Константинов Владимир. Вызов смерти

   - Порядок! - сказал он весело. - Теперь не умрет.
   В ответ раздался отборный мат бандита.
   Я сел на подоконник и стал слушать, о чем говорят Андрей и странный задержанный.
   - Кто вам приказал убить Забродскую? Олег?
   Спокойное лицо бандита дрогнуло, но он быстро справился с нервами и с иронией спросил:
   - О чем это вы, голубчик? О каком еще Олеге идет речь? Задание дал наш общий знакомый Бобров.
   - Ну да, ну да. Я вам вот так взял и поверил.
   - Это ваше дело, - пожал плечами Константин Прокопьевич.
   - За что ее убили?
   - Понятия не имею. Об этом вам лучше спросить самого Боброва. Мы же всего-навсего скромные исполнители.
   - Что же вы так прибедняетесь, Константин Прокопьевич, - укоризненно покачал головой Говоров. - То говорили, что представляете собой целое государство, а то опускаетесь до положения какой-то, простите, шестерки. Нехорошо! Несолидно!
   - Что поделаешь, - развел руками Константин Прокопьевич, рассмеялся: Видно, рылом не вышел.
   - Кто убил Шипилина?
   - Не имею ни малейшего представления.
   - Врете, Киндинов!
   - Обижаете, Андрей Петрович! Слышал, что это сделал кто-то приезжий.
   - Кто его нанимал?
   - Вопрос также не по адресу.
   - Кто и за что убил Вениамина Струмилина?
   - Это сделал Николай Кочубеев, или, как вы его совершенно верно называете, Коля Дебил, по заданию все того же Боброва. За что? Он пострадал из-за своей жадности - служил сразу нескольким боссам. Такие люди всегда плохо кончают.
   - Кто из вас ездил на Урал?
   - Куда, простите?
   - В город Челябинск. А конкретно - в женскую колонию усиленного режима.
   - А что, любопытно знать, мы там потеряли?
   - То есть и об этом вам ничего не известно?
   - Ничегошеньки. Вы ведь видите, Андрей Петрович, я стараюсь быть предельно искренним.
   В это время с улицы послышался звук мотора и скрип тормозов подъехавшей машины. Я обернулся. Это была "скорая помощь". Вслед за ней к подъезду подкатили и две черные "Волги".
   Глава 7
   Вместе со специалистами попробовал составить фоторобот Олега. Лицо смотрелось каким-то неживым, а потому мало похожим на реального человека. Но сколько ни бился, ничего ни прибавить, ни убавить не удалось. В конце концов отступился.
   Вместе с Хлебниковым сходил в оружейку, получил "Макаров" и наплечную кобуру. Был радостно взволнован, что и понятно: когда дело касается оружия, мужики все или почти все ведут себя как дети. Успел пострелять в тире, заметно удивил инструктора, выбив 29 из 30.
   - Спортсмен? - спросил он меня.
   - Нет. Охотник.
   - Тогда понятно.
   Вечером вновь собрались у Михаила Дмитриевича Краснова. Был здесь и наш шеф Рокотов. Увидев Владимира Дмитриевича, Краснов выскочил из-за стола и полез обниматься, приговаривая:
   - Володя! Друг! Сколько лет, сколько зим! Рад! Очень рад! Что-то ты совсем стал забывать старых друзей, а?
   - Работы, Михаил Дмитриевич, невпроворот. Зашиваюсь! - оправдывался тот.
   - А помнишь, как мы с Ивановым мафию шерстили, а?! Шум на всю Россию-матушку стоял. Помнишь?
   - Ну как не помнить. Ведь он, можно сказать, мой "крестный". Если бы не Сергей Иванович, еще неизвестно, как бы у меня все сложилось.
   - А кто такой Иванов? - спросил я шепотом сидящего рядом Хлебникова.
   - Был здесь следователь такой, - прошептал он в ответ. - От Бога! Вот такой мужик! Сейчас в Москве работает.
   Наконец Краснов сел за стол, застегнул верхнюю пуговицу на кителе, обвел присутствующих взглядом и хмуро сказал:
   - Похвастать нам особенно нечем. Мы имеем еще один труп и показания Аникина и Киндинова, которые мало что знают.
   - Я бы, Михаил Дмитриевич, не был столь категоричен, - возразил Говоров.
   - Ты это о чем? - не понял Краснов.
   - Я про Киндинова. Уверен, что этот тертый калач знает руководство мафии, в том числе и Олега, но вряд ли расколется, так как понимает, чем ему все это может грозить.
   - Вы, Андрей Петрович, вероятно, имели в виду, что он вряд ли признается? - несколько раздраженно спросил Михаил Дмитриевич.
   Андрей усмехнулся и счел за лучшее промолчать,.
   - А что говорит Кочубеев? - спросил Хлебников.
   - Он, кроме матерков, еще не сказал ни одного нормального слова, проворчал Краснов. Повернулся к Сидельникову: - Вадим Андреевич, что у нас с Бобровым?
   - Он на даче. За ней установлено наблюдение. В три часа туда приехал главный редактор газеты "Сибирские вести" Поливанов и пока ее не покидал.
   - Ясно, - кивнул Краснов. Обратился к Рокотову: - Владимир Дмитриевич, ты обещал проверить коммерсантов города?
   - Я подключил к делу ОБЭП. Они утверждают, что ни один коммерсант не похож на интересующего нас Олега. Это определенно.
   - Кто же он такой, этот таинственный Олег? Полковник пожал плечами.
   - Одна надежда, что его кто-то опознает по фотороботу. Но у меня такое ощущение, что не он главный. За ним кто-то стоит еще более хитрый и осторожный. Мы же тронули лишь первое звено мафии, возглавляет которое Бобров. Вот потому его так охотно сдают даже его же подчиненные.
   - Что же с ним делать?
   - Нам, после того что случилось сегодня, ничего не остается, как только его брать. Но предвижу, толку от этого будет мало. Он не назовет своих боссов. Уверен.
   - Утешил, что называется, - вздохнул Михаил Дмитриевич, отчего верхняя пуговица его кителя вновь расстегнулась. - Ладно, действуйте, а там видно будет.
   - Я уже договорился с омоновцами на восемь часов вечера, - сказал Рокотов.
   - Вот и хорошо. - Краснов повернулся к Говорову: - Андрей Петрович, необходимо взять в суде дело по убийству Погожева и тщательнейшим образом изучить все связи потерпевшего. Может быть, подвернется какая-то зацепка, которая поможет выйти на Олега.
   - Хорошо, Михаил Дмитриевич, - кивнул Андрей. - Только во всей этой катавасии мне не дает покоя вопрос: зачем нужно было убивать Забродскую?
   - А что тут непонятного? Они избавились от свидетельницы, которая могла опознать Олега. Вот и все.
   - Но ведь его знает и мой легендарный друг Рома Шилов. Причем Забродская видела его лишь мельком, а Шилов не только его прекрасно рассмотрел, но даже успел помериться с ним силенкой.
   - А ведь верно, - сказал Рокотов. - Молодец, Андрей Петрович! Что-то здесь, действительно, не то.
   - Этот Олег мог предполагать, что Трубицина рассказала обо всем своей лучшей подруге. Потому и убили, - возразил Краснов.
   - Наверняка бандиты у нее все выпытали, а также то, что она уже успела поделиться этим со мной. Но зачем же убивать? - недоумевал Андрей.
   - И какой же ты из всего этого сделал вывод? - спросил Михаил Дмитриевич.
   - Я надеялся, что старшие товарищи, как более опытные, мне подскажут, сказал Андрей со своей неизменной ехидной улыбкой. - Но теперь вижу, что надежды напрасно юношей питают.
   Я почувствовал, что краснею. Ну что ты будешь делать?! Ну не знает удержу, и все тут.
   Но Краснов и Рокотов неожиданно добродушно рассмеялись.
   - А ничего парнишка, да?! - сказал Михаил Дмитриевич, обращаяськ полковнику: - Но жидковат. До Иванова недотягивает. Нет, недотягивает.
   - Молодой, - согласился тот. - У него еще есть время подрасти.
   - А я, веришь, поговорю с этим юмористом и будто с Сережей увиделся, признался Краснов.
   - Скучаешь? - спросил Рокотов.
   - А как же. Ведь мы с ним вместе начинали. Вот бы его сейчас к нам, он бы в два счета это дело раскрутил.
   - Не прибедняйся, Михаил Дмитриевич, - возразил полковник.
   - Да чего там, - махнул Краснов рукой. - У Иванова талант. А у меня опыт и маломальские способности. Вот и все. Давай, юморист, выкладывай, что удумал? - спросил Краснов Андрея, меняя тему.
   - Мне кажется, что моему симпатичному другу Роме Шилову показали не того Олега, а может быть, совсем даже не Олега, а какого-нибудь Семена или Ивана.
   - Серьезно! - удивился Краснов. - Зачем это им было нужно?
   - А вот этого я пока не знаю. Чтобы, к примеру, пустить нас по ложному следу. Иначе убийство Забродской выглядит слишком нелогичным.
   - Версия весьма интересная, - оживился Рокотов. - Но в таком случае они должны были знать, кто такой Шилов?
   - Может быть, не знали наверняка, -но догадывались, что в газете работает ваш агент.
   - Это точно, - согласился Краснов. - Судя по всему, против нас играют классные профессионалы. Я бы даже сказал - высококлассные. А мы даже не знаем, каковы их планы и конечная цель. А без этого мы не сможем выйти на организаторов. Ключ к разгадке - убийство Шипилина. Не думаю, что его убрали только потому, что он организовал через средства массовой информации слухи о несостоятельности банка Боброва. Причины гораздо глубже, и нам надо их вскрыть. Требуется срочно подключать к делу Управление по борьбе с экономическими преступлениями и Региональное управление по борьбе с организованной преступностью.
   - Согласен, - сказал Рокотов. - Ну, нам пора, Михаил Дмитриевич. Надо еще обсудить с ребятами предстоящую операцию.
   - Михаил Дмитриевич, я поеду вместе с ними, - заволновался Андрей. Там наверняка понадобится осмотреть место происшествия. Да и мало ли что еще.
   - Это, конечно, так... - Краснов почесал затылок. - Только ты будь там, парень, поосторожнее, не лезь на рожон. Ладно?
   - Как говорит мой дорогой друг Рома, есть не лезть на этот самый.
   - Вот-вот, правильно он говорит. У тебя есть пистолет?
   - Нет.
   Следователь открыл сейф, достал из него пистолет, кобуру, протянул Говорову.
   - Вот, возьми пока мой.
   - Спасибо!
   - Счастливо вам! - напутствовал нас Михаил Дмитриевич.
   Глава 8
   К даче Боброва мы. подъехали в девять часов вечера. Метров за двести остановились. Омоновцы высыпали из крытого "КамАЗа", вошли в лес, где стоял замаскированный милицейский "уазик". Из него выскочил долговязый парень в спортивном адидасовском костюме, огромными прыжками приблизился к нам, вытянулся перед Рокотовым, отчеканил:
   - Товарищ полковник! Старший инспектор Заельцовского управления старший лейтенант Воскобойников. С группой оперативных работников веду наружное наблюдение.
   - Что ж вы плохо замаскировали машину?
   - Виноват!
   - Как здесь?
   - Все спокойно, товарищ полковник.
   - Ваш "уазик" оборудован громкоговорителем?
   - Так точно!
   - Тогда мы пересядем, пожалуй, в него. Подъезжайте.
   - Слушаюсь!
   Через пару минут "уазик" остановился около нашей "Волги". Мы пересели в него. В салоне, кроме Воскобойникова, сидело еще двое парней.
   - Поехали, - приказал Владимир Дмитриевич сидевшему за рулем Хлебникову.
   На заднем сиденье, кроме меня, примостились Вадим Сидельников и мой дружок Андрюша Говоров. После того как он в кабинете у Краснова поразил своей сообразительностью даже бывалых асов, я его еще больше зауважал. Вот только бы ему маленько серьезности прибавить, совсем был бы парень что надо. С годами, думаю, это пройдет, остепенится. А может, и нет. От него всего можно ожидать, он это... Непредсказуем в своих поступках, уж точно.
   - Волнуешься? - прошептал он мне на ухо, толкнув в бок локтем.
   - Да не то чтобы. А так как-то.
   - Так четко, как ты, я, наверное, никогда не научусь формулировать свои мысли, - захихикал он. - А я, как вспомню, что мне здесь довелось испытать, аж поджилки трясутся.
   Мы медленно подъехали к воротам дачи. Владимир Дмитриевич взял в руки микрофон. В вечерней тишине громко прозвучал его строгий и требовательный голос:
   - Внимание! С вами говорит начальник управления уголовного розыска области полковник Рокотов. Дача окружена. Сопротивление бесполезно. Прошу сдать оружие.
   Такое впечатление, будто охранники только и ждали этой команды. Они тут же вышли с поднятыми руками, побросали автоматы в одну кучу и послушно выстроились у калитки.
   - Товарищ старший лейтенант, - обратился Рокотов к Воскобойникову. Займитесь со своими людьми задержанными.
   - Слушаюсь! - прокричал тот и выскочил из автомобиля.
   Рокотов еще какое-то время подождал. Но из дома никто больше не вышел. Он достал из кармана трубку переговорного устройства, сказал в нее:
   - Капитан, начинайте штурм. Но помните, они нам нужны живыми.
   - Хорошо, товарищ полковник, - послышался бодрый голос. - Попробуем.
   Вскоре из леса показались омоновцы и короткими перебежками приблизились к дому. Пятеро, вместе с командиром, скрылись в доме. Через пару минут капитан доложил:
   - Товарищ полковник, дом пуст.
   Мы вслед за Рокотовым вышли из машины.
   - Каким образом Боброву удалось покинуть дом незамеченным? - спросил он у старшего лейтенанта.
   Тот растерялся, побледнел, сказал неуверенно:
   - Не знаю, товарищ полковник! Вообще-то не должны были.
   Рокотов резко повернулся и пошел к дому. В зале, где я беседовал с Бобровым и мерился силой с Олегом, Андрей обратил внимание на большое зеркало на стене. Долго ходил около него, стучал по нему костяшками пальцев, к чему-то прислушиваясь,
   - Ты что над ним колдуешь? - спросил я.
   - Ты, Рома, не находишь странным, что это зеркало вмонтировано в стену?
   - А что здесь странного? - пожал плечами. - Так иногда делают. Бывают и все стены зеркальными.
   - Но это же не балетный класс, верно? Гораздо удобнее было бы повесить зеркало.
   Говоров прошел в соседнюю комнату. Это, очевидно, был кабинет Боброва. Стены забраны панелями под карельскую березу, а на расстоянии примерно полутора метров от пола по всему периметру кабинета проходили две выступающие полосы из нержавейки, напоминающие рельсы. Очень красиво и это... Ну, как его? Впечатляюще. Вот. У окна стоял двухтумбовый письменный стол. На нем - огромная настольная лампа с зеленым стеклянным плафоном. В ближнем углу - большой книжный шкаф с антресолью. И вновь этот шкаф очень заинтересовал Андрея. Он долго его изучал, затем опустился на колени и стал заглядывать под него.
   - Что ты там пытаешься найти? Черную кошку? - пошутил я.
   - Рома, обещай больше никогда не пытаться шутить. А то от твоих шуток даже у меня скулы сводит.
   - Да пошел ты!
   - Ты не обижайся, Рома. На правду грех обижаться. Ты лучше посмотри сюда. Не пожалеешь.
   - Опять разыгрываешь? - спросил я с опаской.
   - На этот раз нет. Клянусь!
   Я встал на колени, заглянул под шкаф, но, как и предполагал, ничего там не увидел. Эти его вечные розыгрыши вот где у меня сидят. Может, его прямо здесь и вздуть? Ладно, потерпим.
   - Ты конечно же ничего не видишь? - спросил Андрей.
   - Ну знаешь! - проговорил я в сердцах, поднимаясь с колен. - Ты что это... Ты чего добиваешься? Чтобы я тебе шею намылил? Я могу.
   - То, что ты можешь, у меня нет и тени сомнения. Вот если бы ты еще мог думать головой, то тебе совсем бы цены не было. Это точно.
   - Нет, ты меня уже достал! - проговорил я возмущенно и, схватив своего друга за шкирку, рывком поставил на ноги.
   - А ты, между прочим, заметил, что шкаф не стоит на полу? - как ни в чем не бывало спросил он, снисходительно ухмыляясь.
   - Как так "не стоит"?! - опешил я, отпуская его. - А где же он стоит в таком случае?
   - Он вообще не стоит, а висит вот на этих металлических штуковинах, указал он на полосы из нержавейки.
   - Странно! А для чего бы?
   - Вот и мне любопытно узнать. Где-то тут должен быть приводной механизм.
   - Какой? - не понял я.
   Андрей смешно наморщил лоб, надул щеки и, растягивая гласные, проговорил:
   - А теперь мы повторяем то же сообщение для папуасов Новой Гвинеи и специально для почетного гражданина нашего города Шилова Р.В. В нашем сообщении говорилось о механизме, приводящем в движение вот этот громоздкий шкаф. Где-то здесь должна быть кнопка или что-то в этом роде. Причем где-то совсем близко.
   Андрей подошел к шкафу, открыл дверцу, снял с полки несколько книг, внимательно пригляделся.
   - Есть! - воскликнул, нажал на что-то там, и шкаф, как по волшебству, пришел в движение, открывая тонированное стекло, через которое зал был как на ладони.
   - Так это зеркало?! - догадался я. :
   - Оно, родное! - рассмеялся Говоров. - Вот где находился тот самый Олег и наблюдал, как ты бодаешься с его "подставкой".
   - Ловко! Ну ты даешь! Молодец!
   - И твой фоторобот, я уверен, гроша ломаного не стоит. Мы бы по нему искали этого Олега до морковкина заговенья. "Подставка" - скорее всего, какой-нибудь залетный, связанный с Бобровым общими делами. Скорее всего, его уже нет в городе. А если бы даже и был, то он настоящего Олега и в глаза не видел. Классно работают!
   - Да уж! - вынужден был согласиться.
   - Ладно, это оставим полковнику. Пусть сам полюбуется. А мы пойдем дальше.
   Мы вышли из кабинета и по узкому коридору прошли в конец дома, где уперлись в дверь. Она была заперта снаружи.
   - А ну-ка, Рома, попробуй отпереть эту дверь своей отмычкой.
   - Какой еще отмычкой? - не понял я. - Никакой отмычки у меня нет и не было.
   - Ножкой, мой хороший. Ножкой. Она у тебя и не такие двери открывала.
   Памятуя о конфузе в квартире Забродской, я ударил ногой вполсилы. Дверь не поддалась. Ударил посильнее. Тот же результат. Тогда разбежался и двинул как следует. Раздался оглушительный треск, дверь распахнулась, и я оказался в довольно большой теплице.
   - Вот через нее и ушел Бобров вместе с нашим бывшим шефом, - огорченно проговорил Андрей, входя в теплицу.
   - Похоже, что так.
   Я прошел в глубь теплицы и в самом конце дорожки увидел металлическую крышку, выкрашенную в зеленый цвет.
   - А это еще что такое?
   - Вероятно, погреб для хранения соленостей, клубней и прочего, ответил Андрей.
   Я легко откинул крышку. И в тот же миг из чернильной глубины мне навстречу рванулась яркая вспышка и будто кто-то ударил меня по животу здоровущим дрыном, свалив с ног. И я понял, что ранен.
   - Рома-а-а! - раздался крик моего друга. Он подбежал, выхватил пистолет, передернул затвор и трижды выстрелил в погреб, крича: - Сволочи! Подонки! Ублюдки!
   Вслед за этим раздался плаксивый истеричный крик главного редактора Поливанова:
   - Не стреляйте! Мы сдаемся!
   Андрей упал передо мной на колени:
   - Как ты, Рома?
   - Терпимо. Жжет маленько.
   - Ты держись, Рома! Все будет хорошо! Все будет нормально! Ты только держись!
   - Я держусь.
   Раздались голоса, топот множества ног. Надо мной склонился Рокотов.
   - Куда ранен. Роман Владимирович?
   - В живот.
   - Плохо, но не смертельно. Мы живо тебя подлатаем, будешь лучше прежнего.
   - Да я ничего. - Мне как-то было неудобно, что доставляю людям столько беспокойства. - Вот только ноги.
   - Что ноги, Роман? - спросил полковник .обеспокоенно.
   - Я их совершенно не чувствую. Странно.
   Полковник повернулся к своим подчиненным и закричал:
   - Носилки и машину! Живо! Да вызовите "скорую помощь"!
   А я лежал и совсем не чувствовал своих ног, будто у меня их никогда и не было. И мне стало страшно.
   Книга вторая
   Старые долги
   Часть первая
   СИБИРСКИЙ СПРУТ
   Глава 1
   В тот самый миг, когда был тяжело ранен Роман Шилов, Андрей Говоров разом повзрослел на добрый десяток лет. Прежде, глядя на своего друга-великана, он думал, что тому ничего не может угрожать, что он обречен на бессмертие. И вот какой-то ничтожный кусочек металла едва напрочь не перечеркнул такую могучую жизнь. И Андрей впервые воочию, как бы на ощупь осознал, насколько хрупка, насколько уязвима жизнь. Совсем недавно он сам подвергался побоям, пыткам и издевательствам. Сам стоял, можно сказать, на самом краешке, отделяющем жизнь от смерти. Но тогда он отчего-то не осознавал этого столь отчетливо. И лишь теперь, увидев распростертое на земле исполинское тело своего друга, окончательно понял, в какую смертельную игру ввязался. А еще ему открылось, что дороже человека, чем Роман Шилов, у него на этом раздираемом враждой и ненавистью земном шарике не было и нет. Ему было стыдно за то, что постоянно подтрунивал над другом. "Идиот!" - это как раз про него сказано. И еще мягко сказано. Шут гороховый! Он даже представить не мог, что Романа вдруг бы не стало. А ситуация была очень близка к тому. Как рассказал Андрею хирург, делавший Роману операцию, пуля, пробив брюшину и селезенку, ударилась в позвоночный столб и срикошетила. Но удар был столь сильный и коварный, что у Романа на какое-то время отнялись ноги. Если бы пуля пробила этот самый столб и разрушила спинной мозг, то ноги бы у него отнялись совсем и он был бы обречен на медленную и мучительную смерть. Хирург сказал, что Роман в рубашке родился. И Андрей, прежде несколько снисходительно-индифферентно относившийся к Богу, пошел в церковь и поставил свечку за здравие раба Божьего и прекрасного парня Романа.
   После нескольких попыток ему все же удалось прорваться в палату к другу. Тот лежал на больничной койке, такой большой и такой беспомощный, что у Андрея невольно защипало глаза. Он поставил пакет с фруктами на тумбочку, присел рядом на табурет.
   - Здравствуй, Рома!
   - Здравствуй, Андрюша! - На бледном, заросшем щетиной лице Шилова цвела радостная улыбка.
   - Как ты? Как ноги?
   - Нормально. Я уже начинаю их чувствовать. Врачи говорят, скоро буду ходить.
   - У тебя всегда все нормально, - рассмеялся Андрей. - А знаешь, Рома, я тебя очень люблю.
   - Я тебя тоже, Андрюша. - Шилов нашел руку друга, крепко сжал. - Как там дело?
   - Бобров все отрицает. Буквально все. Ни о каких, мол, убийствах и всем прочем не имеет ни малейшего понятия. Олега, разумеется, тоже не знает. Наш бывший шеф, наоборот, рассказывает очень много и очень охотно, но, к сожалению, информация у него скудная. Вот такие невеселые пока у нас дела.
   - Ловко они замаскировались. Значит, никаких шансов выйти на этого... на этого Олега нет?
   - Я проверил по старому делу связи Погожева и вышел на предпринимателя средней руки Добрецова Алексея Владленовича. Сейчас он заведует магазином бытовых приборов, расположенным недалеко от Центрального рынка. Из всех знакомых Погожева он единственный, кто внешне чем-то похож на нашего таинственного Олега. Рост - метр девяносто, статный, красивый.
   - Директор магазина? Вряд ли он тот, кто нам нужен, - с сомнением проговорил Роман. - К тому же зовут Алексеем.
   Андрей тяжко вздохнул, развел руками:
   - Шансов, что он может оказаться тем самым Олегом, девяносто восемь к двум. Но версия, какой бы ни была, остается версией, и ее надо отработать до конца.
   - Это конечно, - согласился Шилов. В палату заглянула дежурная сестра:
   - Молодой человек, вы просились на две минуты, а сидите уже пятнадцать. Надо же иметь совесть!
   - Девушка, - запел Андрей проникновенно, - вы даже не представляете, насколько красивы в этом белоснежном халате!
   - Ну вот еще! - засмущалась сестра. И уже просительно, будто извиняясь, сказала: - Больному нужен отдых.
   - Ухожу, ухожу. - Говоров встал. - Разве я могу ослушаться и огорчить такую очаровательную девушку?
   Сестра стрельнула в него заинтересованными глазками и улыбнулась так, будто выдала солидный аванс на будущее.
   - Поправляйся, Рома! Завтра постараюсь забежать.
   - Счастливо, Андрюша! - Шилов поднял свой огромный кулак. - Они не пройдут!
   - Без тебя, Рома, их труднее будет остановить. Так что скорее вставай в строй.
   - Я постараюсь.
   - Вот-вот, сильно постарайся. На тебя смотрит с надеждой вся мировая общественность.
   Выйдя из больницы, Андрей "оседлал" свой "шевроле" и отправился прямиком в магазин бытовых приборов под названием "Бетта", что располагался на Каменской улице, и, на языке военных, решил провести "разведку боем", или, проще говоря, познакомиться с этим самым Добрецовым, потолковать с ним за жизнь, о взглядах на текущие политические события в стране и мире и планах на будущее. Предварительно Говоров звонил в магазин и разговаривал с какой-то Кассией Львовной. От нее узнал, что они только что продали последнее голубое биде. На этом биде он и решил сыграть спектакль одного актера. Делал он это втайне от своего шефа Краснова, который неодобрительно относился к подобным инициативам, считая, что каждый должен заниматься своим делом. А то, что намеревался предпринять Андрей, явно выходило за рамки его служебных обязанностей. Если следовать правилам, то он должен бы вызвать Добрецова в прокуратуру и допросить о его взаимоотношениях с покойным Погожевым. Все так. Но если этот директор магазина действительно имеет какое-то отношение к убийству Погожева и всему остальному, то такой вызов ничего, кроме вреда, не даст. Конечно, можно было бы поручить его разработку оперативникам. Но, как считал Андрей, важен личный контакт, важно самому пощупать биомагнитное поле предполагаемого противника, посмотреть ему открыто и честно в глаза, постараться найти его ахиллесову пяту. Словом, решился нарушить запрет. Как говорится: "Бог не выдаст, свинья не съест".
   Говоров подогнал "шевроле" к самому входу в магазин, едва не подперев бампером дверь. Этот маневр, Андрей надеялся, произведет впечатление на работников магазина. Импозантный вид иномарки должен, по замыслу "режиссера", компенсировать несколько нереспектабельную и даже помятую внешность ее хозяина. По одежке встречают... Вот именно.
   Андрей стремительно вошел в магазин и обратился к продавцу, высокому субъекту примерно его возраста, облаченного в элегантную светло-коричневую тройку.
   - Приятель, здесь должны были оставить Анисимову голубое биде.
   - А Анисимов - это кто?
   Ироничный взгляд серых глаз продавца свидетельствовал о независимости, интеллекте и любви к самоанализу, а возможно, и умелом обращении с оружием.
   - Ты чё прикалываешься?! - взъярился Говоров. - Анисимов - это я.
   - Ясно, - усмехнулся продавец. - К сожалению, все биде уже проданы.
   Лицо Андрея выразило тупое недоумение.
   - Как так "проданы"?! - заорал он. - Ты с кем шутки шутишь, марципан ты хреновый? Да я тебя быстро устрою в безработные до конца жизни. Понял ты, кент??