Ладлэм Роберт. Возвышение Борна (Идентификация Борна - 2)

   - Еще один ваш гость, сэр, - доложил он.
   - Благодарю вас, - раздался голос из глубины комнаты.
   Удивленный, Мак-Алистер мгновенно узнал его. Он многократно слышал его раньше с экранов телевизоров и в передачах радиостанций. Но сейчас, к сожалению, времени на воспоминания не оставалось.
   Седовласый, безукоризненно одетый мужчина, с глубокими морщинами на слегка вытянутом лице, вполне хорошо выглядящий в свои семьдесят с небольшим лет, поднялся из-за просторного стола и с протянутой рукой направился навстречу Мак-Алистеру.
   - Как хорошо, что вы наконец появились здесь, господин помощник Госсекретаря. Позвольте, я сам представлюсь вам. Раймонд Хэвиленд.
   - Я уже догадался, с кем я встречаюсь, господин посол. Это большая честь для меня.
   - Посол без портфеля, Мак-Алистер, не очень большая честь, но, в конце концов, у нас впереди есть кое-какая работа.
   - Я просто не могу себе представить ни одного Президента Соединенных Штатов за последние двадцать лет, который мог бы справиться со всеми делами без вас.
   - Может быть, и даже скорее всего, что в этом замечании есть немало путаницы, но учитывая ваш опыт в государственных делах, я думаю, что вы знаете лучше меня то, о чем говорите.
   Дипломат повернулся к столу.
   - Я хочу представить вам Джона Рейли. Он один из тех высокоинформированных людей, без содействия которых нам было бы трудно контактировать с Советом Национальной Безопасности. Его присутствие не очень пугает вас?
   - Надеюсь, что нет, - ответил Мак-Алистер, пересекая комнату, чтобы пожать руку Рейли, который уже поднялся с кресла, стоявшего около стола. Рад видеть вас, мистер Рейли.
   - И я вас, господин помощник Госсекретаря, - произнес полный человек с копной рыжих волос, которые постоянно падали ему на лоб.
   При этом его глаза за стеклами очков в тонкой стальной оправе отнюдь не излучали радушие. Они были жесткими и холодными.
   - Мистер Рейли находится здесь, - продолжил пояснения Хэвиленд, возвращаясь к столу и указывая Мак-Алистеру на свободное кресло справа, для того чтобы убедиться в правильности моего подхода к проблеме и для решения ряда вопросов. Я поясню, как я это понимаю: существуют вещи, о которых я сам могу говорить с вами, существуют вещи, о которых я говорить не могу, и существуют вещи, о которых может говорить только мистер Рейли.
   Наконец посол сел на свое место.
   - И если это звучит очень загадочно для вас, господин помощник, то боюсь что большей информации я просто не могу пока предоставить вам при сегодняшнем положении дел.
   - Все, что произошло в течение последних пяти часов, когда я получил распоряжение вылететь на военно-воздушную базу Эндрюс, было полной загадкой, господин Хэвиленд. У меня нет никаких догадок, по какой причине я нахожусь здесь.
   - Тогда разрешите мне пояснить вам это в самых общих чертах, - сказал дипломат, глядя на Рейли и наклоняясь над столом. - Сейчас вы должны быть готовы выполнить поручение чрезвычайной важности, которое затрагивает интересы нашей страны, а может быть и более широкие интересы, и которое по всей сложности превосходит все, с чем вы сталкивались за годы своей государственной службы.
   Мак-Алистер продолжал изучать аскетичное лицо Хэвиленда, неуверенно подбирая слова для ответа.
   - Моя служба в Госдепартаменте была связана с самыми разными вопросами, которые, как я убежден, я решал достаточно профессионально. Но сейчас мне трудно говорить об области, пока еще остающейся неизвестной. По правде говоря, возможность выполнить работу никогда не появляется сама по себе.
   - Одна из таких возможностей сейчас как раз появилась, - прервал его Хэвиленд. - И вы, как никто другой, подготовлены к ее реализации.
   - Каким образом? Почему вы так считаете?
   - Я имею в виду Дальний Восток, - ответил дипломат со странной интонацией в голосе, как будто в самом его ответе содержался новый вопрос. - Вы работаете в Госдепартаменте около двадцати лет, с тех пор как защитили диссертацию по проблемам Дальнего Востока в Гарварде. Вы много лет проработали в Азии и проявили себя блестящим аналитиком.
   - Я высоко ценю ваше суждение о моей карьере, но ведь в Азии работали и другие люди, многие из которых имеют гораздо более высокое служебное положение и соответствующие деловые качества.
   - В отдельных случаях - возможно. Но вы всегда показывали очень ровный и деловой подход к работе. Все, что вы делали, было сделано очень хорошо.
   - Но что же все-таки заставило вас выделить меня из всех остальных? Разве моя квалификация выше, чем у них?
   - Дело в том, что никто, кроме вас, не является специалистом по внутренним проблемам Китайской Народной Республики. И я не без оснований считаю, что вы играли значительную роль в проведении конференций по промышленному сотрудничеству между Вашингтоном и Пекином, а кроме того, никто кроме вас не провел так много лет в Гонконге. Я думаю, что не меньше семи?
   В этом месте Хэвиленд сделал паузу, а затем добавил:
   - И, наконец, никто кроме вас, среди нашего азиатского персонала не сотрудничал со службами Британской МИ-6, действующей именно в этом районе.
   - Теперь я понимаю некоторые связи, но уверяю вас, что моя совместная работа с МИ-6 была очень ограниченной и короткой, господин посол. - А кроме того, их трудности в работе вытекали просто из некачественной информации, и никаких особых талантов не требовалось, чтобы помочь им выбрать правильную информацию.
   - Но они доверяют вам, Мак-Алистер. Они по-прежнему доверяют вам.
   - Я полагаю, что это их доверие ко мне является центральной внутренней основой тех самых открывающихся возможностей, о которых вы только что говорили?
   - Вполне вероятно. Даже реально.
   - А теперь могу я узнать, в чем все-таки заключается дело?
   - Да, можете.
   Хэвиленд взглянул через стол на третьего участника беседы, человека который представлял Совет Национальной безопасности.
   - Если вы хотите... - обратился к нему посол.
   - Теперь моя очередь дать несколько пояснений, - с некоторой неприязнью в голосе заговорил Джон Рейли.
   Он немного переместился в кресле и взглянул на Мак-Алистера. Его взгляд был твердым, но в нем слегка уменьшилась прежняя холодность. Скорее всего эта незначительная перемена, не укрывшаяся от помощника Госсекретаря, была вызвана необходимостью заставить собеседника проявить максимум внимания к разговору.
   - Прежде всего я хочу сказать, что с этого момента производится магнитная запись нашего разговора, и я напоминаю, что у вас есть конституционное право знать об этом. Но это же право является двусторонним. Оно обязывает вас сохранять в тайне всю информацию, прозвучавшую в сегодняшней беседе, не только в национальных интересах безопасности нашей страны, но и в интересах безопасности будущей ситуации, складывающейся в мире. И я хочу подчеркнуть, что это один из самых главных моментов, которые должны стать результатом сегодняшней встречи. Я не драматизирую обстановку, она достаточно сложна и опасна. Смертельно опасна. Вы согласны с этими условиями? За нарушение этих правил вас могут преследовать в судебном порядке.
   - Как я могу соглашаться на это, если не знаю, о чем идет речь?
   - В таком случае я могу обрисовать вам общие контуры проблемы, и если вы будете согласны на поставленные условия, то мы продолжим нашу беседу в деталях; а если нет, вы будете доставлены назад в Вашингтон. Никто ничего не потеряет.
   - Тогда продолжайте.
   - Хорошо, - Рейли заговорил более спокойно. - Речь идет о тех переменах в мире, которые нам труднее контролировать, чем России или Китаю. Так как мне прикажете вас понимать? Вы остаетесь, или уходите? Как истинный дипломат, вы не говорите ни да, ни нет.
   - Одна моя половина считает, что я должен встать и уйти отсюда как можно быстрее, - заговорил Мак-Алистер, глядя попеременно на сидевших перед ним мужчин. - Другая же половина говорит: "Останься".
   Он сделал паузу, и остановил свой взгляд на Рейли.
   - Я не знаю пока, что означают ваши слова, но мой аппетит уже проснулся.
   - Но иногда бывает выгодно заплатить, чтобы остаться голодным, воскликнул ирландец.
   - Мне кажется, господа, что как профессионал, нужный вам для определенной работы, я не имею особого выбора. Не так ли?
   - Наконец-то пришло время произнести официальный текст, обычно принятый в таких случаях, - заметил Рейли. - Не хотите ли, чтобы я еще раз напомнил вам его?
   - В этом нет необходимости.
   Мак-Алистер нахмурился, собираясь с мыслями, затем заговорил.
   - Я, Эдвард Ньюингтон Мак-Алистер полностью согласен с тем, что все, что я услышу на этом совещании...
   Он остановился взглянул на Рейли.
   - Я надеюсь, что вы сами позаботитесь о таких деталях как место, время и список присутствующих?
   - Дата, место, часы и минуты и полные данные о присутствующих - все будет отмечено и запротоколировано.
   - Благодарю вас. Перед отъездом я хотел бы получить копию этого обязательства.
   - Безусловно, вы получите ее.
   Не повышая голоса и глядя прямо перед собой, Рейли произнес тоном приказа:
   - Пожалуйста, приготовьте копию с этой ленты. Я подпишу ее.
   После небольшой паузы он продолжил:
   - А теперь говорите, Мак-Алистер...
   - ...все, что я услышу на этом совещании, я обязуюсь хранить в абсолютной тайне и не обсуждать деталей услышанного ни в какой ситуации, кроме как по указанию посла Хэвиленда. Я отдаю себе отчет в том, что я могу быть привлечен к суду, если нарушу это соглашение. Однако при возникновении определенных, предусмотренных законом обстоятельств я оставляю за собой право выступить с протестом против возможных обвинений в мой адрес, если эти обвинения будут вызваны условиями, не контролируемыми мною.
   - Да, обстоятельства могут быть самые разные, включая физическое и химическое воздействие, вы знаете это, - заметил Рейли, отдавая в микрофон очередное указание по ведению дальнейших записей их беседы. - Снимите эту ленту и отключите линию.
   - Будет исполнено, - раздался голос из громкоговорителя. - Теперь ваша комната отключена от сети записи переговоров.
   - А теперь прошу вас, докладывайте, господин посол. Я буду перебивать вас только тогда, когда сочту это необходимым, - произнес рыжеволосый толстяк.
   - Я уверен, Джек, что вы сделаете это, и заранее надеюсь на вашу помощь.
   Хэвиленд повернулся к Мак-Алистеру.
   - Я беру обратно свои слова по поводу Джека. Он настоящий террорист. После сорока лет государственной службы меня учит этот рыжеволосый самонадеянный мальчишка, которому лучше бы молча думать о таких полезных вещах, как диета!
   Все трое улыбнулись. Старый дипломат хорошо умел ловить момент, когда необходимо внести некоторую разрядку, снимающую надвигающееся напряжение. Рейли покачал головой и плавно развел руки.
   - Я никогда бы не осмелился сделать этого, сэр. Во всяком случае, я надеюсь, это будет не очень часто.
   Хэвиленд неожиданно вновь стал серьезным.
   - Итак, я обращаюсь к вам, господин помощник Госсекретаря. Приходилось ли вам слышать о человеке по имени Джейсон Борн? - начал он после паузы, слегка приглушенным голосом.
   - Все, кто долгое время работал в Азии, так или иначе слышали это имя. Наемный убийца, на счету которого, по разным источникам, от тридцати до сорока жертв. Жестокий убийца, единственная мораль которого - это лишь цена преступления. Полагают, что он американец, но я не знаю, насколько правдоподобны эти слухи. Он исчез несколько лет назад вместе со своими миллионами. Единственное, что я знаю определенно, так это то, что он до сих пор не пойман, и наши попытки сделать это закончились явным провалом всей дипломатической службы на Дальнем Востоке.
   - Но были ли хоть какие-то доказательства того, что это действительно его жертвы?
   - Нет. Как правило, они носили чисто произвольный, случайный выбор. Два банкира здесь, трое атташе там, государственный министр в Дели, промышленник из Сингапура... Список можно было бы и продолжить, но доказательств нет...
   Вновь Хэвиленд подался вперед, напряженно вглядываясь в лицо человека из Государственного департамента.
   - Вы сказали, что он исчез. Вам больше не доводилось слышать никакой информации от работников посольств и консульств в районе Дальнего Востока?
   - Разговоры об этом конечно были, но то, что я слышал, чаще всего исходило от представителей полиции Макао, где, как предполагается, присутствие Борна было зарегистрировано последний раз. Они утверждали, что Борн не был убит, не ушел в "отставку", а отправился в Европу на поиски более выгодных клиентов. Полиция также полагала, основываясь на донесениях своих информаторов, что, возможно, Борн заключил не вполне "доброкачественный" контракт и по ошибке убил человека, который был влиятельной фигурой в преступном мире Малайзии, а в другом случае были разговоры о том, что он убил жену своего клиента. Возможно, его круг замкнулся на этом, а возможно и нет.
   - Что вы имеете в виду?
   - Большинство из нас, кто был на Дальнем Востоке, воспринимает первую половину истории как более правдоподобную. Борн не мог совершить ошибки и убить случайно человека, особенно того, о ком шла речь. Такая ошибка просто невозможна с его стороны. То же касается и жены его предполагаемого клиента. Он мог это сделать только из-за ненависти или мести. Скорее всего он убил бы их обоих. Нет, нет. Большинство склонны считать, что он отправился в Европу, чтобы вылавливать более крупную рыбу.
   - Вам явно навязали эту версию, - произнес наконец Хэвиленд, откидываясь в кресле.
   - Прошу прощенья, сэр. Как следует вас понимать?
   - Единственный человек, которого Джейсон убил в послевьетнамский период в Азии, был полусумасшедший разъяренный проводник, который сам пытался убить его.
   Изумленный Мак-Алистер неподвижно смотрел на дипломата.
   - Я не понимаю вас, сэр.
   - Этот самый Джейсон Борн, которого вы только что здесь описали, никогда не существовал. Это был лишь один миф.
   - Вы, должно быть, шутите?
   - Нисколько. В то время на Дальнем Востоке были тяжелые времена. Убийства, контрабанда, торговля наркотиками захлестнули весь регион. В этих условиях было нетрудно выпустить на сцену Джейсона Борна, который брал кредиты за убийства.
   - Но ведь это был убийца, - продолжал настаивать немного смущенный Мак-Алистер. - Ведь оставались же следы, знаки, его знаки! Везде, где он побывал! Каждый мог видеть их!
   - Каждый мог это только предполагать, господин помощник. Ложный телефонный звонок в полицию, небольшой клочок одежды, посланный по почте, черный шелковый платок, найденный в соседних от места преступления кустах днем позже. Вот и все. Но одновременно эти же факты были составляющими большого стратегического плана.
   - Стратегического плана? О чем вы говорите?
   - Джейсон Борн, я имею в виду, настоящий Джейсон Борн, был ранее осужденный судом убийца, который закончил свой путь с пулей в голове в джунглях, недалеко от местечка под названием Там-Квуан в последние месяцы вьетнамской войны. Это произошло в джунглях. Этот человек оказался предателем. Его труп был попросту оставлен гнить в джунглях, он просто исчез. Несколькими годами позже другой человек, который и вынес в свое время ему смертный приговор, принял его имя и создал подобный образ для одного из наших проектов. Но проект был готов к окончательному завершению, когда трагический случай все испортил.
   - Каким образом?
   - Мы потеряли контроль над операцией. Этот человек, человек очень смелый и отважный, который выполнял для нас роль Джейсона Борна в течение почти трех лет, был ранен и в результате амнезии потерял память. Он не мог вспомнить, ни кем он был, ни кем он должен быть.
   - Боже мой...
   - Он оказался между молотом и наковальней. На одном из островов Средиземного моря с помощью страдающего запоями врача-англичанина, он пытался вернуться к жизни и обрести свое прошлое. И здесь, я боюсь, он потерпел поражение. Но женщина, расположенная к нему, такого поражения не потерпела. Она продолжала бороться. Теперь она стала его женой. Она, пользуясь своими внутренними инстинктами, чувствовала, что он не убийца. Она целенаправленно вела его по разрушенным лабиринтам его собственной памяти и добилась успеха, вернув его к нам. Но мы, однако, со всем нашим аппаратом спецслужб, не захотели слушать его, а вместо этого устроили ловушку с целью его убийства.
   - Здесь я должен прервать вас, господин посол, - вступил в разговор Рейли.
   - Но почему? - спросил Хэвиленд. - Мы пока разговариваем в рамках намеченного, а запись беседы уже не ведется.
   - Я хотел просто заметить, что изложенное вами относится лишь к отдельным сотрудникам названных спецслужб, а не определяет отношение правительства к этой проблеме. Это должно быть четко выделено.
   - Хорошо, - согласился дипломат, коротко кивнув. - Имя этого конкретного человека Конклин. Но это же нонсенс, Джек. Государственные службы участвовали в этом. Такие факты есть.
   - Но ведь государственный аппарат принимал участие и в его спасении.
   - Да, это было, но уже позже.
   - Но почему? - задал вопрос Мак-Алистер. Теперь он подался вперед, захваченный всей историей. - Ведь он же был одним из нас. Почему кто-то хотел уничтожить его?
   - Его потеря памяти была связана еще с одной потерей. Никто не хотел верить, но были факты, что он совершил предательство, и, убив трех своих руководителей, попросту сбежал с принадлежащими государству деньгами. Речь идет о пяти миллионах долларов.
   - Пять миллионов?..
   Изумленный помощник Госсекретаря опустился в кресле.
   - И такая сумма была выдана ему лично?
   - Да, - подтвердил посол. - Эти деньги тоже являлись частью общего стратегического плана.
   - Но какова сущность этого проекта, о котором вы все время говорите? - заинтересованно спросил Мак-Алистер.
   Рейли взглянул на Хэвиленда. Дипломат кивнул и заговорил вновь.
   - Мы создали убийцу, чтобы выманить и захватить другого, намного более опасного убийцу, находящегося в Европе.
   - Карлос?
   - А вы очень быстро реагируете, господин помощник.
   - Ну, кто же мог еще сравниться с Борном, почти полновластно господствовавшим в Азии?
   - Это сравнение искусственно поддерживалось, - заметил Хэвиленд. Свое выражение оно нашло в разработанной нами операции, которую возглавила группа "Тредстоун-71". Название было заимствовано по адресу конспиративного дома в Нью-Йорке, на 71-ой улице, где проходил подготовку Джейсон Борн. Это был центр управления операцией.
   - Теперь я понимаю, - сказал Мак-Алистер. - Что Борн двинулся в Европу, чтобы заставить Шакала, я имею в виду Карлоса, вылезти на свет.
   - Я уже повторял, что вы очень быстро соображаете, господин помощник.
   - И вы говорите, что этот человек, ставший Джейсоном Борном, этот мифический убийца почти три года играл эту роль, а потом был...
   - В него стреляли, и он получил тяжелое ранение в голову, - прервал помощника Хэвиленд.
   - И он потерял свою память?
   - Абсолютно.
   - Боже мой!
   - Однако несмотря на то, что случилось, он с помощью женщины-экономиста из Канады сумел обрести новую жизнь. Удивительная история, не правда ли?
   - Это невероятно. Но каков же этот человек, сделавший это, каков этот человек, который смог все это сделать?
   Рыжеволосый Рейли и дипломат переглянулись.
   - Теперь мы вплотную подошли к окончательной цели нашего совещания, к точке отсчета. И я вновь повторяю, обращаясь к вам, господин помощник Госсекретаря, - заговорил верный страж государственных секретов, переводя тяжелый взгляд в сторону Мак-Алистера. - Если у вас остаются хоть какие-то сомнения, я по-прежнему предлагаю вам уйти, пока не поздно.
   - Я не собираюсь менять своего решения. У вас есть лента с записью моего обязательства.
   Глаза помощника Госсекретаря встретились с жестким взглядом представителя Совета Национальной безопасности. Он повернулся к Хэвиленду.
   - Пожалуйста продолжайте, господин посол. Кто этот человек? Откуда он появился?
   - Его имя Дэвид Вебб. В настоящее время он является профессором по истории Востока в небольшом университете штата Мэн и женат на женщине канадского происхождения, которая фактически вывела его из лабиринта. Без нее он бы был убит, а без него она бы тоже погибла. В общем, они просто-напросто погибли бы друг без друга.
   - Удивительно, - воскликнул Мак-Алистер.
   - Но дело в том, что это его вторая жена. Его первый брак закончился трагической гибелью жены и детей. Вот это и есть начало этой истории, о которой идет речь. Несколько лет назад он был молодым служащим иностранного отдела Госдепартамента, располагавшегося в Пномпене. Великолепный ученый, знаток Востока, говорящий на нескольких языках и диалектах, женатый на девушке из Таиланда, с которой он познакомился в университете. Вот таким образом начинал свою карьеру Дэвид Вебб. Они жили с двумя детьми в доме на берегу реки и были заняты перспективой открытия своего собственного музея восточной культуры и истории. Когда война во Вьетнаме расширилась и стала угрожать ближайшим соседям, то одной из жертв этой эскалации стала эта семья. В одно "прекрасное" утро одиночный самолет, теперь уже никто и никогда не узнает, чьей стороне он принадлежал, уничтожил его жену и детей, когда они отдыхали на реке.
   - Как ужасно, - прошептал Мак-Алистер.
   - Это был момент, когда что-то произошло внутри этого человека. Он стал тем, кем никогда не был и не собирался стать даже в самом кошмарном сне. Он стал одним из рейнджеров, членов партизанского отряда, и носил имя Дельта.
   - Дельта? - повторил помощник Госсекретаря. - Партизан? Боюсь, что здесь я ничего не понимаю.
   - Теперь, когда вы приняли свое решение, я могу пояснить то, что, естественно, не понятно вам. Вебб отправился в Сайгон в надежде найти выход своему гневу, и вот там, по иронии судьбы, через офицера ЦРУ Конклина, он попадает в отряд местного сопротивления под кодовым названием "Медуза". Там не было имен, только клички по буквам греческого алфавита. Так Вебб стал "Дельта-1".
   - "Медуза"? Я никогда не слышал об этом.
   - Позвольте я отвечу на этот вопрос, - вступил в разговор Рейли. Досье на эту группу все еще сохраняется в тайне. Но я, тем не менее, могу пояснить вам некоторые общие вопросы, связанные с ее участием во Вьетнамской войне. Эта группа, или отряд, была собрана из людей самых разных национальностей, проживавших в районах, прилегающих к Сайгону, и хорошо знавших окружавшие его джунгли. По правде говоря, большая часть этих людей были преступниками и даже убийцами, но они выполняли нужную нам работу по борьбе с вьетнамцами. И именно среди них оказался Дэвид Вебб.
   - С его прошлым, его академическими задатками, он добровольно стал частью этой группы?
   - У него был очень сильный побудительный мотив, - заметил Хэвиленд. Он был уверен, что самолет, уничтоживший его семью, прилетел из Северного Вьетнама.
   - Другими словами, - вновь заговорил Рейли, - он немного помешался на этом. Во время операций, проводимых "Медузой", этот человек показал себя способным на такие вещи, которых никто и никогда не ожидал от него. Возможно, что над всеми этими поступками стояла подсознательная жажда смерти.
   - Смерти?..
   Помощник Госсекретаря не смог закончить фразу.
   - В настоящее время это одно из наиболее широко распространенных объяснений, - прервал его дипломат.
   - Когда война закончилась, - продолжал Рейли. - Ему уже ничего не оставалось в жизни: теперь все его существование неразрывно было связано с войной и опасностью. Наше предложение было в то время спасением для него: мы давали ему возможность жить так, как он привык, то есть постоянную возможность умереть.
   - То есть, стать Борном и отправиться на охоту за Карлосом, прокомментировал Мак-Алистер.
   - Да, - подтвердил офицер службы безопасности.
   После чего установилась короткая пауза.
   - Но он вновь нам понадобился, - нарушил молчание Хэвиленд.
   Слова, произнесенные самым спокойным уравновешенным голосом, падали как удары топора.
   - Карлос вновь всплыл на поверхность?
   Посол покачал головой.
   - Нет, он нужен нам не для Европы. Мы хотим вернуть его назад, в Азию, и мы не можем терять ни минуты.
   - Кто-нибудь еще? Новая мишень? - Мак-Алистер сделал непроизвольные предположения. - Вы уже разговаривали с ним?
   - Мы не можем подобраться к нему с этим разговором, по крайней мере прямо.
   - Почему?
   - Он просто не пустит нас на порог. Он больше не верит никому и ничему, что исходит из Вашингтона, и переубедить его в этом невозможно. Те дни и недели, когда он просил о помощи, а получил лишь смертный приговор, сделали свое дело.
   - Опять-таки, я должен прервать вас, - вступил в разговор Рейли. Это не касается всех нас, это касается только отдельных лиц в службе безопасности. Правительство же никогда не занимало такой позиции.
   - Теперь я начинаю понимать, - заговорил Мак-Алистер, поворачиваясь в сторону посла Хэвиленда. - Вы хотите, чтобы я встретился с этим Дэвидом Веббом и попытался уговорить его вернуться в Азию. Теперь это будет уже новый проект и новая цель, хотя я никогда еще, кроме сегодняшнего вечера, не употреблял это слово именно в таком контексте. И это совпадение в наших с ним карьерах, мы оба занимались работой в Азии. Но почему вы думаете, что он будет слушать меня?