Кренц Джейн Энн. Всепоглощающая страсть

   — Боже мой, Клео.
   Он протянул руку и коснулся ее медленными опытными пальцами.
   — Макс!
   Клео коротко, испуганно вскрикнула, чувствуя надвигающийся оргазм.
   — Не бойся, все в порядке. Так оно и бывает.
   С хриплым стоном Макс погрузился в нее в последний раз.
 
   Макс долго молчал. Он лежал, раскинувшись на спине, одной рукой обнимая Клео.
   — Что же ты ничего не скажешь? — спросил он наконец.
   — Но о чем говорить?
   Клео подвинулась к нему еще ближе. Она чувствовала себя удивительно спокойной и немного сонной. Ей хотелось только одного: закрыть глаза и прижаться к сильному теплому телу Макса. К сожалению, очень скоро ей придется встать и одеться, чтобы отправиться к себе в башню.
   — Почему бы тебе не сказать: «Знаешь, Макс, это у меня в первый раз и мне бы хотелось, чтобы теперь ты не спешил и сделал все, как надо».
   Клео улыбнулась, уткнувшись носом в его грудь.
   — По-моему, тебе не нужны наставления или советы. Ты сделал все, как надо. Между прочим, точно по книге. — Она остановилась, вспоминая, как он надел ей на шею алую ленту и поцеловал. — Как ты и обещал.
   Макс поморщился.
   — Кстати, насчет книги, — проговорил он требовательно. — Скажи мне, пожалуйста, как женщина, которая…
   — Которая не имеет собственного опыта? — подсказала Клео.
   — Давай назовем ее — «полная романтических мечтаний», — дипломатично предложил Макс.
   Клео подняла голову и посмотрела на Макса.
   — Романтических мечтаний?
   — На мой взгляд, это вполне нейтральное определение.
   Клео заулыбалась.
   — Полная романтических мечтаний? Ты сказал — романтических мечтаний?
   — Если тебе не нравится, придумай другое определение.
   — Давай подумаем вместе. — Клео задумалась. — Как насчет «лишенная отношений»?
   — Подходит.
   — Нет, подожди, у меня есть вариант получше. — Клео села на кровати, прикрываясь простыней. — Как насчет «сексуально обделенная»?
   — Все равно, Клео, я хочу спросить…
   — Постой. — Клео подняла руку. — У меня есть еще лучше. «Со странным опытом».
   — Прекрати, Клео…
   — Подожди, ты только послушай. Как тебе нравится «чувственно неполноценная»?
   — Хватит шутить, Клео. Я хочу серьезно поговорить с тобой.
   — Ты сам все начал. Полная романтических мечтаний. Я в восторге.
   Клео расхохоталась.
   — Может быть, ты все-таки выслушаешь мой вопрос?
   — Романтических мечтаний.
   Клео засмеялась еще громче.
   — Совсем не смешно, — мрачно отозвался Макс.
   — Нет, смешно. — Клео почти не могла говорить. — Особенно когда это исходит от тебя.
   Макс с укором посмотрел на нее.
   — Может быть, ты скажешь мне, как тебе удалось придать «Зеркалу» такой яркий реализм?
   — Я полностью полагалась на свое воображение.
   Он недоверчиво посмотрел на нее.
   — Воображение?
   — Если ты хорошенько подумаешь, то вспомнишь, что большая часть книги описывает предвкушение, а не реальный опыт.
   — Описывает жажду, — негромко поправил Макс.
   — Совершенно верно, жажду.
   Клео наслаждалась чувством полного удовлетворения, которое ее переполняло. Смех вновь готов был вырваться наружу.
   — Поверь мне, что ту, первую часть, я понимала до тонкостей.
   Лицо Макса выразило озадаченность.
   — Пусть так. И все же…
   — Ради Бога, Макс, не надо прыгать с самолета без парашюта, чтобы догадаться, чем это кончится.
   — Ты говорила, как раз перед смертью родителей у тебя был мужчина, — осторожно сказал Макс.
   — Да, был. Даже двое или трое. Правда, не в одно время. Но я не спала ни с кем из них.
   — Почему? — настаивал Макс. Клео пожала плечами.
   — Никто из них не был тем самым избранником, хотя я должна признать, что двое очень здорово умели целоваться. Потом, после смерти родителей, у меня произошло психологическое блокирование или что-то в этом духе, так его называл мой психотерапевт. Я тебе рассказывала об этом.
   Макс пристально посмотрел на Клео и покачал головой.
   — Невероятно.
   — Что невероятно?
   — Что ты написала «Зеркало» только на основе своего воображения.
   — И таланта, — без ложной скромности уточнила Клео, — одного таланта.
   — Я всегда преклонялся перед творческим воображением, — заметил Макс.
   — Это естественно, ты ведь знаток настоящего искусства. — Радость, переполнявшая Клео, чуть не вырвалась наружу новым взрывом смеха. Она сомневалась, что сумеет его сдержать. — Скажи мне, о великий ценитель, могу я тягаться хотя бы с рядовым ван Гогом?
   Макс прищурился.
   — В тебе больше красок.
   — Больше красок!
   Она не смогла побороть смех, он буквально ее одолевал. В конце концов она упала с кровати на ковер, но никак не могла успокоиться.
   — Ну а Пикассо?
   — Ты даже более непредсказуема, чем он.
   Макс приподнялся на локте и посмотрел вниз на пол. По его взгляду нельзя было угадать, о чем он думает.
   — Ты сегодня в необыкновенно хорошем настроении.
   — А какое у меня должно быть сейчас настроение?
   — Скажем так, я не слыхал, чтобы кто-то падал с кровати от смеха после секса.
   — А скольких людей ты знаешь, которые бы ждали этого так долго?
   — Ты права. — Макс помолчал. — Забудь о том, что тебе говорил твой врач. Лучше скажи мне, чего ты ждала все эти годы.
   — Конечно, своего избранника.
   — Избранника? — переспросил Макс.
   — Угу.
   Клео наконец поборола последние остатки смеха; теперь на ее лице была только довольная улыбка. Она заложила руки за голову и умиротворенно созерцала потолок.
   — Мой врач утверждал, что я его никогда не найду.
   Что с помощью фантазий я прячусь от настоящей любви в мире воображения.
   — А что думала ты?
   — Что рано или поздно он обязательно появится в моей жизни, но что это от меня не зависит. Я должна была ждать. Все другие были неподходящими. Врач меня не понимал, а я не умела ему все объяснить. Вот отчего мы с ним расстались. И еще потому, что он стоил кучу денег.
   — Клео, — начал Макс, — а как ты узнала, что я именно тот человек?
   Клео посмотрела на него и поняла, что он совершенно серьезен. Она перестала улыбаться.
   — Я не знаю. Наверное, так же, как ты сразу отличаешь подлинник от подделки. Каким-то внутренним чутьем.
   Макс долго смотрел на нее. Затем губы его странно дернулись.
   — Кстати, о моих картинах. Ты действительно не знаешь, где они?
   — Нет, не знаю. — Клео села на полу. — Мне жаль, Макс, но Джейсон никогда о них не упоминал.
   — Я тебе верю.
   — Я рада, потому что это правда.
   Снова улыбаясь, Клео поднялась на ноги. Она нашла свои очки и надела их.
   — Боже мой, как поздно. Надо скорее одеваться и возвращаться к себе.
   — Останься со мной на ночь.
   Она с сожалением взглянула на него, но продолжала застегивать рубашку.
   — Мне бы очень хотелось, но я не могу. Джордж может мне позвонить по какой-то причине. Он будет искать меня в моей комнате, а не здесь, у тебя.
   — Позвони ему и предупреди, что ты у меня.
   Клео покраснела.
   — Это немного неловко, как ты считаешь? — спросила она, натягивая джинсы.
   — Я считаю, что это честно.
   — Дело не в честности, а в том, что это наша с тобой тайна.
   Она надела свои серебристые кроссовки и принялась завязывать шнурки.
   — Не один он может меня искать. Я могу потребоваться другим, и они тоже будут звонить мне в комнату. Они станут беспокоиться, если меня не найдут.
   Макс сел на кровати.
   — Ладно, если ты так хочешь. Я только провожу тебя до твоей комнаты.
   — Этого тоже не надо делать.
   Макс отбросил в сторону простыню, и в свете настольной лампы Клео заметила неровный белый шрам на его бедре.
   — Ох, Макс, — ужаснулась она. Он поднял голову и увидел выражение его лица. Он потянулся за брюками; его глаза стали холодными.
   — Прости. Я забыл, что это не слишком приятное зрелище.
   — Не говори глупостей.
   Клео поспешно опустилась на колени рядом с кроватью. Она слегка, боязливо, провела пальцами по шраму.
   — Вот почему тебя часто мучают боли. Чай Андромеды тебе хоть немного помогает?
   Макс смотрел на ее руки у себя на бедре.
   — Странно, но помогает. Но твой массаж действует куда лучше.
   Клео начала осторожно растирать ногу.
   — Представляю, как ты страдал.
   — Не думай об этом, — сухо произнес Макс. — Я лично стараюсь не вспоминать.
   — Наверное, ты попал в ужасную катастрофу.
   — По своей собственной вине. И потому, что сглупил, — пояснил он.
   Клео разглядывала сморщенный рубец.
   — Ты ехал на машине? Он еле заметно усмехнулся.
   — Да. — Он натянул брюки и поднялся на ноги. — Ты точно не хочешь остаться?
   — Я бы хотела, но, наверное, не стоит рисковать. — Она взглянула на чайный поднос. — Обещай мне, что выпьешь настой, прежде чем ляжешь спать.
   — Он уже остыл.
   — Это не имеет значения, обязательно выпей, — попросила Клео.
   — Хорошо. — Он обрисовал кончиком пальца ее рот. — Обещаю. А теперь пошли, тебе надо торопиться. У тебя на руках гостиница, а мне утром далеко ехать. Нам надо отдохнуть.
   — Спасибо, что ты нашел для нас Бена.
   Макс сжал челюсти.
   — Не за что. Но я не могу гарантировать, что уговорю его вернуться. Ты это понимаешь, Клео?
   — Я знаю. — Она улыбнулась и взяла его за руку. — Но мне кажется, все как-то уладится. Я уверена, что в душе Бен хочет возвратиться к Трише и ребенку.
   — Напрасно вы все настроены столь оптимистично.
   Макс взял трость, подошел к двери и резким движением повернул ручку.
   — Что будет, если я не сумею его убедить вернуться?
   — Он вернется сюда вместе с тобой, — с полной уверенностью произнесла Клео.
   Макс промолчал. Он проводил Клео вниз по лестнице и по коридору до ее комнаты в башне. У ее двери он остановился и повернулся к ней лицом. Пальцем приподнял ее подбородок.
   — Клео, — начал он медленно, — я о сегодняшнем вечере. Я не знаю, что тебе сказать.
   — Все в порядке, Макс. — Клео поднялась на цыпочки и коснулась губами его щеки. — Тебе не надо ничего говорить. Спокойной ночи.
   Она открыла дверь и остановилась на пороге.
   Макс долго молча смотрел на нее, словно запоминая каждую черту ее лица.
   — Спокойной ночи, Клео.
   Он повернулся и пошел к лестнице наверх.
   Клео закрыла дверь и прислонилась к ней спиной. Она еще парила в облаках. Мир вокруг был добрым и сердечным. Никогда еще будущее не казалось ей таким радужным и полным надежд.
   Она подняла глаза к небу и улыбнулась.
   «Джейсон Керзон, я не знаю, где ты спрятал картины, которые мечтает отыскать Макс, но я благодарю тебя за то, что ты послал его сюда на поиски».
 
   На следующее утро все собрались на кухне, чтобы проводить Макса.
   — Вам подложить еще гречневых блинов? — спросила Утренняя Звезда, заметив, что тарелка Макса пуста.
   — Нет, спасибо.
   Макс очень аккуратно свернул салфетку и положил ее возле Тарелки.
   — Еще кофе? — Сильвия суетилась около него с кофейником. — Вам долго вести машину.
   — Я сыт. — Макс взглянул на часы. — Мне пора.
   Клео улыбнулась ему с другой стороны стола.
   — Обещайте, что будете осторожны.
   Он посмотрел на нее с тем же непроницаемым выражением, какое было у него на лице вчера вечером.
   — Обещаю.
   — Мы будем ждать вашего возвращения, — добавила Клео.
   — Вы меня не обманываете? — спросил он.
   Прежде чем Клео успела ответить, вперед выскочил Сэмми и ухватился за брюки Макса. Он тянул дорогую материю на себя, стараясь привлечь его внимание.
   — Не забудь пристегнуть ремни, — посоветовал он от всего сердца.
   Макс посмотрел на Сэмми.
   — Обязательно.
   Сэмми был в восторге от того, что его совет принят, и, засмеявшись, выбежал из кухни.
   — Вы оказываете на него хорошее влияние, — улыбнулась Сильвия, когда за ее сыном закрылась дверь.
   — У нас с ним есть общие интересы. Мы оба любим книги и искусство.
   — Не спешите, когда вечером будете ехать обратно, — посоветовала Андромеда. — Снова приближается буря. Мы подождем вас с обедом.
   — Я могу вернуться очень поздно.
   Андромеда безмятежно улыбнулась.
   — Это не имеет значения. Обед будет вас ждать.
   Триша тоже улыбнулась Максу неуверенной улыбкой.
   — Скажите Бену, что я его люблю, — прошептала она.
   Макс встал из-за стола.
   — Обязательно.
   Он взглянул на полные надежды лица вокруг.
   — Я поговорю с Беном, если его найду. Но я вам не даю никаких гарантий. Вы понимаете это?
   Клео и остальные покорно, хотя и с долей неверия, закивали.
   — Мы понимаем, — с готовностью подтвердила Клео.
   У Макса дернулся уголок рта. «Черта с два, вы понимаете», — сказал он про себя.
   — Вы все считаете, что мне это удастся, так ведь? — добавил он вслух.
   — Никто не может быть до конца уверен, — отозвалась Андромеда. — Но Клео права. Лучше вас никто этого не сделает.
   — Я провожу вас до машины. — Клео пошла рядом. — Когда вы думаете вернуться?
   — Не знаю.
   — Ладно, не имеет значения. — Клео открыла входную дверь. — Мы вас будем ждать.
   Макс промолчал. Подойдя к «ягуару», он вытащил из кармана ключи и открыл дверь. Он не торопился садиться за руль.
   — Как ты себя чувствуешь, Клео? Она удивленно посмотрела на него.
   — Прекрасно. Почему ты спрашиваешь? Он посмотрел назад, на провожающих, которые стояли в дверях, готовые помахать на прощание.
   — Ты так долго ждала вчерашнего. У тебя, наверное, были самые нереальные ожидания. Мне пришло в голову, а не пожалела ли ты обо всем сегодня утром.
   Клео задумчиво улыбнулась.
   — Между прочим, — тихонько сказала она, — мои ожидания ни в коей мере не были нереальными. Но действительность значительно превзошла самый смелый полет моей фантазии.
   Макс не знал, что сказать.
   — Я… я просто подумал…
   Клео шутливо захлопала ресницами.
   — А тебе тоже понравилось?
   Темный румянец появился на щеках Макса. Он начал возиться с ключами и уронил их на сиденье. Чертыхнувшись, он наклонился, чтобы их подобрать.
   — Понравилось, — сказал он. — Это было очень здорово. Такого у меня еще не было.
   Клео усмехнулась.
   — Отлично. Значит, с этим мы разобрались.
   — Мне пора трогаться.
   Она подождала, пока он сядет за руль.
   — Помни, что тебе говорил Сэмми. Обязательно пристегни ремни.
   Макс последовал совету и затем вставил ключ в замок зажигания.
   Они посмотрели друг другу в глаза.
   — До свидания, Клео.
   — До свидания. — Она наклонилась и быстро поцеловала его в губы. — Быстрей возвращайся домой, — сказала она, захлопывая дверь машины.
   Шум мотора сопровождал ее до входа в вестибюль, где на пороге столпились Андромеда, Утренняя Звезда, Сильвия и Триша. Они все дружно махали Максу.
   Клео тоже обернулась, чтобы помахать, но Макс не ответил. Она не знала, видел ли он их всех в зеркале.
   — Вот он и уехал, — сказала она. Триша вытащила из кармана носовой платок и высморкалась.
   — Ты думаешь, что он на самом деле привезет обратно Бенжи? Я хочу сказать, Бена.
   Клео одобряюще улыбнулась Трише.
   — Если кто и сумеет, так только Макс.
   — Клео права, — поддержала Андромеда. — Макс производит впечатление серьезного человека.
   Они молча следили, как «ягуар» скрылся из виду.
   — Он уехал!
   Прижимая к груди Уточку-шуточку, в вестибюле появился Сэмми.
   Все с тревогой посмотрели на него.
   — Что случилось, малыш? — ласково спросила Сильвия.
   — Макс уехал навсегда.
   Глаза Сэмми наполнились слезами.
   — Нет, милый, он поехал искать Бенжи. — Сильвия поморщилась. — Я хочу сказать, Бена. Он вернется вечером.
   Сэмми в полном отчаянии потряс головой.
   — Он уехал навсегда. Клео склонилась к нему.
   — Откуда ты знаешь, Сэмми?
   — Потому что он все взял с собой, — всхлипывал Сэмми. — Даже мою картинку.
   — Ты, наверное, ошибся, дорогой. Все его вещи на месте.
   — Там ничего нет, — прошептал Сэмми. — Дверь открыта, и комната пустая.
   — Я проверю, — сказала Клео.
   Она бегом поднялась на третий: этаж и остановилась перевести дыхание перед лестницей, ведущей в мансарду.
   Сэмми ошибается. Макс обязательно вернется. Он обещал.
   Или не обещал? Клео попыталась припомнить его точные слова. Но чем больше она думала об этом, тем больше убеждалась, что, хотя Макс и говорил о своем возвращении, он не дал никакого твердого обещания.
   Перепрыгивая через две ступеньки, Клео преодолела последний пролет, Как и сказал Сэмми, дверь комнаты Макса была не заперта.
   Клео с опаской отворила ее, чувствуя, как у нее неприятно засосало под ложечкой.
   Комната была чистой и аккуратной, как в тот день, когда Макс в ней поселился. Клео проверила полки и ящики в шкафу. Из шкафа исчезли все до одной дорогие белые рубашки Макса. В комоде тоже было пусто. Нигде ни следа его черного кожаного саквояжа. Как и рисунка Сэмми и экземпляра «Зеркала», который она ему отдала.
   Как будто Макса здесь никогда и не было.
   Клео медленно села на кровать, положила на колени сжатые руки. Она вспомнила, как Макс спросил ее накануне, после того как соблазнил:
   «Кстати, о моих картинах. Ты действительно не знаешь, где они?»

8

   На всю жизнь он запомнит ее радостный смех. Макс представлял каждую деталь: Клео, охваченная дрожью нетерпения, а затем восторга. И это он дал ей такое счастье.
   Макс испытывал непривычное чувство удовлетворения собой. Даже проливной дождь, потоками бежавший по стеклу, и предстоящая встреча с Беном не могли погасить в нем торжествующей радости. Ему была непривычна роль человека, дарившего счастье. Он не подозревал в себе подобного таланта.
   Но вчера он, Макс Форчун, сделал счастливой Клео Роббинс.
   Клео сказала, что всю жизнь ждала своего избранника, ждала именно его, и она повторяла, что он ее не разочаровал. Вчера, в первый раз за всю свою жизнь, Макс Форчун стал для кого-то желанным избранником.
   А сегодня утром странный маленький круг друзей, центром которого была Клео, признал его важным членом семьи. Для них он был героем, отправляющимся на подвиг. Они окружили его заботой, стараясь накормить повкуснее, умоляли ехать не спеша, уговаривали поскорее вернуться домой и напоминали, что ждут его к обеду.
   Ждут к обеду.
   Макс долго размышлял над этими словами. Он не мог припомнить, чтобы кто-то ждал его к обеду. Может быть, только когда он заказывал себе обед в номер в одной из гостиниц Керзонов. Но это было совсем другое.
   Жаль, конечно, что ему не придется насладиться сердечным приемом в «Гнездышке малиновки», где вся семья и горячий обед будут поджидать его, несмотря на поздний час. Но он с самого начала знал, как невелики его шансы насладиться атмосферой обожания. Что поделаешь, они ждут его победителем, а Макс не надеялся на удачу.
   Возвращение героем к Клео, в лоно семьи, предполагало непременное появление вместе с ним Бена Аткинса. Тут возможности Макса были почти равны нулю.
   Он с самого начала знал, что его предприятие обречено на провал. Ему следовало сразу отказаться. Но как-то получилось, что он не сумел сказать «нет», когда его умоляли все, от Клео до Сэмми.
   После долгой бессонной ночи Макс наконец принял решение. Он вернется этим вечером в «Гнездышко малиновки», но только для того, чтобы сказать правду Клео и всем остальным. Он обязан, глядя им в лицо, признать, что потерпел поражение.
   Пусть он увидит разочарование в глазах Клео и ее друзей, пусть они его отвергнут, и тогда он покинет гостиницу. Давным-давно он понял, что людям он нужен до тех пор, пока им полезен.
   Ему даже не надо упаковывать чемодан. Зная, что ему предстоит, он поднялся на рассвете, сложил все вещи в саквояж и отнес в багажник «ягуара». Постоянная готовность к отъезду стала его второй натурой. Он приобрел эту привычку уже в шесть лет и так от нее и не отучился.
   Гораздо удобнее держать все наготове, когда рано или поздно тебе все равно укажут на дверь.
   Макс притормозил у съезда на Гарнли. По словам О'Рилли, в Гарнли было всего три автозаправочные станции. Бен предположительно работал на одной из них.
   Макс медленно ехал по невзрачным улочкам. Дождь шел с неослабевающей силой, и серая пелена скрывала неприглядность городка. Макс взглянул на адрес на листе бумаги.
   Это была вторая автозаправка по левой стороне. Макс поставил «ягуар» на маленькую стоянку и заглушил мотор. Минуту он сидел, наблюдая через стену дождя за фигурой у колонки.
   Молодой человек в запачканном сером комбинезоне с большой уверенностью выполнял свои обязанности, словно всю жизнь имел дело с машинами. Он был высоким и худым, и его длинные светлые волосы явно нуждались в стрижке. Он казался замкнутым, из тех людей, кому иметь дело с механизмами легче, чем с живыми существами.
   Макс открыл дверь и вышел из «ягуара». Под дождем он пересек стоянку, укрылся под навесом станции и подождал, пока его заметит механик.
   — Сейчас я к вам подойду.
   Механик склонился над генератором.
   — Я ищу человека по имени Бен Атташе, — сказал Макс.
   — Вот как? — Механик настороженно поднял голову. Его лицо, худое, как и вся фигура, было неприветливым.
   — Бен Аткинс, — повторил Макс. Механик растерянно нахмурился.
   — Мое имя Бенжи. Бенжи Аткинс.
   — Наверное, я ошибся, — продолжал Макс. Он повернулся, чтобы идти к «ягуару».
   — Постойте. — Бен с грохотом бросил на землю инструменты. — Я, вам сказал, что я Бенжи Аткинс. В чем дело? Кто вы такой?
   Макс повернул обратно.
   — Повторяю, я ищу человека по имени Бен Аткинс.
   Бен недоуменно смотрел на него, вытирая руки о грязную тряпку.
   — Это я. Я хочу сказать, это я Бен Аткинс. Но меня все зовут Бенжи.
   — Вы хотите сказать, звали, — твердо произнес Макс. — Мне известно, что вы скоро станете отцом. А это значит, ваше имя Бен, а не Бенжи.
   Бен был погрясен.
   — Вы знаете Тришу?
   — Да.
   — У нее все в порядке?
   — Нет. Она очень напугана.
   Лицо Бена помрачнело.
   — Кто вы такой, мистер?
   — Я Макс Форчун.
   — Хорошо, а все-таки, кто вы такой? Откуда вы обо мне знаете? И о ребенке?
   — Давайте скажем так: я друг семьи.
   — У меня нет семьи.
   — Я слыхал другое. — Макс взглянул на часы. — Сейчас почти двенадцать. Вы собираетесь обедать?
   Бен моргнул.
   — Да, конечно.
   — Вам повезло. Я плачу.
 
   — Он вернется, — твердила Клео с упорной настойчивостью, хотя не верила в свои слова.
   — Если он собирался возвращаться, — терпеливо повторила Сильвия, — то почему взял с собой вещи?
   — Не знаю.
   Клео положила ноги в серебряных кроссовках на свой рабочий стол, а сама насупившись смотрела в чашку с остатками кофе, которую держала в руке.
   — Мне кажется, он всегда привык быть наготове, чтобы тронуться в путь. Думаю, у него это вторая натура. Своего рода инстинкт.
   — Инстинкт? — сухо переспросила Сильвия.
   — Ты видела, как быстро он здесь устроился.
   Макс легко переезжает с места на место. Сильвия сморщила нос.
   — Ты считаешь, что он инстинктивно на рассвете отнес свой чемодан в машину?
   — Да, считаю.
   — До того как все проснулись и встали?
   — Да.
   Сильвия отпила глоток кофе.
   — Клео, милая, тебе надо посмотреть фактам в лицо. Он уехал навсегда.
   Клео закрыла глаза.
   — Господи, я надеюсь, что нет.
   Сильвия молчала целых три секунды, при этом внимательно изучая Клео.
   — Черт возьми, — пробормотала она наконец. Клео открыла глаза.
   — В чем дело?
   — Ты и этот Макс. — Сильвия со значением помахала рукой. — Вы двое.
   — Что ты имеешь в виду?
   Сильвия застонала.
   — Ты в него влюбилась, правда? Я подозревала, что тут что-то не так. Я чувствовала. Мы все чувствовали. Слава Богу, он не успел тебя обольстить.
   Клео молчала.
   Сильвия откашлялась.
   — Я говорю, хорошо еще, он не успел тебя обольстить.
   Клео допила кофе.
   — Подлец, — пробормотала Сильвия при полном молчании Клео.
   Клео поставила чашку на стол.
   — Он не подлец.
   — Нет, подлец, и это меня бесит. Мне понравился Макс. Сэмми он понравился. И Андромеде тоже. И Трише. Он понравился даже Утренней Звезде. Так почему он вел себя, как последний негодяй?
   — Он вернется, — повторила Клео, не повышая голоса, но холодный ветер леденил ее сердце.
   Сильвия была права. Факты оставались фактами. Макс явился в гостиницу в поисках дорогого наследства, оставленного ему Джейсоном. Вчера вечером он наконец убедился, что Клео не представляет, что случилось с картинами Латтрелла. Наутро Макс уехал. Выводы напрашивались сами собой.
   Но она не могла заставить себя поверить в явное.
   — Бедная Триша, — осторожно начала Сильвия. — Мне кажется, она действительно надеялась, что Макс займется поисками Бенжи.
   — Он и занялся, — упрямо проговорила Клео.
   Человек, ставший вчера ее возлюбленным, не мог быть обманщиком.
   Входная дверь отворилась, прервав следующее возмущенное заявление Сильвии. Клео посмотрела во внутреннее окошко между офисом и вестибюлем и увидела элегантную высокую стройную блондинку. Женщина держалась с необычайной уверенностью и вежливым высокомерием, что свидетельствовало о большом богатстве и важном общественном положении, по крайней мере, в течение нескольких поколений.
   — Ясно, — заметила Клео. — Что-то мне говорит, и, видимо, я не ошиблась, что наш скромный уголок спутали с пятизвездочным отелем на французской Ривьере.