Кумин Вячеслав. Последний бросок

   – Чего они так шумели, Соми? – спросил Крамер, когда легионер вернулся.
   – Решали, что со мной делать: убить или же принять ваше приглашение, сэр.
   – Видимо, они решили сделать второе.
   Через пятнадцать минут подошла группа из тридцати человек, по их богатым одеяниям сразу стало понятно, что это командный состав армии противника. У Виктора даже закралась поганая мыслишка перебить этих командиров прямо здесь, но он сразу же отказался от этой затеи. Командиров было в три раза больше его солдат и выглядели они вполне крепкими, только один из них был более рыхлым и откормленным, он-то и оказался самым главным из всех, выйдя навстречу Крамеру.
   Полководец, впрочем, как и все остальные, внимательно смотрел на Виктора, на его доспехи и вооружение, но больше всего его заинтересовала бледность кожи Крамера. Виктор видел, как у некоторых закрались сомнения по поводу невозможности возвращения из мира Солнца. Но эту атмосферу сомнения разрушил полководец, начав речь своим хриплым голосом:
   – Я – главный командующий Вогу. Кто ты такой и зачем позвал нас сюда?
   – Я – Вернувшийся, – многозначительно и с пафосом ответил Виктор, удовлетворенно наблюдая за реакцией слушателей, те стали вертеть головами, о чем-то шепчась между собой. – Я несу волю богов, которую мне в свою очередь передали их посланники. А вы не пожелали подчиниться божественной воле, за что будете жестоко наказаны.
   Командиры зашушукались. Виктор, сам того не зная, нарушил множество обычаев, которые соблюдались как само собой разумеющиеся. Он не стал проводить «стояние», когда две противоборствующие стороны стояли друг напротив друга, ведя психологическую борьбу, как это было принято у долинных боту.
   Кроме того, десять воинов несли на длинном шесте священную птицу уиду – застывшее Око Солнца, которое не желало слетать с перекладины, а это могло говорить о многом. Потом их смущало необычное поведение и внешность Виктора, что говорило только в его пользу, и версия того, что он все же и есть один из Вернувшихся, о которых говорили гонцы, набирало больший вес.
   Виктор в который раз решил, что железо надо ковать, пока оно горячо, и продолжил:
   – У вас есть последняя возможность заслужить прощение богов, сложить оружие и подчиниться мне.
   Из группы вышел один из командиров и, встав на колени, задыхаясь, проговорил:
   – Прости, о Вернувшийся, за то, что мы осмелились идти против воли богов…
   Видя такое развитие событий и то, что за этим командиром хотят последовать еще несколько все еще сомневающихся, Вогу чуть ли не выкрикнул:
   – Докажи! Докажи, что ты Вернувшийся! Те гонцы, которые приходили к нам, говорили о божественном свете, который ты можешь испускать руками. Покажи его, и мы поверим тебе!
   «Сука! – выругался про себя Виктор. – Тварь поганая!»
   Крамер не знал, что делать, ведь батарея пистолета уже давно разрядилась и ее не хватало даже на слабый пучок света. Иначе он давно бы уже убил бы этого надменного Вогу. Кроме того, командиры замолчали, ожидая действий самозванца. Лица их стали более уверенными, и даже принявший было власть Вернувшегося командир встал с колен.
   – Как тебя зовут? – спросил Виктор, обращаясь к вставшему с колен командиру.
   – Комо…
   – Вот что, Комо, я обращаюсь к тебе и остальным. Советую вам увести своих воинов, ибо наказание для уцелевших ослушников будет жестоким.
   Крамер развернулся на месте и, не оглядываясь, зашагал обратно, вслед за ним развернулись и, шагая в ногу, пошли его легионеры из «орлиной центурии». Вслед им в спину зазвучала ругань Вогу, таким образом заново утверждавшего свою пошатнувшуюся было власть:
   – Ты не Вернувшийся, ты самозванец!
   Вождь южан еще долго кричал вслед Виктору, до тех пор, пока его не стало слышно, после чего он сам поспешил к своим войскам.

30

   – Ну что? – первым делом спросил Фловер Маккалай, когда быстрым шагом вернулся Виктор со своей центурией.
   – Да ни хрена! – взорвался Крамер. – Эти сволочи провели меня, божественный свет им подавай!..
   – Они зашевелились, – кивнул Фловер в сторону поля.
   Виктор оглянулся. В стане противника действительно проходило какое-то шевеление. Вскоре из общей массы войска вышло около сотни воинов, они стали подниматься на холм.
   – Что это они?
   – Наверное, люди Комо уходят.
   Между людьми Комо и ближайшими воинами, оставшимися верными Вогу, завязалась короткая потасовка, но те успели убежать. Видимо, Вогу решил не устраивать погони за дезертирами, и не успели еще беглецы скрыться за холмом, как вся масса воинов с раскатистыми криками стала быстро сближаться с трехтысячным войском Крамера.
   – Черт! Фловер, командуй выступление.
   – Есть, сэр!
   Виктор побежал на холм, чтобы оттуда наблюдать за битвой и хоть как-то руководить войском.
   – Легио-о-о-н! – протяжно закричал Фловер, вынув меч из ножен и высоко его подняв, и махнув им в сторону стремительно приближающегося врага, закончил команду: – Вперед, шаго-ом марш!
   Солдаты, плотнее сдвинув щиты, зашагали вперед, гремя своими доспехами. Виктор видел, как близко были «южане». Во время бега они рассредоточились на довольно большой площади, и между солдатами образовались пустые пространства, их масса стала «рыхлой», и в этом Крамер увидел хороший шанс. Он повернулся к флажковой команде и быстро отдал приказ для дублирования:
   – Центральной части построить «клин». Флангам начать обходной маневр.
   Вверх взлетели флажки на длинных шестах, Фловер Макклай и остальные командиры их заметили и спешно начали перестраивать свои порядки. Виктор не слышал, но прозвучала дополнительная команда: «черепаха», и в еще не успевший сформироваться «клин», но в надежно закрытых щитами солдат полетели метательные штыри «южан».
   Острые стальные прутья, брошенные с двадцати шагов, в один момент завалили позиции легионеров и в ровных порядках появились черные дыры, образовавшиеся на месте погибших или раненых, упавших на землю, но их поспешно закрыли солдаты, стоявшие сзади. Виктор представил, что было бы, не закройся солдаты по новой методике, наверняка добрая их треть уже отошла бы в мир иной, а так потеряли всего-то человек двадцать.
   У легионеров же метательных прутьев не имелось, их переплавили в мечи, на которые и напоролись первые воины, с гиканьем пробившиеся в порядки легионеров. Последующие толпы напирали на первых, мешая тем орудовать своими каменными молотами. Снова полетели прутья, но теперь уже с двух сторон – легионеры пользовались трофейными, выдернутыми из своих щитов или же поднятых с земли.
   Все смешалось. В первых трех линиях невозможно было разобрать, где свои, а где чужие. Там остервенело рубили мечами и махали молотами, обрушивая их на широкие щиты. Потери росли как снежный ком, но Крамер не сомневался, что потерь среди «южан» гораздо больше, чем у легионеров, ведь те не пропускали врагов дальше третьей линии, рубя тех, кто неудачно подставился под меч. При этом солдаты умудрялись двигаться вперед, завершая построение «клина».
   Впрочем, продвижение вскоре остановилось, солдаты не могли двигаться вперед чисто физически, ведь на смену убитого врага вставал новый, и их еще было в несколько раз больше, и они продолжали напирать. Легионеры показывали себя с лучшей стороны, хоть и стояли на месте. А вот с фланговыми частями начались неприятности.
   Вооружение у солдат, сражавшихся на флангах, было таким же, как у «южан» – каменные молоты и редко у кого мечи. Поэтому не было ничего удивительного, что солдаты стали отступать, ведь по мастерству рукопашного боя они были примерно равны, и здесь стало срабатывать численное преимущество «южан», они просто стали сминать своего противника массой. Кроме того, создалась угроза обхода с флангов. В тыл «южан» допустить было никак нельзя, а поэтому, видя такое развитие событий и обращенное к нему лицо лейтенанта Курта Старчека, Крамер решился пустить в бой резерв. Виктор кивнул Курту головой, и чтобы не было никаких недоразумений, продублировал команду через флажковых:
   – Резерву поделиться на два отряда и пополнить ряды флангов.
   Несмотря на большое количество взмахов различными флажками, лейтенант Старчек понял все правильно, и спустя пять секунд два отряда по пятьсот человек быстрым шагом, почти бегом, направились на выручку отрядам лейтенанта Домеона Тиша, которые держались из последних сил, продолжая удерживать подножия довольно крутых холмов, не давая себя обойти. Хотя отдельные группы «южан» уже начали этот обход по флангам. Виктор только удивлялся, что они не сделали этого раньше. «Либо они привыкли биться лоб в лоб, без всяких там тактических примочек, – подумал он. – Либо у них нет единого командного центра, и все бьются, как могут».
   Вскоре Крамеру стало окончательно понятно, его задумка по расчленению противника на две половинки провалилась. Острие «клина» из легионеров сгладилось, превратившись в бесформенный мыс в море «южан». Впрочем, какое-то подобие песочных часов, положенных на бок, из солдат противника все же получилось, этому способствовало отступление на флангах, которые с новыми силами резерва ринулись в бой. Хотя резерва хватило лишь на то, чтобы остановить отступление и предотвратить обтекание противником с краев в тыл.
   Такое противостояние продолжалось минут десять. Люди рубили мечами, бились дубинами, и в какой-то момент Виктор даже не смог определить, где прошла та грань, но его армия стала отступать.
   – Вперед, вперед! – кричал Крамер, и истерично метались из стороны в сторону флажки, дублируя команду «Вперед».
   Только ничего не помогало, и отступление продолжалось. Смялись фланги и сбились в кучу легионеры, больше не в силах противостоять напирающей массе «южан».
   Генерал своей армии Виктор Крамер в отчаянии бросился вниз с холма навстречу отходившим солдатам. Он был не слишком высокого мнения о себе как о воине. Конечно, обучая легионеров различным тактическим приемам, он тренировался и сам, но достичь мастерства у практически первобытных людей ему, естественно, было не под силу.
   Легионом командовал капитан Макклай, который профессионально владел приемами рукопашного боя, ведь он был десантником. Лейтенанты Тиш и Старчек также имели некоторое представление о рукопашной, так как до вторжения тертар увлекались единоборствами. Самым отсталым среди них был Крамер, его профессией было пилотирование, а здесь общее планирование и руководство. Но стоять на холме и наблюдать, как гибнет созданная им армия, он тоже не мог.
   – Назад, я сказал назад! – размахивая мечом, кричал Виктор.
   Но его, похоже, никто не слышал.
   Впереди всех в панике бегущих солдат мчались три уцелевших легионера из «орлиной центурии». Один из них был ранен и где-то потерял свой щит и шлем. Второй тоже был не лучше, разве что в амуниции. Третьего он узнал с трудом, это был Соми. И хотя это была не его обязанность, но именно он все еще нес на себе желтого четырехкрылого уида, но держал его так, что птицу никто не видел. Соми лишь спасал символ легиона, не думая ни о чем другом.
   – Стой! – крикнул Виктор, подбежав к легионерам. – Дай сюда!
   Крамер начал отбирать шест с местным орлом.
   – Сэр, генерал, – слабо сопротивлялся Соми. – Их слишком много. Нам нужно уходить…
   Но Виктор не слушал доводы Соми. Он вырвал шест из рук легионера и высоко поднял его над головой. Бронзовый уид, надраенный до блеска перед боем, ярко вспыхнул в лучах солнца, на какой-то миг привлекая к себе внимание беспорядочно отступавших солдат.
   Еще не зная об этом, Крамер побежал вперед, расталкивая в стороны невнимательных солдат, что-то крича, перемежая тертарские и человеческие слова. За ним увязались три легионера в желтом, с которых никто не снимал обязанности оберегать бронзовую птицу.
   Как ни странно, но это подействовало. Испускаемый птицей солнечный свет произвел на многих сильное впечатление, особенно после того, как она появилась из ниоткуда и словно полетела сама собой в противоположном направлении. Многие боту действительно посчитали, что птица ожила, и остановили свое бегство. Остальные останавливались из-за того, что вставали как вкопанные первые, кто увидел уида, и наблюдали за тем, как некоторые группы солдат уже не убегали, а двигались им навстречу вслед за птицей. Тогда и они поворачивали назад.
   Крамер всего этого не видел. Пробежав сквозь солдат, и лишь столкнувшись с вражескими воинами лицом к лицу, он остановился перед ними и воткнул шест с раскинувшими в стороны крыльями уидом в землю, вынув меч.
   Виктору сразу пришлось уворачиваться от напиравшего воина. Тот махал своим молотом, как кузнец, намериваясь обрушить его на голову своему противнику. Крамер все же сумел встать и защититься щитом от очередного удара. Этот удар был страшной силы, плетеный щит, вымоченный в специальном укрепляющем составе из сока растений, не выдержал, и молот, проделав в нем большую дыру, застрял.
   Громила буквально вырвал щит из рук Крамера вместе с молотом, но повисший на молоте щит мешал здоровяку, чем и воспользовался Виктор. Когда воин замешкался со щитом на своем молоте, он нанес удар мечом, сначала рубящий, оставляя на груди здоровяка длинный кровавый след, а затем и колющий в живот, окончательно добивая «южанина».
   Крамер подхватил чей-то валявшийся щит с земли, и теперь уже сам пошел в атаку на очередного противника. Ему необыкновенно везло, он дрался, не зная усталости, махая мечом, не забывая при этом прикрываться щитом, между делом продырявливая чужих противников, сошедшихся в дуэльном поединке с его воинами.

31

   Сам Крамер дрался не долго. После двух пропущенных касательных ударов в свою броню и несчетное число по щиту, который начал разваливаться в руках, боевой запал куда-то исчез, и пришло понимание, что нужно выбираться из этой свалки. Что он и сделал, оправдываясь перед самим собой тем, что нужно управлять всем войском.
   Впрочем, после такой неожиданной для противника контратаки бой продлился не долго, еще минут двадцать. Виктор, стоя на холме, успел передать пару корректирующих приказов, после чего схватка затихла как-то сама собой, и армия «южан» стала отступать. Ее начали было преследовать, но Крамер предотвратил эту попытку. Трубач просигналил общий отход, и армия остановилась.
   Все поле было усеяно погибшими и ранеными. Последние стонали и ворочались на земле. Тут до Виктора дошло, что он мог остаться один, поскольку прошло уже больше получаса, как закончилась битва, а никто из лейтенантов и капитан Макклай к нему на холм так и не поднялись. Мысль о том, что они погибли, обожгла его, ведь их и без того было мало.
   Виктор примерно представил себе, где могли оказаться его соплеменники, и отправился туда на негнущихся ногах. У всех командиров форма одежды немного отличалась от солдатской, и Виктор достаточно быстро обнаружил первого лейтенанта, им оказался боту с разбитой молотом головой. Только увидев это ужасное зрелище, Виктор по-настоящему понял, чего избежал, заколов того «кузнеца».
   Перевернув следующее тело, Виктор понял: случилось то, чего он так боялся – лейтенант Домеон Тиш был мертв. Кто-то заколол его мечом, клинок вошел в самое слабое место лат, между пластинами снизу вверх.
   Все с усиливавшимся сердцебиением Виктор принялся искать остальных и нашел. Курт Старчек сидел на земле, держась за стальной метательный прут «южан», торчавший у него из плеча. Прут пробил латы и глубоко застрял в теле.
   – Черт…
   – Да, командир, – отозвался Курт, облизывая пересохшие губы. – Не повезло мне. Хотя с какой стороны посмотреть. Попади они чуть ниже, и сердце уже не заштопать, а так даже легкое не задето, только вот рука совсем онемела, даже пальцами пошевелить не могу. Воды бы попить…
   – Да-да, сейчас, – заторопился Виктор, снимая с пояса фляжку. – Как же тебя так угораздило?
   – Сам не пойму… – ответил Старчек, осушив фляжку до дна. – Да и, честно говоря, не помню. Все, как в тумане.
   – Ладно, сейчас вытащим штырь и заделаем рану. Только действовать надо быстро.
   – Я понял.
   – Вот возьми в зубы, чтобы их не сломать. На счет: раз, два, три…
   – Давай.
   Старчек закусил вдвое сложенный кожаный ремень, а Виктор аккуратно взялся за прут и на счет «три» резко потянул на себя. Курт взвыл от боли, а Крамер стал быстро отстегивать крепежные тесемки, освобождая лейтенанта от лат. Кровь хлестала, как из-под крана, но, подавляя в себе тошноту, Виктор сумел ее остановить, крепко зажав рану куском материи.
   – Солдат, помоги мне, – приказал Крамер проходившему мимо легионеру.
   Вдвоем они сумели перевязать Старчека. Когда тот пришел в себя, Виктор спросил:
   – Ну как?
   – Жить буду… А как там с Домеоном и Фловером? Что с ними?
   – Домеон погиб…
   – Дерьмо! Его ведь ждет… А Фловер?
   – Его я еще не видел.
   – Найди его…
   Виктор кивнул головой и пошел искать капитана. Крамер вертел головой, поражаясь количеству убитых. Здесь, на поле боя, это выглядело еще страшнее, чем с холма. Хотя мимоходом он все же отмечал, что среди погибших «южан» больше. А основные потери среди его солдат случились во время отступления, когда они подставили свою спину.
   Солдаты ходили по полю, как и он, оказывая первую медицинскую помощь своим раненым товарищам, что навело Виктора на мысль о создании специальной лазаретной службы, он корил себя за то, что не додумался до этого раньше. «Но кто ж знал? – оправдывался перед самим собой Виктор. – Кто ж знал? Я же никогда не участвовал в подобных сражениях и не могу предусмотреть все на свете. Хотя Док мне что-то такое предлагал…»
   – Ты не меня ищешь?
   Виктор даже не сразу определил, откуда шел голос, но, быстро все осмотрев, нашел-таки Фловера. Он был весь в пыли, к тому же поперек него лежал труп «южанина».
   – Тебя! – радостно воскликнул Крамер, бросившись к Макклаю. Виктор оттащил тело поверженного врага, все время повторяя: – Живой, черт возьми, живой…
   – Да живой я, живой…
   – Ты как? Что с тобой случилось? – спрашивал Виктор, осматривая Фловера, нет ли у него колото-резаных ран, но таковых не имелось, только хорошая ссадина на лице, будто по щеке со всей силы проехались наждаком, но кровотечение остановилось само собой, благодаря хорошей свертываемости крови.
   – Да вот, – Фловер протянул свой шлем. – Какая-то скотина меня хорошо приложила.
   Шлем действительно выглядел плачевно. Остроконечный шишак был сильно смят от удара молотом.
   Макклай попытался принять вертикальное положение, но его тут же вырвало, подтверждая, что от сильного удара по голове он получил сотрясение головного мозга. Несмотря на это, он все же сел.
   – Как остальные? – внимательно взглянув на латы Крамера, спросил Фловер. – Если даже ты участвовал в бою, значит, действительно жарко было, а? Меня где-то на двадцатой минуте боя долбанули, а в себя пришел только минут пять назад.
   – Домеона больше нет, а Курту плечо насквозь прутом пробили.
   – Да-а… – протянул Фловер, не найдя, что сказать. Да и говорить-то было не о чем. – Где они?
   – Кто? – не понял Виктор.
   – Противник.
   – Не знаю, за холмы ушли. Убегают, наверное, страшась нашей кары…
   Но это было не так. Проигравшие и не думали убегать далеко. Страх перед Вернувшимися был настолько велик, что они остались на месте, дабы не навлечь на себя еще большую кару. Что и подтвердил Соми, обратившись к Крамеру:
   – Генерал, сэр.
   – Что случилось, Соми?
   – Они идут, сэр. – Соми показал на группу людей, идущих к ним через поле.
   – Понятно. Вот что, Соми, назначаю тебя лейтенантом. А теперь построй всех, кто может твердо стоять на ногах, и прихвати Око Солнца. Нужно встретить гостей как подобает…
   – Слушаюсь, сэр.

32

   В числе «твердо стоявших на ногах» оказалось чуть больше пятисот человек, двести из которых были из Железного Легиона. Еще человек двести легкораненых продолжали ходить по полю, оказывая помощь тяжелораненым.
   Крамер отвел свой отряд вперед на триста метров и остановился, ожидая делегацию. Делегация же была гораздо менее внушительной – всего из тридцати человек, из тех, которые были здесь утром, уцелели лишь десять. И, как заметил Виктор, в числе последних находился сам Вогу.
   Делегация из командного состава «южан» несмело приблизилась и почти одновременно все опустились на колени, признавая над собой власть Вернувшихся.
   – Встать! – резко выкрикнул Крамер.
   – Прости нас, о Вернувшийся! – запричитал Вогу, на коленях приблизившись к Крамеру. Остальные также не вставали. – Мы…
   «Ну натуральный хомо сапиенс, – подумал Виктор. – Хитрый, засранец…»
   – Заткнись! Меня не интересует, что вы там думали и чем руководствовались. В самом начале я вас предупредил, наказание для ослушников будет суровым. Моих воинов было гораздо меньше ваших, но я вас победил, значит, я – Вернувшийся и боги мне помогли. Так?
   – Т-так… – подтвердил Вогу.
   – Громче!
   – Это так!
   – А теперь встать! Наказание будет следующим: в мир Солнца отправится каждый десятый из уцелевших в этом бою. И ты будешь первым, ведь вас десять…
   – О Вернув…
   Вогу не успел ничего сказать. Виктор Крамер вынул свой меч и заколол им главного командира «южан», вызвав у остальных тихий возглас. Потом он спросил:
   – Где ваши воины?
   – Там, за холмами, – ответил один из командиров.
   – Соми, – подозвал к себе Виктор новоиспеченного лейтенанта.
   – Слушаю, сэр.
   – Беги за холмы и скажи там всем, что Вернувшийся требует их к себе. Пусть оружие бросят у подножия холма и встанут в центре долины. И еще… – Виктор понизил голос до шепота. – Построй их на десятки так, чтобы в каждом десятом ряду стояли самые слабые и израненные. Ты понял?
   – Так точно, сэр.
   – Иди.
   Несмотря на такую кровожадность, Крамер не хотел лишних жертв, но силу показать требовалось, поэтому он решил пожертвовать самыми слабыми, теми, кто точно бы не добрался до своих семейных очагов, погибнув в дороге от ран.
   Вскоре из-за холмов потянулись люди – своеобразные пленники. Многие из них поддерживали своих товарищей. Когда они добрались до центра поля, стало видно, как суетится Соми, выполняя приказ.
   Откуда-то со стороны показались еще воины. Они не влились в общую массу, встав обособленно. Впрочем, Соми этому не препятствовал. Примерно через полчаса вернулся и он сам.
   – Ваш приказ выполнен, – доложил лейтенант.
   – А кто это там кучкуется в сторонке?
   – Это воины Комо. Они не участвовали в битве.
   – Ясно. Что ж, пойдем.
   Пятьсот солдат встало напротив почти двух тысяч. Именно столько осталось от шеститысячной армии «южан», не считая, естественно, тех раненых, которые лежали на поле боя.
   Виктор вышел вперед, за ним с Оком Солнца шел Соми.
   – Привет, Комо.
   – Приветствую вас, о Вернувшийся! – воскликнул Комо, склонив колено.
   – Вставай. Ты и твои люди ни в чем не провинились перед богами. Но ты и не помог нам, а потому тебе придется поучаствовать в малоприятной процедуре наказания ослушников.
   – Я готов исполнить любой приказ.
   – Это хорошо…
   Крамер пошел вдоль длинного ряда пленных, демонстративно считая до десяти, на последней цифре добавляя слово: «выйти». Соми сделал все правильно, и каждый вышедший из десятка в большинстве своем был из самых слабых и израненных людей.
   Наконец, эта малоприятная процедура счета была выполнена, и из длинного ряда пленных вышло двести человек.
   – Ну что, Комо, теперь дело за тобой.
   – Что я должен сделать, о Вернувшийся?
   – Убить их.
   Комо медлил всего секунду, а потом семьдесят воинов по приказу своего командира набросились на безоружных, устроив самую настоящую резню. Спустя полминуты все было кончено, никто из оставшихся в строю даже не попытался вмешаться.
   Крамер прошелся вдоль строя еще раз, теперь отсчитывая каждый пятый ряд. После чего обратился к выбранным:
   – Я потерял слишком много воинов и рабочих, вы замените их и пойдете строить город. Остальные могут возвращаться в свои поселения, по пути рассказывая всем, что здесь произошло. Я же пойду вслед за вами, и лучше, если мне навстречу будут двигаться рабочие по два человека от деревни. Тех же, кто откажется признать власть Вернувшихся, несущих волю богов, я буду карать огнем и мечом. А теперь ступайте.
   – Что делать мне? – спросил Комо, когда пленники, не веря своему счастью, скрылись за холмами.
   – Ты будешь проповедовать мою власть. Пойдешь по западной части долины и будешь принимать присягу на верность Вернувшимся как можно у большей части селений. Вождей поселений, отказавшихся это сделать, ты должен убивать. И так до самого океана, не забывая отправлять рабочих. Дойдя до большой воды, ты должен идти на восток по побережью, где мы должны встретиться, поскольку я возьму восточную часть долины. Встретившись, я тебя и твоих людей отпущу домой. Ты все понял?
   – Да, о Вернувшийся.
   – Тогда иди.
   Комо со своими людьми ушел на запад устанавливать власть Вернувшихся, а Крамер стал отбирать себе сотню самых крепких легионеров.
   – Круто ты с ними обошелся, – сказал Фловер, наблюдавший казнь издалека. – Кстати, что ты делаешь?