Страница:
— Прекрати! Ты все это выдумал!
— Долго же ты терпела мой бред, — подытожил он. — У меня уже слов не было, чтобы продолжать описание всех его детей. Я уже стал подумывать о том, что его последний ребенок должен быть преступником, членом китайской мафиозной, группировки.
Она внимательно посмотрела ему в глаза. Никакой иронии или даже легкой насмешки. Лицо открытое и доброе. Но он ведь сам совсем недавно сказал, что невозможно хорошо узнать другого человека.
Изюминкой этого ресторанчика были небольшие пирожные со спрятанными внутри предсказаниями. Линдсей взяла одно из них и вынула оттуда узенькую полоску бумаги, свернутую в трубочку. Развернув ее, она прочитала: «Вам нужна новая обстановка. Смените обои в своей спальне».
Подобное предсказание позабавило ее. Весело рассмеявшись, она протянула записку Тэйлору.
— Сохрани ее, — посоветовал тот и разломил свое пирожное. Там оказалась не одна записка, а две. В первой говорилось следующее: «У женщины, которая добивается полного равенства с мужчиной, не хватает амбиций».
Тэйлор снисходительно ухмыльнулся и передал записку своей спутнице. Ее глаза радостно блеснули.
— Ага! Видишь, древняя китайская мудрость вполне пригодна для сегодняшнего дня. По-моему, они считают, что тебе нужна двойная порция. А что говорится во второй записке?
Он медленно развернул бумажку и оцепенел. «Ты наконец-то встретил единственную любовь в своей жизни. Веди себя осторожно. Ты же не хочешь потерять ее».
Тэйлор смутился и насупил брови. Что за чушь! Нонсенс. Ерунда какая-то. И это после того, как Валери наорала на него, обозвав при этом лжецом и мерзавцем. Да ни за что на свете. И тут его поразила внезапная догадка. О нет, только не это странное создание, которое сидит напротив и жадно таращит глаза на его роковую записку. Почему она так хочет прочитать ее? Ему стало не по себе, и он нервно заерзал на стуле. Она совсем недавно сбежала из его квартиры, не подумав даже о своей собственной безопасности и не объяснив ему причину столь странного поступка. Нет, нет, это глупая мысль. Черт бы побрал эту дурацкую записку! Немного успокоившись, он наигранно рассмеялся, обнажив ряд ровных белых зубов. Скорее всего эти судьбоносные, так сказать, пирожные сделаны руками итальянцев на какой-нибудь фабрике в Нью-Джерси. В этом нет никаких сомнений.
— Что там? — не выдержала Линдсей. — Ты собираешься в кругосветное путешествие? Что там говорит Конфуций?
Вместо ответа Тэйлор слабо улыбнулся, покачал головой, свернул бумажку и спрятал ее во внутренний карман своего бумажника.
Когда они вышли на улицу, воздух стал уже прохладным, а на чистом небе появились первые звездочки. Он повертел головой, но ничего подозрительного не заметил. Казалось, что всем было наплевать на них. Повернувшись к своей спутнице, Тэйлор подбадривающе улыбнулся и остановил проезжавшее мимо такси.
— Я провожу тебя домой, проверю квартиру и потом прослежу, чтобы ты хорошенько заперла дверь на все замки. А завтра я приеду в то время, когда тебе нужно будет выйти из дома.
— Хорошо.
— Надеюсь, ты не выскочишь ночью на улицу? Не наделаешь каких-нибудь глупостей? Не выйдешь на улицу без меня?
— Нет.
— Очень надеюсь на это.
Линдсей повернулась на сиденье, чтобы посмотреть ему в глаза.
— Послушай, это совсем не то, что ты думаешь. Ты, конечно, не можешь понять меня сейчас, но…
— Забудь об этом и не напрягайся, чтобы закончить свою мысль.
Линдсей погрузилась в тягостное молчание.
— Давай договоримся так: ты ни за что на свете не откроешь дверь человеку, которого не знаешь. Согласна?
Она кивнула, не проронив ни слова. Когда они поднялись в ее квартиру, Тэйлор тщательно обследовал все ее уголки и с удовлетворением отметил про себя, что все вещи находились на своих местах. Ее спальня была небольшой, квадратной по форме, но при этом очень светлой и уютной, с выкрашенным в белый цвет платяным шкафом, одним-единственным стулом и несколькими белыми ковриками, застилавшими хорошо отполированный дубовый паркетный пол. Увидев на спинке стула небрежно сброшенное нижнее белье, Тэйлор улыбнулся. На бледно-голубом одеяле лежал спортивный ботинок, а второй был брошен на пол возле кровати, и из него торчал белый носок. Тэйлор еще раз внимательно осмотрел все предметы в спальне, зашел в ванную, а потом приступил к инструкциям, настойчиво повторив ей, что нужно запереть дверь на все замки и засовы и никому не открывать дверь ни под каким предлогом.
— У тебя есть автоответчик? Прекрасно. Не подходи к телефону, пока не выяснишь, кто и зачем звонит. Понятно? Сперва посмотри на автоответчик и снимай трубку только в том случае, если ты уверена, что хорошо знаешь этого человека.
Когда он ушел, бросив напоследок долгий пронзительный взгляд, истинное значение которого она так и не смогла разгадать, Линдсей устало прислонилась к двери и закрыла глаза. Что же было написано в той второй записке, которую он вытащил из пирожного?
Наутро Линдсей проснулась рано, примерно в семь часов, и хотела было совершить свою обычную утреннюю пробежку, но не знала, как поступить в столь необычной ситуации. Субботнее утро было прекрасное, яркое, солнечное, и ей было жаль терять время и сидеть дома. Она дважды пыталась дозвониться Демосу, но все безрезультатно. Его не было на месте, да и Глен, видимо, тоже спрятался в какую-то нору. Трусы несчастные! И Тэйлор тоже хорош. Где же он болтается? Почему его до сих пор нет? Какое-то время она бродила по своей небольшой квартире, допивая чай и дожевывая кусочек поджаренного в тостере хлеба. Почему ей не пришло в голову взять его номер телефона? Забыла. Он тоже, видимо, забыл оставить ей свой телефон. Странно, что телефон до сих пор не звонил.
Она подошла к двери и долго смотрела на нее, внимательно разглядывая многочисленные замки и засовы. Звонок в дверь прозвучал, когда на часах уже было ровно восемь. Линдсей долго возилась с замками, а потом резко распахнула дверь, когда была снята последняя цепочка.
— Я не сплю уже несколько часов! Где ты был все это время?
— Доброе утро. Я рад, что ты так весело приветствуешь меня. Какого черта ты открыла дверь, не узнав предварительно, кто звонит? На моем месте мог быть твой старый добрый сосед-насильник. Да что там сосед, к тебе мог прийти даже тот мерзавец, который угрожал Демосу!
Выразив свое неудовольствие, он тут же понял, что ей подобная мысль просто не пришла в голову. Она вдруг задрожала и съежилась от страха в комок, представив себе все последствия столь необдуманного шага. Ему, конечно, было жаль ее, но, черт возьми, нужно же быть более осторожной. Он посмотрел на чашку в ее руке и услышал, что она позванивала о блюдце.
— Ну ладно, успокойся, я не хотел напугать тебя, но впредь ты должна быть более осторожной. — Он протянул к ней руки с естественным желанием обнять ее за плечи, но потом опомнился и убрал их. Не хватало еще, чтобы она сейчас убежала от него.
— Нет, я не испугалась. Просто я забыла обо всем, долго ждала тебя и всполошилась, когда прозвенел звонок в дверь, вот и все. Мне захотелось пробежаться в парке, но я не знала, как тебе сообщить об этом, а выходить одна не посмела, так как пообещала тебе не делать этого. Мы можем пойти в парк? Это не будет опасно для нас?
Конечно, он бы предпочел не появляться в парке, где они могут стать прекрасной мишенью, но в ее глазах была такая мольба, что он не мог отказать ей.
— Да, думаю, что ничего страшного не случится, — успокоил ее Тэйлор и добродушно ухмыльнулся. — Разумеется, нам придется принять некоторые меры предосторожности. Кстати, я неплохо подготовился сегодня. — Он поднял вверх небольшую дорожную сумку. — Я тут прихватил некоторые вещи, поскольку понятия не имел, что ты обычно делаешь в субботу утром. — Он сделал паузу и вопросительно приподнял бровь. — Я могу переодеться в твоей ванной, не опасаясь того, что ты выскочишь на улицу?
— Да.
— Прекрасно. А как насчет чашечки очень крепкого кофе?
— С чем? С беконом? С яичницей? С поджаренным хлебом?
— Нет-нет, ничего лишнего, поскольку я собираюсь бегать с тобой в парке. Но я все равно благодарен за твое предложение.
— Ладно, переодевайся, — предложила Линдсей, показывая рукой на ванную. — И извини меня за то, что грубо отчитала тебя.
До Центрального парка они добрались на такси, а потом в течение часа бегали по гаревой дорожке легкой трусцой. Обычно она бегала в совершенно другом конце парка, неподалеку от небольшого водоема, но он настоял на том, чтобы они переместились в другое место: слишком много растительности, а стало быть, и больше возможностей укрыться для потенциальных злоумышленников. Пробежав несколько кругов, они остановились в южной части парка. Тэйлор почувствовал, что ремень его наплечной кобуры взмок от пота и она неприятно оттягивает плечо. Интересно, она обратила внимание на то, что он при оружии? Все это время он бежал рядом с ней, не отставая ни на шаг и постоянно оглядываясь вокруг, в особенности в тех местах, где было много кустов и деревьев, за которыми можно было легко спрятаться. Линдсей бежала достаточно быстро, причем настолько, что ему ни разу не пришлось останавливаться и поджидать ее. Конечно, это была изрядная нагрузка для него, но в то же время он понимал, что это всего лишь часть того самого предсказания, которое он обнаружил в своем пирожном. К счастью, вокруг не было ничего подозрительного, за исключением нескольких типов, которых он знал еще с того времени, когда работал полицейским. Это были совсем опустившиеся люди, но никакой реальной опасности для них они не представляли. А один из них, дряхлый старик, даже приветливо помахал ему рукой, широко ухмыляясь беззубым ртом.
На Линдсей были шорты апельсинового цвета, свободная майка, такие же яркие кроссовки и темно-розовая повязка на голове. По ее лицу стекали крупные капли пота, а волосы растрепались и прилипли к щекам, несмотря на то, что были туго стянуты в пучок на затылке. Капли пота соединялись в тоненькие ручейки и стекали вниз, исчезая в глубокой выемке между двумя возвышенностями на груди.
В этот момент он вдруг со всей ясностью осознал, что испытывает страстное желание поцеловать ее. И не просто поцеловать, а обцеловать все ее тело, всю ее с ног до головы, не упуская ни одной ложбинки, ни одной выпуклости. А на это, надо сказать откровенно, ушло бы немало времени, так как ноги ее были необыкновенно длинными, намного длиннее, чем может мечтать любой мужчина. При этой мысли Тэйлор отпрянул назад и бросил ей полотенце.
Она подхватила его на лету, вытерла лицо, а потом удивленно посмотрела на него:
— Ты пропах потом, как поросенок.
— Ничего удивительного, — спокойно отреагировал он. — Я же мужик. — К его неудовольствию, она попятилась назад, как это сделала вчера, когда они только что познакомились. Он сделал вид, что ничего не заметил. — Да, именно так, — добавил он через некоторое время. — Я мужик, и к тому же не из тех сосунков, которые и двух шагов не могут пройти без напряжения. Кроме того, все эти сплетни о том, что женщины никогда не потеют, являются чистейшей воды вымыслом. В этом я могу убедиться, посмотрев на тебя. С тебя пот ручьями льется.
Линдсей постепенно пришла в себя, избавившись от внезапно нахлынувшего необъяснимого страха. Она вновь почувствовала себя уверенно и спокойно, хотя и знала, что это ненадолго. Что же с ней происходит, черт возьми? Почему она так легко доверяет ему? Может быть, все дело в этих жутких угрозах? Да, скорее всего так оно и есть, но он-то так не думает.
Нет, все дело именно в нем. Он мужчина, и это пугает ее больше всего.
Глава 12
— Понимаешь, это привычка, — убеждал он ее. — А мы должны сейчас нарушать все привычные действия. Либо мы пойдем туда вместе, что было бы не очень умно с нашей стороны, либо я отправлюсь туда один.
Она отдала ему список, к которому он, насвистывая веселую мелодию, добавил еще несколько наименований — печенье, пирожное, вино, пива, чипсы и несколько холодных нарезок.
У него даже слюнки потекли от обилия съестного. Может быть, он и ее уговорит полакомиться чем-нибудь вкусненьким.
Она действительно съела бутерброд с мясом, правда, мясо было почти полностью обезжиренным, а на бутерброде не было ни майонеза, ни масла, ни горчицы. А запила она, как всегда, стаканом диетической кока-колы. Что же до Тэйлора, то он чуствовал себя всеядной свиньей, разложив перед собой тарелки с чипсами, сандвичами с мясом и колбасой, обильно сдобренными горчицей. А справа от него стояли бутылки с вином и пивом.
— Ну так что, ты хочешь посмотреть сегодня вечером этот фильм под романтическим названием «Черный принц»?
Линдсей с радостью согласилась, а он снова удивился, что она сохранила способность радоваться подобным мелочам. Он даже хотел было предупредить ее, что это всего-навсего кино и ничего больше, но потом передумал, опасаясь, что может испортить ей настроение.
Будучи полицейским до мозга костей, Тэйлор весьма критически отнесся к фильму, справедливо полагая, что местами он слишком глуп и неправдоподобен, но тем не менее он посмотрел его с удовольствием. А Иден просто сияла от радости и осталась очень довольна. Когда они выходили из кинотеатра, он все время вертел головой, пристально оглядывая сбившихся в кучу людей, а его спутница увлеченно болтала о том, что главный герой был просто великолепен и что его нельзя винить в излишнем доверии к брату, который так бессовестно предал его. Тэйлор рассеянно слушал ее и временами даже поддакивал, но все его внимание было сосредоточено на обеспечении ее безопасности. Он старался не отпускать ее от себя ни на шаг и делал все возможное, чтобы прикрыть ее от возможного нападения. Линдсей вела себя спокойно и делала вид, что ничего не замечает. Во всяком случае, никаких признаков беспокойства она не проявляла, за что он был очень благодарен ей.
Поймать такси было не так-то просто, и Тэйлор все это время заметно нервничал, часто подумывая о том, что допустил непростительную глупость, вытащив ее из квартиры в столь поздний час. К счастью, все обошлось. За ними никто не следил, и это позволило ему немного успокоиться. В квартире Тэйлор вновь проделал привычную процедуру — тщательно обследовал все комнаты и закутки, оставил ей свой номер телефона, прочитал коротенькую лекцию о мерах безопасности — и только после этого направился к двери.
— Спасибо за приятный вечер, Идеи, — задушевно произнес он, остановившись в прихожей. — Мне было очень приятно, и к моей работе это никакого отношения не имеет. Помни обо всем, что я тебе сказал.
Заперев за ним дверь, Линдсей дважды проверила все замки и засовы, а потом сделала себе чашку крепкого чая и забралась на софу, обложив себя со всех сторон подушками. Как это ни странно, но она не испытывала в этот момент абсолютно никакой усталости. Напротив, вся она была переполнена какой-то необыкновенной бодростью и энергией и ощущала движение каждого нерва, как сказала бы ее бабушка. Она сняла с полки какой-то исторический роман, но так и не смогла сосредоточиться на его содержании. Что же с ней происходит, в конце концов? Осознав всю тщетность попыток разобраться в себе, она нахмурилась и отложила в сторону книгу. И только минут десять спустя, принимая душ и готовясь ко сну, она сообразила, в чем тут дело. Ее волнение было вызвано не угрозами незнакомых злоумышленников, а Тэйлором. Она отчетливо представила себе его добродушную улыбку и готовность прийти на помощь в любую секунду. Да, именно он возбуждал в ней эти странные чувства. Это было так очевидно, что она сделала совершенно потрясающее открытие: он нравится ей. Причем настолько, что она даже пожалела, когда он уходил сегодня вечером из ее квартиры. Да, она действительно не хотела, чтобы он уходил. Впервые за последние годы она могла признаться себе, что ей нравится мужчина. Более того, она была уверена в том, что полностью доверяет ему. Во всяком случае, в тех делах, которые непосредственно касаются ее безопасности.
В воскресенье они весь день сидели в ее квартире и смотрели по телевизору репортажи с футбольных матчей профессионалов, а поздно вечером Тэйлор ушел домой, напомнив ей в очередной раз о необходимости быть крайне осторожной и никому не открывать дверь. Линдсей приняла, как обычно, душ и стала наводить порядок в гостиной, вполуха прислушиваясь к десятичасовым телевизионным новостям. Сколько же они съели сегодня поп-корна, болея за любимые команды! Вдруг полупустой пакет выпал из ее рук и она тупо уставилась на экран телевизора, не успев переварить только что услышанное. В пятницу утром в Центральном парке был зверски избит тридцатишестилетний режиссер коммерческой рекламы Джордж Хадсон.
Он был избит неизвестными до полусмерти и заперт в багажнике своего собственного автомобиля, который был припаркован на стоянке у тоннеля Линкольна. Его состояние очень тяжелое, хотя врачи больницы Святого Винсента утверждают, что все должно быть в порядке. Сейчас он находится в реанимационном отделении с переломанными ребрами, поврежденной печенью, отбитыми почками, сотрясением мозга и искромсанным до неузнаваемости лицом. Полицейские, которые, кстати сказать, прибыли на место происшествия почти мгновенно, высказывают предположение, что он подвергся нападению банды грабителей, хотя они так и не смогли толково объяснить, почему эта банда грабителей оставила нетронутыми его вещи и бумажник, в котором находилось двести долларов. Затем появилась версия о его причастности к торговле наркотиками, но и она оказалась слишком надуманной. Таким образом, на данный момент нет никаких зацепок и никаких подозреваемых. Сам Хадсон успел сообщить полицейским, что на него напали на стоянке, когда он выходил из машины. Это случилось примерно часа за три до того, как его обнаружили, а избивали его два бандита в черных масках. Больше он ничего, к сожалению, сказать не может. Они не выдвигали никаких требований и ничего не сказали ему — просто избивали. Причем делали это молча и очень старательно.
Не успел диктор договорить последнюю фразу, как резко зазвонил телефон на кофейном столике. Линдсей бросилась к аппарату, но потом вспомнила предостережения Тэйлора и подождала несколько секунд, пока автоответчик не выдаст нужную информацию. Почти в ту же секунду она услышала взволнованный голос Тэйлора.
— Я все знаю, — сказал он приглушенно. — Только что видел по телевизору. Успокойся и никуда не выходи. Я буду у тебя через десять минут. Ни шагу из квартиры, Иден.
Он влетел в ее квартиру ровно через восемь минут. Бросив быстрый взгляд на ее побледневшее лицо, он невольно протянул к ней руки, и она неожиданно для себя прильнула к нему.
— Все нормально, Иден, все нормально. Не волнуйся, ты в полной безопасности.
Его слова были прерваны неожиданным телефонным звонком. Тэйлор усадил ее на стул, только сейчас обратив внимание на то, что она была в широченной белой ночной рубашке, прикрывающей ее тело с головы до пят, и сам подошел к телефону. В трубке раздался дрожащий от ужаса голос Демоса:
— Боже мой! Это ты, Тэйлор? Ты слышал? Какой кошмар! О Господи! Ничего не говори им, Тэйлор. Ты понял меня? Ничего! Ни единого слова! Какой ужас! Держи язык за зубами!
Тэйлор немного подождал, пока поток беспорядочных фраз иссяк, а потом заявил твердо и решительно:
— Я обязан поговорить с полицейскими, Демос. У меня просто нет другого выхода, и ты должен хорошо понимать это. Полагаю, тебе придется откупиться от этих мерзавцев, и чем быстрее, тем лучше для тебя и для всех остальных.
— Да, да, я сделаю это, клянусь, но только не говори ничего полицейским, умоляю тебя!
Тэйлор с недоумением уставился на телефон.
— Почему?
— Идиот, они же убьют меня! Неужели ты не понимаешь этого? Если ты скажешь им хоть слово, они тотчас же будут у моей двери. А что я им скажу? Выложу им все адреса и фамилии? Ты что, спятил? Матерь Божья, как только я назову им хотя бы одно имя, мне конец, я труп. Эти парни понятия не имеют, что я нанял тебя для охраны Идеи, потому что они охотятся вовсе не за ней. Они все еще думают, что только я один знаю обо всех этих делах. Ни в коем случае нельзя звонить в полицию!
Тэйлор тяжело вздохнул, но вынужден был согласиться, что Демос прав. Конечно, он негодяй и мерзавец, но все же ему не хотелось, чтобы его шлепнули за здорово живешь.
— Ты обещаешь, что немедленно расплатишься с ними?
— Господи Иисусе, да, конечно!
— Завтра?
— Да!
— И готов дать голову на отсечение, что впредь никогда не станешь ввязываться в подобные истории? — На другом конце провода воцарилось тягостное молчание. — Я вполне серьезно. Демос. Черт бы тебя побрал, я не хочу, чтобы из-за твоих грязных делишек пострадали невинные люди и прежде всего Иден. Пусть угрожают тебе лично, это совсем другое дело. Но только не Иден, только не людям, которые не имеют к этому никакого отношения. Ты понял меня?
— Да, понял, — нехотя согласился тот. — Я клянусь, Тэйлор. Клянусь. Можешь доверять мне.
Очень сомнительно, подумал Тэйлор.
— Ну хорошо, Демос, но не забывай, что мне все известно. Если ты снова начнешь выпендриваться и валять дурака, я тут же позвоню в полицию и сообщу адрес твоей норы. И еще одно: если Джордж Хадсон умрет, не приведи Господь, то это уже будет совсем другая игра. Я вынужден буду пойти в полицию и все им рассказать.
— Нет, он не умрет. Не надо вмешивать в это дело полицию. Я сделаю все возможное, клянусь.
— Ну что ж, посмотрим, — сжалился Тэйлор и положил трубку. — Вот и все, — процедил он сквозь зубы, поворачиваясь к Иден. — Демос пообещал немедленно расплатиться с долгами и поставить точку в этом деле.
— Очень хорошо, — прошептала она совершенно бесцветным, как стертая пленка, голосом.
— Надеюсь, что Хадсон выкарабкается.
— Я тоже. Думаю, что нужно наведаться к нему завтра утром. Хочу лично удостовериться, что с ним все в порядке.
Тэйлор одобрительно улыбнулся, обрадовавшись тому, что она снова обрела прежнее спокойствие.
— Неплохая идея. Знаешь что? Мне кажется, что тебе все равно нужна охрана. Все люди, которые часто мелькают перед телекамерой и неизбежно приобретают определенную известность, нуждаются в постоянной защите. Но я хочу сказать тебе о другом: мне просто хочется видеть тебя. Можешь считать, на этот раз это уже не работа, а самое обычное свидание. Как ты относишься к этому, Иден?
Господи, она познакомилась с ним каких-то пару дней назад, но почему-то кажется, что прошло уже много времени. Он мило улыбается, но нетрудно заметить, что он весь в напряжении. Да, он действительно хочет встречаться с ней. Это открытие очень удивило ее, обрадовало и вместе с тем породило некоторое беспокойство.
— Да, — выдавила она, смущенно опустив глаза, — я была бы рада этому.
В следующий вторник неожиданно резко похолодало. Всю ночь лил проливной дождь, прекратившийся только утром и оставивший после себя обледеневшие дороги и тротуары. Дорожное движение мгновенно превратилось в какой-то невообразимый кавардак: повсюду орали и матерились водители машин, таксисты обзывали друг друга самыми грязными словами, а пешеходам приходилось демонстрировать чудеса эквилибристики при переходе на противоположную сторону улицы. Линдсей закуталась почти до глаз и быстро шла по направлению к библиотеке Колумбийского университета, где должна была отыскать статьи для Гэйл, посвященные проблемам опасности гимнастических упражнений для детей младшего возраста.
— Только самые последние статьи, — попросила ее Гэйл. — Ты просто чудо, Линдсей! Я люблю тебя и остаюсь перед тобой в долгу. Можешь считать это моим рождественским подарком. Теперь тебе не придется тратить на меня ни цента.
Был такой собачий холод, что Линдсей тут же забыла про слова Гэйл, что она чудо. Господи, а до библиотеки еще так далеко! Чтобы хоть немного отвлечься от жуткого холода, она вспомнила про бедного Джорджа Хадсона. Когда она пришла к нему вчера, то чуть было не зарыдала от ужаса. Все его лицо превратилось в кошмарное кровавое месиво, нос был сломан, а над всей левой щекой и левым глазом вспучились жуткие швы. На него страшно было смотреть. Конечно, он был очень рад видеть ее, но при этом не скрывал своего удивления ее неожиданным визитом. Самое главное, что он будет жить и через какое-то время полностью поправится. Больше всего его донимала мысль о причинах нападения. Он не мог понять, кому понадобилось избивать его до полусмерти и зачем они это сделали. В этом была какая-то тайна, но разгадать ее было невозможно. Линдсей, чувствуя свою вину перед ним, ушла от него, как только позволили обстоятельства. Правда, потом она купила ему букет цветов и попросила отнести их в его палату.
Вскоре она подошла к зданию библиотеки, серые кирпичные стены которой были такими же неприветливыми и холодными, как и в ее студенческие годы. Линдсей стала перескакивать через две ступеньки, стараясь побыстрее нырнуть в теплое помещение, как вдруг услышала мужской голос:
— Линдсей! Линдсей Фокс! Подожди минутку! Остановись! Она даже не оглянулась на этот голос, а еще быстрее взбежала по ступенькам наверх и вошла в здание библиотеки. Какое невезение! Она узнала этот голос и нисколько не сомневалась в том, что этот человек вот-вот войдет сюда. Поспешно сняв с шеи теплый шарф, она повернулась к двери и лицом к лицу столкнулась с доктором Граской. Тот тяжело дышал и размахивал руками, как бы пытаясь помочь своим легким справиться с нагрузкой. Его пальто было расстегнуто, а из-под него виднелся хорошо знакомый ей твидовый костюм. Линдсей сделала над собой усилие, чтобы успокоиться и не уронить достоинства при встрече с этим занудой. Да и чего ей было волноваться? Вокруг множество студентов и технических работников. А он почти не изменился за эти годы. Конечно, прошло всего лишь четыре года, но она все же ожидала, что в его волосах будет больше седины, а на шее больше морщин. Да, он остался таким же, как прежде, а ведь ему уже больше пятидесяти, в отцы ей годится. — Линдсей, — вкрадчиво сказал он, немного отдышавшись. На его лице заиграла улыбка, а руки потянулись к ней, но так и повисли, не встретив понимания с ее стороны. — Я долго пытался отыскать тебя, но ты не оставила в университете свой номер телефона, — затараторил он, будто опасаясь, что она может прервать его. — Я очень хотел найти тебя и даже как-то говорил о тебе с твоей подругой Гэйл Верт. Она дала мне твой номер, но, к сожалению, он оказался ложным.
— Долго же ты терпела мой бред, — подытожил он. — У меня уже слов не было, чтобы продолжать описание всех его детей. Я уже стал подумывать о том, что его последний ребенок должен быть преступником, членом китайской мафиозной, группировки.
Она внимательно посмотрела ему в глаза. Никакой иронии или даже легкой насмешки. Лицо открытое и доброе. Но он ведь сам совсем недавно сказал, что невозможно хорошо узнать другого человека.
Изюминкой этого ресторанчика были небольшие пирожные со спрятанными внутри предсказаниями. Линдсей взяла одно из них и вынула оттуда узенькую полоску бумаги, свернутую в трубочку. Развернув ее, она прочитала: «Вам нужна новая обстановка. Смените обои в своей спальне».
Подобное предсказание позабавило ее. Весело рассмеявшись, она протянула записку Тэйлору.
— Сохрани ее, — посоветовал тот и разломил свое пирожное. Там оказалась не одна записка, а две. В первой говорилось следующее: «У женщины, которая добивается полного равенства с мужчиной, не хватает амбиций».
Тэйлор снисходительно ухмыльнулся и передал записку своей спутнице. Ее глаза радостно блеснули.
— Ага! Видишь, древняя китайская мудрость вполне пригодна для сегодняшнего дня. По-моему, они считают, что тебе нужна двойная порция. А что говорится во второй записке?
Он медленно развернул бумажку и оцепенел. «Ты наконец-то встретил единственную любовь в своей жизни. Веди себя осторожно. Ты же не хочешь потерять ее».
Тэйлор смутился и насупил брови. Что за чушь! Нонсенс. Ерунда какая-то. И это после того, как Валери наорала на него, обозвав при этом лжецом и мерзавцем. Да ни за что на свете. И тут его поразила внезапная догадка. О нет, только не это странное создание, которое сидит напротив и жадно таращит глаза на его роковую записку. Почему она так хочет прочитать ее? Ему стало не по себе, и он нервно заерзал на стуле. Она совсем недавно сбежала из его квартиры, не подумав даже о своей собственной безопасности и не объяснив ему причину столь странного поступка. Нет, нет, это глупая мысль. Черт бы побрал эту дурацкую записку! Немного успокоившись, он наигранно рассмеялся, обнажив ряд ровных белых зубов. Скорее всего эти судьбоносные, так сказать, пирожные сделаны руками итальянцев на какой-нибудь фабрике в Нью-Джерси. В этом нет никаких сомнений.
— Что там? — не выдержала Линдсей. — Ты собираешься в кругосветное путешествие? Что там говорит Конфуций?
Вместо ответа Тэйлор слабо улыбнулся, покачал головой, свернул бумажку и спрятал ее во внутренний карман своего бумажника.
Когда они вышли на улицу, воздух стал уже прохладным, а на чистом небе появились первые звездочки. Он повертел головой, но ничего подозрительного не заметил. Казалось, что всем было наплевать на них. Повернувшись к своей спутнице, Тэйлор подбадривающе улыбнулся и остановил проезжавшее мимо такси.
— Я провожу тебя домой, проверю квартиру и потом прослежу, чтобы ты хорошенько заперла дверь на все замки. А завтра я приеду в то время, когда тебе нужно будет выйти из дома.
— Хорошо.
— Надеюсь, ты не выскочишь ночью на улицу? Не наделаешь каких-нибудь глупостей? Не выйдешь на улицу без меня?
— Нет.
— Очень надеюсь на это.
Линдсей повернулась на сиденье, чтобы посмотреть ему в глаза.
— Послушай, это совсем не то, что ты думаешь. Ты, конечно, не можешь понять меня сейчас, но…
— Забудь об этом и не напрягайся, чтобы закончить свою мысль.
Линдсей погрузилась в тягостное молчание.
— Давай договоримся так: ты ни за что на свете не откроешь дверь человеку, которого не знаешь. Согласна?
Она кивнула, не проронив ни слова. Когда они поднялись в ее квартиру, Тэйлор тщательно обследовал все ее уголки и с удовлетворением отметил про себя, что все вещи находились на своих местах. Ее спальня была небольшой, квадратной по форме, но при этом очень светлой и уютной, с выкрашенным в белый цвет платяным шкафом, одним-единственным стулом и несколькими белыми ковриками, застилавшими хорошо отполированный дубовый паркетный пол. Увидев на спинке стула небрежно сброшенное нижнее белье, Тэйлор улыбнулся. На бледно-голубом одеяле лежал спортивный ботинок, а второй был брошен на пол возле кровати, и из него торчал белый носок. Тэйлор еще раз внимательно осмотрел все предметы в спальне, зашел в ванную, а потом приступил к инструкциям, настойчиво повторив ей, что нужно запереть дверь на все замки и засовы и никому не открывать дверь ни под каким предлогом.
— У тебя есть автоответчик? Прекрасно. Не подходи к телефону, пока не выяснишь, кто и зачем звонит. Понятно? Сперва посмотри на автоответчик и снимай трубку только в том случае, если ты уверена, что хорошо знаешь этого человека.
Когда он ушел, бросив напоследок долгий пронзительный взгляд, истинное значение которого она так и не смогла разгадать, Линдсей устало прислонилась к двери и закрыла глаза. Что же было написано в той второй записке, которую он вытащил из пирожного?
Наутро Линдсей проснулась рано, примерно в семь часов, и хотела было совершить свою обычную утреннюю пробежку, но не знала, как поступить в столь необычной ситуации. Субботнее утро было прекрасное, яркое, солнечное, и ей было жаль терять время и сидеть дома. Она дважды пыталась дозвониться Демосу, но все безрезультатно. Его не было на месте, да и Глен, видимо, тоже спрятался в какую-то нору. Трусы несчастные! И Тэйлор тоже хорош. Где же он болтается? Почему его до сих пор нет? Какое-то время она бродила по своей небольшой квартире, допивая чай и дожевывая кусочек поджаренного в тостере хлеба. Почему ей не пришло в голову взять его номер телефона? Забыла. Он тоже, видимо, забыл оставить ей свой телефон. Странно, что телефон до сих пор не звонил.
Она подошла к двери и долго смотрела на нее, внимательно разглядывая многочисленные замки и засовы. Звонок в дверь прозвучал, когда на часах уже было ровно восемь. Линдсей долго возилась с замками, а потом резко распахнула дверь, когда была снята последняя цепочка.
— Я не сплю уже несколько часов! Где ты был все это время?
— Доброе утро. Я рад, что ты так весело приветствуешь меня. Какого черта ты открыла дверь, не узнав предварительно, кто звонит? На моем месте мог быть твой старый добрый сосед-насильник. Да что там сосед, к тебе мог прийти даже тот мерзавец, который угрожал Демосу!
Выразив свое неудовольствие, он тут же понял, что ей подобная мысль просто не пришла в голову. Она вдруг задрожала и съежилась от страха в комок, представив себе все последствия столь необдуманного шага. Ему, конечно, было жаль ее, но, черт возьми, нужно же быть более осторожной. Он посмотрел на чашку в ее руке и услышал, что она позванивала о блюдце.
— Ну ладно, успокойся, я не хотел напугать тебя, но впредь ты должна быть более осторожной. — Он протянул к ней руки с естественным желанием обнять ее за плечи, но потом опомнился и убрал их. Не хватало еще, чтобы она сейчас убежала от него.
— Нет, я не испугалась. Просто я забыла обо всем, долго ждала тебя и всполошилась, когда прозвенел звонок в дверь, вот и все. Мне захотелось пробежаться в парке, но я не знала, как тебе сообщить об этом, а выходить одна не посмела, так как пообещала тебе не делать этого. Мы можем пойти в парк? Это не будет опасно для нас?
Конечно, он бы предпочел не появляться в парке, где они могут стать прекрасной мишенью, но в ее глазах была такая мольба, что он не мог отказать ей.
— Да, думаю, что ничего страшного не случится, — успокоил ее Тэйлор и добродушно ухмыльнулся. — Разумеется, нам придется принять некоторые меры предосторожности. Кстати, я неплохо подготовился сегодня. — Он поднял вверх небольшую дорожную сумку. — Я тут прихватил некоторые вещи, поскольку понятия не имел, что ты обычно делаешь в субботу утром. — Он сделал паузу и вопросительно приподнял бровь. — Я могу переодеться в твоей ванной, не опасаясь того, что ты выскочишь на улицу?
— Да.
— Прекрасно. А как насчет чашечки очень крепкого кофе?
— С чем? С беконом? С яичницей? С поджаренным хлебом?
— Нет-нет, ничего лишнего, поскольку я собираюсь бегать с тобой в парке. Но я все равно благодарен за твое предложение.
— Ладно, переодевайся, — предложила Линдсей, показывая рукой на ванную. — И извини меня за то, что грубо отчитала тебя.
До Центрального парка они добрались на такси, а потом в течение часа бегали по гаревой дорожке легкой трусцой. Обычно она бегала в совершенно другом конце парка, неподалеку от небольшого водоема, но он настоял на том, чтобы они переместились в другое место: слишком много растительности, а стало быть, и больше возможностей укрыться для потенциальных злоумышленников. Пробежав несколько кругов, они остановились в южной части парка. Тэйлор почувствовал, что ремень его наплечной кобуры взмок от пота и она неприятно оттягивает плечо. Интересно, она обратила внимание на то, что он при оружии? Все это время он бежал рядом с ней, не отставая ни на шаг и постоянно оглядываясь вокруг, в особенности в тех местах, где было много кустов и деревьев, за которыми можно было легко спрятаться. Линдсей бежала достаточно быстро, причем настолько, что ему ни разу не пришлось останавливаться и поджидать ее. Конечно, это была изрядная нагрузка для него, но в то же время он понимал, что это всего лишь часть того самого предсказания, которое он обнаружил в своем пирожном. К счастью, вокруг не было ничего подозрительного, за исключением нескольких типов, которых он знал еще с того времени, когда работал полицейским. Это были совсем опустившиеся люди, но никакой реальной опасности для них они не представляли. А один из них, дряхлый старик, даже приветливо помахал ему рукой, широко ухмыляясь беззубым ртом.
На Линдсей были шорты апельсинового цвета, свободная майка, такие же яркие кроссовки и темно-розовая повязка на голове. По ее лицу стекали крупные капли пота, а волосы растрепались и прилипли к щекам, несмотря на то, что были туго стянуты в пучок на затылке. Капли пота соединялись в тоненькие ручейки и стекали вниз, исчезая в глубокой выемке между двумя возвышенностями на груди.
В этот момент он вдруг со всей ясностью осознал, что испытывает страстное желание поцеловать ее. И не просто поцеловать, а обцеловать все ее тело, всю ее с ног до головы, не упуская ни одной ложбинки, ни одной выпуклости. А на это, надо сказать откровенно, ушло бы немало времени, так как ноги ее были необыкновенно длинными, намного длиннее, чем может мечтать любой мужчина. При этой мысли Тэйлор отпрянул назад и бросил ей полотенце.
Она подхватила его на лету, вытерла лицо, а потом удивленно посмотрела на него:
— Ты пропах потом, как поросенок.
— Ничего удивительного, — спокойно отреагировал он. — Я же мужик. — К его неудовольствию, она попятилась назад, как это сделала вчера, когда они только что познакомились. Он сделал вид, что ничего не заметил. — Да, именно так, — добавил он через некоторое время. — Я мужик, и к тому же не из тех сосунков, которые и двух шагов не могут пройти без напряжения. Кроме того, все эти сплетни о том, что женщины никогда не потеют, являются чистейшей воды вымыслом. В этом я могу убедиться, посмотрев на тебя. С тебя пот ручьями льется.
Линдсей постепенно пришла в себя, избавившись от внезапно нахлынувшего необъяснимого страха. Она вновь почувствовала себя уверенно и спокойно, хотя и знала, что это ненадолго. Что же с ней происходит, черт возьми? Почему она так легко доверяет ему? Может быть, все дело в этих жутких угрозах? Да, скорее всего так оно и есть, но он-то так не думает.
Нет, все дело именно в нем. Он мужчина, и это пугает ее больше всего.
Глава 12
ТЭЙЛОР — ИДЕН
Линдсей всегда покупала продукты на продовольственном рынке «Чэлд» на углу ее улицы. На этот раз Тэйлор уговорил ее составить список самого необходимого и намеревался отправиться туда один. Они и так слишком много рисковали сегодня.— Понимаешь, это привычка, — убеждал он ее. — А мы должны сейчас нарушать все привычные действия. Либо мы пойдем туда вместе, что было бы не очень умно с нашей стороны, либо я отправлюсь туда один.
Она отдала ему список, к которому он, насвистывая веселую мелодию, добавил еще несколько наименований — печенье, пирожное, вино, пива, чипсы и несколько холодных нарезок.
У него даже слюнки потекли от обилия съестного. Может быть, он и ее уговорит полакомиться чем-нибудь вкусненьким.
Она действительно съела бутерброд с мясом, правда, мясо было почти полностью обезжиренным, а на бутерброде не было ни майонеза, ни масла, ни горчицы. А запила она, как всегда, стаканом диетической кока-колы. Что же до Тэйлора, то он чуствовал себя всеядной свиньей, разложив перед собой тарелки с чипсами, сандвичами с мясом и колбасой, обильно сдобренными горчицей. А справа от него стояли бутылки с вином и пивом.
— Ну так что, ты хочешь посмотреть сегодня вечером этот фильм под романтическим названием «Черный принц»?
Линдсей с радостью согласилась, а он снова удивился, что она сохранила способность радоваться подобным мелочам. Он даже хотел было предупредить ее, что это всего-навсего кино и ничего больше, но потом передумал, опасаясь, что может испортить ей настроение.
Будучи полицейским до мозга костей, Тэйлор весьма критически отнесся к фильму, справедливо полагая, что местами он слишком глуп и неправдоподобен, но тем не менее он посмотрел его с удовольствием. А Иден просто сияла от радости и осталась очень довольна. Когда они выходили из кинотеатра, он все время вертел головой, пристально оглядывая сбившихся в кучу людей, а его спутница увлеченно болтала о том, что главный герой был просто великолепен и что его нельзя винить в излишнем доверии к брату, который так бессовестно предал его. Тэйлор рассеянно слушал ее и временами даже поддакивал, но все его внимание было сосредоточено на обеспечении ее безопасности. Он старался не отпускать ее от себя ни на шаг и делал все возможное, чтобы прикрыть ее от возможного нападения. Линдсей вела себя спокойно и делала вид, что ничего не замечает. Во всяком случае, никаких признаков беспокойства она не проявляла, за что он был очень благодарен ей.
Поймать такси было не так-то просто, и Тэйлор все это время заметно нервничал, часто подумывая о том, что допустил непростительную глупость, вытащив ее из квартиры в столь поздний час. К счастью, все обошлось. За ними никто не следил, и это позволило ему немного успокоиться. В квартире Тэйлор вновь проделал привычную процедуру — тщательно обследовал все комнаты и закутки, оставил ей свой номер телефона, прочитал коротенькую лекцию о мерах безопасности — и только после этого направился к двери.
— Спасибо за приятный вечер, Идеи, — задушевно произнес он, остановившись в прихожей. — Мне было очень приятно, и к моей работе это никакого отношения не имеет. Помни обо всем, что я тебе сказал.
Заперев за ним дверь, Линдсей дважды проверила все замки и засовы, а потом сделала себе чашку крепкого чая и забралась на софу, обложив себя со всех сторон подушками. Как это ни странно, но она не испытывала в этот момент абсолютно никакой усталости. Напротив, вся она была переполнена какой-то необыкновенной бодростью и энергией и ощущала движение каждого нерва, как сказала бы ее бабушка. Она сняла с полки какой-то исторический роман, но так и не смогла сосредоточиться на его содержании. Что же с ней происходит, в конце концов? Осознав всю тщетность попыток разобраться в себе, она нахмурилась и отложила в сторону книгу. И только минут десять спустя, принимая душ и готовясь ко сну, она сообразила, в чем тут дело. Ее волнение было вызвано не угрозами незнакомых злоумышленников, а Тэйлором. Она отчетливо представила себе его добродушную улыбку и готовность прийти на помощь в любую секунду. Да, именно он возбуждал в ней эти странные чувства. Это было так очевидно, что она сделала совершенно потрясающее открытие: он нравится ей. Причем настолько, что она даже пожалела, когда он уходил сегодня вечером из ее квартиры. Да, она действительно не хотела, чтобы он уходил. Впервые за последние годы она могла признаться себе, что ей нравится мужчина. Более того, она была уверена в том, что полностью доверяет ему. Во всяком случае, в тех делах, которые непосредственно касаются ее безопасности.
В воскресенье они весь день сидели в ее квартире и смотрели по телевизору репортажи с футбольных матчей профессионалов, а поздно вечером Тэйлор ушел домой, напомнив ей в очередной раз о необходимости быть крайне осторожной и никому не открывать дверь. Линдсей приняла, как обычно, душ и стала наводить порядок в гостиной, вполуха прислушиваясь к десятичасовым телевизионным новостям. Сколько же они съели сегодня поп-корна, болея за любимые команды! Вдруг полупустой пакет выпал из ее рук и она тупо уставилась на экран телевизора, не успев переварить только что услышанное. В пятницу утром в Центральном парке был зверски избит тридцатишестилетний режиссер коммерческой рекламы Джордж Хадсон.
Он был избит неизвестными до полусмерти и заперт в багажнике своего собственного автомобиля, который был припаркован на стоянке у тоннеля Линкольна. Его состояние очень тяжелое, хотя врачи больницы Святого Винсента утверждают, что все должно быть в порядке. Сейчас он находится в реанимационном отделении с переломанными ребрами, поврежденной печенью, отбитыми почками, сотрясением мозга и искромсанным до неузнаваемости лицом. Полицейские, которые, кстати сказать, прибыли на место происшествия почти мгновенно, высказывают предположение, что он подвергся нападению банды грабителей, хотя они так и не смогли толково объяснить, почему эта банда грабителей оставила нетронутыми его вещи и бумажник, в котором находилось двести долларов. Затем появилась версия о его причастности к торговле наркотиками, но и она оказалась слишком надуманной. Таким образом, на данный момент нет никаких зацепок и никаких подозреваемых. Сам Хадсон успел сообщить полицейским, что на него напали на стоянке, когда он выходил из машины. Это случилось примерно часа за три до того, как его обнаружили, а избивали его два бандита в черных масках. Больше он ничего, к сожалению, сказать не может. Они не выдвигали никаких требований и ничего не сказали ему — просто избивали. Причем делали это молча и очень старательно.
Не успел диктор договорить последнюю фразу, как резко зазвонил телефон на кофейном столике. Линдсей бросилась к аппарату, но потом вспомнила предостережения Тэйлора и подождала несколько секунд, пока автоответчик не выдаст нужную информацию. Почти в ту же секунду она услышала взволнованный голос Тэйлора.
— Я все знаю, — сказал он приглушенно. — Только что видел по телевизору. Успокойся и никуда не выходи. Я буду у тебя через десять минут. Ни шагу из квартиры, Иден.
Он влетел в ее квартиру ровно через восемь минут. Бросив быстрый взгляд на ее побледневшее лицо, он невольно протянул к ней руки, и она неожиданно для себя прильнула к нему.
— Все нормально, Иден, все нормально. Не волнуйся, ты в полной безопасности.
Его слова были прерваны неожиданным телефонным звонком. Тэйлор усадил ее на стул, только сейчас обратив внимание на то, что она была в широченной белой ночной рубашке, прикрывающей ее тело с головы до пят, и сам подошел к телефону. В трубке раздался дрожащий от ужаса голос Демоса:
— Боже мой! Это ты, Тэйлор? Ты слышал? Какой кошмар! О Господи! Ничего не говори им, Тэйлор. Ты понял меня? Ничего! Ни единого слова! Какой ужас! Держи язык за зубами!
Тэйлор немного подождал, пока поток беспорядочных фраз иссяк, а потом заявил твердо и решительно:
— Я обязан поговорить с полицейскими, Демос. У меня просто нет другого выхода, и ты должен хорошо понимать это. Полагаю, тебе придется откупиться от этих мерзавцев, и чем быстрее, тем лучше для тебя и для всех остальных.
— Да, да, я сделаю это, клянусь, но только не говори ничего полицейским, умоляю тебя!
Тэйлор с недоумением уставился на телефон.
— Почему?
— Идиот, они же убьют меня! Неужели ты не понимаешь этого? Если ты скажешь им хоть слово, они тотчас же будут у моей двери. А что я им скажу? Выложу им все адреса и фамилии? Ты что, спятил? Матерь Божья, как только я назову им хотя бы одно имя, мне конец, я труп. Эти парни понятия не имеют, что я нанял тебя для охраны Идеи, потому что они охотятся вовсе не за ней. Они все еще думают, что только я один знаю обо всех этих делах. Ни в коем случае нельзя звонить в полицию!
Тэйлор тяжело вздохнул, но вынужден был согласиться, что Демос прав. Конечно, он негодяй и мерзавец, но все же ему не хотелось, чтобы его шлепнули за здорово живешь.
— Ты обещаешь, что немедленно расплатишься с ними?
— Господи Иисусе, да, конечно!
— Завтра?
— Да!
— И готов дать голову на отсечение, что впредь никогда не станешь ввязываться в подобные истории? — На другом конце провода воцарилось тягостное молчание. — Я вполне серьезно. Демос. Черт бы тебя побрал, я не хочу, чтобы из-за твоих грязных делишек пострадали невинные люди и прежде всего Иден. Пусть угрожают тебе лично, это совсем другое дело. Но только не Иден, только не людям, которые не имеют к этому никакого отношения. Ты понял меня?
— Да, понял, — нехотя согласился тот. — Я клянусь, Тэйлор. Клянусь. Можешь доверять мне.
Очень сомнительно, подумал Тэйлор.
— Ну хорошо, Демос, но не забывай, что мне все известно. Если ты снова начнешь выпендриваться и валять дурака, я тут же позвоню в полицию и сообщу адрес твоей норы. И еще одно: если Джордж Хадсон умрет, не приведи Господь, то это уже будет совсем другая игра. Я вынужден буду пойти в полицию и все им рассказать.
— Нет, он не умрет. Не надо вмешивать в это дело полицию. Я сделаю все возможное, клянусь.
— Ну что ж, посмотрим, — сжалился Тэйлор и положил трубку. — Вот и все, — процедил он сквозь зубы, поворачиваясь к Иден. — Демос пообещал немедленно расплатиться с долгами и поставить точку в этом деле.
— Очень хорошо, — прошептала она совершенно бесцветным, как стертая пленка, голосом.
— Надеюсь, что Хадсон выкарабкается.
— Я тоже. Думаю, что нужно наведаться к нему завтра утром. Хочу лично удостовериться, что с ним все в порядке.
Тэйлор одобрительно улыбнулся, обрадовавшись тому, что она снова обрела прежнее спокойствие.
— Неплохая идея. Знаешь что? Мне кажется, что тебе все равно нужна охрана. Все люди, которые часто мелькают перед телекамерой и неизбежно приобретают определенную известность, нуждаются в постоянной защите. Но я хочу сказать тебе о другом: мне просто хочется видеть тебя. Можешь считать, на этот раз это уже не работа, а самое обычное свидание. Как ты относишься к этому, Иден?
Господи, она познакомилась с ним каких-то пару дней назад, но почему-то кажется, что прошло уже много времени. Он мило улыбается, но нетрудно заметить, что он весь в напряжении. Да, он действительно хочет встречаться с ней. Это открытие очень удивило ее, обрадовало и вместе с тем породило некоторое беспокойство.
— Да, — выдавила она, смущенно опустив глаза, — я была бы рада этому.
В следующий вторник неожиданно резко похолодало. Всю ночь лил проливной дождь, прекратившийся только утром и оставивший после себя обледеневшие дороги и тротуары. Дорожное движение мгновенно превратилось в какой-то невообразимый кавардак: повсюду орали и матерились водители машин, таксисты обзывали друг друга самыми грязными словами, а пешеходам приходилось демонстрировать чудеса эквилибристики при переходе на противоположную сторону улицы. Линдсей закуталась почти до глаз и быстро шла по направлению к библиотеке Колумбийского университета, где должна была отыскать статьи для Гэйл, посвященные проблемам опасности гимнастических упражнений для детей младшего возраста.
— Только самые последние статьи, — попросила ее Гэйл. — Ты просто чудо, Линдсей! Я люблю тебя и остаюсь перед тобой в долгу. Можешь считать это моим рождественским подарком. Теперь тебе не придется тратить на меня ни цента.
Был такой собачий холод, что Линдсей тут же забыла про слова Гэйл, что она чудо. Господи, а до библиотеки еще так далеко! Чтобы хоть немного отвлечься от жуткого холода, она вспомнила про бедного Джорджа Хадсона. Когда она пришла к нему вчера, то чуть было не зарыдала от ужаса. Все его лицо превратилось в кошмарное кровавое месиво, нос был сломан, а над всей левой щекой и левым глазом вспучились жуткие швы. На него страшно было смотреть. Конечно, он был очень рад видеть ее, но при этом не скрывал своего удивления ее неожиданным визитом. Самое главное, что он будет жить и через какое-то время полностью поправится. Больше всего его донимала мысль о причинах нападения. Он не мог понять, кому понадобилось избивать его до полусмерти и зачем они это сделали. В этом была какая-то тайна, но разгадать ее было невозможно. Линдсей, чувствуя свою вину перед ним, ушла от него, как только позволили обстоятельства. Правда, потом она купила ему букет цветов и попросила отнести их в его палату.
Вскоре она подошла к зданию библиотеки, серые кирпичные стены которой были такими же неприветливыми и холодными, как и в ее студенческие годы. Линдсей стала перескакивать через две ступеньки, стараясь побыстрее нырнуть в теплое помещение, как вдруг услышала мужской голос:
— Линдсей! Линдсей Фокс! Подожди минутку! Остановись! Она даже не оглянулась на этот голос, а еще быстрее взбежала по ступенькам наверх и вошла в здание библиотеки. Какое невезение! Она узнала этот голос и нисколько не сомневалась в том, что этот человек вот-вот войдет сюда. Поспешно сняв с шеи теплый шарф, она повернулась к двери и лицом к лицу столкнулась с доктором Граской. Тот тяжело дышал и размахивал руками, как бы пытаясь помочь своим легким справиться с нагрузкой. Его пальто было расстегнуто, а из-под него виднелся хорошо знакомый ей твидовый костюм. Линдсей сделала над собой усилие, чтобы успокоиться и не уронить достоинства при встрече с этим занудой. Да и чего ей было волноваться? Вокруг множество студентов и технических работников. А он почти не изменился за эти годы. Конечно, прошло всего лишь четыре года, но она все же ожидала, что в его волосах будет больше седины, а на шее больше морщин. Да, он остался таким же, как прежде, а ведь ему уже больше пятидесяти, в отцы ей годится. — Линдсей, — вкрадчиво сказал он, немного отдышавшись. На его лице заиграла улыбка, а руки потянулись к ней, но так и повисли, не встретив понимания с ее стороны. — Я долго пытался отыскать тебя, но ты не оставила в университете свой номер телефона, — затараторил он, будто опасаясь, что она может прервать его. — Я очень хотел найти тебя и даже как-то говорил о тебе с твоей подругой Гэйл Верт. Она дала мне твой номер, но, к сожалению, он оказался ложным.