Кренц Джейн Энн. Огненный дар

   Верити резко обернулась и уставилась на его неподвижный, словно высеченный из камня профиль.
   — Нет, так не пойдет.
   — Что не пойдет? — переспросил он с самым невинным видом.
   — Я не могу принять от тебя такого рода подарок и на таких условиях.
   — Верити, — устало вымолвил Джонас, — ты уже достаточно взрослая, чтобы понимать, что в жизни все что-нибудь да значит. И ты достаточно умна, чтобы понять, что я так или иначе добьюсь своего. Тебе бы хотелось иметь эти сережки, да или нет?
   — Ты же знаешь, что да, — пробормотала она, сжимая сережки в кармане. Ей очень хотелось их иметь — гораздо больше, чем когда она увидела их впервые. Они словно специально для нее созданы и должны принадлежать только ей.
   — Тогда прими их, а вместе с ними и мои условия.
   — Нет, так я не могу.
   — А у тебя просто нет выбора. И сделай одолжение, перестань капризничать. Когда женщина ломается, она становится невыносимой.
   — Ты не можешь запретить мне капризничать, если мне этого хочется. Да будет тебе известно, беременные женщины всегда раздражительны. — Верити чувствовала, что в ее доводах есть какой-то изъян, но ничего лучше придумать ни могла. Она не вернет ему эти серьги. Пусть Джонас придает своему подарку какое угодно значение — ей все равно. Сережки она от него примет, а вот что касается условий — их она принимать не обязана.
   — Что мне в тебе нравится больше всего, радость моя, так это то, что ты никогда не сдаешься без боя.
   — Не торопи события, Куаррел.
   — Я не события тороплю — я тороплю тебя.
 
   Спустя сорок минут Джонас уже направлял лодку прямо в маленькую бухточку у подножия скалы. Они причалили к острову, но когда, уже на суше, взбирались по крутому склону, их чуть не настиг шторм. В дверях путешественников встретил Даг Уорвик.
   — Хорошо, что успели до дождя. Надвигается буря, — сказал он, принимая пакеты из рук Верити. — Вам пришлось бы торчать в городе до завтрашнего утра, а зачем терять время? Ну как, узнали что-нибудь?
   К величайшей радости Верити, Джонас не воспринял замечание Дага как личное оскорбление.
   — Да, кое-что прояснилось, — спокойно ответил он, не спуская глаз с Верити. — А у вас как дела?
   — О, здесь такая скучища. — Даг поморщился. — Я уже жалею, что позволил Элиссе пригласить сюда Крампа, Спенсера и Ярвуда. Вчера мы весь вечер сиднем просидели из-за дождя и, похоже, успели порядком надоесть друг другу. Спенсер изводит Ярвуда насмешками; Ярвуд с Элиссой, по-видимому, находятся в состоянии междуусобной вражды. Крамп читает статьи о лекарственных травах и слоняется по коридорам. Какой-то он странный, этот парень; действует мне на нервы. Жду не дождусь, когда кончится эта неделя. Так каков будет следующий ваш шаг в исследовании виллы?
   — Я собираюсь повнимательнее осмотреть западное крыло, — отозвался Джонас и, как завзятый профессионал, стал рассуждать о влиянии Леонардо да Винчи на архитектурный стиль Милана и доказывать, что отголоски этого влияния просматриваются и в планировке этого крыла виллы.
   — А я и не знала, что Леонардо да Винчи был архитектором, — удивленно перебила его Верити. Джонас бросил на нее снисходительный взгляд:
   — Да, насколько нам известно, он не занимался «строительством. Но Леонардо выполнил серию рисунков, которые вдохновили Браманте и других великих зодчих.
   — Понятно. — Его менторский тон неприятно задел Верити, и девушка направилась к лестнице. Оглянувшись, она заметила, как в глазах Джонаса промелькнуло лукавое выражение. Сразу же стало ясно, что он просто-напросто воспользовался своим авторитетом, чтобы одержать верх.
   В их спальне наверху был жуткий холод, как, впрочем, и в других комнатах старой, продуваемой всеми ветрами виллы, но по крайней мере тут хоть ванная рядом. Верити включила обогреватель, высушила влажные волосы и переоделась. Она уже собралась было спуститься вниз и помочь Мэгги Фрэмптон на кухне, как вдруг в дверь постучали.
   Девушка отворила и увидела на пороге улыбающуюся Элиссу Уорвик. Усилием воли Верити выдавила из себя ответную улыбку:
   — Здравствуйте, Элисса. Что вы хотели?
   — Джонас с Дагом и другими отправились исследовать западное крыло. Я подумала, что настало подходящее время для разговора с глазу на глаз. Случилось нечто важное — об этом я и пришла поговорить с вами.
   Верити охватила безотчетная тревога.
   — Что же случилось, Элисса?
   — Может быть, позволите войти? — Элисса в неизменных белых одеждах — на ней были белые шерстяные брюки и белый свитер — переступила порог, не дожидаясь приглашения. Ее светлые волосы отливали серебром, а маленькие колокольчики на ногах весело позвякивали. Верити по сравнению с ней в своих джинсах и клетчатой рубашке чувствовала себя какой-то замарашкой.
   — Присаживайтесь, прошу вас. — Ничего Другого она в подобных обстоятельствах придумать не смогла. Элисса все же была ее клиенткой. — Ну а теперь выкладывайте, в чем дело.
   Элисса присела у окна, сложив руки ладонями вместе и обратив на Верити взгляд, полный глубокого сочувствия.
   — Разговор будет трудным для вас, но уверена, вы поймете меня правильно. Я хотела бы поговорить о Джонасе.
   Верити еще больше встревожилась:
   — И что же?
   Элисса посмотрела в окно, собираясь с мыслями. Когда она вновь повернулась к Верити, ее расширенные глаза хранили выражение какой-то неземной мудрости или самоуверенности — одно от другого порой трудно отличить.
   — Я уже рассказывала вам, что являюсь проводником духовных идей древней жрицы Сарананты.
   — Ну да, я помню. — Верити старалась говорить как можно спокойнее.
   — За последнее время наш контакт значительно упрочился. А сегодня она явилась мне в видении и сказала, что следует делать дальше. У меня великое предназначение, Верити. Я должна стать матерью ребенка с потрясающими, небывалыми способностями.
   Несмотря на скрытую неприязнь к этой женщине, сейчас в душе Верити пробудились почти сестринские чувства.
   — Вы беременны?
   — Еще нет.
   — Ах вот как! — Сестринские чувства вмиг покинули ее, и Верити решила испробовать другую тактику. — А чем занимается ваша Сарананта? Что входит в обязанности жрицы храма? Я слышала о них презабавные истории.
   — Сарананта была жрицей любви.
   — А, так я и думала. Значит, так это… называется?
   Элисса терпеливо пояснила:
   — Она являлась верховной жрицей и одной из главных богинь древности. Сарананта принимала мужчин, которые приходили в храм просить милости богини…
   — Другими словами, она спала с каждым Томом, Диком или Гарри, который появлялся в храме, при наличии у них толстого кошелька? — перебила ее Верити.
   — Вы смеетесь надо мной, но я к этому готова. Духовным проводникам всегда приходится сносить насмешки и скептическое отношение окружающих. Впрочем, Сарананта открыла мне великую тайну, которая перевернет всю мою жизнь, Верити.
   — И что это за тайна?
   — Она — это я, а я — это она. — Глаза Элиссы так и сверкали радостным возбуждением. — Видите ли, в прошлой жизни я была Саранантой. А сегодня она сообщила, что мне уготована такая же судьба в нынешней моей жизни — мне предстоит выполнить свое главное предназначение.
   — Она хочет, чтобы вы стали проституткой? Позвольте заметить, Элисса: может, двадцать тысяч лет назад эта профессия и считалась довольно престижной, но сейчас, к, сожалению, она не столь популярна. Вам не будут начислять пенсию, не оплатят медицинскую страховку, да и в плане карьеры вряд ли вам удастся достигнуть столь же впечатляющих вершин, как вашей Сарананте.
   — Верити, попытайтесь меня понять. К похоти и проституции это не имеет никакого отношения. Речь идет о свободной любви — любви, которая не связана узами ханжеской морали и не зависит от обстоятельств. Мне предначертано выполнить свой долг и сочетаться свободным браком с мужчиной, который является моим истинным сексуальным партнером. Я буду откровенна, Верити, откроюсь вам как женщина женщине. Сарананта поведала, что таким идеальным партнером для меня является Джонас Куаррел. Это его семя должно попасть в мое лоно, его семя даст благословенные всходы в моем чреве.
   — Джонас?! Вам нужно его… м-м… семя?! — воскликнула Верити каким-то сдавленным голосом.
   Откровенное бесстыдство Элиссы сразило ее наповал. — Должна предупредить вас, Элисса, что Джонас уже занят и в другом саду работать не будет.
   Элисса не обратила внимания на это замечание и продолжала как ни в чем не бывало:
   — Так вот, я пришла просить вас, чтобы вы мне его одолжили.

Глава 11

   — Элисса, — осторожно начала Верити, памятуя о том, что та является ее клиенткой, — мне жаль вас разочаровывать, но сейчас другие времена. Боюсь, вам не удастся заполучить Джонаса для свободной любви и высшего духовного соединения.
   — Я знала, что вас это шокирует, — мягко продолжала Элисса. — Но мне кажется, вы женщина очень умная, я бы даже сказала мудрая. Я считаю вас в каком-то смысле своей сестрой, просвещенной сестрой. Если вы хорошенько все обдумаете, то придете к выводу, что союз между мной и Джонасом предначертан свыше. Я всего лишь повинуюсь приказу астральных сил, которые управляют моей судьбой. Противостояние им может обернуться бедой для всех нас.
   — Но Джонас уже говорил вам, что не является экстрасенсом, — поспешно возразила Верити.
   Элисса улыбнулась и недоверчиво покачала головой.
   — Я знаю точно, что он экстрасенс и наделен особым могуществом, хотя и пытается отрицать это. Мне поведал об этом Престон.
   При этих словах Верити вся подалась вперед:
   — Вот как? И что же Престону известно о Джонасе?
   — Он рассказал, что Куаррела тестировали в Винсент-колледже и в лаборатории все знали о его исключительных способностях, — призналась Элисса. — Престон никому и словом не обмолвился, поскольку понимает, что Джонас, возможно, хочет сохранить это в тайне. И не стоит порицать его: настоящим экстрасенсам трудно бывает отделаться от докучливых и любопытных. Поэтому Престон и не собирается разглашать его секрет.
   — Подождите минутку, — быстро перебила ее Верити, стараясь докопаться до сути. — Престон сказал вам, что разыскал Джонаса благодаря редактору журнала» История Возрождения «, так? Элисса кивнула с легким нетерпением:
   — Все верно. Но когда редактор назвал Престону наиболее сведущих историков, Ярвуд сразу же вспомнил Джонаса и выбрал именно его. Мы с ним решили уговорить Дага нанять эксперта по истории Возрождения, который в то же время являлся бы экстрасенсом. Что касается последнего условия, Дагу все равно — ему нужен был только историк-консультант. А вот нам с Престоном интересен человек, одаренный в области сверхъестественного. Так что Джонас подходил идеально. Сарананта, увидев его, тотчас углядела в нем партнера, о котором я могла только мечтать. Теперь видите, как все удачно складывается? В жизни царит такая совершенная гармония, что дух захватывает! Разве не чудесно, что я наконец-то нашла свой истинный путь?
   — А вот у меня дух захватывает от вашего нахальства.
   — Вас оскорбила моя необычная просьба? Но я всего лишь честна с вами, сестра моя. Войдите же в мое положение. Я знаю, вы достаточно умны и восприимчивы к свету и знаниям — вы ведь тоже ищете истину, просто мы идем к ней разными путями. Уверяю вас, я не собираюсь вставать у вас на пути — вашим отношениям с Джонасом ничто не грозит.
   — Вы его всего лишь просите взаймы, я правильно вас поняла?
   — Совершенно верно. — Улыбка Элиссы стала просто обворожительной. — У нас с Джонасом получится чудесный одаренный ребенок. Вы ведь не лишите мир такого прелестного существа?
   — О, не могу вам сказать ничего определенного на этот счет. До сегодняшнего дня мир прекрасно обходился без этого вундеркинда. — Верити откинулась на спинку стула и вытянула ноги. — Расскажите лучше, что случилось, когда Престон проходил тестирование в Винсент-колледже?
   Гладкий лоб Элиссы прорезала тонкая морщинка.
   — Приборы в лаборатории оказались столь несовершенными, что не смогли зарегистрировать способности Престона.
   — Тогда с чего вы взяли, что те же самые приборы дали правильное заключение относительно способностей Джонаса? Возможно, сотрудники лаборатории ошиблись в его случае точно так же, как и в случае с Престоном. Джонас говорит, что он не экстрасенс — наверное, он лучше себя знает, как вы полагаете?
   — Я знаю только то, что Престон не мог ошибиться в отношении Джонаса. Талант Престона к ясновидению развивался в течение многих его предыдущих жизней и достиг потрясающих высот.
   — Ах вот как! — Верити решительно оперлась на подлокотники и резко встала со стула. — Элисса, мне не хотелось бы вас разочаровывать, но, боюсь, Джонас не подходит на роль племенного жеребца. Во-первых, он не то, что вы о нем вообразили, а во-вторых, я не собираюсь вам его одалживать. Видите ли, Джонас придерживается весьма старомодных взглядов в подобных вопросах. Я ни за что не решусь подвергнуть его такому испытанию — если я отправлю его к вам на ночь, он будет ужасно смущен. Да, и в-третьих… — Верити подошла наконец к главному. — В-третьих, при всем моем уважении к вам, должна предупредить, что если вы попытаетесь его соблазнить…
   Она неожиданно умолкла, так как в эту минуту дверь распахнулась и в спальню шагнул Джонас.
   — Верити, как раз ты-то мне и нужна, — весело сообщил он. — Куда ты дела фонарик? В дорожной» сумке его нет, а мы без него как без рук — осматриваем западное крыло. О, Элисса, здравствуйте. Беседуете?
   Элисса поднялась со своего места и одарила Джонаса самой соблазнительной улыбкой из арсенала жриц любви.
   — Здравствуйте, Джонас. Мы с Верити немножко поболтали — женщинам всегда есть о чем поговорить. Но теперь, думаю, разговор закончен — добавить мне нечего. До свидания, Верити. Прошу вас, постарайтесь заглянуть в свою душу и прислушаться к голосу сердца. Это единственно верный путь к счастью и внутренней гармонии. — С этими словами она вышла из комнаты, на прощание бросив выразительный взгляд на Джонаса.
   — Что, черт возьми, все это значит? — спросил Джонас, когда за Элиссой захлопнулась дверь. — Что у вас за секреты?
   — Мы с ней обсуждали твои способности и решали, может ли из тебя получиться племенной бычок.
   — Ну да, черта с два! — Очевидно, это заявление ошарашило его.
   — Элисса хотела тебя одолжить. Ненадолго, только пока не забеременеет. — Верити с трудом спрятала усмешку. Она никогда не видела Джонаса таким взбешенным. — Она считает, что ты для нее — идеальный сексуальный партнер. Что ж, ей виднее. По-видимому, она провела все свои предыдущие жизни в погоне за мужской половиной человечества и теперь намеревается продолжить начатое. Хочет заполучить тебя к себе в постель, но, будучи порядочной, искренней и честной потаскушкой, решила сначала прийти ко мне и заранее все обговорить.
   — Постой, давай-ка по порядку. Она просит у тебя разрешения соблазнить меня? — Лицо его пошло красными пятнами. — Просто не верится!
   — Похоже, современные женщины таким образом решают проблему нехватки мужчин.
   — Верити, ты хочешь сказать, что сидела здесь и спокойно обсуждала меня с этой блондинистой сумасбродкой ?
   Верити сдержанно улыбнулась:
   — Ну конечно. Мы, женщины, прекрасно ладим друг с другом.
   — Боже правый! Нет, не могу поверить! — Джонас стукнул кулаком по стене. Потом обернулся к Верити и пристально посмотрел ей в глаза. — Ну и что?
   — Как что? — переспросила она с самым простодушным видом.
   — Что ты ей ответила, когда она попросила меня взаймы?
   — Я ей сказала, что ты не согласишься. Джонас резко приблизился к Верити. Лицо его пылало от гнева.
   — Думаешь, это гак уж смешно?
   — Да, порой это казалось мне забавным. — Верити еле сдерживалась. В глазах ее танцевали веселые чертики, когда она натолкнулась на его бешеный взгляд. — Я уже хотела было сказать, что ты полностью иссяк со мной и на нее у тебя ничего не осталось, но подумала, вдруг ты обидишься.
   — Хорошо бы как следует выдрать тебя за такие слова. Черт возьми. Верити, ты у меня дождешься!
   — Одни лишь обещания, — сказала она, передразнивая его.
   — Для тебя все это шутка, ты развлекаешься? Прекрасно! Эта женщина говорит тебе, что хочет переспать со мной и зачать ребенка, а ты все обращаешь в шутку? Где этот чертов фонарь?
   Верити вдруг поняла, что Джонас не видит в создавшейся ситуации ничего смешного. Он рассердился и обиделся на нее, и его больно задело то, что она нисколько его не ревнует.
   Она уже готова была сказать ему, что боится вовсе не соперничества других женщин: когда дело касалось их отношений, ее страшило главным образом то неизвестное, что таилось в натуре Джонаса. Верити совершенно не тревожило, что какая-то потаскушка положила на него глаз. По правде говоря, она полностью ему доверяла. Джонас никогда не станет заводить интрижки у нее за спиной — это она знала точно. Но сейчас она ясно видела, что он не расположен больше обсуждать эту ситуацию.
   — Фонарик под кроватью, — спокойно откликнулась девушка. — Для него не нашлось места в дорожной сумке, когда мы отправились в город. — Она нагнулась и вытащила фонарик.
   Джонас возвел глаза к потолку и спросил:
   — Все мои остальные вещи ты тоже туда засунула?
   — Нет, все на месте.
   — И на том спасибо.
   Пропустив мимо ушей его последнюю реплику, полную сарказма, Верити медленно опустилась на кровать. Как бы потактичнее объяснить ему, почему она его совершенно не ревнует? Надо пока перевести разговор на другую тему.
   — Знаешь, Джонас, Элиссе и Престону известно, что ты тестировался в Винсент-колледже. Престон держит это в секрете. Говорит, что уважает твое стремление сохранить свою тайну. Он сказал об этом только Элиссе — потому-то она и уверена, что ты экстрасенс.
   Джонас проверял питание фонарика, но при этих словах поднял голову и нахмурился.
   — Что им еще известно о Винсент-колледже? Тебе удалось что-нибудь выведать у Элиссы? Верити покачала головой:
   — Нет, но я уверена, что они не слишком осведомлены. Им известно лишь то, что приборы подтвердили твои способности. Мисс Солнышко интересует только этот факт. Она, видите ли, хочет переспать с настоящим экстрасенсом. Наверное, у нее появились кое-какие сомнения относительно Престона. Ее наставница — та самая верховная жрица из храма любви — считает, что ее и твои гены дадут свету необычайно одаренное потомство.
   — Она просто спятила!
   — Элисса? — Верити бросила на него насмешливый взгляд. — По-моему, Элисса просто восторженный эксцентрик. Поэтому я и не устроила ей сцену. Все-таки ее выходки довольно безобидны, и она наша клиентка, да к тому же я…
   — Ладно, забудем это. Пойду работать. Уорвик платит мне за то, чтобы я детально обследовал эту развалину, а времени осталось не так уж много. Увидимся за обедом.
   Оставшись одна, Верити тяжело вздохнула. Она уставилась на покрытый пылью портрет на стене и устало спросила себя, почему у нее не хватило ума разыграть перед Джонасом сцену ревности.
   Ну как ему объяснить, что женщины их отношениям не помеха? По сравнению с теми опасностями, которые подстерегали их на каждом шагу, женские чары — сущие пустяки. «Джонас, любимый, — с грустью думала Верити, — ты не знаешь, что такое страх и ревность. Я постоянно с ними сражаюсь, и к женщинам они никакого отношения не имеют».
   Страх, который владел ею, будил ее посреди ночи, и она начинала сомневаться, так ли уж прочна магическая связь между ней и Джонасом. А ревность, терзавшая ее сердце, заставляла ее снова и снова спрашивать себя, что случится, если эта связь вдруг ослабнет или Джонас наконец поймет, что больше не нуждается в ее, Верити, услугах, чтобы управлять своими способностями. Ее тревожило еще одно обстоятельство: Джонас порой очень напоминал ей отца. Он, как и Эмерсон, был не понаслышке знаком с жестокостью, насилием и опасными авантюрами. И каждый раз, когда ей приходилось сталкиваться с его тягой к таким вот «развлечениям», она невольно задавалась вопросом: как долго он еще пробудет с ней и когда ему наскучит Секуенс-Спрингс?
   Женщины? Нет, Верити эта проблема казалась недостойной внимания. И без того было о чем тревожиться.
   Но до сегодняшнего дня ей никогда не приходило в голову, что Джонаса тоже кое-что беспокоит. Впервые она почувствовала, что он тоже нуждается в поддержке.
   Она так углубилась в свои переживания, что даже не подумала о том, что у Джонаса свои страхи, и его, как и ее, многое пугает в их отношениях.
   Отогнав наконец мрачные мысли, Верити вспомнила о новых сережках. Она поднялась и направилась к трюмо, нацепив серьги, повертелась перед зеркалом, убедилась, что они ей идут.
   Нет, Джонас, конечно же, не прав — ей вовсе не нужны серьги под цвет глаз. Эти кристаллики как раз для нее: при каждом движении головы в них танцуют огненные искорки.
 
   — Мы находимся на пути к высшим уровням познания, — монотонно бубнил Престон Ярвуд. — Наша объединенная энергия представляет собой огромную силу. Все вместе мы сможем направить ее в кристалл, где она усилится и вернется к нам обратно. Сегодня вечером мы совершим путешествие в другое измерение, окажемся в состоянии альтернативного сознания, при этом нам не нужны будут условности общепринятой логики и можно будет полнее использовать свою интуицию, чтобы получить ответы на интересующие нас вопросы. Но только вместе. Все вместе.
   За окном шел дождь. Верити слышала, как холодные струи били в окна гостиной. Левую ее руку крепко сжимал Джонас, а правой легко касался Оливер Крамп. Она осторожно приоткрыла веки и украдкой окинула взглядом обитателей виллы, рассевшихся полукругом на полу перед огнем.
   В погруженной во мрак комнате было светло только рядом с камином. Ярвуд выключил верхний свет, заявив, что в темноте легче объединять энергию. В центре маленького кружка лежал огромный розовый кристалл. Как объяснил Ярвуд, идея заключается в том, чтобы сфокусировать энергии всех в одну точку — на кристалл. Теоретически кристалл должен был вобрать в себя объединенную энергию и усилить ее.
   Верити заметила, что Джонас, открыв глаза, откровенно скучал. К кружку он присоединился с большой неохотой — Элисса долго его упрашивала. Поймав взгляд Верити, он подмигнул и ухмыльнулся. Она уныло усмехнулась в ответ, а сама подумала: «И Даг еще говорит о том, что время — деньги». Но они обязаны принимать участие в этом фарсе, поскольку так захотела их клиентка, то же самое Верити пыталась внушить и Джонасу.
   — Надо объединить наши усилия, — с упреком прогудел Ярвуд.
   Верити поняла, что Престон заметил, как они с Джонасом перемигиваются. Она послушно зажмурила глаза. Ярвуд возобновил свое усыпляющее бормотание.
   Джонас принялся щекотать ладонь Верити пальцами. Она терпела, пока могла, потом сжала его руку, но, как только ослабила хватку, Джонас возобновил игру. Верити толкнула его коленом. В ответ Куаррел перешел к поглаживанию, которое было вопиюще чувственным. Его палец скользил от ладони к запястью и обратно — это движение, как она знала, носило ярко выраженную сексуальную окраску.
   Верити пустила в ход свои ноготки, чтобы наказать шалуна. Джонас тотчас остановился, но стоило ей отпустить его руку, как он снова принялся за старое.
   Верити в отчаянии пыталась сконцентрироваться на чем-нибудь отвлеченном. Она стала думать о легендарном сокровище и принялась мысленно рисовать картину, которую ей довелось увидеть — человек средних лет сидит за письменным столом; рядом с ним стоит сундук, набитый доверху золотом и драгоценностями.
   И тут словно что-то вспыхнуло в ее сознании. Изумленная, она прекратила свои игры с Джонасом. Он тоже резко затих, как будто почувствовал ее состояние. Странное мерцание возобновилось. Верити открыла глаза и уставилась на кристалл. В центре круга все осталось по-прежнему без признаков жизни — розовый осколок не накалялся, не менял цвет, с ним не происходило ничего необычного.
   Но сережки у Верити в ушах вдруг потеплели.
   Она сосредоточенно нахмурилась и снова закрыла глаза. Ее воображение вновь заработало. Престон Ярвуд по-прежнему что-то бубнил, призывая всех сконцентрироваться. Верити мысленно пожелала, чтобы он заткнулся. Посторонние звуки не должны были ей мешать.
   Мерцающее видение вдруг стало принимать зримые очертания. Верити застыла, вцепившись в руку Джонаса.
   Это совсем не походило на их путешествия во временной туннель, это было что-то другое. Неясный образ всплывал перед ее мысленным взором, но он не имел никакого отношения к мистическому коридору.
   Она знала, что Джонас заметил ее напряжение и сильнее сжал руку. Оливер Крамп почему-то тоже стиснул ее пальцы.
   Верити стала рассматривать открывшуюся ей картину. Это была полутемная комната с каменными стенами и потолком. У дальней стены стоял сундук черного дерева.
   Из полуоткрытой двери в гостиную потянуло сквозняком. В камине взметнулись язычки пламени, и огонь чуть не потух.
   — Наверное, Мэгги оставила где-нибудь открытое окно, — недовольно промолвила Элисса Уорвик. — Что-то стало холодно.
   Ее голосок разрушил таинственные чары. Видение внезапно растаяло, и сережки Верити снова стали прохладными. Сидящий справа Оливер Крамп медленно выпустил ее руку. Когда она открыла глаза, то увидела какое-то странное выражение у него на лице. Джонас же так крепко вцепился в ее запястье, что, казалось, у Верити нарушилось кровообращение.