Кумин Вячеслав. Последний бросок

   – Почему они взрываются?
   – Не знаю, но нам лучше перейти на ручное управление, – ответил Виктор, садясь в кресло пилота. Но потом все-таки добавил: – Наверное, взрыв корабля, а точнее его электромагнитное поле повредило что-то в электронике капсул, и они дают сбой, натыкаясь на метеориты.
   – А вы умеете управлять этой штуковиной?
   – Разберусь, ведь я пилот.
   – Тогда рулите, командир.

18

   Так получилось, что челнок падал на ночной стороне планеты, а не на дневной, более предпочтительной, с точки зрения пилота. Но выбирать не пришлось, и Виктор Крамер садился ночью. Впрочем, навигационные приборы отлично показывали рельеф местности внизу, и Виктор вполне ориентировался в выборе места посадки. Для нее он выбрал долину, но до нее еще нужно было дотянуть.
   Спасательный челнок иногда «клевал» носом, и Крамеру стоило больших усилий, чтобы выровнять его и без того чрезвычайно крутую траекторию полета, а точнее фактическое падение. Ко всему прочему экран, показывающий рельеф местности внизу, иногда покрывался сеточкой каких-то помех, и тогда вообще приходилось лететь вслепую.
   Но, по крайней мере, сейчас было тихо. Чего нельзя было сказать еще пару минут назад, когда челнок трясло и все орали во все горло, сильно действуя Виктору на нервы. А он в свою очередь орал, чтобы все заткнулись.
   – Приготовились, сейчас будет посадка. И прошу вас без криков, уверяю вас, это нам никоим образом не поможет.
   – Все будет нормально, командир, ты, главное, посади эту консервную банку.
   – Постараюсь…
   Без криков, когда челнок коснулся земли, все же не обошлось. Маленький кораблик сильно трясло, а иногда подбрасывало высоко вверх на естественных неровностях и ухабах. Впрочем, почва оказалась достаточно мягкой, и обошлось без серьезных проблем. Челнок, прокатившись несколько сотен метров, остановился.
   – Ну, все живы? – обернувшись, спросил Виктор. – Никого не растрясло?
   – Все нормально…
   – А с этими что?
   – Сейчас придут в себя, женщины…
   – Понятно. Пока никому не выходить, хотя, что это изменит, выходить все равно придется. Другого пути у нас нет.
   Крамер поднялся с кресла и пошел в хвост, где был люк. С небольшими усилиями он все же его открыл. Внутрь ударил поток прохладного ночного воздуха. Виктору даже показалось, что ему обожгло легкие. Прохладный воздух привел в чувство женщин, находившихся в обморочном состоянии.
   – Мы уже приземлились?
   – Да, дорогая, уже все позади, – сказал ее спутник, похлопав по руке.
   После затхлого воздуха корабля свежесть щипала ноздри, раздражая обонятельные рецепторы незнакомыми запахами, к которым примешивался запах жара горелой обшивки челнока.
   – Чего же мы сидим! Давайте выйдем наружу, – сказала женщина и стала пробираться к выходу.
   Виктор не смог или не захотел наводить порядок, и все люди стали выходить из челнока, с опаской оглядываясь по сторонам. Неизвестная планета наверняка таила в себе множество опасностей, а ночное время суток их только умножало. Но никакие опасности не могли заставить их еще хоть минуту остаться внутри. Да и смысла не было.
   – Смотрите, смотрите!!! – закричал кто-то, чуть ли не прыгая, показывая пальцем в небо.
   На ночном, практически безоблачном небе с тусклыми звездами светилась яркая точка, она быстро снижалась, падая вниз.
   – Еще один челнок, – сказал солдат.
   – Да, – согласился Виктор. – Только ему уже давно пора было бы выходить на горизонтальную линию движения.
   – Вы хотите сказать, что он неуправляем?
   – Да, он падает, как камень.
   – Почему, почему же он так летит?
   В какой-то момент Виктор понял, что челнок обречен. По всей видимости, автоматика не работала, как нужно, а пилота в капсуле не было. А значит, были обречены и все остальные.
   Точка капсулы дергалась на фоне ночного неба, челнок делал какие-то попытки выровнять свой полет, и Крамер отчетливо представлял себе дилетанта, в отчаянии и безуспешно дергавшего за штурвал челнока. Наконец, точка критически сблизилась с землей, и где-то за четверть сотни километров произошел взрыв, красным заревом на две секунды полыхнув на горизонте.
   – Что же вы стоите? Нужно их спасать!
   – Кого спасать-то? – спросил Виктор.
   – Их, тех, что упали!
   – Там даже следа от них не осталось, только воронка от взрыва, – как можно спокойнее стал объяснять Виктор, но так, чтобы его слышали все. – Там ничего не осталось, можете мне поверить, там нет ничего целого, не говоря уже о выживших. Тем более ночь, куда мы сейчас пойдем?…
   Но женщина не стала ничего слушать, бросившись в сторону падения капсулы.
   – Остановите ее…
   Но останавливать не пришлось, женщина обо что-то споткнулась и упала, заплакав.
   Остаток ночи все просидели возле челнока, наблюдая за ночным небом в надежде увидеть еще хоть одну, но успешную посадку. Но небо оставалось черным, больше никого не было. Лишь изредка проносились сгоравшие в верхних слоях атмосферы мелкие метеориты, будоража людей.

19

   За прошедшую ночь Крамер узнал имена всех двадцати пяти спасшихся людей и примерно определил психологический тип каждого. Из знакомых был только один доктор.
   – Больше никого не будет, – сказал Виктор на рассвете, когда из-за горизонта поднялось оранжевое солнце.
   – Что ты хочешь этим сказать? – переспросила Сильвия, самая импульсивная из женщин.
   – Мы остались одни. Больше никто не спасся, и ждать здесь нам больше некого и нечего.
   – Но может быть, кто-то мог приземлиться на другой стороне планеты? Может, попробуем с ними связаться? – попросил Жерар.
   – Вполне возможно, кто-то мог приземлиться на другой стороне, – согласился Виктор. – Но связаться ни с кем не получится. Генерал приказал разбить все маяки и средства связи, чтобы тертары нас никогда не нашли.
   До всех сразу дошло, что они одни. Двадцать пять человек из более чем тысячи восьмисот, после того, как часть людей была оставлена на скалистой планете. Кто-то впал в ступор, прострацию или легкую истерию. Крамер терпеливо ждал, пока они все не придут в себя, подгонять никого было нельзя, иначе все могло закончиться массовым психозом. Но он все же был рад, что те семьсот человек были там брошены, у них был шанс начать все сначала. Может быть, именно потому он и был так спокоен.
   – Что нам делать, командир? – спросил солдат, оклемавшийся быстрее всех.
   – Для начала определимся в сложившейся ситуации, определим план действий, выберем командира и будем этот план осуществлять.
   – И какая же у нас сложилась ситуация?
   – Не буду врать, но она прискорбная. Скорее всего, мы единственные уцелевшие после крушения. Без еды и оружия, только у меня один пистолет, он перейдет выборному командиру. Основная цель нашего побега была начать новую цивилизацию. Две тысячи человек для этого вполне годились, но двадцать пять… В теории нужно было хотя бы тридцать шесть пар, при этом женщины должны были родить минимум по десять детей от разных отцов, но для нас это также неприменимо.
   – Что же нам остается?
   – Не знаю. Может, достойно дожить свои дни на этой планете…
   – Или покончить жизнь самоубийством, – мрачно предложила Сильвия.
   – Но может, все же есть какой-то способ начать все сначала?
   Виктор собирался ответить отрицательно, но за него взял слово доктор, которому тоже не понравились суицидные настроения.
   – Можно попытаться. Среди нас двенадцать женщин. Организмы у вас здоровые, и по пятнадцать детей родить вы сможете. И если соблюдать дальнейшую карту кровосмешения, то все может получиться.
   Доктор это сказал таким тоном, что даже Крамер поверил в услышанное.
   – Отлично! – ухватился за спасительную соломинку Жерар. – Осталось только найти место для поселения.
   – Ну что же, карта местности выглядит примерно следующим образом, – сказал Виктор и прутиком начал чертить карту, дополняя ее словесным описанием: – На севере километрах в сорока и на западе в двадцати километрах начинаются горы, то, что видите вы, просто высокие холмы, по ним вы можете легко представить тамошние хребты. На востоке в десяти километрах начинаются густые леса. Посредине – долина, мы сейчас в самой ее узкой части, она значительно расширяется дальше на юг. Там, в двух сотнях километров, лежит океан. К нему я и предлагаю идти.
   – Двести километров пешодралом?! – изумился некто Дагон.
   – Ну почему, в пяти километрах отсюда есть река, которая впадает в океан. Смастерим плот, деревья есть, все необходимое возьмем из челнока и спокойно сплавимся. Теперь только осталось выбрать командира и вперед.
   – А чего тут выбирать?! – изумился солдат по имени Фловер. – Вы и будете командиром, тем более что вы были с самим генералом Шпактоном.
   – У кого еще какие предложения? – поинтересовался Виктор.
   Видимо, предложения были, но предполагаемая кандидатура в лице доктора Хенца Локка шагнула к Крамеру, показывая, что он с ним. После этого брожения прекратились сами собой. Доктор был самым старшим во всей группе выживших, и инстинктивно именно от него ждали мудрых решений, но сам он решил иначе. Было, правда, еще несколько «старичков», но они не производили должного впечатления.
   – Спасибо, Док.
   – Да не за что, сейчас нам нужно единство. Только перед тем, как отправиться в путь, пожрать бы не мешало.
   – Хорошо, Док, сейчас мы сходим на охоту, может, чего и подстрелим. Я так понимаю, с растительной пищей экспериментировать опаснее, чем с животной. Кстати, ничего, что я вас так называю? Профессиональное прозвище…
   – Все нормально, «Док», это, можно сказать, мое второе имя.
   – Хорошо. Пока мы будем ходить, возьмите из челнока все, что только может нам пригодиться в долгом пути.
   – Я позабочусь об этом. Доктора проходят обязательный курс выживания по программе «Необитаемый остров», так что вы можете на меня положиться.
   – Тогда порядок. Ну что, Фловер, пошли на охоту… и еще – кто ты по званию?
   – Сержант десантных войск Фловер Макклай.
   – Ну тогда пошли, сержант. На охоте хоть раз бывал?
   – Нет, но стрелять умею.
   – В этом я не сомневаюсь. Поучаствовать успел?
   – Да, сэр, высадка на Нонеск, при Роузе. Там тогда настоящий ад был, они перли отовсюду. Корректировщики даже не успевали выдавать информацию, как она уже устаревала.
   – Что ж, при теперешних обстоятельствах мы, можно сказать, родственники, только я высаживался в соседнем городке Каме. Подстрелил кого-нибудь?
   – В том бою нет, я так думаю, хотя стреляли из всех видов оружия, как ошалелые.
   – Я тоже. Но одного грохнул точно, но опять же киркой. Что ж, теперь нам нужно обойтись минимумом выстрелов.
   – А чего так?
   – Этот пистолет предназначен примерно на пятьсот выстрелов, и раз двадцать из него уже стреляли. Кроме того, запасных батарей у меня к нему нет, в челноке тоже, я искал.

20

   Крамер с Макклайем ушли довольно далеко от челнока. Они перебрались через один невысокий холм, за которым и обнаружили стадо каких-то крупных травоядных животных, пасшихся на поляне с сочной травой.
   – Кто стрелять будет? – спросил Виктор.
   – Наверное, вы, сэр. Я вообще не знаю, как им пользоваться.
   – Хорошо.
   Крамер прицелился в детеныша. Рисковать и подходить ближе он не стал, опасаясь спугнуть стадо. Но стадо непостижимым образом почувствовало присутствие чужих и бросилось врассыпную.
   Виктор начал стрелять, теперь уже не выбирая в кого, лишь бы попасть.
   – Сэр, хватит, вы, кажется, попали! – остановил бешеную стрельбу Виктора Фловер.
   – Да? Я не видел. Что ж, пойдем посмотрим. Кстати, сколько раз я выстрелил?
   – Не меньше двадцати раз.
   – М-да… Как же они нас заметили?
   – Может, из-за ветра.
   – Точно, он от нас к ним дул. Как же я сразу об этом не подумал?
   Животные с серовато-зеленой окраской разбежались в стороны и теперь наблюдали за пришельцами, которые, уже не скрываясь, подходили к их недавнему пастбищу.
   – Вы хороший стрелок, сэр.
   – Издеваешься, сержант?…
   – Никак нет. Целых три туши подстрелили.
   – Действительно…
   В траве лежало три туши убитых им животных с характерными следами от пистолета.
   – Что ж, берем вот эту и возвращаемся.
   – Почему? Вот эта вроде побольше, – не согласился Фловер.
   – Может и больше, но и постарше. Мясо будет жестким, а у этого кожа эластичнее даже на вид, значит, и на вкус приятнее…
   – Я понял, сэр.
   Вдвоем они подхватили тушу животного и потащили его обратно к спасательному челноку. Они порядком взмокли, пока дотащили его до места, но зато там было уже все готово. Под руководством доктора люди натаскали откуда-то хворосту, и костер пылал вовсю.
   Тушу с грехом пополам разделали, многие при этом воротили носы, подавляя в себе рвотные позывы. «Ничего, – подумал Виктор. – Через пару недель зубами будете рвать, если потребуется». Куски мяса бросили на готовые к тому времени угли. И через несколько минут поплыл аппетитный аромат, так что в один момент у людей рот наполнился слюной.
   По мере готовности мясо стали извлекать из углей, но никто его не ел, вертя на палочке, словно диковинную безделицу, не зная, с какой стороны подступиться, чтобы она заработала.
   – Интересно, а оно съедобно? – наконец спросил кто-то, озвучив сомнения каждого.
   – Вот сейчас мы это и узнаем… – хмуро ответил Виктор и, откусив довольно приличный кусок, стал его вдумчиво жевать. Проглотив, добавил: – Специй не хватает… а так вполне даже ничего.
   Все набросились на свои порции жаркого.
   Наевшись до отвала и заготовив мясо впрок, люди отправились к реке. На себе они несли все, что удалось оторвать от челнока и что, по их мнению, могло пригодиться в дальнейшем. Отойдя на довольно большое расстояние, Виктор обернулся и сделал несколько выстрелов в челнок, целясь при этом в открытый люк. Капсула задымилась, загорелась, а потом взорвалась.
   – Зачем? – спросил доктор Локк.
   – Не должно остаться никаких следов, ни единого.
   – Понятно.
   До реки небольшой отряд добрался через два с лишним часа. По пути Виктор заводил ничего не значащие разговоры, стараясь выяснить, что представляет собой каждый из людей. Однозначную оценку результатам опроса Крамер дать не мог. Ну как определить, кто важнее для маленького общества, а кто бесполезен?
   В группе имелись люди с самыми разными профессиями, но большинство из них так или иначе были связаны с компьютерами. Нашлось даже пара преподавателей начальных классов, историк, химик и даже архитектор. А в основном все остальные были недоучившимися студентами. «Будет проектировать строительство хижин и устанавливать общую планировку будущей деревни», – как-то отстраненно подумал Виктор про архитектора.
   Более ценным, кроме Хенца Локка и Фловера, Крамер определил аспиранта-химика. В будущем, по мнению Виктора, его услуги должны были очень пригодиться.
   Дойдя до реки, несколько человек по приказу Виктора сбегали в ближайшую рощу на разведку.
   – Облом, командир, древесины в нашем понимании этого слова там нет.
   – То есть как нет, а что же там?
   Парень протянул образец. Веточка была больше похожа на траву, толщиной с руку, но сочной и мясистой.
   – Только вот это.
   – А чем же мы костер разжигали?
   – Сдается мне, именно такой травой, но только высохшей, – ответил доктор.
   – М-да… – промычал Виктор и бросил ветку в воду. Ветка хоть осталась на поверхности, но погрузилась под воду полностью. Стало понятно, плот из такого материала не сделать.
   – Не волнуйся, у нас плот есть, – сказал Хенц.
   – Так что ж ты раньше молчал?
   – Не хотел его использовать сразу… поберечь решил.
   – Спускай его на воду… бережливый.
   Доктор взял из груды вещей пакет, больше похожий на ранец, дернул за лямку и он в одно мгновение превратился в лодку.
   – Во, а то бы сейчас дурью маялись – плот строили, если было бы из чего, – заворчал Виктор, перебираясь на борт. – Садитесь.
   Плот был предназначен для десяти тертар, но в него свободно поместилось двадцать пять человек. Правда, пришлось пожертвовать некоторыми вещами, например такими, как пилотское кресло и прочее, иначе был бы перегруз и плот бы утонул.
   Среди вещей нашлись раскладные, почти невесомые весла, и Виктор, оттолкнувшись от берега, направил лодку на середину реки. Довольно сильное течение подхватило лодку и понесло его вниз. Людям лишь оставалось поправлять курс движения да притормаживать на особенно крутых поворотах.

21

   Течение реки то усиливалось, то замедлялось, в зависимости от ее ширины и глубины, но пока все шло хорошо, и речка оставалась достаточно глубокой и без порогов, не говоря уже о водопадах. Чем дальше двигались на юг, тем более пологими становились берега, с каждым десятком километров уменьшая обрывистость примерно на метр от исходных десяти. Что, впрочем, не мешало им иногда вздыматься на невероятные высоты.
   На второй день пути река изменила свое русло и стала приближаться к поросшей все той же травой местности. Иногда можно было хорошо разглядеть джунгли прямо из лодки, и Виктор начал бояться, что он все перепутал, и река сейчас войдет в эти темные и сырые джунгли, которых он почему-то очень опасался.
   И, как видно, боялся не он один. Нервозность людей начала расти, все предпочитали остаться на открытом, уже привычном пространстве, чем углубляться в неизведанную территорию со множеством опасностей, а то, что в лесу водятся злобные хищники, уже никто не сомневался. И все из-за прошмыгнувшей на краю леса тени и раздавшегося после этого леденящего кровь воя.
   Но потом все пришло в норму, река медленно, но верно все-таки изменила свой курс, и теперь до леса было километра три. Солнце висело прямо над головой, и повеселевшие люди захотели чего-нибудь поесть, а еда имеет свойство заканчиваться.
   Виктор направил лодку к берегу, и вскоре она плавно наехала на песчаный пляж. Доктор Локк протянул флягу с обеззараженной водой.
   – Док, все хочу спросить, что у тебя там в чемоданчике, ты его даже во время сна из рук не выпускаешь?
   – То, что и должно быть у доктора. Различные медикаменты, инструменты, тестеры разные. Половина из всего, что там есть, нам не подходит, но в будущем, я надеюсь, их модернизировать.
   – Понятно. Ну что, сержант, пошли на охоту. В прошлый раз у нас получилось, так что менять состав охотников я не буду из суеверия.
   – Нет проблем, командир. – Макклай быстро собрался, прицепив на пояс здоровенный тертарский нож с двумя выкидными лезвиями. – Теперь я готов.
   – Пошли.
   Виктор направился к холму, до которого было около двух километров. Он не пристал ближе из-за нежелания повторять прошлой ошибки и спугнуть дичь незнакомыми запахами. А то, что охота будет удачной, Крамер почти не сомневался. Пока они плыли на лодке, он часто видел стада этих серо-зеленых животных, которых все, не сговариваясь, прозвали «козлами». Тем более, чем дальше на юг, тем сочнее и выше становилась трава, и тем больше встречалось стад козлов.
   Холм оказался чуть выше, чем ожидал Виктор. Солнце припекало. Пришлось сделать травяные шляпы и выпить по паре глотков воды.
   – Робинзоны, мля… – выдохнул Фловер, когда они почти добрались до вершины. – А ведь тушу еще назад надо будет тащить.
   – Не обязательно. Подстрелим дичь, а лодку потом поближе подгоним.
   – Точно, совсем от жары отупел.
   – Ты ничего не чувствуешь? – принюхавшись, спросил Виктор.
   – И у вас глюки начались?… Нет, ничего не чувствую, я слышу. А что вы чувствуете?
   – Запах дыма.
   – Так, может, наши уже в предвкушении знатного пира костерчик запалили?
   Виктор обернулся, но дыма на месте стоянки не увидел.
   – Дыма нет, и потом ветер на нас дует.
   – Точно…
   – А ты что слышал?
   – Да будто кто-то в тридцать глоток орал… я же говорю – глюки или ветер… Может, тут травка-дурман растет, а мы по пояс в ней были и нанюхались пыльцы какой, как два нарка.
   – Тихо.
   Виктор с Фловером застыли не в очень удобных позах и даже дышать перестали. На грани слышимости раздался крик. Крамер с Макклайем посмотрели друг на друга и без команды одновременно полезли наверх, поднимая позади себя тучу пыли, в несколько секунд преодолев последний десяток метров до вершины.
   – Твою мать! Люди! Это же люди, командир!
   – Не ори! Посмотри, что они делают. И потом две руки, две ноги еще не означают, что это люди, тем более здесь…
   Фловер еще раз вгляделся вниз. То, что он там увидел во второй раз, ему понравилось куда меньше, чем в первый.
   Почти у подножия холма находилась небольшая деревушка из сто с небольшим глинобитных домов. На ее окраине шел самый настоящий рукопашный бой. Более-менее опрятно одетые жители деревни, а точнее – ее воины, оборонялись он нападавших короткими дубинками с тяжелым и заостренным камнем на конце, прикрываясь маленькими щитами. Но, как заметил Крамер, в руках у некоторых все же были настоящие мечи, тускло поблескивающие на солнце.
   Атакующие выглядели как настоящие дикари, обмотанные широкими листьями и шкурами каких-то животных, они проламывались сквозь защиту оборонявшихся и били какими-то топориками, на которых вместо стального лезвия были шипы или клыки – с дальнего расстояния было не разобрать.
   Нападавших было больше, да и действовали они более умело, на дальних дистанциях применяя духовые ружья. В конце концов, обороняющиеся не выдержали напора и, оставив на поле убитых и тяжелораненых, стали отступать вслед за уходившими в долину основными жителями, женщинами и детьми.
   Лесные братья, как их про себя обозначил Виктор, не стали преследовать отступавших. Они вламывались в дома и выносили оттуда какие-то плетеные корзины, они были довольно тяжелыми, поскольку несшие их сильно сгибались. Кому-то повезло больше, и несколько воинов тащило на себе брыкающихся женщин.
   – Может, поможем им? – спросил Фловер.
   – Кому, да и зачем?
   – Нам придется с ними сосуществовать, и лучше, если с кем-то из них у нас с самого начала сложатся хорошие отношения.
   – Я так понимаю, лесным братьям помогать смысла нет, – сказал Виктор, обдумав предложение Макклайя и найдя его не таким уж и безумным.
   – Да, – подтвердил Фловер, сразу поняв, о ком идет речь. – Помогать следует более слабым. У них наш авторитет будет более весомым.
   – Что ж, тогда вперед.
   Виктор вышел из-за укрытия и начал стрельбу из лучевого пистолета. Сначала он сразил тех, которые несли на себе тяжелые корзины в сторону реки. Передовой отряд уже перебирался на другой берег, находясь по грудь в воде. Замыкающий отряд заволновался, не зная, откуда пришла смерть, но при этом добычу они не выпускали.
   Пришлось сделать еще несколько выстрелов рядом с теми, кто нес живые трофеи, вспарывая землю у них под ногами. Только после этого воины побросали награбленное и помчались догонять остальных, не забыв при этом подобрать своих убитых товарищей по оружию. Перебравшись через реку, они с невероятной скоростью стали двигаться к лесу.
   – Во чешут!
   – Быстро, – согласился Виктор. – Ладно, пошли обратно, нужно предупредить остальных.
   – Может, войдем в деревню?
   – Нет, появимся там все вместе.

22

   Когда запыхавшиеся от бега Крамер с Макклайем вернулись на место стоянки, там уже разгорался костер. Виктор его быстро затушил. Наблюдавший за этими действиями доктор засыпал его вопросами:
   – Ты чего делаешь? Где обед и что вообще происходит?!
   – С обедом придется повременить. Там за холмом находится деревня…
   – Деревня? Какая еще деревня?! – заволновались люди, не зная, что и думать.
   – Тихо! – призвал всех к порядку Виктор. Когда все успокоились, он продолжил: – Там была локальная стычка, мы помогли одной из сторон.
   – На кого они похожи?!
   – Как ни странно, они похожи на людей. Мы наблюдали их издалека, а потому более точной информацией не располагаем. Потому приведите себя в порядок, сейчас мы пойдем в эту деревню и объявим себя…
   – Зачем? Может, не стоит ввязываться в их заварушки, нас и без того мало.
   – Я тоже сначала так подумал, но, как справедливо заметил Фловер, рано или поздно нам придется с ними столкнуться, и лучше, если отношения будут с самого начала хорошие.
   Люди снова загомонили, но вскоре успокоились и под руководством доктора сели в лодку. Виктор снова оттолкнул ее от берега и, доплыв до того самого брода, пристал к берегу.
   – Выходим.
   Крамер вышел первым, на всякий случай держа пистолет наготове. Мало ли как могли расценить их появление жители деревни. Лодку вытащили на берег, и люди направились к деревне.
   – Что бы не происходило, ведите себя спокойно, – предупредил доктор. На недоуменный взгляд Крамера Хенц пояснил: – Цитата из курса «Необитаемый остров».
   – Это человек… – сказал кто-то, показав на валявшееся неподалеку в траве тело аборигена.
   Доктор Локк наклонился над телом убитого и взял пробу крови каким-то прибором.
   – Что вы делаете?
   – Анализ крови взял, на ДНК хочу сравнительный анализ провести, – ответил доктор и засунул свой палец в паз, послышался резкий щелчок, от которого доктор поморщился, он взял сравнительный образец. – Ведь в этой долбаной вселенной могут быть всякие чудеса… даже самые невероятные.