Конзалик Хайнц. Операция «Дельфин»

   – Меня зовут Хелен Мореро…
   – Испанка со светлыми волосами, потрясающе! – Вилл Фишер, подобно индусу, вежливо приветствующему кого-то, сложил узкие руки.
   «У него красивые руки, – подумала она. – Необычайно красивые руки».
   – Давайте выкурим трубку мира! За бокалом шампанского! Хелен поневоле улыбнулась.
   – Вы просто не знаете меры, сперва – новый автомобиль, теперь – шампанское. Что дальше?
   – Разумный вопрос.
   В Фишере было столько шарма, что устоять было просто невозможно. В бухте Бискейн, где Хелен жила вот уже несколько лет, рядом с ней были серьезные ученые, из которых одни были немногословны, а другие, наоборот, вечно брюзжали – за исключением Ролингса и Финли. Но все их внимание к ней сводилось к тому, что в свободные от работы часы они угощали коктейлем.
   – И на него вы сейчас получите ответ. Договорились?
   – Нет! Мне пора!
   – Предположим, что после моего удара вы не можете завести мотор. Ваш «рэббит» больше не на ходу, что тогда?
   – Здесь полно такси.
   – Поверьте, я никогда, никогда не допущу, чтобы вы ехали на каком-то грязном такси! – Вилл Фишер сделал шаг вперед, встал перед «рэббитом» и тем лишил Хелен возможности просто уехать отсюда. – Давайте представим, что все гораздо серьезнее, мисс Хелен. И самое маленькое, что можно сделать, это выпить шампанского.
   – Но у меня в машине скоропортящийся продукт.
   – Ах, вот еще что! – Фишер актерски вскинул руки. – Тогда вам нельзя терять время. Видите, вон там, метрах в двадцати отсюда, вывеску «У Павла». Это то что надо! Павел был апостолом, и, когда его еще звали Савлом, одно совершенно поразительное событие изменило всю его жизнь.
   – Я тоже читала Библию. – Хелен колебалась, боясь признаться себе, что ей приятно слушать Вилла Фишера. – Ну хорошо, только один бокал, – сказала она вопреки воле и разуму, – чтобы вы наконец избавились от комплекса вины.
   Разумеется, шампанским дело не ограничилось. Он угостил ее роскошным ужином, который увенчала бутылка красного вина «Шато Марже». Метрдотель нес ее как дароносицу, а Вилл Фишер пил, закрыв глаза от наслаждения.
   Через четыре часа – Хелен в душе называла себя полной идиоткой – Фишер проводил ее до «рэббита» и долго махал вслед, весь сияя от счастья, ибо сумел добиться от нее обещания послезавтра снова с ним встретиться. Во дворце «Мирамар». На гала-концерте Сэмми Дэвиса-младшего.
   Хелен, безумно злая на саму себя, вернулась в бухту Бискейн, понюхала салат «Уолдорф», убедилась, что он прокис, вышвырнула его в мусорное ведро и подошла к телевизору. Ни одна из программ ее не устроила, все они показались до омерзения глупыми; она вынула из холодильника бутылку сока маракуйи, поколебалась немного, схватила в конце концов охлажденную бутылку водки и плеснула солидную порцию в стакан.
   Смесь хорошо подействовала. Она уселась в стоящее на крытой террасе плетеное кресло-качалку, покачалась немного, и ей стало приятно, что никто сейчас не бегает по двору, лишь из бассейна доносились хрюканье, свист и пощелкивание и громкий всплеск, когда высоко подпрыгнувший дельфин падал обратно. Звуки, неразрывно связанные с ее жизнью.
   «Маклер по продаже недвижимости, – подумала она. – Купил близ Майами виллу и сейчас обставляет ее. Сорок два года. Разведен. Жена сбежала с архитектором в то время, как Блэки, – черт возьми, она в мыслях называла его уже Блэки, глупость какая, – покупал в Колорадо земельные участки. И, вернувшись, он не застал дома своей жены Лилианы и лишь обнаружил на кушетке записку из нескольких слов: „Я ушла навсегда. Не ищи меня. Это бесполезно“.
   Когда Блэки рассказывал ей все это, на глазах его заблестели слезы. И вся его жизнь теперь – это только работа. Лишь в работе он может найти утешение. Хелен была так растеряна, что согласилась снова встретиться с ним. Блэки поцеловал ей руку. Робко, поколебавшись, чуть ли не с униженным видом. Так ей еще никто не целовал руку.
   При всем том он вел себя очень корректно и постоянно соблюдал дистанцию. Он показал себя кавалером с отличными манерами, который во время танца ни разу не попытался поцеловать Хелен в плечо или в изгиб под ключицей. При каждой встрече он дарил ей чайные розы, ибо она как-то обмолвилась, что это ее любимые цветы. И все три раза он заказывал лангусты по-португальски только лишь потому, что они ей безумно понравились. От вечеров, проведенных с Фишером, у нее остались самые наилучшие впечатления, и Хелен поймала себя на мысли, что искренне радуется каждому новому свиданию с ним. Рассказать об этом Ролингсу или Финли она не сочла нужным. Впервые Хелен жила какой-то своей жизнью вдали от письменного стола и бассейна с дельфинами, и она решила, что вправе иметь свою маленькую тайну.
   Так обстояли дела, когда Дэвид Абрахам рассказал Финли о поездках Хелен в Майами, а тот в свою очередь сообщил об этом доктору Ролингсу. Ролингс отреагировал так, как и следовало ожидать: он в первую очередь думал не об отношениях между людьми, а о работе.
   – Чем бы Хелен ни занималась в Майами в барах или где-либо еще, о своей работе она никогда ничего не расскажет, – сказал Финли, чувствуя себя обязанным защищать Хелен. – Мы же достаточно хорошо ее знаем, Стив.
   – Женщины в определенных ситуациях непредсказуемы.
   – А мы, мужчины, нет? Где в основном выбалтываются секреты? В постелях политиков и военных. Все секретные службы используют классных баб, это считается вполне естественным. И хотя мы это точно знаем, все равно, как идиоты, забываем обо всем, когда видим голое женское тело.
   – Тем более меня беспокоит такое неожиданное поведение Хелен и вдруг пробудившаяся в ней жажда жизни. Именно потому, что мы хорошо знаем ее. Эти ночные вояжи совсем не в ее стиле.
   – Вулкан может сто лет спать, а потом неожиданно начать извержение…
   – Глупости, Джеймс. – Доктор Ролингс был на самом деле крайне озабочен и обеспокоен. – Я согласен с твоим предложением. Когда она в следующий раз отправится в Майами, мы пошлем за ней вслед Дэвида Абрахама.
   – О'кей, Стив. А что, если Дэвид нас на смех поднимет?
   – Он слишком хороший психолог, чтобы не понять сразу, насколько серьезна эта проблема.
   В тот вечер Ролингс и Финли сидели вместе, не зажигая на террасе света. Когда Хелен вернется из Майами? У них уже чуть было не лопнуло терпение, и, когда «рэббит» Хелен проехал по дорожке, сверкая фарами, а затем исчез в гараже, они оба облегченно вздохнули. Финли, пытавшийся скрасить эти часы хорошей выпивкой и уже будучи под сильным хмельком, похлопал Ролингса по колену:
   – Наша милашка вернулась к папе!
   – Не дури! – буркнул Ролингс. Он ждал, когда в бунгало Хелен зажжется свет. И когда там засветились ничем не занавешенные окна, он увидел Хелен, стоявшую на своей большой террасе. На ней было вечернее платье, и даже на расстоянии она поражала взор. В ее светлых волосах красовалась огромная красная орхидея.
   – Я бы этого типа, которому так повезло, просто утопил! – сказал Финли, попрощался с доктором Ролингсом, ушел к себе в бунгало, разделся, сел у бара и хлестал виски до тех пор, пока наконец просто не рухнул на пол.
   Утро как будто не предвещало ничего плохого. Хелен Мореро вышла из бунгало в своем купальнике и тут же побежала через газон к бассейну. Свой купальный халат из белой махровой ткани с оттиснутыми на ней голубыми ласточками она небрежно швырнула на перила двухметрового трамплина, на котором дельфины-новички отрабатывали прыжки из воды, прыжки за рыбой и толкали носом колокола – первая стадия специальной подготовки их для проведения боевых операций. Она поздоровалась с Дэвидом Абрахамом Кларком, который, вооружась своими измерительными приборами, уже сидел на краю бассейна на некоем подобии плавающего кресла и занимался с дельфинами Джимми и Гарри. Затем она помахала другим ученым и тренерам, собиравшим вокруг себя своих подопечных. Три группы должны были выйти сегодня в открытое море и на глубине 260 метров обнаружить попискивающий стальной предмет, звуки которого человеческое ухо уже не воспринимало.
   Финли, обычно пышущий здоровьем спортсмен, сегодня был каким-то помятым и бледным. Ролингс обратил внимание, что у него красные, как у кролика, глаза.
   – Совершенно было ни к чему всю ночь плакать, – с издевкой сказал Ролингс.
   – Я так в жизни не напивался, – Финли вытер пот с лица. – Даже холодный душ не помог. Полчаса стоял под ним, пока всего не затрясло. Но вчера я просто обязан был напиться. – Он взглянул на бассейн и закусил губу. – Как же эта баба опять классно выглядит. Она эротизирует всех нас – и людей, и животных.
   – Я поговорю с ней, – сказал Ролингс.
   Финли кивнул, хотел было сказать: «Желаю успеха, Стив», но потом передумал и пошел в лингафонный кабинет, где хранились пленки с записями голосов дельфинов.
   Хелен сидела на краю бассейна и тихо беседовала с плававшими у ее ног взад-вперед дельфинами. Командиры рот – Джон и Гарри – стояли перед ней у стенки бассейна. Они вытянули головы из воды и внимательно слушали ее. Джон время от времени ласково попискивал. Гарри, заслышав шаги Ролингса – видеть он его из-за высокой стенки бассейна никак не мог, – издал громкий предупредительный сигнал, похожий на рев сирены. Хелен повернула голову, а затем, не вставая, все тело.
   – Я слышала, как ты подошел, Стив… Доброе утро!
   Ролингс несколько смущенно улыбнулся, наклонился к Хелен и потрепал ее по плечу. Он совершенно сознательно сделал это, и Джон мгновенно отреагировал. Он выпрыгнул из воды и широко разинул пасть. Глаза его сверкали. Маленький эксперимент Ролингса удался.
   – Парень-то ревнивый, – сказал он и прислонился к бетонной колоде, служившей опорой трамплину.
   – И еще как! – Хелен звонко рассмеялась. – Я даже не мог тебе сказать, сколько раз он признавался мне в любви. У меня есть пленка, где записано одно его сплошное воркованье.
   – В том-то все и дело, Хелен. Мы выяснили, что Гарри и Джо не слушаются приказов, когда тебя нет рядом.
   – Да быть того не может! – Хелен взглянула на Джона, который прыгал по воде и вообще был явно чем-то обеспокоен. Его рот неподвижно застыла в стороне и ждала. – Джон, Гарри и Ронни – это же наши пай-мальчики…
   – В последний раз это случилось, когда ты на два дня уехала в Форт-Лодердейл. Джеймсу пришлось тренировать обе роты. И если Гарри еще как-то с большой неохотой выполнял свою работу, то Джон и вместе с ним вся группа наотрез отказались что-либо делать. Джеймс спустился в бассейн, чтобы поговорить с Джоном, но тот очень осторожно и вместе с тем настойчиво начал выталкивать его из воды. Джеймсу пришлось вылезти из бассейна, иначе бы его прижали к стенке.
   – Не верю. – Хелен показала на Джона, который вовсю кувыркался в воде. – Более миролюбиво настроенного дельфина я не знаю.
   – Джеймс составил протокол об этом инциденте. Можешь его прочесть. Кроме того, есть свидетели: доктор Кларк и доктор Уильямс. Все это очень тревожит меня. Развиваются тенденции, которым могут серьезно помешать нам в нашей работе. Если Джон слушается только тебя, значит, он не может больше участвовать ни в каких программах.
   – У Джона, как и у Ронни, из них всех наиболее развит интеллект.
   – Излишний интеллект порой и людям вреден. – Ролингс посмотрел на дельфинов, которые в ожидании ежедневной тренировки уже начали беспокоиться. Они подняли головы и призывно зафыркали.
   – Я решил поменять вас местами. Джеймс сейчас же займется Джоном и Гарри, а ты – Генри и Бобби. Посмотрим, что из этого получится.
   – Все будет нормально! – Вопреки ожиданиям Ролингса Хелен не стала возражать против его решения, и с ней не возникло никаких проблем. Вообще она как-то изменилась, стала более спокойной, жизнерадостной, даже еще похорошела. «Она влюбилась, – подумал Ролингс. – Этот тип из Майами добился своего! Дэвид Абрахам просто обязан выяснить, что он из себя представляет. Влюбленная женщина на такой работе – это очень опасно, тут всего можно ожидать!»
   – Я скажу Джону, что в дальнейшем он будет работать под руководством Финли.
   – Ничего не надо никому говорить. Мы просто произведем замену. И в боевых условиях каждый из них обязан повиноваться любым командам, от кого бы они ни исходили. В противном случае нам остается лишь отправить наших дельфинов обратно в океанариум, пусть они там и дальше развлекают людей. Они ни о чем не договорились с Финли, но после этих его слов рот как по приказу появился в дверях лингафонного кабинета и зашагал к ним. Под мышкой он нес толстую красную папку. От него сильно пахло спиртным, и, когда Ролингс с немым укором посмотрел на него, Финли, смущенно улыбаясь, сказал: – Я испробовал старое домашнее средство. Сами знаете: клин клином вышибают. Хелен, ты прямо как солнце! Не спрашивай! Я думаю, у меня такой вид, что плакать хочется. Я же всю ночь пил. – И был повод? – спросила она и рассмеялась звонким, как колокольчик, смехом. Финли почувствовал, как этот смех обжег внутри все его тело, а сердце мучительно заныло.
   – Ты же знаешь, мужчины всегда найдут, – поспешил заметить Ролингс. – Даже если это всего-навсего победа их любимой футбольной команды.
   – Я вам кое-что принес. – Финли раскрыл папку. Составленные с помощью компьютера диаграммы с графическим изображением тембров голосов дельфинов и испускаемых ими звуковых сигналов.
   – Позавчера Джон обругал меня, да так, что пьяный матрос позавидовал бы. Вот доказательства. Посмотрите запись его брани. Парень был в бешеной ярости. – Он протянул Хелен диаграммы. Она пробежала их глазами и была вынуждена признать, что Финли прав. Джон вел себя просто безобразно. Судя по диаграмме эхо-сигналов, он был готов лопнуть от злости.
   – Я ничего не понимаю, – заикаясь, пробормотала она. – Более добродушного существа, чем Джон, даже представить себе невозможно.
   – Это он с женщинами так себя ведет! А меня он ненавидит, ибо я иногда обнимаю тебя. – Ты здорово преувеличиваешь.
   – Нет, Хелен. – Ролингс снова заглянул в бассейн. Джон беспокойно плавал кругами около стенки и не сводил глаз с Хелен. – Когда я к тебе подошел и обнял за плечи, парень тут же выпалил заряд отборной брани. Вот смотри!
   Он неожиданно схватил Хелен, привлек к себе и сделал вид, что собирается ее поцеловать. Джон мгновенно пулей вылетел из воды, разинул пасть, издал пронзительный крик – такого они еще не слышали – и попытался выпрыгнуть из бассейна. Разумеется, ничего не получилось, он звучно шлепнулся на воду и снова взлетел вверх.
   Ролингс отпустил Хелен и отошел назад. Джон тут же успокоился.
   – Все поняла? Надо Джона перекрестить в Отелло. Будь он человеком, наверняка совершил бы убийство из ревности. Я, во всяком случае, не рискну сейчас спуститься в бассейн.
   – Ты прав, Стив, так дело не пойдет. – Хелен склонилась к Джону и покачала головой. – Ты дурачок, Джон, – сказал она внезапно изменившимся голосом. На такой тембр Джон особенно реагировал – за полтора года она хорошо изучила его и теперь сама могла различать и понимать разнообразный тембр голоса Джона когда он свистел или кричал. – И чего же ты добился? Теперь мы будем видеться только во время кормежки. И если ты не образумишься, я на тебя больше даже не взгляну. Ясно?
   Дельфин Джон молчал. Он злобно посмотрел на Ролингса, смерил его взглядом, уплыл на середину бассейна и начал опять кружить. Его рота двинулась вслед за ним и образовала как бы живую стену вокруг него. Совершенно очевидно, что это был защитный вал. У Финли на лице появилась вымученная улыбка.
   – Теперь он до смерти обижен, Хелен. Но это неопровержимое доказательство. И я с нетерпением жду, что же произойдет в ближайшие часы.
   Но ничего не произошло, и это было самое худшее.
   В то время как Хелен вместе со своими новыми подопечными во главе с Генри и Бобби нырнула в шлюзы, чтобы выйти в море, – все беспрекословно выполняли ее команды так, как их учили, – Джон решительно отказался слушаться кого бы то ни было. Гарри сперва как бы не знал, что ему делать, но затем все же решил вместе со всей группой принять участие в тренировках в бассейне, но всякий раз, когда Финли делал перерыв, он тут же подплывал к Джону, который мерно кружил в середине бассейна и, похоже, что-то оживленно обсуждал с ним. Финли прислушивался к издаваемым им звукам и ждал.
   Джон по-прежнему не реагировал ни на какие команды. Он просто не обращал внимания на посылаемые Финли сигналы. К полудню все роты уже вышли в море, в бассейне оставалась только группа Джона – живое кольцо вокруг своего командира.
   Финли сидел на краю бассейна и не знал, что делать. «Мы знаем, – размышлял он, – что уровень развития интеллекта у дельфинов гораздо выше, чем у всех остальных существ, за исключением человека. Отрицательное, но тем не менее необычайно значимое свойство человека то, что он продажен. Ежедневно миллионы и миллионы случаев подтверждают верность страшного выражения „на все есть своя цена, вопрос лишь в ее размерах“. Человека можно купить, а почему тогда дельфина нельзя?»
   Финли встал и пошел к складу. Но на подходе к нему его перехватил доктор Ролингс. Он уже долгое время наблюдал в бинокль за Финли и его врагом Джоном.
   – Я лично на попятную не пойду! – осторожно начал он. Финли недоуменно уставился на него.
   – Более того, Стив, теперь-то и надо действовать! Если я Джону это все спущу, мне останется лишь упаковать чемоданы и пойти наняться служителем в Далласский зоопарк или в «Диснейленде» за Микки Маусом присматривать. Другие дельфины тут же об этом узнают и будут ко всем относиться так же, как к нам. Поглядите-ка, о него можно ноги вытирать.
   – И что ты намерен сейчас делать?
   – Пойду принесу ящик с селедкой.
   – И…
   – Мы, люди, называем это подкупом. Хочу подмазать лейб-гвардейцев Джонни. Посмотрим, как он будет себя вести, когда останется один, да еще в полной изоляции, когда все уйдут в море, а он нет.
   – Это очень опасно, Джеймс. Если у Джона есть характер – а он парень с характером, – то, считай, он навсегда испорчен. И тогда его нужно будет отправить в какой-нибудь дельфинарий, подальше отсюда.
   – У дельфина очень развит стадный инстинкт. – Финли покачал головой. – Если все отвернутся от него, он смягчится и перестанет упрямиться.
   – А ты уверен, Джеймс, что это всего лишь упрямство? – Ролингс вытер пот с лица. – Заманивать селедкой, будить первобытные инстинкты… это может плохо кончиться.
   Финли открыл дверь склада. «Дьявольщина, я просто обязан доказать этому Джону, что я тоже могу быть упрямым!»
   Коварная задумка Финли удалась лишь частично. Семь дельфинов из группы, поколебавшись немного, подплыли к Финли и за любимую пищу начали делать все, что он от них требовал. Они танцевали в воде, кувыркались, ловили резиновые мячи, перетягивали с Финли канат и, наконец, громко фыркая, столпились гурьбой возле бетонной колоды, стоя на которой Финли раздавал рыбу. Трое дельфинов остались с Джоном, который по-прежнему плавал кругами посередине бассейна, время от времени поднимал голову и издавал резкие, гортанные звуки. Это означало, что он нещадно ругает предателей.
   – Какое сходство с человеком! – с горечью сказал Финли, когда Ролингс встал рядом с ним с фотоаппаратом в руках. – Одни за хорошую жратву отечество продают, а другие готовы с блеском и славой стать героями. И все же мы прорвали фронт Джона. Я немедленно отправляюсь с семью оппортунистами в море и понаблюдаю, как они будут ориентироваться без своего командира.
   Вечером ситуация окончательно прояснилась.
   Джон по-прежнему плавал посередине бассейна, невосприимчивый к любым призывам, к любым электрическим импульсам, доходившим до его тела через приклеенный к шее сверхчувствительный приемник. Он ничего не ел. Даже когда Хелен позвала его, подманивая селедкой, он с обиженным видом отвернулся в сторону и нырнул. До глубины души оскорбленное живое существо!
   Тренировка в море в основном прошла хорошо. Роты засекли все объекты и установили на них контактные устройства в доказательство того, что они не передавали фальшивых сигналов. Семерка Финли без своего «шефа» выполнила, правда, все задачи, но затем вдруг вышла из повиновения: расшалившись, носилась по морю, дружно налетела на двух небольших акул, обратив их в бегство, и, несмотря на посылаемые Финли через электронный датчик грозные приказы, последней подплыла к плоскодонке, в которой их ждали Финли и его ассистент. Но затем они по-военному четко выстроились по трое в ряд и поплыли за ней, впереди, заменяя Джона, дельфин Снупи. И только возле шлюзов рота опять рассредоточилась.
   Солнце уже садилось, озаряя все вокруг золотисто-красным светом, когда Финли вновь подошел к краю бассейна и принялся искать Джона. Дельфин в окружении верных соратников по-прежнему плавал посередине. Но он поднял голову и посмотрел на Финли.
   – Ты, как и все мужчины, полный идиот, Джон! – сказал Финли и уселся на самом краю, свесив ноги в воду. – Совершенно одичал из-за женщин, а эта женщина думает не о тебе, не обо мне, а о совершенно постороннем субъекте из Майами. И нам не нужно враждовать, мы должны быть друзьями, Джон, старина. Мы оба страдаем от одной и той же болезни, и нет никого, кто бы нам помог. Для Хелен ты – дельфин, а я – просто хороший приятель, которого можно иногда похлопать по плечу. И скажи я ей: «Хелен, я люблю тебя!» – она бы покатилась со смеху. И ты, Джон, можешь преспокойно злиться, объявить голодовку, срывать всю программу тренировок… этим ты ничего не добьешься. Они отправят тебя назад в океанариум, и там ты будешь на глазах у визжащих от восторга детей и перед многими тысячами объективов демонстрировать разные номера, хватать мячи, звонить в колокол, делать сальто, танцевать на хвосте, и все это за пару-тройку селедок. Такова жизнь, Джон. И не нужно нам из-за какой-то одной женщины пускать все насмарку.
   Было неясно, понял ли Джон смысл долгой речи, но он отреагировал: начал медленно и робко подплывать к краю бассейна. Ближе, еще ближе… и остановился в трех метрах от Финли. Трое его телохранителей кружили сзади него, не сводя глаз с Финли.
   – Вот и хорошо, Джон! – похвалил его Финли. – Мужчины всегда могут откровенно поговорить между собой обо всех своих проблемах. Делаем вывод: мы оба – жалкие неудачники, но ты должен понять, что дельфин не может жениться на женщине. А я, к примеру, мог бы жениться на Хелен. И тогда мы бы с тобой вообще не расставались. Ты бы просто жил с нами. Но только заруби себе на носу: в постели с нами спать ты не будешь. Остроумно, не правда ли? – Финли ухмыльнулся во весь рот.
   Закат окрасил воду бассейна в огненно-красные цвета. Земля и море, казалось, были осыпаны золотом. Джон высунул голову из воды и внимательно посмотрел на Финли. Несколько минут он молчал. Безмолвно, почти неподвижно лежал он в бассейне.
   – Я знаю, что тебе чертовски тяжело, – сказал Финли. – Я вчера вечером напился, как свинья, ты этого не можешь сделать. Ты должен отреагировать по-другому. Но это все бессмысленно, Джон! Мы только до крайности измучаем себя, а толку не будет. – Финли чуть наклонился. – Подплыви ко мне поближе, Джон!
   Джон изящно выгнул свое сверкающее, красивое тело и подплыл на метр ближе. Он чуть приоткрыл свой клювообразный рот, обнажив ряды сравнительно мелких зубов.
   – Этот неизвестный тип в Майами, – тихо сказал Финли, – он мне всю душу терзает. Но я присмотрюсь к нему повнимательнее, и если с ним что-то не так, то я вспомню, что выступал когда-то в полутяжелом весе за сборную Милуокского университета. У меня хороший удар обеими руками. И тот тип это на себе почувствует, это я тебе обещаю. – Финли вытащил ноги из воды и встал. – А теперь поразмысли на досуге, стоит ли и дальше упрямиться? Пока, Джон!
   Финли повертел пальцем у виска, сунул руки в карманы и не спеша побрел к бунгало. Ролингс сидел в полной темноте на террасе своего дома.
   – Джеймс! – вполголоса окликнул он его.
   – Да, Стив!
   – Все о'кей?
   – Думаю, да. – Финли громко фыркнул. – Я все, спекся. Можешь уходить со своего наблюдательного поста, Стив.
   – Откуда ты?
   – От Джона. Мы с ним разговаривали как мужчина с мужчиной.
   Финли повернулся и, тяжело ступая, зашагал к своему бунгало. Ролингс молча смотрел ему вслед. «Они все в чем-то сильно изменились, – подумал он. – Многолетнее общение с дельфинами даром не прошло. И меня это тоже касается».
   Нормальные люди решили бы, что мы чокнутые. Но если Финли сказал, что он говорил с Джоном как мужчина с мужчиной, значит, так оно и есть.
   Через девятнадцать дней после прибытия адмирала Крауна на атолл Уэйк из Гонолулу на транспортном самолете туда прилетел человек, которого Краун с удовольствием тут же отфутболил бы обратно. Это был Джек Бартон.
   Вполне безобидное имя, но парень может как бомба рвануть.
   – Бог ты мой! – воскликнул Краун, с силой хлопая маленькими, узкими ручками по своему маленькому телу. – Чем я заслужил такую честь? Каким ветром занесло вас на Уэйк, Джек? Что стряслось? Там, где вы, всегда скверно пахнет!
   – А вы не слишком вежливы, сэр, – с ухмылкой ответил Бар-тон, усаживаясь в стоявшее напротив адмирала плетеное кресло. – Эти пилоты транспортной авиации – такой кошмар! Бара на борту нет, и они пьют из фляг. Нет ли у вас хорошего виски, сэр?
   – Сей момент! С огромным удовольствием угостил бы вас коктейлем с серной кислотой!