Ладлэм Роберт. Иллюзии 'Скорпионов'

   - А куда мы пойдем?
   - Откуда я знаю? Просто пошли, и все.
   - Подожди минутку, - прошептал Пул. - Я знаю такие стекла и такие окна. Это окна с двойными стеклами, между которыми вакуум, но если заполнить пространство между ними воздухом, то их можно разбить ударом локтя.
   - А как нам запустить туда воздух?
   - Наши пистолеты снабжены глушителями, верно?
   - Да.
   - А когда игральный автомат выдает деньги, то звенит звонок, так?
   - Да, звенит.
   - Мы уловим момент, когда старик выиграет, проделаем пару дырок с каждой стороны окна и разобьем эти чертовы стекла.
   - Лейтенант, возможно, ты и вправду гениален.
   - Давно уже пытаюсь объяснить тебе это, но ты не слушаешь.
   Оба расстегнули кобуры и вытащили пистолеты.
   - Он выиграл, Тай! - Пул заметил, что старик начал радостно размахивать руками перед мигающим лампочками игральным автоматом.
   Они выстрелили, наблюдая, как затуманиваются стекла от притока воздуха, потом разбили окно и рванулись в комнату. Игральный автомат продолжал мигать и выдавать монеты, его звон гулко отражали мраморные стены.
   Осыпанные осколками стекла, Тайрел и Джексон упали на пол, и в этот момент телохранитель обернулся и, в изумления уставившись на них, потянулся к поясному ремню.
   - И не пытайся даже! - прикрикнул Хоторн, и его голос резко прозвучал в тишине, поскольку как раз в этот момент замолчал игральный автомат.
   - Если кто-то из вас повысит голос, то это будет последнее, что он произнесет в жизни. Поверьте, что вы мне очень не нравитесь.
   - Это невозможно! - воскликнул старик в коляске, потрясенный видом двух непрошеных гостей в черных непромокаемых костюмах.
   - О, вполне возможно, - сказал Пул, первым поднявшись на ноги и направив свой пистолет на инвалида. - Я немного научился говорить по-итальянски от парня, которого считал своим другом, но если это ты вместе с ним убил Чарли, то тебе эта коляска больше не понадобится.
   - Постой! - оборвал его Тайрел. - Он нам нужен живым, а не мертвым. Успокойся, лейтенант, это приказ.
   - Который очень трудно выполнить, коммандер.
   - Прикрой меня. - Хоторн подошел к белокурому телохранителю, ощупал его куртку и вытащил пистолет из-за поясного ремня. - Отойди к арке и прижмись к стене, Джексон, - продолжил Тайрел, а затем обратился к разъяренному телохранителю: - Бели ты в состоянии соображать, то поймешь меня. Я сказал, что этот Мафусаил нужен мне живым, а твоя судьба меня не слишком заботит. А теперь стань между этими двумя игральными автоматами. И даже не помышляй броситься на меня, жизнь обычных головорезов меня не интересует. Шевелись!
   Гигант втиснулся между игральными автоматами, по лицу его струился пот, глаза сверкали огнем.
   - Вы все равно не выберетесь отсюда, - пробормотал он на ломаном английском.
   - Ты думаешь? - Держа пистолет в левой руке, Тайрел подошел к соседнему с телохранителем игральному автомату и правой рукой достал из сумки рацию. Он включил ее, подвес к губам и спокойно заговорил:
   - Ты слышишь меня, майор?
   - Отлично слышу, коммандер. - Женский голос, прозвучавший по рации, изумил телохранителя и не мгновение привел в ярость беспомощного старика, все тело которого внезапно затряслось от злости и страха. Но эта ярость исчезла так же быстро, как и возникла. Старик посмотрел на Хоторна и усмехнулся. Тайрел никогда в жизни не видел такой злорадной усмешки, и она ошеломила его.
   - Как у вас дела? - спросила Нильсен по рации.
   - Мы в доме, Кэти, - ответил Хоторн, отводя взгляд от лица сидящего перед ним дьявола во плоти. - Находимся на вилле двоюродного брата Адриана<Адриан Публий Элий (78-138) - римский император, создавший на границах империи мощную систему укреплений. (Прим. пер.)>. Тут двое обитателей, поджидаем третьего, не знаем, есть ли здесь кто-нибудь еще.
   - Мне сообщить британскому патрулю о ваших находках?
   Услышав эти слова, старик рванулся вперед в своей инвалидной коляске, его вновь обуяла ярость. Но Пул остановил коляску ногой и схватился рукой за спицы колеса.
   - У тебя есть с ними прямая связь, да?
   - Конечно.
   - Тогда подожди, пока мы с Джексоном изучим здешнее оборудование. Не хочу, чтобы перехватили ваши разговоры... но если с нами оборвется связь, тогда немедленно связывайся с англичанами.
   - Держите ваши рации включенными.
   - Так и собираюсь сделать. Правда, они будут лежать у нас в сумках, что несколько заглушит прием, но ты услышишь то, что надо. - Внезапно Тайрел услышал шаги. Из глубины дома раздавался стук каблуков по мраморному полу. - Я отключаюсь, майор, - прошептал Тай, сунул рацию в сумку, висевшую на поясе, и направил пистолет в голову белокурого гиганта, стоявшего в трех футах от него.
   - Стой! - закричал старый итальянец, внезапно рванув свою коляску вперед к арке. Как только он сделал это, белокурый телохранитель навалился всей массой своего громадного тела на стоящий слева от него игральный автомат, опрокинув его на Тайрела с такой силой, что Тайрел упал на мраморный пол. Автомат и телохранитель оказались сверху на нем, правую руку Тайрела зажало, поэтому пистолет в данной ситуации был бесполезным. В этот же момент за аркой послышался звук разбиваемых тарелок. Пальцы гиганта вцепились в горло Тайрела, перекрывая доступ воздуха, но вдруг Хоторн увидел над собой бесшумный пистолет, и его выстрел снес полчерепа телохранителю. Тот свалился на пол, а Тай вытащил руку из-под тяжелого мигающего игрального автомата и вскочил на ноги. Он увидел, что Джексон Пул успокаивает второго телохранителя, нанося ему болезненные удары ногами и руками. Когда тот наконец "поплыл", лейтенант сгреб его в охапку и швырнул обвисшее тело на старика, остановив движение его коляски.
   - Хоторн? Джексон? - донесся из рации, спрятанной в сумке, голос Кэтрин Нильсен. - Что случилось? Я слышу у вас там ужасный шум!
   - Подожди, - ответил Тайрел, переводя дыхание. Он подошел к сваленному игральному автомату, наклонился и выдернул из розетки сетевой шнур. Беспорядочное мигание прекратилось. Старик отчаянно пытался скинуть с себя бесчувственное тело охранника. Пул подошел к нему, сбросил тело на пол, и при этом телохранитель здорово приложился черепом о мраморный пол. - Мы снова контролируем ситуацию, - продолжил говорить по рации Хоторн. - И я буду настаивать, чтобы этому почти тридцатилетнему лейтенанту по имени Эндрю Джексон Пул присвоили звание генерала. Он спас мне жизнь!
   - Он любит оказывать небольшие услуги. Что теперь?
   - Осмотрим наши трофеи и оборудование. Оставайся на связи.
   Тай и Джексон вставили кляпы в рот второму телохранителю и старику, крепко привязали их за руки и за ноги к креслам, подвинули коляску и кресло к перевернутому игральному автомату и притянули их к нему веревками, которые нашли в шкафчике на кухне. Затем они продолжили осмотр дома и острова. С юго-восточной стороны они обогнули огороженные собачьи будки, расположенные примерно в сорока ярдах от дома, и наткнулись на небольшую зеленую сторожку, окруженную большими пальмами. В маленьком окошке мерцал тусклый свет. Тайрел и Джексон заглянули в него и увидели внутри шезлонг, окруженный горшками с цветами, в котором сидел мужчина, смотрел на экран телевизора и, словно заводная кукла, размахивал в воздухе кулаками.
   - Этот парень не из команды головорезов, - прошептал Пул.
   - Да, - согласился Хоторн, - но ему могут приказать сделать что-нибудь, что нам не понравится.
   - Что ты собираешься делать?
   - Дверь с другой стороны, мы ворвемся внутрь, свяжем его, потом ты одним из своих приемов вырубишь его на несколько часов, чтобы он ни во что не вмешивался.
   - Простой удар в область спинномозгового нерва, - уточнил лейтенант.
   - Ладно... Тихо! Он что-то услышал и идет к красному ящику, который стоит на столе. Пошли!
   Две фигуры в черных костюмах обогнули закамуфлированную сторожку, ворвались в дверь и предстали перед изумленным мужчиной, который, улыбнувшись им, выключил трещавший аппарат на столе.
   - Это сигнал для меня, чтобы я выпустил собак, - неуверенно произнес он. В таких случаях мне всегда подают сигнал, - добавил он, подходя к рубильнику на стене. - Мне надо немедленно сделать это.
   - Нет! - крикнул Хоторн. - Это ошибочный сигнал!
   - О, сигнал никогда не бывает ошибочным, - задумчиво сказал мужчина. Никогда не бывает ошибочным. - Он потянул за рычаг. Через несколько секунд раздался оглушительный лай собак, проносящихся мимо сторожки к дому. Побежали, - улыбнулся полоумный сторож. - Хорошие ребятки.
   - Как ты получил этот сигнал? - перебил его Тайрел. - Откуда?
   - Кнопка сигнала в кресле падроне. Мы часто тренировались, бывают случаи, когда падроне выпивает и нечаянно задевает кнопку рукой. Вот сейчас, несколько минут назад, был сигнал, но он очень быстро оборвался, и я подумал, что великий падроне ошибся, а его телохранитель исправил ошибку. Но сигнал раздался во второй раз, и тут уже ошибки быть не может. Мне надо идти и быть со своими друзьями, это очень важно.
   - По-моему, у него не все дома, - заметил Пул.
   - Вполне возможно, лейтенант, но нам надо вернуться в дом... Ракеты.
   - Что?
   - Кроме реакции на запах, собаки будут реагировать на взрывы и свет. Достань несколько ракет, спрячь их под костюм и тщательно натри под мышкой. Только три хорошенько.
   - Очень забавно, - бросил Пул, выполняя приказ.
   - Три, три.
   - Я и тру.
   - Теперь зажги одну ракету и швырни ее влево от сторожки как можно дальше, а потом кинь туда же несколько незажженных.
   - Вот они! - Через несколько секунд собаки промчались мимо сторожки в сторону внезапно вспыхнувшего огня. Они взахлеб лаяли, толпясь вокруг горящей ракеты и улавливая человеческий запах от незажженных ракет. В растерянности они облаивали друг друга.
   - Послушайте, сэр. - Хоторн повернулся к полоумному сторожу. - Это все просто игра. Падроне ведь любит игры, да?
   - Да, да, любит! Иногда он всю ночь играет в гостиной.
   - А это просто другая игра, и она всем нам доставляет удовольствие. Вы можете вернуться к своему телевизору.
   - О, спасибо. Большое спасибо. - Сторож уселся в шезлонг и, весело смеясь, продолжил просмотр мультфильма.
   - Правильно, Тай, - одобрил Джексон, - а то мне очень не нравится бить таких стариков...
   Тайрел сделал знак лейтенанту следовать за ним. Они побежали назад к дому и вернулись к старому итальянцу и бесчувственному телохранителю.
   - Ну ладно, ублюдок! - крикнул Тайрел. - Я хочу знать все, что тебе известно.
   - Я ничего не знаю, - огрызнулся старик, на его лице вновь появилась злобная усмешка. - Можешь убить меня, но ничего не добьешься.
   - Тут ты ошибаешься, падроне... Ты ведь падроне, да? Так называет тебя тот бедный полоумный из сторожки. Ты что, сделал ему операцию на мозге?
   - Это Господь сотворил его верным слугой, а не я.
   - Мне кажется, что в твоем понятии Господь и ты довольно близки.
   - Ты богохульствуешь, Коммандер...
   - Коммандер?
   - Так называла тебя твой напарник и женщина по рации, не так ли?
   Хоторн внимательно посмотрел на сатану-калеку. Почему у него мелькнула мысль, что падроне давно знает о нем?
   - Лейтенант, проверь в доме всю эту электронику, в которой ты так хорошо разбираешься. Посмотри...
   - Я знаю, где смотреть, - оборвал Хоторна Пул. - Правда, у меня нет времени, но очень хочется повозиться с программами. - Офицер ВВС быстро направился в кабинет падроне.
   - Я скажу тебе кое-что, - начал Хоторн, стоя перед старым итальянцем. Мой напарник является секретным оружием правительства. Не существует компьютеров, в которых он не смог бы разобраться. Это он нашел тебя я этот остров. По линии связи из Средиземного моря через японский спутник.
   - Он нечего не найдет... ничего!
   - Тогда почему в твоем голосе звучат нотки сомнения? О, кажется, я знаю. Ты озадачен, и это видно по тебе.
   - Это бессмысленный разговор.
   - Не совсем так, - сказал Тайрел, доставая из кобуры пистолет. - Я просто хочу объяснить тебе твое положение, и то, что я собираюсь сказать, имеет большой смысл. Как загнать собак обратно в клетки?
   - Я не знаю...
   Хоторн нажал курок, пистолет выстрелил, пуля оцарапала падроне мочку правого уха, и струйка крови потекла по шее.
   - Можешь убить меня, но ничего не добьешься! - закричал старик.
   - Но если не убью, то все равно ничего не добьюсь, не так ли? - Тайрел снова выстрелил, и на этот раз пуля задела левую щеку падроне, забрызгав лицо кровью. - У тебя есть еще один шанс. Я многому научился в Европе... Если собаки выпускаются из клеток по команде, то и загоняться в клетки они должны по команде. Дай эту команду, или следующая пуля вонзится тебе прямо в левый глаз.
   Не говоря ни слова, калека в трудом пошевелил связанной правой рукой, нажимая дрожащими пальцами на какие-то из пяти кнопок, расположенных полукругом на панели на ручке коляски. Потом он нажал пятую кнопку, и моментально раздался яростный лай собак, который постепенно стих, и наступила тишина.
   - Они вернулись в клетки, - сообщил падроне, и в голосе его прозвучало презрение. - Ворота закрываются автоматически.
   - А для чего предназначены остальные кнопки?
   - Теперь они уже не имеют для тебя значения. Три первые для вызова моей личной служанки и двух помощников. Служанки больше нет с нами, а главного помощника вы убили. Последние две для собак.
   - Ты лжешь. Один из сигналов поступает к этому полоумному в сторожку, и уже он выпускает собак.
   - Он получает сигнал в любом месте, где бы ни был, и, если на острове присутствуют гости или новые люди, он должен находиться вместе с собаками, чтобы контролировать их. Обычно слабоумные люди гораздо лучше находят общий язык с животными, чем мы, люди с высоким интеллектом. Наверное, здесь дело в большем взаимном доверии.
   - Мы не гости, так какие же здесь новые люди?
   - Мои два помощника, включая того, которого вы убили. Они здесь меньше недели, и собаки еще не привыкли к ним.
   Хоторн нагнулся, развязал старику руки и подошел к низкому мраморному столику, на котором стоял золотой стаканчик с салфетками. Вытащив несколько салфеток, он протянул их падроне.
   - Вытри кровь.
   - Неужели тебя беспокоит вид крови, которую ты пустил?
   - Нисколько. Когда я вспоминаю о том, в чем ты замешан... вспоминаю Майами, Сабу и Сен-Мартен, и эту сумасшедшую суку... Я думаю, что вид твоего трупа доставит мне огромное удовольствие.
   - Я ни в чем не замешан, меня заботит только продление жизни этого больного тела, - сказал старик, вытерев салфеткой правое ухо и приложив ее к левой щеке. - Я инвалид, который доживает свои последние годы в одиночестве и роскоши. Я не сделал ничего хоть сколько-нибудь незаконного. Иногда меня навещают близкие друзья, они связываются со мной по телефону спутниковой связи или прилетают сюда.
   - Давай начнем с твоего имени.
   - У меня нет имени, я просто падроне.
   - Да, я слышал это в сторожке... и еще раньше на Сабе, где два мафиози подкупили рабочих на пристани и пытались убить меня.
   - Мафиози? А какое я имею отношение к мафии?
   - Один из этих двух бандитов, который остался в живых, многое рассказал, когда столкнулся с перспективой поплавать среди акул с простреленным плечом. Я думаю, что, когда мы проверим твои пальчики, в том числе и в картотеке Интерпола, мы все о тебе выясним. И я сомневаюсь, что ты окажешься просто добропорядочным стариком, который любит забавляться, с игральными автоматами.
   - Неужели? - Падроне отложил салфетку, улыбаясь мерзкой, высокомерной улыбкой, и повернул обе руки ладонями вверх. При виде его пальцев Тайрел испытал как отвращение, так и изумление. Кончики всех пальцев были абсолютно белыми, кожа на них была давно сожжена и заменена гладкими кусочками, возможно, кожи животного. - Мои руки пострадали, когда я поджег немецкий танк во время второй мировой войны, и я очень благодарен американскому военному врачу, который с такой жалостью отнесся к молодому партизану, сражавшемуся вместе с вашими войсками.
   - О, замечательно, - воскликнул Тайрел. - Тебя, наверное, даже наградили за это.
   - К сожалению, никто из нас не мог позволить себе этого, чтобы не подвергнуться репрессиям со стороны фанатичных фашистов. Все наши личные дела были уничтожены, чтобы защитить нас и наши семьи. Вам следовало бы поступить так же после Вьетнама.
   - На самом деле замечательно.
   - Так что вы ничего не выясните.
   Ни Хоторн, ни старик не заметили фигуру в черном костюме, стоящую возле арки. Пул подошел незаметно и стоял, прислушиваясь к их разговору.
   - Вы почти правы, - сказал лейтенант. - Там почти ничего нет, но уж нельзя утверждать, что абсолютно ничего. Должен сказать, что у вас сложная система, но любая система хороша настолько, насколько опытен тот, кто ею пользуется.
   - О чем ты говоришь? - спросил Тайрел.
   - Оборудование многофункциональное, но используется для ерунды, его хозяин знает, как стирать банки памяти, что и было сделано недавно. На всех дисках пустота, за исключением трех распечаток на одной из дискет. С этой дискетой работал, наверное, кто-то другой, потому что "исключительная память" не тронута.
   - Ты не мог бы говорить на английском языке, а не на компьютерном?
   - Я выудил три телефонных номера и коды, а потом установил их местонахождение. Один в Швейцарии, и я готов поспорить, что это номер телефона банка. Второй в Париже, а третий в Палм-Бич, штат Флорида.
   Глава 11
   К навесу над входом в отель "Бреннере" в Палм-Бич подъехал белый лимузин, и его тотчас же окружили швейцар в форме с золотыми галунами, помощник швейцара и трое посыльных в красной униформе. Эта сцена в современном исполнении напоминала эпоху средневековья, когда хозяева и слуги знали свое место, хозяева радовались своему высокому положению, а слуги были вполне довольны своим. Первой из машины показалась полная средних лет дама, одетая в наряд с виа Кондотти - улицы в Риме, где продавалась самая модная одежда. На ней было яркое, цветастое шелковое платье, широкие поля шляпы бросали тень на загорелое лицо, выдававшее аристократическое происхождение. Черты ее лица были резкими и правильными, кожа гладкая, и морщины на лице скорее угадывались, чем были видны на самом деле. Амайя Бажарат уже больше не была необузданной террористкой, плывущей по морю на надувном плоту или лодке; она не была больше бойцом из долины Бекаа или неряшливо одетой бывшей летчицей ВВС Израиля. Теперь она была графиней Кабрини, по слухам - одной из самых состоятельных женщин Европы, а ее братпромышленник из Равелло был еще богаче. Она благодарно кивнула встречавшим и улыбнулась при виде вышедшего из лимузина высокого, очень симпатичного юноши, одетого в великолепный, цвета морской волны, блейзер с гербом на кармане, тщательно отглаженные брюки из серой фланели и мокасины из лаковой кожи.
   Управляющий этим роскошным отелем в сопровождении двух помощников поспешил навстречу графине. Один из помощников напоминал итальянца, и, по всей видимости, ему отводилась роль переводчика. Прозвучали приветствия на двух языках, и тетушка, опекающая младшего барона ли Равелло, подняла руку и заявила:
   - У молодого барона много дел в вашей великой стране. Он предпочитает, чтобы вы обращались к нему на английском, и он таким образом будет учиться вашему языку. Сначала он будет, наверное, немного понимать из вашего разговора, но он настаивает на своем желании. А я буду переводить.
   - Мадам, - тихо сказал управляющий, стоявший рядом с Бажарат и наблюдавший за тем, как посыльные выгружают многочисленный багаж, - возникли некоторые неудобства. В нашем конференц-зале собрались репортеры и фотографы нескольких газет. Они, естественно, хотят встретиться с молодым бароном. Я понятия не имею, откуда они узнали о его прибытии, но могу заверить вас, что наш отель не имеет к этому никакого отношения. У нас прекрасная репутация, мы храним тайны наших клиентов.
   - О, значит, проболтался кто-то другой! - воскликнула графиня Кабрини и спокойно улыбнулась. - Не беспокойтесь, синьор управляющий, это всегда случается, когда он приезжает в Рим или Лондон. А вот в Париже, однако, такого не происходит, французскую прессу не волнуют его визиты.
   - Вы, конечно, можете не встречаться с ними, именно поэтому я приказал нашей службе безопасности удалить их в конференц-зал.
   - Нет, все в порядке. Я поговорю с бароном, и мы уделим журналистам несколько минут. В конце концов, он ведь должен заводить здесь друзей. Зачем ссориться с вашей прессой?
   - Тогда я пойду и передам им ваши слова, а заодно поясню, что пресс-конференция будет недолгой. Эти переезды обычно утомляют.
   - Нет, синьор, этого не следует говорить. Он прибыл вчера и покупал одежду в пяти минутах ходьбы отсюда. Мы не будем давать неверную информацию, которую так легко можно опровергнуть.
   - Но ведь номер был заказан на сегодня, мадам.
   - Забудем об этом, мы ведь с вами тоже были когда-то в его возрасте, не так ли?
   - Могу заверить вас, мадам, что я никогда не выглядел так, как он.
   - Мало кто из молодых людей так выглядит, но ни внешний вид, ни титул не могут умерить обычных юношеских желаний. Вы понимаете, что я имею в виду?
   - Нетрудно понять, мадам. Встреча вечером с близким другом.
   - Но даже я не знаю ее имени.
   - Я понимаю. Мой помощник проводит вас и позаботится обо всем.
   - Вы замечательный человек, синьор управляющий.
   - Спасибо, графиня.
   Управляющий поклонился и стал подниматься по ступенькам, покрытым ковром, а Бажарат подошла к Николо, который разговаривал с помощником управляющего в переводчиком.
   - О чем вы тут втроем шепчетесь, Данте? - спросила графиня по-итальянски.
   - Ни о чем, - ответил Николо, улыбаясь переводчику. - Мы с моим новым другом обсуждаем прекрасный вид и хорошую погоду, - продолжил он на итальянском. - Я сказал ему, что учеба и дела отца занимают все мое время, поэтому я так и не научился играть в гольф.
   - Отлично.
   - Он говорит, что найдет мне тренера.
   - Тебе предстоит очень много работать, так что вряд ли останется время на гольф, - сказала Бажарат, взяла Николо под руку и повела его вверх по ступенькам. Николо обернулся и благодарно кивнул помощнику управляющего и переводчику. - Нико, не веди себя так фамильярно, - шепнула Амайя, - это не пристало человеку твоего положения. Будь приветливым, но помни, что они ниже тебя по положению.
   - Ниже меня? - спросил лжебарон, когда перед ними распахнули двери в холл. - Иногда ты сама себе противоречишь. Хочешь, чтобы я был тем человеком, чью биографию я изучил, и тут же говоришь, что я должен быть самим собой.
   - Именно этого я и хочу, - хрипло прошептала Бажарат по-итальянски. Единственное, чего я не хочу, так это чтобы ты думал. За тебя думаю я, понятно?
   - Конечно, Каби. Извини меня.
   - Вот такого лучше. У нас будет чудесная ночь сегодня, Нико. Мое тело ждет тебя, такого прекрасного, каким, я знаю, ты будешь! - Портовый мальчишка попытался обнять ее за плечи, но Бажарат резко осадила его: - Прекрати. Сюда идет помощник управляющего, он проводит нас к журналистам и фотографам.
   - Зачем?
   - Я же говорила тебе прошлой ночью. Тебе предстоит встреча с прессой.
   - А-а, конечно. Я очень плохо понимаю английский, но ты все время будешь рядом, да?
   - Да, буду помогать тебе со всеми вопросами.
   - Сюда, пожалуйста, - показал помощник управляющего, - конференцзал совсем рядом.
   Пресс-конференция длилась ровно двадцать минут. Врожденное негативное отношение журналистов к очень состоятельным и титулованным европейцам моментально рассеялось при виде высокого, обворожительного младшего барона да Равелло. Вопросы сыпались один за другим, были и враждебные - их успешно отводила тетушка барона, которую все посчитали просто переводчицей. Затем корреспондент "Майами геральд", говорящий по-итальянски, обратился к барону на его родном языке.
   - Как вы думаете, почему к вам проявлено такое большое внимание? Думаете, вы заслужили его? Что вы на самом деле сделали выдающегося, кроме того, что родились в семье ди Равелло?
   - Я действительно думаю, что не заслужил подобного внимания. Я должен доказать право на него своими делами, на что потребуется много времени... Но, с другой стороны, синьор, вы могли бы составить мне компанию во время подводной экспедиции в Средиземном море, когда мы ныряли почти на сотню метров для океанографических исследований? Или вы могли бы присоединиться к поисково-спасательной группе в Приморских Альпах, где мы взбирались на скалы высотой несколько тысяч футов, чтобы вернуть к жизни людей, которых уже считали мертвыми? Моя жизнь, синьор, возможно, является одной из моих привилегий, но и сам я внес в нее какой-то скромный вклад.
   Графиня Кабрини моментально перевела ответ барона журналистам. Засверкали вспышки фоторепортеров, их яркий свет осветил лицо скромного барона, а его "переводчица" отошла в сторону, чтобы не попасть в кадр.
   - Эй, Данте! - крикнула одна из журналисток. - Почему бы вам не бросить эту роль титулованной особы и не сняться в телевизионном сериале? Вы парень что надо!
   - Я не понял вас, синьора, - ответил Николо по-итальянски.
   - Согласен со своей коллегой, - раздался сквозь смех голос пожилого репортера из первого ряда. - Вы очень симпатичный молодой человек, но не думаю, что вы приехали сюда заводить романы с нашими молодыми леди.
   Выслушав перевод, в котором не было необходимости, молодой барон ответил:
   - Мистер журналист, если я правильно понял вас... Мне очень бы хотелось познакомиться с американскими девушками, к которым я отношусь с большим уважением. По телевизору они выглядят такими живыми и привлекательными... ну прямо как итальянки, если вы простите мне это сравнение.