Кулешова Халина. Танцовщица Тай

   Нэль собрала по квартирам сумки и рюкзаки и с помощью Тай и старших детей уложила продукты. Когда сборы были завершены, приехали Хилихай и Лохита-пыльные и перемазанные глиной. Лохитины волосы распушились и пахли грозой.
   - Жрать дадут?-осведомилась Фишка, чей аппетит ни капельки не пострадал от такой ерунды, какой, несомненно, являлась возня с какими-то там незнакомыми покойниками.
   Нэль поставила перед ними кастрюльку.
   - Пожалуйста. Для вас сберегли, а то бы дети схавали. Вкусно обалденно. Тай постаралась.
   - Куда едем-то?-спросила Фишка, облизывая ложку.
   - На Южный вокзал,- ответила Тай,- Доедайте и пошли.
   Лохита, Тай и дети забрались в кузов, Нэль села за руль, рядом устроилась Фишка с котом.
   На вокзале кипела жизнь. Нэль припарковала ненужную больше машину в подворотне полуразвалившегося склада и вышла на разведку. Ничего подозрительного она не обнаружила. Тогда все вылезли из фургона и направились к кассам. От окошек змеились хвосты очередей, люди сидели на мешках и чемоданах, охраняя груды барахла, шныряли бойкие вокзальные дети, цыганки торговали воблой и пивом. Старый инвалид, подпирая плечом костыли, сидел у стены и наигрывал на аккордеоне вальсы. Он заметно фальшивил, но его музыка создавала ту особую кочевую вокзальную атмосферу дороги, которой нет больше нигде. По вокзальной площади слонялись неказистые проститутки. Нэль встала в очередь, Лохита с дочерью пошли погулять, Тай стояла с детьми. Тут же к ней подвалил какой-то типчик.
   - Девушка, как вас зовут?
   - Хиросима Нагасаковна. Из Японии я,- ответила Тай и сощурилась.
   - Как интересно! А это всё ваши дети?
   - Ага. А вон мой муж.
   Тай показала на Нэль. Та услышала и прикинулась маленьким унылым хиппи. По крайней мере, со спины иллюзия была полной-даже лихая пухленькая косичка с дурашливым верёвочным бантиком показалась засаленным хвостиком с чёрной медицинской резинкой. Тут до типа, наконец, дошло, что перед ним лали. Он ещё немного постоял, подумал и ушёл. Тай осталась в окружении смеющихся детей.
   - Обломчик,- подвёл итог Алех.
   Сзади Тай ткнули пальцем. Это прискакала Фишка.
   - Ну, чё тут у вас?
   - Стоим.
   - А-а... А мы пайку получили.
   Фишка помахала пакетом с брикетами для гарпий.
   - Блин, да мы ещё час тут проваландаемся... Тай, может ускорим этот процесс?
   - Ну, флаг тебе в руки,- одобрила Тай, и Фишка стала ускорять процесс.
   Она выхватила у Нэль деньги, половину засунула той обратно в карман, а сама напролом полезла к окошку, громко вопя:
   - А ну, братки, пустите хромую, слепую, увечную несовершеннолетнюю беременную!
   Нэль, не пожелав отстать, тоже изобразила нечто и присоединилась к Фишке. Очередь взволновалась, но мест своих никто, разумеется, не бросал. Кто-то схватил Нэль за плечо.
   - Ой, заразная я,- сообщила Нэль, и её отпустили.
   Фишка тем временем пробралась к кассе.
   - Чего тебе мало!-кричала она там,- Ты посмотри на меня, не видишь-мне льготный? Ну да! Глухая, что ли? Да, двенадцать. Сама ты дурдом на выезде! Я вообще мать-героиня.
   Нэль тоже добралась до окошечка, и этого кассирша уже не выдержала. Под возмущённый гомон толпы лали пошли к платформе.
   Прибыла магнитка. Откуда-то подвалил шумный табор. Цыгане перебирались на юг, следуя за солнцем, прочь от остывающего города. Фишка вдруг радостно завопила, узнав старых приятелей:
   - Васта! Мария! Эй! Гонза!
   - Добрыдень, чай! Яв адарик,- звали её цыгане.
   - Я не одна. Вы едете?
   - Едем, лолынько, иди, поцелую тебя,- ответила пожилая женщина, приближаясь и здороваясь с Лохитой.
   Они о чём-то заговорили вполголоса, а дети-лали, смешавшись с цыганятами, галдя, полезли в поезд. Вся порядочная публика старалась избежать шумного и пёстрого вагона, поэтому последний остался полупустым.
   Тай и Нэль уселись у окошка, к ним подсели цыганские пареньки с гитарой, и время пошло весело. Дети носились по вагону. Фишка резалась в карты с подростками. Лохита и пожилая цыганка разговаривали.
   - Зачем ты с ними связалась?
   - А что бы ты сделала на моём месте, дай?
   - Да, верно... А то оставайтесь с нами.
   - Нет. Спасибо, но нет. Постараюсь как-нибудь уладить все. Вас в это дело впутывать нехорошо-еще же ничего не кончилось. А если из-за нашей внутренней вражды пострадают ваши... Только разлада нам не хватало....
   - Глупа ваша вражда... И времена плохие теперь, злые...
   - Это да. А помнишь, раньше? Леса, поля, тишина, людей нет. Как мы шатались по дорогам-как ваши прадеды шли за солнцем...
   - Чачинэ,- согласилась цыганка,- Но мы, видишь ли, снова за солнцем. Нет, цыганская кровь ещё не протухла. Приедем в город, день-два постоим, а потом-дро дром! Снова в путь.
   - А зима будет долгая и начнётся рано. Вы поторопитесь.
   - А вы? Тоже на юг?
   - Я сама еще точно не знаю. У девчонок на руках дети, они их не бросят. Сейчас начало зимы, без денег не уйдем... Нет, пожалуй, придется остаться здесь.
   Их беседу прервала Нэль.
   - Подъём,- велела она,- Бразды правления перешли ко мне. Сейчас будет полустанок. Сгоняйте детей к выходу.
   Распрощались. Магнитка стояла на полустанке минуту и снова помчалась за солнцем к морю.
   - Все в сборе?-спросила Нэль.
   - Мы все,- сказал Алех.
   - Отлично. Старшие, берите младших за руки. А самых маленьких мы понесём.
   Нэль посадила на плечи ребёнка и зашагала по дороге, ведущей обратно в Столицу.
   Через час они вышли к посёлку. Покосившийся ржавый щит "ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ" предварял скопление серых пятиэтажек. Лали свернули в ближайший двор и уселись отдыхать под окнами.
   Минут через пять с балкона второго этажа на них закричал пузатый мужичок в тренировочных штанах.
   - Чего уселись? Идите, идите дальше,- замахал он руками.
   - Брат,- ласково сказала Тай,- Не гони нас, брат. Завтра Колесо Судьбы повернётся, и ты будешь сидеть под моими окнами.
   Мужичок сплюнул и нырнул обратно, в тепло и покой своей квартиры. Нэль улыбнулась.
   - Бедняга... А время мы выбрали, конечно, не лучшее для путешествий. Все Бродяги подаются на юг, народ видали какой раздражённый уже?
   - Ничего,- отозвалась Фишка,- Зато цыган много. Помогут в случае чего.
   - Да, но ты не забывай, что Тхахаири-псих. Я не хотела бы, чтобы из-за нас у них были неприятности,- возразила Лохита.
   - И мстя его ужасна,- сказала Фишка, и все помолчали.
   - Н-да,- сказала Нэль,- Мстя... Досюда он нас при известном напряге проследит. Так что ежели малёк отдохнули-пора дро дром, как говорят наши друзья-цыгане.
   Дети заныли. Ясно было, что добром они отсюда никуда не пойдут.
   - Это что за новости!-возмутилась Фишка,- Вы вот сейчас с ребятами играли, а они каждый день так ходят, и кормят их раза в три хуже, чем вас, и ничего! А ну подъём, а то кота не дам больше.
   Угроза была страшной, и дети нехотя встали и побрели за старшими.
   Нэль достала свой футляр, вздохнула и щедро отдала Лохите и Фишке две последние целые сигареты. Сама брезгливо порылась остатках и очень обрадовалась, найдя почти некуренный бычок.
   - Сегодня надо найти, где заночевать,- сказала Лохита,- Будет холодно. Возможно, пойдёт снег.
   - Так ещё ж сентябрь,- удивилась Тай
   - Вот такой хреновый сентябрь... Климат меняется. Зима начнётся не позже, чем через неделю.
   - Завтра будем в городе,- сказала Нэль.
   - Да, надо будет этому студенту позвонить,- вспомнила Тай,- Он работку обещал... Эй, Лохита, а ты будешь танцевать?
   - Я так полагаю, что там не столько танцевать придётся, сколько всё остальное.
   - Ну а вдруг? Танцевать ведь тоже кому-то надо.
   - Это всё потом. Главное сейчас-найти крышу и отвязаться от Натахаров.
   *******
   На дряхлеющую Столицу обрушилась зима. Ветер с океана заносил город снегом до окон первых этажей. Ветер с юга заставлял сугробы оседать и таять, северный ветер сковывал промёрзшие улицы льдом, а восточный ветер покрывал ледяную грязь копотью заводов. Город, раздираемый ветрами и дорогами, медленно умирал. Ширились безлюдные кварталы, множились крысы и жуткие мутировавшие твари. Всё больше становилось нищих и сумасшедших. Зима их не щадила-они замерзали на улицах и в подъездах. В городе было страшно.
   Чылэнам приходилось нелегко. Совсем плохо стало, когда Натахары узнали-таки, что они в городе. Больше одного дня на месте не задерживались, осторожно, с оглядкой перебирались из дома в дом. Зима тянулась нескончаемым кошмаром, и единственная цель была-дотянуть до весны. Нечего и думать уходить с детьми из Столицы зимой. А в Столице-голод, холод и постоянный страх. В январе началась оттепель-тревожная, мучительно напоминавшая весну. Чылэны, бесцельно прошатавшиеся весь день по городу, пришли ночевать в трущобы южной окраины. Забрались в просторное чердачное помещение, чтобы в случае чего уйти по крышам. Усталые дети, жадно проглотив добычу Актрисы, уснули, где сидели. Нэль с Фишкой сбегали вниз, притащили груду мебельных обломков для костра и тоже легли. Тай осталась сторожить. Часов до двух ночи она скучала и думала, что надо бы начать курить-было бы хоть чем заняться. А потом всё-таки задремала. И снова увидела во сне Лестницы. Это был знакомый сон, она уже освоилась в нём. Дряхлый дом, состоящий из ветхих тайн, оборванных перил и прокуренных комнат. И бесконечные Лестницы, ведущие в никуда. Она проспала всего-то минут двадцать, а во сне прошёл день; сон был загадочный и оборвался внезапно. Тай проснулась. Ей вдруг ужасно захотелось выскочить на улицу, в снежную слякоть и темноту. Тай схватила первую попавшуюся куртку из кучи и выбралась на крышу.
   Странная ночь продолжалась. "С ума сойти,"-пробормотала Танцовщица. Зимнее небо светилось, как если бы за серой марлей туч бесновался оранжевый пожар.
   - Это огни города,- вслух сказала Тай.
   И тут в заснеженную тюрьму глухих дворов и слепых улиц ворвались пространства. Невообразимо огромные, даже Столица в эту минуту показалась незначительным камешком на великой равнине. Это южный ветер принёс на окраину протяжный гудок поезда. Огромный зверь кричал, пробегая мимо города по своей раз и навсегда намеченной бесконечной дороге. Дом кораблём качнулся на волне южного ветра, но ничего не ответил на зов неутомимого бродяги-ночью город был нем. До Тай донёсся бешеный ритм железного сердца, он становился всё глуше и дальше, и вот остались только стылые промозглые просторы и маленькая Танцовщица. И так ей стало грустно и холодно, что, обнаружив в кармане сигареты и спички, Тай машинально закурила, не чувствуя дыма, а чувствуя лишь, как что-то покидает её, и становится легко и печально. В домах не горело ни огонька, но было светло от неба и снега. Тай поглядела вниз. Из арки выбежала чёрная кошка. Тай удивилась-откуда в городе бродячая кошка, да ещё в такой час? Кошка, словно имея в голове план и цель, затрусила по тропинке в снегу. "Кс...кс...,"-тихо шепнула Тай. Кошка замерла, не оборачиваясь, села, обернув лапы хвостом. Выждав минуту, киска побежала снова. Куда же она так бежит? Тай удивилась ещё больше. Ведь у кошки должна быть территория рядом с домом, за которую кошка не выходит. Ненормальная какая-то...
   А киска всё бежала и бежала, осторожно пересекла пустую дорогу и запрыгала по сухим островкам в громадной луже на той стороне. Тай подумала: "Хорошо бы стать сейчас этой кошкой, чтобы деловито бежать по немому городу к одной ей известной цели, видеть вокруг огромные дома, вдыхать тревожный запах талого снега, а, добравшись до цели, отряхивать с лап воду и ощущать победу".
   Маленькая чёрная тень затерялась в подворотне.
   Постукивая зубами, Танцовщица вернулась в относительное тепло чердака. Немного постояла, воображая себя тающей сосулькой, потягиваясь, зевнула и легла рядом с Нэль.
   - Эй,- шёпотом позвала она, тыкая Актрису пальцем.
   - У?-немедленно отозвалась она, не открывая глаз.
   - Смена караула,- пояснила Тай,- Вставай, а то я сейчас усну.
   Стон, который издала Актриса, вполне мог доноситься из подвалов инквизиции. Танцовщица удостоверилась, что Нэль окончательно проснулась, спихнула её с нагретого места и снова отправилась бродить по бесконечным Лестницам, ведущим в никуда.
   *******
   Утром заготовленная для костра мебель подошла к концу, и Чылэны проснулись от холода.
   - Привет,- хрипло сказала Фишка Лохите, которая дежурила под утро,- А чего так холодно?
   - Зима,- ответила Лохита.
   - Блин, ясное дело, что не лето. Чего за костром не следишь?
   - Деревяшки кончились.
   - А-а... Сейчас схожу. А сигареты у кого есть?
   - Есть,- сказала Тай,- Я ночью брала в чьей-то куртке.
   - Так ты ж не куришь,- удивилась Нэль.
   - Ну не всё же на вас деньги переводить. Захотелось вот.
   - В чьей куртке-то?-допытывалась Фишка,- Курить же хотца.
   Нэль, стеная, выбралась из-под барахла и дала Фишке сигарету.
   Хилихай оделась и ушла вниз.
   - Какие у нас планы на сегодня?-спросила Тай.
   - Я на базар,- отозвалась Нэль,- А ты?
   - Схожу ещё рискну на Бульваре. Деньги всё-таки не малые.
   - Так,- озабоченно вмешалась Лохита,- Я вообще-то нашла дельце, мне бы тоже уйти сегодня. А с детьми кто будет?
   - Мы чего, маленькие, что ли?-возмутился Алех, который один-единственный из детей проснулся.
   - Положим, ты уже достаточно взрослый,- ответила Тай,- Но есть и малыши.
   - Мы с Калисти присмотрим.
   Старшие задумались. Они не склонны были оставлять детей совсем одних под надзором девятилетнего Алеха и десятилетней Калис.
   - Стоп,- сказала Нэль,- А Фишка-то куда идёт?
   - Иду,- отозвалась Фишка, взбираясь на чердак с охапкой мебельных обломков,- Никто, небось, за меня коту ничего не принесёт.
   - Слышь, Фишка, побудь с дитями, а? Я твоему зверю чего-нибудь добуду. Вот те крест,- побожилась Нэль и сделала это как всегда, так забавно, что Фишка прыснула и с грохотом уронила деревяшки.
   - Ладно. Мать, ты костёр пока разведи, а я-за водой.
   Хилихай отыскала на полу пластиковую бутылку и заметила:
   - Кстати, надо бы ещё баллонов поднабрать. Мне абсолютно не в кайф этой бутылкой на всех воду таскать.
   Она пошла к лестнице и едва не упала, запнувшись о бросившегося к её ногам Аля.
   - Т-твою мать... Опять жрать хочешь, собака? На,- она извлекла из кармана пакетик и вытрясла на пол заботливо сбережённые лакомства. Кот, урча, устроился завтракать.
   Фишка натаскала воды, которая вскоре забулькала в закопчённой кастрюльке.
   - Заварка скончалась,- объявила Тай, выколачивая над кастрюлей последние чаинки из пачки.
   - Тогда устраиваем поминки,- сказала Нэль, и в ловких руках Актрисы образовалась банка сгущёнки.
   Она любила такие трюки, неизменно приводящие детей в восторг. Сонные голодные малыши оживились и потянулись за своими кружками и банками. Разлив чай, Танцовщица устроилась у стены, грея руки о кружку и с восхищённой завистью наблюдая за Фишкой. Всё-таки, как бы не притворялась она маленькой разбойницей, воспитание выдаёт. И сидит она как-то по особенному, и размешивает молоко совершенно бесшумно... Да разве одна Фишка? Алех, наверное, в нормальных условиях стал бы математиком-излюбленное занятие у парня рисовать какие-то графики, что-то высчитывать. Просто так, ради развлечения. А ручонки Калис, шершавые и потрескавшиеся, могли бы быть прекрасными, тонкими и длиннопалыми руками пианистки или скрипачки. В каждом из этих оборвышей дремлют гении медицины или музыки, литературы или математики... Тай оглядела их всех, съёжившихся на холодном грязном полу продувного чердака, греющих носы и руки сладковатой бурдой из консервных банок, и снова тоскливая безнадёга заставила её зажмуриться и сморщиться, чтобы не заплакать. Она быстро допила свой чай и встала.
   - Ладно, люди. Мне пора. Где встречаемся?
   - Я к тебе на Бульвар подойду,- ответила Нэль.
   - Я, пожалуй, тоже,- подумав, сказала Лохита.
   - Хорошо. А вы с ребятами тогда идите на наше старое место жительства. Дети там место знают, в случае чего разбегутся.
   - В случае чего?-спросила Фишка.
   - Не знаю... Холии, конечно, заметно не хватает. Но у меня какое-то нехорошее предчувствие...
   Фишка посерьёзнела.
   - У меня, кстати, тоже. Ладно, если что, я всё-таки отправлю детей к цыганам. Прихвачу с нами в компанию, кого встречу из чавал. Сама там как-нибудь веником прикинусь.
   Тай оставила друзей допивать чаёк, а сама пошла искать удачи.
   До центра города Тай добралась на подзёмке, проскочив в толпе мимо контролёра. Танцовщица тряслась в раздолбанном вагоне, где сидячих мест не было (что не сломали, то утащили) и думала на отвлечённые темы: о периоде полураспада, цепной реакции и подобной физике. Вагон скрипел, шатался; один раз он накренился так, что Тай пришлось подтянуться на поручнях и поджать ноги, чтобы толпа не увлекла её в общую кучу. Как всегда в таких случаях, нашёлся доброволец-командир, и его стараниями перекошенный вагон восстановил равновесие. Вниманием публики завладела худая бабка, которая уверенно объясняла, что поезд сейчас столкнулся со стаей крыс, "а крысы тута громаднющия". Пообсуждали крыс, и снова каждый ушёл в себя-до следующей переделки. Тай ехала, терпеливо снося тесноту, поглаживания и ощупывания, и упорно думала о полураспаде. Поезд доскрипел до станции "Большой Бульвар". Танцовщица выскочила из вагона и побежала, стремясь поскорей выбраться из подземелья. Она легко пронзала людскую массу, никого не касаясь, только волосы несколько секунд колыхались у кого-нибудь перед глазами, взбитые затхлым подземным сквозняком. Наверху Тай перелезла через решётку и оказалась в ухоженном парке, где круглый год развлекались отцы города. По аккуратно расчищенной аллее Тай дошла до знакомого здания администрации. Плечистый охранник заступил дорогу и, улыбаясь, спросил:
   - Вы куда, девушка?
   - Работать,- неприветливо бросила Тай.
   - А пойдём со мной поработаем, ага?-предложил он.
   - Отвалится у тебя на морозе,- ещё более хмуро заметила Танцовщица.
   - А что вы делаете после работы?-продолжал, не теряя надежды, парень.
   - Гробы строгаю. Как нужен будет-заходи. Пусти, я же замёрзну.
   Охранник открыл дверь, и Тай шмыгнула в тёплый сумрачный коридор. Нужный кабинет помещался на втором этаже, и, пройдя коридором, Танцовщица вышла на лестницу. Там она первым делом увидела двух мужичков в спецовках, прибивающих к стене замысловатое устройство для установки цветочных горшков. Руководил процессом Аист, который подрабатывал здесь оформителем.
   - Гини рэчис,- поздоровалась Тай, как просил Аист, на языке лали.
   - Кес эргем бэс,- отозвался умница Аист.
   Рабочий хохотнул.
   - Ну, ребята, прямо как птицы чирикаете. Это вы чего сказали?
   - Она сказала: "Доброго солнца",- пояснил Аист,- Я ответил: "Пусть будет так". Очень интересный язык... Но вы не стойте, в самом деле, прибивайте!
   - Ладно, Аист, я пойду. Деньги во как нужны...
   - Подожди, Тай. Может, не повезёт сегодня, на хоть на хлеб десятку, детей накорми.
   - Спасибо, Аист.
   Подаяний Тай не стыдилась. Она пихнула бумажку в карман и пошла по лестнице. На втором этаже она постучала в лоснящуюся кожу двери без номера и таблички.
   - Да-а,- протяжно и чуть гнусаво ответил женский голос.
   Тай содрогнулась. Эта тётка была ей до ужаса неприятна, и приходилось тратить все силы на то, чтобы вести себя бедной сироткой.
   Дверь открывалась легко и почти бесшумно, с каким-то интимным вздохом-шелестом. Из кабинета пахнуло экзотическими ароматами. Тай скромно вошла, опустив глаза-смотреть всё равно было не на что, она и так знала, что увидит. А увидит она стол из натурального дерева, стулья вдоль стен, развешанные фотоплакаты и массу искусственных цветов. А за столом сидит толстая блондинка с химической завивкой и модной укладкой. Она настолько чиста и ухожена, что это кажется чуть ли не патологией. За годы эта розовая кожа приняла на себя тонны косметических масок, пудры, крема и всего остального, так что если ковырнуть этот лупоглазый лик, то может и крови-то никакой не будет, а будет сыпаться розовая пудра, и так до самого затылка. По венам у неё текут духи, а потеет она дезодорантом. Тай подняла глаза. Одета она сегодня в пушистую чёрную кофту и блестящую чёрную юбку до колен.
   - Добрый день,- застенчиво прошептала Тай.
   - А, здравствуй, здравствуй! Поплясать пришла? Вовремя, молодец. Как раз сегодня гости в Кабаре. Иди ко мне, садись. Я для тебя велела сделать такой восточный костюмчик-я знала, что ты придёшь!-ты у нас будешь египетская танцорка по имени Та-Бес. Знаешь такую? Сумеешь сплясать? Ну коне-ечно, ты же умница-девочка... Иди к своим подружкам, вымойся, переоденься. Через два часа будь готова.
   - Спасибо,- пролепетала Тай униженно, как могла.
   - Ты боже мой, прелесть моя! Спаси-ибо! Иди, торопись.
   Тай мягко прикрыла дверь и немного поборолась с желанием от души пнуть её ногой. К сожалению, удар ноги Танцовщицы-это похуже, чем удар ломом. Тай вышла на улицу и побежала в кабаре. Никаких подружек у неё там не было, наоборот, каждая девица из кордебалета так и норовила задеть и помешать. От их острых когтей Тай спасал только уважительный страх перед способностями лали.
   Вот и сейчас. Стоило только ей раздеться и залезть под воду, как в душевую немедленно пошли девушки. Они нараспашку открыли окно и курили, поглядывая на Тай. Танцовщица про себя посочувствовала этой безнадёжной затее. Ей под струями горячей воды тепло и хорошо, а они мёрзнут у окна и курят перед выступлением. Сейчас она завернёт горячий кран, и это тоже будет здорово после почти кипятка. Всё тело станет звонкой струной, на которой может играть только Танцовщица-лали. А эти индюшки пусть глядят. Жаль только-от зависти передохнут.
   Тай выключила горячую воду и зашептала формулу подготовки к Танцу. Конечно, Танца гаджи не увидят, но пластику и координацию движений можно и показать.
   - Ты, наверное, верующая? Молишься, да?-решила помешать одна балеринка.
   Она не знает, что слова могут заменить движения рук.
   - Молюсь,- коротко отвечает Тай.
   - Ты, наверное, солнцу молишься? Или боженьке?-хихикает девушка.
   - Чтоб ты ослепла!-вскрикивает Тай.
   Девушка испуганно вздрагивает и вдруг начинает панически-жалобно скулить. Как и рассчитывала Тай, накурившаяся балеринка перепугалась, когда у неё совершенно естественно потемнело в глазах. И сейчас она сама себя убедит, что на самом деле ослепла. Тай, не торопясь, оделась под враждебными взглядами и, обращаясь к плачущей девушке, сказала:
   - Ляжешь спать, проснёшься-всё пройдёт. А будешь ещё меня канать-совсем ослепнешь.
   Ещё одна стычка завершилась победой. Как же глупы эти куклы. Верят во всякую чушь и закрывают глаза на действительные чудеса... А вот теперь предстоит большое сражение с богатыми посетителями. Надо будет завести их, собрать как можно больше денег и потом вовремя исчезнуть. Когда же всё это кончится? Никогда б не знать этого богом проклятого города, этой холодной страны... Чтобы отвлечься от мрачных мыслей, Тай выгнулась назад, из мостика вышла на стойку и оставшийся до гримёрки путь проделала на руках.
   *******
   На умирающий город наползали мутные вьюжные сумерки. Танцовщица сидела на подоконнике в дамском туалете и смотрела вниз. Там внизу возвышался пушистый сугроб, и до него было метров семь. В туалет Тай сбежала от навязчивых поклонников и теперь ждала, когда же им надоест караулить. Однако дяди засиделись, и море им по колено. Видно, что стоять под дверью готовы хоть до завтра. Тай высунулась из окна. Делать нечего, прыгать надо. Дай бог, чтоб в сугробе не было зарыто ничего твёрдого. И так-то приятного мало-в лёгкой продувной куртке нырять в холоднющий сырой снег. Из-за угла во двор вышла невысокая девушка. Тай узнала Актрису.
   - Нэль!-негромко позвала она.
   Актриса подняла голову, щурясь от снега.
   - Привет! Я тебя обыскалась. Жду-жду... Ты идёшь?
   - Я уже лечу,- ответила Тай и спрыгнула.
   Сугроб оказался мягким, но уж очень неуютным. Тай выбралась из него и затрясла головой. Полетели брызги.
   - Отряхайте меня.
   - А через дверь никак?
   - Я смывалась.
   - А-а! Ну и как?
   - Недели на две мы обеспечены.
   - Молодец. Пошли, Лохита там у входа дожидается.
   Тай подышала на покрасневшие руки, одну обмотала шарфом, другую сунула в карман Актрисы. В кармане рука наткнулась на сигареты.
   - Курить будешь, Нэль?
   - Давай. Тебе дать?
   - Не знаю. Оставь мне немножко.
   - Лучше тогда кури первая, так меньше дряни вдохнёшь.
   Нэль чиркнула спичкой, прикрывая огонёк ладонью.
   - Нэль, у тебя руки насквозь просвечивают,- восхитилась Тай.
   - Ты сигарету-то сюда суй, а то это красиво, конечно, но горячо.
   Тай снова сунула руку в карман, а шарф накрутила на запястье. Прижавшись друг к другу, они быстро пошли по тропинке.
   - Знаешь,- сказала Нэль,- По-моему, Лохита-Хозяйка. Такое у меня впечатление.
   Тай улыбнулась. От Нэль ничто не ускользнёт. Наверняка она уже давно догадалась, а сейчас убедилась окончательно. И Тай рассказала всё, что знала со слов Фишки.
   - Нам повезло,- заметила Нэль,- Кстати, о везении. Мы не на две недели обеспечены, а на побольше. Я сегодня новый способ зарабатывать применяла. На рынке сидел парнишка с гитарой и чего-то заунывно вопил. Народ, затыкая ухи, пробегал от него подальше. Так что он с горя мне гитару одолжил. Я там попела и, знаешь, недурно огребла. Даже с этим сирым поделилась.
   - Это здорово. Надо будет тебе гитару добыть.
   - Да это-то без проблем. А, вон и Лохита.
   Нэль помахала рукой.
   - Привет, девушки. Замёрзла я жутко. Пошли?
   - А мы с деньгами!-похвасталась Тай.
   - А я тоже. Но замёрзла.
   Лали спустились в подзёмку и заплатили за проезд, чем необычайно поразили кассиршу.