Корнешов Лев. Пуля для безнес-леди

   Кэтрин смолкла, она явно разволновалась и хотя внешне держалась спокойно, но в глазах у неё появился недобрый блеск.
   Настя ласково накрыла её ладошку, лежавшую на столе, своей ладонью.
   - Если тебе трудно - не рассказывай, я не обижусь.
   - Нет уж, я должна выговориться, много лет ношу на сердце этот груз и ты первая, с кем я так откровенна...
   - Спасибо, Кэтрин.
   - Я, конечно, послала церэушников подальше, но они отыгрались... Меня под пустяковым предлогом изгнали с учебы, я нигде не могла найти работу... А тут ещё выяснилось, что я, как последняя дурочка, подзалетела.
   Настя поняла, о чем она говорит, есть вещи, которые и на русском и на английском называются примерно одинаково.
   - Словом, пришлось лечь под одного богатенького. И он дал мне деньги, на которые я улетела во Францию. Здесь сделала аборт. Денег было в обрез, пришлось обратиться к придурку, который "в домашних условиях" кромсал бедных баб. Тебе, Настя, приходилось делать аборты? - прервала Кэтрин свою исповедь неожиданным вопросом.
   - Нет! Бог миловал...
   - Тогда ты не поймешь, какой это ужас! Прошло немало времени прежде, чем я встала на ноги... Ну, а дальше... Работала и училась в Сорбонне. Мой профессор по русской литературе рекомендовал меня в "Глобус". Кроме родного английского я прилично знала русский и французский. Меня взяли и с тех пор я здесь. Вот тебе история идиотки, которой однажды захотелось русского парня...
   Кэтрин завершила свой рассказ на приглушенных истеричных нотах:
   - Я его ненавижу! Он изломал всю мою жизнь! После аборта я не могу иметь детей. У меня был здесь парень, я его полюбила и мы собирались пожениться. Он меня спросил: "Ты предохраняешься?". "Нет, - ответила, - я перенесла операцию и детей у меня не будет". Какую операцию, я ему не сказала. Стыдно. Парень сказал: "Извини". И исчез.
   - Сочувствую, - искренне сказала Настя. - Ты многое перенесла. А юный гаденыш стал хищником. И очень опасным. И нам двоим - и тебе и мне - он задолжал.
   - Что ты предлагаешь? - спросила Кэтрин.
   - Не ожидать, пока на том свете мы сможем рассчитаться угольками.
   - Что-о?
   - Это у нас так говорят: рассчитаться на том свете угольками.
   Кэтрин бросила взгляд на часы:
   - Я отсутствую на работе уже полтора часа. У нас с этим строго. Если ты не возражаешь, давай встретимся вечером. Побываем на Мон-Мартре, там художники, сувенирные лавчонки, уютные ресторанчики и собор Святое сердце на крови...
   - Очень подходящее название, - пробормотала Настя.
   - Вечером ты расскажешь, что задумала. Ведь ты прилетела в Париж не только для того, чтобы со мной познакомиться, не так ли?
   - Не стану отрицать, что у меня есть план, - подтвердила Настя.
   Они условились о времени и о том, что встретятся на выходе из метро "Мон-Мартр".
   - Не унывай, Кэтрин, - сказала Настя. - Ты очень красивая женщина. Парням ты должна нравиться.
   - В поклонниках недостатка нет. У меня объемы Мэрилин Монро, - немного повеселела от грубоватой шутки Кэтрин. - До вечера...
   Настя ещё недолго посидела в кафе, заказала кофе с круассаном. Кэтрин ей понравилась. "Приглашу её в Москву, - решила она. - А там посмотрим"... И подумала, что это была бы любопытная ситуация: в одной фирме работают четыре женщины, переспавшие с одним и тем же мужчиной. Она, Кэтрин, Эля, Нина...
   Вечер на Мон-Мартре Настя и Кэтрин провели прекрасно и без помех обсудили теперь уже общую проблему. На следующий день рейсом "Эр Франс" Настя улетела в Москву. Когда она входила в свою квартиру, из "служебки", как теперь Настя именовала одну из комнат своей квартиры, выглянул Артем, вежливо поздоровался. Никаких вопросов по поводу отсутствия Насти он не задавал. "Отлично школили оперов в КГБ", подумала Настя. "На сегодня вы свободны, а завтра - как обычно", - распорядилась она. Прошла в комнату, приспособленную под кабинет, и набрала номер телефона Кушкина.
   - Я возвратилась с дачи, Михаил Иванович.
   - Хорошо отдохнули, Анастасия Игнатьевна? - подыграл ей Кушкин.
   - Отлично...
   Дела повседневные
   Настя вошла в свой кабинет, на ходу бросив Нине: "Зайди".
   Нина Геннадиевна, строгая и деловая, принесла папку с поступившими документами, листок бумаги с перечнем телефонных звонков. Дотошный Кушкин позаимствовал у какой-то инофирмы форму для такого листка: дата и время звонка, кто звонил, что просил передать, если требуется, по какому телефону перезвонить.
   - Мне кажется, Анастасия Игнатьевна, следует обратить внимание на звонки господина посла и Юрия Борисовича Фофанова.
   Нина Геннадиевна ускоренно проходила курс референта-помощника высокой квалификации.
   - Спасибо, Нина.
   - Очень просили их принять, как только вы появитесь, Юрий Васильевич и Элеонора Леопольдовна.
   - Кушкин здесь?
   - Конечно, - ответила Нина. - Он уже с восьми часов здесь крутится.
   - А ты откуда знаешь, что с восьми?
   "Ну и Нинка... - подумала Настя, - ночует Кушкин у нее".
   - А он так мне сказал, - глядя на Настю невинными глазами, ответила Нина. - Когда я пришла, он выглянул из своего кабинета и попросил приготовить кофе.
   Настя распорядилась:
   - Пригласите ко мне Руслана Валерьевич, а после него Элеонору. Но дай десять минут для телефонных звонков.
   С послом её соединили сразу же, как только она назвала себя.
   - Госпожа Демьянова, я имел честь передать вам официальное приглашение господина президента Бираго Диопа посетить нашу страну... Господин президент просит вас хотя бы приблизительно назвать дату визита.
   - Одну минуту, господин посол... Я сейчас посоветуюсь со своим заместителем. Вас не затруднит подождать у телефона?
   - Нет, нет, что вы! - воскликнул посол. - Ведь речь идет о поручении президента!
   Настя нажала на кнопку звонка в приемную и тут же возникла Нина.
   - Васин в приемной?
   - Здесь.
   - Пусть зайдет.
   Руслан Валерьевич вошел с толстой рукописью и несколькими конвертами со слайдами.
   - Подробно о делах чуть позже, - сказала ему Настя. - Скажите, когда ориентировочно будет сигнал альбома "Африка"?
   - Если все сложится благоприятно,.. - начал прикидывать Руслан Валерьевич.
   - Короче, - потребовала Настя. - В апреле будет сигнал?
   - Не гарантирую, но...
   - Должен быть! Садитесь и слушайте мой разговор с господином послом...
   Она сказала в трубку:
   - Господин посол, какая в вашей стране погода в апреле?
   - Прекрасная, госпожа Демьянова. Жары ещё нет, дожди не идут, это не весна в вашем понимании, но время действительно интересное.
   - Тогда передайте, пожалуйста, господину президенту, что меня бы устроил апрель...
   - Следовательно, у нас будет время на подготовку вашего визита, - с облегчением произнес посол.
   Он, очевидно, опасался, что госпожа Демьянова завтра же сорвется с места и полетит в Африку.
   - К апрелю, - объяснила Настя, - выйдет в свет наш многокрасочный альбом "Африка" - на русском и английском. Мне бы хотелось показать господину президенту нашу первую книгу-альбом о вашем удивительном, загадочном континенте. Было бы хорошо, если бы мы смогли устроить презентацию этой книги для общественности вашей страны в Африканском отделении нашего Издательского дома. Здесь я очень надеюсь на помощь патронессы отделения очаровательной супруги президента госпожи Клэр. Это, так сказать, официальная часть моего визита. Все остальное - по вашему усмотрению...
   - Я срочно передам ваши пожелания господину президенту. Можно мне задать вам один вопрос, госпожа Демьянова?
   - Ну зачем так официально, господин посол? - улыбнулась Настя. Пожалуйста, хоть десять вопросов.
   - Вы не будете возражать, если из Москвы в мою страну вас будет сопровождать советник посольства и его... гм... помощник?
   "Так,.. - разгадала Настя маневр посла. - Знает о моих швейцарских приключениях и опасается, как бы с таким драгоценным грузом, как я, чего не случилось. Приставляет охрану".
   - Я не против, - спокойно сказала Настя. - Ведь перелет будет длинным?
   - Девять часов с пересадкой в Каире.
   - Значит, мне в полете не будет так скучно. Передайте, пожалуйста, мою благодарность за приглашение господину президенту и сердечный привет первой леди вашей страны госпоже Клэр.
   - Непременно, - заверил посол.
   Настя положила трубку и спросила Руслана Валерьевича:
   - Вы все поняли?
   - Да.
   - Сигнал должен быть во второй половине марта, чтобы мы имели небольшой резерв времени - что-то подправить, исправить, если в том будет необходимость. А это что вы мне принесли? - указала она на рукопись и слайды.
   - Рукопись и иллюстрации книги "Африка глазами европейцев". Как мы и задумывали, это очерки и дневники знаменитых путешественников.
   - Название неудачное, - поморщилась Настя. - Помните, как назвал свой фильм о Латинской Америке Роман Лазаревич Кармен?
   - "Пылающий континент", - припомнил Васин.
   - Вот, вот... И нам надо что-то в этом духе, но менее драматичное. Может быть, "Волшебный континент"? А в подзаголовке указать, что это очерки и дневники знаменитых путешественников.
   - Как рабочее название годится, - согласился Васин. - Будете смотреть? - Он указал на рукопись.
   - Зачем? - удивилась Настя. - Контролировать вас мне ни к чему.
   - Спасибо, Анастасия Игнатьевна, - Руслан Валерьевич чуть старомодно склонил голову - он был явно польщен доверием.
   - Посмотрю позже макет, верстку, - решила Настя.
   Они ещё недолго поговорили о том, как идет работа над другими книгами, и Настя отпустила Васина.
   Тут же заглянула Нина:
   - Элеонора Леопольдовна в приемной.
   - Дай мне пять минут для разговора с Фофановым. Соедините.
   Фофанов оказался на месте, он снял трубку и тут же на небольшом пульте у Нины в приемной зажглась красная лампочка - знак того, что госпожа генеральный директор с кем-то говорит по телефону и входить в её кабинет не следует.
   - Анастасия, привет! - У Фофанова было неважное настроение, это чувствовалось по тону. - Мне сказали, что ты на даче и что телефона там нет. Хочешь, поручу нашим связистам, чтобы решили эту проблему? С телефоном, я имею в виду...
   - Ни в коем случае! - запротестовала Настя. - Не хочу, чтобы мне трезвонили на дачу. Это моя берлога, куда я время от времени ныряю.
   Не объяснять же консервативному Фофанову, что все современные деловые люди пользуются мобильными телефонами. У нее, Насти, тоже есть такая игрушка с большой зоной действия. И номер её мобильного знают лишь несколько человек - Кушкин, например, Нина и Элеонора.
   - Как прикажешь, Анастасия. А искал я тебя срочно вот почему... Один из крупных банков хочет купить нашу газету. Называют приличную сумму.
   - Банк господина Сосновского? - уточнила насмешливо Настя.
   - Допустим, у него другая фамилия, но ты угадала правильно - нечто древесное, деревянное...
   Настя спросила:
   - Чего же от меня ты хочешь, Юрий Борисович?
   - Совета.
   - Хотите потерять интересную работу, положение, наконец, уважение в журналистском мире - продавайтесь. Как только в руках банка окажется контрольный пакет акций, вас - тебя и твоих соратничков - выметут сраной метлой и поставят во главе газеты своих людей. Привести примеры?
   - Не надо, - мрачно ответил Фофанов. - Не забывай, что ты мой советник, - не без иронии добавил он, - вот я и получил от тебя ценный совет. Спасибо.
   - Пожалуйста. Еще совет и учти, пока бесплатно. Я знаю, что вам вечно денег не хватает... Сейчас у меня будет директор моего рекламного агентства Элеонора Леопольдовна Шендерович. Я поручу её людям собирать рекламу для вашей газеты - нам пятнадцать процентов, остальные ваши, меньше нам невыгодно ноги бить. А ты дай ей в придачу пять-шесть не обремененных комплексами девушек...
   - Каких, каких? - изумился Фофанов.
   - Таких..
   . Чтобы умели аппетитно попками вертеть, коленки показывать, и, что немаловажно, пять слов связать. Натравим их на фирмачей, коммерсантов, фирмы сейчас плодятся как грибы после дождя, и всем нужна реклама, а их основателям - известность. Каждой посули тоже пятнадцать процентов от реально поступивших денег...
   - Не много ли? - засомневался Фофанов.
   - Не жмотничай. Тебе известно, сколько сейчас стоят колготки, трусики и прочие причиндалы, без которых девицам не обойтись?
   - Нет, - честно признался Фофанов.
   - А ты у своей Ленки спроси. А то небось любуешься неё кружевными трусиками и даже не думаешь, где она на них деньги берет. Но это в шутку. А всерьез - девицы в лепешку разобьются, чтобы прилично подработать. Как говаривали большевики, материальная заинтересованность - великая сила.
   - Большевики так не говорили, - засомневался Фофанов.
   - Говорили, мы просто не слышали настоящих большевиков. Бухарина, к примеру. Или Рыкова... Но давай к делу. За рекламу принимайся немедленно на рекламе все западные издания живут. Время сейчас интересное... Представь крупного ново-русского финансового гения... Все у него есть - баксы, особняк, квартира в Париже... Юную супругу-красавицу он себе купил... Словом все есть, кроме одного - известности. Его никто не знает. Вот пусть и ловят его наши с тобой девки на жажде славы и популярности. Резонно?
   - Очень. Если получится, низко тебе поклонимся.
   - Все будет о'кэй, Юрий Борисович. На днях я к тебе запрыгну, есть дело. А пока, как говаривали в юности - до скорого и сердечного...
   Настя положила трубку. Деньги Фофанов не просил, уже хорошо. Пусть приучаются жить самостоятельно. Фофанов вроде бы неплохой главный редактор, не дает газете дать крен ни влево, ни вправо. Но уж очень неповоротливый, все время надо пинать в зад ногой, чтобы придать ускорение...
   С Элеонорой разговор у Насти получился коротким. Директор рекламного агентства, очаровательная, в строгом костюме по последней моде, с умеренным макияжем, кратко доложила о том, как идут "рекламные" дела. Шли они неплохо, но Настю не очень устроило, что работала она только с российскими изданиями.
   Настя посоветовала:
   - Добудь список корреспондентов из африканских стран, аккредитованных в Москве, и с каждым, повторяю, с каждым, побеседуй о нашем Издательском доме, его планах и первом шикарном альбоме "Африка". Деньги я тебе выделю, чтобы беседы получились теплыми.
   Элеонора понимающе улыбнулась.
   - И не мечтай! - поняла её усмешку Настя. - Все должно быть в рамках.
   - Будет, будет! - заверила Элеонора. - Хоть мне и нравятся африканцы.
   - Не тебе одной, - сорвалось у Насти. Она тут же напустила на себя строгий вид, распорядилась: - Сегодня же звони Фофанову, условься о встрече.
   Настя рассказала о договоренности с главным редактором "Российских новостей" по рекламе.
   - С каждой девицей, которую он выделит, побеседуй лично, определи, на что годится. Неумех отсей, пусть Фофанов выделяет других. Словом, не церемонься, я многих из них знаю, застоялись, пусть побегают.
   Элеонора, как вышколенная чиновница, распоряжения госпожи генерального директора записывала в изящный блокнотик.
   - Последнее, Элеонора. Мы устанавливаем две вполне приличные стипендии для студентов "лумумбария" из страны Бираго Диопа. Подбери вместе с руководством университета кандидатов и позаботься, чтобы эта информация попала в наши газеты и прошла по каналам ИТАР-ТАСС на их родину. Все. Свободна.
   Пусть её дорогой Бираго получит от неё весточку...
   На пороге кабинета возникла Нина.
   - К вам давно рвется Михаил Иванович.
   - Приглашай. И принесите нам две чашки кофе.
   Настя бросила быстрый взгляд в спину своей помощницы: точно, уже переспала с Кушкиным.
   У Кушкина, как он предупредил, были для Насти две новости - одна хорошая, другая плохая. Хорошая заключалась в том, что удалось заручиться поддержкой одного влиятельного чиновника... - Кушкин ухмыльнулся, - ...и все документы на покупку особняка, до последней бумажки, теперь в полном ажуре, с чем он и поздравляет его отныне законную владелицу.
   - Сколько? - спросила Настя.
   - Пять штук. Попросил в баксах - думает о будущем.
   - Недорого же сейчас стоит расположение влиятельного чиновника.
   Кушкин пожал плечами. Он считал, что если бы действовали без спешки, расходы были бы меньшими.
   - Теперь давай выкладывай свою ложку дегтя в бочку нашего общего благолепия.
   Кушкин поставил чашку с кофе на столик, подчеркивая, что хочет сообщить нечто серьезное.
   - Анастасия, кажется, нами интересуются...
   - Кто?
   Это было и в самом деле неприятное известие.
   - Точно пока не знаю, но кажется, мы кого-то сильно заинтересовали. Причем "почерк" интереса не схож с тем, каким заявляет о себе братва.
   - Может, твоя бывшая "контора"?
   - Наводил справки. Вроде бы нет, не они. После того, как твой Издательский дом получил государственную поддержку, "контора" к нам относится вполне лояльно.
   - Тогда кто же?
   - Будем выяснять.
   - Есть ниточки?
   - Так, кое что весьма неопределенное.
   - Может быть, почудилось? Сейчас все помешались на киллерах, рэкете, захвате заложников...
   - Нет, - покачал головой Кушкин. - Это было бы очень просто, стрелять мы и сами умеем. А в нашем случае кто-то подбирается тихо и аккуратно.
   - Так выясни. Если надо, привлеки своих бывших сотоварищей. За вознаграждение, разумеется.
   - Будет сделано. Не обессудь, Настя, но я поставлю у твоего подъезда "наружку", а опытный гражданин средних лет, вполне респектабельный, будет сидеть вместе с симпатяшкой за конторкой парадного входа в офис.
   - "Наружка"... Это что?
   - Наружная охрана. В нашем случае - круглосуточная.
   - Так серьезно?
   - Не хочу пугать, но лучше поберечься. И, дорогая Анастасия Игнатьевна, отныне любые передвижения по городу или вне его - только с Артемом или Никитой.
   - Однако крутой ты мужик, Кушкин! - развеселилась Настя. - Это если мне срочно потребуется сексуальная помощь, так я никого в свою собственную квартиру провести незаметно не смогу?
   - Потерпишь...
   Кушкин добродушно улыбнулся, но глаза у него были холодными.
   Отдых со стрельбой
   Дела в Издательском доме шли неплохо, книги запускались одна за другой, после некоторых неизбежных на начальном этапе трений небольшой коллектив заработал очень слаженно. И Настя заявила Кушкину, что заслужила право на небольшой отдых. Она решила поехать на дачу, где, кажется, не была сто лет.
   Настя поручила Нине закупить продукты и загрузить их в багажник своей машины, поскольку помнила, что на даче ничего нет.
   - Как с "горючим"? - деловито поинтересовалась Нина.
   - На всякий случай положи то, что считаешь нужным.
   Случай, действительно, представился.
   Настя решила ехать в своей машине, и Кушкин настоял, чтобы её сопровождали Артем и Никита.
   - Хорошо, - неохотно согласилась Настя. - Только, чур, я за рулем.
   И объяснила:
   - Стосковалась я по нормальной жизни. Без охраны, без всяких предосторожностей...
   - Быстро же ты выдохлась. Твой издательский дом работает чуть больше трех месяцев, а ты заныла...
   - Не чуть больше, а уже три месяца! - с гордостью поправила Настя своего верного соратника.
   Да, уже прошло три месяца с тех дней, когда она и Кушкин лихорадочно готовили документы для регистрации Издательского дома. Регистрация состоялась без проволочек, особняк для Издательского дома она приобрела именно тот, который желала, с "Банк оф Цюрих" у неё очень хорошие отношения. Она не особенно активно залезала в свой счет в банке - крепко выручил взнос Бираго Диопа в "Африку". Но в первое время пришлось переводить из банка в Москву довольно крупные суммы, и Настя понимала, что это могло каким-то образом стать известно тем, кто затевал историю с наследством. Господин Рамю не получил информацию из банка, это кое-что значило, но далеко не все. Она не сомневалась, что по-прежнему находится под пристальным наблюдением Олега, Алексея и их "команды". Ее бывший "старший друг" и странный супруг не могли не видеть, как широко разворачивается "Африка". Не на пустом же месте...
   Настя каждый день ждала вестей от Кэтрин. Ждала и опасалась их, её мутило от одной мысли, что может свершиться то, что они задумали.
   Она действительно устала и требовалось, как говорили опытные игроки, взять паузу. Было не лучшее время для поездки на дачу - стояла сырая погода, ни зима, ни лето, так, нечто неопределенное, когда сверху сыпет снег, а под ногами вязкая каша. Но на даче все равно было лучше, чем в городе. Кушкин сговорился с соседями - мужик сторожил, чистил дорожки, а его жена следила за тем, чтобы на даче было тепло и чисто. На большом участке стояли заснеженные сосны, крыша была укрыта снегом, словно толстым пушистым ковром, можно будет растопить камин и тогда вкусно запахнет дымком... И все забыть!
   Но спокойный отдых не получился. Возле метро "Аэропорт" - серой, вписанной в огромный дом его полукруглой арки, Настя притормозила на красный свет. И увидела странную картину. К стене спиной прижался парень, а к нему, как к загнанному волку, подбирались трое смуглы людей в одинаковых кожаных куртках. Парень отбивался от них, но силы были явно неравными: из распоротой ножом на груди его куртки-"зеленки" проступила бурым размытым пятном кровь, он ослабел и движения его не отличались четкостью. Что-то в его облике показалось Насте смутно знакомым и она, повинуясь какому-то внутреннему голосу, выхватила из "бардачка" пистолетик, подаренный в августе симпатичным капитаном то ли Леней, то ли Мишей и выскочила из машины. Артем и Никита, не размышляя, абсолютно автоматически выпрыгнули вслед за нею. Ей очень не понравилось, что трое убивают одного.
   Настя пальнула из пистолетика в воздух, скомандовала своим телохранителям:
   - Кожаных вырубить!
   Через секунды трое смуглых вразброс валялись на асфальте - бывшие оперы знали свое дело.
   - Его в машину! - снова приказала Настя, ткнув пистолетом в прижавшегося к стене, оторопевшего от неожиданности мужика в окровавленной "зеленке".
   И это "дело" бывшие оперы тоже знали туго, видно приходилось "задерживать". Пока Настя садилась за руль, мужик без суеты и шума был препровожден на заднее сиденье, рядом с ним, полуобняв на всякий случай, сел Артем, Никита, в последний раз окинув бдительным взглядом поверженных "смуглых", почти на ходу прыгнул на переднее сиденье рядом с Настей.
   На счастье красный свет переключился на зеленый, и Настя с места погнала машину на большой скорости.
   - Осторожнее, Анастасия Игнатьевна, - довольно спокойно сказал ей Никита. - Нам ничего не грозит. Пока там очухаются, мы будем далеко.
   - Как думаешь, номер машины кто-нибудь заметил? - спросила Настя.
   - Это вряд ли. Мы были прикрыты другими машинами. Случайные прохожие бросились врассыпную, а милиционеров, как и надлежит быть, поблизости не оказалось.
   - Ну дай Бог, - облегченно вздохнула Настя. Она, не поворачивая головы - за рулем все-таки - сказала неожиданному пассажиру:
   - Ну, здравствуй, майор Уланов.
   Да, это был тот самый майор-танкист, у которого она, спецкор газеты, брала интервью в воюющей Чечне.
   - Ты кто? - прохрипел Уланов. И так же хрипло сказал телохранителям Насти: - Спасибо, пацаны.
   - Узнаешь еще, - ответила Настя. А Артем, придерживая Уланова за плечи, попросил:
   - Не вертись. Измажешь машину кровью.
   Бурые пятна проступили в нескольких порезах "зеленки". Артем спросил Уланова:
   - Ты как? Немного продержишься?
   Уланов не ответил. Он потерял сознание.
   Никита посоветовал Насте заехать в какой-нибудь тихий переулок. Надо было срочно останавливать кровь и туго перевязать раненого, иначе отдаст концы. Еще он добавил, что парень под большим градусом, запашок от него будь здоров. Сказал:
   - Насколько я понимаю, его не следует передавать в руки "скорой помощи"?
   - Думаю не стоит. Хотя бы до того, пока не узнаем, за что его кончали те подонки нерусской национальности.
   Настя притормозила в переулке, и Артем с Никитой сноровисто перевязали Уланова, благо в машине имелась аптечка. Артем вышел из машины и прикрепил к крыше синюю мигалку, которую извлек из багажника.
   - Эта штука откуда? - спросила Настя. Когда она нервничала, слов не выбирала. А сейчас для беспокойства были весьма веские причины: в машине находился раненый неизвестно за что, давний знакомый, которого пришлось отбивать у головорезов.
   - Так откуда эта штука? - переспросила она.
   - Михаил Иванович снабдил. На всякий случай. Вот он и представился, объяснил Артем. И спросил: - Извините, Анастасия Игнатьевна, мы поедем на дачу?
   - Да.
   - Тогда разрешите мне сесть за руль. Нельзя, чтобы нас останавливали гаишники - они увидят раненого. Надо проехать по нахалке.
   Настя поменялась с ним местами, Артем включил мигалку и они помчались на бешеной скорости. Артему было плевать на светофоры, он в притирку обгонял машины, водилы которых в бессильной ярости грозили вслед кулаками, проскакивал, не сбавляя скорости, мимо ошарашенных гаишников. На счастье, у гаишников срабатывал рефлекс чинопочитания: они не сообщали по рации на посты по трассе о странной машине. Черт его знает, кто там, под этой мигалкой сидит, сейчас в России много странных начальников развелось. Раз "мигает", значит имеет право.
   Артем туго знал и гонки на машине с препятствиями по трассе в густом потоке машин. Немного пришедший в себя Уланов прохрипел: "Я бы танк тебе доверил, пацан".
   До дачи доехали быстро и, чему Настя в душе подивилась, без единой царапины. Парни извлекли Уланова из машины и, поддерживая его с двух сторон, ввели в дом. Ноги у Уланова заплетались, хотя он очень старался держаться.
   Настя приказала увести его в комнату, в которой коротали время её телохранители, когда требовалось, снять одежду, хорошо промыть раны, по-новой перевязать и уложить в постель.