Страница:
Через час Элвис пошел по второму кругу, а Мин рассматривала месиво в кастрюле, пытаясь угадать, в чем ошибка. Она поджарила цыпленка на сковороде с антипригарным покрытием, затем точно следовала указаниям, однако в итоге получилось что-то странное и ужасно невкусное. Мин постучала лопаткой по краю кастрюли и подумала: «Ладно, я не повар. Но я заслужила хороший ужин». И, бросив лопатку, позвонила Эмилио.
– Привет, – сказала она. – У вас есть доставка?
Паркеровский семинар превращался в самую ужасную неразбериху из всех, с какими когда-либо сталкивались Морриси, Паккард и Капа. И все из-за того, что сотрудница фирмы, которая отвечала за обучение, никак не могла определить тему.
– Я передам дополнительную информацию факсом, – сказала она по телефону.
– Убить ее мало, – разозлился Тони. На часах было без десяти пять. – У меня свидание с Лайзой.
– Я подожду факса, – предложил Роджер. – Бонни все правильно поймет.
– Идите оба, я останусь, – сказал Кэл. – Я свободен и к тому же так устал, что никуда не собираюсь.
Тони и Роджер ушли к своим подружкам, а Кэл принял факс и обработал материал. Он старался убедить себя в том, что это даже хорошо, что ему некуда идти и никакая женщина больше не претендует на его время и внимание. В семь часов он с облегчением выключил компьютер и вдруг понял, что голоден. Хорошо бы зайти к Эмилио.
– Молчи, я знаю, что тебе нужно – цыпленок-марсала, – такими словами встретил его Эмилио, когда Кэл проник к нему на кухню.
– На этот раз нет, – ответил Кэл, и тут зазвонил телефон. Эмилио повернулся, чтобы взять трубку, а Кэл добавил: – Сделай что-нибудь попроще. Например, спагетти с томатом и базиликом.
Хотя нет, спагетти – это банально, всюду одно спагетти. Никакой фантазии.
– Или лучше сделай феттучине.
Эмилио сделал ему знак замолчать и произнес в трубку:
– Я слушаю. – Он помолчал и вдруг оглянулся на Кэла. – Обычно нет, но для таких клиентов, как вы, мы делаем исключение. Цыпленок-марсала, да? Ну что вы, никакого беспокойства. Достаточно чаевых разносчику. – Он повесил трубку и улыбнулся Кэлу: – Звонила Мин, ей нужен цыпленок-марсала. Хочешь доставить?
– Да ты что! – Кэл был ошарашен.
– Дорогу знаешь, может, тебе это даже по пути.
– Нет, не по пути, и никому не по пути, кроме Господа Бога, там такой подъем! С чего ты взял, что я туда пойду?
Эмилио пожал плечами:
– Ну, не знаю. Она позвонила, ты оказался здесь, вы в прекрасных отношениях, почему бы и нет? Вы разве поссорились?
– Нет, мы не ссорились. Мы расстались – я ей не подхожу, она ждет своего Элвиса. Перезвони ей и скажи, что твой разносчик приказал долго жить.
– Тогда она останется без ужина, – огорчился Эмилио. – Ты же знаешь Мин. У нее хороший аппетит.
Кэл вспомнил, с каким блаженством она ела цыпленка. И пирожные. Но это не шло ни в какое сравнение с тем выражением наслаждения, которое появилось у нее на лице после их поцелуя, и это было…
Эмилио пожал плечами:
– Ладно, дело твое. Я пошлю к ней Брайана.
– Не надо, – сказал Кэл. – Я сам отнесу. А теперь поторапливайся, я голоден.
Глава 6
– Привет, – сказала она. – У вас есть доставка?
Паркеровский семинар превращался в самую ужасную неразбериху из всех, с какими когда-либо сталкивались Морриси, Паккард и Капа. И все из-за того, что сотрудница фирмы, которая отвечала за обучение, никак не могла определить тему.
– Я передам дополнительную информацию факсом, – сказала она по телефону.
– Убить ее мало, – разозлился Тони. На часах было без десяти пять. – У меня свидание с Лайзой.
– Я подожду факса, – предложил Роджер. – Бонни все правильно поймет.
– Идите оба, я останусь, – сказал Кэл. – Я свободен и к тому же так устал, что никуда не собираюсь.
Тони и Роджер ушли к своим подружкам, а Кэл принял факс и обработал материал. Он старался убедить себя в том, что это даже хорошо, что ему некуда идти и никакая женщина больше не претендует на его время и внимание. В семь часов он с облегчением выключил компьютер и вдруг понял, что голоден. Хорошо бы зайти к Эмилио.
– Молчи, я знаю, что тебе нужно – цыпленок-марсала, – такими словами встретил его Эмилио, когда Кэл проник к нему на кухню.
– На этот раз нет, – ответил Кэл, и тут зазвонил телефон. Эмилио повернулся, чтобы взять трубку, а Кэл добавил: – Сделай что-нибудь попроще. Например, спагетти с томатом и базиликом.
Хотя нет, спагетти – это банально, всюду одно спагетти. Никакой фантазии.
– Или лучше сделай феттучине.
Эмилио сделал ему знак замолчать и произнес в трубку:
– Я слушаю. – Он помолчал и вдруг оглянулся на Кэла. – Обычно нет, но для таких клиентов, как вы, мы делаем исключение. Цыпленок-марсала, да? Ну что вы, никакого беспокойства. Достаточно чаевых разносчику. – Он повесил трубку и улыбнулся Кэлу: – Звонила Мин, ей нужен цыпленок-марсала. Хочешь доставить?
– Да ты что! – Кэл был ошарашен.
– Дорогу знаешь, может, тебе это даже по пути.
– Нет, не по пути, и никому не по пути, кроме Господа Бога, там такой подъем! С чего ты взял, что я туда пойду?
Эмилио пожал плечами:
– Ну, не знаю. Она позвонила, ты оказался здесь, вы в прекрасных отношениях, почему бы и нет? Вы разве поссорились?
– Нет, мы не ссорились. Мы расстались – я ей не подхожу, она ждет своего Элвиса. Перезвони ей и скажи, что твой разносчик приказал долго жить.
– Тогда она останется без ужина, – огорчился Эмилио. – Ты же знаешь Мин. У нее хороший аппетит.
Кэл вспомнил, с каким блаженством она ела цыпленка. И пирожные. Но это не шло ни в какое сравнение с тем выражением наслаждения, которое появилось у нее на лице после их поцелуя, и это было…
Эмилио пожал плечами:
– Ладно, дело твое. Я пошлю к ней Брайана.
– Не надо, – сказал Кэл. – Я сам отнесу. А теперь поторапливайся, я голоден.
Глава 6
Через полчаса Кэл взбирался по ступенькам на горку, где стоял дом Мин. Вдруг какой-то оранжевый комочек пронесся мимо, чуть не сбив его с ног. Дальше Кэл шел осторожнее, а добравшись до вершины, огляделся, но ничего не заметил. Дверь ему открыла Бонни.
– Привет. Вот, просили доставить Мин. – Он показал Бонни пакет, чувствуя себя полным идиотом.
– А вы что, доставкой занимаетесь? – поинтересовалась Бонни, отступая внутрь дома.
– Лишние деньги не помешают, – ответил Кэл, вошел и стал подниматься по ступенькам, чувствуя на себе ее взгляд. Услышав из-за двери «Отель разбитых сердец» в исполнении Элвиса Пресли, он вздохнул.
Мин, увидев его, изумилась, а он не поверил своим глазам – она была совсем другая. Одетая только в длинную старую голубую футболку и пестрые носки. Волосы волной падали ей на плечи, она смыла косметику, и единственным цветным пятном на лице был желтеющий синяк от локтя Кэла. – Ничего себе! – воскликнула она. – Зачем ты пришел?
– Вот как ты встречаешь разносчика из ресторана! – парировал Кэл, разглядывая красивые стройные ноги, так поразившие его в пятницу в баре.
– Я ждала Бонни… Ну что ты уставился? У меня там шорты. – Она подняла край футболки, и Кэл увидел мятые боксерские трусы, почти такие же уродливые, как и все остальное. – Как ты вообще вошел в дом?
В этот момент что-то рыжее проскочило у них под ногами в квартиру.
– Что это? – удивилась Мин. Кэл вошел внутрь.
– Понятия не имею, – ответил он и положил пакет на старый столик для швейной машины, который стоял возле кушетки, похожей на раздувшуюся тыкву. – Оно пробежало мимо меня по ступенькам.
– Боже! – простонала Мин.
Кэл повернулся и увидел грязного зверька, уставившего на них с кушетки один глаз – второй не открывался. Шкура в коричневых и рыжих пятнах вполне подходила под цвет кушетки.
– Что это за существо? – ужаснулась Мин.
– Наверное, кот.
– Какой еще кот?
– Ну, не очень симпатичный, – сказал Кэл. – Но ты же говорила, что хочешь завести кота.
– Ничего подобного!
– На той неделе, когда я тебя провожал, ты так сказала, – напомнил Кэл.
– Я пошутила. – Мин не сводила глаз со зверька. – Так говорят все женщины моего возраста, которым не повезло с мужчинами. Долой всех этих выродков, и да здравствуют кошки!
– Знаешь, если ты пользуешься условным языком, то хотя бы предупреждай.
Кэл стал разглядывать квартиру. Она была устроена в классическом стиле, с мансардными окнами, мебель не то чтобы старинная, скорее, просто старая. Внутренне поморщившись, он отметил, что обстановка не соответствует хозяйке квартиры.
Мин в замешательстве показала на кота:
– Почему у него глаз закрыт?
– Мне кажется, он одноглазый.
– Трудно тебе живется, киска? – посочувствовала Мин. – Я пыталась приготовить цыпленка-марсала и испортила его. Может, кот с голодухи съест?
– Накормишь его, а потом не прогонишь, – предупредил Кэл. – Ну, котик, давай, пошел, пошел отсюда.
Кот свернулся на кушетке и высокомерно сверкал глазом.
– Очень напоминает чеширского, – сказала Мин. – Может, он обладает способностью постепенно исчезать?
– Он уже начал исчезать. Глаз пропал. Знаешь, кажется, у этого кота есть все болезни, которые только бывают у этих тварей.
– Я хоть покормлю его. – Мин пошла за цыпленком.
– Зато гармонирует с кушеткой, – заметил Кэл и переложил принесенный пакет со столика для швейной машинки на круглый потертый дубовый стол возле кушетки. Кот следил за каждым его движением.
Вошла Мин с салфеткой, на которой лежало несколько кусочков курицы. Она положила еду перед мордой кота и отошла. Кот понюхал мясо и посмотрел на нее.
– Знаю, – вздохнула Мин, – это ужасно. Можешь отказаться.
Кот снова понюхал, потом вцепился зубами в ближайший кусок.
– Смелый, – уважительно сказала Мин Кэлу и пошла за кошельком. – Я заплачу тебе, или Эмилио, или кому угодно. – Не надо, – ответил Кэл, все еще разглядывая ее жилище. – Снимаешь?
– Нет, – ответила она, роясь в кошельке. – Сколько с меня?
– Нисколько.
На каминной полке Кэл увидел стеклянное шары по обе стороны от безвкусных старомодных часов, имитирующих горку книг, и подошел посмотреть.
– Обстановку выбирала не ты, – заключил он.
– От бабушки осталось. А тебе нет надобности оплачивать мой ужин. Спасибо, что принес, и…
– Ты это собираешь? – спросил он, беря в руки стеклянные шарики с Роки и Бульвинклем.
– Кэл, послушай…
– Здесь еды на целый полк. Если тебе нужна компания, я готов остаться на ужин. Если нет, беру половину с собой. Но мне не хочется оставлять тебя с этим зверем наедине. – Кэл положил шары на место и взял другую пару. – О, Чип и Дейл! Откуда ты их берешь?
– Друзья дарят, родители, покупаю на блошиных рынках. Пожалуй, оставайся, – после некоторого раздумья добавила Мин.
Кот, сожрав цыпленка, казалось, и не помышлял об отдыхе.
– Загадочное существо, – промолвила Мин, и зверек серьезно посмотрел на нее левым глазом. – Разве раньше не левый был закрыт? – удивилась она.
– Не помню, – ответил Кэл. – Не стоит удивляться. Это очень хитрый кот. Значит, мебель не твоя, часы тоже, и стеклянные шары, по-моему, не в твоем вкусе.
– Ну и что. Мебель хорошая, и нет смысла покупать новую. Кроме того, это память о бабушке. А шары – просто случайность. – Она повернулась к нему. – Давай я заплачу за половину ужина.
– Нет уж. – Кэл взял массивный шар, внутри которого находились Дама и Бродяга, сидящие на террасе итальянского ресторана. – А о какой случайности ты говоришь?
– У моей бабушки был шар с Микки и Минни Маус. – В ее голосе послышалась нежность. – Дедушка преподнес ей этот шар в годовщину свадьбы. Мне он так нравился, что бабушка подарила мне его на день рождения.
Кэл осмотрел каминную полку. Тут были Кристина и Призрак, Джессика и кролик Роджер, Блонди и Дагвуд, Спящая красавица и принц, Золушка тоже с принцем перед замком с двумя голубками над ними. Даже Дональд и Дэзи имелись, но Микки и Минни не было.
– А где теперь тот шар?
– Я его потеряла, – призналась Мин. – В колледже при переезде. Знаешь, как бывает: каждый год при переезде какая-нибудь из вещей пропадает. Я так расстроилась, что потом все принялись дарить мне шары на день рождения и на Рождество. Я пыталась объяснять, что мне не нужны другие, но это уже стало обычаем. У меня их целые коробки в подвале. Есть даже любимые. Я ничего не коллекционирую – просто знакомые все время приносят.
Кэл еще раз осмотрел собрание. В дальнем конце полки стояли две фигурки – одна большая, другая поменьше и темная, – похожие на монстров.
– Кто это?
– Диснеевские злодеи. Мне подарили их Лайза и Бонни – на Рождество два года назад.
– Вот это подарила Лайза, – сказал Кэл, беря одну фигурку.
– Откуда ты знаешь? Почему не Бонни?
– Не в ее духе. – Кэл показал на Золушку с двумя голубками: – А вот подарок Бонни.
– Верно, – подтвердила Мин. – Но как?..
– Бонни верит в сказки, – пояснил Кэл. – А Лайза реалистка, она видит плохое. Кроме того, Бонни никогда бы не упустила одну важную вещь. Она всегда дарит пару.
– Пару чего? – не поняла Мин.
– Вообще пару. Смотри: Дама и Бродяга, Кристина и Призрак, Джессика и Роджер – это все пары.
– Я бы не назвала Роки и Бульвинкля парой. – Мин с сомнением посмотрела на них. – А Чип и Дейл? Я хочу сказать, разное там сочиняют, но…
– Будет тебе, Минни.
– Не называй меня так, – сказала Мин, и в глазах у нее мелькнула искорка.
– Можешь звать меня Микки, – с улыбкой предложил Кэл. Ему понравилось выражение ее глаз.
– Я тебе вызову такси, если не отстанешь, – разозлилась Мин. – Так мы будем ужинать?
Кэл умолк и пошел к столу за пакетом, стороной обойдя кота – на всякий случай.
– Тот парень и правда нечестно с тобой поступил.
– Какой парень?
– Который бросил тебя в тот вечер, когда мы познакомились. Ты его, должно быть, любила.
– Я? – Мин заморгала. – Его? Вовсе нет.
«Ну и отлично», – подумал Кэл, хотя это не имело почти никакого значения.
– У тебя есть тарелки?
Она обошла стол и заглянула в какую-то конуру, которую можно было принять за чулан. Очевидно, это считалось здесь кухней.
– Принеси еще бокалы для вина, – попросил Кэл, открывая коробку с хлебом.
– Что? – переспросила Мин.
– Бокалы. Для вина.
Мин вынырнула из конуры с двумя бокалами и накрыла стол, а он откупорил бутьшку, при этом стараясь не замечать футболку Мин. Хорошо, что она так неважно одета. Если бы на ней был тот красный джемпер, ему пришлось бы туго.
Мин принесла салат и принялась раскладывать его по тарелкам столовой ложкой.
– Ты никогда не готовишь, Минерва? – спросил Кэл.
– А ты?
– Еще как! – Он взял у нее ложку. – Я работал в ресторане, пока учился в колледже. Здесь нужна большая ложка, Минни. А эта для еды.
– Или для того, чтобы воткнуть в тебя, – проворчала Мин.
Кэл покачал головой и пошел к кухоньке искать большую ложку, но вместо нее обнаружил сковороду с какой-то гадостью.
– Что это?
– Не важно, – ответила Мин. Кэл поднял брови, и она объяснила: – Я думала, что сама смогу это сделать, нашла рецепт. Но ничего не получилось.
Все ясно.
– Это цыпленок-марсала?
– Нет. Потому я и позвонила Эмилио.
– Как ты это делала?
– А что? Мне не нужны твои комментарии.
– Ты хочешь знать, как это делается, или нет? – вскричал Кэл. Что за человек – хуже геморроя!
Она нахмурилась:
– Хочу.
– Что ты сделала в первую очередь?
– Побрызгала сковородку оливковым маслом, – ответила Мин.
– Побрызгала? – удивился Кэл. – Надо было полить. Вылить две столовые ложки.
– Слишком жирно.
– Это хороший жир, – возразил он. – Оливковое масло тебе полезно.
– Но не моей талии.
– Надо лить масло, иначе все испортишь.
– Ладно. – В голосе Мин все еще слышался протест. – Затем я обжарила цыпленка…
– Поторопилась, – сказал Кэл. – Сначала надо было отбить цыплячьи грудки. Положить их в полиэтиленовый пакет и отбить, лучше деревянной колотушкой. Потом посыпать мукой с перцем и солью.
– Ни за что! – возмутилась Мин. – В муке столько калорий!
– А без муки все расползется, к тому же мясо пересохнет, – объяснил Кэл. Он взял вилку, подцепил в сковородке какую-то окаменелость и показал ей. – Что было дальше?
Мин сложила руки на груди.
– Когда цыпленок подрумянился, я положила туда грибы, полила вином и оставила.
– Без масла?
– Какое масло? Ты с ума сошел?
– Пока нет. Зато тот, кто готовит цыпленка-марсала без оливкового и сливочного масла и без муки, точно ненормальный. Что хотела, то и получила. – Кэл опустил палец в соус, попробовал и задохнулся от отвращения. Мин подала ему стакан воды.
– Почему у меня не получилось?.. – Она пожала плечами.
– Какое вино ты использовала? – спросил Кэл, когда смог дышать. Мин показала ему бутылку. Он замахал руками, но, увидев ее страдальческое лицо, смягчился.
– Милая моя, когда делаешь винный соус, нужно его охладить, чтобы он сгустился. И только из хорошего вина, иначе вкус будет… – Кэл заглянул в кастрюлю, – вот такой. Странно, что кот еще жив.
– Уф! – выдохнула Мин. – Запиши рецептик.
– Зачем? – спросил он, и тут в другой комнате раздался какой-то треск. Кэл оглянулся. – Кота нет. У тебя где-нибудь открыто окно?
– В спальне – там такая простенькая задвижка, – ответила Мин и пошла посмотреть. – Вот это да! – послышался ее голос, и Кэл последовал за ней.
Панель раздвижного окна до половины съехала на крышу. Кэл выглянул и увидел, что кот сидит на ветке, которая касалась крыши, и вылизывает лапу. Левый глаз был закрыт.
– У него в глазах переключатель, – сказал Кэл. – Может, так он бережет зрение. – Голос его прервался, когда Кэл разглядел спальню.
Почти всю комнату занимала огромная латунная кровать – просто верх совершенства. Она была накрыта бледно-голубым стеганым атласным одеялом. Подушки из той же ткани громоздились у красиво изогнутого изголовья, украшенного всякого рода розетками и тому подобными мелочами. От созерцания этого произведения искусства у Кэла пошла кругом голова.
– Как ты не падаешь с нее?
– Просто держусь за спинку, – ответила Мин. – Я ее купила месяц назад, и мне она нравится, хотя модель совершенно непрактичная.
Она продолжала говорить, но Кэл вдруг отключился. Ему представилась Мин, лежащая на голубом атласном одеяле, – золотистые завитки волос разбросаны по подушкам, губы приоткрыты в улыбке, руки подняты к спинке, мягкое тело…
– Кэл! – Голос Мин привел его в чувство.
– Здесь хорошо пахнет, – заметил он.
– Это от лавандовых подушек. Бабушка всегда клала в подушки лаванду. Или от свечей.
Кэл откашлялся.
– Очень приятно. Вот это тебе подходит, и пока это единственное место в квартире, в котором чувствуется твой характер. – «Упасть бы вместе с ней на этот голубой атлас!» Он отогнал от себя опасную мысль и сказал: – Пора все же ужинать.
– Идем. – Она направилась к двери.
– Закрыть окно? – спросил Кэл.
– А как тогда кот вернется?
– И правда, – заметил он и подумал: «Боже, я притащил к ней бродячего кота».
Когда они ели салат, Мин спросила:
– Так, значит, цыпленок-марсала не вреден для сердца и не увеличивает вес?
– Ты хочешь сказать – полезен для сердца? – Кэл взял бокал. – Именно. Я же говорю, тебе показано оливковое масло. А немного сливочного и муки, во всяком случае, не смертельно.
– Объясни это моей маме, – усмехнулась Мин. – Знаешь, это урок, мне не следует готовить.
– Ну почему же? Первый блин всегда комом. – Он раскрыл упаковку и разложил цыпленка по тарелкам, ухитрившись не пролить ни капельки соуса.
– Только не у тебя. Ты все делаешь безупречно.
– Да ладно, – сказал Кэл, – тебя бросил парень, понимаю. Но ты о нем не очень-то волновалась, так почему же до сих пор злишься и переносишь свою досаду на меня?
Мин разрезала цыпленка.
– Он был вроде последней соломинки.
Она с удовольствием жевала, и на лице у нее было то блаженное выражение, которое появлялось каждый раз, когда она пробовала что-то очень вкусное.
– Тебе не нужны никакие диеты, – заметил Кэл. – Итак, чем же он так провинился, что ты не стерпела?
– Да все из-за моего веса. – Мин наколола гриб на вилку с таким остервенением, какого тот явно не заслуживал.
– Он критиковал твою фигуру? – Кэл покачал головой. – Вот дубина.
– Прямо, конечно, не критиковал. Только предлагал мне меньше есть. А ушел он потому, что я с ним не спала.
– Он советовал тебе меньше есть, но при этом все-таки зазывал в постель? Беру свои слова обратно. Дубина умнее.
– Да, но он прав, – сказала Мин. – Насчет моего веса. – Она с вызовом посмотрела на него: – Верно?
– На этот вопрос нельзя ответить без того, чтобы не обратить на себя твой гнев. Оставь его для бросившего тебя дуралея. Я хороший человек.
Мин подцепила другой гриб и отложила вилку.
– Ладно, даю тебе полную свободу. Что ни скажешь, я все приму спокойно.
На лице ее была написана ярость, и Кэл рассмеялся:
– Как тебе это удастся?
Мин посмотрела на него задумчиво, потом кивнула:
– Пусть я злюсь, но играю честно. Ты единственный мужчина, которому я доверяю и который мне не солжет.
– Ты мне доверяешь? – Кэл был удивлен и польщен. – Я думал, я зверь.
– Зверь. Но это не мешает тебе быть со мной правдивым. Довольно часто.
Кэл перестал жевать.
– Всегда, – поправил он. – Я тебе ни разу не лгал.
– Да, – согласилась Мин. – Итак, что мне делать с моим весом?
Кэл отложил вилку.
– Вот что я тебе скажу: стройной ты не будешь. У тебя широкие бедра и вообще круглые формы, животик, полная грудь. Ты…
– Толстая, – договорила Мин с горечью.
– Сочная, – уточнил Кэл, наблюдая, как ее грудь под футболкой плавно поднимается и снова опускается.
– Мучная, – проворчала Мин.
– Пышная, – сказал Кэл, вспоминая изгибы ее тела под своей рукой.
– Соблазнительная, – предположила она.
– Мягкая, круглая, теплая и такая сексапильная, – пробормотал Кэл, чувствуя головокружение. – У тебя есть что-нибудь под футболкой?
– Конечно. – Мин откинулась на спинку стула. Кэл понял, что фантазии могут завести его слишком далеко.
– Давай займемся едой, – сказал он. – Так о чем мы говорили?
– О моем весе, – напомнила Мин.
– Да, верно, – оживился Кэл, снова берясь за вилку. – Ты не можешь похудеть по той простой причине, что создана другой, у тебя иная конституция. И если ты все же добилась бы этого с помощью дурацких диет, то стала бы похожа на ту гадость, в которую превратился цыпленок у тебя в сковороде. Некоторые вещи не делаются без масла. И такие женщины, как ты, тоже.
– Значит, я обречена, – вздохнула Мин.
– Ты меня совсем не слушаешь. Тебе хочется быть прежде всего сексапильной. У тебя есть такие достоинства, которыми не обладают худые женщины. Надо радоваться этому и одеваться так, чтобы самой себе нравиться. Или по крайней мере так, чтобы другим было приятно на тебя смотреть. Когда я с тобой познакомился, ты была в костюме, который делал тебя похожей на тюремную надзирательницу. – Он вспомнил, как заглянул ей под одежду, и добавил: – Хотя белье на тебе было неплохое.
– На мне никакая одежда не смотрится, – пожаловалась Мин.
– Кое-какая смотрится, – возразил Кэл. – Хотя ты лучше всего совсем без одежды. – Коварное воображение сразу стало рисовать заманчивые картины, но он стер их усилием воли. – Я так думаю. А ты ешь, ешь. У тебя от голода портится характер.
– Без одежды? – переспросила Мин, снова берясь за вилку. – Нет, не может быть. Послушай…
– Ты спросила – я ответил. Ты просто не воспринимаешь правду. Многие парни охотнее легли бы в постель с тобой, чем с какой-нибудь вешалкой для одежды. К тебе приятнее прикасаться. Однако большинство женщин уверены в обратном. Вы все стараетесь похудеть, глядя друг на друга.
Мин была потрясена.
– По-твоему, я сексуальна? Почему же никто этого не замечает?
– Потому что ты одеваешься так, будто ненавидишь свое тело, – объяснил Кэл. – Все идет от головы: какой ты сама себе кажешься, такой и выглядишь.
– Откуда ты знаешь, какая я? – рассердилась Мин.
– Я заглянул в вырез твоего джемпера, – ответил Кэл, тоже вспыхнув. – Я целовал тебя и должен сказать, твои губы – просто чудо. А теперь съешь что-нибудь.
Мин посмотрела на тарелку и стала есть, нахваливая вкусное блюдо.
– Что может быть лучше хорошего ужина? – сказал Кэл. – Может, только…
– Это прямой способ заработать ожирение сердца, – вставила Мин.
Кэл покачал головой:
– Приятно сознавать, что все это время я говорил впустую. Ты хоть что-нибудь слышала?
– Да. Когда мы познакомились, я выглядела как тюремная надзирательница – так?
– Не совсем, – ответил Кэл. – На тебе были классные туфли. В этом ты себе не отказываешь.
– Значит, ты шел ко мне через весь бар только из-за красивых туфель?
Вопрос был поставлен ребром, и Кэл попытался вспомнить, почему он ею заинтересовался. Ах да – идиотское пари. Он поморщился.
– Ты поспорил с кем-то, верно? – В голосе Мин слышался холодок. Кэл достал бумажник и положил на стол десятидолларовую бумажку.
– Бери. Можно мне закончить ужин до того, как ты меня выкинешь?
– Разумеется, – ответила Мин. – Ты уже почти проиграл это пари.
– Я не проиграл, – ответил Кэл, насаживая на вилку гриб. – Я всегда выигрываю.
– Коллекционируешь выигрыши? – Мин была в гневе. Кэл хмуро посмотрел на нее:
– Ты вышла из бара вместе со мной, так что я выиграл.
– А все думают…
– Что все думают? – спросил Кэл, раздражаясь. – Кто-то поспорил со мной, что я не уведу тебя. А я увел и получил десять баксов. Теперь они у тебя. Оставим этот разговор?
– Спор окончен? – спросила Мин с недоверием в голосе.
– Да. – Кэл успокоился. – Согласен, это не лучшее начало для романа, но у нас не роман – ты ведь ждешь своего Элвиса, и оба мы не заинтересованы в развитии отношений. Ктому же я опять тебя накормил. Что же ты злишься?
– В самом деле нет повода, – сказала Мин равнодушно и снова принялась за цыпленка.
– Я упустил что-то важное? – спросил Кэл.
– Да, – ответила Мин. – Ты ешь, ешь.
Потом Кэл вызвался помыть посуду, но Мин вытолкала его за дверь – после разговора о пари она потеряла к нему всякий интерес; к тому же досадовала на себя за свою доверчивость. Она убрала остатки еды в холодильник, выбросила мусор, потом пошла в спальню и залезла под атласное одеяло. Кэл сказал, что кровать в этом доме – единственная «ее» вещь. В квартире, забитой старой простой мебелью, он выделил одну красивую, роскошную, эротичную вещь, в которой, как он выразился, отражается характер хозяйки. Вот подонок.
На кровать вспрыгнул кот и направился к Мин.
– Привет! – сказала она, и зверек свернулся клубочком рядом. Мин погладила его, чувствуя худенькое тельце под густым мехом, и кот вдруг открыл оба глаза. Они были разного цвета, и в одном виднелись точно такие же пятнышки, как на шкурке. «Лоскутный кот», – подумала Мин, а он прижался к ней, и ей стало уютно и тепло. Она включила проигрыватель, стоящий возле кровати, и по комнате поплыл голос Элвиса. Он пел о том, какой печальной стала жизнь, с тех пор как милая покинула его.
Кот сначала насторожился и поднял голову, затем снова разлегся на одеяле.
– Едем в отель разбитых сердец, да, киска? – сказала Мин и почесала у кота за ухом. Он потянулся к ее руке, и Мин посмотрела на его странную мордочку с закрытыми от удовольствия глазами, почувствовав внезапную нежность. Кот замурлыкал, и звук этот наполнил душу Мин покоем и радостью.
– Конечно, неразумно оставлять тебя здесь, – продолжала она.
Кот медленно открыл глаза и снова закрыл, а Мин продолжала гладить его. Зверек прижался к ней, и в постели стало необыкновенно уютно. Понятно, почему одинокие женщины заводят кошек. Они гораздо лучше неисправимых игроков, обаятельных и лукавых, которые целуются как боги и у которых руки как… «Я так одинок, моя радость», – пропел Элвис. Мин дотянулась до кнопки и переключила на другую песню. Кот поднял голову. Но и вторая песня ему тоже понравилась – «Не будь так жестока». Он снова свернулся клубочком.
– Привет. Вот, просили доставить Мин. – Он показал Бонни пакет, чувствуя себя полным идиотом.
– А вы что, доставкой занимаетесь? – поинтересовалась Бонни, отступая внутрь дома.
– Лишние деньги не помешают, – ответил Кэл, вошел и стал подниматься по ступенькам, чувствуя на себе ее взгляд. Услышав из-за двери «Отель разбитых сердец» в исполнении Элвиса Пресли, он вздохнул.
Мин, увидев его, изумилась, а он не поверил своим глазам – она была совсем другая. Одетая только в длинную старую голубую футболку и пестрые носки. Волосы волной падали ей на плечи, она смыла косметику, и единственным цветным пятном на лице был желтеющий синяк от локтя Кэла. – Ничего себе! – воскликнула она. – Зачем ты пришел?
– Вот как ты встречаешь разносчика из ресторана! – парировал Кэл, разглядывая красивые стройные ноги, так поразившие его в пятницу в баре.
– Я ждала Бонни… Ну что ты уставился? У меня там шорты. – Она подняла край футболки, и Кэл увидел мятые боксерские трусы, почти такие же уродливые, как и все остальное. – Как ты вообще вошел в дом?
В этот момент что-то рыжее проскочило у них под ногами в квартиру.
– Что это? – удивилась Мин. Кэл вошел внутрь.
– Понятия не имею, – ответил он и положил пакет на старый столик для швейной машины, который стоял возле кушетки, похожей на раздувшуюся тыкву. – Оно пробежало мимо меня по ступенькам.
– Боже! – простонала Мин.
Кэл повернулся и увидел грязного зверька, уставившего на них с кушетки один глаз – второй не открывался. Шкура в коричневых и рыжих пятнах вполне подходила под цвет кушетки.
– Что это за существо? – ужаснулась Мин.
– Наверное, кот.
– Какой еще кот?
– Ну, не очень симпатичный, – сказал Кэл. – Но ты же говорила, что хочешь завести кота.
– Ничего подобного!
– На той неделе, когда я тебя провожал, ты так сказала, – напомнил Кэл.
– Я пошутила. – Мин не сводила глаз со зверька. – Так говорят все женщины моего возраста, которым не повезло с мужчинами. Долой всех этих выродков, и да здравствуют кошки!
– Знаешь, если ты пользуешься условным языком, то хотя бы предупреждай.
Кэл стал разглядывать квартиру. Она была устроена в классическом стиле, с мансардными окнами, мебель не то чтобы старинная, скорее, просто старая. Внутренне поморщившись, он отметил, что обстановка не соответствует хозяйке квартиры.
Мин в замешательстве показала на кота:
– Почему у него глаз закрыт?
– Мне кажется, он одноглазый.
– Трудно тебе живется, киска? – посочувствовала Мин. – Я пыталась приготовить цыпленка-марсала и испортила его. Может, кот с голодухи съест?
– Накормишь его, а потом не прогонишь, – предупредил Кэл. – Ну, котик, давай, пошел, пошел отсюда.
Кот свернулся на кушетке и высокомерно сверкал глазом.
– Очень напоминает чеширского, – сказала Мин. – Может, он обладает способностью постепенно исчезать?
– Он уже начал исчезать. Глаз пропал. Знаешь, кажется, у этого кота есть все болезни, которые только бывают у этих тварей.
– Я хоть покормлю его. – Мин пошла за цыпленком.
– Зато гармонирует с кушеткой, – заметил Кэл и переложил принесенный пакет со столика для швейной машинки на круглый потертый дубовый стол возле кушетки. Кот следил за каждым его движением.
Вошла Мин с салфеткой, на которой лежало несколько кусочков курицы. Она положила еду перед мордой кота и отошла. Кот понюхал мясо и посмотрел на нее.
– Знаю, – вздохнула Мин, – это ужасно. Можешь отказаться.
Кот снова понюхал, потом вцепился зубами в ближайший кусок.
– Смелый, – уважительно сказала Мин Кэлу и пошла за кошельком. – Я заплачу тебе, или Эмилио, или кому угодно. – Не надо, – ответил Кэл, все еще разглядывая ее жилище. – Снимаешь?
– Нет, – ответила она, роясь в кошельке. – Сколько с меня?
– Нисколько.
На каминной полке Кэл увидел стеклянное шары по обе стороны от безвкусных старомодных часов, имитирующих горку книг, и подошел посмотреть.
– Обстановку выбирала не ты, – заключил он.
– От бабушки осталось. А тебе нет надобности оплачивать мой ужин. Спасибо, что принес, и…
– Ты это собираешь? – спросил он, беря в руки стеклянные шарики с Роки и Бульвинклем.
– Кэл, послушай…
– Здесь еды на целый полк. Если тебе нужна компания, я готов остаться на ужин. Если нет, беру половину с собой. Но мне не хочется оставлять тебя с этим зверем наедине. – Кэл положил шары на место и взял другую пару. – О, Чип и Дейл! Откуда ты их берешь?
– Друзья дарят, родители, покупаю на блошиных рынках. Пожалуй, оставайся, – после некоторого раздумья добавила Мин.
Кот, сожрав цыпленка, казалось, и не помышлял об отдыхе.
– Загадочное существо, – промолвила Мин, и зверек серьезно посмотрел на нее левым глазом. – Разве раньше не левый был закрыт? – удивилась она.
– Не помню, – ответил Кэл. – Не стоит удивляться. Это очень хитрый кот. Значит, мебель не твоя, часы тоже, и стеклянные шары, по-моему, не в твоем вкусе.
– Ну и что. Мебель хорошая, и нет смысла покупать новую. Кроме того, это память о бабушке. А шары – просто случайность. – Она повернулась к нему. – Давай я заплачу за половину ужина.
– Нет уж. – Кэл взял массивный шар, внутри которого находились Дама и Бродяга, сидящие на террасе итальянского ресторана. – А о какой случайности ты говоришь?
– У моей бабушки был шар с Микки и Минни Маус. – В ее голосе послышалась нежность. – Дедушка преподнес ей этот шар в годовщину свадьбы. Мне он так нравился, что бабушка подарила мне его на день рождения.
Кэл осмотрел каминную полку. Тут были Кристина и Призрак, Джессика и кролик Роджер, Блонди и Дагвуд, Спящая красавица и принц, Золушка тоже с принцем перед замком с двумя голубками над ними. Даже Дональд и Дэзи имелись, но Микки и Минни не было.
– А где теперь тот шар?
– Я его потеряла, – призналась Мин. – В колледже при переезде. Знаешь, как бывает: каждый год при переезде какая-нибудь из вещей пропадает. Я так расстроилась, что потом все принялись дарить мне шары на день рождения и на Рождество. Я пыталась объяснять, что мне не нужны другие, но это уже стало обычаем. У меня их целые коробки в подвале. Есть даже любимые. Я ничего не коллекционирую – просто знакомые все время приносят.
Кэл еще раз осмотрел собрание. В дальнем конце полки стояли две фигурки – одна большая, другая поменьше и темная, – похожие на монстров.
– Кто это?
– Диснеевские злодеи. Мне подарили их Лайза и Бонни – на Рождество два года назад.
– Вот это подарила Лайза, – сказал Кэл, беря одну фигурку.
– Откуда ты знаешь? Почему не Бонни?
– Не в ее духе. – Кэл показал на Золушку с двумя голубками: – А вот подарок Бонни.
– Верно, – подтвердила Мин. – Но как?..
– Бонни верит в сказки, – пояснил Кэл. – А Лайза реалистка, она видит плохое. Кроме того, Бонни никогда бы не упустила одну важную вещь. Она всегда дарит пару.
– Пару чего? – не поняла Мин.
– Вообще пару. Смотри: Дама и Бродяга, Кристина и Призрак, Джессика и Роджер – это все пары.
– Я бы не назвала Роки и Бульвинкля парой. – Мин с сомнением посмотрела на них. – А Чип и Дейл? Я хочу сказать, разное там сочиняют, но…
– Будет тебе, Минни.
– Не называй меня так, – сказала Мин, и в глазах у нее мелькнула искорка.
– Можешь звать меня Микки, – с улыбкой предложил Кэл. Ему понравилось выражение ее глаз.
– Я тебе вызову такси, если не отстанешь, – разозлилась Мин. – Так мы будем ужинать?
Кэл умолк и пошел к столу за пакетом, стороной обойдя кота – на всякий случай.
– Тот парень и правда нечестно с тобой поступил.
– Какой парень?
– Который бросил тебя в тот вечер, когда мы познакомились. Ты его, должно быть, любила.
– Я? – Мин заморгала. – Его? Вовсе нет.
«Ну и отлично», – подумал Кэл, хотя это не имело почти никакого значения.
– У тебя есть тарелки?
Она обошла стол и заглянула в какую-то конуру, которую можно было принять за чулан. Очевидно, это считалось здесь кухней.
– Принеси еще бокалы для вина, – попросил Кэл, открывая коробку с хлебом.
– Что? – переспросила Мин.
– Бокалы. Для вина.
Мин вынырнула из конуры с двумя бокалами и накрыла стол, а он откупорил бутьшку, при этом стараясь не замечать футболку Мин. Хорошо, что она так неважно одета. Если бы на ней был тот красный джемпер, ему пришлось бы туго.
Мин принесла салат и принялась раскладывать его по тарелкам столовой ложкой.
– Ты никогда не готовишь, Минерва? – спросил Кэл.
– А ты?
– Еще как! – Он взял у нее ложку. – Я работал в ресторане, пока учился в колледже. Здесь нужна большая ложка, Минни. А эта для еды.
– Или для того, чтобы воткнуть в тебя, – проворчала Мин.
Кэл покачал головой и пошел к кухоньке искать большую ложку, но вместо нее обнаружил сковороду с какой-то гадостью.
– Что это?
– Не важно, – ответила Мин. Кэл поднял брови, и она объяснила: – Я думала, что сама смогу это сделать, нашла рецепт. Но ничего не получилось.
Все ясно.
– Это цыпленок-марсала?
– Нет. Потому я и позвонила Эмилио.
– Как ты это делала?
– А что? Мне не нужны твои комментарии.
– Ты хочешь знать, как это делается, или нет? – вскричал Кэл. Что за человек – хуже геморроя!
Она нахмурилась:
– Хочу.
– Что ты сделала в первую очередь?
– Побрызгала сковородку оливковым маслом, – ответила Мин.
– Побрызгала? – удивился Кэл. – Надо было полить. Вылить две столовые ложки.
– Слишком жирно.
– Это хороший жир, – возразил он. – Оливковое масло тебе полезно.
– Но не моей талии.
– Надо лить масло, иначе все испортишь.
– Ладно. – В голосе Мин все еще слышался протест. – Затем я обжарила цыпленка…
– Поторопилась, – сказал Кэл. – Сначала надо было отбить цыплячьи грудки. Положить их в полиэтиленовый пакет и отбить, лучше деревянной колотушкой. Потом посыпать мукой с перцем и солью.
– Ни за что! – возмутилась Мин. – В муке столько калорий!
– А без муки все расползется, к тому же мясо пересохнет, – объяснил Кэл. Он взял вилку, подцепил в сковородке какую-то окаменелость и показал ей. – Что было дальше?
Мин сложила руки на груди.
– Когда цыпленок подрумянился, я положила туда грибы, полила вином и оставила.
– Без масла?
– Какое масло? Ты с ума сошел?
– Пока нет. Зато тот, кто готовит цыпленка-марсала без оливкового и сливочного масла и без муки, точно ненормальный. Что хотела, то и получила. – Кэл опустил палец в соус, попробовал и задохнулся от отвращения. Мин подала ему стакан воды.
– Почему у меня не получилось?.. – Она пожала плечами.
– Какое вино ты использовала? – спросил Кэл, когда смог дышать. Мин показала ему бутылку. Он замахал руками, но, увидев ее страдальческое лицо, смягчился.
– Милая моя, когда делаешь винный соус, нужно его охладить, чтобы он сгустился. И только из хорошего вина, иначе вкус будет… – Кэл заглянул в кастрюлю, – вот такой. Странно, что кот еще жив.
– Уф! – выдохнула Мин. – Запиши рецептик.
– Зачем? – спросил он, и тут в другой комнате раздался какой-то треск. Кэл оглянулся. – Кота нет. У тебя где-нибудь открыто окно?
– В спальне – там такая простенькая задвижка, – ответила Мин и пошла посмотреть. – Вот это да! – послышался ее голос, и Кэл последовал за ней.
Панель раздвижного окна до половины съехала на крышу. Кэл выглянул и увидел, что кот сидит на ветке, которая касалась крыши, и вылизывает лапу. Левый глаз был закрыт.
– У него в глазах переключатель, – сказал Кэл. – Может, так он бережет зрение. – Голос его прервался, когда Кэл разглядел спальню.
Почти всю комнату занимала огромная латунная кровать – просто верх совершенства. Она была накрыта бледно-голубым стеганым атласным одеялом. Подушки из той же ткани громоздились у красиво изогнутого изголовья, украшенного всякого рода розетками и тому подобными мелочами. От созерцания этого произведения искусства у Кэла пошла кругом голова.
– Как ты не падаешь с нее?
– Просто держусь за спинку, – ответила Мин. – Я ее купила месяц назад, и мне она нравится, хотя модель совершенно непрактичная.
Она продолжала говорить, но Кэл вдруг отключился. Ему представилась Мин, лежащая на голубом атласном одеяле, – золотистые завитки волос разбросаны по подушкам, губы приоткрыты в улыбке, руки подняты к спинке, мягкое тело…
– Кэл! – Голос Мин привел его в чувство.
– Здесь хорошо пахнет, – заметил он.
– Это от лавандовых подушек. Бабушка всегда клала в подушки лаванду. Или от свечей.
Кэл откашлялся.
– Очень приятно. Вот это тебе подходит, и пока это единственное место в квартире, в котором чувствуется твой характер. – «Упасть бы вместе с ней на этот голубой атлас!» Он отогнал от себя опасную мысль и сказал: – Пора все же ужинать.
– Идем. – Она направилась к двери.
– Закрыть окно? – спросил Кэл.
– А как тогда кот вернется?
– И правда, – заметил он и подумал: «Боже, я притащил к ней бродячего кота».
Когда они ели салат, Мин спросила:
– Так, значит, цыпленок-марсала не вреден для сердца и не увеличивает вес?
– Ты хочешь сказать – полезен для сердца? – Кэл взял бокал. – Именно. Я же говорю, тебе показано оливковое масло. А немного сливочного и муки, во всяком случае, не смертельно.
– Объясни это моей маме, – усмехнулась Мин. – Знаешь, это урок, мне не следует готовить.
– Ну почему же? Первый блин всегда комом. – Он раскрыл упаковку и разложил цыпленка по тарелкам, ухитрившись не пролить ни капельки соуса.
– Только не у тебя. Ты все делаешь безупречно.
– Да ладно, – сказал Кэл, – тебя бросил парень, понимаю. Но ты о нем не очень-то волновалась, так почему же до сих пор злишься и переносишь свою досаду на меня?
Мин разрезала цыпленка.
– Он был вроде последней соломинки.
Она с удовольствием жевала, и на лице у нее было то блаженное выражение, которое появлялось каждый раз, когда она пробовала что-то очень вкусное.
– Тебе не нужны никакие диеты, – заметил Кэл. – Итак, чем же он так провинился, что ты не стерпела?
– Да все из-за моего веса. – Мин наколола гриб на вилку с таким остервенением, какого тот явно не заслуживал.
– Он критиковал твою фигуру? – Кэл покачал головой. – Вот дубина.
– Прямо, конечно, не критиковал. Только предлагал мне меньше есть. А ушел он потому, что я с ним не спала.
– Он советовал тебе меньше есть, но при этом все-таки зазывал в постель? Беру свои слова обратно. Дубина умнее.
– Да, но он прав, – сказала Мин. – Насчет моего веса. – Она с вызовом посмотрела на него: – Верно?
– На этот вопрос нельзя ответить без того, чтобы не обратить на себя твой гнев. Оставь его для бросившего тебя дуралея. Я хороший человек.
Мин подцепила другой гриб и отложила вилку.
– Ладно, даю тебе полную свободу. Что ни скажешь, я все приму спокойно.
На лице ее была написана ярость, и Кэл рассмеялся:
– Как тебе это удастся?
Мин посмотрела на него задумчиво, потом кивнула:
– Пусть я злюсь, но играю честно. Ты единственный мужчина, которому я доверяю и который мне не солжет.
– Ты мне доверяешь? – Кэл был удивлен и польщен. – Я думал, я зверь.
– Зверь. Но это не мешает тебе быть со мной правдивым. Довольно часто.
Кэл перестал жевать.
– Всегда, – поправил он. – Я тебе ни разу не лгал.
– Да, – согласилась Мин. – Итак, что мне делать с моим весом?
Кэл отложил вилку.
– Вот что я тебе скажу: стройной ты не будешь. У тебя широкие бедра и вообще круглые формы, животик, полная грудь. Ты…
– Толстая, – договорила Мин с горечью.
– Сочная, – уточнил Кэл, наблюдая, как ее грудь под футболкой плавно поднимается и снова опускается.
– Мучная, – проворчала Мин.
– Пышная, – сказал Кэл, вспоминая изгибы ее тела под своей рукой.
– Соблазнительная, – предположила она.
– Мягкая, круглая, теплая и такая сексапильная, – пробормотал Кэл, чувствуя головокружение. – У тебя есть что-нибудь под футболкой?
– Конечно. – Мин откинулась на спинку стула. Кэл понял, что фантазии могут завести его слишком далеко.
– Давай займемся едой, – сказал он. – Так о чем мы говорили?
– О моем весе, – напомнила Мин.
– Да, верно, – оживился Кэл, снова берясь за вилку. – Ты не можешь похудеть по той простой причине, что создана другой, у тебя иная конституция. И если ты все же добилась бы этого с помощью дурацких диет, то стала бы похожа на ту гадость, в которую превратился цыпленок у тебя в сковороде. Некоторые вещи не делаются без масла. И такие женщины, как ты, тоже.
– Значит, я обречена, – вздохнула Мин.
– Ты меня совсем не слушаешь. Тебе хочется быть прежде всего сексапильной. У тебя есть такие достоинства, которыми не обладают худые женщины. Надо радоваться этому и одеваться так, чтобы самой себе нравиться. Или по крайней мере так, чтобы другим было приятно на тебя смотреть. Когда я с тобой познакомился, ты была в костюме, который делал тебя похожей на тюремную надзирательницу. – Он вспомнил, как заглянул ей под одежду, и добавил: – Хотя белье на тебе было неплохое.
– На мне никакая одежда не смотрится, – пожаловалась Мин.
– Кое-какая смотрится, – возразил Кэл. – Хотя ты лучше всего совсем без одежды. – Коварное воображение сразу стало рисовать заманчивые картины, но он стер их усилием воли. – Я так думаю. А ты ешь, ешь. У тебя от голода портится характер.
– Без одежды? – переспросила Мин, снова берясь за вилку. – Нет, не может быть. Послушай…
– Ты спросила – я ответил. Ты просто не воспринимаешь правду. Многие парни охотнее легли бы в постель с тобой, чем с какой-нибудь вешалкой для одежды. К тебе приятнее прикасаться. Однако большинство женщин уверены в обратном. Вы все стараетесь похудеть, глядя друг на друга.
Мин была потрясена.
– По-твоему, я сексуальна? Почему же никто этого не замечает?
– Потому что ты одеваешься так, будто ненавидишь свое тело, – объяснил Кэл. – Все идет от головы: какой ты сама себе кажешься, такой и выглядишь.
– Откуда ты знаешь, какая я? – рассердилась Мин.
– Я заглянул в вырез твоего джемпера, – ответил Кэл, тоже вспыхнув. – Я целовал тебя и должен сказать, твои губы – просто чудо. А теперь съешь что-нибудь.
Мин посмотрела на тарелку и стала есть, нахваливая вкусное блюдо.
– Что может быть лучше хорошего ужина? – сказал Кэл. – Может, только…
– Это прямой способ заработать ожирение сердца, – вставила Мин.
Кэл покачал головой:
– Приятно сознавать, что все это время я говорил впустую. Ты хоть что-нибудь слышала?
– Да. Когда мы познакомились, я выглядела как тюремная надзирательница – так?
– Не совсем, – ответил Кэл. – На тебе были классные туфли. В этом ты себе не отказываешь.
– Значит, ты шел ко мне через весь бар только из-за красивых туфель?
Вопрос был поставлен ребром, и Кэл попытался вспомнить, почему он ею заинтересовался. Ах да – идиотское пари. Он поморщился.
– Ты поспорил с кем-то, верно? – В голосе Мин слышался холодок. Кэл достал бумажник и положил на стол десятидолларовую бумажку.
– Бери. Можно мне закончить ужин до того, как ты меня выкинешь?
– Разумеется, – ответила Мин. – Ты уже почти проиграл это пари.
– Я не проиграл, – ответил Кэл, насаживая на вилку гриб. – Я всегда выигрываю.
– Коллекционируешь выигрыши? – Мин была в гневе. Кэл хмуро посмотрел на нее:
– Ты вышла из бара вместе со мной, так что я выиграл.
– А все думают…
– Что все думают? – спросил Кэл, раздражаясь. – Кто-то поспорил со мной, что я не уведу тебя. А я увел и получил десять баксов. Теперь они у тебя. Оставим этот разговор?
– Спор окончен? – спросила Мин с недоверием в голосе.
– Да. – Кэл успокоился. – Согласен, это не лучшее начало для романа, но у нас не роман – ты ведь ждешь своего Элвиса, и оба мы не заинтересованы в развитии отношений. Ктому же я опять тебя накормил. Что же ты злишься?
– В самом деле нет повода, – сказала Мин равнодушно и снова принялась за цыпленка.
– Я упустил что-то важное? – спросил Кэл.
– Да, – ответила Мин. – Ты ешь, ешь.
Потом Кэл вызвался помыть посуду, но Мин вытолкала его за дверь – после разговора о пари она потеряла к нему всякий интерес; к тому же досадовала на себя за свою доверчивость. Она убрала остатки еды в холодильник, выбросила мусор, потом пошла в спальню и залезла под атласное одеяло. Кэл сказал, что кровать в этом доме – единственная «ее» вещь. В квартире, забитой старой простой мебелью, он выделил одну красивую, роскошную, эротичную вещь, в которой, как он выразился, отражается характер хозяйки. Вот подонок.
На кровать вспрыгнул кот и направился к Мин.
– Привет! – сказала она, и зверек свернулся клубочком рядом. Мин погладила его, чувствуя худенькое тельце под густым мехом, и кот вдруг открыл оба глаза. Они были разного цвета, и в одном виднелись точно такие же пятнышки, как на шкурке. «Лоскутный кот», – подумала Мин, а он прижался к ней, и ей стало уютно и тепло. Она включила проигрыватель, стоящий возле кровати, и по комнате поплыл голос Элвиса. Он пел о том, какой печальной стала жизнь, с тех пор как милая покинула его.
Кот сначала насторожился и поднял голову, затем снова разлегся на одеяле.
– Едем в отель разбитых сердец, да, киска? – сказала Мин и почесала у кота за ухом. Он потянулся к ее руке, и Мин посмотрела на его странную мордочку с закрытыми от удовольствия глазами, почувствовав внезапную нежность. Кот замурлыкал, и звук этот наполнил душу Мин покоем и радостью.
– Конечно, неразумно оставлять тебя здесь, – продолжала она.
Кот медленно открыл глаза и снова закрыл, а Мин продолжала гладить его. Зверек прижался к ней, и в постели стало необыкновенно уютно. Понятно, почему одинокие женщины заводят кошек. Они гораздо лучше неисправимых игроков, обаятельных и лукавых, которые целуются как боги и у которых руки как… «Я так одинок, моя радость», – пропел Элвис. Мин дотянулась до кнопки и переключила на другую песню. Кот поднял голову. Но и вторая песня ему тоже понравилась – «Не будь так жестока». Он снова свернулся клубочком.