Кренц Джейн Энн. Все к лучшему

   Почему ты выбрала именно его? Скажи мне, Мэтти. Давай признавайся.
   — Я его не выбирала. По крайней мере на этот раз. Он выбрал меня. — Мэтти направилась в офис, чтобы взять необходимый инструмент.
   Эриел пошла за ней и остановилась на пороге.
   — Он выбрал тебя? Что ты хочешь этим сказать?
   — Спроси Хью. Это он настоял на помолвке. Я целый год намеренно избегала его. Он так устроил, чтобы мы встретились на Чистилище, не я. В любом случае к тебе это отношения не имеет.
   — Не имеет? Он мой бывший жених, черт побери!
   — Ну и что? — огрызнулась Мэтти. — Ты его бросила, забыла? Он не был тебе нужен.
   — Он и тебе не нужен, Мэтти. Послушай меня, я хочу тебе только добра. Он тебе не подходит. Поверь мне. Я его знаю. Если тебе нужен кто-то из моих мужчин, возьми Эмери. По крайней мере он по-настоящему хорошо к тебе относится.
   — Благодарю покорно.
   — Ну да, возможно, он слишком стар для тебя, да и карьера его в упадке, но он знает мир и людей. Ты с ним можешь говорить об искусстве, о вине, о книгах. Он с уважением относится к твоей карьере. Он не станет пытаться утащить тебя на Богом забытый остров и ждать, что ты будешь сидеть под пальмой и колоть кокосовые орехи.
   — Я не хочу выходить замуж за Эмери, большое спасибо. И не собираюсь сидеть под пальмой и бездельничать.
   — А что еще ты сможешь делать в той дыре? Или ты надеешься, что Хью изменится? Если так, то тебя ждут неприятные сюрпризы. Я-то знаю. Я тоже думала, что смогу цивилизовать его. Но ошиблась. И, если он не пожелал измениться в угоду мне, почему он станет это делать, чтобы ублажить тебя?
   Мэтти порылась в ящике с инструментом и нашла отвертку. Крепко зажав ее в руке, она повернулась к сестре.
   — Извини меня, Эриел. Мне еще много картин вешать.
   Выражение лица Эриел смягчилось.
   — О Мэтти, прости, если я тебя обидела. Я же стараюсь тебе помочь, клянусь. Я с тобой говорю, как старшая сестра. Какое-то время я надеялась, что смогу заставить Хью все понять и переехать в Штаты. Но вскоре я выяснила правду. Он этот чертов остров не променяет ни на какую женщину.
   — Уйди с дороги, Эриел. Мне надо работать.
   — Мэтти, не может быть, чтобы ты хотела за него замуж. Он отсталый мужик. Из средневековья. Его отношение к браку и женщине устарело уже несколько сотен лет назад. Ну, я знаю, то, что он делает в постели, поначалу увлекает, но от этого устаешь, поверь мне.
   Мэтти почувствовала, что становится пунцово-красной.
   — Хоть ты и сестра мне, Эриел, но свою любовную жизнь обсуждать с тобой я не собираюсь.
   — Почему нет? — криво усмехнулась Эриел. — Только вообрази, какими милыми секретами мы можем поделиться, как сестры, спавшие с одним и тем же мужчиной. Давай признаем, не так уж он и хорош в постели.
   — Заткнись, Эриел. — В душе Мэтти снова поднимался гнев.
   — Да правда это, Мэтти. Предупреждаю тебя, этот его стиль «сунул, вынул — и бежать» быстро надоедает.
   — Я сказала, Эриел, заткнись! Не хочу больше слышать ни слова.
   — Хью тебе не подходит. Как не подходил мне. Насколько я могу судить, он не подходит ни одной современной женщине. Он отсталый, бесчувственный, неотесанный чурбан, Мэтти. Послушай меня. Мы же говорим о твоем будущем.
   — Ладно. Ты хочешь, чтобы я это сказала? Что я боюсь? Что сама не знаю, что делаю? Хорошо, я боюсь, я это признаю. Я не понимаю, что нашло…
   Легкий шорох открываемого бумажного пакета заставил Мэтти замолчать и посмотреть мимо сестры на дверь. Там стоял Хью, прислонившись плечом к притолоке, и что-то делал с пакетом из китайского ресторанчика, находившегося за углом. Когда в помещении наступила внезапная тишина, он поднял голову от пакета и спокойно проговорил:
   — Не смущайтесь, продолжайте. — Потом достал из пакета небольшую картонную коробку. — Я зашел, чтобы принести Мэтти обед. Решил, что ей стоит подкрепиться перед открытием.
   — Бог мой, — выдохнула Эриел. — Посмотри на себя. Такой спокойный. Такой отвратительно уверенный в себе. И как ты можешь быть таким полным и совершенным негодяем, Эбботт? Как ты можешь?
   — Ну, — задумчиво протянул Хью, — должен тебе признаться, это непросто.
   — А, заткнись! — Эриел метнулась мимо него в облаке черного шелка.
   Секундой позже входная дверь открылась и с грохотом захлопнулась.
   В офисе опять наступила тишина.
   Хью посмотрел на отвертку, которую Мэтти продолжала судорожно сжимать в руке.
   — Вот что я тебе скажу. Если ты тихо и осторожно положишь ее на стол, я дам тебе поесть.
   Мэтти почувствовала, что дрожит. Она бросила отвертку на стол, обошла его и резко опустилась в кресло — у нее просто подогнулись колени.
   Она молча смотрела, как Хью достает из пакета еду — вермишель и овощи в ароматном арахисовом соусе.
   — Ешь, — велел Хью, расстилая на ее коленях салфетку и подвигая ей картонную тарелку с вермишелью. — Когда закончишь, я помогу тебе повесить остальные картины.
   — Спасибо. — Мэтти тупо уставилась в тарелку.
   — Не стоит благодарности. Даже от нас, отсталых, бесчувственных, неотесанных чурбанов, может быть какая-то польза.
   Мэтти продолжала неподвижно смотреть на вермишель.
   Хью принялся за свою порцию. Целую минуту он молча жевал, потом поднял одну бровь и спросил:
   — Значит, сунул, вынул — и бежать?
   Мэтти моргнула и наконец взяла свои палочки.
   — А что, это совсем неплохо.
   — Спасибо и на том, — нарочито скромно поблагодарил Хью. — Знаешь, я ведь учусь. И готов приложить все усилия и совершенствоваться. Я схватываю на лету.
   И внезапно Мэтти не могла уже больше сдерживаться. Она вспомнила его страстную, эротичную, невероятно сексуальную манеру любить и принялась хихикать. Хихиканье перешло в смех, и через мгновение она уже хохотала. Хью с любопытством наблюдал, вполне довольный собой.
   Только позже она сообразила, что смех этот был еще лучшей отдушиной для стресса, чем гнев, который она обрушила на свою сестру.
   И именно Хью она должна благодарить за то, что он дал ей возможность так разрядиться.
   Выставка картин Силка Таггерта имела колоссальный успех. Большую часть вечера Хью провел, небрежно прислонившись к стене с бокалом шампанского в руках, искренне сожалея, что его приятель не может этого видеть. Силк бы порадовался, глядя, как эта изысканная публика сходит с ума по поводу его полотен. Хью старался запомнить услышанные им обрывки разговоров как можно точнее.
   …Во мне они вызывают какое-то странное желание… Мне не терпится повесить этот пейзаж с лагуной у себя в гостиной… Такие необыкновенные, естественные краски… Какой контраст с серыми, коричневыми и черными полотнами, которых полным-полно в других галереях Сиэтла… Так смело, все просто вибрирует… Приятный контраст. Мне надоели подтексты… Джунгли прямо-таки дышат… Опасные, но прекрасные… Уловил силу природы…
   Мэтти была повсюду, выглядела по-деловому — в строгом костюме, волосы тщательно уложены в пучок. Она все время находилась среди посетителей, беседовала с потенциальными покупателями и не обращала внимания на опустошения, производимые на столах несколькими явно голодными художниками. Она еще раньше сказала Хью, что считает еду, которую поглощают отощавшие живописцы, своим вкладом в искусство.
   — Совсем неплохо, — заявила молодая женщина с зелеными волосами и массой металлических украшений, обращаясь к Хью.
   — Вы имеете в виду картины? — спросил Хью.
   — Нет. Еду. Картины хорошие, но жратва просто потрясающая, верно? Мэтти всегда устраивает настоящий пир. Она не такая скупая, как владельцы других галерей. — Молодая женщина, прищурившись, взглянула на Хью.
   — А вы кто? Тот самый художник?
   — Нет. Его друг. Он не смог приехать.
   — Жаль. Приятно, наверное, смотреть, как у людей крыша едет от твоих работ. Я бы все отдала, чтобы они так обалдели, глядя на мои работы.
   — А что вы делаете?
   — Я занимаюсь металлической скульптурой. Меня зовут Шок Вэлью. Шок Вэлъю Фредериксон. Но я подумываю о чем-то другом. Что более соответствует моему новому направлению, понимаете?
   — Э-э…
   — Мои работы становятся более тонкими, — терпеливо объяснила Шок Вэлью. — У меня сейчас куча идей благодаря Мэтти.
   — Мэтти? А каким образом, черт возьми, она с этим связана?
   — Да она вроде этих старомодных меценатов, поняли? Она меня подкармливает, пока я работаю над моей последней вещью. Когда-нибудь я с ней рассчитаюсь.
   — Угу. И сколько же вы ей должны?
   — Точно не помню, — небрежно ответила Шок Вэлью. — О, вон идет мой приятель. Не видела его
   С тех пор, как он сломал ногу, выступая в парке. Приятно было поговорить, кто бы вы там ни были. Увидимся еще.
   Несколько часов спустя Хью наблюдал, как Мэтти аккуратно запирает галерею. Она явно находилась в приподнятом настроении.
   — Прошло хорошо, верно? — Хью взял ее под руку и повел в сторону дома.
   — Очень хорошо. Я все продала, что у меня было. Надеюсь, Силк будет доволен.
   — Конечно. Он будет счастлив, как маленький ребенок на Рождество. Он же никогда раньше не пользовался успехом. — Хью немного помолчал, размышляя. — А ведь ты в этом деле основательно поднаторела, да?
   — В каком деле?
   — Ну, общаться с кучей потенциальных покупателей и все такое. Демонстрировать работы Силка. Управлять галереей. Все вместе.
   — Я этим зарабатываю на жизнь, — спокойно согласилась она.
   — Угу.
   — Что-то не так, Хью?
   — Да нет.
   — Ой ли?
   — Просто смотрел я на тебя сегодня и о многом задумался, вот и все, — пробормотал он, жалея, что вообще открыл рот.
   — Например?
   — Да не важно. — Но все дело было в том, что он определенно начал волноваться. Мэтти в этом мире чувствовала себя как дома. Она имела здесь успех. Здесь у нее были друзья. Она была своей среди творческой братии.
   Сегодня он воочию увидел, как прекрасно она вписывается в это окружение, и сознание этого угнетало его. До сих пор он полагал, что она легко приспособится к жизни на острове, когда придет время, а теперь стал беспокоиться, что такое время не наступит никогда.
   Он наивно полагал: стоит ему убедить Мэтти, что она вовсе не дублерша Эриел, как она все бросит и поедет с ним на остров.
   Теперь он уже сомневался, возможно ли это. Объективно говоря, что он мог ей предложить взамен той жизни, какую она ведет в Сиэтле?
   Только себя.
   Силк оказался прав. Прошли те добрые старые времена, когда мужчина мог рассчитывать, что женщина последует за ним всюду. Возможно, Шарлотта не зря называет его самонадеянным.
   — Хью? Что-нибудь не так? — Мэтти обеспокоенно смотрела на него. Они как раз подошли к ее дому.
   — Все так. Не бери в голову, Мэтти. — Он открыл кодовый замок, прошел с Мэтти по холлу и нажал кнопку лифта. Мэтти продолжала обеспокоенно посматривать на него, но он не обращал внимания. Он думал.
   По правде говоря, Хью так сосредоточился на своих новых проблемах, что едва не упустил из виду странный факт: задвижка на входной двери квартиры Мэтти была открыта.
   Он сам лично закрывал ее. Таких ошибок он не делал.
   Кто-то сегодня открывал дверь и забыл поставить на место задвижку. Этот кто-то мог еще находиться внутри.
   Хью сделал шаг назад и прикрыл рот Мэтти ладонью, чтобы не дать ей возможности что-нибудь сказать. Она замерла, только глаза расширились в немом вопросе.
   — Кто-то внутри, — прошептал он ей на ухо. И убрал руку, когда она закивала, показывая, что поняла. Мэтти одними губами произнесла:
   — Полиция?
   Он отрицательно покачал головой и тихо провел ее по коридору к двери в небольшую кладовку. Открыл ее, сунул руку внутрь, нашел выключатель, который выключал свет в холле, и щелкнул им. Холл у дверей Мэтти мгновенно погрузился в темноту. Слабо светился только сигнальный огонь в конце коридора.
   — Хью? — Тихий шепот Мэтти теперь явно принял оттенок беспокойства.
   — Жди здесь.
   — Что ты собираешься делать? Может, там грабитель. Тебе не положено с ним связываться. Ты должен от соседей позвонить в полицию.
   — Дай мне две минуты. Если я за это время не разберусь, звони в полицию.
   — Я бы не хотела, чтобы ты…
   — Тихо, детка. Сейчас вернусь.
   Ему пришла в голову мысль, что за дверью мог быть не вор, и это заставило его проявить особую осторожность. После всех событий на Чистилище, убийства Роузи и исчезновения Гиббса вполне логично предположить, что здесь нечто большее, чем простая квартирная кража.
   А если так, Хью хотел получить ответы на некоторые вопросы. Глупо было бы не воспользоваться такой возможностью.
   Его глаза уже привыкли к темноте, Хью толкнул дверь и, пригнувшись, быстро вошел. Он рассчитывал, что темнота за его спиной прикроет его.
   Он хорошо помнил обстановку в студии, поэтому нырнул за большой кожаный диван и распластался на полу.
   Сначала посмотрел наверх. Там никого. В этом он мог быть уверен, потому что света из окон оказалось достаточно.
   В комнате свет не горел. Тот, кто вошел сюда раньше, выключил и свет в кухне, намеренно оставленный Хью.
   Хью как раз обдумывал этот факт, когда услышал, что кто-то зашевелился на диванных подушках. Кожа тихонько скрипнула.
   Хью вскочил на ноги, метнулся через спинку и всей тяжестью придавил того, кто лежал на диване.
   Т «» У
   Мужчина вскрикнул от неожиданности, но тут же задохнулся и стал биться под Хью, как рыба на крючке. Его суматошные движения привели к тому, что он и Хью с глухим стуком свалились с дивана на ковер.
   Хью прижал человека к полу и тут же поморщился, когда его ноздрей достиг легко узнаваемый запах коньяка.
   Кто бы ни был этот человек, он явно произвел налет на небольшой запас спиртного в квартире Мэтти.
   — Эй, — наконец сумел выговорить незнакомец сдавленным голосом. — Прекратите немедленно. Отпустите меня.
   Загорелся свет.
   — Я вызвала полицию, — громко возвестила Мэтти от распахнутых дверей. — Они сейчас приедут. Хью, ты как там?
   Хью всмотрелся в лежащего под ним человека.
   — Черт. Лучше отмени вызов.
   — Ну, по правде говоря, я еще не звонила, — пояснила Мэтти, входя в комнату. — У меня не было возможности. Я просто сказала так на всякий случай, если тот, кто сюда залез, вздумает стрелять, чтобы пробиться. Я решила, что угроза приезда полиции может его остановить… — Она неожиданно замолчала, глаза удивленно расширились. — Бог ты мой! Что ты делаешь, Хью? Это же не грабитель!
   — Привет, Мэтти. — Флинн Грэфтон взглянул на нее из-под Хью. Светлые волосы, подобно
   Нимбу, рассыпались вокруг его головы. Глаза были покрасневшие и мутные. — Извини, что так получилось.
   — Бог ты мой, да это Флинн! — Обеспокоенная Мэтти поспешила к нему. — Ради всего святого, отпусти его, Хью. Ты ему ничего не сломал? Флинн, ты как?
   — Да нормально он. — Хью поднялся на ноги, раздосадованный той скоростью, с какой беспокойство Мэтти переместилось с него на мужа Эриел.
   — Кажется, я в порядке. — Флинн слегка потряс головой, как бы пытаясь ее прочистить. Медленно сел и прижмурил глаза от света, а Мэтти тем временем наклонилась к нему. — Черт, ты на меня навалился, как танк, Эбботт. За кого ты меня принял? За Джека Потрошителя?
   — Все возможно. Какого черта ты здесь делаешь, Грэфтон? И как ты вошел?
   — У Эриел есть ключ. Я им воспользовался. — У него слегка заплетался язык.
   — Зачем? — грубо спросил Хью. Мэтти нахмурилась.
   — Прекрати приставать к нему. Разве не видишь, что он еще не оправился от твоего нападения? Я надеюсь, ты ничего ему серьезно не повредил.
   Такого рода травмы могут привести к болезням, связанным со стрессом, от болей в спине до головных болей. Ты определенно перестарался, Хью.
   — Я перестарался? — Хью смотрел на нее так, будто не верил своим глазам. — Мужик влезает в твою квартиру, пьет твой коньяк, разваливается на твоем диване, дожидаясь, когда ты вернешься, и при этом оставляет следы, явно указывающие на ограбление, а ты говоришь, я перестарался, когда бросился на него?!
   — Слава Богу, что у тебя пистолета не было. Именно в таких ситуациях и происходит случайная перестрелка.
   Хью поднял глаза к потолку, моля о терпении.
   — Будь справедлива. Я никогда в жизни никого случайно не подстрелил. Я такие вещи делаю преднамеренно.
   — Успокойся, Хью, — попыталась уговорить его Мэтти. — Я понимаю, ты все еще на взводе, но злиться вовсе нет нужды.
   — На взводе? Злиться? Так ты, детка, еще ничего не видела.
   Она жизнерадостно улыбнулась.
   — Почему бы нам всем не выпить по чашке чая на травах? У меня есть мята. Это успокоит всем нервы.
   — С моими нервами все в порядке, благодарю. У меня не слишком радужное настроение, но нервы в лучшем виде.
   — Ну, тогда, может, Флинн хочет чаю, — сказала Мэтти, глядя вниз на художника, с трудом встающего на колени.
   — Нет, — прошептал Флинн, умоляюще протянув руку с таким видом, будто страдал от морской болезни. — Никакого чая на травах. По правде говоря, меня немного покачивает в данный момент. Не хотелось бы испортить твой чудесный ковер.
   — Не вздумай здесь блевать, — предупредил Хью.
   Мэтти снова нахмурилась.
   — Зачем ты ему угрожаешь, Хью? Ему от этого еще хуже.
   — Может быть, тебя это ужасно удивит, Мэтти, но плевать я хотел, хуже ему или лучше. — Хью повернулся к Флинну, пытающемуся вскарабкаться на диван. — Брось разыгрывать из себя оскорбленную невинность и говори, что ты здесь делаешь, пока я не дошел до максимального стресса, не отнес тебя к окну, не открыл его и не уронил тебя нечаянно на улицу.
   — Хью! — Мэтти осуждающе взглянула на него.
   Хью не обратил на нее внимания. Он не сводил взгляда с Флинна.
   — Давай объясняйся, Грэфтон. Флинн наконец оказался на диване и устало откинулся на подушки. Взялся руками за голову.
   — Я пришел спросить, не разрешит ли мне Мэтти здесь переночевать.
   — Черта с два! Ну все. Пошел выбрасывать тебя из окна. Но сначала я разукрашу твою симпатичную физиономию в неоимпрессионистском стиле. — Хью сделал шаг вперед.
   — Нет, Хью, остановись! Остановись сейчас же! — Мэтти бросилась ему наперерез, протянув руки ладонями вперед. — Это тебе не Чистилище и не остров Святого Габриэля, черт побери. Ты в цивилизованном мире, так что веди себя как цивилизованный человек, слышишь?
   — Уйди с дороги, Мэтти.
   — Нет, я не уйду с дороги. Это мой дом, и я здесь командую. И я не разрешу тебе побить Флинна. Понятно? Я уверена, когда он говорил, что хочет здесь переночевать, он имел в виду совсем не то, что ты подумал.
   — Он имел в виду, что хочет провести с тобой ночь. Ты же слышала, ин сам сказал! — зарычал Хью. — Уйди с дороги, Мэтти!
   — Он только хотел поспать на диване, ведь так, Флинн? — повернулась Мэтти к своему незваному гостю за подтверждением.
   Флинн, явно озадаченный всей этой суетой, поднял голову.
   — Конечно. Хотел поспать на диване. Мы с Эриел поссорились. Пришел попросить тебя приютить меня, Мэтти. А в чем дело?
   — Я ему не верю. — Хью одарил Мэтти холодным взглядом. — Он что, регулярно спит на твоем диване?
   — Разумеется, нет. — Мэтти с беспокойством посмотрела на Флинна. — Это в первый раз. Полагаю, вы поссорились основательно, Флинн?
   — Вдрызг. — Флинн завалился на подушки и устало закрыл глаза. — Я продолжаю себя уговаривать, что она в начале своего периода ранней зрелости, но я уже больше ни в чем не уверен. Я знаю, она по характеру человек вспыльчивый, но в последнее время она как с ума сошла. Рвет и мечет.
   Мэтти успокаивающе похлопала его по плечу.
   — И из-за чего вы поругались?
   — Все то же. Мои работы. Но на этот раз она просто взбесилась.
   — Почему?
   — Потому что я объявил ей, что решился. У меня есть несколько полотен, которые я хотел бы показать тебе, Мэтти. Хочу, чтобы ты сказала, сможешь ли продать их своим клиентам из числа преуспевающих Медичи и Борджиа.
   Мэтти опустилась на диван рядом с Флинном.
   — Неудивительно, что Эриел взбесилась. Она же с самого начала возражала против этой идеи.
   — Ну да. Но я решил сделать это, Мэтти. Я больше не могу жить на ее деньги. Да и кроме того, по правде говоря, мне чертовски надоело заниматься искусством только ради искусства. Дьявол, может, я
   Еще хочу хоть, через столько лет доказать твоему папаше, что он был не прав. Может, я хочу показать ему, что могу заработать на жизнь искусством. Не знаю. Знаю только, что хотел бы выставить некоторые мои работы в твоей галерее.
   — Я понимаю, — сказала Мэтти и вновь похлопала его по плечу.
   — Слушайте, все это жутко трогательно, но вы не забыли, что я здесь? — насмешливо прервал их Хью. — И можете мне поверить, с характером Эриел я знаком хорошо. Но это не оправдание, чтобы приходить сюда в поисках места для ночевки. Никто не будет спать в квартире Мэтти, кроме меня. Я достаточно ясно выражаюсь?
   — Слушай, Хью, — попробовала успокоить его Мэтти, — нет никакой нужды метаться, пытаясь защитить свою территорию. Посмотри, сколько времени. Уже слишком поздно, чтобы искать место, где переночевать. Почему бы ему не провести ночь здесь?
   — Забудь о нем, — провозгласил Хью. — Убирайся, Грэфтон. Немедленно. Флинн уныло кивнул.
   — Я вызову такси.
   — В этом нет никакой необходимости, Флинн, — твердо заявила Мэтти. Она бросила на Хью сердитый взгляд и снова повернулась к Флинну. — Куда ты пойдешь в такой час? В гостиницу? Это будет стоить безумных денег, а у тебя их нет, забыл? — У меня есть кредитные карточки Эриел.
   — Блестящая мысль, — пробормотал Хью. — Воспользоваться кредитной карточкой жены, чтобы спрятаться от нее же в каком-нибудь фешенебельном отеле .в центре города. Здесь есть определенная поэтическая справедливость.
   — Нет, думаю, это будет нехорошо, верно? — Флинн выпрямился, приняв страдальческий, но благородный вид. — Я что-нибудь придумаю, Мэтти. Не волнуйся за меня. Слишком поздно, чтобы идти в какую-нибудь богадельню, но я всегда могу воспользоваться подъездом.
   Мэтти пришла в ужас.
   — Но, Флинн, ты не можешь спать на улице. Я этого не позволю.
   Хью посмотрел на эту патетическую сценку и вытащил из заднего кармана джинсов бумажник.
   — Вот что я скажу. Я вам облегчу задачу, дам тебе денег на гостиницу, Грэфтон. Готов заплатить, только бы ты отсюда убрался.
   Мэтти вскочила с дивана и направилась к Хью с такой решимостью во взгляде, что он непроизвольно попятился.
   — Прекрати вести себя как ревнивый Тарзан. Почему бы Флинну здесь не переночевать? Уже далеко за полночь. Я его в такое время никуда не пущу.
   — Тогда пусть отправляется домой, в свою собственную постель.
   — Это моя квартира, он мой родственник, и я разрешаю ему остаться здесь.
   Хью понял, что грядет поражение, но все-таки предпринял последнюю попытку: упер руки в бока и испепелил Мэтти своим самым уничтожающим взглядом.
   — Я сказал, он уйдет.
   — Ты не имеешь права здесь распоряжаться.
   — В самом деле? Если у тебя провалы в памяти, так позволь тебе напомнить, что мы обручены. Это дает мне кое-какие права, черт возьми.
   Она некоторое время холодно разглядывала его, но тут же решительно изменила тактику:
   — Хью, я не хочу из-за этого ссориться. Флинн слишком много выпил, у него депрессия и стресс, да и денег нет. Ничего с тобой не будет, если он один раз переночует здесь на диване. Ну пожалуйста!
   — Черт возьми, Мэтти. — Несправедливо, что женская мольба может пробиться сквозь мужскую броню с такой легкостью, сказал себе Хью, начиная сдаваться.
   Их негромкую перепалку прервал легкий храп. Хью взглянул в сторону дивана и обнаружил, что человек, которого он пытается изгнать, уснул. Со стратегической точки зрения положение было безнадежное. В таких случаях единственный выход — организованное отступление.
   Ну и месть, разумеется. В ней всегда есть своя сладость.
   Через полчаса Хью растянулся рядом с Мэтти и привлек ее к себе. Он терпеливо ждал, пока она искала одеяло, чтобы укрыть Флинна, чистила зубы, принимала вечернюю порцию витаминов и надевала простенькую фланелевую ночную рубашку.
   — Хью, я хочу поблагодарить тебя за то, что ты уступил и разрешил Шлинну остаться, — прошептала Мэтти, поудобнее устраиваясь около него. — Я знаю, ты разозлился, застав его здесь, и, разумеется, в таких обстоятельствах имел полное право прореагировать так, как ты это сделал. Это не повторится, обещаю.
   — Тут ты права. Это не повторится. — Он поцеловал ее в шею, вдыхая завораживающий женский запах ее тела. Понял, что уже готов к действию, и позволил своей руке скользнуть по ее плечу.
   — Хью!..
   — Да, детка? — Он осторожно поднял ее скромную ночную рубашку до колен и потом потянул ее выше.
   — Хью, не сегодня. Не надо. — Она безуспешно отталкивала его жадные руки. — Флинн может проснуться, и будет ужасно неловко.
   — Тогда почему бы тебе, детка, не постараться быть тихой-тихой, как мышка? — Он осторожно раздвинул ее плотно сжатые ноги. Такая мягкая, подумал он. А кожа — как бархат. Он улыбнулся про себя, почувствовав, как по ее телу пробежала первая дрожь наслаждения. Ему ужасно нравилось, когда она так дрожала.
   — Прекрати, — прошипела Мэтти. — Ты хочешь со мной посчитаться, так?
   — Да что ты, детка. Я это делаю потому, что я такой мягкий и чувствительный человек, который чертовски тебя хочет. — Он нетерпеливо стащил с нее рубашку и перебросил через перила.
   Мэтти едва не вскрикнула, когда рубашка порхнула вниз.
   — Бога ради! Что подумает Флинн, когда увидит ее утром?
   — То, что нужно, то и подумает. Что я мечу свою территорию.