слабы...
Злата. Испытал на себе?
Китаврасов. И все же есть вещи, за которые -- не сочтите фразою -- я
пойду хотя бы и на смерть.
Злата. И в лагерь тоже?
Китаврасов. Погоди, Злата. Не отвлекай. В том числе: честность, честь, чистота
моей мамы. Маму, наверное, много в чем можно было обвинить, упрекнуть. Только
не в непорядочности.
Старик. Я и не думал...
Китаврасов. Тем хуже, что не подумали. Ignoratia non est argumentum, --
так, кажется, на вашей латыни?
Злата. И латыни досталось.
Китаврасов. Мне страшно и грустно, что вы, совсем немолодой и с виду
благородный человек...
Злата. Слышал, папочка: с виду!
Китаврасов. Прибегаете к юношеским дешевым уловкам, чтобы
продемонстрировать...
Злата. И кому?!
Китаврасов. Чтобы продемонстрировать urbi et orbi несуществующую любовницу.
Которая вдобавок не может вас уже опровергнуть.
Злата. Риму и миру, оказывается.
Китаврасов. Я отнесся бы к этой вашей слабости много снисходительнее, если бы
речь шла не о моей матери. О памяти моей матери.
Злата. Вот тк, папочка. Снисхождения не заслуживаешь.
Китаврасов. Вероятно, после всего высказанного мне неудобно оставаться долее
вашим гостем. Я благодарю вас за приют... Только простите, мне надо одеться.
Злата. Ай да Андрей Емельянович! Такой скромный, интеллигентный! И вот вам
пожалуйста: Демосфен в простыне.
Китаврасов. Это действительно довольно смешно. Я не хотел устраивать
патетических сцен, поверьте, Злата... Николаевна. Я сожалею... обо всем...
(Кричит.) Да позволите вы мне, наконец, одеться?!
Старик. Не надо, Андрей Емельянович, не одевайтесь. Я приношу глубокие
извинения. Вам, памяти вашей матери. Которую я, слово чести...
Злата. Вот как?
Старик. Слишком глубоко уважаю. Я и впрямь вел себя несколько...
двусмысленно.
Злата. Заведомо ложные измышления.
Старик. Но, клянусь, это случилось неосознанно.
Злата. Порочащие семейный домострой.
Старик. Вы верно подметили: некоторые мои желания... мечты... подсознательно
претворились таким неприятным... таким гадким образом. Я очень раскаиваюсь.
Злата. И ты раскаиваешься?
Старик. Еще раз приношу извинения. Вы принимаете их?
Злата. Принимает, папочка, принимает. Разве не видишь: он даже покраснел.
Старик. Я прошу вас остаться в моем доме до утра. Или сколько сочтете для себя
удобным.
Злата. Ты виртуозно сумел поставить его в довольно безвыходное положение,
папочка.
Старик. Сам же вынужден покинуть вас на некоторое время.
Злата. Долг врача?
Старик. У меня неспокойно на душе: там, в больнице...
Злата. Клятва Гиппократа.
Старик уходит.
С папочкиной-то гордостью! Совсем поломался старик.
Китаврасов. Я не хотел, Злата, но...
Злата. Не надо, Андрей, ни оправдываться, ни извиняться. Все идет как ему и
положено идти. Как груженый вагон под горку. Как античный сюжет.
Китаврасов. Античный сюжет?
Злата (присаживаясь к Китаврасову). Ты позволишь?
Китаврасов (берет ее руку, целует). Если бы это было возможно, я сказал
бы: летим завтра со мною.
Злата. Ты считаешь, в Вене я была бы счастливее, чем в Красноярске?
Китаврасов. Я действительно знаю тебя какие-то три часа, но моего одиночества,
к которому, казалось, я приговорен пожизненно...
Злата. Или в Париже, в Нью-Йорке?
Китаврасов. Моего одиночества как не бывало.
Злата. Где ты собираешься обосноваться?
Китаврасов. Наверное, в Париже. Впрочем, не знаю, где. Еще одна трагическая
коллизия: преступление границы.
Злата. Была бы счастливее?
Китаврасов. Была б не одна. И ты была б не одна.
Злата. Знаешь...
Китаврасов. А это так много!
Злата. Я, пожалуй, ответила бы тебе "да".
Китаврасов. Зла-та.
Целуются.
Злата. Только к этой нашей совместной увлекательной заграничной поездке
существует препятствие, которое, боюсь нам не одолеть.
Китаврасов. Увы, ты права.
Злата. Как быстро ты соглашаешься!
Китаврасов. Но Злата, подумай: мне уже никак не успеть оформить на тебя визу.
Злата. Как быстро ты соглашаешься!!
Китаврасов. Твой развод, регистрация брака... Если я не улечу из Шереметьева
завтра утром, они не выпустят меня вовсе. Уж я-
то
их знаю. Они -- единственные, на чье слово положиться можно вполне.
Злата. Они?!
Китаврасов. Но ты оставишь мне адрес, я пришлю вызов.
Злата. На преступление границы?
Китаврасов. Нет, ко мне не позволят. Я организую через нейтральных людей,
гостевой. Ты приедешь?
Злата. К тебе?
Китаврасов. Только нужно срочно развестись с Шухманом. Я вообще не понимаю, как
ты могла за него выйти.
Злата. О, Андрюшенька! это совсем просто. Он был длинный и веселый. Мне уже
стукнуло двадцать. Я опаздывала рожать. Я хотела быть женщиной.
Китаврасов. С ним?
Злата. Настоящей, полноценной женщиною. Много ли мне надо было от мужа? Чтобы
дом имел хозяина, а ребенок -- отца.
Китаврасов. Такого отца?
Злата. А твой отец тебя устраивал вполне?
Китаврасов. Из дьячков. Может, потому я и подписал это проклятое раскаяние...
Если бы я и впрямь был сыном Николая Антоновича...
Злата. На всех женщин Николаев Антоновичей на напасешься.
Китаврасов. Они просто не осмелились бы мне предложить.
Целуются.
Злата. Если б ты был его сыном, мы не смогли б полюбить друг друга. Не
так ли?
Китаврасов. Конечно бы не смогли.
Целуются.
И где твой ребенок?
Злата. Испугался?
Китаврасов. Отнюдь.
Злата. Испугался. Нету ребенка. Не получается. А у тебя есть дети?
Китаврасов. Сын. Неужто и он вырастет порченым?
Злата. И непонятно, кто виноват. Шухман уверяет, что у него все в порядке.
Китаврасов. Неужто и за ним потянется эта треклятая тюремная судьба?
Злата. А я... я не умею ставить эксперименты в этой области.
Китаврасов. Ведь если бы мой отец не сидел в лагере...
Злата. Во всяком случае, не пробовала.
Китаврасов. Я тоже не оказался б Лефортово.
Злата. За ним не потянется, Андрюшенька, успокойся. Нынешние дети так глубоко
будут нас презирать, что и не поинтересуются: сидели мы где-то там или не
сидели.
Китаврасов. Знаешь, мне ведь давали читать их показания. Моих друзей. Которые
руку мне подавать перестали... Очень... законопослушные показания.
Злата. Чего же ты хочешь!
Китаврасов. Ни один не написал в протоколе, что следствие, дескать, считаю
безнравственным, что обвинение, дескать, не признаю. Все отвечали тихо, мирно,
скромненько. Хотя и без особых... пакостей.
Злата. И на том им спасибо. Время сейчас такое.
Китаврасов. Я уж не говорю, чтобы протестовать по поводу моего ареста.
Злата. Тихое.
Китаврасов. Открытые письма писать, устраивать демонстрации.
Злата. Бедненький.
Китаврасов. Они... мои друзья... предпочли безопасное проявление высокой
нравственности: не подавать руки мне.
Злата. Бедный Андрюшенька!
Китаврасов. Не в этом, Злата, дело. Я как-нибудь переживу...
Злата. Молчи! молчи! Не надо о неприятном!
Китаврасов. Но мне обидно, что...
Злата. Переживешь, конечно. Забудь! (Целует Китаврасова.) Ты что? Ты что
делаешь?
Китаврасов. Злата...
Злата. Ты что делаешь?
Китаврасов. Ты же сама...
Злата. Ты что делаешь?
Китаврасов. Злата...
Злата (вскакивая). Невозможно, невозможно так дальше! Я хочу тебя!
Китаврасов. Ты куда, Злата?!
Злата. Я просто изнемогаю! С ума сейчас сойду!
Китаврасов. Злата.
Злата. Не трогай! А ну давай одеваться!
Китаврасов. Зачем одеваться, Злата!
Злата. Я пока замужем.
Китаврасов. Зачем?!
Злата. У нас с тобою еще не все договорено!
Китаврасов. Договорим! Столько времени впереди!
Злата. Вот и давай одеваться, раз много времени. Успеем! Не надо портить!
Китаврасов. Я б не испортил, Злата.
Злата. Мятель, гляди, совсем стихла. Звезды. Оденемся и сходим за елкой.
Китаврасов. За елкой?
Злата. Сюда, на опушку. Сегодня как раз Рождество.
Китаврасов. Западное.
Злата. Нам самое время привыкать. Договорились?
Китаврасов. Что это?
Злата. Топорик. Тот самый, наверное.
Китаврасов. Кажется, тот.
Злата. Вспоминаешь? Серебряный.
Китаврасов. Серебряный.
Злата. Как колокол пел воздух... Так одеваемся?
Китаврасов (счастливый). Одеваемся.
Злата (шепчет). Как ты послушен! (Громко.) О смерти.
Китаврасов (одеваясь). Почему ты мне их читаешь?
Злата. Что?
Китаврасов. Стихи.
Злата. Стихи? Ах, эти! Мятель с утра. Сейчас звезды, мороз. Больше ни почему.
Китаврасов. Правда больше ни почему?
Злата. У них сравнительно благополучный конец: и только по подсознанью = как
птицы в стальной клети =
Китаврасов. Сравнительно?
Злата. Носились воспоминанья =
Китаврасов. Почему сравнительно?
Злата. О лете! А хоть бы и были мы с тобою брат и сестра, что ж тут такого?!
Китаврасов. Злата, миленькая...
Злата. Опасность вырождения? Наслоение генных ошибок?
Китаврасов. Ты-то зачем играешь эту комедию?
Злата. А по мне лучше хорошие гены с ошибками...
Китаврасов. О смерти! Брат и сестра!
Злата. Чем безошибочные гены какого-нибудь Шухмана.
Китаврасов. Даже полюбить не можешь без острых приправ.
Злата. А если не комедию, Андрюшенька? Если не комедию?
Китаврасов. Что же еще? Фарс?
Злата. Если твоя мама была женою моего отца?
Китаврасов. Как ты сказала?
Злата. Не любовницей, а женою? Это не разрушает ее облик?
Китаврасов. Несмешная шутка.
Злата. А ты его законный сын. Что тогда?
Китаврасов. И неправдоподобная.
Злата. Он думал: я не знаю. И видел, как меня тянет к тебе. А я знала, с самого
начала знала, едва ты вошел.
Китаврасов. Мне не нравится твой юмор, Злата.
Злата. Но меня все равно тянуло.
Китаврасов. Моя мама...
Злата. Видно, такая уж я испорченная. Что с тобою, Андрюшенька?
Китаврасов. Его женой?
Злата. Что с тобою?! Не нравится -- забудь! Выбрось из головы! Наклонись,
я тебя поцелую. Ну, хочешь -- разденемся?
Китаврасов. Женою?..
Злата. Не пойдем за елкой.
Китаврасов. Из Ленинграда?
Злата (кричит). Из Ленинграда, не из Ленинграда! Что ты на этом
Ленинграде зациклился?!
Китаврасов. Адмиралтейская игла.
Злата. Мало ли народу в Ленинграде живет?! Сердце?
Китаврасов. Пустяки, пройдет.
Злата (протягивая капли). Выпей. Выпей, тебе говорят! Не капризничай!
Китаврасов. Когда бы с вами снова...
Злата. А если не шутки, не юмор! Тебе что, неприятно?
Китаврасов. Жена твоего отца... Постой.
Злата. Неприятно прикасаться к... сестре? Это же пустяки, не так важно. У нас
разные матери! И по документам...
Китаврасов. Что-то не укладывается.
Злата. Тебя Китаврасов усыновил. Тайна гарантируется законом.
Китаврасов. Моя мама была женою твоего отца. Я -- сын.
Злата. Еще и не таких историй сколько угодно кругом! Матери с сыновьями живут,
отцы с дочерьми...
Китаврасов. А... а мой отец? Или подожди, кто же он тогда получается?
Злата. Отчим, Андрюшенька. Неужто все это для тебя так важно?
Китаврасов. Отойди!
Злата. Андрюша!
Китаврасов. Не трогай! Я не верю.
Злата (холодно). Напрасно.
Китаврасов. У тебя... у тебя нет доказательств.
Злата. Полная шкатулка.
Китаврасов. Отказываюсь верить!
Злата. Фотографии, письма. Надушенные. Через все шмоны пронес.
Китаврасов. Через все шмоны?
Злата. Княгиня полные десять лет, и потом, пока еще в ссылку к нему не
приехала, каждые две недели писала.
Китаврасов. Какая княгиня?
Злата. Волконская. Или как там ее... Трубецкая.
Китаврасов. Ты о маме?
Злата. Пианистка. Декабристочка! А как появилась возможность, тут же и деру
дала.
Китаврасов. Не смей! Не смей так о ней!
Злата. Сам просил доказательств. Да и свидетелей навалом: Хромых, Лотта --
она у них домработницею была...
Китаврасов. Лотта? Подожди. Постой.
Злата. И еще по селу десятка два свидетелей бродит.
Китаврасов (очень грубо). Подожди, я сказал!
Злата. Круто!
Китаврасов. Мне разобраться надо. Сынок?
Злата. Разбирайся. Как раз тем временем отец с Шухманом вернутся.
Китаврасов. Если мама была его женою...
Злата. Зарежут старичка и...
Китаврасов. Предположим чисто теоретически! Слышишь? Те-о-ре-ти-че-ски!
Злата. Слышу-слышу!
Китаврасов. Следовательно, она должна была от него уйти. Логично?
Злата. Она и ушла. С Китаврасовым.
Китаврасов. Или он ее -- бросить.
Злата. Ну, это вряд ли.
Китаврасов. Но чтобы уйти, чтобы бросить... Это ведь ссылка была, десять лет
верности, ожидания.
Злата. Верности?
Китаврасов. Это ж не то, что разводятся сейчас.
Злата. Какой ты дурак.
Китаврасов. Тут должна быть чрезвычайная причина.
Злата. Чтоб не сказать грубее.
Китаврасов. Хочешь убедить, что твой бред правда? Тогда укажи причину! Укажи!
Что ты мне шкатулку суешь?
Злата. Отпусти, ради Бога! Зачем ты так кричишь! Нервы у тебя никуда!
Китаврасов. Укажи!
Злата. Совсем у доброжелателей измучился.
Китаврасов. Укажи!
Злата. На меня-то, спрашиваю, чего орешь?
Китаврасов. Укажи причину!
Злата. Китаврасова раньше отпустили. Пока еще неизвестно было, произойдут ли
реабилитации вообще.
Китаврасов. Но мама вольная была, вольная! Она и так могла уехать в любой
момент! Просто не приезжать могла!
Злата. По консерватории стосковалась! По теплому сортиру.
Китаврасов. Моя-то мама?
Злата. В Москву, в Москву, в Москву!
Китаврасов. Тебе не стыдно?
Злата. Мне уже ничего не стыдно!
Китаврасов. Точно!
Злата. Влюбилась в Китаврадзе твоя мама!
Китаврасов. Она никогда не любила его, никогда!
Злата. Сам вот и разбирайся.
Китаврасов. Потому что причины -- нет!
Злата. А меня оставь в покое.
Китаврасов. Все вранье. Выдумка. Бред.
Злата. Открой крышку.
Китаврасов. Убери эту чертову шкатулку!
Злата. То-то, что убери.
Китаврасов. Ждала десять лет? Похоже. А потом ушла?.. Может, ее выгнали?
Злата. Никто ее не выгонял.
Китаврасов. Верно. Если б выгнали -- осталась бы одна. Без Китаврадзе.
Злата. Разве что застали на месте преступления. На этом, скажем, диване.
Китаврасов. Нет!
Злата. Нет так нет.
Китаврасов. Твой отец оскорбил ее, вот что!
Злата. Он и твой отец, милый.
Китаврасов. Не смей! Не смей называть меня милым! Я не Шухман!
Злата. Неужели? Ах, да! Ты -- Каховский.
Китаврасов. Полковник Каширского полка... Со знаменем в руках...
Злата. Что ты бормочешь?
Китаврасов. Почему ты не рассказала сразу?
Злата. Сам сто раз мог бы догадаться.
Китаврасов. Почему он молчал?
Злата. Если б хотел. Историк!
Китаврасов. Верно. Намеки были. Но я их истолковывал...
Злата. Коль уж родная мать не сочла нужным...
Китаврасов. Только маму не трогай!
Злата. Мне твоя мама с рожденья вот где сидит!
Китаврасов. Она не успела. Она просто не успела!
Злата. Дело и впрямь трудоемкое.
Китаврасов. Нам не пришлось встретиться, когда она умирала. Я тебе говорил!
Злата. А! Ты много чего говорил.
Китаврасов. Ты хотела воспользоваться моим незнанием. Дрянь! Дрянь!
Злата (устало, равнодушно). Вообще-то, когда ты появился, я была
уверена, что ты в курсе. Я тебе Шопена специально играла.
Китаврасов. Зачем же ты мне все рассказала сейчас?
Злата. Ты позвал меня с собою.
Китаврасов. Куда?
Злата. За границу.
Китаврасов. Я?
Злата. Вызов пообещал прислать. Гостевой. Через нейтральных лиц. Допытывался,
приеду ли.
Китаврасов. И приехала бы?
Злата. Это не имеет уже ровно никакого значения.
Китаврасов. Бесполезные ископаемые. Месторождение бесполезных...
Злата. Что?
Китаврасов. Действительно: историк! Точно, что самонадеянность.
Злата. У-гу.
Китаврасов (цитируя сам себя). Мои концепции построены строго на
фактах... На каких фактах? Откуда мне их знать, если факты собственной
биографии... Мифы, мифы, сплошные мифы!
Злата. Я тебе сразу говорила.
Китаврасов. Выходит, мои книжки не больше, чем...
Злата. Макулатура? Без сомнения!
Китаврасов. Как у отца. То есть... как у Китаврасова. Заведомо ложные
измышления, порочащие...
Злата. Видишь, как тебе с доброжелателями повезло: кругом они правы!
Китаврасов. Опубликовал незрелые работы, не разобравшись, на чью
мельницу... Что я буду делать в Париже?
Злата. Тосковать по доброжелателям.
Китаврасов. Злата, Злата!
Злата. Не надо, Андрюша, трогать меня.
Китаврасов. Сейчас тебе... неприятно?
Злата. Мне безразлично.
Китаврасов. Почему же тогда: не надо?
Злата. Потому что поезд ушел. Или, чтоб тебе было понятнее: улетел самолет.
Появляется Старик.
Что Хромых, папочка?
Старик. Хромых? А, Хромых! Оперируют. Возится твой доцент слишком долго.
Злата. Бедный старикашечка!
Старик. Откуда в тебе столько жестокости?
Злата. Наверное, папочка, от тебя. Не от мамы же.
Старик. Не от мамы.
Пауза.
Злата. Ну чего ты все мучишься, присматриваешься?
Старик. Присматриваюсь? К чему?
Злата. Спросил бы прямо. Не было у нас с ним ничего! Не было! Успокойся! Может,
тебе простыни показать?
Старик. Злата!
Злата. Что -- Злата? Я что, не вижу, какой ты сюда вбежал?
Старик. Я не вбегал.
Злата. Не представляю, что за картины перед тобою в больнице вертелись? Это ж
надо: не дождавшись конца операции!..
Старик. Я там и впрямь не помощник.
Злата. В окошко, небось, подглядывал: жаль, заледенело.
Старик. И не подглядывал никуда.
Злата. Что ты застать ожидал? Что, папочка?! Какие готовил слова?
Старик. Что ты несешь!
Злата. Сын мой! Это твоя сестра! Или патетичнее? Остановитесь, дети
мои! -- вот это дети мои особенно хорошо! Великая кара падет
на главы ваши!
Старик. Что ты несешь?
Злата. Успокойся, папочка! Андрей Емельянович... или как он теперь: Андрей
Николаевич -- в курсе твоей роковой тайны. Я ему...
поведала.
Китаврасов. Да.
Злата. Из нелюбви к патетическим сценам, одну из которых в противном случае ты
непременно разыграл бы на прощание.
Старик. Поведала?
Злата. Не нравится стиль? Рассказала. Сообщила. Проинформировала. А чего тут
такого? По-братски.
Старик. Тебе-то... откуда известно?
Злата. Жизнь твоя на глазах людей проходила, папочка. В социальном, так
сказать, окружении.
Старик. Лотта?
Злата. При чем тут Лотта!
Старик. Давно?
Злата. Всегда.
Старик. Но почему не сказала мне, что знаешь?
Злата. Мне хотелось, папочка, чтобы ты сам признался. Ты ж меня в детстве учил
признаваться самой.
Старик. Зачем весь вечер надо мной издевалась?
Злата. Хотела, чтоб ты признался, что тебя... бросили! Что тебя
обманули с этим фельдшером... с Китаврадзе. Рога наставили!
Старик. Какие рога?
Злата. Обыкновенные. Ветвистые.
Старик. Все не так.
Китаврасов. А как?
Старик. Почему непременно рога?!
Злата. По кочану. Зоология!
Китаврасов. Что с тобою?
Злата. Момент уходит!
Старик. Какой момент?
Злата. Трогательный! Волнительный! Неповторимый! Единственный в жизни! Папочка!
Братик! Чего стоите, как истуканы?! Сердца в вас, что ли, нету?
Старик. Какая ты злая!
Злата. Падайте друг другу в объятия. Ну! А я всплакну для аккомпанемента.
(Достает платок.) Вместо Шопена.
Старик. Какая злая!
Злата. Нет! С вами, вижу, каши не сваришь.
Китаврасов. Почему она от вас ушла?
Злата. Ни про декабристов у вас не получается, ни романа английского.
Китаврасов. Я вас спрашиваю.
Злата. Ни даже комедии Бомарше.
Китаврасов. Какую подлость вы совершили?
Старик. Подлость?
Китаврасов. Что ж еще? Непременно подлость. Только, пожалуйста, без пошлостей:
про консерваторию не надо, про теплый сортир. Ну! Почему... она... от вас...
Старик. Вам плохо, Андрей Емельянович?
Злата. Николаевич, папочка. Николаевич!
Старик. Вы побледнели.
Китаврасов. Не надо заботиться обо мне!
Старик. Злата, капли!
Китаврасов. Отвечайте! Ну!
Старик. Видите ли... видишь ли...
Китаврасов. Долго вы будете мяться?! Вам стыдно? Ничего не поделаешь. Прежде
надо было стыдиться.
Злата. Прокурор!
Старик. Твоя мама ушла от меня потому, что... Где капли, Злата?
Китаврасов. Оставьте капли! Потому что?..
Старик. Потому что... Ты не представляешь того времени.
Злата. Ну да, ясно: Сталин, Берия, Эмгэбэ. Приятно, когда свое блядство можно
списать на властей.
Китаврасов. Какое еще блядство?! Как ты посмела... с этим словом... про маму...
Когда бы с вами снова... Чьи стихи? Цветаевой? (Хватается за сердце,
взвывает по-звериному, вертится волчком, мечется.)
Злата. Мои. (Кричит.) Но я не про маму, прости!
Старик. Уложить его, Злата!
Китаврасов. Не троньте!
Злата. Я -- вообще.
Старик. Немедленно уложить!
Китаврасов. Не прикасайтесь! Вы убьете меня!
Старик. Андрюша...
Китаврасов. А я не хочу умирать!
Старик. Андрюшенька...
Китаврасов. Я не собираюсь умирать так рано.
Злата (тихо). Умирать всегда рано.
Старик. Что ты, Андрюша! Почему: умирать?
Китаврасов. Я не за этим сюда ехал!
Злата (тихо). За чем же еще?!
Старик. Мы любим тебя. Мы все тебя любим.
Китаврасов. Не за этим!
Старик. Тебе нельзя двигаться. Ляг, пожалуйста. Мы не хотим тебе зла.
Китаврасов. Не трогайте!
Старик. Не хотим, чтоб тебе было плохо.
Китаврасов. Не прикасайтесь ко мне!
Злата (кричит). Молчать! Тряпка! Истерик!
Старик. Андрюшенька...
Злата. А ну сейчас же ложись!
Китаврасов. Бо-о-оль-на-а...
Злата. Сопляк малодушный!
Китаврасов. Мне бо-о-ольна-а...
Злата. Потерпи немножко. Сейчас пройдет. Все в жизни проходит, даже боль.
Китаврасов (по-детски). Правда, пройдет?
Злата. А зачем нам тебя обманывать?
Старик. Выпей. Залпом.
Злата. Вот умница.
Старик. А это под язык.
Китаврасов. Так?
Старик. И не двигайся, пожалуйста. Ни в коем случае не двигайся!
Китаврасов. Бо-оль-на-а...
Старик. Беги в больницу, Злата. Скажи Лотте, пусть захватит длинную иглу.
Китаврасов. Не надо! Зачем длинную иглу?
Старик. И адреналин, промедол... камфару.
Китаврасов. Вы что, собираетесь колоть меня прямо в сердце?
Старик. Не забудь: длинную иглу!
Злата убегает.
Китаврасов. В сердце, наверное, это так больно!
Старик. Что ты, Андрюшенька! Разве это боль для сердца -- тоненькая
игла?
Китаврасов. А я... я не умру?
Старик. От укола?
Китаврасов. Вообще. Вообще -- не умру?
Старик. Не умрешь, миленький, не умрешь. Ты же в больнице.
Китаврасов. В больнице.
Старик. Ты же в доме врача.
Китаврасов. Полковник Каширского полка...
Старик. Только не двигайся.
Китаврасов. Под пулями...
Старик. И молчи.
Китаврасов. Без оружия.
Старик. Молчи. Сейчас придет Злата. Сейчас придет Лотта. Сделаем инъекцию, и
все будет хорошо.
Китаврасов. Правда?
Старик. Все будет в полном порядке. Ты веришь мне? Успокоился?
Китаврасов. Успокоился. Только очень... очень уж болит.
Старик. Болит -- значит живо.
Китаврасов. Как никогда. Боюсь потерять сознание.
Старик. Болит -- это ведь не так плохо, а?
Китаврасов. Плохо. Мне плохо.
Старик. Молчи, молчи, Андрюшенька.
Китаврасов. Да-да, молчу.
Пауза.
Старик. Итак, ты желаешь знать, почему твоя мама от меня ушла.
Китаврасов. Желаю... но лучше потом, потом. Вы же сами сказали.
Старик. Я сказал, чтобы ты молчал.
Китаврасов. Вы ведь пообещали, что я не умру. Значит, у нас еще будет время.
Старик. Хочешь знать, какую я сделал ей...
Китаврасов. Потом, потом.
Старик. Подлость?
Китаврасов. Мы обо всем успеем наговориться. Потом.
Старик. Gestern, Gestern, nur nicht Heute? Ты какой язык изучал?
Китаврасов. Потом.
Старик. Нет, давай уж сейчас!
Китаврасов. Я что, не выживу?
Старик. Выживешь. Итак: ты, слава Богу, не попробовал, а я знаю, что такое
лагерь.
Китаврасов. Почему же тогда сейчас?!
Старик. Даже когда работаешь в больничке. Хотя в больничке я
оказался уже на пятом году: война началась, вольных врачей призвали на фронт.
Почему твоя мама ушла от меня...
Китаврасов. Ради Бога, потом!
Старик. Попав из лагеря сюда, в вечную ссылку... Не в пожизненную, а в
веч-ну-ю. Ты вслушайся, просмакуй слово.
Китаврасов. Не хочу вслушиваться!
Старик. Я имел слабость почувствовать...
Китаврасов. Не хочу смаковать!
Старик. Будто заново получил в подарок жизнь. Срока, конечно, кончаются, но
никто из нас, зэков, в глубине души не верил, что нам когда-нибудь удастся
вырваться за запретку: мы, что называется, слишком много знали. Видели
слишком многое.
Китаврасов. Имейте в виду: я вас не слушаю!
Старик. Мы -- так по наивности нам казалось -- были слишком опасными
свидетелями. Это уже потом, позже -- выяснилось, что никому наши
свидетельства не вредят и не помогают, что никому они просто не нужны. Что
никто их и слушать не желает.
Китаврасов. Хорошо. Я вас выслушаю. Я обещаю.
Старик. Даже вроде как дурным тоном стало об этом вспоминать.
Китаврасов. Только потом.
Старик. А тогда... Тюремщики-то наши умнее нас оказались, дальновиднее. Лучше
разобрались в человеке. Словом, меня выпустили, пусть сюда, но мне показалось:
на свободу! И буквально какой-то месяц спустя ко мне приехала и твоя мама. Я
немного боялся этого -- все ж десять лет -- но страстно ждал. А ей,
разумеется, приезжать не следовало.
Китаврасов. Не следовало?
Старик. Я не должен был допускать. Она привезла мне иллюзию, что рок можно
одолеть, судьбу -- склеить. Вредную иллюзию, которой я с удовольствием и
поддался. И, словно наверстывая, стал устраивать этот дом для долгой...
всегдашней... для вечной, но счастливой жизни.
Китаврасов. Болит вот здесь, очень. Словно кинжал всадили. Может, еще какое
лекарство, Николай Антонович?
Старик. Потерпи ты чуть-чуть... мужчина! Потерпи! И называй меня... проще.
Пауза.
Итак, я устраивал дом. Твоя мама оказалась замечательною хозяйкою.
Справлялась со всем, даже хлеб научилась выпекать.
Китаврасов. Вы меня все же заставили!
Старик. Мы завели корову, свиней, кур. Вырыли на огороде коптильню. Потом
родился ты.
Китаврасов (усмехаясь). Все-то вы виноватого ищете: мама привезла
иллюзию, я родился.
Старик. Никто не виноват ни в чем.
Китаврасов. И вы тоже?
Старик. Ты слушай!
Китаврасов. Вы решили меня добить?!
Старик (раздраженно). Слушай! Хлопот сильно прибавилось. И мне пришло в
голову нанять домработницу: маме в помощь. Явилась Лотта. Шарлотта
Карловна -- ты ее видел. Мне тогда было уже под пятьдесят. Маме -- за
тридцать. А тут эдакая семнадцатилетняя блондинка... с осиной талией... с
невероятным бюстом. У меня ведь уже жажда жизни! Желание нагнать! Лучшее-то мое