Он поправил шелковый шарф вокруг шеи. Раз в храме столько королевских ищеек, то ему нельзя просто войти, открыть потайной ящик в алтаре и достать оттуда содержимое. Они будут следить за ним с того момента, как он войдет в храм. Он должен что-то придумать.
Дункан снова посмотрел в глазок и обдумал порядок действий.
Отлично. Пусть они следят. Если охранники хотят осложнить ему задачу, он сделает то же самое. Он не постесняется совершить священный обряд, чтобы замаскировать свои намерения. А если у него и не получится, то он как-никак священник высокого ранга и может с достоинством отступить. Когда имеешь дело с такими, как эти, то их можно напугать, особенно угрозой отлучить от церкви и предать анафеме.
Глубоко вздохнув, чтобы собраться с силами, Дункан открыл дверь и вошел в храм. Как он и предполагал, один из шпионов тут же покинул свое место и поспешил поближе к нему.
Отлично, подумал Дункан, совершая, чтобы дать шпиону возможность подойти поближе, коленопреклонение. Он один. Посмотрим, что он будет делать.
Когда Дункан поднялся с колен, он прислушался к звуку приближающихся шагов. Его рука скользнула к поясу и достала из кошелька ключ от тайника. Затем, когда он почувствовал, что шпион совсем рядом, он позволил ключу выпасть из пальцев. Точно рассчитанная попытка подхватить ключ отбросила его еще дальше, и он заскакал по мраморным ступенькам прямо к ногам удивленного охранника.
Дункан обратил на шпиона свои невинные голубые глаза, чувство смущения отразилось на его лице. Он пошел вниз по ступенькам. Поведение священника несколько обезоружило охранника, и к тому времени, когда Дункан приблизился к нему, солдат наклонился и поднял ключ, сам не сознавая, что делает. Со смущенной улыбкой он опустил ключ в ладонь Дункана.
— Благодарю тебя, сын мой, — проговорил Дункан профессиональным тоном священника, но солдат явно не собирался уходить.
— Что вы хотите? — спросил Дункан у переминавшегося с ноги на ногу солдата.
— Монсеньор, мне бы хотелось спросил вас, генерал Морган с вами?
— Вы хотите сказать, в моем кабинете? — терпеливо спросил Дункан: его простодушие достигло максимальной точки.
Солдат кивнул.
— Генерал Морган пришел ко мне как кающийся блудный сын, — мягко сказал Дункан. — Он хотел получить отпущение грехов. И принц Келсон тоже. В этом есть что-нибудь плохое?
Объяснения Дункана повергли охранника в изумление. Очевидно, мысль о том, что Морган может оказаться кем-то иным, кроме как богохульником и неверным, никогда не приходила ему в голову: это было вовсе не то, что он предполагал услышать. А кто мог, кто имел право вмешиваться в дело спасения души? Все подозрения охранника были сняты таким простым объяснением. Он склонил голову, поклонился и пошел прочь. Дункан направился к главному алтарю, а охранник, присоединившись к своим коллегам, начал истово креститься.
Дункан поднялся к алтарю. Он знал, что за ним наблюдают и что человек, с которым он говорил, сообщает своим напарникам обо всей их беседе, хотя со стороны казалось, что они погружены в молитву. Однако он был уверен, что они не будут вмешиваться в его действия, если он не будет ничего делать противоречащего обычному порядку. Конечно, кто-нибудь из них помчится сообщить кому следует о местонахождении Моргана и Келсона, но тут он ничего не мог сделать.
Дункан наклонился перед дарохранительницей, а затем осторожно раздвинул занавес зеленого шелка перед золотыми дверцами. Пока его правая рука открывала замок, левая рука сжимала кольцо с грифоном. Затем, когда он одной рукой достал закрытый тканью кубок, совсем просто оказалось коснуться волшебным кольцом камня в алтаре.
При этом прикосновении перед Дунканом в алтаре бесшумно открылся небольшой ящик, в котором лежала плоская черная коробочка. Затем, стараясь сделать все быстрее, он взял два кубка и освободил один из них, переложив его содержимое в другой. Плоская коробочка уже переместилась в пустой кубок, и Дункан закрыл его зеленым шелком.
После этого он поставил на место два кубка и, запирая дверцу ключом, другой рукой закрыл потайной ящик. Взяв кубок, закрытый зеленым шелком, он поклонился и покинул священное место. Вся операция заняла не более двух минут.
Закрыв за собой двери, Дункан приник к глазку. Как он и предполагал, один из охранников был у выхода из храма — несомненно, он спешил доложить обо всем королеве. Но, по всей видимости, особых подозрений Дункан не возбудил: никто из оставшихся не поинтересовался, куда же пошел Дункан, все остались на своих местах.
Дункан сунул коробочку в свой кошелек, оставил пустой кубок, вернулся в кабинет и запер за собой дверь.
— Ну как? — спросил Морган.
— Все нормально, — ответил Дункан, доставая коробочку и кладя ее на стол. Он отдал кольцо с грифоном Моргану и сел на свое место. — К Дженане уже отправился посланец, чтобы доложить, где вы.
Морган пожал плечами.
— Этого следовало ожидать. Давайте посмотрим, что здесь. — И он взял коробочку.
— Она тоже открывается с помощью грифона? — спросил Келсон, подвигаясь поближе к Моргану. — Посмотри, он изображен на крышке.
Морган коснулся крышки коробочки кольцом грифона, и крышка с музыкальным звуком открылась. Внутри были свернутый в несколько раз кусок пергамента и совсем маленькая коробочка в красном бархате, запечатанная печатью с золотым львом.
Дункан взял пергамент, а Морган достал коробочку и внимательно осмотрел ее.
— Здесь совсем другая печать, Дункан. — сказал он и положил коробочку на стол рядом с кольцом. — А там инструкции?
— Да, вроде того, — сказал Дункан, разглядывая пергамент и поднося его к огню. — Давай прочтем.
Он начал читать:
Как сыну перейти на этот путь?
Представитель Бесконечности
Должен направить
Темного Защитника руку, чтобы
Кровь пролить,
Которая осветит Глаза Рома в
Ночи.
Эта же кровь должна напоить
Кольцо Огня.
Но Осторожно, чтобы не возбудить
Гнев Дьявола.
Если рука слишком быстро
Сорвет пояс девственности,
Только возмездие будет ждать.
И теперь, когда Глаз Рома
Увидит свет,
Освободите малинового Льва в Ночи
Непреклонной зловещей рукой.
Зубы льва вонзятся в плоть,
И появится Могущество.
Итак, Глаз, Огонь и Лев утолят
Свою страсть.
Утолится непримиримая вражда со
Злом.
Знак Защитника закрепит Могущество,
И никакие силы не смогут
Воспрепятствовать Моей воле!
Морган откинулся на спинку стула и присвистнул:
— Это написал Брион?
— Да, почерк его, — ответил Дункан, бросив пергамент на стол и постукивая по нему пальцем. — Посмотри сам.
Морган наклонился к столу, стал внимательно рассматривать пергамент, а потом со вздохом откинулся на спинку кресла.
— Мы знали, что ритуал могущества Бриона очень сложен и непонятен…
Келсон, который следил за их разговором, широко раскрыв глаза, сдерживаться больше не мог:
— Ты думаешь, что это еще не ритуал?
— Ритуал изменяется каждый раз, с каждым наследником, — кивнул Дункан. — Это предосторожность, чтобы Могущество не попало в чужие руки. В противном случае кто-либо мог бы теоретически изучить технику, собрать все предметы, необходимые для ритуала, и обрести Могущество. Короче говоря, ритуал должен быть таким, чтобы Могущество передавалось только законному наследнику.
— О, — голос Келсона был тих и неуверен. — Тогда как можно понять все это и начать ритуал? — Он осторожно поднял пергамент, как будто это было живое существо, могущее укусить, а затем снова бросил на стол.
— Алярик? — спросил Дункан.
— Давай ты. В таких вопросах ты понимаешь больше, чем я.
Откашлявшись, Дункан снова придвинул к себе пергамент.
— Хорошо. С такими стихами следует поступать так: надо разбить их на компоненты, основные элементы ритуала. В нашем случае мы имеем два трио в одну кварту. Три человека: Сын, Представитель Бесконечности и Темный Защитник — ты, Келсон, я и Алярик. Они названы в первом куплете и они представляют человеческие элементы.
— Неплохо, кузен, — прищелкнув пальцами, сказал Морган.
Дункан многозначительно поднял бровь.
— Три человека, — сказал Келсон, нетерпеливо подтолкнув Дункана. — А дальше?
Дункан кивнул.
— Также мы видим в стихах три предмета: Глаз Рома, Кольцо огня и малиновый Лев. Это наши…
— Подожди, — Морган резко выпрямился. — Я только что подумал об одной ужасной возможности, Келсон. Где Глаз Рома?
Келсон побледнел.
— Я не знаю, Морган. Скажи мне, что это такое и, может быть, я скажу тебе, где он.
Дункан взглянул на Моргана.
— Это темный рубин размером с мой ноготь. Брион носил его всегда в правом ухе. Ты должен был его видеть.
Келсон вспомнил, и на его лице отразился страх.
— О, если это то, о чем я думаю, то он похоронен вместе с отцом. Я не знал, что камень так важен.
Морган сжал губы и в молчании водил ногтем по золотому Льву на коробочке. Затем он вопросительно посмотрел на Дункана.
— Вскроем гробницу?
— У нас нет выбора.
— Вскроете гробницу? — с ужасом спросил Келсон. — Но вы не можете! Морган, вы же не можете!
— Боюсь, что это необходимо, — ответил спокойно Дункан. — Нам нужен Глаз Рома, в противном случае ритуал соблюсти не удастся. — Он опустил глаза. — Но если Чарисса приложила руку к смерти Бриона — а у нас есть все основания так думать — тогда… тогда есть вероятность, что он не полностью свободен.
Глаза Келсона расширились еще больше, и вся кровь отхлынула от лица.
— Вы имеете в виду, что его душа…
— Где он погребен? — резко оборвав Келсона, спросил Морган. — Мы должны составить план действий, которого необходимо будет придерживаться, когда мы разделимся.
— Он в королевской усыпальнице под собором, — ответил Дункан. — Насколько я знаю, там круглосуточно дежурят четыре стражника. У них приказ никого не пускать. Так что гробницу невозможно увидеть даже издали.
Глаза Моргана сузились. Он поигрывал кольцом, вертя его на пальцах.
— Четыре стражника? Ночью их, наверное, меньше, как ты думаешь? После того, как ворота храма запираются, нет нужды в сильной охране. Я думаю, мы справимся с этим.
Келсон с изумлением смотрел на Моргана. Краска постепенно возвращалась на его лицо.
— Морган, ты действительно собираешься открыть гроб? — задыхаясь, спросил он.
Ответ Моргана был прерван начавшимся во дворе шумом. Дункан вскочил, выглянул в окно, а затем начал поспешно задергивать занавески.
Морган быстро подошел к окну и стал смотреть через небольшую щель, оставленную Дунканом.
— Кто это?
— Архиепископ Лорис, — сказал Дункан. — И по размеру его эскорта невозможно сказать, то ли он просто прибыл в город, то ли приехал за тобой.
— Он за мной. Посмотри, как он расставляет людей. Он знает, что мы здесь. Через минуту мы будет окружены.
Келсон тоже подошел к окну. На лице его появилась тревога.
— Что нам теперь делать?
— Мне придется сдаться, — сказал Морган, пожав плечами.
— Сдаться? Морган! Нет! — воскликнул Келсон.
— Морган прав! — возразил Дункан и повел мальчика к столу. — Если Алярик скроется от вызова в Совет, в твой Совет, он преступит закон, который поклялся соблюдать как лорд Совета. — Он усадил мальчика. — А если ты пренебрежешь своими обязанностями как глава этого Совета то получится то же самое.
— Но это еще не мой Совет, — возразил Келсон. — Это Совет моей матери. Она пытается убить Моргана.
— Нет, это твой Совет, Келсон. Но ты должен напомнить им об этом. А кроме того, до вечера мы все равно не сможем ничего сделать. Чем дольше ты будешь оставаться в Совете, тем меньше шансов, что нам будут строить козни. Я думаю, что самые злейшие враги сейчас сидят в Совете, и лучше, если они будут у тебя на виду, ты будешь знать, где они и что они делают. — Он положил все предметы ритуала в потайной ящик в стене и закрыл его. — Здесь они будут в безопасности до вечера.
Но Келсон еще сопротивлялся:
— Предположим, что они признают Моргана виновным. А может, уже признали. Я же не могу встать и подписать ему приговор.
— Если так случится, то тебе придется, — сказал Морган, похлопывая его по плечу. — Но помни, я еще не осужден и даже не разоружен. Дерини имеют достаточно силы, чтобы защитить себя.
— Но, Морган…
— Не спорь, мой принц, — сказал Морган и мягко, но настойчиво повел его к двери. — Ты должен верить: я знаю, что делаю.
— Надеюсь, это так, — кивнул головой Келсон.
Дункан отодвинул засов и открыл дверь.
— Ну, до вечера, Алярик.
— Если это случится, то я сообщу, — кивнул Морган.
— Я и сам все узнаю, — улыбнулся Дункан. — С Богом, кузен.
Морган с благодарностью кивнул и повел упирающегося Келсона к двери. Когда они прошли по коридору и вышли во двор, то услышали ободряющее благословение Дункана и звук закрывающейся двери. Моргану было приятно сознавать, что он может рассчитывать на Дункана.
Как только они вышли во двор, их немедленно окружили солдаты с оружием наготове. Келсон взглянул на солдат, и они, узнав его, отвернули лезвия. Морган же старался, чтобы его руки были подальше от рукоятки меча и видны всем. Случайный удар мечом, нанесенный невыдержанным солдатом, мог навсегда положить конец всем надеждам Келсона и его жизни, не говоря уж о жизни самого Моргана. Он заметил, что Келсон подошел поближе к нему, бледный, но решительный, когда увидел, что к ним едет архиепископ Лорис.
Архиепископ Лорис был еще в дорожной одежде. Его черный плащ был измят и пропылен. Но даже после такого пути и в такой жалкой одежде он производил впечатление. Хотя Морган ненавидел человека, ответственного за гонения и уничтожение Дерини на севере, он должен был признать, что Лорис относится к тем редким людям, которые как будто излучают власть и могущество, которые самим провидением предназначены для вершения великих дел, как добрых, так и злых.
В блестящих голубых глазах Лориса светился огонь религиозного фанатизма, тонкие седые волосы образовывали нимб вокруг гордо посаженной головы. Левая рука сжимала свиток пергамента, скрепленный печатями из красного и зеленого воска. В правой руке сверкала аметистовая печать высшего духовного лорда.
Он слегка поклонился Моргану и сделал движение, как будто хотел указать пальцем на него. Но принц подчеркнуто пренебрежительно не обратил на него внимания. Лорис опустил руку и посмотрел на Моргана, но не сделал движения, чтобы указать кольцом с печатью на генерала.
— Ваше Королевское Высочество, — сказал он, все еще глядя на генерала. — Надеюсь, вы, конечно, в полном здравии?
— Я отлично чувствовал себя, пока вы не прибыли сюда, архиепископ,
— резко ответил Келсон. — Что вам нужно?
Лорис слегка поклонился и полностью переключил внимание на Келсона.
— Если бы вы были на заседании Совета, как этого требовал ваш долг, то вы бы не задали этого вопроса, Ваше Высочество, — ответил Лорис. — Но сейчас не время говорить об этом. У меня ордер на арест Его Милости лорд-генерала Алярика Энтони Моргана, Дюка Корвина. Я думал, что он с вами, Ваше Высочество.
Морган лениво улыбнулся и сложил руки на груди.
— Полагаю, что это более чем очевидно, милорд. Если у вас ко мне дело, то можете обращаться прямо ко мне. Не делайте вид, что меня здесь нет, только потому, что вам хочется, чтобы меня здесь не было.
Лорис повернулся к Моргану. В его глазах сверкнула ярость.
— Генерал Морган, я имею приказ королевы и ее лордов доставить вас немедленно на заседание Совета, чтобы вы ответили на обвинения, выдвинутые против вас.
— Вижу, — спокойно сказал Морган. — А какие обвинения, милорд?
— Ересь и измена королю, — величественно изрек Лорис. — Вы отрицаете их?
— Конечно, — ответил Морган. Он потянулся к свитку, но тут же застыл на месте, так как дюжина мечей устремилась е его горлу. Он иронически улыбнулся. — Могу я прочесть ордер, милорд?
Лорис дал знак, и солдаты опустили мечи. Морган взял ордер и быстро просмотрел, держа так, чтобы Келсон мог прочесть через его плечо. Затем он снова скатал ордер и протянул Лорису.
— Я считаю ваш ордер на арест всего лишь просьбой явиться, — сказал он спокойно, — Однако с приведенными фактами и их интерпретацией можно поспорить. — Он отстегнул от пояса свой меч. — Вызов на заседание Совета составлен правильно, и я добровольно отдаю себя на суд Совета.
Он протянул меч удивленному архиепископу и затем протянул перед ним руки.
— Вы желаете связать меня, милорд? Или моего слова будет достаточно?
Лорис испуганно отпрянул назад, левая руки стиснула нагрудный крест.
— Морган, если это штучки Дерини, — прошипел он. — Я предупреждаю вас…
— Никаких штучек, милорд, — заявил Морган, держа руки ладонями вверх. — Я даже отдам вам свое личное оружие в доказательство доброй воли.
Он шевельнул левой рукой, и в ней оказался узкий стилет. Раньше, чем Лорис и его люди успели среагировать, он через плечо подал его Келсону рукояткой вперед, — Возьми, мой принц.
Не говоря ни слова, Келсон взял кинжал и прицепил его к поясу. Лорис, наконец, среагировал.
— Смотрите, Морган! Если вы думаете, что это шутка или игра, то вы ошибаетесь.
— Архиепископ, — оборвал его Келсон, — я не буду слушать угрозы ни от вас, ни от него. Генерал Морган продемонстрировал свою добрую волю. Полагаю, теперь ваша очередь. Должен вам напомнить, что этот кинжал мог найти путь к вашей груди так же просто, как он нашел его к моей руке.
— Он бы не осмелился…
Келсон пожал плечами.
— Это вы так думаете. Ну, давайте кончать с этим фарсом. У меня есть более важные дела.
— Такие, как общение с этим последователем дьявола, Ваше Высочество? — прошипел Лорис.
— Ваша терминология оставляет желать лучшего, архиепископ, — ответил Келсон.
Лорис, сделав глубокий вдох, постарался взять себя в руки.
— Перед тем, как выдать ордер на арест, в Совете был проделаны все процедуры, предусмотренные законом, Ваше Высочество. Я думаю, что на этот раз у него мало шансов избежать наказания.
— Слова, милорд, — сказал Морган.
Лорис со злостью сжал кулаки и подозвал двух солдат.
— Свяжите его. — Солдаты подошли к Моргану, завели ему руки за спину и связали. Лорис обратился к Келсону: — Ваше Высочество, я понимаю, что вы были утомлены в последнее время, и я предлагаю забыть те слова, которыми мы только что обменялись. И если вы желаете сейчас вернуться в свои покои и отдохнуть, я уверен, что Совет проявит понимание по этому поводу.
— Какому поводу, архиепископ? — Келсон вспыхнул. — Неужели вы думаете, что я оставлю Моргана на вашу милость или милость моей матери? Я думаю, что будущий король Гвинеда обязан присутствовать на заседаниях Совета, на которых решаются вопросы чрезвычайной важности. Вы согласны, архиепископ?
Глаза Лориса сверкнули, но он понял, что спорить глупо. Он наконец проникся тем фактом, что мальчик, стоящий перед ним, действительно будущий король Гвинеда, каковы бы ни были его мысли и идеи.
Лорис низко поклонился, но в его глазах были вызов и неповиновение.
— Как пожелаете, Ваше Высочество, — это все, что можно было расслышать из его шепота.
Глава 5
Дункан снова посмотрел в глазок и обдумал порядок действий.
Отлично. Пусть они следят. Если охранники хотят осложнить ему задачу, он сделает то же самое. Он не постесняется совершить священный обряд, чтобы замаскировать свои намерения. А если у него и не получится, то он как-никак священник высокого ранга и может с достоинством отступить. Когда имеешь дело с такими, как эти, то их можно напугать, особенно угрозой отлучить от церкви и предать анафеме.
Глубоко вздохнув, чтобы собраться с силами, Дункан открыл дверь и вошел в храм. Как он и предполагал, один из шпионов тут же покинул свое место и поспешил поближе к нему.
Отлично, подумал Дункан, совершая, чтобы дать шпиону возможность подойти поближе, коленопреклонение. Он один. Посмотрим, что он будет делать.
Когда Дункан поднялся с колен, он прислушался к звуку приближающихся шагов. Его рука скользнула к поясу и достала из кошелька ключ от тайника. Затем, когда он почувствовал, что шпион совсем рядом, он позволил ключу выпасть из пальцев. Точно рассчитанная попытка подхватить ключ отбросила его еще дальше, и он заскакал по мраморным ступенькам прямо к ногам удивленного охранника.
Дункан обратил на шпиона свои невинные голубые глаза, чувство смущения отразилось на его лице. Он пошел вниз по ступенькам. Поведение священника несколько обезоружило охранника, и к тому времени, когда Дункан приблизился к нему, солдат наклонился и поднял ключ, сам не сознавая, что делает. Со смущенной улыбкой он опустил ключ в ладонь Дункана.
— Благодарю тебя, сын мой, — проговорил Дункан профессиональным тоном священника, но солдат явно не собирался уходить.
— Что вы хотите? — спросил Дункан у переминавшегося с ноги на ногу солдата.
— Монсеньор, мне бы хотелось спросил вас, генерал Морган с вами?
— Вы хотите сказать, в моем кабинете? — терпеливо спросил Дункан: его простодушие достигло максимальной точки.
Солдат кивнул.
— Генерал Морган пришел ко мне как кающийся блудный сын, — мягко сказал Дункан. — Он хотел получить отпущение грехов. И принц Келсон тоже. В этом есть что-нибудь плохое?
Объяснения Дункана повергли охранника в изумление. Очевидно, мысль о том, что Морган может оказаться кем-то иным, кроме как богохульником и неверным, никогда не приходила ему в голову: это было вовсе не то, что он предполагал услышать. А кто мог, кто имел право вмешиваться в дело спасения души? Все подозрения охранника были сняты таким простым объяснением. Он склонил голову, поклонился и пошел прочь. Дункан направился к главному алтарю, а охранник, присоединившись к своим коллегам, начал истово креститься.
Дункан поднялся к алтарю. Он знал, что за ним наблюдают и что человек, с которым он говорил, сообщает своим напарникам обо всей их беседе, хотя со стороны казалось, что они погружены в молитву. Однако он был уверен, что они не будут вмешиваться в его действия, если он не будет ничего делать противоречащего обычному порядку. Конечно, кто-нибудь из них помчится сообщить кому следует о местонахождении Моргана и Келсона, но тут он ничего не мог сделать.
Дункан наклонился перед дарохранительницей, а затем осторожно раздвинул занавес зеленого шелка перед золотыми дверцами. Пока его правая рука открывала замок, левая рука сжимала кольцо с грифоном. Затем, когда он одной рукой достал закрытый тканью кубок, совсем просто оказалось коснуться волшебным кольцом камня в алтаре.
При этом прикосновении перед Дунканом в алтаре бесшумно открылся небольшой ящик, в котором лежала плоская черная коробочка. Затем, стараясь сделать все быстрее, он взял два кубка и освободил один из них, переложив его содержимое в другой. Плоская коробочка уже переместилась в пустой кубок, и Дункан закрыл его зеленым шелком.
После этого он поставил на место два кубка и, запирая дверцу ключом, другой рукой закрыл потайной ящик. Взяв кубок, закрытый зеленым шелком, он поклонился и покинул священное место. Вся операция заняла не более двух минут.
Закрыв за собой двери, Дункан приник к глазку. Как он и предполагал, один из охранников был у выхода из храма — несомненно, он спешил доложить обо всем королеве. Но, по всей видимости, особых подозрений Дункан не возбудил: никто из оставшихся не поинтересовался, куда же пошел Дункан, все остались на своих местах.
Дункан сунул коробочку в свой кошелек, оставил пустой кубок, вернулся в кабинет и запер за собой дверь.
— Ну как? — спросил Морган.
— Все нормально, — ответил Дункан, доставая коробочку и кладя ее на стол. Он отдал кольцо с грифоном Моргану и сел на свое место. — К Дженане уже отправился посланец, чтобы доложить, где вы.
Морган пожал плечами.
— Этого следовало ожидать. Давайте посмотрим, что здесь. — И он взял коробочку.
— Она тоже открывается с помощью грифона? — спросил Келсон, подвигаясь поближе к Моргану. — Посмотри, он изображен на крышке.
Морган коснулся крышки коробочки кольцом грифона, и крышка с музыкальным звуком открылась. Внутри были свернутый в несколько раз кусок пергамента и совсем маленькая коробочка в красном бархате, запечатанная печатью с золотым львом.
Дункан взял пергамент, а Морган достал коробочку и внимательно осмотрел ее.
— Здесь совсем другая печать, Дункан. — сказал он и положил коробочку на стол рядом с кольцом. — А там инструкции?
— Да, вроде того, — сказал Дункан, разглядывая пергамент и поднося его к огню. — Давай прочтем.
Он начал читать:
Как сыну перейти на этот путь?
Представитель Бесконечности
Должен направить
Темного Защитника руку, чтобы
Кровь пролить,
Которая осветит Глаза Рома в
Ночи.
Эта же кровь должна напоить
Кольцо Огня.
Но Осторожно, чтобы не возбудить
Гнев Дьявола.
Если рука слишком быстро
Сорвет пояс девственности,
Только возмездие будет ждать.
И теперь, когда Глаз Рома
Увидит свет,
Освободите малинового Льва в Ночи
Непреклонной зловещей рукой.
Зубы льва вонзятся в плоть,
И появится Могущество.
Итак, Глаз, Огонь и Лев утолят
Свою страсть.
Утолится непримиримая вражда со
Злом.
Знак Защитника закрепит Могущество,
И никакие силы не смогут
Воспрепятствовать Моей воле!
Морган откинулся на спинку стула и присвистнул:
— Это написал Брион?
— Да, почерк его, — ответил Дункан, бросив пергамент на стол и постукивая по нему пальцем. — Посмотри сам.
Морган наклонился к столу, стал внимательно рассматривать пергамент, а потом со вздохом откинулся на спинку кресла.
— Мы знали, что ритуал могущества Бриона очень сложен и непонятен…
Келсон, который следил за их разговором, широко раскрыв глаза, сдерживаться больше не мог:
— Ты думаешь, что это еще не ритуал?
— Ритуал изменяется каждый раз, с каждым наследником, — кивнул Дункан. — Это предосторожность, чтобы Могущество не попало в чужие руки. В противном случае кто-либо мог бы теоретически изучить технику, собрать все предметы, необходимые для ритуала, и обрести Могущество. Короче говоря, ритуал должен быть таким, чтобы Могущество передавалось только законному наследнику.
— О, — голос Келсона был тих и неуверен. — Тогда как можно понять все это и начать ритуал? — Он осторожно поднял пергамент, как будто это было живое существо, могущее укусить, а затем снова бросил на стол.
— Алярик? — спросил Дункан.
— Давай ты. В таких вопросах ты понимаешь больше, чем я.
Откашлявшись, Дункан снова придвинул к себе пергамент.
— Хорошо. С такими стихами следует поступать так: надо разбить их на компоненты, основные элементы ритуала. В нашем случае мы имеем два трио в одну кварту. Три человека: Сын, Представитель Бесконечности и Темный Защитник — ты, Келсон, я и Алярик. Они названы в первом куплете и они представляют человеческие элементы.
— Неплохо, кузен, — прищелкнув пальцами, сказал Морган.
Дункан многозначительно поднял бровь.
— Три человека, — сказал Келсон, нетерпеливо подтолкнув Дункана. — А дальше?
Дункан кивнул.
— Также мы видим в стихах три предмета: Глаз Рома, Кольцо огня и малиновый Лев. Это наши…
— Подожди, — Морган резко выпрямился. — Я только что подумал об одной ужасной возможности, Келсон. Где Глаз Рома?
Келсон побледнел.
— Я не знаю, Морган. Скажи мне, что это такое и, может быть, я скажу тебе, где он.
Дункан взглянул на Моргана.
— Это темный рубин размером с мой ноготь. Брион носил его всегда в правом ухе. Ты должен был его видеть.
Келсон вспомнил, и на его лице отразился страх.
— О, если это то, о чем я думаю, то он похоронен вместе с отцом. Я не знал, что камень так важен.
Морган сжал губы и в молчании водил ногтем по золотому Льву на коробочке. Затем он вопросительно посмотрел на Дункана.
— Вскроем гробницу?
— У нас нет выбора.
— Вскроете гробницу? — с ужасом спросил Келсон. — Но вы не можете! Морган, вы же не можете!
— Боюсь, что это необходимо, — ответил спокойно Дункан. — Нам нужен Глаз Рома, в противном случае ритуал соблюсти не удастся. — Он опустил глаза. — Но если Чарисса приложила руку к смерти Бриона — а у нас есть все основания так думать — тогда… тогда есть вероятность, что он не полностью свободен.
Глаза Келсона расширились еще больше, и вся кровь отхлынула от лица.
— Вы имеете в виду, что его душа…
— Где он погребен? — резко оборвав Келсона, спросил Морган. — Мы должны составить план действий, которого необходимо будет придерживаться, когда мы разделимся.
— Он в королевской усыпальнице под собором, — ответил Дункан. — Насколько я знаю, там круглосуточно дежурят четыре стражника. У них приказ никого не пускать. Так что гробницу невозможно увидеть даже издали.
Глаза Моргана сузились. Он поигрывал кольцом, вертя его на пальцах.
— Четыре стражника? Ночью их, наверное, меньше, как ты думаешь? После того, как ворота храма запираются, нет нужды в сильной охране. Я думаю, мы справимся с этим.
Келсон с изумлением смотрел на Моргана. Краска постепенно возвращалась на его лицо.
— Морган, ты действительно собираешься открыть гроб? — задыхаясь, спросил он.
Ответ Моргана был прерван начавшимся во дворе шумом. Дункан вскочил, выглянул в окно, а затем начал поспешно задергивать занавески.
Морган быстро подошел к окну и стал смотреть через небольшую щель, оставленную Дунканом.
— Кто это?
— Архиепископ Лорис, — сказал Дункан. — И по размеру его эскорта невозможно сказать, то ли он просто прибыл в город, то ли приехал за тобой.
— Он за мной. Посмотри, как он расставляет людей. Он знает, что мы здесь. Через минуту мы будет окружены.
Келсон тоже подошел к окну. На лице его появилась тревога.
— Что нам теперь делать?
— Мне придется сдаться, — сказал Морган, пожав плечами.
— Сдаться? Морган! Нет! — воскликнул Келсон.
— Морган прав! — возразил Дункан и повел мальчика к столу. — Если Алярик скроется от вызова в Совет, в твой Совет, он преступит закон, который поклялся соблюдать как лорд Совета. — Он усадил мальчика. — А если ты пренебрежешь своими обязанностями как глава этого Совета то получится то же самое.
— Но это еще не мой Совет, — возразил Келсон. — Это Совет моей матери. Она пытается убить Моргана.
— Нет, это твой Совет, Келсон. Но ты должен напомнить им об этом. А кроме того, до вечера мы все равно не сможем ничего сделать. Чем дольше ты будешь оставаться в Совете, тем меньше шансов, что нам будут строить козни. Я думаю, что самые злейшие враги сейчас сидят в Совете, и лучше, если они будут у тебя на виду, ты будешь знать, где они и что они делают. — Он положил все предметы ритуала в потайной ящик в стене и закрыл его. — Здесь они будут в безопасности до вечера.
Но Келсон еще сопротивлялся:
— Предположим, что они признают Моргана виновным. А может, уже признали. Я же не могу встать и подписать ему приговор.
— Если так случится, то тебе придется, — сказал Морган, похлопывая его по плечу. — Но помни, я еще не осужден и даже не разоружен. Дерини имеют достаточно силы, чтобы защитить себя.
— Но, Морган…
— Не спорь, мой принц, — сказал Морган и мягко, но настойчиво повел его к двери. — Ты должен верить: я знаю, что делаю.
— Надеюсь, это так, — кивнул головой Келсон.
Дункан отодвинул засов и открыл дверь.
— Ну, до вечера, Алярик.
— Если это случится, то я сообщу, — кивнул Морган.
— Я и сам все узнаю, — улыбнулся Дункан. — С Богом, кузен.
Морган с благодарностью кивнул и повел упирающегося Келсона к двери. Когда они прошли по коридору и вышли во двор, то услышали ободряющее благословение Дункана и звук закрывающейся двери. Моргану было приятно сознавать, что он может рассчитывать на Дункана.
Как только они вышли во двор, их немедленно окружили солдаты с оружием наготове. Келсон взглянул на солдат, и они, узнав его, отвернули лезвия. Морган же старался, чтобы его руки были подальше от рукоятки меча и видны всем. Случайный удар мечом, нанесенный невыдержанным солдатом, мог навсегда положить конец всем надеждам Келсона и его жизни, не говоря уж о жизни самого Моргана. Он заметил, что Келсон подошел поближе к нему, бледный, но решительный, когда увидел, что к ним едет архиепископ Лорис.
Архиепископ Лорис был еще в дорожной одежде. Его черный плащ был измят и пропылен. Но даже после такого пути и в такой жалкой одежде он производил впечатление. Хотя Морган ненавидел человека, ответственного за гонения и уничтожение Дерини на севере, он должен был признать, что Лорис относится к тем редким людям, которые как будто излучают власть и могущество, которые самим провидением предназначены для вершения великих дел, как добрых, так и злых.
В блестящих голубых глазах Лориса светился огонь религиозного фанатизма, тонкие седые волосы образовывали нимб вокруг гордо посаженной головы. Левая рука сжимала свиток пергамента, скрепленный печатями из красного и зеленого воска. В правой руке сверкала аметистовая печать высшего духовного лорда.
Он слегка поклонился Моргану и сделал движение, как будто хотел указать пальцем на него. Но принц подчеркнуто пренебрежительно не обратил на него внимания. Лорис опустил руку и посмотрел на Моргана, но не сделал движения, чтобы указать кольцом с печатью на генерала.
— Ваше Королевское Высочество, — сказал он, все еще глядя на генерала. — Надеюсь, вы, конечно, в полном здравии?
— Я отлично чувствовал себя, пока вы не прибыли сюда, архиепископ,
— резко ответил Келсон. — Что вам нужно?
Лорис слегка поклонился и полностью переключил внимание на Келсона.
— Если бы вы были на заседании Совета, как этого требовал ваш долг, то вы бы не задали этого вопроса, Ваше Высочество, — ответил Лорис. — Но сейчас не время говорить об этом. У меня ордер на арест Его Милости лорд-генерала Алярика Энтони Моргана, Дюка Корвина. Я думал, что он с вами, Ваше Высочество.
Морган лениво улыбнулся и сложил руки на груди.
— Полагаю, что это более чем очевидно, милорд. Если у вас ко мне дело, то можете обращаться прямо ко мне. Не делайте вид, что меня здесь нет, только потому, что вам хочется, чтобы меня здесь не было.
Лорис повернулся к Моргану. В его глазах сверкнула ярость.
— Генерал Морган, я имею приказ королевы и ее лордов доставить вас немедленно на заседание Совета, чтобы вы ответили на обвинения, выдвинутые против вас.
— Вижу, — спокойно сказал Морган. — А какие обвинения, милорд?
— Ересь и измена королю, — величественно изрек Лорис. — Вы отрицаете их?
— Конечно, — ответил Морган. Он потянулся к свитку, но тут же застыл на месте, так как дюжина мечей устремилась е его горлу. Он иронически улыбнулся. — Могу я прочесть ордер, милорд?
Лорис дал знак, и солдаты опустили мечи. Морган взял ордер и быстро просмотрел, держа так, чтобы Келсон мог прочесть через его плечо. Затем он снова скатал ордер и протянул Лорису.
— Я считаю ваш ордер на арест всего лишь просьбой явиться, — сказал он спокойно, — Однако с приведенными фактами и их интерпретацией можно поспорить. — Он отстегнул от пояса свой меч. — Вызов на заседание Совета составлен правильно, и я добровольно отдаю себя на суд Совета.
Он протянул меч удивленному архиепископу и затем протянул перед ним руки.
— Вы желаете связать меня, милорд? Или моего слова будет достаточно?
Лорис испуганно отпрянул назад, левая руки стиснула нагрудный крест.
— Морган, если это штучки Дерини, — прошипел он. — Я предупреждаю вас…
— Никаких штучек, милорд, — заявил Морган, держа руки ладонями вверх. — Я даже отдам вам свое личное оружие в доказательство доброй воли.
Он шевельнул левой рукой, и в ней оказался узкий стилет. Раньше, чем Лорис и его люди успели среагировать, он через плечо подал его Келсону рукояткой вперед, — Возьми, мой принц.
Не говоря ни слова, Келсон взял кинжал и прицепил его к поясу. Лорис, наконец, среагировал.
— Смотрите, Морган! Если вы думаете, что это шутка или игра, то вы ошибаетесь.
— Архиепископ, — оборвал его Келсон, — я не буду слушать угрозы ни от вас, ни от него. Генерал Морган продемонстрировал свою добрую волю. Полагаю, теперь ваша очередь. Должен вам напомнить, что этот кинжал мог найти путь к вашей груди так же просто, как он нашел его к моей руке.
— Он бы не осмелился…
Келсон пожал плечами.
— Это вы так думаете. Ну, давайте кончать с этим фарсом. У меня есть более важные дела.
— Такие, как общение с этим последователем дьявола, Ваше Высочество? — прошипел Лорис.
— Ваша терминология оставляет желать лучшего, архиепископ, — ответил Келсон.
Лорис, сделав глубокий вдох, постарался взять себя в руки.
— Перед тем, как выдать ордер на арест, в Совете был проделаны все процедуры, предусмотренные законом, Ваше Высочество. Я думаю, что на этот раз у него мало шансов избежать наказания.
— Слова, милорд, — сказал Морган.
Лорис со злостью сжал кулаки и подозвал двух солдат.
— Свяжите его. — Солдаты подошли к Моргану, завели ему руки за спину и связали. Лорис обратился к Келсону: — Ваше Высочество, я понимаю, что вы были утомлены в последнее время, и я предлагаю забыть те слова, которыми мы только что обменялись. И если вы желаете сейчас вернуться в свои покои и отдохнуть, я уверен, что Совет проявит понимание по этому поводу.
— Какому поводу, архиепископ? — Келсон вспыхнул. — Неужели вы думаете, что я оставлю Моргана на вашу милость или милость моей матери? Я думаю, что будущий король Гвинеда обязан присутствовать на заседаниях Совета, на которых решаются вопросы чрезвычайной важности. Вы согласны, архиепископ?
Глаза Лориса сверкнули, но он понял, что спорить глупо. Он наконец проникся тем фактом, что мальчик, стоящий перед ним, действительно будущий король Гвинеда, каковы бы ни были его мысли и идеи.
Лорис низко поклонился, но в его глазах были вызов и неповиновение.
— Как пожелаете, Ваше Высочество, — это все, что можно было расслышать из его шепота.
Глава 5
Когда Келсон с Морганом прибыли в Совет, там стоял ужасный шум. Дженана дала разрешение присутствовать на Совете нескольким дюжинам советников Бриона. Сейчас все они были здесь в ожидании последнего столкновения с Морганом. Стулья для них стояли за креслами постоянных членов Совета, но на них никто не сидел, так как те, для кого они были предназначены, расселись по всей комнате и неистово спорили, стараясь перекричать друг друга. Темой для всех разговоров был могущественный лорд Дерини, и хотя все они не имели права голоса, тем не менее с жаром обсуждали, что же следует с ним сделать, какому наказанию подвергнуть. Разные чувства возбуждал лорд Дерини в людях, только равнодушными он никого не оставлял.
Во главе стола Совета спокойно сидела Дженана, стараясь казаться увереннее, чем была на самом деле. Время от времени она смотрела на свои лежащие на коленях бледные руки и вертела золотой обруч на левой руке.
Она старалась не обращать внимания на слова епископа Арлиана, сидящего справа от нее. Она по опыту знала, что молодой прелат может быть чрезвычайно убедителен в своих речах, особенно когда дело касается того, в чем он заинтересован. Он уже показал во время предварительного голосования, где лежат его симпатии. Да, здесь было несколько приверженцев и сторонников Моргана, упрямых и неистовых в своем пристрастии.
Как только Келсон вошел в зал заседаний в сопровождении Лориса и стражников, разговоры моментально прекратились. Те, кто был на ногах, почтительно поклонились Келсону, когда он проходил мимо, а остальные поспешно поднимались. Келсон сел за стол рядом со своим дядей Нигелем, а Лорис медленно прошел к Дженане.
Но ни Келсон, ни Лорис не были сегодня предметом всеобщего обсуждения. Когда Морган вошел в комнату в окружении четырех солдат Лориса, все взоры обратились к нему и сопровождали его, пока он проходил по комнате. Послышались споры и шепот, когда все увидели, что он связан. Моргана посадили справа и чуть сзади кресла Келсона, и лорды обменялись подозрительными взглядами. Лицо же Келсона было угрюмым.
Все заняли свои места. Лорис поклонился королеве и положил на стол перед ней свиток. Восковые печати на шнурках ударились о стол. Это был единственный звук в притихшей комнате, где только что стоял такой шум, как на городском базаре.
— Я выполнил поручение Совета и, как вы приказали, королева, доставил арестованного, — сказал Лорис. Он повернулся к помощнику и взял меч Моргана. — Я приношу меч как доказательство, что он сдался и прибыл сюда под моим конвоем…
— Архиепископ! — голос Келсона, как гром, раздался в комнате.
Лорис застыл, а затем медленно повернулся к Келсону, и их глаза встретились. Келсон встал.
— Вы принесете меч мне, архиепископ, — сказал Келсон повелительным тоном. — Морган мой пленник.
В голосе Келсона звучало столько уверенности, что он всем напомнил голос Бриона. Лорис дернулся, чтобы повиноваться. Затем он опомнился и нервно откашлялся.
— Ваше Величество? — спросил он, повернувшись к Дженане и ожидая у нее поддержки.
Дженана в упор посмотрела на сына.
— Келсон, если ты думаешь…
— Архиепископ принесет меч мне, мать — оборвал ее Келсон. — По законам и обычаям это мое право. Я глава Совета, пусть только по названию.
— Пусть так, — ответила Дженана. В ее глазах был гнев. — Но это не спасет его, ты же знаешь.
— Увидим, — ответил Келсон и сел на свое место.
Лорис принес меч Моргана и положил его на стол перед Келсоном с легким поклоном. Когда он вернулся на свое место между Дженаной и архиепископом Корриганом, Келсон искоса посмотрел на Моргана.
Морган, как вошел в комнату, не произнес ни слова, но он с интересом и одобрением слушал Келсона. Его лицо оставалось бесстрастным. Члены Совета сидели молча, откинувшись на спинки кресел. Они ждали следующего выступления Келсона. Эти люди, которые вершили правосудие, нелегко поддавались словам, поколебать их было сложно. Однако законным путем одержать победу было невозможно, а теперь лорды могли использовать только именно законные пути.
Морган ощутил кожаный шнур, который держал его руки за спиной, и повел плечами. Было интересно посмотреть, сможет ли Келсон извлечь что-либо полезное из этой ситуации.
Келсон оглядел комнату с нескрываемым неудовольствием, щелкнув пальцами, как это делал Брион, когда ему что-то не нравилось. Его взгляд испытующе останавливался на лицах лордов, а потом вернулся к лицу матери, сидевшей напротив.
— Нигель, — сказал он, не отрывая от матери глаз, — я уверен, что вы передали мою просьбу задержать начало заседания Совета, пока я не приду. Может, вы плохо объяснили?
Нигель тоже посмотрел через стол на Дженану. Он был уверен: Келсон знал, что он пытался задержать начало Совета, а слова Келсона сейчас были на руку лордам, сидящим за столом Совета.
Он холодно ответил:
— Я информировал Совет, что вы просили подождать. Но здесь были те, кто пренебрег вашей просьбой. Ее Величество королева сообщила нам, что вы заняты важными делами. Она настаивала, чтобы мы начинали, не дожидаясь вас.
Дженана опустила глаза, а Келсон нахмурился.
— Это правда, мать?
— Конечно, это правда, — выкрикнула Дженана, вскочив на ноги. — Необходимо было сделать то, что должно было быть сделано много лет назад. Совет провел голосование, и победил здравый смысл: твой драгоценный Морган признан предателем пятью голосами против четырех.
Келсон хотел разразиться горячей тирадой, но затем решил получше обдумать линию поведения. Он ощущал за собой Моргана. Когда тот чуть пошевелился, его плащ зацепился за колено Келсона. Келсон заставил себя расслабиться и снова стал рассматривать членов Совета.
— Ну что ж, мои лорды, — сказал он ровным тоном. — Похоже на то, что любые мои слова не изменят вашего намерения в этом вопросе.
Уголком глаза он заметил, что Дженана села на свое место с торжествующим видом, и продолжал:
Во главе стола Совета спокойно сидела Дженана, стараясь казаться увереннее, чем была на самом деле. Время от времени она смотрела на свои лежащие на коленях бледные руки и вертела золотой обруч на левой руке.
Она старалась не обращать внимания на слова епископа Арлиана, сидящего справа от нее. Она по опыту знала, что молодой прелат может быть чрезвычайно убедителен в своих речах, особенно когда дело касается того, в чем он заинтересован. Он уже показал во время предварительного голосования, где лежат его симпатии. Да, здесь было несколько приверженцев и сторонников Моргана, упрямых и неистовых в своем пристрастии.
Как только Келсон вошел в зал заседаний в сопровождении Лориса и стражников, разговоры моментально прекратились. Те, кто был на ногах, почтительно поклонились Келсону, когда он проходил мимо, а остальные поспешно поднимались. Келсон сел за стол рядом со своим дядей Нигелем, а Лорис медленно прошел к Дженане.
Но ни Келсон, ни Лорис не были сегодня предметом всеобщего обсуждения. Когда Морган вошел в комнату в окружении четырех солдат Лориса, все взоры обратились к нему и сопровождали его, пока он проходил по комнате. Послышались споры и шепот, когда все увидели, что он связан. Моргана посадили справа и чуть сзади кресла Келсона, и лорды обменялись подозрительными взглядами. Лицо же Келсона было угрюмым.
Все заняли свои места. Лорис поклонился королеве и положил на стол перед ней свиток. Восковые печати на шнурках ударились о стол. Это был единственный звук в притихшей комнате, где только что стоял такой шум, как на городском базаре.
— Я выполнил поручение Совета и, как вы приказали, королева, доставил арестованного, — сказал Лорис. Он повернулся к помощнику и взял меч Моргана. — Я приношу меч как доказательство, что он сдался и прибыл сюда под моим конвоем…
— Архиепископ! — голос Келсона, как гром, раздался в комнате.
Лорис застыл, а затем медленно повернулся к Келсону, и их глаза встретились. Келсон встал.
— Вы принесете меч мне, архиепископ, — сказал Келсон повелительным тоном. — Морган мой пленник.
В голосе Келсона звучало столько уверенности, что он всем напомнил голос Бриона. Лорис дернулся, чтобы повиноваться. Затем он опомнился и нервно откашлялся.
— Ваше Величество? — спросил он, повернувшись к Дженане и ожидая у нее поддержки.
Дженана в упор посмотрела на сына.
— Келсон, если ты думаешь…
— Архиепископ принесет меч мне, мать — оборвал ее Келсон. — По законам и обычаям это мое право. Я глава Совета, пусть только по названию.
— Пусть так, — ответила Дженана. В ее глазах был гнев. — Но это не спасет его, ты же знаешь.
— Увидим, — ответил Келсон и сел на свое место.
Лорис принес меч Моргана и положил его на стол перед Келсоном с легким поклоном. Когда он вернулся на свое место между Дженаной и архиепископом Корриганом, Келсон искоса посмотрел на Моргана.
Морган, как вошел в комнату, не произнес ни слова, но он с интересом и одобрением слушал Келсона. Его лицо оставалось бесстрастным. Члены Совета сидели молча, откинувшись на спинки кресел. Они ждали следующего выступления Келсона. Эти люди, которые вершили правосудие, нелегко поддавались словам, поколебать их было сложно. Однако законным путем одержать победу было невозможно, а теперь лорды могли использовать только именно законные пути.
Морган ощутил кожаный шнур, который держал его руки за спиной, и повел плечами. Было интересно посмотреть, сможет ли Келсон извлечь что-либо полезное из этой ситуации.
Келсон оглядел комнату с нескрываемым неудовольствием, щелкнув пальцами, как это делал Брион, когда ему что-то не нравилось. Его взгляд испытующе останавливался на лицах лордов, а потом вернулся к лицу матери, сидевшей напротив.
— Нигель, — сказал он, не отрывая от матери глаз, — я уверен, что вы передали мою просьбу задержать начало заседания Совета, пока я не приду. Может, вы плохо объяснили?
Нигель тоже посмотрел через стол на Дженану. Он был уверен: Келсон знал, что он пытался задержать начало Совета, а слова Келсона сейчас были на руку лордам, сидящим за столом Совета.
Он холодно ответил:
— Я информировал Совет, что вы просили подождать. Но здесь были те, кто пренебрег вашей просьбой. Ее Величество королева сообщила нам, что вы заняты важными делами. Она настаивала, чтобы мы начинали, не дожидаясь вас.
Дженана опустила глаза, а Келсон нахмурился.
— Это правда, мать?
— Конечно, это правда, — выкрикнула Дженана, вскочив на ноги. — Необходимо было сделать то, что должно было быть сделано много лет назад. Совет провел голосование, и победил здравый смысл: твой драгоценный Морган признан предателем пятью голосами против четырех.
Келсон хотел разразиться горячей тирадой, но затем решил получше обдумать линию поведения. Он ощущал за собой Моргана. Когда тот чуть пошевелился, его плащ зацепился за колено Келсона. Келсон заставил себя расслабиться и снова стал рассматривать членов Совета.
— Ну что ж, мои лорды, — сказал он ровным тоном. — Похоже на то, что любые мои слова не изменят вашего намерения в этом вопросе.
Уголком глаза он заметил, что Дженана села на свое место с торжествующим видом, и продолжал: