Кренц Джейн Энн. Всепоглощающая страсть

   — Наверняка где-то здесь, — настаивал Нолан. — Спарк уверен, что Керзон спрятал их в нашем городе. Спарк уже побывал в Приюте космической гармонии, он прослышал, что Керзон дружил с некоторыми тамошними женщинами. Но я-то знаю, как к тебе был привязан Керзон.
   — Джейсон был моим другом.
   — Правильно, — с готовностью подхватил Нолан. — Я могу побиться об заклад, если он уж где оставил картины, так это тут, у гостинице. Давай не будем водить друг друга за нос. Тебе известно, где они?
   — Нет.
   — Ты уверена? Речь идет о больших деньгах. Я знаю, ты сентиментальная натура, будешь сидеть на картинах только потому, что они напоминают о старом друге. Но они слишком ценные, чтобы хранить их в качестве сувенира.
   — Я их и не храню в качестве сувенира, — терпеливо пояснила Клео. — Я не имею ни малейшего представления о том, где они находятся. А если они где и объявятся, Макс первый имеет на них право.
   — Гаррисон Спарк утверждает обратное. — Нолан негодующе посмотрел на Макса. — Спарк утверждает, что Форчун профессиональный бездельник. Какое-то время он работал у Спарка на подхвате. Потом без предупреждения перебежал в Международную корпорацию «Керзон», где втерся в доверие к Джейсону. Спарк говорит, Форчун приспособленец, у которого на уме одна выгода.
   — Что поделать, приходится зарабатывать на жизнь, — вставил Макс.
   Клео беспокойно задвигалась на табурете. Она никак не могла разобраться в происходящем. Уголком глаза она видела ключ от комнаты в мансарде, поблескивающий в неярком свете.
   — Нолан, я совершенно не разбираюсь в живописи. Ты напрасно теряешь время.
   — Хорошо, пусть ты не знаешь, где картины, — торопливо согласился Нолан. — Но Спарк считает, они где-то здесь: или в гостинице, или в Приюте космической гармонии. Предлагаю объединить наши усилия для их поиска.
   — Давай больше не говорить об этом, — предложила Клео.
   — Вы слышали, что она вам сказала? — спросил Макс.
   — Почему бы вам не заткнуться и не заняться баром? — вскипел Нолан.
   Благожелательная улыбка Макса не предвещала ничего хорошего.
   — Если вы не хотите говорить о делах, мы можем вернуться к обсуждению «Зеркала». Вы заметили, что книга изобилует иносказаниями и метафорами? Особенно примечательно использование алой ленты. Она одновременно и соединяет и разъединяет. Блестящая иллюстрация разного подхода мужчины и женщины к проблеме секса и чувственности. Вы согласны?
   — Хватит, я сыт по горло. — Нолан вскочил на ноги и повернулся к Клео. — Поговорим в другой раз, когда его здесь не будет.
   — Прости меня, Нолан.
   Нолан мгновенно смягчился.
   — Это дело с картинами очень важное, Клео. И очень денежное.
   — Я понимаю. — Не оглядываясь назад, на Макса, Клео вывела Нолана из гостиной. — Но я и правда не знаю, где картины. Джейсон никогда не упоминал о них.
   — Снова спрашиваю: ты уверена?
   — Абсолютно.
   — Они точно где-то здесь. Спарк не может ошибаться. — На лице Нолана выразилось отчаяние. — Послушай, Клео, Спарк говорит, Форчун просто дешевый обманщик. Он не имеет никаких юридических прав на картины.
   — А я считаю, Макс имеет такие права, — спокойно отозвалась Клео.
   — Не будь легковерной. У Спарка есть документ о продаже. Слепому видно, Форчун тебя обхаживает, чтобы выяснить, где картины. Мне бы не хотелось, Клео, чтобы ты пострадала.
   — Ты очень заботлив.
   — Поверь мне, Клео, — настаивал Нолан. — Что бы ни случилось, мы все равно добрые друзья. Я забочусь только о твоем благе.
   — Спасибо, Нолан, что зашел навестить. — Клео открыла входную дверь. — Я принимаю твои извинения. Мы по-прежнему друзья.
   — Конечно.
   На пороге Нолан остановился. Он сдвинул брови к переносице.
   — Какого черта ты позволила Форчуну прочитать твою книгу? Ты ведь не хотела, чтобы кто-то знал, что ты ее автор.
   — Не стоит беспокоиться, Нолан. Макс из нашей семьи.
   Клео не слишком вежливо закрыла дверь перед его носом и с глубоким вздохом прислонилась к ней. Макс вел себя отвратительно, ей придется с ним поговорить. К сожалению, она не знала точно, что ему сказать. Разве только о ключе от комнаты в мансарде, который он ей дал.
   Некоторое время Клео разрабатывала дальнейшую тактику, затем направилась обратно в гостиную. Последние из постояльцев расходились по своим комнатам. Макс закрывал бар.
   — Мне надо с вами поговорить, — сказала Клео.
   — Остерегайтесь Гильдебранда, — посоветовал Макс, гася свет в баре. — Спарк определенно перевернул ему мозги.
   Клео задумалась над его словами.
   — Что вы имеете в виду?
   — Вы меня слышали.
   Макс вышел из-за стойки. Он сильнее, чем обычно, опирался на трость.
   — Спарк убедил Гильдебранда заняться выгодным поиском картин. В свою очередь, Гильдебранд решил, что вы ему поможете заработать двадцать пять тысяч. Вот почему он сегодня сюда явился.
   — Не только поэтому. Нолан извинился передо мной, — упорствовала Клео.
   — Не будьте легковерной, Клео.
   — Смешно, но то же самое мне только что сказал Нолан. Сегодня меня засыпали добрыми советами.
   Макс со значением посмотрел на нее.
   — Наверное, некоторыми из них вам следует воспользоваться.
   Клео глубоко вздохнула, набираясь смелости.
   — Макс, я хочу поговорить с вами об одной важной вещи.
   — Мне тоже надо кое о чем с вами поговорить, — подхватил Макс. — О'Рилли позвонил сегодня. Никто из постояльцев, бывших в гостинице в тот вечер, когда вы нашли ленту у себя на подушке, не числится среди личностей со странными наклонностями.
   Клео пришла в замешательство.
   — Я совсем забыла, что ваш друг занят проверкой этих людей.
   — Возможно, кто-то из них и положил вам в комнату ленту, но причин для подозрений нет. О'Рилли считает, что виновнику происшествий наскучат его выходки, если на них не обращать внимания.
   Клео обдумала предложение.
   — Вы согласны с мистером О'Рилли? — спросила она.
   Макс пожал плечами.
   — Я не уверен. Но он эксперт по таким вопросам. Опыт подсказывает ему, что, вероятнее всего, кто-то из местных жителей узнал о «Зеркале»и решил сыграть с вами злую шутку.
   — Наверное, какой-нибудь озлобленный мрачный тип, который страдает от безделья.
   — Он советует вам обратиться в местную полицию, если подобные случаи повторятся.
   — Хорошо. — Клео сделала недовольную гримасу. — Я вас предупреждала, от частных детективов мало толку.
   Макс помолчал.
   — Не совсем так. О'Рилли нашел вашего Бена Аткинса.
   Клео не могла удержаться от радостного восклицания.
   — Неужели? Где же Бенжи? Я хочу сказать, Бен. У него все в порядке?
   — Насколько мне известно, да. О'Рилли выяснил, что Аткинс работает на заправочной станции в маленьком городке неподалеку отсюда.
   Макс направился к двери, и Клео поспешила вслед за ним; ее удивила непонятная перемена в его настроении. Он словно сожалел, что его друг обнаружил Бена.
   — Он с ним связался?
   — Нет. — Из гостиной Макс пошел прямо к лестнице наверх. — Я сам туда поеду и поговорю с Беном.
   — Прекрасно. — Клео поднималась вместе с Максом по лестнице. — Это лучше всего. Вы очень любезны, Макс.
   — Не слишком обольщайтесь, Клео. Если он не хочет возвращаться к Трише и ребенку, я не могу его заставить.
   — Я понимаю. Но мне кажется, Бен вернется домой, как только преодолеет свои страхи. Ему просто необходимо с кем-то поговорить, Макс.
   — Возможно.
   Макс остановился на площадке третьего этажа, чтобы проводить Клео до ее комнаты. Она взглянула на его трость.
   — Нога сегодня сильно беспокоит вас? Напрасно мы не поехали на лифте.
   — Я чувствую себя отлично, Клео.
   — Хотите, я вам приготовлю особый чай Андромеды? У меня есть рецепт.
   — На всякий случай у меня есть таблетки.
   Макс остановился перед дверью Клео и молча протянул руку.
   Клео полезла в карман за ключом от своей комнаты. Но сначала наткнулась на ключ от комнаты Макса. Он словно обжег ей руку. Она быстро схватила свой ключ.
   Макс ничего не сказал. Он взял у нее ключ и отпер комнату.
   Клео вступила под надежную защиту своей уютной крепости и повернулась, чтобы попрощаться с Максом.
   — Макс…
   На его губах появилась еле заметная усмешка.
   — Если вы хотите еще поговорить со мной сегодня вечером, вы знаете, где меня найти. Вам просто надо воспользоваться ключом.
   Он повернулся и не оглядываясь пошел к узкой лестнице в мансарду.
   Клео стояла на пороге, пока он не скрылся из виду. Затем она медленно закрыла дверь и подошла к окну.
   Под небосводом в разорванных облаках океан, словно огромное черное покрывало, простирался до самого горизонта. Лунный свет поблескивал на его складках, когда покрывало вздымалось над таинственной бездной. Клео смотрела в темноту, пытаясь вообразить, что кроется в морской пучине.
   Вам надо просто воспользоваться ключом.
   Еще одна строка из ее книги. Макс, видимо, заучивал каждую главу наизусть.
   Она вспомнила, как он опирался на трость с головой орла, поднимаясь по лестнице. Чутье с самого начала подсказывало ей, что повторяющиеся боли в бедре говорили о другой, еще более глубокой кровоточащей ране в его душе. Он выжил без любви в битве с жизнью и научился обходиться без этого чувства. Но это не значило, что он не страдает.
   Пять картин Эймоса Латтрелла, какими бы прекрасными или ценными они ни были, никогда не заполнят пустоты в жизни Макса. Клео знала, что ему нужно, даже если Макс этого не сознавал. Ему нужен дом, как он нужен был ей, Клео, после гибели отца и матери.
   Клео медленно разжала руку и посмотрела на ключ и карту, которые он ей дал.
   Она положила обратно в карман и то, и другое, вышла из комнаты, пошла по коридору и спустилась вниз.
   На кухне Клео взяла стальной чайник, наполнила его холодной водой и поставила на плиту.
   Через несколько минут Клео залила кипящей водой травы, закрыла фарфоровый чайник крышкой и поставила вместе с чашкой и блюдцем на поднос.
   Она доехала до третьего этажа на лифте, по темной лестнице поднялась в мансарду и остановилась перед дверью комнаты Макса. Она знала, что он слышал ее шаги. Клео поставила поднос на пол и нерешительно постучалась.
   — Макс?
   Мгновение стояла тишина. Затем он негромко спросил:
   — Что вам надо, Клео?
   — Откройте дверь. Я принесла вам чай по рецепту Андромеды.
   — Воспользуйтесь ключом.
   Клео отступила назад, словно дверь раскалилась докрасна.
   — Макс, я пришла не для того, чтобы разыгрывать с вами фантазии. Я принесла вам лекарство для вашей ноги.
   — Мне не нужно никакого лекарства.
   — Нет, нужно. Не надо упрямиться.
   Пока мужество еще не покинуло ее, Клео вытащила из кармана ключ, вставила его в замок и открыла дверь.
   Просторную комнату с балками на потолке освещала одна-единственная маленькая лампа у кровати. Свет выхватывал из полумрака рисунок Сэмми, аккуратно приколотый к стене над письменным столом, и темную фигуру Макса в тени у окна.
   Клео заметила, что он успел снять рубашку и ботинки. На нем были только брюки.
   Ощущение силы исходило от гладкого мускулистого торса Макса. Словно зачарованная, Клео смотрела на темные вьющиеся волосы у него на груди; сужаясь в треугольник, они уходили за пояс брюк.
   Макс поймал ее взгляд.
   — Загадка «Зеркала» состоит в том, чтобы определить, кто соблазнитель и кто соблазненный.
   Дрожащими пальцами Клео опустила ключ обратно в карман и нагнулась, чтобы взять поднос.
   — Я пришла не за тем, чтобы быть соблазненной.
   — Тогда вы явились сюда, чтобы соблазнить меня?
   — Нет.
   — Чем же мы тогда займемся?
   — Будем пить чай. По крайней мере, вы будете.
   Клео локтем захлопнула за собой дверь и вошла в комнату. Она поставила поднос на письменный стол, налила в чашку травяного чая и протянула ее Максу.
   — Пейте. Вам станет легче.
   — Вы уверены?
   Он послушно взял чашку, пальцами коснувшись ее руки. Взгляд Макса был пугающе чувственным.
   — Да. — Клео потерла влажные ладони о джинсы. — Я надеюсь. У вас сегодня непонятное настроение.
   — Вот как? — Макс сделал большой глоток, затем поставил чашку на стол. — В этой комнате всего одно зеркало, вон оно. Интересно, что мы там увидим, если будем в него смотреться вместе.
   Клео перевела взгляд на старинное, в человеческий рост трюмо в деревянной раме. Ее охватила дрожь волнения. Словно угадывая ее чувства, Макс взял ее за руку и подвел к зеркалу.
   Клео не могла вымолвить ни слова. Она все ждала, когда же сомнение и сознание вины возьмут в ней верх, но этого не происходило. Она не боялась Макса и не страшилась принять его вызов. Она плыла по комнате, как воздушный шар на ниточке, которую Макс держал в руке.
   Они остановились перед зеркалом. Он стоял позади, положив ей руки на плечи. Их взгляды скрестились в серебристом стекле.
   Клео ощущала исходивший от Макса жар. И нараставшее в ней ответное чувство нетерпения. Она была потрясена силой собственного желания. Она не испытывала ничего подобного с тех пор, как написала «Зеркало».
   — Я рад, что вы воспользовались ключом, Клео.
   Макс расстегнул заколку, придерживающую ее волосы.
   В зеркале Клео наблюдала, как тяжелая масса волос упала ей на плечи. Она почувствовала, что пальцы Макса скользнули под волосы, касаясь нежной кожи у основания шеи.
   — Макс?
   — Как удивительно красиво, — прошептал он. Он наклонил голову и поцеловал ее в волосы. Клео смотрела и видела лицо человека внутри зеркала. Впервые изображение было кристально ясным. Макс был мужчиной в зеркале.

7

   Макс снял с Клео очки и положил их на маленький столик. Он сумел наполнить это простое движение необычной интимностью. Он как бы снял с Клео защитную вуаль. Она почувствовала себя обнаженной и уязвимой.
   Клео по-прежнему могла рассмотреть в зеркале себя и Макса позади, хотя изображение было несколько расплывчатым. Они казались фигурами, погруженными в серебристый туман.
   Их глаза встретились в зеркале. Он слегка улыбнулся.
   — Так кто же соблазнитель и кто его жертва?
   Клео вздрогнула. Она не только видела в зеркале, но и ощущала движение рук Макса на своих плечах. Их чувственная сила подчиняла ее волю.
   — Я не знаю. И никогда не знала.
   — Может быть, ответа вообще нет. — Макс сжал ее плечи; он следил за ее лицом. — Может быть, так оно и должно быть.
   — Как должно быть?
   — Как если бы мы любовались гениальной картиной, погружаясь в ее глубины. Открывали одну за другой ее тайны, пока не дойдем до последней из них.
   — А что будет дальше, когда мы узнаем их все до одной? — Клео следила, как его ладони медленно скользили вниз по ее плечам. — Вам может наскучить картина?
   — Никогда. Невозможно разгадать все ее тайны. Вы продолжаете поиски, изучаете виденное и делаете новые открытия. Это неутолимая жажда.
   Клео коснулась его руки.
   — Вы называете это жаждой?
   — Ее можно утолить только на время, но вы знаете, что жажда вернется; вы знаете, что вам опять захочется любоваться картиной. Снова и снова. — Он отвел в сторону тяжелую массу ее волос и, наклонившись, поцеловал ее в шею. — Снова и снова, — повторил он.
   — Наверное, это мучительное состояние.
   Но в его теплом дразнящем поцелуе не было ничего мучительного, и ее ответное нетерпение казалось приятной пыткой.
   Глаза Макса блестели в полумраке.
   — Жажда является частью наслаждения. Но ведь тебе все давно известно?
   — Нет… Да. — Она задрожала, когда он обвел пальцем линию ее подбородка. — Я не знаю.
   Глаза женщины в зеркале все еще скрывали тайну, хотя не были защищены стеклами очков.
   — Ты описала это ощущение в «Зеркале», — продолжал Макс. Он осторожно пропускал сквозь пальцы пряди ее волос, словно они были из драгоценного шелка. — Эта жажда на каждой странице. Книга полна ею до краев. Жажда столь велика, что заражает читателя.
   — «Зеркало»— плод фантазии, — задыхаясь, проговорила Клео.
   Макс протянул руки вперед и начал расстегивать ее рубашку.
   — Фантазия, подобная той, какую мы сейчас наблюдаем в зеркале, — уточнил он. — Фантазия, которая является реальностью.
   — Нет.
   Но Клео уже сомневалась. Он был прав: благодаря Максу фантазия превращалась в действительность. Это превращение и тревожило, и в то же время увлекало.
   — Ты та самая женщина в книге, и ты женщина в зеркале. Разве это не так, Клео?
   Беззаботная легкость охватила Клео, голова закружилась.
   — Если я та самая женщина, то тогда кто ты такой?
   — Ты знаешь, кто я такой. Я тот мужчина в зеркале. И я рядом с тобой наяву. Достоинство «Зеркала» именно в том, что соблазнитель и соблазненный является одним и тем же существом.
   Клео хотела объяснить, как много в «Зеркале» настоящего вымысла, но не могла найти слов. Разве Макс поверит, что она обладает весьма ограниченным знакомством с той пылкой страстью, которую описала в книге. Ни один мужчина не поверит, что «Зеркало» почти целиком дитя ее воображения.
   Клео наблюдала в зеркале, как Макс медленно, пуговицу за пуговицей, расстегивал рубашку; как его пальцы задержались в темной ложбине ее груди.
   Не может быть, чтобы женщина в зеркале была она сама. В нем она казалась загадочной, неведомой, чувственной; она была Клеопатрой, а не Клео.
   Пальцы Макса касались ее обнаженного тела, и постепенно она сливалась с женщиной в зеркале. Мужчина в зеркале смотрел на нее понимающим взглядом, готовый одну за другой раскрывать ее загадки и тайны. Жажда в его глазах равнялась ее собственной и даже превосходила ее. Эта мысль потрясла Клео.
   — Макс, мне кажется, я немного боюсь.
   — Меня?
   Она посмотрела в зеркало и увидела на его лице откровенное вожделение. Она также поняла, что он умел его обуздывать и держать под контролем, и осознала, что ей ничто не грозит.
   — Нет, не тебя, — тихо сказала Клео. — Тебя я не боюсь.
   — Тогда самой себя?
   Он до конца расстегнул рубашку. Медленно раздвинул ее, так что показались груди.
   — Наверное, я боюсь неизведанного.
   — Но ведь ты знаешь, чти нас ждет, Клео. Ты написала об этом целую книгу.
   Макс снял рубашку с ее плеч и уронил на пол. Он обнял Клео и ладонями прикрыл ее груди.
   — Не тебя, а меня ждет неизвестность.
   Он прав, подумала Клео, пораженная его проницательностью. Она знала, что пусть и не в прямом смысле, но сегодняшний вечер тоже станет для Макса испытанием. Мысль об этом наполнила ее душу теплом.
   Молча она коснулась кончиками пальцев его щеки. От ее движения пальцы Макса скользнули по ее груди, рождая новые ощущения.
   Клео негромко вскрикнула и на секунду закрыла глаза. Она отклонилась назад, прижалась спиной к жаркому и крепкому, как скала, телу Макса и почувствовала силу его возбуждения.
   Пальцы Макса спустились вниз, к застежке ее джинсов, и Клео открыла глаза. Он осыпал нежными ласковыми поцелуями ее волосы и одновременно расстегивал молнию джинсов. Клео наблюдала в зеркале, как он опустил на пол ее джинсы и трусы. Все происходило, как во сне. Она была как бы его участницей и в то же время сторонним наблюдателем. Настоящая Клео все еще не могла сделать выбор между отражением в зеркале и женщиной перед трюмо.
   — Посмотри на себя. — В голосе Макса прозвучало открытое мужское благоговение. — Ты прекрасна.
   Она не была прекрасна и знала это, но она была прекрасна для него в эту волшебную ночь: это было частью игры. Клео мечтательно улыбнулась и положила ладони поверх рук Макса.
   Пальцы Макса скользнули вниз к темному треугольнику волос, скрывающих самое заветное место. Клео запрокинула голову назад, на плечо Макса. Она застонала, когда его пальцы погрузились во влажное тепло между ног.
   «Вот он, мой избранник».
   Клео резко повернулась, не размыкая плена его рук, и уперлась ладонями ему в грудь. Не мешкая, она подняла вверх лицо, предлагая ему свои губы.
   Макс глубоко вздохнул и прижался к ее губам. Она ощутила всю мощь его жажды. Она гнулась, как слабое гибкое деревце под порывом бури.
   Новый поцелуй не походил на тот прошлый, в солярии. Он был настойчивым, требовательным и откровенно чувственным. Клео вздрогнула под его страстным напором, но не отступила. Напротив, она стремилась разжечь жажду и сама становилась ненасытной.
   Макс взял в ладони ее ягодицы и прижал ее к своим бедрам. Она коснулась его губ своим языком, и теперь задрожал он.
   — Наверное, я этого не переживу, — прошептал Макс, снова прижался к ее губам и потянул ее к постели. — Мне все равно, раз ты со мной.
   Клео прижалась к нему еще теснее. Макс покачнулся под ее тяжестью, стараясь сохранить равновесие без трости. Клео услыхала, как он резко вдохнул воздух, и поняла, что его больной ноге приходится нелегко. Она попыталась вырваться из его объятий.
   — Нет. — Макс поймал ее руки и положил обратно к себе на шею. В его глазах не было ничего, кроме голой страсти. — Забудь о ноге. Обними меня. Крепче.
   Она прижалась к нему и ощутила сильный жар, исходящий от его кожи. Он весь горел от желания.
   Наверное, он чувствовал, что и она пылала тем же жаром.
   Он упал назад, на кровать, увлекая за собой Клео. Клео очутилась наверху, на его теплой груди; она покрывала его поцелуями и не хотела пропустить ни кусочка его тела.
   Она целовала его, а он лежал под ней. Шея, грудь, живот, все доставляло ей наслаждение. Он был красивым, сильным и таким мужественным. Их тяга друг к другу оказалась столь велика, что пугала Клео. Он был тем таинственным человеком в зеркале, который освободит ее, и она, в свою очередь, тоже даст ему свободу.
   Макс снова с силой втянул в себя воздух, но на этот раз не из-за боли в ноге. Он положил ей руку на затылок и осторожно прижал ее лицо и губы к своему плоскому животу.
   — Вот так, — пробормотал он. — Как хорошо.
   Он поймал ее руку и положил ладонь на мощный бугор, прикрытый брюками.
   Клео замерла, осязая размеры. Она высвободила голову из-под его руки.
   — Макс?
   Дрожащими пальцами он прикоснулся к ее груди. Его глаза блестели от возбуждения.
   — Я тебя хочу.
   Клео робко улыбнулась.
   — Я тоже тебя хочу.
   — Тогда почему бы нам не продолжить, если ты не против?
   Он пытливо вглядывался в ее лицо. Клео глубоко вздохнула.
   — Нет, я не против.
   Макс осторожно положил Клео на спину, лег сверху и покрывал ее поцелуями.
   Клео погрузила пальцы в его волосы и прижалась к нему каждой точкой своего тела. То, что она теперь испытывала, превосходило все, что она воображала, сочиняя «Зеркало».
   Макс неохотно оторвался от ее рта и сел на кровати. Он расстегнул пояс брюк и снял их. Затем наклонился и открыл ящик ночного столика. Клео услышала шелест фольги. После паузы он вернулся к ней.
   — Ты куда красивее, чем я себе представляла, — прошептала Клео. — И больше. — Она почувствовала, что сильно краснеет. — Я хочу сказать, весь ты… Я хочу сказать…
   — Так что же ты хочешь сказать? — спросил он, слегка улыбаясь и устраиваясь между ее ног.
   Клео заметила усмешку в его взгляде и нетерпеливо потрясла головой. Она взяла в ладони его лицо.
   — Макс, я хочу сказать, что, хотя в чем-то ты не такой, каким я тебя представляла, в других отношениях ты мне очень близок, сама не знаю почему. Именно о тебе я грезила, когда сочиняла «Зеркало». Я ничего не могу понять. Как я могла тебя вообразить?
   — Не надо доискиваться. — Он снова поцеловал ее в губы. — Ты соблазнила меня, как только я тебя увидел. Пусти меня к себе, Клео. Ты знаешь, как ты мне нужна.
   Она почувствовала, как он осторожно ищет путь, смачивая себя ее влагой. Она крепко схватила его за плечи и собралась с духом. Она не знала, что последует дальше, но ожидание казалось ей бесконечным.
   Макс удивленно поднял брови, когда ее ногти впились ему в плечи.
   — Не беспокойся. Я никуда не денусь.
   — Я знаю. — Клео попыталась разжать пальцы. — Прости, я ничего не могу с собой поделать.
   Его тихий смех говорил об удовлетворенном мужском самолюбии. В нем также слышалась нежность; впервые после смерти родителей Клео почувствовала себя под надежной защитой. Теперь она в хороших руках, сказала она себе.
   — Не беспокойся, — повторил Макс. — Мне не больно. Просто никто еще никогда так не держался за меня.
   — Скажи мне, как я за тебя держусь?
   — Как будто не отпустишь никогда в жизни.
   Он снова прижался к ее губам. Одновременно он овладел ею, погрузившись в нее целиком одним сильным и быстрым движением.
   Клео в изумлении охнула и закрыла глаза.
   Макс был совершенно неподвижен, все тело его застыло в напряжении.
   Клео осторожно открыла глаза и увидела, что он смотрит на нее с выражением изумленного недоверия. Они не двигались.
   Макс первым пришел в себя.
   — Неужели для тебя это… — Он замолчал, подбирая слова. — Первый раз?
   — Да.
   Она улыбнулась, чувствуя, как ее тело быстро привыкает к тому, что находится внутри него.
   — Я напишу психотерапевту, что ждала не напрасно. Он считал, я слишком разборчива.
   — Боже мой. — Макс прижался влажным лбом к ее лбу. — Кто бы мог подумать.
   — Я понимаю, тебе трудно поверить. Клео еще сильнее сжала его плечи. Она не могла забыть о живом предмете внутри нее.
   — Может быть, нам продолжить?
   — Пожалуй, нам теперь будет трудно остановиться.
   — Вот и хорошо.
   Макс сделал первое движение, неторопливое и очень осторожное. Он продолжал, пока его спина не покрылась потом и не задрожали мускулы. При каждом его движении Клео приподнималась под ним на постели и с трудом отпускала его горячую плоть; казалось, она никогда не насытится.