Страница:
— Ты думаешь, что сумеешь лучше меня удовлетворить желания леди? Я правильно понял тебя, Дьявол?
— Да.
— Очень сомневаюсь в этом. С какой стати она даст ключ от своей спальни незаконнорожденному выродку после того, как познала ласки высокородного рыцаря?
Оскорбление прозвучало — и страшная тишина расплавленным свинцом разлилась по залу. Клара увидела, как испуганно округлились глаза Джоанны. Лицо Ульриха потемнело.
Даллан нервно ударил по струнам лютни и в ужасе вскочил на ноги. Дико озираясь по сторонам, он искал, куда бы спрятаться.
Клара первая обрела дар речи:
— Довольно, сэр Николас. Кажется, вы пьяны.
— Он действительно пьян, но не настолько, чтобы не понимать, что говорит, — прозвучал спокойный голос Гарета.
— Это верно. — Глазки Николаса снова заблестели. — Ну, а ты, Дьявол? Ты разве никогда не теряешь свой хваленый ум?
— Никогда. И тебе лучше не забывать об этом.
— Леди Клара, похоже, теряется перед выбором: кто из нас двоих станет ей лучшим мужем. — Громкий бас Николаса гулким эхом отозвался в притихшем зале. — Я предлагаю облегчить ей задачу. Решим все сами. Здесь и сейчас.
— Каким же образом? — вкрадчиво поинтересовался Гарет. — Может быть, сыграем в шахматы на руку леди Желания? Ну что ж, вполне разумное решение.
От такой наглости Клара забыла даже о нависшей над замком смертельной опасности.
— В шахматы?! На мою руку?! Да как вы смеете, сэр?!
Николас злорадно осклабился:
— Да-да, как ты посмел, Дьявол? Это же так неблагородно!
— Пожалуй, вы правы, — насмешливо согласился Гарет. — Ведь поединок должен быть честным. Шахматы же требуют ума от партнеров, так что с моей стороны было действительно неблагородно предлагать эту игру сэру Николасу.
— При чем тут ум, черт бы тебя побрал! — завопил Николас. — Ты оскорбил благородную леди, предложив разыграть в шахматы ее руку.
Клара закрыла глаза и вознесла горячие молитвы святой заступнице.
— Какую же игру предлагаешь ты? — спросил Гарет.
— Рыцарский поединок. Здесь и сейчас.
— Согласен. — Было совершенно очевидно, новая идея интересовала его ничуть не больше, чем игра в шахматы. — Право выбора оружия я предоставляю тебе.
Клара снова вскочила из-за стола:
— Довольно! Я устала от этого безумия!
Все взоры обратились к ней.
Упершись обеими руками в стол, чтобы скрыть их предательскую дрожь, Клара обвела негодующим взглядом всех присутствующих.
— Слушайте меня, вы все, пользующиеся моим гостеприимством, едящие и пьющие за моим столом! — громко крикнула она. — Знайте же, я сполна пресытилась глупой забавой искать себе мужа! Мой сеньор, Торстон Ландрийский, обещал предоставить мне выбор. Я сделаю его немедленно и положу конец этому вздору.
Гул голосов заполнил залу. Мужчины с любопытством перешептывались друг с другом, готовые биться об заклад об исходе этого неожиданного поворота событий.
— Мои доблестные и благородные женихи пожелали играть в игры, — язвительно продолжала Клара. — Хорошо, я исполню их желание. Но я сама выберу игру и буду играть в нее одна.
Гарет не сводил своих странных хрустальных глаз с разгоревшегося лица Клары.
Николас ухмыльнулся.
— Итак, я должна выбирать меж сэром Гаретом из Викмера и сэром Николасом из Сиаберна! — Клара широким жестом указала собравшимся на рыцарей, сидящих возле нее. — Можно ли оказать большую честь женщине, чем предоставить ей выбор между столь могущественными и благородными рыцарями?
Слова эти были встречены громким гулом одобрения. Судя по всему, никто не заметил горького сарказма, прозвучавшего в словах Клары.
Тогда она взяла со стола желтую примулу и высоко подняла ее перед собою, показывая гостям:
— Я буду обрывать лепестки с этого цветка. И называть при этом имя одного из этих прекрасных, доблестных рыцарей, приехавших сюда состязаться за мою руку. Клянусь, и призываю в свидетели всех собравшихся здесь, — я выйду замуж за того, чье имя прозвучит последним!
Ухмылка исчезла с лица Николаса.
— Клянусь глазами Господними, ты не можешь доверить слепой случайности решение столь важного дела!
Она бросила на него испепеляющий взгляд:
— Если мне не изменяет память, сэр Николас, вы только что предлагали доверить этот вопрос другой случайности, да еще и кровавой в придачу!
— Адский огонь! — процедил Гарет. — Вы отдаете отчет в своих действиях, леди?
— Вполне!
Больше Клара никому не позволила прерывать себя. Она оторвала первый желтый лепесток и громко провозгласила:
— Сэр Гарет!
И снова ропот прокатился по рядам пирующих. Большинство пари были уже заключены.
Гарет впился глазами в нежную примулу. Несколько секунд он неотрывно разглядывал ее, потом резко откинулся на спинку стула. Спокойное торжество светилось в его глазах.
— Сэр Николас! — Клара оторвала и бросила на стол еще один лепесток.
Николас сумрачно посмотрел на нее:
— Что за идиотский способ выбирать себе мужа!
— Поневоле приходится прибегать к такому способу, если выбираешь между двумя болванами! — сладко улыбнулась ему Клара и оторвала новый лепесток. — Сэр Гарет!
Оставалось всего два лепестка. Клара решительно отщипнула предпоследний:
— Сэр Николас!
Теперь уже никто не сомневался в том, кто станет победителем, и разочарованный ропот проигравших потонул в реве восторга выигравших. Клара высоко подняла стебелек с единственным оставшимся лепестком.
— Сэр Гарет из Викмера! — выкрикнула она.
Ее слова утонули в страшном грохоте — это рыцари — одни в восторге, другие в ярости — колотили кружками по столам.
Бешенство исказило лицо Николаса.
— Провалиться мне на этом месте, если у вас не помутился разум, леди!
— Я выбираю нового господина этого острова! — Стремительно обернувшись, Клара поднесла Гарету ощипанную примулу. — Приветствую вас, милорд. Надеюсь, вы довольны результатом.
Гарет с достоинством принял стебелек из ее рук и встал.
— Да, миледи. — Глаза его сверкали. — Очень доволен.
— Клянусь священной кровью Создателя! — проревел Николас, вскакивая из-за стола. — Я не доволен! Вы не смели выбирать мужа таким оскорбительным образом!
— Все кончено. Повинуясь воле сеньора моего, лорда Торстона, я только что сделала свой выбор. — Клара поднялась. — А теперь прошу извинить меня. Я удаляюсь в свою спальню. Сегодняшнее пиршество слишком утомило меня.
— Гром и молния! — завопил Николас. — Я этого так не оставлю!
— Вам придется смириться с поражением, милорд, — гордо вскинула голову Клара. — Поскольку сейчас уже слишком поздно, я приглашаю вас остаться на ночь в моем замке. Все необходимые распоряжения уже отданы.
Она подхватила юбки и решительно вышла из-за стола. Джоанна быстро вскочила и подбежала к подруге.
Под сверлящими взглядами гостей Клара пересекла зал и ступила на лестницу, ведущую в башню замка. На первой ступеньке она задержалась и обернулась к столу:
— Благородные рыцари, прежде чем уйти, я должна сказать вам еще кое-что. — Она многозначительно взглянула на Гарета. — Слушайте меня внимательно, мой будущий муж и господин. Знайте, что на моем острове Желание еще никогда не было кровопролития, и я не прощу вам, если нечто подобное случится в этом зале сегодня ночью. Вы хорошо меня поняли, милорд?
— Да, миледи, — спокойно отозвался Гарет.
— Если хоть капля крови прольется здесь до рассвета, — процедила она сквозь зубы, — клянусь, я приму постриг и уйду в монастырь.
И снова изумленный ропот пробежал по залу. Клара заметила, как хитро прищурился Николас. Она смерила его пренебрежительным взглядом и обратилась к Гарету:
— А если кто-нибудь из вас решит, что это даже к лучшему, мол, остров можно получить и без меня, то предупреждаю: вместе с собой я унесу в монастырь и все рецепты моих духов. Это будет мой дар святой обители.
Звенящая тишина воцарилась в зале. Среди собравшихся не было ни одного, кто не знал бы, что все богатство острова заключено в волшебных Клариных рецептах. Без них остров трав и цветов был просто куском земли.
Весьма довольная произведенным эффектом, Клара угрожающе улыбнулась Гарету:
— Милорд, я прошу вас поддержать мир и покой в этом зале. Если вы заинтересованы в получении солидного дохода с моего острова, то постарайтесь выполнить эту задачу, не прибегая к оружию. Желаю вам всем доброй ночи.
Она взяла с соседнего столика горящий масляный светильник, повернулась спиной к гостям и начала быстро подниматься по крутой лестнице. Джоанна едва поспевала за ней.
— Боже милосердный! — выдохнула Джоанна через несколько ступенек. — Как же ты могла вверить свою судьбу в руки слепой случайности?! А вдруг победителем оказался бы сэр Николас?! После того, что произошло в его замке, он заслуживает только презрения! Разве ты не говорила, что выйдешь замуж за первого встречного, только не за него?
— Сэр Николас не мог оказаться победителем, Джоанна. Я знала имя нового лорда Желания прежде, чем оторвала первый лепесток. — Поднявшись на верхнюю площадку, Клара заспешила по коридору к дверям спальни. — Ведь на желтых примулах всего пять лепестков.
— Но откуда ты знала, чье имя назовешь последним? — наморщила лоб старшая подруга. — А… понимаю! Ты пересчитала лепестки и определила, с какого имени начинать.
— Да. — Клара распахнула тяжелую дверь спальни, быстро прошла внутрь и поставила лампу на стол. Шагнув к распахнутому окну, она с наслаждением вдохнула нежный аромат весенней ночи. — Я знала ответ. Более того, я знала его несколько часов назад.
Джоанна не сводила глаз с ее лица:
— Так зачем же тогда ты затеяла это представление с примулой?
Клара уперлась пальчиком в подоконник:
— Я была в бешенстве. Они оба вели себя отвратительно — и Николас, и сэр Гарет. Но особенно сэр Гарет! Николас всегда — всего лишь Николас. Его мозгов хватает лишь на то, чтобы быть омерзительным.
— А сэр Гарет?
— Сэр Гарет, безусловно, очень умен и чрезвычайно практичен, — недовольно поджала губки Клара. — Я пришла в ярость, когда поняла, что ради достижения своей цели он хладнокровно пытается вызвать Николаса на поединок.
— Ты уверена, что он делал это намеренно? — нахмурилась Джоанна.
— Да. Ты заметила, как он играл с цветком, когда Даллан пел свой «Ключ»?
— Но это же всего-навсего цветок, Клара! Как могла ты почувствовать угрозу в столь перинном жесте!
— Это трудно передать словами… Что-то в его манере перебирать лепестки не на шутку встревожило меня, — не оборачиваясь, откликнулась Клара. Взор ее был устремлен в бескрайнее море, залитое серебристым лунным сиянием. — Он ясно давал мне понять, что может быть как кротким, так и опасным, — и все зависит только от меня.
— Неужели ты всерьез веришь в это? — изумленно спросила Джоанна.
— Я верю в то, что сэр Гарет создал себе весьма скверную репутацию и не прочь воспользоваться ею для достижения своих целей. Я уже сказала тебе — он весьма практичный человек! Если Викмерский Дьявол все-таки решил стать господином этой земли, пусть зарубит себе на носу: мы здесь привыкли жить по другим законам. Я не потерплю насилия на своей земле!
— Но, Клара, насилие в крови у этого человека! Для него разрешать мечом любые сложные вопросы так же естественно, как дышать!
— Разумеется, в случае необходимости он будет пользоваться именно этим оружием, — задумчиво протянула Клара. — Но я все-таки сомневаюсь, что ему по душе грубое насилие… По крайней мере, меня он убеждал в обратном. Надеюсь, жестокость была всего лишь необходимым орудием для сэра Гарета. Помяни мое слово, Джоанна, если сегодняшняя ночь пройдет без кровопролития, значит, я не ошиблась в выборе.
Через два часа после описываемых событий Ульрих, облегченно вздохнув, заметил с усмешкой:
— Прими мои поздравления. Ты прекрасно справился с первой задачей в качестве лорда Желания.
— Благодарю.
— Признаться, я сильно сомневался в том, что мы переживем этот вечер без небольшого кровопускания. Но ты только лишний раз доказал, что мозги тебе служат ничуть не хуже, чем Окно в Преисподнюю.
— Мои мозги здесь совершенно ни при чем. Мне не составило большого труда уговорить Николаса и его людей напиться до полного беспамятства. Ты же видел, что, когда госпожа моя выходила из зала, ее сиабернские гости были уже на полпути к этому счастливому концу. — Гарет в каком-то непривычном волнении мерил шагами комнату. — Ты оставил в зале стражу?
— Да. Если кто-нибудь из людей Николаса пробудится до рассвета, ему сразу же поднесут чашу с вином.
— А как сам Николас?
— Спит как новорожденный младенец. Бедняга! Он ведь так хотел доказать, что сможет выпить втрое больше тебя! — хмыкнул Ульрих. — К слову об этом бескровном поединке, я хотел бы задать тебе один вопрос.
— Слушаю.
— Что ты делал со всем этим вином, которое якобы пил с гостями?
— Я выливал его под стол, как только Николас отворачивался.
— Значит, я не ошибся, — фыркнул Ульрих. — Леди Клару завтра ждет не слишком приятное зрелище! Утром ее гости поднимутся со страшной головной болью и расстройством желудка — зато все живы и здоровы, как того и хотела наша госпожа.
— И это самое главное. — Гарет вновь почувствовал странную щекотку в уголке рта. Он чуть не улыбнулся. — Желания моей невесты будут безукоризненно исполняться… по крайней мере до тех пор, пока мы не обвенчаемся. Я бы не хотел, чтобы она разочаровалась в своем выборе.
— Ты выглядишь на редкость довольным… Я имею в виду для человека, чья судьба только что находилась во власти женского каприза и висела на желтом стебельке примулы.
— Не в первый раз моей судьбой распоряжается случай. Не в первый и не в последний.
— Я-то думал, ты взбесишься не меньше Николаса, когда поймешь, каким способом леди Клара собирается выбрать себе мужа.
Гарет подошел к окну и уперся рукой в широкий подоконник:
— Леди оборвала первый лепесток, а я уже знал, что выиграю… Скажу тебе больше, Ульрих, она и сама знала это, причем с самого начала. Принимая во внимание ее близкое знакомство с цветами, я ни секунды не сомневаюсь в том, что наша умная хозяйка все прекрасно рассчитала.
— Как ты догадался об этом? — наморщил лоб Ульрих.
Гарет вспомнил желтый цветок, который вертел в пальцах, когда Даллан пел непристойную балладу.
— У желтой примулы всего пять лепестков, Ульрих. По крайней мере, у тех, что лежали сегодня на столе, их было ровно столько.
— Ах, вот оно что! — улыбнулся Ульрих. — Теперь я все понял. Лепестков было нечетное количество, а посему, с какого имени леди начала, тем она и должна была закончить.
— Именно.
— Но тогда зачем ей понадобилось это представление?! Почему бы ей просто не назвать твое имя — и дело с концом?
Гарет позволил себе слабо улыбнуться уголком рта:
— Она находит меня слишком заносчивым. Таким необычным образом моя будущая супруга пыталась преподать мне урок.
— Урок?!
— Да. Она хотела дать мне понять, что не видит особой разницы между мною и Николасом. И что мне еще предстоит доказать ей свои преимущества.
Ульрих с нескрываемым любопытством уставился на улыбающегося друга.
— Ты находишь это забавным?
Гарет помедлил с ответом.
— Думаю, да, — поразмыслив, отозвался он. Ульрих выругался.
— Все случаи, которые ты находил забавными, я могу легко перечесть по пальцам одной руки.
— Ты преувеличиваешь.
— Нисколько. Я все отлично помню, поскольку ты почему-то забавлялся именно в тех случаях, когда только Божья милость могла спасти нас от неминуемой гибели.
Глава 5
— Да.
— Очень сомневаюсь в этом. С какой стати она даст ключ от своей спальни незаконнорожденному выродку после того, как познала ласки высокородного рыцаря?
Оскорбление прозвучало — и страшная тишина расплавленным свинцом разлилась по залу. Клара увидела, как испуганно округлились глаза Джоанны. Лицо Ульриха потемнело.
Даллан нервно ударил по струнам лютни и в ужасе вскочил на ноги. Дико озираясь по сторонам, он искал, куда бы спрятаться.
Клара первая обрела дар речи:
— Довольно, сэр Николас. Кажется, вы пьяны.
— Он действительно пьян, но не настолько, чтобы не понимать, что говорит, — прозвучал спокойный голос Гарета.
— Это верно. — Глазки Николаса снова заблестели. — Ну, а ты, Дьявол? Ты разве никогда не теряешь свой хваленый ум?
— Никогда. И тебе лучше не забывать об этом.
— Леди Клара, похоже, теряется перед выбором: кто из нас двоих станет ей лучшим мужем. — Громкий бас Николаса гулким эхом отозвался в притихшем зале. — Я предлагаю облегчить ей задачу. Решим все сами. Здесь и сейчас.
— Каким же образом? — вкрадчиво поинтересовался Гарет. — Может быть, сыграем в шахматы на руку леди Желания? Ну что ж, вполне разумное решение.
От такой наглости Клара забыла даже о нависшей над замком смертельной опасности.
— В шахматы?! На мою руку?! Да как вы смеете, сэр?!
Николас злорадно осклабился:
— Да-да, как ты посмел, Дьявол? Это же так неблагородно!
— Пожалуй, вы правы, — насмешливо согласился Гарет. — Ведь поединок должен быть честным. Шахматы же требуют ума от партнеров, так что с моей стороны было действительно неблагородно предлагать эту игру сэру Николасу.
— При чем тут ум, черт бы тебя побрал! — завопил Николас. — Ты оскорбил благородную леди, предложив разыграть в шахматы ее руку.
Клара закрыла глаза и вознесла горячие молитвы святой заступнице.
— Какую же игру предлагаешь ты? — спросил Гарет.
— Рыцарский поединок. Здесь и сейчас.
— Согласен. — Было совершенно очевидно, новая идея интересовала его ничуть не больше, чем игра в шахматы. — Право выбора оружия я предоставляю тебе.
Клара снова вскочила из-за стола:
— Довольно! Я устала от этого безумия!
Все взоры обратились к ней.
Упершись обеими руками в стол, чтобы скрыть их предательскую дрожь, Клара обвела негодующим взглядом всех присутствующих.
— Слушайте меня, вы все, пользующиеся моим гостеприимством, едящие и пьющие за моим столом! — громко крикнула она. — Знайте же, я сполна пресытилась глупой забавой искать себе мужа! Мой сеньор, Торстон Ландрийский, обещал предоставить мне выбор. Я сделаю его немедленно и положу конец этому вздору.
Гул голосов заполнил залу. Мужчины с любопытством перешептывались друг с другом, готовые биться об заклад об исходе этого неожиданного поворота событий.
— Мои доблестные и благородные женихи пожелали играть в игры, — язвительно продолжала Клара. — Хорошо, я исполню их желание. Но я сама выберу игру и буду играть в нее одна.
Гарет не сводил своих странных хрустальных глаз с разгоревшегося лица Клары.
Николас ухмыльнулся.
— Итак, я должна выбирать меж сэром Гаретом из Викмера и сэром Николасом из Сиаберна! — Клара широким жестом указала собравшимся на рыцарей, сидящих возле нее. — Можно ли оказать большую честь женщине, чем предоставить ей выбор между столь могущественными и благородными рыцарями?
Слова эти были встречены громким гулом одобрения. Судя по всему, никто не заметил горького сарказма, прозвучавшего в словах Клары.
Тогда она взяла со стола желтую примулу и высоко подняла ее перед собою, показывая гостям:
— Я буду обрывать лепестки с этого цветка. И называть при этом имя одного из этих прекрасных, доблестных рыцарей, приехавших сюда состязаться за мою руку. Клянусь, и призываю в свидетели всех собравшихся здесь, — я выйду замуж за того, чье имя прозвучит последним!
Ухмылка исчезла с лица Николаса.
— Клянусь глазами Господними, ты не можешь доверить слепой случайности решение столь важного дела!
Она бросила на него испепеляющий взгляд:
— Если мне не изменяет память, сэр Николас, вы только что предлагали доверить этот вопрос другой случайности, да еще и кровавой в придачу!
— Адский огонь! — процедил Гарет. — Вы отдаете отчет в своих действиях, леди?
— Вполне!
Больше Клара никому не позволила прерывать себя. Она оторвала первый желтый лепесток и громко провозгласила:
— Сэр Гарет!
И снова ропот прокатился по рядам пирующих. Большинство пари были уже заключены.
Гарет впился глазами в нежную примулу. Несколько секунд он неотрывно разглядывал ее, потом резко откинулся на спинку стула. Спокойное торжество светилось в его глазах.
— Сэр Николас! — Клара оторвала и бросила на стол еще один лепесток.
Николас сумрачно посмотрел на нее:
— Что за идиотский способ выбирать себе мужа!
— Поневоле приходится прибегать к такому способу, если выбираешь между двумя болванами! — сладко улыбнулась ему Клара и оторвала новый лепесток. — Сэр Гарет!
Оставалось всего два лепестка. Клара решительно отщипнула предпоследний:
— Сэр Николас!
Теперь уже никто не сомневался в том, кто станет победителем, и разочарованный ропот проигравших потонул в реве восторга выигравших. Клара высоко подняла стебелек с единственным оставшимся лепестком.
— Сэр Гарет из Викмера! — выкрикнула она.
Ее слова утонули в страшном грохоте — это рыцари — одни в восторге, другие в ярости — колотили кружками по столам.
Бешенство исказило лицо Николаса.
— Провалиться мне на этом месте, если у вас не помутился разум, леди!
— Я выбираю нового господина этого острова! — Стремительно обернувшись, Клара поднесла Гарету ощипанную примулу. — Приветствую вас, милорд. Надеюсь, вы довольны результатом.
Гарет с достоинством принял стебелек из ее рук и встал.
— Да, миледи. — Глаза его сверкали. — Очень доволен.
— Клянусь священной кровью Создателя! — проревел Николас, вскакивая из-за стола. — Я не доволен! Вы не смели выбирать мужа таким оскорбительным образом!
— Все кончено. Повинуясь воле сеньора моего, лорда Торстона, я только что сделала свой выбор. — Клара поднялась. — А теперь прошу извинить меня. Я удаляюсь в свою спальню. Сегодняшнее пиршество слишком утомило меня.
— Гром и молния! — завопил Николас. — Я этого так не оставлю!
— Вам придется смириться с поражением, милорд, — гордо вскинула голову Клара. — Поскольку сейчас уже слишком поздно, я приглашаю вас остаться на ночь в моем замке. Все необходимые распоряжения уже отданы.
Она подхватила юбки и решительно вышла из-за стола. Джоанна быстро вскочила и подбежала к подруге.
Под сверлящими взглядами гостей Клара пересекла зал и ступила на лестницу, ведущую в башню замка. На первой ступеньке она задержалась и обернулась к столу:
— Благородные рыцари, прежде чем уйти, я должна сказать вам еще кое-что. — Она многозначительно взглянула на Гарета. — Слушайте меня внимательно, мой будущий муж и господин. Знайте, что на моем острове Желание еще никогда не было кровопролития, и я не прощу вам, если нечто подобное случится в этом зале сегодня ночью. Вы хорошо меня поняли, милорд?
— Да, миледи, — спокойно отозвался Гарет.
— Если хоть капля крови прольется здесь до рассвета, — процедила она сквозь зубы, — клянусь, я приму постриг и уйду в монастырь.
И снова изумленный ропот пробежал по залу. Клара заметила, как хитро прищурился Николас. Она смерила его пренебрежительным взглядом и обратилась к Гарету:
— А если кто-нибудь из вас решит, что это даже к лучшему, мол, остров можно получить и без меня, то предупреждаю: вместе с собой я унесу в монастырь и все рецепты моих духов. Это будет мой дар святой обители.
Звенящая тишина воцарилась в зале. Среди собравшихся не было ни одного, кто не знал бы, что все богатство острова заключено в волшебных Клариных рецептах. Без них остров трав и цветов был просто куском земли.
Весьма довольная произведенным эффектом, Клара угрожающе улыбнулась Гарету:
— Милорд, я прошу вас поддержать мир и покой в этом зале. Если вы заинтересованы в получении солидного дохода с моего острова, то постарайтесь выполнить эту задачу, не прибегая к оружию. Желаю вам всем доброй ночи.
Она взяла с соседнего столика горящий масляный светильник, повернулась спиной к гостям и начала быстро подниматься по крутой лестнице. Джоанна едва поспевала за ней.
— Боже милосердный! — выдохнула Джоанна через несколько ступенек. — Как же ты могла вверить свою судьбу в руки слепой случайности?! А вдруг победителем оказался бы сэр Николас?! После того, что произошло в его замке, он заслуживает только презрения! Разве ты не говорила, что выйдешь замуж за первого встречного, только не за него?
— Сэр Николас не мог оказаться победителем, Джоанна. Я знала имя нового лорда Желания прежде, чем оторвала первый лепесток. — Поднявшись на верхнюю площадку, Клара заспешила по коридору к дверям спальни. — Ведь на желтых примулах всего пять лепестков.
— Но откуда ты знала, чье имя назовешь последним? — наморщила лоб старшая подруга. — А… понимаю! Ты пересчитала лепестки и определила, с какого имени начинать.
— Да. — Клара распахнула тяжелую дверь спальни, быстро прошла внутрь и поставила лампу на стол. Шагнув к распахнутому окну, она с наслаждением вдохнула нежный аромат весенней ночи. — Я знала ответ. Более того, я знала его несколько часов назад.
Джоанна не сводила глаз с ее лица:
— Так зачем же тогда ты затеяла это представление с примулой?
Клара уперлась пальчиком в подоконник:
— Я была в бешенстве. Они оба вели себя отвратительно — и Николас, и сэр Гарет. Но особенно сэр Гарет! Николас всегда — всего лишь Николас. Его мозгов хватает лишь на то, чтобы быть омерзительным.
— А сэр Гарет?
— Сэр Гарет, безусловно, очень умен и чрезвычайно практичен, — недовольно поджала губки Клара. — Я пришла в ярость, когда поняла, что ради достижения своей цели он хладнокровно пытается вызвать Николаса на поединок.
— Ты уверена, что он делал это намеренно? — нахмурилась Джоанна.
— Да. Ты заметила, как он играл с цветком, когда Даллан пел свой «Ключ»?
— Но это же всего-навсего цветок, Клара! Как могла ты почувствовать угрозу в столь перинном жесте!
— Это трудно передать словами… Что-то в его манере перебирать лепестки не на шутку встревожило меня, — не оборачиваясь, откликнулась Клара. Взор ее был устремлен в бескрайнее море, залитое серебристым лунным сиянием. — Он ясно давал мне понять, что может быть как кротким, так и опасным, — и все зависит только от меня.
— Неужели ты всерьез веришь в это? — изумленно спросила Джоанна.
— Я верю в то, что сэр Гарет создал себе весьма скверную репутацию и не прочь воспользоваться ею для достижения своих целей. Я уже сказала тебе — он весьма практичный человек! Если Викмерский Дьявол все-таки решил стать господином этой земли, пусть зарубит себе на носу: мы здесь привыкли жить по другим законам. Я не потерплю насилия на своей земле!
— Но, Клара, насилие в крови у этого человека! Для него разрешать мечом любые сложные вопросы так же естественно, как дышать!
— Разумеется, в случае необходимости он будет пользоваться именно этим оружием, — задумчиво протянула Клара. — Но я все-таки сомневаюсь, что ему по душе грубое насилие… По крайней мере, меня он убеждал в обратном. Надеюсь, жестокость была всего лишь необходимым орудием для сэра Гарета. Помяни мое слово, Джоанна, если сегодняшняя ночь пройдет без кровопролития, значит, я не ошиблась в выборе.
Через два часа после описываемых событий Ульрих, облегченно вздохнув, заметил с усмешкой:
— Прими мои поздравления. Ты прекрасно справился с первой задачей в качестве лорда Желания.
— Благодарю.
— Признаться, я сильно сомневался в том, что мы переживем этот вечер без небольшого кровопускания. Но ты только лишний раз доказал, что мозги тебе служат ничуть не хуже, чем Окно в Преисподнюю.
— Мои мозги здесь совершенно ни при чем. Мне не составило большого труда уговорить Николаса и его людей напиться до полного беспамятства. Ты же видел, что, когда госпожа моя выходила из зала, ее сиабернские гости были уже на полпути к этому счастливому концу. — Гарет в каком-то непривычном волнении мерил шагами комнату. — Ты оставил в зале стражу?
— Да. Если кто-нибудь из людей Николаса пробудится до рассвета, ему сразу же поднесут чашу с вином.
— А как сам Николас?
— Спит как новорожденный младенец. Бедняга! Он ведь так хотел доказать, что сможет выпить втрое больше тебя! — хмыкнул Ульрих. — К слову об этом бескровном поединке, я хотел бы задать тебе один вопрос.
— Слушаю.
— Что ты делал со всем этим вином, которое якобы пил с гостями?
— Я выливал его под стол, как только Николас отворачивался.
— Значит, я не ошибся, — фыркнул Ульрих. — Леди Клару завтра ждет не слишком приятное зрелище! Утром ее гости поднимутся со страшной головной болью и расстройством желудка — зато все живы и здоровы, как того и хотела наша госпожа.
— И это самое главное. — Гарет вновь почувствовал странную щекотку в уголке рта. Он чуть не улыбнулся. — Желания моей невесты будут безукоризненно исполняться… по крайней мере до тех пор, пока мы не обвенчаемся. Я бы не хотел, чтобы она разочаровалась в своем выборе.
— Ты выглядишь на редкость довольным… Я имею в виду для человека, чья судьба только что находилась во власти женского каприза и висела на желтом стебельке примулы.
— Не в первый раз моей судьбой распоряжается случай. Не в первый и не в последний.
— Я-то думал, ты взбесишься не меньше Николаса, когда поймешь, каким способом леди Клара собирается выбрать себе мужа.
Гарет подошел к окну и уперся рукой в широкий подоконник:
— Леди оборвала первый лепесток, а я уже знал, что выиграю… Скажу тебе больше, Ульрих, она и сама знала это, причем с самого начала. Принимая во внимание ее близкое знакомство с цветами, я ни секунды не сомневаюсь в том, что наша умная хозяйка все прекрасно рассчитала.
— Как ты догадался об этом? — наморщил лоб Ульрих.
Гарет вспомнил желтый цветок, который вертел в пальцах, когда Даллан пел непристойную балладу.
— У желтой примулы всего пять лепестков, Ульрих. По крайней мере, у тех, что лежали сегодня на столе, их было ровно столько.
— Ах, вот оно что! — улыбнулся Ульрих. — Теперь я все понял. Лепестков было нечетное количество, а посему, с какого имени леди начала, тем она и должна была закончить.
— Именно.
— Но тогда зачем ей понадобилось это представление?! Почему бы ей просто не назвать твое имя — и дело с концом?
Гарет позволил себе слабо улыбнуться уголком рта:
— Она находит меня слишком заносчивым. Таким необычным образом моя будущая супруга пыталась преподать мне урок.
— Урок?!
— Да. Она хотела дать мне понять, что не видит особой разницы между мною и Николасом. И что мне еще предстоит доказать ей свои преимущества.
Ульрих с нескрываемым любопытством уставился на улыбающегося друга.
— Ты находишь это забавным?
Гарет помедлил с ответом.
— Думаю, да, — поразмыслив, отозвался он. Ульрих выругался.
— Все случаи, которые ты находил забавными, я могу легко перечесть по пальцам одной руки.
— Ты преувеличиваешь.
— Нисколько. Я все отлично помню, поскольку ты почему-то забавлялся именно в тех случаях, когда только Божья милость могла спасти нас от неминуемой гибели.
Глава 5
На следующее утро Клара осторожно шла по залу, прижимая к самому носу флакончик с благовониями. Даже рассыпанные по углам душистые травы оказались бессильны перебить запах духоты, пота, пролитого вина и перегара.
«Потребуется несколько часов, чтобы вымыть здесь все», — сердито хмурилась Клара и тут же разочарованно сморщила носик. Ведь слуги даже не могут приступить к уборке, пока весь пол устлан телами гостей, забывшихся хмельным сном прямо там, где их оставило сознание!
Не обращая внимания на громкий храп спящих, Клара двинулась к выходу, решительно перешагивая через тюфяки. Добравшись до ступеней лестницы, она вознесла молитвы святой Эрмине за то, что та позволила ей не упасть в обморок на полпути. Юный страж, охранявший выход, почтительно склонился:
— Доброе утро, миледи!
— Доброе утро! — Она отбросила флакончик, и тот закачался на прикрепленной к поясу цепочке. — Вы человек сэра Гарета, не так ли?
— Да, миледи. Меня зовут Ранульф.
— Скажи, почему ты выглядишь таким бодрым, Ранульф? Твои товарищи спят так крепко, что лишь иерихонским трубам под силу разбудить их.
Ранульф улыбнулся ей:
— Все, кто спит сейчас в вашем зале, явились сюда с сэром Николасом. А люди сэра Гарета давно уже на ногах и заняты насущными делами. Сейчас почти все они в конюшнях, миледи.
— И что же дает вам силы устоять перед крепостью вина и старого эля.
Ранульф снова улыбнулся:
— Сэр Гарет запрещает своим людям напиваться до такого состояния, чтобы наутро нельзя было встать и приступить к исполнению своих обязанностей.
Клара не имела ничего против такого запрета, но что-то в словах юноши обеспокоило ее.
— Сэр Гарет суровый господин?
Ранульф непонимающе уставился на нее.
— Нет, что вы, миледи! — горячо воскликнул он. — Он самый справедливый и благородный рыцарь на свете! Просто он не терпит непослушания и лени от подчиненных. Сэр Гарет всегда говорит, что такие пороки способны привести к гибели всего отряда.
У Клары отлегло от сердца. Похоже, юноша искренен в своих словах…
— Я ни за что не позволю жестокому человеку править моим островом, пусть даже он будет семи пядей во лбу, — пробормотала она. — Уж лучше дурак, вроде Николаса, чем умный злодей.
— Прошу прощения, миледи?
— Нет-нет, ничего… — Она ласково улыбнулась Ранульфу. — Надеюсь, ночью здесь не было особых неприятностей?
Ослепленный ее улыбкой, юноша смущенно захлопал ресницами. Лицо его мучительно покраснело.
— Нет, миледи.
— Никто не пострадал?
— Признаюсь, самых крепких выпивох сэру Ульриху пришлось уложить пивной кружкой по голове, но всерьез никто не пострадал. Сэр Гарет строго-настрого наказал, чтобы все обошлось без кровопролития, — пожал плечами Ранульф. — Вот все и обошлось.
Кларе польстило, что Гарет так безукоризненно исполнил ее приказ. Это обнадеживало…
— Если не ошибаюсь, сэр Гарет просто напоил до бесчувствия моих сиабернских гостей?
— Да, миледи. Он нашел этот выход самым простым.
— Очень умно. — Клара улыбнулась еще приветливее, а потом тихонько хихикнула, припомнив, что именно таким образом ей удалось спастись от Николаса в самую первую ночь вынужденного пребывания в Сиаберне. — Похоже, сэр Гарет и в самом деле очень хитер. Так я и думала.
Ранульф с гордостью заявил:
— Да это еще что! Эка невидаль, полный зал пирующих гостей! Посмотрели бы вы, как прошлой осенью Викмерский Дьявол управился с бандой разбойников, преграждавших путь к морю! Вот уж на что стоило посмотреть! Сэр Гарет подготовил хитрую западню, мы заманили туда головорезов и тогда…
— Конечно, это очень любопытно, — быстро перебила его Клара. Не хватало еще с утра пораньше выслушивать рассказы о кровавых подвигах сэра Гарета! Как хотелось бы ей вообще забыть о том, что завтра ее мужем станет человек, проведший всю жизнь с мечом в руках!
И тут из кухни на другой стороне двора появился Даллан.
В руках он нес здоровенный ломоть свежеиспеченного хлеба, от которого то и дело отрывал зубами внушительные куски.
— Миледи! — заметив Клару, воскликнул он и, запихнув в рот остатки хлеба, бегом бросился к ней. — Желаю вам доброго дня, моя госпожа.
— Доброго дня и тебе, Даллан. Ради всего святого, только не подавись!
— Простите, миледи. — Юный менестрель поспешно проглотил хлеб и вытер рот рукавом. — Надеюсь, вы хорошо спали, миледи?
— Превосходно.
— Это удивительно, — мрачно насупился юноша. — Наверное, ваши святые заступники сберегли ваш сон, дабы вы не увидели тех страшных бесчинств, которые творились в зале после вашего ухода.
Клара слегка приподняла брови:
— Право, Даллан, разве в замке произошло нечто ужасное? Конечно, зал теперь выглядит не лучшим образом, но я, признаться, не ожидала ничего иного от визита стольких гостей!
Осунувшееся лицо Даллана еще больше помрачнело.
— Ночью там творилось такое, что непременно привело бы в ужас столь изысканную и возвышенную леди, как вы, леди Клара. Да-да, казалось, эти жуткие картины явились на свет прямо из самой преисподней!
Клара нахмурилась:
— Даллан, ты преувеличиваешь.
— Вы не были там, миледи, слава Святой Заступнице! — расправил узенькие плечи менестрель. Глаза его яростно сверкали. — Должен ли я еще раз напомнить вам, что виной всех ужасающих ночных событий явился не кто иной, как Викмерский Дьявол?
— В чем дело, менестрель? — вкрадчиво спросил Гарет, как всегда неслышно подошедший сзади и остановившийся за спиной Клары. — Рассказываете басни с утра пораньше? Не рановато ли? Смотрите, кто-то может решить, что вам больше нечем заняться.
Даллан осекся и поспешно отступил назад. Пальцы его судорожно сжались. Наконец он сумел справиться с собой, обиженно нахохлился и снова повернулся к Кларе:
— Прошу прощения, миледи.
— Да, конечно, — пробормотала Клара.
Глядя вслед быстро удаляющемуся Даллану, она готовилась обернуться и посмотреть в лицо человеку, который завтра станет ее мужем.
Ее мужем… У нее даже слегка закружилась голова от этой мысли.
— Доброе утро, миледи, — сказал Гарет.
— Доброе утро, сэр, — выдавила улыбку Клара и обернулась. Она была уверена, что хорошо подготовилась к встрече, но почему же ей стало вдруг так трудно дышать?
После разговора с юным Ранульфом она ничуть не удивилась тому, что в глазах Гарета нет ни следа вчерашних обильных возлияний с Николасом. У нее даже родилось подозрение, что большую часть вина Дьявол просто вылил под скатерть… Именно так поступила она в тот страшный вечер, когда стала пленницей в Сиабернском замке.
Она спаслась только потому, что сумела напоить Николаса до беспамятства. А потом опрометью бросилась по лестнице в башню и заперлась там. Три дня Клара провела взаперти, и ни уговоры, ни угрозы ломившегося в дверь Николаса не заставили ее сдаться.
Ей удалось бежать лишь на четвертый день, когда Николас, отчаявшись сломить сопротивление пленницы, отправился развеяться на охоту.
Кларе вдруг пришло в голову, что будь ее похитителем Викмерский Дьявол, ей вряд ли удалось бы спастись.
Сегодня утром Гарет показался ей даже больше, чем раньше. Грациозная сила была столь же присуща этому человеку, как ум и железная воля. Клара немного пожалела, что ее отец и брат не дожили до встречи с ним.
«Но если отец и брат были бы живы, то я никогда не встретила бы Викмерского Дьявола, — напомнила себе Клара. — Я никогда не стала бы искать себе мужа, а он не заинтересовался бы нашим островом, поскольку никогда не смог бы завладеть им».
Жизнь порой играет с женщиной странные шутки.
Гарет был облачен в темный камзол цвета древесного угля. Никакого оружия, если, конечно, не считать Окна в Преисподнюю. У Клары возникло серьезное подозрение, что меч для Гарета был такой же обязательной частью наряда, как камзол и башмаки.
Викмерский Дьявол не отрываясь смотрел в спину удаляющегося Даллана:
— Боюсь, мне придется серьезно побеседовать с вашим менестрелем, миледи.
— Но Даллан не хотел ничего дурною, милорд! Просто он очень волнуется за меня.
— Вашему обожаемому малютке трубадуру пойдут на пользу несколько уроков хорошего тона. Он не просто защищает вас, миледи. Он ревнует.
— Ревнует? — недоверчиво спросила Клара.
— Да. И я его прекрасно понимаю.
Клара смущенно зарделась:
— Благодарю вас, сэр, но, поверьте, у меня нет опыта общения с ревнивыми мужчинами.
— Обычное дело, миледи. Многие мальчики в возрасте вашего Даллана подвержены этой болезни.
— О какой болезни вы говорите?
— О любовной лихорадке, леди. Симптомы этого недуга хорошо известны. Когда с мальчиками приключается такая беда, они обычно становятся страстными и неуравновешенными, готовыми обожествлять даже оборки на платье возлюбленной.
— Понимаю.
— Маленький трубадур, вне всякого сомнения, посвятил вам свою чистую юную душу, он молится на вас и даже не смеет мечтать о взаимности.
— Вы в самом деле так думаете? Я даже не подозревала, что он способен на столь сильные переживания!
Гарет только пожал плечами:
— Я же говорю, все мальчики должны переболеть этой лихорадкой. С возрастом, слава Богу, все проходит.
Клара скрестила руки на груди и пристально посмотрела ему в лицо:
— Скажите, сэр, вы тоже когда-то перенесли эту болезнь или же вас миновала чаша сия?
— Было время, когда адское пламя необузданной страсти сжигало и вашего покорного слугу… Но это было очень давно. — Глаза Гарета сверкнули. — Я пришел к выводу, что мне это не нужно, и вскоре полностью излечился. Господь не наделил меня склонностью к обожествлению женщин.
«Потребуется несколько часов, чтобы вымыть здесь все», — сердито хмурилась Клара и тут же разочарованно сморщила носик. Ведь слуги даже не могут приступить к уборке, пока весь пол устлан телами гостей, забывшихся хмельным сном прямо там, где их оставило сознание!
Не обращая внимания на громкий храп спящих, Клара двинулась к выходу, решительно перешагивая через тюфяки. Добравшись до ступеней лестницы, она вознесла молитвы святой Эрмине за то, что та позволила ей не упасть в обморок на полпути. Юный страж, охранявший выход, почтительно склонился:
— Доброе утро, миледи!
— Доброе утро! — Она отбросила флакончик, и тот закачался на прикрепленной к поясу цепочке. — Вы человек сэра Гарета, не так ли?
— Да, миледи. Меня зовут Ранульф.
— Скажи, почему ты выглядишь таким бодрым, Ранульф? Твои товарищи спят так крепко, что лишь иерихонским трубам под силу разбудить их.
Ранульф улыбнулся ей:
— Все, кто спит сейчас в вашем зале, явились сюда с сэром Николасом. А люди сэра Гарета давно уже на ногах и заняты насущными делами. Сейчас почти все они в конюшнях, миледи.
— И что же дает вам силы устоять перед крепостью вина и старого эля.
Ранульф снова улыбнулся:
— Сэр Гарет запрещает своим людям напиваться до такого состояния, чтобы наутро нельзя было встать и приступить к исполнению своих обязанностей.
Клара не имела ничего против такого запрета, но что-то в словах юноши обеспокоило ее.
— Сэр Гарет суровый господин?
Ранульф непонимающе уставился на нее.
— Нет, что вы, миледи! — горячо воскликнул он. — Он самый справедливый и благородный рыцарь на свете! Просто он не терпит непослушания и лени от подчиненных. Сэр Гарет всегда говорит, что такие пороки способны привести к гибели всего отряда.
У Клары отлегло от сердца. Похоже, юноша искренен в своих словах…
— Я ни за что не позволю жестокому человеку править моим островом, пусть даже он будет семи пядей во лбу, — пробормотала она. — Уж лучше дурак, вроде Николаса, чем умный злодей.
— Прошу прощения, миледи?
— Нет-нет, ничего… — Она ласково улыбнулась Ранульфу. — Надеюсь, ночью здесь не было особых неприятностей?
Ослепленный ее улыбкой, юноша смущенно захлопал ресницами. Лицо его мучительно покраснело.
— Нет, миледи.
— Никто не пострадал?
— Признаюсь, самых крепких выпивох сэру Ульриху пришлось уложить пивной кружкой по голове, но всерьез никто не пострадал. Сэр Гарет строго-настрого наказал, чтобы все обошлось без кровопролития, — пожал плечами Ранульф. — Вот все и обошлось.
Кларе польстило, что Гарет так безукоризненно исполнил ее приказ. Это обнадеживало…
— Если не ошибаюсь, сэр Гарет просто напоил до бесчувствия моих сиабернских гостей?
— Да, миледи. Он нашел этот выход самым простым.
— Очень умно. — Клара улыбнулась еще приветливее, а потом тихонько хихикнула, припомнив, что именно таким образом ей удалось спастись от Николаса в самую первую ночь вынужденного пребывания в Сиаберне. — Похоже, сэр Гарет и в самом деле очень хитер. Так я и думала.
Ранульф с гордостью заявил:
— Да это еще что! Эка невидаль, полный зал пирующих гостей! Посмотрели бы вы, как прошлой осенью Викмерский Дьявол управился с бандой разбойников, преграждавших путь к морю! Вот уж на что стоило посмотреть! Сэр Гарет подготовил хитрую западню, мы заманили туда головорезов и тогда…
— Конечно, это очень любопытно, — быстро перебила его Клара. Не хватало еще с утра пораньше выслушивать рассказы о кровавых подвигах сэра Гарета! Как хотелось бы ей вообще забыть о том, что завтра ее мужем станет человек, проведший всю жизнь с мечом в руках!
И тут из кухни на другой стороне двора появился Даллан.
В руках он нес здоровенный ломоть свежеиспеченного хлеба, от которого то и дело отрывал зубами внушительные куски.
— Миледи! — заметив Клару, воскликнул он и, запихнув в рот остатки хлеба, бегом бросился к ней. — Желаю вам доброго дня, моя госпожа.
— Доброго дня и тебе, Даллан. Ради всего святого, только не подавись!
— Простите, миледи. — Юный менестрель поспешно проглотил хлеб и вытер рот рукавом. — Надеюсь, вы хорошо спали, миледи?
— Превосходно.
— Это удивительно, — мрачно насупился юноша. — Наверное, ваши святые заступники сберегли ваш сон, дабы вы не увидели тех страшных бесчинств, которые творились в зале после вашего ухода.
Клара слегка приподняла брови:
— Право, Даллан, разве в замке произошло нечто ужасное? Конечно, зал теперь выглядит не лучшим образом, но я, признаться, не ожидала ничего иного от визита стольких гостей!
Осунувшееся лицо Даллана еще больше помрачнело.
— Ночью там творилось такое, что непременно привело бы в ужас столь изысканную и возвышенную леди, как вы, леди Клара. Да-да, казалось, эти жуткие картины явились на свет прямо из самой преисподней!
Клара нахмурилась:
— Даллан, ты преувеличиваешь.
— Вы не были там, миледи, слава Святой Заступнице! — расправил узенькие плечи менестрель. Глаза его яростно сверкали. — Должен ли я еще раз напомнить вам, что виной всех ужасающих ночных событий явился не кто иной, как Викмерский Дьявол?
— В чем дело, менестрель? — вкрадчиво спросил Гарет, как всегда неслышно подошедший сзади и остановившийся за спиной Клары. — Рассказываете басни с утра пораньше? Не рановато ли? Смотрите, кто-то может решить, что вам больше нечем заняться.
Даллан осекся и поспешно отступил назад. Пальцы его судорожно сжались. Наконец он сумел справиться с собой, обиженно нахохлился и снова повернулся к Кларе:
— Прошу прощения, миледи.
— Да, конечно, — пробормотала Клара.
Глядя вслед быстро удаляющемуся Даллану, она готовилась обернуться и посмотреть в лицо человеку, который завтра станет ее мужем.
Ее мужем… У нее даже слегка закружилась голова от этой мысли.
— Доброе утро, миледи, — сказал Гарет.
— Доброе утро, сэр, — выдавила улыбку Клара и обернулась. Она была уверена, что хорошо подготовилась к встрече, но почему же ей стало вдруг так трудно дышать?
После разговора с юным Ранульфом она ничуть не удивилась тому, что в глазах Гарета нет ни следа вчерашних обильных возлияний с Николасом. У нее даже родилось подозрение, что большую часть вина Дьявол просто вылил под скатерть… Именно так поступила она в тот страшный вечер, когда стала пленницей в Сиабернском замке.
Она спаслась только потому, что сумела напоить Николаса до беспамятства. А потом опрометью бросилась по лестнице в башню и заперлась там. Три дня Клара провела взаперти, и ни уговоры, ни угрозы ломившегося в дверь Николаса не заставили ее сдаться.
Ей удалось бежать лишь на четвертый день, когда Николас, отчаявшись сломить сопротивление пленницы, отправился развеяться на охоту.
Кларе вдруг пришло в голову, что будь ее похитителем Викмерский Дьявол, ей вряд ли удалось бы спастись.
Сегодня утром Гарет показался ей даже больше, чем раньше. Грациозная сила была столь же присуща этому человеку, как ум и железная воля. Клара немного пожалела, что ее отец и брат не дожили до встречи с ним.
«Но если отец и брат были бы живы, то я никогда не встретила бы Викмерского Дьявола, — напомнила себе Клара. — Я никогда не стала бы искать себе мужа, а он не заинтересовался бы нашим островом, поскольку никогда не смог бы завладеть им».
Жизнь порой играет с женщиной странные шутки.
Гарет был облачен в темный камзол цвета древесного угля. Никакого оружия, если, конечно, не считать Окна в Преисподнюю. У Клары возникло серьезное подозрение, что меч для Гарета был такой же обязательной частью наряда, как камзол и башмаки.
Викмерский Дьявол не отрываясь смотрел в спину удаляющегося Даллана:
— Боюсь, мне придется серьезно побеседовать с вашим менестрелем, миледи.
— Но Даллан не хотел ничего дурною, милорд! Просто он очень волнуется за меня.
— Вашему обожаемому малютке трубадуру пойдут на пользу несколько уроков хорошего тона. Он не просто защищает вас, миледи. Он ревнует.
— Ревнует? — недоверчиво спросила Клара.
— Да. И я его прекрасно понимаю.
Клара смущенно зарделась:
— Благодарю вас, сэр, но, поверьте, у меня нет опыта общения с ревнивыми мужчинами.
— Обычное дело, миледи. Многие мальчики в возрасте вашего Даллана подвержены этой болезни.
— О какой болезни вы говорите?
— О любовной лихорадке, леди. Симптомы этого недуга хорошо известны. Когда с мальчиками приключается такая беда, они обычно становятся страстными и неуравновешенными, готовыми обожествлять даже оборки на платье возлюбленной.
— Понимаю.
— Маленький трубадур, вне всякого сомнения, посвятил вам свою чистую юную душу, он молится на вас и даже не смеет мечтать о взаимности.
— Вы в самом деле так думаете? Я даже не подозревала, что он способен на столь сильные переживания!
Гарет только пожал плечами:
— Я же говорю, все мальчики должны переболеть этой лихорадкой. С возрастом, слава Богу, все проходит.
Клара скрестила руки на груди и пристально посмотрела ему в лицо:
— Скажите, сэр, вы тоже когда-то перенесли эту болезнь или же вас миновала чаша сия?
— Было время, когда адское пламя необузданной страсти сжигало и вашего покорного слугу… Но это было очень давно. — Глаза Гарета сверкнули. — Я пришел к выводу, что мне это не нужно, и вскоре полностью излечился. Господь не наделил меня склонностью к обожествлению женщин.