Крайтон Майкл. Сфера

   Нет, она не может быть права, подумал он.
   – А когда началось общение с «Джерри», кто заметил что он обладает эмоциями? Кто настаивал, чтобы мы имели дело с его эмоциональной стороной?
   Никому из нас до этого не было никакого дела! Барнса интересовало только оружие. Теда – наука. А Гарри хотел поиграть в логические игры. И лишь тебя интересовали эмоции. А кто пытался манипулировать «Джерри», но по терпел неудачу? Это все ты, Норман!
   – Нет, – заявил Норман, чувствуя начало головокружения. Он попытался найти хотя бы одно слабое звено в доказательствах Бет и нашел его. – Это исключено! Я не был внутри сферы!
   – Был, – сказала Бет. – Ты просто не помнишь.

* * *

   Удары сыпали не переставая и он, кажется, начинал терять равновесие.
   – Ты точно так же не помнил, когда я просила тебя поискать коды для запуска зондов, – хладнокровно продолжала Бет. – Или когда Барнс спрашивал о гелиевой концентрации в цилиндре Е.
   Какая еще, к дьяволу, гелиевая концентрация? – подумал он И когда Барнс спрашивал меня об этом?
   – У тебя подозрительно короткая память, Норман!
   – Когда я был в сфере? – спросил он.
   – Сразу после Гарри, перед первой атакой кальмара.
   – Я спал!
   – Нет, Норман. Тебя не было в спальном отсеке, когда туда заходила Флетчер! Целых два часа тебя не могли найти. Затем ты вдруг объявился, позевывая, как после сна.
   – Я тебе не верю! – заявил он.
   – Понимаю. Ты предпочитаешь переваливать свои проблемы на плечи других. Ты умен и искусен в психологических интригах. Помнишь, как ты до смерти перепугал всех в самолете, сказав что у пилота инфаркт? А здесь тебе вдруг понадобился монстр и ты объявил им Гарри. Но настоящее чудовище не он, ты! Вот почему изменился твой внешний облик! Потому что ты Монстр!
   – Но в послании говорилось: «Меня зовут Гарри»!
   – Да. И, как ты изволил заметить, некто постарался, чтобы на экране не появилось его подлинное имя.
   – Гарри, – сказал Норман. – Там говорилось: Гарри!
   – А твое?
   – Норман Джонсон.
   – Твое полное имя!
   Он молчал. Рот как будто онемел. Память была пуста.
   – Молчишь? Я навела справки. Норман Гарри Джонсон!

* * *

   Нет, думал он. Это не может быть правдой!
   – Это трудно принять, – продолжала она спокойным, гипнотическим голосом. – Я понимаю. Пораскинь мозгами и ты сам поймешь что хотел чтобы я это узнала! Вот почему несколько минут назад ты проговорился про «Волшебника страны ОЗ». Разве этого мало?
   – Конечно.
   – Ладно, перейдем к делу. Будешь со мной сотрудничать?
   – Что ты собираешься сделать?
   – То же самое что и с Гарри.
   Он помотал головой.
   – Только на пару часов… – сказала она и, внезапно решившись, ринулась на него.
   Заметив блеснувшую в ее руке иглу шприца, он успел увернуться, и игла вонзилась в край одеяла. Он скинул с себя лишнее бремя и побежал по трапу.
   – Постой, Норман! – он видел что Бет со шприцем гонится за ним по пятам. Вбежал по ступенькам в ее лабораторию. Захлопнул люк перед самым ее носом.
   – Норман! – застучала в люк Бет. Норман прислонился к нему всем телом, зная что ей ни за что не управиться с его весом.
   – Норман, открой сейчас же! – стук не прекращался.
   – Ни за что, ты уж извини!
   Что она может сделать? Ничего, решил он. Пока он в безопасности.
   Затем он увидел как завращался толстый стальной стержень в центре люка. По ту сторону, Бет закручивала колесо. Запирала его в мышеловке.

Глава 54

ОСТАЛОСЬ 6 ЧАСОВ 00 МИНУТ

   Свет в лаборатории горел только на карнизе, рядом с аккуратным рядом заспиртованных образцов подводной живности.
   Он рассеяно погладил рукой стенки сосудов, затем включил лабораторный монитор и нажимал разные кнопки пока не экране не появилась Бет, сидящая у главной консоли. Рядом, по-прежнему без сознания, лежал Гарри.
   – Ты слышишь меня, Норман?
   – Да, Бет, – крикнул он. – Я слышу тебя.
   – Норман, твои действия неуместны! Ты представляешь угрозу для всей экспедиции!
   В самом деле? удивился Норман. Он так не считал.
   Но как часто ему встречались пациенты, которые отказывались смотреть правде в глаза! Вот типичный пример: университетский профессор, его коллега, боялся лифта, но настойчиво утверждал, что ходит пешком для лучшего моциона. Он поднимался по лестнице даже на пятнадцатый этаж, отклонял самые заманчивые предложения по службе в высотных домах, и всю свою жизнь приспосабливался к проблеме – даже не подозревая о ее существовании.
   Или женщина, которая доверила своей дочери флакон снотворного, поскольку считала, что той был необходим отдых. Девочка покончила с собой, приняв сильную дозу.
   Или неопытный яхтсмен, который рискнул совершить морскую прогулку в Каталину в плохую погоду, и чуть было не погубил не только себя, но и своих близких.
   В голову приходили дюжины других примеров. Это был своеобразный психологический трюизм – самоослепление – от которого не застрахован никто. Три года назад один его коллега, также профессор психологии, выстрелил себе в рот как раз на кануне Дня Труда. Газеты пестрели заголовками «Самоубийство профессора психиатрии», а сослуживцы недоумевали и заявляли что покойный «отличался веселым жизнерадостным настроением» На это особенно упирал декан факультета, вечно стесненный в фондовых подъемных… Все дело в том, что у психологии есть один крупный недостаток. Даже самый первоклассный специалист не может разобраться в своих знакомых, близких и уж тем более, в самом себе.
   – Ты меня слушаешь, Норман?
   – Да, Бет.
   – Я была о тебе лучшего мнения.
   Норман не отозвался, наблюдая за ней по монитору.
   – Я думаю, у тебя хватит честности признаться в своих заблуждениях.
   Самое трудное, это прозреть, взглянуть правде в глаза… Я знаю, сейчас ты ищешь зацепки, чтобы свалить вину на кого-нибудь другого. Но ты должен признать суровую истину: пока ты мыслишь, судьба экспедиции под угрозой.
   Он чувствовал силу ее убеждения, спокойную уверенность в ее голосе.
   Речь Бет словно бы обволакивала его тело. Он начинал поддаваться, смотреть на мир ее глазами. Она так спокойна. Должно быть, она права.
   – Бет, ты была в сфере?
   – Нет, Норман, зато был ты!
   Он в самом деле этого не помнил, у него не осталось никаких воспоминаний. Гарри все помнил. Почему же забыл он?
   – Ты психолог, Норман… – сказала Бет. – Ты, как и все, не хочешь допускать наличия у себя теневой стороны. Или ты застрахован от капризов психики? Конечно, ты будешь это отрицать.
   Но как узнать, права ли Бет? Думалось тяжело. Болезненно ныло колено.
   По крайней мере, хоть это было реальностью…
   Тест на реальность! Вот нить к разгадке, понял он вдруг. Очевидно ли что он входил в сферу? Остались пленки на которых записано все, что происходило на станции. Если он ходил к сфере, надо найти запись где он, в одиночку, одевает скафандр и ныряет в темную воду. Пусть Бет предъявит ему доказательства!
   Но эта кассета, скорее всего, на «Глубинной Звезде». Может быть, ее даже отнес он сам.
   – Ради всех нас, пожалуйста, уступи, Норман!
   Наверное Бет права, подумал он. Она все знает… Если он угрожает экспедиции, надо посмотреть правде в глаза и сдаться. Можно ли ей доверять? Надо! У него нет выбора!
   Это мог быть и я, думал он. Мог!
   Мысль была так ужасна: ведь под подозрением находился он сам. Он сопротивлялся так неистово, а это дурной признак… Слишком сильное сопротивление.
   – Норман? Ну как, ты согласен?
   – Дай мне еще минуту.
   – Ну что же, о'кэй!
   Он заметил видеомагнитофон и вспомнил, как Бет не раз просматривала одну запись, где сфера раскрылась сама собой. Рядом лежала кассета. Он сунул ее в щель и включил устройство Зачем ты ее смотрела? – думал он, оттягивая капитуляцию.
   Загорелся видеоэкран, на котором он ожидал увидеть знакомое изображение Бет с кексом. Но это была другая запись. На мониторе появилась сфера, лежащая на палубе звездолета. Отливающая серебром полированная поверхность.
   Он подождал пару секунд, но ничего не изменилось. Сфера, как всегда, была неподвижна… Он пригляделся внимательней, но не увидел ничего нового.
   – Норман, ты спустишься, если я открою люк?
   – Да, Бет.
   Он обреченно вздохнул и опустился в кресло. Сколько времени он проведет без сознания? Немногим меньше шести часов. Хорошо. Бет права, он уступит.
   – Норман! Зачем ты поставил эту пленку?
   Он испуганно оглянулся. Разве здесь установлена видеокамера? Да, у самого потолка, около верхнего люка.
   – Она здесь лежала.
   – А кто тебе разрешил?
   – Никто, – согласился он.
   – Ради Бога, выключи эту проклятую штуку! – она была не на шутку испугана.
   Он хотел было спросить в чем дело, но тут на экране появилась Бет…
   Она остановилась около сферы. Закрыла глаза и сжала кулаки. Изогнутые бороздки плавно разъехались в стороны, обнажая тьму. Он увидел, как Бет шагнула внутрь и створки беззвучно сомкнулись за ее спиной.

* * *

   – Все вы такие! – послышался гневный голос Бет. – Никого из вас ни на секунду нельзя оставлять без присмотра!
   – Ты обманула меня, Бет!
   – Зачем ты смотрел эту пленку? Я же просила… Это только навредит! она уже умоляла, готовая вот-вот расплакаться.
   Изменчивая и непредсказуемая, как и все женщины. Но в ее руках была вся станция!
   – Прости, Норман, я не могу тебе больше доверять!
   – Бет…
   – Я отключаю тебя, Норман! Я не буду больше…
   – Постой!
   – …слушать твои слова. Я знаю какой ты опасный и коварный. Я помню как ты интриговал против Гарри, извращал факты сделав его козлом отпущения… Теперь ты хочешь все свалить на меня? Не выйдет, Норман! Я не услышу больше твоих ядовитых слов, и не попаду в сети твоих интриг. Так что не трать попусту свой голос!
   Он выключил видеомагнитофон… Сейчас на экране была Бет сидящая рядом с консолью.
   – Бет! – она не откликалась, нажимая какие-то кнопки и что то бормоча себе под нос.
   – Ты сукин сын, Норман! Ты настолько подл, что тебе не терпится извалять в грязи и остальных! – Она имеет в виду себя, понял он. – Меня тошнит от тебя, Норман! Твое подсознание жаждет смерти. Ты хочешь погубить и себя, и других. Я не позволю…
   Его начинал пробирать озноб. Бет, с ее комплексом неполноценности, заходила внутрь сферы и обладала сейчас чудовищ ной Силой, не умея контролировать свое сознание. Бет всегда представляла себя невинной жертвой, боровшейся против злого рока. Она была неудачницей во всем: в мужчинах, в работе, в жизни. Повсюду она терпела неудачи… А сейчас заминировала станцию, вспомнил он вдруг.
   – …это сделать и остановлю, чего бы мне это ни стоило!
   Все, что она говорила, было истиной – перевернутой с ног на голову.
   Сейчас он начинал понимать это.
   Бет раскрыла секрет сферы и тайно пробралась внутрь, поскольку ее всегда влекло к силе. Но, заимев Силу, она оказалась не готова к ней психологически.
   Математик Гарри жил в мире абстракций, и его пугали конкретные формы; такие, как, например, гигантский кальмар. Но биолог Бет боялась некой абстрактной силы которую нельзя ни увидеть, ни пощупать руками.
   Бестелесной, непонятной Силы.
   И, защищаясь, обложилась взрывчаткой. Сомнительное средство защиты, подумал он. Если она подсознательно не желает покончить с собой. Ему стал ясен весь ужас реального положения дел.
   – Я этого не допущу, Норман! – кричала она, продолжая нажимать на кнопки. Что она задумала?
   Внезапно в лаборатории погас свет… Через секунду смолк большой обогреватель. Остывая, гасли его красные спирали… Она отключила электричество.
   Сколько он протянет с выключенным обогревателем? Он закутался в одеяло, позаимствованное с кушетки Бет. Определенно никак не шесть часов.
   – Извини, Норман… Но пока ты мыслишь, моя жизнь в опасности!
   Может быть, без тепла, я продержусь час, – мрачно подумал он.
   – Пойми меня правильно, Норман, я делаю это ради тебя!
   Он услышал свист… На груди зазвенел личный индикатор – даже в темноте было видно что значок стал серым.
   Тут он все понял… Бет отключила воздух!

Глава 55

ОСТАЛОСЬ 5 ЧАСОВ 35 МИНУТ

   В темноте слышался звон индикатора и свист уходящего воздуха…
   Давление стремительно падало. Его уши почувствовали слабый хлопок, точно он находился в взлетающем самолете.
   Действуй, – думал он, чувствуя нарастающую панику.
   Но он был заперт в верхнем отсеке цилиндра D и не мог из него выбраться. Бет умела обращаться с системами жизнеобеспечения и под ее контролем было все оборудование. Она отключила ему электричество, отопление. А сейчас перекрыла подачу воздуха. Он был в ловушке!
   По мере падения давления взрывались, как бомбы, сосуды с запечатанными образцами. Осколки стекла разлетались по всей комнате… Он укрылся одеялом, чувствуя как они ударяются о материю.
   Дышать становилось все труднее. Он подумал что это из-за нервного напряжения, но тут же понял, что воздух стал более разреженным. Скоро он потеряет сознание.
   Действуй!
   Он не мог думать ни о чем другом, кроме дыхания.
   Действуй! Делай хоть что-нибудь!
   Но все мысли неизбежно сводились к одному: ему требовался воздух!
   Затем он вспомнил об аптечке. Нет ли там аварийного запаса кислорода? Он не был уверен, но, кажется, да… Когда он поднялся на ноги, лопнул очередной сосуд и он едва успел увернуться от просвистевших осколков… Он задыхался. Грудь тяжелела… Перед глазами поплыли серые пятна.
   Он стал шарить по стене, нащупывая аптечку. Наткнулся на какой-то цилиндр… Кислородный баллон? Нет, пожалуй, слишком большой… Скорей всего, огнетушитель. Где аптечка? Его пальцы шарили по стене… Где аптечка?
   Он нащупал выпуклое покрытие с рельефным крестом, открыл дверцу и засунул внутрь пальцы. Пятен перед глазами прибавилось… У него мало времени!
   Пальцы натыкались на маленькие пузырьки и мягкие пакеты. Но, черт побери, здесь не было кислородного резервуара! Бутылочки полетели на пол, и, вместе с ними, на его ногу упало что-то более весомое. Он нагнулся, ощупал пол, порезался о битое стекло, но не обратил на это никакого внимания.
   Пальцы наткнулись на металлический цилиндр, чуть подлинней ладони. На одном конце насадка…
   Это было нечто вроде аэрозоля. Он отшвырнул его в сторону. Кислород!
   Ему требуется кислород!
   Нет ли аварийного баллона у постели? – подумал он вдруг и нащупал кушетку, на которой спала Бет. Ощупал стену у изголовья. Здесь непременно должен быть кислород! Сейчас у него кружилась голова и туманились мысли…
   Нет кислорода!
   Тут он вдруг вспомнил что это помещение не предназначено для сна, этого могли и не предусмотреть. Черт побери! Затем он прикоснулся к прикрепленному к стене стальному цилиндру. На конце что-то мягкое…
   Кислородная маска!
   Он быстро надел маску, нащупал и повернул на баллоне небольшой вентиль. Послышался свист и он наконец вздохнул живительный долгожданный воздух… Сильно закружилась голова, немного прояснились мысли. Кислород!
   Как это прекрасно!
   Он ощупал баллон, оценивая его размеры; несколько сот кубических сантиметров. Насколько этого хватит? Ненадолго, на считанные минуты, подумал он. Это только временная отсрочка.
   Делай хоть что-нибудь!
   Но у него не было выбора. Он был заперт в этой комнате.
   Он вспомнил старого толстяка доктора Темкина. «Безвыходных положений не бывает, – говорил тот. – Всегда можно что-нибудь сделать!»
   Но сейчас у меня нет выбора, подумал он. В конце концов, доктор Темкин никак не имел в виду побег из запертого помещения. Такого опыта у него не было, как не было его и у Нормана.
   От свежего кислорода голова стала легче пуха. Или он уже кончался?
   Говорят, перед смертью перед тобой проносится вся твоя жизнь. Перед ним проносились лики его старых учителей. Миссис Джеферсон, которая советовала ему стать юристом. Старик Джо Лампер, который со смехом говорил «Поверь мне, секс это все! Все, так или иначе, связано с сексом». Доктор Стейн который говорил: "Трудных больных не существует. Существуют только трудные врачи… Если вы не справляетесь с пациентом сходите с ума, носите клоунские одежды, брызгайте в пациентов из водяного пистолета, пинайте их, делайте все что взбредет в голову, какой бы нелепостью это ни показалось.
   Только не сидите сложа руки!"
   Интересно, как бы оценил его положение доктор Стейн? – по думал Норман. Что бы он сказал?
   Открой дверь… Я не могу, она заперта снаружи.
   Поговори с Бет… Она не слышит меня.
   Включи воздух… Не могу, это под ее контролем.
   Перехвати контроль… Не могу.
   Найди помощь внутри комнаты… Я здесь один.
   Тогда выйди… Не могу, я… – он осекся.
   Это было неправдой… Он может выйти, разбив иллюминатор или воспользовавшись аварийным люком на потолке. Вода почти ледяная, а он не в скафандре. Он выдержит ее лишь считанные секунды, затем погибнет. Если он выйдет наружу, то почти наверняка погибнет от холода. Возможно, даже раньше, чем комнату зальет водой.
   В мыслях он увидел как доктор Стейн в насмешливой улыбке приподнимает свои густые брови. Ты погибнешь в любом случае Что ты теряешь?
   У него начал обрисовываться план. Если он откроет люк на потолке, он сможет выйти из станции. Оказавшись снаружи, он перейдет в цилиндр А, заберется в шлюз и оденет скафандр… Затем все будет о'кэй. Сколько это займет времени? Тридцать секунд? Минуту? Сможет ли он задержать на столько дыхание и выдержать холод? Ты погибнешь в любом случае!
   И затем он подумал: "Черт побери, старый болван! В твоем распоряжении кислородный баллон и тебе хватит воздуха, если не будешь терять времени.
   Иди!"
   Нет, подумал он. Я что-то упустил из виду… Давай!
   Он решился и залез к потолочному люку. Задержал дыхание, одной рукой уцепился покрепче, а другой повернул колесо, открывая люк.
   – Что ты делаешь, Норман? Ты свихнул… – услышал он крики Бет, и все утонуло в реве ледяной воды, водопадом хлынувшей внутрь станции.

* * *

   Оказавшись снаружи, Норман осознал свою ошибку. Ему недоставало тяжести. Тело было плавучим, его тянуло вверх… Он сделал последний вздох, сбросил кислородную маску и отчаянно ухватился за подпорку станции, зная что если он разожмет пальцы, его ничто не остановит на пути к поверхности… Где он лопнет как воздушный шарик.
   Держась за трубу, он лез вниз, разыскивая очередной выступ. Это походило на альпинизм наоборот – если он сорвется, он упадет вверх и погибнет… Тело окоченело, движения давались все труднее. Легкие обжигало… У него мало времени!
   Он достиг днища, проплыл под цилиндром D разыскивая шлюз Его не было!
   Шлюз исчез… Затем он догадался что находится под цилиндром В и двинулся к цилиндру А. Потянул колесо шлю за, но то было крепко затянуто, и он не смог сдвинуть его с места.
   Все кончено… Его охватил ужас. Он знал, что у него остались последние секунды сознания. Пытался открыть люк и молотил по стали, ничего не чувствуя онемевшими от холода пальцами.
   Колесо закрутилось само собой, люк с шумом открылся. Наверное, он случайно нажал аварийную кнопку…
   Он вынырнул, набрал в легкие воздуха, снова ушел вниз… Он добрался, но был не в состоянии влезть в шлюз… Он слишком замерз, мускулы закоченели.
   Сделай это, твердил он себе. Пальцы ухватились за металл соскользнули и ухватились снова… Подтянуться! Только один раз, думал он. Налез грудью на металлический обод, шлепнулся на палубу, не чувствуя удара. Изогнулся, пытаясь втащить ноги, и упал обратно в ледяную воду… Нет!
   Он снова перегнулся через край… Пробовал снова и снова пока одна его нога не оказалась на палубе. Затем другая…
   Вот он уже влез внутрь и лежит на палубе, дрожа от холода. Попробовал встать на ноги, и тут же упал. Тело тряслось так сильно, что он не смог удержать равновесие.
   Он увидел свой водолазный костюм, висевший на стене шлюза. Шлем с надписью «ДЖОНСОН». Подполз к скафандру, попытался встать и не смог. Прямо перед его лицом болтались ботинки. Он попробовал уцепиться за них, но пальцы не слушались. Попытался уцепиться зубами, но те стучали от холода.
   Щелкнула внутренняя связь и послышался голос Бет:
   – Норман! Я все знаю!
   В любую минуту она могла появиться здесь… Во что бы то ни стало, он должен надеть скафандр! Он смотрел на него, висящий в считанных дюймах, но был бессилен что-либо сделать. Наконец, он заметил петли, около талии.
   Уцепился за них и с их помощью поднялся на ноги. Просунул в скафандр одну ногу, затем другую…
   – Норман!
   Он потянулся за шлемом, но прежде чем смог надеть его на голову, тот сыграл о стенку небольшое стаккато. Он приладил шлем, услышал щелчок замков.
   Все еще холодно. Почему не греет скафандр? До него дошло что он еще не включил электричество. Выключатель располагался на ранце. Он прижал ранец к стене, натянул плечевые ремни. Пошатнувшись под тяжестью, потянулся к кнопке. Нажал… Послышался щелчок и мерное гудение циркуляторов.
   По его телу разливалась боль. Заледенелая кожа болезненно реагировала на повышение температуры… Повсюду закололи иголки и булавки.
   Бет что-то говорила – он слышал ее голос, но не вникал в смысл ее слов. Присел на палубу. Вздохнул, уже зная что поступил правильно. Боль отступила, прояснялись мысли. Он уже не трясся так сильно как раньше…
   Было еще холодно, но все скоро пройдет.
   – Тебе меня не достать, Норман!
   Он поднялся на ноги, защелкнул пряжки пояса. И не сказал ни слова.
   Сейчас он чувствовал тепло… Все было о'кэй.
   – Я окружена взрывчаткой, Норман! Если ты приблизишься ко мне, я разорву тебя в мелкие клочья! Ты умрешь, Норман!
   Но он направлялся не к ней. У него был совсем иной план. Он послушал свист воздуха и выравнивание давления в скафандре. Затем прыгнул в воду.

Глава 56

ОСТАЛОСЬ 5 ЧАСОВ 00 МИНУТ

   Он полюбовался собственным отражением на идеально отполированной поверхности сферы, поблескивающей в лучах света, и подошел к входу.
   Это похоже на рот, – подумал он, глядя на чужие нечеловеческие узоры.
   На утробу прожорливой примитивной твари, готовой его сожрать. Напряжение сменил липкий проникающий страх. Он засомневался, что сможет попасть внутрь.
   Не бойся, твердил он себе. Гарри и Бет сделали это и они выжили!
   Словно набираясь смелости, он еще раз осмотрел ее поверхность. Но уверенности не прибавлялось… В изогнутых бороздках отражался свет.
   О'кэй, – решился он наконец. Я сделаю это! Я зайду внутрь и тоже останусь в живых!
   Но она оставалась такой же, какой и была раньше… Закрытой.
   Загадочной. Идеально отполированной сферой.
   Что ему нужно?
   Он хотел разобраться в своих намерениях… И снова вспомнился доктор Стейн. «Постижение это тактика отсрочки, – критиковал он отдельных студентов. – Здесь не до психодинамики! Это как в плавании… Тот, кто действительно хочет научиться плавать, сразу прыгает в воду. Все прочие просто боятся воды и изучают теорию»
   О'кэй, – подумал Норман. Поплыли… Он повернулся к сфере и мысленно приказал ей открыться. Безрезультатно.
   – Откройся! – сказал он вслух прекрасно понимая что это не сработает.
   Тед часами надрывал свой голос и не добился никаких результатов. А проникшие внутрь Гарри и Бет не проронили ни слова.
   Он закрыл глаза и сосредоточился на мыслях. Откройся!
   Затем открыл глаза. Никаких изменений.
   Я уже созрел для контакта! – думал он… Но тщетно. Сфера не желала открываться.

* * *

   Норман не думал что ему не удастся ее открыть… В конце концов, это удалось уже двоим.
   Но каким образом? Первым догадался Гарри, с его безупречной логикой.
   Но догадался только после просмотра видеозаписи с открывшейся сферой… Он нашел там ключ, путеводную ни точку. Бет изучала ее часами и, в конечном счете, тоже разгадала секрет. Там что-то было…
   Жаль, что ее нет под рукой, подумал Норман. Но обстоятельства можно легко восстановить по памяти. Как это было?
   Он помнил что Тина что-то сказала о пленках на субмарине Бет что-то сказала в ответ. Тина вышла из кадра и спросила: Как ты думаешь, им удастся открыть сферу? Может быть, – ответила Бет. – Я не знаю… И сфера открылась. Почему?
   Как ты думаешь, им удастся открыть сферу? – спросила Тина и, в реакцию, Бет могла представить открытую сферу.
   Помещение наполнили гул и рокот.
   Сфера раскрылась. Ее створки разъехались, обнажив непроницаемую тьму.

* * *

   Да… Именно так все и было, – подумал он. – А если вообразить, что она закрыта… – сфера закрылась, – …или открыта, – сфера снова открылась.
   Не надо искушать судьбу. Сейчас или никогда, – подумал он и шагнул в тьму. Створки за его спиной быстро сомкнулись.
   Темнота, а потом, когда приспособилось зрение, что-то похожее на светлячков. Это была танцующая светящаяся пена. Во круг него кружились миллионы огоньков.
   Что это?
   Здесь не было никакой структуры, не было никаких границ.
   Это был бурлящий океан, блестящая многоликая пена… Норман чувствовал умиротворенность и великое блаженство. Здесь было покойно… Он пошевелил руками, взвихрив подвижную пену, и заметил что они стали как бы прозрачными.
   Сквозь них проникал чудный божественный свет. Он перевел взгляд и увидел что ноги, живот… все его тело стало таким же прозрачным. Он стал частью пены, и это было верхом блаженства.