Ковальчук Игорь. Бастард: Сын короля Ричарда

   Он поправил на плече сумку и зашагал по берегу к роднику с уверенностью человека, который хоть и не считает себя неуязвимым либо таким счастливчиком, что уж его-то ни за что не коснется карающая Божья длань, но готов побороться за успех. Трагерн и Серпиана потянулись за ним.
   Внешне родничок был как родничок – маленькая запруда с гладким галечным дном, из центра которого, почти идеально круглого, била упругая струйка воды, и маленьким султанчиком возвышалась над гладью. Вода была настолько холодна, что заломило пальцы, опущенные в нее горстью, а потом и зубы. Дик глотнул, чувствуя, как ледяной ком проскользнул в желудок, и поднес к лицу еще одну пригоршню. Вода отчетливо пахла магией, но это ощущение пропало мгновенно, словно энергия, только что расцветившая влагу целым спектром оттенков, торопливо впиталась в кожу. Запульсировал и нагрелся серебряный браслет на запястье. Сила и в самом деле была здесь везде. Это чувствовали все трое – Трагерн повеселел и оживленно вертел головой, Серпиана же просто расцвела. Она порозовела, черные волосы глянцево заблестели, а глаза стали ярки, глубоки и таинственны. На чувствительность девушки напоенное магией место также оказало значительное влияние, поскольку забеспокоилась она гораздо раньше, чем мужчины, и где-то приблизительно за минуту до того, как совсем рядом зазвучал голос, не знакомый ни одному из троих. Глубокий, грудной голос.
   – Рад, что довелось наконец познакомиться с тобой лично, Ричард.
   Дик развернулся, ловя краем глаза бледность, внезапно покрывшую лицо друида, и приготовился драться.
   В паре десятков шагов от него стоял высокий, облаченный во все черное человек. Как он умудрился подойти столь беззвучно и незаметно, можно было лишь гадать, и у молодого воина возникло ощущение, что и заметили-то его лишь потому, что он сам захотел этого и позволил увидеть и почувствовать себя.
   В первый момент незнакомец напомнил Дику короля, но, присмотревшись, корнуоллец пришел к выводу, что сходство это только кажущееся. Чужак оказался смугл, как испанец, и волосы его, хоть и с проседью, были черны, как грива вороного коня. Обращала на себя внимание царственная осанка, гордая посадка головы и пронзительный взгляд, который в следующий миг уже показался мягким. Даже не оглядываясь на Серпиану, Дик почувствовал, что она смотрит на незнакомца зачарованно, и догадался, что в глазах девушки этот человек очень привлекателен. Горло слегка перехватило, но такого слова – ревность – молодой воин еще не знал. Чужак слегка улыбнулся.
   – Вежливость требует поздороваться, – сказал он. – Хорошо, сделаю это первым. Здравствуй, Ричард. Мои приветствия, принцесса. Какая встреча, Трагерн. Все так же ходишь в учениках? И не здороваешься?
   – Я не собираюсь желать тебе здоровья!… – зло выкрикнул друид.
   Не дав ему закончить, незнакомец небрежно махнул рукой, и Трагерн замолчал, схватившись за грудь. Похоже, он просто не мог больше сказать ни слова.
   – Ты кто такой? – Дик положил руку на рукоять меча.
   – Что тебя, собственно, интересует? – спокойно осведомился чужак. – Род занятий? Или имя?
   – Начнем с имени.
   – Хорошо, исключительно для облегчения разговора. Скажем так, его братия, – он кивнул на замершего Трагерна, – зовет меня Мор. Ирландские друиды – Далхан Рэил. Согласен на более короткий вариант – Далхан.
   – А настоящее имя? – потребовал корнуоллец.
   – Ты хочешь слишком много. Довольно и того что я пришел к тебе сам, раз уж ты так упорно не хотел идти ко мне.
   – Стоп, так это твои головорезы за мной гонялись?
   Облаченный в черное мужчина поморщился:
   – На твоем месте я перестал бы хамить… Да, я отправлял за тобой своих слуг, но ты предпочел мечом махать. Ладно.
   Он помолчал, глядя на Дика, и тот понял, что настоящая угроза заключается именно в этом незнакомце.
   – Итак, молодой человек, чем можно объяснить ваши действия, в частности убийство четырех моих людей? Беспримерной наглостью?
   – Когда на меня нападают, я отбиваюсь, – огрызнулся молодой воин.
   – А о чем, скажи на милость, ты думал, когда влезал в этот многовековой спор? Надеялся, что сможешь провернуть все дело прежде, чем я пойму, что произошло, быстренько получить награду и улизнуть? Не удалось. Или ты надеялся справиться со мной?… Ну-ну… – Далхан помолчал. – Или ты вообще ни о чем не думал?
   Дик не ответил. Ему, в этот миг с другой стороны взглянувшему на сложившуюся ситуацию, стало неприятно, что его так легко и так нагло провели. Вспомнить о том, что договор с Гвальхиром, по сути, был взаимовыгоден, ему в голову не пришло. Но теперь, глядя в глаза облаченному в черное и, судя по всему, очень сильному магу, корнуоллец впервые глубоко осознал, что у каждого преимущества обязательно должны быть свои недостатки. И теперь эти недостатки встали перед ним весь рост.
   – Что тебе вообще от меня надо?
   – Ты не знаешь? – удивился Далхан. – Изумляюсь я современной молодежи. Может ли так статься, что ты не знаешь и о том, чем занимаешься?
   – Чем занимаюсь, я знаю.
   – В таком случае тебе следует знать, что существуют многие, кто совершенно не заинтересован в том, чтоб печать была снята.
   Молодой воин удивился не на шутку:
   – Честно говоря, Далхан, ты нисколько не похож на прелата.
   – Наверное, потому, что я им не являюсь, – сухо ответил чужак. – Странный взгляд иа вещи.
   – Но, насколько я понимаю, только церковники не желают, чтоб магия вернулась в мир. Потому как тогда их сила станет меньше, а власть магов – больше. Или я что-то неверно изложил?
   Далхан улыбался, и его улыбка, внешне вполне доброжелательная, почему-то выглядела зловещей.
   – Все верно. Но кое-кого ты в расчет не принял. В частности, тех, кто не относится к «церковникам», но не желает встретиться с конкуренцией магов. Даже в отдаленном будущем.
   – Так кто же это? – поинтересовался Дик, Далхан не ответил. Несколько мгновений он разглядывал собеседника с интересом пчеловода, изучающего пойманную необычную пчелу.
   – Ты очень талантлив, Ричард, – сказал он спокойно. – И, говоря честно, я не хотел бы причинять тебе какой-либо вред. Эта сила, которой ты владеешь, тебе, по сути, ни к чему, слишком она велика для рыцаря и даже для мага. Если ты поразмыслишь то поймешь, что я прав. От всех обязанностей и неприятностей ты в состоянии избавиться очень быстро. Мне нужно только твое согласие. Я возьму тебя с собой, заберу у тебя то, что мне надо, после чего отпущу на все четыре стороны. Этого наглого мальчишку-друида и твой изящный трофей, – он снисходительно кивнул в сторону сжавшейся Серпианы, – я, конечно, оставлю тебе. И больше ни у меня, ни у кого-либо еще не будет к тебе никаких претензий.
   – Интересно, почему это я должен согласиться – ощетинился Дик.
   – Ты очень похож на своего отца, надо отметить. К сожалению, от него нам уже мало толку, во-первых, потому, что он уже передал тебе свою силу, а во-вторых, давно уже стал нашим в душе, а это само по себе не так ценно. Кстати, гонор тебе не на пользу. Я советую хорошенько все обдумать.
   – Иди ты… – и добавил еще несколько крепких слов, какие только мог вспомнить. Сказанное Далханом почему-то показалось ему очень зловещим. Кроме того, здравый смысл подсказывал, что отдавать себя во власть какого-либо мага, даже если ты ему почему-либо хоть немного доверяешь, не стоит.
   Чужак не оскорбился, только улыбнулся еще неприятней, отчего его красивое породистое лицо стало еще высокомернее, и слегка развел руками.
   – Очень жаль. Повторю: очень мне не хочется добывать из тебя все, что мне нужно, силой. Ведь твой отец, Ричард, является как-никак моим не слишком дальним потомком. Кровь не водица… К сожалению… – И поднял руку
   Дик был воином, и потому, если он видел, что разговоры закончены и началась схватка, он реагировал по-боевому, оставляя на потом возможность обдумать услышанное. Жест рукой в его сторону уже не казался ему таким безобидным, как простому смертному (да и простые-то смертные сжимаются, увидев наставленный на них палец), и он быстро выставил защиту.
   В нем бурлила сила, которую, в отличие от обычных магов, он вбирал неосознанно, впитывал, как ткань – воду, и магическая стенка, сотворенная им, буквально искрилась от вложенной энергии. Но она мгновенно разлетелась. Вспыхнул, пропадая, и щит, поставленный уже «на всякий случай», по суетливости любого новичка, не умеющего соразмерять необходимое с возможным, но, исчезая, погасил остаточным импульсом последние капли заклинания, еще не съеденные стеной. Далхан кивнул не без одобрения.
   – Очень хорошо, – отметил он. – Твой талант несомненен и, пожалуй, превышает былые возможности отца. Это нам тоже пригодится.
   Ричард стиснул зубы, выталкивая из себя еще одну стену, – энергии, которую можно было взять, в пещере хватало. В последний момент перед столкновением с очередным заклинанием молодой воин сдвинул ладони, и защита изменила вид – она выгнулась наподобие щита и заблестела, как серебряное зеркало. Чары Далхана это, конечно, не отразило, но сумело противостоять им дольше. Облаченный в черное маг пару раз снисходительно хлопнул ладонью о ладонь в знак одобрения. Но со следующим ударом не медлил.
   – Вокруг себя ставь защиту! – завопил Трагерн. – Гибкую! Возобновляющуюся! Слишишь?
   Корнуоллец послушался, кое-что, конечно, добавил от себя, и защита, хоть и потеряв почти все, что в ней было, упруго отразила атаку. В первый раз… Дик развел руки, впитывая силу. Защита, потрескивая от напряжения, восстанавливалась.
   – Светлую бери, слышишь? – гаркнул друид, оживляясь. – Свет впитывай!
   Далхан с неудовольствием покосился на Трагерна. Ударил и нажал.
   Молодой воин ответил, причем светом, как ему и было рекомендовано. Белая вспышка ослепила черного, и он отступил на шаг.
   – Короткими ударами, слышишь? – не унимался друид. – Короткими и частыми!
   Далхан поморщился, развернул ладонь, и неведомая сила со всего размаха впечатала Трагерна в усгол пещеры. Треснул и рухнул вниз сталактит, на который он наткнулся спиной. Судя по всему, инстинктивно друид окружил себя защитой, потому что на гальку он рухнул не изуродованным окровавленным трупом, лишь в глубоком обмороке.
   Из всего этого Дик сделал вывод, что Трагерн посоветовал дельную вещь, и, напрягшись, принялся бомбардировать противника короткими импульсами, окрашенными ясным белым светом. Он больше не пытался придумывать изысканные пути сопротивления или атаки, давил чистой силой, хотя и подозревал, что у врага не меньше возможностей заимствовать силу в этом щедром месте.
   Серпиана, простоявшая неподвижно во все время разговора, теперь испуганно следила за боем. Она была опытна, по отблеску следов, которые оставляв ли в воздухе магические заклинания, читала их силу и предполагаемое действие. Видя бой со стороны, она замечала, как непринужденно и без напряжения Далхан отражает все атаки молодого корнуоллца, сам же атакует очень осторожно, и сделала вывод, что облаченный в черное пришлец не хочет убить Дика. А значит, можно попытаться отбиться от него… Девушка с сомнением покачала головой своим мыслям. Она-то прекрасно знала, кто таков этот Далхан, и очень сомневалась, что от него удастся улизнуть. А уж победить…
   Тем не менее она грациозно опустилась на одно колено и у земли сложила руки горстью. Магия, наполнявшая это место, магия, от которой дрожал воздух, не миновала ее, и впервые после пробуждения от смертного сна она ощутила себя в прежней силе. А потому решила, что в состоянии хоть как-то, но вмешаться.
   Меж ее пальцев сгустилась темнота и принялась формироваться в нечто материальное, глянцево-черное. Девушка, ощутив под пальцами гладкость и твердость дерева, принялась неторопливо поднимать руки, и, продолжая, как казалось, создаваться из ничего, черная плавная дуга все увеличивалась в размерах. Когда Серпиана закончила, в ее руке оказался ростовой лук из дерева, скудно отделанного серебром, стянутый тонкой светлой тетивой. Еще одно движение свободной ладони, и у ноги материализовался колчан на семнадцать стрел. Девушка выдернула одну и, растянув лук по-мужски, до щеки, выстрелила в Далхана.
   Стрела была магическая, это стало очевидно, когда она вошла в мерцающую опалом защитную завесу вокруг черного. Завеса расступилась, как вода перед камнем, оперение стрелы при этом вспыхнуло алым и сгорело. Но до цели она, даже сотворив лазейку в преграде, все равно не добралась. Что-то замедлило движение стрелы, и Далхан, на миг отвлекшись от молодого Ричарда, отбил ее в полете. Посмотрел, сдвинув брови, на Серпиану, величественно погрозил ей пальцем. Девушка скорее почувствовала чем увидела, как с пальца совалось что-то магическое, ее облик поплыл, и черная змея с матовой чешуей рванулась в сторону так резво, что на миг исчезла из виду – показалось, будто ее размыло в пространстве.
   Заклинание не зацепило ее. Приземлившись на камень у сталагмитовой колонны, змея стремительно свернулась клубком. По ее чешуе шла изящная серебряная вязь – это все, что указывало на наличие у девушки лука в руках в том, человеческом облике. Спружинив, она превратилась обратно в женщину, но прицелиться еще разок не успела. Далхан не собирался больше давать никому из троих время для демонстрации своих возможностей, а может, почему-то считал Серпиану более серьезным противником, чем молодого друида. Едва обернувшись человеком, девушке пришлось откатываться в сторону, избегая магического удара, рассчитанного на весьма сильного мага. Успешно.
   – Сюда, Анна! – хрипло крикнул Дик.
   Пришедший в себя Трагерн приподнял голову, помотал ею, словно пытаясь стряхнуть остатки дурноты, и пополз к корнуоллцу. Вряд ли он слышал обращение, вряд ли принял его на свой счет, но почему-то считал, что им лучше держаться вместе.
   Корнуоллец не знал, что ему делать. Впору было обращаться за помощью. Молодой воин привык принимать решения быстро и, приняв хоть какое-нибудь начинал действовать немедленно, потому что таков был единственный шанс выжить. Но к кому прибегать за помощью в ситуации, когда никто не может протянуть руку, когда выхода нет? Вариант только один. И, не размышляя о том, насколько абсурдно всерьез и при сложившихся обстоятельствах обращаться к Богу, Дик поднял руку и решительно перекрестился. В конце концов, это не могло повлечь никаких отрицательных последствий – в этом молодой воин был уверен.
   Задрожав, исчезла защита, поставленная им самим, лопнула, словно мыльный пузырь. Всплеск магической силы – несложное заклинание, напоенное энергией, сорвалось с пальцев черного и рванулось к замершему у родника смертному с поднятой в крестном знамении рукой.
   И погасло в воздухе, не долетев пару шагов до Ричарда.
   Сияние, снизошедшее на него, было светлым, но совсем иным, чем те заклятья, что он швырял во врага раньше. Оно, прозрачное, незамутненное, как августовский воздух, и вместе с тем острое и жесткое в том, что ощущалось надежной преградой для каждой атаки, окружило его широким кругом. Свет этот просто отторгал магию, что соприкасалась с ним, мигом разогнал плотную сеть заклятий, сплетенных усилиями Далхана вокруг Дика, и корнуоллец на долю мгновения, ошеломленный столь благополучным ответом на выражение одновременного отчаяния и надежды, замер. Но быстро спохватился. Приободренный, он решил упрочить успех и начал читать молитву – первую, которая пришла ему в голову – «Отче наш». Да, собственная защита рухнула, но зато новая, прозрачная, развернулась шире и, хоть и невидимая глазом, стала куда более реальной, чем вода и камни под ногами.
   Далхан сдвинул брови. Он вздрогнул всем телом, словно бы от омерзения, резко сжал кулак, и ощутимой волной, смявшей воздух в гармошку, прокатился удар, теперь гораздо более сильный, чем прежде, несколько раз. Но атака не просто погасла в новой ограде – волна отразилась назад, пусть и слабее. Облаченный в черное отшатнулся от собственного заклинания и взглянул на молодого воина с зарождающимся гневом.
   – Ты, я вижу, напрашиваешься на иной разговор, – сказал он. – Ты не боишься, что я приму решение просто убить тебя?
   Дик не ответил. Он закончил молитву, начал другую – «Аве Мария», а затем и «Символ веры». Окружившая его стена была незыблема, и Серпиана вместе с Трагерном только радовались, что успели добраться до родника, возле которого стоял корнуоллец, и оказались в несокрушимом кольце. Молодой воин испытывал удивительный подъем, просветленность и уверенность, причем не в себе. Впервые за свою жизнь он, по сути очень гордый человек, охотно отдал в чьи-то руки право решать за себя. Сие не означало, что он и дальше собирался позволять вести себя за руку или радоваться своему пассивному положению, – его характеру это ни в коем случае ие соответствовало. Но сейчас все было иначе, и в смиренной надежде на небесное вмешательство он видел некую высшую добродетель.
   Разозленный Далхан давил теперь уже всей своей магической мощью, но чем больше сил он прилагал, тем крепче становилась незримая стена… Впрочем, не такая уж незримая. Теперь, когда по ней поминутно разливались ярко брызжущие бледно-синим и алым дрожащие всплески магического марева, преграда светилась.
   Но Дику некогда было любоваться. Пусть даже обращение к Богу надежно защитило его от попыток чужака его уничтожить, но неизвестно, не додумается ли Далхан до чего-нибудь еще, не придумает ли, как обойти стену, когда немного подрастратит пыл и успокоится. А значит, надо как-то выбираться из пещеры. Но даже двинуться с места было страшно. И тогда, подставив ладони исходящей от родника силе, корнуоллец плавно вобрал ее в себя, пока не стало звенеть в ушах, а колотье в кончиках пальцев забеспокоило болезненно, и, представив себе берег моря, потянулся туда.
   Почуяв что-то, Серпиана вцепилась в локоть молодого воина, Трагерн схватился с другой стороны в тот миг, когда контур тела Дика уже начал истаивать, вцепился с диким воплем страха – и успел в последний момент. От его толчка Ричард шатнулся и упал, в падении подставил руки. Они ушли не в ледяную воду пещерною родника, а-по запястья – в плотный, слежавшийся песок, перемешанный с галькой, а в лицо ударил пахнущий водорослями влажный и холодный ветер. Сверху на Дика рухнул Трагерн, еще не успевший закрыть рот, а слева очень мягко и почти на ноги приземлилась девушка. Лук из руки она так и не выпустила. Серпиана огляделась первой.

ГЛАВА 10

   Серые волны накатывались на пологий берег, сглаженный прибоем, мрачное, серое, как стальной клинок, небо сулило скорый дождь, так что в этом Дик и Трагерн нисколько не ошиблись. Сразу за галечной кромкой начинались горы, поросшие когда кустарником, а когда и лесом, сперва невысокие, а затем постепенно набирающие высоту. Ветер дул пронизывающий, и девушку, одетую лишь в рубашку и платье, мгновенно прохватило до костей. Она поежилась, обхватила себя руками, для чего отпустила лук, и тот мягко упал на камни. Тетива с него куда-то пропала, словно ее и не было.
   – Ты в порядке? – спросил корнуоллец, с кряхтением поднимаясь на ноги.
   Трагерн все еще валялся на земле, растирая колено, которым хорошо приложился о камень, вылетая из портала.
   – В порядке, – простонал он.
   – Я не тебя спрашиваю. Серпиана, ты не ранена?
   – Нет. – Девушка обернулась к спутнику. – Я быстро уворачиваюсь.
   – Ну и молодец. – Он подошел, обнял ее и сжал так крепко, что обычная девушка, наверное, запищала бы от боли. Серпиана же прижалась к нему, потерлась щекой о его куртку. – Тебе холодно?
   Он огляделся в тревоге, но все вещи, за исключением сумки, которую нес Трагерн и в которой была провизия, к его изумлению, валялись поблизости. Сброшенные им у родника, они, попав в защитный круг, переместились вслед за хозяином. Это согрело ему сердце. Нагнувшись над сумками, он отцепил свой плотно свернутый плащ и закутал девушку дрожащую от холода.
   Трагерн, вздыхая, перекатился и встал с гальки. Одернул на себе куртку.
   А в следующий миг от леса потянуло магией, терпкой, как запах полыни. Дик развернулся, хватаясь за меч, и успел увидеть, как колючий кустарник расступился, пропуская высокую фигуру, опирающуюся на посох. Уже слегка знакомую фигуру.
   Гвальхир остановился меж деревьев, посмотрел на Дика и грустно покачал головой.
   – Ты всегда сперва хватаешься за меч? – спросил он.
   – Да. Только потому я еще жив, – мрачно ответил корнуоллец.
   – Учитель! – воскликнул Трагерн и, хромая, кинулся ему навстречу.
   – Ага, мои приветствия, талантливый мой ученик. – Старый друид неторопливо переложил посох из правой руки в левую и угрожающе потер освободившуюся руку. – Скажи-ка мне, что я тебе велел сделать?
   Удивленный оказанным ему приемом, Трагерн смутился.
   – Привести Ричарда на уэльский берег. А потом помочь переправиться на Авалон.
   – А что я еще сказал тебе?
   – Больше ничего.
   – Так ли? Вспоминай. Как именно я велел тебе привести Ричарда на уэльский берег? Помнишь?
   – Быстро. – Трагерн становился все алее.
   – А еще?
   – Еще? Тайно.
   – Именно! Тайно. А ты что сделал? Казалось, смущаться больше было некуда, но молодой друид как-то умудрился. Он был уже не алым, а багровым, и у него пламенела даже шея.
   – Я… Я же не сделал ничего особенного…
   – Ты так в этом уверен? Знаешь, я не следил за вами, и в тот момент, когда тебе приспичило воспользоваться заклинанием малой тучи, я был в Шотландии. Но даже оттуда я в первый же момент смог определить ваше местоположение с точностью до мили. А уж Далхан Рэил, который как раз был занят поисками Ричарда, смог это сделать даже более точно. И, конечно, быстрее…
   – Но ведь действие было совершено мною, при чем тут Дик? – запротестовал Трагерн.
   Старик неспешно протянул руку и осторожно взял ученика за ухо. Лицо того сразу стало несчастным.
   – Странно. Чем же ты занимался на Авалоне десять лет, если до сих пор не знаешь, что сильное магическое действие, как вспышка в темноте, очень точно высвечивает ауры всех, кто находится рядом? В особенности если эти ауры хоть чем-то примечательны. Не знаю, как для Далхана, но мне прекрасно было видно, что некоего друида сопровождают оборотень-серпентис и очень мощный но силе проводник. А уж у источника… О нахождении всей вашей честной компании возле источника все, кто хотел могли узнать наверняка, если уж, к примеру, проспали твои игры с тучей.
   Дик и Серпиана молчали. Молодой друид алел.
   – Молодец, хорошо учился, – похвалил Гвальхир. – Я всегда знал, что ты далеко пойдешь, сразу после истории с тайфуном. – Старик покосился на хихикающую в кулачок девушку и улыбающегося Дика.
   – А, так ты у же похвастался! Правильно… Так что ты теперь предлагаешь сделать?
   – Ну как что, перевезти Ричарда на Авалон, – оживился Трагерн, – где он будет в безопасности.
   Гвальхир со странным выражением напряженной заинтересованности слушал ученика.
   – Гениально, – согласился он. – Не менее гениально, чем все предыдущие твои предложения и поступки. Облегчив Далхану возможность познакомиться с Ричардом, ты теперь еще хочешь оказать ему любезность и точно указать, где именно находиться Авалон. Я тебя верно понял?
   – Но почему? – запротестовал молодой друид. – Мы уйдем в туман, и…
   – Тут он, видимо, что-то вспомнил и снова побагровел. – Но ведь вы можете почистить Дика от всех меток, которые на него мог поставить Далхан…
   – От всех? И кто мне, интересно, даст гарантии, что я очистил все? Более того, успокою немного твое уязвленное самолюбие и признаюсь, что я, пожалуй, даже не смог бы распознать метки, сделанные Далханом Рэил. И, боюсь, даже в том случае, если Дика осмотрит сам иерофант, он не будет уверен, что сделал все необходимое, дабы дать Ричарду уверенность в неуязвимости для магического взгляда.
   Трагерн молчал, опустив голову. Дик же, не понимая всего, что произнес старик, понял одно – на нем может оказаться нечто такое, магическое, что ему никак не на пользу. Он внимательно осмотрел себя с головы до ног.
   – И что же теперь делать? – спросил, помрачнев, молодой друид.
   – Очень своевременный вопрос. Только одно догу точно сказать, – Гвальхир повернулся к корнуоллцу. – На Авалон тебе теперь нельзя. К сожалению. Я виноват – должен был предвидеть, что Трагерн не сможет справиться с порученным ему делом. Но, правда, никого другого отправить к тебе не имел возможности… Скажи мне, как вы умудрились ускользнуть от Далхана Рэил? Насколько я понимаю, это твоя заслуга, а уж никак не Трагерна.
   – Силой молитвы, – буркнул молодой воин.
   – Неплохой, кстати, выход, – оживился старик. – К сожалению, закрыт для нас, друидов.
   – Он перед тем принимал причастие, – пожаловался Трагерн.
   – И правильно сделал. Можно было догадаться, что твои выходки приведут к беде.
   – Но он не мог знать, что случится. Он не знает, кто такой Далхан…
   – Чутье – величайшая добродетель хорошего воина, – отрезал Гвальхир. – И помолчи, наконец… Ричард, я думаю, нам надо побеседовать. Но не на берегу же это делать. Идем, здесь поблизости есть старая хижина. Можно будет заночевать там. И, кстати, имеется кое-какая одежда, получше. А Трагерн, – он с угрозой посмотрел на ученика, – пойдет за вашими лошадьми.
   Молодой друид поник под его взглядом, с усилием, только со второго раза материализовал в руке посох и побрел в лес. Покачивая головой, старик проводил его взглядом.