Крузи Дженнифер. Давай поспорим

   Кэл на миг замер, затем обратился к Мин:
   – Она умеет держать слово?
   – Конечно, – заверила Мин. – Но это не значит… – Кэл взглянул на Лайзу:
   – Что ты хочешь услышать?
   – Сам выбери. Интересно узнать, что ты любишь.
   – Зачем тебе это понадобилось? – спросила Мин подругу, начиная злиться.
   – До сих пор ему все слишком легко давалось. Хочу посмотреть, как он расстарается ради тебя.
   – Мне не все легко далось, – возразил Кэл.
   – Тебе не обязательно это делать, – сказала Мин.
   – Почему же? Мужчины испокон веку пели женщинам серенады. И дарили драгоценности.
   – Купи мне красивую цепочку для ключей, – попросила Мин.
   Он положил руку на спинку ее стула.
   – Слушай внимательно, Минни, ты больше этого никогда не услышишь.
   – Кэл, – начала она, но он уже запел «Люби меня нежно». На лице его появилась улыбка, он понизил голос, умело подражая Элвису.
   – Только не Элвис, – простонал Тони, а Роджер покачал головой и стал смотреть в потолок, посмеиваясь.
   Однако на Мин пение произвело большое впечатление, у нее даже голова закружилась. После первой строчки усмешка исчезла с лица Кэла, слова увлекли его. Затаив дыхание, Мин слушала прекрасный голос. Она вся обратилась в слух и ничего не замечала вокруг. А он, глядя ей в глаза, молил о любви, и, несмотря ни на что, Мин не сомневалась в его искренности. И пусть это только прекрасный миг – она отдавала себе отчет, – в этом было настоящее счастье. В его взгляде светилась такая любовь, о которой Мин и мечтать не могла. Сердце ее переполнилось нежностью, даже больно стало. «Не надо, – молила она, слушая пение, – не разбивай мне сердце, я не заслужила этого, пожалуйста, не надо».
   Песня закончилась словами «Люблю тебя, моя любовь навеки», инаступила тишина. Во взгляде Кэла читались удивление, сожаление, смущение. «Это был не он, здесь что-то другое, он не мог этого чувствовать», – подумала Мин.
   – Потрясающе! – воскликнула Диана.
   – Впечатляет, – сказала Лайза.
   Мин схватила сумочку и выбежала из ресторана.

Глава 12

   Сейчас она была способна только на бегство. Мин шагнула с тротуара на проезжую часть и услышала звук клаксона. Вдруг кто-то потянул ее назад. Она обернулась и увидела Кэла.
   – Прости меня, – сказал он. – Что бы я ни сделал…
   – Не обижай меня, – попросила она, почти не дыша.
   – Ты что? – Он был потрясен. – Да я никогда…
   – Ты разобьешь мне сердце, – сказала Мин со вздохом, похожим на рыдание. – Ты меня бросишь, ты всегда так делаешь, а я этого не переживу. Я ведь не смогу разлюбить тебя, чувство слишком сильное, и оно уже причиняет мне боль…
   – Мин, я никогда не причиню тебе боль, – перебил ее Кэл.
   – Ты сам того не заметишь. Ты имеешь право уйти, потому что не связан никакими обещаниями. С Дэвидом все было ясно, он идиот и не понимал меня, но ты-то знаешь, что я за человек. Ты поймешь, что я тебя полюбила, и тут же убежишь.
   – Погоди, – сказал Кэл, пытаясь обнять ее.
   – Не надо! – Мин выскользнула из его рук. – Никто еще не изучил меня так хорошо, как ты. И ни с кем мне не было так приятно, как с тобой. Ты увидел во мне то, чего не видят другие. И ты отвергнешь это мое подлинное «я».
   – Почему ты уверена, что я уйду от тебя? – Голос Кэла стал резким.
   – Потому что это твоя манера. Ты всегда так поступаешь. Можешь поклясться, что не оставишь меня?
   – Мы знакомы три недели. Пойми, это было бы скороспелое обещание.
   – Да. Но зачем тогда таксмотреть на меня? Зачем эти туфли, и песни, и… – Она покачала головой. – Я же тебе говорила: побудем пока просто друзьями, я…
   – Тебе нужно нечто большее, чем дружба, – решительно сказал Кэл.
   – Знаешь, я не готова к близким отношениям. Я совершенно беззащитна перед тобой. У меня был план, и я от него не отступала. Мы целовались, потому что я была без ума от тебя, и все бы хорошо, если бы я не влюбилась. Но так уж произошло, и ты об этом знаешь, знаешь, что я не удержалась. – Она замолкла, потому что в ее голосе зазвучали истерические нотки.
   – Хорошо, – кивнул Кэл, – что, если мы…
   – Мне пора домой, – перебила его Мин.
   – Ладно. Можно…
   – Нет, – сказал она. – Сейчас выйдет Диана, и мы с ней пойдем домой. Проводим друг друга.
   – Мин, послушай…
   – Я не ожидала, что ты запоешь. И что ты будешь такпеть.
   – Я сам не ожидал, – мрачно промолвил Кэл.
   – Знаю. Я прочла это в твоих глазах. Ты не собирался делать такое признание.
   – Почему же не собирался? – Из ресторана вышла Диана.
   – Я ничего не знал о своих чувствах, пока не запел. А все чертов Элвис и его песенки.
   – Насчет Элвиса я так скажу. – Мин начинала терять самообладание. – Можно упрекнуть его в том, что он получал удовольствие от жареных бананов и костюмов с блестками, но он никогда не лгал в своих песнях, пел о том, что чувствует. У него нет никаких секретов…
   – Ты о чем? – удивился Кэл. – Какие секрета?
   – …и в его песнях только правда. Так что в следующий раз, когда захочешь кого-нибудь охмурить, не пой песен Элвиса.
   Мин повернулась и зашагала по улице, стуча каблуками.
   – Я хотел только покоя, – услышала она вдогонку голос Кэла. – А нашел тебя.
   Диана догнала сестру и пошла рядом.
   – Почему ты расстроилась? – спросила она, оборачиваясь, чтобы посмотреть на Кэла. – Это было так романтично! В жизни ничего подобного не слышала.
   – Да, романтично. – Мин ускорила шаг.
   – А что тебе не понравилось?
   Мин остановилась.
   – Я скажу, если ты объяснишь, что происходит у вас с Грегом.
   Диана закусила губу.
   – Скажи первая.
   – В тот вечер, когда Кэл познакомился со мной… – начала Мин и выпалила: – Он это сделал на спор. Дэвид поспорил на десять баксов, что Кэлу не удастся уложить меня в постель за месяц.
   – Не может быть, – ахнула Диана. – Он на такое не способен.
   – Я сама слышала. Теперь у нас появились какие-то отношения, но мы знакомы всего три недели, а я уже теряю голову, когда он рядом, и очень рискую. Он… он всегда бросает женщин. Грег правильно говорил. Я бы не хотела очутиться в такой ситуации, когда он меня бросит и мне останется только умереть. А это непременно случится – рано или поздно. – Слезы навернулись на глаза, и Мин заморгала. – Этот гад поет мне такие песни, и я… Он слишком…
   – …опасен, – закончила Ди. – Вот почему я выбрала Грега. Он абсолютно надежен.
   – Что у вас случилось? – спросила Мин.
   – Мне кажется, он раздумал жениться. – Диана тоже готова была заплакать. – Я его спрашивала, говорила, что если он не готов, то свадьбу можно отложить. А он все твердит, что не надо ничего откладывать, он не передумал. По-моему, он просто не хочет никого разочаровывать, но…
   – Что это вы тут делаете? – услышали они из темноты голос Тони, заставивший их вздрогнуть. – Ищете приключений?
   – А теперь нам не страшно? – язвительно спросила Мин, переводя дыхание.
   – Меня послал Кэл, – пояснил Тони. – Он не хотел, чтобы вы шли домой одни. Теперь я с вами.
   – Не надо, – отказалась Мин.
   – Ты что, издеваешься? Две хорошенькие женщины ночью на улице!.. Я все время прокручиваю этот сюжет в голове.
   – Он шутит? – спросила Диана.
   – Вряд ли, – ответила Мин. – Нельзя ли в твоих фантазиях сделать меня на двадцать фунтов легче?
   – Нельзя. Ты такая, какая есть. Только не говори Кэлу, а то он мне зубы выбьет.
   – Твои зубы останутся целы, – сказала Мин и двинулась вперед.
   – А что мы будем делать в твоих фантазиях? – спросила Ди, шагая в ногу с Тони.
   – Ну, сначала прочитаем хорошую книгу, потому что таким утонченным женщинам, как вы, нравятся начитанные парни, – ответил Тони.
   Мин коснулась его плеча:
   – Спасибо, что провожаешь нас.
   – Все для тебя, малышка, – ответил Тони, похлопав ее по руке.
   И они отправились дальше – Тони со своими фантазиями, а Мин с мыслями о том, что осталось там, откуда она сбежала.
 
   А в ресторане Дэвид с видом победителя говорил Синтии:
   – Ну, вот мы и добились своего.
   – Нет, – возразила побледневшая Синтия. – Это не из-за нас.
   – Мин ревнует. – Дэвид впервые за долгое время воспрянул духом. – К тому же Кэл сделал глупость, спев эту дурацкую песню. Она только смутилась. Ты была права насчет того, что… – Он помахал рукой и закончил тихо: – У нас с тобой получился лучший в мире секс.
   – Если бы… – ответила Синтия, не сводя глаз с двери.
   – Ты знаешь, что вечер окончился для них ссорой, – сказал Дэвид. – Чего же тебе еще надо?
   – Бывают такие ссоры, после которых отношения становятся лишь крепче, – грустно произнесла Синтия. – Двое поссорились, потом помирились и стали чуточку ближе. Потом снова поссорились и снова помирились. Каждый раз находится компромисс. И с каждым разом они все ближе и ближе.
   – Разве бывают такие ссоры? – удивился Дэвид. – Чепуха!
   – Какой секс лучше всего? – спросила Синтия. – Тот, который следует за примирением. Потому что после примирения близость более полная. Если, конечно, ссора получилась на славу. Тебе надо поторопиться, если Мин действительно расстроилась из-за него.
   – Я ей завтра позвоню, – пообещал Дэвид. – Сейчас она слишком взволнована. Лучше дать ей немного успокоиться.
   – Хорошо. Только осторожнее.
   – Перестань, – сказал Дэвид, накрыв ладонью ее руку. – Мы победили.
   Синтия покачала головой:
   – Никто сегодня не победил.
 
   В эту ночь, после того как Мин и Диана склеили двести коробочек для тортиков и поговорили о предстоящей свадьбе, не касаясь ни Кэла, ни Грега, Диана отправилась спать, а Мин села на кушетку, взяла на колени Элвиса и стала думать о том, когда она совершила ошибку. Может, когда согласилась пойти в парк на пикник? Или когда он поцеловал ее, а она его не стукнула? Или когда познакомилась с Харри? Да нет, раньше. Когда решила использовать спор Дэвида и Кэла в своих интересах? Или еще раньше – когда вопреки здравому смыслу пошла через весь бар знакомиться, вместо того чтобы твердо сказать себе, что от Кэла нечего ждать, кроме пакости? И зачем только она узнала про это проклятое пари? Трудно было определить, где безрассудство перешло в безумие.
   Однако Мин думала, что, если удастся найти ошибку, она поймет, что с ней происходит, а значит, сможет покончить с этим раз и навсегда.
   В дверь постучали. Открыв, Мин увидела Бонни в халатике и с чайником в руках.
   – Я сделала какао, – сказала та.
   Мин растрогалась. Бонни обняла ее, держа чайник в одной руке.
   – Пойдем. Нам надо потолковать.
   – Я думала, что умная. – Мин старалась говорить ровным голосом. Потом судорожно вздохнула и продолжила: – Я все время считала, что держу ситуацию под контролем.
   – Ты все правильно делала. – Бонни поставила чайник на столик для швейной машины, затем вынула из карманов чашки, и Мин рассмеялась, глядя на нее сквозь слезы.
   – А где Роджер? Я не…
   – Спит у меня, – ответила Бонни, разливая из чайника. – Он о тебе беспокоился, но было уже поздно, и он моментально вырубился.
   Мин снова засмеялась, потом шмыгнула носом.
   – Если бы у меня были мозги, я бы в первый вечер ухватилась за Роджера.
   – Он ужасно надоел бы тебе, – ответила Бонни, передавая ей чашку. – А я бы на твоем месте сейчас толкнула Кэла под автобус.
   – Да? – Мин снова шмыгнула носом.
   – Этот мастер высшего уровня – просто трус. Мне было бы жалко тратить на него время. Я хочу детей, но замуж за ребенка не собираюсь.
   – Бон, он хороший… – Мин глотнула немного какао и почувствовала облегчение.
   – Хороший, – согласилась Бонни. – Когда-нибудь он вырастет и станет настоящим мужчиной. А пока он только разбил тебе сердце. Вот это меня и бесит. – Он не разбил мне сердце. Потому что не затевал ничего всерьез.
   – Неправда. – Бонни села на кушетку рядом с Мин, держа в руке чашку. – Он давно бы с тобой расстался, если бы не хотел сближения.
   – Все потому, что до сих пор не смог меня получить…
   – Ты прямо как ребенок! – оборвала ее Бонни. Мин дернула головой, и Элвис испуганно вскочил. – Прислушайся к себе. Ты несчастна. Но в этом никто не виноват – ни он, ни ты. И пошли ты его…
   – Бонни!
   – Чего ты по-настоящему хочешь? Представь, что в жизни все как в сказке с хорошим концом. Чего бы тебе тогда хотелось?
   – Быть с Кэлом, – ответила Мин, немного стыдясь. – Я знаю, это…
   – Перестань. – Бонни взяла ее за руку. – Зачем он тебе нужен?
   – Мне с ним интересно. – Мин улыбнулась, смахнув с ресниц слезы. – Он такой веселый. С ним я чувствовала себя отлично. Он заставил меня забыть о моей полноте.
   – Для меня и Лайзы ты тоже не толстая.
   – Да, конечно, – сказала Мин. – Он для меня почти как вы, только я еще не могу вполне доверять ему, и к тому же он меня возбуждает.
   – Последнее особенно важно, – заметила Бонни. – Ты не можешь это контролировать.
   – Да. Это было очень увлекательно. Мы никогда не знали заранее, что принесет нам следующий день. Наедались до отвала и делали глупости.
   – Я бы не спешила говорить в прошедшем времени. – Бонни покачала головой. – Однако вернемся в сказку. Скажи, чего бы тебе хотелось в будущем?
   – Не знаю, – ответила Мин. – Поэтому у меня ничего и не выйдет.
   – А я хочу выйти замуж за Роджера и родить троих детей. Мы будем жить в красивом доме где-нибудь в пригороде, где есть хорошие школы. Я буду воспитывать детей, – продолжала Бонни, – но у меня останется несколько клиентов, и я буду верно блюсти их интересы. Я стану известна, и, когда дети подрастут, у меня появятся новые клиенты, многие захотят иметь со мной дело.
   – Это не сказка, – промолвила Мин, ставя чашку на стол. – Ты просто заглядываешь в будущее.
   – И наш дом будет всегда открыт для друзей. Мы будем собираться по праздникам и в дни рождения. Будем сидеть за большим столом, как одна семья. Ты, Лайза, Тони и Кэл станете крестными наших детей. А когда в школе будут какие-нибудь мероприятия, вы все придете для поддержки…
   – Обязательно, – сказала Мин, стараясь не расплакаться.
   – …И никто никогда не почувствует себя одиноким, потому что мы всегда будем вместе. Ты полюбишь моих детей и станешь ходить с ними по обувным магазинам.
   – Ох, Бонни. – Мин положила голову на подушку и дала волю слезам.
   Бонни погладила ее по волосам и допила какао. Когда рыдания пошли на убыль, Бонни промолвила:
   – А теперь твоя очередь.
   – Не могу, – ответила Мин.
   – Можешь. Все начинается с Кэла, так?
   – Почему? – Мин села и вытерла слезы тыльной стороной ладони. – Почему все всегда начинается с мужчины?
   – Потому что это сказка. Она неизменно начинается с принца. Или, как у Шанны, с принцессы. Все начинается с большого риска. Ты сидишь себе на пригорочке – в твоем случае на кушетке – одна-одинешенька, и тут приближается некий парень, и вот, пожалуйста: все твое будущее перед тобой как на ладони.
   – А что, если это совсем не тот парень? – спросила Мин. – Ладно, все начинается с принца. А как ты отличишь настоящего принца от…
   – Зверя? Дорогая моя, все они в каком-то смысле животные.
   – Только не Роджер, – сказала Мин.
   – Я тебя умоляю, – ответила Бонни. – Вон он там, внизу, храпит, как медведь. – Мин засмеялась сквозь слезы. – Ты действительно считаешь, что Кэл – ошибка?
   Мин подумала.
   – Ну, если размышлять логически…
   – Смотри, плесну в тебя из чайника, – пригрозила Бонни.
   – Молчу-молчу!.. Но в самом деле, как узнать?
   – Расскажи мне свою сказку. Все останется между нами, можешь не волноваться. Дай волю фантазии, забудь о логике.
   – Ну… – начала Мин. – Знаю, что это глу…
   – Не смей! – велела Бонни. – Господи, она даже помечтать не может! Просто расскажи мне свою сказку.
   Мин почувствовала, как опять подступают слезы, схватила кота и начала гладить его, чтобы успокоиться.
   – Мой принц – это Кэл. Он любит меня до безумия, и я его тоже. – Она судорожно вздохнула. – Мы нашли себе прекрасный дом, здесь, в городе, может быть, на этой же улице, дом вроде того, в котором жила моя бабушка. Мне нравятся такие. И там будет двор, где Элвис сможет гулять. Наверное, мы заведем еще собаку, потому что я люблю собак.
   Бонни кивнула. Мин опять шмыгнула носом.
   – Работать мы будем по-прежнему, потому что оба любим свою работу. – Она вздохнула. – Иногда Кэл будет звонить мне и говорить: «Минни, я соскучился по тебе, жди меня дома через двадцать минут». Я иду домой, мы среди бела дня ложимся в постель и… – Она замолчала и всхлипнула. – Время от времени мы бываем у Эмилио, там встречаемся с вами, как раньше, по средам, собираемся все вместе и рассказываем друг другу новости. А когда у вас с Роджером подрастут дети, Эмилио поставит еще столики, к нам присоединятся его жена и дети, а Брайан будет нас обслуживать. А иногда мы всей компанией будем приходить к вам… Бонни улыбнулась и кивнула.
   – Мужчины будут смотреть по телевизору игру и кричать, а мы с женой Эмилио будем на кухне пить шоколад, болтать и хохотать… – Мин глубоко вздохнула и поняла, что продолжает плакать. – А потом мы с Кэлом возвращаемся домой, вдвоем, и нам еще веселее, мы ужинаем, и опять постель, и глупые фильмы, и… Нам всегда хорошо друг с другом. – Она вытерла слезы. – Вот и все. Мы болтаем, готовим обед, смеемся – все очень просто. – Она посмотрела Бонни в глаза: – Все это возможно, как думаешь?
   – Конечно.
   – Но только если Кэл – тот человек, который мне нужен.
   Бонни кивнула.
   – Тогда придется поверить, что он такой, каким я его вижу, а не такой, каким он сам себя представляет, – сказала Мин.
   – Тут не угадаешь, – ответила Бонни.
   – Ты когда-нибудь думала о том, что происходит после того, как мечты сбываются? – спросила Мин. – Когда окончен свадебный пир, гости расходятся по домам и открыты все подарки в коробках с золотыми коронами? На этом заканчиваются все сказки. Конец поискам, ухаживаниям и вздохам. Остается только сидеть в замке и наводить глянец на тостеры, которые подарили на свадьбу.
   – Смотря какой принц, – заметила Бонни. – Думаю, Дэвид много тостеров может отполировать.
   Мин против воли рассмеялась.
   – А Тони включит их все сразу, и они будут по очереди выстреливать тосты, – продолжала Бонни, и Мин еще больше развеселилась.
   – А Кэл станет спорить на них, – добавила Мин, смеясь и плача одновременно, – но только после того, как увидит, что Тони сделал тысячу тостов и подсчитает шансы.
   – А Роджер поставит колышки и натянет тент, чтобы никто не пострадал от стреляющих тостеров.
   – А Лайза придумает, как сделать все это предприятие рентабельным. И будьте уверены, Тони умело распорядится хлебом, а прибыль вложит в доходное дело.
   – А ты оценишь степень риска и скажешь, что упущено.
   – Знаешь, совершенно не исключено. Тони чокнутый, но у него бывают ценные идеи.
   Бонни кивнула. Мин молча глотала слезы.
   – Хочу в сказку.
   – Хорошо, – сказала Бонни. – Теперь осталось только решить, как в нее попасть.
   – Да. – Мин взглянула на подругу. – Ты все еще собираешься облить меня какао?
   – Уже нет. Тебе надо единственный раз пренебречь логикой и поверить в чудо. А когда поверишь, можешь взяться и за логику.
   – Отлично. Логику во вторую очередь. Верить в чудо. Потом разработать план.
   Бонни кивнула.
   – Теперь сможешь уснуть?
   – Угу, – ответила Мин, и слезы снова полились из глаз. – Почему я никак не перестану реветь?
   – А когда ты в последний раз плакала?
   – Не помню.
   – Ну когда ты в последний раз расстраивалась до слез?
   – Правда не помню, – ответила Мин, ужаснувшись.
   – Значит, теперь ты наверстываешь упущенное, – объяснила Бонни, поднимаясь с кушетки. – Пойду к себе и лягу рядом со своим медведем.
   Мин улыбнулась сквозь слезы.
   – Не думай, что я расстроилась из-за того, что Роджер достался не мне, а тебе.
   – Ладно уж, – беспечно ответила Бонни. – Подозреваю, что ты страшно мне завидуешь.
   – Конечно, – сказала Мин и вспомнила выражение лица человека, с которым рассталась при свете луны. – Только мне нужен Кэл.
 
   Кэл не звонил, и это радовало Мин – он не отказывался присутствовать на семейном предсвадебном обеде. Кроме того, за четыре дня до свадьбы ей было не до него. По двенадцать раз в день Мин приходилось отвечать на звонки обезумевшей сестры. Сейчас Кэл только помешал бы.
   Но конечно, она скучала по нему.
   В воскресенье, повторяла она себе, все это кончится. Диана выйдет замуж, и жизнь войдет в нормальное русло. Возникало лишь одно сомнение: в том, что свадьба состоится. Однако поскольку Ди твердила, что ее отношения с Грегом – настоящая сказка, Мин ничего не оставалось, как успокаивающе гладить ее по руке, вести душеспасительные беседы и выслушивать все, что говорила сестра.
   В четверг вечером Мин присутствовала на «как бы обеде» и принесла остатки мороженого, купленного Кэлом. Когда Лайза стала извиняться за то, что заставила его петь, Мин объяснила, что их разрыв все равно был неизбежен. Она всерьез думала о том, как научиться жить без него.
   Однако в субботу утром ей предстояло идти смотреть, как Харри играет в бейсбол. Мин надела новые яркие туфли с французскими каблуками и вишенками впереди. В парк она пришла через пару минут после начала игры. Стараясь оставаться незамеченной, нашла местечко и села. Потом приветственно помахала Харри. Тут ее увидела Бинк и позвала к себе. Мин улыбнулась и вдруг обнаружила, что человек, сидящий рядом с Бинк, – отец Харри, Рейнолдс. С другой стороны от Бинк расположилась Синтия, а дальше – еще чьи-то родители. Мин пришлось сесть рядом с Рейнолдсом.
   – Как игра? – спросила она его.
   – Мальчишки совсем не умеют играть, – сказал Рейнолдс, покачав головой. – Никакой дисциплины.
   – Ну, они еще маленькие.
   – К дисциплине приучают с детства, – ответил Рейнолдс. В его голосе сквозило презрение.
   «Вот и поговорили», – подумала Мин. Бентли проворонил мяч, и тот улетел к Харри. Он поймал его и уверенно бросил по направлению к базе.
   – О Господи, Харри! – не удержался Рейнолдс. Мин увидела, как Кэл пошел в конец поля, и внутри ее что-то оборвалось. «Не смеши», – строго сказала она себе. Кэл протянул к мальчику руку, то ли спрашивая, то ли упрекая. Харри пожал плечами. Кэл покачал головой, и Мин поняла, что он не сердится. Когда он обернулся, на его лице была улыбка. Но эта улыбка моментально исчезла, как только он увидел Мин. Она почувствовала себя отвергнутой, и сразу засосало под ложечкой.
   «Ой-ой-ой», – вздохнула Мин и посмотрела в другую сторону. Там Тони ел хот-дог, возле него сидела Лайза, положив подбородок на руки. У подножия трибуны расположилась Бонни, держа в руках карточки, которые позже понадобятся Роджеру, когда он будет объяснять детям какие-то важные вещи. Маленькие счастливчики, подумала она о детях. Ей хотелось быть внизу рядом с Бонни или с Лайзой или, еще лучше, где-нибудь в обувном магазине. Где угодно, только не здесь, чтобы не видеть того, кто никогда ей не достанется. Точнее, того, кого могла заполучить только женщина с характером.
   До самого конца игры Рейнолдс не переставал выражать недовольство детской командой, однако никто из сидевших на трибуне родителей его не поддержал. Он до того взбесил Мин, что ей хотелось стукнуть его чем-нибудь. На лице Бинк все более проступало сходство с совой. Мин удивлялась, как она еще терпит мужа. «Я бы давно дала ему пинка в зад», – думала она.
   На поле Харри готовился ударить по мячу. Он посмотрел наверх, и Мин с улыбкой помахала ему. Мальчик пару раз ударил битой по земле, потом положил ее на плечо с убийственной серьезностью. Но при подаче он сильно промазал.
   – Ну что ж ты, Харри! – заорал Рейнолдс. – Ты совсем не стараешься!
   «Заткнись ты», – чуть не сказала Мин. Харри съежился, а Бинк совсем окоченела. Мальчик снова промазал, и Рейнолдс завопил:
   – Соберись, Харрисон! Что ты лупишь впустую, как дурак! Думай!
   Кэл взглянул на брата с каменным лицом. Харри весь напрягся. Следующий его удар был так плох, что Рейнолдс встал и завопил в бешенстве:
   – Харри, тупица, ты хоть что-нибудь способен сделать правильно?
   Мальчик стоял на поле, как маленькая статуэтка. В этот момент Кэл покинул поле и с угрожающим видом направился к брату.
   – Нет, не надо, – встревоженно произнесла Мин. Она встала, шагнула к Рейнолдсу и больно стукнула его кулаком по руке.
   – Черт! – вскричал он, ухватившись за руку.
   – Ты, ничтожество, называющее себя отцом, не смей унижать ребенка! – Она повернулась и крикнула: – Харри, ты умница, слышишь, ты молодец! – Затем шепотом: – А ты – кретин и сукин сын, каких мало!
   – Прошу прощения? – сказал оскорбленный Рейнолдс. – Не у меня проси прощения, гнусная вонючка, – прошептала Мин, наклонившись еще ближе, – а у сына, которого ты перед всеми унижал. Если ты думаешь, что остальные это высоко оценили, то у тебя башка дерьмом набита.
   – Вы, кажется, чего-то не понимаете, – высокомерно произнес Рейнолдс. Он настороженно посмотрел на других родителей. Им вся эта сцена явно не доставила удовольствия. Затем он покачал головой, изображая гнев. – Кто вы такая, по-вашему?
   – Для начала женщина, которая спасла твою задницу, – ответил Кэл, подходя. – Потому что я вышвырнул бы тебя с трибуны, если бы она не вмешалась.
   – Ты? – удивился Рейнолдс, глядя на него поверх Мин. – Как будто ты что-то можешь сделать. Ты даже не способен ничему научить этих детей.
   – Перестаньте! – сказала Мин. – Сами знаете, что опозорились, и хотите свалить все на брата.