Ламли Брайан. Вамфири

   — Что ж, сейчас я должен уйти, но я еще вернусь Возможно, скоро. Слишком скоро, чтобы вы успели что-либо предпринять. Если вы наслышаны о том, что здесь произошло в прошлый раз, послушайтесь моего совета! Бегите отсюда. Куда угодно, только не оставайтесь здесь. Когда я вернусь, вас здесь быть не должно. Вы понимаете меня?
   — Уйти! — Зек была близка к истерике, она чувствовала, что из груди вот-вот вырвется неудержимый смех. — Вы полагаете, что сумеете куда-либо скрыться, Гарри Киф?
   Надеюсь, вы знаете о том, что находитесь в самом центре России! У вас нет ни единого шанса...
   Но шансы все-таки были. Ибо Гарри исчез...

* * *

   Очутившись в пространстве Мебиуса, Гарри выкрикнул имя Карла Квинта и тут же услышал ответ.
   — Мы здесь, Гарри! Мы знали, что рано или поздно ты придешь к нам.
   — Мы? — сердце у Гарри упало.
   — Я, Феликс Кракович, Сергей Гульхаров и Михаил Волконский. Тео Долгих убил всех нас. Вы, конечно же, знакомы с Феликсом и Сергеем, но с Михаилом еще не встречались. Он вам понравится. Это действительно сильная личность! Кстати, как дела у Алека? Ему удалось исполнить все, что было задумано?
   — Его дела такие же, как ваши! — ответил Гарри, направляясь на звук голоса Квинта.
   Он появился из бесконечности ленты Мебиуса возле самых руин замка Фаэтора Ференци в Карпатах. Было около трех часов ночи, светила луна, по небу плыли облака, и на широком выступе скалы плясали таинственные тени. Ветерок, дувший с украинских равнин, холодил обнаженное тело.
   — Значит, Алек тоже влип, — в голосе Квинта слышалась печаль. — Может быть, нам удастся отыскать его, — со вздохом, но и с оттенком радости добавил он.
   — Нет, — ответил Гарри. — Не думаю, что вам когда-либо посчастливится найти его. И кому-либо другому тоже, — он подробно объяснил им, что произошло.
   — Вам придется выдержать бой, Гарри, и справиться со всеми трудностями, — сказал Квинт, когда Киф закончил рассказ.
   — Ничего уже нельзя исправить, — ответил Гарри. — Но мы можем отомстить. В прошлый раз я лишь предупредил их, но теперь сотру с лица земли. Полностью уничтожу! Вот почему я пришел сюда — хочу собраться с силами. Убийство — не моя стихия. Мне приходилось отнимать у людей жизнь, но это всегда было тяжелым испытанием. Я предпочитаю, чтобы мертвые относились ко мне с любовью.
   — Большинство из нас всегда будут любить вас, Гарри, — произнес Квинт.
   — После того, что произошло тогда в Бронницах, я не был уверен, что в состоянии буду сделать это снова, — продолжал Гарри. — Но теперь уверен, что смогу.
   — Я не имею права даже пытаться остановить вас, Гарри, — вступил в разговор молчавший до сих пор Феликс Кракович, — но среди тех, кто работает в особняке, есть и хорошие люди, — Такие, как Зек Фонер?
   — Да, она тоже относится к их числу.
   — Я уже предупредил ее, чтобы она уходила. Думаю, она последует моему совету.
   — Что ж, спасибо и за это...
   Гарри явственно услышал его вздох и, можно сказать, увидел, как Кракович кивнул головой.
   — А теперь, я думаю, пришла пора действовать, — сказал Гарри. — Карл, может быть, вы знаете, имеет ли отдел экстрасенсорики в своем распоряжении бризантные взрывчатые вещества?
   — А почему бы и нет, — ответил Квинт. — При наличии времени отдел экстрасенсорики имеет возможность получить все, что угодно.
   — Гм-м-м... — пробормотал Гарри. — Я надеялся справиться с задачей достаточно быстро. Возможно, даже сегодня вечером.
   — Гарри, насколько я понял, вы намерены добраться до того маньяка, который убил нас? — заговорил Михаил Волконский. — Если так, я, быть может, сумею вам помочь. За свою жизнь я подготовил множество взрывов. Главным образом я использовал гелигнит, но имел дело и с другой взрывчаткой. В Коломии есть склад, где хранятся взрывчатые вещества. Там же имеются и детонаторы. Я могу объяснить вам, как ими пользоваться.
   Гарри кивнул, поудобнее устроился на обломке каменной стены возле самого края ущелья и мрачно улыбнулся.
   — Продолжайте, Михаил, — обратился он к Волконскому. — Я вас внимательно слушаю...

* * *

   Что-то заставило Ивана Геренко проснуться. Он не мог точно определить, в чем дело, но чувствовал, что что-то не так. Он быстро оделся и по интеркому вызвал дежурного офицера, спросив, что случилось. Судя по всему, ничего не произошло. Тео Долгих должен был вернуться с минуты на минуту.
   Геренко отключил интерком, выглянул в огромное выпуклое окно кабинета, стекла в котором были пуленепробиваемыми, и вдруг замер, затаив дыхание. В темноте, освещенная лунным светом, двигалась чья-то фигура... Женщина! Она шла крадучись, постепенно удаляясь от главного здания. На женщине поверх униформы был надет плащ, но Геренко сразу узнал ее. Зек Фонер!
   Она шла по узкой подъездной дороге. Другого пути у нее не было, поскольку все вокруг было заминировано и затянуто колючей проволокой. Зек старалась двигаться легко и непринужденно, однако в ней все же чувствовалась напряженность. Она, должно быть, попросила разрешения выйти под предлогом того, что не может уснуть. А может быть, она в самом деле страдает бессонницей и вышла просто прогуляться, подышать свежим ночным воздухом. Геренко фыркнул. Ну да, как же! Далеко же она отправилась! Вполне вероятно, прямо в Москву, к Леониду Брежневу!
   Он быстро спустился по каменным ступеням винтовой лестницы, взял у вахтера ключи от служебной машины и бросился вдогонку. Над головой послышался шум вертолета, приближавшегося с запада. Похоже, возвращается Тео Долгих. И он, конечно, приведет веские доводы в свое оправдание за устроенный шум и кутерьму, о которых он говорил по телефону.
   Проехав две трети пути до окружавшей особняк массивной стены, Геренко, наконец, догнал девушку, снизил скорость и остановился. Она улыбнулась, прикрывая глаза от слепящего света фар, но когда увидела за рулем скорченную фигуру, улыбка ее тут же погасла.
   Геренко опустил окно машины.
   — Куда это вы собрались, моя дорогая? — спросил он...

* * *

   Десятью минутами ранее Гарри вышел из пространства Мебиуса и очутился в помещении одной из огневых точек особняка. Он бывал здесь и прежде, поэтому хорошо знал расположение всех шести точек, а также то, что люди здесь появляются только в случае объявления тревоги.
   Учитывая, что тревогу могут объявить в любой момент, едва лишь обнаружат отсутствие Алека Кайла, он положил в карман плаща заряженный автоматический пистолет, который прихватил на артиллерийском складе в Коломии.
   На плечах он нес объемную, похожую на сардельку сумку, весившую не менее ста фунтов. Поставив сумку на пол, он расстегнул молнию и достал оттуда обернутую металлической сеткой «головку сыра», так он их называл. «Головок» была дюжина, и они действительно напоминали мягкий серый сыр, правда пахли несколько похуже. Он положил ультрамощную пластиковую мину на опечатанный ящик с боеприпасами и снаряжением, установил часовой механизм и поставил интервал времени на десять минут. Вся процедура заняла не более тридцати секунд, как показалось Гарри, — часов у него не было. После этого он направился в следующую огневую точку и проделал там то же самое, установив интервал на девять минут, и так далее...
   Менее чем через пять минут он был уже внутри самого особняка, где продолжил свое дело. Сначала он направился в лабораторию и возник прямо возле операционного стола. Ему странно было думать, что менее трех четвертей часа тому назад он (да, теперь это был «он») еще лежал на этом столе. Вспотев от волнения, он сунул очередную порцию пластиковой взрывчатки в щель между двумя мерзкими приборами, с помощью которых был уничтожен мозг Алека Кайла, подсоединил детонатор и, подхватив заметно полегчавшую сумку, переступил порог двери Мебиуса.
   Появившись в коридоре жилой части здания, он буквально нос к носу столкнулся с совершающим обход дежурным охранником. Человек выглядел очень усталым и, опустив плечи, уже в пятый раз за ночь семенил по коридору. Вдруг он поднял взгляд и увидел Гарри. Рука охранника немедленно метнулась к пистолету.
   Гарри не знал, как отреагирует новое тело на физическое насилие, и теперь ему предстояло выяснить это. О своих способностях он узнал много лет назад от одного из первых своих друзей среди мертвых — от «сержанта» Грэхема Лейна, бывшего учителя физкультуры в школе, где учился Гарри. Он погиб, пытаясь взобраться на одну из прибрежных скал. «Сержант» научил его многому, и Гарри не забыл его уроков.
   Выбросив вперед руку, он крепко схватил руку охранника, уже достававшую пистолет, и прижал ее к кобуре. Одновременно он ударил его коленом в пах и нанес мощный удар в лицо. Охранник тихо вскрикнул и отключился.
   Гарри оставил еще один заряд прямо здесь, в коридоре, и с досадой заметил, как сильно дрожат у него руки и как обильно он потеет. Его интересовало, сколько времени у него осталось, не рискует ли он попасть в им же самим организованную ловушку.
   Он совершил еще один прыжок — в помещение дежурного и, едва успев появиться, так сильно ударил дежурившего на посту офицера, что тот мгновенно свалился со своего крутящегося стула, не успев даже поднять взгляд.
   Пристроив последний пакет со взрывчаткой прямо на столе, между радиопереговорным устройством и пультом управления, Гарри подсоединил детонатор, выпрямился... и оказался прямо перед смотрящим на него в упор дулом автомата Калашникова!
   Он не заметил, что за высокой стойкой дремал в кресле молодой охранник. О том, что он спал, можно было догадаться по его зевающему рту и затуманенным глазам. Звук падения дежурного офицера, по всей вероятности, разбудил его. Гарри не знал, насколько охранник успел прийти в себя, но понимал, что попал в серьезную переделку. Последний детонатор установлен на интервал всего лишь в одну минуту.
   Охранник озадаченно попытался что-то спросить у него по-русски, но Гарри лишь пожал плечами и, сделав сердитое лицо, указал на что-то за спиной у молодого солдата. Это был старый трюк, но именно древние уловки чаще всего и срабатывают. Так произошло и на этот раз. Охранник резко обернулся и отвел в сторону дуло автомата...
   Когда он повернулся обратно, Гарри уже не было в комнате. Он исчез как раз вовремя, ибо десять минут истекли...
   Огневые точки взлетели на воздух, как фейерверк. Бетонные стены рассыпались на мелкие кусочки. Первый взрыв, точнее, не сам взрыв, который на большом расстоянии был едва ощутим, а яркая вспышка застала Зек в тот момент, когда она собиралась сесть в машину Геренко. Она застыла на месте, а потом отступила назад. Послышались страшный треск и грохот, и земля дрогнула. Последующие толчки оказались гораздо ощутимее. Противопехотные мины, расставленные по всей окрестной территории, начали рваться одна за другой, взметая в воздух фонтаны земли и торфа. Это было похоже на авиационную бомбежку.
   — Что это? — Геренко обернулся и не мог поверить своим глазам. — Огневые точки! — он заслонил глаза от нестерпимо яркого света.
   — Гарри Киф! — тихо, будто про себя, вскрикнула Зек.
   И тут взорвалось главное здание. Массивные каменные стены его будто выгнулись наружу, потом треснули и рассыпались — за ними полыхало пламя! На этот раз Зек ощутила взрыв. Ее швырнуло на дорогу, а руки, которыми она прикрывала лицо, обдало жаром.
   Особняк в Бронницах медленно оседал и рассыпался на глазах, словно песчаный замок, омытый первой волной прилива. Внутри бушевал поистине вулканический огонь, во все стороны летели искры. Верхние этажи здания и башни обвалились, но новый взрыв взметнул в небо их осколки. Когда особняк практически превратился в руины, раздался последний и самый мощный взрыв в том месте, где располагалось помещение дежурного, внесший немалую лепту в тотальное разрушение.
   К этому времени Зек уже сидела в машине рядом с Геренко. Они почувствовали сильный толчок сзади, двинувший автомобиль вперед, уши заложило от нестерпимого грохота, а яркое пламя пожара заставило их зажмуриться. Сияющий огненный шар превратил местность вокруг в черно-белый негатив, и ночью стало светло, как днем. Постепенно огонь начал стихать, и не оставалось никаких сомнений в том, что особняк в Бронницах больше не существует.
   Осколки его в виде мелких камней и огромных блоков продолжали падать на землю. В лунном свете к небу поднимался черный дым, внутри руин не стихало пламя. Несколько темных фигурок метались словно искалеченные мухи, пытаясь вырваться из этого ада.
   Ошеломленный, оглушенный Геренко попытался завести мотор машины, но безуспешно. Он вышел и приказал выйти Зек. Вертолет, который при первом же взрыве резко отвернул в сторону, сделав круг, начал снижаться и со стуком приземлился на дороге возле внешней стены. Тео Долгих, что-то коротко бросив на ходу пилоту, выскочил из него и бегом направился к ним. Зек Фонер и Геренко пошли ему навстречу.
   — Это вам за Алека, — тихо произнес Гарри Киф. Стоя в тени наружной стены, он видел, как трое направились к вертолету. Он внимательно наблюдал за двумя мужчинами, один из которых лишь внешне обладал человеческой оболочкой, а другой напоминал скорее странное неуклюжее животное, и за тем, как они грубо втолкнули в вертолет молодую женщину. Машина поднялась в воздух, и Гарри остался один на один с темнотой ночи и тем кошмаром, который он сотворил своими руками. Но на фоне рвущихся к небу языков пламени перед его глазами по-прежнему стояли эти двое. Гарри не знал, кто они, но интуиция подсказывала ему, что они больше, чем кто-либо другой, заслуживали того, чтобы погибнуть в пламени.
   Ему придется поговорить о них с Карлом Квинтом и Феликсом Краковичем...

Эпилог

   Три дня спустя Иван Геренко, Тео Долгих и Зек Фонер стояли на изборожденном шрамами крае ущелья и мрачно смотрели на огромную кучу камней и обломков, из-под которой торчали остатки стен древнего замка в Карпатских горах. Здесь было пустынно, вокруг возвышались лишь вершины и перевалы, легкий ветерок поднимался с равнины, хищные птицы парили высоко в небе, по которому неслись облака. Приближался вечер, начинало темнеть, но Геренко настоял на безотлагательном посещении этого места. Сегодня они уже ничего не успеют предпринять, но, по крайней мере, можно разработать план действий на следующий день.
   Геренко оказался здесь потому, что Леонид Брежнев дал ему всего лишь неделю, чтобы разобраться в ситуации и доложить ему обо всем, — в первую очередь о причинах уничтожения особняка в Бронницах и о том, как такое вообще могло произойти. Долгих приехал по той же причине — Юрий Андропов требовал ответы на свои вопросы. Зек находилась рядом с ними лишь потому, что Геренко не хотел спускать с нее глаз. Она утверждала, что после необъяснимых событий в особняке полностью утратила свой дар. Больше того, она забыла все, что узнала от Алека Кайла. Однако Геренко ей не верил, а потому сомневался, что она будет держать рот на замке, если останется в Москве без присмотра.
   Что еще важнее: Зек принадлежала к числу лучших телепатов мира. И в случае, если она лжет, должна раньше всех почувствовать грозящую опасность. Таким образом, внимательно наблюдая за ее поведением, Геренко надеялся точно узнать, как обстоят дела. После того, что случилось в особняке, ему следовало побеспокоиться о собственной безопасности. И способности Зек должны были оказаться очень кстати — Ничего, — нахмурившись произнесла Зек — Совершенно ничего. Но если бы что-то и было, я все равно бы не уловила. Я уже говорила вам, Иван, что мой дар полностью уничтожен. Он сгорел в том огромном костре, и теперь... Я даже не помню, в чем именно он проявлялся.
   Она только частично говорила правду. Талант ее работал не хуже, чем прежде, доказательством чему служила способность мысленно ощущать кипение в «котелке» Геренко и отвратительное смердение в «выгребной яме» Долгих. Но больше она действительно ничего не чувствовала. Только некроскоп способен говорить с мертвыми и слышать, о чем они беседуют между собой.
   — Ничего! — скрипучим голосом повторил за ней Геренко и поддал ногой ком грязи — мелкие камешки полетели в разные стороны. — Что ж, значит, сегодня нам не повезло — Вам не повезло, вам, — отозвался Долгих, поднимая воротник пиджака. — Не забывайте о генсеке, который, похоже, потерял очень многое. Андропов, конечно, ничего не получил, но одновременно ничего и не потерял. Во всяком случае, ничего, о чем стоило бы сожалеть. Потому у него нет оснований сдирать с меня шкуру. Что касается отдела экстрасенсорики... Андропов давно воевал с его сотрудниками, а теперь со всем этим покончено навсегда. Так что у него словно гора с плеч свалилась, и, поверьте, он не станет переживать по этому поводу.
   — Идиот! — повернулся к нему Геренко. — А вы теперь вновь станете убивать из-за угла? И чего вы этим добьетесь? Вы могли бы далеко пойти, Тео, но только вместе со мной. Мы поднялись бы к самым вершинам. А что теперь?
   В дальнем конце руин, среди обломков и камней что-то зашевелилось, образовалось небольшое возвышение, из-под которого вырвались зловонные газы. Затем появилась окровавленная рука покойника, которая несколько секунд ощупывала камни вокруг, пока не нашла для себя надежную опору. Ни мужчины, ни молодая женщина, стоявшие неподалеку, ничего не услышали.
   Долгих бросил злобный взгляд в сторону коротышки Геренко.
   — Не думаю, что нам с вами по пути, — сказал он. — Я предпочитаю общество мужчин... и иногда женщин. — Он взглянул на Зек Фонер и облизал губы. — Но предупреждаю: не забывайте, с кем вы разговариваете и кого называете идиотом. Кто вы такой? Глава отдела экстрасенсорики? Все, вам больше нечем руководить! Вы обычный гражданин, да еще и весьма ничтожная личность при этом!
   — Идиот! — проворчал Геренко, отворачиваясь от Долгих. — Тупица! Знаете, если бы вы в ту ночь были в особняке, я заподозрил бы вас в причастности ко всей этой кутерьме! Вы ведь хорошо набили руку на взрывах, даже слишком хорошо!
   Схватив Геренко за тоненькую ручку. Долгих резко развернул его лицом к себе. Дар, которым обладал Геренко, заставил его напрячься... но кегебешник не собирался причинять ему вред.
   — Послушайте, вы, дохляк несчастный, — сквозь зубы прошипел Долгих. — Вы воображаете, что по-прежнему обладаете силой и властью, но не забывайте, что я знаю о вас столько, что этого будет вполне достаточно, чтобы навсегда убрать со своей дороги!
   Увлеченные ссорой, они не видели, как за их спиной Михаил Волконский сначала встал на колени, а потом с трудом поднялся на ноги. У него была полностью оторвана одна рука, отсутствовала половина лица, но все остальное осталось на месте. Шаркающей неуклюжей походкой он приблизился к скале и, прячась в ее тени, подошел ближе к людям.
   — Взаимно, Тео, взаимно, — с издевкой ответил Геренко на угрозу Долгих. — Только разница в том, что я могу нанести удар и вам, и вашему шефу. Каково будет Андропову, если выяснится, что он снова пытался вмешиваться в работу отдела экстрасенсорики? Как в таком случае будете выглядеть вы? Вас ждет участь надзирателя в соляных шахтах. Там-то вы и окажетесь, Тео!
   — Ах ты, малявка! — Долгих навис над ним словно огромная глыба. Он занес для удара кулак, но тут воздух наполнился странной аурой чьего-то ожидания. Даже не обладавший повышенной чувствительностью Долгих ощутил нечто необычное. — Да я могу...
   — В том-то и дело, Тео, что не можете! — глядя прямо ему в лицо, ответил Геренко. — Ни вы, ни кто-либо другой! Попробуйте — и сами убедитесь в этом! Ну что же вы, Тео? Давайте же, ударьте меня, если осмелитесь! Ваше счастье, если вы просто промахнетесь, упадете на камни и сломаете себе руку. В худшем случае, вот эта стена вполне может свалиться на вас и раздавить всмятку. Вы хвастаете своим физическим превосходством? Фи! Я... — он вдруг замолк и насмешливая улыбка сползла с его лица. — Что это было?
   Долгих опустил руку и прислушался. Но до него донесся лишь шум ветра.
   — Я ничего не слышал, — сказал он.
   — Я слышала, — дрожа произнесла Зек Фонер. — Камни падали в пропасть. Надо отсюда уходить. Уже темнеет, а идти по этому уступу небезопасно даже в ясный день. И вообще, не понимаю, о чем вы спорите? Что сделано, то сделано, ничего не вернешь.
   — Ш-ш-ш-ш... — зашипел Долгих, и глаза его расширились. Наклонившись вперед, он указывал куда-то пальцем. — Теперь и я тоже слышу. Это там. Может быть, камни осыпаются...
   Возле края ущелья в зарослях кустарника у самой тропы из-под земли показались серые пальцы. Затем возникла разбитая голова Сергея Гульхарова, медленно появилось плечо, потом вытянутая вперед для сохранения равновесия рука. Молча, словно тень, он выпрямился и замер на ровной твердой земле.
   — Температура быстро понижается, — вздрогнув и передернув плечами, сказал Геренко, который, судя по всему, начал замерзать. — На сегодня достаточно. Завтра мы еще раз все здесь осмотрим и, если надежды никакой нет, решим, что делать дальше. — Тяжело дыша и сжав зубы, он пошел обратно по тропе. — Очень жаль, конечно. Я надеялся спасти хоть что-нибудь...
   — Мы недалеко от границы, — с усмешкой крикнул ему вслед Долгих. — Вам никогда не приходило в голову сбежать? — Не услышав ответа он буркнул себе под нос:
   — Ах ты, сморщенный кусок дерьма! — Потом, положив руку на плечо Зек и ущипнув ее, добавил:
   — Ну что, Зек, последуем за ним или останемся здесь и полюбуемся на звезды?
   Зек посмотрела на него, и в ее взгляде сначала промелькнуло удивление, а потом зажглась ярость.
   — Господи! Да я предпочитаю провести время в компании со свиньями!
   Прежде чем он успел ответить, она повернулась и пошла прочь, стремясь догнать Геренко, но вдруг резко остановилась и застыла на месте. Кто-то шел им навстречу по тропе. Даже в сумерках было ясно видно, что это покойник. Великий Боже! У него отсутствовало полголовы Долгих тоже увидел мертвеца и сразу узнал его. Он узнал разорванную одежду и поврежденную пулей голову.
   — Мамочка! — выдохнул он. — Мамочка моя! Зек вскрикнула. А когда огромная окровавленная рука, протянувшись через ее плечо, вцепилась в воротник Тео Долгих и резко развернула его, она закричала что есть мочи. Глаза у Долгих выкатились из орбит. За спиной девушки он увидел еще один труп — Михаила Волконского. И Волконский крепко держал его единственной оставшейся рукой!
   Как испуганная кошка, Зек проскользнула между ними и бросилась следом за Геренко. Она не слышала голосов мертвых:
   — Да, это именно те люди, Гарри. Но зато слышала ответ некроскопа:
   — В таком случае не имею права запретить вам совершить возмездие.
   Зек узнала этот голос и догадалась, с кем разговаривает Гарри.
   — Гарри Киф! — крикнула она, убегая прочь по тропе. — Да вы хуже, чем все мы вместе взятые. О Боже! Боже мой!
   До этой минуты Гарри находился в пространстве Мебиуса, вне пределов досягаемости для Зек как в физическом, так и в психологическом отношении. Но теперь он вышел из тени и оказался на тропинке прямо перед девушкой, которая с разбега упала прямо в его объятия. На какое-то мгновение ей показалось, что перед ней очередной мертвец, и она заколотила ему руками в грудь. Но вдруг она почувствовала исходящее от него тепло, ощутила биение сердца возле своей груди, услышала его голос...
   — Успокойтесь, Зек, успокойтесь!.. С дикими глазами она отпрянула от него, но Гарри продолжал держать ее за руки.
   — Успокойтесь, говорю я вам. Если вы будете так бегать, то разобьетесь.
   — Вы! Это вы руководите ими! — с упреком воскликнула она.
   — Нет, я только поднял их из могил! — отрицательно покачал головой Гарри. — Я не призываю их к насилию. Они поступают так по своей воле.
   — Что они делают? — С трудом переводя дух, она оглянулась на развалины замка, среди которых неистово плясали, сталкиваясь и разбегаясь в безумном танце, тени. Она посмотрела на тропинку. Геренко каким-то образом удалось избежать нападения Гульхарова, — здесь, безусловно, сработал его дар, — но мертвец прихрамывая следовал за ним. Гульхарова толкали, едва не сбивая с ног, порывы ветра, шипы и колючки цепляли его за ноги, пытаясь остановить, но он упорно преследовал Геренко.
   — Этому человеку никто не может причинить вреда, — задыхаясь, прошептала Зек. — Живые или мертвые, они всего лишь люди. Им не удастся даже дотронуться до него.
   — И все же он не всемогущ, — ответил Гарри. — Его ведь можно испугать, заставить потерять осторожность. Темнеет, а уступ узок и опасен... В любой момент может произойти несчастный случай. Именно на это и надеются мои друзья — на несчастный случай.
   — Ваши... друзья?! — истерически тонким голосом спросила Зек.
   Со стороны руин донеслись выстрелы и хриплый вопль Долгих. Он не кричал, а именно вопил и визжал, как раненое животное, ибо только что понял, что не в силах убить уже мертвого человека. Гарри закрыл руками уши Зек и притянул к себе, спрятав ее лицо у себя на плече. Он не хотел, чтобы она все это видела и слышала. Он и сам не хотел видеть это, а потому отвернулся и стал смотреть в другую сторону.
   Чувствуя несвойственную ему слабость, Тео Долгих потерял от ужаса всякую способность к сопротивлению, а потому его практически без труда волокли к самому краю крутого обрыва, за которым зияла бездонная пропасть. Михаил Волконский, напротив, был силен как никогда и к тому же больше не чувствовал боли. Обхватив Долгих единственной оставшейся рукой за шею, великан изо всей силы сдавил ее и не собирался отпускать до тех пор, пока не убедится, что Долгих мертв. Появившиеся вдруг Феликс Кракович и Карл Квинт застали их борющимися почти на самом краю пропасти.