Крузи Дженнифер. Давай поспорим

   Мин покачала головой.
   – И ты упорно ведешь меня к самобичеванию. – Она написала: «Мама», – нарисовала вокруг слова сердечко и перечеркнула все четырьмя жирными линиями.
   – Брак – серьезное дело, – продолжала Нанетта. – Мужчины находят миллион поводов, чтобы обмануть и скрыться, надо все время быть начеку. Они постоянно глазеют по сторонам и если находят что-то лучшее…
   – Мама! Не думаю…
   – Даже если ты делаешь все возможное, находится кто-нибудь моложе тебя или лучше. – Голос Нанетты задрожал. – И никто от этого не застрахован, даже Диана. Нельзя начинать жизнь с такой травмой, нельзя…
   – Что случилось? – заволновалась Мин. – Грег изменяет Диане?
   – Нет, конечно, – опомнилась мать, пораженная этой мыслью. Мин представила себе, что Грег изменил Диане. Смех, да и только. Он слишком вялый. К тому же он любит Диану.
   – Почему ты спрашиваешь? Об этом даже подумать страшно.
   – Ты сама заговорила об измене, – ответила Мин. Если не Грег, тогда кто? Неужели отец? Мин отвергла и эту мысль. У отца в жизни было три увлечения: страхование, статистика и гольф. – Ты ведь не об отце говоришь? Если отец и способен тебя променять, то лишь на хорошую клюшку для гольфа.
   – Я хочу видеть тебя счастливой, а этот Кэбот не…
   – Кэлвин, – поправила Мин.
   – Пригласи его в субботу на обед, – предложила Нанетта, – и надень что-нибудь темное, чтобы казаться тоньше. – Я не встречаюсь с ним, мама. Поэтому вряд ли он захочет познакомиться с моими родителями.
   – Хотя бы будь осторожна. Прямо не знаю, где ты таких находишь.
   – Он заглянул в вырез моего джемпера и увидел красный лифчик. Это все твоих рук дело.
   Разговор продолжался еще несколько минут, наконец Мин повесила трубку. Телефон зазвонил. Она приготовилась снова вступить в пререкания с матерью, но услышала голос Дианы.
   – Привет, моя радость. Если ты насчет того парня, о котором разнюхал Грег, то все кончено и забыто. – Мин прочертила еще одну линию на имени Грега. Он достаточно ей насолил.
   – Грег говорит, что, по словам Дэвида, это ужасный тип, – сказала Ди.
   Мин выпрямилась в кресле.
   – Ах, так это идет от Дэвида?
   Вот оно что. Мерзкий доносчик нарушает условия своего пари. Она написала: «Дэвид» – и стала колоть его кончиком ручки.
   – Дэвид просил Грега не упоминать о нем.
   – Правильно, – сказала Мин, размыщляя.
   – Этот человек не вписывается в твой план. – Мин перестала тыкать ручкой в бумагу.
   – План? Какой еще план?
   – Ты всегда все делаешь по плану, – объяснила Ди. – Как и я. Я тщательно спланировала свою жизнь и замужество, и Грег вполне вписался в этот план. Он как раз по мне. Мы прекрасно будем жить вместе.
   – Нуда, – сказала Мин и перечеркнула имя Грега еще одной чертой.
   – Поэтому у тебя наверняка должен быть план, а этот волк…
   – Зверь, – поправила Мин.
   – …лягушка, или кто он там еще, не соответствует твоему плану.
   – Он не лягушка, – возразила Мин. – Я поцеловала его, но он не превратился в принца. Слушай, я его больше не увижу, так что можете успокоиться.
   – Ну и хорошо, – обрадовалась Ди. – Я скажу маме, что ты благоразумна, как всегда, и она перестанет волноваться.
   – Отлично, – подхватила Мин. – Благоразумна, как всегда. Папе тоже все известно?
   – Не знаю, может, мама ему сказала?
   – Вот ужас! Почему вы ее не остановили? – Чрезмерно заботливый отец предстал перед ней в виде большого белого медведя. – Ты ведь знаешь, какой он.
   – Знаю. Я до сих пор не уверена, что Грег ему нравится.
   «А ты уверена, что сама его любишь?» – хотела спросить Мин, но в этом не было никакого смысла – Диана принялась бы настаивать, что это любовь до гроба.
   – А теперь действительно хорошие новости: я заказала торт.
   – Да что ты? – радостно воскликнула Диана. – Вот спасибо!
   – Но он будет без украшений, поэтому мы с Бонни сами украсим его маминым жемчугом и живыми цветами. – И Мин начала описывать свадебнвш торт.
   – Вы хотите украсить мой торт? – переспросила Ди без всякого энтузиазма.
   – Гостям понравится; когда они попробуют его, – заверила Мин и представила двух голубков на верхушке торта.
   – Попробуют? А что будет, когда они его увидят?
   – Ты не одобряешь? Живые цветы и настоящий жемчуг? Да это же просто находка! – Мин мысленно добавила к торту несколько жемчужин. Это было легче, чем с голубками, а трудностей ей и так хватает.
   – Ты говорила маме?
   – Почему мы не можем узнать ее мнение прямо на свадьбе? – спросила Мин веселым голосом.
   – Ладно. – Ди вздохнула. – Огромное тебе спасибо. Хорошо, что он будет вкусный. Да, еще ведь нужны подарочные тортики.
   – Подарочные?
   – Ну, такие маленькие коробочки, которые гости получают в подарок на память, – объяснила Диана. – Чтобы потом грезить о счастье.
   Мин нарисовала в воображении маленькие коробочки.
   – Будет сделано, не волнуйся, – заверила она сестру. – Ты нервничаешь. В чем дело?
   – Все нормально, – с преувеличенной бодростью ответила Диана.
   – А как Мокрица и Жуть – не мешают? – спросила Мин и тут же поправилась: – То есть Сьюзи и Карен?
   Диана засмеялась:
   – Вот уж не знала, что ты на такое способна.
   – Прости, пожалуйста, – виновато сказала Мин.
   – Успокойся, это давно не тайна. Карен случайно услышала это от Лайзы, еще когда мы учились в старших классах. Сама она называет Бонни и Лайзу Конфеткой и Кислятиной.
   Мин невольно рассмеялась.
   – Не говори им, – попросила Диана. – Давай и дальше делать вид, что не знаем, какие прозвища у наших подруг.
   – Договорились. Какие мы все-таки противные!
   – Не мы, а наши подруги, которые выдумали всю эту чепуху. А мы просто милые сестрички Доббс.
   – Смотря для кого, – сказала Мин, имея в виду Кэла. Она хотела ему понравиться. Но поскольку они больше не увидятся, теперь это не имеет значения. Хотя в парке он и оценил ее по достоинству, все равно конец был плохой. – Я недавно так разозлилась… – начала она и осеклась: в дверях стоял отец, похожий на древнего викинга.
   – Привет, пап. – Диана ойкнула.
   – Потом поговорим, – сказала Мин и повесила трубку. – Зачем ты спустился, пап? Воздуха на сороковом этаже не хватает?
   – Я насчет того парня, с которым ты встречаешься, – ответил Джордж Доббс, сердито глядя на дочь.
   – Да тут не о чем говорить. Я знаю, что ты ешь на обед молодых сотрудников из рекламного агентства, только со мной это не пройдет. Я больше не встречаюсь с Кэлом, но это мое собственное решение. Вот так, папа. – Она улыбнулась, однако его лицо сохраняло напряженное выражение. – В нашей стране ежегодно два с половиной миллиона человек вступают в брак. А мне что – нельзя?
   – Брак не для всех, – изрек Джордж.
   – Что ты хочешь этим сказать?
   – Он плохой человек.
   – Минуточку, – запротестовала Мин. – Ты его даже не знаешь. Оба раза, когда мы встречались, он вел себя безупречно. – «Хотя в парке не обошлось без рук». – Кроме того, мы больше не будем видеться, а значит, нет никаких проблем.
   – Прекрасно. – Лицо отца просветлело. – Вот и молодец, разумная женщина. Рисковать можно только с человеком, которого хорошо знаешь.
   – Я же не страхую его, – ответила Мин.
   – Да, но принцип тот же. Ты не игрок, для этого ты слишком рассудительна.
   Он улыбнулся, похлопал ее по руке и ушел. Мин уселась за стол и почувствовала себя глупой, скучной и старомодной. Да, она не игрок, в ней слишком много здравого смысла. Однако в парке, когда они целовались, ее захватило чувство, и от рассудительности ничего не осталось. Какой уж там план!
   Грустно думать, что они больше не увидятся…
   Мин взглянула на отчет, увидела, что он весь истыкан стержнем; и начала вырывать страницы. Тут снова зазвонил телефон. Она проворчала в трубку: «Минерва Доббс» с желанием заколоть ручкой звонившего.
   – Доброе утро, Минерва, – произнес Кэл. Мин едва не задохнулась от неожиданности. – Как это тебя угораздило получить такое имя?
   «Дыши, дыши глубоко, как можно глубже».
   – Ничего себе! Человек, которого зовут Кэлвин, возмущается моим именем. – «Я равнодушна к его голосу, он безразличен мне». Ее сердце отчаянно колотилось, и Мин не сомнералась, что он слышит эту дробь по телефону.
   – Меня назвали в память богатого дядюшки Роберта, – объяснил Кэл, – который разорился, вложив все состояние в китобойный промысел. А у тебя откуда такое имя?
   – Маме нужна была богиня, – слабым голосом ответила Мин.
   – Ну что ж, она добилась чего хотела, – сказал Кэл. – Беру свои слова обратно, имя тебе подходит.
   – А папину мать звали Минни, – продолжала она, стараясь держаться раскованно. – Вот такой компромисс. А почему ты не Роберт?
   – Я ношу его второе имя, – пояснил Кэл. – К тому же я совсем не представляю себя Бобом.
   – Боб Морриси… – Мин откинулась в кресле, стараясь сохранять невозмутимость. – Свой в доску парень из отдела перевозок.
   – Страховой агент, которому можно доверять, – подхватил Кэл.
   – Торговец подержанными машинами, которому нельзя верить, – возразила она.
   – Кэлвин Морриси – это тот старый хрен, который в 1864 году основал компанию. А в данном случае – человек, у которого твоя туфелька.
   – Какая туфелька?
   – С красными ремешками, фигурным каблуком и глупым цветочком.
   – Моя туфелька! – обрадовалась Мин. – Я и не надеялась уже увидеть ее.
   – И не увидишь, пока не придешь со мной позавтракать, – сказал Кэл. – Хочу получить за нее выкуп.
   – Я съем свой ленч на рабочем месте, – ответила Мин и подумала: «О Господи, ну могу я позволить себе хоть какие-то чувства!»
   – Эмилио постоянно изобретает новое меню для ленча. И он, и я – мы оба хотим тебя видеть.
   – Не могу, – отказалась Мин, тогда как каждая ее клеточка вопила: «Да, да!» Слава Богу, Он не мог слышать этого крика.
   – Нельзя обижать Эмилио, – не отступал Кэл. – Он тебя полюбил. Возьмем цыпленка-марсала. Пойдем, дай себе поблажку. Ну хоть ненадолго.
   «Хоть ненадолго». Он знает, что она благоразумная, осторожная, предусмотрительная неудачница.
   – Ладно, – согласилась Мин, и сердце ее вновь ускоренно застучало. – Я с радостью заберу свою туфлю и заодно вкусно позавтракаю.
   – Мы вкусно позавтракаем, – поправил Кэл. – До ленча ты свою туфлю не получишь.
   – Я запомню, – сказала Мин, чувствуя душевный подъем. Повесила трубку и вернулась к отчету. Он весь был изрисован сердечками.
   – Боже! – вскрикнула она и подперла щеки руками.
 
   Когда Мин подошла к ресторанчику, темноволосый подросток у дверей сообщил ей, что Кэлвин Морриси ожидает за ее столом.
   – У меня есть свой стол? – изумилась Мин и увидела Кэла, сидящего за тем же столиком у окна, где они ужинали в прошлую среду. На миг у нее перехватило дыхание. «Я забыла, какой он красавец», – подумала она, наблюдая за ним. Кэл сидел в свободной позе, устремив взгляд на улицу и демонстрируя потрясающий профиль, машинально барабаня пальцами по столу. Руки у него были сильные и ловкие; Мин еще не забыла их тепло. Внезапно в голове мелькнула мысль о бегстве… Но тут Кэл увидел ее, выпрямился, и глаза его засияли радостью. Она улыбнулась в ответ и направилась к нему.
   – Спасибо, что пришла, – сказал Кэл, отодвинув для нее стул.
   Мин уселась, твердо решив быть бдительной – ведь этот человек способен на все. И тут заметила, что он смотрит вниз.
   – В чем дело? – спросила она с тревогой в голосе.
   – Туфли, – ответил Кэл. – Что это у тебя на ногах?
   – Похоже на непристойный телефонный разговор, – сказала Мин, стараясь говорить ровным голосом. Она вытащила ногу из-под стола, так что он мог хорошо разглядеть синие сандалии с открытыми пальцами. Лак на ногтях тоже был синий.
   Он покачал головой.
   – Могла бы обуться и получше. Хотя туфли ничего себе.
   – Это рабочие, – ответила она. Раздражение придало ей сил. – А красная туфелька у тебя. Отдай мне ее наконец.
   – Получишь после завтрака. Это мой единственный козырь.
   Он подвинул к ней корзинку с хлебом.
   – Давно она стала для тебя фетишем?
   – С первой минуты нашего знакомства.
   – Приятно знать, что я для тебя – источник сильных ощущений, – произнесла Мин и с ужасом поняла, что сказала правду. Этого оказалось достаточно для восстановления душевного равновесия. «Он для меня ничто». Она отодвинула корзинку, решив проявить твердость.
   – А кто этот обаятельный мальчик у входа? Ему бы у тебя поучиться.
   – Племянник Эмилио. – Кэл взял кусок хлеба и разломил. – Манерами он, конечно, не блещет.
   – Что, больше некого поставить у дверей? – Мин взяла в руки салфетку, чтобы не соблазниться хлебом.
   – В этом семействе Брайан, можно сказать, знаток человеческих душ, – объяснил Кэл. – Его братья трудятся на кухне, где их присутствие никого не может задеть. К счастью, они умеют готовить. Я уже сделал заказ. Салат, цыпленок-марсала и никакого теста.
   – Отлично, – отозвалась Мин, – а то я голодная. Ты знаешь, что сорок процентов всего мучного в мире составляют спагетти? – «Прекрати сейчас же», – подумала она, стараясь подавить в себе статистическую жилку. – Я думаю, это показывает недостаток воображ…
   Подошел Брайан и швырнул на стол два блюда с салатом.
   – Цыпленок будет минут через пятнадцать, – сказал он. – Вино к нему нести?
   – Да, принеси, пожалуйста, – ответил Кэл. – Я думал, ты стараешься быть обходительнее.
   – Только с посторонними. Вы заказали цыпленка, и вам нужно красное вино, так?
   – Да, – подтвердил Кэл. – А теперь скажи, какое именно.
   – То, которое наливает Эмилио, – изрек Брайан и исчез.
   – Ну просто маленький солнечный лучик, – улыбнулась Мин. – Дай мне десять баксов.
   – Десять баксов? – Кэл покачал головой. – Мы не спорили.
   – Ты меня пригласил просто так? – поинтересовалась Мин. – Я не дам тебе денег. Только оплачу счет.
   – Платим каждый за себя, – предупредила Мин.
   – Ни в коем случае.
   – Почему же? Я могу себе это позволить. Мы не любовники. И почему…
   – Я пригласил тебя, я и плачу, – заявил Кэл, и лицо его приняло то выражение непреклонного упрямства, которое так злило ее.
   – Значит, если я приглашу тебя, то я буду платить?
   – Нет, тогда тоже плачу я. Скажи лучше, кто такие Диана, Мокрица и Жуть, – вспомнил он.
   – Ты для этого меня сюда позвал? – поинтересовалась Мин, стараясь придать голосу как можно больше скептических ноток.
   – Нет, конечно. – Кэл подпер голову рукой. – Можем мы хоть раз встретиться, как нормальные люди? Улыбнемся друг другу, поболтаем, а ты притворишься, что хорошо ко мне относишься.
   – Я к тебе хорошо отношусь, ты мне даже нравишься. Возможно, у тебя есть недостатки…
   – Какие недостатки? – возмутился Кэл. – Конечно, они у меня есть, но с тобой я был на высоте. Не считая того, что подбил тебе глаз и напал в парке, на столе. Кстати, как ты себя чувствуешь?
   – Прекрасно, – бодро отозвалась Мин. – Обрастаю новыми листьями. И опять рискую. Например, завтракаю с волком.
   – Это я волк? – удивился Кэл.
   – Помнишь, ты приветствовал меня в пятницу словами: «Здравствуй, девочка!» Кто же ты тогда? Не принц ведь.
   Кэл не успел ответить – появился Эмилио с вином. Мин радостно ему улыбнулась:
   – Эмилио, дорогой! Я совсем забыла про подарочные тортики. Нужно две сотни.
   – Знаю-знаю, Нонна все предусмотрела. Будут четырехдюймовые коробочки с трехдюймовыми тортиками.
   – Как хорошо! Ваша бабушка – просто ангел, а вы – мой спаситель. И разумеется, гений кухни.
   – А вы – моя любимая клиентка. – Эмилио приложился к ее щечке и ушел.
   – Я полюбила его, – призналась Мин.
   – Это заметно, – ответил Кэл. – Виделась с ним без меня?
   – Да, – созналась она. – У нас был разговор насчет торта.
   Кэл фыркнул.
   – Для тебя это все равно что гадость какая-нибудь.
   – Вкусно, – сказала Мин, хрустя салатом с какой-то чудесной, очень легкой приправой. – Эмилио – моя любовь. Салат просто изумительный. Я редко хвалю салаты.
   – А что за торт? – поинтересовался Кэл.
   – Моя сестра Диана через три недели выходит замуж. – Мин ухватилась за возможность уйти от опасной темы. – Жених сказал, что у него есть знакомый кондитер, большой мастер, и что он сам займется тортом, сделает нам сюрприз. А потом забыл обо всем. Вот такой получился сюрприз.
   – Но свадьба все-таки состоится?
   – Конечно. Сестра винит себя в том, что не напомнила ему вовремя.
   – Сестра, наверное, не похожа на тебя? – предположил Кэл.
   – Моя полная противоположность. И всеобщая любимица.
   Кэл нахмурился:
   – В таком случае кто ты?
   – Я? – От удивления Мин перестала жевать. – У меня все нормально.
   Кэл только головой покачал. Появился Эмилио, неся дымящееся блюдо с цыпленком-марсала. Обменявшись с Мин уверениями в вечной преданности, он ушел, а Кэл разрезал цыпленка и спросил:
   – Итак, каким образом Мокрица и Жуть замешаны в истории с тортом?
   – Они тут ни при чем, – ответила Мин. – Не считая того, что на свадьбе будут подружками невесты. Прошу тебя, никому не говори, что я их так называю. – Она откусила от цыпленка, с наслаждением прожевала и слизнула каплю соуса с нижней губы. – Как ты думаешь…
   – Не делай этого, – перебил ее Кэл глухим голосом.
   – Чего? – Мин заморгала. – Не задавать вопросы?
   – Не облизывай губы. Так что ты хотела мне сказать?
   – Почему? Это неприлично? – допытывалась она.
   – Нет. Просто я отвлекаюсь. У тебя замечательные губы… Так о чем ты хотела спросить?
   Мин встретилась с ним глазами. Кэл смотрел на нее, не мигая. Она попыталась вспомнить, о чем перед этим шла речь, но ничего не получилось. Сейчас она могла думать только о том незабываемом дне в парке. Какой жгучий у него взгляд, и как сильно она…
   – У вашей девушки все в порядке? – раздался над ухом голос Брайана.
   – Что? – удивился Кэл.
   – Цыпленок, что ли, не понравился? – Мальчик нахмурился. – Странная она у вас.
   – Цыпленок отличный, – сказала Мин, придя в себя.
   – Ну ладно. Вам еще что-нибудь нужно?
   – Ты уже работаешь официантом? – спросил Кэл.
   – Ну да. Только не для вас же мне стараться, – бросил мальчик и ушел.
   – Ну так вот, – продолжила Мин, возвращаясь к безопасной теме, – когда Диана сказала мне, что с тортом проблема, я сразу обратилась к Эмилио, а он – к своей бабушке. Так что он мой спаситель.
   – Подожди, еще попробуешь торт, – протянул Кэл. – Она их делает специально для свадеб, и таких тортов нет в целом свете.
   – А где ты их ел?
   – На свадьбе Эмилио, на свадьбе моего брата и еще много кого. Это мы втроем еще держимся, а вообще вокруг все постоянно женятся. Теперь вот и Роджер…
   – В конце концов вам с Тони придется довольствоваться обществом друг друга, – весело сказала Мин. – Так у тебя есть брат? Младший или старший?
   – Старший. Рейнолдс. – Мин перестала жевать.
   – Рейнолдс? Рейнолдс Морриси?
   – Да, муж Бинк, отец Харри.
   – Кажется, есть такая известная юридическая фирма Рейнолдса Морриси?
   – Да. Принадлежит моему отцу, его партнеру Джону Рейнолдсу и брату. – Кэл подтвердил это без особого интереса или гордости.
   – Неплохо. А как поживает Харри?
   – Не может забыть сцену на столе для пикника. – Мин поморщилась:
   – Он действительно подсматривал?
   – Точно не скажу. С тех пор я его не видел. Наверное, Бинк проводит с ним курс психологической реабилитации. А что ты думаешь об отношениях Бонни и Роджера?
   – Поженятся до осени, – заверила Мин, и они стали обсуждать своих друзей. Затем перешли к другим безопасным темам. Когда с едой было покончено, Кэл заплатил по счету и сказал:
   – Значит, завтрак со мной – дело рискованное. Выходит, ты хочешь извиниться за субботу?
   – Да нет. – Она улыбнулась, стараясь выглядеть безмятежной. – У меня сложилось впечатление, что если мы не будем касаться этой темы, ничего страшного не произойдет. Другие тоже так считают, например, мама. Грег, жених Дианы, донес на нас, и теперь моя мама хочет пригласить тебя на ужин.
   На лице Кэла проступила растерянность. Мин продолжала: – Я объяснила ей, что это неудобно, потому что ты – человек совершенно посторонний. – И без всякого перехода спросила: – А что было в субботу?
   Кэл сделал глубокий вдох.
   – Настоящее волшебство. Это было потрясающе. Я бы очень-очень хотел повторения, особенно без одежды и лежа.
   Сердце Мин учащенно забилось. Она хлопнула себя по лбу, чтобы усмирить и его, и предательское воображение.
   – Что с тобой?
   – Да вот задумалась, почему мужчин никогда не просят говорить правду. Наверное, потому, что они иногда сами это делают.
   – Знаешь, кажется, Лайза была права. Она сказала, что я не должен тебя целовать, потому что не настроен должным образом. Я только что выпутался из одной связи, которая оказалась намного серьезнее, чем я предполагал, и…
   – Как это – серьезнее, чем ты предполагал? – нахмурилась Мин.
   – Я думал, мы просто хорошо проводим время, – объяснил Кэл. – А она надеялась, что мы поженимся. Все закончилось благополучно, без драм.
   – Она надеялась на брак, а ты нет, и все обошлось без драм? – изумилась Мин.
   – Синтия сказала, что, если я не готов к браку, она со мной расстается. Вполне банальная история.
   – И ты еще считаешь себя знатоком женской психологии? Ты что, не понимаешь? Это не просто конец. Либо она тебя возненавидела, либо ждет твоего возвращения.
   Кэл покачал головой:
   – Синтия – прагматик. Она понимает, что все кончено. Хотя нам было хорошо, мы оба не захотели бы вернуться к прежнему.
   – Да, конечно, – согласилась Мин не очень охотно. – У нас все по-другому, но мы с тобой слишком разные. Я не такая уж святоша и не прочь приятно провести время, только зачем связываться с человеком, который мне не подходит, именно потому, что целуется как бог. К тому же я жду реинкарнации Элвиса, а ты явно не он. Однако… – Она смолкла, увидев странное выражение на его лице. – Что такое? Я пошутила насчет Элвиса.
   – Я тебе не подхожу, – повторил Кэл, – но целуюсь как бог?
   Мин задумалась.
   – Почти. А тебя это беспокоит? – Кэл только пожал плечами:
   – Думаю, нет. Не то чтобы и ты мне не подходила, просто я не хочу преодолевать препятствия. С тобой я не обрету покоя.
   – Пожалуй, – согласилась Мин. – Но ты, кажется, меня добивался. Потому что ты волк.
   – Все-все-все, иду на попятную! – замахал руками Кэл. – Сейчас мне хочется только мира и покоя. Нужен перерыв.
   – Мне тоже, – кивнула Мин. – Временно не буду ни с кем встречаться.
   – Пока не объявится Элвис, – добавил Кэл.
   – Да. А что тут такого?
   – И никакого секса?
   – Буду держаться, – пообещала Мин.
   – Ты такая волевая…
   – Вовсе нет. – Мин почувствовала себя обиженной. – Нам было хорошо в парке, а теперь ты сделал меня мишенью.
   – Извини.
   На прощание Мин расцеловала Эмилио.
   – Не провожай меня, я работаю здесь недалеко, – сказала она на улице.
   – Хорошо. – Кэл протянул ей руку. – Может, встретимся на свадьбе Роджера и Бонни. Если нет – будь счастлива.
   – И тебе того же. Удачи.
   Она собралась уходить, но он окликнул ее. Сердце Мин дрогнуло. Повернувшись, она увидела в его руках туфельку.
   – Я и забыла. – Она взялась за босоножку. – Спасибо..
   Он не отпускал, глядя ей в глаза, потом кивнул и убрал руку.
   – Пожалуйста.
   Она пошла по улице, не оглядываясь, совсем не чувствуя себя счастливой.
 
   Во вторник, глядя на салат, стоящий на столе, Мин подумала: «Съесть бы сейчас что-нибудь посущественнее». Кэл совершил непоправимое: кормил ее нормальной едой в середине дня и тем избаловал. До встречи с ним она смотрела на еду не иначе как на запретное. До того как сесть на диету, чтобы втиснуться в платье в день свадьбы, она знать не знала, что такое масло. Теперь же безрассудно думала: «Хорошо бы маслица».
   Вот бы сюда цыпленка-марсала.
   Мин оттолкнула тарелку с салатом и занялась поиском в Интернете. Ее интересовал цыпленок-марсала. Не искать же Кэла Морриси!
   Она выяснила, что это весьма популярное блюдо, получив 48 300 рецептов. Даже триста без сорока восьми тысяч уже многовато. В одном случае добавлялись артишоки – абсурд какой-то. В другом – требовался лимонный сок (что за ерунда!), в третьем – перец, в четвертом – лук. Удивляло то, как люди ухищрялись затруднить в общем-то простое дело. Она распечатала парочку рецептов и собиралась уже выйти из сети, как вдруг, повинуясь случайному импульсу, решила найти что-нибудь о дислексии. Час спустя она вышла из сети, по достоинству оценив весь масштаб достижений Кэла.
 
   Возвращаясь с работы, Мин остановилась у бакалейной лавки. Возникла идея насчет обеда.
   Теперь, когда в руках был рецепт, еда больше не казалась врагом. Конечно, способ приготовления придется немного изменить. Требовалось обваливать цыпленка в муке, а это дополнительные калории. Обойдемся без панировки. Соль и перец дома есть; Мин купила банку петрушки – в ней нет калорий. Цыплячьи грудки не вызывали у нее возражений, но сливочное и оливковое масло… «В конце концов, это смешно», – решила она и купила бутылку оливкового масла. Грибы в основном состоят из воды и потому не были отвергнуты. Решительно пройдя мимо хлебного отдела, чувствуя себя победительницей, Мин направилась домой. Там переоделась, включила музыку на полную громкость и принялась готовить.