Крапп Раиса. Прикосновение звёзд

   Потом процессия приблизилась настолько, что Гретхен могла рассмотреть и самих седоков, и тогда она забыла обо всем, кроме этих двоих.
   Глава тридцать шестая
   Гретхен получает еще один неожиданный подарок
   Гретхен смотрела на них, и у нее громко колотилось сердце - эта ясная, чистая красота не могла принадлежать обыкновенным, земным мужчине и женщина, она была запредельна. Сам свет дня, казалось, становился вокруг них ярче. Или может быть, необычным, потусторонним светом светились их лица, и свет этот был не из мира людей, но из мира богов и святых. В их позах была королевская величественность и одновременно - некая отстраненность от всего, что их окружало. Да, они были здесь, они приветливо смотрели на людей, и на губах играли легкие улыбки, но одновременно они пребывали в каком-то ином мире, доступном одним только им, но им двоим, вместе. Нечто неуловимое объединяло их, они были не двое, они были одно целое.
   Гретхен и в голову не пришло, что вот там, на месте этой женщины могла быть она сама. Даже если бы и возникла такая мысль, Гретхен посчитала бы ее кощунственной.
   Процессия уже почти поравнялась, взгляд Избранного скользил по лицам людей, и Гретхен показалась, что она кожей почувствовала его мимолетное прикосновение, которое сейчас же исчезло - величественное шествие двигалось мимо. И вдруг мужчина снова повернул голову и взглянул прямо на Гретхен пристальный взгляд его был столь... нечеловеческим, что у Гретхен оборвалось сердце. Всадник же что-то коротко приказал тем, кто вел его коня, и они отпустили поводья. Кажется, патрульный рядом с Гретхен окаменел точно так же, как она сама. Люди подались в стороны в мертвом безмолвии, и Гретхен оказалась лицом к лицу с царственным всадником. "О, Господи! - пронеслась паническая мысль: - Еще секунда, две, и я потеряю сознание!" В этот момент Избранный снял с головы свой венок и протянул его Гретхен. Не произнеся не слова, он потянул уздечку, поворотил коня, и процессия продолжила движение.
   - Что это?.. - едва выговорила Гретхен непослушными губами. - Зачем он это сделал?!
   Она не знала, кого спрашивает - своего ли спутника, или людей, чьи лица поворачивались к ней снизу, и теперь в них было нечто иное, чем прежде, и это относилось к ней. Она порывисто обернулась в патрульному:
   - Зачем это? Это что-то значит?
   - Да... - Гретхен показалось, что мужчине понадобилось некое усилие, чтобы прийти в себя. - Я думаю... Нет, я ничего не думаю. Я знаю лишь одно каждый их сегодняшний поступок судьбоносен. А такие, как этот... их будут еще долго пересказывать и разгадывать... Завтра они станут просто людьми, но сегодня они что-то другое. И даже если бы он просто коснулся вашей руки... вы оказались бы отмечены высокой печатью, потому что сегодня ими руководит небо и звезды. Но он отдал вам свой венец, и не моим разумом пытаться угадать, с какой судьбой он повенчал вас. Вам остается только принять волю звезд - наденьте его, Гретхен. Но что с вами, - встревожился он, обнаружив, что в глазах ее дрожат слезы. - Отчего вы плачете?
   - Я не понимаю... Сегодня я впервые вышла одна... мне странно это внимание ко мне... Это узнавание... чужие люди называют меня по имени... И вы сказали, что мне не скрыться даже под маской! А теперь еще это! Как он выделил меня из этой огромной толпы?! Зачем?!
   - О, Гретхен! Неужели вы думали, что остаетесь никому неизвестной иностранкой?! Что и до сих пор можете идти в людской толпе никем не узнанной, незамеченной?! Неужели вам неизвестно, что за несколько недель до вашего приезда разнесся слух о возвращении Ларта, и о том, что он возвращается не один! И вы даже не предполагали, с каким нетерпением вас ждали?! О, святая простота! Со дня вашего появления и до сих пор ни о ком не говорят так много, как о вас! А это... - он взглянул на венок. - Я даже не стану пытаться разгадывать побудительные мотивы этого поступка... но Он до сегодняшнего дня не знал, кто назначен стать ему подругой. Возможно, он ждал, что это будете вы. А впрочем... как знать. В народе говорили, что если Вершители назовут вас, то с вами рядом невозможно представить никого кроме Ларта.
   Ах, если бы этот мужчина мог почувствовать, как обмерло и на невозможно долгие миги перестало биться сердце Гретхен!
   - О нет! Нет! - едва выговорила она помертвелыми губами. - Увезите меня отсюда! Пожалуйста!
   Глава тридцать седьмая
   добровольные помощники
   Но разве сегодня можно было найти укромный уголок, чтобы забиться в него и ото всех спрятаться? Только лишь если сбежать домой и крепко запереть двери! И мысль такая посетила Гретхен. Но это означало бы бегство, капитуляцию... Перед чем? Перед кем? Неужели перед страхом жить, который поселил в ней Ланниган? И значит - капитуляция перед Ланниганом? Нет! Гретхен не могла с этим смириться, и готова была противостоять барону, выдавливать его из себя до последней капли.
   И была еще другая причина, почему Гретхен не забилась в тишину и покой четырех стен: происходящее с нею в какой-то мере пугало, потрясало, ошеломляло, но в то же время - захватывало своей необычность, силой чувств и их искренностью. Едва ли не впервые за все время, прожитое в этой стране, в Гретхен начало возникать ощущение причастности к этому миру. Она была не одна в толпе, не обособленная, отдельная - нет! душа ее начала прорастать в этих людей, кому она, оказывается, была вовсе не безразлична. Их участие в ней было так искренне и преисполнено доброты, что Гретхен будто окутывала аура родственности, тепла и нежности, и разве могла она вырвать себя из этой сердечной теплоты и предпочесть холод одиночества, сознавая, что в это же время на улицах города царит атмосфера радости, еще более объединяющей всех, и меж людьми неуловимо вьется легкий флер авантюры, игры и удивительных приключений.
   Гретхен постаралась привести в порядок свои чувства и мысли, попытаться заставить себя свыкнуться с тем, о чем сказал ей патрульный. Почему она не слышала Аристо, Ларта, Аманду, когда они говорили о том же - но только теперь у Гретхен будто открылись глаза на этот мир и на свое положение в нем. Перебирая события сегодняшнего дня, Гретхен с облегчением подумала, что вроде бы, не сделала ничего, за что ей могло бы стать стыдно - ведь выяснилось, что весь день она была объектом заинтересованного внимания окружающих. И когда она поняла, что от воспоминаний о событиях дня на губах ее возникла улыбка и осталась там, Гретхен встала и пошла к выходу из этой маленькой тупиковой аллеи. И тут же почти столкнулась с девушкой и юношей, со смехом вбегавших как раз в этот тупичок.
   - Это вы! - радостно воскликнула девушка. - Ах, как замечательно! Мне так хотелось встретить вас! - она взглянула на венок в руках Гретхен. Можно его потрогать?
   Улыбнувшись, Гретхен протянула к ней свой подарок, самый удивительный из всех, которые она получала за всю жизнь. Справедливости ради стоит сказать - не так уж много их и было.
   - Какая вы счастливая! - восхищенно прошептала девушка, осторожно, пальцами держа венок - зависти в голосе ее не было и в помине, только благоговейный восторг. - Позвольте мне надеть его на вас!
   - Нет, - Гретхен чуть приподняла руку. - Я не хочу его надевать.
   - Почему - растерянно и огорченно протянула девушка.
   - Не знаю, - честно ответила Гретхен и улыбнулась: - Может быть, он слишком дорог мне, я не хочу, чтобы он растрепался и увял.
   - Он долго будет свежим, - уверила ее девушка. - Видите этот толстый стебель? Это основа венка. Внутри он пористый, как морская губка, и долго удерживает в себе влагу. И все стебельки цветов вдеты в него. Если венок время от времени ненадолго опускать в воду, он очень долго останется свежим.
   - Но если хотите, мы унесем его к вам домой, - предложил юноша, все это время он молчал, и только смотрел на Гретхен, улыбаясь смущенно.
   - О... Это было бы замечательно! - воскликнула Гретхен, но сейчас же в ее голосе послышалось колебание: - Но это нехорошо... мне неловко обременять вас...
   Юноша и девушка переглянулись и рассмеялись:
   - Мы с удовольствием сделаем для вас что-то!
   - В таком случае, я буду очень благодарна вам, - улыбнулась Гретхен. Я живу на Яблоневой улице.
   - Не беспокойтесь, мы найдем!
   Бережно прижимая венок к груди, девушка протянула руку своему другу, и они заторопились выполнить порученное им дело, и в эту минуту они были так похожи на детей, гордых полученным заданием и желающих исполнить его как можно лучше и как можно быстрее. Гретхен с улыбкой смотрела им вслед. В это время они обернулись и помахали ей:
   - Милая Гретхен, - услышала она, - вас кто-то ищет! Мы не видели, кто именно, мы только слышали голос мужчины неподалеку от нас, но там было слишком много людей.
   Они снова взялись за руки, и скоро заросли скрыли их.
   Они исчезли - веселые, улыбчивые, открытые, юные. Гретхен снова осталась одна, и по контрасту одиночество это и тишина показались ей тягостными. Уже давно, много лет по своему внутреннему ощущению Гретхен сознавала себя дамой далеко не первой молодости, пожившей достаточно, чтобы устать от того, что выпало ей испытать в этой жизни: она побывала замужем, испытала насилие, перенесла тяжелейшую болезнь, отяготила душу свою грехом убийства, ненавидела и любила, была предаваема и отрекалась от любви... Этого всего было слишком много, это была целая прожитая жизнь. Но сегодня с нею что-то случилось. Гретхен вдруг почувствовала, осознала, что в действительности, она такая же юная, как эти двое! В ней пробудился вкус к жизни и не тревожное ожидание завтрашнего дня, но жажда испытать - что готовит ей завтрашний день, или грядущий час, или следующий миг?! Издалека доносилась музыка, и шум голосов, и смех, и Гретхен захотелось немедленно оказаться там, где каждая минута сулит новую неожиданность и заставляет призывать на выручку гибкость ума, смекалку и находчивость. Где надо уметь не задумываясь парировать шутку, где нет в помине чопорных условностей, где царит простота и чистота отношений, и где каждое слово и каждый поступок обусловлен безусловным почитанием и безграничным уважением к женщине...
   Глава тридцать восьмая
   обед на яхте Ала да Ланга
   Покинув укромную аллею, Гретхен очень скоро встретила веселую и шумную компанию знакомых, в центре которой блистала Аманда.
   - Гретти! Гретти! Дружочек мой! Куда ты пропала?! - закричала Аманда. Наконец-то мы тебя нашли! Скорее держите ее, иначе она опять потеряется!
   Двое мужчин из окружения Аманды со смехом обернули талию Гретхен длинным шелковым шарфом и, держа его концы в руках, сопроводили ее к подруге.
   - Ты одна?! До сих пор одна? Мы берем тебя в плен, дорогая!
   - Не надо брать меня в плен! - смеясь глазами, возразила Гретхен. - Я хочу на волю!
   - Послушай, Гретти, это не честно! Оказывается самой интересное происходит там, где ты!
   - Что происходит? - удивилась Гретхен.
   - Она еще спрашивает! Куда ты дела венок?
   - Отправила к себе домой. Ты полюбуешься на него завтра.
   - Но больше я ничего не намерена пропустить! Ты должна пойти с нами, Грет! Ты знакома с да Ланга? - Аманда указала на одного из мужчин. Гретхен обернулась и увидела устремленный на нее пылкий взгляд.
   - Вы?! - изумилась Гретхен.
   - О! Да вы и в самом деле уже знакомы?
   - Почти знакомы, - улыбнулась Гретхен, - если этот господин еще не забыл свою партнершу по лицедейству.
   Аманда рассмеялась:
   - Об этом я могу свидетельствовать хоть под присягой: да Ланга прилежнее всех нас старался тебя отыскать, расспрашивал о тебе чуть ли ни у каждого встречного.
   - Боги вознаградили меня, - не сводя глаз с Гретхен, проговорил недавний герой-любовник и поднес руку Гретхен к своим губам, - я не переставал искать вас с той минуты, как толпа разъединила нас. Вы хотите присутствовать на священных церемониях?
   - Н-нет, - ответила Гретхен, поняв сейчас, что не хочет туда, где будет тот молодой мужчина, одно лишь воспоминание о котором вызвало в ней странный, как будто мистический трепет.
   - Мы тоже решили пропустить часть их, - сообщила Аманда. - Для тебя, Гретхен, все это впервые, и безусловно, ты пропустишь много интересного, и тем не менее, я советую тебе именно так и поступить - пропустить кое-что.
   - Почему ты даешь мне столь странный совет?
   - Мне кажется, слишком большая доза отравит тебя - ты получишь слишком большое потрясение, да тебе просто не хватит сил на все. К тому же, постоянно толпа и страшная духота. Присоединяйся к нам, Гретти, мы собираемся отдохнуть от жары и толкотни - впереди ведь еще и вечер, и ночь. А на праздничные ритуалы мы еще успеем - они продлятся до полуночи. Сейчас нас ждет обед на яхте да Ланга,
   - Идемте с нами, Гретхен, - поддержал Аманду радушный хозяин. - И, пожалуйста, не говорите слова "нет". Не ставьте меня перед дилеммой: снова потерять вас или оставить голодными этих людей.
   - Но я намеревалась...
   - У вас другие намерения? - растерянно проговорил да Ланга.
   - Я намеревалась сказать "Да"!
   Мужчина широко улыбнулся, вокруг рассмеялись.
   - Гретти! - Аманда лукаво погрозила пальчиком. - Будь осторожна с этим оружием!
   - О чем ты? - невинно осведомилась Гретхен.
   Белоснежная яхта стояла у пирса. Приняв на борт гостей, она осторожно вышла из порта на синий простор, распустила паруса и легко скользнула вперед, рассекая спокойную поверхность моря.
   Обед и в самом деле уже ждал - стол был сервирован, и можно было только гадать, каким образом приборов оказалось точно по числу гостей. Обедали долго, со вкусом, с застольными разговорами, шутками и тостами. Потом Аманда, обернувшись к да Ланга, заявила, вызвав общий смех:
   - Друг мой, обед настолько великолепный, что будит коварную мысль: было бы славно переманить от вас вашего повара к себе! Я съела так много, что совсем осоловела. Кажется, я могу заснуть прямо здесь! Не найдете ли для меня какого-нибудь закутка, я с удовольствием вздремнула бы минут тридцать-сорок.
   - Обязательно найдется! Гостевая каюта к вашим услугам, мои прекрасные дамы. А мужчины могут расположиться в моей каютe и в кают-компании - там очень удобные диваны.
   - Да Ланга, вы чудный! Чудный! - воскликнула Аманда. - Я вам уже говорила об этом?
   - Да, теперь слышу, - улыбнулся гостеприимный хозяин.
   Аманда рассмеялась и послала ему воздушный поцелуй.
   - Гретти, вы со мной?
   - Мне не хочется спать, - отказалась Гретхен. - Но, может быть, позже я к вам присоединюсь. Ступайте, а я с вашего позволения поднимусь на палубу.
   Гретхен стояла лицом к синему широкому простору. Ей вспомнилось ее долгое морское путешествие, которое, казалось, и теперь еще продолжает свое движение, но уже оставив Гретхен на берегу и удаляясь от нее. И разделяли их не мили, а время, порождая печаль об уходящем, которое не возвращается, не повторяется. О, как счастлива была бы она, если бы сзади сейчас подошел Ларт и встал рядом...
   За спиной и раздались шаги, и Гретхен обернулась, вдохновленная бессмысленной надеждой... но лишь на мгновение. Разумеется, Ларта на яхте не было, к Гретхен подходил да Ланга.
   - Вы не против разделить со мной свое одиночество, Гретхен?
   - Одиночество меня не тяготит, и я никогда не испытываю потребности в том, чтобы меня развлекали.
   - Мне уйти?
   - Ох, простите... Это не вам... это, скорее, в ответ моим мыслям, смутилась Гретхен.
   "С какой стати я набросилась на этого человека! - со стыдом подумала она. - Как он виноват в том, что я вообразила себе Ларта!"
   - Я помешал вашим раздумьям. Если вы хотите остаться одна, скажите об этом, и я уйду без малейшей обиды - я и сам люблю побыть наедине со своими мыслями.
   - Нет, останьтесь да Ланга, - мягко сказала Гретхен.
   - Ал.
   - Что?
   - Меня зовут Ал.
   - Ал да Ланга... - проговорила Гретхен, вслушиваясь в странный, беспокоящий ритм имени.
   Глава тридцать девятая
   Гретхея исполняет чужую роль
   и поддается на уговоры пуститься в побег
   - Милая Аманда представила меня своим другом, но мы с ней, скорее, добрые знакомые, не более.
   - Да, я и подумала, отчего же, в таком случае, мы с вами ни разу не встретились у нее.
   - В последнее время меня не было не только в доме Аманды, но и вообще на этих берегах - мой корабль недавно вернулся из плавания. Я владею судном и порой надолго ухожу в море, - ответил он на вопросительный взгляд Гретхен. - В то время, когда уже вся столица любовалась драгоценной Жемчужиной, я продолжал оставаться в печальном неведении.
   Гретхен слегка поморщилась:
   - Знаете, что случается, когда съешь много сладкого? Лакомство перестает радовать.
   - То есть я должен перестать говорить о том, как вы прекрасны?
   - Но вы же не хотите, чтобы я искала между вашими словами нотку лицемерия или лести?
   - В таком случае... я скажу правду. Дивная, непосредственная Аманда глубоко симпатична мне. Но это отнюдь не означает, что мне по душе и все, кто ее окружает. Я могу сказать еще прямее - вы ведь окажите снисхождение грубияну-моряку? - это не те люди, с которыми я хотел бы провести весь этот день.
   - Но... вы и вправду лицемер... А как же этот великолепный обед, на который вы их пригласили?
   - Я не лицемер, Гретхен, только радушный хозяин, - улыбнулся да Ланга. - А обед - непременный атрибут этого дня из года в год. Я почти никогда не знаю заранее, кого приглашу к себе, но так или иначе, труд моего кока не остается невостребованным - друзей и приятелей у меня много. Вы лучше спросите меня, Гретхен, почему я оказался именно с этими людьми?
   - Да. Почему?
   - Вы исчезли, как в воду канули, не оставили и следа. Я совсем отчаялся в своих поисках и тогда вспомнил, что Аманда ваша подруга. И вполне может быть, что вы уже вместе с нею. Я отыскал ее довольно скоро и испытал разочарование, опять не найдя вас. Но я остался с нею, потому что подумал так у меня будет больше шансов. И я постарался таким образом повернуть направление мыслей Аманды, чтобы она высказала вслух: "Но куда же исчезла Гретхен?" И как будто бы сама предложила: "Давайте-ка разыщем ее, и тогда уже отправимся обедать!" Вот та правда, которую я собирался вам сказать.
   - Да вы опасный хитрец, господин да Ланга! - воскликнула Гретхен, изумленно покачав головой. - С какой ловкостью вы манипулируете мыслями и поступками других людей!
   - Хитрец? Не знаю... Может быть, океан наложил отпечаток на мой характер - морская стихия бывает своевольна и коварна, и надо уметь предугадать, предупредить ее коварство хотя бы на один шаг вперед. Я привык в большой степени полагаться на себя, не ждать, когда мне предложат готовое, а в наиболее возможной степени влиять на построение события, когда оно еще не произошло.
   - Зачем вы так целеустремленно искали меня?.. - с долей недоверия проговорила Гретхен. - Случай свел нас - случай развел.
   - Случай свел нас... - повторил да Ланга, повернувшись к морю и глядя в даль. Потом снова обернулся к Гретхен: - Вы не находите, что сильному, уверенному в себе человеку не стоит полагаться на волю слепого случая и бездеятельно ждать, когда он произойдет?
   Взгляд Гретхен встретился с его глазами, в них был вызов и властность. Может быть, когда-то давно... или вчера, Гретхен отступила бы, уступила ему. Но сегодня она уже ни в чем не была слабее его, и потому взгляд ее был как предостерегающе поднятый клинок, когда встречный еще не опознан: свой он или чужой. Затем глаза ее смягчились, она насмешливо улыбнулась:
   - Вам впору давать уроки мастерства дворцовым интриганам. В науке строить случай.
   - В самом деле вы так не думаете. Но острую шпильку от вас я стерплю с покорностью.
   - В таком случае признавайтесь: какую случайность нам ждать в ближайшем будущем?
   Да Ланга рассмеялся:
   - Вам известна сказка про строптивую принцессу? На все предложения и вопросы она говорила только "Нет!"
   - Не известна.
   - Прекрасно. Я предлагаю вам игру, в которой вам надо исполнить роль той принцессы.
   - И что я должна делать?
   - На всё отвечать "нет". Согласны?
   - Гм-м... Если я скажу "да", это будет против характера роли.
   Да Ланга рассмеялся:
   - Закройте глаза и слушайте мой первый вопрос.
   - Зачем - глаза?
   - Мне так хочется.
   Гретхен удивленно приподняла брови и... закрыла глаза.
   - Мгновения праздника, которого вы так ждали, проходит мимо вас. Вы этим довольны? - она почувствовала, как ее руку, лежащую на борту яхты, накрывает другая рука, завладевает ею.
   - Нет...
   - Хотите ли вы и дальше оставаться на яхте?
   Губы прикоснулись к ладони, и Гретхен едва не вздрогнула от острого, щемящего чувства, которым вдруг отозвалось в ней это прикосновение.
   - Нет...
   - Ведь наша игра - не только игра?
   Рука ее оказалась в ласковом плену между его щекой и теплой ладонью.
   - Нет...
   - Хотите ее продолжать?
   - Нет, - Гретхен открыла глаза и отняла руку.
   - Давайте сбежим! - губы да Ланга раздвинулись в улыбке. - В первый раз побег был не слишком удачным, теперь я предлагаю сделать вторую попытку.
   - Это безумство... но я согласна его совершить.
   - Сегодняшний день приветствует безумства. О разумном и правильном мы постараемся думать во все остальные дни года. Я оставлю вас на несколько минут - лишь отдам распоряжение моим людям, ведь у меня на борту гости, улыбнулся он.
   Глава сороковая
   вечерние метаморфозы
   Гретхен была весела и беззаботна. Поначалу она помнила "урок" Ларта ни на кого не оглядываться, слушать только свои желания. В какой-то мере ей приходилось совершать насилие над собой, прогоняя неподходящие мысли и стремление подвергать анализу свои поступки: хорошо это или дурно? Оказалось, однако, что соответствовать требованию Ларта весьма приятно, это таит в себе массу удовольствий, при этом от нее не требовалось ничего предосудительного, она была как все вокруг. И скоро благовоспитанная матрона, все еще живущая в Гретхен, перестала о себе напоминать. Она была противоестественна для юной женщины, желающей самозабвенно смеяться и танцевать так, чтобы загорелись щеки и засияли глаза. В ней еще жил ребенок, жадный до развлечений и игр.
   Да Ланга не только не сдерживал ее во всяких забавах, наоборот, поощрял к ним живейшим откликом и встречными сумасбродными идеями. Они дурачились, как дети, с непосредственностью и самозабвением. То они вместе с другими весело отплясывали прямо посередине улицы, потому что совершенно невозможно стало удержаться, когда уличные музыканты, передохнули и опять извлекли свои инструменты. Потом, разгоряченные танцами, они умывались в фонтане и плескали друг в друга водой, и хохотали.
   То они до головокружения катались на карусели. То вместе с другими слушали декламации поэтов, не сдерживая криков одобрения и аплодисментов.
   Опять где-то в отдалении на короткое время появилась Аманда. Она погрозила Гретхен пальчиком, но сияющие лукавством глаза говорили, что она не видит повода сердиться на подругу.
   В какой-то момент да Ланга напомнил Гретхен, что в главном храме столицы вскоре начнутся ритуалы. И снова она почувствовала, как вздрогнуло сердце в болезненном диссонансе с тем состоянием беззаботной упоительной радости, в которой она пребывала. Нет, она не хотела туда, где воля ее и разум окажутся в плену древнейших магий, и она не будет готова взять их в руководители, но и не захочет быть сломленной и станет сопротивляться, заведомо обреченная потерпеть поражение... Нет, это когда-нибудь потом, позже. Теперь она еще не готова с радостью утратить себя, отдаваясь странным повелениям. И хотя повелитель этот будет носить имя Вечная Красота, и Любовь, и Жизнь... нет, еще не сегодня. Сегодня она хочет остаться здесь, где все просто и ясно.
   Между тем, день клонился к вечеру. Но праздник как будто только набирал силу, переходил в какую-то другую стадию. Музыка не стихала, а смех и веселье волнами перекатывались по улицам, и волны эти все вырастали и становились сильней. Гретхен показалось, людей нисколько не стало меньше, наоборот, их прибыло. Да Ланга подтвердил, что так оно и есть - к жителям столицы присоединяется все больше гостей из других городов, и приплывших с ближних и дальних островов. Вдоль улиц, поблизости от харчевен и закусочных появились шеренги столов, и на них начали выставлять еду и питье. Обильные припасы их и бочки с вином еще накануне завезли в харчевни по распоряжению городских властей. Теперь любой желающий мог без всякой платы утолить здесь свой голод и восстановить силы кружкой вина.
   Гретхен тоже съела несколько вкусных хрустящих хлебцов, обмакивая их в густую приправу и запивая вином. Это показалось ей невероятно вкусным. И когда их подхватила и повлекла прочь живая цепь из танцующих, смеющихся людей, Гретхен потребовала:
   - Ал! Обязательно запомните это место! Мы сюда придем опять!
   Цепь стремительно вырастала, вилась по площади, то вдруг рвалась, и каждая часть начинала жить собственной жизнью, прирастая новыми звеньями. Люди смеялись и пели, разъединяли руки, чтобы выхватить кого-то из оказавшихся вблизи и включить их в свою неудержимую пляску, зажечь искрящимся, брызжущим весельем. Словно огненный ручей, она то ныряла в толпе, плела там петли и зигзаги, то врывалась в неожиданно тихий сад, на короткое время оглашая его смехом и голосами.
   Гретхен уже начала уставать, когда да Ланга вдруг ловко высвободил их из цепи, быстро сомкнув руки соседей, и змейка, нисколько не пострадав от потери, стремительно пронеслась мимо них, ускользнула в сумрак.