Лайл Холли. Подстрекатель

   Закрыть дверь он даже не потрудился. Он повернулся, прикрывая товарищей со спины.
   Но эта ясность, логика и порядок воцарились лишь на одно затянувшееся мгновение — и затем все потонуло в крови и криках. На них двинулись раненые чудовища — все в когтях, клыках и огромных мускулистых горбах. Когда в них ударил волшебный огонь, они взорвались. Рейт осознал, что они выкрикивают слова: «Мама!», «Нет!» и «Не убивайте меня!»
   Ему стало не по себе.
   Они продвигались по липкому полу пещеры, стараясь держаться вместе. Когда их ноги наткнулись на поросший мхом камень, они замедлили шаг.
   — Вверх по узким ступеням, — сказал Патр.
   — По узким ступеням?
   — Здесь люди могут пройти только по одному в ряд. Здесь легко защищаться — правда, не слишком удобно, когда поднимаешься снизу вверх, но, думаю, эти огромные чудовища не смогут здесь передвигаться.
   Патр не успел больше ничего сказать, так как земля ушла у него из-под ног, и его оружие упало. Он крякнул, чудовище прыгнуло на него, Джесс издала вопль, способный остановить само время, и расстреляла чудовище в воздухе, словно умела подобные вещи с самого рождения.
   — Хороший выстрел, — сказали оба мужчины.
   Патр поднялся на ноги.
   Они оставили потерянное оружие, и Патр повел их вверх по лестнице.
   — А затем куда? — спросил Патр.
   — Наверняка нам следовало подумать об этом раньше, — пробормотала Джесс.
   Как только они шагнули на лестницу, она отдала одно свое оружие Патру. Все равно, шагая между ними, она не могла бы выстрелить.
   — Нам нужно постараться и украсть аэрокар получше, — сказал Рейт.
   — Ты крадешь аэрокары? — В голосе Патра сквозил интерес, который был почти забавным.
   — Магия на меня не действует, — ответил Рейт. — Ты можешь целый день стрелять в меня из этого оружия, а я даже не замечу, если не считать свет.
   — Черт возьми. Значит, тебе не нужно было спасаться от рево?
   — Нет. Но и на арене мне тоже не хотелось сидеть.
   — Я знаю, где находятся самые лучшие аэрокары, — сказал Патр.
   Он выстрелил во что-то впереди, и Рейт услышал душераздирающий крик.
   Бежать через почти пустое Золотое Здание было настоящим кошмаром. Казалось, помимо обезображенных трупов здесь были одни чудовища.
   — Оставшиеся в живых завтра будут здесь убирать, — сказал Патр. — Это предусмотрено протоколом. Сегодня вечером это место закроют и, вероятно, дадут несколько залпов… — Он тихо выругался. — Нам нужно как можно быстрее отсюда выбраться. Сюда каждый час будут подавать залпы стерилизующей магии. Мне бы не хотелось провести остаток дня и всю ночь в безопасной комнате и быть здесь завтра утром, когда сюда явятся уборщики.
   Они побежали.
   Рейту казалось, будто они обежали половину мира. Он всегда был хорошим бегуном, но в последнее время утратил стремление к бегу, и сейчас его ребра болели, в боку что-то жгло, и он тяжело дышал.
   Из лабиринта они выбрались на крышу, где находился целый ряд великолепных сверкающих черных аэрокаров. Рейт выбрал тот, что стоял поближе к ним, подбежал к нему и открыл дверь. Он запустил двигатель. У него за спиной Патр выругался.
   — В детстве я бы мог тебя использовать.
   — Я не занимался кражей аэрокаров в детстве, — ответил Рейт.
   Патр слегка рассмеялся.
   — Я тоже, хотя и старался изо всех сил.
   Они были в аэрокаре, в воздухе, и летели прочь от Золотого Здания.
   — Куда мы направляемся? — спросила Джесс.
   После самопожертвования Соландера в мозгу у Рейта звучали два слова.
   — Три Копья, — сказал он. — Это всего лишь предчувствие, но я все же доверюсь ему. Хотя вначале нам нужно остановиться в одном месте.
   Он провез их по городу и наконец высадил в тихом переулке перед узкими воротами, крепко защищенными магией. Узнав эти ворота, Джесс побледнела как полотно.
   — Заберите меня отсюда, — сказала она.
   Патр кивнул, но Рейт поднял руку.
   — Погодите. Мне нужно кое-что проверить. Ездите взад-вперед по этой дороге. Что бы вы ни делали, не останавливайтесь. Если Соландеру удалось то, что он пытался сделать в ту ночь, когда Магистры Дознания посадили нас вместе в тюрьму, у нас будет оружие, против которого Драконы окажутся бессильны.
   Патр и Джесс переглянулись, и Джесс села за приборы аэрокара. Рейт подождал, пока они отъедут подальше, и затем прошел через ворота. Первый дом возле стены, подумал он. Первая квартира справа. Тайник под сиденьем. Там он найдет подробности работы Соландера, если у того все прошло успешно. Но кто поручится, что у Соландера, заключенного в клетку Магистров Безмолвного Дознания, все прошло гладко? И если Соландер потерпел неудачу, оставшиеся в живых, те, кто надеялся спасти уорренцев, заранее обречены на поражение.
   Рейт наверняка бы помолился, чтобы оно оказалось здесь, но непосредственно в этот момент боги — или по крайней мере один из них — казались ближе и более вовлеченными в его жизнь, чем ему было удобно. В тяжелые времена это было чем-то вроде рефлекса. Сейчас же Рейту казалось, будто он громко разговаривает перед кем-то, кто, возможно, его даже не слушает, и он отнюдь не был уверен, что хочет быть услышанным. Поэтому он просто надеялся, чтобы усилия Соландера увенчались успехом, и сквозь тени побежал к нужной двери. Конечно же, она была открыта.
   Зачем вешать замки на дверь там, где у жителей нет свободной воли и инициативы и они не знают, что находится за пределами территории, где им дозволено находиться? Он спустился вниз к лестнице и обнаружил, что его семья дома. Вначале он ощутил запах: кислого пота и ужасной приторности Питания, и душное, спертое зловоние крошечных, переполненных комнат, куда никогда не впускался свежий воздух. Внезапно он вновь почувствовал себя маленьким мальчиком, запертым в доме, где никто его не видит, никто не поговорит с ним, никто не обнимет, когда ему страшно или больно.
   Родственники не взглянули на него — они даже не пошевелились, когда он вошел в дверь. Они сидели, вперив взгляд в мерцающий огонь посередине комнаты, глядя на лица и слушая голоса своих богов. Рейт весь похолодел, увидев лицо бога, который говорил в данный момент.
   Это был Луэркас — молодой, но все же Луэркас.
   Конечно, Драконы делают свои собственные контролирующие программы. Но он подумал о своем детстве, о том, как сидел и смотрел на говорящих с ним богов, и его сердце наполнилось такой жгучей ненавистью, что ему на мгновение пришлось присесть. Он поклонялся мучителям, палачам, убийцам своей семьи. Его боги были его хозяевами. Люди, виноватые в смерти Шайны, в смерти других друзей, в смерти Велин и Соландера.
   Его зрение затуманилось, глаза наполнились слезами, в горле появился комок, и Рейту хотелось кричать и бить кулаками в стены. За короткое время произошло столь многое, что он даже не вполне осознал, что Соландер мертв. Что мертва Велин. Первая настоящая семья, которую он создал для себя, почти вся погибла. Осознание этой мысли ударило Рейта с силой падающего дома, и ему было так больно, что он почти не мог дышать. Ничего перед собой не видя, глотая слезы, Рейт, спотыкаясь, отправился к месту, где, как они с Соландером договорились, должны находиться формулы и заклинания Соландера. Он поискал их, но так и не нашел.
   Неудача. Магия Соландера исчезла. Драконы победили — без магии Соландера Рейту и его соратникам нечем бороться против Империи. Он вытер глаза рукавом и согнулся, прислонившись лбом к прохладной стене. Его нога подвинулась, и он услышал шорох бумаги. Он застыл на месте. В уорренском доме не может быть потребности в бумаге. Здесь нет никого, кто мог бы писать или читать. Он вновь вытер глаза, сделал вдох и, когда зрение прояснилось, посмотрел вниз. На полу, разбросанные, словно осенняя листва после листопада, лежали коричневые листы бумаги. На них, написанные аккуратными рядами наклонного почерка Соландера, были формулы и пометки к ним, рассуждения о различных переменных и их следствиях, подстановочные таблицы и множество заклинаний.
   Рейт опустился на колени и быстро, насколько мог, собрал страницы. Не нужно было беспокоиться о вмешательстве уорренцев; они никогда не заметят его присутствия. Его волновало другое: Джесс и Патра могут поймать патрули во время комендантского часа. Он не мог представить, что после случившегося Драконы не объявят чрезвычайное положение и не введут в Нижнем Городе комендантский час. Пока они не придумают подходящую ложь, чтобы объяснить появление бога и спасение предателей этим богом, велика вероятность того, что им придется подавлять бунты по всей Империи.
   Рейт спрятал бумаги под рубашку и постарался дышать спокойно. Как только у него появится время, он позволит себе быть измученным и опустошенным. Ну а сейчас он нужен Джесс и Патру.
   Через дверь, вверх по лестнице, по пустой, словно вымершей улице к Воротам Винкалиса, и затем наружу. Рейт затаил дыхание, опасаясь, что Патра и Джесс схватили и куда-то увели, но нет. Они ждали там, где он их оставил.
   Он поспешил к ним.
   — Теперь нам нужно добраться в Три Копья.
   — Это в Хейффсе, — сказал Патр. — На Бенедиктанском полуострове.
   — Почему именно туда? — спросила Джесс. — Это… Черт побери! Это же страна Гируналле. Сотня враждующих кланов, и у каждого свой король или королева. Эти люди украдут ваши глаза, если вы зазеваетесь. И у них отвратительнейшие во всем мире волшебники. — Она, нахмурившись, посмотрела на Рейта. — У Империи есть причина не трогать Хейффс. Пока Гир имеет свой клочок земли, они не совершают грабительских набегов на другие страны. Их войны, их стада, их воровство — все это на их территории.
   — Мы найдем там помощь.
   — Ты уверен? — спросил Патр.
   — Нет.
   — Это будет помощь, о которой мы потом пожалеем, — пробормотала Джесс.
   — Нам придется по очереди управлять машиной, и если только не отправимся длинной дорогой, все время будем лететь над океаном.
   Патр и Джесс пожали плечами.
   — А почему?
   — Если Драконы решат запретить путешествия из города в город, — сказал Рейт, — а будь я на их месте, я бы по меньшей мере рассмотрел этот вариант прямо сейчас, — все, что им нужно сделать, это отрубить подачу энергии на магических маршрутах. В этом случае, где бы мы в это время ни находились, все равно упадем вниз.
   — Нужно идти длинной дорогой, — сказал Патр.
   — Длинная дорога поведет нас по самому оживленному маршруту в Империи, по крайней мере пока мы не доберемся до Карс Кэй в Бенедикте. И даже на этом самом простом пути нам все равно предстоит… сколько?.. семь раз преодолеть водные преграды. И чем больше времени это у нас займет, тем больше вероятность, что Империя приостановит путешествия. Если мы отправимся с самой большой скоростью прямо туда, то сэкономим около четырех часов полета. Этого может быть достаточно, чтобы ощутить разницу.
   — А если нет?
   Джесс посмотрела на него необычайно спокойным взглядом.
   — Если нет, дела плохи. Но если мы отправимся по главному наземному маршруту, то окажемся в самой густонаселенной части Империи. И там у нас не будет никаких друзей.
   Джесс кивнула, но ничего не сказала. Патр, очевидно, обдумывал этот вопрос с каждой стороны. Наконец он сказал:
   — Я за любой маршрут, который вы выберете. Просто укради более быстрый аэрокар.
 
   Луэркас и Дафрил встретились на открытом рынке в Эл Артис Травиа, единственной части города, в которой не было комендантского часа и проверок личности.
   — Мой осведомитель говорит, что Великий Магистр Совета потерял контроль, — сказал Луэркас. — Возможно, нам больше никогда не выпадет такая возможность.
   Дафрил слегка улыбнулся и сказал:
   — Для завершения начатого у нас есть хорошая команда — Магистры высшего уровня с амбициями и блестящими способностями. Те, которых в свое время опередили члены нынешнего Совета или которые в вашем положении, — просто не в почете. Если Магистры Совета не проявят мудрости и осмотрительности, у нас есть отличный способ выбить у них почву из-под ног и вернуться героями — спасителями цивилизации для всего мира.
   — Если такое сработает.
   — Здесь используется та же самая база заклинаний, что и когда мы перевоплотили тебя. Должно сработать.
   — Возможно.
   — Если мы исчезнем на пять лет, пока все дела катятся к черту, а затем вернемся — с новыми именами, новыми лицами и абсолютно невинным прошлым, — мы, несомненно, возвысимся среди простых людей. Мы придем, чтобы положить конец хаосу, мы заново образуем правительство и сами его возглавим. Это единственный для нас способ стать хозяевами положения. Ты это знаешь.
   Луэркас поджал губы.
   — Что-то мне это не нравится. Технология меня совсем не устраивает.
   — Ты сам являешься доказательством, что она работает.
   Луэркас пожал плечами.
   — Ты не знаешь, как это ощущается изнутри. Чувствовать другую душу, все же привязанную к телу, которое должно быть твоим. Ты не знаешь эту призрачную ярость, кошмары, принуждения… но если мы сделаем это, ты узнаешь. И так случится с каждым из людей, которых мы возьмем с собой.
   Он отвернулся от Дафрила, взял гроздь винограда и уставился на нее, словно она содержала в себе ответ.
   — Когда я один, даже сейчас, я слышу крики.
   Дафрил выглядел потрясенным.
   — Крики? Но душа, которая изначально была в твоем теле, находится в Уоррене. Это была уорренская душа. Она не должна ничего чувствовать.
   — Возможно, ей не нравится, что от нее отгрызают куски, — сказал Луэркас. — От Питания тело и разум могут онеметь, но уверяю тебя, что это не распространяется за пределы физического пространства.
   Дафрил в ужасе уставился на своего собеседника.
   — Жаль, что ты ничего не сказал об этом раньше. — Он закрыл лицо руками. — Клянусь Неведомым, Луэркас, я понятия не имел о том, что ты до сих пор ощущаешь эту проклятую душу. — Он поднял взгляд, затем уставился в пространство, размышляя. — Нам нужно немного пересмотреть конструкцию Зеркала Душ. Мы добавим буферное заклинание! Нечто такое, что предотвратит связь между перемещенной душой и телом, — или, может быть, просто супрессор. Держать первоначальные души в телах, только посадить их в тесные клетки. — Он улыбнулся и выглядел веселей. — Не беспокойся. Просто технические проблемы. Мы все разработаем к тому времени, как нам это понадобится.
 
   В неестественной тишине, что повисла над укутанным во тьму Эл Артисом, в воздух взмыл аэрокар — украденный аэрокар. Поскольку в Империи было объявлено чрезвычайное положение, по идее должны были взвыть сирены. Городская стража и воины Империи должны были по тревоге подняться в воздух, чтобы перехватить аэрокар; Магистры должны были получить извещение об угоне летательного аппарата, а Инквизиторы — подготовить камеры для людей, которые, несомненно, являются предателями самого святого для Империи.
   Но ничего подобного не произошло. Аэрокар быстро и бесшумно летел над океаном к юго-востоку, унося трех беглецов, тех, кого в первую очередь разыскивали Совет Драконов и Безмолвное Дознание. Они ускользнули. Невидимые. Незамеченные.
   Прикосновение бога — могущественный дар.
 
   В Королевстве Красных Вод первоначальное безумие немного стихло. В тот день рано утром с облачного неба свалилось вдвое больше людей, чем населяли Лагерь Короля Красных Вод. Все это сопровождалось громовыми раскатами и огнем, который разбил Колокол Первого Голоса, а козы, женщины и воины бросились врассыпную.
   Из всех новоприбывших Санста Гоу-Лайтли Оверлэнд была первой, кто поняла, где находится. Санста родилась в Гируналле; она покинула Королевство Красных Вод — королевство на колесах, но все же королевство, — чтобы искать богатство и будущее в великих городах Империи Харс. И хотя Санста была не слишком рада столь скорому возвращению домой, она чувствовала, что способ прибытия придаст ей вес в глазах братьев и сестер, кузенов, тетушек и дядюшек. Ничего подобного не могла Сансте даровать ее работа в Харсе в качестве переписчика населения. Санста немедленно заявила, что ее и ее спутников передали в руки бога Водора Имриша, который объявил их своими посланниками — и затем передал ее родственникам и соседям сообщение, что Водор Имриш требует доброго обращения со своими посланниками.
   Если бы все они не светились, подобно маленьким солнцам, начиная с момента прибытия, и если бы не раскололся Колокол Первого Голоса — определенно знак божественного вмешательства, — люди наверняка были бы настроены более скептически. У Истинного Народа были свои волшебники — хотя короли пользовались большим почетом. Боги, однако, все же имели значимость в таких местах, как Три Копья, и хотя никто и слыхом не слыхивал о Водоре Имрише, большинство народа пожелали его выслушать и — по крайней мере на какой-то момент — были готовы считать добрым знаком тот факт, что для своего посещения бог выбрал именно их королевство, а не королевство соперников.
   Воины, женщины, волшебники и даже сам король энергично принялись за работу. Они повесили дополнительные гамаки, пожертвовали овощи и коз для дополнительных обедов и приняли новоприбывших в свои повозки и в круг доверия, словно они все были такими же их соплеменниками, как Санста.
   Сансте это нравилось. Это был ее народ, и несмотря на их ужасную репутацию среди тех, кто их не знал, ее соплеменники ничем не запятнали себя. Они были гостеприимны, обаятельны и до сих пор еще никому не объявляли войны, ни к кому не пылали вечной ненавистью.
   Наконец Санста, лишившись сил, упала в гамак, в котором вдетстве спала вместе со своими сестрами. Она дома. Она жива. Это было хорошо.
   Ее успокаивал плеск волн в заливе чуть ниже того места, где клан на месяц остановил свои повозки, мерное шуршание прибоя о берег. Пение ночного куккара, низкое и мелодичное, на какое-то мгновение заставило Сансту вновь стать семилетней девочкой, и она вспомнила костлявые коленки и локти и приглушенный шепот своих сестер — сейчас уже замужних, с собственными повозками и детьми. Ее окутал ветерок, сладкий от цветочных ароматов. Она дома. Ранее в тот день Санста была уверена, что никогда в этой жизни не вернется сюда. Ее семья была рада видеть ее и не задавала слишком много вопросов. Невероятный, чудесный голос бога все еще звучал в ее голове.
   — Подожди. Тебе еще не пришло время покинуть этот мир. Ты еще должна много сделать.
   У нее все еще было будущее. Это ей пообещал бог.
 
   Рейт опустил аэрокар в заливе рядом с одной деревней, где все еще горели огни.
   — Почему здесь? — спросила Джесс.
   — Мы должны быть именно здесь, — ответил Рейт. — Я не знаю, откуда мне это известно. Просто знаю.
   — Ненавижу всю эту мистику, — пробормотал Патр.
   — Ты не признаешь ничего, кроме четкой, разумной магии, верно? — спросила Джесс.
   Рейт услышал резкие нотки в ее голосе.
   — Что было так хорошо для всех нас до сегодняшнего времени.
   Рейт предпочел не вмешиваться. Он подвел аэрокар к берегу и посадил его, открыл носовую дверь и выпрыгнул наружу. Вдоль восточного края залива первая серая полоска рассвета отделила море от неба. Довольно странно, подумал Рейт, что в такое время в деревне все еще горят огни. Из своего гастрольного опыта он знал, что гируналльцы начинали свой рабочий день с восходом солнца или чуть позже. Во всяком случае, он никогда не слышал о том, чтобы солнце заставало их в постели.
   Рейт услышал, как следом за ним из аэрокара выходят Джесс и Патр. Голос Джесс по-прежнему звучал невесело, в словах же Патра сквозила явная усталость.
   — Что мы должны здесь делать, Рейт? — задал вопрос Патр. — Как укрытие это место выглядит неплохо. Мне не приходилось слышать, чтобы Дознание засылало сюда своих агентов даже на короткий срок. Оно находится далеко за пределами контролируемой Империей территории. Добираться сюда нашим преследователям будет так же трудно, как было и нам.
   — Нам, наверное, следует спрятаться здесь, — сказал Рейт. — Если быть точным, то Водор Имриш… не говорит со мной. — Рейт на какое-то мгновение замолчал, затем продолжил: — Я даже не могу выразить это словами. Это что-то вроде внутреннего голоса, интуитивного предчувствия. Когда я следую правильной дорогой и делаю правильные вещи, то я это хорошо чувствую. Когда я начинаю отклоняться от нужного направления, то тоже чувствую.
   — А ты не мог попросить у него карту и расписание? — спросил Патр.
   Рейт рассмеялся.
   — Это вовсе не смешно, — сердито заметила Джесс. — Это неуважительно. Не следует подвергать сомнению поступки бога, особенно такого, который спас вам жизнь.
   Рейт удивленно посмотрел на нее.
   — Почему бы нет? Насколько я могу судить, именно для этого нам и дарован мозг и свобода воли — чтобы задавать вопросы, принимать решения и осуществлять их на практике. Так почему же нельзя задавать вопросы богам, почему нельзя высказывать им свое мнение по тому или иному вопросу? Я вынужден согласиться с Патром. Жаль, что у нас нет ни карты, ни расписания. Я бы тогда не стоял здесь в раздумьях о том, не напрасно ли тянул нас троих через пол-океана. Что же касается спасения Водором Имришем наших жизней, то… Отлично. Да. Верно. Он спас нам жизнь. Но он не спас Соландера, а ведь вполне мог это сделать. Не спас он и Велин или кого-либо другого, хотя это также было в его силах. Думаю, мы имеем право подвергнуть сомнению его действия.
   На крутом каменистом берегу оказалось достаточно препятствий, чтобы помешать разговаривать на ходу. Продолжить разговор они смогли, лишь достигнув вершины.
   А когда достигли ее, то никто из них не знал, что сказать. Огромное количество каанцев и членов Ордена Резонанса стояли на краю деревни и безмолвно смотрели на них. От толпы исходил какой-то нежный свет, словно составлявшие ее люди были какими-то волшебными огнями, зажженными в ночном саду для того, чтобы осветить дорожку, не полагаясь лишь на звездный свет.
   Это и были те самые огни, которые Рейт заметил с воздуха, огни, которые указывали ему путь.
   Рейт почувствовал холод. Прикосновение бога — страшная вещь. Происшедшее с ним напоминало капризы природы.
   Рейт обрадовался, увидев своих старых знакомых, однако обстоятельства несколько напугали его.
   — Это Геллас, — произнес чей-то голос. — Он пришел! Он вернулся!
   Затем толпа, похожая на островок света, подбежала к нему. Его стали обнимать, каждый старался прикоснуться к нему. Люди были искренне счастливы, что Рейт остался в живых и сумел вырваться из лап безжалостных Драконов и следователей Безмолвного Дознания.
 
   В Совете Драконов кипел яростный спор.
   — Мы все согласились с тем, что бунтовщиков необходимо остановить. Но если мы не возобновим подачу магии на обычных торговых маршрутах, то тем самым подпилим сук, на котором сидим! Прекратятся поставки продовольствия в город, у нас больше не будет товаров для продажи. Мы лишимся также и топлива, поступающего со стритийских границ.
   — Неужели мы все еще получаем рабов из Стритии?
   — Восемь процентов наших новых запасов топлива поступает именно оттуда, — сказал новый Магистр Энергетики Эддис Вудсинг, чудом оставшийся в живых после недавнего катаклизма. — Вы что же, хотите отсечь эти восемь процентов от всего производства энергии и посмотреть, что из этого выйдет?
   Грат Фареган, новый Магистр Дознания, отправившийся из защищенной комнаты прямо на собрание Магистров, выпрямился, затем снова прижался спиной к спинке кресла. Он напомнил об услуге, которую Совет Драконов должен был оказать Дознанию: он потребовал место в Совете с правом голоса в обмен на заговорщиков, которых поймало в свои сети Дознание и которых упустил Совет. Драконам очень не хотелось выполнять эту часть договоренности, однако предыдущие демонстрации всемогущества Дознания — арестованных возвращали родственникам в буквальном смысле по частям, стольти лишали богатства, безжалостно руша их репутацию — все-таки заставили выполнить обещание.
   Магистр Энергетики замолчал. Новый Магистр Науки — Зайдер Рост — встала и прочистила горло. Он получила свою должность, являясь самым высокопоставленным членом Департамента Науки. Ей даже разрешалось присутствовать на казнях. Это была женщина с тонкими чертами лица, очевидно, она чувствовала себя не слишком уютно, еще не успев привыкнуть к своему стремительному подъему по карьерной лестнице.
   — Если мы уничтожим то, что, как мне кажется, бунтовщики хотят спасти, — сказала она, — то у них не останется ничего, чем они могли бы привлечь на свою сторону остальных людей. Их бунт быстро пойдет на убыль, и тогда мы сможем легко расправиться с ними.
   Великий Магистр Совета нахмурился.
   — Что вы имеете в виду под словами «уничтожить то, что они пытаются спасти»?
   — Уоррен и всех его жителей. Если Уоррена больше не будет, то у этих ублюдков не будет и цели в их борьбе. Великой идеи, так сказать.
   — Но если больше не будет Уоррена, мы лишимся магии, — заметил Магистр Энергетики.
   — Вы не следили за последними научными открытиями, верно? — поинтересовалась Зайдер Рост. Она наклонилась вперед и положила ладони на столешницу. Затем по очереди обвела взглядом всех присутствующих. — Жидкая энергия — вопрос всего лишь ближайших нескольких месяцев. Мы уже закончили предварительные испытания. Мы сейчас находимся на стадии разработки заклинаний, способных эффективно контролировать рево. Насколько я понимаю, результат уже не за горами. Мы взяли эту идею… — Она негромко усмехнулась. — Мы взяли эту идею из той пьесы Винкалиса, где маг превращал людей в эликсир молодости. Мы подумали, что эликсир из чистой энергии окажется более полезен, и сейчас имеем заклинание, которое позволяет добиться этого. Новый способ позволяет превратить человека в жидкость и забрать всю энергию из крови и костей, человеческой плоти и воли, а лучше всего — из души. В итоге мы получаем жидкую матрицу, которая никогда не испаряется и не растворяется в воде или других жидкостях и сохраняет сто процентов своего потенциала до тех пор, пока она остается герметически закрытой.