Кренц Джейн Энн. Наваждение

   Экономка отперла дверь в конце холла.
   — Прошу вас, проходите, миссис Витти. Я позову мисс Пост.
   Шарлотта прошла в маленькую гостиную и остановилась, пораженная.
   Она очутилась в экзотической комнате, отделанной в восточном стиле. Все предметы и обстановка в темно-красных и черных тонах. Стойкий аромат фимиама витал в воздухе.
   День был в самом разгаре, но здесь царил полумрак, словно на дворе полночь. Тяжелые портьеры из красного бархата закрывали окна, не пропуская солнечный свет. Широкими фалдами красные и черные драпировки свисали с потолка. Комната освещалась двумя светильниками в форме лотосов.
   Стульев не видно, зато повсюду на ковре разбросаны красные подушки с черной бахромой. Низкий диван с алой обивкой стоял рядом с камином.
   Посреди комнаты находился низенький столик из черного дерева, на котором были разложены карты.
   — Миссис Витти? — послышался голос Джулианы Пост. — Вы меня простите, но я не припоминаю, чтобы у нас с вами была назначена встреча. Впрочем, я все равно вас приму.
   Шарлотта сняла шляпку и медленно обернулась.
   Джулиана уже успела переодеться. Теперь на ней было просторное алое платье, на шее и запястьях — бусы.
   — Я пришла сама по себе, — промолвила Шарлотта.
   Джулиана застыла.
   — А, это вы. — В глазах ее промелькнул испуг. — Что вы здесь делаете? Как вы меня нашли?
   — Это было нетрудно. — Шарлотта окинула взглядом постройневшую фигуру Джулианы и усмехнулась. — Насколько я могу судить, вы больше не озабочены перспективой быть выброшенной на улицу?
   Джулиана вспыхнула.
   — Будет лучше, если вы сейчас же уйдете, мисс Аркендейл.
   — Я не уйду, не получив разъяснений.
   — Я не собираюсь давать вам никаких разъяснений.
   Шарлотта ничего не сказала на это и молча подошла к низкому столику черного дерева.
   — Эти карты не похожи на те, которыми играют в вист.
   — Да.
   Шарлотта наклонилась и взяла колоду. Она с интересом взглянула сначала на причудливый орнамент, украшавший обратную сторону карт, потом на странные фигурки на лицевой стороне. Когда-то давно ей приходилось видеть подобные карты на маскарадном празднике.
   — Вы предсказываете судьбу, мисс Пост?
   Джулиана настороженно следила за ней глазами.
   — Я гадаю на картах и даю советы молодым леди в вопросах любви и замужества.
   — За плату?
   Джулиана холодно улыбнулась:
   — Естественно.
   — Ваша экономка решила, что у нас с вами назначена встреча. Она подумала — я пришла попросить вас погадать мне?
   — Да.
   Шарлотта многозначительно обвела глазами комнату.
   — Не могу не выразить своего восхищения. Вам удалось создать действительно таинственную атмосферу.
   — Благодарю вас.
   — Похоже, дело ваше процветает.
   — Не жалуюсь. — Злобное выражение появилось на лице Джулианы. — Я стала пользоваться популярностью среди юных леди из высшего общества. Одни просят погадать ради развлечения, другие относятся к моим предсказаниям более серьезно. Так или иначе, они платят за то, что я их развлекаю.
   — И давно вы этим занимаетесь?
   — С тех пор как мой опекун растратил все мое, наследство. — Джулиана цинично усмехнулась. — Это случилось, когда мне было восемнадцать лет. Когда деньги кончились, он вышвырнул меня на улицу.
   — Похоже, он был таким же негодяем, как и мой отчим. — Шарлотта положила колоду на место. — Знаете, мисс Пост, по-моему, у нас много общего.
   — Сомневаюсь.
   — У меня тоже есть дело, и мои клиентки тоже леди. И меня толкнули на это обстоятельства, весьма схожие с вашими. — Она слабо улыбнулась. — И мы обе смогли избежать печальной участи других женщин, которые оказались в сходной ситуации. Ни вы, ни я не стали гувернантками и не пошли на панель.
   — Уходите, прошу вас, — прошептала Джулиана. — Вам не следовало приходить сюда сегодня.
   — Не так просто женщине самостоятельно устроить свою жизнь, не правда ли?
   Маленькие колокольчики, пришитые к алому платью Джулианы, нестройно звякнули. Она решительно уперла руки в бока.
   — Не думайте, что вам удастся заставить меня рассказать то, что вы хотите узнать. Я ничего вам не скажу.
   — Я хорошо заплачу за сведения, которые вы мне дадите.
   Джулиана невесело рассмеялась:
   — Вы просто дурочка, если считаете, что деньги могут развязать мне язык.
   — Вы не хотите предать человека, который нанял вас для того, чтобы вы разыграли роль отвергнутой любовницы?
   — Я заключила сделку. И останусь верна своему слову. А что из этого выйдет — не мое дело, Я настаиваю, чтобы вы покинули мой дом.
   У Шарлотты захватило дух от внезапной догадки.
   — Вы боитесь, я вижу.
   — Вздор!
   — Кого вы боитесь? Может, я смогу вам помочь.
   — Помочь? — Джулиана окинула ее скептическим взглядом. — Вы не ведаете, о чем говорите.
   — Знаете, мисс Пост, мне кажется, при других обстоятельствах мы могли бы стать подругами.
   — Господи, с чего вы взяли?
   — Мне это представляется очевидным, — спокойно продолжала Шарлотта. — У нас с вами много общих интересов и забот. Ну вот, к примеру: вы посылаете клиенткам счета или требуете оплатить ваши услуги до начала сеанса?
   Джулиана нахмурилась:
   — Ставлю условие, чтобы мне платили во время встречи. Я давно убедилась, что клиентки неохотно раскошеливаются, когда я посылаю им счета.
   — Мне тоже преподали подобный урок. Джулиана нерешительно спросила:
   — А чем, собственно, вы занимаетесь?
   — Так вы ничего обо мне не знаете?
   — Знаю только ваш адрес и что вы помолвлены с мистером Сент-Ивсом. Меня наняли исполнить известную вам роль, вот и все.
   — Понятно. Ну, раз у нас с вами много общего, я так и быть, расскажу вам о своем деле. Хотя это и не в моих правилах.
   Несмотря на беспокойство, Джулиану разбирало любопытство.
   — Что за услуги вы оказываете вашим клиенткам?
   — Услуги частного характера. Ко мне обращаются леди, получившие предложение вступить в брак. И я навожу справки о джентльменах, которые сделали подобное предложение.
   — Справки? Не понимаю.
   — Стараюсь выведать, не являются ли поклонники моих клиенток распутниками, заядлыми картежниками или охотниками за приданым. Словом, мисс Пост, стараюсь доказать, если это возможно, что мои клиентки не рискуют выйти замуж за человека, подобного вашему опекуну или моему
   Отчиму.
   — Поразительно! И вы сами проводите это расследование?
   — У меня есть помощники.
   Джулиана не смогла скрыть изумления:
   — Откуда же вы получаете информацию?
   — Из разных источников. Прислуга, служащие игорных и публичных домов. — Шарлотта криво усмехнулась. — В таких местах на слуг, как правило, внимания не обращают, а они все замечают.
   — Верно. — Джулиана недоверчиво покачала головой. — Подумать только, наводить справки о потенциальных женихах. Умно, ничего не скажешь.
   Шарлотта торжествующе усмехнулась:
   — Подобный комплимент от той, что сама знакома со всеми трудностями, с которыми приходится сталкиваться женщине, решившей сделать собственную карьеру, — большая честь.
   Джулиана поджала губы.
   — Но это очень опасно, как мне представляется.
   — У меня пока не возникало никаких осложнений. «До недавнего времени», — мысленно добавила Шарлотта.
   Джулиана выглядела чем-то встревоженной. Она оглянулась через плечо, как будто опасалась, что кто-то стоит у нее за спиной. Затем шагнула к Шарлотте и, понизив голос, произнесла:
   — Вы говорите, что при других обстоятельствах мы могли бы стать подругами и коллегами?
   — Да.
   — Итак, как ваша подруга и коллега, я дам вам совет. Не знаю, какое отношение ко всему этому имеет Бакстер Сент-Ивс, но очевидно одно: вам следует держаться от него подальше.
   Шарлотта оторопела.
   — Что вы имеете в виду?
   — Больше ничего не могу вам сказать. — Джулиана протянула руку, указывая на дверь. — Уходите сию же минуту. И не возвращайтесь сюда. Никогда.
   Заметив всепоглощающий страх в глазах Джулианы, Шарлотта не на шутку встревожилась.
   — Хорошо, хорошо. — Она повернулась и направилась к двери. — Если вы передумаете или вам вдруг понадобится моя помощь, дайте мне знать. Мой адрес вам известен.
   — Мисс Аркендейл?
   Шарлотта обернулась:
   — Да?
   — Вы ведь не поверили в мой утренний маскарад, не так ли? — Джулиана пристально смотрела ей в лицо. — Вы ни секунды не сомневались, что это розыгрыш.
   — Ни секунды.
   — Могу я спросить почему? Разве я такая плохая актриса?
   — Вы сыграли убедительно, — мягко сказала Шарлотта. — Но я хорошо знаю мистера Сент-Ивса. Он не из тех, кто способен отказаться от собственного ребенка.
   Джулиана поморщилась:
   — Вы удивительно наивны для той деятельности, которую себе избрали. Дам еще один совет, мисс Аркендейл. Не доверяйте мужчинам, которые внушают вам страстное чувство. Такие мужчины опасны, они используют колдовские чары.
   — Я знаю, чем рискую. Мне каждый день приходится сталкиваться с этим по роду моих занятий. Всего хорошего, мисс Пост. — Шарлотта вышла из комнаты, наполненной ароматом фимиама, и тихо прикрыла за собой дверь.
   Только очутившись на улице перед домом Джулианы Пост, она вздохнула полной грудью.
 
   Бакстер мысленно проклинал свой идиотский горыв. И зачем, спрашивается, понадобилось просить сводного брата нанести ему визит сегодня гром? И что заставило его назначить эту неприятную встречу? Но так или иначе, это была ошибка с его стороны.
   — Ну, Бакстер, как видишь, я пришел. — Гамильтон прохаживался по лаборатории взад-вперед. Задача эта была не из легких. Ему приходилось бедовать извилистым путем мимо приборных столов, воздушного насоса и огромного стенда, на котором была установлена линза, — ее Бакстер использовал, когда хотел получить достаточно интенсивный нагрев для некоторых опытов.
   Гамильтон, как всегда, одет с иголочки. Темно-желтые панталоны со складками, кремовый жилет, расшитый розочками, немыслимым способом повязанный галстук и короткий двубортный сюртук — все это говорило о нем как о человеке светском.
   Бакстер задумчиво смотрел па брата. Костюм всегда сидел на нем идеально, и Гамильтон носил его с естественной непринужденностью. Он высок ростом, движения изящны. Портные обожали его — перчатки сшиты точно по руке. Галстук он всегда повязывал по самой последней моде. Сапоги его сверкали.
   Одежда Гамильона никогда не была испачкана пятнами от химикатов, подумал Бакстер. Ни разу его не видели в помятом сюртуке. Он не носит очков. Старый граф, их отец, тоже был элегантен и всегда следовал моде.
   Бакстер понимал: он досадное исключение из правила, которое гласило, что все Сент-Ивсы обладают неподражаемым стилем.
   — Благодарю, что внял моей просьбе, — сказал Бакстер.
   Гамильтон бросил на него испытующий взгляд:
   — Надеюсь, ты не заставишь меня напрасно терять время. Может, ты решил наконец развязать кошелек?
   Бакстер небрежно прислонился к рабочему столу и скрестил руки на груди.
   — У тебя проблемы с деньгами? Глядя на твой новый роскошный экипаж, этого не скажешь.
   — Черт подери, это к делу не относится. — Гамильтон резко обернулся. — Я граф Эшертон и имею право на свое наследство. Эти деньги завещал мне отец.
   — Если они будут потрачены с толком.
   Гамильтон злобно прищурился:
   — Знаю, ты наслаждаешься своей временной властью над моими финансами.
   — Ничуть не бывало, — с чувством возразил Бакстер. — По мне, так лучше бы отец не впутывал меня в твои денежные дела. Это весьма неприятная обуза, если хочешь знать.
   — Ты думаешь, я поверю? Для нас обоих не секрет, что это дает тебе возможность отомстить. — Гамильтон остановился перед столом, на котором стояли весы. Он взял медную гирьку и осмотрел ее со всех сторон. — Ладно, пока торжествуй — недолго тебе осталось. У меня уже есть титул, а через несколько лет будет и состояние.
   — Веришь ты мне или нет, я прекрасно обойдусь и без твоего титула, и без твоих денег. Но в данный момент это не имеет значения. Гамильтон, я пригласил тебя сюда не для того, чтобы обсуждать твои денежные дела.
   — Мне следовало догадаться, что ты не намерен менять свои взгляды на управление моим наследством. — Гамильтон бросил гирьку на чащу весов и шагнул к двери. — Пожалуй, я пойду. Совершенно очевидно, что нам нечего больше сказать друг другу.
   — Твоя матушка беспокоится за тебя.
   — Моя матушка? — Гамильтон внезапно остановился. — Она говорила с тобой обо мне?
   — Да. Она встретилась со мной вчера на одной из вечеринок, на которую мы были приглашены с моей… невестой.
   — Не понимаю, зачем ей это понадобилось, — взорвался Гамильтон. — Не могу поверить, что она унизилась до такого. Она же терпеть тебя не может. Один твой вид причиняет ей невыносимую боль.
   — Знаю. И это доказывает, как сильно она встревожена, раз решилась поговорить со мной.
   Гамильтон настороженно уставился на него:
   — И что же ее тревожит?
   — Твой выбор развлечений.
   — Но это же полная чепуха! Она все еще думает, что я буду ходить у нее на помочах. Я уже взрослый мужчина. Мама должна понять, я имею право развлекаться с друзьями. То, что я провожу столько времени в клубе, вполне естественно.
   — Кстати, о твоем новом клубе, — обронил Бакстер. — Как он называется?
   — А тебе какое дело?
   — Просто любопытно.
   Гамильтон помедлил в нерешительности, потом раздраженно передернул плечами.
   — Он называется «Зеленый стол». Если ты хочешь в него вступить, я бы посоветовал тебе хорошенько подумать. — Гамильтон злорадно ухмыльнулся. — Вряд ли он подойдет для человека твоих лет и твоего темперамента.
   — Вот как. Что ж, тебе не стоит беспокоиться по этому поводу. Я и в своем клубе не часто бываю. И у меня нет ни малейшего желания вступать в новый.
   — Рад слышать. Не представляю, как бы мы посещали один и тот же клуб. Более неловкую ситуацию трудно себе вообразить.
   — Без сомнения.
   — И у нас нет общих интересов.
   — Верно.
   Гамильтон подозрительно покосился на него.
   — И ты не интересуешься природой событий на метафизическом уровне.
   — Ты совершенно прав.
   — И я не думаю, что ты хотел бы обсуждать последние творения поэтов-романтиков.
   — Да, этот предмет никогда не стоял первым номером в списке моих тем для беседы за обеденным столом, — откровенно признался Бакстер.
   — И тебе вряд ли захочется принимать участие в экспериментах, призванных установить истинную природу философии сверхъестественного.
   — Эта тема стоит даже ниже поэтов-романтиков в моем списке, — весело согласился Бакстер. — И подобными разговорами вы забавляетесь в «Зеленом столе»?
   — Большей частью да.
   — Я так понял, что это игорный притон, а не литературный салон.
   — Мы с приятелями организовали что-то вроде клуба в клубе. Председатель «Зеленого стола» любезно предоставил нам возможность отделиться.
   — Понятно. В таком случае мой клуб — это моя собственная лаборатория.
   — Да, так будет лучше для нас обоих. Тебе не понравится в «Зеленом столе». — Гамильтон бросил взгляд на аккуратные ряды стеклянных трубок на соседней полке. — Отец часто бывал в твоей лаборатории.
   — Он увлекался наукой. Мои опыты вызывали у него живой интерес.
   — Он считал тебя очень талантливым. — Гамильтон насмешливо скривил губы. — Говорил, что ты прямо герой — выполнил опасное задание во время войны.
   Бакстера удивила такая осведомленность.
   — Он преувеличивал.
   — Не сомневаюсь. В тебе нет ничего героического.
   — Верно. Героизм требует возвышенных страстей и кипучей энергии — всего того, чего я лишен в силу своего темперамента.
   Гамильтон помолчал, потом добавил:
   — Когда мне было четырнадцать, отец заставил меня прочесть книгу, которую ты написал под псевдонимом, — «Беседы о химии».
   — И конечно, ты нашел ее чертовски нудной.
   — В самом деле. Но я тщательно изучил один рецепт приготовления кислоты и залил этой гадостью всю книжку. — Гамильтон усмехнулся с довольным видом. — Все страницы были перепорчены.
   — Забавно. Гамильтон, я прекрасно осознаю, что у нас с тобой нет почти ничего общего, но нас обоих заботит твое наследство.
   Гамильтона не на шутку встревожило это замечание.
   — Послушай, Бакстер, если ты решил прикарманить мое состояние…
   — Не волнуйся, я не собираюсь воспользоваться твоими деньгами. — Бакстер подошел к окну и взглянул на горшочки, стоявшие на подоконнике. Ни в одном из них горошины еще не проклюнулись. — Но я подумал, поскольку деньги, которые сейчас находятся под моей опекой, когда-нибудь станут твоими, тебе, наверное, интересно будет узнать, как их можно инвестировать,
   — Объяснись, будь любезен.
   Бакстер встретился с ним взглядом.
   — Я мог бы показать тебе, как следует вести дела с банкирами и другими деловыми людьми. Я бы с радостью научил тебя, как вкладывать деньги, как нанимать людей для управления твоими землями. И тому подобное.
   — Мне от тебя ничего не нужно, кроме денег, которые по праву принадлежат мне. Я не ребенок, которому требуется учитель. Ты ничему не можешь меня научить. Ничему, понятно?
   — Понятно.
   Гамильтон повернулся к двери, кипя от раздражения.
   — Довольно, я попусту теряю время. У меня есть занятия получше.
   Едва он взялся за ручку, как дверь распахнулась и на пороге вырос Ламберт. Он взглянул в сторону Бакстера с самым невозмутимым видом.
   — К вам один настойчивый посетитель, сэр.
   — Бакстер! — Шарлотта влетела в лабораторию, не дожидаясь, пока Ламберт объявит о ее визите. — Я сейчас расскажу тебе, что случилось. У меня было любопытное… О-о-о! — смущенно выдохнула она, едва не столкнувшись с Гамильтоном. — Прошу прощения, сэр, я не знала, что вы здесь.
   — По-моему, ты так и не успела познакомиться вчера с моим сводным братом, — сказал Бакстер. — Мы рано покинули бал, если помнишь.
   Шарлотта вскинула на него глаза. Щеки ее слегка порозовели, но Бакстер не мог понять: то ли оттого, что она была чем-то взволнована, то ли при воспоминании о ее вчерашнем страстном порыве.
   — Да, мы рано покинули бал, — вежливо пробормотала она.
   — Позволь представить тебе графа Эшертона, — промолвил Бакстер. — Гамильтон, это моя невеста, мисс Шарлотта Аркендейл.
   Шарлотта тепло улыбнулась Гамильтону:
   — Ваша светлость.
   Бакстер видел, как она присела в изящном реверансе.
   — Мисс Аркендейл. — Гамильтон поцеловал ее руку. Хмурое выражение вмиг слетело с его лица. Глаза его радостно сверкнули. — Леди Тренглосс вчера познакомила меня с вашей очаровательной сестрой, Я имел честь танцевать с нею вальс. Прелестная юная леди.
   — В этом наши мнения сходятся, милорд, — сказала Шарлотта.
   Бакстер значительно кашлянул.
   — Ты забыл поздравить меня с помолвкой, Гамильтон.
   Граф упрямо стиснул зубы, но требования этикета одержали верх.
   — Приношу свои извинения. Мои поздравления вам обоим. С вашего позволения, я должен идти.
   — Ну конечно, — сказала Шарлотта.
   Гамильтон коротко поклонился и вышел. Когда они остались одни, Шарлотта наградила
   Бакстера одобрительной улыбкой.
   — Итак, ты решил заняться своим братом. — Она сняла соломенную шляпку. — Леди Эшертон будет рада, я уверена.
   — Вот это вряд ли. Гамильтон не хочет слушать никаких советов. — Бакстер хмуро взглянул на часы. — Где, черт возьми, ты была, Шарлотта? Я послал тебе записку полтора часа назад, но твоя сестра сообщила мне, что тебя нет дома.
   — Это долгая история. — Она с интересом осмотрелась вокруг. — Значит, здесь ты проводишь свои химические опыты?
   — Да. — Он смотрел, как она подходит к окну.
   — Что у тебя в этих горшочках?
   — Семена сладкого гороха. Я ставлю опыт — проверяю, как влияет добавление определенных минералов в почву, которая была сильно истощена.
   Шарлотта потрогала кончиком пальца землю в одном из горшочков.
   — Семена еще не проросли.
   — Пока нет, — подтвердил он. — Они могут никогда и не прорасти. Таковы результаты большинства опытов. А о чем ты хотела мне рассказать?
   — О, это потрясающе! — Она обернулась к нему, светясь от возбуждения. — Начну по порядку. Сегодня утром мне нанесла визит женщина, которая утверждала, будто ждет от тебя ребенка.
   — Что?!
   — Возьми себя в руки, Бакстер. Дальше будет еще интереснее.

Глава 10

 
   — И ты отправилась вслед за этой женщиной? — Бакстер не мог скрыть изумления. — Столкнулась с ней в ее собственном доме? Не могу поверить. Это же безрассудство!
   — Совсем напротив. В данных обстоятельствах самое разумное решение, — примирительно заметила Шарлотта. — Должна же я была узнать, что замышляет мисс Пост. Уверена, ты меня понимаешь.
   — Черт побери. — Несмотря на то, что он был страшно зол на Шарлотту за ее выходку, Бакстер почувствовал, как внутри все сжалось от страна за нее. Тщетно он пытался справиться с собой — знал, что ведет себя, как глупец, но ничего не мог с этим поделать. — Как ты могла подвергнуть себя такому риску? Ты что, с ума сошла?
   Его внезапная вспышка сбила ее с толку.
   — Ничем я не рисковала. Всего лишь поговорила с ней.
   — Ты должна была поговорить со мной, прежде чем пуститься в это опасное предприятие. Я все-таки твой деловой партнер как-никак. И твой телохранитель, будь я проклят.
   «И твой любовник», — хотелось ему добавить громко.
   — Но у меня не было времени известить вас, сэр. Я должна была действовать быстро, иначе упустила бы из виду экипаж мисс Пост.
   — Невероятно. Ты отправилась вслед за ней в цветочной повозке какого-то незнакомца, который вполне мог оказаться разбойником.
   — Больше чем уверена, это всего лишь деревенский мальчишка. Вряд ли разбойники и грабители разъезжают по Лондону в тележках цветочника.
   — Ты проникла в дом женщины, которая только что пыталась убедить тебя в самой не правдоподобной лжи. У тебя есть голова на плечах? — Бакстер нахмурился, проходя мимо весов, установленных в конце длинного стола.
   Господи! Он опять раздраженно меряет шагами лабораторию — это на него так не похоже.
   От этой мысли он еще больше разозлился. К несчастью, ему ничего не оставалось, как продолжать нервно шагать в проходе между лабораторными столами. Он чувствовал, что если остановится хоть на секунду, то неминуемо поддастся искушению схватить со стола стеклянную реторту и запустить ею в стену.
   Шарлотта подвергала себя такому риску! Она его с ума сведет своими отчаянными выходками, прежде чем все это закончится. Ее независимый, непредсказуемый нрав — угроза его спокойствию и таким трудом достигнутому благодушию. Он же химик, а не поэт и никогда не сталкивался с чувствами и страстями такой силы.
   Прошлой ночью он почти убедил себя, что нашел способ контролировать беспокойное желание, которое возбуждала в нем Шарлотта. Он отметил, к своему удовлетворению, что вполне способен держать себя в руках и, следовательно, может завести интрижку с Шарлоттой.
   Он решил, что эта связь позволит ему укротить непривычное для него пламя страстей. Подобный принцип был ему известен из химии и заключался в использовании тщательно отрегулированного пламени для нагрева колбы со взрывоопасной смесью. Если соблюдать определенную осторожность, взрыва не будет.
   А потом, когда все догорит, от содержимого колбы останется лишь пепел.
   Слишком многое ему пришлось вытерпеть за последние сутки, подумал Бакстер. Из ее пламенного порыва он заключил, что Шарлотта согласится на его предложение вступить с ним во внебрачные отношения. Но вместо того чтобы прямо ответить на вопрос, она сказала ему, что должна все обдумать.
   Обдумать! Это невыносимо. Пока она колебалась в нерешительности, он не знал куда себя девать.
   Потом этот случай с ночным взломщиком,
   А теперь ее утренняя выходка.
   И в довершение ко всему он потерял свое обычное самообладание. А ведь раньше его ничто не могло вывести из равновесия. Раздражение, как и рассаживание по комнате, свидетельствует о его внутреннем волнении — знак того, что чувства, а не разум направляют его поступки.
   Для человека серьезного, методичного, последовательного это из ряда вон выходящее событие. Если бы он не был приверженцем современной науки, то вынужден был бы поверить, что злая сверхъестественная сила ворвалась в его жизнь с целью превратить ее в хаос.
   При мысли о том, что Шарлотта обладает над ним такой властью, волосы зашевелились у него на голове, и по спине побежали мурашки.
   — Я возмущена тем, что вы подозреваете меня в безрассудстве, мистер Сент-Ивс. — В голосе Шарлотты больше не чувствовалось недавнего оживления. Примирительные нотки тоже исчезли. Осталось раздражение. — Я взрослая женщина, позвольте заметить. У меня собственное дело, с которым я успешно справляюсь вот уже несколько лет. И я не такая дурочка, как вам кажется.
   — Я и не сказал, что вы дурочка. — Проклятие! Один промах за другим, угрюмо заметил про себя Бакстер. Еще немного, и эксперимент оборвется, не успев как следует начаться, и ему придется винить в этом только себя самого.
   — Рада слышать, — ядовито отпарировала Шарлотта. — Но мне бы хотелось добавить: события сегодняшнего утра произошли только благодаря тому, что до мисс Пост дошли слухи о нашей мнимой помолвке.