Страница:
Леди Кенсгейт громко и возмущенно фыркнула, как бы осуждая слова Алекс.
– Ну что ж, по-моему, все это удивительно романтично, – с добродушной улыбкой вмешалась Алисия Линдейл. – Очевидно, вам посчастливилось встретить любовь с первого взгляда.
Перед глазами Александрины мгновенно возникло воспоминание, как Дрейк рассердился, увидев ее в своей каюте. Алекс даже чуть не прыснула от смеха.
– Да, мы с Дрейком с самого начала произвели друг на друга неизгладимое впечатление.
– Такое впечатление Дрейк производит на большинство женщин, – поспешила заметить Арабелла, а затем хихикнула: – И при первой же встрече.
– Это верно, – согласилась Лидия, злобно сверкнув глазами. – А когда отношения углубляются, впечатление становится еще сильнее. – Ее намек поняли все.
– Это правда, но от самого Дрейка редко можно добиться такой же реакции. – Чистый голосок пятнадцатилетней девочки удивил дам. Они изумленно оглянулись на Саманту. Женщины терпели ее присутствие только из-за того, что на этом настаивал Дрейк. Дам несколько покоробило, что им бросает вызов такая малышка.
Саманта спокойно встретила их взгляды. Когда ее брат сталкивался с противником, он выглядел точно так же, как она сейчас.
– Внимание женщин всегда оставляло моего брата равнодушным, – нисколько не смущаясь, продолжила юная Саманта, – пока он не встретил Александрину. Я никогда не видела его таким окрыленным. По-моему, Дрейк нашел то, что так долго искал: редкое сочетание хорошего воспитания, красоты, ума, юмора и очарования. Обнаружив все эти ценные качества в одной женщине, он проявил мудрость, женившись на ней. – Саманта аккуратно разгладила складку на своем платье и скромно сложила руки на коленях.
Комментарии Саманты удивили всех, кроме Алисии. Рассмеявшись, она кивнула:
– Ты права, Саманта. Разумеется, у Дрейка были широкие возможности для выбора невесты, но человек с его богатством и весом в обществе должен действовать осмотрительно и выбирать жену с умом. – Алисия дружелюбно пожала Александрине руку. – Видимо, он так и поступил. – Она подвела Алекс к дивану. – Прошу вас, присядьте и отдохните немного. – Алисия бросила раздраженный взгляд на других гостей, находившихся в комнате. – Мы пришли сюда, чтобы приветствовать вас, а не для того, чтобы вы почувствовали неловкость. Не правда ли, дамы?
Пять изящно уложенных головок неохотно кивнули. В конце концов, беседа велась вокруг новых мод, последних сплетен о том, кто с кем встречается, а также о предстоящих рождественских празднествах и вечерах, которые они намерены посетить.
Алекс вдруг снова захотелось оказаться вместе с Дрейком на том уединенном острове...
– Я слышал, его жена тоже красавица, – подмигнув, промурлыкал Стивен Линдейл.
– Это абсолютная правда, – мгновенно отозвался Себастьян. – Александрина – самое ценное приобретение моего брата. В ней есть редкое сочетание грации и хорошей породы.
– Себастьян, Александрина – человек, а не лошадь, – резким тоном проговорил Дрейк. Пренебрежительные слова брата и игривый тон, которым он их произнес, вызвали у Дрейка гнев.
Алекс думала, что ее муж не замечает откровенно восхищенных взглядов Себастьяна, устремленных на нее, но она ошибалась. Дрейк еще не знал, что послужило причиной нездорового интереса Себастьяна к Александрине – зависть или похоть. Но как бы то ни было, Дрейк негодовал. Он замечал, как брат смотрит на его жену, как хищно при этом сверкают его глаза.
Он сердито посмотрел туда, где стоял Себастьян. Тот почувствовал на себе взгляд Дрейка, но предпочел не обращать на это внимания. Он вскочил в седло, направляясь на совместную утреннюю прогулку верхом.
Стивен покашлял, нарушив неловкую тишину. Все знали о неприязни между двумя братьями, но никто не винил в этом Дрейка: Себастьяну явно не доверяли и не любили его. Его присутствие терпели только из уважения к Дрейку.
– Мы с нетерпением ждем, когда же познакомимся с этой загадочной женщиной, ведь именно благодаря ей закончились твои холостяцкие деньки! – поддразнивал Дрейка Стивен, седлая свою гнедую кобылку.
Дрейк кивнул конюху, который вывел лошадь из конюшни. С легкой грацией Дрейк вскочил в седло и рассеянно погладил шею коня.
– Сегодня вечером тебе представится возможность удовлетворить свое любопытство, – сообщил он Стивену и широко улыбнулся. – Думаю, ты не будешь разочарован.
Мужчины рассмеялись. От напряженной атмосферы не осталось и следа. Прохладный осенний день превосходно подходил для конной прогулки, и Дрейк с воодушевлением предвкушал приятное времяпрепровождение. Перед ним простирались необъятные пространства Аллоншира. Здесь были подготовлены многочисленные барьеры для прыжков. Юпитер, его призовой чистокровный скакун, был отлично натренирован для таких игр. Он возбужденно гарцевал, ожидая команд. Но вот Дрейк слегка дернул за поводья, и увеселительная поездка началась спокойным шагом. Скоро все ехали верхом в приветливой тишине.
С неприкрытой ненавистью Себастьян смотрел на широкую спину брата. Его бесило то, что даже на обычной прогулке все неосознанно признавали первенство Дрейка. В нем имелось что-то такое, что внушало уважение и говорило о его внутренней силе и лидерских качествах.
«Но ничего, это ненадолго!»
Лошадь Себастьяна шла в ногу с конем лорда Реджинальда Кенсгейта. Седовласый джентльмен уже не имел сноровки и быстроты, присущих молодым. Он отставал от остальных всадников, чем не преминул воспользоваться Себастьян.
– Здравствуйте, Реджинальд. Давненько не виделись! – радостно приветствовал его Себастьян.
Лорд Кенсгейт проглотил комок в горле. Знакомая боль сдавила ему грудь, затрудняя дыхание.
– Мне нечего вам сказать, Баррет. Нечего. Себастьян насмешливо приподнял темные брови, изображая удивление.
– Полно вам, разве так говорят с хорошим другом? Реджинальд бросил на него испепеляющий взгляд.
– Я вам не друг. Сожалею о том, что когда-то проявил слабость и поддался вашему грязному шантажу. Это легло тяжким грузом на мою совесть на всю оставшуюся жизнь.
– Какой душераздирающий спектакль, Реджинальд! – Себастьян покачал головой. – Это вам совсем не к лицу, а такие слова, как «шантаж», звучат просто отвратительно. Я, например, считаю произошедшее тонким деловым расчетом и взаимовыгодной сделкой.
– Взаимовыгодной сделкой? – Лорд Кенсгейт изменился в лице. – У вас порочный, извращенный ум, Себастьян. Слава Богу, что ваш отец не может сейчас увидеть, во что вы превратились.
– Вы сами хотели мне помочь, – напомнил ему Себастьян с холодной улыбкой. – Не забывайте об этом.
– Я никогда об этом не забуду, – шепотом ответил он. – И я благодарен Господу Богу, что ваш план провалился. – Реджинальд пришпорил коня. – Мне больше не о чем с вами говорить. Если бы я был немного сильнее, если б не боялся так оставить свою жену в одиночестве, я бы признался в преступлении, лишь бы увидеть, что вы понесете наказание за предательство и вероломство.
– Но вы же сами признались, что вам для этого не хватит мужества. – Себастьян зло рассмеялся, глядя, как Реджинальд пустил лошадь галопом, пытаясь догнать остальных наездников. – Ты мне больше не нужен, старикан, – пробормотал Себастьян себе под нос. – Я сам позабочусь обо всем... С самого начала нужно было так поступить.
Он и не ведал, что в эти минуты происходило за его спиной.
Дрейк позволил себе немного расслабиться в седле. За последние несколько недель на него навалился тяжелейший груз ответственности. Времени на отдых совсем не оставалось.
«Или почти не оставалось», – мысленно добавил Дрейк, вспоминая о ночах в жарких объятиях Александрины. Эти дивные ночи, словно чудодейственный бальзам, лечили его растревоженное сердце. В эти мгновения Дрейк забывал обо всем. Когда они с Алекс были вдвоем, вокруг не существовало ничего. Ничего, кроме их союза. Яркость эмоций со временем не тускнела. Усиливалось безмерное желание Дрейка владеть всем ее существом: и телом, и душой, и сердцем.
Александрина удивляла его своей способностью быстро приспосабливаться к ситуации. В то время как у него голова шла кругом от перемен, она с легкостью вжилась в свою роль герцогини Аллоншир. Это произошло без труда, примерно так же, как когда-то Алекс завладела сердцами команды «Прекрасной мечты». Слуги Алекс боготворили, Саманта обожала, даже Пират полюбил ее. Считая себя ее защитником, пес каждую ночь спал возле кровати Алекс. Сама того не ведая, Александрина покорила всех, потому что всегда была сама собой, естественной и непринужденной.
Дрейк не просто попал под ее чары – он намеренно отказывался дать название тому чувству, которое испытывал к своей обворожительной супруге. Но его самого поражала глубина этого чувства. И хотя Дрейк настойчиво повторял себе, что это не любовь, а лишь влечение, каждую ночь у него замирало сердце, когда он видел, что Александрина испытывает блаженство, наслаждаясь его ласками, и слышал непроизвольные признания в любви, коих она не произносила вслух уже более двух месяцев.
Отчаянно желая избавиться от мыслей о жене, Дрейк пустил коня галопом. Впереди маячили самые высокие барьеры. Дрейка внезапно охватило радостное предвкушение острых ощущений и захватывающих переживаний. Но Дрейк был уверен, что Юпитер без труда возьмет любое из препятствий.
Чуткий конь ощущал возбуждение седока. Готовясь к серии самых трудных прыжков, всадник и жеребец словно слились в одно существо.
– Вперед, Юпитер! – выкрикнул Дрейк, слегка пришпорив коня. – Давай!
Они словно летели по воздуху. Копыта Юпитера едва касались земли. Каждый новый барьер был выше предыдущего, с каждым разом увеличивалась опасность.
Наконец перед ними оказалось последнее препятствие. Дрейк был единственным, кого оно не испугало. Все остальные седоки остановились, чтобы посмотреть, как Дрейк будет демонстрировать свое мастерство наездника.
Позабыв обо всем, кроме спортивного азарта, Дрейк направил Юпитера быстрым галопом. И бесстрашный конь мгновенно откликнулся, подобрал под себя ноги и одним молниеносным движением прыгнул через ограждение.
Внезапно Дрейк услышал какой-то странный треск и в тот же миг почувствовал сильный удар о землю и ослепляющую боль, а потом потерял сознание.
Вдруг со стороны парадной двери послышался сильный грохот. Через мгновение в комнату ворвался взволнованный Хэмфри. Алекс никогда не видела обычно сдержанного дворецкого в таком состоянии.
– Хэмфри, чем ты так встревожен? Что-то случилось?
– Да, ваша светлость. – Дворецкий колебался, понимая, что, прежде чем сказать герцогине о том, что случилось, ему следует отозвать ее в сторонку. Но в конце концов он решил, что из-за чрезвычайных обстоятельств можно и нарушить правила. – Его светлость... – пролепетал Хэмфри. – Он упал с лошади.
Алекс метнулась к двери.
– Он сильно пострадал? – встревоженно спросила она, но тут же осеклась, бросив взгляд в сторону холла.
Два лакея и обезумевший от страха Смитти несли бледного Дрейка.
Глава 26
– Ну что ж, по-моему, все это удивительно романтично, – с добродушной улыбкой вмешалась Алисия Линдейл. – Очевидно, вам посчастливилось встретить любовь с первого взгляда.
Перед глазами Александрины мгновенно возникло воспоминание, как Дрейк рассердился, увидев ее в своей каюте. Алекс даже чуть не прыснула от смеха.
– Да, мы с Дрейком с самого начала произвели друг на друга неизгладимое впечатление.
– Такое впечатление Дрейк производит на большинство женщин, – поспешила заметить Арабелла, а затем хихикнула: – И при первой же встрече.
– Это верно, – согласилась Лидия, злобно сверкнув глазами. – А когда отношения углубляются, впечатление становится еще сильнее. – Ее намек поняли все.
– Это правда, но от самого Дрейка редко можно добиться такой же реакции. – Чистый голосок пятнадцатилетней девочки удивил дам. Они изумленно оглянулись на Саманту. Женщины терпели ее присутствие только из-за того, что на этом настаивал Дрейк. Дам несколько покоробило, что им бросает вызов такая малышка.
Саманта спокойно встретила их взгляды. Когда ее брат сталкивался с противником, он выглядел точно так же, как она сейчас.
– Внимание женщин всегда оставляло моего брата равнодушным, – нисколько не смущаясь, продолжила юная Саманта, – пока он не встретил Александрину. Я никогда не видела его таким окрыленным. По-моему, Дрейк нашел то, что так долго искал: редкое сочетание хорошего воспитания, красоты, ума, юмора и очарования. Обнаружив все эти ценные качества в одной женщине, он проявил мудрость, женившись на ней. – Саманта аккуратно разгладила складку на своем платье и скромно сложила руки на коленях.
Комментарии Саманты удивили всех, кроме Алисии. Рассмеявшись, она кивнула:
– Ты права, Саманта. Разумеется, у Дрейка были широкие возможности для выбора невесты, но человек с его богатством и весом в обществе должен действовать осмотрительно и выбирать жену с умом. – Алисия дружелюбно пожала Александрине руку. – Видимо, он так и поступил. – Она подвела Алекс к дивану. – Прошу вас, присядьте и отдохните немного. – Алисия бросила раздраженный взгляд на других гостей, находившихся в комнате. – Мы пришли сюда, чтобы приветствовать вас, а не для того, чтобы вы почувствовали неловкость. Не правда ли, дамы?
Пять изящно уложенных головок неохотно кивнули. В конце концов, беседа велась вокруг новых мод, последних сплетен о том, кто с кем встречается, а также о предстоящих рождественских празднествах и вечерах, которые они намерены посетить.
Алекс вдруг снова захотелось оказаться вместе с Дрейком на том уединенном острове...
* * *
– Дрейк, твой новый жеребец – настоящий красавец! – Эрик Рейвенсли поглаживал блестящую шею черного коня, который терпеливо ожидал, когда же его оседлают.– Я слышал, его жена тоже красавица, – подмигнув, промурлыкал Стивен Линдейл.
– Это абсолютная правда, – мгновенно отозвался Себастьян. – Александрина – самое ценное приобретение моего брата. В ней есть редкое сочетание грации и хорошей породы.
– Себастьян, Александрина – человек, а не лошадь, – резким тоном проговорил Дрейк. Пренебрежительные слова брата и игривый тон, которым он их произнес, вызвали у Дрейка гнев.
Алекс думала, что ее муж не замечает откровенно восхищенных взглядов Себастьяна, устремленных на нее, но она ошибалась. Дрейк еще не знал, что послужило причиной нездорового интереса Себастьяна к Александрине – зависть или похоть. Но как бы то ни было, Дрейк негодовал. Он замечал, как брат смотрит на его жену, как хищно при этом сверкают его глаза.
Он сердито посмотрел туда, где стоял Себастьян. Тот почувствовал на себе взгляд Дрейка, но предпочел не обращать на это внимания. Он вскочил в седло, направляясь на совместную утреннюю прогулку верхом.
Стивен покашлял, нарушив неловкую тишину. Все знали о неприязни между двумя братьями, но никто не винил в этом Дрейка: Себастьяну явно не доверяли и не любили его. Его присутствие терпели только из уважения к Дрейку.
– Мы с нетерпением ждем, когда же познакомимся с этой загадочной женщиной, ведь именно благодаря ей закончились твои холостяцкие деньки! – поддразнивал Дрейка Стивен, седлая свою гнедую кобылку.
Дрейк кивнул конюху, который вывел лошадь из конюшни. С легкой грацией Дрейк вскочил в седло и рассеянно погладил шею коня.
– Сегодня вечером тебе представится возможность удовлетворить свое любопытство, – сообщил он Стивену и широко улыбнулся. – Думаю, ты не будешь разочарован.
Мужчины рассмеялись. От напряженной атмосферы не осталось и следа. Прохладный осенний день превосходно подходил для конной прогулки, и Дрейк с воодушевлением предвкушал приятное времяпрепровождение. Перед ним простирались необъятные пространства Аллоншира. Здесь были подготовлены многочисленные барьеры для прыжков. Юпитер, его призовой чистокровный скакун, был отлично натренирован для таких игр. Он возбужденно гарцевал, ожидая команд. Но вот Дрейк слегка дернул за поводья, и увеселительная поездка началась спокойным шагом. Скоро все ехали верхом в приветливой тишине.
С неприкрытой ненавистью Себастьян смотрел на широкую спину брата. Его бесило то, что даже на обычной прогулке все неосознанно признавали первенство Дрейка. В нем имелось что-то такое, что внушало уважение и говорило о его внутренней силе и лидерских качествах.
«Но ничего, это ненадолго!»
Лошадь Себастьяна шла в ногу с конем лорда Реджинальда Кенсгейта. Седовласый джентльмен уже не имел сноровки и быстроты, присущих молодым. Он отставал от остальных всадников, чем не преминул воспользоваться Себастьян.
– Здравствуйте, Реджинальд. Давненько не виделись! – радостно приветствовал его Себастьян.
Лорд Кенсгейт проглотил комок в горле. Знакомая боль сдавила ему грудь, затрудняя дыхание.
– Мне нечего вам сказать, Баррет. Нечего. Себастьян насмешливо приподнял темные брови, изображая удивление.
– Полно вам, разве так говорят с хорошим другом? Реджинальд бросил на него испепеляющий взгляд.
– Я вам не друг. Сожалею о том, что когда-то проявил слабость и поддался вашему грязному шантажу. Это легло тяжким грузом на мою совесть на всю оставшуюся жизнь.
– Какой душераздирающий спектакль, Реджинальд! – Себастьян покачал головой. – Это вам совсем не к лицу, а такие слова, как «шантаж», звучат просто отвратительно. Я, например, считаю произошедшее тонким деловым расчетом и взаимовыгодной сделкой.
– Взаимовыгодной сделкой? – Лорд Кенсгейт изменился в лице. – У вас порочный, извращенный ум, Себастьян. Слава Богу, что ваш отец не может сейчас увидеть, во что вы превратились.
– Вы сами хотели мне помочь, – напомнил ему Себастьян с холодной улыбкой. – Не забывайте об этом.
– Я никогда об этом не забуду, – шепотом ответил он. – И я благодарен Господу Богу, что ваш план провалился. – Реджинальд пришпорил коня. – Мне больше не о чем с вами говорить. Если бы я был немного сильнее, если б не боялся так оставить свою жену в одиночестве, я бы признался в преступлении, лишь бы увидеть, что вы понесете наказание за предательство и вероломство.
– Но вы же сами признались, что вам для этого не хватит мужества. – Себастьян зло рассмеялся, глядя, как Реджинальд пустил лошадь галопом, пытаясь догнать остальных наездников. – Ты мне больше не нужен, старикан, – пробормотал Себастьян себе под нос. – Я сам позабочусь обо всем... С самого начала нужно было так поступить.
Он и не ведал, что в эти минуты происходило за его спиной.
Дрейк позволил себе немного расслабиться в седле. За последние несколько недель на него навалился тяжелейший груз ответственности. Времени на отдых совсем не оставалось.
«Или почти не оставалось», – мысленно добавил Дрейк, вспоминая о ночах в жарких объятиях Александрины. Эти дивные ночи, словно чудодейственный бальзам, лечили его растревоженное сердце. В эти мгновения Дрейк забывал обо всем. Когда они с Алекс были вдвоем, вокруг не существовало ничего. Ничего, кроме их союза. Яркость эмоций со временем не тускнела. Усиливалось безмерное желание Дрейка владеть всем ее существом: и телом, и душой, и сердцем.
Александрина удивляла его своей способностью быстро приспосабливаться к ситуации. В то время как у него голова шла кругом от перемен, она с легкостью вжилась в свою роль герцогини Аллоншир. Это произошло без труда, примерно так же, как когда-то Алекс завладела сердцами команды «Прекрасной мечты». Слуги Алекс боготворили, Саманта обожала, даже Пират полюбил ее. Считая себя ее защитником, пес каждую ночь спал возле кровати Алекс. Сама того не ведая, Александрина покорила всех, потому что всегда была сама собой, естественной и непринужденной.
Дрейк не просто попал под ее чары – он намеренно отказывался дать название тому чувству, которое испытывал к своей обворожительной супруге. Но его самого поражала глубина этого чувства. И хотя Дрейк настойчиво повторял себе, что это не любовь, а лишь влечение, каждую ночь у него замирало сердце, когда он видел, что Александрина испытывает блаженство, наслаждаясь его ласками, и слышал непроизвольные признания в любви, коих она не произносила вслух уже более двух месяцев.
Отчаянно желая избавиться от мыслей о жене, Дрейк пустил коня галопом. Впереди маячили самые высокие барьеры. Дрейка внезапно охватило радостное предвкушение острых ощущений и захватывающих переживаний. Но Дрейк был уверен, что Юпитер без труда возьмет любое из препятствий.
Чуткий конь ощущал возбуждение седока. Готовясь к серии самых трудных прыжков, всадник и жеребец словно слились в одно существо.
– Вперед, Юпитер! – выкрикнул Дрейк, слегка пришпорив коня. – Давай!
Они словно летели по воздуху. Копыта Юпитера едва касались земли. Каждый новый барьер был выше предыдущего, с каждым разом увеличивалась опасность.
Наконец перед ними оказалось последнее препятствие. Дрейк был единственным, кого оно не испугало. Все остальные седоки остановились, чтобы посмотреть, как Дрейк будет демонстрировать свое мастерство наездника.
Позабыв обо всем, кроме спортивного азарта, Дрейк направил Юпитера быстрым галопом. И бесстрашный конь мгновенно откликнулся, подобрал под себя ноги и одним молниеносным движением прыгнул через ограждение.
Внезапно Дрейк услышал какой-то странный треск и в тот же миг почувствовал сильный удар о землю и ослепляющую боль, а потом потерял сознание.
* * *
– Кто еще хочет чаю? – спросила Алекс, оглядев гостиную.Вдруг со стороны парадной двери послышался сильный грохот. Через мгновение в комнату ворвался взволнованный Хэмфри. Алекс никогда не видела обычно сдержанного дворецкого в таком состоянии.
– Хэмфри, чем ты так встревожен? Что-то случилось?
– Да, ваша светлость. – Дворецкий колебался, понимая, что, прежде чем сказать герцогине о том, что случилось, ему следует отозвать ее в сторонку. Но в конце концов он решил, что из-за чрезвычайных обстоятельств можно и нарушить правила. – Его светлость... – пролепетал Хэмфри. – Он упал с лошади.
Алекс метнулась к двери.
– Он сильно пострадал? – встревоженно спросила она, но тут же осеклась, бросив взгляд в сторону холла.
Два лакея и обезумевший от страха Смитти несли бледного Дрейка.
Глава 26
– Уверяю тебя, со мной все в порядке!
Обнаженный по пояс, Дрейк сидел на кровати, запустив пальцы в густую шевелюру. Смитти вышагивал взад и вперед по спальне, буквально сходя с ума от беспокойства.
Услышав слова Дрейка, Смитти, нахмурившись, остановился.
– Вы не в порядке, ваша светлость. У вас вывихнуто плечо, не считая многочисленных ушибов и ссадин.
– Ну, положим, благодаря тебе мое плечо уже встало на место, – возразил Дрейк, осторожно двигая левой рукой, которая все еще тупо болела. Когда Смитти вправлял ему вывих плеча, Дрейк пережил настоящий шок, но сразу же после болезненной процедуры мучительная боль отступила. Теперь Дрейку хотелось поскорее позабыть о неприятном инциденте. Он посмотрел на содранную кожу и пожал правым, здоровым плечом. – Пустяки. Ничего страшного, – объявил он. – Я прекрасно себя чувствую.
В спальню вошла Александрина с прохладной влажной салфеткой в руках. Она подошла к кровати, довольная, что Дрейку стало лучше. Когда час назад его вносили в холл, бледного, окровавленного, стонущего от боли, Алекс испытала настоящее потрясение. Тогда ею овладел безумный страх за жизнь мужа, а сейчас Дрейк выглядел вполне здоровым. О несчастном случае напоминали только несколько порезов и царапин.
– Алисия сказала, что тебе повезло. Ее муж говорит, что все бы могло закончиться гораздо хуже. Ты мог бы получить сильные увечья, а так задеты только твоя рука да еще гордость Юпитера. – Она приложила компресс к плечу Дрейка.
Он широко улыбнулся.
– Это был чистый инстинкт, уверяю тебя, принцесса, – сказал Дрейк еще ласковее.
Закусив губу, Алекс склонилась над ним, осматривая ссадины. Дрейк с наслаждением вдыхал знакомый цветочный аромат ее духов и думал о том, как прекрасно видеть ее одетой во что-то иное, нежели скучные траурные одежды. Сегодня она выглядела юной и до боли красивой.
– Смитти, как плечо у Дрейка? – спросила Алекс.
– Плечо на своем месте, ваша светлость, – ответил Смитти.
Дрейк поморщился от отвращения.
– Может, вы оба прекратите обсуждать меня в моем присутствии? – потребовал он.
– Не двигайся! Ты мне мешаешь, – приказала Алекс, не обращая внимания на взрыв его негодования. – Сиди спокойно, а то я не смогу обработать твои раны.
Смитти уже ждал, что Дрейк сейчас рассердится, но тот только рассмеялся.
– Ну ты и тиран, ваша светлость! – поддразнил он Алекс, наматывая прядь ее волос себе на палец. – Никогда не успокоишься, пока не заставишь всех ходить по струнке. Сначала всеми помыкала на моем корабле, а теперь здесь, в Аллоншире.
Алекс хотела нахмуриться, но ее губы расплылись в улыбке.
– Я помыкаю тобой только потому, что ты упрям и не слушаешь ничьих советов.
– М-м... – задумчиво промычал он. – Похоже, есть только одно место, где ты, кажется, полностью довольна тем, что я делаю. – Его глаза засияли, когда он предвкушал, как она покраснеет.
Но покраснела не она, а Смитти. Алекс выпрямилась, держа руки на бедрах, и посмотрела на Дрейка с вызовом.
– Потому что это единственное место, где тебе не нужно совершенствоваться.
Дрейк удивился, затем расхохотался.
– Я буду считать это самой лучшей похвалой, учитывая, насколько ты привередлива, как трудно тебе угодить.
– Тебе не кажется, что мы смущаем Смитти? – напомнила ему Алекс, с сочувствием глядя на зардевшегося камердинера. – Вижу, что ты чувствуешь себя неплохо и больше не нуждаешься в моем уходе. – Она бросила салфетку на низкий столик рядом с кроватью. – А это значит, что я возвращаюсь к нашим гостям.
Дрейк нахмурился:
– Я скоро присоединюсь к тебе.
– Никуда ты не пойдешь, – строго заявила она, останавливаясь в дверях. – Ты будешь отдыхать.
– Не дави на меня, Александрина, – предупредил Дрейк, мрачнея.
– Но мы, тираны, лучше всего умеем делать именно это! – Ослепительно улыбнувшись, Алекс закрыла за собой дверь.
– И почему я позволяю ей вить из меня веревки? Вопрос, конечно, имел шутливый характер. Дрейк в большей степени обращался к самому себе, нежели к камердинеру, но старина Смитти ответил на него:
– Ваша супруга не вьет из вас веревки, ваша светлость. Она проявляет о вас заботу, и делает это потому, что любит вас. Точно также, как и вы позволяете ей проявлять заботу, потому что вы тоже лю...
– Не обращай на меня внимания, – торопливо перебил его Дрейк. Что касается его чувств к Александрине, так эти переживания были для него настолько новы и непонятны, что он боялся их анализировать или обсуждать с кем-либо. Но мысль, что Алекс, возможно, все еще любит его, возродила в его сердце слабый лучик надежды.
Дрейк поднялся на ноги, немного поморщившись от боли в плече.
– Я все еще не могу понять, как это могло со мной случиться, Смитти?
– Наверное, истерлась подпруга седла. Дрейк покачал головой:
– Это новое седло. Подпруга не может так быстро износиться.
– Странно, что Уинтроп не заметил столь явный недостаток, – размышлял Смитти об опытном главном конюхе. Тот проработал в Аллоншире двадцать лет и очень гордился, что заведует огромной конюшней.
В этот момент человек, про которого они только что говорили, робко постучал в дверь.
– Можно войти, ваша светлость? – спросил он, когда Смитти открыл ему дверь.
– Конечно, Уинтроп, – ответил Дрейк, снова садясь на кровать. Он собрался было пойти к гостям, но чутье подсказывало ему, что Уинтроп пришел не для того, чтобы отдать дань вежливости хозяину и убедиться в его хорошем самочувствии.
Уинтроп остановился прямо возле двери, чувствуя неловкость от того, что находится в спальне герцога.
– Я очень переживал по поводу этого случая, ваша светлость, – сказал он заикаясь.
– Ничуть не сомневаюсь в этом, Уинтроп, – ответил Дрейк. – Как и в том, что ты не виноват в произошедшем.
После этих слов конюх почувствовал явное облегчение.
– Я ценю, что вы доверяете мне, ваша светлость. Я знал, что это седло новое и находится в отличном состоянии. Но то, что подпруга оборвалась, очень беспокоит меня, ваша светлость. Это очень странно. Она не могла оборваться ни с того ни с сего. Поэтому я сам внимательно осмотрел седло, чтобы убедиться... – Конюх мялся в нерешительности.
– Продолжай, Уинтроп, – настаивал Дрейк.
– Ну... Я бы не сказал вам, если б сам не убедился в этом. Но все дело в том, что ремешок на самом деле не износился – его кто-то перерезал.
На мгновение в комнате воцарилась тишина.
– Перерезал? – переспросил Смитти. Уинтроп перевел на него полный тревоги взгляд.
– Да, перерезал.
– Как ты можешь быть в этом так уверен? – спросил Дрейк.
– Нет никаких следов износа, ваша светлость. – Конюх стоял с несчастным видом. – Разрез очень ровный и такой аккуратный, какой можно сделать только с помощью ножа. Похоже, подпругу сначала чуть надрезали, а во время ваших первых прыжков с Юпитером ремешок разорвался до конца. – Он сжал губы. – У меня нет ни капли сомнения – подпругу кто-то перерезал!
– Кто мог знать, что это седло предназначалось Юпитеру, ваша светлость? – спокойно спросил Дрейка Смитти.
– Все знали. Это не секрет. Все, кто имеет доступ в конюшни, знали, что это седло Юпитера. – Дрейк проглотил комок в горле, а затем снова посмотрел на конюха. – Спасибо, что сообщил мне об этом, Уинтроп.
Конюх кивнул:
– Я очень сожалею, ваша светлость. Представления не имею, кому такое могло прийти в голову.
– Я тоже, но обязательно это выясню, – твердо ответил Дрейк.
Когда Уинтроп удалился, Смитти закрыл за ним дверь, а затем повернулся к Дрейку:
– Вы понимаете, что все это значит?
– Это значит, что кто-то пытается меня убить.
Они несколько секунд молча смотрели друг на друга, стараясь до конца осознать сказанное. Смитти подошел к Дрейку и сел в кресло.
– Ваша светлость, кто мог это сделать?
Страх, который она испытала совсем недавно, помог ей понять, как много для нее значит Дрейк, насколько сильно она его любит. Александрина улыбнулась, вспоминая их легкую шутливую беседу. Они уже много месяцев не подтрунивали так друг над другом. Алекс начинала осознавать, что постепенно исцеляется от душевной боли. Наконец-то исцеляется. Вскоре они смогут разговаривать друг с другом как раньше. А потом, возможно, последует и прощение.
На лестничном пролете второго этажа она увидела Уинтропа, который спускался вниз по лестнице. Алекс заметила, что он расстроен.
– Здравствуйте, Уинтроп, – поприветствовала она конюха. – У вас все в порядке?
Он вздрогнул.
– Ах... ваша светлость, простите. Я вас не заметил. – Конюх через силу улыбнулся. – Его светлость поправляется. Я только что от него, – заверил он молодую хозяйку, а затем быстро сбежал вниз по лестнице.
Алекс удивленно посмотрела на Уинтропа, недоуменно пожав плечами. Вероятно, его слишком потрясло опасное положение, в котором оказался хозяин, ведь он сказал, что Дрейку лучше. Александрина подошла к спальне Дрейка. Оттуда доносились приглушенные голоса Дрейка и Смитти. Взявшись за ручку двери, она вдруг услышала своего мужа, от слов которого у нее кровь застыла в жилах.
– Ты, конечно, понимаешь, что последние события представляют историю с гибелью «Прекрасной мечты» в совершенно новом свете, – задумчиво произнес Дрейк. – Видимо, ты прав. Ребята не виноваты, что не попадали в цель, стреляя из пушек.
– Это совсем не удивляет меня, ваша светлость, – ответил Смитти. – Я подозревал, что порох испорчен, но мне не приходило в голову, что хотели убить именно вас. Думал, что это дело рук врагов Британии. Но теперь...
– Да... теперь, – повторил мрачно Дрейк. – Теперь оказывается, что кто-то хочет убрать меня с дороги. Хочет настолько сильно, что не останавливается ни перед чем. Даже если с этой целью надо погубить всю команду корабля. – Он немного помолчал. – Настолько сильно, что попытался это сделать в моем собственном доме, перерезав подпругу моего седла.
– Господи милостивый... – прошептал Смитти. Алекс молча повторила его слова. Она прислонилась к стене возле двери комнаты, вдруг почувствовав головокружение. Кто-то пытался убить Дрейка. И не однажды.
Перед мысленным взором Александрины промелькнули все мелкие подробности фатальной морской битвы с американским кораблем. Она находилась на главной палубе, когда ребята из команды снова и снова старались попасть во вражеский корабль. Александрина вдруг вспомнила их удивление и замешательство, когда их залпы не достигли цели. Ничего не понимая в военном искусстве, Алекс никогда и не задумывалась о причине неудачи. Но сейчас она поняла, что команда Дрейка имела самую высокую квалификацию. Их меткость не могла быть постоянно нулевой. Это можно было объяснить только тем, что порох был непригодным.
Кто-то хочет, чтобы Дрейк погиб. И этот человек находится сейчас в Аллоншире!..
Смитти услышал сильный грохот за дверью. Он поспешно открыл дверь и ахнул, увидев, что Александрина лежит на полу, не подавая признаков жизни.
– Смитти! Что там такое? – Дрейк поднялся и подошел к двери.
– Герцогиня! Она упала в обморок! – крикнул Смитти, склонившись над телом Алекс.
Дрейк чуть не сбил Смитти с ног, торопясь к Александрине на помощь. Своей здоровой правой рукой он прижал ее к себе, и вместе со Смитти они отнесли ее в комнату. Когда они положили Алекс на кровать, ее глаза открылись.
– Дрейк? – Алекс почувствовала смущение. Почему она лежит на его постели, в то время как это он ранен?
Он осторожно убрал волосы с ее лица.
– Как ты себя чувствуешь, дорогая? – Дрейк посмотрел на нее полными тревогой глазами.
– Хорошо... А что? – Она напряглась, пытаясь вспомнить, что же произошло.
– Кажется, ты упала в обморок возле моей спальни. Вдруг Александрину словно окатили холодной водой.
Она мгновенно все вспомнила и широко открыла глаза.
– Что случилось, принцесса? – Дрейк внимательно посмотрел на Александрину, стараясь понять, что она могла услышать из их беседы со Смитти.
Алекс мгновенно приняла решение: не показывать виду, что она что-то знает. На Дрейка и так много всего навалилось. Нехорошо, если ему придется беспокоиться еще и о своей жене. Ей нужно время, чтобы подумать, выработать план действий. Александрине и в голову не приходило остаться в стороне, ведь речь шла о жизни Дрейка, поэтому она сделает все, чтобы его защитить.
Алекс устало улыбнулась:
– Наверное, я чересчур переутомилась за сегодняшний день. Сначала нервничала из-за вечеринки, а потом из-за несчастного случая, который произошел с тобой. – Она глубоко вздохнула и села. – Со мной все в порядке... Правда. Я как раз собиралась зайти к тебе. Хотела убедиться, что тебе уже лучше.
Дрейк внимательно смотрел на Александрину. Та была очень бледна.
– Тебе много пришлось пережить за последние месяцы, не правда ли, принцесса? – В его голосе звучала такая неподдельная нежность, что Алекс уже не могла представить, что когда-то Дрейк называл ее принцессой в насмешку за благородное происхождение.
– Нам всем пришлось многое пережить, – ответила она просто, поднимаясь на ноги. В глазах у нее все опять потемнело и поплыло. Александрина заморгала, пытаясь справиться с головокружением.
Дрейк взял ее за руку.
– По-моему, тебе нужно сделать так, как ты мне советовала, принцесса.
– А как я тебе советовала?
– До обеда тебе нужно полежать и хорошенько отдохнуть.
– А как же гости? – запротестовала она.
Обнаженный по пояс, Дрейк сидел на кровати, запустив пальцы в густую шевелюру. Смитти вышагивал взад и вперед по спальне, буквально сходя с ума от беспокойства.
Услышав слова Дрейка, Смитти, нахмурившись, остановился.
– Вы не в порядке, ваша светлость. У вас вывихнуто плечо, не считая многочисленных ушибов и ссадин.
– Ну, положим, благодаря тебе мое плечо уже встало на место, – возразил Дрейк, осторожно двигая левой рукой, которая все еще тупо болела. Когда Смитти вправлял ему вывих плеча, Дрейк пережил настоящий шок, но сразу же после болезненной процедуры мучительная боль отступила. Теперь Дрейку хотелось поскорее позабыть о неприятном инциденте. Он посмотрел на содранную кожу и пожал правым, здоровым плечом. – Пустяки. Ничего страшного, – объявил он. – Я прекрасно себя чувствую.
В спальню вошла Александрина с прохладной влажной салфеткой в руках. Она подошла к кровати, довольная, что Дрейку стало лучше. Когда час назад его вносили в холл, бледного, окровавленного, стонущего от боли, Алекс испытала настоящее потрясение. Тогда ею овладел безумный страх за жизнь мужа, а сейчас Дрейк выглядел вполне здоровым. О несчастном случае напоминали только несколько порезов и царапин.
– Алисия сказала, что тебе повезло. Ее муж говорит, что все бы могло закончиться гораздо хуже. Ты мог бы получить сильные увечья, а так задеты только твоя рука да еще гордость Юпитера. – Она приложила компресс к плечу Дрейка.
Он широко улыбнулся.
– Это был чистый инстинкт, уверяю тебя, принцесса, – сказал Дрейк еще ласковее.
Закусив губу, Алекс склонилась над ним, осматривая ссадины. Дрейк с наслаждением вдыхал знакомый цветочный аромат ее духов и думал о том, как прекрасно видеть ее одетой во что-то иное, нежели скучные траурные одежды. Сегодня она выглядела юной и до боли красивой.
– Смитти, как плечо у Дрейка? – спросила Алекс.
– Плечо на своем месте, ваша светлость, – ответил Смитти.
Дрейк поморщился от отвращения.
– Может, вы оба прекратите обсуждать меня в моем присутствии? – потребовал он.
– Не двигайся! Ты мне мешаешь, – приказала Алекс, не обращая внимания на взрыв его негодования. – Сиди спокойно, а то я не смогу обработать твои раны.
Смитти уже ждал, что Дрейк сейчас рассердится, но тот только рассмеялся.
– Ну ты и тиран, ваша светлость! – поддразнил он Алекс, наматывая прядь ее волос себе на палец. – Никогда не успокоишься, пока не заставишь всех ходить по струнке. Сначала всеми помыкала на моем корабле, а теперь здесь, в Аллоншире.
Алекс хотела нахмуриться, но ее губы расплылись в улыбке.
– Я помыкаю тобой только потому, что ты упрям и не слушаешь ничьих советов.
– М-м... – задумчиво промычал он. – Похоже, есть только одно место, где ты, кажется, полностью довольна тем, что я делаю. – Его глаза засияли, когда он предвкушал, как она покраснеет.
Но покраснела не она, а Смитти. Алекс выпрямилась, держа руки на бедрах, и посмотрела на Дрейка с вызовом.
– Потому что это единственное место, где тебе не нужно совершенствоваться.
Дрейк удивился, затем расхохотался.
– Я буду считать это самой лучшей похвалой, учитывая, насколько ты привередлива, как трудно тебе угодить.
– Тебе не кажется, что мы смущаем Смитти? – напомнила ему Алекс, с сочувствием глядя на зардевшегося камердинера. – Вижу, что ты чувствуешь себя неплохо и больше не нуждаешься в моем уходе. – Она бросила салфетку на низкий столик рядом с кроватью. – А это значит, что я возвращаюсь к нашим гостям.
Дрейк нахмурился:
– Я скоро присоединюсь к тебе.
– Никуда ты не пойдешь, – строго заявила она, останавливаясь в дверях. – Ты будешь отдыхать.
– Не дави на меня, Александрина, – предупредил Дрейк, мрачнея.
– Но мы, тираны, лучше всего умеем делать именно это! – Ослепительно улыбнувшись, Алекс закрыла за собой дверь.
– И почему я позволяю ей вить из меня веревки? Вопрос, конечно, имел шутливый характер. Дрейк в большей степени обращался к самому себе, нежели к камердинеру, но старина Смитти ответил на него:
– Ваша супруга не вьет из вас веревки, ваша светлость. Она проявляет о вас заботу, и делает это потому, что любит вас. Точно также, как и вы позволяете ей проявлять заботу, потому что вы тоже лю...
– Не обращай на меня внимания, – торопливо перебил его Дрейк. Что касается его чувств к Александрине, так эти переживания были для него настолько новы и непонятны, что он боялся их анализировать или обсуждать с кем-либо. Но мысль, что Алекс, возможно, все еще любит его, возродила в его сердце слабый лучик надежды.
Дрейк поднялся на ноги, немного поморщившись от боли в плече.
– Я все еще не могу понять, как это могло со мной случиться, Смитти?
– Наверное, истерлась подпруга седла. Дрейк покачал головой:
– Это новое седло. Подпруга не может так быстро износиться.
– Странно, что Уинтроп не заметил столь явный недостаток, – размышлял Смитти об опытном главном конюхе. Тот проработал в Аллоншире двадцать лет и очень гордился, что заведует огромной конюшней.
В этот момент человек, про которого они только что говорили, робко постучал в дверь.
– Можно войти, ваша светлость? – спросил он, когда Смитти открыл ему дверь.
– Конечно, Уинтроп, – ответил Дрейк, снова садясь на кровать. Он собрался было пойти к гостям, но чутье подсказывало ему, что Уинтроп пришел не для того, чтобы отдать дань вежливости хозяину и убедиться в его хорошем самочувствии.
Уинтроп остановился прямо возле двери, чувствуя неловкость от того, что находится в спальне герцога.
– Я очень переживал по поводу этого случая, ваша светлость, – сказал он заикаясь.
– Ничуть не сомневаюсь в этом, Уинтроп, – ответил Дрейк. – Как и в том, что ты не виноват в произошедшем.
После этих слов конюх почувствовал явное облегчение.
– Я ценю, что вы доверяете мне, ваша светлость. Я знал, что это седло новое и находится в отличном состоянии. Но то, что подпруга оборвалась, очень беспокоит меня, ваша светлость. Это очень странно. Она не могла оборваться ни с того ни с сего. Поэтому я сам внимательно осмотрел седло, чтобы убедиться... – Конюх мялся в нерешительности.
– Продолжай, Уинтроп, – настаивал Дрейк.
– Ну... Я бы не сказал вам, если б сам не убедился в этом. Но все дело в том, что ремешок на самом деле не износился – его кто-то перерезал.
На мгновение в комнате воцарилась тишина.
– Перерезал? – переспросил Смитти. Уинтроп перевел на него полный тревоги взгляд.
– Да, перерезал.
– Как ты можешь быть в этом так уверен? – спросил Дрейк.
– Нет никаких следов износа, ваша светлость. – Конюх стоял с несчастным видом. – Разрез очень ровный и такой аккуратный, какой можно сделать только с помощью ножа. Похоже, подпругу сначала чуть надрезали, а во время ваших первых прыжков с Юпитером ремешок разорвался до конца. – Он сжал губы. – У меня нет ни капли сомнения – подпругу кто-то перерезал!
– Кто мог знать, что это седло предназначалось Юпитеру, ваша светлость? – спокойно спросил Дрейка Смитти.
– Все знали. Это не секрет. Все, кто имеет доступ в конюшни, знали, что это седло Юпитера. – Дрейк проглотил комок в горле, а затем снова посмотрел на конюха. – Спасибо, что сообщил мне об этом, Уинтроп.
Конюх кивнул:
– Я очень сожалею, ваша светлость. Представления не имею, кому такое могло прийти в голову.
– Я тоже, но обязательно это выясню, – твердо ответил Дрейк.
Когда Уинтроп удалился, Смитти закрыл за ним дверь, а затем повернулся к Дрейку:
– Вы понимаете, что все это значит?
– Это значит, что кто-то пытается меня убить.
Они несколько секунд молча смотрели друг на друга, стараясь до конца осознать сказанное. Смитти подошел к Дрейку и сел в кресло.
– Ваша светлость, кто мог это сделать?
* * *
Оставив в гостиной беседующих дам, Александрина шла и тихонько напевала. Она не могла сосредоточиться на их праздных сплетнях, потому что все ее мысли вертелись вокруг Дрейка и его падения с лошади. Прошло не более десяти минут с тех пор, как Алекс оставила Дрейка в его комнате, но она решила снова проведать мужа. Александрина хотела еще раз убедиться, что Дрейк действительно хорошо себя чувствует.Страх, который она испытала совсем недавно, помог ей понять, как много для нее значит Дрейк, насколько сильно она его любит. Александрина улыбнулась, вспоминая их легкую шутливую беседу. Они уже много месяцев не подтрунивали так друг над другом. Алекс начинала осознавать, что постепенно исцеляется от душевной боли. Наконец-то исцеляется. Вскоре они смогут разговаривать друг с другом как раньше. А потом, возможно, последует и прощение.
На лестничном пролете второго этажа она увидела Уинтропа, который спускался вниз по лестнице. Алекс заметила, что он расстроен.
– Здравствуйте, Уинтроп, – поприветствовала она конюха. – У вас все в порядке?
Он вздрогнул.
– Ах... ваша светлость, простите. Я вас не заметил. – Конюх через силу улыбнулся. – Его светлость поправляется. Я только что от него, – заверил он молодую хозяйку, а затем быстро сбежал вниз по лестнице.
Алекс удивленно посмотрела на Уинтропа, недоуменно пожав плечами. Вероятно, его слишком потрясло опасное положение, в котором оказался хозяин, ведь он сказал, что Дрейку лучше. Александрина подошла к спальне Дрейка. Оттуда доносились приглушенные голоса Дрейка и Смитти. Взявшись за ручку двери, она вдруг услышала своего мужа, от слов которого у нее кровь застыла в жилах.
– Ты, конечно, понимаешь, что последние события представляют историю с гибелью «Прекрасной мечты» в совершенно новом свете, – задумчиво произнес Дрейк. – Видимо, ты прав. Ребята не виноваты, что не попадали в цель, стреляя из пушек.
– Это совсем не удивляет меня, ваша светлость, – ответил Смитти. – Я подозревал, что порох испорчен, но мне не приходило в голову, что хотели убить именно вас. Думал, что это дело рук врагов Британии. Но теперь...
– Да... теперь, – повторил мрачно Дрейк. – Теперь оказывается, что кто-то хочет убрать меня с дороги. Хочет настолько сильно, что не останавливается ни перед чем. Даже если с этой целью надо погубить всю команду корабля. – Он немного помолчал. – Настолько сильно, что попытался это сделать в моем собственном доме, перерезав подпругу моего седла.
– Господи милостивый... – прошептал Смитти. Алекс молча повторила его слова. Она прислонилась к стене возле двери комнаты, вдруг почувствовав головокружение. Кто-то пытался убить Дрейка. И не однажды.
Перед мысленным взором Александрины промелькнули все мелкие подробности фатальной морской битвы с американским кораблем. Она находилась на главной палубе, когда ребята из команды снова и снова старались попасть во вражеский корабль. Александрина вдруг вспомнила их удивление и замешательство, когда их залпы не достигли цели. Ничего не понимая в военном искусстве, Алекс никогда и не задумывалась о причине неудачи. Но сейчас она поняла, что команда Дрейка имела самую высокую квалификацию. Их меткость не могла быть постоянно нулевой. Это можно было объяснить только тем, что порох был непригодным.
Кто-то хочет, чтобы Дрейк погиб. И этот человек находится сейчас в Аллоншире!..
Смитти услышал сильный грохот за дверью. Он поспешно открыл дверь и ахнул, увидев, что Александрина лежит на полу, не подавая признаков жизни.
– Смитти! Что там такое? – Дрейк поднялся и подошел к двери.
– Герцогиня! Она упала в обморок! – крикнул Смитти, склонившись над телом Алекс.
Дрейк чуть не сбил Смитти с ног, торопясь к Александрине на помощь. Своей здоровой правой рукой он прижал ее к себе, и вместе со Смитти они отнесли ее в комнату. Когда они положили Алекс на кровать, ее глаза открылись.
– Дрейк? – Алекс почувствовала смущение. Почему она лежит на его постели, в то время как это он ранен?
Он осторожно убрал волосы с ее лица.
– Как ты себя чувствуешь, дорогая? – Дрейк посмотрел на нее полными тревогой глазами.
– Хорошо... А что? – Она напряглась, пытаясь вспомнить, что же произошло.
– Кажется, ты упала в обморок возле моей спальни. Вдруг Александрину словно окатили холодной водой.
Она мгновенно все вспомнила и широко открыла глаза.
– Что случилось, принцесса? – Дрейк внимательно посмотрел на Александрину, стараясь понять, что она могла услышать из их беседы со Смитти.
Алекс мгновенно приняла решение: не показывать виду, что она что-то знает. На Дрейка и так много всего навалилось. Нехорошо, если ему придется беспокоиться еще и о своей жене. Ей нужно время, чтобы подумать, выработать план действий. Александрине и в голову не приходило остаться в стороне, ведь речь шла о жизни Дрейка, поэтому она сделает все, чтобы его защитить.
Алекс устало улыбнулась:
– Наверное, я чересчур переутомилась за сегодняшний день. Сначала нервничала из-за вечеринки, а потом из-за несчастного случая, который произошел с тобой. – Она глубоко вздохнула и села. – Со мной все в порядке... Правда. Я как раз собиралась зайти к тебе. Хотела убедиться, что тебе уже лучше.
Дрейк внимательно смотрел на Александрину. Та была очень бледна.
– Тебе много пришлось пережить за последние месяцы, не правда ли, принцесса? – В его голосе звучала такая неподдельная нежность, что Алекс уже не могла представить, что когда-то Дрейк называл ее принцессой в насмешку за благородное происхождение.
– Нам всем пришлось многое пережить, – ответила она просто, поднимаясь на ноги. В глазах у нее все опять потемнело и поплыло. Александрина заморгала, пытаясь справиться с головокружением.
Дрейк взял ее за руку.
– По-моему, тебе нужно сделать так, как ты мне советовала, принцесса.
– А как я тебе советовала?
– До обеда тебе нужно полежать и хорошенько отдохнуть.
– А как же гости? – запротестовала она.