Кренц Джейн Энн. Все к лучшему

   — Да уж, не повезло, — согласилась Мэтти, слегка вздрогнув при воспоминании.
   — Сама знаешь, тебе вовсе не было необходимости попадать в самую гущу этих событий. Почему, ради всего святого, ты не остановилась на острове Святого Габриэля, как должна была? Вполне могла избежать всех этих неприятностей. Хью никогда не попал бы в такую передрягу вместе с тобой. Он беду нутром чует.
   — Ты же знаешь, почему я поменяла билет. Шарлотта вздохнула.
   — Да, сводня из меня получилась плохая. Хотя, в общем и целом, результат не так уж плох, верно? Хью сказал, что вы помолвлены.
   — Не строй иллюзий, тетя Шарлотта. Я бы не назвала наши нынешние отношения помолвкой.
   — Ну, Хью их так называет, и я тоже буду.
   — Понятно. Вы оба проголосовали, а я осталась в меньшинстве?
   — Слушай, не заводись по новой, Мэтти. Ты сведешь на нет все то хорошее, что эти милые женщины для нас делают. Когда ты собираешься уехать на остров Святого Габриэля?
   Мэтти оцепенела, и массажистка немедленно прореагировала, занявшись наиболее напряженным местом.
   — Ох, да не собираюсь я на остров. Разве Хью тебе не объяснил? Он решил переехать в Сиэтл.
   — Но не на постоянное жительство. Мэтти мрачно улыбнулась.
   — Тогда спроси его, когда он улетает.
   — Мэтти, ты же знаешь, долго ты его здесь не продержишь. Хью Эбботт в городе счастливым не будет. Он вроде дикого зверя. Ему никогда до конца не цивилизоваться, не важно, сколько суси он съест и белого вина выпьет. Все его мечты и надежды остались на этом острове.
   — Знаю. Я жду, когда он сам в этом признается и вернется туда.
   — Без тебя он не уедет.
   — Тогда ему придется ждать, пока рак на горе свистнет.
   — Вы снова напрягаетесь, мэм, — недовольно произнесла массажистка.
   — Простите, — пробормотала Мэтти.
   — Дело в том, — мягко сказала Шарлотта, — что ты сейчас часть его мечтаний и надежд. Он тебя здесь не оставит.
   — Один раз он это сделал.
   — Ты что, до конца жизни собираешься его этим попрекать?
   Мэтти задумалась.
   — Возможно. По крайней мере мне сначала надо убедиться, что я тут не выступаю в качестве дублерши Эриел.
   — Ушам своим не верю. Гак на тебя не похоже, Мэтти. Хью год назад совершил ошибку, но только из-за того, что чертовски злился и не успел разобраться в себе. Дорогая, не забывай, ради Бога, что он мужчина. Ты ведь знаешь, они плохо умеют в себе разбираться.
   — Я знаю. Но мне тоже уже надоело в нем разбираться. Мне казалось год назад, что я это сделала. Думала, что понимаю его, что, освободившись от Эриел, он увидит свет в конце туннеля. Но он этого не смог, тетя Шарлотта.
   — Ему хватило двух месяцев, чтобы прийти в себя. Будь разумной, Мэтти, — вздохнула Шарлотта. — Он здорово растерялся, когда Эриел разорвала помолвку. Бедняга Хью, ему-то уже казалось, что все у него устроилось. Он уже все распланировал загодя, а Хью из тех, кто предпочитает, чтобы все шло, как он задумал, сама знаешь. Даже если ему придется работать для этого кувалдой.
   — Вот тут ты попала в точку.
   — Я частично виню себя. Мне не следовало знакомить Хью с Эриел.
   — Тогда зачем ты это сделала? — сердито спросила Мэтти. — Ты не скрывала, что хочешь, чтобы он вошел в семью, но почему ты сразу выбрала Эриел? Почему ты не бросила меня в его объятия?
   — О Господи. Так и думала, что ты затаила на меня зло за это.
   — Не бери в голову, тетя Шарлотта. Я привыкла, что Эриел всегда выбирают первой. Я всю жизнь у нее в дублершах.
   — Слушай, дорогая, ну стоит ли возвращаться к этой старой привычке жалеть саму себя? Я-то думала, ты избавилась от нее много лет назад.
   Мэтти поморщилась, когда массажистка взялась за ее плечи.
   — Извини. Со старыми привычками трудно расставаться.
   — Ну, здесь, полагаю, у тебя есть некоторые основания. Я действительно вполне сознательно выбрала для Хью Эриел. И я признаю, что это была большая ошибка. Я только могу сказать в свое оправдание, что на первый взгляд они очень подходили друг другу. Оба страстные, непредсказуемые, склонные к драматизму. Я думала, от них вместе искры полетят.
   — И полетели. Что там искры. Взрывы.
   — Но они не смогли поддерживать огонь долгое время, Мэтти. А вы с Хью сумели.
   — Опять неудачный выбор, тетя Шарлотта, уж поверь мне.
   — Ну, как бы то ни было, ты готовь себя к испытаниям, если будешь настаивать, чтобы Хью остался в Сиэтле. Потому что он не может оставаться здесь неопределенное время, а без тебя он не уедет.
   — Ты так считаешь? — рассердилась Мэтти, чувствуя, как возвращается все только что снятое напряжение. — А как насчет меня? Почему я должна сорваться и ехать на этот Богом забытый остров? Что будет с моей работой? Как насчет моего суси и белого вина? Я здесь счастлива, тетя Шарлотта. Наконец-то. После всех этих лет я действительно счастлива.
   — В самом деле, дорогая? — ласково спросила
   Шарлотта.
   — Мне кажется, я снова завожусь, — объявила Мэтти.
   — Расслабься, дорогая.
   — Тетя Шарлотта.
   — Да, милая?
   — Что ты знаешь о прошлом Хью?
   — О прошлом? Ну, он периодически работает на нашу фирму уже около четырех лет.
   — Я имею в виду, до этого.
   — Боюсь, я мало что могу тебе рассказать.
   — Это что, конфиденциальная информация? Законы фирмы запрещают разглашение? Шарлотта улыбнулась.
   — Законы тут ни при чем, а все дело в простом факте: я не знаю, чем занимался Хью до того, как пришел к нам. ; Мэтти нахмурилась.
   — Мне трудно поверить, что ты наняла человека, о котором абсолютно ничего не знала, тетя Шарлотта.
   — Что-то в нем показалось мне привлекательным, — задумчиво проговорила Шарлотта. — Он просто однажды вошел в мой офис, не условившись заранее о встрече, и заявил, что нужен мне. Сказал, что одной из контор «Вейлкорт майнинг»в Южной Америке грозит опасность: мятежники собираются уничтожить ее, чтобы продемонстрировать серьезность своих намерений. Хью пообещал, что за десять тысяч долларов справится с ситуацией.
   — И справился.
   — Совершенно верно, дорогая. Безусловно, справился. А все остальное, как говорится, уже история.
   Хью удобно расположился в своем рабочем кресле, положив ноги на стол и обозревая великолепный вид на залив, открывающийся из окна. Когда он вернется на остров, надо будет заказать себе такое же кресло. Но вид из окна там, на острове, куда лучше. Хью раздражало, что на просторный залив приходится смотреть сквозь эти огромные стеклянные окна, которые нельзя открыть.
   Да что там, не счесть вещей, раздражающих его в городе. Чем скорее он вытащит отсюда Мэтти, тем лучше.
   — Где ты, черт побери, таскался, Силк? — взорвался Хью, наконец услышав в трубке рокочущий бас Таггерта. До него также доносился привычный шум вечерней толпы в баре. — Я два дня пытаюсь до тебя дозвониться.
   — Меня не было на острове, — объяснил совершенно трезвый на слух Силк. — Смотался на Хейдес посмотреть, не узнаю ли там чего.
   — Ну и как?
   — Поговаривают, что на Чистилище утряслось. Революция, или что там было, закончилась, и все дела вроде идут нормально.
   — А главный кто?
   — Хороший вопрос, босс. Можешь мне не поверить, но многие из старых, включая Финдли, президента, любящего поиграть на бильярде. Официально считается, что восстание провалилось, и теперь все вернулось на старые рельсы. Но поговаривают, что за кулисами всем заправляет новый человек, что государственные чиновники теперь отчитываются перед ним.
   — Другими словами, переворот удался, но у нового воротилы хватает ума не высовываться.
   — Похоже на то. И кто бы это ни был, у него хватило еще и хитрости использовать деньги, а не оружие, чтобы купить преданность местных властей.
   — Деньги всегда могли сделать все на Чистилище, — заметил Хью. — Это-то Кормье больше всего и нравилось.
   — Кормье еще говорил, что деньги могут все в любом месте, просто на таком маленьком острове, как Чистилище, это более заметно. Не забывай, ведь остров когда-то служил крепостью пиратам. И он не слишком изменился.
   — Верно. Интересно. — Хью немного помолчал, перебирая в уме варианты. — Ты Гиббса нашел? Того самого, партнера Роузи?
   — Нет. Исчез без следа.
   — И, пожалуй, имел на то все основания. Скорее всего вызнал, что случилось с приятелем. Нам остается только попробовать найти бывших слуг Кормье. Может, удастся заставить их говорить. Узнать, не видели ли они чего в день убийства Поля.
   — Мне думается, они все станут жаловаться на амнезию. Это если нам вообще удастся их разыскать.
   — Надо найти одного и заставить его говорить. Ты продолжай прощупывать, Силк. А я попытаюсь обнаружить что-нибудь со своей стороны.
   — Например?
   — Ты про компьютеры когда-нибудь слышал? Информационные банки? Всемирную базу данных?
   — Где это мы возьмем компьютер с достаточными данными, чтобы обнаружить убийцу Кормье?
   — Силк, я восседаю на вершине самой изощренной компьютерной сети в мире. Позвони, если что узнаешь.
   — Ладно.
   — Кстати, — сказал Хью, — Мэтти на завтра назначила открытие твоей выставки. Будет шампанское и всякая еда на халяву. Они тут такие вещи Делают с размахом.
   — Черт! Смерть как хотелось бы поприсутствовать. Мне такая вечеринка пришлась бы по душе. —
   Силк помолчал. — Она действительно думает, что мои картины можно продать?
   Хью поразился той степени неуверенности, которую расслышал в голосе Силка. Этот мужик обычно бывал во всем уверен до конца.
   — Она говорит, ты сделаешь ее богатой.
   — Черт! — снова буркнул Силк, на этот раз с великим изумлением. — Только вспомню, как насильно пихал эти полотна в глотку Майлзу, чтобы расплатиться по счету в баре, плеваться хочется. Он теперь умолять меня будет, чтобы дал картину, так его в душу!
   — Месть сладка.
   — А разве не справедливо?
   Хью повесил трубку и снял ноги со стола. Встал, подошел к холодильнику и достал бутылку с соком, приготовленным Мэтти, — ту, что она принесла утром.
   Оба его секретаря подняли головы, когда он проходил через приемную по направлению к лифтам.
   — Увидимся, — бросил им Хью.
   — Что нам говорить по поводу того, когда вы приблизительно вернетесь, мистер Эбботт? — спросил Гэри, когда Хью был уже около дверей.
   — Скажи, я через некоторое время приду. — Хью вышел в холл и нажал кнопку лифта. Его раздражали секретари, пытающиеся заставить его жить по расписанию. Он знал, что его работники одни из лучших в офисе, и все равно часто на них злился.
   Однако Хью изо всех сил старался научиться работать с персоналом, поскольку знал, что рано или
   Поздно ему придется нанимать людей для «Эбботт чартерз». Он, черт побери, вовсе не собирался сам заниматься всякими бумагами и не мог это доверить ни Рею, ни Дереку, ни Силку. Их представление об управлении конторой сводилось к тому, чтобы бросать все, что нельзя съесть или как-то еще использовать, в ближайшую мусорную корзину.
   — Слушай, что это у тебя там в бутылке? — спросила Шарлотта Вейлкорт, когда он через несколько минут вошел к ней в офис.
   — Клоповый сок, Мэтти приготовила. — Хью поставил бутылку на огромный стол темного дерева. — Желаете?
   — Как я понимаю, еще одна смесь для поднятия тонуса и снятия стресса? — спросила Шарлотта, подозрительно рассматривая сок.
   — Ага. Я этого варианта еще не пробовал, но, если он на вкус такой же, как и остальные, нам повезет, если мы выживем. — Хью прошел через комнату к лакированному шкафчику и нашел там пару стаканов.
   — Зачем же ты продолжаешь пить этот «клоповый сок», как ты называешь, если не выносишь его? Почему не вылить его в ближайший цветочный горшок?
   Хью пожал плечами и, вернувшись к столу, налил сок в два стакана.
   — Не так уж противно. Я пил кое-что и похуже. — Он проглотил содержимое стакана одним большим глотком и поморщился. — Но не могу припомнить когда.
   Шарлотта усмехнулась и осторожно попробовала сок.
   — Полагаю, сам факт, что она тратит столько усилий, чтобы поправить твое здоровье, говорит о том, что ты ей небезразличен.
   — Я и сам себя в этом уверяю, когда ем макароны с овощами вместо сочного бифштекса. — Хью опустился в кресло из черной кожи и хромированного металла.
   Его взгляд переместился на шкаф, в котором хранились наиболее редкие экспонаты из коллекции оружия Шарлотты. Там, за стеклом, в ярком свете размещались мечи с необычными рукоятками — некоторые из них были позолочены, другие украшены полудрагоценными камнями, — а также кинжалы самой разной величины.
   — Эта рапира — новинка? — лениво спросил Хью. — Вроде ее в последний мой приход сюда еще не было?
   — Да. Ее привезли вчера. Семнадцатый век. Симпатичная, как ты считаешь?
   — Если вообще любишь такие вещи. — Хью снова посмотрел на Шарлотту. — Хочу попросить вас об одолжении.
   — Не сомневаюсь в этом. Просто так ты здесь не появишься. И что тебе нужно?
   — Я хочу взять у вас взаймы хорошего специалиста по компьютерам. Мне надо кое-что разузнать.
   — Что именно?
   — Это имеет отношение к тому, что произошло на Чистилище.
   — Если верить статейке, которую я вчера видела в газете, бунт был почти немедленно подавлен.
   — Это официальная версия, но один мой приятель говорит, что делами сейчас заправляет новый человек. И держится в тени. Я подумал, если покопаться немного в ваших банках данных, может, и удастся выйти на какое-то имя.
   — Моих банках данных или чьих-то? — подняв брови, спросила Шарлотта. — Впрочем, не надо отвечать, пожалуй, я не хочу знать. Тебе следует поговорить с Джонсоном. Он может через наши компьютеры влезть практически во все главные банки информации в мире. Только не нужно подробностей, ладно? И скажи Джонсону, чтобы не оставлял никаких следов, которые могут привести к Вейлкортам.
   Хью усмехнулся.
   — Премного признателен.
   — Считай это свадебным подарком.
   — С удовольствием. — Хью встал. — Желаете еще клопового сока?
   — Нет, большое спасибо. Боюсь, тебе самому придется с ним расправиться.
   — Я тоже боюсь. — Хью взял бутылку и направился к двери.
   — Кстати, Хью, — сказала Шарлотта ему в спину.
   — Да? — Он повернулся, уже взявшись за дверную ручку.
   — Как продвигается главный план системы безопасности?
   — Через пару недель или где-то вроде того будет закончен.
   — И что тогда?
   — Тогда, если мне повезет, я уже буду по дороге на остров Святого Габриэля вместе с Мэтти.
   — Думаю, тебе придется использовать всю свою силу убеждения, чтобы этого добиться.
   — Все утрясется.
   Шарлотта с отсутствующим видом постучала по столу ручкой с золотым пером.
   — Надеюсь. Я в самом деле считаю, что она будет с тобой счастлива, если позволит это себе.
   — Совершенно верно, черт побери, — с силой произнес Хью. — Я сделаю ее счастливой, Шарлотта. Клянусь.
   — Никто из нас не в состоянии сделать другого счастливым, во всяком случае, по-настоящему. Мы сами должны найти счастье внутри себя. Бороться за него. Для этого требуется мужество.
   — У нее есть характер. Она справится. Ей просто надо привыкнуть к мысли, что я буду около нее постоянно.
   — Надеюсь, ты дашь ей достаточно времени, Хью, — многозначительно проговорила Шарлотта. — Надеюсь, ты не станешь ее подталкивать. Ты ведь все делаешь на больших скоростях.
   — Ну, не могу же я болтаться здесь вечно. У меня там дело, дом еще нужно строить. А моложе я не становлюсь.
   — Ты и в самом деле рассчитываешь, что она все бросит ради тебя? Свое дело, образ жизни, друзей? Не слишком ли это самонадеянно с твоей стороны, Хью?
   Он нахмурился.
   — Я стану о ней заботиться.
   — Да о ней не надо заботиться. Она вполне способна сама позаботиться о себе. Видит Бог, она делает это уже много лет. Никто в нашей семье не сумел позаботиться о ней. Она от нас от всех отличается. У нее другие потребности. Другие таланты. Никто из нас не знал, что с ней делать, когда оказалось, что она не собирается жить по нашему образу и подобию.
   — Вы вроде ее понимаете. Шарлотта улыбнулась.
   — Вероятно, потому что я бросила творческий мир давным-давно и занялась бизнесом. Когда мне пришлось возглавить фирму, я узнала многое о той стороне жизни, которую раньше игнорировала. Опыт заставил меня уважать людей вроде тебя и Мэтти. Вы оба в душе предприниматели. И оба готовы рисковать.
   — Вы считаете, Мэтти может рисковать?
   — Конечно, хотя она сама об этом вряд ли подозревает. Она пошла на большой риск, открыв галерею. С Эриел и остальной семьей случилась истерика, когда они узнали, что Мэтти взяла направление на коммерческое искусство. Они ее вовсе не поддерживали, а в самом начале, можешь мне поверить, ей очень бы помогло, имей она возможность повесить у себя в галерее некоторые картины матери и Эриел.
   — Они не желали ей успеха?
   — Да, но не из-за того, что не любили ее. Они просто не одобряли того, чем она занялась. Клан Шарпов жутко элитарен, если речь идет об искусстве.
   — Кроме вас.
   Шарлотта снова улыбнулась.
   — Я же говорила, управление фирмой расширило мои горизонты. Так вот, я хочу сказать, что Мэтти вполне способна рискнуть. Видит Бог, она рискует каждый раз, обнаружив ранее неизвестного художника и вывешивая его картины в своей галерее. Ее репутация зависит от качества выставленных ею полотен. Она не может позволить себе часто ошибаться. И, как нормальный деловой человек, на своих ошибках учится.
   Хью понял, к чему она ведет. И почувствовал, что густо покраснел.
   — Мэтти со мной не ошиблась. Просто время выбрала неподходящее. Рано или поздно она это поймет.
   Шарлотта задумалась.
   — Полагаю, это хороший признак, что она вдруг так заинтересовалась твоим прошлым. Мы с ней об этом сегодня у массажисток немного поговорили. У нее масса вопросов.
   — Черт. — Хью почувствовал, как все внутри сжалось. — Мое прошлое не имеет никакого отношения ни к моему настоящему, ни к моему будущему. Я же сказал Мэтти. Ей не стоит знать больше того, что она уже знает.
   — Женщины, особенно те, кого опыт заставляет быть осторожными в отношениях с мужчинами, обычно считают иначе.
   — Черт, — еще раз повторил Хью, выходя в дверь и с силой захлопывая ее за собой.
   — Наслаждайся клоповым соком! — крикнула ему вслед Шарлотта.
   — Как ты думаешь, стоит поместить виды лагуны на правой стене, а городские пейзажи на левой? — Мэтти стояла в центре своей галереи, разглядывая чистые белые стены. Она размышляла над работами Силка Таггерта все утро. Ей хотелось поразить всех. Она уже все распланировала, и теперь оставалось лишь развесить картины на заранее определенные места. Но времени было мало, и она торопилась.
   Однако ей трудно было сосредоточиться, потому что сестра разгневанно расхаживала по залу. Развевающиеся темные юбки Эриел и просторная шелковая блуза делали ее похожей на экзотическую черную бабочку, мечущуюся из одного конца галереи в другой. Мэтти машинально оглядела свой наряд — сшитый на заказ синий костюмчик, белую блузку, золотую цепочку и черные туфли — и почувствовала себя не столько бабочкой, сколько серой молью. Лучше бы костюм был красным, а не синим. В голове возникли шаловливые мысли насчет маленького красного платья, аккуратно спрятанного в самом темном углу стенного шкафа.
   — Кончай обсуждать эти картины. Я хочу поговорить с тобой об очень важном. — Эриел изящно взмахнула руками в жесте полного отчаяния, повернулась и снова зашагала в дальний конец зала.
   — Для меня эти картины сейчас самое важное. Куда важнее, чем все, что ты можешь мне сказать, Эриел. Ты же знаешь, у меня сегодня вечером открытие. — Мэтти наклонилась к стопке картин, стоящих у стены. Она их только что распаковала, и ей не терпелось увидеть, как они будут выглядеть на стенах ее галереи.
   — Еще одно открытие для очередного скучного художника, рисующего хорошенькие картинки для людей, любящих милое искусство?
   Мэтти обиделась за Силка.
   — В этих картинах нет ничего скучного. — Она взяла две первые попавшиеся и повесила их на стену. — Ты только посмотри, Эриел. Хорошенько посмотри, черт возьми, и тогда скажи, скучные ли они.
   Эриел театрально вздохнула и окинула безразличным взглядом обе картины. Одна изображала странно волнующую сцену в гавани, другая — джунгли, дышащие скрытой угрозой.
   — Островные пейзажики? Пощади меня, Мэтти. Такие картины вешают в номерах гостиниц. Их повсюду продают десятками. Все одинаковые. Но я уверена, твои клиенты будут от них в восторге. По сравнению с цветными календарями — это шаг вперед. Им это покажется великим искусством.
   — Эриел, ты склонна к элитарности, эгоцентрична и смотришь на искусство, будто в шорах. Что с тобой такое? Ты что, считаешь настоящим искусством только то, которое выражает личный невроз художника? Так позволь тебе сообщить: ты и подобные тебе не продержались бы и пяти минут во времена Ренессанса.
   От неожиданности Эриел растерялась. В семье Шарпов считалось аксиомой, что Мэтти не смеет ставить под сомнение художественные вкусы других членов семейства, ибо недостаточно в этом разбирается.
   — Ради Бога, Мэтти, нет повода заводиться. И мне нужно поговорить с тобой совсем о другом.
   Но Мэтти уже завелась. Так приятно было спорить с Эриел. Странно, но в последнее время она делала это все чаще и чаще. По сути дела, постоянно, с тех пор как вернулась с островов.
   — Знаешь что? — огрызнулась она. — В добрые старые времена люди понимали, чего следует ждать от искусства. Оно должно было им нравиться. Оно должно было разговаривать с ними, а не только с художником. Предполагалось, что оно должно нести нечто важное, общее для всех. И оно обязано было быть прекрасным. И представлять определенные идеалы и ценности, мечты и надежды.
   — Мэтти, это заходит уже слишком далеко.
   — Тогда люди понимали, что такое хорошее искусство, умели его разглядеть и именно его покупали. Художники рисовали, чтобы угодить покупателю, и ты не станешь отрицать, что некоторые величайшие полотна были написаны именно с этой целью. Теперь же ваш элитарный кружок пытается учить покупателя, что ему должно нравиться, и вам удается уговорить людей купить многое из того, что, по вашему мнению, является хорошим искусством. Но у меня другие клиенты. Они покупают только то, что действительно хотят купить, то, что им приятно повесить
   У себя в доме.
   — Мэтти, это какое-то безумие! Я не желаю обсуждать с тобой вопросы искусства.
   — Так посмотри как следует на картины Силка Таггерта и посмей сказать, что они плохие! — заорала Мэтти.
   — Мэтти, ради Бога, не кричи так, — прошипела Эриел.
   — С чего бы это? Мне нравится на тебя кричать. Мне кажется, я таким образом освобождаюсь от стресса. Который копила годами, если говорить правду. Посмотри на картины Силка, черт возьми!
   — Ладно, ладно, я смотрю, довольна? Возьми себя в руки. Такая эмоциональность вовсе не в твоем духе. — Эриел повернулась к картинам. Она рас —
   Сматривала их две или три долгие минуты. Задумчиво прищурилась.
   — Ну? — настаивала Мэтти. — Попробуй назвать их скучными.
   — Нет, — неохотно признала Эриел. — Они не скучные. Этот парень талантлив, тут спору нет.
   — Очень талантлив!
   — Ладно, ладно, очень талантлив. Жаль, что он тратит свой талант на миленькие пейзажики.
   — Как раз то, что он использует знакомые темы, и делает его таким доступным. Как ты этого не понимаешь? Эти картины действуют на тебя на нескольких уровнях. От чисто физически привлекательного до духовно стимулирующего. Люди, простые люди, любят такое искусство. И вот что я еще тебе скажу, Эриел. Флинн сможет тоже добиться такого эффекта, если возьмется за более реалистическое искусство.
   Эриел резко повернулась. В глазах горела ярость.
   — Не смей совращать Флинна и заставлять его писать такие картины! Ты меня слышишь? Не смей! Мэтти вздохнула, весь ее гнев прошел.
   — Ладно, забудь. Послушай, Эриел, мне действительно надо здесь поработать перед открытием. Если не возражаешь, я бы принялась за дело.
   Эриел поколебалась.
   — Давай помогу тебе. Думаю, ты права, решив сгруппировать картины по темам. Я буду вешать пейзажи джунглей.
   Мэтти с изумлением уставилась на нее.
   — Спасибо.
   — И не удивляйся так. Не всегда же я стерва, сама знаешь. И потом, я сказала, что хочу с тобой поговорить, а другого способа это сделать мне, похоже, не найти.
   — Так и знала, что тут что-то кроется. — Мэтти поправила картину, изображающую гавань, и отошла на шаг, чтобы полюбоваться ею. — Ну, начинай. Какую лекцию ты собралась мне сегодня
   Прочитать?
   — Я хочу знать, о чем ты думаешь, собираясь замуж за Эбботта. — Эриел тоже повесила картину. — Как это случилось, Мэтти? Я о помолвке.
   — Трудно объяснить. Я и сама не совсем понимаю, как это случилось. Да и не уверена я, что помолвлена. Это Хью так объясняет ситуацию, не я. Я сама еще не решила.
   — Да ладно, Мэтти, не лги. Мужик живет у тебя. Говорит всем, что женится на тебе. Признайся честно, ты это делаешь, чтобы доказать, что можешь иметь то, что имела я?
   — Я не хочу ничего доказывать.
   — Не правда. Ты мне всегда завидовала. Моему таланту, моему успеху, моей внешности. Всему.
   — Это не так. Ну, разве что когда мы еще были детьми… Но то было давно, Эриел. Люди взрослеют.
   — Так ли? Тогда почему тот, за кого ты собралась замуж, один из моих бывших? В данном случае бывший жених. Не слишком ли много совпадений?