Страница:
Артём будто ощутил мой взгляд и повернул голову. Под маской и «ночниками» трудно разобрать выражение лица. Неужели даже он перестал мне верить?..
Хочу разрядить повисшее между нами молчание. Но не успеваю. В это мгновение мчащаяся на полном ходу тележка резко тормозит на повороте, и я вместе с Артёмом вылетаю из кузова.
Моё ребро!!! Автомат я всё-таки не выронила, и физик мёртвой хваткой вцепился в ствол. Он, что, совсем рехнулся? Я же не собираюсь в него стрелять!
Иван и Чингиз наваливаются сверху, вдавливая меня в бетонный пол. Больно же, идиоты!
— Да вы что, спятили?!
Иван с такой силой выворачивает «барс» из моей руки, что едва не ломает мне запястье. И завладев оружием, приставляет ствол к моему виску. Палец ложится на спусковой крючок… Как глупо!
— Я ведь вас спасла, придурки!
В последний момент Чингиз бьет локтем по автомату, и очередь уходит в стену.
— Что ты делаешь? — свирепо кривится майор, оглядываясь на Короля.
— Спокойнее… Спокойнее… — шепчет Чингиз, переводя дыхание.
— Эта тварь двоих наших положила! Голыми руками!
— Надо разобраться…
— Она опасна. Уже не человек! Машина для убийства!
Я всхлипнула. Мне стало по-настоящему обидно:
— Сволочь… Сволочь ты неблагодарная…
— Машина, говоришь… — пробормотал Чингиз и вздохнул. — Ну вот, довел до слез… человека.
Он отстранил Ивана и помог мне подняться. Я застонала от боли.
— Что такое?
— Ребро… Пулей через броню…
Я расплакалась. Пускай это было слабостью, пускай майор думает, что я хочу их разжалобить… Мне было всё равно.
Оставшуюся часть пути мы с Чингизом ехали в кузове. Иван вёл тележку. И время от времени косился назад. Необходимость сидеть спиной ко мне не давала ему покоя. Так ему и надо, уроду бритоголовому… Артём не оглядывался.
— Почему ты решила, что они враги? — спросил Чингиз после затянувшегося молчания.
— Я почувствовала… Это было как с Михалычем.
— Раньше ты не говорила, что можешь это чувствовать.
— Сама была не уверена…
— Ну, конечно! — со злостью буркнул Иван. — Ты побеседуй, побеседуй с ней, Чинга! Она тебе такого расскажет!
— Придурок! — огрызнулась я. — Тебя бы тёпленького взяли, ты и пикнуть бы не успел!
— Не собираюсь с ней спорить, — процедил он. — Это всё равно, что спорить с автоответчиком. У неё давно вместо мозгов — программа на два гигабайта.
— А в твои — даже сотня килобайт не влезет!
Артём нервно хихикнул.
Тут приятный разговор оборвался, потому что мы приехали.
Пока лифт поднимал нас в гостиную, недавняя схватка ярким видением всплывала в памяти. Как там говорил Старик? «Ты не знаешь даже десятой доли возможностей…» Похоже, я начинаю их узнавать. Майор в чем-то прав… Другой на моём месте давно был бы трупом.
И я совсем не умею этим управлять. Там, на станции, всё произошло почти помимо моей воли… Неужели я и в самом деле выполняю чужую программу?
Когда мы были уже в гостиной, я спросила:
— Чингиз, почему вы везли нас именно к Дьюку?
И вместо Короля со злой усмешкой ответил Иван:
— Дьюк — спец по психопрограммированию… Был. За версту чуял таких «зомби», как ты. Наверное, поэтому ты его и убила.
Ясно. Они мне не доверяли. Хотели, чтобы со мной разобрался специалист. Заодно и Артёма проверить. Вполне разумно. Жаль, что я всё провалила… Провалила? Да я ведь спасла! Спасла всех!
Чингиз пристально смотрел на меня и молчал. Будто ждал моего следующего хода. Ну уж нет. В голове у меня больше, чем два гигабайта. И я не боюсь никаких проверок!
— Дьюк ведь не единственный, кто разбирается в чужих мозгах? — спросила я, не отводя взгляда.
— Нет. Хотя он был лучший.
— Я готова пройти все тесты, всё, что будет нужно. А пока… можете посадить меня под замок.
— Ага. И для верности выкинуть ключ, — буркнул Иван.
Они переглянулись. Я чувствовала, что майор предпочёл бы самое простое и радикальное средство. К счастью для меня, Чингизу не нравились слишком очевидные решения.
— Пьяный стрелок, — вдруг ни с того ни с сего выговорил Король.
— Ты смеешься? — поморщился Иван. — Он же не просыхает. Или в виртуале торчит…
— Давно уже в «завязке».
— Какой из него врач… без практики.
— Последние три года практика была.
Оставшуюся часть дня я была в добровольном одиночестве. Чингиз предоставил в моё распоряжение отдельную комнату. По гостиничным меркам — целый номер со всеми удобствами.
Несколько раз приняла душ. Уже скрипела от чистоты, как тарелка. Но ощущение чего-то чужого, осевшего на коже, будто невидимая слизь, не уходило… Иногда так случается. Когда убиваешь человека и чувствуешь его взгляд.
Мне принесли обед. И холодильник в комнате оказался полон разнообразной еды. Но сегодня у меня не было аппетита.
Выпила водки пополам с помидорным рассолом — коктейль «Спецназ», это меня Михалыч научил — и легла на диван с книжками. Занимательное чтиво, которое по моей просьбе доставили вместе с обедом.
Я выбрала роман в аляповато-яркой обложке. Совсем свежий. В начале года вышел, в Питере. Знакомая фамилия автора. Кажется, он с Украины.
Та-ак… «В чём природа злого рока, тяготеющего над этой страной?..» Даже интересно.
Подряд читать не стала. Бегло просмотрела.
Крутой сюжет. Экстремисты, дорвавшись до золота партии, спрятанного в параллельной реальности, задумали чёрное дело. Взорвать на орбите Земли громадную хронобомбу. В результате человечество может оказаться отброшенным в безрадостные времена «развитого социализма». А коварные злодеи, отсидевшись на Луне, планируют вернуться и предотвратить (страшно подумать!) крушение СССР.
Естественно, прогрессивная интеллигенция в сотрудничестве с храбрыми цээрушниками не допустит такого кошмара. И после ожесточенной, описанной на пятистах страницах борьбы добро побеждает. В финальной главе лихая натовская космопехота громит на Луне вражеское логово. Американский президент обращается к народам бывшей России с прочувствованной речью.
Я отшвырнула книжку. Автор явно далеко пойдёт. Не удивлюсь, если в Голливуде начнут снимать фильмы по его романам. Оказывается, даже в подлости можно быть совершенно искренним.
Что-то мне совсем разонравилось читать фантастику. Особенно нашу. Ведь этот с Украины — он тоже наш. Не в Техасе воспитанный. Так же как Гусаков, как Фатеев… Как те бывшие фээсбэшники, которые теперь в Службе Охраны Конституции верой и правдой служат новым хозяевам. Не все, даже не большинство… Но они — самые страшные враги.
Американцы, наверное, мало что смогли, если бы им не помогали. Михалыч правду говорил. Таких как он — немного. Совсем не нужны высокие биотехнологии, чтобы управлять Фатеевым или Гусаковым. Для одних надо побольше зеленых долларов. Для других самый сладкий наркотик — ограниченная только директивами «хозяина» власть над «темным» народом.
Вот этих мне точно не жалко. У Михалыча и Дьюка — выбора не было. А у этих — был.
Я выпила еще полстакана «спецназовского» коктейля и сунула в «видеодвойку» диск с японским фильмом. Тоже фантастика. Во всём фильме — ни одного живого актера. Только смоделированные на компьютере персонажи. Впервые подобное я видела еще в детстве, лет двенадцать назад. Но тогда это было что-то вроде мультика. Сейчас никакой разницы по сравнению с реальными людьми. На Западе уже стонут, что актерство — вымирающая профессия. А Голливудская ассоциация собирается подавать судебные иски. Кажется, насчёт нарушения антидемпингового законодательства. Виртуальные актёры работают бесплатно.
Герои боевика лазерами отбивались от монстров. И очень натурально умирали. А я вдруг подумала, что они умирают на самом деле. Ведь никакой другой реальности за пределами фильма для них не существует. Они не могут смыть грим после съёмок и отправиться пить пиво. У них тоже нет выбора. Чтобы окупить расходы создателей, им придётся умереть.
От этой мысли мне стало совсем тошно, и я выключила видик. Взяла в руки том «Прикладной истории» Беспалова, неизвестно как затесавшийся среди легкого чтива, и штудировала его до самого вечера. Пока не провалилась в спасительное забытье…
Мне снилась бескрайняя каменистая равнина. Ни травинки, ни кустика… Искры звезд у самого горизонта. А надо мной, в бесконечной вышине, — холодная сверкающая паутина.
Дьюк сидел рядом, на большом валуне, и улыбался. Если это можно было так назвать. Не помню, сколько пуль попало ему в голову. С такого расстояния человеческий череп раскалывается, как спелый арбуз.
— Это пустяки, Таня, пустяки, — качал Дьюк тем, что осталось от головы. — Я совсем не обижаюсь.
А сверкающая паутина пела в небе протяжно и ласково. И звала меня к себе…
2. РАЗВЕДКА БОЕМ
Глава 1
Глава 2
Хочу разрядить повисшее между нами молчание. Но не успеваю. В это мгновение мчащаяся на полном ходу тележка резко тормозит на повороте, и я вместе с Артёмом вылетаю из кузова.
Моё ребро!!! Автомат я всё-таки не выронила, и физик мёртвой хваткой вцепился в ствол. Он, что, совсем рехнулся? Я же не собираюсь в него стрелять!
Иван и Чингиз наваливаются сверху, вдавливая меня в бетонный пол. Больно же, идиоты!
— Да вы что, спятили?!
Иван с такой силой выворачивает «барс» из моей руки, что едва не ломает мне запястье. И завладев оружием, приставляет ствол к моему виску. Палец ложится на спусковой крючок… Как глупо!
— Я ведь вас спасла, придурки!
В последний момент Чингиз бьет локтем по автомату, и очередь уходит в стену.
— Что ты делаешь? — свирепо кривится майор, оглядываясь на Короля.
— Спокойнее… Спокойнее… — шепчет Чингиз, переводя дыхание.
— Эта тварь двоих наших положила! Голыми руками!
— Надо разобраться…
— Она опасна. Уже не человек! Машина для убийства!
Я всхлипнула. Мне стало по-настоящему обидно:
— Сволочь… Сволочь ты неблагодарная…
— Машина, говоришь… — пробормотал Чингиз и вздохнул. — Ну вот, довел до слез… человека.
Он отстранил Ивана и помог мне подняться. Я застонала от боли.
— Что такое?
— Ребро… Пулей через броню…
Я расплакалась. Пускай это было слабостью, пускай майор думает, что я хочу их разжалобить… Мне было всё равно.
Оставшуюся часть пути мы с Чингизом ехали в кузове. Иван вёл тележку. И время от времени косился назад. Необходимость сидеть спиной ко мне не давала ему покоя. Так ему и надо, уроду бритоголовому… Артём не оглядывался.
— Почему ты решила, что они враги? — спросил Чингиз после затянувшегося молчания.
— Я почувствовала… Это было как с Михалычем.
— Раньше ты не говорила, что можешь это чувствовать.
— Сама была не уверена…
— Ну, конечно! — со злостью буркнул Иван. — Ты побеседуй, побеседуй с ней, Чинга! Она тебе такого расскажет!
— Придурок! — огрызнулась я. — Тебя бы тёпленького взяли, ты и пикнуть бы не успел!
— Не собираюсь с ней спорить, — процедил он. — Это всё равно, что спорить с автоответчиком. У неё давно вместо мозгов — программа на два гигабайта.
— А в твои — даже сотня килобайт не влезет!
Артём нервно хихикнул.
Тут приятный разговор оборвался, потому что мы приехали.
Пока лифт поднимал нас в гостиную, недавняя схватка ярким видением всплывала в памяти. Как там говорил Старик? «Ты не знаешь даже десятой доли возможностей…» Похоже, я начинаю их узнавать. Майор в чем-то прав… Другой на моём месте давно был бы трупом.
И я совсем не умею этим управлять. Там, на станции, всё произошло почти помимо моей воли… Неужели я и в самом деле выполняю чужую программу?
Когда мы были уже в гостиной, я спросила:
— Чингиз, почему вы везли нас именно к Дьюку?
И вместо Короля со злой усмешкой ответил Иван:
— Дьюк — спец по психопрограммированию… Был. За версту чуял таких «зомби», как ты. Наверное, поэтому ты его и убила.
Ясно. Они мне не доверяли. Хотели, чтобы со мной разобрался специалист. Заодно и Артёма проверить. Вполне разумно. Жаль, что я всё провалила… Провалила? Да я ведь спасла! Спасла всех!
Чингиз пристально смотрел на меня и молчал. Будто ждал моего следующего хода. Ну уж нет. В голове у меня больше, чем два гигабайта. И я не боюсь никаких проверок!
— Дьюк ведь не единственный, кто разбирается в чужих мозгах? — спросила я, не отводя взгляда.
— Нет. Хотя он был лучший.
— Я готова пройти все тесты, всё, что будет нужно. А пока… можете посадить меня под замок.
— Ага. И для верности выкинуть ключ, — буркнул Иван.
Они переглянулись. Я чувствовала, что майор предпочёл бы самое простое и радикальное средство. К счастью для меня, Чингизу не нравились слишком очевидные решения.
— Пьяный стрелок, — вдруг ни с того ни с сего выговорил Король.
— Ты смеешься? — поморщился Иван. — Он же не просыхает. Или в виртуале торчит…
— Давно уже в «завязке».
— Какой из него врач… без практики.
— Последние три года практика была.
Оставшуюся часть дня я была в добровольном одиночестве. Чингиз предоставил в моё распоряжение отдельную комнату. По гостиничным меркам — целый номер со всеми удобствами.
Несколько раз приняла душ. Уже скрипела от чистоты, как тарелка. Но ощущение чего-то чужого, осевшего на коже, будто невидимая слизь, не уходило… Иногда так случается. Когда убиваешь человека и чувствуешь его взгляд.
Мне принесли обед. И холодильник в комнате оказался полон разнообразной еды. Но сегодня у меня не было аппетита.
Выпила водки пополам с помидорным рассолом — коктейль «Спецназ», это меня Михалыч научил — и легла на диван с книжками. Занимательное чтиво, которое по моей просьбе доставили вместе с обедом.
Я выбрала роман в аляповато-яркой обложке. Совсем свежий. В начале года вышел, в Питере. Знакомая фамилия автора. Кажется, он с Украины.
Та-ак… «В чём природа злого рока, тяготеющего над этой страной?..» Даже интересно.
Подряд читать не стала. Бегло просмотрела.
Крутой сюжет. Экстремисты, дорвавшись до золота партии, спрятанного в параллельной реальности, задумали чёрное дело. Взорвать на орбите Земли громадную хронобомбу. В результате человечество может оказаться отброшенным в безрадостные времена «развитого социализма». А коварные злодеи, отсидевшись на Луне, планируют вернуться и предотвратить (страшно подумать!) крушение СССР.
Естественно, прогрессивная интеллигенция в сотрудничестве с храбрыми цээрушниками не допустит такого кошмара. И после ожесточенной, описанной на пятистах страницах борьбы добро побеждает. В финальной главе лихая натовская космопехота громит на Луне вражеское логово. Американский президент обращается к народам бывшей России с прочувствованной речью.
Я отшвырнула книжку. Автор явно далеко пойдёт. Не удивлюсь, если в Голливуде начнут снимать фильмы по его романам. Оказывается, даже в подлости можно быть совершенно искренним.
Что-то мне совсем разонравилось читать фантастику. Особенно нашу. Ведь этот с Украины — он тоже наш. Не в Техасе воспитанный. Так же как Гусаков, как Фатеев… Как те бывшие фээсбэшники, которые теперь в Службе Охраны Конституции верой и правдой служат новым хозяевам. Не все, даже не большинство… Но они — самые страшные враги.
Американцы, наверное, мало что смогли, если бы им не помогали. Михалыч правду говорил. Таких как он — немного. Совсем не нужны высокие биотехнологии, чтобы управлять Фатеевым или Гусаковым. Для одних надо побольше зеленых долларов. Для других самый сладкий наркотик — ограниченная только директивами «хозяина» власть над «темным» народом.
Вот этих мне точно не жалко. У Михалыча и Дьюка — выбора не было. А у этих — был.
Я выпила еще полстакана «спецназовского» коктейля и сунула в «видеодвойку» диск с японским фильмом. Тоже фантастика. Во всём фильме — ни одного живого актера. Только смоделированные на компьютере персонажи. Впервые подобное я видела еще в детстве, лет двенадцать назад. Но тогда это было что-то вроде мультика. Сейчас никакой разницы по сравнению с реальными людьми. На Западе уже стонут, что актерство — вымирающая профессия. А Голливудская ассоциация собирается подавать судебные иски. Кажется, насчёт нарушения антидемпингового законодательства. Виртуальные актёры работают бесплатно.
Герои боевика лазерами отбивались от монстров. И очень натурально умирали. А я вдруг подумала, что они умирают на самом деле. Ведь никакой другой реальности за пределами фильма для них не существует. Они не могут смыть грим после съёмок и отправиться пить пиво. У них тоже нет выбора. Чтобы окупить расходы создателей, им придётся умереть.
От этой мысли мне стало совсем тошно, и я выключила видик. Взяла в руки том «Прикладной истории» Беспалова, неизвестно как затесавшийся среди легкого чтива, и штудировала его до самого вечера. Пока не провалилась в спасительное забытье…
Мне снилась бескрайняя каменистая равнина. Ни травинки, ни кустика… Искры звезд у самого горизонта. А надо мной, в бесконечной вышине, — холодная сверкающая паутина.
Дьюк сидел рядом, на большом валуне, и улыбался. Если это можно было так назвать. Не помню, сколько пуль попало ему в голову. С такого расстояния человеческий череп раскалывается, как спелый арбуз.
— Это пустяки, Таня, пустяки, — качал Дьюк тем, что осталось от головы. — Я совсем не обижаюсь.
А сверкающая паутина пела в небе протяжно и ласково. И звала меня к себе…
2. РАЗВЕДКА БОЕМ
Глава 1
Проснулась я в липком ноту. Часов около десяти утра.
Едва успела принять душ, как появился вежливый охранник и попросил следовать в гостиную. Не сказал зачем. Но я и сама догадалась.
Вероятно, Чингиз извлек откуда-то из своих арсеналов того самого, загадочного «пьяного стрелка». И теперь неведомое медицинское светило собирается поставить мне диагноз.
Минут десять я ждала в гостиной. Совершенно одна. Охрана, если и находилась вблизи, наверное, была предупреждена и не мозолила глаза. Но скрытые видеокамеры здесь, скорее всего, имелись. Пускай наблюдают. Мне нечего скрывать. Вот только я не отказалась хотя бы от стакана чая.
Будто в ответ на эти мысли появился сам Чингиз с подносом. Сервис высшего уровня. На подносе был легкий завтрак.
Чингиз извинился, и я снова осталась в гордом одиночестве. Этим утром, несмотря ни на что, аппетит у меня был. Я неторопливо позавтракала. Потом посидела на диване, разглядывая дворик за окном. Во дворике — ни души. Только ветер шевелит листья старых лип.
Я зевнула. Телевизора и терминала нет. Понимаю, они не хотят, чтобы я знала новости. Но почему здесь нет хотя бы видео? Тошно и скучно сидеть, уставившись в потолок. Когда же явится этот доктор? Через час или через два? Или, может, вообще не сегодня?
Интересно, дверь в коридор они заперли? Я встала с дивана и в нерешительности остановилась.
Нет, даже пытаться не стану. Ещё с перепугу подумают, что я хочу сбежать.
Но сидеть без дела нету мочи. Надеюсь, Чингиз не станет возражать, если я исследую его апартаменты?
В столовой уже была, в ванную тоже заглядывала. А куда ведёт эта изящная лестница с дубовыми перилами? Посмотрим.
Неторопливо начала подниматься. Никто не сделал никаких попыток меня остановить.
На третьем этаже размещалась библиотека. Стеллажи от пола до потолка. Но самое интересное — здесь я была не одна. На диванчике с книжкой в руках лежал незнакомец.
Вежливо кашлянула. Плотный мужчина опустил книгу, и наши взгляды встретились.
— Привет! — расплылся он. — Меня Грэй зовут.
— Привет.
На вид ему лет сорок с небольшим. Черно-серебристая щетина вот-вот превратится в бороду. В одежде и прическе — та особенная расхлябанность, которая считается хорошим тоном у хакеров или особо продвинутых «чайников». А ещё — бледность человека, мало бывающего на свежем воздухе.
Я прочитала название на обложке его книги — «Сердца и моторы». Вещь старая, но культовая в околосетевой среде.
— Ты девушка Чингиза? — спросил, убирая ноги в кроссовках с дивана и как бы приглашая меня сесть рядом.
— С чего ты взял?
— Ну, у Чингиза всегда самые красивые девушки.
Невольно улыбнулась в ответ и покачала головой:
— Я… лишь в гостях.
— Здорово! Значит у меня тоже есть шанс.
И не сразу поймешь, шутит или всерьез… Смелый. Неужели его не успели предупредить насчет меня? Ну и хорошо. Хоть какое-то разнообразие в суровых буднях.
— Ты тоже в гостях?
— Не совсем… — замялся Грэй, — скорее я здесь работаю.
Ага, вероятно, один из программеров Чингиза.
— Нравится? — кивнула на «Сердца и моторы».
— Это ж классика, — снова расплылся он. Улыбка была приятная. И лицо — располагающее к откровенности. В каждой хорошей кампании бывают такие — не очень серьезные, но здорово скрашивающие жизнь окружающим. Вечные юноши, которые не хотят взрослеть.
Господи, как давно я не жила нормальной жизнью…
Скользнула взглядом вдоль стеллажей. Пёстрая подборка. Вверху книги по математике, физике, химии. Ниже — художественная литература. Много фантастики. Почти полностью — старая серия «Звездный лабиринт».
Я взяла одну — «Господин космоса». Тоже классика. Полёты к звездам, поединки с утончёнными злодеями, великое будущее человечества… Мне было лет десять, когда я впервые прочитала. Словно в другой жизни… Да, мы мечтали о будущем. Но однажды будущее само рухнуло на нас. И совсем не такое, как в книгах.
— Как ты думаешь, где он сейчас?..
— Кто? — не понял Грэй.
— Автор.
— Бог его знает, — пожал плечами. — Да и потом, книги обычно интереснее тех, кто их пишет…
Может, это и верно. Иногда мы слишком много хотим от людей. Особенно от писателей. А они — такие же, как все. И ничего не могут изменить в этом мире. Разве что добавить в мир чуточку ярких красок…
— Наверное, он всё-таки погиб… — вздохнула я. — Был бы жив, мы бы о нём услышали.
— Ты так считаешь? — В голосе — что-то вроде насмешки.
Я удивлённо подняла глаза. Нет. Показалось. Ничего не разобрать за внимательным прищуром.
— Сеть слухами живет… — уточнила я. — А он — не из тех, кому нечего сказать.
— Может быть… — согласился Грэй. — А тебе действительно нравятся его вещи?
— Не знаю… Давно не заглядывала. Слишком давно…
— Понимаю, — серьезно кивнул он. — Это книги из прошлого.
— Наверное…
Вон ту, в пестрой обложке, я так и не успела дочитать…
В общаге не было электричества. Ещё с начала бомбежек.
Мы сидели вокруг самодельного светильника и жевали хлеб с водой. Светильник был заполнен дрянной солярой и безбожно чадил. В тусклых отблесках пламени буквы сливались в серую массу. Но я не откладывала книгу. Просто чтобы не думать о еде. Положенную по карточкам тушенку мы прикончили еще вчера.
— Испортишь глаза, Таня, — сказал Женька и захлопнул книгу. Пододвинул мне треть от своей горбушки.
— Не надо…
— Надо. — Он добавил к хлебу кусочек сахара. Оглянулся на ребят и вдруг предложил: — А давайте махнем в Питер!
Я потянулась к пестрой обложке и одёрнула руку.
Нет.
— Чужие истории пусть останутся чужими, — кашлянул Грэй, — отдельными от воспоминаний…
Я повернулась и с иронией глянула в его зрачки. Странный мне попался программер… Не по годам развитой мальчик.
Грэй поскреб щетинистый подбородок:
— Слушай, а ты ведь не представилась!
— Татьяна.
— Хорошее имя. Пива хочешь? — Он кивнул на пару банок, дожидавшихся на журнальном столике. Фирменный напиток сетевиков.
— Не-а, не люблю пиво.
— Правильно. Я ею тоже ненавижу. И если где найду — уничтожаю! — Он схватил банку и осушил её в один глоток. — Потом таким же бодрым топом сказал: — Раз ты пива не пьешь, переходим к следующему этапу.
Часть стены в дальнем конце комнаты отъехала в сторону. В проходе стояли Чингиз и Иван.
Ну и наивная же я дура…
На лице Грэя ещё бродила тень улыбки. Но во взгляде читалось уже вполне профессиональное внимание:
— А сейчас, Таня, исследование мозговой активности и ещё пара анализов.
— Всё понятно. Кроме одного. Почему тебя называют Пьяный Стрелок?
— Кто? Эти? — Он обернулся и выразительно погрозил кулаком. — Не обращай внимания, милая. Ограниченные люди с убогой фантазией и плоским юмором. Я тебе как специалист говорю…
С детства не люблю врачей. Чтобы брать на себя ответственность за чужую жизнь, мало одного умения. Надо обладать изрядным запасом здорового цинизма. Это — почти неизбежное зло профессии. А уж ковыряться в чужих мозгах — вообще работа для людей отпетых.
Всё необходимое уже дожидалось в комнате, примыкавшей к библиотеке (вероятно, это был кабинет Чингиза). Меня уложили на кожаный диван, а на голову нахлобучили нечто вроде мягкого капюшона, провод от которого тянулся к ноутбуку Грэя. Доктор коснулся клавиатуры, и «капюшон» упруго, словно живой, вздрогнул и очень плотно облёг мою голову. Так, что только лицо оставалось открытым. Кажется, в средневековой Испании было похожее орудие пытки — голову узника медленно сдавливали особыми обручами. На мгновение мне померещилось, что чёртов «Айболит» аналогичным образом хочет вызвать меня на откровенность.
— Не давит? — заботливо поинтересовался доктор, клацнул «мышкой», и «капюшон» заметно ослабил хватку.
— Нормально, — пробормотала я. И ощутила холодное металлическое прикосновение на висках и затылке. Почему-то вспомнила белозубую улыбку Алана. Грэй сейчас не улыбался, но его доброжелательность начинала меня раздражать и казалась преддверием чего-то гораздо худшего. Чингиз и Иван оставались в кабинете, правда, разместились так, что я не могла их видеть. Это тоже слегка нервировало.
— Сейчас, Таня, я буду задавать разные вопросы. Некоторые могут показаться тебе нелепыми. Некоторые будут вообще возмутительными. Тебе надо искренне отвечать на все. Быть искренней в твоих интересах, Таня.
— Валяй. Задавай.
Для начала он поинтересовался моим именем, отчеством, фамилией и возрастом. Пока я терпеливо отвечала, «Айболит» внимательно посматривал то на экран ноутбука, то на меня.
Дальше пошло круче: какое мое любимое мороженое и какой сейчас год на дворе. Он спрашивал про цвет неба и про мою любимую марку губной помады. Какую последнюю книжку я прочитала и в каком году генерал Гусаков объявил себя президентом. С неподдельным любопытством поинтересовался:
— А сколько звезд на небе?
— Попробуй сам сосчитать, — буркнула я. Взглянув на экран ноутбука, Грэй чему-то радостно прищурился.
И без всякого перехода задал такой вопрос, что на мгновение я слегка опешила. Потом ощутила огромное желание встать с дивана и залепить ему хорошую, звонкую затрещину. Едва сдержалась. Самое забавное, он по-прежнему смотрел на меня невинным взглядом и, как видно, всерьез надеялся на ответ.
— А пошел ты!..
Это ещё было самое мягкое из того, что вертелось у меня на языке.
Странно, но Грэя такой ответ вполне удовлетворил. Он клацнул «мышкой» и на этот раз поинтересовался, в каком году выпустили «Виндоуз-13».
Ещё несколько минут он доставал меня подобной чепухой. За это время я успела поведать ему про любимые духи и любимый цвет нижнего белья. Рассказала, когда распался Советский Союз и когда Гагарин полетел в космос. Уточнила, что семь на семь будет ровно сорок девять и что именно двойка является наименьшим чётным числом.
Грэй подождал, пока я расслабилась, и снова огорошил меня вопросом. На этот раз не затрагивавшим интимные подробности:
— Когда ты начала работать на Центральное разведывательное управление США?
— С детства! — ляпнула я в сердцах и тут же пожалела об этом.
«Айболит» остался совершенно невозмутимым, снова перейдя ко всякой нейтральной чепухе, вроде размера моей груди. Признаться, это начало надоедать, но, к счастью, продолжалось недолго.
— Всё, Таня, — улыбнулся Грэй. — Глупых вопросов больше не будет.
Однако снимать с меня «капюшон» он не торопился. Вместо этого налил мне стакан воды, а сам опять приложился к пиву.
Вытер губы тыльной стороной ладони и дружески прищурившись, попросил рассказать всё, начиная с того момента, когда мы с Артёмом впервые встретились в Москве.
Я начала «исповедь». Иногда он задавал уточняющие вопросы и поглядывал на экран ноутбука. Едва я дошла до описания ареста, Грэй сказал:
— А вот отсюда, пожалуйста, очень подробно.
Пожалуйста. Мне скрывать нечего. Если эти мелочи хоть немного приблизят истину… Я рассказала даже о том, как прокусила руку Фатееву. Вдруг и это важно?
— Что тебе кололи в «охранке», не знаешь?
— Говорили: вакцины, витамины… А что на самом деле… Это ж СОК, а не поликлиника.
Старательно пересказала беседу с Аланом, потом встречу в «Глубине» на следующий день. Повествование уже близилось к свалившемуся на голову Михалычу ящику, когда Грэй мягко перебил меня:
— Таня, у тебя был фальшивый ноготь из биопластика. Оказавшись в камере «охранки», наверное, ты думала… о самоликвидации. И все-таки не решилась… Почему?
Словечко-то какое мерзкое. «Самоликвидация». Вот об этом я точно не хотела бы вспоминать. Одно дело — умереть в бою, совсем другое — скорчившись на нарах, выпускать из себя кровь…
— Во-первых, я была там не одна. Ну и… В общем… меня отговорили.
— Кто?
— Не знаю. Его имя — Николай… Ночью он умер.
Видимо, Грэя ответ устроил.
Доктор коснулся клавиатуры ноутбука и захотел подробностей: что я чувствовала, когда Алан уложил меня в «саркофаг». Тут я ничего нового добавить не могла:
— Почти сразу заснула. Видела какой-то сон…
— Какой сон?
— Уже говорила — всё как через пелену. Главное, Старик… то есть Карпенко — мой враг. И во всём я должна слушаться Алана.
Грэй почесал подбородок, не сводя глаз с экрана:
— Топорная работа. Я был о них более высокого мнения… Продолжай, Таня.
Когда дошла до эпизода с собаками, он заинтересовался:
— Значит, ты решила — Старик сумел подчинить их своей воле?
— А что, по-твоему, они сами спятили?
— Да-а… Эти собачки вообще интересные существа, — он оглянулся, — давно прошу Чингу достать мне живые экземпляры.
— Хочешь заняться разведением? — усмехнулась я.
— Хочу покопаться у них в мозгах, — плотоядно прищурился «Айболит». — Это ведь не простые собачки, далеко не простые… Уж на что поганое место Москва, но даже здесь такие твари сами собой не возникают.
— Думаешь, именно поэтому Карпенко удалось с ними справиться? — наконец-то нарушил молчание Чингиз.
— Ага… думаю…
О нашей схватке с Михалычем в этот раз я поведала очень подробно. Включая все свои потусторонние видения.
Вероятно, именно таких деталей и ждал от меня доктор. Он удовлетворенно причмокнул губами, разглядывая что-то на мониторе и потянулся к банке с пивом. Банка оказалась пустой. Грэй недоверчиво встряхнул ее и опять уронил на стол.
— Да… Интересные галлюцинации, Таня… Иван, братишка, если тебя не затруднит, принеси ещё пива.
— Может, хватит? — буркнул майор.
Доктор пропустил реплику мимо ушей. Иван вздохнул и, судя по звуку шагов, покорно отправился из комнаты.
— Что ж. Перейдем к сегодняшним прискорбным делам, — сказал «Айболит» без малейшей скорби в голосе.
Полчаса спустя, когда ещё две пивные банки опустели, Грэй задумчиво почесал нос:
— Считаю, этого достаточно.
Я даже не сразу поняла, имеет он в виду пиво или меня.
Дурацкий «капюшон» обмяк тряпкой, и наконец-то я его стащила.
— Теперь осталась мелочь. Пару анализов, — успокоил «Айболит». Он натянул тонкие резиновые перчатки и взял у меня из рта капельку слюны. Размазал её по стеклышку, сунул под переносной электронный микроскоп.
Изучал минуты три, не больше.
Взял ещё одну капельку и, поместив ее в пробирку, закрыл резиновой затычкой.
— Это мы глянем чуть позже, — сказал Грэй и подмигнул. — Уколов не боишься?
— Боюсь докторов, под завязку накачанных пивом.
— Профессионалы не пьянеют, — гордо заметил «Айболит» и, довольно-таки ловко орудуя шприцем, взял у меня кровь из вены.
— С анализами всё, — объявил он.
— Доктор, а мочу? — на всякий случай предложила я.
Он хмыкнул:
— Девочка… Сейчас твое присутствие необязательно. Можешь отдыхать, — выразительно кивнул в сторону двери.
Едва успела принять душ, как появился вежливый охранник и попросил следовать в гостиную. Не сказал зачем. Но я и сама догадалась.
Вероятно, Чингиз извлек откуда-то из своих арсеналов того самого, загадочного «пьяного стрелка». И теперь неведомое медицинское светило собирается поставить мне диагноз.
Минут десять я ждала в гостиной. Совершенно одна. Охрана, если и находилась вблизи, наверное, была предупреждена и не мозолила глаза. Но скрытые видеокамеры здесь, скорее всего, имелись. Пускай наблюдают. Мне нечего скрывать. Вот только я не отказалась хотя бы от стакана чая.
Будто в ответ на эти мысли появился сам Чингиз с подносом. Сервис высшего уровня. На подносе был легкий завтрак.
Чингиз извинился, и я снова осталась в гордом одиночестве. Этим утром, несмотря ни на что, аппетит у меня был. Я неторопливо позавтракала. Потом посидела на диване, разглядывая дворик за окном. Во дворике — ни души. Только ветер шевелит листья старых лип.
Я зевнула. Телевизора и терминала нет. Понимаю, они не хотят, чтобы я знала новости. Но почему здесь нет хотя бы видео? Тошно и скучно сидеть, уставившись в потолок. Когда же явится этот доктор? Через час или через два? Или, может, вообще не сегодня?
Интересно, дверь в коридор они заперли? Я встала с дивана и в нерешительности остановилась.
Нет, даже пытаться не стану. Ещё с перепугу подумают, что я хочу сбежать.
Но сидеть без дела нету мочи. Надеюсь, Чингиз не станет возражать, если я исследую его апартаменты?
В столовой уже была, в ванную тоже заглядывала. А куда ведёт эта изящная лестница с дубовыми перилами? Посмотрим.
Неторопливо начала подниматься. Никто не сделал никаких попыток меня остановить.
На третьем этаже размещалась библиотека. Стеллажи от пола до потолка. Но самое интересное — здесь я была не одна. На диванчике с книжкой в руках лежал незнакомец.
Вежливо кашлянула. Плотный мужчина опустил книгу, и наши взгляды встретились.
— Привет! — расплылся он. — Меня Грэй зовут.
— Привет.
На вид ему лет сорок с небольшим. Черно-серебристая щетина вот-вот превратится в бороду. В одежде и прическе — та особенная расхлябанность, которая считается хорошим тоном у хакеров или особо продвинутых «чайников». А ещё — бледность человека, мало бывающего на свежем воздухе.
Я прочитала название на обложке его книги — «Сердца и моторы». Вещь старая, но культовая в околосетевой среде.
— Ты девушка Чингиза? — спросил, убирая ноги в кроссовках с дивана и как бы приглашая меня сесть рядом.
— С чего ты взял?
— Ну, у Чингиза всегда самые красивые девушки.
Невольно улыбнулась в ответ и покачала головой:
— Я… лишь в гостях.
— Здорово! Значит у меня тоже есть шанс.
И не сразу поймешь, шутит или всерьез… Смелый. Неужели его не успели предупредить насчет меня? Ну и хорошо. Хоть какое-то разнообразие в суровых буднях.
— Ты тоже в гостях?
— Не совсем… — замялся Грэй, — скорее я здесь работаю.
Ага, вероятно, один из программеров Чингиза.
— Нравится? — кивнула на «Сердца и моторы».
— Это ж классика, — снова расплылся он. Улыбка была приятная. И лицо — располагающее к откровенности. В каждой хорошей кампании бывают такие — не очень серьезные, но здорово скрашивающие жизнь окружающим. Вечные юноши, которые не хотят взрослеть.
Господи, как давно я не жила нормальной жизнью…
Скользнула взглядом вдоль стеллажей. Пёстрая подборка. Вверху книги по математике, физике, химии. Ниже — художественная литература. Много фантастики. Почти полностью — старая серия «Звездный лабиринт».
Я взяла одну — «Господин космоса». Тоже классика. Полёты к звездам, поединки с утончёнными злодеями, великое будущее человечества… Мне было лет десять, когда я впервые прочитала. Словно в другой жизни… Да, мы мечтали о будущем. Но однажды будущее само рухнуло на нас. И совсем не такое, как в книгах.
— Как ты думаешь, где он сейчас?..
— Кто? — не понял Грэй.
— Автор.
— Бог его знает, — пожал плечами. — Да и потом, книги обычно интереснее тех, кто их пишет…
Может, это и верно. Иногда мы слишком много хотим от людей. Особенно от писателей. А они — такие же, как все. И ничего не могут изменить в этом мире. Разве что добавить в мир чуточку ярких красок…
— Наверное, он всё-таки погиб… — вздохнула я. — Был бы жив, мы бы о нём услышали.
— Ты так считаешь? — В голосе — что-то вроде насмешки.
Я удивлённо подняла глаза. Нет. Показалось. Ничего не разобрать за внимательным прищуром.
— Сеть слухами живет… — уточнила я. — А он — не из тех, кому нечего сказать.
— Может быть… — согласился Грэй. — А тебе действительно нравятся его вещи?
— Не знаю… Давно не заглядывала. Слишком давно…
— Понимаю, — серьезно кивнул он. — Это книги из прошлого.
— Наверное…
Вон ту, в пестрой обложке, я так и не успела дочитать…
В общаге не было электричества. Ещё с начала бомбежек.
Мы сидели вокруг самодельного светильника и жевали хлеб с водой. Светильник был заполнен дрянной солярой и безбожно чадил. В тусклых отблесках пламени буквы сливались в серую массу. Но я не откладывала книгу. Просто чтобы не думать о еде. Положенную по карточкам тушенку мы прикончили еще вчера.
— Испортишь глаза, Таня, — сказал Женька и захлопнул книгу. Пододвинул мне треть от своей горбушки.
— Не надо…
— Надо. — Он добавил к хлебу кусочек сахара. Оглянулся на ребят и вдруг предложил: — А давайте махнем в Питер!
Я потянулась к пестрой обложке и одёрнула руку.
Нет.
— Чужие истории пусть останутся чужими, — кашлянул Грэй, — отдельными от воспоминаний…
Я повернулась и с иронией глянула в его зрачки. Странный мне попался программер… Не по годам развитой мальчик.
Грэй поскреб щетинистый подбородок:
— Слушай, а ты ведь не представилась!
— Татьяна.
— Хорошее имя. Пива хочешь? — Он кивнул на пару банок, дожидавшихся на журнальном столике. Фирменный напиток сетевиков.
— Не-а, не люблю пиво.
— Правильно. Я ею тоже ненавижу. И если где найду — уничтожаю! — Он схватил банку и осушил её в один глоток. — Потом таким же бодрым топом сказал: — Раз ты пива не пьешь, переходим к следующему этапу.
Часть стены в дальнем конце комнаты отъехала в сторону. В проходе стояли Чингиз и Иван.
Ну и наивная же я дура…
На лице Грэя ещё бродила тень улыбки. Но во взгляде читалось уже вполне профессиональное внимание:
— А сейчас, Таня, исследование мозговой активности и ещё пара анализов.
— Всё понятно. Кроме одного. Почему тебя называют Пьяный Стрелок?
— Кто? Эти? — Он обернулся и выразительно погрозил кулаком. — Не обращай внимания, милая. Ограниченные люди с убогой фантазией и плоским юмором. Я тебе как специалист говорю…
С детства не люблю врачей. Чтобы брать на себя ответственность за чужую жизнь, мало одного умения. Надо обладать изрядным запасом здорового цинизма. Это — почти неизбежное зло профессии. А уж ковыряться в чужих мозгах — вообще работа для людей отпетых.
Всё необходимое уже дожидалось в комнате, примыкавшей к библиотеке (вероятно, это был кабинет Чингиза). Меня уложили на кожаный диван, а на голову нахлобучили нечто вроде мягкого капюшона, провод от которого тянулся к ноутбуку Грэя. Доктор коснулся клавиатуры, и «капюшон» упруго, словно живой, вздрогнул и очень плотно облёг мою голову. Так, что только лицо оставалось открытым. Кажется, в средневековой Испании было похожее орудие пытки — голову узника медленно сдавливали особыми обручами. На мгновение мне померещилось, что чёртов «Айболит» аналогичным образом хочет вызвать меня на откровенность.
— Не давит? — заботливо поинтересовался доктор, клацнул «мышкой», и «капюшон» заметно ослабил хватку.
— Нормально, — пробормотала я. И ощутила холодное металлическое прикосновение на висках и затылке. Почему-то вспомнила белозубую улыбку Алана. Грэй сейчас не улыбался, но его доброжелательность начинала меня раздражать и казалась преддверием чего-то гораздо худшего. Чингиз и Иван оставались в кабинете, правда, разместились так, что я не могла их видеть. Это тоже слегка нервировало.
— Сейчас, Таня, я буду задавать разные вопросы. Некоторые могут показаться тебе нелепыми. Некоторые будут вообще возмутительными. Тебе надо искренне отвечать на все. Быть искренней в твоих интересах, Таня.
— Валяй. Задавай.
Для начала он поинтересовался моим именем, отчеством, фамилией и возрастом. Пока я терпеливо отвечала, «Айболит» внимательно посматривал то на экран ноутбука, то на меня.
Дальше пошло круче: какое мое любимое мороженое и какой сейчас год на дворе. Он спрашивал про цвет неба и про мою любимую марку губной помады. Какую последнюю книжку я прочитала и в каком году генерал Гусаков объявил себя президентом. С неподдельным любопытством поинтересовался:
— А сколько звезд на небе?
— Попробуй сам сосчитать, — буркнула я. Взглянув на экран ноутбука, Грэй чему-то радостно прищурился.
И без всякого перехода задал такой вопрос, что на мгновение я слегка опешила. Потом ощутила огромное желание встать с дивана и залепить ему хорошую, звонкую затрещину. Едва сдержалась. Самое забавное, он по-прежнему смотрел на меня невинным взглядом и, как видно, всерьез надеялся на ответ.
— А пошел ты!..
Это ещё было самое мягкое из того, что вертелось у меня на языке.
Странно, но Грэя такой ответ вполне удовлетворил. Он клацнул «мышкой» и на этот раз поинтересовался, в каком году выпустили «Виндоуз-13».
Ещё несколько минут он доставал меня подобной чепухой. За это время я успела поведать ему про любимые духи и любимый цвет нижнего белья. Рассказала, когда распался Советский Союз и когда Гагарин полетел в космос. Уточнила, что семь на семь будет ровно сорок девять и что именно двойка является наименьшим чётным числом.
Грэй подождал, пока я расслабилась, и снова огорошил меня вопросом. На этот раз не затрагивавшим интимные подробности:
— Когда ты начала работать на Центральное разведывательное управление США?
— С детства! — ляпнула я в сердцах и тут же пожалела об этом.
«Айболит» остался совершенно невозмутимым, снова перейдя ко всякой нейтральной чепухе, вроде размера моей груди. Признаться, это начало надоедать, но, к счастью, продолжалось недолго.
— Всё, Таня, — улыбнулся Грэй. — Глупых вопросов больше не будет.
Однако снимать с меня «капюшон» он не торопился. Вместо этого налил мне стакан воды, а сам опять приложился к пиву.
Вытер губы тыльной стороной ладони и дружески прищурившись, попросил рассказать всё, начиная с того момента, когда мы с Артёмом впервые встретились в Москве.
Я начала «исповедь». Иногда он задавал уточняющие вопросы и поглядывал на экран ноутбука. Едва я дошла до описания ареста, Грэй сказал:
— А вот отсюда, пожалуйста, очень подробно.
Пожалуйста. Мне скрывать нечего. Если эти мелочи хоть немного приблизят истину… Я рассказала даже о том, как прокусила руку Фатееву. Вдруг и это важно?
— Что тебе кололи в «охранке», не знаешь?
— Говорили: вакцины, витамины… А что на самом деле… Это ж СОК, а не поликлиника.
Старательно пересказала беседу с Аланом, потом встречу в «Глубине» на следующий день. Повествование уже близилось к свалившемуся на голову Михалычу ящику, когда Грэй мягко перебил меня:
— Таня, у тебя был фальшивый ноготь из биопластика. Оказавшись в камере «охранки», наверное, ты думала… о самоликвидации. И все-таки не решилась… Почему?
Словечко-то какое мерзкое. «Самоликвидация». Вот об этом я точно не хотела бы вспоминать. Одно дело — умереть в бою, совсем другое — скорчившись на нарах, выпускать из себя кровь…
— Во-первых, я была там не одна. Ну и… В общем… меня отговорили.
— Кто?
— Не знаю. Его имя — Николай… Ночью он умер.
Видимо, Грэя ответ устроил.
Доктор коснулся клавиатуры ноутбука и захотел подробностей: что я чувствовала, когда Алан уложил меня в «саркофаг». Тут я ничего нового добавить не могла:
— Почти сразу заснула. Видела какой-то сон…
— Какой сон?
— Уже говорила — всё как через пелену. Главное, Старик… то есть Карпенко — мой враг. И во всём я должна слушаться Алана.
Грэй почесал подбородок, не сводя глаз с экрана:
— Топорная работа. Я был о них более высокого мнения… Продолжай, Таня.
Когда дошла до эпизода с собаками, он заинтересовался:
— Значит, ты решила — Старик сумел подчинить их своей воле?
— А что, по-твоему, они сами спятили?
— Да-а… Эти собачки вообще интересные существа, — он оглянулся, — давно прошу Чингу достать мне живые экземпляры.
— Хочешь заняться разведением? — усмехнулась я.
— Хочу покопаться у них в мозгах, — плотоядно прищурился «Айболит». — Это ведь не простые собачки, далеко не простые… Уж на что поганое место Москва, но даже здесь такие твари сами собой не возникают.
— Думаешь, именно поэтому Карпенко удалось с ними справиться? — наконец-то нарушил молчание Чингиз.
— Ага… думаю…
О нашей схватке с Михалычем в этот раз я поведала очень подробно. Включая все свои потусторонние видения.
Вероятно, именно таких деталей и ждал от меня доктор. Он удовлетворенно причмокнул губами, разглядывая что-то на мониторе и потянулся к банке с пивом. Банка оказалась пустой. Грэй недоверчиво встряхнул ее и опять уронил на стол.
— Да… Интересные галлюцинации, Таня… Иван, братишка, если тебя не затруднит, принеси ещё пива.
— Может, хватит? — буркнул майор.
Доктор пропустил реплику мимо ушей. Иван вздохнул и, судя по звуку шагов, покорно отправился из комнаты.
— Что ж. Перейдем к сегодняшним прискорбным делам, — сказал «Айболит» без малейшей скорби в голосе.
Полчаса спустя, когда ещё две пивные банки опустели, Грэй задумчиво почесал нос:
— Считаю, этого достаточно.
Я даже не сразу поняла, имеет он в виду пиво или меня.
Дурацкий «капюшон» обмяк тряпкой, и наконец-то я его стащила.
— Теперь осталась мелочь. Пару анализов, — успокоил «Айболит». Он натянул тонкие резиновые перчатки и взял у меня из рта капельку слюны. Размазал её по стеклышку, сунул под переносной электронный микроскоп.
Изучал минуты три, не больше.
Взял ещё одну капельку и, поместив ее в пробирку, закрыл резиновой затычкой.
— Это мы глянем чуть позже, — сказал Грэй и подмигнул. — Уколов не боишься?
— Боюсь докторов, под завязку накачанных пивом.
— Профессионалы не пьянеют, — гордо заметил «Айболит» и, довольно-таки ловко орудуя шприцем, взял у меня кровь из вены.
— С анализами всё, — объявил он.
— Доктор, а мочу? — на всякий случай предложила я.
Он хмыкнул:
— Девочка… Сейчас твое присутствие необязательно. Можешь отдыхать, — выразительно кивнул в сторону двери.
Глава 2
За окном солнце уже было в зените. Я сидела в столовой. Налила стакан апельсинового сока и, отпивая маленькими глоточками, разглядывала облака. Обожаю апельсины. С детства. Наверное, потому, что в детстве их ела не слишком часто. Родителям редко удавалось баловать нас с братом. Обычные апельсины — почти экзотика, если приходится жить на зарплату инженера и преподавателя.
Чем в те времена занимался Чингиз? Наверное, только начинал свой бизнес. И у него не было ни этого дома, ни всего остального… «Глубины» в тогдашней многолюдной Москве тоже ещё не было. Слепень преподавал философию в универе. А Карпенко честно служил Родине…
Господи, почему теперь всё именно так? Неужели мы были обречены пройти через это?
Есть одно древнее выражение: «У истории нет сослагательного наклонения». Мне оно всегда казалось глупостью. Или пустым самооправданием. Чтобы, не трепыхаясь, не задумываясь, покорным бревном плыть по течению.
Должны, обязательно должны быть критические моменты, когда всё зависит только от человеческой воли. От мужества или трусости.
Но если все наши «развилки» давно исчерпаны?… Тогда, действительно, ничего не изменишь. И фраза Алана о «бессмысленных судорогах» — жестокая правда. Как бы ни верили Артём и Чингиз в свои чудо-генераторы…
Совсем у меня испортилось настроение. И даже яркое солнце не меняет его в лучшую сторону. Слишком уж долго доктор Грэй решает мою судьбу. А если Иван прав насчет меня? Если я и в самом деле орудие в чужих руках? Как они со мной поступят? Можно это вылечить? Или дешевле и проще по-тихому прикончить?
Чем в те времена занимался Чингиз? Наверное, только начинал свой бизнес. И у него не было ни этого дома, ни всего остального… «Глубины» в тогдашней многолюдной Москве тоже ещё не было. Слепень преподавал философию в универе. А Карпенко честно служил Родине…
Господи, почему теперь всё именно так? Неужели мы были обречены пройти через это?
Есть одно древнее выражение: «У истории нет сослагательного наклонения». Мне оно всегда казалось глупостью. Или пустым самооправданием. Чтобы, не трепыхаясь, не задумываясь, покорным бревном плыть по течению.
Должны, обязательно должны быть критические моменты, когда всё зависит только от человеческой воли. От мужества или трусости.
Но если все наши «развилки» давно исчерпаны?… Тогда, действительно, ничего не изменишь. И фраза Алана о «бессмысленных судорогах» — жестокая правда. Как бы ни верили Артём и Чингиз в свои чудо-генераторы…
Совсем у меня испортилось настроение. И даже яркое солнце не меняет его в лучшую сторону. Слишком уж долго доктор Грэй решает мою судьбу. А если Иван прав насчет меня? Если я и в самом деле орудие в чужих руках? Как они со мной поступят? Можно это вылечить? Или дешевле и проще по-тихому прикончить?