Ладлэм Роберт. Возвышение Борна (Идентификация Борна - 2)

   - Через двадцать минут, - пообещал техник и вышел из комнаты, столкнувшись в дверях с входящим Мак-Алистером.
   - Как обстоят дела с прессой, - спросил Хэвиленд помощника Госсекретаря. - Рано или поздно, но нам придется выступить перед ними с заявлением. Ведь чем дольше мы молчим, тем больше укрепляем мнение среди журналистов, что здесь не все чисто.
   - У нас еще есть возможность протянуть время, - сказал Мак-Алистер. Я объяснил, что пресса не может быть допущена сюда еще некоторое время, поскольку полиция еще не закончила проверку территории на предмет поиска взрывных устройств. И все это потому, что человек, совершивший налет на этот дом, был большим специалистом по взрывам.
   Джейсон Борн, один из наиболее профессионально подготовленных специалистов по взрывам и нападениям, в этот момент уже сидел на столе и внимательно смотрел на Мак-Алистера. - Мне нужно уходить отсюда, возбужденно произнес он. - Я должен как можно скорее добраться до Макао.
   - Ради Бога, Дэвид? - Мари встала перед ним, не спуская с него глаз. Ее голос дрожал.
   - Я и сам не хотел бы, чтобы дела шли подобным образом. Видит Бог, что я не хотел этого, - почти прошептал он, слезая со стола, - но так должно быть. Я должен как можно скорее оказаться на пути к Шэну, пока эта история еще не попала в утренние газеты и пока эта фотография не подтвердила то сообщение, которое я собираюсь послать по каналам, о которых, как он думает, никому неизвестно. Он должен поверить, что я и есть все тот же самый наемник, тот самый человек, которого он собирался убить, а не Джейсон Борн из "Медузы", который пытался убить его в том лесном ущелье. И он должен быть очень заинтересован в моем сообщении, потому что информация, которая будет содержаться в нем, очень важна для него.
   - Приманка, - заметил Конклин. - Это должна быть полуложь, полуправда.
   - Объясните это подробней, мистер Вебб, - сказал неожиданно жестко Хэвиленд. - Мы перед вами в долгу, но тем не менее...
   - Ваш долг таков, что оплатить его вы не сможете! - отрезал Джейсон Борн, прерывая дипломата. - Вам остается только выложить прямо здесь ваши разбитые мозги, здесь, предо мной!
   - Я понимаю ваш гнев, но я по-прежнему буду настаивать на разъяснениях. Вы не можете своими действиями подвергать опасности жизнь миллионов людей и ущемлять жизненно важные интересы Соединенных Штатов. И я по-прежнему жду, мистер Вебб, - холодно закончил дипломат.
   - Хорошо. Вы шантажировали меня и втянули в эту охоту на Шэна, забывая главное правило, которое вытекает из всех уроков операции Тредстоун: на охоту за убийцей следует посылать убийцу.
   - Пожалуй, это одна из немногих вещей, о которой мы никогда не забывали, - резко бросил дипломат, но его раздражение незаметно сменилось удивлением и интересом. - Мы все строили только на этом.
   - Потому что ваши исходные посылки были ошибочны, - резко возразил ему Борн. - Был более эффективный способ добраться до Шэна и вытащить его на свет, чтобы уничтожить. И для этого вам абсолютно были не нужны ни я, ни моя жена! Но вы не смогли разглядеть эту возможность, потому что ваши высокоорганизованные мозги способны только усложнять любую проблему.
   - Так что же это было, мистер Вебб, что я не смог увидеть?
   - Для охоты на заговорщика следует посылать заговорщика же. Неофициально... Тайно... Но сейчас настолько поздно об этом говорить, что я просто-напросто трачу драгоценное время, пускаясь в анализ ваших ошибок. Эти объяснения теперь ни к чему, хотя, с другой стороны, я так или иначе должен был бы сказать вам об этом.
   - Я еще не уверен, что вы сказали мне что-то существенное.
   - Полуправда, полуложь - это стержень вашей собственной стратегии, которая в моем изложении выглядит следующим образом. К Шэну посылается курьер, предпочтительно пожилой человек, который был анонимно нанят по телефону за определенную плату для передачи информации. Его связь с кем бы то ни было проследить практически невозможно. У него есть только устное послание, предназначенное исключительно для ушей Шэна и ни для кого другого. Сообщение должно содержать достаточно правды, чтобы он был почти парализован. Скажем, что некий человек, пожелавший оставить свое имя в тайне, но тем не менее, известный Шэну, опасается потерять многие миллионы долларов, если план Шэна потерпит крах. Человек этот испуган и хочет иметь гарантии. Шэн обязательно захочет встретиться с ним, но заговорщик из Гонконга, стараясь обезопасить себя, предложит провести встречу на нейтральной территории. Это и будет ловушка. - Борн сделал паузу, глядя на Мак-Алистера. - Даже третьеразрядный боевик может показать вам, как это проделать.
   - Очень быстро и очень профессионально, - заметил посол. - Но с большим изъяном. Где же нам найти такого заговорщика, тем более здесь, в Гонконге?
   Джейсон пристально изучал старого чиновника, с выражением, в котором проглядывало презрение. - Сделайте его, - сказал он. - И это будет ложь.
   Хэвиленд и Алекс Конклин уединились в комнате центра связи, заняв позиции на противоположных концах стола заседаний. Мак-Алистер и Панов перешли в кабинет помощника Госсекретаря, чтобы прослушать по раздельным телефонам сообщение консульства о налете боевика американского происхождения на дом в районе Виктория Пик, которое предназначалось для представителей прессы. Дэвид Вебб и его жена находились в комнате верхнего этажа. По расчетам Мак-Алистера, до отъезда Дэвида Вебба оставалось менее четверти часа. Автомобиль должен был доставить Джейсона Борна и помощника Госсекретаря в аэропорт Кай Так, откуда они будут переправлены в Макао, что в целях экономии времени предполагалось осуществить на вертолете медицинской службы.
   - Это ни в коем случае не сработает, и вы прекрасно знаете это, упорно возражал Хэвиленд, глядя куда-то мимо офицера.
   - Что? - переспросил его Конклин, обрывая собственные мысли под воздействием голоса дипломата. - То, что Дэвид сказал вам?
   - Шэн никогда не согласится на встречу с неизвестным ему человеком.
   - Это будет зависеть от того, как будет устроено представление. Если факты, сообщаемые посредником, будут достаточно достоверны, то у него просто не будет большого выбора. Он не может расспросить посредника, так как тот ничего не знает, и, следовательно, он должен отправиться на встречу с самим источником информации. Мне кажется, что вариант, предложенный Веббом вполне реален, и даже вы не смогли возразить ему.
   - И тем не менее, я возражаю, - сказал Хэвиленд, опуская руки на стол и останавливая, наконец свой взгляд на собеседнике, - потому что то, что мы сделали, отнюдь не бесполезная работа. Да, мы потеряли этого наемного убийцу, но взамен мы приобрели добровольного, даже одержимого манией мести провокатора. С самого начала наш выбор был абсолютно верным, но единственное, чего мы не допускали даже в мыслях, что он согласится выполнить завершающий этап совершенно добровольно. Сейчас он никому не позволит выполнить эту последнюю работу, и он возвращается назад, чтобы реализовать именно свою внутреннюю потребность. Таким образом, и на заключительном этапе, мы оказались правы, вернее я оказался прав.
   - Но при этом вы рискуете обнаружить свою руку, которая, по вашему мнению, должна быть невидима.
   - Каким это образом?
   - Потому что это еще не конец всей операции. Скажем, к примеру, что Вебб не сможет завершить ее, или, что еще хуже для вашего элегантного зада, он будет взят живым. В таком случае Шэн захочет узнать, кто действительный автор этой ловушки и кто стоит за ним. В конце концов, они вытряхнут из него все, что вы здесь вколачивали в его голову...
   - И даже тот факт, что правительство Соединенных Штатов не должно иметь никакого отношения к этой операции, - перебил его дипломат.
   - Это все верно. Но в итоге он не сможет справиться с давлением, которое будет оказано на него: химические препараты сделают свое дело, и все ваши планы станут доступны противной стороне. Ваша рука будет отчетливо видна, а дальше ниточка будет протянута до самого Вашингтона.
   - Но кем?
   - Да Веббом, храни вас Бог! Джейсоном Борном, если это вам больше нравится.
   - Вы хотите сказать, человеком с почти хроническим душевным расстройством, чьи медицинские записи содержат официально подтвержденный диагноз, включая беспричинную агрессивность, самовнушения и самообман? Шизофренический параноик, чьи телефонные разговоры с Госдепартаментом официально зарегистрированы и являют доказательство его невменяемости, вплоть до агрессивных действий против тех, кто пытался помочь ему? Хэвиленд помолчал, потом тихо продолжил. - Ну, а теперь представьте себе, мистер Конклин, разве может такой человек говорить от лица правительства Соединенных Штатов? Как это можно вообразить? Мы сами ищем его везде, где только можно вообразить, чтобы вернуть в клинику для лечения. У нас даже есть подозрения, что благодаря своей прошлой деятельности он смог выехать из страны по подложным документам...
   - Для лечения?.. - бросил Алекс, ошеломленный словами дипломата. Прошлой деятельности?..
   - Да, да, мистер Конклин. Если это необходимо, особенно в экстренных случаях, когда операция с Шэном осложнится, мы готовы подтвердить, что этот человек одно время сотрудничал с правительством и в процессе этой работы его здоровью был нанесен значительный ущерб. Но не может быть и речи о том, что у него мог быть какой-либо официальный статус. Да и как это можно представить, чтобы этот сумасшедший человек, ответственный за смерть собственной жены, о которой он заявляет как о пропавшей, мог иметь какое-то отношение к официальным государственным службам?
   - Мари? Вы собираетесь использовать Мари?
   - Мы должны это сделать. Она фигурирует во всех официальных записях и письменных показаниях под присягой людей, которым Вебб был известен как душевнобольной пациент и которые пытались помочь ему.
   - Господи! - прошептал Конклин, загипнотизированный холодным и расчетливым дипломатом. - Вы рассказали ему все это только для того, чтобы прикрыть свой собственный зад на случай провала операции. Ну, сукин вы сын!
   - Я сказал ему правду, потому что он все равно бы узнал ее, если бы я даже и солгал.
   - Вы сказали ему правду на случай, если его поймают, - продолжал Конклин, не обращая внимания на слова Хэвиленда. - Если убийство не состоится, то вы предпочитаете, чтобы он был взят живым! Вы заранее сделали ставку на скополамин, на наркотики! И тогда Шэн убедится, что вся его тайная работа известна нам, и он узнает об этом не из официальных источников, а путем несанкционированных действий душевнобольного человека. Господи! Да ведь это вариант того, о чем вам говорил Дэвид! За исключением человеческой жизни, которая является разменной монетой в этой игре! Ведь он должен быть убит со всех точек зрения!
   - Нас устроит и такая цена, мистер Конклин, если при этом мы получим то, что хотим.
   Алекс подождал, в расчете на то, что последует продолжение, но дипломат молчал, и только серо-стальные холодные глаза твердо смотрели на офицера. - И это все, что вы можете сказать? Ведь все, что вы делаете сейчас, это немыслимо!
   - Есть вещи с более высокими приоритетами, чем жизнь отдельной личности, мистер Конклин, и, опять-таки, вы знаете это не хуже меня. Ведь именно это и составляло ту работу, которой вы посвятили свою жизнь. Но сегодняшняя ситуация гораздо выше по своей значимости, чем все то, с чем вам приходилось иметь дело до сих пор. Можно даже говорить о геополитическом уровне происходящего.
   - Сукин сын!
   - Ваша собственная вина сейчас уже очевидна, Алекс, если я могу вас так называть. Я никогда даже не пытался ставить Джейсона Борна вне закона! Моя самая большая надежда заключается в том, что ему повезет, и убийство пройдет удачно! Если это произойдет, то он будет свободен. Дальний Восток освободится от монстра, и мир будет спасен от восточного варианта Сараево. Вот в этом и заключается моя работа, Алекс.
   - Но вы, по крайней мере, должны сказать ему об этом! Предупредить его!
   - Нет, я не могу этого сделать. И вы не смогли бы сделать это, окажись на моем месте. Ведь вы никогда не скажете наемному убийце...
   - Опять возвращаемся к старому?
   - Человек, которого посылают с целью убийства, должен быть уверен в своей правоте. Кроме того, ни мотивы, ни причины этого акта не должны влиять на исход. Должно быть почти маниакальное стремление к выполнению намеченного. И это единственный шанс на успех.
   - Но допустим, что успех не будет сопутствовать ему? Он будет убит?
   - Тогда мы будем как можно быстрее готовить кого-нибудь еще на его место. Мак-Алистер отправляется с ним в Макао, и он должен изучить всю технику связи для контакта с Шэном. Тогда-то мы и опробуем эту его теорию "заговорщик для заговорщика". Он полагает, что это слишком поздно, но я так не думаю. Вы видите, Алекс, я продолжаю учиться.
   - Вы не упускаете ничего, что попадает к вам, - жестко заметил Конклин, поднимаясь со стула. - Но вы уже забыли, что сказали Дэвиду относительно изъяна в его теории.
   - Ну и что?
   - Я не хочу, чтобы вы так просто отделались от этого, - ответил Конклин, направляясь к двери. - Он должен знать всю правду.
   Конклин открыл дверь. На пороге он лицом к лицу столкнулся с морским пехотинцем, который держал оружие в руках.
   - Дай мне пройти, солдат, - произнес Алекс.
   - Извините, сэр! - рявкнул тот, но не сдвинулся с места, продолжая смотреть в пространство поверх головы офицера ЦРУ.
   Конклин повернулся к дипломату, все еще сидящему за столом. Хэвиленд пожал плечами. - Таковы наши обстоятельства, - сказал он.
   - А я думал, что эти люди уже в аэропорту.
   - Те, которых вы видели раньше, да. А это новый взвод морских пехотинцев из контингента при нашем консульстве. Благодаря договоренности с Даунинг стрит, сейчас эта территория официально находится под юрисдикцией Соединенных Штатов, и у нас есть право на военное присутствие.
   - Я хочу видеть Вебба!
   - Но это уже невозможно. Он отбывает.
   - А кто, по-вашему, вы есть после этого?
   - Меня зовут Раймонд Оливер Хэвиленд. Я посол по особым поручениям при правительстве Соединенных Штатов. Все мои приказы должны выполняться без обсуждений в период критических ситуаций. Сейчас период кризиса. Так что шутки в сторону, Алекс.
   Конклин закрыл дверь и, неуклюже хромая, вернулся к своему стулу. - И что дальше, мистер посол? Мы все трое должны пустить себе пулю в лоб, или достаточно будет лоботомии?
   - Я уверен, что мы все придем к общему взаимопониманию.
   В спальне второго этажа раздался резкий стук в дверь. - Мистер Вебб, это Мак-Алистер. Время ехать.
   35
   Вертолет скорой медицинской помощи пересек залив Виктория и приземлился в Макао, рядом с госпиталем, на специально оборудованной бетонированной площадке. На нем перевозилась кровь, срочно понадобившаяся одному из чиновников с севера, который был членом межправительственной коммерческой комиссии. Огни вертолета и грохот работающих двигателей рассеяли толпы гуляющих, заставляя их покинуть пространство около ворот госпиталя и переместиться дальше вдоль Руа Коул ду Эмерел. Борн счел это даже удобным, наблюдая сверху через открытый люк за окружающей обстановкой.
   - Выходим! - прокричал Борн, поднимая и подхватывая один из двух контейнеров с кровью. - Пошевеливайся! - обратился он к Мак-Алистеру.
   Мак-Алистер сидел, вцепившись в арматуру фюзеляжа, пока вертолет не коснулся колесами бетона площадки. Его серое, постаревшее лицо хранило застывшую маску его внутреннего состояния. - Нет ничего отвратительнее этих перелетов, - мрачно проговорил он. - Пожалуйста, давайте подождем, пока он совсем не остановится.
   - Но он уже остановился, мистер аналитик, и как раз согласно вашему расписанию. Пошли!
   Сопровождаемые полицией, они пересекли посадочную площадку и направились к массивным двойным дверям, которые немедленно были открыты двумя санитарами.
   Теперь место в вертолете, через несколько минут возвращающегося в Гонконг, должны были занять два молодых врача из госпиталя, которые решили посетить остров, и которым была предоставлена такая необычная возможность сделать это. Весь спектакль с переодеваниями был заранее продуман Мак-Алистером, который и превел его в действие с помощью одного из китайских врачей, много лет сотрудничавшего с людьми из Государственного департамента.
   Они стояли сзади толпы, ожидающей, когда вертолет вновь поднимется вверх и скроется в ночном небе. Когда площадка вернулась в свой первозданны вид, толпа стала постепенно рассеиваться, и окружавшее их возбуждение спало.
   - Пойдемте, - сказал Джейсон. - Нам надо уходить отсюда.
   - Знаете, мистер Вебб, у вас есть всего две команды, которые вы используете с раздражающей частотой. "Пошли" и "нам надо уходить".
   - Главное то, что они всегда срабатывают. - И двое мужчин двинулись вдоль Ду Эмерел.
   - Я не возражаю против того, чтобы мы передвигались, и передвигались быстро, только, я думаю, вы не можете объяснить мне, куда мы направляемся.
   - Я знаю это.
   - ыо бы неплохо, если бы это знал и я. - Они продолжали идти, когда Борн замедлил шаг. - Вы как-то назвали меня проституткой, - продолжал помощник Госсекретаря.
   - А вы как раз и есть одна из разновидностей.
   - И это только потому, что я согласился делать то, что, по моему мнению, должно быть сделано?
   - Потому что вас используют. Все эти парни, стоящие на верхних ступенях власти, используют вас, а как только надобность отпадет, они вышвырнут вас, не досчитав и до двух. Вы видите лимузины и высокие приемы как возможное будущее для себя, и поэтому не сопротивляетесь. Вы были согласны разбить и уничтожить мою жизнь, не желая задумываться над альтернативой, потому что вам заплатили. Вы были согласны рисковать жизнью моей жены, потому что ставка была очень высока. Обеды в Комитете Сорока, может быть даже возможное членство там, и, конечно, уединенные встречи с прославленным послом Хэвилендом в Овальном кабинете. А для меня это означает быть проституткой. Только, я еще раз повторяю, они выбросят вас, не досчитав до двух.
   Наступила тишина. Они прошли уже почти целый квартал, который в Макао был достаточно длинным, когда Мак-Алистер заговорил.
   - Вы думаете, я не знаю этого, мистер Борн?
   - О чем вы?
   - О том, что они вышвырнут меня вон.
   И вновь Джейсон посмотрел сверху вниз на мелочного чиновника, идущего рядом с ним. - Вы это знаете?
   - Конечно. Я никогда не входил в их компанию, и они никогда не хотели этого. Ну, у меня были хорошие рекомендации и мозги, но никогда не было чрезмерного чувства уверенности и превосходства, которым обладают они. Я знаю, что не могу производить благоприятное впечатление. Я неловко чувствую себя перед телевизионной камерой, хотя я могу наблюдать многих идиотов, которые постоянно делают элементарные ошибки и ни о чем не переживают. И поскольку я не могу делать достаточно хорошо то, что умеют делать эти люди, я должен делать все то, что я могу, и делать наилучшим образом для них и для всей страны. Я даже могу думать за них.
   - Вы думаете за Хэвиленда? Вы явились к нам в Мэн и забрали мою жену! Неужели в ваших мозгах не было никакого другого выбора?
   - Нет, никакого другого, с которым я мог прийти к ним, не было. Не было ничего другого, что вписывалось бы в рамки общей стратегии Хэвиленда. Этот наемник был единственной, но непрослеживаемой ниточкой, ведущей к Шэну. Если бы вы могли поймать его и доставить нам, то этого было бы достаточно, чтобы разоблачить Шэна.
   - Я думаю, что ваши планы относительно меня были гораздо больше.
   - Нам был нужен Джейсон Борн, нам был нужен Кейн и человек из "Медузы" по кличке Дельта. У вас был очень мощный мотив для проведения этой операции: получить свою жену. Кроме того, не должно было быть никаких прямых связей с правительственными службами...
   - Мы почуяли запах от вашего сценария с самого начала! - взорвался Борн. - И я, и Конклин!
   - Почуять запах - еще не значит быть уверенным во всех деталях, запротестовал аналитик, когда они свернули в грязный и темный переулок. Хэвиленд был прав, выбирая вас для этой операции. Вы единственный человек, кто мог выполнить ее до конца.
   Они вновь вышли на яркую освещенную улицу, заполненную толпой.
   - Мы должны поговорить, - вновь раздался голос помощника Госсекретаря.
   - Мы и так разговариваем почти все время, - резко возразил ему человек из "Медузы". - Я знаю, куда мы идем, и нам не следует попусту терять время.
   - Вы должны потерять несколько минут, - настаивал аналитик. Отчаяние, прозвучавшее в его голосе, заставило Борна остановиться и взглянуть на него. Немного помедлив, Джейсон последовал за ним в уединенное место около закрытого магазина. - Прежде, чем вы сделаете что-то, вы должны понять ситуацию.
   - Что я должен понять? Очередную ложь?
   - Нет, правду.
   - Вы не знаете, что это такое, - сказал Джейсон.
   - Я знаю, и, возможно, даже лучше, чем вы. Так вот, когда ваша жена сбежала, то вся стратегия начала рушиться.
   - Я знаю об этом.
   - Тогда вы, несомненно, должны были знать и тот факт, что Шэн знает о существовании вашей жены и понимает важность ее во всей операции.
   - Я не думал об этом.
   - Тогда подумайте об этом сейчас. Все сотрудники, работавшие в группе от МИ-6, которую возглавляет Лин Вэньчжу, так или иначе находились под присмотром у Шэна. Кэтрин Степлс была убита потому, что была связана с вашей женой, и, следовательно, могла обладать какой-то информацией, что заставило Шэна пойти на крайние меры и даже засветить часть своей сети в Гонконге.
   - И какова же ваша точка зрения? - спросил Борн, не скрывая некоторого нетерпения.
   - Он по-прежнему уверен в себе и имеет разветвленную сеть по всей колонии.
   - Дальше?
   - Когда эта история попадет в утренние газеты и на телевидение, он, возможно, сделает определенные выводы и попытается взять под наблюдение дом на Виктория Пик, даже если для этого ему придется взять заложников в соседних домах или в очередной раз внедрить агентов в МИ-6.
   - Куда вы гнете, черт возьми?!
   - Он найдет Хэвиленда, а затем и вашу жену.
   - И?
   - Предположим, что вы проиграете? Или будете убиты? Шэн не успокоится, пока не узнает все, что он захочет узнать. Ключом к этому, несомненно, он считает женщину и Хэвиленда. Высокую женщину ищут все и везде. Она им нужна потому, что она центральная загадка всей тайны и, кроме того, это связь с Хэвилендом. Если с вами что-то случится, Хэвиленд будет вынужден отпустить ее, и тогда она станет добычей Шэна, который может сделать это везде - в аэропорту Кай Так, или в Гонолулу, или в Лос-Анжелесе, или в Нью-Йорке. Поверьте мне, мистер Вебб, он не остановится, пока не получит ее. Он хочет знать, что готовится против него, а она, по его мнению, является ключом этой загадки, поскольку кроме нее, ему никто не известен.
   - И вновь вернемся к вашей точке зрения. Какова она?
   - Может случиться все, что угодно, но с еще более ужасными последствиями.
   - В вашей голове уже сложился сценарий возможных событий? - спросил Джейсон, чувствуя, как кровавые картины происходившего в птичьем заповеднике, начинают всплывать в его воображении.
   - Да, - твердо сказал аналитик. - На этот раз ваша жена используется не как часть сценария, для того чтобы шантажировать вас и побудить к определенным действиям, а она является основной фигурой в смертельной игре, которую ведет Шэн.
   - Но он ничего не сделает, если умрет!
   - Вероятно, не сможет. Но ведь риск очень велик, и при малейшей ошибке он останется в живых.
   - Вы все время хотите что-то сказать, но не договариваете!
   - Хорошо, я попробую сделать это сейчас. Так же, как и погибший наемник, вы можете привести нас к Шэну, вы знаете условия связи. Но выманить его из укрытия не сможет никто, кроме меня. Только я могу сделать это!
   - Вы?
   - Именно по этой причине я дал указание в консульство использовать мое имя в заявлении для прессы по поводу событий на Виктории Пик. Вы понимаете, что Шэн знает меня, и я очень внимательно прослушал ваше предложение "заговорщик для заговорщика", которое вы излагали Хэвиленду. Он не клюнул на него, и, откровенно говоря, я тоже. Шэн не пойдет на контакт с неизвестным ему лицом, но, возможно, он отважится на встречу с тем, кого знает.
   - А почему именно с вами?
   - Полуправда и полуложь, - повторил аналитик слова Борна.
   - Спасибо за то, что вы тогда внимательно выслушали меня, но я бы хотел некоторых разъяснений.
   - Сначала коснемся правды, мистер Вебб, мистер Борн, или как вам угодно себя называть. Шэн осведомлен о моей работе на наше правительство и об определенном успехе этой работы. Но во всем остальном я никому неизвестный мелкий чиновник, подобный, может быть, Александру Конклину, но без его алкогольных проблем. Во всем остальном я ничем не уступаю Шэну, и он знает об этом.
   - Очень впечатляющее вступление, прямо как на исповеди, - заметил Борн по-прежнему нетерпеливо. - Но почему он захочет встретиться с вами? Как вы сможете выманить его из норы? Я поверю вам, если буду знать, как вы представляете себе его убийство?
   - Потому что я хочу кусочек его Гонконгского пирога. Я едва не погиб этой ночью, и это явилось последним унижением. Теперь, после всех этих лет я хочу получить что-нибудь и для себя, для своей семьи. Вот это и будет ложь.
   - Это не вполне убедительно - для меня, по крайней мере, - заметил Борн.
   - Потому что вы не любите прислушиваться к "паузам между строк". Я нахожусь в конце своей карьеры. Моя работа здесь связана с прослеживанием и анализом слухов, поступающих с Тайваня. Последняя информация об экономическом заговоре в Пекине, как мне кажется, имеет определенный смысл, и если это сообщение правдиво, то источником его может быть только один человек, мой старый знакомый по Китайско-Американским экономическим переговорам и комиссиям, олицетворяющий новые силы, стоящие за новой экономической политикой Китая. Ничего подобного не могло произойти без его ведома, даже в предположениях. Поэтому, как я считаю, для меня самый лучший выход - это пойти на прямой контакт с ним, и не для того, чтобы взять за горло, а официально опровергнуть эти слухи. Я могу пойти даже дальше, утверждая, что это не затрагивает ни интересов нашего правительства, ни моих личных интересов. Главная же цель состоит в том, что он должен захотеть встретиться со мной.