Левин Айра. Этот идеальный день

   - Здесь все? - спросил он.
   - Да, - сказал Чип. - Включая несколько снимков, которые я хотел бы сохранить.
   - Извини, ничего из того, с чем ты пришел, - сказал Довер. - Тоже правило, - он поднял с пола ботинки Чипа. - Каждый сначала чувствует себя немножко неуверенно. Ты будешь гордиться, что ты здесь, когда приобретешь правильный взгляд на вещи. Это обязанность.
   - Я запомню, - сказал Чип.
   В дверь постучали, и девушка, которая унесла поднос, вошла с синим комбинезоном и белыми сандалиями. Она положила все на кровать.
   Довер, улыбаясь, сказал:
   - Если хочешь паплон, то это можно устроить. Девушка посмотрела на него.
   - Драка, нет, - сказал Чип. - Я думаю, я так же достоин шелка, как все здесь.
   - Достоин, - сказал Довер. - Достоин, Чип. Увидимся без десяти час, хорошо? - он направился к двери, перекинув через руку зеленый комбинезон и держа ботинки. Девушка заторопилась открыть перед ним дверь.
   Чип спросил:
   - Что случилось с Баззом?
   Довер остановился и обернулся с видом сожаления.
   - Его поймали в 015, - сказал он.
   - И вылечили? Довер кивнул.
   - Тоже правило? - спросил Чип. Довер снова кивнул, повернулся и вышел.
   На обед были тонкие бифштексы, приготовленные в чуть приправленном специями коричневом соусе, маленькие коричневые луковицы, нарезанный ломтями желтый овощ, которого Чип не встречал на Свободе - "Тыква", сказал Веи, - и прозрачное красное вино, которое было не такое вкусное, как желтое вино накануне вечером. Они ели золотыми ножами и вилками с тарелок с широкой золотой каймой.
   Веи, одетый в серый шелк, ел быстро, отрезая кусочки от бифштекса, поднося их на вилке к своему окруженному морщинами рту, и совсем недолго жуя, прежде чем проглотить пищу и снова поднять вилку. Иногда он приостанавливался, отпивал вина и прижимал к губам желтую салфетку.
   - Это все существовало, - сказал он. - Какой был смысл разрушать?
   Комната была большая, красиво обставленная в до-Объединенческом стиле: белая, золотая, оранжевая, желтая. В углу комнаты два члена в белых комбинезонах ждали у сервировочного стола на колесиках.
   - Конечно, сначала это кажется не правильным, - сказал Веи, но окончательные решения должны приниматься неполучающими лечений членами, а не получающие лечений члены не могут и не должны прожить свою жизнь на пирогах, телевизоре и "Марксе за работой", - он улыбнулся. - Даже и на "Веи разговаривает с химиотерапевтами", - добавил он и отправил в рот кусок бифштекса.
   - Почему Семья сама не может принимать за себя решения? - спросил Чип.
   Веи прожевал и проглотил кусок.
   - Потому что она неспособна на это, - сказал он. - То есть на то, чтобы принять разумное решение. А без лечений - ну что ж, у тебя был пример на твоем острове - она мнительна и глупа, и агрессивна, чаще всего руководствуется эгоизмом, нежели чем-либо другим. Эгоизмом и страхом, - он взял с вилки лук.
   - Она пришла к Объединению, - сказал Чип.
   - Ммм, да, - сказал Веи, - но после какой борьбы! И какой хрупкой структурой было Объединение, пока мы не поддержали его лечениями! Нет, Семье надо помогать быть полностью гуманной - сегодня лечениями, завтра генной инженерией, а за нее надо принимать решения. Те, у кого есть для этого сила и интеллект, тоже должны выполнять свой долг.
   Уклониться от него было бы преступлением против своего вида, он отправил в рот еще один кусок бифштекса, поднял руку и поманил прислуживающих членов.
   - И часть этого долга, - сказал Чип, - убивать членов в шестьдесят два года?
   - Ах, это, - произнес Веи и улыбнулся. - Всегда основной вопрос, который задают непременно с суровым видом.
   Два члена подошли к ним, один с графином вина, другой с золотым подносом, который он держал ближе к Веи.
   - Ты смотришь только на одну часть картины, - сказал Веи, беря большую вилку и нож и снимая бифштекс с подноса. Он задержал в воздухе бифштекс, с которого капал сок. - На что ты отказываешься посмотреть, - сказал он, - это на неисчислимое количество членов, которые бы умерли раньше шестидесяти двух, если бы не покой, стабильность и благополучие, которое мы им даем. Подумай на секунду о массе, а не об индивидуумах внутри массы, - он положил бифштекс на тарелку. - Мы добавляем немного больше лет к средней продолжительности жизни Семьи, чем отнимаем у нее, - сказал он. - Намного, намного больше лет, - он полил бифштекс соусом и взял луку и тыквы. - Чип? - спросил он.
   - Нет, спасибо, - ответил Чип. Он отрезал кусок от лежавшей перед ним половины бифштекса. Член с графином вновь наполнил его стакан.
   - Случайно, - продолжал Веи, разрезая бифштекс, - реальный возраст смерти ближе сейчас к шестидесяти трем, чем к шестидесяти двум. Этот возраст будет еще больше расти, по мере того, как население Земли поэтапно уменьшается, - он положил в рот кусок бифштекса.
   Члены отошли в сторону.
   Чип сказал:
   - Вы учитываете тех членов, которые не рождаются, в вашем балансе прибавленных и отнятых лет?
   - Нет, - сказал Веи улыбаясь. - Мы не забываем реальности.
   Если бы эти члены рождались, то не было бы ни стабильности, ни благополучия, ни, возможно, самой Семьи, - он положил в рот кусок тыквы, прожевал и проглотил. - Я не ожидаю, что твои чувства переменятся после одного обеда, - сказал он. - Осмотрись, поговори со всеми, покопайся в библиотеке особенно в разделах по истории и социологии. Я провожу неформальные беседы несколько вечеров в неделю - раз став учителем, всегда им остаешься, - посиди на нескольких таких встречах, поспорь, порассуждай.
   - Я оставил жену и маленького ребенка на Свободе, - сказал Чип.
   - Из чего я заключаю, - сказал Веи, улыбаясь, - что они не были для тебя чрезмерно важны.
   - Я ожидал, что вернусь, - сказал Чип.
   - Можно принять меры, чтобы о них позаботились, если это необходимо, сказал Веи. - Довер сказал мне, что ты уже это сделал.
   - Мне позволят вернуться? - спросил Чип.
   - Ты не захочешь, - сказал Веи. - Ты придешь к пониманию того, что мы правы и твоя ответственность здесь, - он отпил вина и прижал к губам салфетку. - Если мы не правы в мелочах, ты сможешь однажды заседать в Высшем Совете и поправить нас, - сказал он. - Тебя, кстати, интересует архитектура или городское планирование?
   Чип ответил не сразу.
   - Раз или два я думал заняться проектированием...
   - Уни считает, что пока ты должен быть в Архитектурном совете, - сказал Веи. - Посмотри на него изнутри. Познакомься с Мадхиром, его главой, - он отправил в рот колечко лука.
   Чип сказал:
   - Но я, правда, ничего не знаю...
   - Ты можешь научиться, если тебе интересно, - сказал Веи, разрезая бифштекс. - Времени предостаточно. Чип кивнул.
   - Да. Программисты, похоже, живут больше, чем шестьдесят два года. Даже больше, чем шестьдесят три.
   - Исключительных членов следует сохранять насколько возможно дольше, сказал Веи. - Ради Семьи, - он положил в рот кусочек бифштекса и стал жевать, глядя на Чипа своими глазами-щелями. - Хочешь услышать нечто невероятное? спросил он. - Твое поколение программистов почти наверняка будет жить бесконечно. Разве это не фантастика? Мы, старики, должны умереть рано или поздно. Доктора говорят, что, может быть, и нет, но Уни говорит, что должны. Вы, молодые, тем не менее, со всей вероятностью не умрете.
   Никогда. - Помолчав, добавил:
   - Думаю, эта мысль не даст тебе покоя. И станет более привлекательной, когда ты немного состаришься.
   Чип проглотил то, что было у него во рту, бросил взгляд на покрытую серым шелком грудь Веи.
   - Этот член, - спросил он, - победитель в десятиборье. Он умер естественной смертью или его убили?
   - Его убили, - ответил Веи. - С его разрешения, которое он дал без принуждения, даже с готовностью.
   - Конечно, - сказал Чип. - Его лечили.
   - Атлета? - спросил Веи. - Им дают очень мало. Нет, он был горд, что он станет... причастным ко мне. Единственное его опасение было, стану ли я держать его "в форме" - опасение, которое, я боюсь, было оправданным. Ты увидишь, что дети - обычные члены здесь - соперничают друг с другом, чтобы дать части своего тела на трансплантацию. Если ты хочешь заменить этот глаз, например, они будут проскальзывать к тебе в комнату и просить тебя об этой чести, - он взял в рот кусок тыквы.
   Чип заерзал в кресле.
   - Мой глаз мне не мешает, - сказал он. - Он мне нравится.
   - А зря, - сказал Веи. - Если б ничего нельзя было изменить, тогда другое дело. Но терпеть несовершенство, которое можно устранить? Этого мы не должны допускать.
   Совершенство - наша общая цель, она у нас одна. Мы еще не пришли к совершенству, но когда-нибудь придем. Семья уже настолько исправленная генетически, что лечения больше не нужны; команда вечно живущих программистов, так что острова было бы можно объединить; совершенство на Земле, которое "ширится, ширится, ширится, к звездам", - вилка с куском бифштекса замерла у его губ. Он смотрел вдаль перед собой и говорил. - Я мечтал об этом, когда был молод: идеальная вселенная кротких, готовых помочь, любящих, не эгоистичных.
   Я буду жить, чтобы увидеть это. Я буду жить, чтобы увидеть это.
   После обеда Довер провел Чипа и Карла по всему комплексу - показал библиотеку, спортзал, бассейн и сад ("Христос и Веи!" - "Подождите, вы еще увидите закаты и звезды"); музыкальную комнату, театр, холлы, столовую и кухню ("Я не знаю, откуда это", - сказала девушка-член, глядя, как другие члены снимают пучки салата и связки лимонов со стального транспортера. - Все, что нам нужно, приходит, - сказала она, улыбаясь. - Спросите Уни"). Всего было четыре уровня, с одного на другой можно было попасть на маленьких лифтах и по узким эскалаторам. Медицентр был на нижнем уровне. Доктора, которых звали Боровьев и Розен и которые двигались как молодые люди, несмотря на морщинистые лица, такие же старые, как у Веи, радостно поздоровались с ними, обследовали их и сделали инъекции.
   - Мы можем заменить этот глаз, раз плюнуть, - сказал Розен Чипу, а Чип ответил:
   - Я знаю. Спасибо, но он мне не мешает.
   Пришли в бассейн. Довер плавал с высокой красивой женщиной, которую Чип заметил, когда она аплодировала накануне вечером, а сам же он и Карл уселись на край бассейна и они стали смотреть на плавающих.
   - Как ты себя чувствуешь? - спросил Чип.
   - Я не знаю, - сказал Карл. - Я, конечно, польщен, а Довер говорит, что это все необходимо и наш долг - помочь, но... я не знаю. Даже если они управляют Уни, это все равно Уни, не так ли?
   - Да, - сказал Чип. - Я так же чувствую.
   - Стала бы такая неразбериха, если бы мы сделали то, что хотели, продолжал Карл, - но она сама собой бы устроилась, более или менее, - он покачал головой. - Я, правда, не знаю.
   Чип, сказал он. - Любая система, которую Семья создала бы сама, была бы, конечно, гораздо менее эффективна, чем Уни, чем эти люди; этого ты не можешь отрицать.
   - Нет не могу, - ответил Чип.
   - Разве не фантастика, сколько они живут? - сказал Карл. - Я до сих пор не могу переварить то, что... посмотри на эти груди, а? Христос и Веи.
   Светлокожая женщина с круглыми грудями прыгнула в бассейн с бортика на противоположной стороне.
   Карл сказал:
   - Давай поговорим попозже, хорошо? - он соскользнул в воду.
   - Конечно, у нас полно времени, - сказал Чип. Карл оттолкнулся от стенки бассейна и поплыл, выкидывая руки над головой.
   На следующее утро Чип, выйдя из своей комнаты, пошел по покрытому зеленым ковром коридору к стальной двери в конце его. Не успел он сделать и нескольких шагов, как услышал:
   "Привет, брат", это Довер догнал его и пошел рядом.
   - Привет, - сказал Чип. На ходу спросил:
   - За мной присматривают?
   - Только, когда ты идешь в эту сторону, - ответил Довер.
   Чип сказал:
   - Я все равно ничего не смог бы сделать голыми руками, даже если б и хотел.
   - Я знаю, - сказал Довер. - Старик осторожен. До-Объединенческое сознание, - он постучал себя по виску и улыбнулся. - Только несколько дней, - добавил он.
   Они дошли до конца коридора, и стальная дверь открылась.
   За ней простирался белый кафельный коридор, член в синем дотронулся до сканера и прошел в дверь.
   Они повернулись и пошли назад. Дверь прошелестела за их спинами.
   - Ты увидишь его, - сказал Довер. - Возможно, он сам проведет с тобой экскурсию. Хочешь, пойдем в спортзал?
   После обеда Чип заглянул в кабинеты Архитектурного Совета.
   Маленький веселый старик узнал его и приветствовал - Мадхир, глава Совета. Лет ему, казалось, было за сотню; его рукам тоже - в общем, похоже, ему всему. Он представил Чипа другим членам Совета: пожилой женщине по имени Сильви, рыжеволосому мужчине лет пятидесяти или около, чьего имени Чип не дослышал, и низенькой, но хорошенькой женщине, которую звали Гри-Гри. Чип выпил с ними кофе и съел пирожное с кремом. Они показали ему планы, которые обсуждали, выкладки, которые Уни сделал для перестройки "городов Г-3". Они говорили, стоит или нет переделать планы по нескольким разным типам, задавали вопросы по телекомпу и не соглашались с ответами. Пожилая женщина, Сильви, объяснила по пунктам, почему она считает эти планы неоправданно однообразными.
   Мадхир спросил Чипа, есть ли у него мнение, Чип сказал, что нет. Молодая женщина, Гри-Гри, приглашающе улыбнулась ему.
   В тот вечер в главном холле была вечеринка - "С Новым Годом!" - "С У ни Годом"! - и Карл прокричал в ухо Чипу:
   - Я тебе скажу, что мне не нравится здесь. Нет виски!
   Разве это не облом? Если вино можно, то почему не виски?
   Довер танцевал с женщиной, похожей на Лайлак (нет, даже и наполовину не такая красивая), и еще были люди, с которыми Чип вместе сидел за столом во время трапез и которых он встречал в спортзале и в музыкальной комнате, люди, которых он видел в одной или другой части комплекса, люди, которых он раньше не видел, людей было больше, чем накануне вечером, когда он и Карл вошли в холл - было почти сто человек, а одетые в белый паплон члены двигались между ними а подносами.
   - С Уни Годом! - сказала Чипу пожилая женщина, которая сидела с ним за обеденным столом. Гера или Гела. - Уже почти сто семьдесят второй! - сказала она.
   - Да, - ответил Чип. - Полчаса осталось.
   - А, вот он! - сказала она и двинулась вперед. В дверях стоял Веи, в белом комбинезоне, вокруг него толпились люди.
   Он жал им руки и целовал в щеки, его сморщенное желтое лицо треснуло ухмылкой и блестело, глаза потерялись в морщинах.
   Чип отступил назад, дальше в толпу, и отвернулся. Гри-Гри махала ему рукой, подпрыгивая, чтобы видеть его за головами. Он помахал ей в ответ, улыбнулся и пошел дальше.
   Следующий день, День Объединения, он провел в спортзале и в библиотеке.
   Он был на нескольких вечерних беседах Веи. Они проходил в саду, в приятном месте. Трава и деревья были настоящие, звезды и луна - почти реальность, луна меняла фазы, но не положение "2 небе. Время от времени слышались птичьи трели и ду." ветерок. Обычно на беседах было пятнадцать-двадцать программистов, которые сидели на стульях и на траве.
   Говорил главным образом Веи, расположившись в кресле. Он толковал цитаты из "Живой мудрости" и искусно подводил частные вопросы к обобщениям. Иногда он уступал доводам главы Совета по Образованию, Густафсена, или доводам Боровьева, главы Медицинского Совета, или еще кому-нибудь из Высшего Совета.
   Сначала Чип сидел с краю и только слушал, но потом начал задавать вопросы: почему хотя бы некоторым составным частям лечений нельзя вернуть добровольный принцип, почему человеческое совершенство не может включать в себя доли эгоизма и агрессивности; и не играет ли эгоизм, в самом деле, существенную роль в их собственном принятии "долга" и "ответственности", на которые они ссылаются. Некоторые программисты вокруг него. казалось, были озадачены этими вопросами, но Веи отвечал на них терпеливо и полно, он даже, казалось, приветствовал их, слышал его "Веи?" через вопросительные реплики других. Чип придвинулся чуть ближе к центру группы.
   Однажды ночью он сел в кровати и закурил в темноте.
   Женщина, лежащая рядом с ним, погладила его по спине.
   - Все в порядке, Чип, - сказала она. - Так лучше для всех.
   - Ты читаешь мысли? - спросил он.
   - Иногда, - ответила она. Ее звали Деирдр, и она была в Совете по Колониям. Тридцать восемь лет, светлокожая и не особенно красивая, но чувствительная, стройная и приятная в общении.
   - И я начинаю думать, что так лучше, - сказал Чип, - но я не знаю, убеждает меня в этом логика Веи или омары, Моцарт и ты. Не говоря уж о перспективе вечной жизни.
   - Это меня пугает, - сказала она.
   - Меня тоже, - отозвался Чип.
   Она продолжала поглаживать его по спине.
   - Мне понадобилось два месяца, чтобы остынуть, - сказала она.
   - Так ты это назвала? - спросил Чип. - Остывание?
   - Да, - сказала она. - И взросление. Принятие реальности.
   - Тогда почему у меня такое чувство, что это называется "сдаться"? спросил Чип.
   - Ляг, - сказала Деирдр.
   Он отложил сигарету, поставил пепельницу на стол и повернулся к ней, ложась рядом. Они обнимали друг друга и целовались.
   - Правда, - сказала она. - Так лучше для всех, по большому счету. Мы улучшим жизнь постепенно, работая в наших советах.
   Они целовались и ласкали друг друга, а затем сбросили простыню, она закинула ногу Чипу на бедро, и его напряжение легко скользнуло в нее.
   Однажды утром он сидел в библиотеке, как вдруг его за плечо тронула чья-то рука. Чип обернулся и вздрогнул - перед ним стоял Веи. Он наклонился, оттолкнул Чипа и приблизил лицо к экрану.
   Через секунду он сказал:
   - Ну что ж, ты напал на нужного человека, - он еще одно мгновение смотрел на экран, затем выпрямился, отпустил плечо Чипа и улыбнулся. - Почитай Либмана тоже, - сказал он. - И Окиду, и Маркуза. Я напишу список книг и дам тебе в саду сегодня вечером. Ты придешь?
   Чип кивнул.
   Дни Чипа превратились в скучную рутину: утро - в библиотеке, после обеда в Совете. Он изучал методы строительства и планирования среды, изучал чертежи силуэтов фабрик и устройство коммуникаций в жилых зданиях. Мадхир и Сильви показывали ему чертежи строящихся зданий и зданий запланированных на будущее; городов, какие они есть, и (пластиковые макеты) какими они могут когда-то стать. Он был восьмым членом Совета, из остальных семи трое склонялись к тому, чтобы отклонить проекты Уни и изменить их, и четверо, включая Мадхира, к тому, чтобы принять без рассуждений.
   Официальные заседания проводились по пятницам после обеда, в другое время в кабинетах редко бывало больше четырех-пяти членов. Однажды там были только Чип и Гри-Гри, и они в итоге оказались переплетенными между собой на диване Мадхира.
   После Совета Чип шел в спортзал и в бассейн. Он ел вместе с Деирдр и с Довером, и с женщиной, которая была с Довером в тот день, и с теми, кто присоединялся к ним - иногда Карл, который был в Транспортном Совете и смирился с вином.
   Однажды в феврале Чип спросил Довера, можно ли связаться с тем, кто заменил Довера на Свободе, узнать, в порядке ли Лайлак и Джан и заботится ли о них Джулия, как она обещала.
   - Конечно, - сказал Довер. - Никаких проблем.
   - Так ты сделаешь это? - спросил Чип.
   Довер промолчал.
   Через несколько дней он разыскал Чипа в библиотеке.
   - Все хорошо, - сказал он. - Лайлак живет дома, покупает продукты и платит за квартиру, так что Джулия, должно быть, держит слово.
   - Спасибо, Довер. Я беспокоился.
   - Тамошний человек будет за ней присматривать, - сказал Довер. - Если ей что-нибудь будет нужно, деньги можно послать по почте.
   - Это замечательно, - сказал Чип. - Бедная Джулия поддерживает семьи, когда это совсем не обязательно. Если бы она знала, с ней бы случился припадок.
   Довер улыбнулся.
   - Случился бы, - сказал он. - Но конечно, не все, кто ушел оттуда, добрались сюда, так что в некоторых случаях это необходимо.
   - Правда, - сказал Чип. - Я не подумал.
   - Увидимся за обедом, - сказал Довер.
   - Да, - сказал Чип. - Спасибо.
   Довер ушел, а Чип наклонился над экраном визира. Он поставил палец на кнопку переворачивания страниц и через секунду нажал ее.
   Он начал говорить на заседаниях Совета и задавать меньше вопросов на беседах с Веи. Пустили подписной лист, чтобы сократить число дней, когда едят унипироги, до одного в месяц; он поколебался, но подписал. Он перешел от Деирдр к Блэки, к Нине и обратно к Деирдр; слушал в малых холлах сплетни насчет секса и шутки насчет членов Высшего Совета; следовал всем идиотским увлечениям вроде делания бумажных самолетиков и разговаривания на до-Объединенческих языках.
   Однажды утром он проснулся рано и пошел в спортивный зал.
   Там был Веи, который прыгал через коня и махал гирями, блестящий от пота, с рельефными мускулами и тонкой талией, в черном соспендолии и с чем-то белым вокруг шеи.
   - Еще одна ранняя пташка, доброе утро, - сказал он, прыгая в одну и в другую, в одну и в другую сторону; вращая гирями по отдельности и вместе над своей головой с пучками седых волос.
   - Доброе утро, - ответил Чип. Он подошел к стене, снял халат и повесил на крючок. Другой халат, синий, висел через несколько крючков.
   - Ты не был на беседе вчера вечером, - сказал Веи. Чип повернулся к нему.
   - Была вечеринка, - сказал он, сбрасывая сандалии. - День рождения Патьи.
   - Все в порядке, - сказал Веи, прыгая и вращая гирями. - Я просто так заметил.
   Чип ступил на мат и начал бег на месте. Белое вокруг шеи Веи было плотно сидящей шелковой повязкой.
   Веи перестал прыгать, бросил гири и взял полотенце, висевшее на параллельных брусьях.
   - Мадхир боится, что ты будешь радикалом, - сказал он, улыбаясь.
   - Он и половины не знает, - ответил Чип. Веи смотрел на него, по-прежнему улыбаясь, вытирая полотенцем свои большие мускулистые плечи и под мышками.
   - Ты так работаешь каждое утро? - спросил Чип.
   - Нет, раз или два в неделю, - ответил Веи. - Я не спортсмен по натуре, он перекинул полотенце за спину. Чип перестал трусить на месте.
   - Веи, я хочу с тобой кое о чем поговорить.
   - Вот как? А в чем дело? Чип сделал к нему шаг.
   - Когда я только попал сюда, - начал он, - и мы обедали вместе...
   - Да? - поощрил его Веи. Чип прокашлялся и сказал:
   - Ты сказал, что если я захочу, я смогу заменить глаз. И Розен сказал то же самое...
   - Да, конечно, - кивнул Веи. - Ты хочешь это сделать? Чип посмотрел на него неуверенно.
   - Я не знаю, это кажется такая... суета, - сказал он. - Но я постоянно помню об этом...
   - Это не суета - исправить недостаток, - сказал Веи. - Небрежение - не сделать этого.
   - Можно мне поставить на глаз линзу? - спросил Чип. - Коричневую линзу?
   - Да, можно, - сказал Веи, - если ты хочешь спрятать недостаток, а не устранить его.
   Чип сказал после некоторого раздумья.
   - Хорошо... Я хочу, чтобы это сделали.
   - Договорились, - сказал Веи и улыбнулся. - Мне два раза меняли глаза. Первые несколько дней видно нечетко, потом все приходит в норму. Пойди в медицентр сегодня же, до обеда. Я скажу Розену, чтобы он сам это сделал, как можно скорее.
   - Спасибо, - поблагодарил Чип.
   Веи повесил полотенце на свою замотанную белым шею, по вернулся к параллельным брусьям и, подтянувшись, выпрямил руки.
   - Помалкивай об этом, - сказал он, передвигаясь на руках между брусьями, а то дети начнут тебе надоедать.
   Все было сделано, Чип посмотрел в зеркало; оба его глаза были карие. Он улыбнулся, отступил на шаг и снова шагнул к зеркалу. Он смотрел на себя с одной стороны и с другой, улыбаясь.
   Когда он оделся, то опять посмотрел в зеркало.
   Деирдр, в холле, сказала:
   - Потрясающе! Ты выглядишь великолепно! Карл, Гри-Гри, посмотрите, какой у Чипа глаз!
   Члены помогли им облачиться в тяжелые зеленые пальто с капюшонами. Они застегнули пальто, надели толстые зеленые перчатки, и член распахнул дверь. Двое - Веи и Чип - вошли.
   Они шли рядом по проходу между стальными стенами блоков, дыхание выходило паром из ноздрей. Веи говорил о температуре внутри блоков памяти, об их весе и числе. Они свернули в более узкий проход, где стальные стены протянулись перед ними, сходясь у далекой поперечной стены.
   - Я был здесь ребенком, - сказал Чип.
   - Довер мне говорил, - ответил Веи.
   - Тогда он напугал меня, - сказал Чип. - Но в нем есть какое-то... величие, в этом порядке и точности. Веи кивнул, его глаза заблестели.
   - Да, - сказал он. - Я ищу поводов, чтобы приходить сюда.
   Они свернули в боковой проход, прошли мимо колонны и повернули в длинный узкий коридор между стоящими спинами друг к другу рядами стальных блоков памяти.
   Снова в одних комбинезонах, они смотрели в широкую огороженную парапетом яму, круглую и глубокую, где находились стальные и бетонные сооружения, соединенные синими рукавами, а более толстые синие рукава уходили вверх к низкому ярко светящемуся потолку. ("Я подумал, что тебя особенно интересует холодильная установка", - сказал Веи, улыбаясь, и Чипу, похоже, было неловко). Рядом с ямой стояла стальная колонна, за ней была еще одна огороженная яма с синими рукавами, и еще одна колонна, и еще одна яма. Комната была огромная, прохладная и тихая. Приемо-передающая аппаратура составляла две длинных стены этой комнаты со сверкающими красными огоньками; члены в синем вытаскивали и заменяли вертикальные панели с двумя ручками, блестящие черным и золотым. Четыре реактора под красными чехлами стояли в конце зала, а за ними, за стеклом, полдюжины программистов сидели за круглым пультом, читая что-то в микрофоны, переворачивая страницы.
   - Hу вот, - сказал Веи.
   Чип смотрел во все стороны. Он потряс головой и выдохнул.
   - Христос и Веи, - сказал он.
   Веи счастливо засмеялся.
   Они еще немного постояли, походили, посмотрели, поговорили с некоторыми членами, а затем покинули зал и пошли по белым кафельным коридорам. Стальная дверь открылась перед ними, и они прошли в нее и пошли рядом по коридору с ковром, начавшимся за дверью.