Кренц Джейн Энн. Желание

   — Не дороже, чем женская.
   — В таком случае, пусть ваш трубадур продолжает распевать о розах под дождем и прочей чепухе. — Гарет наклонился и легонько поцеловал жену в губы.
   — Гарет…
   — Пойдем. Солнце уже высоко, а у меня впереди еще много дел. — Он взял ее под руку и повел по тропинке к селению.
   Через десять минут они подошли к монастырской стене, вокруг которой раскинулась деревня. Мимо них прогрохотала телега, доверху груженная соломой. Возница обернулся и почтительно поклонился господам. То же самое сделал и пастух, гнавший отару прямо по улице. Все оборачивались посмотреть на лорда и леди Желания, идущих рука об руку к монастырю.
   Клара прекрасно понимала, что большинство этих взглядов обращены на Гарета. К ней жители острова давно уже привыкли, а Гарет все еще был для них человеком новым, странным и незнакомым. Простодушные селяне, однако, понимали, что судьба их отныне находится в его руках.
   — Я только передам крем Беатрисе, — обернулась она к Гарету, когда они приблизились к келье отшельницы. — Одну минутку.
   Он остановился и взглянул на окно кельи:
   — Занавески задернуты. Наверное, она еще спит.
   — Что ты! — хихикнула Клара. — Беатриса всегда встает с петухами. И тут же открывает занавески, чтобы, не дай Бог, не пропустить какую-нибудь сплетню.
   Клара подошла к окошку. Оно оказалось открытым, как будто отшельница только что высовывалась на улицу.
   — Беатриса?
   Ответа не последовало.
   — Беатриса? — Клара помедлила, а потом просунула руку в узкое окошко и отдернула занавtcку. — Вы заболели? Вам помочь?
   Ответа не было. Клара изо всех сил вгляделась внутрь. Сначала она ничего не увидела — занавеска на втором окне тоже была задернута, в комнате стоял полумрак. Но вот, наконец, глаза Клары привыкли к темноте, и она заметила Беатрису, лежащую на полу кельи.
   — Беатриса… — Она вцепилась в каменный карниз, пытаясь лучше рассмотреть тело отшельницы. Гарет нахмурился и шагнул ближе к окошку:
   — Что-то случилось?
   — Я не знаю, — растерянно подняла глаза Клара. — Она лежит на полу. И не шевелится. Гарет, наверное, она сильно ударилась!
   Гарет оглядел темную келью:
   — Дверь заперта. Я вижу ключ в дверях.
   — Но как же нам попасть в келью?!
   — Пошли кого-нибудь за кузнецом. И побыстрее, Клара.
   Но ее не нужно было торопить.
   Несколько минут спустя Джон-Кузнец просунул железный крюк между каменной стеной и замком кельи. Потом они с Гаретом навалились плечами на тяжелую дверь. С третьего удара она слетела с петель.
   Гарет первым вошел в маленькую келью. Бросив взгляд на распростертое на полу тело, он покачал головой:
   — Она умерла. И не своей смертью.

Глава 13

   — Убита?! — в ужасе уставилась на него Клара.
   — Я не могу поверить в это! — воскликнула немедленно прибывшая в келью Маргарет. — Это невозможно. За те пятнадцать лет, что я возглавляю эту тихую обитель, здесь не было ни одного убийства.
   Клара недоверчиво покачала головой:
   — На моей памяти на всем острове не было ни одного убийства!
   — И тем не менее это убийство, — сказал Гарет, глядя на открытые, невидящие глаза отшельницы. На своем веку он повидал немало насильственных смертей и научился различать их признаки.
   — Вы уверены? — нахмурилась Маргарет. — Но, может быть, ей просто стало плохо ночью и она пыталась позвать на помощь, но не успела отпереть дверь?
   Гарет опустился на корточки возле мертвого тела. Коснулся руки отшельницы. Пальцы ее были послушными и безжизненными. Ей уже ничем нельзя было помочь.
   — Она умерла ночью, но отнюдь не от болезни. — Он пристально изучал льняной покров на голове умершей. — Она всегда спала в апостольнике?
   — Я не знаю, — растерялась Маргарет. — Наверное, да… Возможно, это было знаком ее особого благочестия.
   — Это было знаком ее маленького кокетства, — прошептала Клара. — Беатриса очень стыдилась своего второго подбородка и не хотела, чтобы его кто-нибудь увидел.
   — Она обожала сплетничать и была помешана на духах и кремах нашей Клары, — обронила Маргарет. — Теперь, когда она мертва, эти грехи кажутся незначительными слабостями. Многие из нас, наверное, отягощены куда более серьезными.
   Гарет задумчиво приподнял бровь:
   — Пожалуй…
   — Она в ночной рубашке, — протянула Клара. — И в ночных туфлях.
   Маргарет с беспокойством посмотрела на Гарета:
   — Но вы действительно убеждены, что она не скончалась от внезапного приступа, милорд?
   — Это было убийство. — Он показал настоятельнице на апостольник. Белый лен старенького покрова был грубо измят и закручен вокруг шеи Беатрисы. — Вот тому свидетельство.
   Маргарет наклонилась ближе:
   — Боже милосердный…
   Гарет принялся развязывать апостольник. Маргарет протянула руку, останавливая его:
   — Что вы делаете, милорд?
   — Хочу взглянуть на ее горло. — Он откинул концы белого покрова.
   И тогда все увидели безобразные синие полосы, избороздившие шею отшельницы.
   — Помоги ей милосердная святая Эрмина, — выдохнула Клара.
   — Господь да упокой ее душу, — перекрестилась Маргарет.
   Клара подняла глаза на Гарета:
   — Тебе когда-нибудь встречались такие отметины?
   — Да. — Он закрыл апостольником лицо Беатрисы. — Судя по всему, ее задушили.
   — Но это невозможно! — Клара непонимающе оглянулась на дубовую дверь, которую только что выломали Гарет и кузнец. — Дверь кельи всегда заперта изнутри. А окна слишком узки, чтобы кто-нибудь мог забраться в нее!
   Гарет тоже обернулся к двери. Во дворе перед кельей собралась небольшая толпа зевак. Несколько монахинь и крестьян стояли почти у порога, силясь разглядеть, что происходит внутри.
   — Прикажите всем немедленно разойтись, — обратился Гарет к настоятельнице, — Я не хочу, чтобы они все набились в келью и натоптали во дворе.
   Маргарет понимающе кивнула:
   — Да, милорд.
   Она вышла и властно разогнала маленькое сборище.
   Клара подняла глаза на мужа:
   — За день до нашей свадьбы Беатриса уверяла меня, что видела брата Варфоломея. Она говорила, будто он явился в монастырь прямо через запертые врата!
   — Брат Варфоломей? — Он вспомнил обрывки разговора отшельницы с Кларой. — А, понимаю… Призрак. Ты никогда не рассказывала мне о нем.
   — Это всего-навсего старое предание, милорд, — недовольно проворчала вернувшаяся настоятельница. — Брат Варфоломей был странствующим монахом. Много лет назад он прибыл проповедовать слово Божие жителям острова Желание. Предание гласит, что он якобы соблазнил юную монахиню и склонил ее к бегству из монастыря.
   — Но на море поднялся ужасный шторм, — с жаром подхватила Клара. — И все погибли, когда волны перевернули лодку.
   — Это случилось уже при вас, мадам? — поинтересовался Гарет у Маргарет.
   — Господи упаси! — обиженно поджала губы настоятельница. — Я бы не потерпела такого безобразия, милорд! Нет, эта легенда родилась задолго до того, как я приняла обитель.
   — И задолго до моего рождения, — вставила Клара. — Так вот, легенда гласит, что время от времени брат Варфоломей является на наш остров и ищет свою возлюбленную. И всегда ужасное несчастье следует сразу после того, как он входит в монастырские ворота. Так говорят, милорд…
   Гарет поднялся на ноги.
   — Даю голову на отсечение, что отшельницу задушил совсем не призрак. Только здоровый и очень сильный человек мог оставить такие отметины на ее шее.
   Он подошел к двери и осмотрел притоптанную траву:
   — О черт, мне следовало немедленно вышвырнуть отсюда всех зевак! Теперь уже невозможно определить, оставил ли злоумышленник какие-нибудь следы перед кельей.
   — Милорд, — тихонько окликнула его Клара. — Здесь, определенно, что-то не так.
   — Не спорю. Произошло убийство.
   — Я имею в виду необычный запах.
   Гарет стремительно обернулся к ней:
   — Я знаю о вашем тонком обонянии, мадам, и готов положиться на него. Чем же здесь пахнет?
   — Мятой.
   — Мятой? — Он шагнул к мертвому телу. Принюхался. — Да, я чувствую… очень слабый запах.
   — Что вы находите в этом странного? — непонимающе приподняла брови настоятельница. — Возможно, отшельница заправляла мятой какие-то блюда.
   Клара сморщила носик:
   — Нет, запах исходит от ее ночной рубашки.
   Гарет опустился на одно колено перед телом.
   — Вы правы. Подол ее рубашки пахнет мятой. — Он взглянул на зеленые пятна на ночных туфлях отшельницы. — И туфли тоже.
   Клара обхватила себя руками.
   — В монастырском саду есть большая полоска мяты. Но неужели отшельница выходила ночью из своей кельи?!
   — Она никогда не покидала келью! — возразила Маргарет. — По крайней мере, ни разу за все те годы, что я знакома с ней. Она сама пожелала быть затворенной… И даже как-то раз призналась мне, что смертельно устала от мира.
   — Все это так, но вдруг ей опять померещился призрак брата Варфоломея? Тогда она могла выйти в сад и последовать за ним. Несчастная Беатриса была так любопытна!
   — Клара, неужели ты веришь в эту глупую старую легенду? — строго спросила Маргарет.
   — Я-то нет, а вот Беатриса действительно верила.
   — Моя мудрая супруга рассуждает очень логично, — вмешался Гарет. — Допустим, этой ночью Беатриса увидела в саду незнакомца и приняла его за призрак. А раз так, то она вполне могла покинуть свою келью и пойти посмотреть, что он будет делать.
   Маргарет покачала головой:
   — Я не могу в это поверить. Если бы она увидела, кого-то ночью, то страшно бы перепугалась! И, несомненно, осталась бы за закрытыми дверями.
   — Кто знает, — пожал плечами Гарет. — Несчастная была так любопытна… Ей было очень обидно, что никто не верит, будто она своими глазами видела призрак брата Варфоломея. Возможно, она захотела доказать свою правоту. И поплатилась за это собственной жизнью.
   — Но ни у кого на всем острове не было причины убивать Беатрису! — воскликнула Маргарет. Гарет взглянул на взволнованное лицо жены:
   — Давай посмотрим полоску мяты в саду.
   — Это возле библиотеки, — кивнула Клара и, повернувшись, вышла из кельи.
   Маргарет последовала за ней.
   Гарет помедлил, бросил последний взгляд на мертвое тело отшельницы и пошел за женщинами. Они привели его к большой клумбе темно-зеленой мяты…
   Трава была грубо истоптана. Сильно пахло мятой.
   — Кто-то стоял здесь, — заметил Гарет. Он прошелся по лужайке, внимательно изучая землю. Потом поднял глаза на окно в стене. — Вход в библиотеку с другой стороны?
   — Да, — тихо ответила Маргарет.
   — Если вы позволите, я хотел бы заглянуть внутрь.
   — Конечно, милорд! Но ради всего святого, скажите, какой в этом смысл?
   Гарет не ответил.
   Тяжелая связка ключей, висевшая на поясе настоятельницы, долго звенела и дрожала, пока она искала нужный ключ.
   — Еще одна запертая дверь, — шепнула Клара, когда Маргарет приблизилась к двери библиотеки.
   — Да уж, — хмыкнул тот. — Словно мы и вправду имеем дело с бесплотным призраком.
   — Ты же не веришь в это? — нахмурилась Клара.
   — Нет. Но, мне кажется, кто-то очень хочет нас в этом убедить.
   Отомкнув дверь и быстро оглядевшись, Маргарет испустила громкий вздох облегчения:
   — Слава Господу, здесь все в порядке! А я уже боялась, что нас ограбили!
   — И что воры убили заметившую их отшельницу? — спросил Гарет. — Да, это было бы разумным объяснением.
   Он вошел в библиотеку. Клара ни на шаг не отставала от мужа. Они вместе двигались вдоль книжных полок, полных монастырских сокровищ. Большинство книг были предусмотрительно прикованы цепью к стене.
   Гарет был явно потрясен.
   — Сколько у вас бесценных книг, матушка!
   — Благодарю вас, милорд. И, к чести своей, хочу заметить, что здесь не было ни одной кражи со дня моего вступления в должность! — похвасталась Маргарет. — Никакая предосторожность не лишняя, когда имеешь дело с таким сокровищем, как книги!
   — Милорд! — окликнула Клара, стоявшая у последнего ряда полок. — Здесь лежит раскрытая книга!
   — Быть того не может! — ужаснулась Маргарет и поспешила к ней. — Все книги после окончания работы должны быть возвращены на свои места! Я распорядилась строго следить за этим!
   Гарет подошел к Кларе, склонившейся над раскрытым фолиантом, и бросил взгляд на красивую страницу, испещренную великолепно написанными буквами. Первая буква была украшена цветочным орнаментом золотого, ярко-красного и лазурно-голубого цветов.
   — Это знаменитый трактат о травах, — пояснила Клара. — Я сама не раз пользовалась им.
   — Я просто не могу поверить в то, что кто-нибудь мог оставить на столе такую книгу! — бушевала Маргарет. — Это же одна из самых больших ценностей кашей библиотеки!
   Гарет посмотрел в окно, выходящее прямо на лужайку с мятой. Безмятежный солнечный свет струился сквозь зеленое стекло витража.
   — А может быть, злоумышленник хотел украсть эту книгу, но заметил, что за ним наблюдают?
   — А потом убил Беатрису и сбежал? — добавила Клара.
   — Весьма вероятно. — Гарет на минуту задумался. — Но прежде чем сбежать, ему пришлось оттащить тело убитой обратно в келью.
   — Но как он мог запереть ее изнутри? — не поняла Клара. — Ключ до сих пор торчит в дверях! И почему убийца не вернулся в библиотеку, раз уж ему так нужна была эта книга?
   — Наверное, побоялся быть обнаруженным, — предположила Маргарет.
   — Или он искал другую книгу, — сказал Гарет, глядя на открытую страницу. — Если все это правда, то перед нами встает очень интересная задача…
   — Найти убийцу? — догадалась Клара.
   — Да. Убийцу, который умеет читать.
 
   Этой ночью Гарет, как обычно, дождался, пока Клара начнет прижиматься к нему, умолять, изгибаться, кусать его за плечо своими маленькими острыми зубками. И только тогда с торжеством ворвался в ее нежные, влажные ножны. Они закрылись за ним — тугие, горячие, жаждущие… Гарет вновь сдержался и ждал, пока Клара не забьется и не закричит в его объятиях.
   — Гарет!
   Он в последний раз глубоко вошел в нее, тяжело задрожал и наконец отдался бурным волнам собственного освобождения.
   Когда он вышел из нее и перекатился на спину, простыни постели были мокрыми, а воздух за задернутым пологом ложа наполнился запахами удовлетворенной страсти. Гарет откинул занавеси. Лунный свет, струящийся из окна, залил постель.
   Клара долго лежала без движения. Гарет подумал, что она уснула, и очень удивился, услышав ее голос из кольца своих ласковых объятий.
   — Ты любишь меня так, будто боишься, что, если не истомишь меня страстью, я убегу от тебя… — тихо прошептала она. — Неужели все мужья так ведут себя в постели?
   Гарет замер.
   — Тебе не нравятся мои ласки? — осторожно спросил он.
   — Ты прекрасно знаешь, что это не так! — Она оперлась на локоть и заглянула в его лицо, залитое бледным светом луны. — Иногда я не понимаю тебя, Гарет.
   — Что же здесь понимать? — Он медленно погладил ее по волосам. — Я совсем недавно женился и не устаю искать наслаждение на супружеском ложе. В этом нет ничего странного, Клара.
   — Я не уверена в этом… Чего вы боитесь, милорд?
   — Во всяком случае, не вас, мадам, — улыбнулся он.
   — И в этом я тоже не уверена.
   Он приник поцелуем к ее губам и не отпускал их до тех пор, пока они не потеплели и не раскрылись ему навстречу.
   — Единственное, что меня страшит в вас, мадам, — сказал он, убедившись, что ему удалось отвлечь ее, — так это то, что вы способны заставить меня обезуметь от желания.
   — Вы насмехаетесь надо мной, милорд.
   — Неужели? — пробормотал он, осыпая поцелуями ее шею.
   — Я давно заметила, вы поступаете так каждый раз, когда хотите избежать серьезного разговора.
   — Ах вот, значит, чем вы здесь занимаетесь! — Гарет взял в ладони ее груди и легонько погладил сосок. Он тут же затвердел и поднялся под нежной лаской. — Вы ведете серьезный разговор, госпожа жена? А я и не заметил.
   — Все вы прекрасно заметили. Просто притворяетесь, что ничего не понимаете.
   — Лучше я буду любить тебя, солнце мое.
   — Опять за свое! — Она села, спрятав под себя ноги, уперла локти в колени и опустила подбородок на ладонь. — Именно это я и имела в виду. Каждый раз, когда я собираюсь обсудить наш брак, ты закрываешь мне рот поцелуем.
   — Я надеюсь, Господь простит молодому супругу этот грех. — Он нежно провел рукой от ее бедра до колена. Какая нежная кожа! Нежнее шелка… — Если хочешь серьезного разговора, давай выберем тему поувлекательнее.
   — Какую же, милорд? — подозрительно покосилась на него Клара.
   — Поговорим о страсти, моя госпожа.
   — О страсти? Отлично, но на сей раз я буду держать нить беседы в своих руках.
   — Вот как?
   — Да, милорд. — Она протянула руку и решительно обхватила нежными пальчиками его напрягшееся копье.
   Гарет затаил дыхание.
   — Разговор обещает быть самым интересным в моей жизни, — заверил ее Гарет. Впервые Клара позволила себе столь смелую ласку. Он был почти потрясен.
   — Надеюсь, вы не разочаруетесь. — Она склонилась над ним. Ее длинные волосы щекотали его обнаженные бедра. — А вот и основной вопрос нашей беседы. Похоже, мы вплотную приблизились к его разрешению.
   Гарет обнял ее пушистую голову и воззвал небеса даровать ему силы сдержаться.
   — Я бы не хотел, чтобы вас утомил этот сложный вопрос, мадам.
   — Что вы! Я никогда не устану исследовать его!
   И вдруг она быстро наклонилась и поцеловала наконечник его копья.
   — Адская смола! — Он был так ошеломлен, что вскочил.
   — Неужели я побеспокоила вас, милорд? Или вам не нравится тема беседы?
   Он откинулся на локти:
   — Во имя всего святого, скажите, что, по-вашему, вы сейчас делаете?
   — Подробнейшим образом исследую интересующий нас вопрос. Я вдумчивый исследователь, не забывайте, милорд. — Ее маленький язычок снова коснулся его плоти и заскользил по ней — теплый, влажный, соблазняющий. — У вас есть возражения?
   Гарет со стоном упал на подушки:
   — Нет, мадам. Мне остается только надеяться, что вы не упустите ни одной детали.
   — Я попытаюсь быть как можно внимательнее.
   …Ну вот, это гораздо лучше скучной беседы о супружеских отношениях, удовлетворенно подумал Гарет. Он выбрал правильную тему.
 
   Было уже очень поздно, когда Гарет решил, что Клара, наконец, уснула. Только тогда он позволил себе поразмышлять над тем мягким, осторожным вызовом, который она снова бросила ему.
   Чего вы боитесь, милорд?
   Даже если бы он и был готов показать ей свою слабость, он все равно не ответил бы. Потому что у него не было ответа.
   Теперь у него было все, за что он боролся всю свою жизнь. Собственные земли, жена, дом… Но чего-то очень важного все-таки недоставало. Он и сам еще не понимал, чего именно, но чувствовал, что только Клара может помочь ему это понять.
   Каким-то необъяснимым образом Гарет знал, что он должен всеми силами привязать ее к себе.
   — Мне кажется, она предчувствовала свою смерть, — вдруг раздался из темноты голос Клары. Он повернулся, обнял ее и притянул к себе.
   — Ты сегодня собираешься спать?
   — Ну разумеется, — зевнула Клара. — Должна же я отдохнуть. Нам предстоит утомительная ярмарка.
   — Кто предчувствовал свою смерть? Отшельница?
   — Да. Вообще-то она часто предсказывала горести и несчастья. Но на этот раз, к сожалению, оказалась права. — Она прижалась к нему. — Как ты собираешься найти убийцу?
   — Так же, как всегда. Устрою засады.
   — Засады?
   — Убийца не сумел украсть то, что хотел, поэтому вполне может вернуться. И мы должны быть готовы к встрече.
   — Каким образом?
   Гарет пожал плечами:
   — Каждую ночь я буду выставлять стражников вокруг монастыря и прикажу им прятаться в тени. Они сразу заметят, если кто-то попытается забраться по стене или пройти через ворота.
   — Чудесный план, милорд.
   Он едва не улыбнулся, услышав искреннее восхищение в ее голосе. Есть люди, которым легко доставить удовольствие. Они так мало требуют от ближних, что рады любой похвале…
   — Спасибо тебе.
   — Но почему убийца — мужчина?
   Он вспомнил темные полосы на шее отшельницы.
   — Конечно, очень сильная женщина вполне могла бы задушить Беатрису. Но вряд ли она сумела бы отнести тело обратно в келью. А тело именно несли.
   — Да… Если бы ее тащили, то остались бы следы на клумбах.
   — Или на камешках дорожек.
   — Вы очень наблюдательны, милорд.
   — Для тупоголового грубого рыцаря?
   — Прекрати! — Она закрыла ему рот ладошкой. — Я никогда тебя так не называла.
   — Тогда извини. Я что-то перепутал. И как мне только такое могло прийти в голову.
   — Хватит смеяться надо мной! С меня уже довольно.
   — Слушаюсь, мадам.
   Несколько секунд она помолчала, потом, вздохнув, продолжила:
   — Трудно представить, что кто-то мог убить безобидную старую Беатрису.
   Годы борьбы с жестоким врагом пронеслись перед мысленным взором Гарета.
   — К несчастью, это как раз очень легко себе представить. Вопрос лишь в том, зачем?
   — Чтобы украсть книгу?
   — Книги, конечно, сокровища, но только для ученых. Сомневаюсь, что среди них найдется много таких, кто отчаялся бы на убийство ради обладания любопытным фолиантом. К тому же не забывай: Желание — очень удаленный маленький остров… Кто стал бы специально плыть сюда для кражи?
   — Многие ученые подвергаются смертельной опасности, колеся по дорогам Италии и Испании в поисках редких книг. Мой отец погиб, отправившись в Испанию за бесценными арабскими трактатами.
   — Это я как-то упустил из виду. Ты права. Сэр Хамфри рисковал жизнью, собирая книги. Вполне возможно, что кто-то приготовился сделать то же самое.
 
   — Только в такие минуты, — уныло посетовал Николас, — я понимаю, чего лишился, проиграв руку леди Желания. Надеюсь, ты-то хоть понимаешь, как тебе повезло?
   Проследив за его взглядом, Гарет увидел Клару, оживленно беседующую с купцом возле полосатого бело-желтого шатра. По обрывкам долетающих до него фраз было ясно, что жена заключает огромную сделку. Судя по всему, Клара была очень довольна собой.
   — Да. — Гарет с трудом отвел от нее взгляд. До чего же она сегодня красивая! Теплая и яркая, как весенний день. Глаза оживленно сверкают, а руки грациозно порхают по воздуху, жестами подчеркивая значимость слов. Несколько блестящих темных прядей выбились из-под желтой сетки на ее головке. — Я не из тех, кто принимает как должное подарки судьбы.
   — Одной этой сделкой она озолотит тебя! — завистливо крякнул Николас, отпивая огромный глоток вина из кружки. — А впереди еще целых два дня. Еще до окончания ярмарки ты станешь богаче, чем этот купец.
   Гарет знал, что сосед имеет в виду торговца, специально прибывшего из Лондона для покупки Клариных духов. Это был приземистый, крепкий человечек средних лет. Его хитрые, пронзительные глазки загорались искренним удовольствием, когда случалось найти продавца, равного ему по уму и проницательности. Купец был одет в богато расшитый шерстяной камзол. Мех и бархат оторачивали его шапку и полы плаща, а толстые пальцы были унизаны золотыми кольцами.
   Чуть поодаль, возле шатра в зеленую и белую полоску, стояла Джоанна, продававшая свои восхитительно расшитые мешочки с благовониями и подушечки, набитые ароматной смесью различных трав и цветов. Как раз сейчас возле нее задержались двое купцов, и вид у Джоанны был ничуть не менее довольный, чем у Клары.
   Ульрих вместе с еще одним рыцарем слонялись от шатра к шатру, жевали горячие пироги и зорко следили за столами, где были разложены товары острова Желание. Воры и карманники, как всегда, были столь же неотъемлемой принадлежностью большой ярмарки, как и торговцы вразнос, купцы, менестрели и акробаты.
   Положив ладонь на рукоять Окна в Преисподнюю, Гарет оглядел полосатые шатры и лотки торговцев. На большую весеннюю ярмарку прибыли не только жители Желания и Сиаберна, но и обитатели многих окрестных селений. Флаги плескались на ветру. Музыканты сновали между рядами, наигрывая на своих лютнях и барабанчиках. Торговцы продавали вино, еду и крепкий эль. Это шумное, бурлящее действо приносило, без сомнения, огромную выгоду устроителям ярмарки.
   — Не очень-то жалей, что проиграл, — вновь обернулся Гарет к Николасу. — Сиаберн также разбогател от этой ярмарки. Многие, получив деньги, тут же спускают их.
   — Да уж, — ухмыльнулся Николас. — Я умею во всем видеть светлую сторону. Только вообрази: я получаю выгоду от талантов леди Клары и в то же время ни капли не страдаю от ее острого языка и дурацкой учености.
   — Я рад, что ты не собираешься оспаривать мою удачу.
   — Ни в коем случае, — заверил сосед. Он отхлебнул еще глоток вина, и лицо его приняло глубокомысленное философское выражение. — В свою очередь, я рад, что ты не предложил мне заглянуть в Окно Преисподней!
   — Я никогда не был уверен, что тебя следует убить, Николас.
   — А я что тебе говорил! — хлопнул его по спине Николас. — Леди оказалась нетронутой, верно? Я, грешным делом, считал, что Раймонду удалось добиться ее милости… Впрочем, его неудаче я не удивляюсь. Наша Клара горда, как королева.
   — Да.
   — И в жилах у нее ледяная вода, а не кровь.
   — А вот это тебя не касается, Николас.
   Николас не обратил внимания на угрозу:
   — И она будет счастлива, когда ты уедешь, клянусь честью! Какой ей прок в муже!