Страница:
Его охватил ужас. Он с трудом заговорил, осторожно взвешивая слова:
– Вы перешли границу, Эмили. Разговор зашел слишком далеко. Я не люблю ее. Это последнее, что я могу сказать.
– Извините, – пробормотала Эмили, продолжая теребить руками одеяло на постели.
Черт побери, ему не следовало говорить так грубо с женщиной, которая лучше всех понимала его. Он смущенно откашлялся и взял ее руку в свои.
– Простите, я не хотел быть таким резким, Эмили, тем более с вами.
– Вы крайне устали, лорд Уэстфилд. Я не могу обвинять вас за ваши слова. – Она встретилась с ним взглядом и улыбнулась. – Пойдемте. Позвольте мне чем-нибудь накормить вас. Возможно, вам поможет бренди.
– Нет, я должен остаться здесь. – Он устало склонился над кроваткой. – Я не могу оставить ее одну.
– Вполне можете на полчаса, не более. Мистер Аллан сейчас вернется и останется с ней, чтобы вы могли подкрепиться и выпить что-нибудь. Ну пожалуйста!
Граф взглянул на Мэдлин, которая продолжала чутко спать, затем на Эмили, смотрящую на него с мольбой. Он попытался сделать выбор. Его пустой желудок пробурчал в ответ, в горле пересохло. И он кивнул в знак согласия.
Граф проследовал вслед за Эмили по узкой лестнице в прихожую, где снял шляпу и пальто. Она привела его в столовую. Он замер на месте, когда Джейн положила вилку и с удивлением взглянула на него.
– Джейн, дорогая, я так рада, что ты решила поесть. Ты спала?
– Да, спасибо. Мне гораздо лучше. – Выражение ее лица оставалось безразличным, черты его говорили об усталости и истощении. Под глазами лежали темные круги, обычно румяные щеки лишились своего цвета. Но она выглядела очаровательно. Хейден жадно пожирал ее глазами. Он думал, что не увидит ее вновь, во всяком случае, пока не привезет невесту в Ричмонд-Парк. Однако жизнь распорядилась иначе. Уэстфилд понимал, что не должен испытывать радость, особенно в результате трагедии. Но он был не в состоянии отвести от нее голодный взгляд, хотя его и обуревала вина за то, что он испытывал удовольствие от встречи.
Волосы Джейн были уложены просто, но со вкусом, хотя несколько завитков выбились из прически. На ней было бледно-желтое утреннее платье, скромное, но элегантное. Сапфировые глаза сохранили свой природный блеск. Они были единственной яркой точкой на ее бледном лице, хотя Джейн старательно избегала его взгляда.
Взяв вилочкой кусочек яйца всмятку, она дрожащей рукой поднесла его ко рту. Хейден наблюдал, как она с трудом проглотила его. «Мне следует оставить ее в покое», – подумал граф.
– Будьте любезны, пошлите поднос с едой в комнату Мэдлин, – попросил он. – Я не хочу беспокоить мисс Роузмур в ее уединении.
– Пожалуйста, не уходите из-за меня. – Джейн указала рукой на стул у другого конца стола. – Садитесь, милорд. Я уже окончила завтрак.
– Нет! – воскликнула Эмили. – Ты почти не прикоснулась к еде. Садитесь, лорд Уэстфилд, – приказала она; – Я распоряжусь, чтобы вам подали завтрак, а пока могу принести бутылку бренди из запасов Сесила. Или вы предпочтете чай?
– Да, чай будет более уместен. Благодарю, миссис Тоулленд. Не беспокойтесь, я налью сам. – Он жестом отстранил хозяйку и потянулся за чайником.
– Отлично. Тогда я найду миссис Смит, и она организует для вас еду. В мое отсутствие мисс Роузмур составит вам компанию.
Джейн с удивлением посмотрела вслед быстро удаляющейся кузине, затем откашлялась и заговорила:
– Какие новости сообщил доктор Аллан о состоянии Мэдлин?
– Ее состояние остается тяжелым. Температура держится. У нее лихорадка. Я опасаюсь самого худшего. – Он сделал глоток дымящегося чая в надежде ослабить боль в горле.
– Это сильная девочка, иначе ее давно не было бы с нами. Уверена, ваше присутствие придаст ей сил, хотя она может и не осознавать этого. Я предпочитаю надеяться на лучшее. – Джейн упрямо вскинула подбородок.
Он поставил чашку.
– Благодарю вас, мисс Роузмур. Мистер Аллан говорит, что ее давно бы уже не было с нами, если бы вы ее не нашли.
– Нет, все лавры принадлежат этому замечательному животному. Влад неожиданно появился на опушке леса, чтобы привлечь наше внимание. Я почему-то поняла, что он зовет меня. Я последовала за ним. Рада, что поверила своей интуиции. Ваш управляющий вынужден был прийти и силой вывести его из комнаты Мэдлин. – Джейк нежно улыбнулась.
– Уверяю, я отблагодарю его, как только увижу. – Да, Джейн спасла жизнь его племяннице, но важную роль в этом сыграл Влад. – Однако я глубоко обязан вам. Как мне отблагодарить вас?
– Выздоровление Мэдлин будет самой лучшей наградой, милорд. Понимаю, это звучит глупо, потому что она большую часть времени находится без сознания, но я очень полюбила ее за эти дни.
Неожиданно у него стало легче на сердце. «В этом доме живут замечательные женщины, самые лучшие во всем Дербишире, – подумал Уэстфилд с улыбкой. – Возможно, даже во всей Англии».
Джейн осторожно постучала в дверь.
– Лорд Уэстфилд?
– Входите, – раздался голос из комнаты. Джейн толкнула дверь и заглянула внутрь. Хейден сидел в кресле рядом с кроватью ребенка, вытянув перед собой длинные ноги. Мистер Аллан тихо спал в углу.
– Уже поздно, милорд, – прошептала она. – Вы не хотите пойти поспать?
Он посмотрел на Джейн. Лицо его выглядело осунувшимся и изможденным. Джейн вздрогнула, чувствуя на себе его оценивающий взгляд. Она крепко прижала к груди книгу, которую принесла с собой, надеясь, что он не услышит, как бешено бьется ее сердце. Девушка отодвинула тяжелую штору, и в окно заглянул туманный месяц, отбрасывающий слабый свет.
Граф подошел к окну, его ладонь едва касалась ее рук, но она остро чувствовала его прикосновение. Несколько минут они стояли рядом, молча наблюдая за облаками, которые скользили по луне, окутывая гордые дубы и тисы мрачными тенями.
Джейн повернулась к нему лицом, изучая его благородный профиль в теплом отблеске свечей. Он смотрел прямо перед собой. Как бы ей хотелось стереть эти морщины на лбу губами, прижаться к его лицу с многодневной щетиной, к груди, погладить волосы, как это делала Эмили! Ее руки предательски зачесались при одной этой мысли. Она крепко сжала книгу, чтобы сдержаться, впившись ногтями в кожаный переплет.
Словно привлеченный ее взглядом, Хейден медленно склонился к Джейн. В его чарующих глазах стоял вопрос. Она не осмелилась заговорить. Словно зачарованные, их глаза бессловесно искали ответы, выговаривая фразы, которые должны были остаться невысказанными.
Уэстфилд протянул ей руку. Девушка закусила нижнюю губу, оставаясь в нерешительности, пока не почувствовала слабый солоноватый вкус крови. Испытывая внутреннюю дрожь, она протянула руку навстречу. И он крепко сжал ее. Она думала только о нем.
По телу Джейн пробежала дрожь, книга выпала у нее из рук и с грохотом упала на пол. Они оба обернулись в сторону хирурга, который громко засопел, затем вновь послышалось его ровное похрапывание. С крайней неохотой Джейн убрала руку. Не в состоянии встретиться с ним взглядом, она наклонилась, чтобы поднять книгу. В ту же минуту он опустился на колено рядом с ней, его рука обнаружила тонкий томик раньше.
Уэстфилд поднялся и повертел книгу в руках, на его лице появилась улыбка.
– Мэри Шелли? – произнес он. – Признаться, удивлен. Вы не казались мне той, кто наслаждается романами ужасов.
Джейн криво улыбнулась и встала рядом с ним.
– «Франкенштейн» – гораздо больше, чем роман ужасов, милорд. Я нахожу, что Шелли прекрасно изучает двойственность человеческой натуры. К тому же Франкенштейн кажется мне очень любопытным характером. Он интеллигентный, добрый и любезный. Его действиями движет страсть. Когда же он сталкивается с чудовищем, которого сам создал, он превращается в крайне несимпатичного эгоиста. Вся книга – достоверное повествование о готовности общества осудить человека, основываясь лишь на его внешних данных.
– Вы это очень хорошо сказали, мисс Роузмур. – Он протянул ей книгу. Джейн быстро выхватила ее у него из рук. – Должно быть, вы любите читать. Вы говорите с такой страстью.
– Да, можно сказать, я страстная читательница. Это мое любимое занятие. А вы, лорд Уэстфилд? Каков ваш объект страсти?
Она подошла к кровати Мэдлин и отвела со лба золотистый локон.
– Моя страсть – это люди, живущие в Ричмонд-Парке. Мое имение – результат тяжелого труда этих людей. И я горжусь достигнутым. Я верю, что удовлетворение и счастье моих арендаторов – главное в благосостоянии Ричмонд-Парка: У каждого, кто живет здесь, есть мягкая постель, еда в буфетах, достаточно дров, чтобы отопить свое жилище. Каждый молодой человек, желающий получить образование, будет отправлен на учебу. Я не разделяю мнения, что образование рождает недовольство. Ричмонд – доказательство противоположного. Мы с лордом Мэндвиллом трудимся над проектом, который изменил бы общественное мнение о всеобщем образовании, но, к сожалению, многие отказываются прислушаться к голосу разума. Впереди лежит длинный и тяжелый путь, но я так легко не сдамся. Вот, полагаю, мой ответ вам.
– И отличный ответ. Меня глубоко тронули ваши убеждения.
Он пожал плечами. Джейн снова заметила признаки усталости и истощения на его таком совершенном лице.
Кивнув в сторону спящего мистера Аллана, граф спросил:
– Зачем он остается здесь, если так крепко спит? С какой целью? Его надо разбудить и отправить спать в отведенную ему спальню.
Джейн взглянула на доктора с нежной улыбкой.
– Нет, оставьте его в покое. Он считает это своим долгом. Мистер Аллан очень предан вашей семье. Но вы, лорд Уэстфилд, должны отдохнуть. Пожалуйста. Я останусь с ней до утра.
– Я не могу просить вас об этом, мисс Роузмур. Вы и так сделали предостаточно.
– Ну-ну, вы бодрствуете уже много часов, а я хорошо выспалась и чувствую себя отдохнувшей. Я с удовольствием почитаю. – Она показала книгу, которую держала в руках. – Я останусь здесь и сразу пошлю за вами, если будут какие-либо перемены.
– Вы уверены?
– Абсолютно.
Устало кивнув, Уэстфилд согласился. Как только он вышел из комнаты, девушка упала в кресло рядом с кроватью и вздохнула, ощущая каждой клеточкой его отсутствие. Но особенно ее беспокоила мысль, что в душе у нее что-то сильно изменилось за последние несколько месяцев. Никогда больше не испытает она мир и удовлетворение, посещавшие ее раньше. Грядущие дни будут отравлены томлением, неосуществленными желаниями и сожалением. Пытаясь отогнать мрачные мысли, Джейн открыла книгу и принялась за чтение.
Глава 17
– Вы перешли границу, Эмили. Разговор зашел слишком далеко. Я не люблю ее. Это последнее, что я могу сказать.
– Извините, – пробормотала Эмили, продолжая теребить руками одеяло на постели.
Черт побери, ему не следовало говорить так грубо с женщиной, которая лучше всех понимала его. Он смущенно откашлялся и взял ее руку в свои.
– Простите, я не хотел быть таким резким, Эмили, тем более с вами.
– Вы крайне устали, лорд Уэстфилд. Я не могу обвинять вас за ваши слова. – Она встретилась с ним взглядом и улыбнулась. – Пойдемте. Позвольте мне чем-нибудь накормить вас. Возможно, вам поможет бренди.
– Нет, я должен остаться здесь. – Он устало склонился над кроваткой. – Я не могу оставить ее одну.
– Вполне можете на полчаса, не более. Мистер Аллан сейчас вернется и останется с ней, чтобы вы могли подкрепиться и выпить что-нибудь. Ну пожалуйста!
Граф взглянул на Мэдлин, которая продолжала чутко спать, затем на Эмили, смотрящую на него с мольбой. Он попытался сделать выбор. Его пустой желудок пробурчал в ответ, в горле пересохло. И он кивнул в знак согласия.
Граф проследовал вслед за Эмили по узкой лестнице в прихожую, где снял шляпу и пальто. Она привела его в столовую. Он замер на месте, когда Джейн положила вилку и с удивлением взглянула на него.
– Джейн, дорогая, я так рада, что ты решила поесть. Ты спала?
– Да, спасибо. Мне гораздо лучше. – Выражение ее лица оставалось безразличным, черты его говорили об усталости и истощении. Под глазами лежали темные круги, обычно румяные щеки лишились своего цвета. Но она выглядела очаровательно. Хейден жадно пожирал ее глазами. Он думал, что не увидит ее вновь, во всяком случае, пока не привезет невесту в Ричмонд-Парк. Однако жизнь распорядилась иначе. Уэстфилд понимал, что не должен испытывать радость, особенно в результате трагедии. Но он был не в состоянии отвести от нее голодный взгляд, хотя его и обуревала вина за то, что он испытывал удовольствие от встречи.
Волосы Джейн были уложены просто, но со вкусом, хотя несколько завитков выбились из прически. На ней было бледно-желтое утреннее платье, скромное, но элегантное. Сапфировые глаза сохранили свой природный блеск. Они были единственной яркой точкой на ее бледном лице, хотя Джейн старательно избегала его взгляда.
Взяв вилочкой кусочек яйца всмятку, она дрожащей рукой поднесла его ко рту. Хейден наблюдал, как она с трудом проглотила его. «Мне следует оставить ее в покое», – подумал граф.
– Будьте любезны, пошлите поднос с едой в комнату Мэдлин, – попросил он. – Я не хочу беспокоить мисс Роузмур в ее уединении.
– Пожалуйста, не уходите из-за меня. – Джейн указала рукой на стул у другого конца стола. – Садитесь, милорд. Я уже окончила завтрак.
– Нет! – воскликнула Эмили. – Ты почти не прикоснулась к еде. Садитесь, лорд Уэстфилд, – приказала она; – Я распоряжусь, чтобы вам подали завтрак, а пока могу принести бутылку бренди из запасов Сесила. Или вы предпочтете чай?
– Да, чай будет более уместен. Благодарю, миссис Тоулленд. Не беспокойтесь, я налью сам. – Он жестом отстранил хозяйку и потянулся за чайником.
– Отлично. Тогда я найду миссис Смит, и она организует для вас еду. В мое отсутствие мисс Роузмур составит вам компанию.
Джейн с удивлением посмотрела вслед быстро удаляющейся кузине, затем откашлялась и заговорила:
– Какие новости сообщил доктор Аллан о состоянии Мэдлин?
– Ее состояние остается тяжелым. Температура держится. У нее лихорадка. Я опасаюсь самого худшего. – Он сделал глоток дымящегося чая в надежде ослабить боль в горле.
– Это сильная девочка, иначе ее давно не было бы с нами. Уверена, ваше присутствие придаст ей сил, хотя она может и не осознавать этого. Я предпочитаю надеяться на лучшее. – Джейн упрямо вскинула подбородок.
Он поставил чашку.
– Благодарю вас, мисс Роузмур. Мистер Аллан говорит, что ее давно бы уже не было с нами, если бы вы ее не нашли.
– Нет, все лавры принадлежат этому замечательному животному. Влад неожиданно появился на опушке леса, чтобы привлечь наше внимание. Я почему-то поняла, что он зовет меня. Я последовала за ним. Рада, что поверила своей интуиции. Ваш управляющий вынужден был прийти и силой вывести его из комнаты Мэдлин. – Джейк нежно улыбнулась.
– Уверяю, я отблагодарю его, как только увижу. – Да, Джейн спасла жизнь его племяннице, но важную роль в этом сыграл Влад. – Однако я глубоко обязан вам. Как мне отблагодарить вас?
– Выздоровление Мэдлин будет самой лучшей наградой, милорд. Понимаю, это звучит глупо, потому что она большую часть времени находится без сознания, но я очень полюбила ее за эти дни.
Неожиданно у него стало легче на сердце. «В этом доме живут замечательные женщины, самые лучшие во всем Дербишире, – подумал Уэстфилд с улыбкой. – Возможно, даже во всей Англии».
Джейн осторожно постучала в дверь.
– Лорд Уэстфилд?
– Входите, – раздался голос из комнаты. Джейн толкнула дверь и заглянула внутрь. Хейден сидел в кресле рядом с кроватью ребенка, вытянув перед собой длинные ноги. Мистер Аллан тихо спал в углу.
– Уже поздно, милорд, – прошептала она. – Вы не хотите пойти поспать?
Он посмотрел на Джейн. Лицо его выглядело осунувшимся и изможденным. Джейн вздрогнула, чувствуя на себе его оценивающий взгляд. Она крепко прижала к груди книгу, которую принесла с собой, надеясь, что он не услышит, как бешено бьется ее сердце. Девушка отодвинула тяжелую штору, и в окно заглянул туманный месяц, отбрасывающий слабый свет.
Граф подошел к окну, его ладонь едва касалась ее рук, но она остро чувствовала его прикосновение. Несколько минут они стояли рядом, молча наблюдая за облаками, которые скользили по луне, окутывая гордые дубы и тисы мрачными тенями.
Джейн повернулась к нему лицом, изучая его благородный профиль в теплом отблеске свечей. Он смотрел прямо перед собой. Как бы ей хотелось стереть эти морщины на лбу губами, прижаться к его лицу с многодневной щетиной, к груди, погладить волосы, как это делала Эмили! Ее руки предательски зачесались при одной этой мысли. Она крепко сжала книгу, чтобы сдержаться, впившись ногтями в кожаный переплет.
Словно привлеченный ее взглядом, Хейден медленно склонился к Джейн. В его чарующих глазах стоял вопрос. Она не осмелилась заговорить. Словно зачарованные, их глаза бессловесно искали ответы, выговаривая фразы, которые должны были остаться невысказанными.
Уэстфилд протянул ей руку. Девушка закусила нижнюю губу, оставаясь в нерешительности, пока не почувствовала слабый солоноватый вкус крови. Испытывая внутреннюю дрожь, она протянула руку навстречу. И он крепко сжал ее. Она думала только о нем.
По телу Джейн пробежала дрожь, книга выпала у нее из рук и с грохотом упала на пол. Они оба обернулись в сторону хирурга, который громко засопел, затем вновь послышалось его ровное похрапывание. С крайней неохотой Джейн убрала руку. Не в состоянии встретиться с ним взглядом, она наклонилась, чтобы поднять книгу. В ту же минуту он опустился на колено рядом с ней, его рука обнаружила тонкий томик раньше.
Уэстфилд поднялся и повертел книгу в руках, на его лице появилась улыбка.
– Мэри Шелли? – произнес он. – Признаться, удивлен. Вы не казались мне той, кто наслаждается романами ужасов.
Джейн криво улыбнулась и встала рядом с ним.
– «Франкенштейн» – гораздо больше, чем роман ужасов, милорд. Я нахожу, что Шелли прекрасно изучает двойственность человеческой натуры. К тому же Франкенштейн кажется мне очень любопытным характером. Он интеллигентный, добрый и любезный. Его действиями движет страсть. Когда же он сталкивается с чудовищем, которого сам создал, он превращается в крайне несимпатичного эгоиста. Вся книга – достоверное повествование о готовности общества осудить человека, основываясь лишь на его внешних данных.
– Вы это очень хорошо сказали, мисс Роузмур. – Он протянул ей книгу. Джейн быстро выхватила ее у него из рук. – Должно быть, вы любите читать. Вы говорите с такой страстью.
– Да, можно сказать, я страстная читательница. Это мое любимое занятие. А вы, лорд Уэстфилд? Каков ваш объект страсти?
Она подошла к кровати Мэдлин и отвела со лба золотистый локон.
– Моя страсть – это люди, живущие в Ричмонд-Парке. Мое имение – результат тяжелого труда этих людей. И я горжусь достигнутым. Я верю, что удовлетворение и счастье моих арендаторов – главное в благосостоянии Ричмонд-Парка: У каждого, кто живет здесь, есть мягкая постель, еда в буфетах, достаточно дров, чтобы отопить свое жилище. Каждый молодой человек, желающий получить образование, будет отправлен на учебу. Я не разделяю мнения, что образование рождает недовольство. Ричмонд – доказательство противоположного. Мы с лордом Мэндвиллом трудимся над проектом, который изменил бы общественное мнение о всеобщем образовании, но, к сожалению, многие отказываются прислушаться к голосу разума. Впереди лежит длинный и тяжелый путь, но я так легко не сдамся. Вот, полагаю, мой ответ вам.
– И отличный ответ. Меня глубоко тронули ваши убеждения.
Он пожал плечами. Джейн снова заметила признаки усталости и истощения на его таком совершенном лице.
Кивнув в сторону спящего мистера Аллана, граф спросил:
– Зачем он остается здесь, если так крепко спит? С какой целью? Его надо разбудить и отправить спать в отведенную ему спальню.
Джейн взглянула на доктора с нежной улыбкой.
– Нет, оставьте его в покое. Он считает это своим долгом. Мистер Аллан очень предан вашей семье. Но вы, лорд Уэстфилд, должны отдохнуть. Пожалуйста. Я останусь с ней до утра.
– Я не могу просить вас об этом, мисс Роузмур. Вы и так сделали предостаточно.
– Ну-ну, вы бодрствуете уже много часов, а я хорошо выспалась и чувствую себя отдохнувшей. Я с удовольствием почитаю. – Она показала книгу, которую держала в руках. – Я останусь здесь и сразу пошлю за вами, если будут какие-либо перемены.
– Вы уверены?
– Абсолютно.
Устало кивнув, Уэстфилд согласился. Как только он вышел из комнаты, девушка упала в кресло рядом с кроватью и вздохнула, ощущая каждой клеточкой его отсутствие. Но особенно ее беспокоила мысль, что в душе у нее что-то сильно изменилось за последние несколько месяцев. Никогда больше не испытает она мир и удовлетворение, посещавшие ее раньше. Грядущие дни будут отравлены томлением, неосуществленными желаниями и сожалением. Пытаясь отогнать мрачные мысли, Джейн открыла книгу и принялась за чтение.
Глава 17
– Где лорд Уэстфилд? – спросила Джейн, когда в комнату вошла Эмили. Ее сопровождала миссис Смит с подносом, заставленным едой.
– Я отправила его спать. Смотри, я принесла тебе чай и бисквиты. Я подумала, что тебе не помешает подкрепиться, если ты собираешься продежурить у постели всю ночь. – Миссис Смит поставила поднос на стол и быстро удалилась.
«Ну что же, – сказала себе Джейн, – вот мы и выработали удобный план». Хейден сидел с Мэдлин днем, она – ночью. Это хорошо действовало, потому что им удавалось находиться в компании друг друга как можно меньше. Она была вполне довольна сложившимся распорядком.
Эмили повернулась к мистеру Аллану, который с недовольным лицом мыл свои инструменты у умывальника. Поняв, что доктор занят и ему не до них, она повернулась к Джейн и заговорила шепотом:
– О, Джейн, я боюсь за лорда Уэстфилда. Его терпению приходит конец. Он сегодня в ужасном настроении. Боюсь, он потерял надежду. Мистер Аллан сказал ему, что девочке больше не выдержать. И ему надо готовиться к самому худшему.
Джейн грустно покачала головой:
– Бедный лорд Уэстфилд.
– Не могу даже представить… – Эмили зажмурилась. – Я обещала ему, что если состояние Мэдлин ночью ухудшится, ты немедленно сообщишь ему. Он хочет быть с ней в последнюю… – Она поднесла платок к носу. – В ее последнюю минуту.
У Джейн на глазах выступили горячие слезы. Она посмотрела на девочку, тихую и бледную, с едва заметным дыханием.
– Конечно, Эмили, иди и поспи. Я сделаю, как ты просила…
– Хорошо. Тогда спокойной ночи, Джейн.
– Спокойной ночи, Эмили.
Отведя несколько золотистых прядей со щек Мэдлин и поправив легкое покрывало, под которым она лежала, Джейн устроилась в кресле с вышиванием. Несколько недель назад она начала вышивать платьице для Амелии. И ей хотелось закончить его, пока оно не стало мало ребенку.
Она остановилась спустя некоторое время, чтобы оглядеть свою работу. Свеча почти полностью сгорела. Джейн придвинула ее поближе к себе и принялась рассматривать платье. Она осталась довольна полученным результатом. Если ее не подведут глаза, она закончит все до восхода солнца.
Слабое движение на кровати привлекло ее внимание. Она осторожно отложила платьице и иголку, поднялась и наклонилась к больной. Неужели ее глаза сыграли с ней злую шутку? Она задержала дыхание, потому что ей показалось, что Мэдлин пошевелилась. Затем это произошло снова. Тонкая рука ребенка сжала ткань на покрывале.
– Мэдлин? – Голос Джейн дрожал от возбуждения. – Ты слышишь меня?
Девочка облизнула язычком губы.
– Пить, – с трудом проговорила она.
У Джейн задрожали руки. Спасибо, Господи!
– Ты хочешь пить? Сейчас я дам тебе воды. – Она неловко схватила кувшин и наполнила стакан водой, разлив добрую половину. – Давай, Мэдлин, открой глаза. Ты ведь можешь!
Сердце у Джейн забилось сильнее, когда ресницы девочки затрепетали. Мэдлин открыла глаза, а брови удивленно сдвинулись.
– Джейн?
– Да, это я. Вот, – Джейн обняла девочку за хрупкие плечи, приподняла ее и поднесла стакан к губам, – пей.
Кашляя и захлебываясь, Мэдлин стала послушно пить. Джейн запаниковала и чуть было не уронила стакан, пытаясь похлопать ребенка по спине. Мэдлин вновь потянулась к стакану и сделала большой глоток уже без всяких усилий. Пульс у сиделки нормализовался, когда Мэдлин откинулась на подушки и слабо улыбнулась.
Джейн положила ладонь на лоб девочки и чуть не заплакала от облегчения. Лоб был холодным!
– Мистер Аллан! – воскликнула она, дрожа от возбуждения.
Хирург тотчас же проснулся и заторопился к кровати, протирая глаза, чтобы прогнать сон.
– Жар спал!
– Очень хорошо, право, очень хорошо. – Он пощупал лоб девочки, затем сосчитал пульс. – Лихорадка побеждена.
– Хочу спать, – пробормотала Мэдлин.
– Да, дитя. – Широко улыбаясь, мистер Аллан похлопал ее по руке. – Тебе крайне необходим отдых.
Джеки и доктор наблюдали, как девочка со слабой улыбкой на лице вновь погрузилась в глубокий сон, ее дыхание стало ровнее и легче. Мистер Аллан достал стетоскоп, чтобы послушать Мэдлин. Джейн задержала дыхание, ожидая вердикта доктора.
– Все! Действительно, хорошо. Сердце бьется ровно, легкие чистые. Теперь могу сказать, что верю в ее полное выздоровление, – заявил он. – Пусть спит. Посмотрим, как она будет чувствовать себя утром.
– Мне надо немедленно сообщить об этом лорду Уэстфилду. Может, эта новость принесет ему спокойный сон. – Когда Джейн пошла к двери, ее сердце пело.
– Да, да, – с отсутствующим видом произнес мистер Аллан, устраиваясь в кресле. – Немедленно идите.
Джейн постаралась стряхнуть с себя сон, который готов был охватить ее, пока она шла в комнату Хейдена. Она надеялась, что ему удалось хоть немного отдохнуть. Господи, как она сама нуждалась в отдыхе! Подойдя к двери, девушка громко постучала.
– Лорд Уэстфилд, – позвала она. – Вы спите?
Дверь немедленно распахнулась, что немало удивило ее. Она отступила на шаг и затаила дыхание. Граф схватил ее за запястье и втащил в комнату. Джейн никогда не видела его таким взъерошенным и несобранным. На нем не было ни жилета, ни фрака. Хейден был одет только в простую белую рубашку, расстегнутую до пояса. Его всегда так аккуратно причесанные волосы лежали непослушными темными волнами.
– Господи, ей хуже? – Его голос дрожал.
– Нет, лорд Уэстфилд. Я пришла сказать вам, что ей значительно лучше. Жар наконец спал.
Она увидела, что лицо Хейдена прояснилось от охватившего его облегчения. Он так сильно сжал ее руку! Джейн даже испугалась, что он сломает ей кисть.
Хейден подошел к потертому кожаному креслу возле камина и упал в него, обхватив голову руками.
– Если бы я лишился ее, я никогда бы не простил себе этого!
Джейн на цыпочках подошла к двери и выглянула в холл, прислушиваясь к звукам в доме. Все вокруг было тихо. Она быстро захлопнула дверь и приблизилась к графу.
Встав перед ним на колени, девушка коснулась его.
– Вы не должны так говорить, милорд. Это вовсе не ваша вина. Главное, что ей лучше. Доктор Аллан говорит, она обязательно поправится. Пожалуйста, не вините себя.
Граф поднял голову, и Джейн вздрогнула. По его щекам текли слезы, глаза были красными. Он плакал. Она вся сжалась. Никогда раньше не видела она плачущего мужчину и теперь не знала, что делать. Она сглотнула, пытаясь как-то сохранить самообладание.
– Это моя вина, – продолжил граф. – Я любил ее, ей-богу, любил. Я знал, чем рискую, но все же я позволил себе полюбить ее. – Он снова уронил голову. – Мэдлин – это все, что у меня осталось.
Его слова рвали сердце Джейн.
– Мэдлин сейчас гораздо легче. Не отчаивайтесь. Она с вами, милорд.
– Хейден. – Он быстро встал, чуть не толкнув Джейн на ковер. – Меня зовут Хейден. Черт побери, вам пора начать называть меня так!
Ее грудь вздымалась от негодования.
– Я только хотела помочь. – К глазам подступили слезы. Она повернулась к двери, но Хейден схватил ее за руку и остановил.
– Джейн. – Его голос прозвучал хриплым шепотом. Она почувствовала вину перед ним. Не могла же она оставить его одного в таком состоянии! Он сам не знал, что говорил. Достаточно было взглянуть ему в глаза, чтобы понять это.
Джейн погладила его по щеке, поросшей многодневной щетиной.
– О, Хейден, – пробормотала девушка, подходя ближе к нему. Ноги Джейн двигались сами по себе. Не осознавая этого, она оказалась в нескольких дюймах от него. Она пристально вглядывалась в лицо графа, жар его тела согревал ее. Через секунду он дотронулся ладонями до ее пылающих щек. Все ее тело задрожало в предвкушении.
Со стоном граф впился в ее рот. Джейн прижалась к нему всем телом. На этот раз она не отшатнулась, ощутив его возбуждение. Напротив, это разожгло ее желание, заставило ее стонать, когда его язык проник внутрь и начал свою игру. Казалось, будто земля перестала вращаться, время словно остановилось для нее. Их тела слились в одно целое, их руки беззастенчиво исследовали друг друга. Ему как-то удалось освободить ее волосы от шпилек. Она почувствовала, как пряди упали ей на плечи. Его пальцы расчесывали ее волосы, затем опустились ниже, пытаясь справиться с застежкой платья.
Ветерок коснулся ее обнаженной спины, когда платье сдалось. Его рот оторвался от ее, пальцы сдирали ткань с ее плеч. Через мгновение он расшнуровал корсет, который со свистом упал к ее ногам. Она судорожно вздрогнула, когда теплый влажный жар собрался у нее между ног. Его горячий рот двинулся к шее, прокладывая тропинку за ухом, потом вниз, по изгибу плеча и по бугоркам груди. Затем он двинулся к тугому соску. Она откинула голову, изогнувшись и припав к нему.
Вместо этого он словно оледенел. Их взгляды встретились. Его глаза стали стеклянными. На лице Хейдена отразились борьба с собой и стремление вернуть самообладание.
С губ Джейн сорвался вздох разочарования. Она не хотела, чтобы он останавливался.
– Я знаю, что должен остановиться, – хрипло признался граф, – но у меня нет сил. – Он отступил на шаг от Джейн. – Уходите, пока не поздно.
– Нет, Хейден, – послышался ее ответ. Она смело встретила его взгляд. – Я больше не могу отрицать своего желания. Не могу и не хочу.
Он колебался. Его глаза искали подтверждения в ее взоре. Она только улыбнулась. Граф медленно кивнул и притянул ее к себе, взявшись за ткань сорочки. Он помедлил, склонившись к ее уху.
– Благодарю, – прошептал он, затем резким жестом разорвал ее сорочку.
Джейн вскрикнула, когда ткань упала на пол. Она сумела сбросить туфли и выбраться из складок платья, отстранив лоскуты сорочки ногой. Свет свечи падал на него. Его взгляд оценивающе пробежал по ее телу, в глазах горел огонь желания. В ответ на ее губах появилась смущенная улыбка, а сердце затрепетало в предчувствии чего-то необыкновенного.
– Вы самая прекрасная женщина, какую мне доводилось видеть, – признался граф охрипшим голосом. – Можете не сомневаться.
Не сводя с нее глаз, он пробежал пальцами по пуговицам рубашки и сорвал ее через голову. Через секунду он гордо предстал обнаженным перед ее любопытным взором.
Щеки Джейн запылали, когда она посмотрела на его торс. Затем ее взгляд заскользил за темными завитками волос, которые покрывали его скульптурную грудь. Она с трудом сглотнула, когда поняла силу его возбуждения. Ее сердце застучало быстрее, а глаза вновь вернулись к его лицу. Оно было темное от желания, а глаза напряженно горели. Господи, он прекрасен. Прекраснее, чем она осмеливалась представить. Джейн почувствовала, что у нее подкосятся ноги, если он немедленно не заключит ее в объятия.
Словно прочитав ее мысли, он обнял ее, а потом понес к кровати с балдахином. Она положила ему щеку на грудь. Его сердце билось в такт с ее.
Он нежно опустил ее на постель. Его руки гладили тело Джейн, вызывая у нее волны желания. Она чувствовала как Уэстфилд ласкает ее ноги, но не осознавала, что он развязывает ее подвязки и спускает чулки, пока не почувствовала его теплое дыхание, ласкающее ее икры. Она закрыла глаза, пока он покрывал ее тело нежными поцелуями. От него исходил запах табака, сандалового дерева и бергамота. Его аромат кружил ей голову. Она тихо постанывала на постельном покрывале.
Наконец его губы нашли ее грудь, и Уэстфилд стал покусывать набухший сосок. Его рука двигалась вниз, к самой интимной точке, нащупывая вход в лоно Джейн. Джейн показалось, что она сейчас умрет от удовольствия. Сначала один палец, затем второй расправили гладкие складочки и проникли в нее. Застонав от удовольствия, она потерлась о его руку, когда загадочное давление скопилось в ней. Это было порочно и греховно, но она совсем не хотела, чтобы Уэстфилд остановился.
Граф убрал руку, и его рот повторил путь, пройденный пальцами. У нее перехватило дыхание, когда Хейден головой раздвинул ее ноги. И она почувствовала его язык на своем органе. Она застонала сильнее и раздвинула бедра, стремясь к чему-то необъяснимому.
Как только она почувствовала, что балансирует на грани пропасти, он переместил свой вес и лег поверх нее. Затем кончик его набухшего члена настойчиво прижался к входу в нее. Она инстинктивно отстранилась, когда он прижался к разделяющему их барьеру.
– Джейн, моя дорогая, тебе будет немного больно. – Хейден ласкал ее покрасневшие щеки пальцами.
– Нет, – прошептала она, уверенно качая головой.
– Боюсь, что будет, – настаивал он, опираясь на локоть, чтобы заглянуть в ее лицо. Его взгляд был твердым, честным, а скулы напряжены. – Но только мгновение, уверяю. Зато потом, обещаю тебе, ты будешь чувствовать только удовольствие.
Джейн закусила нижнюю губу и кивнула, доверяя ему всем сердцем.
Одним быстрым движением он проник в нее. Она тихо вскрикнула, но не от боли, а от восторга; ощущая его так глубоко в себе. Все было правильно. Все так и должно было случиться. Эта уверенность наполняла ее, к глазам подступили слезы.
Он замер, прижимая ее к себе. Затем смахнул с ее щеки слезу.
– Прости меня. Я был не в состоянии контролировать…
Кончиками пальцев Джейн закрыла ему рот.
– Ш-ш-ш. Это слезы радости, Хейден.
Граф кивнул, затем улыбка озарила его лицо. Он начал двигаться. Сначала медленно и осторожно, затем ритмично, погружаясь в нее раз за разом. Джейн позволила себе двигаться вместе с ним. Блаженное ощущение внутри ее все росло, пока она не почувствовала, что сейчас закричит.
Вместо этого она выкрикнула его имя. Она повторяла его снова и снова, пока что-то внутри не разорвалось, превратившись в ослепительные вспышки восхитительного блаженства. Прежде чем она сумела прийти в себя от собственного освобождения, он откинул голову, у него вырвался первобытный стон, а его горячее семя пролилось в ней. Тяжело дыша, граф упал на нее. Их тела оставались сплетенными, пока он не откатился на свою сторону, увлекая ее за собой. Он прижался губами к ее шее, его дыхание было теплым и успокаивающим.
Джейн поняла, почему люди идут на такой огромный риск, чтобы обрести этот опыт. Все было великолепно.
– Моя дорогая, – сонно пробормотал Хейден у ее уха, зарывшись лицом в растрепанные пряди, когда она спала рядом с ним. Слушая ее ровное дыхание, он улыбнулся. Это было самым чувственным и радостным событием, которое он когда-либо испытывал. Никогда в жизни он не чувствовал такой усталости и удовлетворения.
Когда он погрузился в глубокий сон, на его губах играла легкая улыбка. Но навязчивый сон, который преследовал его уже многие недели, завладел его уснувшим сознанием, заставляя метаться в постели.
Он стоял в мрачной, слабо освещенной гостиной, оклеенной красными ворсистыми обоями с рисунком. Звуки рыданий, крики боли и страданий пронизывали тишину. Ему нужно было двигаться к темному углу. Он шел неохотно, словно на деревянных ногах, а со всех сторон к нему тянулись руки, пытаясь схватить его.
– Я отправила его спать. Смотри, я принесла тебе чай и бисквиты. Я подумала, что тебе не помешает подкрепиться, если ты собираешься продежурить у постели всю ночь. – Миссис Смит поставила поднос на стол и быстро удалилась.
«Ну что же, – сказала себе Джейн, – вот мы и выработали удобный план». Хейден сидел с Мэдлин днем, она – ночью. Это хорошо действовало, потому что им удавалось находиться в компании друг друга как можно меньше. Она была вполне довольна сложившимся распорядком.
Эмили повернулась к мистеру Аллану, который с недовольным лицом мыл свои инструменты у умывальника. Поняв, что доктор занят и ему не до них, она повернулась к Джейн и заговорила шепотом:
– О, Джейн, я боюсь за лорда Уэстфилда. Его терпению приходит конец. Он сегодня в ужасном настроении. Боюсь, он потерял надежду. Мистер Аллан сказал ему, что девочке больше не выдержать. И ему надо готовиться к самому худшему.
Джейн грустно покачала головой:
– Бедный лорд Уэстфилд.
– Не могу даже представить… – Эмили зажмурилась. – Я обещала ему, что если состояние Мэдлин ночью ухудшится, ты немедленно сообщишь ему. Он хочет быть с ней в последнюю… – Она поднесла платок к носу. – В ее последнюю минуту.
У Джейн на глазах выступили горячие слезы. Она посмотрела на девочку, тихую и бледную, с едва заметным дыханием.
– Конечно, Эмили, иди и поспи. Я сделаю, как ты просила…
– Хорошо. Тогда спокойной ночи, Джейн.
– Спокойной ночи, Эмили.
Отведя несколько золотистых прядей со щек Мэдлин и поправив легкое покрывало, под которым она лежала, Джейн устроилась в кресле с вышиванием. Несколько недель назад она начала вышивать платьице для Амелии. И ей хотелось закончить его, пока оно не стало мало ребенку.
Она остановилась спустя некоторое время, чтобы оглядеть свою работу. Свеча почти полностью сгорела. Джейн придвинула ее поближе к себе и принялась рассматривать платье. Она осталась довольна полученным результатом. Если ее не подведут глаза, она закончит все до восхода солнца.
Слабое движение на кровати привлекло ее внимание. Она осторожно отложила платьице и иголку, поднялась и наклонилась к больной. Неужели ее глаза сыграли с ней злую шутку? Она задержала дыхание, потому что ей показалось, что Мэдлин пошевелилась. Затем это произошло снова. Тонкая рука ребенка сжала ткань на покрывале.
– Мэдлин? – Голос Джейн дрожал от возбуждения. – Ты слышишь меня?
Девочка облизнула язычком губы.
– Пить, – с трудом проговорила она.
У Джейн задрожали руки. Спасибо, Господи!
– Ты хочешь пить? Сейчас я дам тебе воды. – Она неловко схватила кувшин и наполнила стакан водой, разлив добрую половину. – Давай, Мэдлин, открой глаза. Ты ведь можешь!
Сердце у Джейн забилось сильнее, когда ресницы девочки затрепетали. Мэдлин открыла глаза, а брови удивленно сдвинулись.
– Джейн?
– Да, это я. Вот, – Джейн обняла девочку за хрупкие плечи, приподняла ее и поднесла стакан к губам, – пей.
Кашляя и захлебываясь, Мэдлин стала послушно пить. Джейн запаниковала и чуть было не уронила стакан, пытаясь похлопать ребенка по спине. Мэдлин вновь потянулась к стакану и сделала большой глоток уже без всяких усилий. Пульс у сиделки нормализовался, когда Мэдлин откинулась на подушки и слабо улыбнулась.
Джейн положила ладонь на лоб девочки и чуть не заплакала от облегчения. Лоб был холодным!
– Мистер Аллан! – воскликнула она, дрожа от возбуждения.
Хирург тотчас же проснулся и заторопился к кровати, протирая глаза, чтобы прогнать сон.
– Жар спал!
– Очень хорошо, право, очень хорошо. – Он пощупал лоб девочки, затем сосчитал пульс. – Лихорадка побеждена.
– Хочу спать, – пробормотала Мэдлин.
– Да, дитя. – Широко улыбаясь, мистер Аллан похлопал ее по руке. – Тебе крайне необходим отдых.
Джеки и доктор наблюдали, как девочка со слабой улыбкой на лице вновь погрузилась в глубокий сон, ее дыхание стало ровнее и легче. Мистер Аллан достал стетоскоп, чтобы послушать Мэдлин. Джейн задержала дыхание, ожидая вердикта доктора.
– Все! Действительно, хорошо. Сердце бьется ровно, легкие чистые. Теперь могу сказать, что верю в ее полное выздоровление, – заявил он. – Пусть спит. Посмотрим, как она будет чувствовать себя утром.
– Мне надо немедленно сообщить об этом лорду Уэстфилду. Может, эта новость принесет ему спокойный сон. – Когда Джейн пошла к двери, ее сердце пело.
– Да, да, – с отсутствующим видом произнес мистер Аллан, устраиваясь в кресле. – Немедленно идите.
Джейн постаралась стряхнуть с себя сон, который готов был охватить ее, пока она шла в комнату Хейдена. Она надеялась, что ему удалось хоть немного отдохнуть. Господи, как она сама нуждалась в отдыхе! Подойдя к двери, девушка громко постучала.
– Лорд Уэстфилд, – позвала она. – Вы спите?
Дверь немедленно распахнулась, что немало удивило ее. Она отступила на шаг и затаила дыхание. Граф схватил ее за запястье и втащил в комнату. Джейн никогда не видела его таким взъерошенным и несобранным. На нем не было ни жилета, ни фрака. Хейден был одет только в простую белую рубашку, расстегнутую до пояса. Его всегда так аккуратно причесанные волосы лежали непослушными темными волнами.
– Господи, ей хуже? – Его голос дрожал.
– Нет, лорд Уэстфилд. Я пришла сказать вам, что ей значительно лучше. Жар наконец спал.
Она увидела, что лицо Хейдена прояснилось от охватившего его облегчения. Он так сильно сжал ее руку! Джейн даже испугалась, что он сломает ей кисть.
Хейден подошел к потертому кожаному креслу возле камина и упал в него, обхватив голову руками.
– Если бы я лишился ее, я никогда бы не простил себе этого!
Джейн на цыпочках подошла к двери и выглянула в холл, прислушиваясь к звукам в доме. Все вокруг было тихо. Она быстро захлопнула дверь и приблизилась к графу.
Встав перед ним на колени, девушка коснулась его.
– Вы не должны так говорить, милорд. Это вовсе не ваша вина. Главное, что ей лучше. Доктор Аллан говорит, она обязательно поправится. Пожалуйста, не вините себя.
Граф поднял голову, и Джейн вздрогнула. По его щекам текли слезы, глаза были красными. Он плакал. Она вся сжалась. Никогда раньше не видела она плачущего мужчину и теперь не знала, что делать. Она сглотнула, пытаясь как-то сохранить самообладание.
– Это моя вина, – продолжил граф. – Я любил ее, ей-богу, любил. Я знал, чем рискую, но все же я позволил себе полюбить ее. – Он снова уронил голову. – Мэдлин – это все, что у меня осталось.
Его слова рвали сердце Джейн.
– Мэдлин сейчас гораздо легче. Не отчаивайтесь. Она с вами, милорд.
– Хейден. – Он быстро встал, чуть не толкнув Джейн на ковер. – Меня зовут Хейден. Черт побери, вам пора начать называть меня так!
Ее грудь вздымалась от негодования.
– Я только хотела помочь. – К глазам подступили слезы. Она повернулась к двери, но Хейден схватил ее за руку и остановил.
– Джейн. – Его голос прозвучал хриплым шепотом. Она почувствовала вину перед ним. Не могла же она оставить его одного в таком состоянии! Он сам не знал, что говорил. Достаточно было взглянуть ему в глаза, чтобы понять это.
Джейн погладила его по щеке, поросшей многодневной щетиной.
– О, Хейден, – пробормотала девушка, подходя ближе к нему. Ноги Джейн двигались сами по себе. Не осознавая этого, она оказалась в нескольких дюймах от него. Она пристально вглядывалась в лицо графа, жар его тела согревал ее. Через секунду он дотронулся ладонями до ее пылающих щек. Все ее тело задрожало в предвкушении.
Со стоном граф впился в ее рот. Джейн прижалась к нему всем телом. На этот раз она не отшатнулась, ощутив его возбуждение. Напротив, это разожгло ее желание, заставило ее стонать, когда его язык проник внутрь и начал свою игру. Казалось, будто земля перестала вращаться, время словно остановилось для нее. Их тела слились в одно целое, их руки беззастенчиво исследовали друг друга. Ему как-то удалось освободить ее волосы от шпилек. Она почувствовала, как пряди упали ей на плечи. Его пальцы расчесывали ее волосы, затем опустились ниже, пытаясь справиться с застежкой платья.
Ветерок коснулся ее обнаженной спины, когда платье сдалось. Его рот оторвался от ее, пальцы сдирали ткань с ее плеч. Через мгновение он расшнуровал корсет, который со свистом упал к ее ногам. Она судорожно вздрогнула, когда теплый влажный жар собрался у нее между ног. Его горячий рот двинулся к шее, прокладывая тропинку за ухом, потом вниз, по изгибу плеча и по бугоркам груди. Затем он двинулся к тугому соску. Она откинула голову, изогнувшись и припав к нему.
Вместо этого он словно оледенел. Их взгляды встретились. Его глаза стали стеклянными. На лице Хейдена отразились борьба с собой и стремление вернуть самообладание.
С губ Джейн сорвался вздох разочарования. Она не хотела, чтобы он останавливался.
– Я знаю, что должен остановиться, – хрипло признался граф, – но у меня нет сил. – Он отступил на шаг от Джейн. – Уходите, пока не поздно.
– Нет, Хейден, – послышался ее ответ. Она смело встретила его взгляд. – Я больше не могу отрицать своего желания. Не могу и не хочу.
Он колебался. Его глаза искали подтверждения в ее взоре. Она только улыбнулась. Граф медленно кивнул и притянул ее к себе, взявшись за ткань сорочки. Он помедлил, склонившись к ее уху.
– Благодарю, – прошептал он, затем резким жестом разорвал ее сорочку.
Джейн вскрикнула, когда ткань упала на пол. Она сумела сбросить туфли и выбраться из складок платья, отстранив лоскуты сорочки ногой. Свет свечи падал на него. Его взгляд оценивающе пробежал по ее телу, в глазах горел огонь желания. В ответ на ее губах появилась смущенная улыбка, а сердце затрепетало в предчувствии чего-то необыкновенного.
– Вы самая прекрасная женщина, какую мне доводилось видеть, – признался граф охрипшим голосом. – Можете не сомневаться.
Не сводя с нее глаз, он пробежал пальцами по пуговицам рубашки и сорвал ее через голову. Через секунду он гордо предстал обнаженным перед ее любопытным взором.
Щеки Джейн запылали, когда она посмотрела на его торс. Затем ее взгляд заскользил за темными завитками волос, которые покрывали его скульптурную грудь. Она с трудом сглотнула, когда поняла силу его возбуждения. Ее сердце застучало быстрее, а глаза вновь вернулись к его лицу. Оно было темное от желания, а глаза напряженно горели. Господи, он прекрасен. Прекраснее, чем она осмеливалась представить. Джейн почувствовала, что у нее подкосятся ноги, если он немедленно не заключит ее в объятия.
Словно прочитав ее мысли, он обнял ее, а потом понес к кровати с балдахином. Она положила ему щеку на грудь. Его сердце билось в такт с ее.
Он нежно опустил ее на постель. Его руки гладили тело Джейн, вызывая у нее волны желания. Она чувствовала как Уэстфилд ласкает ее ноги, но не осознавала, что он развязывает ее подвязки и спускает чулки, пока не почувствовала его теплое дыхание, ласкающее ее икры. Она закрыла глаза, пока он покрывал ее тело нежными поцелуями. От него исходил запах табака, сандалового дерева и бергамота. Его аромат кружил ей голову. Она тихо постанывала на постельном покрывале.
Наконец его губы нашли ее грудь, и Уэстфилд стал покусывать набухший сосок. Его рука двигалась вниз, к самой интимной точке, нащупывая вход в лоно Джейн. Джейн показалось, что она сейчас умрет от удовольствия. Сначала один палец, затем второй расправили гладкие складочки и проникли в нее. Застонав от удовольствия, она потерлась о его руку, когда загадочное давление скопилось в ней. Это было порочно и греховно, но она совсем не хотела, чтобы Уэстфилд остановился.
Граф убрал руку, и его рот повторил путь, пройденный пальцами. У нее перехватило дыхание, когда Хейден головой раздвинул ее ноги. И она почувствовала его язык на своем органе. Она застонала сильнее и раздвинула бедра, стремясь к чему-то необъяснимому.
Как только она почувствовала, что балансирует на грани пропасти, он переместил свой вес и лег поверх нее. Затем кончик его набухшего члена настойчиво прижался к входу в нее. Она инстинктивно отстранилась, когда он прижался к разделяющему их барьеру.
– Джейн, моя дорогая, тебе будет немного больно. – Хейден ласкал ее покрасневшие щеки пальцами.
– Нет, – прошептала она, уверенно качая головой.
– Боюсь, что будет, – настаивал он, опираясь на локоть, чтобы заглянуть в ее лицо. Его взгляд был твердым, честным, а скулы напряжены. – Но только мгновение, уверяю. Зато потом, обещаю тебе, ты будешь чувствовать только удовольствие.
Джейн закусила нижнюю губу и кивнула, доверяя ему всем сердцем.
Одним быстрым движением он проник в нее. Она тихо вскрикнула, но не от боли, а от восторга; ощущая его так глубоко в себе. Все было правильно. Все так и должно было случиться. Эта уверенность наполняла ее, к глазам подступили слезы.
Он замер, прижимая ее к себе. Затем смахнул с ее щеки слезу.
– Прости меня. Я был не в состоянии контролировать…
Кончиками пальцев Джейн закрыла ему рот.
– Ш-ш-ш. Это слезы радости, Хейден.
Граф кивнул, затем улыбка озарила его лицо. Он начал двигаться. Сначала медленно и осторожно, затем ритмично, погружаясь в нее раз за разом. Джейн позволила себе двигаться вместе с ним. Блаженное ощущение внутри ее все росло, пока она не почувствовала, что сейчас закричит.
Вместо этого она выкрикнула его имя. Она повторяла его снова и снова, пока что-то внутри не разорвалось, превратившись в ослепительные вспышки восхитительного блаженства. Прежде чем она сумела прийти в себя от собственного освобождения, он откинул голову, у него вырвался первобытный стон, а его горячее семя пролилось в ней. Тяжело дыша, граф упал на нее. Их тела оставались сплетенными, пока он не откатился на свою сторону, увлекая ее за собой. Он прижался губами к ее шее, его дыхание было теплым и успокаивающим.
Джейн поняла, почему люди идут на такой огромный риск, чтобы обрести этот опыт. Все было великолепно.
– Моя дорогая, – сонно пробормотал Хейден у ее уха, зарывшись лицом в растрепанные пряди, когда она спала рядом с ним. Слушая ее ровное дыхание, он улыбнулся. Это было самым чувственным и радостным событием, которое он когда-либо испытывал. Никогда в жизни он не чувствовал такой усталости и удовлетворения.
Когда он погрузился в глубокий сон, на его губах играла легкая улыбка. Но навязчивый сон, который преследовал его уже многие недели, завладел его уснувшим сознанием, заставляя метаться в постели.
Он стоял в мрачной, слабо освещенной гостиной, оклеенной красными ворсистыми обоями с рисунком. Звуки рыданий, крики боли и страданий пронизывали тишину. Ему нужно было двигаться к темному углу. Он шел неохотно, словно на деревянных ногах, а со всех сторон к нему тянулись руки, пытаясь схватить его.