Кренц Джейн Энн. Огненный дар

   — Похоже, вам известна чуть ли не вся подноготная Джонаса.
   Крамп пожал плечами и вынул из кармана большой осколок желтого кристалла, с которым никогда не расставался.
   — Нога у вас больше не болит.
   — Вы поняли это, взглянув на кристалл? Губы его тронула чуть заметная усмешка.
   — Нет, когда увидел, что вы больше не пользуетесь тростью.
   Верити рассмеялась:
   — Какое тонкое умозаключение! Мне кажется, это ваш компресс помог мне, Оливер. А может быть, и кристалл. Как бы то ни было, огромное вам спасибо.
   Нахмурившись и вертя в руках кристалл, Крамп бросил:
   — Не стоит благодарности.
   — А что вы теперь собираетесь делать с кристаллом?
   Оливер поднял голову, лоб его прорезали глубокие морщины.
   — Еще не знаю, — задумчиво произнес он. — Но если вы не возражаете, то хотел бы предложить вам провести один эксперимент. — Он положил кристалл посреди стола на расстоянии вытянутой руки от Верити.
   — О, я согласна, — радостно подхватила она. — Что будем делать?
   — Постараемся избавить Мэгги Фрэмптон от головной боли.
   — А я и не знала, что у нее болит голова.
   — Да, у нее сильная головная боль, — отозвался Оливер. — Она сказала мне об этом перед ленчем.
   — То-то я заметила, что она немного бледна. Но согласится ли Мэгги на этот эксперимент?
   В этот самый момент вошла Мэгги и принялась собирать со стола оставшуюся посуду.
   — О чем это вы? — поинтересовалась она.
   — Оливер говорит, что у вас разболелась голова. Хотите попробовать излечиться при помощи кристалла?
   — Все это чепуха, — решительно отрезала Мэгги, но тем не менее подсела к Оливеру. — Дигби ни за что бы не одобрил.
   — Хуже не будет, — заверил ее Оливер.
   — Верю. — Мэгги потерла затылок. — Я выпила аспирин — абсолютно безрезультатно. Что ж, попробуем теперь кристалл. Командуйте!
   Оливер взял кристалл и протянул его Мэгги:
   — Держите в руке, закройте глаза и постарайтесь расслабиться и ни о чем не думать.
   — Ни о чем не думать? — скептически переспросила экономка, но все же сделала, как он велел, и закрыла глаза.
   Оливер знаком попросил Верити обойти вокруг стола. Не говоря ни слова, она поднялась и подошла к нему.
   — Я положу руку на кристалл, — проговорил Оливер спокойным, тихим голосом, — а вы, Верити, накроете мою руку своей.
   — Хорошо. — Она подождала, когда он коснется Кристалла, затем осторожно дотронулась до его руки.
   Ей показалось, что центр кристалла смещен относительно ладоней.
   — Делайте все, что считаете нужным, Верити, — послышался тихий голос Оливера.
   Девушка наморщила лоб и попыталась сосредоточиться. Огненно-красные сережки у нее в ушах вмиг потеплели. Несколько мгновений она прислушивалась к себе, но вскоре почувствовала, что попросту не в силах описать словами, в чем тут дело. Однако она в точности знала, как исправить положение.
   — Вот здесь, — произнесла она, слегка сместив пальцы Оливера. — Да, вот оно. Именно здесь.
   — Да, я тоже это поймал. Так уже лучше, не правда ли? Спасибо, Верити. Теперь можете убрать руку.
   Верити открыла глаза и сделала шаг назад. Она завороженно смотрела, как Оливер наклонился над кристаллом и начал что-то тихо нараспев говорить Мэгги Фрэмптон.
   Через некоторое время Оливер замолчал и взял кристалл из рук Мэгги.
   — Можете открыть глаза, Мэгги. Старушка заморгала и бросила в его сторону подозрительный взгляд, — Хм… — Она повертела головой. — Мне лучше, — выдавила она наконец. — Значительно лучше. Возможно, вы и вправду настоящий целитель.
   — А может, наконец подействовал аспирин, — насмешливо добавил Оливер Крамп. — Мы так никогда и не узнаем этого наверняка.
   — Что ж, в любом случае я вам благодарна, — вставая, промолвила Мэгги. — Будем надеяться, что ваше лечение надолго избавит меня от головной боли. — Она кивнула на прощание Верити и Оливеру и вышла из комнаты.
   После ее ухода воцарилось минутное молчание. Оливер задумчиво разглядывал Верити, и она собиралась было расспросить его о природе кристаллов, как что-то заставило ее оглянуться.
   В дверях стоял Джонас и молча смотрел на них. В его глазах невозможно было ничего прочесть. Та теплота, которая совсем еще недавно светилась в его взгляде, исчезла без следа.
   — Я пришел спросить у тебя, Верити: не знаешь ли ты, где моя записная книжка? Никак не могу ее найти.
   — По-моему, ты оставил ее в зале. Я помню, ты делал в ней какие-то записи перед ленчем. — Она улыбнулась, удивившись, почему он солгал ей. Он ведь прекрасно знал, где его записная книжка. Верити могла в этом поклясться.
   Не вымолвив больше ни слова, Джонас удалился.
   — Этот человек, — задумчиво промолвил Оливер, — может стать убийцей, если почувствует, что теряет вас.
   Это заявление потрясло Верити до глубины души.
   — Он убьет меня? — испуганно выдохнула она.
   — Нет, — ответил Крамп, покачав головой. — Вас он и пальцем не тронет. А вот тот, кто попытается увести вас у Куаррела, вскоре узнает, что его жизнь не стоит и гроша. Мне кажется, Джонас перевидал столько убийств и жестокости, сколько ни один человек за всю свою жизнь не видел. Возможно, многие из них — дело его рук. Но каковы бы ни были причины, это часть его самого, и вы должны быть к этому готовы.
   Верити положила руки на скатерть и сделала вид, что внимательно их рассматривает. Да, Джонас накопил достаточный опыт по части убийств за все свои предыдущие жизни — в этом она не сомневалась. Пожалуй, он даже склонен к жестокости. Верити вдруг подумала, а что, если это передается по наследству? Она убрала одну руку со стола и положила ее на живот.
 
   После того как Верити ушла, Оливер Крамп еще долго в полном одиночестве сидел за столом. Он был прав — Верити Эймс знает ответы на те вопросы, которые он до сих пор был не в состоянии разрешить. Она может научить его многим полезным секретам обращения с кристаллами. Он уже научился от нее очень многому.
   Подумать только, он с таким трудом поддался на уговоры Элиссы провести недельку на ее вилле! В конце концов согласился из чистого любопытства. Крамп слышал кое-что о Джонасе Куарреле и решил разузнать о нем всю правду.
   Но так уж случилось, что его внимание сразу же привлекла Верити.
   Крампу показалось очень странным, что она находится в полном неведении относительно своего могущества. Возможно потому, что полностью подчинилась Куаррелу? Ей просто в голову не приходило, что она сама так же может устанавливать эзотерическую связь еще с кем-либо. По сути, Верити Эймс была невинной и неискушенной в этих вопросах.
   Не понимая природы тех мистических уз, которые связывали Джонаса с Верити, Крамп чувствовал, что узы эти сильны, и это его пугало. Значит, надо постараться получить от Верити нужные ему знания сейчас, пока она здесь, поскольку Куаррел никогда не позволит ей даже приблизиться к другому мужчине, даже если тому, другому, требуется общение только на энергетическом уровне.
   Крамп усмехнулся. Именно такое общение в глазах Куаррела представляет большую угрозу, чем просто попытка соблазнить Верити.
   Джонас Куаррел очень умен. Да к тому же собственник по натуре.
   Но Оливер Крамп только что открыл для себя, что в некотором роде тоже жаден. Он постарается во что бы то ни стало выведать у Верити как можно больше секретов, и сделать это так осторожно, чтобы не навлечь на себя подозрений Куаррела — иначе тот раздавит его в лепешку.
 
   Час спустя Верити заметила, как Престон Ярвуд решительным шагом прошел в дом, кипя от ярости. Она в это время сидела в зале с книгой на коленях, свернувшись калачиком в кресле. Впрочем, читать она не могла — мысли ее были заняты другим: она думала, как назвать ребенка.
   Странно, но эти размышления впервые помогли ей осознать свое положение как нечто реальное. Выбирая имя, она как бы давала название тому, в чем сама еще не была уверена до этого момента, Она беременна, и отец ребенка хочет на ней жениться. То, что она любит отца ребенка и он, в свою очередь, любит ее, казалось бы, должно ускорить ее решение. Да, с этим больше тянуть нельзя.
   Конечно, было бы гораздо лучше, если бы Джонас догадался сделать ей предложение раньше, еще до того, как узнал, что она беременна. Но, возможно, Лаура Гризвальд права: Верити сама не приложила никаких усилий для того, чтобы должным образом донести эту мысль до Джонаса.
   Мужские мозги, по-видимому, надо тщательно подготавливать для восприятия определенной информации — только тогда они начинают работать в нужном направлении.
   Да по правде говоря, Верити и сама никогда раньше не задумывалась о том, чтобы узаконить их с Джонасом отношения. Эмерсон Эймс научил свою дочь выживать в жестоком и враждебном мире, но он никогда не говорил ей о замужестве. Верити была вполне уверенной в себе деловой женщиной, и карьера ее резко шла в гору в тот момент, когда появился Джонас Куаррел.
   Верити должна была признать, что не только Джонас виноват в своем запоздалом признании. Нет, мысль о браке ей и самой прежде не приходила в голову — она всерьез задумалась об этом, только уверившись, что беременна.
   Стоило лишь Верити прийти к такому заключению, как ее размышления прервали шаги Престона Ярвуда. Он грузно поднимался по лестнице. Затем в дверном проеме мелькнула его ссутулившаяся, закутанная в плащ фигура. Выглянув в окно, Верити увидела, что снова моросит дождь. Мисс Солнышко, наверное, осталась на берегу «наедине с природой».
   Верити вдруг тревожно подумала: а не узнал ли Ярвуд о попытке Элиссы соблазнить Джонаса в подземной тюрьме?
   Она попыталась представить, как бы сам Джонас повел себя на месте Ярвуда. Конечно, она не собиралась изменять ему с другим, просто дело в том, что Джонас по натуре агрессивный собственник. Верити понимала: если она выйдет за него замуж, придется как-то приспосабливаться к этому.
   На некоторое время девушка совсем забыла про Элиссу, с головой погрузившись в свои мысли, а затем и в захватывающий роман, который читала, как вдруг почувствовала, что ее сережки вновь потеплели.
   Она машинально потрогала их, удивляясь, как это кристаллики накапливают, а потом отдают тепло. Крамп говорил, что таково свойство всех кристаллов.
   Мелкая морось за окном незаметно перешла в сильный дождь. Должно быть, Элиссе очень нравится общаться с природой, если она торчит на улице в такую погоду.
   Верити попыталась вновь углубиться в книгу, но никак не могла сосредоточиться на хитросплетениях интриги. Она встала, явно чем-то встревоженная, подошла к окну и выглянула в заросший сад.
   Ее вдруг охватило непонятное желание выйти на улицу. Верити раздраженно отвернулась. В конце концов это просто смешно — сейчас ей меньше всего хотелось оказаться под холодным дождем. Утром она уже прогулялась — с нее хватит.
   Но что-то настойчиво подталкивало ее совершить эту странную прогулку. Она уже привыкла работать целыми днями — может, такой принудительный отдых как раз для нее?
   Очевидно, у нее не больше здравого смысла, чем у Элиссы, подумала Верити, поднимаясь в свою комнату за паркой. Эти дожди на северо-западном побережье, наверное, обладают непреодолимой притягательной силой.
   Несколько минут спустя, съежившись от холода и накинув капюшон, Верити стояла под дождем и спрашивала себя: неужели подобное поведение характерно для женщины, готовящейся стать матерью? Она машинально направилась к обрыву. «Как холодно, — отрешенно подумала она, — совсем не Гавайи! Надо же, не хватило мозгов понежиться в тепле у камина!»
   Верити подошла к ущелью с той стороны, откуда в прошлый раз видела лодку в маленькой бухточке, и заглянула вниз. Лодка болталась на том же месте, но рядом виднелось еще что-то — какой-то белый предмет лежал на берегу наполовину в холодной воде. И вдруг Верити узнала белые брюки и свитер. Элисса!
   Голова Элиссы Уорвик лежала почти у самой воды. Хозяйка виллы не выказывала никаких признаков жизни.
   Верити с ужасом осознала, что бежать сейчас к вилле за Джонасом и остальными — значит, упустить драгоценное время. Поэтому она стала неуклюже спускаться с крутого обрыва. Самое главное — вытащить Элиссу из воды. Если она еще жива, ей угрожает гипотермия. Холодная вода отнимает тепло в считанные минуты.
   «В критических ситуациях человек способен творить чудеса», — подумала Верити, где ползком, а где чуть ли не вприпрыжку спускаясь с отвесной скалы на галечный пляж. Она спрыгнула на землю, покрытую сосновыми иглами и мелкими камешками, и со всех ног ринулась к Элиссе. Быстро опустилась на колени и нашла пульс у нее на шее.
   Мисс Солнышко была жива. Она жалобно застонала, когда Верити стала осматривать, нет ли у нее переломов, ран, порезов. Ресницы ее затрепетали.
   — Сарананта? — хрипло прошептала она.
   — Это Верити, а не Сарананта. Все в порядке, Элисса. Я отведу тебя домой. Можешь сесть? Надо выбраться из воды. — Господи, сколько же времени Элисса пролежала в ледяной воде?
   — У меня кружится голова, — еле слышно проговорила Элисса. — Помоги мне, Сарананта. — Она сделала слабую попытку приподняться, но тут же без сил упала Верити на руки. Глаза ее снова закрылись.
   Элисса явно была не в состоянии двигаться. Верити сняла парку и тотчас вздрогнула, почувствовав, как капли дождя упали ей за ворот, противно застучали по непокрытой голове. Стащив с безвольной Элиссы намокшую куртку, она завернула продрогшую женщину в свою парку, затем, просунув руки Элиссе под мышки, поволокла ее прочь от воды.
   Оказалось, задача не из легких. Элисса была далеко не пушинка, но Верити все же как-то умудрилась вытащить ее на берег. Почему-то взгляд ее задержался на лодке. Интересно, где ее владелец? Верити заглянула внутрь суденышка. Там валялись набитый чем-то бумажный пакет, запасное деревянное весло и рыболовная леска. Ничего существенного.
   Ключей от рубки в лодке не было, но, к счастью, она и так была открыта. В ней Верити отыскала кусок полиэтилена. Пленки было немного, но все же достаточно, чтобы обернуть Элиссу и таким образом защитить от дождя. Верити вытащила из рубки полиэтилен и накрыла им неподвижно лежащую женщину.
   Элисса сейчас совсем не походила на прежнюю мисс Солнышко. В ней не осталось следа былой привлекательности. Казалось, не подоспей Верити вовремя, и мисс Солнышко отошла бы в мир иной.
   Верити вскарабкалась на утес и стремглав рванула к вилле. Ее ногу несколько раз пронзила тупая боль.
 
   Джонас о чем-то задумался, стоя у стрельчатого окна на первом этаже, как вдруг заметил знакомую рыжеволосую фигурку. Девушка со всех ног неслась к дому. Первой мыслью его было-то, что Верити не следует пока так носиться — она запросто может снова подвернуть ногу.
   В следующее мгновение он уже был вне себя от ярости, готов был просто удушить Верити за то, что она бегает под дождем без куртки. На ней только свитер, натянутый поверх джинсов, да еще и мокрые волосы… По-видимому, маленький рыжик понятия не имеет, как следует заботиться о себе беременной женщине.
   Джонас отвернулся от окна, и тут его пронзила мысль о том, что беременность Верити может сильно отразиться на их отношениях. Он уже приготовился наброситься на нее с нравоучениями. Конечно, ради ее же пользы.
   Джонас вошел в холл как раз в тот момент, когда в парадную дверь влетела Верити.
   — Какого черта ты болтаешься на улице без куртки? И что тебя понесло туда в такой дождь? Где твои мозги, ненормальная? Ты же теперь ответственна за двоих — не забывай!
   Он, словно грозный судья, стоял, расставив ноги и скрестив руки на груди, сверля ее гневным взглядом. У Верити словно гора свалилась с плеч.
   — Джонас! Слава Богу, что ты здесь! Там, внизу, Элисса… Она лежит без сознания в той самой бухточке, где привязана лодка.
   Джонас моментально оценил ситуацию:
   — Беги за Дагом и приведи всех, кого сможешь.
   Они без особого труда принесли Элиссу на виллу. Даг внес ее в дом и положил на диван перед камином, Верити с Оливером Крампом тотчас склонились над бесчувственной женщиной, принялись стаскивать с нее мокрую одежду. Крампу зачем-то потребовались простыни и теплая вода. Один за другим все обитатели дома заполнили гостиную.
   Джонас со стороны внимательно наблюдал, как рыжая головка Верити почти касалась темной шевелюры Оливера. Его снова охватила странная тревога, такая же, как и прежде, когда он стал невольным свидетелем их опытов с кристаллом.
   Ему не нравилось это увлечение Верити. Не нравилось, что Крамп всячески навязывает ей свои глупые мистические игры. А самое главное, не нравилось, что Верити пребывала в таком неописуемом восторге от Крампа и его чертовых кристаллов.
   Престон Ярвуд появился в зале последним. Он тут же подскочил к своей возлюбленной, распростертой на диване. Джонас уставился на Престона пристальным, тяжелым взглядом, стараясь рассмотреть выражение его лица.
   — Элисса! Что, черт возьми, произошло? — Ярвуд, казалось, был в шоке от увиденного. — Она жива? Да что случилось? Отвечайте же, черт побери!
   — Похоже, она упала с обрыва, — вымолвил Крамп, с помощью Верити заворачивая Элиссу в простыни. — Наверное, из-за дождя скала стала слишком скользкой. Элисса жива, только никак не очнется.
   — Но когда мы с ней расстались, она была в полном здравии, — беспомощно обронил Ярвуд. Все как по команде посмотрели на него, и он растерянно примолк.
   Даг Уорвик смерил его долгим взглядом, потом обратился к Крампу:
   — Как только вы разотрете ее, Оливер, я отвезу ее в город. Там, на соседнем острове, есть небольшая больница.
   Оливер кивнул, полностью сосредоточив свое внимание на пациентке.
   — Возможно, у нее сотрясение мозга, других повреждений я не обнаружил. Не похоже, что она очень долго пробыла в воде. Короче говоря, я поеду вместе с вами.
   — Спасибо, — коротко бросил Даг и посмотрел на Верити. — И вам спасибо, Верити. Если бы не вы…
   — Вода в заливе ледяная, — мрачно заметила Мэгги Фрэмптон. Она появилась минутой раньше и напряженно застыла в дверях. — Человек может запросто погибнуть от переохлаждения. Гипотермия, так, кажется, это называется.
   — Мы знаем, Мэгги, — оборвал ее Слэйд Спенсер. Все его действия в создавшейся ситуации свелись к тому, что он проглотил очередную пилюлю.
   Полчаса спустя Джонас провожал Оливера с Дагом. Тепло укутав Элиссу, они перенесли ее на катер.
   — Мы с Оливером вернемся завтра утром, — сказал Даг Джонасу, отдавая швартовы.
   — Хорошо. До завтра.
   Даг после минутного раздумья напоследок выпалил:
   — Элисса с Ярвудом последнее время часто ссорились, а сегодня утром Ярвуд, похоже, места себе не находил от злости. И после прогулки с Элиссой возвратился домой один.
   Джонас окинул его сочувственным взглядом. Наверное, он тоже подозревал бы всех и каждого и повсюду искал виноватых, если бы что-нибудь подобное случилось с Верити.
   — Не придавайте этому особого значения, Даг, — мягко посоветовал он. — Скорее всего она просто оступилась и упала с обрыва.
   Даг недоверчиво скривил губы:
   — Я знаю. Я говорю так потому, что сейчас несколько не в себе. Элисса вечно доставляет мне массу хлопот, но она все-таки моя сестра.
   Джонас подумал про себя, что Даг попал в точку: у Элиссы и в самом деле шило в заднице. И тем не менее он был у нее в долгу: если бы не ее приставания в камере пыток, он был бы лишен самых незабываемых эротических ощущений, которые ему приходилось когда-либо переживать.
   И дело было вовсе не в наручниках или бархатной плети, которой так бесподобно воспользовалась Верити. Он знал, что до конца своих дней будет вспоминать вовсе не эти трюки, а ее жадную страсть и бешеную ревность, которой она дала понять ему, что он принадлежит ей и только ей.
   Да, подумал Джонас, он в неоплатном долгу у мисс Непоседливое Солнышко. И долго еще стоял на качающейся плавучей пристани, провожая катер глазами.
   Но стоило ему повернуть в сторону мрачной каменной виллы, мысли его вновь вернулись к Престону Ярвуду. По словам Кейтлин Эванджер, сотрудники лаборатории определили, что временами он становится опасен.
   Джонас вспомнил о собственной бешеной и всепоглощающей ревности, которую ему недавно пришлось испытать. Это чувство сильнее его. Более того, из своего опыта ощущений в мистическом временном коридоре, когда его ярость чуть не обратилась на ни в чем не повинного человека, Джонас понял, что мужчина, ослепленный ревностью, способен на ужасные поступки. Ему довелось как-то держать в руках шпагу, которой обманутый муж когда-то отомстил обидчику, защищая свою честь. Джонас вполне допускал, что гнев, злоба, ярость — все, что он смог почувствовать через это прикосновение, — вполне способны толкнуть человека на убийство.
   Возможно, сегодня утром Ярвуд испытал то же самое.
   Джонас отбросил тяжелые мысли и вошел в холл. Верити спускалась по лестнице ему навстречу. Она уже успела просушить волосы и переодеться.
   — Они уехали? — тревожно спросила она.
   — Да, все благополучно. — Джонас поднял глаза и неожиданно принял решение. — Одевайся, Верити, — мягко приказал он. — Пойдем прогуляемся.
   Она нахмурилась:
   — Что, прямо сейчас? Он кивнул:
   — Да, прямо сейчас. Дождь кончился. Верити не знала, что и думать. Ей хотелось расспросить его о целях прогулки, но, поразмыслив, она решила не делать этого. Верити поспешила наверх и вскоре вернулась с сухой паркой в руках.
   — Куда пойдем? — спросила она, пока Джонас помогал ей надеть куртку.
   — К тому обрыву, с которого упала Элисса. Верити вопросительно взглянула на него, но ничего не сказала. Они вышли из дома и направились к обрыву.
   — Ты что-то подозреваешь, Джонас? — наконец спросила она.
   — Я просто хочу осмотреть это место.
   — Ты хочешь проверить, нет ли там зловещих вибраций? Тебе пришло это в голову потому, что Ярвуд с Элиссой ссорились сегодня утром?
   Он вскинул брови:
   — Даг тоже об этом подумал. Но я еще ни в чем не уверен. И потому хочу посмотреть, нельзя ли там что-нибудь обнаружить.
   Она согласно кивнула, но заметила:
   — Джонас, я все же не думаю, что Ярвуд способен на такое. Он не производит такого впечатления.
   — Да любой человек способен на что угодно, если его довести.
   Верити бросила на него косой взгляд и отвернулась. Можно было не спрашивать, о чем она думает. Ясно, что она размышляет, способен ли на такое он сам.
   — Повторяю, любой человек, Верити, — с ударением произнес Джонас. — Даже такой милый и душевный, как Оливер Крамп.
   — Ошибаешься, — с нажимом возразила она. — Такой человек, как Оливер, никогда ни на кого руку не поднимет — разве только в свою защиту.
   — На твоем месте я не был бы столь безапелляционен. — Он сильнее стиснул ее руку, недовольный тем, что она так резво кидается на защиту Крампа.
   Больше они не проронили ни слова, пока не достигли обрыва над маленькой бухточкой. Верити посмотрела вниз:
   — Ей повезло, что здесь невысоко. А кусты внизу, вероятно, смягчили удар.
   Джонас проследил за ее взглядом.
   — Она запросто могла сломать себе шею. — Он почувствовал, как Верити вздрогнула, и пожалел, что не смог удержать язык за зубами. — Посмотрим, что нам удастся выяснить.
   — Но тебе же для этого нужно чего-нибудь коснуться, Джонас, — того же, чего коснулась и она, когда приблизилась к обрыву.
   — Для начала надо точно определить, где она стояла, когда все это произошло.
   — Но здесь мы вряд ли отыщем какие-нибудь следы — земля покрыта сосновыми иглами, — заметила Верити, когда они двинулись вдоль обрыва.
   — Да, конечно, но я сразу же почувствую, если мы случайно окажемся в нужном месте. Смотри внимательнее под ноги. — Он крепко взял ее за руку.
   Они прошли еще с десяток шагов, прежде чем Джонас наконец ощутил слабые вибрации. Верити тут же подняла глаза, вгляделась ему в лицо.
   — Это здесь? — прошептала она.
   — Да, совсем рядом, — подтвердил он. — Но вибрации очень слабые. Я с трудом их улавливаю. Ты готова?
   Верити быстро кивнула и обхватила себя руками за плечи.
   — Да.
   Джонас сделал еще несколько шагов к краю обрыва, и вибрации усилились. Как приятно сознавать, что можешь полностью контролировать ситуацию — раньше ему это никогда не удавалось.
   А сегодня благодаря Верити он держит свои способности в узде.
   Реальный мир вокруг него стал сворачиваться в бесконечный туннель без начала и конца. Впрочем, Джонас по-прежнему осознавал окружающую действительность. Он знал, что Верити сейчас тоже находится одновременно в двух мирах — реальном и мистическом. Такое стало возможным для него! Несколько месяцев назад ему бы пришлось выдержать поединок с настоящим, используя фехтовальные приемы, позаимствованные в другом измерении — Верити?!
   — Я здесь.
   Он знал, что она рядом, он всегда чувствовал ее присутствие. Она была его якорем, тихой гаванью. Краешком глаза он все время видел ее — стоя рядом с ним во временном коридоре, она пристально вглядывалась в слабое видение. «Картина была едва различимой, может быть, потому, что событие произошло совсем недавно», — подумал Джонас. Его талант наиболее ярко проявлялся, когда дело касалось эпохи Возрождения, которую он считал своим истинным временем. Впрочем, в последнее время он стал настолько силен, что способен вызывать теперь совсем недавние сцены насилия и жестокости. Это тоже заслуга Верити. Она не только помогала ему контролировать свои способности, но и каким-то образом усиливала их. Но тем не менее ему не удастся сделать сегодняшний образ ясным и отчетливым.