Куклин Евгений. Воды спят

Мне приснился странный сон.
Конечно, это был сон. Не может быть, чтобы Шиветай проник в мое
сознание.
Сначала я была на Сияющей равнине. Камень вспоминал, И хотел, чтобы я
узнала все, что он помнил.
Потом я оказалась в другом месте. И в другом времени. Я стала демоном
Шиветаем и ставила опыты над миром - бледная имитация Бога. Я была
вездесуща, потому что пол, окружающий трон, связывал мое царство в единое
целое. Мы слились воедино - и певец, и песнь.
Мой лик пересекали люди, большая группа людей. Для меня время значило
совсем не то, что для смертных, но я понимала, что прошли века с тех пор,
как это случилось в последний раз. Смертные больше почти не появлялись
здесь, Очень редко. И никогда в таком количестве, как сейчас.
Во мне оставалось достаточно от Дремы, чтобы осознать - Шиветай
вспоминает появление Плененных, еще до того, как они наткнулись на ловушку
Душелова. Зачем демону понадобилось, чтобы я увидела это? Мне и так все было
известно. Мурген не раз рассказывал мне эту историю, добиваясь, чтобы она
была отражена в Анналах в точности так, как он хотел.
Не было четкого ощущения чьего-то присутствия рядом, и все же я
почувствовала мягкое давление, принуждающее меня перестать проявлять
любопытство, задаваться ненужными вопросами и смотреть на происходящее со
стороны, принуждающее меня позволить цветку распуститься. Мне следовало
уделять больше внимания дядюшке Дою. Способность полностью отказываться от
собственного "я" могла пригодиться в ситуации, подобной той, в которой я
оказалась.
Да, время для демона текло совершенно по-другому. Но он старался
приспособиться к недолговечным смертным, встать на их точку зрения, снабдить
меня информацией о том, что, по его представлениям, могло оказаться
полезным.
Вся авантюра прошла перед моими глазами с начала до конца. Включая
отчаянное бегство, во время которого погиб Бадья, а Лебедь получил
возможность войти в историю как заложник злых сил. И поначалу я никак не
могла понять, почему сперва мне были показаны лишь наиболее важные моменты
истории - быстро, как бы наскоком.
Но я же не тупица. В конце концов, до меня дошло. Этот вопрос вставал
передо мной и прежде, но не казался решающе важным. Теперь нужно было просто
пробудить мою собственную память, чтобы я смогла вытащить из нее этот вопрос
и снова поставить его перед собой.
А вопрос был такой: что стало с одним из участников этой экспедиции,
которого мы так и не досчитались? Речь шла о невероятно опасной Лизе Дэли
Бовок, владеющей искусством принимать разные обличья и угодившей в ловушку
из-за невозможности изменить свой тогдашний облик черной пантеры. Ее везли
по равнине в клетке, так же, как и других пленников, Длиннотень и Ревуна. В
общей суматохе она исчезла. Мургену так и не удалось выяснить, что с ней
стало.
Теперь я знала правду. Если можно верить Шиветаю.
Не все мелкие детали были видны одинаково отчетливо. Шиветай испытывал
трудности с точной фокусировкой во времени. Но, похоже, клетка Бовок
оказалась повреждена во время панической попытки сбежать, предпринятой теми
братьями Отряда, которым не повезло оказаться в числе Плененных.
Паника рождает панику. Огромную злобную кошку охватило нервное
возбуждение. У нее хватило сил сломать клетку. Прокладывая путь на свободу,
она сильно поранилась. Бежала на трех лапах, держа переднюю левую на весу и
касаясь ею каменной поверхности только в случае крайней необходимости. И
жалобно скулила, когда приходилось это делать. До наступления сумерек она
пробежала почти тридцать миль - но направление было выбрано наобум, и до нее
не доходило, что она бежит не в сторону дома, пока уже поздно было что-либо
менять.
Не возвращаться же назад? Она помчалась дальше. И глубокой ночью одна
маленькая, хитрая Тень подловила ее на самом краю дороги. И сделала то, что
всегда делают неприрученные Тени. Она напала на пантеру и - о, чудо! - лишь
ранила, но не убила ее. Между ними произошла схватка, пантера победила и...
замерла как вкопанная. Перед ней были заброшенные Врата Теней. И прежде чем
какая-нибудь Тень покрупнее смогла догнать и прикончить ее, она, шатаясь,
прошла сквозь эти Врата, и стала недоступна восприятию Шиветая. То есть
последний раз ее видели живой, когда она уходила в мир, который не был ни
нашим, ни Страной Неизвестных Теней. Надеюсь, эти поврежденные Врата
прикончили ее или хотя бы смертельно-ранили, потому что она была обуреваема
такой же жуткой ненавистью, как та, которая владела Тенями.
С одной существенной разницей - ее ненависть была гораздо более узко
направленной, и объектом этой ненависти был Черный Отряд.
Той части "я" Дремы, которая все время как бы слегка дистанцировалась
от Шиветая, было любопытно, что подумает Капитан, когда узнает - Бовок
оказалась в Хатоваре благодаря случайному стечению обстоятельств, в то время
как предполагалось, что для Отряда, который так туда рвался, это невозможно.
Та же часть "я" Дремы не понимала, почему все эти события так важны для
Шиветая, чтобы стоило ради них вторгаться в мой сон, но, выходит, для него
они имели большое значение,
Так же, как и Неф, сноходцы, которых Мурген называл Вашейн, Вашин и
Вашон.
Мое слияние с Шиветаем углубилось после того, как след оборотня
затерялся в другом мире. Я стала единым целым с демоном, а он стал единым
целым с равниной, и с ним вместе мы медленно продвигались в глубь времен.
Перед моим внутренним взором мелькали золотые века мира, процветания и
просвещения. Я стала свидетельницей нашествия множества захватчиков. Я
видела фрагменты самых древних войн, о которых упоминают религиозные учения
Гунни, Обманников и даже мое собственное. Став Шиветаем, я охватывала сразу
все времена, в том числе и то, наступившее вскоре после создания Богом всего
сущего, когда происходила война на Небесах. Она закончилась тем, что Враг
был сброшен в преисподнюю. Может быть, все наши войны были лишь отголосками
этой Божественной борьбы, нашедшей свое отражение в разных религиозных
учениях в зависимости от направленности каждого из них.
Равнина существовала еще до войны богов. А еще до равнины существовал
Неф. Равнина, этот гигантский механизм, в конце концов, силой своего
воображения вызвала к жизни Шиветая как своего Непоколебимого Стража и
слугу. В свою очередь, демон силой своего воображения вызвал к жизни
Вашейна, Вашина и Вашона. Эти призраки-сноходцы были богами Шиветая. Их
жизнь протекала независимо от его сознания, но не от его существования. Если
бы он погиб, они исчезли бы вместе с ним.
Непостижимо. Я находилась среди персонифицированных аспектов религий, в
которые не верила. Сталкивалась с фактами, которые моя религия категорически
отрицала. Приняв их, я оказалась бы проклята навек.
Все это происки жестокого, безжалостного Врага. Я получила в дар разум,
который стремился разобраться, выяснить, понять. И я получила в дар веру. А
сейчас я получила в дар сведения, породившие конфликт между фактами и верой.
И я не получила в дар верткой изворотливости жрецов, позволяющей им
примирять непримиримое.
Но, может быть, в этом и не было необходимости. На равнине истина и
реальность были изменчивы и многообразны. Существовало огромное множество
историй о Кине, Шиветае и крепости в сердце равнины. И не исключено, что
каждая из них была истинной, по крайней мере отчасти.
Передо мной вставал чисто интеллектуальный вопрос, и, тем не менее,
значение его для души трудно было переоценить. Что, если мои верования
полностью обоснованы и правильны - но только часть времени и только там, где
я нахожусь сама? Что тогда? Возможно ли такое? И что это означало?
А это означало, что в загробной жизни ничего хорошего меня не ждет,
если и дальше моя бдительность, нацеленная на ересь, будет слабеть. Может
быть, женщине и нелегко попасть в Рай, но, чтобы обеспечить себе местечко в
аль-Шейле, ей вообще не нужно прикладывать никаких усилий.

97

- Успокойся, это просто ночной кошмар.- Стоя на коленях рядом со мной,
Лебедь тряс меня за плечо, пытаясь разбудить.- Ты не только храпела, но
ворчала, скулила и болтала сама с собой на трех разных языках.
- Я - женщина чрезвычайно одаренная. Любой подтвердит это.- Я
встряхнула головой, чувствуя себя точно с похмелья.- Сколько сейчас времени?
Еще темно.
- Ну вот, еще один талант прорезался. Ничто не ускользнет от внимания
моей девочки.
- Священники и святые книги говорят нам, что Бог создал мужчину по
Своему образу и подобию, - проворчала я.- Но я, прочтя множество святых книг
- в том числе и книги идолопоклонников, - ни разу не обнаружила никаких
доказательств того, что Он обладает чувством юмора. Что же можно сказать о
человеке, который пытается шутить, когда солнце еще не взошло? Ты -
ненормальный, Лозан Лебедь. Что происходит?
- Этой ночью ты сказала, что хочешь встать пораньше. Ну, Сари сделала
отсюда вывод, что мы должны быть готовы отправиться в путь, как только света
станет достаточно, чтобы видеть. Тогда у нас весь день будет в запасе.
- Сари - мудрая женщина. Разбуди меня, когда она будет готова тронуться
в путь.
- В таком случае, тебе пора вставать, так мне кажется.
Я подняла руки - света вполне хватало, чтобы разглядеть их.
- Люди, идите все сюда!
Когда меня обступили со всех сторон, я объяснила, что все мы,
остававшиеся в крепости, обрели знание, которое поможет нам в грядущие
времена.
- Шиветай, похоже, очень заинтересован в нашем успехе. Он рассказал нам
о том, что, по его мнению, будет для нас полезно. Но он очень медлителен с
нашей точки зрения, смотрит на все со своей собственной, демонической
позиции, и объяснить нам все доходчиво и ясно ему трудно. Поэтому весьма
вероятно, что мы обладаем знанием, о котором даже не догадываемся, пока
что-то не заставит нас задуматься именно в этом направлении. Проявляйте
терпение по отношению к нам. Временами мы, наверно, будем производить
странное впечатление. Лично я иногда чувствую себя совершенно другим
человеком. Стоит мне оглянуться по сторонам, и новые знания буквально
вспыхивают в моем сознании. Хотя именно сейчас, вот в этот самый момент, я
хочу одного - убраться с этой равнины. Наши ресурсы по-прежнему ограничены.
Мы должны поторопиться.
На лицах обступивших меня людей можно было прочесть страх перед
будущим. Где-то в стороне взвыл пес, и девочка Икбала моментально захныкала,
несмотря на то, что Сурувайя прикладывала ее то к одной груди, то к другой.
По моим понятиям, ее пора уже было отнимать от груди, но кто я такая, чтобы
иметь в этом вопросе свое мнение? Никто из моих детей еще даже не появился
на свет. И, похоже, я упустила возможность обзавестись ими.
Люди ждали, что я скажу им что-то конкретное, по делу. Более мудрых
волновал вопрос, с какими трудностями мы можем столкнуться. Не исключено,
что Лебедь прав и в Стране Неизвестных Теней нас ждут тяжелейшие времена.
Кто знает? Может быть, сейчас там как раз самая пора скальпировать
чужестранцев?
Я и сама была обеспокоена, но так часто сталкивалась с неизвестным, что
стала невосприимчива к страху. Одно не вызывало у меня сомнений - будет
только хуже, если начать суетиться и волноваться, не зная толком, что ждет
впереди. И все же я волновалась, конечно. Несмотря на то, что во сне
получила заверения - покинув равнину, мы ни с какими серьезными несчастьями
не столкнемся.
У меня было намерение произнести возвышенную, вдохновляющую речь, но
оно быстро растаяло, как дым. Кому это нужно? Никому, даже мне.
- Все готовы? Тогда отправляемся.
Мы собрались и тронулись в путь гораздо быстрее, чем я ожидала.
Большинство братьев не бросило своих дел, чтобы послушать мои
разглагольствования. Что нового она может сказать, заявили они? Поэтому,
когда я закончила, работа по свертыванию лагеря шла уже полным ходом. Я
сказала Лебедю:
- Похоже, "В те дни Отряд..." срабатывает гораздо лучше после целого
дня тяжелой работы и ужина.
- По мне, да. А лучше всего получается, когда есть что выпить.
Учитывая, что спать-то приходится одному.
Некоторое время я шла рядом с Сари, стараясь оживить нашу дружбу,
уменьшить возникшую между нами напряженность. По правде говоря, мне это
плохо удавалось - она по-прежнему была натянута, как струна. Не удивительно.
Впервые за пятнадцать лет она имела дело со своим мужем во плоти, и,
по-видимому, это было нелегко. Я не знала, как помочь ей.
Потом я около часа шла вместе с Радишей. Она тоже была в расстроенных
чувствах. Она не имела дела со своим братом еще дольше. Однако ей был
свойственен реалистичный подход к жизни.
- Мне нечего ему дать, не правда ли? Я уже потеряла все. Сначала
уступая Протектору, по причине собственной слепоты. Потом вы выкрали меня из
Таглиоса и лишили даже надежды на то, что я могу вновь занять подобающее мне
место.
- Спорю на что угодно, Радиша. Спорю, что вы уже вспоминаете прошлое
как золотые деньки, - так всегда бывает. Прошлое кажется лучше, когда в
настоящем не все ладится. Протектор все еще в столице. И все же, как только
мы устроимся, первой .миссии, которую я отправлю в Таглиос, будет поручено
сообщить, что вы и ваш брат живы, что вы в негодовании и намерены вернуться
обратно. - Мечтать не вредно, - ответила мне эта женщина.
- Вы не хотите вернуться обратно?
- Ты помнишь, как Бходи насмехались надо мной каждый день? Раджахарма?
- Конечно.
- Неважно, чего хочу я. Не имеет значения и то, чего, может быть, хочет
мой брат. Он уже получил свою долю приключений. Теперь я получаю свою.
Раджахарма сковывает нас надежнее, чем самые прочные цепи. Пока мы дышим,
Раджахарма взывает к нам через немыслимые дали, через невообразимые
пространства. Какие бы невероятные создания ни вставали на пути, какой бы
смертельный риск нам ни угрожал, ты снова и снова напоминала мне о моем
долге. Поступая таким образом, ты добилась того, что меня больше нет. Мое
место занял монстр, - способный выдержать схватку с любым зверем. Меня
больше нет, Дрема, есть Раджахарма. Она и только она движет мной. Я
продолжаю следовать за вами лишь потому, что, уводя от Таглиоса, это
кратчайший путь к тому, что мне предначертано судьбой.
- Я буду помогать вам по мере сил. Я, однако, говорила не от имени
Отряда. Да и не вправе была делать это. Кто я такая? С нами - Капитан и
Лейтенант. Вот проснутся окончательно, пусть и решают.
Я же решила отправиться на поиски господина Сантаракситы. Мне
захотелось на время забыть о себе, забыть обо всем, предаться радости чисто
интеллектуального общения. За последнее время умственный кругозор
библиотекаря заметно расширился.
- Дрема!
- Радиша?
- Черный Отряд собирается мне мстить? Мы отняли у этой женщины все,
кроме любви ее людей. И она не была плохим человеком.
- В моих глазах вы уже почти искупили свою вину. Вам осталось лишь
извиниться перед Капитаном, когда он настолько придет в себя, что сможет
понять происходящее.
Радиша поджала губы. И она, и ее брат никогда не позволяли себе
становиться рабами таких понятий, как общественное положение или каста,
но... Извиняться перед наемником? Да еще и чужеземцем?
- Раз надо, значит надо. Мое мнение значения не имеет.
- Воды спят, Радиша.
Прежде чем присоединиться к Суврину и Сантараксите, я провела несколько
минут с черным жеребцом. Он вез Одноглазого, который отличался от трупа
только тем, что дышал. Надеюсь, это был просто сон очень, очень старого
человека. Конь тоже имел понурый вид. Наверно, устал от приключений.
- Господин Сантараксита, Суврин! С тех пор, как мы идем по равнине,
появлялись ли у вас мысли, каких никогда не было прежде?
Оказывается, да, причем у Сантаракситы больше, чем у Суврина. Для
каждого человека дар Шиветая воплощался особым, индивидуальным образом. У
господина Сантаракситы возникла новая версия мифа о Кине и взаимоотношениях
Шиветая с этой Королевой Смерти и Ужаса, отражающая точку зрения демона.
Ничего особенно нового эта версия не содержала. Она лишь слегка смещала
относительное значение некоторых личностей и, как следствие, обвиняла Кину в
смерти нескольких последних строителей равнины.
В этой версии Кина осталась жестокосердной злодейкой, зато Шиветай
превратился в одного из величайших невоспетых героев, заслуживающего того,
чтобы занять несравненно более высокое положение в мифологии. Что вполне
могло быть правдой. Он, бедняга, не занимал в ней вообще никакого положения.
- Вернувшись в Таглиос, господин Сантараксита, вы можете существенно
улучшить свою репутацию, толкуя мифы с точки зрения тех, кому они обязаны
своим созданием.
Сантараксита кисло улыбнулся. - Ты ведь понимаешь, что это не так,
Дораби. Мифология - такая сфера, где никто на самом деле не хочет знать
абсолютную истину, потому что время выковывает великие символы из очень
грубого материала, поставляемого событиями древности. Искажение прозаических
фактов превращает их в истины, которые лучше воспринимаются душой.
Что же, в этом был смысл. В религии, к примеру, точные истины не в
ходу. Что не мешает подлинным верующим убивать и разрушать, защищая их.
И это - истина, заслуживающая доверия.

98

Подняв голову, я внимательно вглядывалась в Страну Неизвестных Теней,
простирающуюся за краем равнины. Лозан Лебедь стоял справа от меня и делал
то же самое, Речник - слева.
- Будь я проклят! - сказал Речник.
- Будешь, будешь, не сомневайся. Дой, Гота, идите сюда и взгляните.
Кто-нибудь может принести сюда Одноглазого?
Маленький колдун начал разговаривать около часа назад. Чувствовалось,
что, по крайней мере, часть времени он находится в контакте с реальным
миром.
Я поманила белую ворону. Проклятая птица выдаст нас, если будет
продолжать кружить над головами.
- Кому она выдаст нас? - спросил Лебедь.- Я никого не вижу.
Наверно, я опять подумала вслух. Лебедь подвинулся, чтобы Дой мог
встать рядом со мной.
Старик вытянул шею. И замер. Спустя пятнадцать секунд он издал
горестный стон.
- Это то же самое место, которое мы покинули. Ты привела нас обратно,
глупый Каменный Солдат. На первый взгляд дело обстояло именно так. Только...
- Посмотрите направо. Здесь нет никакой Вершины. И никогда не было. И
Кьяулун - это не Новый Город, - Я никогда не видела Кьяулуна до того, как он
стал Тенеловом, но не сомневалась, что эти развалины скорее напоминали
старый город.- Позовите Суврина. Он может знать.
Я продолжала вглядываться. И чем дольше, тем больше замечала отличий.
Дой выразил мою мысль словами:
- Человеческий род успел здесь меньше навредить. И люди давно покинули
это место.
Ландшафт - вот что осталось без изменений.
- Как было незадолго до землетрясения, да? Там, где в нашем мире
повсюду были разбросаны фермы и окружающие их возделанные поля, здесь все
выглядело так, будто люди покинули эти места лет двадцать назад. Все
заросло кустарником, ежевикой и кедровником, но по-настоящему больших,
старых деревьев не было, за исключением тех, которые росли правильными
рядами, и других, покрывающих вдали предгорья Данда Прэш. Они отливали такой
глубокой зеленью, что казались почти черными.
Появился Суврин. Я задала ему несколько вопросов.
- Похоже на то, как, по рассказам, выглядел Кьяулун до прихода Хозяев
Теней, - ответил он.- Когда мои дед с бабкой были еще детьми. Город начал
расти только тогда, когда Длиннотень принял решение строить Вершину. Только
там, внизу, ничего нет, кроме развалин.
- Посмотри на Врата Теней. Они выглядят лучше, чем наши. - Однако, по
всем меркам, нельзя было сказать, что они в хорошем состоянии. Землетрясения
изрядно потрепали их.- Теперь мы можем точно определить свое местоположение.
Уф-ф, гора с плеч. Я-то боялась, что мы совсем оголодаем, пока будем
толочься тут, пытаясь вычислить, куда идти.
Несколько человек принесли Одноглазого и усадили его среди нас. Их
силуэты четко вырисовывались на фоне неба. Сколько я ни ворчала, все без
толку. С другой стороны, по ту сторону Врат никаких кровожадных орд видно не
было. Может быть, и впрямь тут некому замечать наше присутствие.
- Одноглазый, какое все это на тебя производит впечатление?
Я не была уверена, что он сможет ответить. Его, казалось, снова сморил
сон. Подбородок был прижат к груди. Люди расступились, потому что именно в
такие моменты он прежде начинал махать своей тростью. Однако спустя
несколько секунд он поднял подбородок, открыл глаза и пробормотал:
- Это место, где я смогу отдохнуть.- Ветер, не покидавший нас на
равнине, уносил его слова прочь. - Место, где все зло умирает бесконечной
смертью. Здесь нет никакого зла, Малышка.
Эти слова Одноглазого взволновали людей. Все засуетились, забегали -
если кто-то наблюдал за нами, то сейчас уж непременно заметил бы. Некоторые
полагали, что нужно, не задерживаясь, отправляться в путь всей нашей
большой, беспорядочной оравой. - Кендо! - окликнула я.- Слинк! Я хочу, чтобы
вы взяли каждый по шесть человек и прошли сквозь Врата. В полном вооружении,
включая бамбук. Слинк, ты отвечаешь за правую сторону дороги, а ты, Кендо,
за левую. Будете прикрывать нас, когда мы пойдем. Речник, ты остаешься в
резерве. Возьми десять человек и встань с ними внутри Врат. Если все пойдет
нормально, пропустишь нас и обеспечишь прикрытие с тыла.
Недаром мы их гоняли и натаскивали. Обучение и дисциплина высокой пробы
стали едва ли не самыми могущественными и смертоносными орудиями Отряда. Мы
с первого дня пытались приучать новичков к дисциплине - к дисциплине и
здоровому недоверию к любому постороннему человеку. Мы неустанно объясняли,
вдалбливали, что и как нужно делать в той или иной ситуации. И, похоже, не
зря.
Склон от края равнины к Вратам Теней протянулся, казалось, на несколько
миль. Мне было не по себе от того, что мы спускались по нему без знамени.
Пришлось уступить свое место Тобо, потому что он нес золотую кирку. Я
сказала ему:
- Не воображай, что будешь делать это всегда. Быть Знаменосцем - это,
возможно, все, что мне останется, как только Капитан и Лейтенант придут в
себя. А может, и этого не будет, если твой па захочет сам исполнять свои
обязанности.
Простой опыт показал, что для выхода с равнины Ключ не нужен. Однако
Врата Теней отозвались на наше присутствие пощелкиванием и звоном.
Первое, что я ощутила по ту сторону, был густой аромат шалфея и сосен.
На равнине запахов было очень мало. Потом я отметила, как тут невероятно
тепло. Гораздо теплее, чем на равнине. Здесь стояла ранняя осень... как и
было обещано, Лебедь. Как и было обещано.
Команды Кендо и Слинка шли по сторонам дороги, охраняя нас. Люди один
за другим проходили сквозь ворота. Я взгромоздилась на черного жеребца,
чтобы лучше видеть. Одноглазого пришлось нести на руках. Я сказала Сари:
- Идите к развалинам.
И только хотела добавить, что там будет легче укрыться, как закричал
Кендо Резчик.
Я взглянула в ту сторону, куда он указывал. Пришлось прищуриться, чтобы
разглядеть их. По склону холма медленно спускались согбенные старцы. Их
одежды была почти в точности такого же цвета, как дорога и земля у них за
спиной. Пятеро.
- Ну, нас все-таки заметили! И следили за нашим приближением. Дой!
Пустая трата сил. Меченосец уже бежал им навстречу. Сразу позади - Тобо
с Готой, и плевать им на то, что Сари нервничает, Я рванулась вперед и
схватила мальчишку.
- Ты останешься здесь.
- Но, Дрема!
- Желаешь обсудить это с Ранмастом и Икбалом? Не", , он не хотел
вступать в спор с этими большими, Сильными шадаритами.
А я не хотела вступать в спор с Троллем. И позволила ей уйти. Ее
испугаются скорее. Кто такой Дой? Всего лишь старик с мечом. А кто такая
Гота? Злобная старуха с очень ядовитым языком. Вот то-то.
Я проверила, на месте ли мой видавший виды короткий меч. Хотя, конечно,
это можно будет рассматривать как чудо, если им удастся справиться с
Дядюшкой Доем. Потом я и сама побежала по склону холма. Сари не отставала от
меня.
Один из местных быстро произнес что-то. Модуляция была непривычной, но
отдельные слова звучали смутно знакомо. Я уловила фразу: "Дети Смерти". Дой
ответил на нюень бао. Среди прочего, он произнес:
"Страна Неизвестных Теней" и "Все Зло Умирает Там Бесконечной Смертью".
Старика, по-видимому, сильно смутил акцент Доя, но по тому, какое волнение
его охватило, чувствовалось, что эти фразы он понял. К добру или к худу,
этого я сказать не могла.
Тут и Матушка Гота забормотала свои магические заклинания, включая
"Призываю Небеса и Землю, День и Ночь". Старик совсем разволновался.
- Похоже, язык очень сильно изменился с тех пор, как Дети Смерти ушли
отсюда, - сказала Сари.
Значит, она поняла, что именно Дой сказал старикам.
Потом они заговорили все разом, явно обращаясь к Дою с вопросами, на
которые он не мог ответить.
Сари продолжала:
- Они волнуются из-за кого-то, кого называют "этот дьявол-пес Мерика
Монтера". И еще из-за его ученика. По-видимому, эти двое были изгнаны и ушли
отсюда вместе.
- Мерика Монтера - это, скорее всего, Длиннотень. Известно, что одно
время он пользовался именем Мариша Мантара Думракша. У него тогда был
помощник по имени Ашутош Вакша, которого он подослал к нюень бао с целью
выяснить, где находится Ключ, и украсть его. Наша золотая кирка.
- Дрема, эти старики не говорят по-таглиански или по-джайкурийски, но
имена понять можно, - сказал дядюшка Дой.- В данный момент их волнуют те,