Страница:
Это было поле боя.
Талискер стоял и смотрел. Опять начинался снегопад. Ветер моментально сдувал только что выпавшие снежинки.
В нескольких футах от Дункана стоял мужчина, одетый почти в такую же одежду, как и он сам. Правда, его плед из настоящей шотландки, можно сказать, был более узнаваем для туристов. У мужчины был короткий серебряный меч, спрятанный в ножнах из грубой кожи. Рыжие волосы спускались по плечам на спину. Он стоял, упершись руками в бедра, и озабоченно смотрел на Талискера.
– Малки? Это ты? Господи! Это на самом деле ты? – радостно закричал Талискер и бросился обнять старого друга, но его руки встретили только воздух, а лицо – сугроб.
Когда Дункан поднялся, Малки стоял на прежнем расстоянии от него, хотя Талискер не заметил, чтобы горец двигался.
– Прости, Дункан. Это, конечно, я, но меня не существует. Теперь я что-то вроде призрака.
– О!
Талискер чувствовал себя обманутым. Он почти был уверен, что благодаря какой-нибудь магии и своей неукротимой воле Малки смог вернуться. Сумасшедшая идея, конечно, но ему так этого хотелось. Если бы Малки был здесь, с ними, все пошло бы как по маслу. Детские мечты, но ведь Дункан, Сандро и Малки когда-то вместе спасли целый мир…
– Что это, Малки? – У Талискера погрустнело лицо. – Ты теперь вестник смерти?
– Что? Нет-нет… не совсем.
Талискер встал на ноги, отряхивая плед от снега.
– Ты теперь живешь мирной жизнью, Малки?
Тот усмехнулся, и выяснилось, что жизнь в другом мире не улучшила внешний вид его челюстей.
– Да, Дункан… вполне мирной. – Он немного помолчал, как будто обдумывая следующую фразу. – Правда, иногда становится скучновато. Мне разрешили прийти и повидаться с тобой и Сандро. Вы опять в беде, а?
– У меня такое чувство, что мы открыли банку, полную червей, – согласился Талискер и засмеялся при виде унылого выражения, появившегося на лице друга. – Да, у нас крупные неприятности.
– Не столько у вас, сколько у твоих детей. – Малки выглядел очень серьезным. – Ты должен им помочь, Дункан.
– Знаю, Малки. Я стараюсь.
– Старайся больше, друг. Если вы в скором времени не вернете Тристана в Сутру…
– Что? – встрепенулся Талискер. – Ты что-то знаешь, Малки?
– Самая большая проблема – Джал. Ты знаешь, что он твой сын? Этот молодой человек черпает силы из «пустоты», как вы ее называете.
– И что это значит? Как я понимаю, «пустота» это ничто.
– Все не так просто. В ней все-таки кое-что есть. Скооры, например, или демоны, которых Корвус использовал раньше. Джал имеет доступ к этой «пустоте», и он очень опасен.
– Мне следовало убить его, когда была такая возможность. Тогда это было так просто.
– Да, конечно, но тогда, я думаю, ты боялся огорчить Риган. Послушай меня, девчонка заслуживает крепкой оплеухи.
– Теперь это невозможно. Она выросла, Малки, – вздохнул Талискер. – Ты можешь мне еще что-нибудь рассказать? Например, где Тристан? – спросил он с надеждой.
– Да, совсем забыл. Я ведь именно для этого пришел. Он в большом доме где-то в Эдинбурге…
Талискер терпеливо ждал, с нежностью вспомнив полную неспособность Малки выделять важную информацию.
– … там в саду еще такие деревья, ну ты знаешь, постриженные смешно…
– Тисы?
– Да-да, тисы. Дом очень старый, наверное, построен еще в мое время. Еще у него есть имя…
– Имя?
– «Ковчег». Точно. Или просто «Ковчег», или «Дом-Ковчег».
– Отлично, Малки, отлично. Я пойду туда, заберу Триса и сегодня же верну его в Сутру, – уверил его Талискер.
– Неплохая идея.
Малки выглядел очень серьезным.
– Что-то не так, Малки?
– Нет, не совсем. Просто помни о разнице во времени, Дункан.
– Сколько там прошло времени?
– Уже почти две недели.
– Черт! Мне лучше поторопиться. – Талискер собрался уходить, но потом опять обернулся. – Спасибо, Малки. Как хорошо знать, что ты где-то… рядом.
Малки выглядел смущенным.
– Как я тебе уже говорил когда-то, от меня не так просто избавиться. Да, Дункан…
– Что?
– Передавай от меня привет Сандро. Большой привет…
– Обязательно передам.
– Прощай.
На несколько мгновений снег повалил сильнее. Талискер продолжал смотреть на то место, где стоял Малки, но не смог заметить, когда тот исчез. Несмотря на холод, он еще долго стоял, не отпуская рукоять меча, склонив голову и не отводя взгляда от гранитной плиты, под которой лежал другой воин, очевидно, такой же замечательный, как и Малки. Потом Талискер повернулся и заспешил к машине, проваливаясь в сугробы, чуть не падая на скользкой дороге. Когда он добежал до нее, первым делом постучал в лобовое стекло.
– Сандро! Сандро! Вставай!
Изнутри раздался скрип, это Сандро пытался открыть заедавшее окно. В конце концов распахнулась дверца, выпустив волну теплого воздуха.
– Что случилось?
Сандро моргал глазами, щурясь от яркого света.
– Я только что видел Малки.
Сказав это, Талискер расплылся в широкой улыбке, потому что до него самого только что дошел этот факт.
– Малки?
– Кто такой Малки? – раздался из-за плеча Сандро чуть хрипловатый голос Беа.
Сандро тряхнул головой и протер глаза, отгоняя остатки сна.
– Что он сказал?
– Кто такой Малки?
– Он призрак, Беа. Что он сказал, Дункан?
– Тристан находится в старом доме, который называется «Ковчег». Нам нужно срочно вернуть его назад, Сандро. В Сутре замышляется недоброе. И там прошло уже две недели с тех пор, как мы ушли.
– Две недели?
– Послушайте меня. Первое, что надо сделать, это заглянуть на работу. – Беа весело рассмеялась, когда увидела непонимающие лица обоих мужчин. – Подумай, дорогой, – обратилась она к Сандро. – Если я не вернусь и не предложу каких-нибудь приемлемых объяснений, все полицейские Мидлотиана бросятся на наши поиски.
– Но нас никто не видел, – возразил Талискер.
Беа состроила кислую физиономию и окинула взглядом его плед.
– Поверь мне, вы в любой момент можете привлечь внимание своей одеждой. Так или иначе, нужно достать вам что-нибудь подходящее. – Она зажгла сигарету и со смаком выпустила струю дыма. – Поспешите, друзья. Нам надо успеть до утренних пробок. Да, кстати, я знаю, где находится «Ковчег». Эти люди живут там незаконно, и теперь мне известно, где обитает мой друг Нокс. Он входит в религиозную группу, именуемую «Дети Всемирного Потопа». Это фундаменталисты, они верят в Вознесение, Конец Света и все такое прочее. До сих пор они никому не причиняли вреда…
Беа с силой нажала на акселератор, чтобы вернуть замерзший мотор к жизни. Машина взревела и выпустила в воздух столько же дыма, сколько ее хозяйка, но после нескольких беспокойных мгновений мягко и тихо покатила по заснеженной дороге.
– Может быть, мы обошлись бы без божественного вмешательства призрака, Дункан?
Беа сказала это с такой лукавой улыбкой, что Талискер не смог удержаться и рассмеялся.
– Не думаю, что кто-нибудь еще называл Малки божественным.
Чувства Нокса метались между восторгом и страхом. Он думал, что Бог сейчас не читает его мысли, потому что обычно это ощущалось в виде какого-то скребущегося чувства в затылке. Ранее, когда Нокс вышел, как ему было приказано, и в темном переулке Хай-стрит обнаружил скоора, все стало на свои места. Он решил, что эти существа – предвестники Апокалипсиса, и именно они являются авангардом целой армии. В соответствии с книгой святого Иоанна чудовища заставят людей испытывать такие мучения, что смерть покажется благом. Кроме, конечно, тех, которые спасутся, вроде него и остальных Детей.
Это было неопровержимым доказательством существования Бога и того факта, что грядет Конец Света. Нокс единственный среди людей знал о том, что скооры (Бог сказал ему, как они называются) здесь. Это власть. Он подумал об остальных старейшинах, об их уверенности, что вера не требует подтверждения. Нокс чувствовал к ним презрение и жалость. По иронии судьбы он не верил в Бога, он просто знал, что Бог есть. Разница огромная.
Но Нокс был далеко не глуп. Только дурак мог не бояться чудовищ, хотя и был поневоле связан с ними. Бог сказал ему, что скооры могут по команде стать невидимыми, и стоит только Ноксу подумать об этом, как они исчезнут. Тем более хорошо, что он припарковал фургон в полумиле от дома.
Стало совсем темно, но Нокс бежал к машине, время от времени оглядываясь и чувствуя присутствие скоора, следовавшего за ним. Это чувство было почти таким же пугающим, как и созерцание чудовища. Скооры не разговаривали, хотя обладали человеческими лицами и технически вполне могли бы говорить, но вместо этого издавали какие-то шуршащие звуки, будто кто-то дул на тростник. Когда скоор стал видимым в доме, где они похищали Тристана, Нокс почти потерял над собой контроль. Страх грозил переполнить его и лишить возможности управлять ситуацией.
Пожалуй, единственным человеком, который не выказал ни малейшего признака страха, был сам виновник происходящего, Тристан. По какой-то причине маленький человек принял появление существа, которое можно увидеть только в кошмарном сне, с удивительным стоицизмом. К своему удивлению, Нокс обнаружил, что восхищается им. И когда он заталкивал Тристана в фургон, то сделал это менее грубо, чем мог бы. Нокс понял, что, если бы Бог потребовал от него убить Тристана, ему было бы трудно это сделать, хотя, конечно, ослушаться он бы не посмел.
Нокс опять остался один. Скоор стал невидимым, а Тристан заточен на чердаке «Ковчега». Выпивая в одиночестве, Нокс очень боялся того, что с ним теперь будет.
Раздался стук в дверь.
– Нокс, это Эстер. Можно я войду?
По его телу пробежала дрожь при одной только мысли о ней, и на мгновение Нокс решил притвориться, что не слышит.
– Нокс, ты все хорошо сделал. Ты хочешь ее или нет?
— Да, Господи, – прошептал он.
– Тогда можешь взять ее. Не бойся. Женщины презирают слабость. У меня есть для тебя подарок.
Нокс открыл рот, чтобы ответить, когда у него внутри произошел взрыв чувств, по венам побежала энергия, как будто в крови, кроме кислорода, появилось еще что-то. Буквально через несколько секунд он почувствовал себя совершенно другим человеком. Задержавшись перед зеркалом, Нокс уставился на свое отражение, ощущая, как тело вибрирует от согревающего огня.
Как только замедлилось дыхание, он заметил, что и глаза его выглядят по-другому, в них появился какой-то блеск, которого раньше не было. Нокс медленно улыбнулся и длинными пальцами пригладил волосы. Неожиданно в голову пришла мысль: почему он раньше так боялся женщин? Боялся их мнения о своем бледном худом теле и мелких чертах лица, которые, как казалось Ноксу, говорили о слабости. Но теперь он решил, что лицо у него утонченное и загадочное.
Нокс усмехнулся.
– Да, именно утонченное…
– Нокс?
– Эстер, заходи. – Он открыл дверь и улыбнулся ей. – Привет.
– Мне нужно… кое-что, ты знаешь, и… С тобой все в порядке?
– Все замечательно. А что?
– Ты выглядишь как-то по-другому.
Он рассмеялся, но не своим обычным скрипучим, сдержанным смехом, а низким, мелодичным. Эстер улыбнулась в ответ, немного неуверенно, но зрачки ее расширились, и не только из-за полумрака в спальне Нокса.
– Честно, у меня все прекрасно, и настроение отличное. А как ты, Эстер?
Он подошел и положил ей руку на плечо.
– У меня тоже… все хорошо, кроме…
– Нет, у тебя не все хорошо. – Он смотрел на нее испытующим взглядом, а Эстер отвела глаза, и лицо у нее стало несчастным. – Послушай, я достану для тебя что-нибудь попозже, обещаю. Но зайди ко мне, давай поговорим. Входи.
Он обнял ее за плечи и провел в комнату.
– Ты уверен в этом, дорогой? – Беа посмотрела на Сандро поверх черепаховых очков. Они сидели в машине около восточной стены сада «Ковчега». – Может быть, нам следует воспользоваться каким-нибудь другим способом?
– Например? – хмуро спросил Сандро. Она пожала плечами:
– Возможно, мне следует попросить у Стирлинга какого-нибудь лекарства, потом потихоньку пробраться в дом… Нет, ты прав, ничего не получится.
У Беа был тяжелый день. Как только они вернулись в Эдинбург, она объяснила Кэлу, что у нее было что-то вроде галлюцинаций от передозировки антидепрессантов, которые она принимала. Кэл, очень волновавшийся после того, как приехал в дом Беа и обнаружил там жуткий беспорядок, вышел из себя и отругал ее за то, что она вела себя как ненормальная и заставила полицию попусту тратить время. Беа поняла, что те слабые ростки чувств, которые возникли у них друг к другу, бесповоротно исчезли. Возможно, теперь Кэл поверит во все то, что о ней говорили: и неуравновешенная, и раздражительная, и алкоголичка…
– Беа?
– Что?
Талискер смотрел на нее выжидающе.
– С тобой все в порядке, Беатрис?
– Да, все нормально.
– В таком случае дай нам тридцать минут. Мы поднимемся по пожарной лестнице. – Талискер показал свой маршрут по плану, который Беа пересняла в библиотеке. К несчастью, план составили тридцать лет назад, с тех пор в доме были произведены некоторые перестройки. Оставалось надеяться, что ничего глобального совершено не было и основной проект не изменен. – Если к тому времени мы не появимся, иди и стучи в дверь или делай что-нибудь еще, чтобы отвлечь их внимание.
Она кивнула и с улыбкой посмотрела на Талискера. Брюки были велики в талии, и ему постоянно приходилось их подтягивать, чтобы они не свалились, в то же время они были достаточно короткими, чтобы лодыжки овевал прохладный ночной воздух. Беа реквизировала черную одежду Армии Спасения, в которую сейчас были одеты ее друзья, со склада на работе. И теперь они выглядели и пахли как ниндзя, одетые в магазине подержанного платья.
– Будьте осторожны, – прошептала она хрипло.
Сандро рассеянно помахал ей рукой, и они скользнули в калитку, немедленно исчезнув в тени.
Риган проснулась по какой-то причине, которую и сама не смогла бы назвать. Она открыла глаза и посмотрела на пустую подушку рядом с собой, на которой так часто лежал Фрезер. За окнами медленно стелился туман, захватывавший в плен молчаливый город. Беспокойство Риган в большей степени было вызвано атмосферой тревоги, воцарившейся в городе за последние несколько недель. Ее ощущали многие в Сулис Море, хотя старались об этом не говорить, опасаясь накликать беду, пока только воображаемую. Ночь в эти предрассветные часы была наполнена болью. Те, кто горевал, ощущали свое страдание гораздо острее и не могли спать. И многих бы удивило, узнай они, что Риган тоскует по Фрезеру.
Нельзя сказать, что она его искренне любила, в ее сердце не было места для этого чувства, но он делал ее существование немного легче. Жизнь правительницы Сулис Мора сурова во многих отношениях. Она постоянно должна находиться у всех на глазах, ее окружают люди, готовые подчиниться любой команде. По правде говоря, Фрезер был одним из них, всегда готовый угодить и беззаветно преданный ей. Риган не чувствовала никаких угрызений совести по поводу того, что приказала ему явиться к ней, а потом и лечь в ее постель, так как ей было известно, что Фрезер и сам хотел этого. Ее единственным условием было молчание, об их связи никто не должен был знать. Фрезер был легким человеком во всех отношениях. Он никогда ничего не требовал от нее, не напрягал ее интеллект, как Джал, не бросал вызов. В обмен на редкие часы страсти он заставлял Риган улыбаться и даже смеяться, короче говоря, скрашивал ее одиночество. Теперь же он, как и Трис, покинул ее. Его смерть была безобразным, кровавым преступлением.
Девушка вздохнула, протянула руку и положила ее на подушку, чувствуя горе, тоску и сожаление. Она не спала нормально с той ночи, как… Риган передернула плечами. Ночью ей было жарко, поэтому, когда она проснулась, простыни были влажными, волосы прилипли к вспотевшим плечам, ей было очень не по себе. Кто-то должен заплатить за это. Ее лишили и друга, и любовника, одного за другим, оставив в изоляции. Сейчас Риган вдруг пришло в голову, что совсем недавно исчезли две ее любимые служанки. Возможно, следующим будет Джал. Надо предупредить его.
– Я на твоем месте не стал бы беспокоиться о нем.
Голос раздался с противоположной стороны кровати. Риган резко выпрямилась, тревожное восклицание было готово сорваться с языка.
Там стоял старик. Он был одет в серые лохмотья, а в руке держал длинную суковатую палку. Рука, державшая ее, была очень худой, и Риган сначала была почти уверена, что ее навестило привидение или дух. Это впечатление быстро исчезло, как только старик сел на край кровати, потому что матрас слегка прогнулся под тяжестью его высохшего тела.
Риган вдруг вспомнила солнечный летний день, когда она была ребенком лет десяти. Они играли с Трисом, и он разозлил ее, что-то разбив, за что Риган отхлестала его, полностью потеряв контроль над собой. Не удержав равновесия на больных ногах, Трис упал и сильно поранился. Этот человек, сидевший на ее кровати, приходил в тот день, и в его голубых добрых глазах было точно такое же пророческое выражение.
– Вычитаете мои мысли. А вы… я думаю, что знаю, кто вы.
– И кто, ты думаешь, я?
– Мориас, – ответила она. – Я помню. Но вы выглядите точно так же, как и тогда…
– Да, все верно. – Его голос звучал очень тихо. – Но ты, Риган, стала другой. Теперь ты не просто причинила боль своему брату, сейчас Сутра стоит на краю пропасти, и привела ее туда ты.
– Думайте, что говорите, – холодно заметила Риган. Старик улыбнулся, но глаза его оставались печальными.
– Знаешь, сколько магии мне пришлось применить, чтобы попасть сюда? Больше, чем ты можешь себе представить. Здесь столько сигнальных знаков и так все охраняется, что никакая другая магия не может проникнуть.
– Не понимаю, что вы имеете в виду, – нахмурилась она.
– Нет, конечно, нет, Риган. Ты была слишком глупой… Мориас вдруг встал и стал оглядывать комнату, будто ожидая что-то увидеть в тени. Из прихожей донесся какой-то звук, словно по замку пронесся ветер. Сначала звук был тихий…
– Что это? – прошептала Риган.
– Я должен спешить. Он видит меня. Тристан жив…
– Я знаю.
– Нет, тебе только кажется, что ты знаешь. Где он находится, я тебе не могу сказать, потому что он читает твои мысли. Но твои служанки, о которых ты вспоминала недавно, мертвы, так что ты их больше не увидишь. Они были убиты той же рукой, что и Фрезер. Только колдовство могло сделать их смерть незамеченной в городе…
– Кто? – потребовала она ответа. – Кто мог это сделать? Я была здесь и все видела. В одну секунду он был жив, а в следующую… Я не видела ни удара, ни убийцы. Такое впечатление, что нож просто появился в его горле…
Мориас встал с кровати, как будто собираясь уходить. Снаружи шум ветра становился все сильнее. Он с недоверием и злостью посмотрел на дверь, потом опять на Риган.
– Как может быть, чтобы ты не знала? – Старик пристально вглядывался ей в лицо, как будто пытаясь прочесть правду по его выражению и проникнуть глубже в ее душу. – Это…
Дверь внезапно распахнулась, и сильнейший порыв ветра ворвался в комнату, но это был не только воздух, вместе с ним появились странные насекомые, похожие на жуков величиной с человеческий кулак. Их крылья отливали ярко-красным блеском в тусклом свете, 'проникающем в комнату из прихожей. Они производили ужасный шум, просто оглушающий из-за их количества и наводящий ужас. Риган вскрикнула и завернулась в покрывало, но вся мощь насекомых была направлена не на нее, а на Мориаса. Ужасные существа летели прямо к тому концу кровати, где до этого момента сидел старик, которому пришлось забиться в угол комнаты.
– Пошли прочь! – вскричал он неожиданно громко и требовательно.
Мориас выставил перед собой палку, и слабое голубое свечение окружило его фигуру. Ветер и жуки остановились перед ним, как перед невидимым барьером. Несколько мгновений защитное поле углублялось в поток жуков, продолжавших издавать отвратительные звуки. С того места, где она сидела на кровати, Риган видела, чего стоило Мориасу создать этот барьер. Его черты обострились, пот градом катился по лицу и шее. Рука, державшая палку, дрожала, а тело сотрясалось в конвульсиях от силы, которой ему приходилось управлять. Инстинктивно Риган чувствовала, что и магические, и физические силы старика вот-вот иссякнут. Но все, что она могла делать, это беспомощно наблюдать. Теперь уже сомнений быть не могло, жуки направлены против Мориаса, оставалось молить бога, чтобы они не причинили ему вреда.
– Мориас! – воскликнула она.
Скоро силы старика иссякнут, и жуки уничтожат его. Он повернул к ней бледное лицо.
– Я все равно выстою, – выдохнул он. – Теперь ты видишь? Он сделал это…
Как будто почувствовав, что он намеревается назвать имя их хозяина, насекомые зажужжали еще громче и ринулись на Мориаса, так как его силы, а вместе с ними и барьер стали ослабевать.
– … это Джал. Он твой…
Раздался резкий звук, похожий на взрыв, и Мориас исчез. А рой жуков упал на пол, словно старое тряпье, покрыв каменные плиты и ковры двигающимся жужжащим слоем. Риган взвизгнула и вскочила на кровати во весь рост. Она стала хватать простыни, покрывала и заворачиваться в них, отчаянно пытаясь таким образом спрятаться от кошмара.
– Леди Риган!
В дверях стоял Джал с выражением искреннего беспокойства на лице. Но стоило ему только взглянуть, как шевелящаяся масса жуков исчезла в мягком зеленом свете, оставив после себя ядовитый запах серы.
Риган почувствовала, как ее стала бить дрожь, и она опять села на кровать, прижав подбородок к коленям, округлившимися от ужаса глазами глядя на недавнее поле боя. Ее руки судорожно двигались, подтыкая под ноги простыни, а глаза то и дело перебегали из одного конца комнаты в другой в поисках оставшихся насекомых.
Вслед за Джалом в комнату вбежали два ее стражника и одна из служанок, разбуженные криками своей хозяйки. Они появились позже Джала, слишком поздно, чтобы увидеть загадочных существ.
– С леди все в порядке, – заявил Джал. – Ей просто приснился кошмар. Служанка пусть принесет хозяйке теплое питье. Остальные свободны. Я позабочусь о леди Риган.
Стражники тут же ретировались. Через несколько мгновений после исчезновения Мориаса и необычных агрессоров Риган осталась наедине с Джалом.
Джал сел рядом с Риган и взял ее за руку. Прикосновение было холодным. Он поглаживал пальцы скользящим движением.
– Ты ведь видел их, Джал, правда? – прошептала девушка. Он кивнул, пристально глядя ей в глаза, замыкая ее взгляд в своем, отчего Риган показалось, что вся остальная комната исчезла во мраке и весь мир сосредоточился только в лице Джала. В его красивом лице…
– Послушай, Риган… – Он говорил мягко и тихо. Девушка почувствовала, как постепенно стали исчезать истерические спазмы.
– Иногда наши страхи приобретают реальные формы. Ты, должно быть, очень устала…
… это Джал. Он твой…
Мой кто? — подумала она.
Джал продолжал гладить ее руку. Его прикосновения становились все более теплыми, словно до этого момента он прятал свое тепло. И надо сказать, чувство это было довольно приятным.
– Нет, – сказала Риган. – Мои страхи… мои страхи…
Она потеряла нить рассуждений, почувствовав, как дыхание замедляется. Джал быстро избавил ее от малодушного ужаса и привел в состояние обычного беспокойства. Слишком быстро ему удалось это сделать. Он нахмурился, но то было притворное недовольство, с каким обычно воспитывают маленьких детей.
– Все это не имеет никакого значения, – сказал он. – Никакого значения.
Теперь он уже улыбался.
Риган уставилась на него. Что-то вроде молчаливого крика стало подниматься внутри нее. Ощущения были такими, будто она тонула, совершенно беспомощная. Ей вдруг захотелось, чтобы Джал ее поцеловал. Риган почти чувствовала теплое прикосновение его поцелуя на своих губах. Но она знала, что он не станет этого делать…
… это Джал. Он твой…
Она почти спала, чувствуя, как закрываются глаза.
– Джал?
– Что?
– Ты останешься?
Он все-таки поцеловал ее, но братским поцелуем в лоб. Согласие… и что-то еще, что-то непонятное. Опять мысль ускользнула от нее.
– Конечно, я останусь, – сказал он.
ГЛАВА 11
Все оказалось достаточно просто. Талискер и Сандро уже перебежали половину декоративной лужайки, скрываясь в тени странных очертаний крон тисов, когда Сандро окликнул друга с того места, где стоял.
– Дункан, – прошептал он хрипло. – Взгляни-ка на крышу.
Талискер посмотрел, куда указывал Сандро. Сначала ему показалось, что там нет ничего необычного. Очертания старой, покрытой шифером крыши выглядели просто как более темная клякса на фоне хмурого неба. Но потом до него дошло, что Сандро имел в виду. Через каждые несколько футов листы шифера в казалось бы сплошном покрытии деформировались, крепления ослабли, и образовались небольшие щели на стыках. Днем они были незаметны, но сейчас, когда на чердаке горел свет, он проникал в них и был виден с улицы.
– Возможно, это ничего и не значит, – прошептал в ответ Талискер, не желая лишать себя надежды. – Может быть, у них там, как это называется… голубятня.
Как и многие другие слова современного мира, это прозвучало странно для уха Талискера, заставляя желать скорейшего возвращения в простой, наивный мир Сутры.
Талискер стоял и смотрел. Опять начинался снегопад. Ветер моментально сдувал только что выпавшие снежинки.
В нескольких футах от Дункана стоял мужчина, одетый почти в такую же одежду, как и он сам. Правда, его плед из настоящей шотландки, можно сказать, был более узнаваем для туристов. У мужчины был короткий серебряный меч, спрятанный в ножнах из грубой кожи. Рыжие волосы спускались по плечам на спину. Он стоял, упершись руками в бедра, и озабоченно смотрел на Талискера.
– Малки? Это ты? Господи! Это на самом деле ты? – радостно закричал Талискер и бросился обнять старого друга, но его руки встретили только воздух, а лицо – сугроб.
Когда Дункан поднялся, Малки стоял на прежнем расстоянии от него, хотя Талискер не заметил, чтобы горец двигался.
– Прости, Дункан. Это, конечно, я, но меня не существует. Теперь я что-то вроде призрака.
– О!
Талискер чувствовал себя обманутым. Он почти был уверен, что благодаря какой-нибудь магии и своей неукротимой воле Малки смог вернуться. Сумасшедшая идея, конечно, но ему так этого хотелось. Если бы Малки был здесь, с ними, все пошло бы как по маслу. Детские мечты, но ведь Дункан, Сандро и Малки когда-то вместе спасли целый мир…
– Что это, Малки? – У Талискера погрустнело лицо. – Ты теперь вестник смерти?
– Что? Нет-нет… не совсем.
Талискер встал на ноги, отряхивая плед от снега.
– Ты теперь живешь мирной жизнью, Малки?
Тот усмехнулся, и выяснилось, что жизнь в другом мире не улучшила внешний вид его челюстей.
– Да, Дункан… вполне мирной. – Он немного помолчал, как будто обдумывая следующую фразу. – Правда, иногда становится скучновато. Мне разрешили прийти и повидаться с тобой и Сандро. Вы опять в беде, а?
– У меня такое чувство, что мы открыли банку, полную червей, – согласился Талискер и засмеялся при виде унылого выражения, появившегося на лице друга. – Да, у нас крупные неприятности.
– Не столько у вас, сколько у твоих детей. – Малки выглядел очень серьезным. – Ты должен им помочь, Дункан.
– Знаю, Малки. Я стараюсь.
– Старайся больше, друг. Если вы в скором времени не вернете Тристана в Сутру…
– Что? – встрепенулся Талискер. – Ты что-то знаешь, Малки?
– Самая большая проблема – Джал. Ты знаешь, что он твой сын? Этот молодой человек черпает силы из «пустоты», как вы ее называете.
– И что это значит? Как я понимаю, «пустота» это ничто.
– Все не так просто. В ней все-таки кое-что есть. Скооры, например, или демоны, которых Корвус использовал раньше. Джал имеет доступ к этой «пустоте», и он очень опасен.
– Мне следовало убить его, когда была такая возможность. Тогда это было так просто.
– Да, конечно, но тогда, я думаю, ты боялся огорчить Риган. Послушай меня, девчонка заслуживает крепкой оплеухи.
– Теперь это невозможно. Она выросла, Малки, – вздохнул Талискер. – Ты можешь мне еще что-нибудь рассказать? Например, где Тристан? – спросил он с надеждой.
– Да, совсем забыл. Я ведь именно для этого пришел. Он в большом доме где-то в Эдинбурге…
Талискер терпеливо ждал, с нежностью вспомнив полную неспособность Малки выделять важную информацию.
– … там в саду еще такие деревья, ну ты знаешь, постриженные смешно…
– Тисы?
– Да-да, тисы. Дом очень старый, наверное, построен еще в мое время. Еще у него есть имя…
– Имя?
– «Ковчег». Точно. Или просто «Ковчег», или «Дом-Ковчег».
– Отлично, Малки, отлично. Я пойду туда, заберу Триса и сегодня же верну его в Сутру, – уверил его Талискер.
– Неплохая идея.
Малки выглядел очень серьезным.
– Что-то не так, Малки?
– Нет, не совсем. Просто помни о разнице во времени, Дункан.
– Сколько там прошло времени?
– Уже почти две недели.
– Черт! Мне лучше поторопиться. – Талискер собрался уходить, но потом опять обернулся. – Спасибо, Малки. Как хорошо знать, что ты где-то… рядом.
Малки выглядел смущенным.
– Как я тебе уже говорил когда-то, от меня не так просто избавиться. Да, Дункан…
– Что?
– Передавай от меня привет Сандро. Большой привет…
– Обязательно передам.
– Прощай.
На несколько мгновений снег повалил сильнее. Талискер продолжал смотреть на то место, где стоял Малки, но не смог заметить, когда тот исчез. Несмотря на холод, он еще долго стоял, не отпуская рукоять меча, склонив голову и не отводя взгляда от гранитной плиты, под которой лежал другой воин, очевидно, такой же замечательный, как и Малки. Потом Талискер повернулся и заспешил к машине, проваливаясь в сугробы, чуть не падая на скользкой дороге. Когда он добежал до нее, первым делом постучал в лобовое стекло.
– Сандро! Сандро! Вставай!
Изнутри раздался скрип, это Сандро пытался открыть заедавшее окно. В конце концов распахнулась дверца, выпустив волну теплого воздуха.
– Что случилось?
Сандро моргал глазами, щурясь от яркого света.
– Я только что видел Малки.
Сказав это, Талискер расплылся в широкой улыбке, потому что до него самого только что дошел этот факт.
– Малки?
– Кто такой Малки? – раздался из-за плеча Сандро чуть хрипловатый голос Беа.
Сандро тряхнул головой и протер глаза, отгоняя остатки сна.
– Что он сказал?
– Кто такой Малки?
– Он призрак, Беа. Что он сказал, Дункан?
– Тристан находится в старом доме, который называется «Ковчег». Нам нужно срочно вернуть его назад, Сандро. В Сутре замышляется недоброе. И там прошло уже две недели с тех пор, как мы ушли.
– Две недели?
– Послушайте меня. Первое, что надо сделать, это заглянуть на работу. – Беа весело рассмеялась, когда увидела непонимающие лица обоих мужчин. – Подумай, дорогой, – обратилась она к Сандро. – Если я не вернусь и не предложу каких-нибудь приемлемых объяснений, все полицейские Мидлотиана бросятся на наши поиски.
– Но нас никто не видел, – возразил Талискер.
Беа состроила кислую физиономию и окинула взглядом его плед.
– Поверь мне, вы в любой момент можете привлечь внимание своей одеждой. Так или иначе, нужно достать вам что-нибудь подходящее. – Она зажгла сигарету и со смаком выпустила струю дыма. – Поспешите, друзья. Нам надо успеть до утренних пробок. Да, кстати, я знаю, где находится «Ковчег». Эти люди живут там незаконно, и теперь мне известно, где обитает мой друг Нокс. Он входит в религиозную группу, именуемую «Дети Всемирного Потопа». Это фундаменталисты, они верят в Вознесение, Конец Света и все такое прочее. До сих пор они никому не причиняли вреда…
Беа с силой нажала на акселератор, чтобы вернуть замерзший мотор к жизни. Машина взревела и выпустила в воздух столько же дыма, сколько ее хозяйка, но после нескольких беспокойных мгновений мягко и тихо покатила по заснеженной дороге.
– Может быть, мы обошлись бы без божественного вмешательства призрака, Дункан?
Беа сказала это с такой лукавой улыбкой, что Талискер не смог удержаться и рассмеялся.
– Не думаю, что кто-нибудь еще называл Малки божественным.
Чувства Нокса метались между восторгом и страхом. Он думал, что Бог сейчас не читает его мысли, потому что обычно это ощущалось в виде какого-то скребущегося чувства в затылке. Ранее, когда Нокс вышел, как ему было приказано, и в темном переулке Хай-стрит обнаружил скоора, все стало на свои места. Он решил, что эти существа – предвестники Апокалипсиса, и именно они являются авангардом целой армии. В соответствии с книгой святого Иоанна чудовища заставят людей испытывать такие мучения, что смерть покажется благом. Кроме, конечно, тех, которые спасутся, вроде него и остальных Детей.
Это было неопровержимым доказательством существования Бога и того факта, что грядет Конец Света. Нокс единственный среди людей знал о том, что скооры (Бог сказал ему, как они называются) здесь. Это власть. Он подумал об остальных старейшинах, об их уверенности, что вера не требует подтверждения. Нокс чувствовал к ним презрение и жалость. По иронии судьбы он не верил в Бога, он просто знал, что Бог есть. Разница огромная.
Но Нокс был далеко не глуп. Только дурак мог не бояться чудовищ, хотя и был поневоле связан с ними. Бог сказал ему, что скооры могут по команде стать невидимыми, и стоит только Ноксу подумать об этом, как они исчезнут. Тем более хорошо, что он припарковал фургон в полумиле от дома.
Стало совсем темно, но Нокс бежал к машине, время от времени оглядываясь и чувствуя присутствие скоора, следовавшего за ним. Это чувство было почти таким же пугающим, как и созерцание чудовища. Скооры не разговаривали, хотя обладали человеческими лицами и технически вполне могли бы говорить, но вместо этого издавали какие-то шуршащие звуки, будто кто-то дул на тростник. Когда скоор стал видимым в доме, где они похищали Тристана, Нокс почти потерял над собой контроль. Страх грозил переполнить его и лишить возможности управлять ситуацией.
Пожалуй, единственным человеком, который не выказал ни малейшего признака страха, был сам виновник происходящего, Тристан. По какой-то причине маленький человек принял появление существа, которое можно увидеть только в кошмарном сне, с удивительным стоицизмом. К своему удивлению, Нокс обнаружил, что восхищается им. И когда он заталкивал Тристана в фургон, то сделал это менее грубо, чем мог бы. Нокс понял, что, если бы Бог потребовал от него убить Тристана, ему было бы трудно это сделать, хотя, конечно, ослушаться он бы не посмел.
Нокс опять остался один. Скоор стал невидимым, а Тристан заточен на чердаке «Ковчега». Выпивая в одиночестве, Нокс очень боялся того, что с ним теперь будет.
Раздался стук в дверь.
– Нокс, это Эстер. Можно я войду?
По его телу пробежала дрожь при одной только мысли о ней, и на мгновение Нокс решил притвориться, что не слышит.
– Нокс, ты все хорошо сделал. Ты хочешь ее или нет?
— Да, Господи, – прошептал он.
– Тогда можешь взять ее. Не бойся. Женщины презирают слабость. У меня есть для тебя подарок.
Нокс открыл рот, чтобы ответить, когда у него внутри произошел взрыв чувств, по венам побежала энергия, как будто в крови, кроме кислорода, появилось еще что-то. Буквально через несколько секунд он почувствовал себя совершенно другим человеком. Задержавшись перед зеркалом, Нокс уставился на свое отражение, ощущая, как тело вибрирует от согревающего огня.
Как только замедлилось дыхание, он заметил, что и глаза его выглядят по-другому, в них появился какой-то блеск, которого раньше не было. Нокс медленно улыбнулся и длинными пальцами пригладил волосы. Неожиданно в голову пришла мысль: почему он раньше так боялся женщин? Боялся их мнения о своем бледном худом теле и мелких чертах лица, которые, как казалось Ноксу, говорили о слабости. Но теперь он решил, что лицо у него утонченное и загадочное.
Нокс усмехнулся.
– Да, именно утонченное…
– Нокс?
– Эстер, заходи. – Он открыл дверь и улыбнулся ей. – Привет.
– Мне нужно… кое-что, ты знаешь, и… С тобой все в порядке?
– Все замечательно. А что?
– Ты выглядишь как-то по-другому.
Он рассмеялся, но не своим обычным скрипучим, сдержанным смехом, а низким, мелодичным. Эстер улыбнулась в ответ, немного неуверенно, но зрачки ее расширились, и не только из-за полумрака в спальне Нокса.
– Честно, у меня все прекрасно, и настроение отличное. А как ты, Эстер?
Он подошел и положил ей руку на плечо.
– У меня тоже… все хорошо, кроме…
– Нет, у тебя не все хорошо. – Он смотрел на нее испытующим взглядом, а Эстер отвела глаза, и лицо у нее стало несчастным. – Послушай, я достану для тебя что-нибудь попозже, обещаю. Но зайди ко мне, давай поговорим. Входи.
Он обнял ее за плечи и провел в комнату.
– Ты уверен в этом, дорогой? – Беа посмотрела на Сандро поверх черепаховых очков. Они сидели в машине около восточной стены сада «Ковчега». – Может быть, нам следует воспользоваться каким-нибудь другим способом?
– Например? – хмуро спросил Сандро. Она пожала плечами:
– Возможно, мне следует попросить у Стирлинга какого-нибудь лекарства, потом потихоньку пробраться в дом… Нет, ты прав, ничего не получится.
У Беа был тяжелый день. Как только они вернулись в Эдинбург, она объяснила Кэлу, что у нее было что-то вроде галлюцинаций от передозировки антидепрессантов, которые она принимала. Кэл, очень волновавшийся после того, как приехал в дом Беа и обнаружил там жуткий беспорядок, вышел из себя и отругал ее за то, что она вела себя как ненормальная и заставила полицию попусту тратить время. Беа поняла, что те слабые ростки чувств, которые возникли у них друг к другу, бесповоротно исчезли. Возможно, теперь Кэл поверит во все то, что о ней говорили: и неуравновешенная, и раздражительная, и алкоголичка…
– Беа?
– Что?
Талискер смотрел на нее выжидающе.
– С тобой все в порядке, Беатрис?
– Да, все нормально.
– В таком случае дай нам тридцать минут. Мы поднимемся по пожарной лестнице. – Талискер показал свой маршрут по плану, который Беа пересняла в библиотеке. К несчастью, план составили тридцать лет назад, с тех пор в доме были произведены некоторые перестройки. Оставалось надеяться, что ничего глобального совершено не было и основной проект не изменен. – Если к тому времени мы не появимся, иди и стучи в дверь или делай что-нибудь еще, чтобы отвлечь их внимание.
Она кивнула и с улыбкой посмотрела на Талискера. Брюки были велики в талии, и ему постоянно приходилось их подтягивать, чтобы они не свалились, в то же время они были достаточно короткими, чтобы лодыжки овевал прохладный ночной воздух. Беа реквизировала черную одежду Армии Спасения, в которую сейчас были одеты ее друзья, со склада на работе. И теперь они выглядели и пахли как ниндзя, одетые в магазине подержанного платья.
– Будьте осторожны, – прошептала она хрипло.
Сандро рассеянно помахал ей рукой, и они скользнули в калитку, немедленно исчезнув в тени.
Риган проснулась по какой-то причине, которую и сама не смогла бы назвать. Она открыла глаза и посмотрела на пустую подушку рядом с собой, на которой так часто лежал Фрезер. За окнами медленно стелился туман, захватывавший в плен молчаливый город. Беспокойство Риган в большей степени было вызвано атмосферой тревоги, воцарившейся в городе за последние несколько недель. Ее ощущали многие в Сулис Море, хотя старались об этом не говорить, опасаясь накликать беду, пока только воображаемую. Ночь в эти предрассветные часы была наполнена болью. Те, кто горевал, ощущали свое страдание гораздо острее и не могли спать. И многих бы удивило, узнай они, что Риган тоскует по Фрезеру.
Нельзя сказать, что она его искренне любила, в ее сердце не было места для этого чувства, но он делал ее существование немного легче. Жизнь правительницы Сулис Мора сурова во многих отношениях. Она постоянно должна находиться у всех на глазах, ее окружают люди, готовые подчиниться любой команде. По правде говоря, Фрезер был одним из них, всегда готовый угодить и беззаветно преданный ей. Риган не чувствовала никаких угрызений совести по поводу того, что приказала ему явиться к ней, а потом и лечь в ее постель, так как ей было известно, что Фрезер и сам хотел этого. Ее единственным условием было молчание, об их связи никто не должен был знать. Фрезер был легким человеком во всех отношениях. Он никогда ничего не требовал от нее, не напрягал ее интеллект, как Джал, не бросал вызов. В обмен на редкие часы страсти он заставлял Риган улыбаться и даже смеяться, короче говоря, скрашивал ее одиночество. Теперь же он, как и Трис, покинул ее. Его смерть была безобразным, кровавым преступлением.
Девушка вздохнула, протянула руку и положила ее на подушку, чувствуя горе, тоску и сожаление. Она не спала нормально с той ночи, как… Риган передернула плечами. Ночью ей было жарко, поэтому, когда она проснулась, простыни были влажными, волосы прилипли к вспотевшим плечам, ей было очень не по себе. Кто-то должен заплатить за это. Ее лишили и друга, и любовника, одного за другим, оставив в изоляции. Сейчас Риган вдруг пришло в голову, что совсем недавно исчезли две ее любимые служанки. Возможно, следующим будет Джал. Надо предупредить его.
– Я на твоем месте не стал бы беспокоиться о нем.
Голос раздался с противоположной стороны кровати. Риган резко выпрямилась, тревожное восклицание было готово сорваться с языка.
Там стоял старик. Он был одет в серые лохмотья, а в руке держал длинную суковатую палку. Рука, державшая ее, была очень худой, и Риган сначала была почти уверена, что ее навестило привидение или дух. Это впечатление быстро исчезло, как только старик сел на край кровати, потому что матрас слегка прогнулся под тяжестью его высохшего тела.
Риган вдруг вспомнила солнечный летний день, когда она была ребенком лет десяти. Они играли с Трисом, и он разозлил ее, что-то разбив, за что Риган отхлестала его, полностью потеряв контроль над собой. Не удержав равновесия на больных ногах, Трис упал и сильно поранился. Этот человек, сидевший на ее кровати, приходил в тот день, и в его голубых добрых глазах было точно такое же пророческое выражение.
– Вычитаете мои мысли. А вы… я думаю, что знаю, кто вы.
– И кто, ты думаешь, я?
– Мориас, – ответила она. – Я помню. Но вы выглядите точно так же, как и тогда…
– Да, все верно. – Его голос звучал очень тихо. – Но ты, Риган, стала другой. Теперь ты не просто причинила боль своему брату, сейчас Сутра стоит на краю пропасти, и привела ее туда ты.
– Думайте, что говорите, – холодно заметила Риган. Старик улыбнулся, но глаза его оставались печальными.
– Знаешь, сколько магии мне пришлось применить, чтобы попасть сюда? Больше, чем ты можешь себе представить. Здесь столько сигнальных знаков и так все охраняется, что никакая другая магия не может проникнуть.
– Не понимаю, что вы имеете в виду, – нахмурилась она.
– Нет, конечно, нет, Риган. Ты была слишком глупой… Мориас вдруг встал и стал оглядывать комнату, будто ожидая что-то увидеть в тени. Из прихожей донесся какой-то звук, словно по замку пронесся ветер. Сначала звук был тихий…
– Что это? – прошептала Риган.
– Я должен спешить. Он видит меня. Тристан жив…
– Я знаю.
– Нет, тебе только кажется, что ты знаешь. Где он находится, я тебе не могу сказать, потому что он читает твои мысли. Но твои служанки, о которых ты вспоминала недавно, мертвы, так что ты их больше не увидишь. Они были убиты той же рукой, что и Фрезер. Только колдовство могло сделать их смерть незамеченной в городе…
– Кто? – потребовала она ответа. – Кто мог это сделать? Я была здесь и все видела. В одну секунду он был жив, а в следующую… Я не видела ни удара, ни убийцы. Такое впечатление, что нож просто появился в его горле…
Мориас встал с кровати, как будто собираясь уходить. Снаружи шум ветра становился все сильнее. Он с недоверием и злостью посмотрел на дверь, потом опять на Риган.
– Как может быть, чтобы ты не знала? – Старик пристально вглядывался ей в лицо, как будто пытаясь прочесть правду по его выражению и проникнуть глубже в ее душу. – Это…
Дверь внезапно распахнулась, и сильнейший порыв ветра ворвался в комнату, но это был не только воздух, вместе с ним появились странные насекомые, похожие на жуков величиной с человеческий кулак. Их крылья отливали ярко-красным блеском в тусклом свете, 'проникающем в комнату из прихожей. Они производили ужасный шум, просто оглушающий из-за их количества и наводящий ужас. Риган вскрикнула и завернулась в покрывало, но вся мощь насекомых была направлена не на нее, а на Мориаса. Ужасные существа летели прямо к тому концу кровати, где до этого момента сидел старик, которому пришлось забиться в угол комнаты.
– Пошли прочь! – вскричал он неожиданно громко и требовательно.
Мориас выставил перед собой палку, и слабое голубое свечение окружило его фигуру. Ветер и жуки остановились перед ним, как перед невидимым барьером. Несколько мгновений защитное поле углублялось в поток жуков, продолжавших издавать отвратительные звуки. С того места, где она сидела на кровати, Риган видела, чего стоило Мориасу создать этот барьер. Его черты обострились, пот градом катился по лицу и шее. Рука, державшая палку, дрожала, а тело сотрясалось в конвульсиях от силы, которой ему приходилось управлять. Инстинктивно Риган чувствовала, что и магические, и физические силы старика вот-вот иссякнут. Но все, что она могла делать, это беспомощно наблюдать. Теперь уже сомнений быть не могло, жуки направлены против Мориаса, оставалось молить бога, чтобы они не причинили ему вреда.
– Мориас! – воскликнула она.
Скоро силы старика иссякнут, и жуки уничтожат его. Он повернул к ней бледное лицо.
– Я все равно выстою, – выдохнул он. – Теперь ты видишь? Он сделал это…
Как будто почувствовав, что он намеревается назвать имя их хозяина, насекомые зажужжали еще громче и ринулись на Мориаса, так как его силы, а вместе с ними и барьер стали ослабевать.
– … это Джал. Он твой…
Раздался резкий звук, похожий на взрыв, и Мориас исчез. А рой жуков упал на пол, словно старое тряпье, покрыв каменные плиты и ковры двигающимся жужжащим слоем. Риган взвизгнула и вскочила на кровати во весь рост. Она стала хватать простыни, покрывала и заворачиваться в них, отчаянно пытаясь таким образом спрятаться от кошмара.
– Леди Риган!
В дверях стоял Джал с выражением искреннего беспокойства на лице. Но стоило ему только взглянуть, как шевелящаяся масса жуков исчезла в мягком зеленом свете, оставив после себя ядовитый запах серы.
Риган почувствовала, как ее стала бить дрожь, и она опять села на кровать, прижав подбородок к коленям, округлившимися от ужаса глазами глядя на недавнее поле боя. Ее руки судорожно двигались, подтыкая под ноги простыни, а глаза то и дело перебегали из одного конца комнаты в другой в поисках оставшихся насекомых.
Вслед за Джалом в комнату вбежали два ее стражника и одна из служанок, разбуженные криками своей хозяйки. Они появились позже Джала, слишком поздно, чтобы увидеть загадочных существ.
– С леди все в порядке, – заявил Джал. – Ей просто приснился кошмар. Служанка пусть принесет хозяйке теплое питье. Остальные свободны. Я позабочусь о леди Риган.
Стражники тут же ретировались. Через несколько мгновений после исчезновения Мориаса и необычных агрессоров Риган осталась наедине с Джалом.
Джал сел рядом с Риган и взял ее за руку. Прикосновение было холодным. Он поглаживал пальцы скользящим движением.
– Ты ведь видел их, Джал, правда? – прошептала девушка. Он кивнул, пристально глядя ей в глаза, замыкая ее взгляд в своем, отчего Риган показалось, что вся остальная комната исчезла во мраке и весь мир сосредоточился только в лице Джала. В его красивом лице…
– Послушай, Риган… – Он говорил мягко и тихо. Девушка почувствовала, как постепенно стали исчезать истерические спазмы.
– Иногда наши страхи приобретают реальные формы. Ты, должно быть, очень устала…
… это Джал. Он твой…
Мой кто? — подумала она.
Джал продолжал гладить ее руку. Его прикосновения становились все более теплыми, словно до этого момента он прятал свое тепло. И надо сказать, чувство это было довольно приятным.
– Нет, – сказала Риган. – Мои страхи… мои страхи…
Она потеряла нить рассуждений, почувствовав, как дыхание замедляется. Джал быстро избавил ее от малодушного ужаса и привел в состояние обычного беспокойства. Слишком быстро ему удалось это сделать. Он нахмурился, но то было притворное недовольство, с каким обычно воспитывают маленьких детей.
– Все это не имеет никакого значения, – сказал он. – Никакого значения.
Теперь он уже улыбался.
Риган уставилась на него. Что-то вроде молчаливого крика стало подниматься внутри нее. Ощущения были такими, будто она тонула, совершенно беспомощная. Ей вдруг захотелось, чтобы Джал ее поцеловал. Риган почти чувствовала теплое прикосновение его поцелуя на своих губах. Но она знала, что он не станет этого делать…
… это Джал. Он твой…
Она почти спала, чувствуя, как закрываются глаза.
– Джал?
– Что?
– Ты останешься?
Он все-таки поцеловал ее, но братским поцелуем в лоб. Согласие… и что-то еще, что-то непонятное. Опять мысль ускользнула от нее.
– Конечно, я останусь, – сказал он.
ГЛАВА 11
Все оказалось достаточно просто. Талискер и Сандро уже перебежали половину декоративной лужайки, скрываясь в тени странных очертаний крон тисов, когда Сандро окликнул друга с того места, где стоял.
– Дункан, – прошептал он хрипло. – Взгляни-ка на крышу.
Талискер посмотрел, куда указывал Сандро. Сначала ему показалось, что там нет ничего необычного. Очертания старой, покрытой шифером крыши выглядели просто как более темная клякса на фоне хмурого неба. Но потом до него дошло, что Сандро имел в виду. Через каждые несколько футов листы шифера в казалось бы сплошном покрытии деформировались, крепления ослабли, и образовались небольшие щели на стыках. Днем они были незаметны, но сейчас, когда на чердаке горел свет, он проникал в них и был виден с улицы.
– Возможно, это ничего и не значит, – прошептал в ответ Талискер, не желая лишать себя надежды. – Может быть, у них там, как это называется… голубятня.
Как и многие другие слова современного мира, это прозвучало странно для уха Талискера, заставляя желать скорейшего возвращения в простой, наивный мир Сутры.