Страница:
– Ни к чему тебе поступать подобно женщине сомнительного поведения, – сердито пеняла Сьюзен своей подруге. – Стоит один раз потерять добрую репутацию, и она будет потеряна навсегда.
– Я слишком осторожна, чтобы позволить Джону перейти границу. Но, Боже мой, Сьюзен, как он хорош, как пылок! Как я люблю его!
– На мой взгляд, он просто привлекательный юноша и ничего больше. А как же король? Помнится, несколько недель назад ты только о нем и говорила.
Сара таинственно улыбнулась:
– Ладно, я буду откровенна с тобой. Это увлечение началось как прихоть, желание досадить несносной Кэролайн Рассел. Но когда Джон впервые поцеловал меня и заключил в свои объятия…
– О, перестань! – раздраженно перебила ее Сьюзен. – Ты говоришь сейчас словно героиня дешевого романа.
– Ты сердита потому, что завидуешь.
– Из-за Джона Ньюбаттла? Не смеши! Я предпочитаю юношам мужчин.
И с этими словами обычно сдержанная Сьюзен Фокс-Стрейнджвейз поспешно вышла из комнаты. Но, как бы ни злила ее совершаемая подругой глупость, не Сьюзен выдала секрет Сары Генри Фоксу. Сам казначей, объезжая свое поместье, разглядел вдалеке заблудшую парочку, слившуюся в поцелуе, галопом рванул домой, на ходу спрыгнул с седла и ворвался прямо в гостиную жены.
– Где Сара? – осведомился он столь нехорошим тоном, что Кэролайн сразу заподозрила неладное. Она взглянула на мужа поверх книги, пытаясь держаться спокойно.
– Вышла прогуляться. А почему вы спрашиваете?
– А потому, – вскипел Фокс, – что я желаю знать, каково ваше соучастие в ее низкой выходке!
– Какой низкой выходке? – переспросила его жена, вскакивая с кресла так, что перья бурно заколыхались на ее голове.
– Я говорю о ее связи с Ньюбаттлом. Я только что видел их на краю усадьбы – они целовались, словно деревенская парочка. Боже, Кэро, как бы мне хотелось вытянуть плетью этого щенка! Это тщеславное, порочное, ничтожное создание, муха в бочке патоки! Какого дьявола она нашла в нем?
Кэролайн рухнула в кресло как подкошенная:
– Я понятия не имела об этом! Должно быть, она лишилась рассудка. Господи, вот – так новость! Да, у меня найдется что сказать этой прыткой леди.
– Вам? Сказать? Нет уж, я сам поговорю с ней, если вы не возражаете, мадам. Я хозяин этого дома и обязан вмешаться!
В такую ярость он не приходил уже много лет. Когда через тридцать минут послышался приглушенный стук прикрываемой парадной двери, Кэролайн задрожала, увидев, как Фокс выскочил из комнаты, крича: «Извольте немедленно привести ко мне вашу сестру!» – и устремился в свой кабинет. Раздираемая яростью при мысли о полнейшей глупости и неразборчивости Сары и ужасным предчувствием колоссального семейного скандала, Кэролайн поспешила к холлу и обнаружила, что Сара уже поднимается по главной лестнице.
Обычно очень уравновешенная, Кэролайн внезапно взорвалась при виде довольного личика Сары.
– Сара Леннокс, сию минуту подойдите ко мне, – начала она тоном, которого Сара еще никогда не слышала от сестры. – Как вы смеете красться по лестнице, подобно воровке? Мистер Фокс желает видеть вас немедленно.
Девушка побледнела:
– Зачем?
– И вы еще спрашиваете! Ваша тайна раскрыта. Вас застали развлекающейся с любовником, так что готовьтесь получить по заслугам.
– Кто видел меня?
– Сам мистер Фокс. Вы пренебрегли нашим гостеприимством, Сара, и честью нашего дома, развлекаясь какой-то грязной интрижкой. Ньюбаттл – известный дебошир и повеса… – Кэролайн внезапно ошеломила ее собственная мысль: – Он еще не домогался вас?..
– Нет, нет! – торопливо ответила ее сестра, мгновенно разражаясь рыданиями. – Он все время вел себя как джентльмен.
– Нечего сказать, хорош джентльмен, – фыркнула Кэролайн, что было очень редким для нее выражением эмоций, – если он выманивает мою сестру из дома, чтобы поиграть с ней в любовь! Почему же он в таком случае не придерживается правил приличия?
– Его родители считают его помолвленным…
– Он и вправду помолвлен. Ну, идемте со мной. Мистер Фокс не потерпит отлагательств.
С этими словами Кэролайн крепко взяла сестру за руку и повлекла ее туда, где Фокс ждал, сидя за столом и багровея от ярости.
– Вы – дура, – выпалил он, как только Сара появилась у двери. – За все годы присутствия в парламенте я не встречал такого глупого человека, уж можете мне поверить!
– Почему вы осуждаете меня за влюбленность, если все люди в мире могут любить? – в отчаянной попытке оправдаться воскликнула девушка.
Фокс презрительно запыхтел:
– Не влюбленность, детка, а тот, кого ты выберешь для этой цели, – вот самое важное в жизни. Ньюбаттл – пустоголовый осел, хотя и недурной на вид и довольно резвый, в чем я готов с тобой согласиться, но он отпетый повеса! Он любит не тебя, Сара, а возможность вертеть тобой!
– Что вы хотите этим сказать, сэр?
– То, что ты представляешь собой недосягаемое. Лондонская красавица, по которой тайно вздыхают все мужчины столицы, да еще и любимица короля! Ты должна быть желанным призом для этого самодовольного мыльного пузыря.
– По крайней мере, он был более решителен в своих намерениях, чем его величество!
Лицо Фокса прямо у Сары на глазах приобрело лиловый оттенок.
– Боже милостивый, неужели я родственник идиотки? Объявить о своих намерениях для короля – дело государственной важности. Он не волен делать предложение, предварительно не согласовав его. Убирайся к себе, Сэл. Мне вредно сейчас смотреть на тебя.
Девушка слегка присела и повернулась, чтобы уйти.
– Постой! – прогремел ей вслед Фокс. – Слушай, прежде чем уйдешь: отныне Ньюбаттлу запрещено показываться в пределах усадьбы. Более того, ты не смеешь ни переписываться, ни пытаться увидеться с ним. Посмей только ослушаться, и я живо отправлю тебя к твоему брату в Гудвуд – подальше от всего дурного. Понятно?
– Да, сэр.
– Отлично, – его голос чуть смягчился. – Сэл, умоляю, не унижай себя недостойными выходками! Ты слишком умна и красива, чтобы растрачивать свое достояние на ничтожество.
Его родственница не ответила; гордо вскинув головку, она вышла из кабинета. Но в коридоре на нее сразу нахлынули неудержимые горькие рыдания, жалящие ей глаза, пока Сара торопливо шла в уединение своей спальни.
– Как он смеет распоряжаться мной! – в ярости шептала она. – Фокс злится только из-за своего чудовищного тщеславия! Мною играл король, а вовсе не Джон, да будет ему известно…
Однако в глубине души, не решаясь признаться в этом даже самой себе, Сара знала, что обладателя таких искренних голубых глаз, как у короля Георга, трудно заподозрить в способности кого-либо обмануть.
– Он слишком доверчив, – решительно заявила принцесса Августа. – Мой сын – сама невинность, и ваш долг, мой любезный Бьют, проследить, чтобы он не попался в лапы этой хитрой девчонки Леннокс.
– Но, мадам, – возразил граф, поднося ее руку к губам и деликатно прикасаясь к ней, – он уже доверился мне и торжественно пообещал, что не женится на англичанке.
– Пусть только попробует! – выпалила принцесса. – И все же я не доверяю этой семейке Фокса.
Бьют молча вздохнул, зная, что любые его заверения будут с пренебрежением отметены. Принцесса Уэльская возненавидела Фокса с того самого момента, когда тот решительно воспротивился ее регентству, если бы старый король умер прежде, чем его наследник достиг совершеннолетия. Конечно, все повернулось по-другому, и Георг умер в возрасте своего деда, но принцесса, тем не менее, продолжала тревожиться. Она считала Фокса корыстным и хитрым, хотя бы потому, что у него была такая фамилия.
– Нет, – настойчиво продолжала она, – мы должны подыскать приличную немецкую девушку, как это делали всегда. Бьют, найдите несколько подходящих кандидаток. Думаю, он все еще привязан к Саре Леннокс, и нам пора переходить к решительным действиям.
– Отлично, дорогая моя, – ответил граф, на этот раз касаясь ее губ.
Слух о том, что он стал любовником Августы вскоре после смерти се мужа, был абсолютно оправдан. Ибо у Джона Стюарта, графа Бьюта, отпрыска обедневшего шотландского дворянского рода, недостаток средств возмещался избытком тщеславия, и, очевидно, ложе принцессы Уэльской он счел очередной ступенью к успеху. Через четыре года после смерти принца Фредерика – известного в тесном кружке под прелестным прозвищем Фриц – эта ничтожнейшая личность из окружения принцессы, граф Бьют, стал одним из самых влиятельных людей страны и был удостоен титула наставника юного принца Уэльского. Более того, с возрастом Георг оценил его как друга и советника, и Бьют имел неограниченное влияние на юношу.
– Какой вы гадкий, – упрекнула его Августа, – мы же обсуждаем будущее Георга!
– Вы можете спокойно препоручить его величество моим заботам, – лениво проговорил Бьют, лаская грудь принцессы длинными и гибкими пальцами.
– Как вы смеете, – в притворном гневе произнесла Августа, но ее глаза смеялись.
– Я смею потому, что люблю вас, – нежно прошептал Бьют. – Уделит ли мадам немного времени, дабы я мог доказать это?
– А если я соглашусь – вы избавитесь от этой испорченной девчонки Леннокс раз и навсегда?
– Считайте, что это уже сделано, – ответил граф Бьют, галантно направляя ничуть не сопротивляющуюся принцессу Уэльскую к дверям ее спальни.
Тень размолвки между Генри Фоксом и Сарой Леннокс висела над Холленд-Хаусом несколько дней. Все это время Сара провела в постели, ссылаясь на нездоровье, а Фокс нервно расхаживал по дому или рыскал вокруг усадьбы со сворой слуг в поисках следов излишне ретивого любовника. Как всегда в подобных обстоятельствах, главный удар на себя приняла Кэролайн, его жена, которая пыталась одновременно и вести хозяйство, и восстановить добрые отношения в семье. Но в таких сложных условиях леди Сьюзен Фокс-Стрейнджвейз показала свое достоинство и предложила выполнять повседневные дела по дому, позволяя Кэролайн сосредоточиться на роли миротворицы.
– Они оба так упрямы, – вздыхала Кэролайн, возвращаясь из комнаты Сары с подносом с нетронутой едой.
– Однако мистер Фокс прав – с Джоном Ньюбаттлом нечего долго церемониться.
– Да, но чем больше мы убеждаем Сару, тем сильнее она противится.
– Так бывает всегда, – ответила Сьюзен, мудро улыбаясь.
– Надеюсь, она не сделает глупости и не откажется поехать на бал в феврале.
– Я тоже надеюсь, ведь это будет мой последний бал с вами, леди Кэролайн. Сегодня утром я получила письмо от отца; он желает, чтобы я провела лето дома.
– Да, ты и так долго пробыла с нами. В Редлинк-Хаусе по тебе уже все стосковались.
– Надеюсь, что да. Но, вероятно, мой предстоящий отъезд поможет уговорить Сару присоединиться к нам на балу.
В сущности, это был настоящий шантаж, но если Сара и заметила это, то не подала виду. Во всяком случае, она великодушно согласилась сопровождать Сьюзен на ее последний раут сезона и величественно поднялась с ложа болезни, к облегчению старшей сестры. По такому случаю мистера Фокса уговорили остаться дома, причем он взял с Кэролайн клятву, что она подробно доложит о каждом взгляде и жесте, которыми обменяются король и Сара.
– Хотел бы я видеть, как изменится в лице этот Щенок при виде меня, – прошептал он на ухо жене, когда она покидала дом.
– Его нет в числе приглашенных – на этот вечер собираются только получившие приглашение самого короля. Ньюбаттлу трудно рассчитывать на такую милость.
– Неужели слухи о Ньюбаттле и Саре уже дошли до его величества? – обеспокоенно спросил Фокс.
– Этому я не удивлюсь. Я уверена, что Бьют в этом случае собирал сплетни чересчур ретиво.
– Боже, только бы он не знал! – простонал Фокс, закатывая глаза к небу.
Однако лицо высокого и самого элегантного из королей, Георга III, было непроницаемым, когда он принимал в холле гостей, проходящих мимо в бальный зал. Глядя на него во все глаза и чувствуя себя тайным соглядатаем, Кэролайн Фокс так и не заметила между юной парочкой никаких признаков необычных отношений – Сара присела в одном из своих грациозных реверансов, а король милостиво склонил голову. Всего на секунду Кэролайн внезапно показалось, что его величество хочет что-то сказать, но его небесно-голубые глаза внезапно потемнели, и он промолчал. Спустя минуту Кэролайн, была готова приписать случившееся своему воображению. Вместе с дамами она направилась в бальный зал.
Очевидно, в тот вечер были предприняты все усилия, дабы ослепить смотрящего. Тысячи свечей сияли в блестящих шандалах, каждая призма была натерта до блеска специально по такому случаю и отбрасывала радужные полосы на танцующих – пока те двигались под звуки оркестра, сидящего на галерее. Здесь был весь высший свет, на виду оказались все последние ухищрения моды. Бархат и атлас, густо испещренный вышивкой, преображал самых уродливых мужчин, а дамы, напудренные, с мушками и нарумяненные, несли на своей одежде россыпь драгоценностей, бриллианты поблескивали даже в их прическах.
– Какое милое общество, – заметила леди Элбермарл, тетя Кэролайн и Сары, которая жила в столице.
– Как говорится, здесь собрались все мало-мальски уважающие себя персоны.
– И ведут соперничество за внимание короля.
– Несомненно, – ответила Кэролайн и слегка покраснела, вспомнив о недавней размолвке в Холленд-Хаусе, о которой, слава Богу, леди Элбермарл ничего не знала.
Шум аплодисментов вернул ее внимание к предстоящему вечеру, и Кэролайн увидела, что танец только что кончился и кавалеры приглашают дам на следующий. Почти сразу же герцог Мальборо и племянник лорда Баррингтона попросили у двух пожилых дам разрешения пригласить Сару и Сьюзен. Немного погодя тетя отошла побеседовать с давними друзьями, и Кэролайн обнаружила, что оказалась в одиночестве. С того места, где она стояла, она увидела, что король неторопливо вошел в бальный зал и огляделся.
Жена Фокса поняла все без объяснений: поняла, что король влюблен в ее сестру, что минуту назад ему пришла в голову счастливая мысль и что одновременно он борется с чувствами и нерешительностью. Кэролайн всем сердцем пожалела юношу и предположила, что на него давят тяжелая рука принцессы Уэльской и более легкая, но настойчивая рука графа Бьюта.
Кончился еще один танец. Послышался весьма громкий шорох: дамы расправляли юбки, садясь на свои места и готовясь к легкому флирту со своими поклонниками. Кавалеры прохаживались по залу, и именно в этот момент леди Сьюзен, совершенно не готовая к тому, что предстояло, направилась к леди Элбермарл, в конец зала, противоположный тому, где находились Кэролайн и Сара. Едва она села, как все вокруг поднялись, и Сьюзен увидела, что к ней спешит король, очаровательно улыбаясь. Донельзя смущенная, так как она еще ни разу не беседовала с королем, Сьюзен присела и улыбнулась.
– Дорогая моя леди Сьюзен, – начал он, уводя ее подальше от леди Элбермарл, которая уже вытянула шею и насторожилась.
– Да, ваше величество?
– Я слышал, вы возвращаетесь в Сомерсетшир?
– Да, это верно, ваше величество. Через несколько дней я уезжаю.
Сьюзен отчаянно хотелось спросить, откуда королю известно об этом, но она не решилась.
– Весьма сожалею об этом, ибо я уверен, что по вас будут скучать. Когда вы собираетесь вернуться?
– Не раньше следующей зимы, ваше величество. Точно я еще не знаю.
Улыбка короля показалась Сьюзен злорадной, однако она отказалась приписать королю такое качество.
– И ничто не сможет заставить вас приехать пораньше?
Девушка озадаченно уставилась на него, чувствуя, что наступает главная часть беседы.
– Этого я не знаю…
– Разве вы не приедете на коронацию?
– О да. Надеюсь, я смогу приехать и присутствовать при ней.
Лицо Георга стало таинственным.
– Я слышал, что отсрочка коронации была принята благосклонно.
Сьюзен молча кивнула, опасаясь, что король заводит ее в слишком глубокие политические воды.
– Видите ли, церемония коронации бывает более величественной, когда на ней присутствует королева, – многозначительно продолжал король.
Удивляясь тому, что она наконец-то уловила нить разговора, Сьюзен коротко ответила:
– Разумеется, ваше величество.
Его величество прищурил свои огромные глаза:
– Мы получили множество предложений из-за границы, но, если откровенно, меня не устраивает ни одно из них. Видите ли, я считаю, что претендентки моей родины несравненно лучше.
«Вот это да! – испуганно думала Сьюзен. – Нет, это похоже на сон. Он хочет жениться на Саре. Господи помилуй!»
Король взглянул туда, где сидела его избранница, смеясь и болтая и совершенно не замечая его взгляда.
– Что вы думаете о своей подруге? – спросил он, понизив голос. – Вы знаете, кого я имею в виду. Разве вы не находите ее самой подходящей?
– Что я думаю, ваше величество? – повторила Сьюзен, боясь сделать неверный шаг и желая выиграть время.
Король посмотрел ей прямо в глаза:
– Коронации не будет до тех пор, пока не появится королева, и я уверен, что ваша подруга лучше всего подходит на эту роль. Передайте ей это от меня.
С этими словами он быстро прошел через зал и поклонился Саре, которая от неожиданности вскочила. Глядя в направлении Сьюзен, он что-то негромко сказал Саре, и спустя мгновение она кивнула и присела с самым изумленным видом. Очевидно удовлетворенный собой, его величество отошел.
«Неужели то, что я только что слышала, было предложением? – лихорадочно думала Сьюзен. – Или я совсем лишилась рассудка? Но, если это было предложение, зачем делать его через меня? О Боже, нет ничего хуже, чем играть роль королевского купидона!»
Но у нее не хватило времени обдумать свою задачу. Вновь заиграла музыка, и королевский доезжачий, герцог Ратленд, подошел к леди Элбермарл просить позволения пригласить Сьюзен. Горя нетерпением, еле сдерживая себя, племянница Фокса страдала на протяжении всего менуэта, ибо герцог, несомненно, был самым отвратительным танцором в мире. Поговорить с Сарой во время танца оказалось невозможно, однако Сьюзен ухитрилась шепнуть: «Мне надо поговорить с тобой о короле» – и получила в ответ надменную улыбку Сары, которая привела Сьюзен в сильное раздражение.
Это раздражение усилилось, когда по прибытии домой ее подруга объявила, что страшно устала и немедленно пойдет спать, не желая слушать, что должна сказать ей Сьюзен. Однако Кэролайн, строгое лицо которой светилось любопытством, спросила:
– О чем это так пылко говорил с тобой его величество сегодня вечером?
Сьюзен смутилась, затем решила, что она слишком молода, чтобы нести такую ношу в одиночку.
– Думаю, я должна рассказать вам это в присутствии мистера Фокса, дорогая Кэро.
– В его кабинете еще горит свет. Ты желаешь поговорить с ним прямо сейчас или подождешь до утра?
– Лучше покончить с этим сразу же. Я не могу выдержать такую ответственность.
– Боже мой! – Кэролайн насторожилась в предчувствии.
– Ничего не понимаю, – заявил Фокс, когда ему поведали обо всем. – Это шутка? Если да, то очень скверная. Интересно, способен ли его величество вести себя серьезно?
– Он был серьезен, – искренне ответила Сьюзен.
– Но что за странная манера обсуждать такие вещи! Почему он воспользовался твоими услугами? Почему не подошел прямо ко мне?
– Потому что он боялся шпионов Бьюта, – уверенно возразила Кэролайн. – Они шныряют повсюду, следя за каждым шагом бедняжки. Если бы они застали его во время серьезного разговора с тобой, Генри, предмет разговора стал бы известен всему двору через пять минут.
Фокс задумался.
– Вероятно, вы правы, дорогая. Его величество слишком долго был привязан к юбке своей матушки, так что, наконец, это могло надоесть ему. Думаю, он успел научиться хитрости и осторожности.
– Так что же мне делать? – спросила Сьюзен. – Надо ли говорить об этом Саре?
– Разумеется, надо. Это твой долг. Но ввиду всех этих новых событий мы все должны быть настороже.
– Почему же? – спросила Кэролайн.
– Нам следует ожидать любого поползновения со стороны Нъюбаттла. Этот проходимец может погубить все.
– Он отвратителен, – решительно заявила Сьюзен. – Я бы предпочла короля – он гораздо привлекательнее.
– Но ни один человек не бывает настолько слеп, как влюбленный, – мрачно заметил Фокс.
– Вероятно, вскоре Сара разберется в своих чувствах, – с надеждой предположила Кэролайн.
– Не уверен в этом. Ньюбаттл настолько увлек ее, что она забыла обо всем на свете.
– Подумать только, предпочесть его королю! – произнесла Сьюзен, покачивая головой. – Да это все равно что сравнить мартышку со львом!
– Но мартышки весьма забавны, – сдержанно заметил Фокс. – Клянусь вам, мы еще услышим об этом прохвосте.
– Надеюсь, что вы ошибаетесь, – вздохнула Сьюзен. – Я бы так хотела видеть Сару королевой Англии!
– Сестра королевы! – гордо произнесла Кэролайн и радостно засмеялась при одной мысли об этом.
– Если вы позволите мне быть откровенным, ваше величество, на мой взгляд, сейчас вы совершаете неразумный поступок, – сдержанно произнес граф Бьют.
– Почему? – поинтересовался король странно спокойным голосом.
– Потому что объект ваших чувств, о котором я еще давно предупреждал вас, если помните, ваше величество, играет вами.
Не дождавшись ответа, Бьют решил, что он зашел слишком далеко в разговоре с этой титулованной марионеткой. Король сидел, почти отвернувшись и глядя в окно, пряча свои голубые глаза, в которых его «лучший друг» мог без труда прочесть все его мысли. Молчание тянулось довольно долго, и, наконец, Георг упросил:
– Зачем вы говорите об этом?
– Затем, что леди Сара Леннокс, которая, очевидно, завладела всеми вашими помыслами, влюблена в лорда Ньюбаттла, сына лорда Анкрамского.
Плечи короля дрогнули, но он не сказал ни слова.
– От такой девушки нельзя ждать ничего хорошего, – настаивал Бьют. – Вы обещали, что забудете ее, но до сих пор так и не сдержали своего обещания. Ваша матушка твердо уверена, что вы должны выбрать невесту-немку, ваше величество.
Георг внезапно обернулся:
– А я не желаю, Бьют! Мне никто не нужен, кроме леди Сары. Я помню, что дал обещание, но не могу принять ваши возражения против королевы-англичанки, и будь я проклят, если приму их!
Граф стоял молча, думая, что еще никогда не видел своего податливого подопечного таким раздраженным и упрямым, и на мгновение его охватила паника: граф решил, что он постепенно теряет свое безграничное влияние на юношу. Но затем, будучи истинным шотландцем, он вновь овладел собой и ринулся в атаку:
– Англичанки недостаточно знатны для этого. Как король, вы должны жениться на принцессе. В пестром сборище английских простолюдинок нельзя найти достойную супругу…
– Позвольте напомнить вам, – в ярости перебил его Георг, – что дедом леди Сары был Карл II.
– А мне позвольте напомнить, что вашего прадеда, Георга I, английский народ умолял занять место династии Стюартов! Как же вы можете жениться на женщине из этого рода? Над вами станут смеяться.
– Надо мной и так уже смеются, – пробормотал его величество.
– Что вы сказали?
– Я сказал, что и так нахожусь под слишком большим влиянием вас и моей матери. Я сам выберу себе невесту, клянусь вам.
– Поступайте как вам будет угодно, – устало вздохнул Бьют, – но мне кажется неразумным затевать столько шума из-за женщины, которая не любит вас.
– Я знаю свой народ лучше, чем вы, – резко возразил Георг. – Мой поступок не вызовет осуждения, мой выбор будет горячо одобрен. Во всяком случае, леди Сара любит меня – я это знаю твердо.
– А если я смогу доказать вам, что у нее связь с Ньюбаттлом, вы измените свое мнение? – спросил Бьют, и в его голосе проскользнул легчайший оттенок отчаяния.
– Если я решу, что не смогу завоевать ее любовь, очевидно, я передумаю.
– Тогда я обязуюсь представить доказательства.
– Дорогой друг, – перебил король более твердо, чем когда-либо в своей жизни разговаривал с Бьютом, – просто слухов и сплетен в этом случае будет недостаточно. Мне нужны веские доказательства, прежде чем я соглашусь забыть о леди Саре Леннокс.
Закончив, король встал и вышел из комнаты, а граф смотрел ему вслед, впервые понимая, что он оказался в опасной ситуации, когда любой столь же изворотливый, как он сам, человек, может стать соперником в борьбе за преданность и привязанность короля Англии.
Запрещенные мистером Фоксом отношения Джона Ньюбаттла и Сары Леннокс разгорелись с новой силой. Отлученный от дома и даже от переписки с подругой, юноша успел поплакаться своей сестре леди Луизе, муж которой, Джордж, был братом Сары. Луиза воскликнула:
– Что? И этот несчастный считает, что ты недостоин ее? Надменный негодяй! Ну, я ему покажу! Я буду вашей посредницей, дорогой. Предоставь это дело мне.
К несчастью, леди Джордж не только немедленно встала в позу, но и начала борьбу за свое дело, в данном случае – за юную любовь. Сара, подобно героине сентиментального романа, стала жертвой бессердечного опекуна, который встал на пути к ее счастью из-за собственной неспособности понять истинную страсть. Лорд Ньюбаттл, такой красивый и умный, был искренне влюблен в Сару, идеально подходил ей в мужья, но по каким-то причинам был неугоден опекуну. Задачей Луизы Леннокс было помочь воссоединению парочки несмотря ни на что.
– Я слишком осторожна, чтобы позволить Джону перейти границу. Но, Боже мой, Сьюзен, как он хорош, как пылок! Как я люблю его!
– На мой взгляд, он просто привлекательный юноша и ничего больше. А как же король? Помнится, несколько недель назад ты только о нем и говорила.
Сара таинственно улыбнулась:
– Ладно, я буду откровенна с тобой. Это увлечение началось как прихоть, желание досадить несносной Кэролайн Рассел. Но когда Джон впервые поцеловал меня и заключил в свои объятия…
– О, перестань! – раздраженно перебила ее Сьюзен. – Ты говоришь сейчас словно героиня дешевого романа.
– Ты сердита потому, что завидуешь.
– Из-за Джона Ньюбаттла? Не смеши! Я предпочитаю юношам мужчин.
И с этими словами обычно сдержанная Сьюзен Фокс-Стрейнджвейз поспешно вышла из комнаты. Но, как бы ни злила ее совершаемая подругой глупость, не Сьюзен выдала секрет Сары Генри Фоксу. Сам казначей, объезжая свое поместье, разглядел вдалеке заблудшую парочку, слившуюся в поцелуе, галопом рванул домой, на ходу спрыгнул с седла и ворвался прямо в гостиную жены.
– Где Сара? – осведомился он столь нехорошим тоном, что Кэролайн сразу заподозрила неладное. Она взглянула на мужа поверх книги, пытаясь держаться спокойно.
– Вышла прогуляться. А почему вы спрашиваете?
– А потому, – вскипел Фокс, – что я желаю знать, каково ваше соучастие в ее низкой выходке!
– Какой низкой выходке? – переспросила его жена, вскакивая с кресла так, что перья бурно заколыхались на ее голове.
– Я говорю о ее связи с Ньюбаттлом. Я только что видел их на краю усадьбы – они целовались, словно деревенская парочка. Боже, Кэро, как бы мне хотелось вытянуть плетью этого щенка! Это тщеславное, порочное, ничтожное создание, муха в бочке патоки! Какого дьявола она нашла в нем?
Кэролайн рухнула в кресло как подкошенная:
– Я понятия не имела об этом! Должно быть, она лишилась рассудка. Господи, вот – так новость! Да, у меня найдется что сказать этой прыткой леди.
– Вам? Сказать? Нет уж, я сам поговорю с ней, если вы не возражаете, мадам. Я хозяин этого дома и обязан вмешаться!
В такую ярость он не приходил уже много лет. Когда через тридцать минут послышался приглушенный стук прикрываемой парадной двери, Кэролайн задрожала, увидев, как Фокс выскочил из комнаты, крича: «Извольте немедленно привести ко мне вашу сестру!» – и устремился в свой кабинет. Раздираемая яростью при мысли о полнейшей глупости и неразборчивости Сары и ужасным предчувствием колоссального семейного скандала, Кэролайн поспешила к холлу и обнаружила, что Сара уже поднимается по главной лестнице.
Обычно очень уравновешенная, Кэролайн внезапно взорвалась при виде довольного личика Сары.
– Сара Леннокс, сию минуту подойдите ко мне, – начала она тоном, которого Сара еще никогда не слышала от сестры. – Как вы смеете красться по лестнице, подобно воровке? Мистер Фокс желает видеть вас немедленно.
Девушка побледнела:
– Зачем?
– И вы еще спрашиваете! Ваша тайна раскрыта. Вас застали развлекающейся с любовником, так что готовьтесь получить по заслугам.
– Кто видел меня?
– Сам мистер Фокс. Вы пренебрегли нашим гостеприимством, Сара, и честью нашего дома, развлекаясь какой-то грязной интрижкой. Ньюбаттл – известный дебошир и повеса… – Кэролайн внезапно ошеломила ее собственная мысль: – Он еще не домогался вас?..
– Нет, нет! – торопливо ответила ее сестра, мгновенно разражаясь рыданиями. – Он все время вел себя как джентльмен.
– Нечего сказать, хорош джентльмен, – фыркнула Кэролайн, что было очень редким для нее выражением эмоций, – если он выманивает мою сестру из дома, чтобы поиграть с ней в любовь! Почему же он в таком случае не придерживается правил приличия?
– Его родители считают его помолвленным…
– Он и вправду помолвлен. Ну, идемте со мной. Мистер Фокс не потерпит отлагательств.
С этими словами Кэролайн крепко взяла сестру за руку и повлекла ее туда, где Фокс ждал, сидя за столом и багровея от ярости.
– Вы – дура, – выпалил он, как только Сара появилась у двери. – За все годы присутствия в парламенте я не встречал такого глупого человека, уж можете мне поверить!
– Почему вы осуждаете меня за влюбленность, если все люди в мире могут любить? – в отчаянной попытке оправдаться воскликнула девушка.
Фокс презрительно запыхтел:
– Не влюбленность, детка, а тот, кого ты выберешь для этой цели, – вот самое важное в жизни. Ньюбаттл – пустоголовый осел, хотя и недурной на вид и довольно резвый, в чем я готов с тобой согласиться, но он отпетый повеса! Он любит не тебя, Сара, а возможность вертеть тобой!
– Что вы хотите этим сказать, сэр?
– То, что ты представляешь собой недосягаемое. Лондонская красавица, по которой тайно вздыхают все мужчины столицы, да еще и любимица короля! Ты должна быть желанным призом для этого самодовольного мыльного пузыря.
– По крайней мере, он был более решителен в своих намерениях, чем его величество!
Лицо Фокса прямо у Сары на глазах приобрело лиловый оттенок.
– Боже милостивый, неужели я родственник идиотки? Объявить о своих намерениях для короля – дело государственной важности. Он не волен делать предложение, предварительно не согласовав его. Убирайся к себе, Сэл. Мне вредно сейчас смотреть на тебя.
Девушка слегка присела и повернулась, чтобы уйти.
– Постой! – прогремел ей вслед Фокс. – Слушай, прежде чем уйдешь: отныне Ньюбаттлу запрещено показываться в пределах усадьбы. Более того, ты не смеешь ни переписываться, ни пытаться увидеться с ним. Посмей только ослушаться, и я живо отправлю тебя к твоему брату в Гудвуд – подальше от всего дурного. Понятно?
– Да, сэр.
– Отлично, – его голос чуть смягчился. – Сэл, умоляю, не унижай себя недостойными выходками! Ты слишком умна и красива, чтобы растрачивать свое достояние на ничтожество.
Его родственница не ответила; гордо вскинув головку, она вышла из кабинета. Но в коридоре на нее сразу нахлынули неудержимые горькие рыдания, жалящие ей глаза, пока Сара торопливо шла в уединение своей спальни.
– Как он смеет распоряжаться мной! – в ярости шептала она. – Фокс злится только из-за своего чудовищного тщеславия! Мною играл король, а вовсе не Джон, да будет ему известно…
Однако в глубине души, не решаясь признаться в этом даже самой себе, Сара знала, что обладателя таких искренних голубых глаз, как у короля Георга, трудно заподозрить в способности кого-либо обмануть.
– Он слишком доверчив, – решительно заявила принцесса Августа. – Мой сын – сама невинность, и ваш долг, мой любезный Бьют, проследить, чтобы он не попался в лапы этой хитрой девчонки Леннокс.
– Но, мадам, – возразил граф, поднося ее руку к губам и деликатно прикасаясь к ней, – он уже доверился мне и торжественно пообещал, что не женится на англичанке.
– Пусть только попробует! – выпалила принцесса. – И все же я не доверяю этой семейке Фокса.
Бьют молча вздохнул, зная, что любые его заверения будут с пренебрежением отметены. Принцесса Уэльская возненавидела Фокса с того самого момента, когда тот решительно воспротивился ее регентству, если бы старый король умер прежде, чем его наследник достиг совершеннолетия. Конечно, все повернулось по-другому, и Георг умер в возрасте своего деда, но принцесса, тем не менее, продолжала тревожиться. Она считала Фокса корыстным и хитрым, хотя бы потому, что у него была такая фамилия.
– Нет, – настойчиво продолжала она, – мы должны подыскать приличную немецкую девушку, как это делали всегда. Бьют, найдите несколько подходящих кандидаток. Думаю, он все еще привязан к Саре Леннокс, и нам пора переходить к решительным действиям.
– Отлично, дорогая моя, – ответил граф, на этот раз касаясь ее губ.
Слух о том, что он стал любовником Августы вскоре после смерти се мужа, был абсолютно оправдан. Ибо у Джона Стюарта, графа Бьюта, отпрыска обедневшего шотландского дворянского рода, недостаток средств возмещался избытком тщеславия, и, очевидно, ложе принцессы Уэльской он счел очередной ступенью к успеху. Через четыре года после смерти принца Фредерика – известного в тесном кружке под прелестным прозвищем Фриц – эта ничтожнейшая личность из окружения принцессы, граф Бьют, стал одним из самых влиятельных людей страны и был удостоен титула наставника юного принца Уэльского. Более того, с возрастом Георг оценил его как друга и советника, и Бьют имел неограниченное влияние на юношу.
– Какой вы гадкий, – упрекнула его Августа, – мы же обсуждаем будущее Георга!
– Вы можете спокойно препоручить его величество моим заботам, – лениво проговорил Бьют, лаская грудь принцессы длинными и гибкими пальцами.
– Как вы смеете, – в притворном гневе произнесла Августа, но ее глаза смеялись.
– Я смею потому, что люблю вас, – нежно прошептал Бьют. – Уделит ли мадам немного времени, дабы я мог доказать это?
– А если я соглашусь – вы избавитесь от этой испорченной девчонки Леннокс раз и навсегда?
– Считайте, что это уже сделано, – ответил граф Бьют, галантно направляя ничуть не сопротивляющуюся принцессу Уэльскую к дверям ее спальни.
Тень размолвки между Генри Фоксом и Сарой Леннокс висела над Холленд-Хаусом несколько дней. Все это время Сара провела в постели, ссылаясь на нездоровье, а Фокс нервно расхаживал по дому или рыскал вокруг усадьбы со сворой слуг в поисках следов излишне ретивого любовника. Как всегда в подобных обстоятельствах, главный удар на себя приняла Кэролайн, его жена, которая пыталась одновременно и вести хозяйство, и восстановить добрые отношения в семье. Но в таких сложных условиях леди Сьюзен Фокс-Стрейнджвейз показала свое достоинство и предложила выполнять повседневные дела по дому, позволяя Кэролайн сосредоточиться на роли миротворицы.
– Они оба так упрямы, – вздыхала Кэролайн, возвращаясь из комнаты Сары с подносом с нетронутой едой.
– Однако мистер Фокс прав – с Джоном Ньюбаттлом нечего долго церемониться.
– Да, но чем больше мы убеждаем Сару, тем сильнее она противится.
– Так бывает всегда, – ответила Сьюзен, мудро улыбаясь.
– Надеюсь, она не сделает глупости и не откажется поехать на бал в феврале.
– Я тоже надеюсь, ведь это будет мой последний бал с вами, леди Кэролайн. Сегодня утром я получила письмо от отца; он желает, чтобы я провела лето дома.
– Да, ты и так долго пробыла с нами. В Редлинк-Хаусе по тебе уже все стосковались.
– Надеюсь, что да. Но, вероятно, мой предстоящий отъезд поможет уговорить Сару присоединиться к нам на балу.
В сущности, это был настоящий шантаж, но если Сара и заметила это, то не подала виду. Во всяком случае, она великодушно согласилась сопровождать Сьюзен на ее последний раут сезона и величественно поднялась с ложа болезни, к облегчению старшей сестры. По такому случаю мистера Фокса уговорили остаться дома, причем он взял с Кэролайн клятву, что она подробно доложит о каждом взгляде и жесте, которыми обменяются король и Сара.
– Хотел бы я видеть, как изменится в лице этот Щенок при виде меня, – прошептал он на ухо жене, когда она покидала дом.
– Его нет в числе приглашенных – на этот вечер собираются только получившие приглашение самого короля. Ньюбаттлу трудно рассчитывать на такую милость.
– Неужели слухи о Ньюбаттле и Саре уже дошли до его величества? – обеспокоенно спросил Фокс.
– Этому я не удивлюсь. Я уверена, что Бьют в этом случае собирал сплетни чересчур ретиво.
– Боже, только бы он не знал! – простонал Фокс, закатывая глаза к небу.
Однако лицо высокого и самого элегантного из королей, Георга III, было непроницаемым, когда он принимал в холле гостей, проходящих мимо в бальный зал. Глядя на него во все глаза и чувствуя себя тайным соглядатаем, Кэролайн Фокс так и не заметила между юной парочкой никаких признаков необычных отношений – Сара присела в одном из своих грациозных реверансов, а король милостиво склонил голову. Всего на секунду Кэролайн внезапно показалось, что его величество хочет что-то сказать, но его небесно-голубые глаза внезапно потемнели, и он промолчал. Спустя минуту Кэролайн, была готова приписать случившееся своему воображению. Вместе с дамами она направилась в бальный зал.
Очевидно, в тот вечер были предприняты все усилия, дабы ослепить смотрящего. Тысячи свечей сияли в блестящих шандалах, каждая призма была натерта до блеска специально по такому случаю и отбрасывала радужные полосы на танцующих – пока те двигались под звуки оркестра, сидящего на галерее. Здесь был весь высший свет, на виду оказались все последние ухищрения моды. Бархат и атлас, густо испещренный вышивкой, преображал самых уродливых мужчин, а дамы, напудренные, с мушками и нарумяненные, несли на своей одежде россыпь драгоценностей, бриллианты поблескивали даже в их прическах.
– Какое милое общество, – заметила леди Элбермарл, тетя Кэролайн и Сары, которая жила в столице.
– Как говорится, здесь собрались все мало-мальски уважающие себя персоны.
– И ведут соперничество за внимание короля.
– Несомненно, – ответила Кэролайн и слегка покраснела, вспомнив о недавней размолвке в Холленд-Хаусе, о которой, слава Богу, леди Элбермарл ничего не знала.
Шум аплодисментов вернул ее внимание к предстоящему вечеру, и Кэролайн увидела, что танец только что кончился и кавалеры приглашают дам на следующий. Почти сразу же герцог Мальборо и племянник лорда Баррингтона попросили у двух пожилых дам разрешения пригласить Сару и Сьюзен. Немного погодя тетя отошла побеседовать с давними друзьями, и Кэролайн обнаружила, что оказалась в одиночестве. С того места, где она стояла, она увидела, что король неторопливо вошел в бальный зал и огляделся.
Жена Фокса поняла все без объяснений: поняла, что король влюблен в ее сестру, что минуту назад ему пришла в голову счастливая мысль и что одновременно он борется с чувствами и нерешительностью. Кэролайн всем сердцем пожалела юношу и предположила, что на него давят тяжелая рука принцессы Уэльской и более легкая, но настойчивая рука графа Бьюта.
Кончился еще один танец. Послышался весьма громкий шорох: дамы расправляли юбки, садясь на свои места и готовясь к легкому флирту со своими поклонниками. Кавалеры прохаживались по залу, и именно в этот момент леди Сьюзен, совершенно не готовая к тому, что предстояло, направилась к леди Элбермарл, в конец зала, противоположный тому, где находились Кэролайн и Сара. Едва она села, как все вокруг поднялись, и Сьюзен увидела, что к ней спешит король, очаровательно улыбаясь. Донельзя смущенная, так как она еще ни разу не беседовала с королем, Сьюзен присела и улыбнулась.
– Дорогая моя леди Сьюзен, – начал он, уводя ее подальше от леди Элбермарл, которая уже вытянула шею и насторожилась.
– Да, ваше величество?
– Я слышал, вы возвращаетесь в Сомерсетшир?
– Да, это верно, ваше величество. Через несколько дней я уезжаю.
Сьюзен отчаянно хотелось спросить, откуда королю известно об этом, но она не решилась.
– Весьма сожалею об этом, ибо я уверен, что по вас будут скучать. Когда вы собираетесь вернуться?
– Не раньше следующей зимы, ваше величество. Точно я еще не знаю.
Улыбка короля показалась Сьюзен злорадной, однако она отказалась приписать королю такое качество.
– И ничто не сможет заставить вас приехать пораньше?
Девушка озадаченно уставилась на него, чувствуя, что наступает главная часть беседы.
– Этого я не знаю…
– Разве вы не приедете на коронацию?
– О да. Надеюсь, я смогу приехать и присутствовать при ней.
Лицо Георга стало таинственным.
– Я слышал, что отсрочка коронации была принята благосклонно.
Сьюзен молча кивнула, опасаясь, что король заводит ее в слишком глубокие политические воды.
– Видите ли, церемония коронации бывает более величественной, когда на ней присутствует королева, – многозначительно продолжал король.
Удивляясь тому, что она наконец-то уловила нить разговора, Сьюзен коротко ответила:
– Разумеется, ваше величество.
Его величество прищурил свои огромные глаза:
– Мы получили множество предложений из-за границы, но, если откровенно, меня не устраивает ни одно из них. Видите ли, я считаю, что претендентки моей родины несравненно лучше.
«Вот это да! – испуганно думала Сьюзен. – Нет, это похоже на сон. Он хочет жениться на Саре. Господи помилуй!»
Король взглянул туда, где сидела его избранница, смеясь и болтая и совершенно не замечая его взгляда.
– Что вы думаете о своей подруге? – спросил он, понизив голос. – Вы знаете, кого я имею в виду. Разве вы не находите ее самой подходящей?
– Что я думаю, ваше величество? – повторила Сьюзен, боясь сделать неверный шаг и желая выиграть время.
Король посмотрел ей прямо в глаза:
– Коронации не будет до тех пор, пока не появится королева, и я уверен, что ваша подруга лучше всего подходит на эту роль. Передайте ей это от меня.
С этими словами он быстро прошел через зал и поклонился Саре, которая от неожиданности вскочила. Глядя в направлении Сьюзен, он что-то негромко сказал Саре, и спустя мгновение она кивнула и присела с самым изумленным видом. Очевидно удовлетворенный собой, его величество отошел.
«Неужели то, что я только что слышала, было предложением? – лихорадочно думала Сьюзен. – Или я совсем лишилась рассудка? Но, если это было предложение, зачем делать его через меня? О Боже, нет ничего хуже, чем играть роль королевского купидона!»
Но у нее не хватило времени обдумать свою задачу. Вновь заиграла музыка, и королевский доезжачий, герцог Ратленд, подошел к леди Элбермарл просить позволения пригласить Сьюзен. Горя нетерпением, еле сдерживая себя, племянница Фокса страдала на протяжении всего менуэта, ибо герцог, несомненно, был самым отвратительным танцором в мире. Поговорить с Сарой во время танца оказалось невозможно, однако Сьюзен ухитрилась шепнуть: «Мне надо поговорить с тобой о короле» – и получила в ответ надменную улыбку Сары, которая привела Сьюзен в сильное раздражение.
Это раздражение усилилось, когда по прибытии домой ее подруга объявила, что страшно устала и немедленно пойдет спать, не желая слушать, что должна сказать ей Сьюзен. Однако Кэролайн, строгое лицо которой светилось любопытством, спросила:
– О чем это так пылко говорил с тобой его величество сегодня вечером?
Сьюзен смутилась, затем решила, что она слишком молода, чтобы нести такую ношу в одиночку.
– Думаю, я должна рассказать вам это в присутствии мистера Фокса, дорогая Кэро.
– В его кабинете еще горит свет. Ты желаешь поговорить с ним прямо сейчас или подождешь до утра?
– Лучше покончить с этим сразу же. Я не могу выдержать такую ответственность.
– Боже мой! – Кэролайн насторожилась в предчувствии.
– Ничего не понимаю, – заявил Фокс, когда ему поведали обо всем. – Это шутка? Если да, то очень скверная. Интересно, способен ли его величество вести себя серьезно?
– Он был серьезен, – искренне ответила Сьюзен.
– Но что за странная манера обсуждать такие вещи! Почему он воспользовался твоими услугами? Почему не подошел прямо ко мне?
– Потому что он боялся шпионов Бьюта, – уверенно возразила Кэролайн. – Они шныряют повсюду, следя за каждым шагом бедняжки. Если бы они застали его во время серьезного разговора с тобой, Генри, предмет разговора стал бы известен всему двору через пять минут.
Фокс задумался.
– Вероятно, вы правы, дорогая. Его величество слишком долго был привязан к юбке своей матушки, так что, наконец, это могло надоесть ему. Думаю, он успел научиться хитрости и осторожности.
– Так что же мне делать? – спросила Сьюзен. – Надо ли говорить об этом Саре?
– Разумеется, надо. Это твой долг. Но ввиду всех этих новых событий мы все должны быть настороже.
– Почему же? – спросила Кэролайн.
– Нам следует ожидать любого поползновения со стороны Нъюбаттла. Этот проходимец может погубить все.
– Он отвратителен, – решительно заявила Сьюзен. – Я бы предпочла короля – он гораздо привлекательнее.
– Но ни один человек не бывает настолько слеп, как влюбленный, – мрачно заметил Фокс.
– Вероятно, вскоре Сара разберется в своих чувствах, – с надеждой предположила Кэролайн.
– Не уверен в этом. Ньюбаттл настолько увлек ее, что она забыла обо всем на свете.
– Подумать только, предпочесть его королю! – произнесла Сьюзен, покачивая головой. – Да это все равно что сравнить мартышку со львом!
– Но мартышки весьма забавны, – сдержанно заметил Фокс. – Клянусь вам, мы еще услышим об этом прохвосте.
– Надеюсь, что вы ошибаетесь, – вздохнула Сьюзен. – Я бы так хотела видеть Сару королевой Англии!
– Сестра королевы! – гордо произнесла Кэролайн и радостно засмеялась при одной мысли об этом.
– Если вы позволите мне быть откровенным, ваше величество, на мой взгляд, сейчас вы совершаете неразумный поступок, – сдержанно произнес граф Бьют.
– Почему? – поинтересовался король странно спокойным голосом.
– Потому что объект ваших чувств, о котором я еще давно предупреждал вас, если помните, ваше величество, играет вами.
Не дождавшись ответа, Бьют решил, что он зашел слишком далеко в разговоре с этой титулованной марионеткой. Король сидел, почти отвернувшись и глядя в окно, пряча свои голубые глаза, в которых его «лучший друг» мог без труда прочесть все его мысли. Молчание тянулось довольно долго, и, наконец, Георг упросил:
– Зачем вы говорите об этом?
– Затем, что леди Сара Леннокс, которая, очевидно, завладела всеми вашими помыслами, влюблена в лорда Ньюбаттла, сына лорда Анкрамского.
Плечи короля дрогнули, но он не сказал ни слова.
– От такой девушки нельзя ждать ничего хорошего, – настаивал Бьют. – Вы обещали, что забудете ее, но до сих пор так и не сдержали своего обещания. Ваша матушка твердо уверена, что вы должны выбрать невесту-немку, ваше величество.
Георг внезапно обернулся:
– А я не желаю, Бьют! Мне никто не нужен, кроме леди Сары. Я помню, что дал обещание, но не могу принять ваши возражения против королевы-англичанки, и будь я проклят, если приму их!
Граф стоял молча, думая, что еще никогда не видел своего податливого подопечного таким раздраженным и упрямым, и на мгновение его охватила паника: граф решил, что он постепенно теряет свое безграничное влияние на юношу. Но затем, будучи истинным шотландцем, он вновь овладел собой и ринулся в атаку:
– Англичанки недостаточно знатны для этого. Как король, вы должны жениться на принцессе. В пестром сборище английских простолюдинок нельзя найти достойную супругу…
– Позвольте напомнить вам, – в ярости перебил его Георг, – что дедом леди Сары был Карл II.
– А мне позвольте напомнить, что вашего прадеда, Георга I, английский народ умолял занять место династии Стюартов! Как же вы можете жениться на женщине из этого рода? Над вами станут смеяться.
– Надо мной и так уже смеются, – пробормотал его величество.
– Что вы сказали?
– Я сказал, что и так нахожусь под слишком большим влиянием вас и моей матери. Я сам выберу себе невесту, клянусь вам.
– Поступайте как вам будет угодно, – устало вздохнул Бьют, – но мне кажется неразумным затевать столько шума из-за женщины, которая не любит вас.
– Я знаю свой народ лучше, чем вы, – резко возразил Георг. – Мой поступок не вызовет осуждения, мой выбор будет горячо одобрен. Во всяком случае, леди Сара любит меня – я это знаю твердо.
– А если я смогу доказать вам, что у нее связь с Ньюбаттлом, вы измените свое мнение? – спросил Бьют, и в его голосе проскользнул легчайший оттенок отчаяния.
– Если я решу, что не смогу завоевать ее любовь, очевидно, я передумаю.
– Тогда я обязуюсь представить доказательства.
– Дорогой друг, – перебил король более твердо, чем когда-либо в своей жизни разговаривал с Бьютом, – просто слухов и сплетен в этом случае будет недостаточно. Мне нужны веские доказательства, прежде чем я соглашусь забыть о леди Саре Леннокс.
Закончив, король встал и вышел из комнаты, а граф смотрел ему вслед, впервые понимая, что он оказался в опасной ситуации, когда любой столь же изворотливый, как он сам, человек, может стать соперником в борьбе за преданность и привязанность короля Англии.
Запрещенные мистером Фоксом отношения Джона Ньюбаттла и Сары Леннокс разгорелись с новой силой. Отлученный от дома и даже от переписки с подругой, юноша успел поплакаться своей сестре леди Луизе, муж которой, Джордж, был братом Сары. Луиза воскликнула:
– Что? И этот несчастный считает, что ты недостоин ее? Надменный негодяй! Ну, я ему покажу! Я буду вашей посредницей, дорогой. Предоставь это дело мне.
К несчастью, леди Джордж не только немедленно встала в позу, но и начала борьбу за свое дело, в данном случае – за юную любовь. Сара, подобно героине сентиментального романа, стала жертвой бессердечного опекуна, который встал на пути к ее счастью из-за собственной неспособности понять истинную страсть. Лорд Ньюбаттл, такой красивый и умный, был искренне влюблен в Сару, идеально подходил ей в мужья, но по каким-то причинам был неугоден опекуну. Задачей Луизы Леннокс было помочь воссоединению парочки несмотря ни на что.