Страница:
– Когда-то мой творческий путь начинался не совсем с кино. За удачу! Лехаем…
– Зай гезунд! – сказал Бен с далекими витебскими корнями.
Мы все выпили. То есть выпили все они, а я за их здоровье чуть-чуть полакал молока и лишний раз убедился – насколько идиш похож на немецкий…
– «Беверли-Хиллз-отель» – Сансет-бульвар, номер девять тысяч шестьсот сорок один – величественно высится на этом месте со второго десятилетия двадцатого века. Со времени своего возникновения «Беверли-Хиллз-отель» принимал королей, шейхов, крупных политических деятелей, а также в разные времена этот отель своим домом считали многие голливудские звезды: Чарли Чаплин, Грета Гарбо, Марлен Дитрих и Мэрилин Монро…
Расположившись на двенадцати акрах, отель утопает в буйной калифорнийской растительности и экзотических цветах. В западной части вестибюля уютный ресторан «Сансет-лаундж», где вам предложат традиционный английский чай, легкую закуску, коктейли. Для романтических встреч лучше выбрать «Поло Гриль», для деловых – «Поло-лаундж». Для особо торжественных случаев – «Хрустальный бальный зал», способный вместить более тысячи гостей. Имеются два кафе – «Фонтан» и «Кабана-клаб». Обслуживание в отеле соответствует самым капризным запросам именитых постояльцев, ибо для «Беверли-Хиллз-отеля» характерно умение обеспечить покой, уединенность и поистине домашний уют…
Я сидел рядом и чуть выше Тимура – на призеркальном столе из черного искристого мрамора со всякими золотыми финтифлюшками. Для полотенец, каких-то салфеток, для массы непонятных ни мне, ни Тимуру, а подозреваю, что и Джеку, вещей!
Для укрепления самоуважения я мог посмотреться в небольшое круглое бритвенное зеркало на золотой подставке. Зеркало сильно увеличивало мою харю, и я отражался в нем просто-таки каким-то гигантским и страшным ТИГРОМ без оранжевых полос, но с моим рваным ухом.
Все здесь было ужасно золотое! Во всяком случае – золотого цвета. Даже огромное плоское зеркало, в котором я отражался, но уже в собственную натуральную величину, было тоже все обрамлено роскошной золотой рамой.
Оглядев это зеркало в полстены, у меня в голове вдруг пронеслось шальное тщеславное и необоримое желание – когда-нибудь увидеть свой огромный портрет вот в такой раме!..
– Читай дальше, – попросил я.
– Прыгай ко мне, – предложил Тимурчик, взбивая пену в ванне.
– А это ты видел? – и я кончиком хвоста показал Тимуру в район одной из частей тела, доставляющей Особам Самцово-Мужского пола кучу удовольствий и хлопот. В зависимости от ситуации – соответствует или не соответствует ЭТА ЧАСТЬ желаниям своего владельца.
– Ну и дурак! – обиделся Тимур. – Оборзел в последнее время, как скотина! Я же тебя плавать научу, «авторитет» херов!..
Когда мы оставались вдвоем, Тимурчик сразу же переходил с английского на русский и не стеснял себя в выборе выражений. Это называлось у нас – «не потерять язык Отчизны».
– Ты должен уметь плавать!
– Мне лично этого не требуется. Коты вообще не плавают, – возразил я. – Читай дальше!..
– Нет, плавают! Нет, плавают!.. Я еще в России, в колонии читал – у одного клоуна есть Кот-Лягушкин. Фамилия у него такая. Так вот этот Кот-Лягушкин даже под водой плавает!.. В «Комсомолке» было написано!..
– Написать-то все можно, – как-то очень по-жлобски сказал я и повторил: – Читай дальше, пожалуйста…
Мне нужно было как можно скорее закончить это унизительное для меня препирательство. Я ужасно дергаюсь и нервничаю, когда чего-то БОЮСЬ или НЕ УМЕЮ! Сознание собственной неполноценности в чем-либо невероятно раздражает меня. В таких случаях я помимо моей воли могу быть необоснованно и отвратительно несправедлив и опасен! Я это за собой знаю и очень расстраиваюсь. Шура говорит, что это во мне «бурлят Мужчинские комплексы».
– Ну, черт с тобой… – милостиво проговорил Тимур. – Слушай! Хотя уже давно мог бы сам научиться читать.
– Вот тут ты прав, – согласился я. – Это наше с Шурой упущение. Но когда мы жили с ним в Петербурге – нам ни на что не хватало времени. Шура был занят своей окололитературной деятельностью, барышнями, пьянками с приятелями и поисками денег, чтобы купить мне хоть немного мороженого хека. Я же, в свою очередь, практически был занят тем же – Кошки, драки, подработки в соседней шашлычной, гулянки и заботы о Шуре. Теперь же, когда Шура более чем пристроен и я фактически перешел под твое покровительство…
– А я – под твое! – рассмеялся Тимур. – То…
– То теперь именно ты и начнешь с завтрашнего дня учить меня читать и считать. А то сегодня, когда мы решали, какой номер нам выбрать и сколько это будет стоить, я чувствовал себя невероятно глупо! А лишние унижения вредны – как Людям, так и Котам…
… Выбор комнат, в которых мы должны будем жить в «Беверли-Хиллз-отеле», превратился в тоскливо-тягучий подсчет неведомых мне чисел и наших возможностей. Сейчас я попытаюсь объяснить.
Итак. Пользуясь советско-партийно-административной терминологией, над которой всегда хихикал мой Шура, скажу – разброс цен на проживание в данном отеле был далеко не однозначен! От 295 долларов за сутки до 3350 долларов за те же самые сутки.
В американском кино за твой отель никто не платит.
Вот тебе бабки, наличником – они же отельные, они же кормительные, и «гуляй, Вася!». Можешь жить у родственников, и вся «капуста» твоя. Или в дешевеньком пансионе – долларов этак за 30! Если уж так тебя «жаба душит»…
Но игнорировать такое понятие, как ПРЕСТИЖНОСТЬ, здесь тоже никому не позволено! Получаешь, как «звездюк», 3000 долларов в неделю помимо гонорара в 3 500 000 – изволь соответствовать, сукин сын!.. Тут надо держать ушки топориком и хвост трубой. Это мне еще Рут Истлейк при отлете объяснила…
После долгих расчетов, в которых я начисто не петрил, я просто предложил Тимурке и Джеку объединить все их деньги с моими и снять такое жилье, в котором не стыдно будет принять и президентскую семью, когда они приедут к нам в гости.
Подсчитали: Тимур и Джек получают по 750 в неделю. Плюс по 200 баксов командировочных ежедневно – Тимурчик умножил, сложил, и получилось, что у каждого в неделю набирается по 2150 зеленых. Прибавили еще и мои 3000 (мне почему-то командировочных не платили) и получили гигантскую сумму – 7300 долларов в неделю. На троих!
Тимурчик пощелкал калькулятором и сказал нам с Джеком, что мы совершенно спокойненько можем снять односпальный номер с садиком в бунгало: там три комнаты и кухня, всего за 495 долларов в день. А бунгало на территории «Беверли-Хиллз-отеля» – это вообще Чудо! В самой чаще тропических зарослей, со всеми роскошно-комфортными примочками. И после расплаты за отель у нас еще будет оставаться 3935 баксов в неделю. На троих. Чистыми, как сказал Тимур.
Ничего себе уха?! Даже наш невозмутимый квадратненький Джек слегка прибалдел.
А так как это будут честно заработанные нами деньги, то нам НИКТО КРАСИВО ЖИТЬ НЕ ЗАПРЕТИТ!!!
И садик, на котором настоял Тимур (честь ему и хвала!), мне был позарез необходим! Не только для того, чтобы безудержно таскать туда Голливудских Кошек, но и для самых обычных ежедневных естественных отправлений. Как вам известно, ЭТО я делаю только на природе…
Короче, бунгало у нас было – офонареть можно! Гостиная – с половину футбольного поля. С диванами, серебристо-золотыми подушками, с баром, с люстрами таких форм, что не сразу и смикитишь – что это такое с потолка свисает?! А настольные лампы! Боженька ты мой… Сколько их и какие только… Столы высокие со стульями для поддачи или для разных игр, низенькие кофейные столики с потрясающими креслами… Прямо тут же за спинками кресел пальмы растут, в стеклянной стене – выход на террасу, а оттуда в собственный садик… А на стенках классные картинки, а вазы какие на столиках – умереть-уснуть!
А в саду – ну прямо джунгли из телевизионного «Клуба путешественников» доктора Сенкевича! Только очень ухоженные джунгли. С дорожками и освещением, с удобными скамеечками и столиками, с телефонами в самых, казалось бы, «диких» уголках…
А джакузи?! Знаете ли вы, что такое джакузи? Нет, вы не знаете, что такое джакузи… Штука довольно опасная для Котов. Люди же просто подыхают от счастья, когда туда залезают!.. Это такая штука… Потом объясню.
А пока – спальня! Это, я вам скажу, – нечто! Громадная комната с такой нишей, в которую вставлена гигантская кровать. В изголовье кровати – зеркало. Чуть наклонное. Помню, в Питере Шура все мечтал о таком зеркале над своей тахтой. Я его тогда еще спросил: «А для чего?» А он мне ответил, что когда он занимается с очередной барышней ЭТИМ САМЫМ, неплохо посматривать изредка в такое зеркало – все ли ты правильно делаешь?.. И вообще, сказал Шура, зеркало в этот момент очень заводит и скрашивает одиночество…
Тут я ни хрена не понял – какое еще ОДИНОЧЕСТВО, если вы ВДВОЕМ трахаетесь в этой постели? А Шура сказал, что это темные и почти неизведанные глубины Человеческого подсознания, доступные только старику Фрейду, и чтобы я больше не морочил ему голову дурацкими вопросами!..
Но что в этой спальне было напихано?! И комодики, и зеркальные шкафы (которые тоже, кстати, отражали это чудовищное лежбище), и столики для завтрака и еще хрен знает для чего.
Там же я обнаружил совершенно очаровательный небольшой мягчайший диванчик с подушечками и тут же занял его раз и навсегда, предоставив маленькому Тимурчику эту невероятную кровать под серо-желтым балдахином. На такой кровати мы все – Рут, Шура, Тимур, мистер Могилевский, Джек Пински и еще парочка их приятелей-полицейских из нашего участка, включая и меня, могли бы спать одновременно, ничуть не мешая друг другу. А теперь попробуйте представить, что это была за кроватища!..
А кабинет, в котором поселился Джек?! Это же вообще черт знает что! Один камин чего стоил… Причем даже в отельном проспекте было указано как особое достоинство, что «этот камин предназначен для дров». Дескать, не газовый! Оказывается, у них здесь простые дрова гораздо дороже газа… Еще совсем недавно в Нью-Йорке я слышал, как Шура рассказывал Рут, что сегодня у нас в России некоторые типы именно на ГАЗЕ делают бешеные деньги!
Вот уж действительно: «два мира – две системы»! Для них газ – это тьфу, а для нас – елки-палки! И наоборот.
– …телевизоры, большие шкафы, личные сейфы для гостей, – продолжал читать мне отельный проспект Тимур. – Факс-машины, компьютерные модемы, телефоны с тремя линиями и громкоговорителем, видео – и аудиоплейеры, наборы магнитофонных кассет к ним, а также большая коллекция компакт-дисков…
Меня прямо в жар бросило – так я разнервничался!
– Погоди, Тимур… Значит, здесь в нашем бунгало есть аппаратура, где можно проиграть любой компакт-диск? Да?
– Конечно! Здесь отличный набор дисков. Я уже смотрел их. И «Спайс герлс», по которым все сейчас дохнут… И «Бэк-стрит бойз», и хип-хоп… Или ты предпочитаешь классику? Я имею в виду джаз.
– Да погоди ты! Уймись! – Я и не заметил, как в раздражении стал пользоваться лексиконом Рут. – Я просто хочу прослушать один диск и понять, что там записано.
– Ну, это как два пальца обоссать, – спокойненько проговорил Тимур и стал вылезать из ванны.
– Прекрати разговаривать как ханыга! – рявкнул я на него. – Соблюдай хотя бы элементарные приличия.
Но Тимур надел роскошный белый махровый халат – ему администрация отеля специально подобрала небольшой размер – и презрительно прищурился на меня:
– А показывать хвостом на свою задроченную пипиську, чтоб не сказать хуже, – это прилично?
– Да, я был не прав! И приношу свой извинения. Но сейчас, Тимурчик, не время выяснять отношения. Где Джек?
– Я здесь! – Джек заглянул в ванную комнату с двумя огромными бумажными пакетами в обеих руках. – Кто из вас спросил – где я? Ты, Тим, – вслух? Или ты, Мартын, – мысленно?.. Я как-то еще не научился это различать…
– Научишься, – сказал я. – Невелика премудрость. Это я спрашивал, где ты!
– Понятно! Тогда я пошел распихивать все по холодильникам.
– Хорошо. Но потом я хочу сразу же собрать вас на экстренное совещание в гостиной, – решительно заявил я. – Дело пахнет керосином…
Джек повел своим большим носом, принюхался и сказал с сомнением в голосе:
– По-моему, Кыся, ты ошибаешься.
– Это русское народное выражение, Джек, – объяснил Тимур. – Так говорят, когда чувствуют опасность.
– Уже интересно, – спокойно отреагировал Джек и ушел со своими пакетами.
Сказав «со своими пакетами», я был не точен. Пакеты были общие – наши. Там была разная жратва для нас троих, с учетом индивидуальных вкусов. Эта жратва была куплена в недорогих магазинах миль за двадцать отсюда. В Беверли-Хиллз дешевых магазинов не бывает.
Единственное условие, которое потребовал от нас Джек, – никаких ресторанов, никаких заказов в номер из ихних буфетов! У нас есть своя кухонька со всеми необходимыми причиндалами высочайшего качества – готовим для себя сами! Иначе никаких штанов не хватит. Джек посмотрел здешние ресторанные цены и чуть не потерял сознание. А Тимуру необходимо хоть немного денег привезти матери. Мартын обязан кое-что сэкономить для Шуры, да и ему, Джеку, совсем не помешает сберечь несколько лишних сотен до Нью-Йорка. Он уже давно собирался затеять ремонт в своей квинсовской холостяцкой квартире.
На съемках же – в декорациях ли на киностудии, или на «натуре» в экспедиции – будет сплошная халява. Там баксы тратить почти не придется. Там «Парамаунт» весь состав киногруппы – около ста человек – кормит бесплатно!
И мы с Тимурчиком безоговорочно согласились с экономическими соображениями Джека Пински.
Любимой фразой Шуры Плоткина, которую он каждый раз произносил при мне в Петербурге, когда ему задерживали выплату гонорара или вовсе не принимали рукопись, или он ловил очередной триппер, я и открыл наше совещание.
– Книга, которую не выпускал из рук тот самолетный МЕРТВЫЙ Тип, когда был еще ЖИВЫМ, – у меня, в моем рюкзаке! – сказал я.
Последовавшая за этим сообщением немая сцена длилась всего несколько секунд, но была достаточно выразительной.
Тимур бросился в прихожую, примчался обратно с рюкзаком и выхватил оттуда «Маркиза Астольфа де Кюстина».
– Ну, Кыся, ты даешь!.. – простонал он.
– Зачем ты слямзил эту книгу, Мартын? – спросил Джек полицейским голосом.
Я быстренько попытался объяснить, что эту книгу обнаружил в рюкзаке совершенно случайно и что я думаю по поводу того, как попала книга того Типа в мой рюкзак.
– Но мне кажется, что дело тут абсолютно не в книге, – в довершение своей теории сказал я. – Пахнет она совсем не тем, чем положено пахнуть простой книге.
Джек тут же понюхал эту маркизову «Россию» и признался:
– Я – пас.
Тимурчик, по-моему, пересчитал своим маленьким носом чуть ли не все страницы истории государства Российского с точки зрения заезжего француза и с грустью констатировал:
– Я тоже – пас…
Уже в который раз я убеждаюсь в нашем Котовом превосходстве даже над близкими мне Людьми! Вот сунь под нос ЭТУ книгу любому задрипанному Коту, и тот сразу скажет, что от нее просто несет «сидухой». Если он, конечно, знает, что это такое…
Вот вам уже один-ноль в нашу пользу. А все остальные наши Умственные и Мышечные – в смысле, Мускулатурные, достоинства, намного превышающие Человеческие возможности? Что тогда?..
Но мы с Шуриком еще в Петербурге сказали друг другу: уметь ЛЮБИТЬ – значит уметь ПРОЩАТЬ. В конце концов, в единой КОМАНДЕ каждый дополняет друг друга своими сугубо индивидуальными качествами. Классический пример тому «Великолепная семерка», которая у нас в России по телику шла уже раз десять! Там еще такой лысый был главным…
– В книге спрятана «сидуха». То есть, другими словами, куда-то там вклеен компакт-диск, – сказал я без всякого зазнайства. – Дело за тобой, Джек.
Для верности Тимурка перевел все это Джеку на нормальный английский, но, как мне показалось, Джек и так все понял. Он легонько попробовал обе стороны обложки на гибкость и достал из кармана куртки небольшой складной ножичек…
Когда Джек доставал нож, мы увидели, что у него под курткой надета пистолетная сбруя, а оттуда выглядывает рукоятка большого полицейского автоматического пистолета.
Я-то еще с самого утра чувствовал, что от Джека потягивает оружием. Но промолчал. Неохота было нервировать Тимура – зачем да почему?! Ну и так далее. Я-то лично Джеков пистолет связал с появлением в нашей калифорнийской жизни того белого «ягуара», который ехал за нами от лос-анджелесского аэропорта до самого отеля. И, как потом выяснилось, не ошибся!
Мы с Тимом только переглянулись, но ничего не сказали. А Джек аккуратненько стал ножичком вскрывать заднюю обложку «Маркиза де Кюстина».
Взрезал самый край жесткого переплета сверху, сбоку и снизу, осторожно расслоил картон обложки и еще более осторожно – просто не дыша – вытянул оттуда сверкающий компакт-диск.
– Ну, что я вам говорил?! – отбросив в сторону какую-либо вонючую скромность, торжествующе завопил я.
– Да, Кыся, ты – гигант!.. – сказал Тимур.
Но Джек только погладил меня по загривку и кисло вздохнул:
– Ох, как мне все это не нравится…
И мы все трое стали очень внимательно разглядывать этот диск.
Джек тяжело вздохнул и снова повторил:
– Ох, как мне все это не нравится… А тут еще Пит куда-то запропастился!
И вот ведь что потрясающе – стоило Джеку произнести имя Пита Морено, как я вдруг сквозь десятки стен, деревьев, кустов, пальм и всевозможных отельных конструкций неожиданно увидел самого Пита!..
… КОТОРЫЙ СТАВИЛ СВОЮ МАШИНУ НА НАШУ ОТДЕЛЬНУЮ СТОЯНКУ…
Тощая физиономия Пита была наполовину прикрыта большими противосолнечными очками, на голове бейсбольная шапочка с длинным козырьком…
Вот он запер машину и направился к входу нашего отеля…
У самых дверей Пит стянул с головы пропотевшую шапчонку, пригладил мокрые от жары рыже-седые волосы и, преодолев четыре ступеньки, вошел в отель…
ВСЕ ЭТО Я ВИДЕЛ СОБСТВЕННЫМИ МОЗГАМИ, НАХОДЯСЬ ЧЕРТ ЗНАЕТ НА КАКОМ УДАЛЕНИИ ОТ ПИТА!..
– С тобой все в порядке, Мартын? – тревожно спросил меня Джек. – Или ты просто решил поиграть в статую Авраама Линкольна?
Я судорожно перевел дыхание, стряхивая с себя это наваждение, и слабым от вымотанности шелдрейсовским голосом сказал:
– Все о’кей, ребята… К нам идет Пит Морено…
Не успел я закончить фразу, как в нашем номере раздался телефонный звонок. Джек нажал на кнопку «громкой связи» и сказал просто так – в воздух:
– Джек Пински.
– Мистер Пински? – раздался в динамике голос. – Вас беспокоит дежурный портье.
– Слушаю.
– Сэр! Вас хотел бы видеть мистер Пит Морено.
– Прекрасно. Я жду его.
– Его немедленно проводят к вам, сэр, – сладко проворковал динамик.
– Спасибо.
– Не за что, сэр. Это наша работа. Это вам спасибо, сэр.
Щелчок отключения, и Джек с Тимуром вылупились на меня так, будто им явился пришелец из Космоса!
Кстати, Шура совершенно убежден в существовании внеземной цивилизации. Когда же я спросил его – есть ли там Кошки, Шура рассердился, обозвал меня половым психопатом и заявил, что, говоря о Космосе, нужно думать не о Кошках, а о Бесконечности, Пространстве и Вечности…
Зато Тимур, в горделивом восторге за мои интуитивные способности, чмокнул меня в нос, а никогда и ничему не удивляющийся Джек слегка растерянно покачал головой и сказал:
– С такими способностями, Мартын, в криминальной полиции тебя ждала бы умопомрачительная карьера!
Но в это время к нам, в наше роскошество, без стука вошел Пит Морено.
Он молча оглядел гостиную, заглянул в кабинет Джека, осмотрел спальню Тимура и…
О Боже!.. Произнес фразу моего любимого друга Водилы:
– М-да… КРАСИВО ЖИТЬ НЕ ЗАПРЕТИШЬ. Привет, ребята!
Чем лишний раз убедил меня в том, что, несмотря ни на что, наши народы очень близки друг другу.
У меня было такое ощущение, что и Пит, и Джек чего-то трусят. Это было так не похоже на Джека, да, полагаю, что и на Пита Морено, что я только диву давался!
Разговаривали они вполголоса (может, так у них принято в полиции?..), а когда мы перешли в гостиную – прослушать на отельной аппаратуре эту вонючую «сидуху», из-за которой уже произошло столько событий, то Пит и Джек попросили нас с Тимуром делать все молча. Вопросы и рассуждения по поводу – только в садике.
Тимурчик заправил компакт-диск в какую-то самостоятельно выехавшую из проигрывателя сковородочку, нажал пару тройку кнопок (он у нас в этих штуках сечет фантастически!..), и мы все четверо навострили уши. Еще бы! Из-за вот этой дряни был УБИТ ЧЕЛОВЕК…
Так вот, НЕ БЫЛО никакой музыки! Одно только тихое шипение!..
Тимур мгновенно проверил все соединения проводов, щелкнул одной кнопкой, другой, передвинул какой-то рычажок – шипение, да и только!..
Тогда сам Пит достал из проигрывателя эту гнусную «сидуху», оглядел ее и поманил нас в садик.
Но тут воспротивился Тимур. Он считался у нас в семье непререкаемым авторитетом в обращении со всякой электронной техникой, и так просто сдаться на волю судьбы, не использовав всех технических возможностей, Тимур не мог.
– Раз нет музыки, значит, нужно этот диск прогнать через компью…
Но тут широкая, как совковая лопата, ладонь Джека мягко зажала рот Тимура, а Пит легонько щелкнул Тимурчика по носу.
Я мгновенно присел на задние лапы, спружинился, прижал уши к затылку, обнажил клыки, выпустил когти и зашипел куда хуже, чем этот сраный компакт-диск!
– Сидеть, Кыся!!! – предостерег меня взволнованный шелдрейсовский голос Тимура. – Все о’кей!..
Я тут же обмяк. Только шерсть на загривке все еще торчала дыбом, никак мне было не уложить ее нормально…
– М-да… Жутковатый Котяра! – еле выговорил слегка побледневший Пит и снова вывел нас в садик.
Мне же были поданы отдельно тот же «лакс», но только сырой, без соли, и «крим-чиз», который мне очень понравился.
Все это Джек и Пит запивали пивом «Бадвайзер», Тимур – томатным соком, а я молоком со специальными витаминными добавками для Котов. Не скрою, я от этого молока поначалу воротил морду, но после того как Джек, потихоньку от Тимура, сообщил мне, что эти добавки поднимают Котовую потенцию на оглушительную высоту, я подумал – чем черт не шутит?.. А вдруг пригодится? А то у меня в связи с этим ТРУПОМ и его книгой – одни только стрессы! Что для нормального, полноценного траханья – жутко вредно! И стал даже находить некоторый вкус в этом молоке с секс-добавками.
За совместной трапезой выяснилось много любопытных вещей. Хотя столько же, если не больше, осталось покрытых мраком неизвестности.
Ну, во-первых, белый «ягуар», который нахально перся за нами от аэропорта, числится за одной достаточно противной исламской террористической организацией, про которую, казалось бы, все вроде бы было известно, а брать ее не за что! Подозрения, не подкрепленные доказательствами… Известно только, что они обещали сжечь и взорвать всю «белую» Америку и на этой выжженной земле от одного океана до другого установить мировое исламское господство.
И L.A.P.D. – лос-анджелесская полиция, и F.B.I. – по-русски Федеральное бюро расследований знали, что эти «ягуарско»-исламские типчики уж слишком интересуются работами «Джей-пи-эл» – «Джет-пропалшен-лэборатори». А там ни больше ни меньше – всякие ракетно-ядерные дела и разная страшноватенькая энергетика!..
Известно также, что эти исламисты-террористы-экстремисты уже пару раз подкатывались к «Джей-пи-эл» по поводу одной наипоследнейшей модели какой-то могуче-созидающей штуки, которая может быть использована как и дико разрушающая хреновина. Естественно, что их интересовала лишь вторая особенность этой райско-адской конструкции. За секрет этого изобретения, этой вершины НЕчеловеческой мысли, зеленое знамя ислама отваливало пятнадцать миллионов долларов. Всего лишь за документацию! Но…
– Не на тех нарвались, – сказал Пит. – Тогда они связались с русскими…
– Зай гезунд! – сказал Бен с далекими витебскими корнями.
Мы все выпили. То есть выпили все они, а я за их здоровье чуть-чуть полакал молока и лишний раз убедился – насколько идиш похож на немецкий…
* * *
Лежа в розовой мраморной ванне, величиной со всю нашу петербургскую квартиру, Тимурчик читал мне вслух рекламный проспект «Беверли-Хиллз-отеля»:– «Беверли-Хиллз-отель» – Сансет-бульвар, номер девять тысяч шестьсот сорок один – величественно высится на этом месте со второго десятилетия двадцатого века. Со времени своего возникновения «Беверли-Хиллз-отель» принимал королей, шейхов, крупных политических деятелей, а также в разные времена этот отель своим домом считали многие голливудские звезды: Чарли Чаплин, Грета Гарбо, Марлен Дитрих и Мэрилин Монро…
Расположившись на двенадцати акрах, отель утопает в буйной калифорнийской растительности и экзотических цветах. В западной части вестибюля уютный ресторан «Сансет-лаундж», где вам предложат традиционный английский чай, легкую закуску, коктейли. Для романтических встреч лучше выбрать «Поло Гриль», для деловых – «Поло-лаундж». Для особо торжественных случаев – «Хрустальный бальный зал», способный вместить более тысячи гостей. Имеются два кафе – «Фонтан» и «Кабана-клаб». Обслуживание в отеле соответствует самым капризным запросам именитых постояльцев, ибо для «Беверли-Хиллз-отеля» характерно умение обеспечить покой, уединенность и поистине домашний уют…
Я сидел рядом и чуть выше Тимура – на призеркальном столе из черного искристого мрамора со всякими золотыми финтифлюшками. Для полотенец, каких-то салфеток, для массы непонятных ни мне, ни Тимуру, а подозреваю, что и Джеку, вещей!
Для укрепления самоуважения я мог посмотреться в небольшое круглое бритвенное зеркало на золотой подставке. Зеркало сильно увеличивало мою харю, и я отражался в нем просто-таки каким-то гигантским и страшным ТИГРОМ без оранжевых полос, но с моим рваным ухом.
Все здесь было ужасно золотое! Во всяком случае – золотого цвета. Даже огромное плоское зеркало, в котором я отражался, но уже в собственную натуральную величину, было тоже все обрамлено роскошной золотой рамой.
Оглядев это зеркало в полстены, у меня в голове вдруг пронеслось шальное тщеславное и необоримое желание – когда-нибудь увидеть свой огромный портрет вот в такой раме!..
– Читай дальше, – попросил я.
– Прыгай ко мне, – предложил Тимурчик, взбивая пену в ванне.
– А это ты видел? – и я кончиком хвоста показал Тимуру в район одной из частей тела, доставляющей Особам Самцово-Мужского пола кучу удовольствий и хлопот. В зависимости от ситуации – соответствует или не соответствует ЭТА ЧАСТЬ желаниям своего владельца.
– Ну и дурак! – обиделся Тимур. – Оборзел в последнее время, как скотина! Я же тебя плавать научу, «авторитет» херов!..
Когда мы оставались вдвоем, Тимурчик сразу же переходил с английского на русский и не стеснял себя в выборе выражений. Это называлось у нас – «не потерять язык Отчизны».
– Ты должен уметь плавать!
– Мне лично этого не требуется. Коты вообще не плавают, – возразил я. – Читай дальше!..
– Нет, плавают! Нет, плавают!.. Я еще в России, в колонии читал – у одного клоуна есть Кот-Лягушкин. Фамилия у него такая. Так вот этот Кот-Лягушкин даже под водой плавает!.. В «Комсомолке» было написано!..
– Написать-то все можно, – как-то очень по-жлобски сказал я и повторил: – Читай дальше, пожалуйста…
Мне нужно было как можно скорее закончить это унизительное для меня препирательство. Я ужасно дергаюсь и нервничаю, когда чего-то БОЮСЬ или НЕ УМЕЮ! Сознание собственной неполноценности в чем-либо невероятно раздражает меня. В таких случаях я помимо моей воли могу быть необоснованно и отвратительно несправедлив и опасен! Я это за собой знаю и очень расстраиваюсь. Шура говорит, что это во мне «бурлят Мужчинские комплексы».
– Ну, черт с тобой… – милостиво проговорил Тимур. – Слушай! Хотя уже давно мог бы сам научиться читать.
– Вот тут ты прав, – согласился я. – Это наше с Шурой упущение. Но когда мы жили с ним в Петербурге – нам ни на что не хватало времени. Шура был занят своей окололитературной деятельностью, барышнями, пьянками с приятелями и поисками денег, чтобы купить мне хоть немного мороженого хека. Я же, в свою очередь, практически был занят тем же – Кошки, драки, подработки в соседней шашлычной, гулянки и заботы о Шуре. Теперь же, когда Шура более чем пристроен и я фактически перешел под твое покровительство…
– А я – под твое! – рассмеялся Тимур. – То…
– То теперь именно ты и начнешь с завтрашнего дня учить меня читать и считать. А то сегодня, когда мы решали, какой номер нам выбрать и сколько это будет стоить, я чувствовал себя невероятно глупо! А лишние унижения вредны – как Людям, так и Котам…
… Выбор комнат, в которых мы должны будем жить в «Беверли-Хиллз-отеле», превратился в тоскливо-тягучий подсчет неведомых мне чисел и наших возможностей. Сейчас я попытаюсь объяснить.
Итак. Пользуясь советско-партийно-административной терминологией, над которой всегда хихикал мой Шура, скажу – разброс цен на проживание в данном отеле был далеко не однозначен! От 295 долларов за сутки до 3350 долларов за те же самые сутки.
В американском кино за твой отель никто не платит.
Вот тебе бабки, наличником – они же отельные, они же кормительные, и «гуляй, Вася!». Можешь жить у родственников, и вся «капуста» твоя. Или в дешевеньком пансионе – долларов этак за 30! Если уж так тебя «жаба душит»…
Но игнорировать такое понятие, как ПРЕСТИЖНОСТЬ, здесь тоже никому не позволено! Получаешь, как «звездюк», 3000 долларов в неделю помимо гонорара в 3 500 000 – изволь соответствовать, сукин сын!.. Тут надо держать ушки топориком и хвост трубой. Это мне еще Рут Истлейк при отлете объяснила…
После долгих расчетов, в которых я начисто не петрил, я просто предложил Тимурке и Джеку объединить все их деньги с моими и снять такое жилье, в котором не стыдно будет принять и президентскую семью, когда они приедут к нам в гости.
Подсчитали: Тимур и Джек получают по 750 в неделю. Плюс по 200 баксов командировочных ежедневно – Тимурчик умножил, сложил, и получилось, что у каждого в неделю набирается по 2150 зеленых. Прибавили еще и мои 3000 (мне почему-то командировочных не платили) и получили гигантскую сумму – 7300 долларов в неделю. На троих!
Тимурчик пощелкал калькулятором и сказал нам с Джеком, что мы совершенно спокойненько можем снять односпальный номер с садиком в бунгало: там три комнаты и кухня, всего за 495 долларов в день. А бунгало на территории «Беверли-Хиллз-отеля» – это вообще Чудо! В самой чаще тропических зарослей, со всеми роскошно-комфортными примочками. И после расплаты за отель у нас еще будет оставаться 3935 баксов в неделю. На троих. Чистыми, как сказал Тимур.
Ничего себе уха?! Даже наш невозмутимый квадратненький Джек слегка прибалдел.
А так как это будут честно заработанные нами деньги, то нам НИКТО КРАСИВО ЖИТЬ НЕ ЗАПРЕТИТ!!!
И садик, на котором настоял Тимур (честь ему и хвала!), мне был позарез необходим! Не только для того, чтобы безудержно таскать туда Голливудских Кошек, но и для самых обычных ежедневных естественных отправлений. Как вам известно, ЭТО я делаю только на природе…
Короче, бунгало у нас было – офонареть можно! Гостиная – с половину футбольного поля. С диванами, серебристо-золотыми подушками, с баром, с люстрами таких форм, что не сразу и смикитишь – что это такое с потолка свисает?! А настольные лампы! Боженька ты мой… Сколько их и какие только… Столы высокие со стульями для поддачи или для разных игр, низенькие кофейные столики с потрясающими креслами… Прямо тут же за спинками кресел пальмы растут, в стеклянной стене – выход на террасу, а оттуда в собственный садик… А на стенках классные картинки, а вазы какие на столиках – умереть-уснуть!
А в саду – ну прямо джунгли из телевизионного «Клуба путешественников» доктора Сенкевича! Только очень ухоженные джунгли. С дорожками и освещением, с удобными скамеечками и столиками, с телефонами в самых, казалось бы, «диких» уголках…
А джакузи?! Знаете ли вы, что такое джакузи? Нет, вы не знаете, что такое джакузи… Штука довольно опасная для Котов. Люди же просто подыхают от счастья, когда туда залезают!.. Это такая штука… Потом объясню.
А пока – спальня! Это, я вам скажу, – нечто! Громадная комната с такой нишей, в которую вставлена гигантская кровать. В изголовье кровати – зеркало. Чуть наклонное. Помню, в Питере Шура все мечтал о таком зеркале над своей тахтой. Я его тогда еще спросил: «А для чего?» А он мне ответил, что когда он занимается с очередной барышней ЭТИМ САМЫМ, неплохо посматривать изредка в такое зеркало – все ли ты правильно делаешь?.. И вообще, сказал Шура, зеркало в этот момент очень заводит и скрашивает одиночество…
Тут я ни хрена не понял – какое еще ОДИНОЧЕСТВО, если вы ВДВОЕМ трахаетесь в этой постели? А Шура сказал, что это темные и почти неизведанные глубины Человеческого подсознания, доступные только старику Фрейду, и чтобы я больше не морочил ему голову дурацкими вопросами!..
Но что в этой спальне было напихано?! И комодики, и зеркальные шкафы (которые тоже, кстати, отражали это чудовищное лежбище), и столики для завтрака и еще хрен знает для чего.
Там же я обнаружил совершенно очаровательный небольшой мягчайший диванчик с подушечками и тут же занял его раз и навсегда, предоставив маленькому Тимурчику эту невероятную кровать под серо-желтым балдахином. На такой кровати мы все – Рут, Шура, Тимур, мистер Могилевский, Джек Пински и еще парочка их приятелей-полицейских из нашего участка, включая и меня, могли бы спать одновременно, ничуть не мешая друг другу. А теперь попробуйте представить, что это была за кроватища!..
А кабинет, в котором поселился Джек?! Это же вообще черт знает что! Один камин чего стоил… Причем даже в отельном проспекте было указано как особое достоинство, что «этот камин предназначен для дров». Дескать, не газовый! Оказывается, у них здесь простые дрова гораздо дороже газа… Еще совсем недавно в Нью-Йорке я слышал, как Шура рассказывал Рут, что сегодня у нас в России некоторые типы именно на ГАЗЕ делают бешеные деньги!
Вот уж действительно: «два мира – две системы»! Для них газ – это тьфу, а для нас – елки-палки! И наоборот.
– …телевизоры, большие шкафы, личные сейфы для гостей, – продолжал читать мне отельный проспект Тимур. – Факс-машины, компьютерные модемы, телефоны с тремя линиями и громкоговорителем, видео – и аудиоплейеры, наборы магнитофонных кассет к ним, а также большая коллекция компакт-дисков…
Меня прямо в жар бросило – так я разнервничался!
– Погоди, Тимур… Значит, здесь в нашем бунгало есть аппаратура, где можно проиграть любой компакт-диск? Да?
– Конечно! Здесь отличный набор дисков. Я уже смотрел их. И «Спайс герлс», по которым все сейчас дохнут… И «Бэк-стрит бойз», и хип-хоп… Или ты предпочитаешь классику? Я имею в виду джаз.
– Да погоди ты! Уймись! – Я и не заметил, как в раздражении стал пользоваться лексиконом Рут. – Я просто хочу прослушать один диск и понять, что там записано.
– Ну, это как два пальца обоссать, – спокойненько проговорил Тимур и стал вылезать из ванны.
– Прекрати разговаривать как ханыга! – рявкнул я на него. – Соблюдай хотя бы элементарные приличия.
Но Тимур надел роскошный белый махровый халат – ему администрация отеля специально подобрала небольшой размер – и презрительно прищурился на меня:
– А показывать хвостом на свою задроченную пипиську, чтоб не сказать хуже, – это прилично?
– Да, я был не прав! И приношу свой извинения. Но сейчас, Тимурчик, не время выяснять отношения. Где Джек?
– Я здесь! – Джек заглянул в ванную комнату с двумя огромными бумажными пакетами в обеих руках. – Кто из вас спросил – где я? Ты, Тим, – вслух? Или ты, Мартын, – мысленно?.. Я как-то еще не научился это различать…
– Научишься, – сказал я. – Невелика премудрость. Это я спрашивал, где ты!
– Понятно! Тогда я пошел распихивать все по холодильникам.
– Хорошо. Но потом я хочу сразу же собрать вас на экстренное совещание в гостиной, – решительно заявил я. – Дело пахнет керосином…
Джек повел своим большим носом, принюхался и сказал с сомнением в голосе:
– По-моему, Кыся, ты ошибаешься.
– Это русское народное выражение, Джек, – объяснил Тимур. – Так говорят, когда чувствуют опасность.
– Уже интересно, – спокойно отреагировал Джек и ушел со своими пакетами.
Сказав «со своими пакетами», я был не точен. Пакеты были общие – наши. Там была разная жратва для нас троих, с учетом индивидуальных вкусов. Эта жратва была куплена в недорогих магазинах миль за двадцать отсюда. В Беверли-Хиллз дешевых магазинов не бывает.
Единственное условие, которое потребовал от нас Джек, – никаких ресторанов, никаких заказов в номер из ихних буфетов! У нас есть своя кухонька со всеми необходимыми причиндалами высочайшего качества – готовим для себя сами! Иначе никаких штанов не хватит. Джек посмотрел здешние ресторанные цены и чуть не потерял сознание. А Тимуру необходимо хоть немного денег привезти матери. Мартын обязан кое-что сэкономить для Шуры, да и ему, Джеку, совсем не помешает сберечь несколько лишних сотен до Нью-Йорка. Он уже давно собирался затеять ремонт в своей квинсовской холостяцкой квартире.
На съемках же – в декорациях ли на киностудии, или на «натуре» в экспедиции – будет сплошная халява. Там баксы тратить почти не придется. Там «Парамаунт» весь состав киногруппы – около ста человек – кормит бесплатно!
И мы с Тимурчиком безоговорочно согласились с экономическими соображениями Джека Пински.
* * *
– Я пригласил вас, господа, с тем, чтобы сообщить вам пренеприятное известие…Любимой фразой Шуры Плоткина, которую он каждый раз произносил при мне в Петербурге, когда ему задерживали выплату гонорара или вовсе не принимали рукопись, или он ловил очередной триппер, я и открыл наше совещание.
– Книга, которую не выпускал из рук тот самолетный МЕРТВЫЙ Тип, когда был еще ЖИВЫМ, – у меня, в моем рюкзаке! – сказал я.
Последовавшая за этим сообщением немая сцена длилась всего несколько секунд, но была достаточно выразительной.
Тимур бросился в прихожую, примчался обратно с рюкзаком и выхватил оттуда «Маркиза Астольфа де Кюстина».
– Ну, Кыся, ты даешь!.. – простонал он.
– Зачем ты слямзил эту книгу, Мартын? – спросил Джек полицейским голосом.
Я быстренько попытался объяснить, что эту книгу обнаружил в рюкзаке совершенно случайно и что я думаю по поводу того, как попала книга того Типа в мой рюкзак.
– Но мне кажется, что дело тут абсолютно не в книге, – в довершение своей теории сказал я. – Пахнет она совсем не тем, чем положено пахнуть простой книге.
Джек тут же понюхал эту маркизову «Россию» и признался:
– Я – пас.
Тимурчик, по-моему, пересчитал своим маленьким носом чуть ли не все страницы истории государства Российского с точки зрения заезжего француза и с грустью констатировал:
– Я тоже – пас…
Уже в который раз я убеждаюсь в нашем Котовом превосходстве даже над близкими мне Людьми! Вот сунь под нос ЭТУ книгу любому задрипанному Коту, и тот сразу скажет, что от нее просто несет «сидухой». Если он, конечно, знает, что это такое…
Вот вам уже один-ноль в нашу пользу. А все остальные наши Умственные и Мышечные – в смысле, Мускулатурные, достоинства, намного превышающие Человеческие возможности? Что тогда?..
Но мы с Шуриком еще в Петербурге сказали друг другу: уметь ЛЮБИТЬ – значит уметь ПРОЩАТЬ. В конце концов, в единой КОМАНДЕ каждый дополняет друг друга своими сугубо индивидуальными качествами. Классический пример тому «Великолепная семерка», которая у нас в России по телику шла уже раз десять! Там еще такой лысый был главным…
– В книге спрятана «сидуха». То есть, другими словами, куда-то там вклеен компакт-диск, – сказал я без всякого зазнайства. – Дело за тобой, Джек.
Для верности Тимурка перевел все это Джеку на нормальный английский, но, как мне показалось, Джек и так все понял. Он легонько попробовал обе стороны обложки на гибкость и достал из кармана куртки небольшой складной ножичек…
Когда Джек доставал нож, мы увидели, что у него под курткой надета пистолетная сбруя, а оттуда выглядывает рукоятка большого полицейского автоматического пистолета.
Я-то еще с самого утра чувствовал, что от Джека потягивает оружием. Но промолчал. Неохота было нервировать Тимура – зачем да почему?! Ну и так далее. Я-то лично Джеков пистолет связал с появлением в нашей калифорнийской жизни того белого «ягуара», который ехал за нами от лос-анджелесского аэропорта до самого отеля. И, как потом выяснилось, не ошибся!
Мы с Тимом только переглянулись, но ничего не сказали. А Джек аккуратненько стал ножичком вскрывать заднюю обложку «Маркиза де Кюстина».
Взрезал самый край жесткого переплета сверху, сбоку и снизу, осторожно расслоил картон обложки и еще более осторожно – просто не дыша – вытянул оттуда сверкающий компакт-диск.
– Ну, что я вам говорил?! – отбросив в сторону какую-либо вонючую скромность, торжествующе завопил я.
– Да, Кыся, ты – гигант!.. – сказал Тимур.
Но Джек только погладил меня по загривку и кисло вздохнул:
– Ох, как мне все это не нравится…
И мы все трое стали очень внимательно разглядывать этот диск.
Джек тяжело вздохнул и снова повторил:
– Ох, как мне все это не нравится… А тут еще Пит куда-то запропастился!
И вот ведь что потрясающе – стоило Джеку произнести имя Пита Морено, как я вдруг сквозь десятки стен, деревьев, кустов, пальм и всевозможных отельных конструкций неожиданно увидел самого Пита!..
… КОТОРЫЙ СТАВИЛ СВОЮ МАШИНУ НА НАШУ ОТДЕЛЬНУЮ СТОЯНКУ…
Тощая физиономия Пита была наполовину прикрыта большими противосолнечными очками, на голове бейсбольная шапочка с длинным козырьком…
Вот он запер машину и направился к входу нашего отеля…
У самых дверей Пит стянул с головы пропотевшую шапчонку, пригладил мокрые от жары рыже-седые волосы и, преодолев четыре ступеньки, вошел в отель…
ВСЕ ЭТО Я ВИДЕЛ СОБСТВЕННЫМИ МОЗГАМИ, НАХОДЯСЬ ЧЕРТ ЗНАЕТ НА КАКОМ УДАЛЕНИИ ОТ ПИТА!..
* * *
– Что с тобой, Кыся?! – услышал я словно издалека испуганный голос Тимура. – Тебе плохо? Очнись, Кысичка! Открой глазки!..– С тобой все в порядке, Мартын? – тревожно спросил меня Джек. – Или ты просто решил поиграть в статую Авраама Линкольна?
Я судорожно перевел дыхание, стряхивая с себя это наваждение, и слабым от вымотанности шелдрейсовским голосом сказал:
– Все о’кей, ребята… К нам идет Пит Морено…
Не успел я закончить фразу, как в нашем номере раздался телефонный звонок. Джек нажал на кнопку «громкой связи» и сказал просто так – в воздух:
– Джек Пински.
– Мистер Пински? – раздался в динамике голос. – Вас беспокоит дежурный портье.
– Слушаю.
– Сэр! Вас хотел бы видеть мистер Пит Морено.
– Прекрасно. Я жду его.
– Его немедленно проводят к вам, сэр, – сладко проворковал динамик.
– Спасибо.
– Не за что, сэр. Это наша работа. Это вам спасибо, сэр.
Щелчок отключения, и Джек с Тимуром вылупились на меня так, будто им явился пришелец из Космоса!
Кстати, Шура совершенно убежден в существовании внеземной цивилизации. Когда же я спросил его – есть ли там Кошки, Шура рассердился, обозвал меня половым психопатом и заявил, что, говоря о Космосе, нужно думать не о Кошках, а о Бесконечности, Пространстве и Вечности…
Зато Тимур, в горделивом восторге за мои интуитивные способности, чмокнул меня в нос, а никогда и ничему не удивляющийся Джек слегка растерянно покачал головой и сказал:
– С такими способностями, Мартын, в криминальной полиции тебя ждала бы умопомрачительная карьера!
Но в это время к нам, в наше роскошество, без стука вошел Пит Морено.
Он молча оглядел гостиную, заглянул в кабинет Джека, осмотрел спальню Тимура и…
О Боже!.. Произнес фразу моего любимого друга Водилы:
– М-да… КРАСИВО ЖИТЬ НЕ ЗАПРЕТИШЬ. Привет, ребята!
Чем лишний раз убедил меня в том, что, несмотря ни на что, наши народы очень близки друг другу.
* * *
Питу так понравился наш «собственный» садик, что его оттуда клещами было не вытащить! Все наши рассказы про то, что произошло в самолете; как я потом обнаружил книжку в своем рюкзаке; как Джек достал компакт-диск из «Николаевской России…», Пит Морено предпочитал слушать только лишь в садике, предварительно отключив садовый телефон.У меня было такое ощущение, что и Пит, и Джек чего-то трусят. Это было так не похоже на Джека, да, полагаю, что и на Пита Морено, что я только диву давался!
Разговаривали они вполголоса (может, так у них принято в полиции?..), а когда мы перешли в гостиную – прослушать на отельной аппаратуре эту вонючую «сидуху», из-за которой уже произошло столько событий, то Пит и Джек попросили нас с Тимуром делать все молча. Вопросы и рассуждения по поводу – только в садике.
Тимурчик заправил компакт-диск в какую-то самостоятельно выехавшую из проигрывателя сковородочку, нажал пару тройку кнопок (он у нас в этих штуках сечет фантастически!..), и мы все четверо навострили уши. Еще бы! Из-за вот этой дряни был УБИТ ЧЕЛОВЕК…
Так вот, НЕ БЫЛО никакой музыки! Одно только тихое шипение!..
Тимур мгновенно проверил все соединения проводов, щелкнул одной кнопкой, другой, передвинул какой-то рычажок – шипение, да и только!..
Тогда сам Пит достал из проигрывателя эту гнусную «сидуху», оглядел ее и поманил нас в садик.
Но тут воспротивился Тимур. Он считался у нас в семье непререкаемым авторитетом в обращении со всякой электронной техникой, и так просто сдаться на волю судьбы, не использовав всех технических возможностей, Тимур не мог.
– Раз нет музыки, значит, нужно этот диск прогнать через компью…
Но тут широкая, как совковая лопата, ладонь Джека мягко зажала рот Тимура, а Пит легонько щелкнул Тимурчика по носу.
Я мгновенно присел на задние лапы, спружинился, прижал уши к затылку, обнажил клыки, выпустил когти и зашипел куда хуже, чем этот сраный компакт-диск!
– Сидеть, Кыся!!! – предостерег меня взволнованный шелдрейсовский голос Тимура. – Все о’кей!..
Я тут же обмяк. Только шерсть на загривке все еще торчала дыбом, никак мне было не уложить ее нормально…
– М-да… Жутковатый Котяра! – еле выговорил слегка побледневший Пит и снова вывел нас в садик.
* * *
Спустя десять минут мы уже сидели под пальмой за накрытым столиком, и Джек, Пит и Тимур лопали горячие еврейские бублики – бейглы, обмазанные мягким белым сливочным сыром – «крим-чизом», а сверху этого сыра каждый из них клал по здоровенному куску слегка просоленной и чуток подкопченной рыбы, которая повсюду называется «лакс», а у нас в России – «лосось».Мне же были поданы отдельно тот же «лакс», но только сырой, без соли, и «крим-чиз», который мне очень понравился.
Все это Джек и Пит запивали пивом «Бадвайзер», Тимур – томатным соком, а я молоком со специальными витаминными добавками для Котов. Не скрою, я от этого молока поначалу воротил морду, но после того как Джек, потихоньку от Тимура, сообщил мне, что эти добавки поднимают Котовую потенцию на оглушительную высоту, я подумал – чем черт не шутит?.. А вдруг пригодится? А то у меня в связи с этим ТРУПОМ и его книгой – одни только стрессы! Что для нормального, полноценного траханья – жутко вредно! И стал даже находить некоторый вкус в этом молоке с секс-добавками.
За совместной трапезой выяснилось много любопытных вещей. Хотя столько же, если не больше, осталось покрытых мраком неизвестности.
Ну, во-первых, белый «ягуар», который нахально перся за нами от аэропорта, числится за одной достаточно противной исламской террористической организацией, про которую, казалось бы, все вроде бы было известно, а брать ее не за что! Подозрения, не подкрепленные доказательствами… Известно только, что они обещали сжечь и взорвать всю «белую» Америку и на этой выжженной земле от одного океана до другого установить мировое исламское господство.
И L.A.P.D. – лос-анджелесская полиция, и F.B.I. – по-русски Федеральное бюро расследований знали, что эти «ягуарско»-исламские типчики уж слишком интересуются работами «Джей-пи-эл» – «Джет-пропалшен-лэборатори». А там ни больше ни меньше – всякие ракетно-ядерные дела и разная страшноватенькая энергетика!..
Известно также, что эти исламисты-террористы-экстремисты уже пару раз подкатывались к «Джей-пи-эл» по поводу одной наипоследнейшей модели какой-то могуче-созидающей штуки, которая может быть использована как и дико разрушающая хреновина. Естественно, что их интересовала лишь вторая особенность этой райско-адской конструкции. За секрет этого изобретения, этой вершины НЕчеловеческой мысли, зеленое знамя ислама отваливало пятнадцать миллионов долларов. Всего лишь за документацию! Но…
– Не на тех нарвались, – сказал Пит. – Тогда они связались с русскими…