Кренц Джейн Энн. Все к лучшему

   Уголком глаза Мэтти заметила, как покраснел Флинн от этой щедрой похвалы. Он это заслужил, подумала она. Значительно любопытнее было наблюдать резкую перемену в Эриел. Ничто не сравнится с пылкостью новообращенного.
   — Какое имеет значение то, что Флинн будет некоторое время потворствовать вкусам публики?! — страстно восклицала между тем Эриел. — Все великие художники прошлого так поступали. Только вспомните Расраэля, Микеланджело, Рубенса, всех остальных. Им всем приходилось угождать своим патронам. Искусство всегда балансировало на грани между внутренним видением и тем, что шло на потребу публике.
   Мэтти тайком подмигнула Шлинну, открыла ящик стола и достала нужные бумаги.
   — Я с тобой согласна. Но ведь я продаю коммерческий мусор, чтобы заработать на жизнь, так что мне трудно быть объективной.
   — Не говори так, Мэтти, — решительно возразила Эриел. — А то можно подумать, что ты навязываешь своим клиентам портреты матадоров на черном бархате. Ты помогаешь рождению следующего поколения значительных коллекционеров, знакомишь их с такими великими художниками, как Шлинн, и, значит, расширяешь их представление об искусстве в целом.
   — Бог мой, — пробормотала Мэтти. — Моя сестрица превратилась в ярого защитника искусства для масс. Мне трудно пережить такую перемену.
   — Ты меня дразнишь, — жалобно протянула Эриел.
   — Извини меня, сестричка.
   — Да ничего. Я это заслужила.
   Мэтти взглянула на улыбающегося Флинна.
   — Она просто ужасна в своей благородной роли раскаивающейся грешницы, правда?
   — В самом деле ужасна. Но, к счастью, это одна из ее самых нелюбимых ролей. — Флинн ласково посмотрел на жену.
   Эриел показала обоим язык и радостно рассмеялась.
   — Мэтти, я сказала Флинну про ребенка.
   — И это решило вопрос, что я буду писать в ближайшее время, — твердо заявил Флинн. — Замечательно, верно? Представь себе, я стану отцом. Я сразу пошел и купил для малыша акварельных красок и кисточек.
   — Из тебя получится потрясающий отец, — уверила его Мэтти. Впервые она позволила себе задуматься, а каким отцом будет Хью. Скорее всего излишне беспокойным, решила она. Но определенно надежным. Такой человек, как Хью, все свои обязанности принимает всерьез.
   Она припомнила, как во время жаркой перепалки он рассказал ей о своем детстве. Она интуитивно чувствовала, что он никогда не повторит ошибок прошлого, но сделает из них выводы, чтобы изменить будущее.
   В современном мире такие мужчины, как Хью, наперечет. Впрочем, возможно, так было всегда.
   Стены снова начали надвигаться на нее. Мэтти несколько раз глубоко вздохнула и взяла себя в руки. У нее еще есть время. Сейчас, в данный момент, ей еще не надо принимать никаких решений.
   Дверь офиса открылась и вошел Хью с открытой бутылкой любимой минеральной воды Мэтти.
   — В последнее время здесь постоянно толпа, — возвестил он. — Стоит мне зайти, как я спотыкаюсь о бывших, настоящих и будущих членов семьи.
   — Кстати, о семье, — спокойно заметила Эриел. — От имени себя и Флинна я предупреждаю тебя, чтобы ты, черт побери, хорошенько заботился о Мэтти. Не понимаю, что она в тебе нашла, но коль скоро она разглядела в тебе нечто ей необходимое, ты уж, пожалуйста, веди себя прилично. Только заставь ее еще раз плакать, Эбботт, и ты об этом пожалеешь.
   Хью взглянул на Мэтти.
   — Пообещай, что не будешь плакать ни при каких обстоятельствах, — приказал он. — Мне невыносима мысль, что придется объясняться с этой парочкой, с Эмери, Шарлоттой Вейлкорт, твоими родителями и один Бог знает с кем еще, кто считает, что тебя надо от меня защищать.
   Мэтти хитро улыбнулась, почувствовав себя неожиданно легко и свободно.
   — Похоже, Эбботт, тебе придется следить за каждым своим шагом?
   — Стресс определенно начинает сказываться на моем хорошем характере. — Он допил воду одним глотком и скорчил гримасу. — Господи, вот дрянь.
   —  — Зачем тогда пьешь? — с любопытством спросил Флинн.
   — Мэтти считает, что она полезнее, чем содовая.
   — Что тебе необходимо, так это чашка крепкого кофе, — заявил Шлинн, — Пойдем, я угощаю. У меня сегодня праздник.
   Там, — у Мэтти в офисе, он шутил, позже уверил себя Хью, наблюдая, как Мэтти выбирает цветную капусту в палатке на рынке. Но, если быть честным, стрессов у него в последнее время переизбыток.
   А может, это слишком сильно сказано, может, он просто испытывает старомодные угрызения совести.
   Хью не любил чувствовать себя виноватым. Почти всю жизнь это ощущение было ему чуждо. Обычно он действовал уверенно, в соответствии со своим кодексом чести, и вины не испытывал. Сожаление — да, но не вину.
   Он понимал, что его теперешнее состояние вызвано вовсе не нападками на него родственников Мэтти, вроде Блэкуэлла и Эриел, настаивавших, чтобы он обращался с ней хорошо. Черт, да он жизнь готов за нее отдать, если потребуется, но ее от себя не отпустит. В глубине души Хью был уверен, что станет ей хорошим мужем в самом старомодном смысле этого слова.
   Проблема заключалась в том, что, хотя Мэтти и казалась очаровательно старомодной, имелось в ней нечто очень даже современное. Очень сложное. От Новой Женщины.
   Хью все больше и больше сомневался, правильной ли была задуманная им цель утащить Мэтти на остров. Она чувствует себя в Сиэтле как дома, думал он, глядя, как, выбрав капусту, она перешла к грудам красных, оранжевых, желтых и пурпурных перцев.
   Черт побери, она здесь счастлива. Хью не мог этого отрицать. И с финансовой точки зрения здесь у нее все налажено. И потом здесь у нее друзья, семья, карьера и привычный образ жизни. Она общается с художниками, писателями, деловыми людьми, и все относятся к ней с заметным уважением.
   В сравнении со всем этим — что он мог предложить ей на острове Святого Габриэля? Силк прав. Те дни, когда умную и удачливую женщину можно было утащить в глухую дыру, прошли.
   Все было куда проще в старые времена. Черт, все было куда проще даже в прошлом году, если б только у него хватило ума принять предложение Мэтти с первого раза.
   — Только подожди, пока я приготовлю эти перцы в оливковом масле с оливками и каперсами, — заговорщически сказала ему Мэтти, расплачиваясь с продавцом. — Пальчики оближешь. Прекрасно подойдет к супу из картошки и капусты, который я варю.
   — Мэтти… — Хью взял из ее рук сумку с капустой и перцами, и они двинулись к другому прилавку.
   — А? — Все ее мысли сосредоточились на ужине.
   Он не знал, что и как спросить, ведь до сих пор он был так уверен в себе. Так уверен, что она уедет с ним, когда придет время. Хью криво улыбнулся:
   — Зря я не увез тебя на остров в прошлом году.
   — Как сказать, — спокойно возразила она. — Все, что ни делается, все к лучшему.
   — Нет, — категорическим тоном заявил он. — Ничего подобного. Мы потеряли целый год, черт возьми.
   Мэтти почувствовала, что в отношении Хью к ней что-то изменилось. Она не могла определить, что именно, но это ее беспокоило. Возможно, и без того ограниченный запас его терпения подошел к концу, и он собирается предъявить ей ультиматум.
   — Как дела на работе? — поинтересовалась Мэтти, нарезая разноцветные перцы кружевными кольцами.
   — Нормально. — Хью сидел, сгорбившись у кухонного стола, с бокалом вина в руке и наблюдал, как она готовит ужин.
   — Что-то не чувствуется энтузиазма.
   — Да я же сказал. Нормально.
   — А как долго еще будет разрабатываться план охраны для тети Шарлотты? — Мэтти внезапно поняла, что хочет, пусть приблизительно, определить, сколько у нее еще осталось времени. Прямо спросить об этом Хью она не решалась.
   Хью покрутил в пальцах бокал.
   — Это зависит…
   — От чего?
   — От многого. Тебе помочь? Мэтти вздохнула. Ясно, сегодня она ответа не дождется.
   — Гы можешь помыть капусту.
   — Будет сделано.
   Телефон зазвонил сразу же, как Хью положил капусту в дуршлаг, поэтому Мэтти прошла через комнату и сняла трубку. Знойный голос на другом конце провода оказался для нее полной неожиданностью.
   — Евангелина? Это ты? Поверить не могу! Где ты?
   — Все там же, где была, когда ты уезжала с Бримстоуна. Слушай, Мэтти, я звоню по делу.
   — Что-нибудь случилось? — Мэтти повернулась в сторону кухни и увидела, что Хью с любопытством глядит на нее.
   — Ну, не совсем. По крайней мере я так не думаю. Но не уверена. Скажи, тебе имя Правдер о чем-нибудь говорит?
   — Нет. — Мэтти нахмурилась. — Абсолютно. А что?
   — Да у меня вчера был клиент, так он такой был нажратый, что потерял всякую осторожность и все болтал про этого Правдера. Говорил, что ищет человека, удравшего с Чистилища во время заварушки. Мужчину. Говорил еще, что ему обещали здорово заплатить. Я припомнила того мужика, что был с тобой.
   Глаза Мэтти расширились от страха.
   — Господи милостивый.
   — Ты уверена, что никогда не слыхала этого имени?
   — Нет. Но я спрошу Хью.
   — А он все еще при тебе?
   — Ну, в общем, еще очень даже при мне.
   — Я этого и боялась. Послушай, я понимаю, не мое это дело, но ты рискуешь, милочка. Сама знаешь, как бывает. Привяжешься к какому-нибудь Джону, и не успеешь оглянуться, а он уже требует у тебя деньги. Затем начинает уверять, что нужен тебе в качестве защитника. И глазом не моргнешь — у тебя уже паршивый сутенер.
   — Я поостерегусь, — заверила Мэтти.
   — Уж пожалуйста. Кроме того, если этот ублюдок Правдер хочет его пришить, не стоит тебе торчать поблизости. Невинные прохожие часто становятся жертвами, если ты понимаешь, о чем я. Вообще, зачем он тебе?
   — Ну…
   — Признайся, милочка. Таким женщинам, как мы, мужчины только во вред. Мы слишком независимы по натуре. Слушай, мне пора бежать. Кто-то там идет. Возможно, клиент. Гы там поосторожнее, слышишь? И поостерегись этого мужика по имени Правдер.
   — Обязательно. Да, Евангелина!
   — Что, милочка?
   — Спасибо, что позвонила. Приятно было с тобой поговорить. — Мэтти медленно положила трубку и задумчиво посмотрела на Хью.
   — Евангелина Дэнжерфилд? Какого черта ей нужно?
   — Во-первых, она обеспокоена, что я до сих пор встречаюсь с тобой. Она утверждает, что для работающих женщин вроде меня от мужчин никакой пользы.
   Хью выругался.
   — Вот именно поэтому мужику и приходится следить за подругами своей женщины. Стоит тебе пообщаться с такой Евангелиной, и в твою голову приходят всякие идиотские мысли. Она только затем и звонила?
   — Нет. Хью, тебе что-нибудь говорит имя Правдер?
   — Черт. — Хью уронил дуршлаг с капустой в раковину, как будто тот неожиданно раскалился. — Правдер? Ты сказала, Правдер?
   — Мне так послышалось. — Мэтти испугалась его реакции.
   Уже в следующую секунду Хью оказался около Мэтти. Глаза превратились в ледяные кристаллики.
   Мэтти машинально попыталась сделать шаг назад, но не успела. Он схватил ее и впился в нее глазами.
   — Откуда ты взяла это имя? — потребовал он ответа.
   — Евангелина, — с трудом произнесла Мэтти.
   — Милосердный Боже!
   — Она рассказала, что один из ее клиентов напился и все болтал о человеке по имени Правдер, который якобы разыскивает какого-то мужчину, сбежавшего с Чистилища во время путча. Ты думаешь, он искал Роузи? Или Гиббса?
   Хью проигнорировал вопрос.
   — Почему Евангелина тебе позвонила?
   — Потому что знала, что я приехала с Чистилища с тобой, и подумала, не тебя ли разыскивает этот человек. Но ведь это немыслимо, правда? Хью, в чем дело? Почему ты так странно себя ведешь?
   — Правдер. Так вот что Роузи пытался мне сказать!
   — Хью?
   — Я спросил, кто на него напал. — Губы Хью сжались в тонкую линию. — Он на мгновение открыл глаза, посмотрел на меня и сказал: «Пра». Я
   Подумал, что он хочет сказать «прощай». Но он пытался выговорить Правдер. Не успел договорить.
   Мэтти глубоко вздохнула, вспомнив предсмертные слова Кормье.
   — Правь в аду.
   Пораженный, Хью уставился на нее.
   — Правдер в аду. Поль пытался сказать тебе, что Правдер на Чистилище. Черт.
   — Кто он такой? — Ненависть, расслышанная ею в голосе Хью, испугала Мэтти. Она чувствовала, как впиваются его пальцы в ее руку. — Что ты о нем знаешь?
   — Во-первых, я думал, что он умер. — Хью взглянул на телефон. — Черт, надо было мне самому поговорить с Евангелиной. Откуда она звонила? Из своего номера в гостинице?
   — Да. Она сказала, что услышала шаги клиента в холле.
   — Клиент вполне мог бы немного подождать расстегивать ширинку. — Хью достал бумажник, порылся в нем и извлек какие-то листочки. — Вот, нашел.
   — Что это?
   — Квитанции по оплате номера. Там есть телефон. — Он уже нажимал кнопки, набирая номер.
   Мэтти чувствовала, как от Хью холодными вол — — нами исходит напряжение. Напряжение человека, готового к бою, типично мужское напряжение, с которым ей так часто теперь приходилось сталкиваться. Она молча ждала, пока Хью набирал номер. Через несколько секунд он уже разговаривал с портье.
   — Не может быть, чтобы она ушла. Она только что сюда звонила. Она с клиентом и не снимает трубку. Пойдите наверх и найдите ее. Немедленно.
   Мэтти вздрогнула от жестких ноток в голосе Хью. Ей показалось, что температура в квартире за эти несколько минут сильно упала. Немного погодя Хью заговорил снова.
   — Черт бы все побрал! — Он швырнул трубку.
   — Ее нет?
   Он коротко кивнул.
   — Ушла сразу же после звонка. Вышла через главный вход. С чемоданом.
   — Одна? Или с тем, кто направлялся в ее комнату? Хью, как ты думаешь, ей не может грозить опасность?
   — Не знаю. — Хью снова набирал номер.
   — Кому ты теперь звонишь?
   — Силку.
   Последовала еще одна напряженная пауза, потом Хью раздраженно положил трубку.
   — Черт, — опять сказал он. — Пропади оно все пропадом. Правдер. После всех этих лет.
   Мэтти села на край дивана и сложила руки на коленях.
   — Не кажется ли тебе, что стоит мне обо всем рассказать?
   Он взглянул на нее, будто удивившись, что она все еще здесь. Сразу было видно, что мысленно он находится за миллионы миль отсюда.
   — Нет.
   Она спокойно смотрела на него.
   — Нет? Хью, ты не можешь просто так отказаться. Ты должен объяснить мне, что происходит. Я ведь тоже впутана в эти дела.
   — Нет, ты не впутана, и я не допущу, чтобы это случилось. Мы с Силком позаботимся о Правдере, и тогда все кончится раз и навсегда.
   — Ты не можешь меня вот так отстранить.
   — Я тебя и не отстраняю. К тебе это не имеет никакого отношения.
   — Черта с два, — возразила Мэтти, сжав зубы.
   — Оставь, Мэтти, это мое дело. У нее что-то оборвалось внутри. Она вскочила и подбежала к Хью, сжимая кулаки.
   — Теперь выслушай меня, Хью Эбботт. Я уже сыта по горло твоими указаниями, и мне надоело слушать, как ты отказываешься рассказать мне о своем прошлом. Довольно нахально с твоей стороны, ты не. находишь? Ничего мне о себе не рассказываешь и в то же время ждешь, что я все брошу и поеду за тобой на этот дурацкий остров.
   — Слушай, детка, я этого не говорил.
   — Да зачем говорить? — бушевала она. — Все ясно изначально. Почему я так в последнее время нервничаю, как ты думаешь? Потому что знаю: рано или поздно ты заставишь меня принять решение. Но как я могу это сделать, если ты даже не хочешь мне сказать, кто ты есть на самом деле и чем занимался большую часть своей жизни? Теперь ясно, что твое прошлое преследует тебя. И значит, оно будет влиять
   На наше будущее. Я требую, чтобы ты сказал мне правду.
   — Мое прошлое тебя не касается, — произнес он, раздельно выговаривая каждое слово, как будто от этого его заявление более соответствовало действительности.
   — Все, что касается тебя, касается и меня. — Мэтти еле сдерживала слезы. — Как ты не понимаешь? Я люблю тебя, Хью. Я тебя люблю. Я должна знать, что происходит.
   Он долго смотрел на нее. Затем, не говоря ни слова, протянул к ней руки, и она вошла в его объятия. Он зарылся губами в ее волосы и прижал ее к себе так крепко, что Мэтти испугалась за свои ребра.
   — Детка, — прошептал он хрипло. — Я не хотел, чтобы ты узнала. Никогда не хотел, чтобы ты узнала хоть что-нибудь.
   — Когда-то давным-давно, — медленно начал Хью, — я работал на Джека Правдера. — Хью отпустил Мэтти, подошел к окну и уставился в залитое дождем стекло. — То было не самое удачное мое начинание.
   — Что ты для него делал?
   В тихом голосе Мэтти звучало искреннее беспокойство.
   Хью задумался, прикидывая, как скоро это беспокойство перерастет в отвращение.
   — Много разного.
   — Хью, сейчас не время для увиливаний. Я хочу знать, что происходит. Он глубоко вздохнул.
   — Да, пожалуй, ты права. Ладно, вот как все получилось. Когда я уволился из армии, то получил работу в организации, занимавшейся ночными чартерными воздушными перевозками в Латинской Америке. Мужик, который ею заправлял, брался перевезти любой груз, в любую погоду и не задавал вопросов. Платили неплохо. И там от этого человека я узнал почти все, что необходимо, про чартерную службу. Там, кстати, я познакомился с Силком.
   — Он работал в той же организации? Хью кивнул.
   — Мы с Силком стали работать на пару. Обычно получалось, что, если один из нас не мог справиться с чем-либо на земле или в воздухе, другой мог. Порой бывало очень сложно поднять самолет в воздух после доставки груза.
   — Потому что самолеты находились в плохом состоянии? — спросила Мэтти.
   Он посмотрел на отражение ее нахмуренного лица в оконном стекле.
   — Нет. Самолеты содержались в отличном состоянии. Это было одно из железных правил босса. Самолеты обслуживались идеально, даже если иногда на другое не хватало денег.
   — Тогда в чем дело.
   — Дело в том, — тихо сказал Хью, — что порой клиенты не хотели иметь свидетелей, знающих о грузе. Иногда у них были враги, противящиеся доставке груза вообще.
   — Понятно. Это было опасно. Хью пожал плечами.
   — Иногда. Но в целом работа была неплохая. Нам с Силком вроде даже и нравилась. Почти никакой бумажной волокиты, никаких ограничений насчет одежды, и, как я уже сказал, у босса было лишь два железных правила. О первом я уже упомянул: содержать самолеты в отличном состоянии.
   — А второе?
   — Не возвращаться без самолета. Самолеты, они, видишь ли, стоят дорого. Значительно дороже, чем летчики.
   — Звучит несколько жестоко.
   — Просто хороший бизнес.
   — Самолеты дороже летчиков. Помню, ты говорил что-то такое Рею и Дереку. — Мэтти слабо улыбнулась. — Но ведь ты не это имел в виду. Ты просто хотел подчеркнуть необходимость своевременного ремонта.
   Брови Хью поползли вверх от сознания, насколько же наивна ее вера в его положительный характер.
   — Ну, мой босс имел в виду именно это. Каждое слово. Так или иначе, дела у нас с Силком какое-то время шли неплохо. Мы прилично зарабатывали, много летали и доставляли самолеты назад в целости и сохранности. Но в один прекрасный день мы нарушили это правило.
   — А что случилось?
   — Мы везли груз в очень отдаленный район Латинской Америки. Подразумевалось, что это припасы для какой-то хитрой исследовательской группы, но мы-то с Силком понимали, что скорее всего это что-то другое.
   — Например?
   — Например, оружие. Но, как обычно, вопросов мы не задавали. Хотели выполнить задание и поскорее выбраться оттуда. Однако на этот раз мы чуть не попались. Самолет сбили. Я смог снова поднять его в воздух, но ненадолго, и мы рухнули в очень несимпатичном месте.
   — Бог мой, — прошептала Мэтти.
   Несмотря на мрачное настроение, Хью улыбнулся.
   — Да не пугайся. Как видишь, мы выбрались.
   — Вижу. Но потеряли самолет.
   — И нашу работу. Мы с Силком были не в лучшем виде, когда наконец вышли из этих проклятущих джунглей. Там, в Латинской Америке, они совсем другие, чем на островах. Куда более опасные. Там многое может случиться. И все, что могло, действительно случилось, начиная с лихорадки, которую подхватил Силк, и кончая встречей с некими ребятками, возжелавшими использовать нас в качестве мишеней. Но хуже всего было то, что после уплаты по счетам за лечение Силка мы с ним оказались без гроша.
   — И вы нашли другую работу?
   — Да. Мы нанялись к Джеку Правдеру. Мэтти закусила нижнюю губу. Ее отражение в стекле приняло весьма решительный вид.
   — Что же вы там делали? — наконец спросила
   Она.
   — Правдер руководил группой профессиональных наемников, — прямо признался Хью. — Он продавал их услуги по всему миру.
   Ее глаза в стекле расширились.
   — Ты стал наемником? Наемным убийцей?
   — Да. — Хью собрал все силы, ожидая услышать ужас и недоверие в ее голосе. Он ждал и того, и другого скорее всего потому, что и сам иногда относился так к своему прошлому.
   Наемник. Человек., взявшийся воевать на чужой войне, выполнять чью-то вендетту. За наличные, уплаченные вперед.
   Люди в мире Мэтти, где самые великие битвы были словесными и касались художественных достоинств того или иного произведения, должны испытывать чувство законного ужаса и отвращения, услышав такое признание. В мире Мэтти человека можно простить, если он явился на свидание с руками, испачканными в краске — но не в засохшей крови.
   В мире Мэтти человек не должен зарабатывать себе на жизнь с оружием в руках.
   В мире Мэтти предполагается, что у человека должно быть приличное прошлое.
   В мире Мэтти нет места для такого человека, каким когда-то был Хью.
   Хью ощущал внутри знакомый холод. Холод звучал и в его голосе. Такая реакция после всех тех лет была привычной. Она помогала защитить себя, когда дело обстояло скверно. Когда он так холодел, то умудрялся почти ничего не чувствовать.
   Он не отрывал глаз от отражения Мэтти в стекле, нетерпеливо ожидая, когда наконец в ее взгляде появятся ужас и отвращение. Когда она отвернется от него.
   Он привычно ждал, что все сложится наихудшим образом, как это было всю его жизнь.
   — Определенно не твоя работа, — задумчиво сказала Мэтти. — Она тебе вовсе не подходит.
   — Не моя? — Хью смотрел на нее, открыв рот и на мгновение потеряв дар речи. — Ну… гм… — Нет никакого смысла уверять ее, что он чертовски хорошо справлялся с этой работой, подумалось ему. Он сам не слишком этим гордился. И она права, работа ему совсем не подходила, хотя выполнял он ее отлично.
   — Силк тоже был в команде, которой руководил Правдер? — спросила Мэтти.
   — Да. И Поль Кормье. Мы с Силком занимались тыловым снабжением. Мы еще отвечали за доставку и возврат группы после выполнения задания. — Хью говорил медленно, все еще раздумывая о неожиданной реакции Мэтти на его великое признание. — С клиентом имел дело Правдер, он же брал деньги и платил нам нашу долю. В этом отношении дело велось, как в любой корпорации.
   — А кто был клиентом? Хью пожал плечами.
   — Чаще всего ЦРУ. Или кто-то с ним связанный.
   — Неприятная компания.
   — Работа не переводилась. Платили хорошо. И вовремя, — жестко сказал Хью.
   — Ну, разумеется. Трудно рассчитывать, что люди станут рисковать, выполняя эти мерзкие задания по всему миру, если не платить им хорошо и вовремя, — рассудительно заявила Мэтти. — И что случилось в итоге? Почему ты так ненавидишь Правдера?
   — Он предал команду.
   — Предал тебя? — Впервые Мэтти действительно удивилась. — Каким образом? Хью снова пожал плечами.
   — Он, как обычно, взял деньги у клиента, но также получил деньги и с противной стороны. Полагаю, последние заплатили больше. Или предложили ему что-то более выгодное. Кто знает? Может быть, Правдер хотел покончить с этим занятием и решил напоследок схватить большой куш. Но в результате в последней операции он нас всех подставил. Противная сторона знала, когда, куда и каким способом мы прибудем, и нам устроили засаду.
   — О Господи, Хью!..
   — Силку, Полю, мне и еще двоим удалось выбраться живыми. Но остальные все погибли.
   — А Правдер?
   — Исчез. Поговаривали, что та самая противная сторона прикончила его после этой маленькой шуточки. Что вполне логично. Мы с Силком и остальные решили, что это скорее всего правда. Ведь ребята, заплатившие ему за предательство, лучше других знали, что ему нельзя доверять.
   — Наверное, это правда.
   — Наемник продает только свой меч и верность. И то, и другое принадлежит клиенту на время операции. Если он берет в привычку менять клиентов на полдороге, дело приходит в упадок.
   — Да, мне это понятно, — сказала Мэтти слабым голосом. Она опустилась на диван. — Значит, ты считал его мертвым?
   — Он понимал, что лучше, чтобы мы считали его мертвым, — заметил Хью.
   — Ясно. Он знал, что тот, кто выжил, станет его преследовать?
   Рука Хью, которой он опирался о подоконник, сжалась в кулак.
   — Да, он это знал.
   Мэтти подняла на него глаза.
   — Ты сказал, что Поль Кормье тоже входил в эту команду профессиональных наемников? Хью кивнул.
   — Кормье в команде был стратегом. Он занимался этим делом очень, очень давно. Задолго до появления Правдера. И он вместе со мной и Силком все организовывал. Как я уже говорил, он
   Оказался одним из немногих оставшихся в живых. Черт, да мы и выбрались-то практически благодаря ему. Поль верил, что стоит учитывать неожиданности. Мне он потом сказал, что Правдер не первый руководитель команды, который оказался
   Предателем.
   — Похоже, Кормье убил не какой-нибудь мародер или кто-то из обслуги, у кого с головой не в порядке, так? — тихо заметила она.
   — Скорее всего Правдер стоял за этим переворотом с самого начала. Он сразу же нацелился на Кормье, потому что тот мог его узнать.