Ламли Брайан. Вамфири

   Когда в понедельник утром Юлиан встал с постели, за окном стояло серое, хмурое утро, небо было затянуто тучами. Он велел Хелен принять ванну, красиво одеться и вести себя в доме и на территории усадьбы так, будто ничего не произошло и жизнь течет, как обычно. Затем оделся сам и, спустившись в подземелье, отдал такое же распоряжение Анне. То же он сказал и матери, находившейся в своей комнате. Все должны действовать так, чтобы ни у кого не вызвать подозрений. Более того, Хелен, пожалуй, могла бы отвезти его на пару часов в Торкуэй.
   Юлиан не подозревал о том, что во время поездки в Торкуэй за ним следили. Его крайне раздражало солнце, лучи которого пробивались сквозь тучи и отражались от стекол, зеркал и хромированных деталей автомобиля. Он по-прежнему не расставался с широкополой шляпой и темными очками, но несмотря на это, его еще больше выводило из себя солнце, оказывавшее на него чрезвычайно неблагоприятное влияние. Его бесили зеркала в машине, полированные и любые блестящие поверхности — свойственная вампирам чувствительность к подобным вещам играла с его нервами злую шутку. Он чувствовал себя в ловушке, ощущал приближение опасности, но не знал, откуда именно она грозит. И какого рода опасность?
   Оставив Хелен дожидаться на третьем ярусе многоэтажной городской автостоянки, он направился в туристическое агентство, выяснил все необходимые подробности предстоящей поездки и сделал заказ. Все это заняло довольно много времени, поскольку избранный им маршрут не входил в обычный список предлагаемых агентством. Он собирался провести неделю в Румынии. Конечно, Юлиан мог просто позвонить в лондонский аэропорт и заказать билет на самолет, но он предпочел обратиться в авторитетную туристическую фирму, где была возможность получить необходимые разъяснения и помощь в оформлении визы и других документов. Таким образом ему удастся избежать ненужных недоразумений и задержек в последний момент. К тому же Юлиану тяжело было безвыездно находиться в Харкли-хаусе, а поездка в город обеспечивала ему хоть какую-то передышку, избавляла от ежедневной рутины, наблюдавших за ним людей и все возрастающего тягостного ощущения своей исключительности и одиночества. Больше того, поездка поможет ему создать видимость благополучного существования обитателей дома: вместе со своей хорошенькой кузиной Хелен, приехавшей из Лондона навестить их с матерью, они отправились на увеселительную прогулку, стремясь насладиться последними погожими днями. Так, во всяком случае, это должно было выглядеть.
   В агентстве пообещали связаться с ним в течение ближайших сорока восьми часов и сообщить все детали относительно предстоящей поездки. Покончив со всеми формальностями, Юлиан пригласил Хелен на ленч. Пока она без всякого аппетита ела и изо всех сил старалась не показывать своего страха перед ним, Юлиан курил и потягивал красное вино. Он изредка мог позволить себе съесть бифштекс, но обычная пища его больше не привлекала. Он вдруг поймал себя на том, что пристально смотрит на шею Хелен, и, осознав всю опасность подобного внимания, отвел взгляд и постарался сосредоточится на подробностях того, что ему предстояло осуществить вечером. При этом он, конечно же, не собирался долго оставаться голодным.
   Около половины второго дня они с Хелен возвратились в Харкли-хаус, и Юлиан снова ощутил присутствие чужого разума. Он попытался воздействовать на него, но наблюдатель немедленно закрылся. Похоже, эти шпионы весьма сообразительны! Он пришел в бешенство и с трудом сдерживался всю оставшуюся часть дня, с нетерпением дожидаясь вечера.

* * *

   Питер Кин сравнительно недавно вступил в ряды экстрасенсов, работавших на отдел экстрасенсорной разведки. Он принадлежал к числу спорадических телепатов — его дар, не до конца еще развитый, проявлялся в виде внезапных и неуправляемых всплесков и имел обыкновение таинственно и мгновенно пропадать. Он был принят на службу, после того как предупредил полицию о готовящемся преступлении — убийстве. Он совершенно неожиданно почувствовал присутствие преступных намерений в сознании будущего насильника и убийцы. Когда все произошло именно так, как он и предсказывал, старший полицейский, имевший друзей в отделе экстрасенсорики, рассказал обо всем сотрудникам разведки. Работа в Девоне стала первым самостоятельным заданием для Кина, до тех пор проводившего все время с инструкторами.
   За Юлианом Бодеску наблюдение велось круглосуточно, и Кину досталось дежурство с восьми утра до двух часов дня. Когда в половине второго девушка привезла Бодеску обратно, Кин находился всего лишь в двухстах ярдах позади красного «Капри», свернувшего к воротам, ведущим в поместье. Проехав чуть дальше мимо ворот, Кин из ближайшего телефона-автомата позвонил в штаб-квартиру и доложил обо всех подробностях поездки.
   В отеле в Пайнтоне трубку снял Дарси Кларк и тут же передал ее человеку, возглавлявшему операцию, — средних лет веселому, без конца курившему толстяку по имени Гай Робертc, чьей специализацией было «слежение». Обычно Робертc работал в Лондоне и, пользуясь своим даром видеть все как в магическом кристалле, определял курсы передвижения русских подводных лодок, местонахождение отрядов террористов и складов их оружия и тому подобных объектов. Но сейчас он возглавлял операцию и не сводил мысленного взгляда с Юлиана Бодеску.
   Новое задание Робертсу пришлось не по душе, к тому же он находил его весьма трудным. Вампиры — создания уникальные, и природа их окружена тайной, они не терпят никакого вмешательства. В их внутреннем устройстве есть нечто такое, что защищает их сознание столь же успешно, как ночь скрывает их физический облик. Харкли-хаус виделся Робертсу в тумане, картина была темной и мутной, словно он смотрел сквозь густую колеблющуюся мглу. Когда Бодеску находился в поместье, его умственные миазмы еще больше сгущали дымку, и тогда Робертc практически был лишен возможности четко различать людей и предметы.
   Практика, однако, приводит к совершенству, а потому со временем Робертсу стало работать легче, картина обрела более ясные очертания. Так, например, теперь он с полной уверенностью мог сказать, что в доме живут только четверо:
   Бодеску, его мать, тетка и кузина. Но было там и нечто еще, точнее этих существ было два. Во-первых — собака Бодеску. Пес обладал столь же темной и непонятной аурой, что и хозяин. Во-вторых... как и Юлиан, Робертc не смог дать названия второму существу, поэтому именовал его просто «другой». Но кем бы или чем бы ни являлось это существо, оно, судя по всему, было тем самым, о котором предупреждал Кайл, говоривший о том, что нечто подобное вполне может обнаружиться в подземелье. Именно там оно и обитало, и оно было живым...
   — Робертc слушает, — произнес в трубку Робертc. — Что случилось, Питер?
   Кин доложил обо всем, что произошло.
   — Туристическое агентство? — нахмурился Робертc. — Да, мы немедленно посетим его. Ваша смена? Человек, который сменит вас, уже в пути. Да, Тревор Джордан, увидимся позже, Питер.
   Робертc положил трубку и тут же взял в руки телефонный справочник. Минутой позже он уже звонил в Торкуэй, в туристическое агентство, название и адрес которого дал ему Кин.
   Услышав ответ, он приложил ко рту носовой платок и заговорил, имитируя очень молодой голос.
   — Алло! Алло!
   — Алло! — последовал ответ. — Туристическое агентство «Санси». Говорите, пожалуйста. — Мужской голос был низким и бархатным.
   — Кажется, помехи на линии, — стараясь говорить не слишком громко, отозвался Робертc. — Вы слышите меня? Я был у вас... около часа назад... Мое имя Бодеску...
   — О да, конечно, сэр! — повысив голос, ответил клерк. — Заказ на поездку в Румынию, в Бухарест, в любое время в течение ближайших двух недель. Я не ошибся?
   Робертc вздрогнул, но усилием воли заставил свой приглушенный голос звучать ровно:
   — Э-э-э... Да, правильно, в Румынию. — Он лихорадочно соображал на ходу. — Э-э-э... Видите ли, я прошу извинить меня за беспокойство, но...
   — Слушаю вас.
   — Дело в том, что в конце концов я вынужден отказаться. Возможно, мне удастся поехать в будущем году.
   — Ах вот как, — в голосе клерка послышалось некоторое разочарование. — Что ж, ничего не поделаешь. Благодарю, что позвонили, сэр. Следовательно, вы отменяете заказ? Так?
   — Да, — Робертc слегка встряхнул телефон. — Боюсь, мне придется... Черт бы побрал эту ужасную связь! Так или иначе, если что-либо произойдет...
   — О, ради Бога, не беспокойтесь, мистер Бодеску, — прервал его клерк. — Такие вещи часто случаются. К тому же у меня еще не было времени вплотную заняться вашим заказом и предпринять что-либо конкретное. Так что ничего страшного. Но если вы вновь измените свое решение, пожалуйста, дайте мне знать.
   — Обязательно! Я непременно сообщу. Большое спасибо за помощь и еще раз извините за беспокойство.
   — Ничего страшного, сэр. До свидания.
   — До свидания. — Робертc положил трубку.
   — Гениально! Великолепно сделано, шеф! — воскликнул ставший свидетелем этого разговора Дарси Кларк. Робертc взглянул на него без улыбки.
   — Румыния... — задумчиво произнес он. — Обстановка накаляется, Дарси. Мне бы очень хотелось, чтобы Кайл, наконец, связался с нами. Он опаздывает уже на два часа.
   И в ту же минуту зазвонил телефон.
   Кларк понимающе наклонил голову.
   — Вот это я и называю талантом! Если что-то не происходит, сделай так, чтобы оно произошло!
   Робертc мысленно представил себе Румынию — такой, какой она ему казалась, ибо он никогда там не был. Затем перед его взором возник образ Алека Кайла на фоне мрачного пейзажа румынской провинции. Он закрыл глаза, и изображение стало напоминать фотографию, скорее даже живую картину.
   — Робертc слушает.
   — Гай? — сквозь помехи донесся до него хрипловатый голос Кайла. — Слушайте, я собирался передать это через Лондон, через Джона Грива, но не смог с ним связаться. — Робертc отлично понял, что имел в виду Кайл: очевидно, ему хотелось, чтобы этот разговор был совершенно секретным.
   — Ничем не могу вам помочь, — ответил он. — Здесь нет никого, кто обладал бы теми же способностями. Полагаю, у вас возникли проблемы?
   — Надеюсь, что нет, — Робертc мысленно увидел, что Кайл хмурится. — В Генуе наша секретность была едва не нарушена, но теперь все чисто. А что касается причины моего опоздания... Позвонить отсюда — все равно что связаться с Марсом! Все системы давно уже устарели. Если бы мне не помогли местные власти... Ладно, хватит об этом. У вас есть что-нибудь для меня?
   — Могу я говорить прямо?
   — Придется.
   Робертc быстро ввел его в курс дела, вплоть до несостоявшейся поездки Бодеску в Румынию. Он мысленно увидел и отчетливо услышал в реальности, как Кайл едва не задохнулся от ужаса. Однако шеф отдела экстрасенсорики быстро взял себя в руки. Даже если бы замысел Бодеску приехать в Румынию не был расстроен, все равно вампир не успел бы ничего предпринять.
   — Думаю, что ко времени его приезда сюда мы уже успеем покончить со всеми делами, — мрачно сказал он Робертсу, — и тогда Бодеску нечего будет здесь делать. А если вы, со своей стороны, выполните порученное вам задание... он уже не сможет поехать сюда или куда бы то ни было еще.
   Затем он подробно объяснил Робертсу, что ему и его группе следует делать. Ему потребовалось на это не менее пятнадцати минут, прежде чем он уверился, что ничего не забыл.
   — Когда? — спросил Робертc, после того как Кайл закончил.
   Кайл был очень осторожен.
   — Вы сами входите в группу наблюдения? Я имею в виду — подходите ли вы близко к дому, чтобы следить за ним?
   — Нет, я только координирую действия. А сам всегда нахожусь здесь, в штаб-квартире. Но я хочу присутствовать при его смерти.
   — Прекрасно! Я скажу вам, когда это следует осуществить, — ответил Кайл. — Но вы не должны пока никому говорить об этом. Я не хочу, чтобы Бодеску удалось прочитать чьи-либо мысли и обо всем узнать. Никто ни о чем не должен знать до последней минуты.
   — Резонно. Подождите минутку... — Робертc попросил Кларка выйти в соседнюю комнату, чтобы тот не слышал их разговор. — Все в порядке. Так когда?
   — Завтра днем. Допустим в пять пополудни по вашему времени. К этому часу или чуть раньше мы выполним свою часть работы. Существует ряд веских причин, по которым следует все делать при дневном свете, а если речь идет о том, что предстоит сделать вам, то есть и еще одна. Когда вы подожжете Харкли-хаус, пожар будет очень большим. Вы должны устроить все так, чтобы пожарные приехали с опозданием и дом за это время сгорел дотла. Если пожар случится ночью, пламя будет видно издалека. Так или иначе, решить эту проблему предстоит вам. Только не допускайте никакого вмешательства извне. Договорились?
   — Я все понял, — ответил Робертc.
   — Тогда решено, — сказал Кайл. — Нам, возможно, до конца операции не представится возможность поговорить. Желаю удачи.
   — Удачи и вам! — ответил Робертc и положил трубку, позволив лицу Кайла исчезнуть из своего воображения...

* * *

   Большую часть понедельника Гарри Киф безуспешно пытался вырваться из-под влияния магической силы разума своего сына. Выхода не было. Ребенок сопротивлялся, с необыкновенным упорством цеплялся за него и окружающий мир, не желая засыпать. Бренда Киф заметила, что у сына лихорадка, хотела было позвать врача, но передумала, решив, что если температура у мальчика не снизится в течение ночи и утром останется высокой, то она непременно обратится за советом к доктору.
   Ей невдомек было, что лихорадка Гарри-младшего была связана с большим умственным напряжением в психологической борьбе с отцом, которую он с легкостью выиграл. Зато об этом хорошо было известно Гарри-старшему. Младенец обладал невероятной силой воли! Его мозг напоминал черную дыру, обладавшую большим притяжением и готовую поглотить Гарри целиком. Гарри вдруг обнаружил, что лишенный физической оболочки разум слабеет и изнашивается подобно плоти. А потому, совершенно обессилев, он оставил тщетные попытки и замкнулся в себе, радуясь, что на какое-то время борьба прекратилась.
   Так попавшая на крючок рыба безропотно позволяет подтянуть себя на леске поближе к лодке, но, едва только она почувствует, что ее готовы ударить острогой, тут же вновь бросается в бой. Для лишенного телесной оболочки Гарри это был единственный шанс сохранить свою индивидуальность. Вот почему он просто обязан бороться за право существовать и в дальнейшем. Однако его не переставал мучить вопрос: какое значение это имеет для его сына? Зачем он ему нужен? Может, речь идет о вполне естественной беспредельной жадности здорового растущего ребенка, или дело в чем-то совершенно ином?
   Ребенок, со своей стороны, почувствовал, что отец готов ему подчиниться, и понял, что на данный момент борьба окончена. Он не имел возможности объяснить этому необыкновенному взрослому человеку, что на самом деле это была даже не борьба, а отчаянное желание узнать обо всем и всему научиться. И отец и сын, разум которых был заключен в одном хрупком и беспомощном тельце, с удовольствием воспользовались представившейся возможностью поспать.
   Когда около пяти часов пополудни Бренда Киф подошла, чтобы взглянуть на сына, она увидела, что температура упала и ребенок спокойно спит в колыбели...

* * *

   В тот же понедельник около половины пятого дня в Ионешти Ирма Добрешти разговаривала по телефону с Бухарестом. Разговор постепенно становился все более накаленным, чем привлек внимание остальных членов группы. Кракович помрачнел, по его виду Кайл и Квинт догадались, что что-то не так. Когда Ирма закончила говорить и бросила трубку, Кракович начал объяснять:
   — Несмотря на то, что все вопросы были предварительно согласованы, возникли препятствия со стороны земельного министерства. Какой-то идиот решил запросить наши власти. Вы же понимаете, что здесь Румыния, а не Россия. Земля, которую мы собираемся сжечь, с незапамятных времен принадлежит общине, а не конкретным людям. Если бы ее владельцем был какой-нибудь фермер, мы могли бы выкупить ее у него, но... — Он беспомощно пожал плечами.
   — Он прав, — вступила в разговор Ирма. — Представители министерства приедут сюда из Плоешти сегодня вечером, чтобы побеседовать с нами. Даже не представляю, каким образом они обо всем узнали, но официально эти земли принадлежит им, ибо весь район находится под их... э-э-э... юрисдикцией. Могут возникнуть серьезные проблемы. Они станут задавать вопросы и требовать на них исчерпывающие ответы. Далеко не все верят в возможность существования вампиров!
   — А вы сами разве не сотрудник министерства? — встревоженно спросил Кайл. — Нам непременно нужно завершить начатое дело.
   Рано утром они отправились к тому месту на крутом южном склоне крестообразных холмов, где почти два десятилетия тому назад было найдено в густых зарослях елей и молодых деревьев тело Илии Бодеску. Поднявшись выше, они наткнулись на гробницу Тибора. И там, возле накренившихся, покрытых лишайником каменных плит, торчавших словно столбы под сенью темных, неподвижно стоящих деревьев, все три экстрасенса — Кайл, Квинт и Кракович — одновременно ощутили опасность, угрозу, исходившую от этого места. Ощущение было столь явственным, что они поторопились побыстрее уйти оттуда.
   Не теряя времени, Ирма вызвала из Питешти команду гражданских подрывников — мастера и пятерых рабочих. Кайл через Краковича обратился с вопросом к их руководителю в каске:
   — Вы и ваши люди уже имеете опыт работы с такими вещами?
   — Вы имеете в виду термит? Да, конечно. Иногда мы взрываем, в других случаях поджигаем. Я работал у вас в России, на севере — в Березове. Мы пользовались этим методом для разогрева вечной мерзлоты. Должен сказать, что не вижу смысла...
   — Речь идет о чуме, — быстро ответил Кракович, на ходу придумывая объяснение. — В старинных книгах мы наткнулись на записи, свидетельствующие о том, что именно в том месте находится массовое захоронение жертв этой страшной болезни. Несмотря на то, что это происходило более ста лет назад, почва на большую глубину заражена и опасна. Эти земли на склонах холмов собираются вновь сделать пахотными. И прежде чем какой-нибудь ни о чем не подозревающий фермер начнет их возделывать или сажать плодовые деревья, мы хотим быть твердо уверены в том, что они безопасны.
   Слышавшая этот разговор Ирма Добрешти удивленно взглянула на Краковича, но промолчала.
   — А почему в этом замешаны люди из Советского Союза? — поинтересовался человек в каске. Кракович не растерялся.
   — Год назад мы сталкивались с подобной ситуацией в Москве, — ответил он. В определенной степени это было правдой.
   — А англичане? — не унимался человек в каске. Теперь уже вмешалась Ирма Добрешти.
   — Возможно, им придется иметь с этим дело у себя в Англии, — быстро проговорила она. — А потому они хотят посмотреть, как следует поступать в подобных ситуациях. Я не ошибаюсь?
   Мастер не прочь был порасспросить Краковича, но с Ирмой Добрешти связываться не захотел.
   — Где следует пробурить скважины? — спросил он. — И на какую глубину?
   После полудня все подготовительные работы были завершены. Осталось только присоединить детонаторы к взрывчатке. Работа не займет более десяти минут, но в целях безопасности решено было отложить ее до следующего дня.
   — Мы могли бы сделать все прямо сейчас, — предложил Карл Квинт.
   — Нет, пока мы точно не знаем, с чем имеем дело, — возразил Кайл. — Кроме того, как только мы покончим со всеми делами, мне не хотелось бы задерживаться. Следует сразу же перейти к следующему этапу — отправиться в замок Фаэтора в Карпатах. Уверен, что, после того как мы подожжем склон холма, тут же появятся разного рода люди, которые захотят узнать, чем мы здесь занимаемся. Потому я предпочитаю уехать в тот же день. Сегодня после обеда Феликс свяжется с нужными людьми и организует нашу поездку, а я должен позвонить друзьям в Девон. К тому времени, как мы закончим эти дела, уже начнет темнеть, а я предпочитаю работать на склоне при свете дня и предварительно хорошенько выспаться ночью. Так что...
   — Значит, завтра?
   — Да, днем, пока склон еще освещен солнцем.
   — Феликс, эти люди уедут сегодня обратно в Питешти? — обратился он к Краковичу.
   — Наверное, — ответил Кракович, — если для них не будет больше работы. А почему вы спрашиваете?
   — Сам не знаю, просто внутреннее ощущение, — пожал плечами Кайл. — Я бы предпочел, чтобы они были под рукой. Но...
   — Я тоже испытал подобное ощущение, — нахмурился Кракович. — Возможно, это просто нервы...
   — Значит, мы все трое чувствуем одно и то же, — добавил Карл Квинт. — Что ж, будем надеяться, что это всего лишь нервы и не более того.
   Все эти события происходили утром, и казалось, что дела идут гладко. А теперь вдруг возникла угроза постороннего вмешательства. Время от времени Кайл пытался дозвониться до Девона, но только через два часа ему удалось связаться со своими людьми и дать им указания относительно нападения на Харкли-хаус.
   — Черт побери! Мы непременно должны покончить с этим завтра. Неважно, чем завершаться переговоры с министерством ( Нам следует спешить!
   — Нам следовало закончить сегодня утром, — сказал Квинт, — когда все уже было готово...
   Ирма Добрешти, прищурившись, подошла к ним.
   — Послушайте, местные бюрократы выводят меня из себя. Почему бы вам четверым не поехать туда сейчас. Сию минуту! Допустим, когда раздался тот телефонный звонок, я была здесь одна, а вы все уже уехали и занимались своим делом там, на склоне. А я позвоню в Питешти и скажу Чевену, чтобы он со своими людьми встретился с вами прямо на месте. И тогда вы сделаете, вернее, завершите работу сегодня же вечером.
   Кайл пристально на нее посмотрел.
   — Прекрасная идея, Ирма! Но что будет с вами? Не получится ли так, что у вас потом будут неприятности?
   — С какой стати? — Ирма, казалось, была удивлена таким предположением. — Разве моя вина в том, что я была здесь одна, когда они позвонили? Разве я виновата, что водитель такси поехал не по той дороге, а потому я не успела предупредить вас и помешать поджечь склон холма? Проселочные дороги так похожи друг на друга, и я на них совершенно не ориентируюсь!
   Кракович, Кайл и Квинт с улыбкой посмотрели друг на друга. Гульхаров почти ничего не понял, но почувствовал всеобщее возбуждение и, вскочив со своего места, согласно закивал головой.
   — Да! Да! — воскликнул он.
   — Хорошо, — произнес Кайл, — так и поступим! От избытка нахлынувших вдруг на него чувств он резко привлек к себе Ирму Добрешти, обнял ее и звонко поцеловал...

* * *

   Поздний вечер понедельника. 21.30 по среднеевропейскому времени, 19.30 — по британскому. Луна и звезды освещали неясно видневшиеся очертания Южных Карпат. На склоне крестообразных холмов полыхал огонь, и его кошмарные отблески через леса, реки и моря устремились на запад и достигли Юлиана Бодеску. От ужаса он весь покрылся холодным потом, его трясло, и он беспокойно метался в постели в мансарде Харкли-хауса.
   И без того измученный необъяснимыми дневными страхами, он теперь страдал, телепатически ощущая мучения, которые испытывал Тибор из Валахии — вампир, чей последний физический след на земле был уничтожен навсегда. Вампиру больше не было пути назад, но в отличие от Фаэтора дух Тибора никак не мог успокоиться, смириться. Его переполняли злость и жажда мести!
   «Юлиа-а-а-н! Ах сын мой, мой единственный преданный сын! Смотри, что сталось теперь с твоим отцом...»
   — Что это? — бормотал во сне Юлиан, в то время как ему снилось, что пламя и нестерпимый жар подбираются к нему все ближе и ближе. А в центре этого пламени виднелась чья-то фигура, манившая его к себе. — Кто?.. Кто вы?
   «Ах, ты знаешь меня, сын мой. Правда, мы встретились на короткое мгновение, и ты тогда еще не родился. Но ты непременно вспомнишь об этом, если постараешься».
   — Где я?
   «В данный момент рядом со мной. Но тебе лучше спросить, не где ты, а где я. Это крестообразные холмы. Именно здесь все началось для тебя, а теперь все заканчивается для меня. Ибо для тебя происходящее сейчас не более чем сон, в то время как со мной все происходит в действительности».
   — Это вы?! — Теперь Юлиан узнал голос, звавший его по ночам, но который до сих пор он не мог вспомнить. Это было подземное существо, источник его необычайных качеств. — Это вы?! Мой... отец?
   «Да, это так! Но не потому, что я когда-либо имел любовную связь с твоей матерью. Не любовь и не страсть явились тому причиной. И все же я — твой отец! Отец по крови, Юлиан, по крови!»
   Юлиан подавил в себе ужас и страх перед огнем. Он сознавал, что это всего лишь сон и пламя не причинит ему зла. В своем воображении он продвинулся внутрь адского пламени, приблизился к находившейся в самом центре фигуре. Черные клубы дыма и языки огня мешали ему четко видеть, вокруг было настоящее пекло. Но Юлиан жаждал услышать ответы на многие вопросы, и это существо было единственным, кто способен был удовлетворить его любопытство.
   — Вы просили меня прийти и отыскать вас, и я непременно приду. Но что вы хотите от меня?
   «Слишком поздно! Слишком поздно! — с невыразимой мукой в голосе воскликнуло объятое пламенем видение. И Юлиан понимал, что боль эта была вызвана не пожирающим его огнем. Причиной ее были отчаяние и горькое разочарование. — Я стал бы твоим наставником, сын мой. Да... Ты стал бы обладателем многих секретов Вамфири! А взамен... не буду скрывать, я тоже ожидал награды. Я вновь стал бы жить среди людей, испытал бы заново все удовольствия и радости своей молодости! Но теперь слишком поздно... Рухнули все мечты и планы! Прах к праху...»