Кренц Джейн Энн. Наваждение

   — Например?
   — Не знаю точно, — нерешительно промолвила Мериэнн и в отчаянии воскликнула:
   — И это хуже всего, Бакстер! Я не знаю, чем он занимается, в какие авантюры его могут завлечь. И повсюду слышу ужасные истории об этих карточных клубах.
   — Вы нервничаете, Мериэнн, успокойтесь.
   — Не просто нервничаю — места себе не нахожу. Рассказы о порочности и развращенности молодых людей из высшего общества не могут не тревожить материнское сердце. Я слышала, что многие принимают огромные дозы опиума, вызывая фантастические сновидения.
   — Вполне вероятно, что некоторые из наших поэтов и балуются опиумом, но эта мода, я думаю, не получила широкого распространения.
   — Кто знает, что в действительности происходит в этом новом клубе, куда ходит Гамильтон? Я вижу, мой сын последнее время сам не свой. Он не слушает меня. Ты должен с ним поговорить.
   — А с чего вы взяли, что он послушает меня?
   — Ты — моя последняя надежда, Бакстер. Твой отец обязал тебя присматривать за Гамильтоном, пока тот не повзрослеет. Не пытайся этого отрицать. Мы все слышали последнюю волю его светлости.
   — Поразительно, не правда ли? — задумчиво промолвил Бакстер. — Даже лежа в могиле, отец умудряется внести сумятицу в нашу жизнь. Наверное, он до сих пор забавляется, наблюдая, как разворачивается поставленная им драма.
   — Не смей говорить с таким неуважением о его светлости. Бакстер, я полагаюсь только на тебя. Ты должен остановить Гамильтона, иначе он попадет в беду.
   Шарлотта услышала, как женщина приглушенно всхлипнула, затем зашуршали шелковые юбки и послышались тихие шаги по мягкой траве. Шарлотта поспешно отступила в тень. В то же время Мериэнн появилась в дальнем конце изгороди и поспешила к освещенной веранде.
   Вдруг среди тишины раздался голос Бакстера:
   — Вы слышали достаточно, или мне повторить наиболее существенные моменты беседы?
   — Мистер Сент-Ивс! — воскликнула Шарлотта, резко обернувшись.
   Некоторое время она не могла различить его в темноте. Затем увидела, как он отделился от изгороди и приблизился к ней. Он вступил в полосу лунного света, и девушка заметила на его лице суровое, мрачное выражение.
   — Пора бы вам звать меня по имени, Шарлотта.
   — Извините, сэр, у меня и в мыслях не было подслушивать.
   — Тем не менее, вы присутствовали при нашей беседе.
   — Мне ничего другого не оставалось. Я невольно услышала конец вашего разговора с леди Эшертон.
   — Не стоит оправдываться. — Он остановился перед ней. — Ведь мы же с вами партнеры, разве нет?
   — Но это не дает мне права вмешиваться в ваши семейные дела.
   — Да вмешивайтесь сколько угодно. Общество не первый год только и делает, что забавляется, наблюдая наши семейные драмы. Вы успели поговорить с Ленноксом?
   Шарлотта вздохнула.
   — Да. Похоже, это единственная информация, которую мне удалось получить сегодня. Он был приглашен в дом миссис Гескетт в ночь убийства, но получил извещение, что она больна и не может его принять.
   — Хм-м. Вряд ли он признался бы в этом, если бы был виновен в ее смерти.
   — Совершенно верно. Я тоже не могу вообразить его убийцей.
   — Согласен. Ну что ж, если вы удовлетворили свое любопытство, нам можно уходить. — Бакстер взял ее за руку и решительно направился к дому. — На сегодня с меня довольно светской кутерьмы. Еще немного, и я умру от скуки.
   — Я прекрасно вас понимаю, но Ариэл так здесь нравится. Мне не хочется просить ее покинуть бал. Ведь еще около полуночи.
   — Верно, и для большинства вечер только начался. Не беспокойтесь о сестре. У меня есть план: мы отправим ее вместе с тетушкой, которая наверняка пробудет здесь до рассвета.
   Шарлотта бросила на него быстрый взгляд:
   — А леди Тренглосс не рассердится?
   — Ничуть, уверяю вас. Объявляя о нашей помолвке и представляя Ариэл обществу, она развлекается вовсю. — Он провел Шарлотту по ступенькам веранды в ярко освещенный зал. — Подождите, я разыщу Розалинду и все устрою.
   — А я тем временем пойду к сестре и скажу, что она может вернуться с вашей тетушкой. Держу пари, она весь вечер не сходит с танцевального паркета. — Шарлотта приподнялась на цыпочки, оглядывая толпу.
   — Я вижу ее, — сказал Бакстер.
   — Ах да, вот же она. — Шарлотта улыбнулась, заметив Ариэл, кружившуюся в вальсе. — Танцует с красивым молодым человеком, у которого галстук завязан каким-то уж очень замысловатым способом. Интересно, кто это?
   — Его зовут Гамильтон, — сухо отозвался Бакстер. — Граф Эшертон. Мой сводный брат.
 
   Полчаса спустя экипаж остановился у подъезда дома Шарлотты. Бакстер очнулся от мрачных раздумий, которые одолевали его большую часть пути. Он взглянул на Шарлотту, сидевшую напротив, и задумался: что заставило его предложить ей так рано покинуть бал?
   Конечно, он не имел ни малейшего желания там оставаться, особенно после разговора с Мериэнн, но не собирался так скоро расстаться с Шарлоттой.
   Что ж, вечер завершен. Он потерял целых полчaca! Для человека разумного и умеющего мыслить поступать логически, каковым Бакстер себя считал, ж порой выглядит совершенным идиотом. Шарлотта выглянула в окно.
   — Кажется, мы приехали, мистер Сент-Ивс. Бакстер услышал, как кучер тяжело спрыгнул с козел.
   — Черт побери!
   Шарлотта вскинула брови, но ничего не сказала.
   Он гадал про себя, о чем она думает. Иногда, вот как сейчас, например, он особенно остро чувствовал, что совершенно не понимает представительниц противоположного пола. Но Бакстер хорошо знал, что не собирается желать ей спокойной ночи.
   — Шарлотта…
   Дверца кареты отворилась. Бакстер не смог придумать ничего, что оттянуло бы неизбежный момент расставания.
   Мягко зашуршав юбками, Шарлотта спустилась с подножки и вышла из экипажа. Бакстер неохотно последовал за ней. Он взял ее под руку и повел к ступеням парадного крыльца.
   «Глупец. Проклятый идиот. Потерял целых полчаса!» Он мог бы провести это время с Шарлоттой в объятиях, вместо того чтобы размышлять о прошлом и настоящем. Во всем виновата Мериэнн. Леди Эшертон испортила ему настроение и остаток вечера. Это на нее похоже.
   Шарлотта вынула ключ из своего ридикюля.
   — Вы не зайдете выпить глоток бренди, мистер Сент-Ивс?
   Вопрос застал Бакстера врасплох — он решил, что плохо расслышал, и, взглянув на девушку, увидел насмешливое выражение ее лица.
   — Бренди? — Он взял у нее ключ и отпер дверь. Пальцы его внезапно стали ужасно неуклюжими.
   — Я понимаю, уже поздно, но нам надо многое обсудить. — Шарлотта проворно скользнула в темный холл и обернулась к нему. — Я была так занята приготовлениями к выходу в свет, что до сих пор не имела возможности показать вам маленький рисунок, который обнаружила в альбоме миссис Гескетт.
   Она хочет говорить с ним о делах.
   — Что-то не так, мистер Сент-Ивс?
   Он очнулся и понял, что все еще стоит на пороге.
   — С чего вы взяли?
   — О Господи, я задела вашу щепетильность в вопросах приличия? — Она виновато взглянула на него. — Вам не стоит тревожиться о своей репутации. Никто, кроме кучера, не будет знать, что вы зашли ко мне на несколько минут. Миссис Витти ушла к своей кузине и вернется только завтра утром.
   — Вот как?
   Она лукаво усмехнулась.
   — И мы ведь как-никак помолвлены, если еще не забыли. Одним словом, мистер Септ-Ивс, ваша добродетель будет со мной в полной сохранности.
   Теперь она смеется над ним — это ясно.
   — Пожалуй, не откажусь от глотка бренди. Большого глотка. — Он шагнул в холл и осторожно прикрыл за собой дверь.
   Сквозь окна в помещение проникал лунный свет, и Бакстер мог видеть, как Шарлотта сняла плащ и повесила его на крючок.
   Затем она привстала на цыпочки и зажгла свечи в настенном канделябре. Он не мог отвести глаз от мягкой линии ее слегка приподнявшейся груди. В следующее мгновение мягкий теплый свет свечей разлился по ее гладкой коже и, словно поддавшись алхимической магии, зажег огонь в волосах и превратил желтое атласное платье в золотистый наряд. Когда она обернулась к нему, глаза ее сверкали, как настоящие изумруды.
   — Не пройти ли нам в мой кабинет, мистер Сент-Ивс? Я покажу вам рисунок миссис Гескетт.
   — Ну конечно, — услышал Бакстер собственный голос как бы со стороны.
   Страстное желание охватило его, пока он смотрел, как она идет к двери комнаты, изящно покачивая бедрами. Огонь пробежал у него по жилам.
   — Бренди на столике у окна, — раздался волнующий его голос из темной глубины кабинета. Потом комната осветилась — Шарлотта зажгла лампу.
   Свет из полуоткрытой двери манил Бакстера с непреодолимой силой, словно колдовское заклинание. Но он медлил в нерешительности.
   Войти в кабинет представлялось ему поступком не вполне логичным. Более того, его никак нельзя назвать поступком разумным.
   — Черт побери! — Он со злостью дернул узел галстука, пересек холл и переступил порог комнаты — страны грез, лежащей за дверью кабинета.
   — Что вы сказали? — спросила Шарлотта, когда Бакстер вошел в комнату.
   — Ничего особенного. — Он наклонился, разжег огонь в камине, затем выпрямился и шагнул к столику с бренди.
   Шарлотта обошла письменный стол и выдвинула нижний ящик.
   — Я вырвала из альбома страничку с этим рисунком. Остальные наброски, по-моему, не содержат никакой существенной информации и только отвлекают внимание.
   — Согласен. — Бакстер уперся взглядом в ее округлые формы, пока она, склонившись, шарила в ящике. — Очень отвлекают.
   — Всякий раз, когда я пыталась обсуждать картинку с Ариэл, ее внимание постоянно сбивалось на обнаженные статуи. И с миссис Витти дело обстояло не лучше.
   — А как насчет вас, Шарлотта? Вас тоже отвлекали наброски греческих скульптур?
   — Я умею сосредоточить внимание на том, что нужно для дела. — Шарлотта выпрямилась и положила на стол аккуратно оторванную страничку.
   — В самом деле? — Он, нахмурившись, разливал бренди. — Что ж, могу сказать, что это один и из моих многочисленных талантов.
   Он обернулся, держа в руках рюмки с бренди, и взглянул на нее. Шарлотта сидела за столом. Интересно, знает ли она, что свет свечей отбрасывает мягкие тени на ее грудь? Догадывается ли, что ее глаза полны тайн и загадок?
   — Я разочарована разговором с Ленноксом. — Шарлотта нахмурилась. — Похоже, его больше заботят опасности, подстерегающие молодое поколение, чем смерть Друсиллы Гескетт.
   Бакстер поставил перед ней рюмку с бренди, стараясь не смотреть на рисунок.
   — Кажется, у Леннокса и Мериэнн одни и те же проблемы.
   — И это естественно. Родители всегда волнуются за своих детей.
   — Без сомнения. — Он вдруг понял: если еще хотя бы минуту останется на месте, созерцая обнаженные плечи Шарлотты и ее слегка вздымающуюся грудь, то не сможет больше сдерживаться.
   Он подошел к окну, надеясь, что вид залитого луной сада остудит его разгоряченную голову. Стекло отражало Шарлотту…
   — Кстати, если уж мы упомянули леди Эшертон, — мягко заметила она. — Вы намерены предпринять что-либо в отношении вашего брата Гамильтона?
   Он замер в напряжении.
   — Меньше всего мне бы хотелось сейчас обсуждать эту тему.
   — Понимаю. Я затронула этот вопрос только потому, что мне показалось, он занимал ваши мысли по дороге к моему дому.
   — Не забивайте себе голову моими проблемами, Шарлотта. Как-нибудь сам с ними справлюсь.
   — Конечно, конечно. — Шарлотта помолчала, но не вытерпела и добавила:
   — Вы знаете, они правы.
   Он видел в оконном стекле, как она взяла рюмку и отпила глоток.
   — Кто?
   — Леннокс и леди Эшертон. — Она медленно опустила рюмку. — Молодое поколение подстерегает множество опасностей.
   — Не вам, Шарлотта, говорить об опасностях, которые грозят другим. Позвольте напомнить: вы сами почувствовали необходимость нанять поверенного, который одновременно выполнял бы обязанности телохранителя.
   — Я взрослая женщина и отдаю себе отчет в том, что меня ждет. Но для юного создания все совсем по-другому.
   Что-то в ее голосе привлекло внимание Бакстера.
   — Похоже, вы чем-то серьезно обеспокоены. Расскажите.
   Она долго молчала, затем проговорила:
   — В ночь, когда был убит мой отчим, он привел к нам в дом страшного человека, исчадие ада.
   Бакстер медленно обернулся к ней.
   — Исчадие ада?
   — Винтербурн проиграл в карты огромную сумму этому чудовищу. — Шарлотта устремила неподвижный взгляд на рюмку с бренди, словно видела там прошлое. — И он вознамерился уплатить долги, скормив мою младшую сестру этому зверю.
   — Боже правый, Шарлотта, что произошло?!
   — Я взяла отцовский пистолет и заставила Винтербурна и его спутника убраться вон из дома. — Рюмка в ее руке слегка задрожала. — И они больше не возвращались.
   Он представил ее стоящей перед двумя мужчинами с пистолетом в руках. Ярость и страх охватили его.
   — Вы храбрая женщина. Она, казалось, не слышала.
   — Утром Винтербурн был найден мертвым. Ему перерезал горло какой-то разбойник, так мне сказали. Не знаю, что на самом деле произошло после того, как они покинули наш дом, но я помню, отчим до смерти боялся этого чудовища. Иногда мне кажется: этот страшный незнакомец убил его в отместку за неуплату долга.
   — Человек, который посмел отдать юную девушку в руки развратного чудовища, заслуживает смерти.
   — Да. — Шарлотта подняла голову и встретилась с ним глазами. — Не думайте, я не сожалею о Винтербурне и не чувствую себя виновной в его смерти, поскольку выгнала из дома. Меня это не волнует — моя совесть чиста.
   Резкая вспышка прозрения на мгновение осветила Бакстеру тайный ужас, который, скрывался за внешне решительным и независимым характером Шарлотты.
   Это озарение напоминало ему мимолетный проблеск истины, мелькнувший в результате сложного эксперимента, но гораздо значительнее, чем все то, что он когда-либо открывал в своей лаборатории.
   — Понимаю, — тихо сказал он. — Прошло столько лет, а вам не дает покоя мысль, что этот негодяй разгуливает на свободе и творит свое черное дело.
   — Да, не могу этого забыть. Иногда тот жуткий кошмар возвращается ко мне во сне, и я просыпаюсь в тот же самый час, когда все это случилось. Вижу себя в темном коридоре, у двери в спальню сестры. В руках сжимаю пистолет, как и тогда. Но на этот раз страшный незнакомец знает, что он не заряжен.
   — Дьявол! — Бакстер похолодел. — Вы хотите сказать, что пистолет был не заряжен?
   — Он пролежал в сундуке многие годы. У меня не было ни пули, ни пороха, чтобы его зарядить. В коридоре было темно, и ни Винтербурн, ни тот негодяй не подозревали об этом. Но во сне этот зверь смеется мне в лицо, потому что знает правду: на этот раз мне его не остановить.
   Бакстер шагнул к ней.
   — Шарлотта…
   — …и я не смогу защитить Ариэл.
   — Это всего лишь сон, Шарлотта. — Бакстер нерешительно добавил:
   — Я сам иногда вижу кошмарный сон, который время от времени повторяется.
   Шарлотта внимательно вгляделась в его лицо.
   — Сны приносят одно беспокойство.
   — Да. — Бакстер поставил рюмку на столик. — Поговорим о чем-нибудь другом.
   — Конечно. О нашем расследовании?
   — Нет, только не об этом. Вам понравилось танцевать вальс?
   — С Ленноксом? — Шарлотта поморщилась. — Теперь я понимаю, почему Друсилла Гескетт сравнивала его с жеребцом.
   Бакстер недоуменно вскинул брови. Шарлотта усмехнулась:
   — Его светлость и впрямь обладает завидной выносливостью. Когда музыка умолкла, я чувствовала себя словно после утренней прогулки верхом на норовистом скакуне.
   Бакстер устремил на нее задумчивый взгляд:
   — Я говорил вам, что вы выглядели сегодня очаровательно?
   Она заморгала от изумления.
   — Что вы сказали?
   — Мне кажется, я забыл сделать вам комплимент. Приношу свои извинения.
   — Не утруждайте себя, мистер Сент-Ивс. — Она сложила руки на столе и одарила его ослепительной улыбкой. — Мы же с вами деловые партнеры, а не близкие друзья.
   — Я забыл сделать еще кое-что. — Он зашел за край стола и обнял ее за плечи. Кожа ее была теплая и удивительно нежная.
   — Что же?
   — Не пригласил вас танцевать. — Он легко поставил ее на ноги. — Как вы думаете, если бы мы с вами протанцевали вальс, вы согласились бы звать меня по имени?
   Глаза ее в свете лампы отливали изумрудным блеском. Она улыбнулась и медленно обвила его шею руками.
   — Не знаю. Пригласите — тогда посмотрим.
   — Потанцуйте со мной, Шарлотта.
   — Я буду счастлива танцевать с вами, Бакстер. Этого он ждал целый вечер. Это было все, чего он желал…
   Он склонил голову и поцеловал ее.

Глава 8

 
   Бакстер решил провести эксперимент. Шарлотта поняла это с той самой секунды, как его губы коснулись ее губ. Этот поцелуй не был похож на тот — тогда ночью, в карете. Хотя он и прижал ее к себе, а руки его обвились вокруг нее уверенно и крепко, но она чувствовала: Бакстер держит себя в узде, как если бы намеревался наблюдать и контролировать результаты этого объятия. Интересно, подумала она, неужели он уверен, что может управлять собственным желанием так же, как регулировать огонь, нагревая химические реактивы в колбе?
   Ее вдруг охватил гнев: она ведь не химическая смесь, исследуемая в лаборатории! Шарлотта сильнее обхватила его за шею и прижалась к нему всем телом. Она решила доказать Бакстеру, что он не сможет оставаться равнодушным наблюдателем собственной страсти.
   Если это эксперимент, то он вовлечен в него так же, как и она.
   — Шарлотта. — Его рот впился в ее губы, пробуя их на вкус и исследуя их мягкий изгиб. Он обхватил ладонями ее лицо, запустил пальцы в ее волосы, несколько шпилек выпало из прически. — Произнеси мое имя еще раз.
   — Бакстер. — Волна возбуждения пробежала по ее телу, такая жаркая, ослепительная, — не может быть, чтобы и он этого не чувствовал.
   — Скажи еще. — Он провел большим пальцем вдоль линии ее скул.
   — Бакстер.
   — Приоткрой губы.
   Она повиновалась. И удивленно ахнула, когда его зубы мягко сжали ее нижнюю губу.
   — Я не сделаю тебе больно, — шепнул он.
   — Знаю. — Она прильнула к нему, приглашая его продлить поцелуй.
   Он провел руками по ее волосам, и шпильки дождем посыпались на полированный стол. Затем его руки скользнули вниз, чуть задержавшись на ее обнаженных плечах.
   — Ты такая нежная. — Он погладил изгиб ее шеи, губы его коснулись ее кожи чуть ниже мочки уха. — Нежная и мягкая.
   Она положила ладони ему на' грудь, с наслаждением ощущая гладкие мускулы под его жесткой сорочкой из белого льна.
   — А ты сильный и крепкий.
   Бакстер поднял голову, снял очки и положил их на стол прямо на рассыпавшиеся шпильки.
   Шарлотта посмотрела ему в глаза, и у нее перехватило дыхание. Теперь, когда он снял очки, колдовской огонь, пылавший в его взгляде, сверкал ярче, чем расплавленное золото. Ока ясно видела опасность, которую таил в себе этот взгляд, но пламя очаровывало ее и увлекало.
   — Я хочу коснуться твоей груди. — Бакстер осторожно потянул вниз коротенькие рукава.
   Лиф платья опустился, обнажив ее до пояса. Она вздрогнула, когда свет лампы упал на тугие соски. Все ее тело томилось желанием — восхитительное, невероятное, волнующее ощущение. Она приглушенно охнула, когда Бакстер накрыл ее груди ладонями.
   — Ты прекрасна. — Его голос низкий и хриплый, сделал слова невнятными.
   Он провел большими пальцами по полукружиям ее груди. Шарлотта чувствовала, что ей не хватает воздуха. Осталось только сводящее с ума желание вдохнуть его опьяняющий, мужской запах, и она глубоко вздохнула.
   Непонятное волнение росло внутри нее. Она судорожно мяла, комкала в пальцах ткань его сорочки. Голова ее откинулась назад.
   — Бакстер, это немыслимо.
   — Да. — Он наклонил голову и захватил ее сосок зубами.
   — О Боже. — Она быстро развязала его галстук и дрожащими пальцами нащупала застежки его сорочки.
   Он застыл.
   — Не делай этого.
   Она оставила его слова без внимания, распахнула рубашку и просунула руки внутрь.
   — Черт возьми! — Бакстер стоял, не шевелясь, будто ожидая удара, которого ему все равно не удастся избежать.
   Она нетерпеливо прикоснулась к нему, наслаждаясь теплом, исходящим от сильного тела. Пальцы ее скользили по его груди сквозь жесткую курчавую поросль, затем она обхватила его сзади и провела ладонями по спине.
   Она почувствовала под пальцами шероховатую кожу и все поняла. Бакстер был жестоко изранен.
   Теперь настал ее черед замереть от неожиданности. Она подняла голову и взглянула ему в лицо:
   — Ты был ранен?
   — Три года назад. — В глазах его застыло мрачное выражение. — Но раны давно зажили.
   — Что это было?
   — Кислота.
   — Боже правый. Несчастный случай в лаборатории?
   Он невесело усмехнулся:
   — Можно сказать и так.
   — О, мне так жаль. Наверное, было очень больно?
   — Теперь уже нет. Но у шрамов неприглядный вид. Подожди, я потушу свет. — Он отступил на шаг.
   — В этом нет нужды. — Медленно, осторожно она стянула рубашку с его плеч и бросила ее на ковер. Теперь ей стали видны бледные шершавые рубцы на его правом плече. Она зажмурилась, представив себе всю боль, которую ему привелось испытать.
   — Шарлотта…
   — Ты напрасно думаешь, что вид твоих ран может вызвать у меня отвращение. Единственное, что имеет значение, — это то, что они зажили.
   Она нежно коснулась одной из отметин на его плече, оставленных кислотой. Затем приподнялась на цыпочки и поцеловала ее. Бакстер вздрогнул. Она продвинулась губами по его шее к губам.
   — Шарлотта. — Он горячо прижал ее к себе. На мгновение отчужденность и холодность из его объятий исчезли. Шарлотта почувствовала в нем скрытый огонь, рвавшийся наружу. В его поцелуе сквозила неприкрытая страстная чувственность, которая грозила переполнить ее до краев.
   Она целиком отдалась во власть этого огня с радостным возбуждением.
   Он обхватил ее за талию, приподнял и поцеловал в грудь.
   Она слабо охнула, когда его зубы вновь сомкнулись вокруг соска.
   — Бакстер. — Она прижалась к нему со странным отчаянием, словно боялась его отпустить.
   Он понес ее к дивану. На мгновение все завертелось перед ее глазами, потом Шарлотта почувствовала, что лежит на диване. Юбки ее перепутались вокруг бедер.
   Прежде чем она успела опомниться, Бакстер уже лежал на ней. Он был тяжел, но ей это нравилось. Он вдавил ее в бархатные подушки. Ткань его панталон коснулась ее обнаженной кожи над подвязками чулок.
   Она почувствовала тяжесть его возбужденной плоти. Она с трудом перевела дух.
   Он поднял голову и взглянул на нее сверху вниз:
   — Я хочу тебя.
   Она встретила его горевший страстью взгляд, и ее закружил вихрь желания.
   Уж конечно, ни один мужчина, даже Бакстер, не сможет при виде страстно желающей его женщины оставаться холодным экспериментатором.
   Она запустила пальцы в его волосы и даже не пыталась скрыть изумления.
   — Я никогда не испытывала ничего подобного.
   — Рад слышать. — Он жадно впился в нее губами.
   Его рука продвинулась вниз по ее ноге и скользнула под юбку.
   Она вонзила ноготки в твердые мускулы его плеч и спины.
   У него вырвался стон. Он провел рукой вверх по внутренней стороне ее бедра и коснулся ладонью влажного трепещущего места. Погрузив туда палец, он осторожно надавил, прокладывая себе путь мимо ее маленьких плотно сжатых мускулов.
   Она вздрогнула в ответ на непривычное вторжение.
   — Прошу тебя, — она беспокойно заворочалась, стремясь к чему-то большему, — не останавливайся.
   Он медленно вытащил палец и снова просунул в нее, на этот раз выше, слегка коснувшись маленького плотного бутончика.
   — Бакстер. — Все мысли улетучились у нее из головы. Ее несло волной чувственности. Она прильнула к нему, молча прося окончания сладостной пытки и в то же время не в силах отстраниться. — Бакстер.
   Он склонил голову к ее груди: Палец двигался внутри нее. Вместо того чтобы войти в нее глубже, он надавил вверх, снова и снова повторяя ласку.
   В ней росло необычное напряжение. Она никогда раньше не испытывала такого беспокойного, захватывающего ощущения. Интуитивно чувствовала, что это не может продолжаться бесконечно. Она должна как-то освободиться от этого нарастающего давления.
   Она вцепилась в плечи Бакстера.
   Этому должен быть конец.
   Она взорвется, если этого сейчас не произойдет. Возбуждение не может длиться вечно.
   Внезапно конвульсивная дрожь сотрясла ее тело.
   — Бакстер!
   Словно падая с невообразимой вышины, она услышала собственный вскрик, эхом отозвавшийся в кабинете.
   Бакстер держал Шарлотту, пока ее несли бурные волны, а он был единственным спасением. От изумления она не могла вымолвить ни слова.
   Постепенно она пришла в себя, снова слыша, как потрескивает огонь в камине и чувствуя под собой диванные подушки.
   Тело ее все еще было придавлено его весом. Когда она наконец открыла глаза, то увидела, что он напряженно вглядывается в ее лицо.
   — Это удивительно, — прошептала она. — Чудесно.
   Он улыбнулся и поцеловал ее в лоб.
   — Да, это так.
   Она коснулась его щеки.
   — Но тебе не пришлось испытать то же самое.
   — Не сегодня. — Он выпрямился, старательно выпутываясь из ее юбок. — В другой раз. — Он провел пальцем по ее губам. — По крайней мере, я надеюсь, что это случится.