Кренц Джейн Энн. Наваждение

   — Будь осторожен.
   Бакстер не ответил. Он потихоньку вытащил из кармана часы, глянул сквозь линзу, чтобы сориентироваться, потом повернулся и направился к погруженной во мрак террасе.
   Шарлотта проследила за ним глазами, удивляясь тому, как легко ему удалось скрыться в темноте. Она знала, что он направляется к оранжерее в дальнем конце огромного дома, но потеряла из виду черное домино, едва он ступил на каменное крыльцо. Только что она видела темный силуэт на фоне подстриженных кустарников — и вот он уже растворился во мраке.
   Слуга в ливрее появился перед ней, держа поднос с бокалами. Шарлотта взяла себе лимонаду и поискала глазами Ариэл и ее нового кавалера. Норрис был одет в костюм древнего римлянина. Он выглядел сногсшибательно в длинной тоге, но Шарлотте показалось, он не очень разговорчив, что было совсем на него не похоже.
   Время шло, Шарлотта уже начала волноваться. Надо бы ей пойти вместе с Бакстером, подумала она. Нельзя было позволить ему убедить себя остаться.
   Она мысленно считала минуты, прислушиваясь к музыке и наблюдая за танцующими. Беспокойство ее все росло. Оставалось надеяться, что Бакстеру удалось быстро разыскать спальню Норриса и обыск комнаты не займет у него много времени.
   Она старалась не упустить из виду Ариэл и Норриса, которые в этот момент кружились в дальнем конце зала, как вдруг ночной ветерок с террасы слегка пошевелил оборки ее зеленого платья.
   Она вздрогнула и, обернувшись, заметила знакомую фигуру в черном домино, застывшую по ту сторону стеклянных дверей. В темноте она не могла его как следует разглядеть — черный капюшон и маска скрывали лицо. Он запахнул плащ, спрятав под него руки. Полы, как черные крылья, развевались вокруг черных сапог.
   — Бакстер, — шепотом позвала Шарлотта.
   Как хорошо, что он так быстро вернулся, подумала она, выскочив через стеклянные двери на террасу. Увидев его, она испытала неимоверное облегчение.
   Только вот непонятно, почему легкий озноб пробежал у нее по спине. Может, тому виной ночной воздух? Сейчас он показался ей холоднее, чем несколько минут назад. Ее отделяли от закутанной в плащ фигуры всего несколько шагов, когда она вдруг поняла, что ошиблась. Этот человек совсем не Бакстер, а кто-то другой.
   Незнакомец в плаще и маске был слишком высок, гибок и изящен. Для сходства с Бакстером ему не хватало широких плеч и особой ауры спокойной, уверенной силы. Она интуитивно почувствовала, что этот неизвестный не из тех, с кем ей хотелось бы встретиться.
   — Прошу прощения, сэр. — Она остановилась в смущении. — Я приняла вас за своего знакомого.
   Незнакомец молчал — его полные чувственные губы криво усмехнулись под полумаской. Он распахнул полы плаща, и она увидела, что в руке, затянутой в черную перчатку, он держит красную розу. По-прежнему не говоря ни слова, он протянул ей кроваво-красный цветок.
   Шарлотта отшатнулась в изумлении. Она взглянула на розу, затем на человека в маске.
   — Боюсь, вы меня с кем-то спутали, сэр.
   — Нет. — Голос незнакомца был хриплым, резким, в нем не чувствовалось ни капли тепла. — здесь нет никакой ошибки.
   Она вздрогнула. Что-то в этом голосе всколыхнуло ее старые страхи. Но это же невозможно, подумала она. Никогда раньше Шарлотта не слышала этого голоса — такой неестественный звук она не смогла бы забыть.
   Она попыталась взять себя в руки. «Этот бедняга, наверное, страдает какой-то болезнью голосовых связок, — сказала она себе. — А может, он родился с дефектом горла или речи».
   Шарлотта выдавила из себя слабую улыбку.
   — Мне кажется, мы с вами не знакомы, сэр. Прошу извинить, я должна идти. Меня ждут. — Она повернулась, намереваясь ускользнуть.
   Нет, она не собирается бежать от него, раздраженно подумала Шарлотта. Она просто замерзла и хочет вернуться в уютное тепло бального зала.
   — Проводя свои расследования касательно прошлого джентльменов, вы когда-нибудь задумывались, существуют ли рок и судьба?
   Шарлотта споткнулась и растянулась бы на полу, если бы вовремя не оперлась о стену.
   Нет, только не он — это не может быть он. Голос совсем другой.
   О, она никогда не сможет забыть тот голос. Глубокий, вкрадчивый, он словно струился в темноте. А этот голос — сиплый, резкий.
   Она медленно обернулась. Нельзя идти на поводу у разыгравшегося воображения. Логика и разум, а не старые страхи — вот что ей сейчас требуется.
   — Прошу прощения, что вы сказали? — спросила она как можно спокойнее, хотя внутри у нее все сжалось от ужаса.
   — Не важно. — Незнакомец в маске протянул ей розу. — Возьмите, это вам.
   — Я не хочу.
   — Вы должны принять от меня эту розу. — Хриплый, скрежещущий голос понизился до шепота. — Она предназначена вам и более никому.
   Странно, но звуки этого голоса таили в себе непонятную притягательность. Они завораживали и манили.
   — Ну же, возьмите розу.
   Огни и музыка доносились словно издалека. Она была здесь один на один с незнакомцем.
   — Мы не знаем друг друга. Почему вы дарите мне цветок?
   — Возьмите его, тогда и узнаете. — Слова напоминали серебряный иней на могильном кресте.
   Она медлила в нерешительности, но знала, что не сможет сейчас уйти. Опасность не исчезнет, если повернуться к ней спиной. Она должна понять, что происходит.
   Шарлотта сделала шаг вперед, затем другой. Неизвестный в черном домино терпеливо ждал, не шевелясь.
   Когда она подошла к нему вплотную, он разжал руку в черной перчатке жестом, не лишенным изящества. И тут она увидела приколотый к шипу листок бумаги.
   Она выхватила у него цветок. Незнакомец отвесил изысканный поклон и исчез в темноте.
   Шарлотта поспешила обратно в зал, развернула записку и прочла ее под изумрудным фонарем, который отбрасывал на листок зловещие зеленые пятна света.
   «Ваш любовник-алхимик ищет философский камень отмщения. Он одержим идеей уничтожить своего брата. Он использует любую возможность, чтобы изменить прошлое, — даже вашу любовь. Но ему никогда не удастся превратить тусклый металл его внебрачного рождения в сияющее золото законного титула.
   Он уже однажды предал того, кто ему доверял. И снова предаст. Берегитесь, пока не поздно. Иначе вы станете его очередной жертвой».
   Шарлотта с трудом перевела дух и скомкала записку в руках. Быстро обернувшись, она окинула взглядом террасу, но незнакомца в черном там не было.
 
   Бакстер снял очки, сунул их в карман плаща и быстро нацепил маску. Он вышел в коридор, прикрыл дверь в спальню Норриса и торопливо направился через холл к черному ходу.
   Он не стал прибегать к помощи очков или линзы, чтобы разглядеть ступени лестницы. Свечи были потушены, и его обступил непроглядный мрак. В такой темноте можно двигаться только на ощупь и полагаться на свою память, осторожно ступая вниз по лестнице.
   Бакстер не мог сказать, обрадовал его или, наоборот, разочаровал результат поспешного обыска. Он не нашел ничего компрометирующего. Наиболее очевидным связующим звеном между смертью Дру:иллы Гескетт и «Зеленым столом» являлся Леннокс-младший. Но, возможно, в данном случае очередная версия оказалась ошибочной.
   Спускаясь по ступенькам, он слышал приглушеные звуки вальса. Во всяком случае, он успел вовремя. Танец вот-вот закончится. Ему не терпелось поскорее вернуться к Шарлотте.
   Он вспомнил вальс, который танцевал с Шарлоттой перед уходом. Движения ее отличались живостью и необычайным изяществом. Он ощущал тепло тела, обнимая его в танце, — совсем как в тот день, когда они предавались любви. Ее аромат вновь возбудил в нем чувственный голод, который последнее время постоянно кипел внутри, скрываемый маской спокойного безразличия. Он не мыслил своей жизни без нее.
   Когда он крадучись проскользнул в темную оранжерею, в памяти его всплыли слова, которые она обронила недавно: «Ты только подумай, когда мы завершим расследование, тебе вовсе не обязательно будет встречаться со мной».
   Лунный свет проникал сквозь стеклянные двери оранжереи. Бакстер вдохнул запах земли и растений. Ему вдруг подумалось, что Леннокс, возможно, заинтересуется его химическими опытами в области сельского хозяйства. Надо будет поговорить с ним при случае. Потом вспомнил о горшках с семенами гороха у него в лаборатории на подоконнике. Выйдет ли толк из этих экспериментов, вот в чем вопрос.
   Он приставил к глазам линзу от часов, чтобы ненароком не споткнуться о горшок или мотыгу.
   Наконец он вышел в сад и направился в сторону освещенных окон бального зала, которые казались ему расплывшимися разноцветными пятнами.
   Когда он находился уже рядом с террасой, знакомая фигурка возникла у него на пути.
   — По-моему, я сказал тебе ждать меня в зале, Шарлотта.
   — Бакстер, это ты?
   — Конечно, я. А кого еще, черт возьми, ты ожидала увидеть?
   — Потом расскажу — это долгая история. Случилось нечто более важное. Тебя искал Гамильтон.
   — Гамильтон? — Она приблизилась к нему, и он нахмурился, всмотревшись в ее встревоженное лицо. — Что ему нужно?
   — Бакстер? Ты здесь? — послышался голос Гамильтона с дальнего конца террасы. — Я тебя повсюду ищу. — Он поспешил к ним навстречу. — Я должен с тобой поговорить.
   — Ну вот, ты меня нашел. Какое у тебя ко мне дело?
   — Это… это очень личное. — Он тревожно покосился на Шарлотту. — Прошу прощения, мисс Аркендейл, но я хотел бы поговорить с Бакстером наедине.
   — Можешь говорить в присутствии Шарлотты, — проворчал Бакстер.
   — О, не беспокойтесь, — быстро промолвила Шарлотта. — Я подожду в зале, пока вы беседуете.
   — Черт побери. — Бакстеру надоело разглядывать все сквозь узкие прорези маски, и он сдернул ее и сунул в карман. Затем надел очки и сердито посмотрел вслед уходящей Шарлотте. В одной руке у нее поблескивали маленький золотой лук и стрела, а в другой она держала розу.
   Он хотел было спросить, откуда у нее роза, но она была уже далеко.
   — Бакстер, это очень важно. — Гамильтон остановился перед ним, и Бакстер неохотно перевел на него взгляд. Он заметил, что вместо маскарадного костюма на Гамильтоне были отлично сшитый вечерний фрак, модные панталоны и элегантный галстук. На его лице, не закрытом полумаской, застыло озабоченное и хмурое выражение.
   — Я сейчас занят, Гамильтон. В чем дело?
   — Вчера… — Гамильтон нервно сглотнул, явно волнуясь, и начал снова:
   — Вчера ты посоветовал мне быть осторожнее. Ты говорил, что в моем клубе небезопасно.
   Бакстер слушал его с неподдельным вниманием.
   — Что-то случилось?
   — Не со мной, — быстро добавил Гамильтон. — Я беспокоюсь за Норриса. Вчера мы проводили опыт с гипнозом.
   — Да, знаю. Леннокс-младший был главным действующим лицом эксперимента.
   Гамильтон впился взглядом в его лицо.
   — Не обращай внимания. И что же? Норрис свалял дурака в каком-нибудь бальном зале? Сомневаюсь, что это понравится Ленноксу-старшему, но, как бы там ни было, и катастрофой не обернется. Огромное состояние Леннокса сгладит любую выходку, включая и голый зад Норриса.
   Гамильтон уставился на него, онемев от изумления.
   — Не знаю, откуда тебе известны детали нашего эксперимента, да это сейчас и не важно. Главное, что в конце концов наш маг…
   — Маг? Гамильтон сжал губы.
   — Да, тот человек, которого мы наняли, чтобы он проводил опыты. Мы называем его магом. Веришь ли, все это было чертовски забавно. Во всяком случае, колдун не стал заставлять Норриса кукарекать по-петушиному или спустить панталоны посреди бального зала. Все гораздо хуже.
   — Что же он сделал?
   — Он использовал гипноз, чтобы заставить Норриса вызвать на дуэль Энтони Тайлса.
   — Норрис вызвал Тайлса на дуэль? Просто не верится.
   — Но это правда, — продолжал Гамильтон, понизив голос до шепота. — За последние два года Тайлс участвовал в трех дуэлях. Он обладает удивительным хладнокровием. И отличный стрелок — его выстрелы всегда попадают в цель.
   — Да, я знаю.
   — Поговаривают, один из его противников умер от ран. Другой получил пулю в плечо, и у него отказала рука. Третий попросту исчез. Никто не знает, что с ним случилось, но, по слухам, он получил такие тяжелые ранения, что вынужден принимать огромные дозы опиума, чтобы заглушить непрестанные боли.
   — Да, Тайлс создал себе отличную репутацию.
   — Говорят, он ежедневно упражняется в стрельбе у Мантонов. Твердая рука, смертельный выстрел. Если человек в здравом уме, он ни за что не вызовет Тайлса на дуэль.
   — Несомненно. И то, что Норрис это сделал, кажется мне абсолютно невероятным.
   Лицо Гамильтона исказила гримаса отчаяния,
   — Но именно так он и поступил. И это совершенно не похоже на него, Бакстер. Норрис — самый добродушный и покладистый из моих знакомых. Он не из тех, кого можно вывести из себя. Он мой лучший друг, и я боюсь, что он сам подписал свой смертный приговор.
   — Попросите вашего мага отменить воздействие.
   — Мы не можем его отыскать! — в отчаянии воскликнул Гамильтон. — Не знаем, где он живет и как до него добраться.
   Бакстер нахмурился.
   — Как же вы его нашли?
   — Это он нас нашел. Предложил обучить нас особым методам, которые позволят нам взаимодействовать со сверхъестественными силами метафизического мира. Все это поначалу было интересно и даже забавно. Но сейчас случилось нечто ужасное.
   — Это верно, — тихо промолвил Бакстер.
   — Ситуация вышла из-под контроля. Боюсь, на рассвете Норрис простится с жизнью.
   — Дуэль состоится завтра утром? — осторожно спросил Бакстер.
   — Да. Завтра утром. Все получилось так быстро.
   — Заставь Норриса принести Тайлсу извинения. Мне кажется, он их примет.
   — Я пытался убедить Норриса извиниться, но он ничего не хочет слушать. Он явно не в себе, Бакстер. Несколько минут назад он беззаботно танцевал с мисс Ариэл, как будто ему ничто не грозит. А на рассвете он встанет под дуло пистолета Тайлса. Это просто сумасшествие.
   Бакстер задумчиво смотрел па освещенные окна бального зала.
   — Бакстер? — Гамильтон сердито насупился. — Ты слышишь, что я сказал? Норрис рискует жизныо. Мы должны его остановить.
   — Кого Норрис назначил своими секундантами?
   — Поскольку я его лучший друг, он хочет, чтобы я был одним из них, и попросил меня найти второго все равно кого.
   — И ты нашел второго секунданта?
   — Нет. Господи ты Боже мой, да я меньше всего хотел бы участвовать в приготовлении этой проклятой дуэли. Я сразу пришел к тебе. Ты должен помочь мне, Бакстер.
   — Ну, раз ты еще не нашел второго секунданта, это все упрощает, — спокойно промолвил Бакстер. — Им стану я.
   Гамильтон взглянул на него почти с ужасом.
   — Но я хочу отменить эту дуэль во что бы то ни стало.
   — Это невозможно, я думаю. Гипноз, который использует ваш так называемый маг, обладает очень сильным воздействием.
   — Что же нам делать? Мы не можем допустить, чтобы Норрис рисковал своей жизнью.
   — Придумаем, как повлиять на результаты этого эксперимента.
 
   В половине четвертого утра раздался стук в парадную дверь. Шарлотта сидела одна в своем кабинете и делала записи, чтобы как-то отвлечься. Ариэл еще не вернулась с бала, а миссис Витти давно спала в своей комнате наверху.
   Шарлотта заснуть не могла. Ее мучило беспокойство, с тех пор как она приехала домой. Непонятно, что тревожило больше: встреча с таинственным незнакомцем в черном домино или отчаянное лицо Гамильтона. Возможно, и то, и другое.
   Услышав стук в дверь, она встала и поспешила в холл. Выглянув в окно, девушка увидела Бакстера, стоящего на крыльце.
   Она распахнула дверь и робко улыбнулась:
   — Я очень надеялась, что ты найдешь время заехать ко мне на обратном пути. Мне срочно надо с тобой поговорить.
   — Не знал, что ты еще не спишь.
   Шарлотта отступила, пропуская его в дом. Бакстер прошел в холл и рассеянно бросил шляпу на стол. Было ясно, что мысли его заняты какой-то важной проблемой. И проблему эту, как она догадывалась, поставил перед ним Гамильтон.
   — Что-то серьезное? — спросила она, закрывая дверь.
   Бакстер направился в кабинет и на ходу произнес:
   — Сегодня на рассвете Норрис должен встретиться с одним из самых заядлых дуэлянтов во всем Лондоне.
   — О нет! — Она влетела вслед за ним в кабинет. — Господи, да как же Норрис умудрился попасть в такой переплет? Мне казалось, у него уравновешенный и дружелюбный характер. Он не похож на скандалиста.
   — Он и не является скандалистом. — Бакстер подошел к столику с бренди и взял графин. — Ему помогли им стать.
   — Что ты хочешь сказать?
   — Помнишь того шарлатана, который развлекал Гамильтона с приятелями в «Зеленом столе»?
   — Конечно. Какое он имеет к этому отношение?
   — Он, вероятно, использовал свои гипнотические способности, чтобы заставить Норриса вызвать на дуэль Энтони Тайлса.
   — Какой ужас!
   — Гамильтон и его друзья пытались остановить Норриса, но у них ничего не вышло. После того как непоправимое свершилось, они не смогли убедить его извиниться. Они хотели разыскать колдуна, чтобы тот прервал гипнотический транс, в котором находится Норрис, но им неизвестно, где он живет.
   — Боже правый! — Шарлотта опустилась в кресло перед камином. — И Гамильтон обратился к тебе за помощью.
   — Да. — Бакстер взглянул на нее поверх рюмки. — Доказательство того, что он в полной растерянности и ему не к кому больше обратиться. Гамильтон никогда раньше не просил меня помочь ему.
   — Что ты намерен делать?
   Бакстер пожал плечами:
   — Я придумал план, который в случае успеха закончит дело без кровопролития.
   — А если нет?
   — Тогда кто-то может погибнуть.
   Шарлотта стиснула руки на коленях.
   — Твой план сработает, я уверена.
   — Спасибо за доверие. У Гамильтона по этому поводу некоторые сомнения.
   — В чем состоит твой план, Бакстер? Он криво усмехнулся:
   — Мой план не представляет собой ничего дерзкого и впечатляющего. Он основан на моем знании химии.
   — В таком случае я совершенно уверена, что он будет дерзким и впечатляющим. Это в самом деле обещает быть потрясающим зрелищем. — Она помолчала, потом добавила:
   — Интересно посмотреть результат.
   Он поднял руку жестом, который одновременно выражал предостережение и мольбу.
   — Даже не думай о том, чтобы присутствовать в дуэли. Мне и так достает волнений — не хватало ещё тревожиться за тебя.
   — Да, действительно. А кто такой Энтони Тайлс?
   Бакстер сделал глоток бренди.
   — Ублюдок.
   Она криво улыбнулась:
   — В каком смысле? По рождению или по характеру?
   — И так, и эдак. Его отец был виконтом — наследником состояния Колтрейнов. Рождение Энтони — результат связи его отца с гувернанткой, служившей в доме. Законных наследников не было, поэтому и титул, и состояние унаследовал племянник. Потеря мучает Тони вот уже много лет.
   — Ты говоришь о нем так, словно хорошо его знаешь.
   — Мы познакомились в Оксфорде.
   — Если он был твоим другом, ты можешь с ним переговорить?
   — Это ни к чему не приведет. — Бакстер подошел к окну и выглянул на улицу. — Тони строго придерживается кодекса чести. Он не потерпит никаких послаблений.
   — Понимаю.
   — Он проводит время в игорных притонах и борделях в поисках ссоры. И довольно часто находит. У него за плечами — три дуэли, возможно, и больше.
   — Неудивительно, что Гамильтон беспокоится за своего друга. — Она стиснула переплетенные пальцы рук. — Энтони Тайлс начал свой жизненный путь так же, как и ты.
   Бакстер оперся кулаком о каминную полку и стал глядеть на огонь.
   — Мы оба внебрачные сыновья, если ты это имеешь в виду.
   — Но он стал негодяем, — тихо возразила она. — А ты, напротив, настоящим джентльменом.
   Он быстро вскинул голову. Язычки пламени плясали на стеклах его очков.
   — Что, черт возьми, это значит?
   — Энтони Тайлс позволил своему происхождению поставить себя на путь, который неминуемо приведет его к гибели. Слава Богу, ты избрал для себя иную судьбу.
   — Хм-м..
   — Твой отец знал, что ты человек честный, порядочный, и понимал, что может доверить тебе состояние семьи и заботу о младшем сыне. Должно быть, он очень гордился тобой, Бакстер.
   Бакстер ничего не сказал на это. Он пристально посмотрел на нее, потом, не говоря ни слова, отошел от камина, опустился на диван, закинул одну ногу на подушки и устало провел рукой по волосам.
   — Когда все будет позади, я намерен отыскать этого проклятого шарлатана, называющего себя магом. Не нравятся мне его эксперименты.
   Шарлотта прикрыла глаза и прислонилась головой к спинке кресла.
   — Бакстер, ты ведь будешь осторожен утром, обещаешь?
   — Я не собираюсь становиться под дуло пистолета Тайлса, если события повернутся не так, как я задумал.
   — Я слишком хорошо тебя знаю, чтобы поверить, будто ты способен хладнокровно отступить и позволить другу Гамильтона получить пулю в сердце. — Она широко открыла глаза и внимательно посмотрела ему в лицо. — Обещай мне, что не станешь специально затевать ссору с Энтони Тайлсом, чтобы он вызвал на дуэль тебя.
   Бакстер усмехнулся уголком рта и удивленно поднял на нее глаза.
   — Не беспокойся, я давным-давно поклялся не позволить себе погибнуть так по-дурацки.
   — Рада слышать. — Она невольно улыбнулась, несмотря на тревогу. — Бедный Бакстер, как мне тебя жаль, Ты мечтал уединиться от всего света в своей лаборатории, а вместо этого тебе пришлось заниматься всякими проблемами.
   Он вскинул брови.
   — Проблемы тоже бывают разные.
   — Что ты хочешь этим сказать?
   Он поставил на стол недопитую рюмку с бренди и встал с дивана. Подойдя к ней, он мягко поднял ее с кресла.
   — Есть одна проблема, которая интересует меня гораздо больше, чем другие.
   — Значит, я являюсь для вас проблемой, мистер Сент-Ивс? — тихо спросила она.
   — Да. — Он склонил голову и впился в ее губы неистовым поцелуем.

Глава 15

 
   Желание обладать ею мгновенно пробежало волной по его телу, Он обхватил ее голову рукой и поцеловал сначала в губы, потом в шею.
   Интересно, ее близость всегда будет так действовать на него? Только что его мысли занимали нераскрытое убийство и сегодняшняя дуэль, и вот уже осталось одно лишь волшебное ощущение — он держит Шарлотту в объятиях.
   Он стал уже привыкать к волнениям страсти, хотя сегодня, как и в начале их отношений, Бакстер нисколько не приблизился к пониманию этой загадки. Она манила и притягивала его не меньше, чем все секреты философского камня.
   — Бакстер? — Шарлотта ухватилась за отвороты его сюртука. — У нас есть время?
   Он поднял голову и на мгновение забыл обо всем, заглянув в ее бездонные изумрудные глаза, полные обещаний.
   — Не так много, как хотелось бы. — Правда собственных слов потрясла его. — Черт побери, нам всегда не хватает времени.
   — Ничего, это не важно. — Она коснулась губами его подбородка.
   — И вечно мы опасаемся, что нас кто-нибудь застанет. — Он окинул сердитым взглядом маленький кабинет. — Более того, и кровати-то поблизости нет.
   — Бакстер…
   — Как тут, спрашивается, поддерживать тайную связь, если даже спальни нет?
   Она уткнулась лицом в его рубашку и начала приглушенно всхлипывать. Плечи ее тряслись.
   Встревоженный столь странным поведением, он крепче прижал девушку к себе и неловко похлопал по плечу.
   — Господи, Шарлотта, ты плачешь? Не расстраивайся, я что-нибудь придумаю.
   — Я в этом не сомневаюсь. Ты очень изобретателен.
   Она всхлипывала все громче, дрожа всем телом. И вдруг он понял: она едва сдерживает смех!
   Он поднял ее лицо пальцем за подбородок. В глазах ее танцевали веселые искорки.
   Ему не надо было слушать Гамильтона, чтобы понять очевидное. Ни один мужчина, в котором сохранилось хоть чуть-чуть романтической чувствительности, не стал бы сейчас терять времени на жалобы по поводу всяческих неудобств.
   — Рад, что тебя это забавляет, — пробормотал он.
   — Очаровательно, волнующе, потрясающе. — Она приподнялась на цыпочки, обвила его руками за шею и поцеловала — крепко и страстно.
   Он мысленно послал к черту свою лишенную романтики душу и всевозможные неудобства.
   Лихорадочная волна желания захлестнула его и затопила целиком.
   — Ну почему, — прошептал он в ее полуоткрытые губы, — почему я никак не могу насытиться тобой?
   Шарлотта не ответила, она стягивала с него сюртук и расстегивала пуговицы рубашки. В одно мгновение она обнажила его до пояса.
   Ее пальцы скользнули по старым шрамам, она прижалась губами к израненному плечу и нежно его поцеловала. Бакстер закрыл глаза — так велико было нахлынувшее желание.
   Он с трудом перевел дух и принялся развязывать ленточки ее платья, затем медленно опустил лиф. Огонь в камине отбрасывал золотистые отсветы на ее груди.
   Она прикоснулась пальцем к его губам.
   — Когда ты так на меня смотришь, мне кажется, что я прекрасна.
   Он покачал головой, удивляясь силе своих ощущений. Осторожно, почти благоговейно он провел пальцами по ее соскам.
   — Ты и в самом деле прекрасна.
   — И вы, сэр, — тихо добавила она, — вы — чудо.
   Он со стоном склонил голову и поцеловал высокий изгиб ее груди. Она обхватила его за плечи и откинула голову назад. Прильнув к нему всем телом, она скользнула подошвой туфельки вверх по его ноге. Когда же попыталась опустить свою ногу, он сжал рукой ее бедро, удерживая ее в том же положении. Юбки ее платья обвились вокруг его ног.