Кулешова Халина. Танцовщица Тай

   - Эй, старый, ну-ка, дело к тебе есть,- она бесцеремонно ухватила старосту за рукав и потащила за собой.
   Тот пытался поначалу вырваться, но вскоре оставил эти попытки. С Генералом-Половником он прожил много лет и знал, что с женой лучше не спорить. Выбравшись из толпы, повариха остановилась.
   - Ну, что случилось-то? Мне еще оформлять надо,- ворчливо сказал староста.
   - Да успеешь сто раз расписаться, дело великое... Пойдем, я одна боюсь. Этот-то, ну, деревенский-то, я его послала за девчонкой, а их все нет.
   - Да они, видать, давно уже в лесу.
   - Ну что тебе, сходить жалко? Развалишься?
   - Да пойдем, мне что...
   Они вместе вошли в дом, но ничего страшного не обнаружили. Обнаружили зато проблему. Санька вцепилась в кровать руками и зубами и плакала, а парень старался ее из кровати извлечь, настойчиво, но безуспешно.
   - В чем дело?-осведомился староста.
   - Да, вишь, не желает...- растерянно сказал парень.
   - Ты, братец, как бишь тебя?
   - Ждан, папаня.
   - Дак ты, Ждан, не спеши. Чего силком-то? Она и не проснулась толком. Давай спокойно с девушкой поговорим...
   В разговор вступила повариха:
   - Чего тут говорить, не видите-она горит вся? Придумали больного ребенка в лес тащить!
   - Ты постой, Леся, постой. Больная, говоришь? Так мы сейчас сворачиваться будем, на базу перебираться. Здесь ей тоже остаться нельзя. Вот чего... Попробую я ее к солдатикам устроить, в машину. Они по тракту поедут, до развилки довезут, а там до Одноруковой деревни километра два... А вам куда?
   - До хутора. Желяниха моя мать.
   - А-а, Вдовий хутор... Далеко ее занесло, Саньку-то твою. Ну, Однорукий тебе коня даст, никуда не денется, с Желянихой шутки плохи.
   Староста пошел договариваться, а повариха принялась хлопотать вокруг больного дитя, прикидывая, какими теплыми вещами из своего гардероба целесообразно будет пожертвовать.
   Минут через десять староста вернулся.
   - Давайте быстро в последнюю машину, где солдаты. Ты, братец, пешочком, уж извини, они и так нарушают. Да, и берданку свою им временно сдай. А барышня со всеми удобствами доедет. Мамаше привет.
   Нэль злилась. Чертовски рискованной была затея командора, и дура она, Нэль, что согласилась в этом безобразии участвовать. Ведь объясняла же этому стратегу штабному, что мастерство Актера-это не волшебство, а тяжелый труд. Двое суток держать одну Роль! Так и с катушек полететь недолго. Хорошо, Пупик не подвел, поразил ее, можно сказать, сценическим талантом... Мышцы затекли, больно, хоть плачь. Актриса повозилась под грудой старых кофточек и шалей, борясь с отчаянным желанием выпрямиться и отпустить в небытие рахитичную дурочку Саньку. Это было бы колоссальным, но, очевидно, и последним удовольствием в жизни, потому как солдаты несли свою караульную службу исправно, с оружием не расставались и за своей маленькой и явно спящей попутчицей приглядывали. Но уж теперь скоро. Пупиков передатчик время от времени посылал в пространство сигнал, и не миновать каравану встречи с воинством Кэдда. В бусинках на шее Саньки ждал своего часа жуткий продукт деятельности химиков, на Актрису он, разумеется, подействует слабо, а вот солдатикам придется поспать полчасика... Нет, все-таки только полное безумие спасало этот план от провала... Мастер-Актриса в партизанской армии, в глухом лесу... Разбойничающая на большой дороге... Это сложно предусмотреть.
   Нэль осторожно выглянула из-под тряпок. Ближайший солдат сидел очень удобно, обратив к ней циферблат часов. Ну, еще часик. Нэль юркнула обратно, но от резкой остановки машины чуть не полетела под ноги повскакавших со своих мест мужчин. Что еще за новости?
   Нэль почувствовала нарастающую тревогу, тут же подкрепленную воплями, выстрелами и собачьим лаем. Солдаты посыпались за борт, трое оставшихся профессионально быстро, без лишней суеты, установили здоровенный пулемет и принялись с интересом выглядывать наружу. Справившись с изумлением, Актриса вспомнила о своей Роли и тихонько завыла. Пулеметчик небрежно пнул ее ногой.
   - Заткнись, идиотка, убью!-коротко пояснил он и продолжил наблюдение за стычкой.
   Нэль пожала плечами, замолкла и стала соображать. Ежу понятно-на конвой напали, и напали явно не свои. Та-ак, четыре минус два-выходит, это огнищане. Некому больше. Во влипли-то они с лейтенантом... Чем бы дело ни кончилось, все плохо. Селяне победят-прощай добыча, не воевать же с ними вдвоем. А если конвой отобьется-еще хуже. Подумают, что парень с девчонкой наводчики, спасибо, если сразу убьют. Тем временем пулеметчики сочли нужным принять участие в битве. Пулемет застрочил, в ответ по корпусу зацокали пули. Один солдат, вздрогнув всем телом, молча повалился. Двое оставшихся, низко пригнувшись, продолжали обстрел. На Актрису никто уже не обращал внимания. Нэль осторожно выпрямилась. Не усыпить ли этих бойцов?-подумала она. Из двух зол, пусть уж лучше деревенские победят. Не успела она принять решение, как в машину хлынула лавина собак. Большая их часть была тут же убита, но деревенские собаки страха не знали, знали только голод, поэтому пулемет вскоре оказался бесполезным, псы и люди сцепились, и тут уж Нэль с чистой душой рванула бусы, давя твердые скорлупки.
   Пулеметчики присоединились к своему покойному коллеге в один момент, а вот собаки, кашляя, чихая и скуля, поползли на свежий воздух. Когда последняя псина перевалилась через борт, Нэль осторожненько выглянула ей вслед. Особой пользы она от этого не получила-народ разбрелся по укрытиям, перестрелка шла бойко, но с ходу разобрать, кто побеждает, было невозможно. Пупика тоже не видать. Все плохо, кроме одного-можно, наконец, расстаться с Ролью. Хорошо-то как сразу стало... Нэль потянулась, вздохнула и принялась за трудную работу по освобождению грузовика от экипажа. Мужики оказались тяжелыми, в особенности покойник. Нэль перемазалась кровью, чуть не сорвала спину и прокляла все, что в голову пришло. Очухавшиеся собаки добавили ситуации прелести, кусаться не кусались, но кто-то из их хозяев, привлеченный лаем, затеял сажать в борт пулю за пулей. Это Нэль совсем не обрадовало, она нашарила автомат и, прикинув направление, дала очередь по кустам. Крики, немедленно оттуда раздавшиеся, подействовали на Актрису как удар.
   - Дура, еб твою мать покойницу!-вслух сказала Нэль.-Теперь вот по любому сваливать придется.
   Нэль соскользнула на землю и шмыгнула под днище машины. Судя по тому, что ее сразу же ударили, вернее, попытались ударить прикладом, место уже было кем-то занято. Актриса отшатнулась, приклад задел плечо, а потом раздался счастливый голос Пупика:
   - Артистка!
   - Это ты, сволочь, артист! Чуть руку не сломал.
   - Ну прости, против света ведь, не разглядел. Что делать будем?
   - Глянь со своей стороны, когда можно будет вылезти. Я заведу эту тачку, прикроешь, а потом сигай в кузов, там пулемет валяется и пара автоматов. Попробуем выбраться.
   - Может лучше я за руль?
   - Не лучше. Мне там пригибаться проще.
   - Верно.
   Пупик огляделся.
   - Давай!-приказал он.
   Нэль метнулась к кабине. По счастью стекло оказалось обычным, не бронированным, поэтому шофер сразу бросил машину. Управление ненамного отличалось от привычного образца, бак почти полон-хорошо будем гореть!-сложностей, вроде, никаких. Вездеход прокашлялся, завибрировал и медленно, давая лейтенанту возможность забраться в кузов, покатился задним ходом, выбираясь на открытое место. По кабине сейчас же началась стрельба. Нэль сползла от греха подальше под сидение и управляла машиной только благодаря гибкости тела и зрительной памяти. Осколки стекла осыпали ее колючим градом, из массы мелких порезов обильно закапала кровь. Грязно матерясь для успокоения нервов, Актриса приоткрыла дверцу и сообразно с увиденным развернула грузовик. По кабине продолжали палить, но уже не так густо, можно было изредка кидать взгляд на дорогу. Нэль прибавила скорости, и вот побоище осталось позади.
   Был теплый июльский вечер, когда Тай вернулась. Ее отсутствие длилось куда больше, чем предсказывала Эльха, и вовсе не с повинной головой шла Танцовщица к своей бывшей работадательнице. Тай поехала с ней на Архипелаг с целью заработать, теперь эта задача была выполнена, и настало время окончательно распрощаться с землей детской мечты. Танцовщица ощущала законную гордость-она одна сколотила такой капитал, какой не всякой Семье удавалось заработать в сезон. На Архипелаге, впрочем, делать деньги оказалось гораздо проще, чем на материке, знай-не ленись. Проблема была в том, чтобы вовремя остановиться. А ох как нелегко остановиться, когда деньги сами плывут в руки... Последнее выступление сорвалось-не успела Тай выйти на эстраду, как лампы мигнули и погасли, а на остров обрушилась серия подземных толчков. Землетрясение, к счастью, получилось жиденьким, эпицентр находился в море, но набережную буквально смыло, улицы залило, и несколько особо одаренных граждан ухитрились погибнуть. Это событие Танцовщица истолковала, как прозрачный намек собираться в обратный путь. Но сначала она хотела попрощаться с Эльхой, извиниться и поблагодарить.
   Дом стоял темный и тихий, только в комнате хозяйки из-за штор пробивался слабый свет. Тай перебросила через калитку тяжелый рюкзак и легко перемахнула следом за ним. Ключ так и лежал на прежнем месте. Тай вошла в темную прихожую, прикрыла дверь. Тишина. По дому витал осенний сладковатый запах. Танцовщица принюхалась, тяжело вздохнула и знакомым путем пошла к лестнице. Наверху запах просто с ног валил. Открывая попутно все окна, Тай дошла до комнаты Эльхи и постучала.
   - Заходи, человече!-отозвалась хозяйка.
   Она лежала на диване, обнимая большого плюшевого кота. При виде Тай Эльха подняла брови и хихикнула.
   - Привет,- довольно мрачно сказала Танцовщица.-А ты, я смотрю, все фигней страдаешь... Не надоело?
   - Ну, ты скажешь! Надоело...- ответила Эльха, старательно выговаривая слова.-Смешная ты баба, Тай! Надоело... Надоело! Инфернальный альянс...
   - Что?
   - Альянс. Ты вернулась, ясно? По кругу бегала, а выхода нет.
   Она сухо хохотнула и свернулась калачиком, уткнувшись в пушистый живот игрушки.
   - Ладно, завтра поговорим. Ночевать-то оставишь?
   - Да иди, спи, кто тебе не дает? Хош с Ханкой, хош с Халявкой... С кем тебе больше нравится-с мальчиком или с девочкой?
   - Они у тебя?
   - Ну да... Там. У них там инфернальный альянс, секешь?
   Тай проследовала в указанном направлении под заливисто-истерический хохот Эльхи.
   На стук выглянул полуодетый Халявка.
   - О, какие люди! Тай! Так ты вернулась? Ну, ништяк! Курнуть хочешь?
   - Увольте. И давно вы тут отрываетесь?
   - С позавчера. Ты чего это вся надутая? Подзалетела, что ли?
   - И на чьи же деньги, позволь узнать?
   - Ладно, старуха, что за базар? Тебе-то не один хрен на чьи? Эльха тебе, вроде, уже ничего не должна.
   - Мне ничего. А вот вы ей, по моим расчетам, просто астрономическую сумму задолжали. Вы до чего ее довели? Смотреть страшно! А дальше что?
   Халявка пожал плечами.
   - Ну загнется, тебе-то что?
   Тай стремительно проваливалась в затхлую трясину беспомощного гнева, шуршал сухой тростник слов и хихикала рядом старая пьяница безнадега.
   - Шли бы вы отсюда по домам,- сдержанно посоветовала Тай.
   - Слушай, подруга, ну ты вообще чего? Самая деловая? Не твоя хата, и не ори тут.
   - Вот что, дружок. Не какай себе на голову, утомишься и радикулит заработаешь. Валите отсюда, а то ведь помогу, ты меня знаешь.
   - А мне по хую,- неуверенно сказал Халявка, делая шаг назад.
   - И по хую тоже, если словами не понимаешь,- пообещала Тай.-Забирай свою девку и отваливай.
   Халявка метко плюнул в напольную вазу и скрылся в комнате. Послышалась возня. Через пару минут Халявка возник снова, волоча на буксире растрепанную Ханку. Та была совершенно никакая. Ее, судя по всему, жестоко тошнило, она ежеминутно сплевывала и что-то бормотала.
   - Давайте, ребята, давайте, вам полезно воздухом подышать,- поторопила их Тай.
   Проводила драную парочку до дверей и, после недолгого раздумья, убрала ключ.
   - Ну спровадила ты их, а дальше что?
   Тай повернулась на голос. Эльха сидела на ступеньках лестницы и пила воду из носика антикварного медного чайника.
   - Очухалась, никак?
   - Ты хочешь со мной поссориться? Если нет, то измени, пожалуйста, тон.
   - Извините, хозяйка, я полагала, что вы все еще находитесь под воздействием употребленного наркотика.
   Эльха криво улыбнулась.
   - Так тоже лучше не надо. Я дура, Тай, мне это известно... Ты ведь не останешься со мной? Догадываюсь, что не останешься. Жаль. Я еще не успела тебя разлюбить... Ну вот ты уйдешь. И все вернется на круги своя. Так что зря ты гнала этих подонков.
   Тай пожала плечами, подошла к лестнице и уселась пониже Эльхи.
   - Это шантаж?
   - Это месть.
   - Не совсем поняла...
   - А чего тут понимать. Ты ведь все равно уйдешь.
   - Вообще-то я хотела тебе предложить поехать на материк вместе,- неожиданно для себя соврала Тай.
   - А ты что, на материк собралась? Зачем?
   - На островах оставаться опасно. Не стану объяснять откуда, но я знаю, что Архипелаг скоро окажется под водой. Надо ехать на большую землю.
   - Спасибо,- меланхолично сказала Эльха.
   Она допила последний глоток, поставила пустой чайник и закурила.
   - За что?-спросила Тай и протянула руку назад.
   Эльха отдала ей прикуренную сигарету.
   - Спасибо за то, что ты подтвердила мои догадки и связанные с ними планы. Я хочу напоследок порадовать предков Джеки, продам им свои побрякушки...
   Они помолчали.
   - Довольно пошлый вариант, ты не находишь?-сказала наконец Тай.
   - Вариант чего?
   - Красивой смерти. Или я тебя неправильно поняла?
   - Ты меня правильно поняла... Может и пошлый. Но приятный. Умные люди уходят вовремя, чтоб не суетиться в последнюю минуту.
   - Н-да... Вот уж точно-у каждого своя беда: у кого суп горький, а у кого жемчуг мелкий... То, что ты говоришь, я все сплошь где-то читала.
   - Вот тоже причина...
   - Ладно, иди спать. Завтра, надеюсь, поймешь, что обдолбалась до галлюцинаций.
   - Да я и сейчас в этом уверена!
   Эльха весело засмеялась, потушила окурок о дорогие перила и ушла в свою спальню.
   Тай призадумалась. Ситуация: дом пустой, хозяйка обкуренная, где золото лежит-известно... Взять-не взять? Между прочим, взять-доброе дело сделать... Тай вздохнула, вкрутила в каблук скуренную до фильтра сигарету, приладила на плечи рюкзак и навсегда покинула этот дом.
   - Внимание прибывших на теплоходе в восемнадцать сорок!-невнятно объявила неведомая женщина, гулкое городское эхо, неожиданно получившее свободу.-Дополнительные автобусы до центра города и вокзала прибудут в двадцать один час! Повторяю!
   Танцовщица поморщилась: мало того, что эти вопли нарушают гармонию природы, так еще и сообщаемая ими информация не радует. Хотя, ей-то что...
   Тай смотрела, как солнце медленно спускается к морю, и кормила чаек белым хлебом. Чайки орали голодно и зло, ловко хватали куски и дрались за них. А Тай швыряла им хлеб и каждый раз ужасалась своему кощунственному поступку. Раньше она никогда не кормила птиц.
   Тай стояла у самой кромки воды, подальше от толпы своих попутчиков, которые держались стайкой и все кого-то ругали-новое правительство, старое правительство, войну, мир, дефицит... Кораблей в порту, кроме теплохода и двух буксиров, не было, вид на заходящее солнце открывался прекрасный, стой да радуйся, чего галдеть...
   В девять часов женщина-эхо сообщила, что автобусы, вероятно, задержатся еще на час. Толпа пришла в негодование. Эти люди в своей жизни ни разу не ждали автобуса и не знали, что здесь и как.
   Потихоньку смеркалось. Тай любовалась закатными красками. А за ее спиной в толпе нарастала перебранка и стихать, похоже, не собиралась, наоборот-ширилась и крепла. Тай с брезгливым любопытством повернулась. Оказывается, незаметно для нее к ожидающим автобус присоединились еще две женщины с детьми. Они тоже намеревались ждать здесь автобус, вот только на свою беду уродились они некогда цыганками, и общество никак не желало примириться с их присутствием.
   Тай весьма удивилась. Когда она уезжала с Эльхой, был такой геноцид, и вообще... Чего же эти-то? Надо быть, нравы Востока смягчились. Она подошла поближе.
   Обе цыганки были солидными, явно не бедными тетками средних лет, они спокойно отвечали на советы убираться улыбками и резонным вопросом об основании. Народ постепенно успокаивался. Тетки, в принципе, производили вполне благоприятное впечатление.
   Главной противницей дружбы народов выступала молодая дама, крупная, холеная, в ушах бриллианты, на плечах шиншилловое манто. Она не собиралась стоять рядом с ворьем, а уж тем более ехать с ними в автобусе. У нее драгоценности, у нее сумочка, у нее еще что-то... Цыганки же отвечали, что предупрежденный-вооружен, так что если госпожа будет следить за своими вещами, то они при всем желании ничего не смогут украсть. Госпожа гнула свое.
   - Тетенька,- неожиданно подала голос молчаливая цыганская девочка.-Ваши украшения-ужас какая безвкусица. Ни один перекупщик вязаться не станет. Так что стойте себе спокойненько.
   Тай насторожилась. Голос был ей определенно знаком, но плохо верилось в такие совпадения.
   - А ты заткнись, шавка цыганская! Хамка!-обиженно закричала дама.-Что ты можешь в таких вещах понимать!
   - Лучше быть цыганской шавкой, чем столичной коровой-это раз. А если я в таких вещах не понимаю, так ведь и красть не стану-это два.
   Крикливую женщину начали успокаивать уставшие от скандала пассажиры. У Тай не осталось никаких сомнений.
   - Хилихай!-громко воскликнула она, наплевав на то, что могут подумать окружающие.
   Подумали они, понятно, то самое, что проворчала неугомонная дамочка, наблюдая за тем, как Фишка с радостными воплями виснет на шее у Тай:
   - Да их тут целая банда! Эта, небось, наводчица, которая с нами ехала... Да Господи, дадут сегодня автобус, или нет?!
   Автомат в руках ходил ходуном, поэтому попасть в лежащего на земле человека было тяжело. Зачем в него надо стрелять-непонятно, это, вроде бы, отец, а он, вроде бы, уже умер как-то раз, а тут оказался живой, улыбался и хвалил за каждое удачное попадание, при котором из его тела брызгали струйки мясных ошметков. Смотреть было жутко, и очень раздражал прыгающий в руках автомат, из которого невозможно добить умирающего, если б он еще не улыбался... "Да умирай же!"-крикнула Нэль и проснулась.
   С минуту ее переполняла блаженная радость-это, оказывается, просто сон такой приснился. Потом она открыла глаза и, осознав реальность, всерьез затосковала. Она находилась километрах в десяти от дороги, в непролазном мокром лесу, одна, без подходящих для такого случая вещей и без надежд на светлое будущее... То есть до такой степени без надежд, что хоть вешайся на ближайшем дереве, так ведь и веревки нет...
   ...Оставив далеко позади побоище, Нэль и Пупик бросили машину, отошли подальше в лес и попытались связаться со своими. Не удалось. Потом они пошли дальше, путая следы по ручейкам, лужам и болотцам. Сделали еще одну попытку выйти на связь. В ответ раздался малоинформативный треск-и все. Неприятности, стало быть, не исчерпывались только потерей груза. Лейтенант, не зная, куда засунуть переполняющий его героизм, возымел желание идти на разведку. Нэль его отговаривала. Ничего же не изменится за сутки, а она отдохнет от девочки Саньки и снова сможет играть. Да и без того как бы понятно, что дела у командора неважные, и ходить туда опасно. Пупик, однако, голосу разума не внял и под вечер ушел в сторону базы. Всю ночь Актриса просидела без сна, опасаясь развести огонь. Утром пошел дождь, а потом вдруг выглянуло солнце, пригрело и убаюкало двое суток не спавшую Нэль.
   Теперь снова было утро.
   - Дорогая передача, что такое заебись, и как с ним бороться?-спросила Нэль тощую белку, которая высунула любопытную рожицу из еловых веток.
   Белка не знала, поцокала сочувственно и умчалась вверх по стволу.
   - С добрым утром, природа. С добрым утром, Й'Омагира. Какие будут предложения? Покурить? Пожалуйста! Угощайся, дорогая, любимая и, на данный момент, единственная.
   Нэль угостила себя самокруткой и, заняв таким образом рот, продолжила размышлять молча. Прежде всего ей необходимо какое никакое снаряжение. С одним автоматом шастать по тайге не шибко удобно. Принимая во внимание обстановку, на базу возвращаться нет смысла. Другой бы на месте умницы Нэль застрелился, но умница Нэль еще давно, для страховки от таких вот неприятных случайностей, устроила на безопасном расстоянии от базы небольшую заначку. Если удастся до нее добраться, то шансы на выживание существенно возрастут. Идти, правда, не близко, а есть хочется по страшному. Но и тут имеется вариант-пробраться в лагерь старателей. Они уже наверняка уехали, а что-нибудь съестное в поселке наверняка осталось, ну хотя бы отбросы, мы не гордые. Это принято. Следующий вопрос: как выбраться отсюда вообще. Ну, это совсем просто. Свидание с контрабандистами должно состояться в назначенное время. Одна маленькая Актриса, разумеется, не заменит собой обещанной партии металла, но в заначке найдется достаточное количество симпатичных предметов для оплаты проезда. А если ее довезут до любого порта Западной зоны, то дальше уже без проблем.
   Нэль докурила и аккуратно вытрясла в коробочку табак из окурка. Взгляд ее при этом задержался на камуфляжных штанах. Со шмотками, конечно, полная неопределенность. Где-то надо промыслить гражданское... Нэль вздохнула, укоротила ремень автомата, чтоб не путался в ногах, и побрела по направлению к прииску. Для очистки совести надо было бы проследить, как там дела у лейтенанта, но, по правде говоря, Актриса имела все основания полагать, что дела вообще уже никак. А воплощаться в свежего покойника очень уж не хотелось. С другой стороны, все могло оказаться и не так страшно, просто какие-нибудь разборки с местным населением, которые помешали выслать отряд грабителей. В этом случае Кэдду ничто не мешало отбиться. А то, что связи нет, так это, скажем, связист рацию уронил. Надо, надо рискнуть-убеждал внутренний голос. А поскольку Нэль знала, что от споров с собой можно нажить шизофрению, то остановилась и очень осторожно принялась менять себя, готовая в любой момент отступить, и, когда первая пуля обожгла грудь, она тут же отпустила Роль.
   - Убедилась?-язвительно осведомилась у себя Нэль.-Дурак, идиот...
   Ноги ее не держали, она села. Актрису била дрожь двойного ужаса-чужого предсмертного и своего собственного, от окончательного осознания того, что она совсем одна, в чертовой дали от всего привычного и знакомого, что здесь, в лесу, придется провести еще не одну ночь, что много-много людей погибло, а это, в большинстве своем, были очень неплохие люди...
   Нэль плакала, а лес смотрел на нее, огромный и тесный, он не хотел, чтобы она жила и дышала, гнал ее, а идти некуда...
   Много времени прошло, прежде чем Нэль обуздала истерику. Актриса свернула новую папиросу для окончательного успокоения и подумала, что нервное расстройство не за горами. Актером вообще быть не легко, а в таких диких условиях, при отсутствии Мастера-Психолога, свихнуться легче легкого.
   Мимо бодро прошуршал еж. Это чуть не вызвало новый припадок, но Нэль, разом вспомнив Отче, кобылу и командора, заставила себя цинично пожать плечами и порадоваться (с немалой, впрочем, долей сомнения) тому, что сама жива и не замужем. Что же касается кобылы и командора, то кто их знает, может и живы. Кэдд-потому, что важная шишка, а кобыла потому, что лошадь. Но проверять не стоит, живая собака лучше мертвого льва, а живая Нэль, безусловно, лучше их обоих.
   Гул моторов высоко в небе сообщил мыслям Актрисы новое направление-не особенно продуктивное, но как-никак отвлеченное. Думая о том, что сейчас может твориться в цивилизованном мире, Нэль продолжила свой путь. Она свое надолго отплакала, ей теперь снова хорошо. Нет снаряжения? Ну и бог с ним, зато идти легко. Чем питаться? Дорога кормит идущего. А нет спутников-нет размолвок.
   И солнце вроде бы опомнилось, грело по-летнему, чего еще желать от жизни...
   Нэль шагала бодро, вскоре вышла на проселок, а вот уже и покинутый старателями лагерь виднеется... Старатели-то его покинули, но пустым лагерь не был, крики какие-то доносились, лай собачий... Что за ерунда? Нэль решила все-таки сходить посмотреть. Она опасливо прокралась в поселок, и у самой конторы ей открылась панорама грандиозного сражения.
   Пятеро деревенских детишек-родных братьев девочки Саньки-храбро защищали свою добычу от стаи деревенских же собак. Обе стороны несли тяжелые потери, но отступать никто пока не собирался. Нэль свистнула и выстрелила в воздух. Собаки, наученные горьким опытом деревенской жизни, прыснули в разные стороны, дети за ними, но одного ребенка Актриса отловила. Остальные, не желая оставлять товарища, остановились. Нэль долго убеждала маленьких аборигенов расслабиться и не бояться, а когда это удалось-долго расспрашивала детей о последних событиях. А потом долго собирала в единое целое разрозненные сведения.