Ладлэм Роберт. Возвышение Борна (Идентификация Борна - 2)

   Бармен был рад выполнить просьбу Джейсона, и единственное, что его смущало, так это странное слово "кризис", пока Борн не растолковал ему, что это кличка лошади на ближайших скачках. После этого бармен сам отнес заказанную выпивку одному из игроков за столом с номером 5 и вернулся с запечатанным конвертом, который он прикрывал своим подносом. Джейсон внимательно следил за окружающей обстановкой, стараясь не пропускать ни поведение игроков за столами, ни поведение других посетителей бара. Как и было договорено, поднос был поставлен на стойку бара между Борном и Мак-Алистером. Достав из пачки сигарету, Джейсон неосторожным движением отбросил упаковку спичек в сторону некурящего Мак-Алистера. И прежде, чем недоумевающий помощник Госсекретаря смог что-либо понять, Борн поднялся со своего стула и подошел прямо к нему. - Есть у вас огонь, мистер?
   Мак-Алистер посмотрел на спички, быстро поднял их, зажег одну и поднес Борну. Когда Джейсон вернулся на свой стул, конверт с пометкой "Кризис" был у него в руке. Открыв его, он вынул листок бумаги, на котором было напечатано: "Телефон в Макао: 32-61-443".
   Он посмотрел вокруг, отыскивая глазами платный телефон и неожиданно понял, что он никогда не пользовался платными телефонами в Макао, и, больше того, если бы он захотел это сделать, то не смог, потому что у него не было мелких португальских монет.
   Это был типичный пример того, как незначительные мелочи могли испортить большое дело. Он сделал знак бармену, который вырос перед ним раньше, чем его рука опустилась на стойку.
   - Да, сэр? Еще виски?
   - Пока нет, - сказал Борн, выкладывая перед ним на прилавок доллары Гонконга. - Я должен позвонить по местному телефону здесь, в Макао. Не могли бы вы мне сказать, где я могу найти такой телефон, а заодно и разменять немного мелочи? Пожалуйста, если вам нетрудно.
   - Я не могу позволить, чтобы такой джентльмен, как вы, бегал в поисках платного телефона, сэр. И, только между нами: я уверен, что у многих здешних клиентов могут быть всякие нехорошие болезни. - Бармен улыбнулся. - Позвольте мне сделать для вас приятное, сэр. У меня есть телефон за моей стойкой, для очень близких людей.
   И прежде, чем Джейсон смог запротестовать или, наоборот, поблагодарить, телефон появился прямо перед ним. Он начал набирать номер, в то время как Мак-Алистер внимательно наблюдал за ним.
   - "Вэй?" - раздался женский голос.
   - Меня просили позвонить по этому номеру, - начал Борн по-английски. Мертвый наемник не знал китайского.
   - Мы должны встретиться.
   - Боюсь, что это невыполнимо.
   - Но мы настаиваем на этом.
   - Я советую вам отказаться от этой идеи. Разговаривать я буду только с нужным мне человеком, только с тем человеком.
   - Вы чересчур самонадеянны.
   - А вы, по меньшей мере, ведете себя как идиотка. То же самое я могу сказать и об этом вашем проповеднике, с большим мечом, если он откажется говорить со мной.
   - Вы осмеливаетесь...
   - Я уже слышал это один раз сегодня ночью, - прервал собеседницу Борн. - Ответ может быть только один: "да". И я осмелюсь утверждать, что он теряет значительно больше, черт бы его побрал, чем я. Он всего лишь клиент, а мой список заказов достаточно длинный. Я не нуждаюсь в нем, но именно сейчас, как мне кажется, он сам нуждается во мне.
   - Мне нужны объяснения причины, по которой вы требуете прямого контакта.
   - Я не даю объяснений сержантам, как никак, а когда-то я был майором, или вы забыли об этом?
   - Нет нужды в подобных оскорблениях.
   - Тогда, как я понимаю, нет нужды и в продолжении этого разговора. Я перезвоню через тридцать минут. Предложите мне тогда что-нибудь получше, предложите мне его. И, даю вам слово, я сразу узнаю, кто будет разговаривать со мной. Я задам несколько вопросов, на которые никто, кроме него не сможет ответить. Чао, леди. - Борн положил трубку.
   - Что вы делаете? - прошептал взволнованный Мак-Алистер, едва удерживаясь от желания вмешаться.
   - Готовлю тот день, когда вы сможете занять свое место под солнцем. А теперь, я надеюсь, вы покончили с выпивкой. Мы покидаем казино. Вы должны выйти отсюда через пять минут после меня, а на улице сразу поверните направо и идите не останавливаясь. Мы вас догоним.
   - Мы?
   - Там есть еще кто-то, с кем я хочу вас познакомить. Один мой старый друг, по возрасту совсем еще молодой, который, как я думаю, вам понравится. Кстати, он любит, также как и вы, хорошо одеваться.
   - Кто это еще? Вы сошли с ума!?
   - Поберегите свои нервы, аналитик. Мы даже не могли предполагать, что встретимся с ним. И я не сошел с ума, а просто нанял его как внешнего наблюдателя, без чего нам здесь не обойтись, если я ошибаюсь на счет наших клиентов. И запомните: вы сами хотели, чтобы этим занимался я.
   Процесс представления был очень коротким. Стороны, как говорится, обошлись без лишнего дипломатического этикета, не называя никаких имен, но было тем не менее очевидно, что Мак-Алистер просто подавлен внешностью коренастого, широкоплечего и со вкусом одетого китайца.
   - Вы наверняка работаете по особым поручениям одной из местных фирм? - спросил аналитик, когда они шли по темной улице к машине связника.
   - В некотором смысле можно сказать и так, сэр. Но только это моя собственная фирма, и я выполняю роль курьера для очень важных людей.
   - Но как же он нашел вас?
   - Очень жаль, сэр, но мне кажется, что вы должны понимать, что подобная информация не раздается направо и налево.
   - Великий Боже, - пробормотал Мак-Алистер, взглянув на человека из "Медузы".
   - Мне нужно добраться до телефона минут так через двадцать, - сказал Борн, усаживаясь на переднее сиденье. Сбитый с толку помощник Госсекретаря сел сзади.
   - Они и теперь работают с задержкой, сэр? - спросил связник. - Они часто проделывали это с Французом.
   - И как же он обходился с ними? - спросил в свою очередь Борн.
   - Не спеша. Он обязательно сказал бы в таком случае: "Пускай попотеют. Я думаю, что этот перенос примерно на час".
   - Да, ты прав. Есть здесь где-нибудь ночной ресторан?
   - На Руа Мекадорес.
   - Нам бы не мешало поесть. А Француз был прав, как, впрочем, и всегда. Пусть они попотеют.
   - Он всегда был очень честен со мной, сэр, - сказал китаец.
   - Под конец он стал красноречив, как совращенный святой.
   - Я вас не понял, сэр.
   - Это не так важно. Просто я вспомнил, что я еще жив, а он уже нет. Потому что он так решил.
   - Что решил, сэр?
   - Умереть, чтобы я смог жить.
   - Это похоже на жизнеописания христианских святых, сэр. Монахини рассказывали нам о них.
   - Едва ли, - сказал Борн, занятый своими мыслями. - Если бы был другой выход, мы обязательно бы воспользовались им. Но выхода не было, и он просто решил, что его смерть была моим спасением.
   - Я очень любил его, сэр, - тихо сказал связник.
   - Итак, вези нас сначала в ресторан.
   Терпение Мак-Алистера было на исходе. Он уже едва сдерживался от раздражения в связи с неизвестностью ситуации, и, то, что Борн не говорил о делах за столом, добивало его. Уже дважды он пытался завести разговор о причинах задержки и обо всем, что с этим связано, и дважды Борн обрезал его взглядом, предостерегая от лишних разговоров. Китаец знал некоторые факты, но было достаточно много и других, которых он не должен был знать для его же безопасности.
   - Отдых и еда, - размышлял вслух Борн, заканчивая очередное блюдо. Француз всегда считал их главным оружием и был, несомненно, прав.
   - Мне кажется, что в первом он нуждался более чем вы, сэр, - заметил китаец.
   - Возможно. Ведь он даже изучал военную историю и утверждал, что многие сражения были проиграны из-за усталости солдат, а не из-за недостатка вооружений.
   - Это все очень интересно, - резко перебил их Мак-Алистер, - но мы сидим здесь уже достаточно долго, а дело не ждет. Ведь есть еще многое, что нам предстоит сделать.
   - Мы сделаем все, Эдвард. А вы успокойтесь, и считайте, что все дела идут своим чередом. Француз любил говорить, что натянутые нервы наших врагов, это наилучший союзник.
   - Я уже начинаю уставать от вашего Француза, - с раздражением заметил Мак-Алистер.
   Джейсон пристально посмотрел на него и спокойно сказал: - Даже не пытайтесь еще раз произнести это при мне. Вы не были там. - Борн взглянул на часы. - Прошло около часа. Давайте поищем телефон. - И, повернувшись к связнику, добавил: - Мне понадобится твоя помощь. Ты будешь бросать монеты, а я набирать номер и говорить.
   - Вы обещали позвонить через полчаса, - раздался визгливый раздраженный голос женщины на другом конце линии.
   - У меня были свои дела, которые требовали времени. Ведь, в конце концов, есть и другие клиенты, а вы, как я вижу, не проявляете особой заинтересованности в делах. Если вы хотите попусту тратить время, то я займусь своими делами, а вы будете отвечать перед ним сами, когда тайфун уже разразится.
   - Как следует это понимать?
   - Продолжайте в том же духе, леди! Только запомните, чтобы услышать кое-что, вы должны выдать мне сундук, в котором будет изрядная сумма денег, больше, чем вы даже можете себе вообразить. Может быть, тогда я что-то и скажу вам, а может и нет. Мне больше нравится иметь дело с людьми, занимающими высокие места. Я даю вам десять секунд и вешаю трубку.
   - Нет, пожалуйста, не надо. Вы можете встретиться с человеком, который отвезет вас на Джайя Хилл, где есть специальная аппаратура связи...
   - И где полдюжины ваших головорезов разнесут мне череп, а потом отправят меня в комнату, где врач накачает меня сиропом, и вы получите всю информацию бесплатно. - Борн был раздражен, и это раздражение было притворным только наполовину. Головорезы Шэна зачастую действовали как любители.
   - Существует только один универсальный вид аппаратуры связи: это телефон. И не может быть, чтобы линию от Макао до Гуандонга вы использовали без шифраторов. Естественно, вы покупаете их в Токио, потому что те, которые вы делаете сами, не работают! Так используйте их! Я перезвоню вам еще раз, леди. И у вас наконец должен появиться номер для связи, его номер. - Джейсон положил трубку.
   - Очень интересно, - сказал Мак-Алистер, стоя в нескольких футах от телефона и глядя, как китаец возвращается к столу. - Вы использовали палку для подстегивания осла, когда я использовал бы только морковь.
   - Использовали что?
   - Я бы постарался подчеркнуть значение той информации, которую я собирался передать. Вместо этого, вы угрожали, как будто вместо вас был неизвестно кто...
   - Пощадите меня, - ответил Борн, прикуривая сигарету и благодаря Бога, что обошлось без рукопожатий. - В назидание вам, замечу, что я пользовался и тем и другим.
   - Вы прекрасно справились с ролью, - заключил помощник Госсекретаря, и на его лице мелькнуло некоторое подобие улыбки. - Спасибо.
   Человек из "Медузы" мрачно взглянул на человека из Вашингтона. - Если эта штука сработает, сможете провести финал? Сможете вы выхватить пистолет и нажать на спуск? Потому что если вы этого не сделаете, мы оба погибнем.
   - Я должен сделать это, - сказал Мак-Алистер твердо. - Для Дальнего Востока, для всего мира.
   - И для места под солнцем. - Джейсон направился к столу. - Давайте уходить отсюда. У меня нет желания второй раз использовать этот же телефон.
   Внешнее спокойствие Нефритовой Горы не отражало состояния неистовой активности на вилле Шэн Чжу Юаня. Суматоха определялась не количеством одновременно суетящихся людей, их всего было пятеро, а нагрузкой, ложившейся на каждого игрока. Министр выслушивал все, что сообщали ему непрерывно курсирующие между летним садом и центром связи адъютанты. Иногда он спрашивал их мнение, но чаще выслушивал молча.
   - Наши люди подтвердили это сообщение, мой министр! - взволнованно проговорил мужчина средних лет, показавшийся в дверях дома, выходящих в сад. - Они уже сумели поговорить с журналистами. Все было точно так, как описывает наемник. Они видели и фотографию убитого, которая была разослана в газеты.
   - Получите ее, - приказал Шэн. - Пусть сразу передают по проводам прямо сюда.
   - Все происходящее слишком невероятно. Консул уже послал атташе в телеграфное агентство. Мы ждем связи с минуты на минуту.
   - Невероятно, - вновь повторил Шэн, задумчиво глядя на светящиеся лилии в искусственных прудах. - Уж очень все хорошо совпадает. Это означает, что здесь может быть, тем не менее, скрытое несовпадение, которое и является ключом ко всем этим событиям. Кто-то пытается нас обмануть.
   - Вы полагаете, что наемник? - спросил второй адъютант, постоянно дежуривший в саду.
   - С какой целью? Он ведь не может предполагать, что его труп должен был бы остаться в том заповеднике, еще до наступления рассвета? Он должен считать, что ему была оказана высокая честь, в то время как мы использовали его всего лишь как приманку, чтобы захватить его предшественника, обнаруженного нашим человеком из МИ-6.
   - Тогда кто? - вновь задал вопрос первый адъютант.
   - Это и есть дилемма. Кто? Все выглядит соблазнительно, но в то же время и настораживает. Все слишком очевидно и, следовательно, отдает непрофессионализмом. Этот наемник, если предположить, что он говорит правду, должен бы быть уверен, что ему нет причин опасаться меня, но он почему-то прибегает к угрозам, явно пренебрегая таким важным для него клиентом. Профессионал не стал бы так делать, и именно это беспокоит меня.
   - Вы предполагаете, мой министр, что здесь появился кто-то третий? вновь спросил адъютант.
   - Если это так, - задумчиво проговорил Шэн, по-прежнему не отводя глаз от цветов, - то этот некто явно не подготовленный человек, либо же обладающий интеллектом быка, а это уже следующая дилемма.
   - Она уже здесь, сэр, - закричал появившийся на дорожке молодой человек, размахивая фотографией, полученной по фототелеграфу.
   - Давай ее сюда. Быстрее! - Шэн схватил листок и поднес к свету фонаря, пробивавшемуся через листву. - Это он! Я не забуду его лицо до конца моих дней! Теперь все ясно! передайте женщине в Макао, чтобы она сообщила ему номер телефона и обеспечила безопасность линии. Любая оплошность со связью может означать смерть!
   - Сию минуту, министр! - Оператор бегом направился в дом.
   - Теперь остаются моя жена и дети. Они наверняка обеспокоены моим долгим отсутствием. Кто-нибудь, сходите ко мне домой и объясните им, что государственные дела не позволяют мне пока присоединится к ним.
   - Сочту за честь, выполнить вашу просьбу, министр, - сказал адъютант, который был ближе всех к двери.
   - Им будет легче, если они не будут знать, чем я здесь занят. Ведь это сущие ангелы, и настанет день, когда они будут вознаграждены за свое терпенье.
   Борн тронул связника за плечо, указывая на яркую вывеску отеля, которую заметил на правой стороне улицы. - Сначала мы остановимся здесь, а уж потом отправимся к телефону где-нибудь на другом конце города. Хорошо?
   - Это мудрое решение, сэр, - ответил китаец.
   - Нам надо немного отдохнуть, - продолжил Борн. - Француз всегда любил напоминать мне, что отдых - это оружие. Господи, почему теперь я сам повторяю это на каждом шагу?
   - Потому что вы страдаете манией, - заметил Мак-Алистер.
   - Рассказывайте мне об этом! Нет, думаю, не поэтому.
   Джейсон набрал номер телефона в Макао, который был соединен с линией радиосвязи в Китае, подключенной к "чистому" телефону в районе Нефритовой Горы, взглянул на аналитика и быстро спросил: - Шэн говорит по-французски?
   - Вне всяких сомнений, - кивнул тот. - Он часто общался с деловыми людьми и чиновниками на Кей де Орси и разговаривал очень неплохо. Пожалуй, он даже предпочитает французский английскому. Но почему бы вам не использовать мандаринский? Ведь вы знаете его.
   - Командос не знал его, а если я буду говорить по-английски, он может почувствовать разницу в акцентах. Французский покроет это отличие, как вышло при разговоре с Су Джианем, и, кроме того, я узнаю, Шэн это или нет. - Борн набросил носовой платок на микрофон телефонной трубки, как только услышал, что на расстоянии почти в полторы тысячи миль от Макао раздался второй телефонный звонок. Судя по качеству связи, шифраторы были задействованы.
   - "Вэй?"
   - Полковник предпочитает говорить по-французски.
   - "Шем-ма?" - раздался перепуганный голос, скорее всего оператора, поясняющий, что он не понимает языка. Но этот звонок явно ожидали, так как немедленно вклинился другой голос, который был слышен менее отчетливо. И, наконец, только он и остался на линии.
   - Вы предпочитаете говорить по-французски? - Это был Шэн! Язык не имел особого значения. Борн на всю жизнь запомнил этот голос, обладатель которого устроил тот незабываемый импровизированный концерт ораторского искусства. Это был тот самый ревностный служитель культа беспощадного Бога, который обязательно соблазнял слушателей истеричной молитвой перед тем, как обрушить на них огонь и расплавленную серу.
   - Давайте считать, что мне это просто удобней.
   - Очень хорошо. Что это за невероятная история, о которой вы сообщили? Ведь это уму непостижимо, что там упоминались какие-то имена?
   - И, кроме того, мне сообщили, что вы говорите по-французски, перебил его Борн.
   Наступила пауза, которую нарушало только ровное дыхание Шэна. - И вы знаете, кто я?
   - Я знаю только имя, которое ни о чем не говорит мне. Но зато оно очень многое говорит кое-кому еще, кто, как казалось, знал вас еще много лет назад. Этот человек хочет поговорить с вами.
   - Что? - закричал Шэн. - Это измена?
   - Нет, ничего подобного просто нет, но на вашем месте я бы выслушал его. Он сразу все понял из моего рассказа, который я изложил американцам. Другие не поняли этого, но он понял. Борн взглянул на Мак-Алистера, находившегося рядом с ним. Тот кивнул, как бы подтверждая, что Борн может говорить дальше по заранее обусловленному сценарию. - Он только раз взглянул на меня и сразу уяснил, что к чему. Но потом тот самый человек, оригинал, которого прихватил с собой Француз, был убит.
   - Вы понимаете, что вы наделали?
   - Как мне кажется, я сделал большое одолжение вам, и, надеюсь, что вы его хорошо оплатите. Вот здесь, рядом со мной, находится ваш друг, он будет говорить по-английски. - Борн протянул трубку аналитику, который заговорил без промедления.
   - Говорит Эдвард Мак-Алистер, Шэн.
   - Эдвард?.. - Ошеломленный, Шэн Чжу Юань не смог даже договорить.
   - Этот разговор не санкционирован и никакая запись его не ведется. Мое местонахождение незарегистрировано и неизвестно официальным службам. Я говорю исключительно в своих собственных интересах, и, разумеется, в ваших.
   - Вы... удивляете меня, мой старый друг, - медленно проговорил министр, стараясь оправиться от испуга.
   - Вы прочтете обо всем происшедшем в утренних газетах и, несомненно, услышите в сводках известий по радиостанции с Гавайев. Консул высказал пожелание, чтобы я "исчез" на несколько дней, с целью исключить лишние вопросы, а я не возражал против этого, поскольку уже знал с кем я хотел "исчезнуть".
   - Что произошло и как вы...
   - Сходство двух этих людей, их появление здесь были слишком очевидными, чтобы их можно было принять за простую случайность, - резко перебил его помощник Госсекретаря. - Я предполагаю, что де Анжу хотел выжать из этой легенды все, что только можно, поэтому старался создать образ, как можно более похожий на оригинал, и на мой взгляд ему это удалось. Правда, после трагического исхода на Виктория Пик, лицо настоящего Джейсона Борна было с трудом узнаваемо и никто из присутствующих не смог заметить сходство между этими людьми, никто кроме меня.
   - Кроме вас?
   - Это я убрал его из Азии, и я один из тех, кого он явился убить, предполагая оставить на месте убийства труп наемника. Но, к несчастью для него, наш общий партнер сумел вовремя вывернуться и сунуть его под пули морских пехотинцев.
   - Дорогой Эдвард, информация так стремительно растет, что я не успеваю осмыслить ее. Но кто же вернул Борна назад, в Азию?
   - Естественно, что это сделал Француз. Он жаждал мести за предательство в делах, и знал, где найти того, кто поможет ему, своего коллегу по "Медузе", настоящего Джейсона Борна.
   - "Медуза"! - прошептал Шэн с явным отвращением. - И что же привело вас к таким нелепым заключениям, что у меня может быть что-то общее с человеком, которого вы называете "наемником"...
   - Ну, пожалуйста, Шэн, - перебил его аналитик. - Сейчас уже поздно "заявлять протест". Мы уже говорим. Но я все же отвечу на ваш вопрос. Заключение было сделано на основании анализа нескольких убийств. Началось же все с убийства вице-премьера и четырех других людей, которое произошло на набережной Чжан Ши Цзян. Все они были врагами, вашими врагами, Шэн. Затем, ночной инцидент в аэропорту Кай Так, где в составе китайской делегации были двое ваших оппонентов из Пекина. Затем было многое, многое другое... Разговоры о контактах между Макао и Гуандонгом, слухи о всесильных людях в Пекине, особенно об одном из них... И, наконец, это досье... Все силуэты сложились в один, ваш силуэт, который теперь стал отчетливой фигурой.
   - Досье? Что это значит, Эдвард? - спросил Шэн, стараясь сохранить внешнее спокойствие и продемонстрировать силу. - К чему эта неофициальная, незарегистрированная беседа между нами?
   - Я думаю, что ты знаешь ответ.
   - Ты умнейший человек, Эдвард, и должен понимать, что я не буду спрашивать, если я знаю. Нам ни к чему подобные танцы.
   - Способный чиновник, которого всю жизнь держат в задних комнатах, ты это хотел сказать?
   - По правде говоря, я ожидал услышать, что ты добился более значительных успехов, чем можно судить по твоему тону.
   - Я подумываю об отставке, Шэн. Двадцать лет я отдал государственной службе, но я не хочу умереть за рабочим столом. Я не хочу попасть в засаду, не хочу быть пристрелен или быть разорванным на куски пачкой пластиковой взрывчатки. Я не хочу стать мишенью для террористов здесь ли, в Иране или в Бейруте. Сейчас мне хочется сделать что-нибудь для себя, для своей семьи. Меняются времена, меняются и люди, а жизнь дорожает. Моя пенсия и мои перспективы очень мизерны по сравнению с моими заслугами.
   - Я полностью согласен с тем, что ты говоришь, Эдвард, но какое отношение имеет все это ко мне? Мы с тобой больше не выступаем на арене для гладиаторов, и какое значение имеет факт, что мое имя упоминают шакалы из Гоминдана?
   - Избавь меня от этих сентенций, Шэн. - Аналитик взглянул в сторону Борна. - Что бы не говорил тебе наш общий партнер, эти слова принадлежат мне, Шэн. Твое имя никогда не упоминалось на Виктория Пик, и никаких китайцев с Тайваня не было при беседе с вашим человеком. Это я попросил его сказать именно это, с единственной целью, привлечь твое внимание. А что касается твоего имени, то оно предназначено для очень узкого круга людей. Оно и все, что с ним связано, находится в этом досье, о котором я уже упоминал. Этот материал заперт в моем кабинете в Гонконге. На нем стоит гриф "Совершенно секретно". Есть еще только одна копия этого досье, которая хранится в сейфе в Вашингтоне, и может быть получена только мной. Правда, в случае, если со мной случится что-то непредвиденное, например, авиационная катастрофа, убийство или похищение, досье будет немедленно передано в Совет Национальной Безопасности. Информация, собранная в нем, попади она в руки врагов, может вызвать внутренний кризис на всем Дальнем Востоке.
   - Ты заинтриговал меня, Эдвард, своим искренним, но может быть все-таки не совсем полным и законченным признанием.
   - Встреться со мной, Шэн, и захвати с собой деньги, много денег и, конечно, американских. Наш общий партнер подсказывает мне, что есть холмы под Гуандонгом, куда на встречу с ним прилетали твои люди. Встречай меня там завтра, от десяти до двенадцати ночи.
   - Нет, нет, так не пойдет, мой информированный друг. У меня нет достаточных оснований к подобным действиям.
   - На это я могу только сказать, что я ведь могу и уничтожить обе копии этого досье, но прежде я составлю на его основании одну очень любопытную историю и переправлю ее на Тайвань, где соответствующие круги весьма заинтересуются ей, и проследив все изложенные мной факты, придут... к моему давнему партнеру по Китайско-Американским переговорам... Вот это и есть мое последнее завершающее дополнение, Шэн.
   - Но ты так и не сказал, почему я должен слушать тебя?!
   - Сын тайпина, тесно связанного с Гоминданом, должен бы знать ответ на этот вопрос. Человек, который завтра утром может быть разжалован, а может быть даже и лишиться головы, определенно должен знать его.
   На этот раз пауза была длинной, тяжелое дыхание надолго заполнило линию. Наконец Шэн произнес: - Холмы под Гуандонгом. Он знает где это.
   - Там должен быть только твой вертолет, - сказал в ответ Мак-Алистер, - и только два человека, ты и пилот.
   37
   Была глубокая ночь. Человек, одетый в форму морской пехоты США, быстро и бесшумно преодолел стену, окружавшую теперь уже почти всем известный дом на Виктория Пик. Пригибаясь к земле, он осторожно свернул налево, миновал ряды колючей проволоки, загораживающие то место, где стена была разрушена взрывом, и медленно направился вдоль лужайки к левой половине дома, стараясь держаться в тени. Он внимательно вглядывался в выходящие на залив разрушенные окна второго этажа, стараясь представить внутреннее расположение комнат таинственного дома. Перед разбитыми вдребезги оконными проемами стоял часовой, вооруженный винтовкой М-16, которую он придерживал за ствол, опирая приклад на поросшую травой землю. Кроме того, на боку у него можно было заметить крупнокалиберный автоматический пистолет. Такой комплект вооружения, оправданный сложившейся обстановкой, тем не менее, вызвал легкую улыбку ночного посетителя, который понимал необходимость этих мер, но при этом видел, что солдат не считает своим долгом держать оружие в боевой готовности. Как это ни странно, но этот факт был почти типичным явлением в морской пехоте. Они никогда не думали об опасности, которая могла исходить от неравновесного положения винтовки. Ствол оружия всегда должен быть направлен в сторону возможного нападения, человек хорошо знал это. Ему не пришлось долго ждать. Солдат сделал глубокий вдох, и по мере того как его легкие наполнялись воздухом, этот естественный процесс перешел в затяжную зевоту. Тогда наблюдатель быстро выбежал из-за угла дома, подпрыгнул и одним движеньем захлестнул шею часового петлей из стальной проволоки. Все было кончено в считанные секунды. Ни один звук не нарушил ночной тишины.