Крузи Дженнифер. Давай поспорим

   – Ну что вы, просто у нее твердый характер. Вашему Роджеру крупно повезло. – Мин наконец справилась с хот-догом и теперь слизывала кетчуп с пальца. Глядя на это, Кэл ощутил, как в голове у него путаются мысли. – Значит, все у них будет хорошо, и нам не о чем беспокоиться, – закончила она, вытирая руки салфеткой.
   – Не сомневаюсь. А как насчет десерта?
   – Это не для меня, – вздохнула Мин.
   – В самом деле? Какая неожиданность!
   – Нечего язвить. Я же говорила вам о том платье, в котором иду на свадьбу.
   Кэл достал пакет и открыл.
   – Угощайтесь – пирожные.
   Неожиданно сзади раздался тонкий голосок:
   – А мне?
   Кэл вздохнул и обернулся: перед ним стоял его племянник – тщедушный растрепанный темноволосый мальчик.
   – А тебе пора домой.
   – Меня опять забыли, – ответил Харри таким голосом, который мог бы разжалобить любого. К тому же он носил очки и был маловат ростом.
   – Мин, – обратился к девушке Кэл, пристально глядя на мальчика, – это мой племянник Харри Морриси. И он сейчас поедет домой. Харри, это мисс Доббс.
   – Здравствуй, Харри, – весело приветствовала его Мин. – Все пирожные – твои.
   Харри просиял.
   – Ничего подобного, – сказал Кэл, доставая мобильный телефон. – Тебя стошнит.
   – Не обязательно, – возразил мальчик, подбираясь поближе к лакомству.
   – Ты забыл про тот кекс? – продолжал Кэл, набирая номер невестки.
   – Ну хотя бы одно ему можно? – вмешалась Мин, у которой уловки Харри вызвали нежную улыбку.
   Пока Кэл дозванивался, внимание Харри привлекла юбка Мин, и он успел несколько раз потыкать в нее пальцем.
   – Харри! – строго одернул его дядя.
   Мин взяла одну туфельку и показала на цветок.
   – Потрогай, – сказала она мальчику, и тот с удовольствием потрепал цветок.
   – Но это же туфли, – с явным удивлением произнес он.
   – Туфли, – подтвердила Мин. Харри снова потрогал цветок.
   – Он ненастоящий.
   – Нет, конечно. Это украшение.
   Харри кивнул. Для него этобыло открытие. Как видно, в его мире туфли с цветами – большая редкость.
   Мин достала пирожное и протянула ребенку.
   – Спасибо, – поблагодарил Харри, все еще изображая сиротку.
   – Не поддавайтесь на провокацию, – предупредил Кэл.
   – Я не поддаюсь, – ответила Мин. – Похоже, ты отбываешь наказание, – с ласковой усмешкой обратилась она к мальчику.
   – Меня заставили играть в бейсбол, – горестно признался он. – А это что – хот-доги?
   – Забудь, – сказал Кэл. – Тебе запретили есть такие вещи. Пойди сядь на скамейку и съешь пирожное.
   – Он и здесь может его съесть, – возразила Мин, покровительственно обняв мальчика.
   Харри, поняв выгоду, прислонился к ее бедру.
   «Могу представить, как приятно сейчас оказаться на его месте», – подумал Кэл, поймав себя на мысли, что почти завидует мальчишке.
   – Харри! – строгим голосом произнес он и тут услышал в трубке голос невестки. – Бинк? Ты забыла забрать ребенка.
   – Это Рейнолдс забыл. Сегодня его очередь.
   – Он не пришел, – сказал Кэл. Бинк громко вздохнула.
   – Бедный Харри. Я сейчас приеду. Спасибо.
   – Рад помочь. – Кэл убрал телефон и посмотрел на Харри. – Мама едет. Смотри, как здорово вышло: пирожное и мама вместо одного папы.
   – Два пирожных, – сказал мальчик.
   – Ах ты попрошайка! – рассердился Кэл. – Обойдешься. И нечего тут торчать. У нас свидание, понял? Лет через семь сам поймешь, что это такое.
   – Это не свидание, – возразила Мин. – Пусть остается. Харри печально кивнул в ответ:
   – Ага.
   – Прекрати сейчас же, – потребовал Кэл, зная, что Харри своего не упустит. – Ступай вон на ту скамейку.
   – Хорошо. – Харри, зажав пирожное в грязном кулачке, поплелся к скамейке.
   – Что за прелесть! – с мягкой улыбкой произнесла Мин. – А кто такая Бинк?
   – Моя невестка, – ответил Кэл, продолжая следить за Харри, который выглядел несчастным и брошенным. – Мальчишка, в сущности, неплохой.
   – Бинк, – повторила Мин, пытаясь угадать полное имя.
   – Уменьшительное от Элизабет, – объяснил Кэл. – Элизабет Маргарет Ремингтон Пастор Морриси.
   – Бинк, – еще раз повторила Мин. – Неплохо. – Кэл вытащил из пакета пирожное:
   – Теперь ваша очередь, мисс Доббс. Мин отпрянула:
   – Нет, ни за что!
   Он потянулся к ней и помахал пирожным перед носом.
   – Ну согрешите хоть чуть-чуть.
   – Терпеть вас не могу, – сообщила Мин, следя за лакомством. – Вы зверь и подлый соблазнитель.
   Кэл удивленно поднял брови:
   – Столько гнева из-за какого-то пирожного? Смелее, это же не смертельно.
   – Вы с ума сошли! – вскричала Мин, отворачиваясь. – Одиннадцать граммов жира в каждом. Я за три недели сбавила всего двадцать фунтов. Уберите его сейчас же!
   – Все натуральное, никаких заменителей, – продолжал Кэл, разломив пирожное на две половинки. – Смотрите, какой тягучий, нежный крем, какая вкусная шоколадная глазурь сверху… Вкуснятина!
   Мин облизнулась.
   – Я и не знала, что вы такой любитель пирожных. – Она пыталась отклониться как можно дальше.
   В этот момент снова подул ветер и подхватил легкую юбку Мин. Кэл придвинулся ближе и прижал подол бедром. Потом отломил маленький кусочек и поднес к ее губам:
   – Ну же, попробуйте.
   Мин сжала рот, закрыла глаза и сморщилась.
   – Что вы как маленькая. – С этими словами Кэл быстро зажал ей нос и, когда она открыла рот, чтобы вдохнуть, засунул туда кусок пирожного.
   – Боже, – простонала она. На ее лице отразилось удовольствие, губы растянулись в улыбке.
   Кэл облегченно вздохнул и подумал: «Эту женщину легче напоить, чем накормить».
   Она прожевала и проглотила, потом открыла глаза. Он тут же отломил второй кусочек.
   – А ну-ка еще разок. – Она замотала головой.
   – Ваши глаза не лгут, – сказал Кэл, – в них просьба, а не отказ.
   – Но желание не соответствует возможности. – Мин продолжала отклоняться назад, не сводя при этом глаз с пирожного. – Уберите.
   – Ладно. – Кэл отодвинулся от нее и с удовольствием стал есть сам, словно поддразнивая.
   Мин, закусив губу, наблюдала за ним. Сердце у него билось быстро-быстро.
   – Ну, мне пора, – заявила она и наклонилась, пытаясь освободить юбку. – Не могли бы вы…
   И тут он в один миг затолкал ей в рот кусок пирожного. Пришлось жевать.
   Наблюдая, Кэл невольно залюбовался ею. Наслаждение преобразило Мин, особенно хороши были пухлые, мягкие губы, на которых остался шоколад.
   Вдруг будто что-то стукнуло ему в голову. Словно кто-то шепнул на ухо: «Вот она, твоя судьба». Он наклонился и поцеловал ее в теплые, пахнущие шоколадом губы.
   Мин, не открывая глаз, замерла и инстинктивно ответила на поцелуй.
   Все его существо тянулось к ней, хотело быть ближе… Потом Мин отстранилась, и он чуть не упал ей на колени.
   Когда Кэл пришел в себя, она смотрела на него, часто и глубоко дыша. Темные глаза были широко открыты и сияли, рот округлился.
   Наконец она слабо выдохнула – лишь одно слово:
   – Еще.
   Он потянулся к ней.

Глава 5

   Глаза его были темные, как шоколад, и Мин заволновалась, когда он снова наклонился к ней. Положив руку ему на грудь, она сказала:
   – Нет, подождите.
   Он отломил еще один кусочек пирожного. Мин открыла рот, чтобы возразить, и он мгновенно вложил туда лакомство. Глазурь растаяла на губах. Мин закрыла глаза, испытывая бесконечное удовольствие. А когда открыла, Кэл наклонился и очень нежно поцеловал ее.
   Мин задрожала. Она наслаждалась теплом и вкусом шоколада на его губах. Наконец они оторвались друг от друга. Голова Мин кружилась, как перед обмороком. Кэл не сводил с нее взгляда и выглядел не менее потрясенным. Конечно, она не заблуждалась, зная, каков он нарамом деле. Но сейчас это не имело никакого значения.
   – Еще, – попросила Мин. А когда Кэл потянулся за пирожным, остановила его: – Еще поцелуй.
   Она притянула его к себе за рубашку, и он поцеловал ее – теперь уже страстно, – положив руку на затылок Мин. Она ни о чем не думала, все мысли исчезли, перед глазами сияли огни. Рука легла на ее талию, потом скользнула под джемпер. Кровь бросилась Мин в голову, и вдруг родилось отчетливое понимание: это он.
   Внезапно Кэл повалился вперед, придавив ее. Мин даже вскрикнула от неожиданности. Он смотрел куда-то вверх, продолжая сжимать ее в объятиях.
   – Я спрашиваю, – послышался гневный голос Лайзы, – чем вы тут занимаетесь?
   «И в самом деле, чем же это я занимаюсь?»
   – Я поранила губу, – сказала Мин, прикладывая палец ко рту.
   Кэл посмотрел на нее, отвел палец. Лицо его горело, он забыл обо всем на свете. Они в волнении прижимались друг к другу, веки у обоих смыкались в блаженстве. В мыслях и в сердце Мин был только Кэл, остальное перестало существовать.
   Лайза схватила ее за руку:
   – Вставай, Мин!
   – Тони, – процедил Кэл сквозь зубы.
   – Прости, дружище, – откликнулся тот, – она совершенно неуправляема.
   – А мы как раз ели десерт, – сказала Мин, поспешно отодвигаясь – насколько позволяла юбка, на которой сидел Кэл. «Я делаю страшную глупость, но я хочу этого», – подумала она.
   – Десерт? – Лайза бросила взгляд на стол. – Ты что, пирожные ешь?
   – Ой! – Мин изобразила виноватое удивление.
   – А вы инспектор по калориям? – спросил Кэл, жадно глядя на Мин.
   – Да пусть ест, сколько хочет. Только не из ваших рук.
   – Это почему же? – рассвирепел Кэл.
   – Потому что вы господин Удирайло, а она – моя лучшая подруга. – Лайза снова дернула Мин за руку. – Пойдем, Бонни ждет.
   – Как вы меня назвали? – изумился Кэл.
   Мин попыталась еще немного отодвинуться, но он продолжал сидеть на ее юбке. «Ну и хорошо», – обрадовалась она.
   – Бонни на скамейке, разговаривает с Роджером, – вмешался Тони. – Похоже, она не так уж и беспокоится.
   – Беспокоится, – отрезала Лайза. – А вот ты нисколько. – Она с укором посмотрела на Мин. – У нас ведь был разговор… Пойдем.
   «Ой, как не хочется», – подумала Мин.
   В лучах солнца, разъяренный, Кэл выглядел еще великолепнее, чем обычно. Однако Мин, все более изумляясь происходящему, не забывала о том, почему она не хотела идти на это свидание.
   – Отдай, пожалуйста, мою юбку, – робко сказала она. Он подвинулся.
   – Спасибо за ленч. Было приятно.
   – Останься.
   Мин, глядя ему в глаза, подумала: «Я бы с радостью».
   – Идем. – Лайза потащила ее так решительно, что Мин чуть не упала.
   – У нее может быть свое мнение, – заметил Кэл.
   – Правда? Скажите еще, что вы ее хорошо знаете, беспокоитесь за нее и будете любить до скончания века.
   – Лайза, – одернула подругу Мин.
   – Я с ней знаком всего три дня, – сказал Кэл.
   – Тогда нечего и целоваться. Идем, Мин.
   Мин еще раз поблагодарила его за ленч и, увлекаемая Лайзой, исчезла среди деревьев.
   Проводив их взглядом, Кэл накинулся на Тони:
   – Убить тебя, что ли?
   – Не меня, а Лайзу. Она несколько раз звала Мин и тыкала тебя в бок, а потом стукнула сумкой по затылку… О, хот-доги. – Тони сёл на стол и взял один.
   – Эта девица ненормальная, – заключил Кэл, потирая затылок. Мин не было рядом, и пыл покидал его, но легче не становилось. – Просто террор какой-то.
   – Ненормальная? – Тони развернул бумагу на хот-доге. – А ты? – Ничего особенного я не сделал.
   «Еще десять минут, и мы бы разделись. Вот тогда было бы о чем говорить».
   – Скажи это Харри, – усмехнулся Тони. – Вероятно, ему не следует так много знать о том, как его дядя Кэл проводит свободное время.
   – Харри? – Кэл посмотрел туда, где находился мальчик. Харри все еще сидел на скамейке, но теперь рядом с ним была стройная блондинка. Бинк. Образ Мин в момент вылетел из головы.
   – Бинк нас видела?
   – Трудно сказать. Когда мы проходили там, ее еще не было, так что она могла попасть только на финал. На чем это я сижу? – Тони вытащил из-под себя туфлю с красным цветком.
   – Это Мин забыла, – сказал Кэл, вспомнив ее ярко-красные ногти. – Отдай Лайзе при случае. И заткни ей глотку, если сможешь.
   – Отдам, если не забуду. – Тони сунул туфлю в сумку-холодильник.
   Кэл вытащил ее, сообразив, что цветок от этого размокнет, и постарался отвлечься от мыслей о Мин.
   – Так, значит, Роджер нашел свою половину, и у него все в порядке. – Он повертел в руках туфлю. Это была забавная босоножка с острым каблуком, который проваливается в землю, а дурацкий цветок, наверное, сворачивается в сырую погоду. Кэл снова почувствовал волнение.
   – У Роджера не все в порядке, – покачал головой Тони. – Он собирается жениться.
   – Ну и что, это не смертельно, – сказал Кэл, удивляясь тому, что такая практичная особа, как Мин, носит подобные туфли. Значит, есть в ней какая-то непрактичная жилка – иначе она не целовалась бы с ним на столе для пикников. Мысль об этом на какое-то время завладела его сознанием. – Что? – переспросил он, пытаясь снова включиться в разговор.
   – Я говорю, вот почему ты, как заяц, бежал от Синтии…
   – Да, женитьба не для меня, но для Роджера это, наверное, хорошо, – сказал Кэл, бросив туфельку на стол. – Он всегда такой уравновешенный.
   – Верно, – согласился Тони. – А если Бонни действительно хорошая, я, пожалуй, поживу у них в гараже.
   – Еще одна добрая новость, – отозвался Кэл и снова подумал о Мин. Цветущая женщина, которую так приятно обнимать. Отныне он хотел быть честным со всеми и с собой. Если бы ему был нужен потрясающий секс, он мог бы вернуться к Синтии, она не злопамятная. Кэл попытался вызвать в памяти ее образ, чтобы не думать о Мин, но возникшая черно-белая фотография не шла ни в какое сравнение с цветным снимком, которым стала для него Мин – яркая, волнующая, вся из тепла и света.
   – Ты о чем? – спросил Тони.
   – Еще остались хот-доги, на которых ты не успел посидеть? Тони нашел один в складках скатерти и подал приятелю. Кэл занялся едой, пытаясь отключиться от всего, что связано с Мин. Однако ее лицо по-прежнему стояло у него перед глазами, воображение вело все дальше и дальше – и вот уже их тела вновь соединились, и губы слились в горячем поцелуе…
   – Господи…
   – Так что же ты собираешься сказать Харри? – спросил Тони.
   – Насчет чего?
   – Насчет того, чем вы с Мин занимались на столе для пикников, – не унимался Тони. – Вы, братцы, порядком возбудились.
   – Скажу, что объясню ему все, когда он станет постарше, – ответил Кэл и подумал: «Да, возбудились. А теперь остыли». – Значительно старше, – добавил он и пошел за пивом.

* * *

   – Так почему мы уходим? – спросила Бонни, когда все трое сели в машину Лайзы. Мин была изгнана на заднее сиденье.
   – Потому что Мин взасос целовалась с продавцом пирожных. – Лайза обернулась, посмотрела на грешницу и покачала головой.
   Бонни удивилась:
   – Ты ела пирожные?
   – Да, – ответила Мин, все еще пытаясь побороть волнение. – Подумаешь, большое дело!
   Машина тронулась.
   – Хорошо он целуется?
   – Бесподобно, – призналась Мин. – Классно! Заводит моментально. Да и пирожные восхитительны.
   Мин представила Кэла, с его пылкостью и настойчивостью. Она полулежала на заднем сиденье, чтобы не упасть. Голова до сих пор кружилась. Хорошо так лежать, но было грустно, что она одна.
   – Ты что, совсем голову потеряла? – спросила Лайза.
   – Да, был момент, – ответила Мин, глядя на проплывающие мимо верхушки деревьев. – Мне понравилось.
   – Знаешь, – сказала Бонни Лайзе, – может, он и не притворяется. У него был такой счастливый вид, даже Роджер заметил.
   – Ну уж если Роджер… – с иронией в, голосе отозвалась Лайза.
   – Не надо издеваться над Роджером, – решительно оборвала ее Бонни.
   – Хватит, – вмешалась Мин, садясь. Внутреннее равновесие постепенно восстанавливалось. – Я в полном порядке и не строю никаких иллюзий. А как Тони?
   – В диком восторге, – ответила Лайза. – Но не уходи от разговора. Как ты дальше будешь себя вести с Кэлом?
   – Я больше с ним не увижусь, – пообещала Мин, занятая поиском второй туфельки. – Ой, яоставила в парке одну босоножку. Придется возвращаться.
   – Ну уж нет, – твердо сказала Лайза.
   – Это мои любимые туфли!
   – У тебя все туфли любимые, – отрезала Лайза.
   – Как ты себя чувствуешь, подружка? – поинтересовалась Бонни.
   – Отлично, – заверила Мин. – Кэл все мне рассказал о Роджере. Прими мои поздравления.
   – За которыми стоят слова Зверя, – съязвила Лайза.
   – Ничего, я умею с ним обращаться.
   – Да уж, мы видели, как ты с ним обращаешься. Ты проявила слабость.
   – Еще чего! – воскликнула Мин, в душе все же чувствуя себя виноватой. – Я знаю про пари. И знаю, что за этим последует. Мы больше не встретимся, особенно после твоей выходки. Зачем ты его обзывала? – В воображении опять возникли картинки этого дня: Кэл наклоняется, их губы встречаются, его рука скользит по ее телу… – Теперь мне ясно, чем он привлекает женщин. Здесь не одно только обаяние.
   – Может, тебе стоит еще с ним увидеться? – предложила Бонни и добавила: – Иногда человеку надо верить.
   «Хорошо бы», – подумала Мин.
   – Бонни, – выразительно проговорила Лайза, – ты хочешь, чтобы ее жизнь искалечил соблазнитель, который разбил сердце твоей двоюродной сестре и заключил чертово пари с Дэвидом?
   «Это было бы ужасно», – решила Мин.
   – Нет, – с сомнением в голосе ответила Бонни.
   – Тогда не будем говорить о доверии ко всяким жабам, – отрезала Лайза.
   – А разве жаба не может превратиться в принца, если ее поцеловать?
   – Это сказка о лягушке, – возразила Лайза. – Жаба – совсем другое дело.
   – Верно, – кивнула Мин, стараясь выбросить из головы мысли о Кэле. – Жаба – это не лягушка. Это настоящая гадина. – Она вздохнула и добавила: – Но пирожные были действительно вкусные.
 
   В субботу днем, когда Дэвид сидел перед телевизором, зазвонил телефон. В трубке раздался голос Синтии.
   – Кэл и Мин сегодня были в парке, – сообщила она. – Он ее целовал. Удовольствие – физиологический сигнал, который мог подтолкнуть их…
   – Стоп, – остановил ее Дэвид и сделал глубокий вдох. Проклятое пари. Кэл всеми силами будет стремиться выиграть.
   – Он угощал ее пирожными, – продолжала Синтия. – Пригласил на пикник и…
   – Мин ела пирожные? – Дэвид похолодел. – Она вообще их не ест. Там же углеводы. При мне она их всегда избегала.
   – …и каждый раз, когда она съедала кусочек, он ее целовал.
   – Вот сукин сын, – произнес Дэвид со злобой. – Что же нам делать?
   – Продолжаем работать над пусковыми механизмами влечения, вызываем положительные эмоции, стараемся заставить их вспомнить, почему мы были им нужны. Пригласи ее завтра на ленч. Устрой все как можно лучше. Сделай так, чтобы она почувствовала себя единственной и неповторимой, доставь ей радость и верни ее любовь.
   – Ну не знаю. – Дэвид вспомнил, какое было лицо у Мин, когда он объявил ей о разрыве. Oн пошел на это, чтобы заставить ее почувствовать вину и умолять его вернуться, а вовсе не для того, чтрбы самому просить прощения.
   – Я же встречусь с Кэлом, – продолжала Синтия, будто не слыша его. – Я выжидала, надеясь, что он сам вернется, но теперь пора менять тактику. После десерта я затащу его в постель, и все начнется сначала.
   – Мин злится на меня, – сказал Дэвид, – так что ленч не получится.
   – Да, пожалуй. – Последовало долгое молчание. – А как насчет семьи? Кажется, ей нужно, чтобы семья одобряла ее выбор?
   – Да. Ее мать меня просто обожала.
   – Ну так позвони матери и расскажи про Кэла и его женщин.
   – Нет, здесь надо действовать иначе. – Дэвид вспомнил, что интересы Нанетты ограничиваются диетами и модой. – Лучше через жениха сестры Мин. Я вечером позвоню Грегу.
   – А что он может сделать?
   – Он все расскажет Диане, – объяснил Дэвид. – Они видятся каждый вечер. Диана живет с родителями, и они тут же все узнают. Отец встанет на защиту Мин.
   – Неплохо, – одобрила Синтия.
   – Так, говоришь, он кормил ее пирожными? – спросил Дэвид, морщась.
   – По кусочку, – подтвердила Синтия.
   «Вот мерзавец. А все проклятое пари!.. После красивой фразы о Том, что он низок, но все же не совсем дрянь, взял да и соблазнил Мин своими пирожными. Еще и десять тысяч баксов прихватит. Великий Кэл Морриси снова побеждает. Но я могу помешать этому», – думал Дэвид.
   – Алло, – позвала Синтия.
   – Верь мне, – сурово произнес Дэвид. – Больше она не станет есть пирожные.
   В понедельник Роджер опоздал на работу. Был у Бонни, подумал Кэл. И тут же почему-то вспомнил Мин.
   – В чем дело? Ты нарушил традицию. Последним всегда прихожу я.
   – Я от Бонни. – Роджер зевнул, усаживаясь за стол. – Мы проговорили всю ночь.
   – Проговорили! – усмехнулся Тони, усаживаясь на край стола. – Так только рога себе заработаешь.
   Роджер уставился на него.
   – Ну, поскольку мы все собрались… – начал Кэл.
   – Я женюсь на Бонни, – сообщил Роджер, обращаясь к Тони. – Нельзя так думать о женщине, с которой вступаешь в брак.
   – Прости, – сказал Тони. – Я-то никогда не женюсь, просто не понимаю этого.
   – Нам необходимо наметить программу уинстонского семинара… – пытался добиться внимания Кэл.
   – Поймешь, когда найдется подходящая женщина, – ответил Роджер.
   – Такого зверя не бывает, – сказал Тони.
   – …и подготовить комплекты, – закончил Кэл, повысив голос.
   – Она прелестно целуется, – продолжал Роджер, глядя в окно, в сторону, где находился дом Бонни. – Ты когда-нибудь целовался так, чтобы у тебя сносило крышу?
   – Еще чего! – возмутился Тони.
   – А я да, – вдруг признался Кэл, вспомнив Мин и ее зрелую красоту. Оба приятеля воззрились на него. Тогда он поменял тему разговора: – Мы сегодня будем работать?
   – Я займусь счетами, – сказал Роджер, подходя к своему столу.
   Кэл откинулся в кресле, открыл компьютерный файл и стал думать о Мин. Он не собирался целовать ее в парке, его подтолкнула какая-то странная сила. Да и она хороша. Ей бы стукнуть дурака как следует – а она лишь провоцировала его.
   Зазвонил телефон, трубку снял Тони.
   – «Морриси, Паккард, Капа», – проговорил он, а потом сделал Кэлу знак глазами и прошептал: – Синтия.
   Кэл покачал головой.
   – Его нет и до обеда не будет, – ответил Тони и покосился на Кэла. Тот вздохнул, откинулся на спинку кресла и стал созерцать потолок.
   – Ленч? – переспросил Тони. – К сожалению, у него в это время встреча. У «Эмилио». С новой пассией.
   Кэл мгновенно выпрямился в кресле, ударившись при этом ногой.
   – Нет, – прошептал он одними губами и выразительно полоснул себя рукой по горлу.
   – И не думай, что Кэл впал в депрессию после вашего расставания. Он снова на коне. Пока, – закончил Тони и повесил трубку.
   В глазах у Кэла была ярость.
   – Ты спятил? – прошипел он.
   – Ты избавлен от нее, – объяснил Тони. – Я тебя спас. – Он нахмурился. – Наверное. Это была импровизация. Неплохо, да?
   – Не уверен, – вмешался Роджер. – Тебе бы надо сдерживать свои порывы.
   – Я не хочу снова видеться с Мин, – сказал Кэл, солгав.
   – Но Синтии не обязательно это знать, – ответил Тони.
   – Теперь мне придется вести Мин к «Эмилио», потому что Синтия явится туда, чтобы проверить.
   – Не обязательно. Если Синтия спросит, ты можешь сказать, что вы были в другом месте.
   – Я стараюсь поменьше лгать, – заявил Кэл. Однако звонок Синтии ничуть не взволновал его. Он снял трубку и набрал рабочий номер Мин. К телефону никто не подошел, а оставлять сообщение на автоответчике было неуместно – смешно приглашать женщину таким способом.
   Кэл повесил трубку и только тут заметил, что Роджер и Тони внимательно следят за ним.
   – Что такое? – удивился он.
   – Ничего, – ответили они.
   – Ну и отлично, – сказал Кэл и, больше не обращая на них внимания, занялся компьютером.

* * *

   Услышав звонок, Мин решила, что это Кэл, но тут же одернула себя. Зверь просто мастерски умеет пудрить женщинам мозги, если мысль о нем возникает в понедельник с утра пораньше, когда нужно составлять предварительный отчет.
   – Минерва Доббс слушает, – строгим голосом сказала она в трубку, постукивая ручкой по столу.
   – Расскажи о человеке, с которым ты встречаешься, – услышала она голос матери.
   – Господи, мама! – воскликнула Мин, разозлившись.
   – Грег говорит, что он известен своими похождениями, – сообщила Нанетта. – Что он использует женщин, а потом бросает. Что…
   – Мама, я не хочу знать, что говорит Грег, – перебила Мин. – И у меня с Кэлом нет никаких отношений. Мы только поужинали вместе, и один раз он пригласил меня на пикник в парке. Все. – Она написала на бумажке: «Кэл» – и перечеркнула имя жирной красной чертой. Кончено, кончено, кончено.
   – Грег сказал…
   – Мама!
   – …что он разбивает сердца. Грег за тебя волнуется.
   Мин хотела сказать: «Да ради Бога», – но промолчала. Может, он и вправду за нее волнуется. Он всегда обо всех волнуется. А что его, собственно, тревожит? И как он вообще узнал о Кэле? Она написала на бумажке: «Грег» – и перечеркнула слово двумя жирными линиями. Потом приписала ниже: «Балда» – и еще ниже: «Ябеда».
   – Я боюсь за тебя, – продолжала мать. – Я знаю, у тебя хватило сил пережить разрыв с Дэвидом, но мне жаль, что так случилось. Больно видеть, как ты страдаешь.
   Мин внезапно почувствовала, что ей не хватает воздуха.
   – Кто ты такая и что сделала с моей мамой?
   – Я только не хочу, чтобы ты страдала, – ответила Нанетта, и Мин показалось, что голос у нее дрогнул. – Я бы желала выдать тебя за хорошего человека, который оценит тебя по достоинству и не бросит из-за лишнего веса.