Страница:
Громкий непрерывный звон наковален привлек гермундуров, и они
направились а кузнечный ряд; С любопытством и некоторой опаской они вошли в
одну из кузниц, где мощно гудели два больших кузнечных горна, непрерывно
раздуваемых большими мехами. Вокруг было множество различных инструментов:
большие, Средние и малые кузнечные молоты, клещи самых различных форм и
размеров, зубила, напильники. В твердом утрамбованном полу мастерской в
нескольких углублениях располагались массивные поднаковальни. Работали два
кузнеца, один клещами вытащил ив огня горящий светло-соломенного цвета кусок
железа и уложил его на одну из наковален. Другой начал равномерно и сильно
бить по железу молотом. Бесформенный кусок его быстро становился шире,
тоньше и длиннее. Трудно было, определить, какое изделие хотели получить
кузнецы, но и непосвященному было ясно, что каждый удар молота был точно
рассчитан. Остывший кусок теперь уже плоского железа кузнец снова сунул в
огонь, а его помощник сильными движениями несколько раз качнул мехи. При
этом не было сказано ни единого слова -- достаточно было движения руки или
кивка головой.
У входа в мастерскую лежали мотыги, лопаты, лемехи. Очевидно, здесь
изготовляли только эти изделия. В другой мастерской ковали топоры и кайла.
Гермундуры с восхищением отметили, что лезвие топора отличается
исключительной остротой. По предположению одного из кузнецов они испробовали
только что изготовленный топор и тот глубоко вошел в ствол дерева. Это было
удивительно. Тело топора было железным, а лезвие стальным. Таким
"осталиванием" железных режущих инструментов и оружия кельтские кузнецы
владели в совершенстве. Широко известны знаменитые кельтские длинные мечи, у
которых на мягкий железный стержень наварены стальные лезвия. Это было
страшное оружие того времени. Печная или кузнечная сварка была процессом,
обычным для кельтских кузнецов.
Сталь для "осталивания" инструментов и оружие кельты получали
науглероживанием железа в огне древесного угля. Был еще один весьма
своеобразный метод получения стали. О нем сообщает древнегреческий историк
Диодор Сицилийский из Асириона, автор "Исторической библиотеки" в 40 книгах,
из которых до нас дошли 1--5-я и 11--'20-я. В этом труде изложена история
Древнего .Востока, Греции, эллинистических государств и Рима от легендарных
времен до середины I в. до новой эры. Среди прочего Диодор Сицилийский
описывает и совершенно необычный получения стали иберийскими кельтами: "Они
закапывали кованые железные пластины в землю и держали их там до тех пор,
пока ржавчина не съедала все слабые части. Из оставшихся более прочных
частей они затем, ковали свои превосходные мечи и другое оружие.
Изготовленное; таким образом оружие разрезает все что
ему попадется.
Дело в том, что полученная в сыродутном горне железная крица была очень
неоднородна по химическому составу. Она состояла из смеси железа и стали, и
даже после тщательной проковки участки с низким содержанием углерода
перемежались с участками с высоким его содержанием. Такая неоднородность
была причиной неравномерной коррозии, так как во влажной земле участки с
низким содержанием углерода окисляются намного быстрее. После длительного
пребывания в земле мягкие участки крицы разрушались и оставалась сталь.
Всего несколько десятилетий назад в районах расселения кельтов и древних
германцев, занимавшихся кузнечным ремеслом, крестьяне находили во время
пахоты разъеденные ржавчиной боевые топоры и длинные мечи. Сохранившийся
металл представлял собой превосходную по своим качествам сталь. К большому
сожалению, такие находки чаще оказывались на наковальнях местных деревенских
кузниц, чем в краеведческих музеях или в исследовательских лабораториях, и
из них изготавливали топоры или ножи, качество которых было, конечно,
намного выше качества наших обычных топоров и ножей.
Этот дорогой и длительный процесс получения стали кельтские кузнецы
использовали только в редких случаях, когда надо было изготовить оружие
особо высокого качества. С большой долей вероятности можно предположить, что
упоминаемое в легендах и сказаниях чудо-оружие имеет вполне реальный
прототип -- мечи из стали, полученной таким трудоемким способом.
Сколько терпения и труда, умения и выдержки требовало изготовление
железных мечей со стальными лезвиями! Кузнецы-оружейники были истинными
мастерами и художниками, ведь в руках у них были только обыкновенный молот и
клещи.
Конечно, кузнецы того времени ковали не только чудо мечи, переходившие
от отца к сыну и составлявшие наиболее высоко ценимое имущество свободного
человека. Мастерские выпускали и "массовую" продукцию -- мечи, которые
гнулись в бою и вынуждали воинов прерывать его, чтобы выправить оружие.
Особо ценные мечи не были предметом торговли. Их дарили князьям и королям,
они составляли на протяжении многих поколений фамильное достояние. Воины
считали такие мечи богатой добычей. Обычное железное оружие, хотя и было
качеством пониже, но обладание им все же было почетным, ибо только свободный
человек мог носить меч и копье. Предводителем небольшого отряда гермундуров,
находившегося в оппидуме, был Ирмин, второй сын князя Бодана, стоявшего во
главе части этого племени. На улице, сопровождаемый знатными кельтами, Ирмин
встретился со своими людьми. Ему повезло: переговоры с "мудрейшим" прошли
успешно, так как тот давно знал Бодана. Когда-то к обоюдному удовлетворению
они урегулировали длительный спор из-за охотничьих угодий-- спор, который
вызывал непрерывные мелкие стычки и мог привести к большой войне между
кельтами и гермундурами. Это не устраивало ни одну из сторон.
Гермундуры испытывали непрерывное давление со стороны хаттов -- тоже
германского племени. Хатты надвигались с северо-запада, тесня и разоряя
поселения гермундуров. Борьба с хаттами требовала много сил, и мир с
кельтами имел особо важное значение. Кроме того, для обороны требовалось
железное оружие, а его они выменивали у кельтов. У гермундуров, правда, были
свои кузнецы, но качество кельтских мечей, копий, щитов, боевых топоров,
шлемов было намного выше.
Ирмин продемонстрировал подарок "мудрейшего"-- двусторонний меч с
блестящим лезвием и украшенной янтарем рукояткой. Это был поистине княжеский
подарок. Без сомнения трудный поход отряда удался. Они принесут хорошую
весть -- поставки новых партий оружия начнутся в ближайшее время.
Люди Ирмина собрались было отправиться в отведенный им дом, чтобы
узнать о подробностях переговоров с "мудрейшим", но внезапно заметили
приближавшуюся к ним необычную процессию. Впереди шли друиды, а за ними
медленно двигалась колонна людей. В середине колонны на деревянных носилках
несли большую закрытую урну. Процессия повернула к одному из домов. Это была
кузница, но никто в ней не работал, огонь здесь не горел, молоты, клещи,
зубила были убраны. Пришедшие вывернули наковальню в центре кузницы,
расширили и углубили яму. Никто не проронил ни слова, неподвижно стояли
друиды. Когда работа была закончена, несколько человек по знаку старшего из
жрецов подняли урну и опустили ее в яму, которую медленно забросали землей,
утрамбовали и накрыли большой каменной плитой. Наковальню опрокинули и
разбили на куски.
Как узнал потом Ирмин, в урне был прах умершего кузнеца. По обычаю
кельтов урну с прахом мастера закапывали в кузнице, где он работал, чтобы
дух его не уходил, а мастерство передавалось живущим. Меч, подаренный
Ирмину, был последней работой мастера.
На следующий день отряд гермундуров покинул оппидум. Погода немного
улучшилась, туман рассеялся, хотя солнце и не показывалось. Люди двинулись в
обратный путь. Настроение было приподнятое. Подходя к воротам внешнего
кольцевого вала, они увидели, что работает больше печей, чем накануне. На
тачках подвозили уголь и руду, из одной печи извлекали крицу, на других
печах усиленно раздували мехи.
Уровень металлургии железа у кельтов, применяемые ими способы получения
железа и стали, а также обработки железных изделий хозяйственного и военного
назначения, высокая профессиональная выучка и искусство украшения железных
изделий оставались непревзойденными на протяжении целого тысячелетия, вплоть
до средних веков.
Об уровне развития металлургии железа у кельтов свидетельствуют
устройства и приспособления для выплавки и обработки железа, обнаруженные
при раскопках в современной Швейцарии. Эта культура получила название
латенской1 (по месту раскопок и находок).
Обычные для начала железного века сыродутные горны представляли собой
простые углубления -- ямы, вырытые на склонах гор, чтобы можно было
использовать естественные потоки воздуха (так называемая тяга). Позднее были
созданы дутьевые мехи. Производительность сыродутных горнов сразу возросла.
Но в V в. до н. э. у кельтов появились невысокие печи типа шахтных, которые
позднее превратились в "кусковые", или "волчьи", названные так потому, что
получавшуюся в них крицу именовали "куском", или "волком"2. Нельзя думать,
однако, что на смену ставшим тогда традиционными сыродутным горнам сразу
пришли более производительные печи. Скорее всего те и другие долгое время
сосуществовали. Соседи кельтов -- римляне и германцы -- переняли уних
искусство получения, и обработкм. Этот период называют также поздним, или
вторым железным веком (400 год до н.э. -- начало н.э.). Ранним или первым,
железным/веком (900--400 годы до н. э.) называют период, именуемый в
Центральной и Западной Европе "гальштадским".
В нашей литературе такие печи называют кричный горн". В отличие от
сыродутного горна на нем выплавляли, просто более крупные куски крицы.
Позднее усовершенствованный кричный горн начали использовать для получения
стали рафинированием.
Как свидетельствует история металлургии, это были способные ученики,
так как очень скоро превзошли своих учителей.
К началу новой эры Римская империя простиралась от Евфрата до Дуная и
от Северной Африки до берегов Альбиона. Под управлением Рима находились
территории нынешних Франции и Испании, а также Египта и Англии. Понятно, что
управлять такой гигантской империей на протяжении длительного времени можно
было лишь обладая не тольке силой, но и большим умением. Бывали времена,
когда Рим находился на грани полной катастрофы, но опасностей удавалось
избежать, а из поражений извлекались победы. Однажды кельты захватили Рим, и
их предводитель Картаго сделал все, чтобы сломить его могущество. Но этого
не случилось. И каждый раз, когда Рим избегал уничтожения, могущество его
возрастало. В 55--54.годах до н. э. Цезарь предпринял две экспедиции к
туманному Альбиону, но ему не удалось захватить страну. Британия стада
римской провинцией лишь во время правлелия Клавдия. Это случилось в 43 году
н. э., правда, борьба не закончилась сразу. Племя икеров под
предводительством королевы Боадицыи восстало против римлян. Вначале
восставшим сопутствовал успех, но это продолжалось недолго. Закаленные в
боях римские легионы под командованием Сетония Паулио разгромили икеров,
захватив все их укрепления, в том числе Лондиний -- нынешний Лондон. В 62
году н.э. в безвыходном положении королева Боадиция покончила с собой.
Император Адриан несколько десятилетий спустя распорядился для защиты
подвластных Риму областей Британии построить оборонительный вал поперек
всего острова -- от Карлайла до Ньюкасла. Подобный вал был в Центральной
Европе и защищал римлян от набегов германцев. В Британии недругами римлян
были скотты -- предшественники современных шотландцев. Вал имел 17
укрепленных замков, в которых размещались гарнизоны, и 80 укрепленных ворот.
Многочисленные войска надо было кормить, одевать и снабжать вооружением. Это
требовало организации соответствующих производств. Важнейшими были
мастерские при императорских арсеналах. Такие "оружейные фабрики" работали
на всей громадной территории Римской империи. Многие из них пользовались
широкой известностью благодаря высокому качеству получаемых изделий. В
частности, Конкордия и Лука в Италии славились коваными стрелами и мечами, а
Билбис, Туриассо и Толедо в Испании -- всевозможными лезвиями.
Когда в 120 году император Гадриан со своим шестым легионом прибыл в
Британию, то немедленно распорядился соорудить оружейную мастерскую. Лагерь
разбили в Аква Салис. Место оказалось хорошим во многих отношениях. В
частности, горячие источники были использованы для сооружения римских бань,
что облегчило пребывание легионеров вдали от дома. До сих пор отдыхающие на
английском курорте Бат, что к юго-востоку от Бристоля, могут видеть эти
бани.
Лагерь в Аква Салис не был временным. Его построили по типу римских
укрепленных замков и военных лагерей, т. е. в виде города с симметрично
расположенными улицами. Лагерь был огражден мощными стенами и бойницами. В
каждой из четырех стен находились ворота. Две главные улицы, пересекавшиеся
в центре, соединяли эти ворота, укрепленные дополнительно над-вратными
башнями и бастионами. Перед стеной был выкопан двойной ров, через который у
ворот были переброшены подъемные мосты.
Адриан поступил мудро, отдав распоряжение о строительстве в Британии
оружейной фабрики. Аква Салис был окружен горами, богатыми железной рудой, и
лесами, богатыми древесиной. Приказ Адриана был выполнен очень быстро.
Железо выплавляли в сыродутных горнах и по специально построенной дороге
доставляли на оружейную фабрику, где были мастерские по ремонту военного
снаряжения и мастерские по производству нового оружия. Здесь изготавливали
пращи и щиты, стрелы и метательное оружие. Чрезвычайно высоким качеством
отличались копья, имевшие особую конструкцию и называвшиеся "пилумы".
Это метательное оружие состояло из древка и железного стержня,
сужающегося по направлению к стальному острию., Длина копья доходила до двух
метров. Хастати, воины первой линии боевого порядка, во время битвы носили
по два таких копья.
Мастерской, где изготовляли пилумы, руководил Квинт Петроний. Один из
центурионов -- некто Шпурий Метелл -- распекал его. Держа в руке железный
стержень от пилума, он утверждал, что этот стержень никуда не годится.
"Посмотри на этот обрубок! Он слишком короток и тонок, -- возбужденно
говорил центурион. -- Поэтому он и не удержался на древке. Таким оружием
даже моего домашнего осла не одолеешь!"
Шпурий Метелл ждал ответа, но Петроний был спокоен. Возбуждение Метелла
можно было понять -- от качества оружия зависел исход боя. Перед началом
рукопашной схватки хастати бросали копья навстречу противнику. При этом они
не стремились попасть в незащищенные части тела, а целились в щит, который у
врагов римлян, как правило, состоял из деревянного каркаса, обтянутого
кожей, или из плетеных ивовых прутьев. Только центральная часть щита имела
железную накладку. Брошенное с большой силой копье вонзалось в щит и прочно
застревало в нем. Вытащить его было очень непросто, а во время боя и того
сложнее. Тяжелое длинное древко оттягивало руку щитоносца вниз вместе со
щитом. Кроме того, тонкий железный стержень копья под тяжестью древка
изгибался вниз, а древко упиралось своим концом в землю, затрудняя
продвижение щитоносца вперед. Враг становился беззащитным, и римляне
уничтожали его мечом.
Таким образом, пилум, несмотря на свою кажущуюся простоту, был весьма
эффективным оружием. Его изготовление требовало большего мастерства.
Железный стержень должен был глубоко входить в древко. Место перехода от
дерева к железу защищали скрепляющей муфтой. Железный стержень отковывали
достаточно тонким, чтобы он пружинил, в противном случае стержень не
изгибался бы под тяжестью древка. Со стальным наконечником стержень был
соединен кузнечной сваркой. Таким образом, два места пилума при его
изготовлении требовали особого умения мастера: это места соединения древка
со стержнем и стержня с наконечником.
Центурион молчал, тяжело дыша и гневно сверкая глазами. Казалось, он
был готов на все. Квинт Петроний взял у него железный стержень со стальным
острием, молча осмотрел его и усмехнулся. Усмешка Петрония взбесила
центуриона: "Императору покажу это. Он накажет тебя по заслугам и не только
за плохое оружие, но и за издевательство над воином!".
Квинт Петроний оставил бушевавшего центуриона и скрылся в боковом
помещении мастерской. Здесь лежало несколько сот копий и столько же не
соединенных с древками железа стержней без наконечников. Подозвав одного из
кузнецов, Петроний велел показать все еще кричавшему центуриону готовые
копья и отдельные стержни. Обратившись затем к центуриону, Петроний сказал:
"Ты прав, этот пилум издевательство над римским воином, но это копье не из
нашей мастерской".
Он помолчал, чтобы дать возможность центуриону осмыслить сказанное, и
продолжил: "Сравни свое копье с лежащим перед тобой и ты поймешь, что я
говорю правду".
Действительно, злополучный пилум сильно отличался от тех, что показал
ему Петроний. Центурион виновато посмотрел на начальника мастерской:
"Извини, но когда оружие подводит в бою, я перестаю понимать шутки. Может
быть, ты определишь, в какой мастерской отковали эту кочергу для очага моего
врага, чтобы не сказать больше. Ею даже мула не заставишь двинуться с
места".
"Думаю, -- ответил Петроний, -- такие копья выпускает императорская
оружейная фабрика в Тебене. Там изготовляют превосходные шлемы и щиты, но
копья и стрелы у них не получаются".
Все работники в таких государственных мастерских, а кроме кузнецов, там
были плотники, кожевники, тележники, изготовители луков и др., тоже
считались на военной службе и подчинялись военному распорядку. Первоначально
только легионам были приданы ремесленники, которые в правах и обязанностях
приравнивались к воинам. Но с сооружением оружейных фабрик этот порядок был
распространен и на персонал мастерских. Для кузнецов-оружейников позднее
были введены дополнительные правила. Во всяком случае "фабричные", как
называли кузнецов-оружейников, не могли покинуть свою работу до окончания
срока службы и как воинов их увольняли с почетом и наградами. Став
ветеранами, они пользовались теми же правами и привилегиями, что и
заслуженные воины. При приеме на службу кузнецов-оружейников клеймили. В
кодексе Теодосиана по этому поводу сказано: "Кузнецам-оружейникам на руке
выжигается клеймо, то есть видный всем знак того же типа, что и знак,
который выжигают рекрутам, чтобы по нему можно было узнать тех, кто
уклоняется от кузнечных работ в государственных мастерских, и привлечь к ним
укрывающих таковых или их детей, а также тех, кто обманным путем или
хитростью поступил на другие работы, чтобы вернуть их по закону".
Государственные оружейные фабрики римлян не были, однако, фабриками в
нашем понимании. Это были практически мастерские, в которых трудились сотни
ремесленников. Одновременно существовали и небольшие мастерские, например
мастерская Квинта Петрония, в которой изготавливали копья без применения
какой-либо механизации процессов.
Центурион Шпурий Метелл и начальник мастерской Квинт Петроний
окончательно помирились за кувшином доброго сицилийского вина, поблагодарив
бракодела из Тебене, подарившего им приятное знакомство и приятный вечер. В
одной из стычек севернее Адрианвилла центурион со своим отрядом попал в
засаду скоттов и был убит. Погибли все, и даже превосходные копья Петрония
не помогли. Неожиданное нападение и превосходящие силы противника сделали
свое дело.
О претензиях погибшего центуриона Петроний доложил "primicerius
fabrfcae", то есть начальнику всех кузнецов-оружейников императорской
фабрики в Аква Салис. По окончании службы в Англии Петроний жил в Риме, а
затем в своем поместье на Сицилии.
И сегодня здесь можно увидеть громадные шлаковые отвалы периода
римского владычества.
Несколько столетий спустя после описанных событий в Англии закрепились
норманны, или, как их еще называют, викинги. В течение многих поколений их
набеги не давали покоя народам Западной Европы. Переправляясь через Рейн,
они доходили до Кельна и Бонна, во Франции достигали Парижа. В Италии, на
Сицилии и в Северной Африке возникали государственные образования норманнов.
В то время, как викинги из Норвегии вели войны за Шотландию, а викинги из
Дании -- за Англию, Исландию и Западную Европу, викинги из Швеции вторглись
в Восточную Европу; пройдя новгородские "земли, они спустились по Волге
далеко на юг вплоть до Каспийского моря. Согласно старинным русским
хроникам, это были варяги племени русов, которые в VIII в. основали Киевскую
Русь -- первое на Руси государство.
Было бы неверно считать викингов только разбойниками и разрушителями.
Безусловно, это были завоеватели, но в то же время они основывали
государства; это были разбойники, но они занимались торговлей и ремеслом.
Археологические находки свидетельствуют о высоком уровне изделий,
производившихся викингами. Особенно внушительны их достижения в
кораблестроении. Корабли викингов бороздили многие моря и океаны. В 1880 г.
близ Сандефьерда в Норвегии был найден корабль викингов, построенный из
дуба. Длина корабля двадцать четыре метра, ширина около пяти метров, осадка
примерно один метр. Водоизмещение составляло около тридцати тонн. Ореховая
скорлупа по сравнению с современными судами, но на ней пересекали
Атлантический океан. Это доказали потомки викингов. Двое из них на судне,
построенном по аналогии с древним, пересекли в 1893 г. Атлантику и прибыли
на Всемирную выставку в Чикаго. Сегодня считают доказанным, что викинги
задолго до Колумба достигли берегов Америки.
В поселении викингов в большом заливе у южного берега Исландии было
очень оживленно. К берегу подошли два судна. Их ждали давно. Эйнар с двумя
старшими сыновьями тоже встречал прибывших. Как его дед и отец. Эйнар
родился на острове и наследовал большую усадьбу с крепким хозяйством. Придет
время, и он передаст ее старшему сыну. Второй сын женится на дочери хозяина
соседней усадьбы -- сыновей у того не осталось, а старик совсем плох, хотя
еще и на ногах, иначе ему нужно было бы отправляться в темное пристанище
Нифла. Если человек уже не в состоянии ходить, то он должен сам предать себя
смерти, только в этом случае он попадает в Валгаллу.
Эйнар тоже думал о своей смерти и о том, что будет после нее. Он был
хорошим хозяином, независимым и свободным. На его подворье работали
несвободные батраки и рабы. Его род пользоваться большим уважением, почти
таким же, как если бы он был ярлом -- князем. Один из его предков и
Ингельфур Агнарсон первыми поселились здесь. С жившими на острове
ирландско-шотландскими монахами они не церемонились -- превращали их в
батраков или убивали. Большинство монахов предпочитало смерть, но урон это
был небольшой, так как викинги привозили с собой рабов, в основном кельтов.
Викинги хорошо знали этот народ, знали их трудолюбие и выносливость, а также
и то, что многие его представители владели ремеслами.
Команды выволокли суда на песчаный пологий берег и приступили к
разгрузке. Эйнар и его сыновья видели, как на берегу вырастали кипы
различных товаров. Среди них были железные топоры и ножи, косы и серпы,
плуги и мотыги -- и все со стальными лезвиями. Товар был очень ценным,
крайне необходимым в хозяйстве. Прошли те времена, когда пахать и убирать
урожай приходилось примитивным инвентарем. Но не только эти товары были
привезены для продажи. Можно было приобрести и раба, и рабыню. В этот раз
привезли много молодых красивых девушек. Высокорослые германки, черноволосые
средиземноморские красавицы, ширококостные приземистые финки -- всех
выстроили в ряд, чтобы покупатели могли оценить их достоинства.
Эйнара рабы не интересовали -- ему нужен был инвентарь, и он
присматривался к косам, серпам, ножам. Потому подозвал своего раба. Это был
кузнец кельтского происхождения. Молодым человеком попал он в плен во время
одного из норманнских набегов на ирландское побережье. Жизнь ему сохранили
только потому, что он был кузнецом и при набеге врагов на монастырь оказался
в кузнице. Здесь его и схватили. Вначале молодого раба отвезли в Данию. Там
его купил ярл из Норвегии, который забил его до полусмерти только потому,
что он своей расторопностью и смекалкой понравился его жене. Действительно,
женщина часто заглядывалась на раба, когда он выходил из кузницы. Одега, так
звали кельта, снова продали. У Эйнара ему жилось сносно, обходилось без
побоев, и он был почти доволен своей судьбой. Хотя Одег и был рабом, Эйнар
дал ему жену, тоже из плененных кельтских девушек.
По указанию Эйнара Одег осмотрел разложенный инвентарь. Товар был
хороший, это он понял сразу. Внимательно рассматривал он места сварки и
ощупывал острия лезвий, временами переводя взгляд на мечи и ножи. Ему
хотелось схватить какой-нибудь меч, вскинуть его высоко над головой, и с
размаха опустить на голову врага. Он рисовал себе эту картину так явственно,
что слышал хруст разрубаемых костей, различал треск рвущихся сухожилий и
видел потоки льющейся крови. Его пальцы судорожно сжались. Но это была
направились а кузнечный ряд; С любопытством и некоторой опаской они вошли в
одну из кузниц, где мощно гудели два больших кузнечных горна, непрерывно
раздуваемых большими мехами. Вокруг было множество различных инструментов:
большие, Средние и малые кузнечные молоты, клещи самых различных форм и
размеров, зубила, напильники. В твердом утрамбованном полу мастерской в
нескольких углублениях располагались массивные поднаковальни. Работали два
кузнеца, один клещами вытащил ив огня горящий светло-соломенного цвета кусок
железа и уложил его на одну из наковален. Другой начал равномерно и сильно
бить по железу молотом. Бесформенный кусок его быстро становился шире,
тоньше и длиннее. Трудно было, определить, какое изделие хотели получить
кузнецы, но и непосвященному было ясно, что каждый удар молота был точно
рассчитан. Остывший кусок теперь уже плоского железа кузнец снова сунул в
огонь, а его помощник сильными движениями несколько раз качнул мехи. При
этом не было сказано ни единого слова -- достаточно было движения руки или
кивка головой.
У входа в мастерскую лежали мотыги, лопаты, лемехи. Очевидно, здесь
изготовляли только эти изделия. В другой мастерской ковали топоры и кайла.
Гермундуры с восхищением отметили, что лезвие топора отличается
исключительной остротой. По предположению одного из кузнецов они испробовали
только что изготовленный топор и тот глубоко вошел в ствол дерева. Это было
удивительно. Тело топора было железным, а лезвие стальным. Таким
"осталиванием" железных режущих инструментов и оружия кельтские кузнецы
владели в совершенстве. Широко известны знаменитые кельтские длинные мечи, у
которых на мягкий железный стержень наварены стальные лезвия. Это было
страшное оружие того времени. Печная или кузнечная сварка была процессом,
обычным для кельтских кузнецов.
Сталь для "осталивания" инструментов и оружие кельты получали
науглероживанием железа в огне древесного угля. Был еще один весьма
своеобразный метод получения стали. О нем сообщает древнегреческий историк
Диодор Сицилийский из Асириона, автор "Исторической библиотеки" в 40 книгах,
из которых до нас дошли 1--5-я и 11--'20-я. В этом труде изложена история
Древнего .Востока, Греции, эллинистических государств и Рима от легендарных
времен до середины I в. до новой эры. Среди прочего Диодор Сицилийский
описывает и совершенно необычный получения стали иберийскими кельтами: "Они
закапывали кованые железные пластины в землю и держали их там до тех пор,
пока ржавчина не съедала все слабые части. Из оставшихся более прочных
частей они затем, ковали свои превосходные мечи и другое оружие.
Изготовленное; таким образом оружие разрезает все что
ему попадется.
Дело в том, что полученная в сыродутном горне железная крица была очень
неоднородна по химическому составу. Она состояла из смеси железа и стали, и
даже после тщательной проковки участки с низким содержанием углерода
перемежались с участками с высоким его содержанием. Такая неоднородность
была причиной неравномерной коррозии, так как во влажной земле участки с
низким содержанием углерода окисляются намного быстрее. После длительного
пребывания в земле мягкие участки крицы разрушались и оставалась сталь.
Всего несколько десятилетий назад в районах расселения кельтов и древних
германцев, занимавшихся кузнечным ремеслом, крестьяне находили во время
пахоты разъеденные ржавчиной боевые топоры и длинные мечи. Сохранившийся
металл представлял собой превосходную по своим качествам сталь. К большому
сожалению, такие находки чаще оказывались на наковальнях местных деревенских
кузниц, чем в краеведческих музеях или в исследовательских лабораториях, и
из них изготавливали топоры или ножи, качество которых было, конечно,
намного выше качества наших обычных топоров и ножей.
Этот дорогой и длительный процесс получения стали кельтские кузнецы
использовали только в редких случаях, когда надо было изготовить оружие
особо высокого качества. С большой долей вероятности можно предположить, что
упоминаемое в легендах и сказаниях чудо-оружие имеет вполне реальный
прототип -- мечи из стали, полученной таким трудоемким способом.
Сколько терпения и труда, умения и выдержки требовало изготовление
железных мечей со стальными лезвиями! Кузнецы-оружейники были истинными
мастерами и художниками, ведь в руках у них были только обыкновенный молот и
клещи.
Конечно, кузнецы того времени ковали не только чудо мечи, переходившие
от отца к сыну и составлявшие наиболее высоко ценимое имущество свободного
человека. Мастерские выпускали и "массовую" продукцию -- мечи, которые
гнулись в бою и вынуждали воинов прерывать его, чтобы выправить оружие.
Особо ценные мечи не были предметом торговли. Их дарили князьям и королям,
они составляли на протяжении многих поколений фамильное достояние. Воины
считали такие мечи богатой добычей. Обычное железное оружие, хотя и было
качеством пониже, но обладание им все же было почетным, ибо только свободный
человек мог носить меч и копье. Предводителем небольшого отряда гермундуров,
находившегося в оппидуме, был Ирмин, второй сын князя Бодана, стоявшего во
главе части этого племени. На улице, сопровождаемый знатными кельтами, Ирмин
встретился со своими людьми. Ему повезло: переговоры с "мудрейшим" прошли
успешно, так как тот давно знал Бодана. Когда-то к обоюдному удовлетворению
они урегулировали длительный спор из-за охотничьих угодий-- спор, который
вызывал непрерывные мелкие стычки и мог привести к большой войне между
кельтами и гермундурами. Это не устраивало ни одну из сторон.
Гермундуры испытывали непрерывное давление со стороны хаттов -- тоже
германского племени. Хатты надвигались с северо-запада, тесня и разоряя
поселения гермундуров. Борьба с хаттами требовала много сил, и мир с
кельтами имел особо важное значение. Кроме того, для обороны требовалось
железное оружие, а его они выменивали у кельтов. У гермундуров, правда, были
свои кузнецы, но качество кельтских мечей, копий, щитов, боевых топоров,
шлемов было намного выше.
Ирмин продемонстрировал подарок "мудрейшего"-- двусторонний меч с
блестящим лезвием и украшенной янтарем рукояткой. Это был поистине княжеский
подарок. Без сомнения трудный поход отряда удался. Они принесут хорошую
весть -- поставки новых партий оружия начнутся в ближайшее время.
Люди Ирмина собрались было отправиться в отведенный им дом, чтобы
узнать о подробностях переговоров с "мудрейшим", но внезапно заметили
приближавшуюся к ним необычную процессию. Впереди шли друиды, а за ними
медленно двигалась колонна людей. В середине колонны на деревянных носилках
несли большую закрытую урну. Процессия повернула к одному из домов. Это была
кузница, но никто в ней не работал, огонь здесь не горел, молоты, клещи,
зубила были убраны. Пришедшие вывернули наковальню в центре кузницы,
расширили и углубили яму. Никто не проронил ни слова, неподвижно стояли
друиды. Когда работа была закончена, несколько человек по знаку старшего из
жрецов подняли урну и опустили ее в яму, которую медленно забросали землей,
утрамбовали и накрыли большой каменной плитой. Наковальню опрокинули и
разбили на куски.
Как узнал потом Ирмин, в урне был прах умершего кузнеца. По обычаю
кельтов урну с прахом мастера закапывали в кузнице, где он работал, чтобы
дух его не уходил, а мастерство передавалось живущим. Меч, подаренный
Ирмину, был последней работой мастера.
На следующий день отряд гермундуров покинул оппидум. Погода немного
улучшилась, туман рассеялся, хотя солнце и не показывалось. Люди двинулись в
обратный путь. Настроение было приподнятое. Подходя к воротам внешнего
кольцевого вала, они увидели, что работает больше печей, чем накануне. На
тачках подвозили уголь и руду, из одной печи извлекали крицу, на других
печах усиленно раздували мехи.
Уровень металлургии железа у кельтов, применяемые ими способы получения
железа и стали, а также обработки железных изделий хозяйственного и военного
назначения, высокая профессиональная выучка и искусство украшения железных
изделий оставались непревзойденными на протяжении целого тысячелетия, вплоть
до средних веков.
Об уровне развития металлургии железа у кельтов свидетельствуют
устройства и приспособления для выплавки и обработки железа, обнаруженные
при раскопках в современной Швейцарии. Эта культура получила название
латенской1 (по месту раскопок и находок).
Обычные для начала железного века сыродутные горны представляли собой
простые углубления -- ямы, вырытые на склонах гор, чтобы можно было
использовать естественные потоки воздуха (так называемая тяга). Позднее были
созданы дутьевые мехи. Производительность сыродутных горнов сразу возросла.
Но в V в. до н. э. у кельтов появились невысокие печи типа шахтных, которые
позднее превратились в "кусковые", или "волчьи", названные так потому, что
получавшуюся в них крицу именовали "куском", или "волком"2. Нельзя думать,
однако, что на смену ставшим тогда традиционными сыродутным горнам сразу
пришли более производительные печи. Скорее всего те и другие долгое время
сосуществовали. Соседи кельтов -- римляне и германцы -- переняли уних
искусство получения, и обработкм. Этот период называют также поздним, или
вторым железным веком (400 год до н.э. -- начало н.э.). Ранним или первым,
железным/веком (900--400 годы до н. э.) называют период, именуемый в
Центральной и Западной Европе "гальштадским".
В нашей литературе такие печи называют кричный горн". В отличие от
сыродутного горна на нем выплавляли, просто более крупные куски крицы.
Позднее усовершенствованный кричный горн начали использовать для получения
стали рафинированием.
Как свидетельствует история металлургии, это были способные ученики,
так как очень скоро превзошли своих учителей.
К началу новой эры Римская империя простиралась от Евфрата до Дуная и
от Северной Африки до берегов Альбиона. Под управлением Рима находились
территории нынешних Франции и Испании, а также Египта и Англии. Понятно, что
управлять такой гигантской империей на протяжении длительного времени можно
было лишь обладая не тольке силой, но и большим умением. Бывали времена,
когда Рим находился на грани полной катастрофы, но опасностей удавалось
избежать, а из поражений извлекались победы. Однажды кельты захватили Рим, и
их предводитель Картаго сделал все, чтобы сломить его могущество. Но этого
не случилось. И каждый раз, когда Рим избегал уничтожения, могущество его
возрастало. В 55--54.годах до н. э. Цезарь предпринял две экспедиции к
туманному Альбиону, но ему не удалось захватить страну. Британия стада
римской провинцией лишь во время правлелия Клавдия. Это случилось в 43 году
н. э., правда, борьба не закончилась сразу. Племя икеров под
предводительством королевы Боадицыи восстало против римлян. Вначале
восставшим сопутствовал успех, но это продолжалось недолго. Закаленные в
боях римские легионы под командованием Сетония Паулио разгромили икеров,
захватив все их укрепления, в том числе Лондиний -- нынешний Лондон. В 62
году н.э. в безвыходном положении королева Боадиция покончила с собой.
Император Адриан несколько десятилетий спустя распорядился для защиты
подвластных Риму областей Британии построить оборонительный вал поперек
всего острова -- от Карлайла до Ньюкасла. Подобный вал был в Центральной
Европе и защищал римлян от набегов германцев. В Британии недругами римлян
были скотты -- предшественники современных шотландцев. Вал имел 17
укрепленных замков, в которых размещались гарнизоны, и 80 укрепленных ворот.
Многочисленные войска надо было кормить, одевать и снабжать вооружением. Это
требовало организации соответствующих производств. Важнейшими были
мастерские при императорских арсеналах. Такие "оружейные фабрики" работали
на всей громадной территории Римской империи. Многие из них пользовались
широкой известностью благодаря высокому качеству получаемых изделий. В
частности, Конкордия и Лука в Италии славились коваными стрелами и мечами, а
Билбис, Туриассо и Толедо в Испании -- всевозможными лезвиями.
Когда в 120 году император Гадриан со своим шестым легионом прибыл в
Британию, то немедленно распорядился соорудить оружейную мастерскую. Лагерь
разбили в Аква Салис. Место оказалось хорошим во многих отношениях. В
частности, горячие источники были использованы для сооружения римских бань,
что облегчило пребывание легионеров вдали от дома. До сих пор отдыхающие на
английском курорте Бат, что к юго-востоку от Бристоля, могут видеть эти
бани.
Лагерь в Аква Салис не был временным. Его построили по типу римских
укрепленных замков и военных лагерей, т. е. в виде города с симметрично
расположенными улицами. Лагерь был огражден мощными стенами и бойницами. В
каждой из четырех стен находились ворота. Две главные улицы, пересекавшиеся
в центре, соединяли эти ворота, укрепленные дополнительно над-вратными
башнями и бастионами. Перед стеной был выкопан двойной ров, через который у
ворот были переброшены подъемные мосты.
Адриан поступил мудро, отдав распоряжение о строительстве в Британии
оружейной фабрики. Аква Салис был окружен горами, богатыми железной рудой, и
лесами, богатыми древесиной. Приказ Адриана был выполнен очень быстро.
Железо выплавляли в сыродутных горнах и по специально построенной дороге
доставляли на оружейную фабрику, где были мастерские по ремонту военного
снаряжения и мастерские по производству нового оружия. Здесь изготавливали
пращи и щиты, стрелы и метательное оружие. Чрезвычайно высоким качеством
отличались копья, имевшие особую конструкцию и называвшиеся "пилумы".
Это метательное оружие состояло из древка и железного стержня,
сужающегося по направлению к стальному острию., Длина копья доходила до двух
метров. Хастати, воины первой линии боевого порядка, во время битвы носили
по два таких копья.
Мастерской, где изготовляли пилумы, руководил Квинт Петроний. Один из
центурионов -- некто Шпурий Метелл -- распекал его. Держа в руке железный
стержень от пилума, он утверждал, что этот стержень никуда не годится.
"Посмотри на этот обрубок! Он слишком короток и тонок, -- возбужденно
говорил центурион. -- Поэтому он и не удержался на древке. Таким оружием
даже моего домашнего осла не одолеешь!"
Шпурий Метелл ждал ответа, но Петроний был спокоен. Возбуждение Метелла
можно было понять -- от качества оружия зависел исход боя. Перед началом
рукопашной схватки хастати бросали копья навстречу противнику. При этом они
не стремились попасть в незащищенные части тела, а целились в щит, который у
врагов римлян, как правило, состоял из деревянного каркаса, обтянутого
кожей, или из плетеных ивовых прутьев. Только центральная часть щита имела
железную накладку. Брошенное с большой силой копье вонзалось в щит и прочно
застревало в нем. Вытащить его было очень непросто, а во время боя и того
сложнее. Тяжелое длинное древко оттягивало руку щитоносца вниз вместе со
щитом. Кроме того, тонкий железный стержень копья под тяжестью древка
изгибался вниз, а древко упиралось своим концом в землю, затрудняя
продвижение щитоносца вперед. Враг становился беззащитным, и римляне
уничтожали его мечом.
Таким образом, пилум, несмотря на свою кажущуюся простоту, был весьма
эффективным оружием. Его изготовление требовало большего мастерства.
Железный стержень должен был глубоко входить в древко. Место перехода от
дерева к железу защищали скрепляющей муфтой. Железный стержень отковывали
достаточно тонким, чтобы он пружинил, в противном случае стержень не
изгибался бы под тяжестью древка. Со стальным наконечником стержень был
соединен кузнечной сваркой. Таким образом, два места пилума при его
изготовлении требовали особого умения мастера: это места соединения древка
со стержнем и стержня с наконечником.
Центурион молчал, тяжело дыша и гневно сверкая глазами. Казалось, он
был готов на все. Квинт Петроний взял у него железный стержень со стальным
острием, молча осмотрел его и усмехнулся. Усмешка Петрония взбесила
центуриона: "Императору покажу это. Он накажет тебя по заслугам и не только
за плохое оружие, но и за издевательство над воином!".
Квинт Петроний оставил бушевавшего центуриона и скрылся в боковом
помещении мастерской. Здесь лежало несколько сот копий и столько же не
соединенных с древками железа стержней без наконечников. Подозвав одного из
кузнецов, Петроний велел показать все еще кричавшему центуриону готовые
копья и отдельные стержни. Обратившись затем к центуриону, Петроний сказал:
"Ты прав, этот пилум издевательство над римским воином, но это копье не из
нашей мастерской".
Он помолчал, чтобы дать возможность центуриону осмыслить сказанное, и
продолжил: "Сравни свое копье с лежащим перед тобой и ты поймешь, что я
говорю правду".
Действительно, злополучный пилум сильно отличался от тех, что показал
ему Петроний. Центурион виновато посмотрел на начальника мастерской:
"Извини, но когда оружие подводит в бою, я перестаю понимать шутки. Может
быть, ты определишь, в какой мастерской отковали эту кочергу для очага моего
врага, чтобы не сказать больше. Ею даже мула не заставишь двинуться с
места".
"Думаю, -- ответил Петроний, -- такие копья выпускает императорская
оружейная фабрика в Тебене. Там изготовляют превосходные шлемы и щиты, но
копья и стрелы у них не получаются".
Все работники в таких государственных мастерских, а кроме кузнецов, там
были плотники, кожевники, тележники, изготовители луков и др., тоже
считались на военной службе и подчинялись военному распорядку. Первоначально
только легионам были приданы ремесленники, которые в правах и обязанностях
приравнивались к воинам. Но с сооружением оружейных фабрик этот порядок был
распространен и на персонал мастерских. Для кузнецов-оружейников позднее
были введены дополнительные правила. Во всяком случае "фабричные", как
называли кузнецов-оружейников, не могли покинуть свою работу до окончания
срока службы и как воинов их увольняли с почетом и наградами. Став
ветеранами, они пользовались теми же правами и привилегиями, что и
заслуженные воины. При приеме на службу кузнецов-оружейников клеймили. В
кодексе Теодосиана по этому поводу сказано: "Кузнецам-оружейникам на руке
выжигается клеймо, то есть видный всем знак того же типа, что и знак,
который выжигают рекрутам, чтобы по нему можно было узнать тех, кто
уклоняется от кузнечных работ в государственных мастерских, и привлечь к ним
укрывающих таковых или их детей, а также тех, кто обманным путем или
хитростью поступил на другие работы, чтобы вернуть их по закону".
Государственные оружейные фабрики римлян не были, однако, фабриками в
нашем понимании. Это были практически мастерские, в которых трудились сотни
ремесленников. Одновременно существовали и небольшие мастерские, например
мастерская Квинта Петрония, в которой изготавливали копья без применения
какой-либо механизации процессов.
Центурион Шпурий Метелл и начальник мастерской Квинт Петроний
окончательно помирились за кувшином доброго сицилийского вина, поблагодарив
бракодела из Тебене, подарившего им приятное знакомство и приятный вечер. В
одной из стычек севернее Адрианвилла центурион со своим отрядом попал в
засаду скоттов и был убит. Погибли все, и даже превосходные копья Петрония
не помогли. Неожиданное нападение и превосходящие силы противника сделали
свое дело.
О претензиях погибшего центуриона Петроний доложил "primicerius
fabrfcae", то есть начальнику всех кузнецов-оружейников императорской
фабрики в Аква Салис. По окончании службы в Англии Петроний жил в Риме, а
затем в своем поместье на Сицилии.
И сегодня здесь можно увидеть громадные шлаковые отвалы периода
римского владычества.
Несколько столетий спустя после описанных событий в Англии закрепились
норманны, или, как их еще называют, викинги. В течение многих поколений их
набеги не давали покоя народам Западной Европы. Переправляясь через Рейн,
они доходили до Кельна и Бонна, во Франции достигали Парижа. В Италии, на
Сицилии и в Северной Африке возникали государственные образования норманнов.
В то время, как викинги из Норвегии вели войны за Шотландию, а викинги из
Дании -- за Англию, Исландию и Западную Европу, викинги из Швеции вторглись
в Восточную Европу; пройдя новгородские "земли, они спустились по Волге
далеко на юг вплоть до Каспийского моря. Согласно старинным русским
хроникам, это были варяги племени русов, которые в VIII в. основали Киевскую
Русь -- первое на Руси государство.
Было бы неверно считать викингов только разбойниками и разрушителями.
Безусловно, это были завоеватели, но в то же время они основывали
государства; это были разбойники, но они занимались торговлей и ремеслом.
Археологические находки свидетельствуют о высоком уровне изделий,
производившихся викингами. Особенно внушительны их достижения в
кораблестроении. Корабли викингов бороздили многие моря и океаны. В 1880 г.
близ Сандефьерда в Норвегии был найден корабль викингов, построенный из
дуба. Длина корабля двадцать четыре метра, ширина около пяти метров, осадка
примерно один метр. Водоизмещение составляло около тридцати тонн. Ореховая
скорлупа по сравнению с современными судами, но на ней пересекали
Атлантический океан. Это доказали потомки викингов. Двое из них на судне,
построенном по аналогии с древним, пересекли в 1893 г. Атлантику и прибыли
на Всемирную выставку в Чикаго. Сегодня считают доказанным, что викинги
задолго до Колумба достигли берегов Америки.
В поселении викингов в большом заливе у южного берега Исландии было
очень оживленно. К берегу подошли два судна. Их ждали давно. Эйнар с двумя
старшими сыновьями тоже встречал прибывших. Как его дед и отец. Эйнар
родился на острове и наследовал большую усадьбу с крепким хозяйством. Придет
время, и он передаст ее старшему сыну. Второй сын женится на дочери хозяина
соседней усадьбы -- сыновей у того не осталось, а старик совсем плох, хотя
еще и на ногах, иначе ему нужно было бы отправляться в темное пристанище
Нифла. Если человек уже не в состоянии ходить, то он должен сам предать себя
смерти, только в этом случае он попадает в Валгаллу.
Эйнар тоже думал о своей смерти и о том, что будет после нее. Он был
хорошим хозяином, независимым и свободным. На его подворье работали
несвободные батраки и рабы. Его род пользоваться большим уважением, почти
таким же, как если бы он был ярлом -- князем. Один из его предков и
Ингельфур Агнарсон первыми поселились здесь. С жившими на острове
ирландско-шотландскими монахами они не церемонились -- превращали их в
батраков или убивали. Большинство монахов предпочитало смерть, но урон это
был небольшой, так как викинги привозили с собой рабов, в основном кельтов.
Викинги хорошо знали этот народ, знали их трудолюбие и выносливость, а также
и то, что многие его представители владели ремеслами.
Команды выволокли суда на песчаный пологий берег и приступили к
разгрузке. Эйнар и его сыновья видели, как на берегу вырастали кипы
различных товаров. Среди них были железные топоры и ножи, косы и серпы,
плуги и мотыги -- и все со стальными лезвиями. Товар был очень ценным,
крайне необходимым в хозяйстве. Прошли те времена, когда пахать и убирать
урожай приходилось примитивным инвентарем. Но не только эти товары были
привезены для продажи. Можно было приобрести и раба, и рабыню. В этот раз
привезли много молодых красивых девушек. Высокорослые германки, черноволосые
средиземноморские красавицы, ширококостные приземистые финки -- всех
выстроили в ряд, чтобы покупатели могли оценить их достоинства.
Эйнара рабы не интересовали -- ему нужен был инвентарь, и он
присматривался к косам, серпам, ножам. Потому подозвал своего раба. Это был
кузнец кельтского происхождения. Молодым человеком попал он в плен во время
одного из норманнских набегов на ирландское побережье. Жизнь ему сохранили
только потому, что он был кузнецом и при набеге врагов на монастырь оказался
в кузнице. Здесь его и схватили. Вначале молодого раба отвезли в Данию. Там
его купил ярл из Норвегии, который забил его до полусмерти только потому,
что он своей расторопностью и смекалкой понравился его жене. Действительно,
женщина часто заглядывалась на раба, когда он выходил из кузницы. Одега, так
звали кельта, снова продали. У Эйнара ему жилось сносно, обходилось без
побоев, и он был почти доволен своей судьбой. Хотя Одег и был рабом, Эйнар
дал ему жену, тоже из плененных кельтских девушек.
По указанию Эйнара Одег осмотрел разложенный инвентарь. Товар был
хороший, это он понял сразу. Внимательно рассматривал он места сварки и
ощупывал острия лезвий, временами переводя взгляд на мечи и ножи. Ему
хотелось схватить какой-нибудь меч, вскинуть его высоко над головой, и с
размаха опустить на голову врага. Он рисовал себе эту картину так явственно,
что слышал хруст разрубаемых костей, различал треск рвущихся сухожилий и
видел потоки льющейся крови. Его пальцы судорожно сжались. Но это была