Ладлэм Роберт. Иллюзии 'Скорпионов'

   - Мы только что проскочили вполне симпатичное местечко, - сказал Пул. - Я не знаю, сможем ли мы отыскать что-нибудь еще. Мы тут все объехали, но это был единственный мотель, который я заметил. Кстати, мистер ван Ностранд должен был заказать нам с Кэти там номера, но, конечно, и не подумал сделать этого.
   - "Шенандо Лодж", да? - спросила майор.
   - Именно он, - ответил лейтенант.
   - Разворачивайся, - приказал Тайрел.
   Глава 20
   Николо Монтави из Портичи быстрыми шагами ходил взад и вперед, дрожа от страха и усталости. Пот струился по его лицу, широко раскрытые глаза бегали по сторонам, выдавая его паническое состояние. Менее часа назад он совершил не только ужасное преступление, но и смертный грех в глазах Господа! Он помог отнять человеческую жизнь, нет, слава Богу, сам он никого не убил, но не помешал убийству в те короткие мгновения, когда увидел, как Кабрини вытащила из сумочки пистолет. В тот момент он еще был напуган ужасной стрельбой, сопровождавшей их бегство из этого громадного имения. Синьора приказала шоферу остановить лимузин, и все было кончено! Она вытащила пистолет и выстрелила шоферу в затылок с таким ледяным спокойствием, как будто муху прихлопнула. Именно так! Спустя несколько секунд она приказала портовому мальчишке отвести машину с дороги и столкнуть ее в овраг. Он не смог ослушаться, ведь у нее в руках был пистолет, а Николо сердцем чувствовал да и видел по ее глазам, что она убьет его, если он не подчинится.
   Амайя Бажарат сидела на диване в маленьком номере "Шенандо Лодж", наблюдая за мечущимся в панике Николо.
   - Может быть, хочешь еще что-нибудь сказать, дорогой? Пожалуйста, только говори потише.
   - Ты бесноватая, совершенно сумасшедшая женщина! Убила этого человека без всякой причины, из-за тебя мы попадем в преисподнюю!
   - Меня радует твое понимание того, что этот путь уготовлен нам обоим.
   - Ты застрелила его точно так же, как и темнокожую служанку на острове, а он был всего лишь шофером! - воскликнул дрожащий, как в лихорадке, молодой итальянец. - Вся эта одежда, вранье, вообще весь этот спектакль, который мы разыгрывали перед важными людьми... Это в чем-то похоже на мою жизнь в порту, там тоже надо угождать тем, кто платит... Но убийство двух таких людей! Боже, простой шофер!
   - Он не был простым шофером. Что ты нашел, когда я приказала тебе обыскать его карманы?
   - Пистолет, - тихо, неохотно ответил Николо.
   - Разве простые шоферы носят оружие?
   - В Италии многие носят, чтобы защищать своих хозяев.
   - Возможно, но не здесь, не в Соединенных Штатах. У них здесь есть такие законы, которых нет у нас.
   - Я ничего не знаю о таких законах.
   А я знаю и говорю тебе, что этот человек был преступником, тайным агентом, поклявшимся уничтожить наше великое дело.
   - У тебя есть великое дело?
   - Величайшее, Николо. Сейчас в мире нет таких великих дел, и сама церковь молча благословила нас отдать жизни раде него.
   - Ватикан? Но у нас с тобой разная вера! У тебя вообще нет веры!
   - В данном случае есть, даю тебе честное слово, и это все, что я могу сказать тебе. Так что видишь, твои опасения напрасны. Теперь ты понял?
   - Нет, я ничего не понял, синьора.
   - Тебе и не надо понимать, - резко осадила его Бажарат. - Думай о своем богатстве в Неаполе и о той благородной семье, которая примет тебя в Равелло как собственного сына. А пока будешь размышлять об этом, в спальню и распакуй вещи.
   - Ты очень сложная женщина, - спокойно произнес Николо, глядя на Бажарат.
   - Конечно. А теперь поторопись, мне надо еще сделать несколько звонков.
   Молодой итальянец скрылся в спальне, а Бажарат потянулась к телефону, стоящему на соседнем столике. Она набрала номер их отеля в Вашингтоне и попросила к телефону портье. Назвав себя, Бажарат дала указания насчет оставшегося багажа и попросила продиктовать поступившие на ее имя сообщения, за что портье при отъезде были выплачены очень приличные чаевые.
   - Благодарю вас за щедрость, мадам, - послышался слащавый голос на другом конце провода в Вашингтоне, - и будьте уверены, что ко всем вашим просьбам будет проявлено максимальное внимание. Очень жаль, что вы так быстро уехали, но надеюсь снова увидеть вас, когда вы вернетесь в столицу.
   - Продиктуйте, пожалуйста, какие были сообщения.
   Их было пять, и наиболее важное из них от сенатора Несбита. Несколько других - более или менее полезные, но не жизненно важные, а последнее просто загадочное. Оно было от молодого рыжеволосого политического консультанта, с которым они познакомились в Палм-Бич. Это был тот самый внештатный сотрудник "Нью-Йорк Таймс", предупредивший ее об опасном в своем любопытстве репортере из "Майами геральд". Причем настолько опасном, что Бажарат пришлось быстро уничтожить его с помощью шипа своего смертоносного браслета. В первую очередь она позвонила сенатору.
   - У меня есть для вас многообещающая новость, графиня. Мой коллега из сената любезно согласился устроить встречу с президентом через три дня. Мы, конечно, понимаем...
   - Естественно, - оборвала его Бажарат. - Барон будет очень рад, и поверьте мне, сенатор, что вы не будете забыты.
   - Очень любезно с вашей стороны. Ваш визит не внесут в распорядок дня президента и разрешат сделать всего одну фотографию, одобренную главой администрации Белого дома. Но вы должны будете подписать специальное обязательство, что это личная фотография, которая не попадет в средства массовой информации ни здесь, ни за границей. Вы поставите себя в очень затруднительное положение, если нарушите это обязательство.
   - Безусловно, это будет только личная фотография, - согласилась Бажарат. Считайте, что у вас есть слово одной из великих семей Италии.
   - Это полностью всех устроит. - Голос Несбита повеселел, и он даже позволил себе хихикнуть. - Однако, если финансовые интересы барона будут благоприятны в политическом отношении, особенно в тех районах, где наблюдается спад в экономике, я гарантирую вам, что глава администрации повсюду распространит фотографию президента с сыном барона. Предвидя такой поворот событий, мы с моим коллегой из штата Мичиган пригласим своего фотографа, который снимет нас вместе с вашим племянником... без президента.
   - Как интересно, - воскликнула Бажарат и тихонько засмеялась.
   - Вы просто не знаете главу администрации, - сказал Несбит. - Если фотография является собственностью Овального кабинета, то к ней близко никого не подпустят... Куда я смогу позвонить вам? В отеле сказали, что они только принимают сообщения.
   - Вы же видите, мы так много разъезжаем, - поспешно оборвала сенатора Бажарат, чтобы не касаться этого щекотливого вопроса. - Думаю, что в скором времени мы отправимся в Мичиган, но наша жизнь проходит в таком быстром ритме. У Данте Паоло энергии, как у шести молодых буйволов.
   - Это, конечно, не мое дело, графиня, но я думаю, что вам было бы гораздо легче и даже полезнее, если бы вы имели свой офис и персонал... ну, по крайней мере, хотя бы секретаря, который бы знал, где вас можно найти.
   Уверен, что среда многочисленных друзей барона десятки человек были бы рады оказать ему подобную услугу. И я, конечно, могу помочь вам и предложить собственный офис.
   - Вы прямо читаете наши мысли, но, к сожалению, это невозможно. У моего брата совершенно другой подход к таким вещам, и он крайне щепетилен в вопросах конфиденциальности и порядочности, и, без сомнения, потому, что в мире финансов много непорядочных людей, Персонал и секретари имеются только в Равелло, и нигде больше. Мы звоним туда каждый день, иногда по два-три раза, ж он доверяет только своим людям, которых знает уже много лет.
   - Он очень осторожный человек, - сказал сенатор, - и, черт возьми, так и надо. "Уотергейт" и "Иран-контрас" всех нас этому научили. Надеюсь, что ваш телефон не прослушивается.
   - Мы возим с собой портативные шифраторы, настроенные на частоту приема, синьор. Что может быть безопаснее?
   - Мой телефон, у него более сложная система защиты. Министерство обороны утверждает, что эта система не по зубам никаким шпионам. Очень впечатляет.
   - Ну, с подобными людьми мы не сталкиваемся, сенатор, а нашей системы нам вполне хватает для безопасности... Конечно, я буду каждый час звонить в отель портье.
   - Будьте любезны, графина. В Вашингтоне три дня могут превратиться в завтра или вчера.
   - Я вас очень хорошо поняла.
   - Вы получили дополнительные материалы, отправленные вам из моего офиса?
   - В данный момент Данте Паоло по другому телефону с энтузиазмом рассказывает барону о ваших предложениях.
   - Вы знаете, это на самом деле замечательно, графина. Молодой человек такой умный, такой сообразительный, Барон, должно быть, страшно гордится сыном. А вы, графиня, наверняка самая любимая сестра, которой он полностью доверяет. Такая эрудированная, привлекательная, тактичная женщина, Вы никогда не думали заняться политикой?
   - Я все время думаю о политике, - со смехом ответила Бажарат, - и очень хочу, чтобы ее вообще не было, потому что она раздражает мена,
   - Помилуйте, мы же останемся без работы! Я вередам для вас сообщение о деталях вашего визита в Белый дом... И, если у вас будут новости из Равелло, вы, конечно, знаете, как со мной связаться.
   - Никаких если, синьор Несбит, как только будут новости, я вам сразу сообщу. До свидания. - Положив трубку, Бажарат посмотрела на фирменный блокнот отеля, куда она записала имена и номера телефонов, которые ей продиктовал портье в Вашингтоне. Трое вполне могли подождать, мог подождать и последний, но любопытство заставило ее вновь снять трубку и набрать номер рыжеволосого политического консультанта из Палм-Бич.
   - Квартира Райлли, - бодрым голосом произнес автоответчик. - Если ваш звонок касается выплат за мои услуги, нажмите единицу. Если нет, то катитесь ко всем чертям и освободите линию для ценных звонков. Впрочем, можете сообщить свое имя и даже номер телефона, но я ничего не обещаю. - Раздался длинный гудок, и после него Бажарат заговорила:
   - Мы познакомились в Палм-Бич, мистер Райлли, и я звоню по вашей просьбе...
   - Рад, что вы позвонили, графиня, - перебил Бажарат МОЛОДОЕ политический консультант, включившись в разговор. - Вас очень трудно выследить.
   - И как же вам все-таки удалось это сделать, мистер Райлли?
   - Информация будет стоить вам денег, - ответил молодой человек, рассмеявшись. - Но, с другой стороны, так как вы не нажали единицу, то я расскажу вам об этом бесплатно.
   - Очень любезно с вашей стороны.
   - Это оказалось довольно простым делом. Я вспомнил о нескольких дельцах из Вашингтона, которые крутились возле вас, и позвонил их секретарям. Двое из троих секретарей сообщили мне, где вы остановились.
   - Они так легко снабдили вас этой информацией?
   - Конечно, особенно после того, как я объяснил им, что только что прилетел из Рима и привез для вас очень важное сообщение от барона и что барону очень приятно будет услышать имя человека, который помог мне разыскать вас. А еще я заметил, что они могут рассчитывать на браслет с бриллиантами, на котором начертано имя Равелло. Вы же знаете, как экспансивны богатые итальянцы.
   - Да вы просто мошенник, мистер Райлли.
   - Начинающий, графиня. Но в этом городе полно настоящего жулья.
   - Зачем вы хотели поговорить со мной?
   - Боюсь, что это будет стоить вам денег, леди.
   - А какую услугу вы можете оказать мне, чтобы я за нее заплатила?
   - Могу предоставить информацию.
   - Какого характера и сколько она стоит?
   - Это два разных вопроеа8 н если быть честным, то я могу ответить на первый, а вот цену назвать не могу. Только вы можете ее установить.
   - Тогда дайте ответ на первый вопрос.
   - Хорошо. Кое-кто занят поисками двух людей, которыми как раз можете быть вы с юношей, а можете и не быть. Подчеркиваю, что можете и не быть, потому что в это очень трудно поверить, а тогда, значит, у меня просто чертовски богатое воображение.
   - Я понимаю. - Бажарат похолодела, опасность была совсем рядом. - Мы те, кто мы есть, мистер Райлли, - сказала она, ничем не выдав своего волнения. - А кто такие те, другие?
   - Люди, занимающиеся какими-то темными делами. Может быть, воры, а может быть, посланцы наркомафии, ищущие новые рынки сбыта, или просто аферисты с Сицилии, подбирающие жертву.
   - И нас можно спутать с такими людьми?
   - По внешнему виду - нет. Женщина гораздо моложе вас, а юношу описывают как неграмотного, здоровенного громилу.
   - Абсурд какой-то!
   - Да, и я так думаю, но, как я уже сказал, у меня чертовски богатое воображение. Хотите встретиться?
   - Конечно, если только это положит конец вашим безумным догадкам.
   - Где мы встретимся?
   - В городке под названием Фэрфакс, здесь есть что-то вроде гостиницы, называется "Шенандо Лодж".
   - Я знаю это место, как, впрочем, и большинство мужей-гуляк в Вашингтоне... удивлен, что вы там оказались. Я буду через час.
   - Буду ждать вас на стоянке, - уточнила Бажарат, - не хочу тревожить Данте Паоло, младшего барона ди Равелло.
   - Ашкелон!
   - Да здравствует Ашкелон! Какие новости?
   - Скоро начинаем первую фазу операции, готовьтесь к началу отсчета времени.
   - Хвала Аллаху.
   - Хвала американскому сенатору.
   - Вы шутите?
   - Нисколько. Он все для нас устроил, выбранная стратегия оказалась успешной.
   - Подробности?
   - Они вам не нужны. Но в том случае, если я не спасусь, его имя Несбит. Он может еще понадобиться вам после того, как меня не станет. А ваш Аллах знает, как его можно будет использовать.
   Лимузин, за рулем которого сидел Пул, въехал в ворота "Шенандо Лодж". Несмотря на растрепанный вид трех приезжих и поздний час, упоминание имени ван Ностранда обеспечило им два соседних номера.
   - Что мы теперь будем делать, Тай? - спросила Кэти, входя в номер, в котором расположились Тайрел и Джексон.
   - Закажем поесть, отдохнем и начнем звонить... О Боже!
   - В чем дело?
   - Стивенс! - воскликнул Хоторн и поспешил к телефону. - Полиция... Они могут все испортить в Шарлотте, арестуют пилотов, и весь наш план полетит к чертям!
   - А ты можешь им помешать? - спросила Нильсен, наблюдая за Тайрелом, яростно набирающим номер телефона.
   - Все зависит от того, когда они прилетят туда... Капитана Стивенса, срочно, код четыре ноль?.. Генри, это я. Что бы ни происходило в доме ван Ностранда, ты должен нажать на все рычаги и обеспечить полное молчание! Хоторн замолчал и почти минуту выслушивал собеседника. - Мне придется отозвать некоторые задания, которые я тебе дал, капитан, - сказал он наконец, но уже более спокойным, тоном. - Позвоню тебе через несколько часов и назову несколько имен. Тебе надо будет самым тщательным образом проверить каждого человека: круглосуточное наблюдение, прослушивание телефонных разговоров, компрометирующие материалы... в общем, полный набор... Хорошая мысль, Генри. Между прочим, я тут тоже кое о чем размышляю, можно даже сказать, переоцениваю события, но, правда, они касаются совсем другого. Понимаю, что в данный момент это может прозвучать совсем глупо, но как хорошо ты знал Ингрид? - На лице Хоторна появилась печальная улыбка, глаза медленно закрылись. - Я так и думал. Позвоню тебе ночью, ты будешь в кабинете или дома?.. Конечно, мне не стоило об этом спрашивать. - Хоторн положил трубку и, не снимая руки с телефона, поднял голову и сказал: - Стивенс согласился с нашим планом, о событиях в поместье ван Ностранда не будет никакой информации.
   - Но ведь ван Ностранд мертв! - воскликнул Пул. - И как насчет остальных трупов? Каким образом, черт возьми, они собираются все сохранить в тайне?
   - К счастью, туда поехала всего одна патрульная машина, а Стивенс позвонил в полицию за несколько минут до сообщения патрульных. Он наложил запрет на все сообщения, касающиеся смерти ван Ностранда, продублировав запрет так называемым "переменным кодом секретности информации" от имени военно-морской разведки.
   - Так просто?
   - Вот именно, лейтенант, в наши дни подобные вещи осуществляются таким образом. Не надо больше говорить "хранить в тайне", теперь это делают компьютеры. Сейчас нельзя заниматься шпионажем, не разбираясь в современной технике. Так что я - это, без сомнения, уже история,
   - И тем не менее ты отлично действуешь, - сказала Кэти. - Лучше, чем кто-либо другой.
   - Хотелось бы, действительно хотелось бы. Если бы только можно было каким-нибудь образом вернуть Кука и Ардисона, еще двоих "бывших"... Черт бы побрал эту суку и всех, кто связан с ней! Мне надо добраться до этих ублюдков!
   - Ты близко подошел к ним, Тай, очень близко.
   "Близко, - подумал Хоторн, снимая грязную и пропотевшую куртку. Близко?.. О да, он был близко, настолько близко, что держал ее в объятиях и занимался с ней любовью, думая, что ожили вновь его разбитые мечты. Темная ночь превращалась для него в прекрасный рассвет, встающее из-за горизонта солнце сулило волшебный день. Будь ты проклята, Доминик! Обманщица, обманщица, обманщица! Все, что ты говорила мне, было ложью. Но я найду тебя, сука, обману тебя, как ты обманула меня, заставлю почувствовать боль, которую испытал я. Будь ты проклята, Доминик, я говорил о любви и любил, а ты говорила о любви, но это была всего лишь ложь. Хуже того, ты испытывала ко мне отвращение, Обычное отвращение одного человека к другому, которого он просто использует в собственных целях".
   - Но где не она, Джексон? - вслух спросил Тайрел. - Вот это действительно вопрос, не так ли?
   - Мне кажется, ты пропускаешь что-то ужасно важное, - вмешалась Нильсен. Ты выяснил, что она здесь, рядом с Вашингтоном, значит, будут приняты все меры по обеспечению безопасности президента. Как она сможет осуществить свое намерение?
   - Но президент не может бросить все свои дела.
   - По-моему, ты говорил, что все выезды из Белого дома, даже в пределах Вашингтона, отменены. Он полностью изолирован, как заключенный в камере.
   - Я все это знаю. Но меня тревожит то, что и ей об этом известно и все же это не останавливает ее.
   - Понимаю, что ты имеешь в виду. Утечка информации, убийства - Чарли, Майами, покушение на тебя на Сабе и здесь, у ван Ностранда. Кто те люди, которые помогают ей? И, ради Бога, почему они делают это?
   - Хотел бы я знать ответ... ответы на оба вопроса. - Хоторн сел на кровать, потом откинулся на подушку, подложив руки под голову. - Я вынужден возвращаться назад, в Амстердам, ко всем этим чертовски глупым играм, в которые мы тогда играли, ко всем этим несчастным случаям, о которых никогда не сообщалось, потому что труп не считался там событием... А использует В по одной причине, В использует С по другой, и связи между ними не просматривается; С использует D уже для какого-то другого задания, и, наконец, D выходит на E, который и достигает цели, потому что он или она может сделать то, чего и добивался с самого начала А. Но цепочка настолько запутана, что ее невозможно проследить.
   - Но, похоже, ты ее все же проследил, - сказала Нильсен, и в голосе ее прозвучали нотка восхищения. - В твоем досье ясно сказано, что ты был выдающимся сотрудником.
   - Возможно, иногда мне что-то удавалось, но не всегда, да и то главным образом, случайно.
   Пул сидел за столом, поглаживая свои светло-каштановые волосы.
   - Я записал твои слова по поводу А, В, С, D и Е, а так как я неплохо разбираюсь в математике, включая геометрию, тригонометрию, алгебру, и знаком с ядерной физикой, то я понял, тебя так, что эти люди в Амстердаме были запрограммированы на действия в различных узких сферах.
   - Понятия не имею, о чем ты говоришь.
   - Но ты только что сам сказал.
   - Значит, не откажусь от своих слов. А что я сказал?
   - Что никто из этих людей, обозначенных буквами, на самом деле не знает точно, что происходит, за исключением первого м. последнего.
   - Это чересчур упрощенный подход, но в общем все правильно. Это называется использовать вслепую, эти люди могут подозревать что-то, но не иметь возможности выявить суть, а обычно они вообще ни о чем не подозревают.
   - А что заставляет их работать?
   - Алчность, лейтенант, громадные деньги. Они торгуют имеющейся у них информацией.
   - Думаешь, такие люди и стоят за спиной Бажарат? - спросила Кэти.
   - Безусловно, нет. Ядро организации слишком хорошо организовано и слишком могущественно. Но это ядро вынуждено для различных целей привлекать других людей, и когда эти люди используются в тайных операциях, тут соблюдается особая осторожность, так что даже если они будут схвачены, то все равно не смогут вывести на главных действующих лиц.
   - Как, например, Альфред Саймон в Пуэрто-Рико? - спросил Пул.
   - И как авиадиспетчер? Саймон даже не знал, как его зовут, - добавила Нильсен.
   - Да, оба они замешаны в делах Кровавой девочки и ее покровителей, согласился Тайрел. - Обоих держали наа крючке, обоими всегда могли пожертвовать, но вот если взять, к примеру, Саймона, то он ничего толком не знал.
   - Но он все-таки назвал тебе два имени, - возразила Кэти.
   - Один из них респектабельный адвокат из Вашингтона с безупречной репутацией... А во втором случае просто помогла случайность, майор. Я не шутил, когда ранее упомянул о случайности, мое выдающееся" досье полно подобных случайностей, как, впрочем, и досье моих более удачливых бывших коллег. Любое слово, фраза, замечание, которое ты запомнил, - и что-то может проясниться. Голова моментально срабатывает, но это тоже случайность, потому что мало шансов за то, что ты все-таки вспомнишь нужное слово или фразу.
   - Именно так и было в случае с Нептуном, да? - спросил Джексон.
   - Да, так и было. Саймон упомянул в разговоре, что его вербовщик Нептун выглядел так, как будто только что сошел со страниц модного журнале. И он был совершенно прав. Ван Ностранд выглядел как картинка из модного журнала даже в тот момент, когда на его глазах должны были убить человека.
   - Я не считаю, что ты просто случайно вспомнил слова Саймона, - возразила Кэти, - я бы назвала это результатом тренировки. ^
   - Я не говорил, что я совсем идиот, а просто хотел подчеркнуть ничтожность шанса. Ведь перепуганный владелец публичного дома мог наплести нам всякой чуши или хотя бы просто что-то слегка исказить в своем рассказе. Так что нельзя полагаться на такие вещи. Как я сказал, это просто шанс.
   Хоторн лег на кровать и закрыл глаза. Он смертельно устал, ноги горели огнем от боли, руки ломило, голова раскалывалась. Он слышал, как Кэтрин и Пул добродушно спорили по поводу того, что заказать в номер из еды, но мысли его были заняты другим - он думал о случайностях. В его жизни было так много случайностей, начиная с той, которая правела его во флот. Он заканчивал колледж и так часто менял основные предметы специализации, что постоянно сам забывал, на чем специализируется в данный момент. И наконец остановился на астрономии. "А почему бы тебе не попробовать себя в ковроткачестве? - спросил его тогда отец-профессор. - Только держись подальше от моего предмета, сынок. Твоя мать не поймет моего отказа принять тебя на свой курс".
   На самом деле курс астрономии оказался не таким уж страшным. Тайрел выходил в море на парусных судах еще с детских лет и настолько поднаторел в астронавигации, что мог без секстанта, а только по звездам положить судно на нужный курс. Он был относительно талантливым спортсменом, благодаря атлетическим данным попал в университетскую команду, но недостаток упорства поставил крест на спортивной карьере. Ему не нравилось терзать свое тело постоянными тренировками. После окончания Орегонского университета (где он бесплатно обучался как отпрыск именитого профессора) Тайрел попал в затруднительное положение. Средний балл у него оказался довольно приличный, так как курсы, которые он выбирал, были ему интересны, но они очень мало интересовали работодателей, которым нужны были менеджеры, экономисты, инженеры или программисты. Вот тогда и произошла первая случайность.
   Через два месяца после того, как его мать вставила в рамку его совершенно бесполезный диплом, Тайрел, гуляя по улицам Юджина, прошел мимо пункта вербовки в военно-морской флот. То ли его привлекли красочные плакаты с изображением кораблей в море, то ли просто обуяла жажда деятельности, а может, и то и другое вместе - он никогда не задумывался над этим, - но он взял да и завербовался на службу в ВМФ.
   Мать пришла в ужас:
   - Но ведь ты абсолютно невоенный человек!
   Младший брат, который в то время заканчивал среднюю школу и был президентом общества отличников, добавил:
   - Тай, ты понимаешь, что тебе придется подчиняться приказам?
   Озадаченный отец предложил ему выпить и выразился более резко:
   - Бездельникам, у которых ветер гуляет в голове, обычно очень мало нужно от жизни. Поднимай якоря, сынок, и Господь смилостивится над твоей душой.
   К счастью, я военно-морской флот был благосклонен в Тайрелу в плане службы. После проверки способностей новоиспеченного моряка, которые оказались довольно обширными, включая умение управлять парусными судами, он прошел подготовку на военно-морской базе в Сан-Диего, после чего в чине лейтенанта был назначен на эскадренный миноносец, и это привело во второй глазной случайности в его жизни.
   После двух лет безрадостной службы на боевом корабле его начала мучить клаустрофобия, я Тайрел стая мечтать о том, чтобы вырваться на свободу. На берегу открылось несколько вакансий, но это была штабная работа, в которой у него не было интереса, но одно место выглядело довольно привлекательно, если ему только удалось бы получить его, - должность офицера протокольного отдела военного атташе в Гааге.