Страница:
— Что ж, очень мило с твоей стороны предложить мне руку и сердце, Джонас, я тебе благодарна, но вряд ли это так уж необходимо.
Джонас совсем растерялся. Он не верил своим ушам. Когда наконец к нему вернулся дар речи, ему потребовалось все его самообладание, чтобы не заорать так, что постояльцы гостиницы повскакивают с постелей.
— Что, черт возьми, это значит — «я тебе благодарна, но вряд ли это так уж необходимо»? — процедил он сквозь зубы. — Мы должны пожениться!
Она села на постели, обхватив колени руками. Волосы ее беспорядочно рассыпались по плечам, вся она так и дышала невиданным доселе упрямством.
— А я так не считаю. Ничего не изменилось, Джонас. Если мы не поженились раньше, незачем делать» это сейчас.
— Но ты же беременна!
— Ну и что?
Джонас тщетно пытался найти убедительный довод.
— Ты хочешь, чтобы ребенок был внебрачным?
— В Калифорнии нет внебрачных детей. Официально все они считаются законными. Твое имя будет занесено в свидетельство о рождении.
— Ну, спасибо. Век этого не забуду! — Он быстро переменил тактику. — Я-то думал, что тебе нужна семья, что так тебе будет спокойнее. Считал, что тебе хочется определенности в наших отношениях. Верити, послушай, это же просто глупо. Ты сама знаешь, что так будет лучше и тебе, и малышу.
— А я не хочу выходить замуж только потому, что беременна.
Джонас недоуменно уставился на нее, и по мере того как до него доходил смысл сказанных ею слов, у него постепенно отвисала челюсть.
— Боже правый, — вымолвил он. — Только не говори, что…
— Если бы ты и впрямь хотел на мне жениться, то предложил бы руку и сердце раньше. А ты даже не намекнул ни разу.
— Верити, слушай…
— Интересно, когда позвонит Кейтлин? — Верити бросила взгляд на телефон, потом на часы. — Только десять часов. Она поздно ложится. Наверное, просматривает сейчас архивы.
— Верити, черт тебя дери, замолчи и слушай внимательно. Ты все не правильно поняла, — хрипло выдохнул Джонас. — Я не просил тебя об этом раньше только потому… потому, что… — «Ради Бога, придумай же что-нибудь, идиот несчастный». Но как объяснить ей, что эта мысль ему и в голову не приходила до сегодняшнего дня? Все было так спокойно и удобно. Такая жизнь вполне его устраивала. — Потому что в этом не было нужды. То есть можно было и подождать. Все шло своим чередом, мы потихоньку привыкали друг к другу. Наши отношения становились все прочнее. Да, все это время мы укрепляли наши отношения.
— «Отношения», Джонас?
Жаль, что он никогда не читал популярных брошюрок по психологии отношений. Вся беда в том, что ими интересуются только женщины, и потому только они владеют терминологией и правильно употребляют нужные слова; только женщины могут выбраться из такого словесного тупика. А мужчины в подобной ситуации бессильны и беспомощны.
— Я бы и так на тебе женился. Я уже подумывал об этом. Ребенок только ускорил событие, вот и все. Верити насмешливо улыбнулась:
— Успокойся, Джонас. Не стоит извиняться. Меня тронуло твое благородство, но уверяю тебя, заводить семью нам вовсе не обязательно. Я не вижу достаточно веских причин для такого ответственного шага.
— Черт возьми, я не ищу оправданий, и это не просто жест с моей стороны! Ты хочешь, чтобы я просил прощения? Хорошо, прости меня за то, что не сделал тебе предложения раньше. Я допустил оплошность, это моя вина.
— Перестань извиняться. Незачем. И мне не нравится, что ты называешь то, что случилось, оплошностью. — На мгновение она потеряла самообладание. В глубине ее глаз разгорелся опасный огонек раздражения, но она тут же взяла себя в руки. — До сих пор ты был честен со мной, Джонас, и не стоит портить создавшегося впечатления. Повторяю, мне чрезвычайно приятно услышать от тебя предложение руки и сердца, но это лишнее. Нам незачем менять статус наших отношений, раз уж мы не сделали этого за последние несколько месяцев.
— А как же твой отец? Думаешь, Эмерсону это понравится? — Джонас понимал, что хватается за соломинку.
Верити негромко рассмеялась:
— Ты хорошо знаешь моего отца. Не мне тебе объяснять, что если он до сих пор не пристрелил тебя, то вряд ли сделает это теперь. Ты ему нравишься, и он наверняка обрадуется, узнав, что у него будет внук. Но Эмерсон всегда внушал мне, что я сама должна выбирать судьбу. Если он станет тебя упрекать, скажи ему, что сделал мне предложение. Когда он узнает, что я отказала, он от тебя отстанет. Он прекрасно знает меня.
— Я тебя тоже знаю. Верити, и знаю достаточно хорошо, чтобы сказать, что ты совершаешь ошибку. Замужем тебе было бы гораздо спокойнее, ты была бы счастлива, уж поверь мне.
— Мы с тобой связаны прочными узами, Джонас, но и только. Вряд ли ты вправе утверждать, что хорошо знаешь меня и потому поступаешь так из лучших побуждений. А теперь, с твоего позволения, я пойду в ванную. — Она подхватила трость и выскользнула из постели.
— Возможно, ты тоже меня не понимаешь, — выпалил он, вконец расстроившись. — Возможно, леди, ваши предположения еще ошибочнее, чем мои.
Она не ответила и сунула ноги в шлепанцы.
Джонас задумчиво смотрел на нее, сжимая кулаки. Несколько минут назад все казалось ему таким простым и понятным! Они с Верити живут вместе, любят друг друга. Она ждет от него ребенка. Значит, им пора пожениться. Все логично — проще не придумаешь.
Ему и в голову не приходило, что она может отклонить его предложение. «И жаль, что не приходило», — сердито подумал он, глядя, как она, прихрамывая, направляется к двери. Она же ужасно упряма, непредсказуема и независима. Он не раз обращал внимание Эмерсона на эти жуткие качества, которые тот привил своей дочери.
Но на этот раз Джонас задел ее гордость и не знал теперь, что и делать. Ясно лишь одно: рыжая смутьянка слишком горда, чтобы выйти за него замуж только ради ребенка.
Ей нужно было, чтобы он сделал предложение по всем правилам, а не в связи с определенными обстоятельствами.
Но ведь он хотел жениться на ней не только поэтому! И ему все равно, поняла она или нет.
«Ну почему, черт побери, я не сделал этого раньше?»— подумал Джонас, проклиная самого себя и все на свете. Ответ лежал на поверхности: все, что давала ему любовь Верити, он принимал как должное. У него не возникало желания узаконить их отношения, поскольку жилось и так замечательно. Пока Верити не стала отдаляться, он полагал, что счастлива и она.
Теперь Джонасу оставалось только гадать, простит ли она его когда-нибудь.
Верити уже взялась за ручку двери, как вдруг зазвонил телефон. Она обернулась.
Джонас схватил трубку:
— Куаррел слушает.
— Я не вовремя? — вежливо осведомилась Кейтлин Эванджер. — Ты чем-то огорчен, я перезвоню.
Джонас схватил бумагу и ручку и встретился глазами с Верити.
— Нет, все в порядке. Что тебе удалось найти?
— Мы с Тави отыскали в картотеке архива только одно из тех имен, что ты продиктовал, — сказала Кейтлин. — Это Престон Ярвуд.
Глава 10
Джонас совсем растерялся. Он не верил своим ушам. Когда наконец к нему вернулся дар речи, ему потребовалось все его самообладание, чтобы не заорать так, что постояльцы гостиницы повскакивают с постелей.
— Что, черт возьми, это значит — «я тебе благодарна, но вряд ли это так уж необходимо»? — процедил он сквозь зубы. — Мы должны пожениться!
Она села на постели, обхватив колени руками. Волосы ее беспорядочно рассыпались по плечам, вся она так и дышала невиданным доселе упрямством.
— А я так не считаю. Ничего не изменилось, Джонас. Если мы не поженились раньше, незачем делать» это сейчас.
— Но ты же беременна!
— Ну и что?
Джонас тщетно пытался найти убедительный довод.
— Ты хочешь, чтобы ребенок был внебрачным?
— В Калифорнии нет внебрачных детей. Официально все они считаются законными. Твое имя будет занесено в свидетельство о рождении.
— Ну, спасибо. Век этого не забуду! — Он быстро переменил тактику. — Я-то думал, что тебе нужна семья, что так тебе будет спокойнее. Считал, что тебе хочется определенности в наших отношениях. Верити, послушай, это же просто глупо. Ты сама знаешь, что так будет лучше и тебе, и малышу.
— А я не хочу выходить замуж только потому, что беременна.
Джонас недоуменно уставился на нее, и по мере того как до него доходил смысл сказанных ею слов, у него постепенно отвисала челюсть.
— Боже правый, — вымолвил он. — Только не говори, что…
— Если бы ты и впрямь хотел на мне жениться, то предложил бы руку и сердце раньше. А ты даже не намекнул ни разу.
— Верити, слушай…
— Интересно, когда позвонит Кейтлин? — Верити бросила взгляд на телефон, потом на часы. — Только десять часов. Она поздно ложится. Наверное, просматривает сейчас архивы.
— Верити, черт тебя дери, замолчи и слушай внимательно. Ты все не правильно поняла, — хрипло выдохнул Джонас. — Я не просил тебя об этом раньше только потому… потому, что… — «Ради Бога, придумай же что-нибудь, идиот несчастный». Но как объяснить ей, что эта мысль ему и в голову не приходила до сегодняшнего дня? Все было так спокойно и удобно. Такая жизнь вполне его устраивала. — Потому что в этом не было нужды. То есть можно было и подождать. Все шло своим чередом, мы потихоньку привыкали друг к другу. Наши отношения становились все прочнее. Да, все это время мы укрепляли наши отношения.
— «Отношения», Джонас?
Жаль, что он никогда не читал популярных брошюрок по психологии отношений. Вся беда в том, что ими интересуются только женщины, и потому только они владеют терминологией и правильно употребляют нужные слова; только женщины могут выбраться из такого словесного тупика. А мужчины в подобной ситуации бессильны и беспомощны.
— Я бы и так на тебе женился. Я уже подумывал об этом. Ребенок только ускорил событие, вот и все. Верити насмешливо улыбнулась:
— Успокойся, Джонас. Не стоит извиняться. Меня тронуло твое благородство, но уверяю тебя, заводить семью нам вовсе не обязательно. Я не вижу достаточно веских причин для такого ответственного шага.
— Черт возьми, я не ищу оправданий, и это не просто жест с моей стороны! Ты хочешь, чтобы я просил прощения? Хорошо, прости меня за то, что не сделал тебе предложения раньше. Я допустил оплошность, это моя вина.
— Перестань извиняться. Незачем. И мне не нравится, что ты называешь то, что случилось, оплошностью. — На мгновение она потеряла самообладание. В глубине ее глаз разгорелся опасный огонек раздражения, но она тут же взяла себя в руки. — До сих пор ты был честен со мной, Джонас, и не стоит портить создавшегося впечатления. Повторяю, мне чрезвычайно приятно услышать от тебя предложение руки и сердца, но это лишнее. Нам незачем менять статус наших отношений, раз уж мы не сделали этого за последние несколько месяцев.
— А как же твой отец? Думаешь, Эмерсону это понравится? — Джонас понимал, что хватается за соломинку.
Верити негромко рассмеялась:
— Ты хорошо знаешь моего отца. Не мне тебе объяснять, что если он до сих пор не пристрелил тебя, то вряд ли сделает это теперь. Ты ему нравишься, и он наверняка обрадуется, узнав, что у него будет внук. Но Эмерсон всегда внушал мне, что я сама должна выбирать судьбу. Если он станет тебя упрекать, скажи ему, что сделал мне предложение. Когда он узнает, что я отказала, он от тебя отстанет. Он прекрасно знает меня.
— Я тебя тоже знаю. Верити, и знаю достаточно хорошо, чтобы сказать, что ты совершаешь ошибку. Замужем тебе было бы гораздо спокойнее, ты была бы счастлива, уж поверь мне.
— Мы с тобой связаны прочными узами, Джонас, но и только. Вряд ли ты вправе утверждать, что хорошо знаешь меня и потому поступаешь так из лучших побуждений. А теперь, с твоего позволения, я пойду в ванную. — Она подхватила трость и выскользнула из постели.
— Возможно, ты тоже меня не понимаешь, — выпалил он, вконец расстроившись. — Возможно, леди, ваши предположения еще ошибочнее, чем мои.
Она не ответила и сунула ноги в шлепанцы.
Джонас задумчиво смотрел на нее, сжимая кулаки. Несколько минут назад все казалось ему таким простым и понятным! Они с Верити живут вместе, любят друг друга. Она ждет от него ребенка. Значит, им пора пожениться. Все логично — проще не придумаешь.
Ему и в голову не приходило, что она может отклонить его предложение. «И жаль, что не приходило», — сердито подумал он, глядя, как она, прихрамывая, направляется к двери. Она же ужасно упряма, непредсказуема и независима. Он не раз обращал внимание Эмерсона на эти жуткие качества, которые тот привил своей дочери.
Но на этот раз Джонас задел ее гордость и не знал теперь, что и делать. Ясно лишь одно: рыжая смутьянка слишком горда, чтобы выйти за него замуж только ради ребенка.
Ей нужно было, чтобы он сделал предложение по всем правилам, а не в связи с определенными обстоятельствами.
Но ведь он хотел жениться на ней не только поэтому! И ему все равно, поняла она или нет.
«Ну почему, черт побери, я не сделал этого раньше?»— подумал Джонас, проклиная самого себя и все на свете. Ответ лежал на поверхности: все, что давала ему любовь Верити, он принимал как должное. У него не возникало желания узаконить их отношения, поскольку жилось и так замечательно. Пока Верити не стала отдаляться, он полагал, что счастлива и она.
Теперь Джонасу оставалось только гадать, простит ли она его когда-нибудь.
Верити уже взялась за ручку двери, как вдруг зазвонил телефон. Она обернулась.
Джонас схватил трубку:
— Куаррел слушает.
— Я не вовремя? — вежливо осведомилась Кейтлин Эванджер. — Ты чем-то огорчен, я перезвоню.
Джонас схватил бумагу и ручку и встретился глазами с Верити.
— Нет, все в порядке. Что тебе удалось найти?
— Мы с Тави отыскали в картотеке архива только одно из тех имен, что ты продиктовал, — сказала Кейтлин. — Это Престон Ярвуд.
Глава 10
Верити прошлась по комнате. По сосредоточенному лицу Джонаса она догадалась, что Кейтлин кого-то отыскала. Перегнувшись через кровать, девушка увидела, как Джонас выводит на листке имя Престона Ярвуда.
— Значит, Ярвуд? — деловито проговорил Джонас. — А как давно? Кто проводил обследование? Что за тесты? Ты уверена? Тестировали по полной программе или выборочно? Хорошо, хорошо, говори.
Джонас замолчал, и Верити услышала, как Кейтлин защебетала в трубке, но слов разобрать она не могла. Прошло несколько минут, прежде чем Джонас повесил трубку, коротко обронив напоследок: «Спасибо».
Верити выжидающе подняла глаза:
— Ну что?
Джонас присел на край кровати и что-то быстро дописал на листке.
— Они нашли в старых списках архива только Ярвуда. Он проходил тесты в лаборатории в одно время со мной, хотя я ни разу с ним не сталкивался.
— У Ярвуда и правда есть дар ясновидения? — удивленно спросила Верити.
Джонас покачал головой:
— Нет. Но он убежден в обратном и время от времени требует, чтобы его протестировали на наличие этой самой эзотерической энергии. Кейтлин сообщила, что сотрудники лаборатории отказались тестировать его в дальнейшем, сколько бы он ни заплатил. Ярвуд же утверждает, что результаты тестов ошибочны, и твердо верит в собственную одаренность и исключительность.
— Как и все так называемые экстрасенсы. — задумчиво промолвила Верити. — Несколько совпадений, парочка вещих снов, которые можно интерпретировать как угодно, и — хоп! — они уже считают себя ясновидцами.
— Ярвуд относится к той же категории, если верить документам, которые разыскала Кейтлин. У него бывали кое-какие удачные догадки, хорошо развита интуиция; он достаточно умен, чтобы собрать все факты воедино и вывести заключение. Окружающим остается только гадать, как ему это удалось. Но его самый выдающийся талант — способность убедить всех и каждого в своей исключительности. Правда, приборы в Винсент-колледже не одурачить. Ярвуд — ловкий прохвост, но вовсе не эктрасенс. Впрочем, дело не в этом.
— А в чем же?
Джонас оторвался от исписанного листка, задумчиво посмотрел в пространство.
— Кейтлин говорила про один из отчетов. Там упоминается о том, что Ярвуд опасен при определенных обстоятельствах.
— Опасен? Никогда бы не поверила. По нему не скажешь.
— К тестированию в Винсенте привлекались и психологи, — заметил Джонас. — Я многих помню.
Они всегда искали отклонения в психике тестируемых, пытаясь объяснить таким образом их необычные способности. У них была теория, что положительный результат тестов на экстрасенсорику есть непременное свидетельство ненормальности тестируемого. И я был живое тому подтверждение.
— Чепуха! Ты совершенно нормальный человек, — тут же возразила Верити.
Губы Джонаса тронула загадочная улыбка.
— Мне нравится, как ты бросаешься на мою защиту, несмотря на очевидные факты.
— Какие факты? — спросила она.
— Я ведь чуть не убил ни в чем не повинного.
— Это случилось не потому, что у тебя нелады с психикой, — уверенно заявила она. — Просто ты не знал, как управлять сокрытой в тебе силой.
— Не думаю, что им удалось разгадать мою тайну. Тем не менее спасибо за доверие. И если ты так уж уверена во мне, то почему отказываешься выйти замуж?
Верити на секунду опешила.
— Мы говорим сейчас про Престона Ярвуда, — откликнулись она наконец. Ох уж этот Джонас! Если он что-нибудь вбил себе в голову, это надолго. А ей совершенно не хотелось больше обсуждать вопросы женитьбы. Лучше уж говорить про Ярвуда. — Почему эксперты из лаборатории решили, что он опасен?
— Все дело в его — цитирую — «неспособности отказаться от своей навязчивой идеи».
— Другими словами, он искренне уверен, что обладает ярким дарованием. Не думаю, что поэтому надо держаться от него подальше.
— Может быть, ты и права. А может, и нет. — Джонас швырнул записную книжку на прикроватный столик. — Хорошо бы, Кейтлин просмотрела архивы повнимательнее — вдруг ей удастся отыскать информацию о ком-нибудь еще.
— Зачем? На что ты надеешься?
— Трудно сказать. Просто хочется побольше разузнать обо всех этих людях. — Он немного помолчал, потом добавил:
— Помнишь, Уорвики как-то обмолвились, что именно Ярвуду редактор исторического журнала сообщил мое имя. Но если Ярвуд проходил тесты в Винсент-колледже одновременно со мной, он мог обо мне слышать. Почему он не сказал об этом?
— Возможно, потому, что на самом деле ничего о тебе не слышал. — Верити слегка улыбнулась. — Наверное, он был там задолго до того, как ты приобрел широкую известность.
— Что ж, не исключаю.
— Это все, что удалось узнать Кейтлин?
— Да, все.
— Ну, — тогда, — продолжала Верити, — я пойду в ванную. Если к утру не вернусь, можешь высылать за мной поисковую партию.
— Верити!
— Да, Джонас? — Она обернулась уже у двери.
— Подумай о том, что я тебе сказал. — Это прозвучало как вежливый приказ.
Верити не собиралась ничего уточнять, она открыла дверь и вышла в коридор.
Света в холле не было. Это сразу напомнило ей тот вечер в Секуенс-Спрингс, когда она возвращалась домой, в свой коттедж в кромешной темноте. Воспоминание не из приятных. Свет не пробивался даже из-под дверей соседних номеров. Значит, они с Джонасом либо одни на этаже, либо остальные постояльцы уже давно спят. Что ж, по крайней мере ванная свободна.
Верити поплотнее запахнула халат и, опираясь на трость, двинулась в конец коридора. Трость, похоже, уже была ей не нужна — лодыжка почти не болела. Она с благодарностью вспомнила Оливера Крампа и его целительные припарки и кристаллы. Впрочем, подвернутая нога и гак бы скоро выздоровела, не стоит сильно обольщаться.
Сквозь окно в конце коридора проникал свет с улицы, и Верити без труда различила таблички «Леди»и «Джентльмены» на соседних дверях. Там, где ей приходилось бывать в детстве, подобное разделение считалось излишеством.
Она до сих пор помнит один пренеприятный случай, происшедший много лет назад, когда какой-то пьяница преследовал ее по коридору. Хорошо, что отец услышал крик девочки и вовремя подоспел на помощь. От сильнейших побоев нахала спасло только вмешательство других жильцов.
Пришлось буквально силой отдирать разъяренного Эмерсона от обидчика — все вокруг уважали Эймса, и никому не хотелось, чтобы его посадили в тюрьму за убийство.
Верити хмуро подумала, что в подобных местах ее одолевают только мрачные воспоминания, поэтому в следующий раз лучше останавливаться в отелях типа «Шератон» или «Хилтон».
Она открыла дверь с надписью «Леди»и утонула во мраке. Тут Верити не на шутку разозлилась. Нет, это уж слишком! За такие деньги они с Джонасом вполне заслуживали освещения в ванной. Она сейчас же пойдет и разбудит управляющего! Верити решительно направилась прочь.
И тут она почувствовала чье-то присутствие у себя за спиной. В ту же секунду чужая рука в толстом свитере крепко обхватила ее за шею. От шерсти пахло каким-то едким дымом. Верити чуть не обезумела от ужаса, ей хотелось закричать, но кто-то горячей влажной ладонью зажал ей рот.
Отчаянно извиваясь и дергаясь во все стороны, Верити пыталась вырваться. Все было бесполезно — противник намного сильнее ее. Схватив девушку в охапку, он вытащил ее в коридор и поволок к лестнице. Случайно задев ногой дверь, Верити ощутила острую боль и машинально стиснула ручку трости.
Вот оно, спасение!
Не долго думая она наугад изо всех сил хлестнула деревянной тростью обидчика. Удар пришелся тому по ноге, он со свистом втянул в себя воздух и сдавил ей горло еще сильнее, словно хотел задушить.
Тогда Верити, изловчившись, снова ударила его, на этот раз метя в самое уязвимое место. Концом трости она угодила разбойнику ниже пояса, и тот чуть не задохнулся от боли. Прежде чем он успел оправиться, она снова ткнула его тростью в пах.
— Сучка! — почти беззвучно прошипел он, вне себя от злобы, выпустил Верити и согнулся пополам.
Верити тут же попыталась ударить его тростью по голове, но неизвестный увернулся и, не разбирая пути, ринулся к лестнице.
Не успел он спуститься, как Верити что было мочи закричала:
— Джонас! Джонас!
Дверь в конце коридора отворилась, и Джонас выскочил ей навстречу. Он был в одних трусах, и своей стройной мускулистой фигурой в полумраке напоминал гладиатора. Для полного сходства с античным воином не хватало только меча и щита.
— Верити, что случилось? Какого черта здесь везде свет повыключали? — Он подбежал к ней и порывисто обнял. — С тобой все в порядке? Что здесь произошло?
— Там, на лестнице… — еле вымолвила она. — Он побежал к лестнице. Напал на меня, когда я входила в ванную. На голове вязаная шапочка, шерстяной свитер…
— Простите! Он тебе ничего не сделал?
— Нет, не успел. — Она дрожала как осиновый лист, но, в общем, не пострадала. — Кто бы он ни был, он уже скрылся, Джонас. — Верити высвободилась из его объятий и поспешила к окну. В непроглядной тьме никого не было.
— Он, должно быть, уже далеко, но я все равно проверю. — Джонас кинулся обратно в комнату и через минуту снова появился в коридоре, уже в джинсах и ботинках. Стремглав кинулся вниз по лестнице, перескакивая через ступеньки, и чуть не налетел на управляющего с женой.
— Что случилось? — встревоженно спросила старушка. — Вы подняли такой шум! Надеюсь, ничего серьезного?
— Ошибаетесь, — бросил Джонас, проносясь мимо них. — Какой-то мерзавец напал на мою жену. Я попытаюсь его догнать. Вызовите полицию.
Женщина смущенно посмотрела на Верити, а муж ее тем временем включал верхний свет в коридоре.
— Прошу простить меня, дорогая. И как это я сразу не поняла, что вы женаты?
— О, это просто маленькое недоразумение, — пробормотала Верити, не желая вдаваться в подробности.
— Все это, — говорила Верити час спустя, — напоминает мне тот вечер в Секуенс-Спрингс. Правда, на сей раз я была вооружена. — Она подняла трость и победно потрясла ею над головой. — И нога уже почти в порядке. Слава Богу, все обошлось. Господи, как же я ненавижу гостиницы с удобствами в коридоре! Пусть кто угодно восхищается старомодным уютом, а с меня хватит — теперь я предпочитаю роскошь и комфорт.
— Дорого бы я дал за то, чтобы поймать негодяя! — Джонас расхаживал по комнате из угла в угол, нервно ерошил волосы. Он не нашел неизвестного в свитере — преступник исчез в холодной, промозглой ночи.
Полицейские были с ними очень любезны и предупредительны. Заверили Верити с Джонасом, что проверят всех пассажиров парома и будут патрулировать остров. Сказали, что у них есть все шансы найти злоумышленника: остров можно покинуть только на пароме, конечно, если у него нет собственной лодки. Вполне возможно, что он местный. Стражи порядка неохотно признались, что подобный случай уже имел место месяц назад. Одну туристку изнасиловали прямо в курортном домике на другом конце острова, а насильника так и не поймали.
— Как, у вас тут безнаказанно разгуливает любитель туристок, а вы и пальцем не соизволите пошевелить? — возмутился Джонас.
— Как можно, сэр? — вежливо откликнулся офицер. — Я просто сказал, что был зафиксирован случай изнасилования. Не исключено, что эти инциденты как-то связаны между собой. Вот и все, что я могу сообщить вам на данный момент. Мы постараемся его найти.
— Да уж, постарайтесь, — мрачно проворчал Джонас. Верити понимала, что он злится главным образом на себя: ведь он не сумел догнать преступника.
— Больше ни за что не позволю тебе выходить ночью одной в коридор, — не унимался Джонас. — Я должен был сам проводить тебя до двери ванной.
— Не изводи себя, Джонас. Кто мог предвидеть, что такое случится в двух шагах от нашего номера? Просто я не вовремя там оказалась.
— Ты уже второй раз подвергаешь себя опасности. — Джонас сердито сверкнул глазами. — Как можно быть такой неосторожной?
Верити машинально потрогала рукой все еще плоский живот.
— Действительно, как?!
Джонас в два счета пересек комнату и, присев перед ней на корточки, схватил за руки:
— Что ты, Верити, я не имел в виду ребенка. Брови ее от удивления поползли вверх.
— Но и я не о нем. — Она, впрочем, тотчас поняла, что он просто-напросто не правильно истолковал ее жест.
— Милая, я знаю, для тебя это большое потрясение, но все наладится, вот увидишь. Мы что-нибудь придумаем. Справимся.
— Да, мне-то ничего другого и не остается, — сухо заметила она.
— Мы справимся вместе. — Он произнес эти слова твердо и со значением. — Верити, мы оба несем ответственность за ребенка, не забывай.
Она ласково коснулась ладонью его щеки и подумала о том, что он отец будущего малыша. И тут же вспомнила, что когда впервые решилась на близость с Джонасом, то отдавала себе отчет, к чему это может привести.
Умом она понимала, что ее ждут тревоги и, возможно, разочарования, потому что Джонас — явно не тот человек, который ей нужен. И тем не менее Верити нисколько не сомневалась, что он единственный мужчина, которого она ждала всю жизнь. И твердо знала, что никого другого ей не хотелось бы называть отцом своего ребенка.
— Не забуду, Джонас.
Он подхватил ее на руки и, присев на постель, стал осторожно баюкать как маленькую.
— С тобой и правда все в порядке? Этот мерзавец тебе не навредил?
— Я его покалечила сильнее, уж поверь. Со мной была моя верная трость.
— И как тебе только удается — лишь шагнешь за порог и сразу же влипаешь куда-нибудь!
— Я весьма талантлива по части подобного рода приключений.
Утром, когда Джонас с Верити покинули гостиницу «Ночлег и Завтрак», моросило. Низкие серые облака полностью заволокли небо, предвещая нескончаемые дожди в обозримом будущем.
— Пока ты принимала душ, я прослушал прогноз погоды по радио, — сказал Джонас по дороге в гавань. — С Тихого океана надвигается шторм.
— Надеюсь, виллу не смоет в море. — Верити остановилась у бакалейной лавки. — Куплю чего-нибудь — у Мэгги Фрэмптон в кладовке совсем пусто.
— Не стоит проявлять подобную инициативу, — строго заметил Джонас. — Мы с тобой консультанты и вовсе не обязаны помогать на кухне.
— Да, но нам ведь нужно что-то есть, не так ли? Или ты согласен всю неделю питаться картофельным пюре? Я просто докуплю немного продуктов — это займет всего несколько минут.
Он посмотрел вдаль и сказал:
— Ну ладно, иди. Я вернусь минут через двадцать.
— А куда ты?
— Пойду посмотрю, может, найду где-нибудь доску объявлений, — ответил он неопределенно.
Верити с любопытством взглянула на него. Она готова была поклясться, что это всего лишь импровизированный предлог.
— Доску объявлений?
— Я сейчас вернусь. — Он протянул ей зонтик и быстрым шагом направился вниз по тротуару.
Верити долго смотрела ему вслед. Здорово сидит на нем подаренная ею замшевая куртка, но, по правде говоря, в Джонасе ей нравилось почти все. Или ничего. Улыбнувшись своим мыслям, она толкнула дверь магазинчика.
Спустя двадцать минут она уже ждала Джонаса под навесом, рядом громоздились три доверху набитые сумки. Джонас вынырнув из-за угла, бросил взгляд на пакеты и застонал от отчаяния:
— И кто, спрашивается, потащит на паром все эти мешки и дорожную сумку?
— Джонас, не ворчи. Мы вдвоем прекрасно со всем управимся. Вот, возьми сумку и один из пакетов.
А я понесу остальное.
— А как же твоя нога?
Верити сунула трость под мышку.
— Трость мне больше не нужна, — ответила она, ощутив себя абсолютно здоровой. — Лодыжка еще побаливает, но, в общем, все нормально. Видимо, помог компресс Оливера Крампа. А может быть, и его кристалл.
— А по-моему, твоя нога прошла сама собой, — буркнул Джонас, поднимая доверху нагруженный пакет. — Незачем приписывать все вмешательству экстрасенсов. Смотри под ноги, не оступись.
— Разве тебе не понравился Оливер?
— Думаю, он честный и порядочный малый. Хотя и малость с приветом, как и все эти экстрасенсы.
Верити хихикнула:
— Ты сам обладаешь несколько необычными способностями и еще осмеливаешься называть его ненормальным?
Джонас немного помолчал, потом ответил:
— Понимаешь, я не вижу в своих способностях ничего сверхъестественного. Это часть меня самого, как способность видеть, слышать или ощущать. Это как бы шестое чувство. Конечно, оно доставляет массу хлопот — одно время мне казалось, что мой так называемый «дар» сведет меня с ума, — но я никогда не считал его странным или чужеродным. Это просто-напросто тоже я. — Он перевел дух и добавил:
— В каком-то смысле он для меня то же, что и ты.
— Я?!
— Да, ты. — Он улыбнулся. — Ты ведь тоже приносишь мне сплошные беспокойства и тревоги, а порой доводишь почти до безумия, но я связан с тобой — ив этом-то вся штука. Ты часть меня самого. Вот, возьми. — Он взял сумку и пакеты в одну руку, а другой полез в карман куртки и вытащил оттуда маленький белый сверток. — Это тебе.
— Подарок? Мне? — удивленно воскликнула Верити и машинально потянулась за ним. На нем стояла эмблема того магазина, где она видела огненно-красные сережки. — О, Джонас, как это мило! Ты просто прелесть! — Верити быстро вскрыла упаковку и заглянула внутрь. Ей тотчас подмигнули два огненных кристаллика. — Ах, какие хорошенькие! Чудо как хороши!
— Не очень дорогие, — беспокойно заметил Джонас. — Тебе они правда нравятся? — Он так и впился в нее острым взглядом, стараясь не пропустить ни малейшего изменения в ее радостно-возбужденном лице.
— Ax, ну конечно, конечно! Нравятся, очень нравятся! Спасибо тебе, Джонас. — Верити приподнялась на цыпочки и, изловчившись, чмокнула его в щеку. — Я очень тронута. Как здорово, что ты вспомнил о них сегодня утром.
— Не знаю, пойдет ли тебе такой оттенок, — заметил Джонас, когда они двинулись к порту. — Мне все же кажется, что лучше было бы подобрать что-нибудь под цвет глаз.
— Мне хотелось именно их. — Она запрятала сверток поглубже. Поскорей бы примерить! — Они мне пойдут, вот увидишь.
— Ну раз так, — мягко продолжал Джонас, — считай, что это мой подарок в честь нашей помолвки.
— Значит, Ярвуд? — деловито проговорил Джонас. — А как давно? Кто проводил обследование? Что за тесты? Ты уверена? Тестировали по полной программе или выборочно? Хорошо, хорошо, говори.
Джонас замолчал, и Верити услышала, как Кейтлин защебетала в трубке, но слов разобрать она не могла. Прошло несколько минут, прежде чем Джонас повесил трубку, коротко обронив напоследок: «Спасибо».
Верити выжидающе подняла глаза:
— Ну что?
Джонас присел на край кровати и что-то быстро дописал на листке.
— Они нашли в старых списках архива только Ярвуда. Он проходил тесты в лаборатории в одно время со мной, хотя я ни разу с ним не сталкивался.
— У Ярвуда и правда есть дар ясновидения? — удивленно спросила Верити.
Джонас покачал головой:
— Нет. Но он убежден в обратном и время от времени требует, чтобы его протестировали на наличие этой самой эзотерической энергии. Кейтлин сообщила, что сотрудники лаборатории отказались тестировать его в дальнейшем, сколько бы он ни заплатил. Ярвуд же утверждает, что результаты тестов ошибочны, и твердо верит в собственную одаренность и исключительность.
— Как и все так называемые экстрасенсы. — задумчиво промолвила Верити. — Несколько совпадений, парочка вещих снов, которые можно интерпретировать как угодно, и — хоп! — они уже считают себя ясновидцами.
— Ярвуд относится к той же категории, если верить документам, которые разыскала Кейтлин. У него бывали кое-какие удачные догадки, хорошо развита интуиция; он достаточно умен, чтобы собрать все факты воедино и вывести заключение. Окружающим остается только гадать, как ему это удалось. Но его самый выдающийся талант — способность убедить всех и каждого в своей исключительности. Правда, приборы в Винсент-колледже не одурачить. Ярвуд — ловкий прохвост, но вовсе не эктрасенс. Впрочем, дело не в этом.
— А в чем же?
Джонас оторвался от исписанного листка, задумчиво посмотрел в пространство.
— Кейтлин говорила про один из отчетов. Там упоминается о том, что Ярвуд опасен при определенных обстоятельствах.
— Опасен? Никогда бы не поверила. По нему не скажешь.
— К тестированию в Винсенте привлекались и психологи, — заметил Джонас. — Я многих помню.
Они всегда искали отклонения в психике тестируемых, пытаясь объяснить таким образом их необычные способности. У них была теория, что положительный результат тестов на экстрасенсорику есть непременное свидетельство ненормальности тестируемого. И я был живое тому подтверждение.
— Чепуха! Ты совершенно нормальный человек, — тут же возразила Верити.
Губы Джонаса тронула загадочная улыбка.
— Мне нравится, как ты бросаешься на мою защиту, несмотря на очевидные факты.
— Какие факты? — спросила она.
— Я ведь чуть не убил ни в чем не повинного.
— Это случилось не потому, что у тебя нелады с психикой, — уверенно заявила она. — Просто ты не знал, как управлять сокрытой в тебе силой.
— Не думаю, что им удалось разгадать мою тайну. Тем не менее спасибо за доверие. И если ты так уж уверена во мне, то почему отказываешься выйти замуж?
Верити на секунду опешила.
— Мы говорим сейчас про Престона Ярвуда, — откликнулись она наконец. Ох уж этот Джонас! Если он что-нибудь вбил себе в голову, это надолго. А ей совершенно не хотелось больше обсуждать вопросы женитьбы. Лучше уж говорить про Ярвуда. — Почему эксперты из лаборатории решили, что он опасен?
— Все дело в его — цитирую — «неспособности отказаться от своей навязчивой идеи».
— Другими словами, он искренне уверен, что обладает ярким дарованием. Не думаю, что поэтому надо держаться от него подальше.
— Может быть, ты и права. А может, и нет. — Джонас швырнул записную книжку на прикроватный столик. — Хорошо бы, Кейтлин просмотрела архивы повнимательнее — вдруг ей удастся отыскать информацию о ком-нибудь еще.
— Зачем? На что ты надеешься?
— Трудно сказать. Просто хочется побольше разузнать обо всех этих людях. — Он немного помолчал, потом добавил:
— Помнишь, Уорвики как-то обмолвились, что именно Ярвуду редактор исторического журнала сообщил мое имя. Но если Ярвуд проходил тесты в Винсент-колледже одновременно со мной, он мог обо мне слышать. Почему он не сказал об этом?
— Возможно, потому, что на самом деле ничего о тебе не слышал. — Верити слегка улыбнулась. — Наверное, он был там задолго до того, как ты приобрел широкую известность.
— Что ж, не исключаю.
— Это все, что удалось узнать Кейтлин?
— Да, все.
— Ну, — тогда, — продолжала Верити, — я пойду в ванную. Если к утру не вернусь, можешь высылать за мной поисковую партию.
— Верити!
— Да, Джонас? — Она обернулась уже у двери.
— Подумай о том, что я тебе сказал. — Это прозвучало как вежливый приказ.
Верити не собиралась ничего уточнять, она открыла дверь и вышла в коридор.
Света в холле не было. Это сразу напомнило ей тот вечер в Секуенс-Спрингс, когда она возвращалась домой, в свой коттедж в кромешной темноте. Воспоминание не из приятных. Свет не пробивался даже из-под дверей соседних номеров. Значит, они с Джонасом либо одни на этаже, либо остальные постояльцы уже давно спят. Что ж, по крайней мере ванная свободна.
Верити поплотнее запахнула халат и, опираясь на трость, двинулась в конец коридора. Трость, похоже, уже была ей не нужна — лодыжка почти не болела. Она с благодарностью вспомнила Оливера Крампа и его целительные припарки и кристаллы. Впрочем, подвернутая нога и гак бы скоро выздоровела, не стоит сильно обольщаться.
Сквозь окно в конце коридора проникал свет с улицы, и Верити без труда различила таблички «Леди»и «Джентльмены» на соседних дверях. Там, где ей приходилось бывать в детстве, подобное разделение считалось излишеством.
Она до сих пор помнит один пренеприятный случай, происшедший много лет назад, когда какой-то пьяница преследовал ее по коридору. Хорошо, что отец услышал крик девочки и вовремя подоспел на помощь. От сильнейших побоев нахала спасло только вмешательство других жильцов.
Пришлось буквально силой отдирать разъяренного Эмерсона от обидчика — все вокруг уважали Эймса, и никому не хотелось, чтобы его посадили в тюрьму за убийство.
Верити хмуро подумала, что в подобных местах ее одолевают только мрачные воспоминания, поэтому в следующий раз лучше останавливаться в отелях типа «Шератон» или «Хилтон».
Она открыла дверь с надписью «Леди»и утонула во мраке. Тут Верити не на шутку разозлилась. Нет, это уж слишком! За такие деньги они с Джонасом вполне заслуживали освещения в ванной. Она сейчас же пойдет и разбудит управляющего! Верити решительно направилась прочь.
И тут она почувствовала чье-то присутствие у себя за спиной. В ту же секунду чужая рука в толстом свитере крепко обхватила ее за шею. От шерсти пахло каким-то едким дымом. Верити чуть не обезумела от ужаса, ей хотелось закричать, но кто-то горячей влажной ладонью зажал ей рот.
Отчаянно извиваясь и дергаясь во все стороны, Верити пыталась вырваться. Все было бесполезно — противник намного сильнее ее. Схватив девушку в охапку, он вытащил ее в коридор и поволок к лестнице. Случайно задев ногой дверь, Верити ощутила острую боль и машинально стиснула ручку трости.
Вот оно, спасение!
Не долго думая она наугад изо всех сил хлестнула деревянной тростью обидчика. Удар пришелся тому по ноге, он со свистом втянул в себя воздух и сдавил ей горло еще сильнее, словно хотел задушить.
Тогда Верити, изловчившись, снова ударила его, на этот раз метя в самое уязвимое место. Концом трости она угодила разбойнику ниже пояса, и тот чуть не задохнулся от боли. Прежде чем он успел оправиться, она снова ткнула его тростью в пах.
— Сучка! — почти беззвучно прошипел он, вне себя от злобы, выпустил Верити и согнулся пополам.
Верити тут же попыталась ударить его тростью по голове, но неизвестный увернулся и, не разбирая пути, ринулся к лестнице.
Не успел он спуститься, как Верити что было мочи закричала:
— Джонас! Джонас!
Дверь в конце коридора отворилась, и Джонас выскочил ей навстречу. Он был в одних трусах, и своей стройной мускулистой фигурой в полумраке напоминал гладиатора. Для полного сходства с античным воином не хватало только меча и щита.
— Верити, что случилось? Какого черта здесь везде свет повыключали? — Он подбежал к ней и порывисто обнял. — С тобой все в порядке? Что здесь произошло?
— Там, на лестнице… — еле вымолвила она. — Он побежал к лестнице. Напал на меня, когда я входила в ванную. На голове вязаная шапочка, шерстяной свитер…
— Простите! Он тебе ничего не сделал?
— Нет, не успел. — Она дрожала как осиновый лист, но, в общем, не пострадала. — Кто бы он ни был, он уже скрылся, Джонас. — Верити высвободилась из его объятий и поспешила к окну. В непроглядной тьме никого не было.
— Он, должно быть, уже далеко, но я все равно проверю. — Джонас кинулся обратно в комнату и через минуту снова появился в коридоре, уже в джинсах и ботинках. Стремглав кинулся вниз по лестнице, перескакивая через ступеньки, и чуть не налетел на управляющего с женой.
— Что случилось? — встревоженно спросила старушка. — Вы подняли такой шум! Надеюсь, ничего серьезного?
— Ошибаетесь, — бросил Джонас, проносясь мимо них. — Какой-то мерзавец напал на мою жену. Я попытаюсь его догнать. Вызовите полицию.
Женщина смущенно посмотрела на Верити, а муж ее тем временем включал верхний свет в коридоре.
— Прошу простить меня, дорогая. И как это я сразу не поняла, что вы женаты?
— О, это просто маленькое недоразумение, — пробормотала Верити, не желая вдаваться в подробности.
— Все это, — говорила Верити час спустя, — напоминает мне тот вечер в Секуенс-Спрингс. Правда, на сей раз я была вооружена. — Она подняла трость и победно потрясла ею над головой. — И нога уже почти в порядке. Слава Богу, все обошлось. Господи, как же я ненавижу гостиницы с удобствами в коридоре! Пусть кто угодно восхищается старомодным уютом, а с меня хватит — теперь я предпочитаю роскошь и комфорт.
— Дорого бы я дал за то, чтобы поймать негодяя! — Джонас расхаживал по комнате из угла в угол, нервно ерошил волосы. Он не нашел неизвестного в свитере — преступник исчез в холодной, промозглой ночи.
Полицейские были с ними очень любезны и предупредительны. Заверили Верити с Джонасом, что проверят всех пассажиров парома и будут патрулировать остров. Сказали, что у них есть все шансы найти злоумышленника: остров можно покинуть только на пароме, конечно, если у него нет собственной лодки. Вполне возможно, что он местный. Стражи порядка неохотно признались, что подобный случай уже имел место месяц назад. Одну туристку изнасиловали прямо в курортном домике на другом конце острова, а насильника так и не поймали.
— Как, у вас тут безнаказанно разгуливает любитель туристок, а вы и пальцем не соизволите пошевелить? — возмутился Джонас.
— Как можно, сэр? — вежливо откликнулся офицер. — Я просто сказал, что был зафиксирован случай изнасилования. Не исключено, что эти инциденты как-то связаны между собой. Вот и все, что я могу сообщить вам на данный момент. Мы постараемся его найти.
— Да уж, постарайтесь, — мрачно проворчал Джонас. Верити понимала, что он злится главным образом на себя: ведь он не сумел догнать преступника.
— Больше ни за что не позволю тебе выходить ночью одной в коридор, — не унимался Джонас. — Я должен был сам проводить тебя до двери ванной.
— Не изводи себя, Джонас. Кто мог предвидеть, что такое случится в двух шагах от нашего номера? Просто я не вовремя там оказалась.
— Ты уже второй раз подвергаешь себя опасности. — Джонас сердито сверкнул глазами. — Как можно быть такой неосторожной?
Верити машинально потрогала рукой все еще плоский живот.
— Действительно, как?!
Джонас в два счета пересек комнату и, присев перед ней на корточки, схватил за руки:
— Что ты, Верити, я не имел в виду ребенка. Брови ее от удивления поползли вверх.
— Но и я не о нем. — Она, впрочем, тотчас поняла, что он просто-напросто не правильно истолковал ее жест.
— Милая, я знаю, для тебя это большое потрясение, но все наладится, вот увидишь. Мы что-нибудь придумаем. Справимся.
— Да, мне-то ничего другого и не остается, — сухо заметила она.
— Мы справимся вместе. — Он произнес эти слова твердо и со значением. — Верити, мы оба несем ответственность за ребенка, не забывай.
Она ласково коснулась ладонью его щеки и подумала о том, что он отец будущего малыша. И тут же вспомнила, что когда впервые решилась на близость с Джонасом, то отдавала себе отчет, к чему это может привести.
Умом она понимала, что ее ждут тревоги и, возможно, разочарования, потому что Джонас — явно не тот человек, который ей нужен. И тем не менее Верити нисколько не сомневалась, что он единственный мужчина, которого она ждала всю жизнь. И твердо знала, что никого другого ей не хотелось бы называть отцом своего ребенка.
— Не забуду, Джонас.
Он подхватил ее на руки и, присев на постель, стал осторожно баюкать как маленькую.
— С тобой и правда все в порядке? Этот мерзавец тебе не навредил?
— Я его покалечила сильнее, уж поверь. Со мной была моя верная трость.
— И как тебе только удается — лишь шагнешь за порог и сразу же влипаешь куда-нибудь!
— Я весьма талантлива по части подобного рода приключений.
Утром, когда Джонас с Верити покинули гостиницу «Ночлег и Завтрак», моросило. Низкие серые облака полностью заволокли небо, предвещая нескончаемые дожди в обозримом будущем.
— Пока ты принимала душ, я прослушал прогноз погоды по радио, — сказал Джонас по дороге в гавань. — С Тихого океана надвигается шторм.
— Надеюсь, виллу не смоет в море. — Верити остановилась у бакалейной лавки. — Куплю чего-нибудь — у Мэгги Фрэмптон в кладовке совсем пусто.
— Не стоит проявлять подобную инициативу, — строго заметил Джонас. — Мы с тобой консультанты и вовсе не обязаны помогать на кухне.
— Да, но нам ведь нужно что-то есть, не так ли? Или ты согласен всю неделю питаться картофельным пюре? Я просто докуплю немного продуктов — это займет всего несколько минут.
Он посмотрел вдаль и сказал:
— Ну ладно, иди. Я вернусь минут через двадцать.
— А куда ты?
— Пойду посмотрю, может, найду где-нибудь доску объявлений, — ответил он неопределенно.
Верити с любопытством взглянула на него. Она готова была поклясться, что это всего лишь импровизированный предлог.
— Доску объявлений?
— Я сейчас вернусь. — Он протянул ей зонтик и быстрым шагом направился вниз по тротуару.
Верити долго смотрела ему вслед. Здорово сидит на нем подаренная ею замшевая куртка, но, по правде говоря, в Джонасе ей нравилось почти все. Или ничего. Улыбнувшись своим мыслям, она толкнула дверь магазинчика.
Спустя двадцать минут она уже ждала Джонаса под навесом, рядом громоздились три доверху набитые сумки. Джонас вынырнув из-за угла, бросил взгляд на пакеты и застонал от отчаяния:
— И кто, спрашивается, потащит на паром все эти мешки и дорожную сумку?
— Джонас, не ворчи. Мы вдвоем прекрасно со всем управимся. Вот, возьми сумку и один из пакетов.
А я понесу остальное.
— А как же твоя нога?
Верити сунула трость под мышку.
— Трость мне больше не нужна, — ответила она, ощутив себя абсолютно здоровой. — Лодыжка еще побаливает, но, в общем, все нормально. Видимо, помог компресс Оливера Крампа. А может быть, и его кристалл.
— А по-моему, твоя нога прошла сама собой, — буркнул Джонас, поднимая доверху нагруженный пакет. — Незачем приписывать все вмешательству экстрасенсов. Смотри под ноги, не оступись.
— Разве тебе не понравился Оливер?
— Думаю, он честный и порядочный малый. Хотя и малость с приветом, как и все эти экстрасенсы.
Верити хихикнула:
— Ты сам обладаешь несколько необычными способностями и еще осмеливаешься называть его ненормальным?
Джонас немного помолчал, потом ответил:
— Понимаешь, я не вижу в своих способностях ничего сверхъестественного. Это часть меня самого, как способность видеть, слышать или ощущать. Это как бы шестое чувство. Конечно, оно доставляет массу хлопот — одно время мне казалось, что мой так называемый «дар» сведет меня с ума, — но я никогда не считал его странным или чужеродным. Это просто-напросто тоже я. — Он перевел дух и добавил:
— В каком-то смысле он для меня то же, что и ты.
— Я?!
— Да, ты. — Он улыбнулся. — Ты ведь тоже приносишь мне сплошные беспокойства и тревоги, а порой доводишь почти до безумия, но я связан с тобой — ив этом-то вся штука. Ты часть меня самого. Вот, возьми. — Он взял сумку и пакеты в одну руку, а другой полез в карман куртки и вытащил оттуда маленький белый сверток. — Это тебе.
— Подарок? Мне? — удивленно воскликнула Верити и машинально потянулась за ним. На нем стояла эмблема того магазина, где она видела огненно-красные сережки. — О, Джонас, как это мило! Ты просто прелесть! — Верити быстро вскрыла упаковку и заглянула внутрь. Ей тотчас подмигнули два огненных кристаллика. — Ах, какие хорошенькие! Чудо как хороши!
— Не очень дорогие, — беспокойно заметил Джонас. — Тебе они правда нравятся? — Он так и впился в нее острым взглядом, стараясь не пропустить ни малейшего изменения в ее радостно-возбужденном лице.
— Ax, ну конечно, конечно! Нравятся, очень нравятся! Спасибо тебе, Джонас. — Верити приподнялась на цыпочки и, изловчившись, чмокнула его в щеку. — Я очень тронута. Как здорово, что ты вспомнил о них сегодня утром.
— Не знаю, пойдет ли тебе такой оттенок, — заметил Джонас, когда они двинулись к порту. — Мне все же кажется, что лучше было бы подобрать что-нибудь под цвет глаз.
— Мне хотелось именно их. — Она запрятала сверток поглубже. Поскорей бы примерить! — Они мне пойдут, вот увидишь.
— Ну раз так, — мягко продолжал Джонас, — считай, что это мой подарок в честь нашей помолвки.