Кумин Вячеслав. Последний бросок

   Варкун улыбнулся, вспоминая, как разлетелись в куски три корабля противника от залпа его крейсера. По броне его корабля били слабые лазеры земных крейсеров, оставляя лишь только росчерки. Иногда они пробивали корпус, но это не наносило ощутимого вреда.
   Особенно наместнику понравились артиллерийские орудия землян. Немного медлительные, но очень разрушительные. Некоторые командиры недооценили их мощь, и два крейсера были сильно ими повреждены. В числе таких недотеп чуть не оказался сам Варкун, когда на его флагмане мигнул свет от попадания сразу двадцати снарядов.
   Как зазвучали эти давно забытые команды: «Разгерметизация», «Пожар». Тогда в бою они вызвали у него только досаду и раздражение, а сейчас ему было даже приятно.
   А еще налет этой малой авиации. Они даже смогли прорваться и пустить несколько торпед, из которых только одна добралась до цели, смяв одну лучевую пушку. Впрочем, они были не слишком хороши, никто из них так и не вернулся на свои авианосцы. Тертарская истребительная авиация была подготовлена гораздо лучше.
   – Мой повелитель…
   – Да… Как только будут закончены расчеты точки выхода грузового транспорта, продолжите погоню. Транспорт уничтожить. Пусть этим займется… кому же этим заняться?… Кто вел преследование?
   – Генерал Мриктон, мой повелитель.
   – Вот пусть он и закончит начатое. Все, идите.
   – Слушаюсь, мой повелитель.
   Брондон был удивлен. Никаких угроз в адрес генерала в случае неудачи. «Наверное, на него так этот фильм варваров повлиял, – решил он. – Надо будет что-нибудь еще подобное найти. Впрочем, это не значит, что санкции не последуют».
   – Ну что, Брондон, есть еще что-нибудь интересненькое?
   – Да, мой повелитель. «Война и мир», называется. Здесь показано, как варвары воюют первым примитивным огнестрельным оружием. Это, я вам скажу, совершеннейший маразм.
   – Включай…
   Брондон, отвечавший за подборку фильмов, отдал короткий приказ, и оператор включил кинопроектор.
   Наместнику Варкуну очень нравились эти варварские фильмы, нигде ничего подобного он не встречал, и ему было интересно. И в день он просматривал по два, три фильма.
   «Эти люди всю свою агрессию вложили в эти фильмы и потому воевать разучились, – подумал Вартон. – Впрочем, последний случай может опровергнуть это мое утверждение».

10

   Генерал Мриктон был очень раздосадован, когда узнал, что цель ушла даже без повреждений. Это было неслыханно, еще никто не уходил от него, а тут сбежали какие-то варвары.
   Впрочем, как узнал генерал, варваров решили наказать, уничтожив всех до одного, кто был свидетелем их маленькой слабости. Мриктон испытал странное злорадство, когда оказалось, что первые карательные отряды понесли серьезные потери. Это означало, что не один он оплошал с варварами.
   – Что с расчетами?
   – Уже заканчиваем, мой господин.
   – Живее…
   Текли долгие часы ожидания, когда особая группа штурманов рассчитывала курс и точку выхода беглецов. Подобная операция в идеале не должна была продолжаться дольше часа, но подрыв сброшенной с грузовика породы стер начальный инверсионный след, по которому, собственно, и определялась дальность прыжка, а потому приходилось использовать остаточный след. Это требовало много времени, ведь даже маленькая ошибка могла стоить дорого. Например, точкой выхода может оказаться расплавленное ядро звезды… Именно поэтому Мриктон не решился на слепой прыжок.
   Поступил приказ от наместника, и генерал стал еще более раздражительным.
   – Мой господин, расчеты готовы.
   – Наконец-то! Штурманам проложить курс.
   – Курс проложен, – доложили с поста спустя несколько минут.
   – Тогда вперед.
   Два легких крейсера набрали необходимую скорость и, покрывшись мелкой сеточкой электрических разрядов, прыгнули в черную бездну.
   Спустя несколько дней возле красного карлика произошли странные события. Ни с того ни с сего пространство вспыхнуло белым светом. Свет сжался до двух точек, и из них, с интервалом в несколько секунд, выскочили корабли. Один из них выпустил навигационный буй и, спустя минуту они стали разбрасывать в окружающее пространство сотни спутников-шпионов.
   Генерал Мриктон сглотнул вставший в горле ком.
   – Где они?
   – В системе никого нет, мой господин.
   – Как нет?! А след?
   – Никаких следов также не фиксируется. Их здесь не было.
   – Выходит, расчеты оказались неверны?! И вы промахнулись?!
   – Никак нет. Смею предположить, мы оказались быстрее, ведь у грузовика двигатели гораздо слабее, чем у боевого крейсера.
   – Молись, чтобы все было именно так, как ты сказал, иначе… – Генерал замолчал, понимая, что штурман знает, с ним ничего не случится, поскольку генералу самому придется спасать свою голову. Поэтому он спросил: – Предполагаемое время выхода беглецов?
   – Около суток, мой господин.
   – Что ж, подождем.
   Спустя сутки ничего не произошло. Генерал вернулся на мостик.
   – Ну что?
   – Без изменений, мой господин, – твердо ответил штурман. – Хотя…
   – Что там?
   – Датчики спутников фиксируют аномальный рост гравитационного напряжения.
   – Где?
   Штурман показал. Вскоре там действительно вспыхнула уже знакомая вспышка света, и из ниоткуда появился грузовик.
   – Вот они, сволочи! Дистанция?
   – Два с половиной миллиарда километров.
   – Стрельба по готовности, за ними!
   – Слушаюсь, мой господин.
   Приказ был продублирован для второго крейсера, и они, сделав разворот, направились к грузовику.

11

   Стремительный полет в подпространстве продолжался уже неделю. Среди беглецов нашлось еще несколько пилотов, и они вместе с Крамером изучали системы корабля, чтобы в случае чего самим водить как большой корабль, так и его грузовые челноки.
   На третий день полета Виктору стало плохо.
   – Док, помнишь, ты говорил, как только мне станет плохо, чтобы я обратился к тебе. Так вот, док, не просто плохо, а охренительно плохо!
   – Все понятно.
   – Что тебе понятно? Что со мной вообще происходит?
   – Ломка. Банальная ломка. Но это дело поправимое. Пойдем.
   Виктор зашагал за доктором в обнаружившийся на судне небольшой лазарет. Там находилось пять герметичных коек под куполами, в которых лежали люди. «Саркофаг какой-то, – подумал Виктор, согнувшись пополам в очередном приступе. – Да что же он ждет, я же сейчас подохну!»
   Видимо, сеанс для одного из больных закончился, и доктор, подняв крышку, помог ему выйти.
   – Док…
   – Уже все готово, залезай, но сначала положи сюда руку.
   Виктор подчинился и почувствовал укол.
   – Что это было?
   – Взят генетический код, и в соответствии с ним тебя сейчас будут восстанавливать.
   Виктор лег, предварительно раздевшись, крышка закрылась. Чем-то запахло, и по всему телу Крамера забегали лучи света. Продолжалось это долго, и вскоре Виктор действительно почувствовал облегчение.
   – Откуда у меня ломка взялась?
   – Тертары добавляли в пищу специфические добавки, для большей работоспособности.
   – Понятно. А в той еде, которую мы едим, эти добавки есть?
   – Нет. Себя-то им какой смысл травить.
   – Тоже верно.
   Впрочем, с едой были проблемы. Половина из того, что было на складе, для людей оказалось практически несъедобным. Вторую половину экономили, как могли, поскольку путь был долгим, а на судне был и без того перебор, две с лишним тысячи человек вместо двухсот членов экипажа.
   – Ладно, док, пока.
   – Через пару дней нужно будет еще один сеанс провести.
   – Если нужно, то проведем.
   Полет продолжался. Стремясь уйти от воспоминаний, Виктор погрузился в работу, досконально изучив корабль, загоняв пилотов хондонов. Но зато он был уверен, что в случае необходимости сам сможет управлять грузовым челноком.
   – Звали, сэр? – спросил Виктор у генерала Шпактона.
   – Да, лейтенант, вызывал. Сейчас будем выходить в обычное пространство. В этот момент мне нужны все люди, знающие, как работают системы корабля. У меня будет хоть какая-то гарантия, что эти поганцы не устроят саботаж.
   – Ясно.
   – Внимание, выход! – объявил хондон.
   Корабль мелко затрясся, внутреннее пространство залило светом, и корабль дернулся, будто со всего маху напоролся на какую-то преграду.
   Захотелось сблевануть, но было нечем.
   Виктору не понравилось нервное поведение пилотов, перенесших выход гораздо более стойко. Наконец, он понял почему: на радаре имелось две метки, и они начали свое движение. Генерал это тоже заметил.
   – Откуда они здесь? Отвечайте, твари!
   – Мы не знаем.
   – Врете! Вы их как-то предупредили?! Вы им как-то дали знать, куда мы направляемся!
   – Мы не делали этого! Они нашли нас по оставленному нами следу.
   – Это невозможно!
   – У вас нет, у нас да.
   – Сэр, поздно спорить, нам нужно уходить, – напомнил Крамер.
   – Хорошо. Прокладывайте новый курс. Двигаем вот сюда.
   Генерал показал на звезду, которую в самом начале обозначил Виктор.
   – Мы не успеем прыгнуть, они нас догонят. Тем более, нам нужно двигаться к ним почти встречным курсом, буквально им в руки. Скорость недостаточная, и мы не успеем проскочить мимо них.
   – Черт. Разворачивай колымагу и к звезде.
   – Зачем?
   – В прятки поиграем.
   – Мы не понимаем…
   – Делайте, что говорю!
   Пилоты послушно направили корабль на звезду.
   – Что вы задумали, сэр? – спросил Виктор. – Мы не сможем прыгнуть через эту звезду, она тяжелая, и у меня нет расчетов.
   – Все нормально, лейтенант. Просто вы углубились в высокую физику и совсем забыли о простейшей механике. Будем надеяться, и у них подобные проблемы.
   – В каком смысле?
   – Звезда поможет нам на какое-то время спрятаться, и мы используем ее силу притяжения как дополнительный ускоритель, раз у корабля движки такие дохлые…
   – Гениально, сэр!
   – Я знаю…
   Даже этот красный карлик был в тысячи раз больше обычной звезды, и со стороны могло показаться, что маленький кораблик просто падает на него. Именно на это впечатление и надеялся Зорг, чтобы хоть как-то сбить с толку преследователей, которые стремительно приближались.
   Шпактон, убедившись, что корабли не станут разделяться, немного изменил курс судна, и грузовик начал огибать звезду, скрывшись в ее короне.
   – Мы тяжелые. Мы действительно можем упасть.
   – Я знаю, Виктор.
   По приказу генерала пилоты включили двигатели на полную мощность, чтобы уменьшить массу, он сбросил пустые грузовые челноки.
   – Не лучше ли было сбросить груженые? Они ведь тяжелее…
   – Они нам еще понадобятся.
   Виктор не стал спорить, тем более сейчас было не до споров, и он решил всецело положиться на тактический ум генерала. Ведь недаром только ему одному удалось уничтожить два крупных тертарских крейсера.

12

   Генерал Мриктон спешил. Корабль уходил за звезду, и он считал, что, закрывшись ею, они совершат новый прыжок. Конечно, он бы их нашел, как нашел сейчас, несмотря на трудности, но бегать за этим корабликом слишком долго он тоже не желал. А потому закончить дело нужно здесь и сейчас.
   – Судно закрыто звездой.
   – Увеличьте скорость.
   – Слушаюсь, мой господин.
   Крейсера продолжили свой стремительный полет и тоже начали огибать звезду.
   – Множественные метки…
   – Уничтожить!
   – Но скорость…
   – «Второму» сбросить скорость и уничтожить цели! Ишь, что задумали, тупые животные. Решили, будто мы их не найдем и проскочим мимо! Как бы не так!
   Один крейсер отстал и уничтожил четыре грузовых челнока.
   – Где основная цель?
   – Продолжает огибание звезды.
   – Изображение.
   С ранее разбросанных спутников-шпионов стало поступать некачественное изображение, искаженное сильнейшим полем звезды. В результате на экране ничего невозможно было разобрать. Оператор перебрал несколько десятков спутников, пока не получил достаточно качественную картинку.
   – Что они делают?
   – Удаляются… – ответил адъютант генерала, не найдя ничего лучшего.
   – Это я и сам вижу. Ты посмотри на его скорость.
   Скорость у корабля действительно была запредельной и продолжала расти. Тем не менее крейсер вышел в зону прямой видимости, но пропустил оптимальную зону выхода из поля гравитации звезды. Двигатели работали на полную мощь, но оторваться от ее притяжения смогли, лишь обогнув ее лишнюю десятую часть, тем самым выйдя из зоны ведения огня.
   Пришлось разворачиваться и снова отправляться в погоню за оторвавшимся на приличное расстояние грузовиком.
   Генерал негодовал, второй крейсер допустил ту же ошибку и проскочил мимо еще дальше.
   – Огонь по мере возможности!
   – Слушаюсь, мой господин, – ответил командир артиллерийской части.
 
   Грузовое судно вырвалось из поля притяжения красного карлика и помчалось во весь опор. Генерал Шпактон оказался прав, тертары понадеялись на мощь своих двигателей и проскочили оптимальную зону выхода, дав им еще немного времени. Но их двигатели сделали свое дело, и они снова стали нагонять.
   – Мы на прицеле, – предупредил пилот-хондон.
   – Артиллеристам…
   Генерал замолчал и задумался.
   – Сколько до прыжка?
   – Двенадцать единиц, – доложил Крамер, посмотрев на столбик скорости.
   – Они успеют нас догнать до нашего прыжка?
   – Скорее всего да…
   – Тогда действуем по отработанной схеме. Перед их залпом сбрасываем груз…
   – Они выходят на дистанцию выстрела! – доложил один из людей.
   – Скорость?
   – Еще три единицы!
   – Крамер, перед их выстрелом сбрасывай груз, а за ним челноки. Пилотам не маневрировать!
   – А челноки зачем?!
   – Сбрасывай!
   – Есть!
   Виктор напряженно наблюдал за датчиками оповещения, держа руку на «сбросе». Он не слышал, что там генерал объяснял артиллеристам, но чувствовал, что бы он не задумал, это должно, просто обязано сработать.
   Виктор централизованно сбросил породу за секунду до выстрела с крейсера, и тут же отстыковал все оставшиеся челноки и они остались позади.
   Расцвела вспышка взрыва. Разряд тертарских орудий пришелся точно в груду камней. Вслед за ними вспыхнули челноки, подбитые своими же артиллеристами с грузовика. Потом толчок – и уже знакомая тишина прыжка.
   – Сэр, мы снова ушли от них. Можно сказать, чудом. Но боюсь, в следующий раз нам не выстоять и не убежать.
   – Следующего раза не будет или, правильнее сказать, не должно быть.
   – Почему?
   – Я вспомнил слова этого желтомордого про инверсионный след, и я его постарался уничтожить. По-моему, все получилось очень даже неплохо. Как ты считаешь?
   – Да, сэр.
   – Ну что, лейтенант, теперь у тебя самое ответственное задание из всех возможных, от которого зависит все.
   – Какое, сэр?
   – Ты уже забыл? Рассчитать параметры для прыжка сквозь звезду. Иди, работай. Времени у тебя не так уж и много, всего две недели.
   – Есть, сэр.
 
   Генерал Мриктон со всей силы ударил кулаком по подлокотнику кресла, проклиная себя за то, что второй раз попался на одну и ту же удочку. Снова залп угодил по груде камней, но на этот раз было маленькое дополнение – взрыв трех грузовых челноков. Их взорвали, когда корабль находился в предпрыжковом состоянии, покрытый своеобразной сеткой электрического поля. Генерал знал, что это означало, и ревел про себя, как раненый зверь. Наконец, он спросил замогильным голосом:
   – Что со следом?
   – Сильно поврежден, – ответил штурман-расчетчик, глядя на экран, который в особом режиме высвечивал оставленный грузовиком след. – Начальная стадия практически не просматривается.
   – Расчет возможен?
   – Да, мой господин, но на это потребуется очень много времени.
   – Сколько?…
   – Около четырех суток.
   Генерал глухо застонал, но делать было нечего. Погоня оказалась на редкость неудачной, но возвращаться с пустыми руками он тоже не мог. Региональный командующий этого не поймет.
   – Рассчитывайте…
   – Слушаюсь, мой господин.

13

   К концу второго прыжка начались проблемы с воздухом. Генераторы не справлялись с таким объемом поступающей углекислоты. Но Виктор не обращал на это внимания. Узнав точную массу звезды и корабля, он рассчитывал почти все параметры прыжка.
   Память работала как никогда хорошо, и нужные формулы сами просились наружу. Он уже несколько раз рассчитал параметры, и на его столе лежала кипа бумаг с различными итоговыми значениями.
   – Как дела, лейтенант?
   – Продвигаемся помаленьку…
   – Мне нужны результаты, завтра мы уже выходим, больше времени нет.
   Крамер взял стопку листков и передал их генералу Шпактону.
   – Вот. Здесь двенадцать расчетов.
   – И все разные, – сказал генерал, просмотрев результаты. – Ты уверен…
   – Я ни в чем не уверен. Все результаты получились разными. Формулы одни и те же, а результаты разные.
   – Как такое возможно?
   – Не знаю… Об этом прыжке вообще говорили, что он невозможен.
   – Но я слышал, попытки были…
   – Да, господин генерал, зонды пускали, но ответного сигнала от них так никто и не дождался. Все случаи утверждения обратного опровергались.
   – Что же произошло?
   – Оптимисты полагают, аппараты улетели так далеко, что сигнал, несмотря на свою практическую мгновенность, еще не дошел.
   – А пессимисты?…
   – Что все запущенные аппараты сгорели в звезде, и они никуда не улетели.
   – К какому числу относишься ты?
   – К оптимистическим пессимистам.
   – Забавно.
   – Мне рассчитывать тринадцатый раз?
   – Ты знаешь, лучше не стоит. Я в последнее время стал суеверным. Двенадцать мне больше нравится.
   – Но какой мы возьмем за основу? Вытянем наугад, как в лотерее?
   – Доверять жизни двух с лишним тысяч человек лотерее мы не станем. Лучше усредни параметры полученных результатов, по ним и будем прыгать.
   – Сэр, может, все же не будем прыгать, улетим куда-нибудь в туманность и там спрячемся, а? Найдем маленькую планетку…
   – Я уже думал об этом. Это не выход. Видишь, как они носом землю роют. Они сделают все, чтобы найти нас, для них это сродни игре, проигрыш в которой заведомо неприемлем.
   – Ясно, значит, прыгаем в любом случае?
   – Да, лейтенант, прыжок неизбежен, если потребуется, прыгнем даже без расчетов…
   Генерал ушел, оставив Виктора Крамера не в лучшем расположении духа. Ведь от его расчетов буквально зависела новая цивилизация или как минимум жизнь этих людей. «В крайнем случае, смерть будет мгновенной, – подумал Виктор. – И мне не придется терзаться мыслью, что я кого-то погубил».
   За оставшийся день Виктор усреднил расчеты и передал результаты генералу.
   – Ну что ж, их правильность мы скоро проверим.
   – Генерал, у меня один вопрос.
   – Какой?
   – А как мы, собственно, будем спускаться на планету? Ведь грузовых челноков нет.
   – Хм-м… не торопись, нам еще нужно прыгнуть. Вот выйдем из звездного прыжка и будем думать, как нам высадиться. Тем более, у нас есть представительский челнок…
   – Внимание, выход!
   Снова удар, свет и звезды за бортом.
   – Противник?! – тут же спросил генерал.
   – На горизонте чисто!
   Локаторы еще минут пять обшаривали пространство, и когда первоначальные данные подтвердились, генерал выдохнул:
   – Отлично. Штурман… эй, морда хондонская!
   – Слушаю.
   – Держи параметры и вводи их в эту железяку.
   – Слушаюсь.
   Штурман взял листок и начал вводить параметры. Но где-то на середине вводных операций он повернулся к генералу и с перекошенным от ужаса лицом сказал:
   – Я не буду этого делать!
   – Почему?
   – Но это же верная смерть! Я не хочу! Я не буду! Это смерть!
   Хондон начал метаться и в каком-то порыве нажал на кнопку сброса аварийного буя.
   – Сволочь, он аварийный буй сбросил! – доложил куратор хондона, перенимавший его опыт.
   Охранник из солдат подбежал к буйному штурману и парой ударов утихомирил его.
   – Я не буду, это же верная смерть… – валяясь на полу, повторял хондон.
   – Артиллеристам сбить буй, – приказал генерал. Когда это было сделано, он вынул пистолет и демонстративно пристрелил метавшегося штурмана, со словами: – Вот это самая что ни на есть верная смерть. Ты, продолжай ввод данных.
   Помощник убитого штурмана коротко кивнул и продолжил прерванную операцию.
   – Ввод данных закончен.
   У Виктора подкосились ноги, ему показалось, будто он забыл что-то очень важное, перепутал формулы или вообще все сделал не так. Одним словом, они сейчас все умрут. Похоже, у генерала были те же сомнения, но Виктор словно сквозь вату услышал его короткий приказ, разделивший время на «до» и «после»:
   – Вперед.
   Корабль привычно задрожал, разгоняясь, не понимая, что ему предстоит сейчас совершить, и направился прямо в звезду.
   Виктор сжал кулаки так, что побелели костяшки пальцев. Корабль входил в корону звезды и теперь уже просто падал на нее, когда, согласно расчетам, начался прыжковый переход, и корабль, как обычно, покрылся сеткой электрических разрядов, создавая вокруг себя поле, отгораживающее его от внешнего мира, проваливаясь в подпространство.
   Только на этот раз корабль жутко трясло, и пилоты чуть не выскакивали из своих кресел, а уж что происходило с никак не закрепленными пассажирами и представить трудно. Генераторы поля работали на полную мощь, энергии не хватало, и он начал забирать ее из периферийных систем, откуда только можно, лишь бы только поддержать поле корабля.
   Что-то задымило под щитками панели управления, потом заискрило, потом зашипела система пожаротушения, но, к счастью для всех, так ничего и не вышло из строя.
   Потом был прыжок в никуда.
 
   – Где они?! Только не говорите мне, будто их здесь и не было!
   – Они были здесь, мой господин, сигнал аварийного буя шел отсюда.
   Генералу Мриктону сказать было нечего. Когда расчеты были готовы, он снова бросился в погоню, но расчеты оказались неверны, и они попали в соседнюю систему. Второй раз они вообще вынырнули в открытом космосе, но тогда они поймали обрывочный сигнал и поспешили к нему. И вот выясняется, что и здесь никого нет, как нет и самого буя. Кроме того, топливо после всех этих прыжков подходило к концу.
   – Но след-то должен быть.
   – Он есть, мой господин.
   – Где?
   Штурман показал на экран. Слабовыраженный след накручивался на магнитное поле звезды. Генерал зарычал – и здесь люди обошли его.
   – Восстановление и расчет возможен?
   – Увы, мой господин. Видимо, они прыгнули слишком близко от звезды. Посмотрите, след практически растаял. Такой прыжок очень опасен, гравитация могла повлиять на их курс самым непредсказуемым образом. Даже если нам удастся рассчитать их точку выхода, то невозможно учесть последствия поля звезды, их могло выбросить куда угодно…
   – Я вижу. Чего только не сделаешь, лишь бы убежать. Ладно, вынужден признать – они убежали.
   – Мой господин, какие будут дальнейшие приказания?
   – Мы возвращаемся.

14

   Целую минуту до всех доходило, что они живы. Когда произошло это осознание, всех преисполнила бурная радость. Люди кричали, не сдерживая чувств, обнимались, своя порция крепких объятий досталась даже ненавистным карийцам и хондонам.
   Так продолжалось довольно долго, но потом страсти улеглись и сразу же возникло множество вопросов.
   – Лейтенант, а вы уверены, что мы прыгнули именно сквозь звезду, и это не обыкновенный прыжок?
   – Уверен.
   – Откуда?
   – Посмотрите за борт.
   – Как я сразу не заметил?…
   За бортом вместо абсолютной черноты подпространства, как при обычном прыжке, имелись краски. Черноту сменил очень темный сиреневый цвет, его изредка пронизывали жилки белесого тумана, сильно напоминая некачественно смазанный слоеный пирог в разрезе.
   – Слушайте, а в чем вообще заключается принцип прыжка сквозь звезду? – спросил один из пилотов, из числа людей. – В чем, собственно, его преимущество перед обычным прыжком?
   – В двух словах не объяснить, – начал Крамер. – Одним словом, если верить теории, звезда своей гравитацией обеспечила нам более глубокое погружение в подпространство, и при одних и тех же условиях, то бишь мощности двигателей, мы летим быстрее.
   – Насколько быстрее?
   – А вот этого уже никто не знает. Но гораздо, гораздо быстрее.
   – И долго мы будем лететь?
   Виктор уже начал раздражаться. Ему задавали вопросы, на которые он и сам был бы не прочь получить ответы. Но их не было, по крайней мере, в умных книжках с этим была большая путаница. Одни писали одно, другие другое, а третьи вообще отвергали всякую возможность подобного.
   – Да, долго нам лететь? – вторил другой. – А то мы, может быть, уже улетели за границы галактики… Если уже не в другой…
   – Я не знаю, это прыжок вслепую. Точки выхода нет, я ее даже не рассчитывал.
   – Почему?!
   – Времени не было!
   – Тихо, ребята, – остановил начавшую было разгораться перепалку генерал Зорг Шпактон. – Лейтенант, мы сможем выйти из прыжка самостоятельно, так сказать, в ручном режиме?
   – Да…
   – Ну вот и отлично. Осталось только определить время нахождения в пути. Я тоже кое-что изучал по этой теории и на основании этого устанавливаю срок полета в три недели.
   Виктор знал, что генерал изучал теорию, это он определил по задаваемым вопросам, когда он рассчитывал данные, но почему-то сейчас решил, будто Зорг назвал срок, как говорится, «от фонаря». Но как бы там ни было, определение срока внесло хоть какую-то ясность, и это всех успокоило.