Страница:
Дик большую часть жизни прожил в деревне, он прекрасно знал все, что необходимо помнить деревенскому жителю, и, глядя в небо, задумался – а если молитва добралась до Божьих ушей и в ближайшее время воспоследует ответ в виде проливного дождя со всем, что еще полагается грозе? Неопытному и недалекому могло показаться, что ничего в природе не предвещает непогоды, но раз уж такая мысль вообще пришла Дику в голову, следовательно, тому были причины.
– Эй,друид!
–А?
– Просыпайся, а то с седла свалишься.
– Не свалюсь.
– Тогда просыпайся и посмотри на небо. Что говорит твоя друидская наука – будет гроза?
Трагерн сдвинул брови и поднял голову. Несколько мгновений молчал.
– Пожалуй, будет.
– Что станем делать?
– Зачем что-то делать сейчас? Гроза будет только завтра, во второй половине дня.
– Значит, сворачивать в лес преждевременно. Надо искать укрытие.
– Лес – самое лучшее укрытие.
– Конечно, лучшее. Только учти, если на мне заржавеет кольчуга, я двигаться не смогу. Молодой друид поднял бровь:
– Ты в кольчуге? А зачем?
– Воин я или нет?
– Что ж ты тогда без шлема?
– В нем плохо видно.
– Вы закончили? – задорно прервала перепалку Серпиана. – Тогда, может, решите, куда именно мы направимся?
– Если ты помнишь, тебя преследуют черные, – напомнил Трагерн. – В лесу за тобой им будет не угнаться.
– Ага, а мне – не убежать.
– Со мной – убежать. Я ж друид. – Для убедительности он почему-то помахал в воздухе правой рукой, в которой на миг материализовался посох со свернувшейся в клубок змеей, вырезанной на навершии.
Дик опасливо посмотрел на посох, а потом – на дорогу впереди себя и позади.
– Уверен, что гонятся?
– Уверен. Если уж они начали…
– Кто они вообще такие?
Серпиана поежилась.
– Я тебе потом расскажу, – пообещал Трагерн. – Решай.
Молодой корнуоллец еще раз с сомнением посмотрел на небо, на спутницу… Решил, что даже сильно промокшей змее крайне сложно будет простудиться, и повернул в лес.
Ну в самом деле, раз уж среди них есть друид, зачем опасаться леса?
Кони довольно бодро ступали по дерну меж разлапистых корней, легко находя пути в зарослях папоротников по грудь и елочек по макушку взрослому мужчине, словно в чаще и намека на пни, ямы и муравейники не имелось. Обычно лошадь очень недоверчиво относится к густому лесу, ее стихия – степь, а не заросли с буреломами, где легко ноги переломать и неизвестно кто водится. Молодой друид пристально смотрел вперед, время от времени поглядывал по сторонам, его лицо стало серьезным, он посуровел и даже будто повзрослел. Посох в его руке то появлялся, то исчезал, и заросли незаметно расступались – и глупый бы догадался, что здесь не обошлось без магии. Кони помахивали гривами, фыркали, но копытами перебирали довольно бойко.
Дик вспомнил, как старик Гвальхир переводил его и спутницу из мира в мир по лесной дороге, и решил, что юноша-друид просто слишком неопытен, чтоб сотворить удобную тропинку на пустом месте.
– Скажи, создавать тропинки в лесу умеет только Гвальхир? Это сложное дело?
– Ты имеешь в виду сокращать дорогу лесным путем? Я это и пытаюсь делать, – Трагерн процедил слова сквозь зубы, и стало заметно, что он старательно делает тяжелую по своим меркам работу. – До Уэльса доберемся за пару дней. Если, конечно, не промахнусь.
Молодой друид украдкой отирал капельки пота и сам не до конца понимал, что рвется доказать всем и каждому, а в первую очередь себе, что он освоил большую часть того, чему его учили, и головоломные заклинания ему вполне по плечу. И, конечно, переоценил себя. Солнце едва склонилось к горизонту, еще даже не налилось багрянцем, тем, который, пусть с напряжением, но уже может воспринимать глаз. Трагерн уронил руку с невидимым посохом, и перед мордами коней мгновенно, как из ничего, вырос бурелом. Испуганные животные остановились, заржали, сделали попытку развернуться в обратную сторону – все-таки они не любили магию. Молодой друид звонко хлопнул себя по щеке, на которую по-хозяйски уселся комар, другой рукой потрепал коня по холке. Смоляной булонец с белым пятном во лбу мгновенно успокоился, вслед за ним утихомирились остальные.
– Привал, – объявил Трагерн Дику и Серпиане. Сосредоточился и ткнул пальцем влево. – Вот там есть более-менее приличная пещерка.
– Комар подсказал? – участливо спросил корнуоллец.
Друид хлопнул себя по другой щеке и ответил спутнику молча – свирепым взглядом.
– Я думала, друидов комары не кусают, – примирительно проговорила Серпиана.
– Должно быть, местные комары не разбираются в друидической символике, – мрачно ответил Трагерн.
Пещерка, обещанная им спутникам, оказалась выемкой в холме с крутыми склонами, похожей на каверну вроде той, что образуются в песчаных насыпях, из которых с одной стороны долгое время брали песок. Каверна местами поросла травой, на обрыве, над головами путников, в опасном положении стояла, накренившись, кривоватая сосна и несколько кустиков. Если судить строго, три «стены» здесь, конечно, имелись, если забраться в самую глубь каверны, а вот «крыша»…
– Мне кажется, это не очень похоже на пещеру, – посмотрев в сияющее над головой небо, сказал Дик. На алеющее от неловкости и смущения лицо молодого друида он не обращал никакого внимания, – Дождь не переждать.
– Ничего, заберемся под кустик, – Серпиана искренне жалела Трагерна и уже прикидывала, как в змеином облике обовьется вокруг какого-нибудь ствола потолще. – Только вот это дерево меня беспокоит…
– Будем надеяться, не свалится.
Дик снял с седла свернутый плащ и кинул его на траву. Прижал сумками, в одной их которых был аккуратно уложен нагрудник и наручи, в другой – наплечники и поножи. Кожу, из которых сумки сшили пару лет назад, в свое время обработали наилучшим образом, даже варили в масле, так что она была не промокаемой и – как следствие – доспехи заржаветь не могли. Равно и дождь его не пугал, просто мерзнуть не хотелось.
– А как насчет поесть? – спросил он. – В сумке с собой только несколько лепешек.
– Я могу поохотиться, – предложила девушка.
– Ни в коем случае. Ты – такая изящная, красивая, молодая девушка – будешь заботиться о пропитании двух мужиков? Не собираюсь терпеть такое. С нами есть друид, пусть идет добывать пищу. А я пока приготовлю костер. У меня и топор есть.
Трагерн расседлал копя и без споров скрылся в лесу. Порывшись в вещах, Дик вынул топорик – боевой, метательный, трофейный, – взвесил его на ладони. Конечно, легковат, да и ни в коем случае не рассчитан на рубку дров, но, владея им как оружием, молодой воин рискнул бы попытаться добыть с помощью него дровишек.
– Сейчас найду чего-нибудь, – весело сказал он Серпиане. – Подожди меня здесь.
– Не уходи, – еле слышно сказала девушка. Она была бледна, глаза полузакрыты, а под ними мгновенно легли тени. Выпрямившаяся, напряженная, как корни сосны над ее головой, она казалась то ли уснувшей, то ли теряющей сознание. Дик поспешил к ней,забывая о топоре в руках.
– Что с тобой? Ты больна?
Вопрос повис в воздухе. Прикрытые глаза вдруг широко распахнулись, и теперь в них был откровенный страх. Молодой воин повернул голову, чтоб проследить за ее взглядом.
Из-за дерева как раз показался волк. Да что там волк – здоровенный волчара, настороженно и недоверчиво вытягивающий шею. По-своему он был очень красив – с крепким гибким телом, укрытый пушистой – серой с белым на грудке – шкурой, совершенно не похожий на собаку, что бы ни говорили о волках, с чуткими треугольниками ушей, трепещущих над внимательными и какими-то не очень звериными глазами… Волчару Дик рассмотрел в один миг, одновременно перехватывая топор и удивляясь, что девушку перепугал такой заурядный зверь, как волк. Да, для ребенка или девушки появление серой одинокой зверюги… кстати, действительно странно, что он один, или в чаще притаились еще, вот была бы незадача… да, этот зверь мог бы быть опасен слабому. Но для мужчины, не калеки, кроме того, опытного в обращении с собаками (а принцип и. здесь и там один), волк – повод размяться.
Что ж, если такая мелочь пугает спутницу, мужчина должен успокоить ее. Дик шагнул в сторону леса.
– Осторожней, – едва слышно прошелестела Серпиана. – Это оборотень.
От неожиданности взгляд корнуолльца машинально скользнул в сторону девушки, но торопливо вернулся назад, к напружинившемуся волку.
– Ты уверена? – медленно спросил Дик.
– Глупый вопрос. Я же чувствую.
Корнуоллец уронил топор и схватился за меч. После столкновения с черными на конюшне он больше с ним не расставался. Волк утробно зарычал.
– Видно, я их притягиваю, – отметил молодой воин.
– Кого? – переспросила Серпиана.
– Неприятности.
Девушка вздохнула:
– На этот раз виновата я, Это я его притянула.
– ?
– Два оборотня разных… скажем так, видов на одну территорию – это многовато.
Ричард извлек меч, мягко шагнул навстречу волоку, и его спутница в тот же миг упала на траву черной, матово поблескивающей лентой. «Так оно и к лучшему», – подумал он, продолжая подкрадываться к зверюге. Волчара приоткрыл пасть, показав розоватый бледный язык, словно засмеялся, и почти сразу, без какого-либо перехода оказался в прыжке. У собак и волков перед прыжком обычно останавливался взгляд, нацеленный на жертву, здесь же не было и следов этого безошибочного предупреждающего знака. Дик отреагировал в самый последний миг, подался назад и полоснул мечом в воздухе навстречу зверю.
И промахнулся. Инерция замаха развернула его и швырнула на землю. Не дожидаясь, пока оборотень прыгнет ему на спину, корнуоллец откатился в сторону, стараясь не обращать внимания на камешки, врезавшиеся в руку сквозь куртку. Чутье его было безошибочно, и он повернул голову влево как раз вовремя, чтоб заметить белые влажные зубы и язык меж ними, нацелившиеся на его горло. Размахнуться он не успел, а потому просто ткнул в эту морду навершием меча. Этого удара, пожалуй, хватило бы обычному волку, только не оборотню, и, увидев, как зверюга лишь отшатнулась, но не повалилась на бок, Дик поверил, что Серпиана не ошиблась. Волк на самом деле был оборотнем.
– Поговорим? – гаркнул он в оскаленную пасть. Оборотень отпрыгнул на полшага, и это дало Дику возможность вскочить на ноги. Впрочем, ответа не последовало ни словом, ни жестом. Вместо ответа волк прыгнул. Причем не так, как прыгнул бы обычный, не на горло, а целясь в правое плечо. Для его когтей и зубов, пожалуй, человеческая кость и в самом деле не была серьезным препятствием, и от плеча он мог добраться до главной артерии. Но Дик не собирался умирать.
Он был легок и гибок, как любой молодой человек его возраста и образа жизни, и увернулся от оборотня, хоть и с большим трудом. Ударил мечом вслед серой подвижной тени, но снова не попал. Волчара приземлился на лапы мягко, – как кошка, и завертелся на месте – казалось, его не очень-то и интересовал пытающийся убить его мужчина. Корнуоллец сообразил, что раз Серпиана, которая в оборотнях понимает больше него, говорила о территории, значит, теперь зверюга именно ее и ищет. И набросился на волка сам.
Оборотень, конечно, легко ушел от удара меча, ощерился и, видимо, решил сперва разобраться с назойливым человеком. Дик вертелся, отмахиваясь клинком и понимая, что довольно просто задеть оборотня колдовским оружием, и, возможно, этого будет достаточно, но для того требовалось сперва попасть. Змея, прятавшаяся в траве на краю каверны, поднялась по склону и там превратилась в девушку.
– Магией его, магией! – отчаянно закричала она.
Волчара повернул чуткую морду в ее сторону, и, вскрикнув, девушка снова исчезла. Черная, матово поблескивающая лента заскользила по склону к сосне, нависающей над каверной.
Совет, возможно, был неплох, но, вертясь настолько быстро, насколько мог, Дик понял, что просто не в состоянии сосредоточиться, а это, как оказалось, было необходимо. Лишь в какой-то момент он сумел выставить перед собой защиту, которая отшвырнула кинувшегося оборотня, как кожаный мячик, но и защита лопнула, как стекло под напором слишком сильного ветра. Клинок полыхал алым, и оборотень, похоже, сообразил, что встречаться с ним не стоит, но уворачиваться от оружия и атаковать Дика мог, все-таки он был не только очень силен, но и очень быстр – так, как и не снилось человеку, даже воину.
Молодой корнуоллец размахивал мечом, и, естественно, не обращал никакого внимания ни на что, кроме мечущегося размытого серого силуэта с белыми, как облака, зубами. Ямы и деревья он буквально чувствовал – настолько, что не натыкался даже на кустики. Но когда оборотня вдруг охватили зеленоватые, мерцающие на солнце нити и заставили его замереть в воздухе, Дик не стал думать, почему именно это произошло, – некогда было, – он завершил уже начатый замах магическим клинком лорда Мейдаля и рассек волка напополам. И только потом удивленно обернулся.
Трагерн стоял, подняв правую руку с посохом, а левой придерживая перекинутого через плечо безжизненного олененка. Зеленоватые нити, несомненно, были его работой, они брали начало от деревянной фигурки змеи на посохе. Заметив, что удар Дика достиг цели, он с облегчением убрал нити, и половинки оборотня упали на траву. Утер пот со лба.
– Я думал, друиды не убивают животных, – тяжело дыша, сказал корнуоллец и принялся вытирать клинок о траву.
– Много ты знаешь о друидах, – огрызнулся Трагерн.
ГЛАВА 8
– Эй,друид!
–А?
– Просыпайся, а то с седла свалишься.
– Не свалюсь.
– Тогда просыпайся и посмотри на небо. Что говорит твоя друидская наука – будет гроза?
Трагерн сдвинул брови и поднял голову. Несколько мгновений молчал.
– Пожалуй, будет.
– Что станем делать?
– Зачем что-то делать сейчас? Гроза будет только завтра, во второй половине дня.
– Значит, сворачивать в лес преждевременно. Надо искать укрытие.
– Лес – самое лучшее укрытие.
– Конечно, лучшее. Только учти, если на мне заржавеет кольчуга, я двигаться не смогу. Молодой друид поднял бровь:
– Ты в кольчуге? А зачем?
– Воин я или нет?
– Что ж ты тогда без шлема?
– В нем плохо видно.
– Вы закончили? – задорно прервала перепалку Серпиана. – Тогда, может, решите, куда именно мы направимся?
– Если ты помнишь, тебя преследуют черные, – напомнил Трагерн. – В лесу за тобой им будет не угнаться.
– Ага, а мне – не убежать.
– Со мной – убежать. Я ж друид. – Для убедительности он почему-то помахал в воздухе правой рукой, в которой на миг материализовался посох со свернувшейся в клубок змеей, вырезанной на навершии.
Дик опасливо посмотрел на посох, а потом – на дорогу впереди себя и позади.
– Уверен, что гонятся?
– Уверен. Если уж они начали…
– Кто они вообще такие?
Серпиана поежилась.
– Я тебе потом расскажу, – пообещал Трагерн. – Решай.
Молодой корнуоллец еще раз с сомнением посмотрел на небо, на спутницу… Решил, что даже сильно промокшей змее крайне сложно будет простудиться, и повернул в лес.
Ну в самом деле, раз уж среди них есть друид, зачем опасаться леса?
Кони довольно бодро ступали по дерну меж разлапистых корней, легко находя пути в зарослях папоротников по грудь и елочек по макушку взрослому мужчине, словно в чаще и намека на пни, ямы и муравейники не имелось. Обычно лошадь очень недоверчиво относится к густому лесу, ее стихия – степь, а не заросли с буреломами, где легко ноги переломать и неизвестно кто водится. Молодой друид пристально смотрел вперед, время от времени поглядывал по сторонам, его лицо стало серьезным, он посуровел и даже будто повзрослел. Посох в его руке то появлялся, то исчезал, и заросли незаметно расступались – и глупый бы догадался, что здесь не обошлось без магии. Кони помахивали гривами, фыркали, но копытами перебирали довольно бойко.
Дик вспомнил, как старик Гвальхир переводил его и спутницу из мира в мир по лесной дороге, и решил, что юноша-друид просто слишком неопытен, чтоб сотворить удобную тропинку на пустом месте.
– Скажи, создавать тропинки в лесу умеет только Гвальхир? Это сложное дело?
– Ты имеешь в виду сокращать дорогу лесным путем? Я это и пытаюсь делать, – Трагерн процедил слова сквозь зубы, и стало заметно, что он старательно делает тяжелую по своим меркам работу. – До Уэльса доберемся за пару дней. Если, конечно, не промахнусь.
Молодой друид украдкой отирал капельки пота и сам не до конца понимал, что рвется доказать всем и каждому, а в первую очередь себе, что он освоил большую часть того, чему его учили, и головоломные заклинания ему вполне по плечу. И, конечно, переоценил себя. Солнце едва склонилось к горизонту, еще даже не налилось багрянцем, тем, который, пусть с напряжением, но уже может воспринимать глаз. Трагерн уронил руку с невидимым посохом, и перед мордами коней мгновенно, как из ничего, вырос бурелом. Испуганные животные остановились, заржали, сделали попытку развернуться в обратную сторону – все-таки они не любили магию. Молодой друид звонко хлопнул себя по щеке, на которую по-хозяйски уселся комар, другой рукой потрепал коня по холке. Смоляной булонец с белым пятном во лбу мгновенно успокоился, вслед за ним утихомирились остальные.
– Привал, – объявил Трагерн Дику и Серпиане. Сосредоточился и ткнул пальцем влево. – Вот там есть более-менее приличная пещерка.
– Комар подсказал? – участливо спросил корнуоллец.
Друид хлопнул себя по другой щеке и ответил спутнику молча – свирепым взглядом.
– Я думала, друидов комары не кусают, – примирительно проговорила Серпиана.
– Должно быть, местные комары не разбираются в друидической символике, – мрачно ответил Трагерн.
Пещерка, обещанная им спутникам, оказалась выемкой в холме с крутыми склонами, похожей на каверну вроде той, что образуются в песчаных насыпях, из которых с одной стороны долгое время брали песок. Каверна местами поросла травой, на обрыве, над головами путников, в опасном положении стояла, накренившись, кривоватая сосна и несколько кустиков. Если судить строго, три «стены» здесь, конечно, имелись, если забраться в самую глубь каверны, а вот «крыша»…
– Мне кажется, это не очень похоже на пещеру, – посмотрев в сияющее над головой небо, сказал Дик. На алеющее от неловкости и смущения лицо молодого друида он не обращал никакого внимания, – Дождь не переждать.
– Ничего, заберемся под кустик, – Серпиана искренне жалела Трагерна и уже прикидывала, как в змеином облике обовьется вокруг какого-нибудь ствола потолще. – Только вот это дерево меня беспокоит…
– Будем надеяться, не свалится.
Дик снял с седла свернутый плащ и кинул его на траву. Прижал сумками, в одной их которых был аккуратно уложен нагрудник и наручи, в другой – наплечники и поножи. Кожу, из которых сумки сшили пару лет назад, в свое время обработали наилучшим образом, даже варили в масле, так что она была не промокаемой и – как следствие – доспехи заржаветь не могли. Равно и дождь его не пугал, просто мерзнуть не хотелось.
– А как насчет поесть? – спросил он. – В сумке с собой только несколько лепешек.
– Я могу поохотиться, – предложила девушка.
– Ни в коем случае. Ты – такая изящная, красивая, молодая девушка – будешь заботиться о пропитании двух мужиков? Не собираюсь терпеть такое. С нами есть друид, пусть идет добывать пищу. А я пока приготовлю костер. У меня и топор есть.
Трагерн расседлал копя и без споров скрылся в лесу. Порывшись в вещах, Дик вынул топорик – боевой, метательный, трофейный, – взвесил его на ладони. Конечно, легковат, да и ни в коем случае не рассчитан на рубку дров, но, владея им как оружием, молодой воин рискнул бы попытаться добыть с помощью него дровишек.
– Сейчас найду чего-нибудь, – весело сказал он Серпиане. – Подожди меня здесь.
– Не уходи, – еле слышно сказала девушка. Она была бледна, глаза полузакрыты, а под ними мгновенно легли тени. Выпрямившаяся, напряженная, как корни сосны над ее головой, она казалась то ли уснувшей, то ли теряющей сознание. Дик поспешил к ней,забывая о топоре в руках.
– Что с тобой? Ты больна?
Вопрос повис в воздухе. Прикрытые глаза вдруг широко распахнулись, и теперь в них был откровенный страх. Молодой воин повернул голову, чтоб проследить за ее взглядом.
Из-за дерева как раз показался волк. Да что там волк – здоровенный волчара, настороженно и недоверчиво вытягивающий шею. По-своему он был очень красив – с крепким гибким телом, укрытый пушистой – серой с белым на грудке – шкурой, совершенно не похожий на собаку, что бы ни говорили о волках, с чуткими треугольниками ушей, трепещущих над внимательными и какими-то не очень звериными глазами… Волчару Дик рассмотрел в один миг, одновременно перехватывая топор и удивляясь, что девушку перепугал такой заурядный зверь, как волк. Да, для ребенка или девушки появление серой одинокой зверюги… кстати, действительно странно, что он один, или в чаще притаились еще, вот была бы незадача… да, этот зверь мог бы быть опасен слабому. Но для мужчины, не калеки, кроме того, опытного в обращении с собаками (а принцип и. здесь и там один), волк – повод размяться.
Что ж, если такая мелочь пугает спутницу, мужчина должен успокоить ее. Дик шагнул в сторону леса.
– Осторожней, – едва слышно прошелестела Серпиана. – Это оборотень.
От неожиданности взгляд корнуолльца машинально скользнул в сторону девушки, но торопливо вернулся назад, к напружинившемуся волку.
– Ты уверена? – медленно спросил Дик.
– Глупый вопрос. Я же чувствую.
Корнуоллец уронил топор и схватился за меч. После столкновения с черными на конюшне он больше с ним не расставался. Волк утробно зарычал.
– Видно, я их притягиваю, – отметил молодой воин.
– Кого? – переспросила Серпиана.
– Неприятности.
Девушка вздохнула:
– На этот раз виновата я, Это я его притянула.
– ?
– Два оборотня разных… скажем так, видов на одну территорию – это многовато.
Ричард извлек меч, мягко шагнул навстречу волоку, и его спутница в тот же миг упала на траву черной, матово поблескивающей лентой. «Так оно и к лучшему», – подумал он, продолжая подкрадываться к зверюге. Волчара приоткрыл пасть, показав розоватый бледный язык, словно засмеялся, и почти сразу, без какого-либо перехода оказался в прыжке. У собак и волков перед прыжком обычно останавливался взгляд, нацеленный на жертву, здесь же не было и следов этого безошибочного предупреждающего знака. Дик отреагировал в самый последний миг, подался назад и полоснул мечом в воздухе навстречу зверю.
И промахнулся. Инерция замаха развернула его и швырнула на землю. Не дожидаясь, пока оборотень прыгнет ему на спину, корнуоллец откатился в сторону, стараясь не обращать внимания на камешки, врезавшиеся в руку сквозь куртку. Чутье его было безошибочно, и он повернул голову влево как раз вовремя, чтоб заметить белые влажные зубы и язык меж ними, нацелившиеся на его горло. Размахнуться он не успел, а потому просто ткнул в эту морду навершием меча. Этого удара, пожалуй, хватило бы обычному волку, только не оборотню, и, увидев, как зверюга лишь отшатнулась, но не повалилась на бок, Дик поверил, что Серпиана не ошиблась. Волк на самом деле был оборотнем.
– Поговорим? – гаркнул он в оскаленную пасть. Оборотень отпрыгнул на полшага, и это дало Дику возможность вскочить на ноги. Впрочем, ответа не последовало ни словом, ни жестом. Вместо ответа волк прыгнул. Причем не так, как прыгнул бы обычный, не на горло, а целясь в правое плечо. Для его когтей и зубов, пожалуй, человеческая кость и в самом деле не была серьезным препятствием, и от плеча он мог добраться до главной артерии. Но Дик не собирался умирать.
Он был легок и гибок, как любой молодой человек его возраста и образа жизни, и увернулся от оборотня, хоть и с большим трудом. Ударил мечом вслед серой подвижной тени, но снова не попал. Волчара приземлился на лапы мягко, – как кошка, и завертелся на месте – казалось, его не очень-то и интересовал пытающийся убить его мужчина. Корнуоллец сообразил, что раз Серпиана, которая в оборотнях понимает больше него, говорила о территории, значит, теперь зверюга именно ее и ищет. И набросился на волка сам.
Оборотень, конечно, легко ушел от удара меча, ощерился и, видимо, решил сперва разобраться с назойливым человеком. Дик вертелся, отмахиваясь клинком и понимая, что довольно просто задеть оборотня колдовским оружием, и, возможно, этого будет достаточно, но для того требовалось сперва попасть. Змея, прятавшаяся в траве на краю каверны, поднялась по склону и там превратилась в девушку.
– Магией его, магией! – отчаянно закричала она.
Волчара повернул чуткую морду в ее сторону, и, вскрикнув, девушка снова исчезла. Черная, матово поблескивающая лента заскользила по склону к сосне, нависающей над каверной.
Совет, возможно, был неплох, но, вертясь настолько быстро, насколько мог, Дик понял, что просто не в состоянии сосредоточиться, а это, как оказалось, было необходимо. Лишь в какой-то момент он сумел выставить перед собой защиту, которая отшвырнула кинувшегося оборотня, как кожаный мячик, но и защита лопнула, как стекло под напором слишком сильного ветра. Клинок полыхал алым, и оборотень, похоже, сообразил, что встречаться с ним не стоит, но уворачиваться от оружия и атаковать Дика мог, все-таки он был не только очень силен, но и очень быстр – так, как и не снилось человеку, даже воину.
Молодой корнуоллец размахивал мечом, и, естественно, не обращал никакого внимания ни на что, кроме мечущегося размытого серого силуэта с белыми, как облака, зубами. Ямы и деревья он буквально чувствовал – настолько, что не натыкался даже на кустики. Но когда оборотня вдруг охватили зеленоватые, мерцающие на солнце нити и заставили его замереть в воздухе, Дик не стал думать, почему именно это произошло, – некогда было, – он завершил уже начатый замах магическим клинком лорда Мейдаля и рассек волка напополам. И только потом удивленно обернулся.
Трагерн стоял, подняв правую руку с посохом, а левой придерживая перекинутого через плечо безжизненного олененка. Зеленоватые нити, несомненно, были его работой, они брали начало от деревянной фигурки змеи на посохе. Заметив, что удар Дика достиг цели, он с облегчением убрал нити, и половинки оборотня упали на траву. Утер пот со лба.
– Я думал, друиды не убивают животных, – тяжело дыша, сказал корнуоллец и принялся вытирать клинок о траву.
– Много ты знаешь о друидах, – огрызнулся Трагерн.
ГЛАВА 8
Серпиана выглянула из-за кривоватого ствола и, убедившись, что это безопасно, боязливо спустилась с верхотуры, на которую взлетела одним махом. Почему-то она решила делать это в человеческом облике, а потому вышло крайне неловко и очень медленно. До места драки, где трава была измолочена ногами и лапами, она добралась, когда изуродованное тело волка, окутавшись на миг почти невидимым глазу туманом, превратилось в человеческое.
– Совсем мальчишка, – не без удивления произнес Дик.
– Обманчивое впечатление. – Друид засучил рукава. – Оборотни живут долго и внешне почти не старятся… Потащили, что ли?
Подкравшаяся девушка из-за его плеча с опасливым интересом взглянула на убитого,
– А зачаровывать его вы будете?
– Это еще зачем?
– А чтоб не… – Она запнулась, и по ее ищущему взгляду можно было решить, что нужное ей непокорное слово она пытается найти меж деревьев или в траве, покрывающей склоны холма. – Чтоб он больше не встал.
Мужчины переглянулись – с одинаковым непониманием. Потом молодой друид хлопнул себя ладонью по лбу.
– А что, может встать? – осторожно уточнил Дик.
– Конечно. Он оборотень, и довольно сильный.
– Видел, как он был быстр и силен в драке? Он придет в себя, и довольно скоро, – и посмотрела на друида с откровенным ожиданием, мол, что стоишь, приступай.
Трагерн побагровел:
– Я не умею заговаривать оборотней.
– Постой, я же орудовал магическим мечом, – вспомнил корнуоллец. – Этого мало?
– Ты орудовал магическим мечом как обычным.
– А если зверюгу им же, но уже как магическим, теперь порубить?
– Вряд ли поможет. Я о таком не слышала. Говорят, надо сразу…
– Постой, когда именно он встанет?
– Дней через пять.
– А-а, тогда пусть. Трагерн, когда мы будем на Авалоне?
– Если все пойдет как предполагается, послезавтра уже станем искать лодку на побережье. А потом поплывем. Плыть недолго.
– И хорошо. Плавать оборотни, я надеюсь, не умеют?
Девушка помотала головой и отвернулась, когда искореженное тело необычного волка потащили в лес, один мужчина – одну половину, другой – другую, и спрятали под разными елками.
Вытирая руки о куртку, корнуоллец вернулся за топором и пошел искать дрова, надеясь, что больше никаких сюрпризов ни его, ни спутников не ждет. Беспокойство, которого он раньше не знал, – беспокоиться можно лишь за кого-то, а прежде Дик путешествовал один – заставляло его торопиться, он размашисто кромсал топором сухое дерево и волновался – не появится ли на стоянке еще какое чудовище, пока он в отлучке. Если же говорить совершенно откровенно, его тревожило не столько даже, что друид не справится с очередным оборотнем, – именно Трагерн и сделал нечто подобное не далее как сегодня, – сколько то, что происшествие может случиться в его отсутствие.
Но ничего существенного не произошло. За то время, пока молодой воин нарубил дровишек, Серпиана и друид худо-бедно благоустроили место ночлега, натаскали откуда-то сухого лапничка и веток, срезали прямоугольник дерна и выложили камнями будущее костровище. В этом выразилось не щегольское желание «сделать покрасивше», а один только расчет опытного путешественника и логика искушенной поварихи. В самом деле, имевшийся у них маленький котелок вмещал меньше, чем пинтовая кружка, никакой другой посуды в распоряжении не имелось, Как же готовить мясо? Для того чтобы подвесить тушу над углями целиком, понадобилась бы сложная конструкция опор и большое количество дров. Гораздо проще жарить кусочки, нанизав их на сырые прутья. Но чтобы они пропекались должным образом, не подгорали и – немаловажно – чтоб уцелело то, на что кусочки нанизывались, нужно поднять ветки над углями. Как? Очень просто. На камнях.
Олененок был быстро разделан и нарублен на куски мужчинами при помощи одного топора и двух ножей. Серпиана взяла котелок и поднялась было идти за водой, но Дик остановил ее:
– Одна от стоянки не удаляйся. Может, у этого оборотня была семья.
– Я почувствую, если что не так.
– Друид, ручей далеко?
– Меня зовут Трагерн, – напомнил он. Закрыл глаза. – Далеко. В полудне пути, если ногами.
– Ты болван! Не мог получше места найти?!
– Не шуми.
– Сейчас сам за водой пойдешь!
– Не пойду. Я лучше придумал. – Друид вытянул руку. – Поставь котелок.
Девушка утвердила посудину в траве и из осторожности отбежала. Воздух вокруг посерел, затуманился, как хрусталь, на который дохнули, а потом над котелком стала формироваться туча. Она была небольшая, размером с тележное колесо, и все уплотнялась и уплотнялась, постепенно становясь темнее, лиловея, словно хризоберилл в перстне, и висела едва-едва в шести футах над землей, так что до нее можно было дотянуться рукой. Потом туча слегка раздалась в высоту, побледнела, утратив почти всю лиловость, и на участок земли, который при желании можно было накрыть плащом, полил сильнейший дождь. В недрах игрушечной тучки пару раз сверкнули молнии – маленькие, как отблески света на гранях драгоценного камня, – и Серпиана тихонько ойкнула. Она во все глаза смотрела, как котелок наполняется водой, потом спохватилась, вскочила и сунула под дождик пустой бурдючок, растянув его горловину настолько, насколько это было возможно.
Туча довольно быстро иссякла, успев наполнить котелок, налить бурдючок до половины и как следует смочить землю на небольшом пятачке. Впрочем, за то время, пока земля еще не отмокла и не стала впитывать все, что на нее падало, юркие быстрые ручейки, слизывающие с дерна иголочки, а с травы мелкую пыль, разбежались в разные стороны, в том числе и к устроившимся неподалеку мужчинам. Дик, ругаясь, вскочил на ноги и принялся отжимать край рубашки.
– Комаров ты молниями не уничтожаешь? – хмуро спросил он Трагерна.
– Не оригинально. То же самое мне говорил учитель, – рассмеялся друид, – когда я вызвал тайфун, чтоб собрать урожай яблок. Маленький такой тайфун.
Дик только головой покачал. Во вскипевшую воду Трагерн бросил пару горстей каких-то травок и ягод, извлеченных из тряпицы, свежих, видимо, сорванных только-только. Корнуоллец рванулся было спросить, где друид раздобыл землянику, – это посреди июля-то, – но решил, что причина, видимо, в разных друидических навыках и возможностях. От котелка повалил ароматный парок, пахнущий мятой и ягодой, и этот запах очень подогрел аппетит путешественников. Половину олененка съели очень быстро, присыпая куски золой, потому что соли у Дика не оказалось. Вот что значит не озаботиться вовремя.
Отправив наевшуюся мясом Серпиану спать, корнуоллец задержал друида у костра сперва совершенно нейтральным разговором о дальнейшем пути, дровах, которых здесь почему-то мало, и о магических делах.
– Послушай, – осторожно начал он рассуждать о том, что на самом деле беспокоило его. – Как ты думаешь, почему к нам липнут неприятности? Или… – он помолчал, – ко мне?
Трагерн задумался. Опустив голову, он играл зачем-то извлеченным из пояса, приятно поблескивающим в пальцах камушком, похожим на резную и полированную фигурку какого-то животного.
– Сомневаюсь, – сказал он наконец. – Черные, к примеру, за тобой гонятся потому, что ты им нужен. Оборотень же здесь ни при чем.
– Почему ты уверен, что он сам по себе? И если б на самом деле сегодняшняя неприятность не была связана с…
– Она не связана. Оборотни всегда сами по себе. Они никому не подчиняются.
– Почему тогда зверюга выбрела из лесу прямо на меня?
– Видишь ли… – Трагерн раскрыл ладонь с камушком наподобие блюдца, и Дик рассмотрел, что это фигурка лежащей кошки со странными, очень большими стоячими ушами. – Твое действие в круге камней… Твое появление в таком… скажем по-умному, инициированном виде в Англии, как я уже говорил, дало миру большое количество энергии.
– Я так уж силен как маг? – У Дика потеплело на сердце.
– Сказать по правде, ты вовсе и не маг. Ты воин, потому магия твоя сугубо воинская. Боевая. Но, кроме того, ты еще и проводник. Отсюда прилив энергии. Любое магическое существо это чувствует. Сам прилив энергии в мире стал причиной того, что все эти существа зашевелились, многие очнулись от спячки. Я не удивлюсь, если в лесах откроются сиды.[1]
– Ого-го, хочешь сказать, я буду виноват в том, Что этот волчара, – Дик ткнул пальцем в сторону кустов, – слопает несколько десятков окрестных жителей?
– Косвенно – да. Но хочу тебя успокоить: оборотню человеческая кровь для поддержания жизни нужна только однажды в год. Так что…
– Тоже не самая лучшая ситуация.
– Что поделать. Один человек в год, погибший в клыках оборотня, – это немного. Настоящие волки убивают больше. В Дик зевнул и покосился на лапник, покрытый плащом, – прижавшись спиной к скале, на нем уже спала Серпиана.
– Очень хорошо. Я иду спать. А завтра, пожалуй, мы с тобой и начнем обсуждать всякие магические дела. Боевой магии, надеюсь, ты можешь меня научить?
– Постараюсь. – друид тоже зевнул.
Наутро Трагерн чувствовал себя превосходно и – не хвастаясь на этот раз – решил, что умрет, но сделает так, чтоб они добрались до Уэльса за один день. Но сперва ему пришлось применить толику магии на то, чтоб найти лошадей, которые, почуяв накануне оборотня, решили, что от места драки лучше держаться подальше. Кляня себя за то, что не подумал об этом накануне, молодой друид потратил добрый час на то чтобы призвать животных обратно. Это не потребовало вроде бы большой силы, но когда, оседлав беглецов и нагрузив их вещами, Трагерн принялся строить лесной путь, он ощутил знакомое головокружение.
Признаться было немыслимо, а потому, стиснув зубы, он тянул путь, пока не понял, что еще немного – и он позорно потеряет сознание на глазах у Дика и, что самое неприятное, у девушки, и прервал дорогу. Лес тут же кончился, и неразличимая меж папоротников тропка, растолкав деревья, выбралась на открытое пространство. Перед путешественниками развернулась долина, усыпанная валунами, и скалы на другой ее стороне. Слева в укромном распадке, окруженное плодовыми деревьями, пряталось селение, судя по количеству крыш, совсем небольшое, даже без часовенки. Дик, вертя головой, пытался сообразить, где же именно находится море, втянул носом воздух, но знакомого запаха водорослей и соленой свежести не ощутил.
– По-моему, это не побережье, – сказал он. Трагерн лихорадочно пытался придумать объяснение.
– Это Уэльс, – сказал он внешне беззаботно. – До самого берега лесной путь не дотянуть, – внезапно осенило его. – Кроме того, вблизи есть одно место, которое может тебя заинтересовать.
– Что за место?
– Пещера, в которой бьет родник. С виду простая вода, но маг может извлечь из этого родника большую пользу для себя.
– Что за польза?
– Этот родник – источник не только воды, но магической силы. Насколько я понимаю, твои возможности зависят от количества энергии, я же прав? – бодрился Трагерн.
Серпиана, подойдя поближе, слушала друида с большим вниманием. Глаза ее округлились, но во взгляде не было испуга – только глубочайший интерес.
– Здесь магический источник? – И, дождавшись утвердительного кивка, спросила: – Почему же какой-нибудь маг не завладел им?
– По той же причине, по какой маги и друиды не могут снять печать. – Трагерн вопросительно покосился на Дика, и тот кивнул в знак того, что понимает, о чем речь. – Не могут. А Дик – сможет.
– Совсем мальчишка, – не без удивления произнес Дик.
– Обманчивое впечатление. – Друид засучил рукава. – Оборотни живут долго и внешне почти не старятся… Потащили, что ли?
Подкравшаяся девушка из-за его плеча с опасливым интересом взглянула на убитого,
– А зачаровывать его вы будете?
– Это еще зачем?
– А чтоб не… – Она запнулась, и по ее ищущему взгляду можно было решить, что нужное ей непокорное слово она пытается найти меж деревьев или в траве, покрывающей склоны холма. – Чтоб он больше не встал.
Мужчины переглянулись – с одинаковым непониманием. Потом молодой друид хлопнул себя ладонью по лбу.
– А что, может встать? – осторожно уточнил Дик.
– Конечно. Он оборотень, и довольно сильный.
– Видел, как он был быстр и силен в драке? Он придет в себя, и довольно скоро, – и посмотрела на друида с откровенным ожиданием, мол, что стоишь, приступай.
Трагерн побагровел:
– Я не умею заговаривать оборотней.
– Постой, я же орудовал магическим мечом, – вспомнил корнуоллец. – Этого мало?
– Ты орудовал магическим мечом как обычным.
– А если зверюгу им же, но уже как магическим, теперь порубить?
– Вряд ли поможет. Я о таком не слышала. Говорят, надо сразу…
– Постой, когда именно он встанет?
– Дней через пять.
– А-а, тогда пусть. Трагерн, когда мы будем на Авалоне?
– Если все пойдет как предполагается, послезавтра уже станем искать лодку на побережье. А потом поплывем. Плыть недолго.
– И хорошо. Плавать оборотни, я надеюсь, не умеют?
Девушка помотала головой и отвернулась, когда искореженное тело необычного волка потащили в лес, один мужчина – одну половину, другой – другую, и спрятали под разными елками.
Вытирая руки о куртку, корнуоллец вернулся за топором и пошел искать дрова, надеясь, что больше никаких сюрпризов ни его, ни спутников не ждет. Беспокойство, которого он раньше не знал, – беспокоиться можно лишь за кого-то, а прежде Дик путешествовал один – заставляло его торопиться, он размашисто кромсал топором сухое дерево и волновался – не появится ли на стоянке еще какое чудовище, пока он в отлучке. Если же говорить совершенно откровенно, его тревожило не столько даже, что друид не справится с очередным оборотнем, – именно Трагерн и сделал нечто подобное не далее как сегодня, – сколько то, что происшествие может случиться в его отсутствие.
Но ничего существенного не произошло. За то время, пока молодой воин нарубил дровишек, Серпиана и друид худо-бедно благоустроили место ночлега, натаскали откуда-то сухого лапничка и веток, срезали прямоугольник дерна и выложили камнями будущее костровище. В этом выразилось не щегольское желание «сделать покрасивше», а один только расчет опытного путешественника и логика искушенной поварихи. В самом деле, имевшийся у них маленький котелок вмещал меньше, чем пинтовая кружка, никакой другой посуды в распоряжении не имелось, Как же готовить мясо? Для того чтобы подвесить тушу над углями целиком, понадобилась бы сложная конструкция опор и большое количество дров. Гораздо проще жарить кусочки, нанизав их на сырые прутья. Но чтобы они пропекались должным образом, не подгорали и – немаловажно – чтоб уцелело то, на что кусочки нанизывались, нужно поднять ветки над углями. Как? Очень просто. На камнях.
Олененок был быстро разделан и нарублен на куски мужчинами при помощи одного топора и двух ножей. Серпиана взяла котелок и поднялась было идти за водой, но Дик остановил ее:
– Одна от стоянки не удаляйся. Может, у этого оборотня была семья.
– Я почувствую, если что не так.
– Друид, ручей далеко?
– Меня зовут Трагерн, – напомнил он. Закрыл глаза. – Далеко. В полудне пути, если ногами.
– Ты болван! Не мог получше места найти?!
– Не шуми.
– Сейчас сам за водой пойдешь!
– Не пойду. Я лучше придумал. – Друид вытянул руку. – Поставь котелок.
Девушка утвердила посудину в траве и из осторожности отбежала. Воздух вокруг посерел, затуманился, как хрусталь, на который дохнули, а потом над котелком стала формироваться туча. Она была небольшая, размером с тележное колесо, и все уплотнялась и уплотнялась, постепенно становясь темнее, лиловея, словно хризоберилл в перстне, и висела едва-едва в шести футах над землей, так что до нее можно было дотянуться рукой. Потом туча слегка раздалась в высоту, побледнела, утратив почти всю лиловость, и на участок земли, который при желании можно было накрыть плащом, полил сильнейший дождь. В недрах игрушечной тучки пару раз сверкнули молнии – маленькие, как отблески света на гранях драгоценного камня, – и Серпиана тихонько ойкнула. Она во все глаза смотрела, как котелок наполняется водой, потом спохватилась, вскочила и сунула под дождик пустой бурдючок, растянув его горловину настолько, насколько это было возможно.
Туча довольно быстро иссякла, успев наполнить котелок, налить бурдючок до половины и как следует смочить землю на небольшом пятачке. Впрочем, за то время, пока земля еще не отмокла и не стала впитывать все, что на нее падало, юркие быстрые ручейки, слизывающие с дерна иголочки, а с травы мелкую пыль, разбежались в разные стороны, в том числе и к устроившимся неподалеку мужчинам. Дик, ругаясь, вскочил на ноги и принялся отжимать край рубашки.
– Комаров ты молниями не уничтожаешь? – хмуро спросил он Трагерна.
– Не оригинально. То же самое мне говорил учитель, – рассмеялся друид, – когда я вызвал тайфун, чтоб собрать урожай яблок. Маленький такой тайфун.
Дик только головой покачал. Во вскипевшую воду Трагерн бросил пару горстей каких-то травок и ягод, извлеченных из тряпицы, свежих, видимо, сорванных только-только. Корнуоллец рванулся было спросить, где друид раздобыл землянику, – это посреди июля-то, – но решил, что причина, видимо, в разных друидических навыках и возможностях. От котелка повалил ароматный парок, пахнущий мятой и ягодой, и этот запах очень подогрел аппетит путешественников. Половину олененка съели очень быстро, присыпая куски золой, потому что соли у Дика не оказалось. Вот что значит не озаботиться вовремя.
Отправив наевшуюся мясом Серпиану спать, корнуоллец задержал друида у костра сперва совершенно нейтральным разговором о дальнейшем пути, дровах, которых здесь почему-то мало, и о магических делах.
– Послушай, – осторожно начал он рассуждать о том, что на самом деле беспокоило его. – Как ты думаешь, почему к нам липнут неприятности? Или… – он помолчал, – ко мне?
Трагерн задумался. Опустив голову, он играл зачем-то извлеченным из пояса, приятно поблескивающим в пальцах камушком, похожим на резную и полированную фигурку какого-то животного.
– Сомневаюсь, – сказал он наконец. – Черные, к примеру, за тобой гонятся потому, что ты им нужен. Оборотень же здесь ни при чем.
– Почему ты уверен, что он сам по себе? И если б на самом деле сегодняшняя неприятность не была связана с…
– Она не связана. Оборотни всегда сами по себе. Они никому не подчиняются.
– Почему тогда зверюга выбрела из лесу прямо на меня?
– Видишь ли… – Трагерн раскрыл ладонь с камушком наподобие блюдца, и Дик рассмотрел, что это фигурка лежащей кошки со странными, очень большими стоячими ушами. – Твое действие в круге камней… Твое появление в таком… скажем по-умному, инициированном виде в Англии, как я уже говорил, дало миру большое количество энергии.
– Я так уж силен как маг? – У Дика потеплело на сердце.
– Сказать по правде, ты вовсе и не маг. Ты воин, потому магия твоя сугубо воинская. Боевая. Но, кроме того, ты еще и проводник. Отсюда прилив энергии. Любое магическое существо это чувствует. Сам прилив энергии в мире стал причиной того, что все эти существа зашевелились, многие очнулись от спячки. Я не удивлюсь, если в лесах откроются сиды.[1]
– Ого-го, хочешь сказать, я буду виноват в том, Что этот волчара, – Дик ткнул пальцем в сторону кустов, – слопает несколько десятков окрестных жителей?
– Косвенно – да. Но хочу тебя успокоить: оборотню человеческая кровь для поддержания жизни нужна только однажды в год. Так что…
– Тоже не самая лучшая ситуация.
– Что поделать. Один человек в год, погибший в клыках оборотня, – это немного. Настоящие волки убивают больше. В Дик зевнул и покосился на лапник, покрытый плащом, – прижавшись спиной к скале, на нем уже спала Серпиана.
– Очень хорошо. Я иду спать. А завтра, пожалуй, мы с тобой и начнем обсуждать всякие магические дела. Боевой магии, надеюсь, ты можешь меня научить?
– Постараюсь. – друид тоже зевнул.
Наутро Трагерн чувствовал себя превосходно и – не хвастаясь на этот раз – решил, что умрет, но сделает так, чтоб они добрались до Уэльса за один день. Но сперва ему пришлось применить толику магии на то, чтоб найти лошадей, которые, почуяв накануне оборотня, решили, что от места драки лучше держаться подальше. Кляня себя за то, что не подумал об этом накануне, молодой друид потратил добрый час на то чтобы призвать животных обратно. Это не потребовало вроде бы большой силы, но когда, оседлав беглецов и нагрузив их вещами, Трагерн принялся строить лесной путь, он ощутил знакомое головокружение.
Признаться было немыслимо, а потому, стиснув зубы, он тянул путь, пока не понял, что еще немного – и он позорно потеряет сознание на глазах у Дика и, что самое неприятное, у девушки, и прервал дорогу. Лес тут же кончился, и неразличимая меж папоротников тропка, растолкав деревья, выбралась на открытое пространство. Перед путешественниками развернулась долина, усыпанная валунами, и скалы на другой ее стороне. Слева в укромном распадке, окруженное плодовыми деревьями, пряталось селение, судя по количеству крыш, совсем небольшое, даже без часовенки. Дик, вертя головой, пытался сообразить, где же именно находится море, втянул носом воздух, но знакомого запаха водорослей и соленой свежести не ощутил.
– По-моему, это не побережье, – сказал он. Трагерн лихорадочно пытался придумать объяснение.
– Это Уэльс, – сказал он внешне беззаботно. – До самого берега лесной путь не дотянуть, – внезапно осенило его. – Кроме того, вблизи есть одно место, которое может тебя заинтересовать.
– Что за место?
– Пещера, в которой бьет родник. С виду простая вода, но маг может извлечь из этого родника большую пользу для себя.
– Что за польза?
– Этот родник – источник не только воды, но магической силы. Насколько я понимаю, твои возможности зависят от количества энергии, я же прав? – бодрился Трагерн.
Серпиана, подойдя поближе, слушала друида с большим вниманием. Глаза ее округлились, но во взгляде не было испуга – только глубочайший интерес.
– Здесь магический источник? – И, дождавшись утвердительного кивка, спросила: – Почему же какой-нибудь маг не завладел им?
– По той же причине, по какой маги и друиды не могут снять печать. – Трагерн вопросительно покосился на Дика, и тот кивнул в знак того, что понимает, о чем речь. – Не могут. А Дик – сможет.