Страница:
…Полы плаща, словно тяжелые черные крылья, развевались вокруг таинственного незнакомца. Хорошо, что она не видит его лица в темноте. Ей не хотелось знать о нем ничего, кроме того, что она уже знала. Что-то внутри нее отчаянно сопротивлялось этому — она боялась увидеть зло в человеческом облике.
Но разум предупреждал ее, что зло, которое нельзя опознать и которому нет имени, наиболее опасное из всех зол; Она крепче стиснула рукой незаряженный пистолет.
— Убирайся из моего дома, — прошептала она.
Неизвестный расхохотался, и звуки этого чарующего смеха наполнили её ужасом. Она поняла: он знает, что пистолет не заряжен.
— Веришь ли ты в судьбу, мой прелестный карающий ангел? — насмешливо спросил страшный незнакомец…
— Шарлотта! Шарлотта, проснись!
Шарлотта открыла глаза. Ариэл бросилась к ее кровати. Она была в одной ночной рубашке, босиком.
— Ариэл?
— Ты кричала во сне. Должно быть, тебе приснился кошмар. Как ты себя чувствуешь?
— Все в порядке. — Шарлотта села в постели. Сердце ее бешено колотилось, на коже выступил пот. — Да, все в порядке. Просто приснился плохой сон. Ничего особенного.
— И он навеян расследованием убийства Дру:иллы Гескетт, даже не сомневаюсь. — Ариэл зажгла свечу на прикроватном столике. Пламя свечи озарило ее встревоженное лицо. — Это тот самый сон? Тот, который ты видела после убийства Винтербурна?
— Да. — Шарлотта согнула колени под одеялом и обхватила их руками. — Тот самый. Он мучает меня уже много лет. Мне казалось, больше он не потревожит меня.
Ариэл опустилась на край кровати.
— Чем вы занимались с мистером Сент-Ивсом сегодня вечером? Ты вернулась так поздно. Я не видела тебя с тех пор, как ты покинула вечеринку у Гатриков. Где ты была?
— Это длинная история. Я расскажу тебе утром. Бакстер пытался разыскать Гамильтона в его клубе, но нам так и не удалось с ним поговорить.
— Понятно.
Шарлотта помялась в нерешительности и спросила:
— Гамильтон когда-нибудь говорил с тобой об опытах Месмера?
— Ты имеешь в виду гипноз? — Ариэл сдвинула тонкие брови, слегка нахмурившись. — Он упоминал о нем, когда мы беседовали на террасе — на балу у Клайдов. Кажется, его очень интересует этот предмет. Он очень хорошо осведомлен. Говорил, что многие современные ученые не видят огромных возможностей гипноза. К примеру…
— К примеру, его собственный брат?
— Ну да. — Ариэл вздохнула. — Он очень презрительно отзывался о его увлечении химией.
— Что ж, понятно. — Шарлотта откинула одеяло, поднялась с постели и подошла к окну. — Мы с Бакстером узнали, что Гамильтон с приятелями устраивают в своем клубе сеансы гипноза.
— Ну и что? Многие джентльмены объединяются в клубы, чтобы изучать научные явления, которые их интересуют.
— Да, я знаю. — Шарлотта дотронулась пальцем до холодного стекла. Как объяснить сестре тот непонятный страх, который она испытала сегодня ночью, наблюдая за событиями, происходящими в клубе, и свое странное поведение при этом? То, что она видела, не предвещало ничего хорошего. Воображение разыгралось до такой степени, что во сне ей явился старый кошмар. — Боюсь, клуб Гамильтона немного необычен.
— Шарлотта, я всем этим очень озабочена.
— Я тоже. — Какое облегчение — произнести это вслух. Шарлотта обернулась к сестре. — Мы с Бакстером подозреваем, что между «Зеленым столом» и убийством Друсиллы Гескетт существует определенная связь.
— О нет! — Ариэл вскочила на ноги. — Ты же не думаешь, что Гамильтон имеет отношение к убийству миссис Гескетт? Я в это никогда не поверю.
— Я ничего такого и не думала. Но вполне возможно, другой джентльмен, тоже посещающий клуб, приложил к этому руку.
— Но члены клуба — его друзья. Я уверена, ни один из них не способен на убийство.
— А Гамильтон хорошо знаком с ними со всеми? Их же не двое и не трое — я насчитала полдюжины по крайней мере сегодня вечером.
Вполне вероятно, двое или трое из них не так близко знакомы с Гамильтоном.
— Возможно. — Ариэл в задумчивости прикусила губу. — Надо проверить, так ли это. Как ты думаешь, вам поможет, если я расспрошу Гамильтона о его друзьях?
Шарлотта нерешительно покачала головой:
— Нет. Оставь это Сент-Ивсу. Они же все-таки братья.
— Да, но их отношения трудно назвать дружескими.
— Бакстер несет ответственность за Гамильтона. Он выполнит свой долг.
— Ты так уверенно об этом говоришь. Шарлотта слабо улыбнулась;
— Да.
Ариэл пристально глядела на сестру.
— Когда я говорила, что меня все это беспокоит, я имела в виду не только убийство Гескетт.
— Что же еще?
— Не пытайся меня провести. Ваше расследование… Но есть еще кое-что, волнующее не меньше, если не больше.
— О чем, скажи на милость, ты говоришь?
— Ты влюблена в мистера Сент-Ивса?
Вопрос застал ее врасплох. У Шарлотты перехватило дыхание. Прошло несколько секунд, прежде чем она пришла в себя.
— Шарлотта?
— Да, — тихо ответила Шарлотта.
— Этого я и боялась, — прошептала Ариэл. — Похоже, ты была права, когда говорила, что он человек опасный.
…Время как будто застыло — вернее, оно текло медленно, словно мед из разбитого кувшина. Бакстер видел, как колба с кислотой летит ему навстречу. Он попытался уклониться, но не так-то просто двигаться в вязком расплавленном янтаре. Все, что он мог сделать, — это отвернуться и прирыть глаза рукой.
Колба ударила ему в плечо. Кислота мгновенно разъела тонкую льняную рубашку. И вот он уже чувствует ее на своей коже — адская, жгучая боль пронизала его тело.
Ему удалось добраться до окна. Внизу шумело и пенилось море. Он прыгнул в непроглядный мрак.
В лаборатории гремели взрывы — комната превратилась в кромешный ад. Но за миг до того, как волны сомкнулись над его головой, он услышал голос Моргана:
— Ты веришь в судьбу, Сент-Ивс?
В следующее мгновение раздался только шум волн, разбивающихся о прибрежные скалы…
Бакстер проснулся. Кровь бешено стучала у него в висках. Спина его была влажная, и он с ужасом подумал, что это кислота.
Он вскочил с дивана и вцепился руками в рубашку. И вдруг понял, что она влажная от пота. В изнеможении опустился на диван и оперся локтями о колени.
Наклонившись вперед, Бакстер несколько раз глубоко, прерывисто вздохнул, пытаясь прийти в себя.
Шум набегающих волн эхом отдавался у него в голове.
«Черт побери, Сент-Ивс. Да что с тобой!» Бакстер снова втянул воздух, приказывая себе успокоиться.
И тут снова раздался грохот, который его разбудил окончательно. Но это уже был не сон и не шум волн — стучали в дверь.
Бакстер медленно поднялся на ноги, провел рукой по волосам и оправил рубашку. Ярость бушевала в нем: он не видел этот сон уже довольно давно и надеялся больше никогда его не увидеть.
— Да откройте же дверь в конце концов!
Гамильтон.
Бакстер вспомнил, что Ламберта нет. Он вышел из библиотеки, пересек холл и отпер парадную дверь.
На пороге стоял Гамильтон. Скулы его напряглись, а глаза превратились в злобные щелки. Он поднял руку, обтянутую дорогой перчаткой, в которой сжимал смятый листок бумаги.
— Что означает это возмутительное послание?
— Я хотел привлечь твое внимание.
— Как ты смеешь угрожать лишить меня ежемесячных выплат, если я не буду плясать перед тобой на задних лапках? — Гамильтон с досадой ударил элегантным хлыстом по голенищу сапога и прошел в холл. Сняв шляпу с высокой тульей, он швырнул ее на стол. — Ты не имеешь права ограничивать мои доходы. Отец поручил тебе вести мои денежные дела, пока мне не исполнится двадцать пять лет. Но он не имел в виду, что ты положишь мое состояние себе в карман.
— Успокойся. Я не собираюсь лишать тебя наследства. — Бакстер указал ему на дверь библиотеки. — Просто мне нужна от тебя информация и как можно быстрее. Присаживайся. Чем скорее мы закончим этот разговор, тем быстрее ты отправишься по своим делам.
Гамильтон бросил на него недоверчивый взгляд, шагнул в библиотеку и уселся на стул.
— Ну? — спросил он. — Что тебе угодно знать?
— Сперва я должен показать тебе то, что нашел в одной книге. — Бакстер подошел к столу, взял в руки маленький томик и открыл его на странице с рисунком диаграммы. — Ты когда-нибудь видел что-либо подобное?
Гамильтон бросил нетерпеливый взгляд на картинку. Он уже открыл было рот, чтобы ответить отрицательно, но глаза его расширились от изумления.
— Где, черт возьми, ты это взял?
— Так, ты его узнал. — Бакстер захлопнул книгу. Он оперся о край стола и вперил задумчивый взгляд в разгневанное лицо Гамильтона. — Это как-то связано с твоим клубом, я полагаю?
Гамильтон стиснул рукоятку хлыста
— Что тебе известно о моем клубе?
— Мне известно, что вы устраиваете там эксперименты с гипнозом. Некоторые называют его опытами Месмера. И что вы используете при этом ритуалы древних алхимиков и наркотические курения.
Гамильтон вскочил на ноги.
— Как ты об этом узнал?
Бакстер пожал плечами:
— У меня есть свои источники информации.
— Ты не имеешь права шпионить за мной. Я же сказал тебе: то, чем я занимаюсь в своем клубе, тебя не касается.
— Ты, конечно, удивишься, но я абсолютно с тобой согласен.
— Тогда к чему весь этот разговор? Бакстер задумчиво вертел в руках книгу.
— А к тому, что этот рисунок, который я тебе показал, как две капли воды похож на тот, что обнаружили в альбоме Друсиллы Гескетт.
Гамильтон оторопел.
— Ты говоришь о миссис Гескетт, которую недавно нашли убитой в собственном доме?
— Да. Буду с тобой откровенным, Гамильтон. Вероятно, один из членов вашего клуба замешан в смерти Друсиллы Гескетт.
— Ты не можешь этого знать наверняка! — вспылил Гамильтон. — Как ты смеешь кого-то подозревать?
— Я никого не подозреваю, а лишь пытаюсь предупредить тебя, что это возможно, вот и все.
— С меня довольно. Не собираюсь больше выслушивать этот бред. — Гамильтон решительно направился к двери. — Не смей вмешиваться в мои дела — я этого не потерплю. Пусть я и не распоряжаюсь пока состоянием, но я все-таки граф Эшертон. И не желаю мириться с причудами какого-то внебрачного сына.
Бакстер не двинулся с места. На лице его не отразилось ни тени эмоций — это искусство скрывать свои истинные чувства он оттачивал всю жизнь.
— У меня к вам еще одно дело, милорд
Гамильтон вспыхнул в ответ на ледяную вежливость Бакстера.
— Я не намерен больше отвечать на твои дурацкие вопросы.
— Это очень простой вопрос, — спокойно промолвил Бакстер. — Как давно ты знаешь Джулиану Пост?
— Пост? — Гамильтон нахмурился. — Я не знаю никого с подобной фамилией. — Он поднял хлыст. — И предупреждаю тебя, Сент-Ивс, не суй нос в мои дела, ясно?
— Я прекрасно тебя понимаю. И отец тебя понимал не хуже. — Бакстер криво усмехнулся. — Он всегда говорил, что ты унаследовал его характер.
Гамильтон стиснул зубы. Он выглядел немного смущенным — казалось, не ожидал столь кроткого ответа на свою дерзость. Бакстер готов был поклясться, что он хочет еще что-то сказать, но вместо этого развернулся и двинулся к двери.
Бакстеру вспомнились слова Шарлотты: «Если убийца находится среди посетителей клуба „Зеленый стол“, тогда твоему брату грозит опасность».
И тут же другой голос, на этот раз голос отца, эхом отозвался в мозгу: «Ты присмотришь за своим братом. Ему требуется опека, пока он не повзрослеет. Мальчик так похож на меня в юности. Так же горяч и безрассуден. Проследи, чтобы он ненароком не свернул себе шею, Бакстер».
— Гамильтон!
— Ну что еще? — Гамильтон сердито воззрился на него, остановившись на пороге.
— Ты прав, я не должен вмешиваться в твои дела — Бакстер помолчал, тщательно подбирая слова. — Но ради своей матери и ради титула, который передал тебе отец, прошу тебя, соблюдай осторожность. Будет очень жаль, если ты окажешься в фамильном склепе прежде, чем у тебя появится наследник.
— Уверяю тебя, в «Зеленом столе» мне не грозит никакая опасность. Ты просто пытаешься посеять во мне сомнения и поссорить меня с друзьями. Как это мелочно и гадко с твоей стороны!
— Ты действительно так считаешь?
— Не думаешь ли ты, что я поверю, будто ты заботишься о моем благополучии?
— А почему бы и нет? — Бакстер тонко улыбнулся. — По крайней мере когда ты имеешь дело со мной, то можешь быть уверен, что я не плету против тебя интриг. Посуди сам, если ты свернешь себе шею, графский титул ко мне все равно не перейдет. Его унаследует наш дальний родственник — чрезвычайно неприятный кузен из Нортумберленда.
— Держу пари, ты при любых обстоятельствах найдешь способ запустить руку в мои деньги. — Гамильтон вылетел в холл, схватил шляпу со стола и взялся за ручку парадной двери. — Где твой дворец кий, черт бы его побрал? Неужели и он уволился? Не понимаю, почему ты не можешь заставить свою прислугу… — Распахнув дверь, он осекся на полуслове. — Прошу прощения, мисс Аркендейл.
— Лорд Эшертон, — почтительно пробормотала Шарлотта.
Услышав ее голос, Бакстер нахмурился. Он вышел из библиотеки и, подойдя к парадной двери, увидел, как Шарлотта снова присела в изящном реверансе.
Бакстера охватило тревожное чувство. На ней были зеленая с белым накидка и платье, отороченное зеленой бархатной лентой. Соломенная шляпка с зелеными ленточками выгодно оттеняла изумрудный блеск ее глаз. Маленькие темно-рыжие кудряшки обрамляли лоб и задорно подрагивали у висков.
— Шарлотта. — Он шагнул было к ней и тут заметил у ворот наемный экипаж. — Какого черта ты здесь делаешь? И почему одна? Тебе следовало взять с собой экономку или сестру. Не смей больше появляться на улице без сопровождения.
Гамильтон насмешливо вытаращил на негр глаза.
— Нечего сказать, любезный ты хозяин, Сент-Ивс. Мог бы быть и повежливее со своей невестой.
Бакстер стиснул зубы. Его гость, без сомнения, прав.
Гамильтон наградил его саркастической улыбкой и склонился над ручкой Шарлотты.
— На вашем месте, мисс Аркендейл, я бы тысячу раз подумал, стоит ли выходить за него замуж. Дурные манеры Бакстера вряд ли улучшатся после свадьбы.
Шарлотта усмехнулась и прошла в холл.
— Я приму к сведению ваши слова, лорд Эшертон. Надеюсь, я вам не помешала?
— Вовсе нет. — Гамильтон сердито сверкнул глазами на Бакстера. — Мы уже закончили наш разговор.
— Так скоро? — Шарлотта метнула в сторону Бакстера предостерегающий взгляд, потом повернулась к Гамильтону, сияя улыбкой. — Он спрашивал вас про Джулиану Пост?
— Что это за шумиха по поводу какой-то женщины по имени Пост? — Гамильтон шагнул на крыльцо. — В жизни ничего про нее не слышал.
— Я так и знала, — с удовлетворением отметила Шарлотта. — Но Бакстер посчитал, что обязан вас об этом спросить.
— Вот как. — Гамильтон скривил губы. — Похоже, мой сводный братец последнее время развлекает себя тем, что сует нос в мои дела. Казалось бы, его должна больше интересовать предстоящая женитьба. Всего хорошего, мисс Аркендейл. — С этими словами он захлопнул за собой дверь.
Шарлотта обернулась к Бакстеру:
— Я же говорила, мне необходимо было присутствовать при вашей беседе с Гамильтоном. А теперь видишь, что ты наделал? По-моему, у тебя совершенно отсутствует чувство такта. Он вне себя — интересно, что ты ему такое сказал?
— Чувство такта никогда не принадлежало к числу моих основных достоинств.
— Я уже заметила. Что ж, по крайней мере, ты получил ответ на свой вопрос. Я была права: он не имеет никакого отношения к визиту мисс Пост.
— Верно.
— Из чего следует: она и вправду замешана в эту историю с убийством, — продолжала Шарлотта. — Убийца нанял ее, чтобы она своей ложью попыталась разбить наш союз. Ему известно: вместе мы представляем для него серьезную угрозу.
— Ума не приложу, что могло натолкнуть его на эту мысль. Мы всего лишь обыскали дом миссис Гескетт и объявили о своей помолвке. Черт побери, Шарлотта, почему ты приехала сюда одна?
Она сердито сдвинула брови.
— Ты так ты злишься на меня за то, что я явилась к тебе без провожатого?
— Да. — Он снял очки и принялся протирать линзы платком. — Я на тебя чертовски зол. Особенно сейчас, когда мне стало известно, что мисс Пост к тебе прислал вовсе не Гамильтон.
— Но, Бакстер, на дворе день. И нет оснований для тревоги.
— Черт тебя побери, ненормальная, мы же расследуем убийство! — Он резким движением нацепил очки на нос. Снова он вышел из себя — это никуда не годится. — Могла бы быть и более осмотрительной. Где твой здравый смысл, в конце концов?
— У вас нет причин кричать на меня, сэр. Напоминаю вам еще раз: я не собираюсь выполнять ваши приказы.
Если бы он сам обладал хотя бы крупицей здравого смысла, он бы тут же умолк, подумал Бакстер. Гамильтон прав: когда дело касается женщин и их утонченной чувствительности, он становится неуклюжим, грубым и неловким.
Он взглянул в прекрасные глаза Шарлотты и снова почувствовал безотчетную тревогу. Ей грозит опасность. Черные крылья недавнего кошмара затрепетали перед его мысленным взором. Только гнев способен прогнать всепоглощающий страх, решил Бакстер.
— Очень хорошо, мисс Аркендейл, — сказал он, — будем считать, что мы договорились. Вы вольны следовать или не следовать моим советам. Но если вас не заботит собственная безопасность, то подумайте хотя бы о моем спокойствии.
В ее широко раскрытых глазах промелькнуло понимание.
— Конечно, сэр, — пробормотала она.
Но почему-то ее покорное согласие ничуть его не успокоило. Наоборот, он вдруг почувствовал новый прилив недовольства.
— Можно подумать, у меня нет других причин для волнений! Тетушка требует ответов на вопросы, которые представляются мне неразрешимыми. Мериэнн просит присмотреть за моим сводным братцем, который меня и в грош не ставит. Ко всему прочему, с тех пор как все это началось, я совсем забросил свои химические опыты, и за последние пять месяцев у меня сменились уже четыре экономки.
— Я все понимаю, Бакстер. — Шарлотта сочувственно улыбнулась. — Мне очень жаль, что твоя жизнь в последнее время идет кувырком. Но не отчаивайся. Уверяю тебя, все скоро закончится, и ты сможешь вернуться к своим делам. Только подумай, когда мы завершим расследование, тебе вовсе не обязательно будет встречаться со мной.
Бакстеру снова вспомнился кошмарный сон: он , прыгает из окна замка в бушующие волны залива. Старые шрамы пронзила жгучая боль — они словно горели. Он старался призвать на помощь разум и логику, пытаясь побороть внезапно охвативший его панический страх.
— Да, я это прекрасно сознаю, — тихо промолвил он.
В холле повисла зловещая тишина. Он повернулся и прошел в библиотеку.
— Если уж ты пришла, то я скажу. Я намерен изменить направление наших расследований. Вместо того чтобы расспрашивать поклонников Друсиллы Гескетт, я бы предложил присмотреться получше к приятелям Гамильтона, вместе с ним посещающим этот клуб.
— Дельное замечание. Абсолютно с тобой согласна, — сказала Шарлотта, входя вслед за ним в библиотеку.
— Мы не должны забывать, что все это касается и Леннокса-младшего, Норриса.
— В самом деле. У миссис Гескетт был роман с его отцом. Но я не представляю Норриса в роли убийцы.
— Я тоже, — признался Бакстер, — Но с чего-то ведь надо начинать. Придется прибегнуть к помощи тетушки — нам необходимо раздобыть приглашение в дом Ленноксов. И чем скорее, тем лучше.
— Ну, это не сложно, — отозвалась Шарлотта. — Ариэл говорила, что старшая сестра Норриса через два дня устраивает бал-маскарад в фамильном особняке.
Глава 14
Шарлотта с гордостью наблюдала, как Ариэл в костюме нимфы идет к центру бального зала под руку с очередным кавалером.
— Не правда ли, она очаровательна? — Шарлотта нежно улыбалась, глядя на танцующих, которые кружились по залу, освещенному разноцветными фонариками, заменившими на этот вечер свечи. — Могу поспорить, она танцевала каждый танец, с тех пор как мы приехали.
— Она для меня не более чем расплывчатое пятно, — пробурчал Бакстер. — Да еще в такой полутьме. Я же без очков — они в кармане этого проклятого плаща-домино.
— Ах да, я и забыла. Ты ведь не можешь надеть очки вместе с полумаской. — Она взглянула на него, и необъяснимая тревога, не имеющая ничего общего с их рискованными планами, сжала ей сердце.
Длинный черный плащ с капюшоном и строгая черная полумаска делали Бакстера неотличимым от нескольких подобных персонажей в толпе. Она знала: он выбрал черное домино, так как был уверен, что оно сделает его незаметным в переполненном зале, и оказался прав.
Но ей стало немного не по себе оттого, что черный развевающийся плащ и черная полумаска слишком хорошо подошли Бакстеру. На мгновение ей показалось, что он сейчас исчезнет, навеки скроется в темной пещере, где посвятит себя алхимическим опытам.
Под влиянием сиюминутного каприза она выбрала себе костюм Дианы-охотницы, объяснив Ариэл, что он вполне подходит для леди, охотящейся за убийцей.
— Ненавижу балы-маскарады, — проворчал Бакстер, — Взрослые люди прыгают и скачут в масках и костюмах. Глупее ничего нельзя придумать.
— Ты же не можешь отрицать, что этот бал для нас очень важен,
— Да, конечно. Скажешь мне, когда Ариэл будет танцевать с Норрисом, — промолвил Бакстер.
— Она сообщила мне, что на следующий танец приглашена Ленноксом-младшим.
План был разработан сегодня днем. Ариэл тоже предложила свои услуги: она отвлечет Норриса, пока Бакстер будет обыскивать его спальню.
— У нас есть еще несколько минут. — Бакстер поставил недопитый бокал с шампанским на поднос. — Почему бы нам не провести их на танцевальном паркете?
Шарлотта захлопала ресницами.
— Ты приглашаешь меня танцевать, Бакстер?
— А почему бы и нет? Мы же с тобой как-никак помолвлены. Значит, нам это не возбраняется. Полагаю, ты сможешь станцевать вальс с этим дурацким луком и стрелой, которые болтаются у тебя на руке.
— Это часть моего костюма. А танцевать я смогу, не сомневайся. — Она удивленно приподняла брови под полумаской, украшенной перьями. — Не знала, что вы танцуете, сэр.
— Несколько лет не пробовал, если честно. — Он взял ее под руку, не дожидаясь формального согласия с ее стороны. — Думаю, это как верховая езда. Вряд ли можно забыть, как это делается.
Она спрятала улыбку, следуя за ним к центру бального зала.
— Будем надеяться, все так, как ты говоришь, поскольку я тоже давненько не практиковалась, исключая, разумеется, тот галоп, который мы со стариком Ленноксом отплясывали несколько дней назад.
Он остановился и положил руку ей на талию.
— Не станем изображать ничего чересчур изощренного.
Она усмехнулась:
— Мы с тобой будем напоминать две проржавевшие баржи, которые неуклюже лавируют по озеру среди новеньких парусных яхт.
— Не говори чепухи. — Глаза Бакстера сверкнули в прорезях черной маски. — Ты самая очаровательная баржа в этом зале.
Неловкий комплимент должен был бы ее рассмешить, но вместо этого тронул ее до глубины души.
— Благодарю вас, сэр. Это самый очаровательный комплимент, который мне доводилось слышать за последнее время.
Ни слова не говоря, он сжал ее в объятиях и увлек в гущу танцующих — сияющих парусников.
Как она и предполагала, его танец являл собой силу и самообладание. Но под внешним спокойствием движений угадывалась чувственность, что напомнило ей их недавние нежные встречи. Забыв обо всем на свете, она полностью отдалась очарованию момента. Не так-то много подобных счастливых мгновений у нее еще будет, напомнила она себе, и нужно ловить каждое из них, складывая в копилку памяти на будущее, ведь впереди — долгие годы одиночества.
Мелодия вальса закружила ее, и Шарлотта не помнила, зачем она здесь. Только помнила, что танцует в объятиях своего возлюбленного — человека, чье лицо будет ей сниться до конца жизни.
Фонарики отбрасывали разноцветные тени на костюмы танцующих. Бальный зал превратился в сверкающую волшебную страну, населенную сказочными персонажами и загадочными масками. Древнегреческие боги и богини смешались с божествами Древнего Рима, Египта и Замара. Разбойники с большой дороги и пираты танцевали с королевами и феями. А посреди разноцветного озера Диана-охотница вальсировала в объятиях алхимика.
Когда музыка смолкла, Шарлотта готова была плакать. Ее отношения с Бакстером продлятся не долее, чем этот танец, — всего один миг, который она навсегда сохранит в памяти.
— Шарлотта? — Бакстер остановился и взглянул на нее сверху. — Господи, что случилось? Я отдавил тебе ногу?
Усилием воли она стряхнула с себя печаль.
— Нет-нет. — Девушка попыталась улыбнуться. — По-моему, мы отлично справились, сэр. Нам удалось не опозориться — мы не пошли на дно на виду у прелестных парусников.
Он крепко стиснул ее руку.
— Да, мы не пошли ко дну — нам удалось остаться на плаву.
— Это предвещает удачу, как ты думаешь? — спросила она с плохо скрытой надеждой в голосе. И тут она заметила краем глаза белокурую головку Ариэл — Шарлотта сразу узнала ее по венку из морских водорослей. — Бакстер, Норрис приглашает Ариэл на танец. Тебе пора.
— Да. — Бакстер резко повернулся и повел ее в затененный угол террасы. — Жди меня здесь. Я скоро вернусь.